Название: Я погружаюсь в мир, который мы знали (Снова и снова)
Переводчик: Madam T.Бета: lyekka, гамма
Ларри.Оригинал: I Keep Going Over the World We Knew (Over and Over) by Mellacita, разрешение получено
Размер: 53к слов в оригинале
Жанр: Ангст, романс
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Саммари: [Реинкарнация] Когда Мерлин Эмрис по заданию редакции отправляется путешествовать по свету, к нему начинают возвращаться воспоминания о магии, драконах и королях. Не улучшает ситуации и то, что его всю дорогу преследует странная женщина. И все это еще до того, как он встречает Артура Пендрагона, чье решение проблемы глобального потепления может спасти мир. Потому что, видимо, в этот раз спасения одной лишь Британии уже не достаточно.
Тема: Публичные люди
КНИГА ПЕРВАЯ: В КОТОРОЙ МЕРЛИН СЛУЧАЙНО ПОЛУЧАЕТ ОТЛИЧНОЕ ЗАДАНИЕ (ИЛИ ЭТО СУДЬБА?)
«Сотворение мира
С того момента, как человечество познало язык, истории о сотворении мира тесно переплетены с тем, что часто называют магией. Магия давала понимание того, кто мы и откуда пришли. Северный остров в Новой Зеландии когда-то был гигантской рыбой, которую Мауи поймал на крючок, сделанный из челюсти собственной матери. Догоны, живущие на Мали, верят, что человечество началось с рождения богиней Амма четырех пар близнецов Номмос; в восьми тысячах миль от них навахо описывают своих Близнецов-Героев, которые избавили Четвертый Мир от населявших его чудовищ, чтобы люди могли процветать. В авраамических религиях сотворение мира занимает семь дней, а физики строят адронные коллайдеры, чтобы разобраться в секретах Большого взрыва. Все это своего рода магия, и все это повлияло на формирование общества. Некоторые аспекты этого влияния мы можем так никогда и не понять. По сути, именно таинственность делает магию такой привлекательной»
(Мерлин Эмрис. Магия и мифы: их влияние на цивилизации. National Geographic, ноябрь, 2010 год).
~*~
Жизнь становится значительно лучше после сокрушительного оргазма, подумал Мерлин Эмрис. Откатившись в сторону, он наслаждался ощущением того, как остывает пот на разгоряченном теле.
Мужчина рядом с ним был загорелым и накачанным. Подойдя познакомиться прошлым вечером в баре, он сказал, что он серфер. Правда, Мерлин тут же забыл, как его зовут, едва удержавшись от пошлого предложения «оседлать волну».
Тем не менее парня он трахнул. Ведь тот был широкоплеч и светловолос — как раз во вкусе Мерлина. Немного перекачанный, но кого это волнует. Зато Мерлин смог на собственном опыте оценить, каково чувствовать, как перекатывается, сжимается и напрягается под тобой такая груда мышц.
В Новую Зеландию он приехал не за тем, чтобы потрахаться, но это оказалось шикарным дополнительным бонусом.
Серфер выгнулся, потягиваясь, и Мерлин, не удержавшись, провел рукой по его груди, путаясь в волосах, и улыбнулся.
Серфер улыбнулся в ответ.
— М-м-м, — он облизнул губы, искушая Мерлина. — Как насчет того, чтобы провести день в постели?
Мерлин наклонился, собираясь поцеловать его, но тут заметил светящиеся на приемнике часы.
— Черт! — заорал он. — Ебаныйтвоюматьвжопу рот!
Его случайный любовник сел в постели, Мерлин с сожалением покосился на прекрасное тело, но времени не было. И как ни приятно было утолить голод, Мерлин знал, ему нужно что-то — кто-то — другой. Если бы еще удалось найти это. Его.
— Прости, — сказал Мерлин, — мне надо бежать. Я не могу пропустить эту встречу.
— Но...
— Закажи себе завтрак за мой счет и все такое. И еще раз спасибо. Я отлично провел время.
Мерлин зарылся в чемодан, пытаясь найти что-нибудь хоть отдаленно подходящее для встречи с директором Национального музея Новой Зеландии. Он нашел не сильно мятую рубаху и пару брюк, на которых каким-то чудом сохранились стрелки. Рекламная фраза «Не требуют глажки» на сей раз оказалась правдой. Благослови боже Levis и их продукцию. Он нырнул в ванную. Ему необходимо было ополоснуться. Не мог же он отправиться на встречу, воняя сексом, хотя это и был лучший трах после того раза в багажном отделении парома на Дублин.
Серфер не двинулся с места, только надулся.
— Когда ты вернешься?
Мерлин отвел глаза от зеркала, в которое смотрелся, торопливо водя лезвием по подбородку и стараясь не порезаться.
— Не знаю. Впереди долгий день. Полный важных встреч. Раньше полуночи, наверное, не вернусь.
— А-а, — Серфер в конечном итоге оказался не таким уж тупым. — Спасибо за секс и все такое, типа увидимся?
Мерлин вздохнул:
— Все было прекрасно. И правда, спасибо. Но знаешь... — он сделал неопределенный жест рукой. — Дела...
— Хм-м... Кто-то тебя дома дожидается?
Мерлин фыркнул. Если бы.
— С чего ты взял?
— Да была пара моментов. Во-первых, у тебя характерный взгляд. Типа «я безумно влюблен, но не могу быть с ним, поэтому и ты сгодишься».
Мерлин покраснел.
— Ничего подобного. И вообще...
— Во-вторых, меня зовут Пол.
— И? — ну теперь Мерлин хотя бы сможет притвориться, что знал его имя.
— И кто такой Артур?
Мерлин пожал плечами:
— Понятия не имею. Среди моих знакомых нет никого по имени Артур.
Единственным Артуром, которого он знал, был давно умерший мифический король. И хотя Мерлина с натяжкой можно было назвать поклонником артурианы, вряд ли он предавался фантазиям о мужике, который мертв уже тысячу лет, а то и больше. Если вообще существовал.
Серфер откинул покрывало. Мерлин напоследок окинул его взглядом. Черт, какое тело! Пол был не совсем тем, чего хотелось Мерлину, но подошел достаточно близко к идеалу. Может, все же стоит пригласить его встретиться еще раз?
— Так почему все время, пока ты меня трахал, ты называл меня Артуром? — спросил Пол, застегивая джинсы.
...по здравом размышлении, чувак, кажется, сбрендил, решил Мерлин. Лучше держаться от него подальше до конца поездки.
— Не называл я тебя так, — рассмеялся Мерлин. — С какой стати? Я же говорю, не знаю я никаких Артуров.
— Ну конечно, — фыркнул Пол, натягивая футболку. — В общем, когда увидишь его, передай, что ему очень повезло, но пусть он получше за тобой следит.
С этими словами Пол не оглядываясь вылетел из гостиничного номера, оставив недобритого, полуодетого Мерлина в полном недоумении. Да и на первую рабочую встречу он опоздал.
Артур?
Мерлин действительно опоздал на встречу с доктором Амири Бейкер, куратором коллекции Таонга Маори музея Те-Папа-Тонгарева, которая спокойно приняла его извинения и жалобы на разницу во времени и запутанные переулки Веллингтона.
— Не переживайте, — сказала она. — Это совершенно нормально.
Мерлин с энтузиазмом кивнул.
— Совершенно нормально — это про меня, — с наигранной жизнерадостностью сказал он.
После обмена рукопожатиями доктор Бейкер повела его на экскурсию по музею. Вначале разговор крутился вокруг вежливых нейтральных тем: впечатлений Мерлина от Новой Зеландии, погоды в Лондоне, долгого перелета, предыдущих статей Мерлина, которые она явно погуглила.
Наконец, когда они остановились около витрины с восхитительными фигурками из зеленого камня, доктор Бейкер повернулась к Мерлину:
— Ну что ж, мистер Эмрис... — начала она.
— Пожалуйста, — встрял Мерлин, — зовите меня просто Мерлин.
— Расскажите мне поподробнее о вашем проекте, Мерлин. Ваш редактор упоминал, что речь пойдет о магических практиках человечества, но, хотя любой из нас согласится, что Артеароа — волшебное место, я не уверена, какую связь вы видите с вашей темой.
Мерлин выключил диктофон. Не стоило записывать на пленку свидетельство того, насколько хреново он подготовился к заданию.
— Магические практики не совсем верное название, — сказал Мерлин. — Все дело в мистике великих мифов и том, какое влияние они оказали на формирование цивилизаций.
— Амбициозная тема. Даже для National Geographic.
— Предполагается как минимум два разворота, — Мерлин улыбнулся уголком рта.
— Не может не радовать, — задумчиво кивнула доктор Бейкер, проходя мимо очередного рыболовного крючка. — Этот сделан из китовой кости. Из нее получаются лучшие крючки. Что еще вы читали о Новой Зеландии?
Мерлин привалился к перилам галереи, с которой была видна выставка церемониальных одежд маори.
— Боюсь, не так много, как должен, доктор Бейкер.
— Зовите меня Амири, — мило предложила она, — Мерлин.
— Хорошо, Амири. Я, э-э, смотрел все дополнительные материалы из «Властелина колец». И видел, как «Олл Блэкс» танцуют хака.
После этих слов Амири звонко рассмеялась, на что и надеялся Мерлин.
— Не только это, честно-честно, — добавил он. — Но все равно явно недостаточно.
— Вам повезло, что вы такой очаровательный, Мерлин, иначе я могла бы обидеться, — сказала она. — В мифах Новой Зеландии мистики не меньше, чем в любых других. И мы с коллегами ожидаем, что вы отдадите им должное.
Мерлин криво улыбнулся:
— Это пожелание или предупреждение?
— Да, — сказала Амири и рассмеялась, глядя на растерянное лицо Мерлина. — Пойдемте, руководители научной группы ждут вас с нетерпением.
Большую часть дня он провел, следуя по пятам за разными членами научной группы. Или изучая экспонаты выставки, когда выдавалась свободная минутка. Коллекция музея поражала разнообразием. Тут было и современное искусство, и живая история, и детские стенды, и гигантский кальмар, и отдел, посвященный драгоценным металлам. Но больше всего Мерлина поразило, как произведения искусства, музыка, даже само расположение музея демонстрировали уважение к земле, об истории которой рассказывали. Во многих частях света земля была олицетворением магии. Мерлин запомнил эту мысль на будущее. С ее помощью можно будет задать тон всей статье.
К вечеру Мерлин попрощался с сотрудниками музея и последовал за Амири к выходу. Она провела его по залитой солнечным светом галерее мимо огромного хрустального шара. Выйдя за двери музея, Мерлин почувствовал запах соли из бухты. Было жарко. Куда жарче, чем должно было быть в Новой Зеландии в это время года. В прогнозе погоды только об этом и твердили все утро. Глобальное потепление в действии, шутили в новостях.
Амири достала из кармана кожаный мешочек.
— Прежде чем проститься, мы хотели бы подарить вам сувенир в память о визите сюда, — она протянула ему подарок, который Мерлин принял, чувствуя вес в своей ладони. Он развязал шнурок и достал традиционный хай матау — на крепкой веревке раскачивался рыболовный крючок.
— Держите его при себе, — сказала Амири, — и он будет оберегать вас во время путешествий по воде.
Мерлин коснулся пальцем гладкой кости, и на мгновение Амири, музей и вся реальность уплыли в никуда.
Король пал и отправился на Авалон. Он слышал это в шепоте деревьев; И слушал их уже целую жизнь, которую провел, храня королевство в ожидании его возвращения.
Король не вернулся. Поэтому уехал Мерлин. За моря, на юг, на восток, на Святую землю и дальше, куда глаза глядят, лишь бы излечиться и забыть.
Король ушел, а Мерлину не было позволено последовать за ним.
Маленькая лодка была нагружена припасами и свертком с немногочисленными вещами, представлявшим для него хоть какую-то ценность в этом мире. Он чувствовал песок и камни под ногами, соль морской воды и собственных слез на щеках, когда сталкивал лодку в море. Он ни разу не оглянулся на Альбион — землю, которая любила его и которая его разрушила. Он не знал, вернется ли обратно.
— Мерлин, — произнес голос Амири, он почувствовал, как его тряхнули за плечо. — Что с вами?
Видение растворилось в тумане. Мерлин заморгал, приходя в себя. Он вновь стоял под ослепительными лучами солнца у входа в музей.
— Угу, — он тряхнул головой, — все нормально. Думаю, все еще сказывается разница во времени.
Она понимающе улыбнулась:
— Тогда отдохните получше перед завтрашним вечером. Вас ждет насыщенная программа.
— Жду с нетерпением, — кивнул Мерлин. — Еще раз огромное спасибо.
Положив рыболовный крючок обратно в мешочек, он убрал его в рюкзак и, уходя, смерил недовольным взглядом темноволосую женщину, наверное, туристку, которая с удовольствием наблюдала, как он выставил себя идиотом.
У Мерлина Эмриса была спокойная жизнь среднестатистического горожанина.
Он жил в Лондоне, что, в принципе, нормально для человека, который, насколько ему самому было известно, родился и вырос в этом городе.
Он просыпался по утрам и кормил кота. Начинающий писатель, он, как правило, работал из дома, но все же умудрялся не ходить целыми днями в пижаме.
По выходным он играл в крикет и проводил время в любимой кофейне. Участвовал в благотворительных марафонах, напивался с друзьями, заводил романы, из которых ничего не получалось, и постоянно зверски губилдомашние цветы.
Одним словом, он был совершенно нормальным.
— Получилось двумя словами, — заметила его лучшая подруга Ренука во время еженедельной встречи в кофейне. — И я не уверена, что они означают то, что они означают по твоему мнению.
Мерлин осушил свою чашку (черный кофе без сахара — ничего лишнего, кроме чистой энергии) и поставил ее на стол, недовольно посмотрев на собеседницу.
— Я писатель, — сказал он. — Мне ли не знать значения слов, Рену?
Познакомившись в университете, они с Ренукой быстро подружились на почве ненависти к одному из преподавателей, которого оба терпеть не могли. Мерлин никогда не мог этого объяснить, но они идеально подошли друг другу.
Последнее время Ренука обзавелась новым хобби — устраивать личную жизнь Мерлина, чтобы он обрел супружеское счастье с одним из ее многочисленных друзей-геев.
— Ну, конечно, дорогой. Именно поэтому я получила кучу смсок, одна злее другой, от Стампи после вашего свидания вслепую. И во всех, кстати говоря, встречалось слово «ненормальный».
Мерлин скривился.
— Заглавными буквами, между прочим, — добавила Ренука. — Ну честно, я скоро перестану сводить тебя с людьми, если ты и дальше будешь их запугивать.
— Чем я их запугиваю? Я просто разговор поддерживаю!
— Мерлин, — Рену накрыла его руки своими, — не все разделяют твою страсть к древним мертвым королям, чтобы ты знал.
— А должны, — настойчиво сказал Мерлин. — Это наше историческое наследие. Как можно не хотеть узнать о нем больше?
— Во-первых, не для всех это историческое наследие, — закатила глаза Рену. — Кроме того, на первом свидании надо беспокоиться о том, нравитесь ли вы друг другу, а не о том, может человек отличить «Цикл Вульгаты» от «Пост-вульгаты».
— Ха, — Мерлин ткнул в нее пальцем. — Ну ты-то в артуриане разбираешься. Так что Стампи может завистливо курить в сторонке.
— Я в ней разбираюсь только потому, что это помогает издеваться над тобой, а это одно из главных удовольствий в моей жизни, ты же знаешь.
— Неважно почему. Главное, ты ее знаешь, что делает тебя лучше него. Будь у тебя член, я бы начал встречаться с тобой, и все были бы довольны.
— Будь у меня член, я бы трахала Карен Гиллен и не думала бы о тебе.
— Ну спасибо.
— А если серьезно, я просто хочу, чтобы ты кого-нибудь нашел. Ты слишком одинок. Король Артур не согреет ночью твою постель.
— Ты говоришь это раз по шесть в год, — слабо улыбнулся Мерлин.
— Ладно, вычеркнем Стампи из списка и найдем кого-то другого.
Тут у Мерлина зазвонил телефон.
— Я должен ответить. Это мужик из National Geographic, — объяснил он, бросив на Рену извиняющийся взгляд. И взял трубку.
Два часа спустя у Мерлина все еще кружилась голова.
Звонил Том Маллори — спецредактор National Geographic. Мерлин уже писал для них несколько статей полгода назад. Том приехал из Вашингтона в Лондон всего на несколько дней и попросил Мерлина встретиться с ним.
— Вот в чем дело, Мерлин, — заговорил Том, когда Мерлин расположился в третьей за день кофейне. Еще чуть-чуть, и он вообще забудет, что такое сон. — Ты знаешь Джеффа? Джеффа Трефинви?
Мерлин кивнул. Кто ж не знает Джеффа Трефинви. Каждый, кто писал что-то о путешествиях или культуре Британии, знал, кто такой Джефф Трефинви.
— Несколько месяцев назад Джефф предложил нам идею, и Елена в нее просто влюбилась. Приняла ее на стадии описания и построила весь ноябрьский выпуск вокруг нее, — сказал Том.
Мерлин кивнул. В голове лихорадочно размышляя, что от него хотят: сбора материала или негласного соавторства?
— Он вчера позвонил мне из Армении. Эта скотина сломала обе ноги, катаясь на лыжах. Лежит теперь на вытяжке, ждет операции. Так что он не сможет написать нам статью.
— Не повезло, — прокомментировал Мерлин. Он не мог представить, каково это — проснуться в незнакомой больнице, не понимая, что говорят врачи. — Вам нужна пара статей на замену? У меня есть несколько задумок.
— Нет, — перебил Том. — Елена очень прониклась идеей Джеффа. Она хочет статью о магии, мистике, зарождении мифов и тому подобном для ноябрьского номера. Идея принадлежит Джеффри, но он согласился уступить ее нам за четверть гонорара и фотографию на обложке после выздоровления.
— Так, а что вы хотите от меня? — нахмурился Мерлин.
— Мы хотим, чтобы ты ее написал.
— Я? — Мерлин был в шоке. У него нет никакой информации, чтобы писать о магии.
— Конечно, ты.
— Я? — снова переспросил Мерлин. — Может, вам найти кого-то более подкованного в этом вопросе? Я далеко не эксперт.
— А как насчет той работы, что ты писал во время учебы в университете?
— Это было десять лет назад!
Том продолжил, словно не слышал его:
— За счет редакции поездишь по свету, изучишь материал, потом найдешь яркий эпизод, которым свяжешь все вместе, как ты это умеешь.
— Я не уверен. Мифы и магия со всего света? Слушай, это же огромная тема. Не уверен, что смогу ее достойно раскрыть.
— Мерлин, — продолжал давить Том, — про Владивосток и кукурузу ты тоже заранее ничего не знал. И обе статьи были отличными. Ты всегда предлагаешь свежий взгляд на проблему.
— Но... — неужели задание, подразумевающее чуть ли не кругосветное путешествие, само плывет к нему в руки? Вот так просто?
— Мы перешлем тебе заявку Джеффа. Там довольно подробный план. Он уже наметил несколько интервью, плюс к тому, у него вагон контактов.
Ну естественно, подумал Мерлин. Это же Джефф Трефинви — суперзвезда.
— Сколько у меня времени на размышления?
Том побарабанил пальцами по столу.
— Элли и так уже на грани нервного срыва. Нам нужно определиться как можно скорее.
Мерлин нахмурился.
— Если я предложу включить в материал что-то про твоего тезку, это поможет убедить тебя?
— Что?
— Мерлин. Ну знаешь, великий волшебник, король Артур и все дела. Если уж писать о магии и влиянии мифов на формирование цивилизаций, то невозможно не упомянуть об артуриане. Это же историческое наследие Британии.
— Во всяком случае, частично, — рассеянно кивнул Мерлин. — Погоди, что?
По его лицу расползалась широченная улыбка. Он просто не мог дождаться, когда процитирует эти слова Ренуке.
— Знаешь, Том, мне не нужно время на раздумья. Присылайте контракт. Я напишу.
Предложений для фрилансеров и в лучшие времена было немного. А для тех, кто печатается на такой архаике, как бумага в архаичных бумажных журналах, и того меньше. То, что его вспомнили и предложили сделать титульный материал для National Geographic, было настоящим профессиональным прорывом.
Но, честно говоря... Магия? Это вам не военный конвой и не покорение Антарктиды на пароходе или Эвереста на дельтаплане. Ничего сверхъестественного.
Тем не менее, это явно повод для праздника. Он позвонил Рену и Шону и пригласил их вечером в ближайший паб.
— Они посылают тебя чуть ли не в кругосветку, чтобы ты написал статью о магии? — спросил Шон, обнявшись со стаканом пива. Когда Мерлин только переехал в Лондон после университета, они с Шоном вместе снимали квартиру. Так и подружились. В любом случае, из Мерлина получался куда лучший друг, чем сосед.
— Именно так. «Магия, мистика и мифы: как они связывают цивилизации» или что-то в таком духе. Посмотрим, как пойдет.
— Надеюсь, не в прямом смысле связывают. Или у тебя запланировано интервью с Дерреном Брауном? — спросила Ренука.
— Ну зачем же так буквально? — закатил глаза Мерлин. — Речь идет не о сценической магии. Я думаю, тут скорее что-то связанное с духом земли. С тем, как люди проникаются им и зовут это магией.
Шон махнул рукой, заказывая еще пива.
— Чувак, я даже не буду притворяться, что понимаю в этом дерьме. Просто хотелось бы знать, где справедливость? Ты будешь ездить по миру в поисках связи со своими языческими корнями, а я — заполнять бумажки и раскладывать «Косынку», чтобы не помереть с голоду.
Может, он и прав, подумалось Мерлину. Это было далеко не первое его выездное задание. Но поездки такого масштаба доставались только самым топовым журналистам. Неужели и он достиг вершины?
Спустя три дня, в Гонконге, это случилось снова.
— Если бы все получалось с первого раза, — жаловался Мерлин по телефону Ренуке, — это была бы уже не моя жизнь.
Он заткнул пальцем второе ухо, чтобы лучше слышать.
— Мерлин, ты позвонил мне в половине пятого утра долбаной субботы, чтобы поплакаться по поводу отмененного промежуточного рейса?
Глянув на часы, Мерлин быстренько посчитал в уме. Это было непросто, поскольку он только что вернулся с одного из восьми миллионов уличных празднеств.
— Э-э-э... Упс...
— Вот именно, упс! Слушай, мне ужасно жаль, что ты застрял в чертовом Гонконге. Особенно трагично, что это случилось на китайский Новый год, и тебе наверняка невыносимо скучно, когда миллионы людей празднуют на улицах. Но у меня гость, и я уже говорила, что сейчас половина пятого утра субботы?
— Значит, ты не хочешь послушать, какого серфера я трахнул в Веллингтоне? — Мерлин шагнул с улицы в ближайший магазин.
— Дай угадаю: блондин, примерно твоего роста, смазливый и широкоплечий? Это я уже тысячу раз слышала. Позвони мне, когда расширишь горизонты.
— Ну и ладно. В следующий раз я тебе напишу.
— Так бы и сразу, тупица. Веселись.
— И ты не скучай, душа моя.
Убрав телефон, Мерлин оказался лицом к лицу с пожилой женщиной. Похоже, владелицей магазина.
— Прости, — сказала она. — Ты должен это взять.
Она вложила в руку Мерлина миниатюрный брелок. С кольца свисала маленькая фигурка, по форме повторяющая одного из огромных бумажных драконов, которых таскали во время праздника по узким улочкам. От ярких цветов резало глаза.
Мой дракон был совсем не таким.
Тряхнув головой, Мерлин посмотрел на женщину. Она как будто чего-то ждала.
Порывшись в карманах, Мерлин отдал ей несколько купюр из тех, что поменял в аэропорту, и быстро покинул магазин, пока ему не всучили еще каких-нибудь ненужных сувениров. Оказавшись на улице, он посмотрел на дракона в своей ладони.
Какой ты маленький для столь великой судьбы.
Кому: Renuka Duraswaimy ([email protected])
От кого: "Merlin W. Emrys" ([email protected])
Тема: Кажется, у меня опухоль мозга или что-то в этом духе
Приветик.
По шкале от одного до десяти, насколько дико, если у тебя случаются галлюцинации всякий раз, когда кто-то тебе что-то дает?
М
--
Кому: "Merlin W. Emrys" ([email protected])
От кого: Renuka Duraswaimy ([email protected])
Тема: Re: Кажется, у меня опухоль мозга или что-то в этом духе
Когда как. Тебе дают наркотики?
Р
PS: Мерлин, наркотики это вредно.
PPS: Встретила в пабе Шона. Он передает привет и хочет, чтобы ты оставил комментарий к его новому треку на майспейсе.
Было три часа ночи, когда Мерлин добрался до Нью-Дели — второго запланированного пункта его путешествия. День, проведенный в Гонконге, не считался.
После происшествия с драконом он старался убедить себя, что на самом деле не сходит с ума.
В университете с ним уже было нечто похожее, когда казалось, что мозг кипит, перегруженный информацией. Тогда он пришел к выводу, что не слишком-то хорошо себя знает. Да, он знал, что сирота. У него сохранилось смутное воспоминание о жалостливых взглядах взрослых и шепотках за спиной. Он знал, что когда-то у него были родители. Он помнил добрые карие глаза, загрубевшие от тяжелой работы руки и полную гордости за него улыбку. Если сильно постараться, он мог припомнить бородатого мужчину, вырезавшего игрушки из березы. Но это должно быть игрой воображения — игрушки покупают в магазинах.
Мерлин никогда не понимал, откуда возникают эти странные воспоминания.
Тогда он справился с ситуацией типичным для студента способом — слишком много пил и притворялся, что ничего не происходит.
Странно, но алкоголь помогал лучше всего. Мерлин обнаружил, что после пары бокалов пива мыслит более ясно и может сконцентрироваться. На бильярде, на своих друзьях, которых, казалось, знал куда дольше, чем на самом деле, на первокурснике, у которого он отсасывал после приветственного обеда (да-да, каждый год — он превратил это в традицию).
Видимо, то, как он заливал пивом посторонние голоса в голове, не нравилось соседям по комнате и преподавателям, поэтому Мерлину пришлось совмещать учебу с регулярными визитами к специалисту, который помогал найти безалкогольные способы концентрации. В итоге он научился не замечать голоса. А потом они и вовсе пропали.
До сего дня.
В процессе написания е-мейлов Ренуке и Шону Мерлин опустошил гостиничный мини-бар. Ему совсем не хотелось возвращаться к этой привычке, тем более что его устойчивость к чему-то крепче пива давно канула в лету. Оставалось надеяться, что Индия поможет ему прочистить мозги. Осталось добраться до ашрама.
Он ненавидел приезжать в новые места в темноте. Ему всегда казалось, что он потерял одно из своих чувств, а вокруг происходит что-то, чего он не видит и не слышит, и от этого ему становилось не по себе.
Он пробился сквозь толпу людей в аэропорту, мимо длинных верениц пассажиров, ожидавших регистрацию: женщин в сари, мужчин в костюмах, туристов в льняных штанах, семей с тележками багажа. Влажный воздух проникал в здание сквозь вечно открытые двери. Вооруженные мужчины проверяли билеты у вновь прибывших.
Ренука как-то сказала ему, что для многих людей путешествие в Индию связано с нешуточным эмоциональным напряжением.
— Тебе не дадут просто сидеть в сторонке и наблюдать, — предупредила она. — Придется участвовать.
Мерлин возмутился:
— Ты же знаешь, я где только не был. Что там такого необычного?
Поменяв немного денег, он заказал такси до ашрама, который намеревался посетить первым. Стоило выйти на улицу, как стало понятно, что имела в виду Ренука. К нему кинулись водители, наперебой обещая более низкие цены и больший комфорт. Он продолжал идти, пока не нашел нужное такси. Загрузив вещи в багажник, он уехал в ночь.
Даже в этот час на дорогах было полно велосипедов, машин, телег и ярко раскрашенных автобусов. Гудели клаксоны, оповещая о проезжающих впритирку друг к другу автомобилях. В самые опасные моменты Мерлин хватался за висящий на шее хай матау, надеясь, что он охраняет путешественников и на твердой земле тоже.
Когда они остановились, попав в пробку, в окно постучала женщина с грудным ребенком, прося милостыню. Еще до конца не рассвело, и Мерлин не мог ее толком разглядеть, но у него были деньги, а у нее нет...
— Не стоит, — сказал таксист, когда Мерлин достал бумажник. Машина вновь пришла в движение, и Мерлин подумал, что надо посетить какую-нибудь из местных благотворительных организаций.
Мерлин и раньше видел бедность, даже ездил на экскурсии в трущобы в тех странах, которые посещал. Интересно, каково было местным жителям смотреть, как на деньги от эксплуатации их мозгов возводят небоскребы и кондоминиумы, в то время как миллионы людей пытаются выжить на все более враждебной земле.
Когда такси подъехало к городку, окружавшему ашрам, солнце уже взошло. Мерлин видел людей, склонившихся в утренней молитве. Расплатившись с водителем, Мерлин пошел к воротам, слушая монотонный речитатив разнообразных молитв, который доносился из главного здания.
Джефф сам выбирал этот ашрам, здесь благосклонно относились к европейцам с деньгами и модными духовными исканиями. Возможно, стоило поискать более аутентичное место. Но смысл? Мерлин не молился со времени... честно говоря, он не мог вспомнить, когда последний раз молился. Кому-либо. Тем более, когда делал это искренне.
Чем ближе были ворота, тем сильнее нервничал Мерлин. О чем он думал? Черт, он же мясо ест. И вряд ли его долговязое тело подходит для сгибания в необычные позы. Да с медитациями у него никогда не складывалось. Может, это вообще не настоящий ашрам, а он собирается сделать ему рекламу в журнале.
К счастью, пока его окончательно не занесло, из ворот навстречу ему вышла темноволосая женщина. Судя по виду, европейка. Она почти неслышно ступала босыми ногами по каменным плитам. Когда она приблизилась, Мерлина пронзило странное чувство, словно он должен ее знать.
— Намасте, — поздоровалась она со странной улыбкой. — Ты, должно быть, Мерлин.
Переложив сумку в другую руку, Мерлин пожал протянутую ладонь.
— Так точно, — кивнул он.
— На этой неделе мне выпало быть твоим проводником, — сказала она, почему-то не назвав своего имени. Кажется, у нее был корнуоллский акцент, правда, довольно слабый, словно она долго жила вдали от дома. — Добро пожаловать в Шанти.
Она провела его в ашрам, напомнив разуться у входа.
— Утренние практики уже начались, но мы знаем, каково бывает в аэропорту. Я покажу тебе твою комнату, потом сможешь к нам присоединиться.
Обстановка в комнате была аскетичной, но довольно удобной. И, кажется, он будет жить здесь один. Сопровождающая дала ему несколько минут, чтобы положить вещи и сходить в туалет, и повела в центральное здание.
— Вот мы и пришли, — сказала она. — Возьми в углу коврик и вливайся насколько сможешь.
— Но... — начал Мерлин.
— Не волнуйся. Никто из нас понятия не имел, что делает, оказавшись здесь впервые, — она улыбнулась ему.
— Спасибо. Прости, я не расслышал, как тебя зовут.
Улыбка пропала с лица женщины, она так напряженно смотрела на Мерлина, что ему захотелось отвести глаза.
— Меня зовут Моргана, — представилась она, впившись в него взглядом.
— Моргана, — повторил Мерлин, словно пробуя имя на вкус. — Какое необычное имя... Родители были фанатами легенды о короле Артуре?
— Что-то в этом роде, — ухмыльнулась Моргана. — Твои, видимо, тоже.
Мерлин слабо улыбнулся.
— Что-то в этом роде, — повторил он ее слова.
По правде сказать, Мерлин понятия не имел, почему родители его так назвали. Когда они умерли, Мерлин был еще слишком мал.
— Как бы то ни было, Мерлин, уверена, мы еще побеседуем во время твоего пребывания здесь, — сказала Моргана. — Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.
— Постой, — окликнул Мерлин. Моргана выжидательно посмотрела на него. — Как ты думаешь... — Мерлин знал, что сходит с ума, потому что это происходило снова. — В смысле, возможно, что мы раньше встречались?
Моргана рассмеялась мелодичным, счастливым смехом.
— Не в этой жизни, — сказала она. — А там, как знать... может быть, в предыдущей? Учитывая, где мы находимся, — беззаботно сказала она.
Ошеломленно посмотрев ей вслед, Мерлин отправился на утреннюю молитву.
Индуизм, как быстро понял Мерлин, был просто кладезью мифов и магии. Переполненный впечатлениями, он так и сказал Ашоку — индусу, управлявшему делами ашрама.
— Несомненно, — сказал Ашок, одетый в рубашку с коротким рукавом и галстук. Он как раз заполнял какие-то документы, когда Мерлин по обретенной за шесть дней пребывания здесь привычке забежал поздороваться. — По доброте своей Бог создал идеальную религию, подобрал миллиард людей, чтобы следовать ей, создал храмы, дороги, самолеты и журналы лишь для того, чтобы ты смог сюда приехать и познакомиться с ней.
— Я... э-э... В смысле... — Мерлин совершенно растерялся и не знал, что сказать.
— Мы, конечно, рады твоему присутствию, Мерлин, — добавил Ашок, — но я сейчас очень занят.
— Ох. Прости.
— Ты пропустишь лекцию, если продолжишь задавать мне вопросы. Уверяю тебя, Свайми может внести куда более ценный вклад в твое исследование, чем я.
В свободное от мантр и молитв время Мерлин чаще всего отправлялся в библиотеку ашрама. Его особенно интересовали Веды — священные тексты, которые помимо многих других загадок рассказывали о разных типах магии.
Он разговаривал со всеми, кто соглашался терпеть его бесконечные расспросы. И посещал большинство лекций. Несомненно, самой запоминающейся была лекция про тантру, правда, по причинам, которые Мерлин не смог бы включить в статью.
Странную картину представляло собой множество людей, которые сидели вокруг Свайми и, глядя на нее широко распахнутыми глазами, слушали рассказ о тантре и о той связи, которую ее ритуалы позволяли установить между практикующими их людьми.
«Мне платят за прослушивание лекции по магии секса», — подумалось Мерлину. Шону об этом он точно никогда не расскажет. Иначе до конца жизни придется выслушивать шуточки про Стинга и Труди.
В зале было жарко. Душный воздух пропитался запахом сотни собравшихся, дыханием мужчин и женщин, сидящих в позе лотоса и жадно ловящих каждое слово.
Мерлин почувствовал, как закрываются глаза. Подъемы в четыре утра начали сказываться. Накопился недосып.
«Тантризм — это поиск духовного идеала и магической силы. Его конечная цель — полное овладение собой и всеми силами природы ради достижения единения с космосом и божественным».
Давай, Мерлин. Ты сможешь. Потерпи еще немного.
Голос разносился по залу, но Мерлин слышал лишь шепот.
— Несмотря на огромную популярность, обретенную тантрой на Западе, средоточие ее вовсе не в сексе, — продолжала вещать Свайми Мандлик. — Тантра это нечто гораздо большее, чем единение двух людей в поисках мимолетного удовольствия.
Он точно умрет, если они продолжат.
Кажется, они трахались уже много часов, хотя умом Мерлин понимал, что это не могло быть правдой. Битва едва закончилась, крики умирающих доносились до лагеря, куда они вернулись. Победившие, безрассудные, грязные... все еще живые.
Сначала они отчаянно боролись, перекатываясь туда-сюда по мехам, устилающим королевское ложе. Оба были покрыты кровью врагов, металлический привкус которой наполнял воздух, как магия. К этой крови добавлялась новая, их собственная, от царапины там, от собственнически впившихся в кожу ногтей здесь, от укуса, подтверждающего право владения.
Тем не менее они не кончали.
Жажда крови быстро прошла, как всегда бывало после славного боя. Вскоре они уже терлись друг об друга в мутном свете факелов, усталые и задыхающиеся, мелкие подрагивания бедер, ответные тихие стоны.
Синхронно они двигались целую вечность, вечность, длившуюся максимум пару отметок свечи, но с тем же успехом она могла длиться тысячу лет, накатывая и отступая обратно.
Отчаяние отступило. И только Мерлин подумал, что больше не может, что это невыносимо, что ему нужно движение, и напор, и опустошение, следующее за разрядкой, как чужая ладонь остановила его руку, потянувшуюся к члену.
— Давай, Мерлин. Ты сможешь. Потерпи еще немного.
И он убрал руку, лишь разочарованно застонав сквозь зубы.
Открыв глаза, он встретился с чужим пристальным немигающим взглядом, и почувствовал, как безвольно обмякает тело. Существовали только эти глаза и этот рот, этот мужчина, с которым они неподвижно лежали после долгих часов борьбы, натиска и отступления, и Мерлин не знал, способно ли его тело выдержать это. Или покалывание в кончиках пальцев рук и ног, нарастающий шум в ушах означали, что он исчезает, превращаясь в свет, теряя физическое тело, принадлежавшее раньше лишь ему...
— Мерлин.
Судорожно вздохнув, Мерлин открыл глаза и оглянулся. Зал был почти пуст. А Моргана стояла рядом, положив руку ему на плечо.
— Я... э-э... что? — пробормотал Мерлин. Он чувствовал, как под тонким хлопком рубашки по спине катятся крупные капли пота. — Где все?
Моргана выпрямилась, махнув рукой в сторону опустевшего помещения. Она выглядела заинтригованной.
— Лекция закончилась двадцать минут назад.
Мерлин покраснел от смущения. Кажется, он только что выставил себя идиотом перед целым ашрамом.
Не сводя с него внимательного взгляда, Моргана предложила воды.
— Расслабься. Большинство людей проводят здесь недели, а то и месяцы, но так и не могут достичь высших степеней концентрации. Когда это кому-то удается, мы просто оставляем человека в покое, стараясь не слишком завидовать.
— Я... просто... в смысле... — Мерлин никак не мог собрать мысли в кучу. — Было так странно.
Моргана плюхнулась на пол рядом с ним.
— Расскажи, — попросила она.
Мерлин покачал головой.
— Не уверен, что смог бы объяснить пережитое даже своему психотерапевту, не то что постороннему человеку.
Ощущения были такими реальными, но он так и не смог разглядеть лицо любовника.
— Ну-у... — протянула она. — Мы же не чужие. Не забывай, мы встречались в предыдущей жизни.
— Тем не менее, — улыбнулся Мерлин.
— Дело твое. Я так понимаю, ты завтра уезжаешь.
Мерлин кивнул.
— Это был невероятный опыт, но у меня впереди еще несколько остановок.
— И много неизведанной магии.
— Ага. Куча неизученной магии.
— Что ж, буду ждать твою статью. Если подумать, человечество так многое забыло о магии.
— Не уверен, что пока могу верно судить. Я же только начал.
— Забыло-забыло. Магия земли неизменна, куда бы ты ни направился. Просто проявляется по-разному.
— Кажется, ты все об этом знаешь.
— Я многое повидала, — она грациозно поднялась с пола. — Удачи в путешествии. Возможно, мы встретимся вновь.
Мерлин покинул ашрам тихим ранним утром, так больше и не увидев Моргану. Но, медитируя в храме Лотоса или петляя по узким улочкам Морадобада, он, кажется, все время замечал ее краем глаза.
Главная проблема длительных перелетов, решил Мерлин, это бесконечное ожидание у терминалов, когда в ноуте давно сдохла батарейка, или долгое выруливание на взлетную полосу, когда запрещены все электронные устройства. Слишком много свободного времени, когда человека начинают грызть вопросы.
Мерлин размышлял об этой странной женщине. Моргана. Ее имя так знакомо соскальзывало с языка. Он был уверен, что узнал ее, что бы она там ни говорила. В университете с ним училась очень похожая девушка. Они никогда не общались, но ему периодически казалось, что она наблюдает за ним.
Странно, что ее звали Моргана, а его — Мерлин. Он понятия не имел, увлекались ли его родители артурианой (собственно, а как иначе?), но сам Мерлин определенно ею увлекался с самого детства. В школе писал рефераты, а в университете изучал средневековую литературу.
Даже его первое место работы в Британской туристической ассоциации было связано с легендами о короле Артуре. Он с таким энтузиазмом помогал собирать материал для буклетов, что со временем ему стали поручать самостоятельное написание статеек. Его «Краткий путеводитель по Британии короля Артура» был одним из самых популярных буклетов.
Однажды вечером, вскоре после того, как он покинул Ассоциацию, Ренука пригласила его на обед, якобы чтобы поздравить с новой работой, а на деле — чтобы распевать дифирамбы Любви Всей Ее Жизни Номер Восемь, который работал бариста в конкурирующей кофейне. И это, видимо, подразумевало необходимость тайных встреч в туалетах гостиниц и все в таком духе.
— Ты уверена, что он не мафиози? — спросил Мерлин.
Закатив глаза, Ренука осушила свой бокал каберне.
— Будь он мафиози, наши места на концерте U2 были бы куда круче.
— Ты же знаешь, я всего лишь забочусь о тебе, — сказал он.
— Знаю. Но это так здорово, хранить все в секрете. Мы как Ромео и Джульетта. Как Ланселот и Гвиневера, — с энтузиазмом воскликнула она.
Мерлин почти вскочил со стула, чтобы отчитать ее, когда понял, что «ты не знала их так, как я!» не имело никакого смысла. Даже для него самого.
Так что он остался сидеть и заказал еще один эспрессо.
После окончания университета Мерлин уже столько не пил, предпочитая выговариваться любимому коту. Гаюс помогал ему куда лучше любого психоаналитика. И всего-то по цене сухого корма и периодических визитов к ветеринару.
Кому: Renuka Duraswaimy ([email protected])
От кого: "Merlin W. Emrys" ([email protected])
Тема: Отчет
Рену,
Прости, что пропустил твой звонок. Мой блэкберри в ашраме не работал. Я на пути в Тель-Авив. Вай-фай в полете это благо.
Ты была совершенно права насчет Индии. Напряженно. Потом расскажу подробнее.
Как там Гаюс? Надеюсь, прилично себя ведет. Я ему достаточно еды оставил? Скучаю по нему.
--
Кому: "Merlin W. Emrys" ([email protected])
От кого: Renuka Duraswaimy ([email protected])
Тема: Re: Отчет
Я всегда права.
С Гаюсом все в порядке. Он тоже по тебе скучает. Как ты? Надеюсь, наркотиками больше не балуешься?
Теперь серьезно, если все так плохо, как было в универе, напиши мне. Я позвоню доктору Беккетту, может, он что-нибудь посоветует.
Береги себя.
--
Кому: Renuka Duraswaimy ([email protected])
От кого: "Merlin W. Emrys" ([email protected])
Тема: Re: Re: Отчет
У меня все в порядке. Постоянные перелеты просто сбили мне режим к чертям собачьим. Вот и все.
Мерлин стоял у Западной Стены, единственной части древней стены вокруг Храмовой горы в Старом городе Иерусалима, которая уцелела после разрушения Второго Храма римлянами. Те, кто приходил сюда стенать об утраченном и молиться, называли ее Стеной Плача. Другие называли ее Аль-Бурак в честь крылатого коня, принесшего Пророка из Мекки в Иерусалим.
Мерлин называл ее так, как хотелось его спутникам. Он не чувствовал себя вправе давать ей имя.
Одной из самых нелюбимых вещей в его работе было то, что он все время чувствовал себя незваным гостем, которого встречали более или менее приветливо. Он задавал глупые вопросы. Наступал на чужие мозоли. Ходил в не предназначенные для него места. В качестве платы за свое вторжение он внимательно слушал и старался как можно точнее пересказать читателям услышанное. А еще оставлял щедрые чаевые.
Тем не менее, стоя напротив Стены, он чувствовал себя мошенником. Он не верил ни в одну из религий, чьи последователи жили и страдали, боролись и умирали на этом месте. Но вот он здесь, в Иерусалиме, пытается найти способ вписать их всех в историю о вере и легендах магии.
План Джеффа выглядел таким простым.
Полуденное солнце освещало толпы пилигримов. Кто-то читал Тору. Кто-то пел. Мерлин стоял среди них, наблюдая за происходящим, и чувствовал себя захватчиком.
— Здравствуй, Мерлин.
Мерлин замер. Кто мог знать его в Иерусалиме? Он еще не успел провести ни одной встречи или интервью. Только-только зарегистрировался в отеле. Адам, его иерусалимский фотограф, уехал в гости к родственникам. Так что Мерлина просто некому было узнавать.
Медленно повернувшись, он увидел Моргану.
— Моргана, — потрясенно сказал он. — Что ты здесь делаешь?
— Скорблю, — ответила она.
Мерлин вытаращился на нее.
— Хм. Серьезно?
— Что? — Моргана посмотрела на него широко распахнутыми глазами.
Мерлин даже не знал, с чего начать.
Моргана выглядела блестяще в длинном скромном платье. Широкий шарф покрывал ее волосы. Но...
— Это мужская сторона, — выпалил Мерлин. Мерлин и так чувствовал, что ему не стоит здесь находиться. А вдруг решат, что она с ним, вдруг из-за них начнется международный межрелигиозный скандал?
— Кажется, никто не против, — сказала Моргана, указав на окружавших Мерлина мужчин. Никто из них не замечал Моргану. Все были глубоко погружены в молитву или размышления и стояли, прижавшись лбами к древним истертым камням.
— Я не понимаю, — сказал Мерлин. Он понизил голос до шепота, надеясь, что это сойдет за молитву. У него кружилась голова, казалось, вся его жизнь внезапно превратилась в загадку. — Как ты здесь оказалась?
— На самолете прилетела, — сказала Моргана.
Мерлин бросил взгляд вокруг. Конечно, он не молился, он галлюцинировал. А еще он был уверен, что некорректное поведение, выдаваемое за молитву, в одном из святых для людей мест могло привести человека к внезапной смерти или, во всяком случае, к аресту.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Я тебя вспомнил. Ты училась со мной в университете, но никогда не подходила близко. А потом ты была около музея в Новой Зеландии. Потом в ашраме. Почему ты преследуешь меня? Кто ты такая?
— Давай поговорим в другом месте, — сказала Моргана.
— Ну, конечно. Самое время проявлять уважение. Ты же сама ко мне подошла, — сказал Мерлин.
— Да. Тебя непросто было здесь отыскать. Слишком много постороннего влияния.
— ...влияния?
— Здесь многое происходит.
— О чем ты?
— Здесь Древняя религия уступила место первой из Новых. И остальным, что последовали за ней.
— Что вообще все это значит?
— Если спустя какие-то время ты не поймешь сам, я расскажу тебе.
— Отлично. Если я правильно понял, это означает, что мне еще придется встретиться с тобой в будущем, наверняка при каких-нибудь странных и пугающих обстоятельствах?
Моргана звонко рассмеялась. Мерлин в панике оглянулся, испугавшись, что теперь их точно заметят. Взяв Моргану за локоть, он попытался увести ее от Стены, когда увидел, что Моргана вложила между камней аккуратно свернутый листочек.
— Что ты делаешь? — спросил Мерлин. — Не думаю, что тебе можно так делать.
— Почему? По-моему, тут все так делают. Я практически уверена, что мужчина только что положивший бумажку, совсем не иудей.
— Ты не можешь этого знать, — нахмурился Мерлин.
— Его выдает крестик на шее.
— Значит, ты католичка, но изучаешь индуизм и буддизм, а на досуге молишься в святых для иудеев местах?
— Все это часть единого целого, — пожала плечами Мергана.
— Чего целого?
— Того, что ты считаешь для себя мерой человечества. Землю? Вселенную? Космос? Неважно, куда ты идешь или во что веришь — все исходит из единого источника внутри тебя.
Мерлину хотелось рвать на себе волосы.
— Поздравляю. Ты только что разрешила все человеческие конфликты скопом! Отправляйся за Нобелевской премией и поделись своим открытием с массами. Уверен, никто не сочтет тебя сумасшедшей.
— Сказал человек, разговаривающий с тем, кого никто не видит.
— Последний раз спрашиваю, кто ты такая?
— Я уже говорила тебе. Меня зовут Моргана, и мы были знакомы в прошлой жизни.
— Да что все это значит? — всплеснул руками Мерлин. — Все, конец? Я наконец сошел с ума? Меня начнут препарировать даже раньше, чем я успею сдать статью.
— Ты не теряешь рассудок, Мерлин.
— Неужели?
— Нет, ты обретаешь его.
— Обретаю.
В голове Мерлина возникла картинка: выскакивающий из-за стены наконец-то найденный разум. Нашел где спрятаться... Мерлин подавил истерический смех.
— И самое время. Он вернулся.
Мерлин почувствовал, как все внутри сжалось от накатившего предвкушения.
— Кто вернулся?
Моргана лишь улыбнулась.
— Что ты там пишешь? — спросила она, кивнув на листок, зажатый в кулаке Мерлина. — Я думала, нам нельзя этого делать.
— Кто сказал, что я собираюсь ее оставить? — возразил Мерлин. — И кто вернулся?
— Пиши свои молитвы, Мерлин. Боги услышат их, как бы ты их не называл.
— Я не верю ни в каких богов.
— А следовало бы. Они в тебя верят.
Мерлин в шоке уставился на бумажку в своей руке. Он не помнил, чтобы что-то писал, но его почерком на листе были выведены буквы.
Когда он поднял голову, чтобы спросить разъяснений у Морганы, ее уже не было рядом.
Только оставленная ею между камней бумажка доказывала, что Мерлину все это не приснилось.
Не задумываясь, он вытащил записку из стены, не обращая внимания на взгляды окружающих, и развернул ее дрожащими пальцами. В голове раздался голос Морганы.
Это только начало.
Свернув бумажку, Мерлин положил ее обратно в стену. Он ругал себя за сделанное на чем свет стоит, желая отмотать все назад, думая, что за подобное святотатство его вот-вот поразит молнией...
Не поразило.
Он ушел от Стены, от рынка, от центра и вернулся в отель. Уже в номере он нашел в кармане бумажку.
Артур.
Если бы Мерлина попросили составить десятку наименее любимых им аэропортов, Шарль-де-Голль был бы одним из первых. В нем сам черт ногу сломит. В прошлый раз Мерлин трижды проходил паспортный контроль лишь потому, что понятия не имел, куда идти.
Пересадки в Париже — это самое ужасное. Ты вынужден сидеть под отвратительным искусственным освещением терминала, зная, что всего полчаса на электричке — и перед тобой предстанут все гастрономические изыски Франции. Но вместо этого приходится давиться едой в аэропорту, ощущая себя попавшим в ад.
Остановка в Париже означала, что придется сделать приличный крюк по пути из Израиля на Мали. Но Air France была чуть ли не единственной авиакомпанией, летающей в этом направлении, так что пришлось задержаться в Шарль-де-Голль. Мерлин пожалел, что не догадался попросить туристическое агентство зарезервировать на несколько дней отель. Он даже согласен был оплатить его из собственного кармана, лишь бы немного отдохнуть от вечной спешки и бесконечного ожидания, из которых пока состояло его путешествие.
По воле судеб желание Мерлина исполнилось, когда после трехчасового ожидания пересадки началась забастовка авиадиспетчеров.
Пробившись сквозь толпу недовольных пассажиров, Мерлин подошел к стойке Air France, чтобы узнать, что его ждет. Рейсы в Бамако совершались дважды в неделю, так что, даже если завтра забастовка закончится, Мерлину предстоит провести три дня во Франции.
Дополнительный бонус — ему не придется платить за это самому.
Очередь двигалась мучительно медленно, и Мерлин убивал время, уткнувшись в телефон: записывал мысли для будущей статьи, стараясь не думать о своих все более пугающих видениях. Он просто устал. Вот в чем дело. Ничего такого, что нельзя вылечить парой пива, двенадцатичасовым сном и хорошим сексом. Кстати, о хорошем сексе. У парня, стоявшего перед ним в очереди, была восхитительная задница.
Отвлекшись на минутку, он написал об этом Ренуке, на что она тут же ответила: «Давай фотки, или ничего не знаю».
Мерлин закатил глаза. Ему пока еще не настолько скучно.
Впрочем, задница просто великолепная. Обтянутая идеально выглаженными темно-серыми брюками. Мускулистая, выпуклая, не очень широкая. Просто потрясающая. Будет преступлением не увековечить такую красоту. Вот бы получилось правильно расположить телефон и незаметно нажать на кнопку...
Щелк.
...и не забыть выключить звук, чтобы никто ничего не заметил.
Твою мать.
Мужчина повернулся и смерил его недовольным взглядом. Он был примерно одного роста с Мерлином, с блестящими светлыми волосами, пробивающейся на щеках щетиной и невозможно голубыми глазами. Как раз во вкусе Мерлина. Который едва удержался, чтобы не сфотографировать и лицо тоже.
— Господи, я понимаю, что я знаменитость, но не мог бы ты хотя бы притвориться, что уважаешь мою частную жизнь? — презрительно бросил он.
— Э-э... У меня просто палец соскользнул, приятель. Это всего лишь кусок пола. Сам посмотри.
Порывшись в фотографиях, Мерлин отыскал изображение размытого нечто, которое нечаянно сфоткал сто лет назад. Он никогда не удалял неудачные фотографии, и в кои-то веки его безалаберность принесла пользу.
Мужчина глянул на снимок, потом кинул на Мерлина подозрительный взгляд и отвернулся.
Убедившись, что парень стоит к нему спиной, Мерлин быстро послал фотку его задницы Ренуке.
«Миленько, — написала она. — А как спереди?»
«Еще лучше, — ответил Мерлин. — За исключением того, что он считает себя знаменитостью и ведет себя, как полный козел».
«Вот всегда так, правда?»
Правда. Мерлин убедился в этом полчаса спустя, когда его очередь почти подошла, но ему пришлось подождать, слушая, как сексуальный парень с шикарной задницей и манией величия пятнадцать минут орал на клерка, который делал все возможное, чтобы его успокоить.
— Нет. Мне не нужен эконом-класс в пятницу. Я должен быть в Копенгагене завтра утром. У меня масса важных встреч.
— Сэр, пожалуйста, подождите, — сказал измученный сотрудник аэропорта, стуча по клавишам.
Фыркнув, мужчина забарабанил пальцами по ручке своего маленького чемоданчика на колесах. Такие обычно берут в ручную кладь.
— Простите, сэр. Не могли бы мне еще раз продиктовать вашу фамилию?
— П-Е-Н-Д-Р-А-Г-О-Н. Пендрагон.
Мерлин удивленно выгнул бровь. Нечасто услышишь такую фамилию.
— Ах, да, месье Пендрагон. Имя Атур?
— Артур.
Мерлин вздрогнул, услышав имя.
— Ну да, Атур.
— АРТУР! С двумя «Р», чтоб вы знали.
К этому моменту на Артура Пендрагона уже глазели все окружающие пассажиры.
Артур Пендрагон? С таким именем человеку просто обеспечены комплексы. Мерлин наклонился вперед:
— Думаю, все дело в произношении, друг мой.
Артур Пендрагон резко развернулся к нему.
— Что?
Мерлин кивнул на представителя авиакомпании:
— Он француз. Они не произносят «р» в таком сочетании.
— Прости... Я тебя знаю?
— Нет. Я — Мерлин, — озорно улыбнулся Мерлин, протягивая руку.
Не сработало, поскольку Артур Пендрагон руку не принял.
— Понятно. Значит, я тебя не знаю.
— Нет.
— И все же ты назвал меня «другом», — заявил он.
— Ага... Ну, тут было или так, или наорать на тебя.
— В таком случае, ты сделал правильный выбор, Мерлин. Так, ты сказал, тебя зовут?
— Простите, мистер Пендрагон, — нерешительно встрял клерк. — Я подтвердил вашу бронь.
— Одну секунду, — сказал Артур и вновь повернулся к Мерлину. — А теперь, когда мы выяснили, что я тебя не знаю, и ты не собираешься на меня орать, будь любезен, отвали обратно на свое место в очереди.
Мерлин рассмеялся ему в лицо.
— Как прикажете, ваше высочество, — сказал он, отвесив издевательский поклон.
Вернувшись на место, он встретился взглядом со стоявшей за ним женщиной.
— Засранец, — буркнул он. Женщина рассмеялась. Видимо, для ругательств не существовало языковых барьеров.
Как бы то ни было, еще разок заснять задницу Артура Пендрагона не повредит.
Подняв телефон, Мерлин нажал на кнопку.
продолжение в комментариях
@темы:
angst,
Merlin's team,
Фик,
Arthur/Merlin OTP fest 2015,
NC-17,
romance
-
-
20.10.2015 в 13:51-
-
20.10.2015 в 13:51-
-
20.10.2015 в 13:52-
-
20.10.2015 в 13:52-
-
20.10.2015 в 13:53-
-
20.10.2015 в 13:54-
-
20.10.2015 в 13:54-
-
20.10.2015 в 13:55-
-
20.10.2015 в 13:55-
-
20.10.2015 в 13:56-
-
20.10.2015 в 13:57-
-
20.10.2015 в 13:57-
-
20.10.2015 в 13:58-
-
20.10.2015 в 13:58-
-
20.10.2015 в 13:59-
-
20.10.2015 в 13:59-
-
20.10.2015 в 14:00-
-
20.10.2015 в 14:00-
-
20.10.2015 в 14:01-
-
20.10.2015 в 14:01-
-
20.10.2015 в 14:02-
-
20.10.2015 в 14:02-
-
20.10.2015 в 14:03-
-
20.10.2015 в 14:03-
-
20.10.2015 в 14:04-
-
20.10.2015 в 14:05-
-
20.10.2015 в 14:05-
-
20.10.2015 в 14:06-
-
20.10.2015 в 14:07-
-
20.10.2015 в 14:07