Ссылка на оригинал: No loyal knight and true
Разрешение на перевод: получено
Переводчик: Аламарана
Бета: Master_Igri
Оформление: ДавыдоФФ
Пейринг: Артур\Мерлин, фоном Артур\Гвен
Рейтинг: R
Размер: 2070 слов
Жанр: ангст, драма
Предупреждение: подразумевается смерть персонажа
Саммари: Мерлин хочет дотянуться до звезд, Артур не хочет его отпускать.
Тема № 13. Принуждение
читать дальше
Порой в зеркальной глубине
Проскачет рыцарь на коне.
Ее не видит он во сне,
Волшебницу Шалот.
Проскачет рыцарь на коне.
Ее не видит он во сне,
Волшебницу Шалот.
Мерлин не уверен, как долго это с ним происходило, и никогда не сможет сказать точно, когда именно это началось. Просто однажды на турнире Артур, нанеся противнику сокрушительный удар, поворачивается к нему, высоко поднимает меч и ухмыляется, замечая взгляд Мерлина. Его доспехи заляпаны грязью, волосы потемнели от пота, и что-то внутри Мерлина болезненно сжимается при виде своего принца. Моргая, он опирается рукой о стену, чтобы устоять на ногах, а потом мимо проходит Артур: Мерлин чувствует запах железа, крови и чего-то еще, что может быть связано только с Артуром, и беспомощно дрожит, судорожно глотая воздух.
***
Артур не заводит романов или интрижек. Это неписаный закон Камелота, который передается с помощью многозначительного молчания и выразительных взглядов. Утер одобряет такое поведение, потому что оно помогает поддерживать чистоту рода и исключает появление ублюдков. Слуги одобряют, потому что это доставляет меньше хлопот служанкам. Мерлин сперва не верит в эти слухи, оставаясь в полной уверенности, что отсутствие доказательств ничего не означает. И все же день за днем Мерлин покидает покои Артура, а принц остается в одиночестве: он задергивает тяжелый полог кровати или склоняется над отчетами, и дрожащая тень является его единственным компаньоном.
***
Морозное зимнее утро. В тишине королевских покоев Мерлин сноровисто одевает Артура, его движения доведены до автоматизма месяцами ежедневной рутины. Нижняя рубаха, штаны, туника, башмаки, ремень - Мерлин знает их досконально; знает, в каких местах они износились и истрепались; знает, каким образом повязать ремень так, чтобы туника не сбивалась в складки и не натирала кожу. Он знает и Артура: широкие загорелые плечи, скрывающиеся под одеждой; сильные мускулы, перекатывающиеся под кожей и шрамами; бледные веснушки, проступающие на лице несмотря на холодные зимние поцелуи.
Когда Артур уходит, Мерлин прячется в углу комнаты и опирается одной рукой о стену, позволяя второй спуститься вниз и развязать ремень брюк. Он ласкает себя грубо и быстро, зажмурив глаза, пока не наступает долгожданная разрядка, и оседает на пол, тяжело дыша. Каменная стена холодит лоб, удушливой волной накатывает стыд. Уже не в первый раз он желает, чтобы Артур был более земным, более досягаемым; чтобы Мерлин знал, что это правильно и допустимо - хотеть его.
***
- Ты когда-нибудь любил? - как-то вечером спрашивает Мерлин за ужином. Окно слегка приоткрыто, и в комнату забирается легкий ветерок, принося с собой первые запахи весны. Сумерки уступают место ночи - в небе начинают слабо мерцать звезды.
Артур замирает, не донеся до рта кусок хлеба.
- Разумеется, - сухо отвечает он. - Я люблю своего отца. Иногда я испытываю определенную степень привязанности к Моргане, если она не очень сильно мне докучает. Я люблю свой народ.
Мерлин отрицательно качает головой, нервно теребя в руках льняную салфетку.
- Я имею в виду, любил, по-настоящему. Пока смерть не разлучит вас, предан душой и телом, и все такое.
- Едва ли, - хмыкает Артур, не сводя с Мерлина пристального взгляда.
- Ясно, - отвечает Мерлин, и какое-то время они сидят в тишине, слушая, как на улице тихо переругиваются лягушки.
***
Это случайность.
Артур расслаблен после нескольких кружек эля, а Мерлин всегда ведет себя как идиот, когда дело касается Артура. Мерлин сопровождает Артура до его покоев, хотя принц не настолько пьян, чтобы не найти дорогу самостоятельно. Мерлин помогает ему освободиться от ботинок и туники и осторожно развязывает узел на штанах, хотя Артур и близко не подошел к тому состоянию, в котором ему потребовалась бы чья-то помощь.
А потом есть только Артур, который стоит в одной рубахе посреди комнаты и пялится на Мерлина, и сам Мерлин, внутри которого долгие месяцы нарастало болезненное желание, и мягкий свет свечи.
Все происходит беспорядочно, неловко, слишком быстро; бешеный коктейль из отчаяния, прерывистого дыхания и соленого запаха пота. Мерлин стонет и умоляет, его голос срывается от похоти и желания; он всхлипывает и старается притянуть Артура ближе, так близко, как только возможно. Артур случайно заезжает Мерлину локтем в живот и нарочно впивается зубами в плечо, с удовлетворением наблюдая за медленно расцветающим синяком.
А потом они наконец-то двигаются вместе, переплетя руки и губы, выгибаясь навстречу чистому блаженству, и невыносимый жар уносит их к звездам.
***
Они не говорят о том, что произошло. Артур избегает таверн, эля и Мерлина, а Мерлин старается не думать, как Артур выглядел утром: раскинувшийся рядом с ним на смятых простынях, расслабленный и согретый дремой. Жизнь возвращается к уродливой пародии на саму себя - к искаженному, ненатуральному спектаклю, в который они заставляют себя поверить.
И если Мерлин замечает, что Артур перестал смотреть на него, если иногда ему ничего не остается, кроме как тихо выть от невыносимой боли, свернувшейся в сердце - что ж, с его стороны было очень глупо думать, что он действительно может дотянуться до Артура, что ему будет позволено дотронуться до звезды.
***
Он знает, что поступает очень глупо еще до того, как принимает решение. Шансы, что его поймают, слишком высоки, но сама мысль о том, что он потеряет Артура, невыносима.
В камере темно и пахнет чужим дыханием, потом и испражнениями. Мерлин не знает, сколько людей здесь заперто, поэтому просто старается найти крохотный уголок, где ему не придется сидеть на спинах других узников. Он сжимается в комок, пытаясь не сблевать от гнилого смрада, и перед его мысленным взором стоит только взгляд Артура, наполненный отвращением.
Его не приводят к королю, не обвиняют в колдовстве, не заставляют лечь под топор палача, и он теряет счет мгновениям, когда желал бы оказаться на помосте для экзекуций; желал бы, чтобы Артур закончил это невыносимое существование, принял решение и рассказал все Утеру.
***
Попытки подойти к корыту с едой, которое стражник швыряет в камеру, заканчиваются синяками, но очень скоро это перестает иметь значение, потому что всю еду приносят семьи и друзья заключенных, а делиться с ним никто не желает. В конце концов, он просто перестает думать об этом и уже не ждет равномерного звука шагов в коридоре, после которого его уведут прочь.
В какой-то момент он понимает, что это его наказание: за предательство и измену Артур отплатил ему безжалостным, неумолимым забвением.
Пару раз он пытается дотянуться до своей магии, но что-то мешает ему; она заперта где-то глубоко внутри и недосягаема. Он чувствует только легкое покалывание в кончиках пальцев и отчетливо понимает, что больше никогда не сможет ее использовать.
Он крепче обхватывает себя руками и даже не морщится, когда кто-то наступает на него, с хрустом ломая пальцы; не сопротивляется, когда остальные начинают пинать его и орать, раздирая на части и вещи, и тело. Он отстраненно задается вопросом, в какой момент все пошло не так, был ли вообще Артур когда-то его судьбой или слова дракона были просто выражением бессмысленной ненависти заключенного.
***
Когда Артур женится на Гвен, пленники празднуют и едят больше, чем обычно. Мерлин выпивает свою чашку мутной воды и с трудом вспоминает, что должен почувствовать что-то - гнев или, может, радость? - помимо опустошающего равнодушия. Вместо этого он размышляет, что будет, когда он умрет? Наверное, его тело будет гнить в углу этой камеры, как тело того старика, который долго кашлял кровью, пока не заснул навечно. А может, его труп заберут стражники, бросят в пустую могилу и забросают камнями, чтобы собаки не могли выкопать его снова.
Он касается лбом железной решетки, не замечая, что остальные узники отпрянули назад, тревожно бормоча проклятья.
- Мерлин?
Осознание происходящего приходит медленно; он не сразу вспоминает, что это слово когда-то значило для него.
- О боги, Мерлин.
Он отчаянно моргает, всматриваясь в нереальное видение по другую сторону решетки - Артур, вцепившийся в дверь камеры так, что костяшки пальцев побелели, одетый в меха и шелк - и отворачивается. Он знает, что это видение скоро исчезнет, как и все остальные, и говорит себе не расстраиваться, когда это произойдет.
***
Он просыпается в благословенной тишине, и во тьме ночи над ним стоит Нимуэ.
- Разве я не убил тебя? - хриплым голосом спрашивает он.
Она улыбается, и ее низкий гортанный смешок полон смертельного обещания. А потом она тает в воздухе, и на ее месте возникает Артур. Дыхание Мерлина прерывается, и он зажмуривается, отчаянно желая, чтобы все прекратилось, но избавиться от видений таким образом ему никогда не удавалось.
- Нет, - стонет он, хотя стон больше похож на всхлип, на жалобный скулеж. - Нет, нет…
Пожалуйста, только не снова.
- Тише, - срывающимся голосом говорит видение, беря его за руку. - Тише, Мерлин.
Он слабо пытается вырваться, но его держат крепко, мягко поглаживая кожу большим пальцем. Он пользуется шансом и нерешительно приоткрывает один глаз.
Артур все еще здесь, теперь он одет более просто. Мерлин смотрит на их переплетенные руки - три его пальца изгибаются под странным углом, потому что срослись неправильно. Он чувствует себя чистым: тюремная грязь сошла с него, а простыни, на которых он лежит, очень мягкие и пахнут, как летнее небо. Он переводит взгляд на Артура, который смотрит на него с таким выражением, какого Мерлин никогда не видел.
Он вновь закрывает глаза, глубоко вдыхает и надеется, что видение будет рядом, когда он проснется.
***
Иллюзия не оставляет его - после долгого времени, проведенного в заплесневелых стенах темницы, она кажется невозможно приятной, яркой и безопасной. Кроме Артура к Мерлину никто не приходит; король приносит еду и горячую воду для умывания и заботится о нем с целенаправленной сосредоточенностью. Это просто чудесно, несмотря на то, что Артур редко говорит с ним. Иногда его плечи бессильно опускаются и вздрагивают, когда он думает, что Мерлин не смотрит.
Но Мерлин теперь смотрит все время: он пьет Артура, словно смертник, нашедший оазис в пустыне.
***
Он бесцельно бродит по комнате, беря в руки то книгу, то статуэтку, и бессмысленно изучает их прежде, чем осторожно положить обратно. Иногда он забирается на высокий подоконник, глазея на город, раскинувшийся внизу. Он чем-то смахивает на Камелот, вот только Камелот никогда не был таким огромным. Если Артур застает его за этим занятием, то нещадно ругает, но Мерлин лишь улыбается: он знает, что здесь падение его не убьет.
***
Однажды Мерлин застает Артура врасплох, прижимая к двери и целуя. Он дразнит губы Артура языком, пока тот не сдается и не впускает его с тихим всхлипом, впиваясь пальцами в плечи. Артур целует его страстно, почти зло, распластанный между дверью и Мерлином, царапая спину ногтями и заставляя содрогаться от желания.
Когда Мерлин запускает руки Артуру под рубашку тот замирает и резко отталкивает его.
- Я не могу, - произносит он с молящими нотками в голосе. Мерлин смотрит на него, чувствуя, как в сердце ворочается тупая боль. Его отвергает даже собственное воображение.
- Мерлин, - просительно говорит Артур, - я не хочу отказывать, ты же знаешь, как я хочу тебя, но разве ты не понимаешь? Я не могу так поступить с тобой, с Гвен.
Мерлин понимает. Он отворачивается, ныряет в безопасный кокон своей кровати и сворачивается в комок, в первый раз за все время желая, чтобы этот сон закончился.
***
Он ходит по комнате кругами, ведя рукой по стене, снова и снова разыскивая выход. Дверь заперта; на мгновение он задумывается, а не разрушить ли ее с помощью магии, но она все еще скрыта от него. Покалывание в кончиках пальцев почти исчезло, но он знает, что если сможет выбраться отсюда, освободиться от этого сна, то магия вернется.
Он проводит все больше и больше времени, сидя у окна, которое Артур каждый раз тщательно запирает перед уходом. Ему нравится сидеть там, нравится наблюдать за жизнью мира иллюзий, распростертого внизу. Артур все еще ругает его, но уже менее часто - теперь он гораздо больше обеспокоен состоянием рук Мерлина, которые тот расцарапывает, пытаясь ощутить хоть что-нибудь в этом забытом богами месте. Артур просит его поесть, игнорируя протесты, но Мерлин продолжает настаивать, что он не голоден. Как он вообще может испытывать голод, если все это происходит в его воображении?
Артур слегка отстраняется, услышав это, и выглядит очень встревоженным и расстроенным. И когда он тянется проверить, заперто ли окно, его пальцы дрожат.
***
Однажды Мерлин обнаруживает, что окно открыто: в тонкую щель дует холодный утренний сквозняк. Он распахивает окно настежь и осторожно выглядывает наружу, смотря на далекую землю внизу. Мерлин становится коленями на подоконник, опираясь на залитые солнцем камни, и встает, слегка наклоняя голову, чтобы не удариться об оконную раму.
Громкий звук заставляет его обернуться. В дверях стоит Артур, а у его ног валяются остатки завтрака, разбитая посуда и лужа еще дымящегося супа, которая смотрится неуместным всплеском цвета на фоне серого камня.
- Не волнуйся, - говорит Мерлин, когда Артур медленно делает шаг вперед, протягивая к нему руку. Его лицо так искажено тревогой и отчаянием, что Мерлину на мгновение становится его жаль. - Я вернусь к тебе. Когда я проснусь, то верну себе магию, а потом я выберусь из темницы и найду тебя, вот увидишь.
Артур бросается к нему, но он слишком далеко, а Мерлин действует слишком быстро, теперь, когда у него есть цель. Он шагает вперед, и весь мир остается позади, а потом он поднимается все выше и выше пока, наконец, не достигает звезд.