Тур второй «Глаз Волка»
"SOLEMRYS", часть III
Тур третий «Глаз Ворона»
Intermission: Hurts – Somebody To Die For
Arthur
31 июля, год 626 от возведения Куполов
Он кричал. Кричал, как никогда в жизни.
Merlin
29 июля, год 626 от возведения Куполов
Мерлин с самого начала думал об этом. Вернее, мысль крутилась в мозгу, ещё не оформившись до конца, и осознал он её только тогда, когда на его глазах брат был готов убить собственную сестру. И Мерлину пришлось сделать это за него.
Возненавидит ли Артур его, когда падёт заклятие? Вне всяких сомнений.
Захочет ли убить Мерлина? Будет ли душить до тех пор, пока в глазах не померкнет свет? Или вонзит меч в сердце без всякого сожаления, смотря на то, как искажаются, судорожно пытаясь схватить воздух, губы, которые вчера он с таким пылом целовал?
Понимает ли, что это совершеннейший бред – быть влюбленным в такого, как Мерлин? Артур не из тех, кто пойдёт на самоубийство, скорее, он убьёт Мерлина и всех, кто был свидетелем его позора.
Поверит ли Утер, что сын был очарован магией? Должен поверить.
Если Мерлина не станет, у Артура все будет хорошо. Эта мысль не давала покоя магу.
- Что ты делаешь? – Артур отвлёкся от ступней Мерлина, которые разминал тому последние десять минут и беспомощно улыбнулся своему… господину? Мерлина передёрнуло от такой мысли.
- Я думаю, - ответил он. Артур нахмурился, и пальцы его чуть сжали ногу Мерлина. Почти причиняя боль.
- Я знаю. Она была моей сестрой. Так получилось.
- Ты мог выбирать, - выпалил Мерлин и тут же пожалел об этом.
Дракон где-то там наверняка закатил отвратительные слепые глаза.
- Я люблю тебя. И люблю её. Но в той ситуации был только один верный выбор. В конце концов…
«И я его не сделал, - лихорадочно подумал Мерлин. – Не вонзил нож себе в сердце. Но… ведь тогда бы погиб и Артур».
- Давай другую ногу, - рыцарь протянул руку, и волшебник с покорностью повиновался, вкладывая холодную ступню в горячую ладонь.
Arthur
29 июля, год 626 от возведения Куполов
Когда-то он мечтал прикоснуться к нему, ускользающему сквозь пальцы, как песок. Теперь возненавидел – привычки, казавшиеся такими милыми раньше, нерешительность, что прежде заводила. Он понятия не имел, как оказался здесь, всё походило на радужный сон, из которого его вырвали, как отрывают младенца от груди матери. Раньше все было идеально. Сейчас всё было неправильно, всё было отвратительно, он запутался, потерялся. Не знал, что делать.
Когда-то он не знал чувств такой силы, что бедное сердце недоумевает, какого чёрта ноги всё ещё остаются на земле, а тело не парит в небе, подобно неприкаянному спутнику какой-нибудь звезды.
Чёртовы розовые очки, как же жутко мешали они увидеть этот мир, что прогнил до самого основания. Толпа, бушующая, мечущаяся, беснующаяся, вопящая и брызжущая слюной, сотни красных глаз, в которых полопались сосуды от наркотиков, сидячего образа жизни, пищезаменяющих таблеток, нехватки кислорода; уроды в частично механизированных телах, в чьих головах не осталось ничего, что имело бы ценность для этой планеты, остаточное сознание, захваченное одной только мыслью, целью: наблюдать смерть, горе, боль, чтобы почувствовать себя живыми хоть на мгновение, растянуть ненастоящие губы в искусственной улыбке и вцепиться идеальными зубными протезами в кусок пахнущей химикатами плоти какого-то животного, чтобы впоследствии превратить её в ничто, в самих себя.
Луна, такая же яркая, как полуденное солнце, освещала кромку купола холодным светом. Артур лежал на холме в траве, подложив руки под голову и смотря вверх, в чёрное небо. Из-за луны не было видно звёзд. Вокруг замерла ночь, ни единым вздохом не желающая нарушать своё хрупкое очарование.
Вновь и вновь Моргана опускалась на землю, снова и снова на груди её кровавое пятно, опять и опять дрожащие руки Мерлина укладывают её, словно в кровать, на пыльную землю, чтобы она больше никогда не поднялась. Зелёные глаза, она всегда напоминала ему волка. Теперь волк больше никогда не завоет, напрасно ночное светило набросило на себя праздничные одеяния полнолуния.
Артур не мог припомнить, как убил Ланселота. Как убил того… того парня в первом туре. Как его звали? Вэлиант? Мысли путались, сражались друг с другом непослушными щупальцами, отталкиваясь одна от другой, борясь за первенство. Душа ныла, это было её единственное состояние – нестабильная, страдающая, чего-то просящая. Но чего? Сознание будто раскололось надвое – горячее сражалось со льдом, холодное – с адским пламенем. Ответы, которые он жаждал получить – он никогда не найдёт их.
Человека, что полюбил он всем сердцем, какой бы ни была причина – он не знает его. Он не может сказать, что понимает, почему готов последовать за ним на край света, быть с ним до последнего вздоха.
Стоит ли ненавидеть его? Да, вне всяких сомнений. Но ещё больше нужно ненавидеть себя – за то, что так безоглядно, не думая о последствиях (о чём он вообще думал в последние дни? Это так странно!), не размышляя о том, зачем делает это, последовал за ним. И пусть он не понимает, пусть никогда не поймёт – это та жизнь, которую он готов прожить. Та жизнь, ради которой стоит умереть. Такие разные понятия сливались, неотличимые друг от друга, немые в своей ультимативности.
Луна молчала.
Merlin
29 июля, год 626 от возведения Куполов
Артур лёг, стараясь двигаться тихо, но Мерлин не спал и услышал лёгкий скрип прогнувшихся под тяжестью тела пружин, когда рыцарь осторожно устроился рядом.
Маг закрыл глаза, ловя себя на том, что тепло Артура помогает ему успокоиться. Сколько лет жизни оба потеряли за этот турнир? Десять? Двадцать? Сейчас люди делятся на две категории – те, кто хотят жить вечно, поэтому пропадают у хирургов и диетологов, и те, кого не волнует завтрашний день, кто не против умереть уже сегодня и поэтому готов брать от жизни всё, порой в самых извращённых формах.
- Артур, - тихо позвал Мерлин.
- Да? – откликнулся низкий голос из-за спины. – Ты не спишь?
- Я…
Мерлин не знал, что хотел сказать. Вместо того чтобы допытываться, Артур пододвинулся к нему и обнял, обхватив сзади рукой и прижавшись грудью к спине юноши.
- Всё будет хорошо, - пообещал он.
Послезавтра последний тур. Там Артур встретится с Мордредом. И погибнет.
- Да, - откликнулся Мерлин, переплетая свои холодные пальцы с крепкими пальцами Артура и прижимаясь к ним губами.
Некоторое время они лежали в тишине, разбавляемой лишь мерным дыханием.
- Что будешь завтра делать? – прошептал Мерлин. Такой будничный вопрос показался донельзя глупым, особенно сейчас.
- Хочу ещё потренироваться. И я хочу… чтобы ты знал – я верю в тебя. Ты ещё ни разу не подводил…
«Мы были на грани. Всегда».
Мерлин повернулся, не выпуская ладони Артура. Они оказались близко друг к другу, намного ближе, чем он мог себе представить. После смерти Морганы они не обменялись ни единым прикосновением, Артур дотрагивался до него только для того, чтобы сделать тот массаж. Мерлин боялся, что этим всё и ограничится, но сейчас Артур сам пришёл к нему.
Лунный свет пробивался широкими полосами через стекло, ложась неровными голубоватыми мазками на лица мага и рыцаря. Они смотрели в глаза друг друга, боясь шевельнуться.
Мерлин сжал ладонь чуть сильнее и пальцы Артура откликнулись.
Сегодня Мерлин первый потянулся к губам Артура за поцелуем. Вкус их, такой непривычный ранее, стал желанен, движения языка, вводившие недавно в заблужденье, обрели смысл. Ближе, ещё ближе. Когда он стал так нуждаться в нём? Он хотел стать единым целым с тем, кого создал сам.
«Ты будешь моим после своей смерти?»
Arthur
30 июля, год 626 от возведения Куполов
Артур прикусил нижнюю губу Мерлина и тот вдохнул, чуть вздрогнув. Солёный вкус этих губ, потрескавшихся на солнце, завораживал. Как увлекало всё, что было в Мерлине – таинственность, одержимость турниром, неловкость, стыдливость, странная зависимость от Артура. Синие глаза, упрямство, внешность, которую начинаешь считать идеалом, когда привыкнешь. В толпе Артур бы и не обратил внимания на такого, как Мерлин, но сейчас… он не мыслил себя без него.
«Ты – мой?»
Рыцарь прислонился лбом ко лбу Мерлина, слушая дыхание мага. Он не осмелился задать свой вопрос вслух. Он спросит завтра, после турнира. Когда всё закончится, когда Сенред вручит им Эскалибур, и Артур победно вскинет к небу руку с призом.
Мерлин отстранился, отпустив руку Артура, и та наполнилась пустотой, начинающей проникать внутрь, под кожу. Неуверенность поселилась в сердце рыцаря, когда его маг отдалился.
Но Артур забыл о пустоте, когда увидел, для чего Мерлин разжал пальцы. Юноша сел, пальцы его потянулись к шее, а в следующий миг красный платок упал на покрывало. В лунном свете маг выглядел уязвимым, не опасным и упрямым, готовым на всё ради победы, каким он был на арене, а открытым только для него, Артура.
Мерлин сглотнул, и Артур увидел, как дёрнулся кадык.
Рыцарь протянул руку волшебнику, и тот принял её, соединяя их пальцы.
Merlin
30 июля, год 626 от возведения Куполов
Кажется, Мерлин утратил чувство реальности, когда Артур приподнялся, сел рядом с ним, и сильные руки бережно легли на плечи. Сердце колотилось как безумное. Завтра – последний день перед тем, как он навеки потеряет Артура. Но только… только не сегодня, сегодня он принадлежит ему.
Заклинание сделало его моим. Какого хрена я хочу, чтобы всё это было правдой? Почему я начал желать этого? Когда отвратительный паразит эгоизма засел так глубоко, что заставил поверить в то, что заклинание тут ни при чем? Что Артур искренен со мной?
Сейчас он действительно верит в то, что мы… любим друг друга. И, кажется, заставляет поверить и меня. Но теперь я никогда не узнаю, что будет, когда заклятье падёт, мы погибнем раньше. А раз так, почему я не могу хоть раз в жизни… попытаться быть честным с собой?
Я полюбил того, кто возненавидит меня. И никогда не прощу себе этого.
Тёплые губы коснулись шеи, влажный язык оставил на коже лёгкий след. Мерлин запрокинул голову, отдаваясь ощущениям. Лунный свет отразился в его глазах. Руки Артура сжали бёдра, проследовали выше по животу, чуть царапая ногтями и заставляя выгибаться и кусать губы, чтобы с них не сорвалось ни единого звука.
Артур подхватил Мерлина, когда тот больше не смог сидеть ровно, и уложил спиной на покрывало, наклоняясь следом и проводя языком по ключице.
- Ты ведь… - хрипло начал он.
- Что? - отозвался Мерлин, открывая глаза и видя в зрачках Артура своё взъерошенное отражение.
- Девственник, - ответил Артур.
Прямолинеен как и всегда.
- Я… да.
Мерлин повернул голову, смотря в распростёртый луной над холмом зёв – сияющий круг, освещающий ночной пейзаж.
- Мы завтра можем погибнуть, - прошептал Артур.
- Ты всё-таки думаешь об этом…
- Да. И ты… не хочешь умирать девственником.
Мерлин вскинул взгляд на него.
- Что?
Артур сидел на его бедрах, кусая свои собственные губы. Между светлыми бровями пролегла морщинка – он хмурился.
- Нет, - сказал он внезапно.
- О чём ты?
- Не так. Я не хочу так. Я не хочу делать это так.
Мерлин дёрнулся, но Артур не дал ему вывернуться.
- Ты никогда не говорил, что любишь меня. Я хочу быть уверен, что ты лёг со мной не из-за какого-то там чувства долга, или вины, или потому что ты – девственник, а завтра апокалипсис. Может, это жестоко, но я бы предпочёл, чтобы ты умер девственником, чем отдался бы мне не потому, что любишь меня.
Маг уставился на него во все глаза.
- Я не буду просить прощения, - Артур слез с него, а затем спрыгнул с дивана на пол. – Потому что хочу, чтобы ты стал моим после третьего тура. Тогда я буду уверен.
Рыцарь вышел из домика, громко хлопнув дверью.
Мерлин громко вздохнул, уронив лоб на предплечье, закрывая лицо. Грёбанное заклятье. Дракон не предупреждал о… таком.
Arthur
30 июля, год 626 от возведения Куполов
Утро застало Артура под тем же дубом, где пару дней назад они целовались с Мерлином. Почему-то тогда Артур не задумывался о таких вещах как чувства Мерлина. Если тот целовал в ответ, всё было хорошо. А сейчас… молчание выводило из себя. Посмотреть на этого идиота – и по глазам видно, тот считает, что оба они скопытятся если не во время обеда, то во время ужина.
Поежившись, мужчина чихнул и закрыл лицо ладонями в тщетной попытке хоть немного согреться.
Что-то мазнуло по колену, и рыцарь отвёл руки от лица, потирая ладони.
На него немигающим взором уставился большой, песочного цвета кот, устроившийся между ног Артура.
- Что ты здесь делаешь? – растерянно спросил тот и протянул руку к животному. Кот обнюхал его пальцы и взмахнул хвостом, прежде чем ткнуться мордой в руку. Артур взял его на руки и на автомате стал гладить мягкую шерсть. Коту это явно понравилось – он удобно устроился на животе принца, утробно урча. Но продолжалось это недолго, кот вдруг навострил уши и вскинул голову, кажется, что-то услышав. Через мгновение, зашипев, он спрыгнул в траву, высоко поднял хвост, и рванул куда-то вниз с холма.
Над травой появляется сначала чёрная макушка, затем кончики больших ушей, а вскоре лицо - Мерлин поднимается на холм. Ещё шаг и Артур видит, что красный платок вновь на своём месте. Это ранит.
- Я принёс тебе завтрак.
В руках у Мерлина свёрток с едой.
Артур не хочет есть. Между ними точно пролегла тонкая трещина, что с каждой минутой становится всё глубже. Необратимо.
Артур не собирается извиняться. Мерлин, очевидно, не понимает, что его рыцарю нужно только одно слово, чтобы всё стало на свои места. Возможно, стоило об этом сказать. Что-то хотело этого. Это «что-то» раньше говорило, что он обязан во всём потакать Мерлину. Но теперь он не собирается. Что-то изменилось после того, как он стал виновен в смерти своей сестры.
- Спасибо, - Артур предельно вежлив, протягивает руку и, не глядя, принимает у Мерлина узелок.
Маг некоторое время мнётся, глядя в лицо Артуру, но тот упрямо сверлит взглядом землю, не желая замечать.
Мерлин разворачивается и уходит. Тогда Артур поднимает глаза.
Merlin
30 июля, год 626 от возведения Куполов
Своды купола давят. Если бы у Мерлина была хоть единая возможность вырваться на свободу, он воспользовался бы ей. Но, сам того не сознавая, загнал себя в идеальную тюрьму. И нет выхода, нет ничего за пределами этих стен.
Почему он раньше не видел, как безнадёжно всё на самом деле? Неужели так подействовала на него любовь Артура? Она словно стёрла невидимые границы и создала новый мир. Только для них двоих. Быть может, наружу он рвался лишь потому, что не было никого, кто мог бы заставить его чувствовать нечто подобное? Потому что без Артура он был лишь живым мертвецом, который мог говорить только пустые слова, думать о никому не нужных вещах, считать жизнь бессмысленным копчением неба?
Быть свободным или быть счастливым?
Но… он никогда не встретил бы Артура, не возжелай он свободы. Может, это и есть его смысл? Неделя рядом с Артуром, и жизнь достигла апогея, той точки, после которой он уже ничего не совершит и не будет счастливее?
Опустить руки – единственное, что ему сейчас остаётся.
Возможно, если бы завтра они победили, всё бы наладилось. Но Мерлин знал, что завтра… завтра всё будет кончено.
- Килгарра.
Мерлин в изнеможении прислонился к стволу дерева. Он сам не заметил, как забрёл в рощу.
«Да?»
- Ты уверен… уверен, что Артур умрёт?
«Что его убьёт Мордред? Да. Из меня плохой предсказатель, но я слышу то, чего не слышат другие, вижу образы, что являются пророчице в ее пещере».
- О ком ты говоришь?
«Смертные зовут её Докрейд».
- Докрейд? Она… женщина?
«Она не человек. В вашем языке нет слов, что могли бы описать ее. Я скажу только одно: мы с ней связаны, и ей ведомо будущее. Но сейчас она стала очень слаба, и видит лишь фрагменты».
Ветер шелестел листьями, гоняя тени по лицу Мерлина. Вечное лето. Говорят, раньше был снег. До того, как солнце убило всё живое на планете, а уцелели те, кто проживал в Куполах по собственной прихоти. Большая чистка, так насмешливо называли в школах тот день, когда ничего не стало. День апокалипсиса.
- И она видела, как Мордред убивает Артура?
«Да».
- Я никак не могу…
«Ты не в силах изменить будущее, Мерлин. То, что узрели мы с Докрейд –нерушимо».
- Я хочу побыть один.
«Прощай, юный чародей. Рад, что именно ты стал моим последним вместилищем».
Мерлин моргнул. Дракон исчез из его головы, но облегчения это не принесло. Они никогда не заговорят больше, желание монстра – умереть – сбудется. И не будет никого, кто бы оплакал его, потому что последний, кому было не совсем наплевать на Килгарру, умрёт завтра.
Что-то шевельнулось в траве у самых ног.
- И как ты здесь оказался? – растерянно произнёс маг, смотря под ноги и потирая затылок.
Кот-лев смотрел на него непроницаемым взором. А затем широко раскрыл рот, демонстрируя наждак розового язычка, и зевнул во всё горло.
Arthur
31 июля, год 626 от возведения Куполов
Артур попытался разлепить глаза. Ресницы слиплись от чего-то, что вроде бы казалось сладким. Или кровью. Приторный аромат стоял в воздухе. Кровь может быть сладкой? В воздухе витал резкий химический запах. Тело словно нашпиговали иголками, он не мог шевельнуться. Он ничего не мог.
Merlin
31 июля, год 626 от возведения Куполов
Ладони вспотели, и Мерлин основательно обтёр их о коричневые штаны, втирая пот в ткань с таким усердием, словно от этого зависела его жизнь.
Они с Артуром стояли на арене, в ожидании, пока откроются ворота в Королевском Куполе, и им навстречу выйдут соперники. Королевский Купол окружал арену прозрачной стеной, за которой, словно в амфитеатре, протянулись длинные скамьи, занятые огромным количеством людей, делая площадку похожей на загон. Гладиаторы выходили друг другу навстречу из противоположных ворот, как бык и тореадор. Кто есть кто в данном случае, Мерлину было неизвестно. Маг кусал губу, казалось, ещё немного и зубы прокусят плоть и сомкнутся. Кокон окутывал их с Артуром хрустальной пеленой, переливаясь в пышущих жаром лучах солнца.
- И, наконец, дамы и господа, соперник поразительной пары из Камелота! Встречайте! Чёрный рыцарь Тристан де Буа и друид Мордред!
Автоматические ворота беззвучно разъехались, и на арену вплыл чужой кокон, чья поверхность была матовой, но достаточно прозрачной, чтобы зрители могли видеть, что происходит внутри.
Поступь рыцаря в чёрных, как обсидиан, доспехах отдалась в ушах Мерлина гулом. Маг рядом с ним был ниже ростом, на поясе висел меч, тело облекала кольчуга. Мерлин впервые видел боевого друида. Впервые видел Мордреда. На вид тот был ещё младше, чем волшебник, которому было всего лишь двадцать. Слишком молод, чтобы умереть.
Громила в чёрных доспехах обнажил меч и вскинул в воздух, вытянув колоссальную руку. Руку убийцы. Толпа взревела. Мерлин выпрямился. Сейчас или никогда. Артур сорвался с места, целясь мечом в незащищённое горло Тристана, собираясь ошарашить соперника ранней атакой. Тот взмахнул рукой, с лёгкостью блокируя удар и отбрасывая принца далеко назад.
«Думаешь, у вас получится, Эмрис?»
Мерлин моргнул. Артур кружил вокруг рыцаря, «прощупывая», ища уязвимые места. Чёрные глаза Тристана блестели сквозь узкую прорезь в забрале.
«Удивлён?»
- Ты… - раскрыл рот маг, и Артур бросился в атаку, нанося косые удары мечом с целью пробить защиту чёрного рыцаря.
«Я могу телепатически общаться с тобой, Эмрис. Не хочешь поболтать?»
- Мне не о чём с тобой говорить, - Мерлин стиснул зубы. Артур сделал несколько шагов назад и остановился. По сравнению с громоздким противником он двигался легко, это было его преимуществом. Но этого всё же было недостаточно.
«Мне скучно», - Мерлин заметил, как Мордред пожал плечами, его глаза цвета зеленого мрамора улыбались.
Тристан, похоже, устает вертеться вокруг своей оси, пока Артур кружит вокруг него. Или у чёрного рыцаря закружилась голова – он делает выпад вперед, замахивается мечом, Артур с легкостью уклоняется, но в следующий миг массивный щит ударяет его в грудь. Артур выкашливает кровь и падает на колени. Тристан крутит в руке меч, сталь свистит, рассекая жаркий воздух, в котором расплывается резкий, химический запах крови. По лицу Артура проходит дрожь.
- Держись, - шипит Мерлин сквозь губы. Сил ему уже не хватает и маг падает на колени. – Держись, мать твою.
«Что, так сильно любишь своего принца, Эмрис? Нервишки шалят так, что контроль теряешь?»
- Отвали, - хрипит юноша, поднимает руку и утирает пот со лба своим же платком. Затем закусывает губу и…
Тристан в это время не прохлаждается – остроносый ботинок впечатывается в латы Артура. Тот берёт себя в руки и, несмотря на боль, поднимается. Меч визжит рядом со шлемом Тристана, но тот уклоняется, словно от мухи. Удар кулака в латной перчатке отбрасывает Артура назад, будто он ничего не весит.
«Его убивают», - Мордред пожимает плечами.
«Я думал, третий тур будет интересным. Знаешь, как обидно, когда твои ожидания не оправдываются?»
- Представляю, - Мерлин сплёвывает на землю. Слюна розовая от крови.
Твою мать. Он думал, что не придётся делать этого. Но, видимо, он не справляется.
Артур коротко стонет, когда щит наотмашь ударяет по голове, Мерлин падает на колени и поднимает голову.
- ДРАКОН! – заорал он, так громко, что все, кто был на арене, повернули к нему головы, отвлёкшись от избивания Артура. Толпа подхватила крик гулом, но вряд ли они разобрали слово, что вырвалось из горла Мерлина.
Жуткая боль пронзила голову мага, глаз запылал так, что слёзы покатились по щекам, смывая грязь.
«Ты… ты… один из них? Повелитель Драконов?»
Дракон не отозвался. Ему и не нужно было, он прекрасно понял, чего хочет от него Мерлин – силы. Силы, чтобы победить.
«Я знаю, кто он! Килгарра! Я знаю эту силу! Какого чёрта ты связался с этим подонком?! Он погубит нас всех! Он готов уничтожить всю планету только из мести!»
Мордред выхватил меч и рванул к рыцарям, пыль фонтанами взметнулась из-под его сапог.
- Стой! – Мерлин вытянул руку, с намерением отбросить Мордреда назад, но тот блокировал магическую атаку наскоро сотворённым из своей ауры голубоватым щитом энергии и через секунду оказался перед Артуром.
Тот был почти без сознания, на ресницах запеклась кровь, от доспехов и покрасневшей кожи валил пар – Мерлин всё же ослабил контроль над их коконом и его рыцарь получил жестокие ожоги.
«Я не позволю вам победить!»
Мерлин вскочил и бросился к Мордреду, отталкивая со своего пути замершего на месте Тристана.
Меч вошёл в плоть, как нож в масло. Артур захлебнулся в своей крови до того, как понял, что всё-таки произошло. Лезвие вошло ему в уязвимое место между доспехами и шлемом, прямо в шею.
Мерлин продолжил движение и в ту же секунду, как Артур осел на землю, пальцы Мерлина, покрывшиеся металлом, снесли ничем не защищённую голову Мордреда.
Послышался глухой звук, голова покатилась по пыльной земле, оставляя за собой тёмный след. Мерлин отвёл правую руку в сторону, стряхивая со стальных пальцев кровь на песок.
И упал на колени рядом с обезглавленным трупом друида.
Почему орет толпа?
Металл на пальцах потрескался, подобно яичной скорлупе. Что это за… чёртовщина? Как солнечные пластины, что покрывают дракона…
Ах, да. У него получилось. Но теперь ему придётся сражаться против…
Юноша обернулся, ища глазами Тристана. Но увидел лишь обуглившиеся останки пустых доспехов.
А затем Мерлин обернулся к тому, что минуту назад было Артуром.
- Прости… прости меня… - юный чародей рухнул на землю. Силы покинули его. Из окровавленных доспехов рядом постепенно натекала лужица крови, от неё в жаркий воздух поднимался пар. Мёртвый кот, чей зёв был разверст в предсмертной агонии, скорчившийся внутри стальной клетки доспехов, потихоньку начинал деревенеть.
Конец третьего тура
Тур четвёртый «Глаз Человека»