Автор: Arthur's Team
Бета: Arthur's Support Team
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP, fluff, romance, omegaverse
Размер: ~26000 слов
Саммари: Артур - альфа. Каждое лето он проводит в своем загородном доме, отдыхая от дел. И каждый раз нанимает новый персонал на три месяца. Главное условие приема на работу: они должны быть бетами. Мерлин - омега. Он тщательно скрывает свой статус, выдавая себя за бету, чтобы иметь возможность неплохо зарабатывать. А тут такой шанс, устроиться на все лето. Да еще и течка недавно закончилась. Это ли не судьба? Наивный. Конечно, судьба.
Предупреждения: OOC, кинки, легкий БДСМ (никакой жестокости).
Примечания: не знаю, предупреждать ли, что там флаффные сопли.
Тема: модерн-пвп
Я люблю удачу,
жаль, что это не взаимно.
жаль, что это не взаимно.
Поразительно, насколько тупыми иногда могут быть умные люди.
Слишком часто Мерлин играл с судьбой, слишком самонадеянным он был. И на то были причины, но всему когда-нибудь приходит конец. И его везению тоже.
Не одну тысячу раз Ланс предупреждал Мерлина, что омега не создана для работы. Он говорил это спокойно и убедительно, каждый раз заставляя задуматься и надолго забросить дела. И никогда – навсегда. Мерлин просто не мог усидеть на месте. Готовка и уборка в доме? Всего несколько заклинаний, и белье стирается, а курица жарится в духовке. Три часа, после которых неизменно наступала скука.
Мерлин читал, очень много читал: от бульварных романов, где омеги встречали своего истинного альфу или, наперекор всем, добивались высоких должностей, до трактатов по алхимии, научных трудов в области экономики, культуры и психологии. К семнадцати он уже выучил несколько языков – от скуки, не более. И Ланс в очередной раз сдался.
Как альфа, он не имел над Мерлином почти никакой власти. Помогал справляться с течками, но, скорее, по дружбе, чем по любви. И, заодно, отвадил всех возможных партнеров, «пропитав» Мерлина своим запахом.
Что, кстати, не мешало Мерлину пользоваться заклинанием, которое устраняло любые ароматы на его теле. В образе беты ему было гораздо спокойнее. Потенциальные работодатели, во всяком случае, ничего не имели против бет, в то время как омегу браковали при первой же встрече и в очень грубой форме.
Из-за этого-то он и ввязался в очередную историю.
– Не уверен, что хочу тебя отпускать, – мягко пожурил Ланселот, лишь на миг сведя вместе брови. – Но тебя же уже не остановить?
– Мне нужны деньги, – широко улыбнувшись, так, что кончики ушей чуть приподнялись, ответил Мерлин. – Не переживай. До следующей течки месяца два, не меньше. Все будет хорошо.
– Мерлин, я дам тебе денег. Мы ведь это уже обсуждали...
– Да. Обсуждали. И ты знаешь мою позицию.
Ланс только кивнул. Мерлин уже не раз объяснял ему, что не возьмет его денег. Потому что Ланс – не его альфа. Да, друг, да, человек, с которым они давно вместе, но... когда-нибудь это изменится. Его приятель найдет свою омегу, а Мерлину придется уйти, научиться жить самостоятельно и не на деньги бывшего любовника, это уж точно.
– Мне неспокойно. И нет, не так, как обычно. В этот раз я действительно предчувствую беду. Мерлин, ты не на полчаса уходишь на собеседование. Ты проведешь месяц, как минимум, вне дома. А если что-то пойдет не так? Твоя магия бывает слишком своевольной.
Мерлин взглянул на него из-под челки, сунул руки в карманы толстовки и покачал головой.
– Я справлюсь. Если что-то пойдет не так, я позвоню тебе. Ты же за мной приедешь?
Ланс закивал головой, покусывая губу, прикрыл глаза рукой, резко выдохнул.
– Напрасный риск. Лучше бы ты этого не делал. Обними меня, что ли, – улыбнулся он без перехода. Отговаривать больше не стал, потому что бесполезно.
Мерлин встал коленями на кровать по обе стороны от бедер Ланса и крепко обхватил за шею, прощаясь и благодаря одновременно. Понимания и терпения его другу было не занимать. Благородный рыцарь, не иначе. Повезло же им когда-то подружиться.
Ланс ткнулся носом ему в шею и глубоко втянул в себя воздух.
– Пахну? – глухо спросил Мерлин.
– Нисколько. И это жутко раздражает.
Мерлин рассмеялся и снова поднялся на ноги. Схватил чемодан, но Ланс тут же отобрал ношу, – точно, омегам не положено таскать тяжести! – и пошел вниз, к припаркованному у входа такси.
– Может, лучше на своей поедешь? – в последний раз попытался он, скептически оглядывая извечное желтое нечто далеко не первой свежести.
– Представляю себе реакцию хозяина дома, к которому прислуга на «Ягуаре» прикатывает, – многозначительно ответил Мерлин.
Добирались долго. Часа через два подъехали к огромному бетонному ограждению, остановились у высоких кованых ворот черного цвета с серебряными узорами, оттуда Мерлину пришлось добираться пешком. Но вот же новость – водитель выбежал из машины и, схватив его чемодан, сам потащил к дому.
Мерлин несколько секунд тупо пялился ему в спину, соображая, что это вообще было. Потом тряхнул головой и только и смог что прошептать:
– Спасибо, что ли...
Хотя водитель точно его не услышал. Ну и плевать.
Мерлин поплелся за ним, оглядывая широкую подъездную дорожку, поистине великолепный ухоженный сад, сравнимый разве что с детищем Семирамиды, и, конечно, дом.
Дом заслуживал отдельного пояснения. На взгляд Мерлина, давно и прочно обосновавшегося в особняке Ланселота, дом был небольшим. Три этажа, но только номинально. На первом не было ни окон, ни дверей. Серые стены, которые легко было спутать с фундаментом, если бы не их высота. Мерлин почему-то подумал, что это либо какой-то склад, либо гараж.
На второй же этаж, который можно было считать первым, вела длинная белая лестница. Из мрамора, по всей видимости. Находилась она по центру, но не во всю длину, а шла параллельно стене, «ломаясь» в одном месте. Грубо говоря, два пролета до двери.
Тем не менее, назвать имение маленьким язык не поворачивался. Одно дело – особняк в городе, и совсем другое – загородный домик для отдыха, коим и являлось это творение. Нет, произведение искусства. Мерлин боялся даже представить место, где хозяин этого имения проводит большую часть года, раз уж здесь он появлялся только летом.
Водитель остановился у лестницы, поставил чемодан у ног поджидавшего их старика и, попрощавшись, убежал обратно к машине. Мерлин даже поблагодарить его не успел. Только задумчиво проводил взглядом.
Старик добродушно улыбнулся ему, и во взгляде его проступило что-то такое... понимающее, что ли.
– Рад снова вас видеть, Мерлин. Мы заждались, все уже в сборе. Надеюсь, вы добрались без происшествий?
– Извините, не думал, что сюда так долго ехать. Вы Гаюс, верно? Можете обращаться ко мне на ты, а то чувствую себя неловко, – улыбнулся он старичку и подхватил свой чемодан.
Гаюс кивнул, разомкнул сложенные в замок на животе руки и указал вверх по лестнице.
– Прошу за мной. К сожалению, то собеседование было предварительным. Окончательное решение я приму сейчас. Но очень надеюсь, что ты сможешь пройти последний тест, – заговорил он, медленно поднимаясь по ступенькам, слабо придерживаясь за поручни. Шаг у него был тяжелый, но, что больше всего удивило Мерлина, бесшумный.
Итак, очередной тест. Мерлин задумался, что такого еще могли придумать работодатели для того, чтобы всего лишь нанять слуг. То ли хозяин был слишком мнительным, то ли осторожным... то ли обычным параноиком, трясущимся за сохранность своих денег и имущества. В любом случае, Мерлин не собирался ни воровать, ни как-то еще досаждать этому человеку. Вполне достойная, – даже слишком шикарная, – оплата для него была куда важнее, чем огромные капиталы, из-за которых запросто можно было попасть в тюрьму.
Они прошли в просторное помещение, где уже сидели четверо бет. Ребята пили чай и негромко что-то обсуждали. Завидев Мерлина с Гаюсом, они дружелюбно улыбнулись, приветствуя новенького, и продолжили как ни в чем не бывало свой разговор. Видимо, работу они уже получили и ждали только его, чтобы выслушать последние указания и приступить к обязанностям.
Отворив перед Мерлином дверь, Гаюс впустил его в довольно светлую комнату, попросил оставить чемодан у двери и прошел к столу. За которым, кстати, стояла ширма. Что она скрывала, разглядеть было невозможно, но Мерлин почему-то не испугался. Только интерес усилился.
Гаюс достал какие-то документы, открыл на второй странице и, вздохнув, попросил:
– Разденься. Мне нужно посмотреть.
– Э-э-э... Простите, на что там смотреть? Это как-то относится к работе прислуги?
– К сожалению, да. Видишь ли, Мерлин, мой хозяин человек... своеобразный. У него есть определенные вкусы и потребности. И к работе он допускает только бет, чтобы не отвлекаться на посторонние раздражители. Так что придется тебе себя показать.
Мерлин кивнул, понимая, что это конец. Его телосложение было именно таким, какое должно быть у омег. Небольшой рост, тонкая кость, общая внешняя хрупкость. Но если это еще как-то можно было списать на генетический брак, то вот маленький член, как не крути, был исключительно у омег. Не для того у них этот орган, чтобы дарить им кому-то удовольствие. Омеги всегда были принимающей стороной, так что в этом плане природа их обделила.
Мда, не каждый работодатель будет настолько дотошен. Жаль, что таксиста он уже отпустил.
Гаюс верно понял его замешательство, улыбнулся теперь уже наверняка понимающе, словно изначально знал правду. Глаза его сверкнули хитринкой.
– Так я и думал. Ты мне скажешь, как тебе удается отбить свой запах? До недавнего времени я думал, что это невозможно.
– Я... – Черт, Мерлин понятия не имел, как на это ответить. Магию всегда воспринимали лишь как сказку, никто не верил в ее существование. Не мог же он просто взять и заявить, что воспользовался заклинанием, верно? – Дело в том, что я действительно бета. Наполовину. Так получилось, что уродился я с внешностью омеги, но никогда в жизни не выделял запаха, никогда не был в течке. Видимо, бракованный. Не знаю, не могу сказать наверняка. Но все врачи утверждают, что я бета.
Ага, как же. Врач его всегда обследовал один и тот же. И Ланс неплохо ему заплатил, чтобы не раскрылась его истинная сущность. Именно поэтому как раз на той странице документа, который раскрыл Гаюс, значилось, что Мерлин бета. Самая настоящая бета, несмотря на все внешние признаки омеги.
– Тыне бета, Мерлин. У альф на подсознательном уровне... нет, не так даже. На уровне инстинктов заложено, что они должны заботиться об омеге. Ведь твой таксист был альфой. И он, не задавая вопросов, понес за тебя твои вещи. Это говорит о многом. Боюсь, я не смогу принять тебя... если ты не скажешь мне правды.
И снова этот хитрый прищур. Мерлин даже нахмурился, что делал очень редко. Складывалось впечатление, что Гаюс все знает, но хочет любым способом вытянуть ответ из Мерлина.
Поводов не доверять этому человеку у него не было, но и верить на слово он не мог.
– Где гарантии, что после услышанного вы меня возьмете, а не отправите обратно, рассказав всем о моем положении? Если это всплывет, мне жизни не будет.
Гаюс как-то загадочно осмотрелся по сторонам, что-то обдумывая, затем полез под стол, достал оттуда обычную бутылку с водой, открутил крышку и, ни на миг не усомнившись в своих действиях, плеснул ею Мерлину в лицо.
Своевольная магия! Чертова своевольная магия, о которой предупреждал Ланселот. Она частенько сбоила, если Мерлин не давал ей выхода, но чаще всего просто сама делала то, о чем думал ее хозяин. Как сейчас, например. Каких-то пару дюймов самые прыткие капельки не долетели до лица, застыв в воздухе.
Мерлин знал, что в этот момент глаза его окрасились огненно-желтым, знал, что через пару мгновений разум возьмет верх над магией, и она послушно отступит, позволив воде достигнуть цели, но уже не мог что-либо изменить или повернуть вспять. А потому просто сделал два шага в сторону и прикрыл веки. Жидкость разлилась по полу, лишь слегка тронув каплями ноги.
– Так я и думал... – пробормотал Гаюс. Слишком спокойно. Так, будто...
Не может быть.
– Вы знали? То есть... – Он ошарашенно уставился на старика. – Нет, серьезно, вы в курсе, что существует магия? Я... в шоке, кажется.
– О, мальчик мой, я слишком долго живу и слишком многое повидал, чтобы уметь чему-то удивляться. Но, рад тебе сообщить, что ты принят на работу. Только об одном прошу – никто не должен видеть, как ты колдуешь. Камер видеонаблюдения здесь нет, только на въезде, но даже у стен есть глаза и уши. А теперь идем, расскажу, что вам предстоит сделать.
Он поднялся со своего места, взял несколько связок ключей и направился к двери. Но у самого выхода остановился и, не оборачиваясь, добавил:
– И еще одно, Мерлин. Завтра к вечеру ты предоставишь мне все свои настоящие данные: первая течка, периодичность и даже первый половой опыт. Я должен знать и учитывать все. И если что-то вдруг пойдет не так, ты должен сообщить в первую очередь мне. Бланк возьмешь позже, когда все разойдутся. Отдашь тоже так, чтобы никто не видел.
Мерлин только кивнул, хоть и прекрасно понимал, что его не видят. И все же... что-то теплое и нежное поселилось в душе – благодарность к этому человеку, который, даже не зная Мерлина, помог, поддержал и готов был пойти ради него против правил.
– Спасибо, Гаюс, – тихо сказал он, улыбнувшись.
Комнаты слуг находились на первом этаже. Не там, где не было окон (туда, кстати, как успел заметить Мерлин, не вели даже лестницы), того этажа словно и не существовало, так что первым он называл именно тот, на котором проходил общий сбор, тот, куда вела лестница с улицы.
Вот только комната Мерлина располагалась на втором этаже. Как объяснил Гаюс, это для того, чтобы находиться в непосредственной близости от хозяина, поскольку в обязанности Мерлина входило всегда быть где-то неподалеку, чтобы в любой момент иметь возможность помочь.
С чем именно помогать выяснилось позже.
Среди нового персонала были повар и садовник. Остальным требовалось держать в чистоте и порядке весь дом. Мерлин же стал личным слугой хозяина. Он должен был относить ему завтраки, обеды и ужины, следить за порядком в его спальне, бегать по разным поручениям и выполнять все указания по первому требованию.
Лежа на своей кровати уже поздно ночью, Мерлин пытался представить, каким окажется этот хозяин. На ум почему-то приходил пожилой альфа, седой, чуть полноватый. Политик или бизнесмен. Уставший от дел трудоголик. Но реальность перебила все ожидания.
За три дня, во время которых ребятам требовалось привести дом в порядок к приезду владельца, не случилось ничего особенного. Мерлин привычными заклинаниями вычистил хозяйскую спальню, украдкой выискивая хоть что-то, что указало бы на внешность или привычки мужчины, но не нашел абсолютно ничего. Ни фотографий, ни документов, ни записок даже. Чистота стерильная, почти неуютная. Мерлин даже соскучился по дому, по своему альфе, к которому иногда приходил в комнату, чтобы просто поспать, без намека на интим. Просто ему бывало одиноко, а Ланс всегда был чем-то родным, близким.
Мерлин набрал его на второй день, пока заполнял бланк.
– Не скучаешь там? – спросил его Ланс.
– Пока некогда, – ответил Мерлин и, чуть приподняв бровь, спросил: – Ты не помнишь, когда мы первый раз переспали?
– Кхм... – раздалось на том конце. – Ну... может... пару лет назад? А тебе зачем?
– Данные заполняю. На омегу. Да, меня круто спалили. Но это ерунда, не волнуйся, – тут же успокоил Мерлин, лучезарно улыбнувшись. – Вот только я не помню, когда у меня началась первая течка. Точно в четырнадцать, а значит, тогда и переспали впервые. Итого: четыре года... Вопрос: с чего это вдруг два?
– Эм... Я растерялся? – с виноватой улыбкой, которую Мерлин живо представил в голове, проговорил Ланс.
– Врешь, – просто кинул Мерлин, заполняя графу «Постоянный альфа». Да, имеется, но имя он указывать не станет.
– Четырнадцатое мая. Четыре года назад. И не спрашивай, почему я запомнил.
– Я даже не спрошу, почему ты мне соврал. Продолжительность... дня три, думаю...
– Шесть. И это при хорошем раскладе.
– Почему это вдруг шесть? – удивился Мерлин, чуть не выронив трубку.
– Потому что три мы только трахаемся. В первый день у тебя просто ужасное настроение, невыносимый характер и дискомфорт в причинных местах. Второй – хорошее настроение, предвкушающая дрожь и глупая улыбка. Третий-пятый – пик, во время которого ты не слезаешь с моего члена. Шестой – удовлетворенная эйфория, во время которой тебе ничего не хочется, кроме как нежиться в постели.
– И... – очень медленно начал Мерлин, – я снова воздержусь от вопросов. И напишу три дня. Просто я уже заполнил эту графу, а менять не хочется.
– И соврешь, потому что течка в три дня по медицинским показателям подразумевает, что трахаешься ты только сутки, а все остальное время – нормальный человек. Тебе нужно указать, сколько дней ты распространяешь одуряющий аромат. А их – шесть. Так что не спорь.
– Черт... – хмыкнул Мерлин, – Ланс, откуда такие познания?
– Не один ты перечитал всю мою библиотеку.
– И там этого не было...
– Просто ты не знаешь, где искать. К тому же, мой нос обмануть нельзя. Пока ты первые два дня настраиваешься, я готов по потолку ходить от твоего запаха.
– Оу... – только и выдал Мерлин. Надо будет это запомнить и по приезду обшарить домашнюю библиотеку. Интересная информация. Жаль, что он раньше этого не знал. Или знал, но не хотел замечать. Или старался не замечать, потому что Ланселот слишком уж умело скрывал свои «хождения по потолку».
В общем, этот разговор показал, что даже долгая дружба и жизнь вместе не помогла им узнать друг друга. По крайней мере, Мерлин так точно многого о Лансе не знал. И спрашивать ничего больше не стал. Ему вдруг показалось стыдным, что он не обращал внимания на такие простые мелочи, и не хотелось показаться еще более невежественным. Он ведь считал себя умным... а на деле вон как получилось.
Следующие два дня он не решался набрать Ланса, и только когда убедился в том, что соскучился, снова позвонил. Просто чтобы услышать родной голос, привычные издевки и бессмысленные, но греющие душу уговоры вернуться домой. А на следующий день на него обрушилась та самая реальность в виде появления хозяина дома.
Молодого, красивого, стройного хозяина дома.
Когда Гаюс выстроил их пятерку в гостиной у входа, Мерлин просто пропал. Такого он даже представить не мог.
Высокий, стройный, мускулистый. Он прошелся вдоль ровного строя прислуги, окинув каждого внимательным взглядом, словно читая что-то написанное у них на лбу, не иначе. Голубые глаза, совсем светлые, но нисколько не уставшие, а живые, чистые. Острые скулы, насмешливо изогнутые губы. А запах... такого Мерлин никогда не ощущал. Он манил, забивался в нос, заставляя принюхиваться. Сила, мощь, уверенность!
Боже, да каждая клеточка его тела тянулась к этому невероятному мужчине.
Он понял, что произошло, только когда рука Гаюса схватила его сзади за рубашку и крепко сжала ткань в кулаке.
Мерлин медленно вернул на место занесенную для шага ногу и прикрыл глаза, признавая поражение.
Да, он мог скрыть свой запах ото всех, но не мог запретить чувствовать себе. А этого альфу он хотел. До мурашек, до ватных ног и подрагивающих пальцев. До яркого магического всплеска, от которого взорвалась и потухла лампочка над головой. И, кажется, не одна.
Артур Пендрагон собственной персоной. И, что несомненно интересно, он даже не глянул на потолок. Даже не вздрогнул. Он внимательно осмотрел Мерлина с головы до ног и подошел ближе. Едва заметно втянул в себя воздух, на что указали раздутые ноздри, и отступил, снова недоверчиво оглядев его.
– Гаюс, ты уверен? – спросил он, чуть приподняв бровь то ли удивленно, то ли вопросительно.
– Генетический дефект, сэр. Бета. Без запаха и течек, но с телом омеги. Уверен. Молодой, шустрый, смышленый. Он будет полезен и не разочарует.
– Хорошо, – подвел итог Артур и перестал обращать на Мерлина внимание.
Вот если бы это еще действовало в обратную сторону. Потому что Мерлин так и завис, чисто на автомате улавливая смысл брошенных фраз. Его больше заботил голос: бархатистый, обволакивающий, повелительный. Таким интонациям невозможно не подчиниться. Гаюс был прав, Мерлин точно справится со своей работой, потому что не посмеет ослушаться, не сможет перечить... не в таком состоянии.
Прощай, Ланс, я в добровольном рабстве, понял Мерлин, когда Артур исчез на втором этаже, отправив прислугу работать.
Мерлин лишь краем сознания уловил, что Артур пожелал им успехов. А еще спросил что-то про остальных у Гаюса. Кто эти «остальные» не знал никто, но Гаюс ответил, что они на своих местах.
Очнулся от наваждения Мерлин уже в кабинете Гаюса. Все та же бутылка с водой на этот раз была насильно вложена ему в руки, но он растерялся. Вертел ее в руках, как дурачок, и не знал, что ему делать. Какая-то часть его сознания все еще находилась в прострации.
– Пей, Мерлин, – сказал Гаюс, открыв ящичек стола. Он долго перебирал какие-то бумаги, пока Мерлин послушно опустошал бутылку, практически не чувствуя влаги в пересохшем горле.
Минуты текли, постепенно организм восстанавливался, словно после большого стресса, руки перестали дрожать, ноги уже чувствовали опору. Только запах все еще забивал ноздри. Он не был приторным, но обволакивал, как в булочной аромат свежей выпечки. И он манил, раздражая рецепторы. Мерлин то и дело глотал слюну, постепенно привыкая к ощущению, принюхиваясь.
– Со мной такое впервые, – тихо пробормотал он. – Обычно я спокойно реагирую на близость альфы. Даже в течку не так... хочется. Это нормально вообще?
– Это... – Гаюс помолчал немного, подбирая нужные слова. – Нормально, Мерлин. Просто редко случается.
– Намекаете на истинного? Это же сказки, легенды... для остроты любовных историй. Такого не бывает.
Он говорил спокойно, даже отрешенно. Мозг работал в обычном режиме, как и всегда, но неординарность ситуации выбивала из колеи. Об истинных партнерах он только в книжках читал, в любовных романах. В учебной же литературе об этом говорилось вскользь... как теория возникновения человека. Что-то вроде: «Было и такое, но подтверждения не найдены».
– Магии тоже не существует, – веско заметил Гаюс и тут же радостно воскликнул, широко улыбнувшись: – А вот и она! Думал уже, что забыл, но нет. И хорошо, так нам удастся выиграть время.
Старик держал в руках какую-то древнюю записную книжку, страницы которой давно растрепались, кое-где порвались, а где-то размякли, будто их поливали водой. На что была похожа обложка, Мерлин вообще описать не мог, но прекрасно представлял, насколько важна эта книжка, глядя, как бережно перелистывал ее страницы Гаюс.
– Здесь есть одно заклинание. Оно похоже на то, которым пользуешься ты, только действует на других. Какое-то время ты сможешь себя сдерживать с его помощью, не будешь так ярко ощущать запах альфы. Но обновлять его придется часто, так что выучи наизусть.
Такая перспектива Мерлину нравилась гораздо больше, потому что он уже всерьез задумался о том, что пора бы позвонить Лансу. Чтобы домой забрал.
– Еще раз спасибо, Гаюс. Вы меня выручаете. Я даже не стану задавать вам вопросы, хотя очень любопытно, откуда у вас все эти знания. Просто... спасибо. – Он улыбнулся и подошел поближе к столу, чтобы прочитать слова заклинания.
Как ни странно, подействовало оно мгновенно. Это у Мерлина был природный талант. Он никогда не учился магии, как это пытались делать некоторые. У него просто получалось, словно магия – это он сам.
Все запахи притупились, дышать стало легче. Он втянул воздух, с удовольствием отмечая, что он свежий, прохладный, чистый. А Гаюс почему-то посмотрел настороженно.
– Мерлин, а много ли ты знаешь об омегах? – спросил он так, будто ему в голову пришла необычная мысль.
Мерлин только плечами пожал. Он вообще не любил все эти понятия: альфа, бета, омега. Читал кое-что об альфах, чтобы знать, с чем ему придется столкнуться, знал почти все о бетах, потому что часто притворялся ей. А омеги... о них он почти ничего не знал, кроме того, что удалось выяснить на собственном примере. И то, как обнаружилось из разговора с Лансом, этого было катастрофически мало.
И Гаюс каким-то образом, – не иначе, как мысли читал, – понял это. Понял и присел за стол, указывая Мерлину на стул напротив.
– Возможно, Мерлин, ты еще слишком юн, чтобы понять это, но хотя бы просто выслушай и прими к сведению. У каждого пола есть свои достоинства и недостатки. Какие-то совершенно обычные, распространенные на всех, а какие-то характерны только для конкретного пола. Так, например, в альфах генами заложено, что они должны быть сильными, умелыми, добиваться успехов и завоевывать омег. Что же касается нас... основной инстинкт – завести семью. Беречь своего альфу, ухаживать за ним, любить его и поддерживать.
Мерлин скривился, но почему-то больше наигранно. Даже сам удивился. Раньше после таких заявлений ему становилось тошно, губы сами собой кривились, нос морщился, между бровей прорезалась морщинка. Но сегодня привычный жест показался неправдоподобным. Он представил себе семью, где омега забирается на колени альфы, обнимает его за шею, утыкается носом за ушко... а его обнимают, любят, защищают. И почему-то захотелось улыбаться.
Вот только улыбка резко пропала, когда Мерлин понял, кого представил на месте своего альфы. А Гаюс, которого совершенно не заботили терзания парня, продолжил дальше:
– Как я понимаю, о магии ты тоже ничего толком не знаешь. А вот я в свое время много читал и даже кое-что видел. Судя по твоей реакции на мою небольшую проверку, твоя магия не приобретенная. Она с тобой всю жизнь, верно? С самого рождения.
Мерлин лишь кивнул, подтверждая догадку, но говорить ничего не стал, предпочтя внимательно выслушать все, что ему скажут.
– Такая магия, Мерлин, никогда не пойдет против сущности, – многозначительно сказал он, специально сделав паузу, чтобы дать время осознать. И Мерлин действительно пытался понять смысл сказанного, но боялся произнести вслух свои выводы.
Гаюс тепло улыбнулся ему и продолжил:
– Красивая сказка, история любви, приключения и фэнтези. Все они берутся не из ниоткуда. Но я не стану говорить о том, чего не знаю наверняка. Поэтому прислушайся к моим словам. Это важно для тебя. Инстинкты омеги слишком сильны, они полностью завладевают и разумом, и телом. Когда омега готова к созданию семьи, в ее мышлении происходят необратимые процессы. Муж, дети, готовка, уборка. Сильнее этого нет ничего. И магия, какой бы сильной она ни была, не может противоречить инстинктам. Ты будешь произносить заклинание, умом понимая, что оно тебе нужно, но подсознательно ты не захочешь этого, потому что там, на подкорках, ты уже принял решение, что тебе нужен этот альфа. А магия, это такой же инстинкт, это такая же твоя сущность. И она поступит именно так, как посчитает правильным. И когда твое желание быть рядом со своим альфой станет невыносимым, магия перестанет подчиняться. Произнесенные тобой заклинания будут отменены в тот же момент. Не упусти его, Мерлин, этот момент. Либо уезжай сейчас, пока еще не поздно.
Поздно. Точно поздно. Мерлин не хотел уезжать. Вот только про деньги он даже не вспомнил. Просто что-то в груди кольнуло, когда он представил, что больше не увидит Артура.
– Ясно, – добродушно усмехнулся Гаюс, прекрасно читая по лицу Мерлина все его эмоции. – Тогда ты должен знать еще кое-что. Обоняние – не единственный способ почувствовать альфу и омегу.
– Да, еще внешность. На бету я не тяну все-таки, – пробормотал Мерлин.
– Я не об этом. Нет. – Он даже головой покачал так, словно перед ним сидел глупый ребенок, не желающий поработать мозгами и придти к верным выводам. – Понимаешь, вас будет тянуть друг к другу... душой. Все рецепторы обострятся, все нервные окончания будут реагировать на близость истинного. Любое прикосновение и даже взгляд... и голос. Все вас будет привлекать друг в друге. Не только тебя, потому что ты уже знаешь правду, но и его. Альфа особенно остро реагирует на свою омегу. Но ты поймешь это позже. А пока тебе нужно идти. Через полчаса ты подашь Артуру обед.
О чем говорил Гаюс, Мерлин понял, когда открыл дверь рабочего кабинета Артура. Сразу стало душно. Ладони вспотели, пальцы начали мелко подрагивать.
Мерлин стоял на проходе, смотрел прямо перед собой, но не видел даже стола, на который нужно было опустить несчастный поднос. Даже чашка на блюдце завибрировала, тихонько позвякивая.
Черт, ничего хорошего из этого точно не выйдет, но Мерлин не был готов бросить все, только потому что его гормоны взыграли. В конце концов, он сильный, он многим доказал, что способен вести нормальный образ жизни, не отвлекаясь на свою сущность. И это стало уже делом принципа – доказать себе, что он выдержит.
Взять себя в руки. Да. Хорошо. Ему это почти удалось. Он даже сделал, как ему казалось, уверенный шаг, когда за дверью (открытой внутрь помещения) послышался шелест. Ожидать, что в кабинете никого нет, было глупостью, но Мерлин надеялся до последнего, а потому и мужчина, увлеченно перебирающий документы у шкафа, стал неожиданностью.
Мерлин резко обернулся на звук, что и стало его ошибкой. Чашка с кофе и тарелка с супом полетели на Артура. Мерлин еще попытался их поймать, вот только забыл, что в руках до сих пор держит поднос.
Время словно замерло. А может, действительно остановилось. Но даже в такой ситуации Мерлин понимал, что раскрывать свои возможности нельзя. Поэтому все, что ему оставалось, это смотреть, как черный кофе расплывается по белоснежной рубашке, а томатный суп расплескивается по ногам хозяина. На шум битой посуды и разлетевшихся приборов Мерлин внимания не обратил. Уши заложило. В глазах помутилось. Хорошо, что он не полез вытирать пятна, как это делают в глупых фильмах. Но и взгляд на лицо Артура поднимать не стоило. Столько злобы и презрения Мерлин не видел давно.
Сердце бешено стучало, но это было наименьшее из зол. Чертова сущность так некстати дала о себе знать, негодуя на то, что неуклюжий омега посмел испортить настроение своему альфе, а так же оставил его без обеда. На глаза от обиды чуть не навернулись слезы, но Мерлин осадил себя, напоминая чертовой омеге, что у них есть гордость.
А вот Артуру нужно было отдать должное – за все это время он ни разу не шелохнулся и даже не поморщился от кипятка на своей груди. Да и не зверствовал, что странно. Наверное, Мерлину стало бы даже легче, если бы его отругали, а так... омега расплылась теплой довольной лужицей, радуясь такому милосердному альфе.
Чертовы гормоны. Взять себя в руки, мать вашу!
Но нет, стало только хуже. А молчание уже затягивалось. И Мерлин никак не мог понять, почему до сих пор стоит и молча пялится на Артура, вместо того чтобы принести извинения.
Тишину нарушил Гаюс. Бесшумно подкрался сзади, осмотрел масштабы катастрофы и недовольно цокнул.
Мерлн вздрогнул от этого звука, с несчастным видом опустил взгляд и тяжело вздохнул. Кошмар, это просто кошмар. Никаких сомнений, просто так ему это не спустят. Нужно извиниться, дать понять, что это не нарочно. Но только он посмотрел в лицо Артура, как все слова вылетели из голову. Ярости в голубых глазах больше не было, а вот разочарование... Его было столько, что неприятно засосало под ложечкой. Не так добиваются своего альфы. И не так должен был Артур смотреть на Мерлина. Совсем не так. И снова в носу защипало, неприятно, болезненно. Но Мерлин сдержался и на этот раз, только теперь извиниться он не сможет, потому что голос наверняка сорвется в самый неподходящий момент.
– Прибери здесь все, – глухо сказал Артур и, обогнув обеих омег, вышел в коридор, откуда донеслось уже более дружелюбное: – Гаюс, накрой через десять минут в столовой. И чтобы этого я сегодня больше не видел.
– Мерлин? – тихо спросил Гаюс и тут же заключил в крепкие объятия. – Ну-ну, успокойся. Он не может всерьез на тебя разозлиться. Не плачь...
– Что? – встрепенулся Мерлин, уставившись мутным взглядом на старика. Мутным... Ну конечно. Он и не заметил, как покатились слезы. Нет, эта омежья сущность его в концы достала!
– Я здесь все приберу, а ты накрой на стол. Только постарайся больше ни во что не вляпаться.
Мерлин закусил губу и снова посмотрел на пол. Он ведь случайно, но почему же тогда совесть начала грызть?
– Он сказал, чтобы...
– Мерлин, я ведь его лучше знаю. Артур отходчивый, поверь мне. Сейчас переоденется и даже не вспомнит о случившемся. Неповиновения он, конечно, не любит, но смелость твою оценит.
Оценить-то оценил, но возможность поиздеваться не упустил. И, несмотря на то, что руки тряслись, Мерлину удалось пару раз подлить в чашку кофе так, чтобы он не расплескался. Почти. Но это уже мелочи, а вот остальное – настоящее достижение. Да, именно так, потому что ему удалось ни разу не прикоснуться к Артуру, а это требовало неимоверных усилий.
Черт, кажется, ему придется снимать стресс «игрушками», потому что с телом что-то случилось. Оно отказывалось слушаться. Артур, будь он неладен, сменил классическую рубашку на черную футболку без рукавов, и беззастенчиво демонстрировал красивые мускулистые руки. И вместо того чтобы сосредоточиться на своих прямых обязанностях, Мерлин пялился на упругие мышцы, которые при каждом движении натягивали кожу так, что казалось, она лопнет от давления. Предплечья и кисти, перевитые выступающими венами, хотелось облизать, пощупать, растереть... Господи, что же будет, если Артур снимет и футболку?
Об этом Мерлин, как ни старался, не мог не думать. А потому каждый мимолетный взгляд Артура заставлял краснеть. И кое-кого это очень веселило, к слову.
Единственное, чему Мерлин был рад – это фартук. Да, возбуждения он не снимал, но хотя бы скрывал.
– Мерлин! – буквально прорычал Артур, раздраженно постукивая вилкой по столу. Кажется, звал он уже не в первый раз, но Мерлина так захватили собственные фантазии, что он едва соображал, мечтая поскорее скрыться в своей комнате.
– Да, сэр? – пискнул он, надеясь, что ничем себя не выдал.
По лицу Артура скользнула дьявольская ухмылка. Боже, что он задумал?
– За твоей спиной шкаф. В самом нижнем выдвижном ящике должна быть отвертка. Дай мне ее. – Голос спокойный, размеренный, но предвкушения скрыть не удалось.
Спрашивать, зачем ему отвертка, Мерлин не стал. Быстро развернулся, присел, отодвинул ящик и недоуменно уставился на какие-то бумажки, ручки, карандаши и краски... Никаких инструментов там не было.
Но ящик глубокий, может...
Мерлин опустился на колени и просунул руку вглубь, отодвигая попадающуюся под руку канцелярию. Нет, ничего подобного, никаких отверток. Вопросительно изогнув бровь, он оглянулся на хозяина и застыл. Голубые глаза потемнели, рот чуть приоткрылся, вилка, зажатая в руке, погнулась. Столько голода во взгляде Мерлин еще никогда не видел...
Во рту пересохло. Не получилось даже сглотнуть. Вот если бы Артур перестал смотреть на его задницу, тогда... Тогда бы он просто сбежал. Позорно, сверкая пятками. Но этот взгляд приковывал к месту, не позволяя даже шелохнуться. Возбуждение прокатилось по телу, охватывая каждую клеточку. Соски болезненно сжались, по загривку поползли мурашки, волосы на руках встали дыбом. И все бы хорошо, если бы от этого маньячного взгляда стало страшно, но он приносил только наслаждение. Показать себя, раскрыться, принять. Вот чего хотелось Мерлину. И кто знает, чем бы все закончилось, если бы у Артура не зазвонил телефон.
Оцепенение спало, Артур приложил трубку к уху и перевел взгляд на погнутую вилку. Резковато ответил на вопрос невидимого собеседника, поднялся из-за стола и вышел из столовой. А Мерлин сел на задницу, чувствуя, как горят щеки и уши. Господи, он ведь никогда так откровенно себя не предлагал! Никому! Как же ему было стыдно... и как же, впервые за столько лет, ему хотелось секса. Исключая течки.
Добирался до комнаты он быстро, но возбуждение туманило хуже алкоголя. Путь запомнился плохо. Едва оказавшись в комнате, он стянул фартук, чуть не разорвав пояс, который никак не желал развязываться, и расстегнул ширинку. Облегчения это не принесло, но хотя бы ходить стало легче.
Он быстро присел на корточки у кровати, выдвинул из-под нее свой чемодан и достал из небольшого черного пакета анальную пробку. Недовольно поморщился, прикидывая в голове, и поменял ее на вибратор – большой, фиолетовый в пупырышку. Очень большой.
О, да-а-а... Как же ему хотелось почувствовать его в себе! Руки снова мелко задрожали, тело предвкушало болезненную пытку, анус расслабился, готовый принять в себя что угодно, лишь бы это принесло удовлетворение. Вот только маленькая проблемка – не время течки, где взять смазку? Об этом он как-то не подумал. Слишком редко пользовался своими игрушками, чтобы принять такую мелочь во внимание.
Плевать, у него был где-то крем для рук.
Пришлось повозиться с вещами, пока на дне чемодана не обнаружилось искомое.
Быстро избавившись от одежды, он взобрался на кровать, лег на спину и обильно смазал искусственный член кремом. Дрожащей рукой приставил его конец к анусу и тут внутри что-то взбрыкнуло. Хотелось совсем не так, а как в столовой. Черт, одно только воспоминание о взгляде Артура, а внутри уже все сжалось, дырка запульсировала, сердце забилось в разы чаще. Наваждение, не иначе, но отказать себе в этой прихоти Мерлин не смог. Перевернулся на живот, выдохнул судорожно, подтянул колени к груди, приподнимаясь на четвереньки. Прикинул в голове, как будет удобнее и согнул левую руку в локте, уткнувшись в предплечье лбом.
Да, так было гораздо лучше. Именно то ощущение. Он прикрыл глаза: перед мысленным взором возник Артур. Серьезный, сосредоточенный, с вилкой в руке. Господи, вот фантазий с вилками ему еще не хватало. Нет, этот эпизод он выкинул из головы, представив только мутный голодный взгляд, обращенный на его задницу, так заманчиво оттопыренную сейчас.
Нет, этого мало. Наверняка Артур хотел бы увидеть гораздо больше.
Мерлин сильно сжал ручку с переключателем на вибраторе, перебарывая собственное смущение, чуть раздвинул колени и прогнулся в пояснице. Поза казалась развратной даже ему, так что представить удивленного Артура, пожирающего взглядом покрасневшую дырку, труда не составило, да еще и возбуждения прибавило. Терпеть уже было равносильно пытке.
Член истекал смазкой, пачкая бордовое покрывало, щеки горели огнем... Остановиться Мерлин уже не мог. Ему до ужаса хотелось почувствовать давление в заднице. Он завел руку за спину и вжал конец вибратора в анус. Больно не был, были лишь потемневший взгляд голубых глаз и такое нужное давление. Все тело содрогнулось, Мерлин задышал чаще.
Неудобно, было бы лучше, если бы это делал кто-то другой... Например, Артур. Это тоже представить оказалось легко: он бы подкрался бесшумно, перехватил игрушку и стал бы проталкивать ее внутрь. Медленно, с наслаждением и желанием разглядывая, как разглаживаются складки, когда вибратор входит наполовину. Провел бы пальцами по напряженному члену, свисающему между ног, от головки вверх до самого основания. Склонился бы, опершись коленом на кровать, скользнул языком по шовчику на мошонке, выше...
– Блять!
Мерлин дернулся, понимая, что ни черта это уже не фантазия, а след от слюны на мошонке холодит воздух. Вот только уйти ему уже не дали. Придавили ладонью шею так, чтобы не смог ни повернуться, ни даже просто пошевелить головой. И тут вибратор включили сразу на полную мощность, вогнав его по основание.
Тело пробило дрожью. Мышцы на бедрах и заднице конвульсивно сократились. И еще раз, и снова. Он громко заскулил, завертел задницей, пытаясь увернуться, спастись от этой пытки. Но наслаждение уже взяло верх над телом и разумом. Все, что ему хотелось, это кончить, выставляя себя на обозрение. Пусть смотрит, пусть видит, кем бы ни был человек у него за спиной. Но почему-то хотелось верить, что это Артур. И именно это знание, довело бы его до разрядки, если бы кто-то не передавил член у основания.
Он протяжно застонал, отчаянно забился в удерживающих его руках, но ничего не вышло. На глазах выступили слезы, но в них не было обиды или боли – лишь напряжение. По вискам и спине уже катились капельки пота, они же скользили по бедрам и груди, щекоча чувствительную кожу. И казалось, что вот он, конец.
И шею, и член отпустили одновременно. Вместо этого чьи-то широкие ладони зафиксировали бедра, впиваясь в них пальцами, не давая пошевелиться. И Мерлин, чувствуя, как его накрывает приближающимся оргазмом, только успел представить, как трясутся, словно в судороге, его ягодицы, в такт которым и вырывались изо рта прерывистые стоны. Это явно доставляло зрителю удовольствие – поэтому он не давал шевелиться, чтобы видеть непроизвольное сокращение мышц. Ему это очень нравилось... Такая беспомощность. Только почему это нравилось и самому Мерлину?
Кажется, он задержал дыхание, а когда выдохнул, с губ сорвался громкий удовлетворенный стон, вместе с которым на покрывало толчками выплеснулась сперма.
Вибратор отключили за секунду до того, как Мерлин упал на живот, широко разведя в стороны уже прямые ноги. Теперь его никто не удерживал, но сознание настолько уплыло, что он и не подумал взглянуть на своего посетителя, который осторожно вынул из него игрушку и простоял еще несколько минут, разглядывая покрасневший, наверняка распухший, медленно закрывающийся анус.
Мерлин часто дышал, постепенно успокаиваясь, в глазах еще стояла пелена, веки потяжелели. Он вымотался, очень устал и до жути хотел просто отключиться. Но все же собрал последние силы и чуть повернул голову, шире раскрывая глаза, чтобы увидеть наблюдавшего за ним человека...
Что ж, он почему-то именно так и думал. Наверное, чувствовал его. На лице медленно расплылась усталая, но довольная улыбка. Она просто не могла не появиться, когда Мерлин увидел лицо Артура. Слегка ошалевший, но жадный взгляд. Непередаваемое выражение лица, в котором смешалось желание с полным непониманием. Мужчина все еще держал в руке вибратор, но, кажется, не осознавал этого, потому что через несколько секунд, когда уже полностью обрел над собой контроль, он посмотрел Мерлину в глаза, ухмыльнулся, словно победитель, и вышел из комнаты... прихватив с собой игрушку.
Мерлин ничего не сказал. Ему не хотелось ни говорить, ни шевелиться. Он просто поддался блаженной истоме, прикрыл веки и, все еще улыбаясь, уснул.
Это приключение не прошло для него даром. Через несколько часов, за которые никто ни разу его не потревожил, он проснулся, ощущая легкое жжение в заду. Это было дискомфортно, но не болезненно. Скорее, непривычно. Анус слегка пульсировал, чувствовался слишком растянутым, а фантомное ощущение инородного предмета внутри добавляло пикантности.
И чтобы уж наверняка почувствовать себя идиотом, Мерлин хотел засунуть в себя пробку, чтобы избавиться от «фантомности», но передумал. Это уже попахивало извращением.
А что, в таком случае, происходило несколько часов назад? Наслаждаться сексом с вибратором, когда тебя разглядывают и фиксируют – не извращение?
Хах, вот это-то как раз казалось нормой. Хотелось демонстрировать себя Артуру. Интересно, это тоже омежьи штучки или этого желал именно Мерлин?
На раздумья времени не оставалось, ему еще крем вымыть из задницы нужно было, так что, собравшись, Мерлин сбежал в ванную, надеясь, что никого не встретит по пути.
Надежды не оправдались, к слову, но это оказалось даже очень к месту. Гаюс поймал его уже у самой двери в ванную и коротко сообщил, что ужинать Артур не будет и вообще не появится в доме до поздней ночи. Так что отпало сразу две проблемы: успеть принести хозяину ужин и пытаться не краснеть, глядя на него (на хозяина, а не на ужин). Так что вместо запланированного душа, Мерлин набрал ванну, бросил туда прихваченный из дома ароматический шарик (и плевать, что за ним пришлось вернуться в комнату – время-то есть), забрался в нее целиком и расслабленно откинул голову на бортик, наслаждаясь тишиной, покоем, умиротворением и приятным благоуханием.
Вымывать, кстати, ничего не пришлось. Крем давно впитался, оставив на коже обещанные производителем мягкость и увлажнение. Думать ни о чем не хотелось, настроение было хорошим, даже благодушным. Появилось вдохновение. Он, лежа с закрытыми глазами, уже представлял, как вернется к себе в комнату, откроет ноутбук, возьмет очередной текст на перевод и займется работой, которая приносит ему основной доход. Подсчитал в уме, сколько у него уже накопилось денег на электронном кошельке, продумал, сколько еще текстов сможет взять, чтобы совмещать должность прислуги и переводчика, улыбнулся своим приятным мыслям. Когда-нибудь он сможет ни от кого не зависеть, и это будет лучшим временем в его жизни.
О Ланселоте он так и не вспомнил за весь день. Очень, очень длинный день. Который еще не закончился.
Его намерениям не суждено было сбыться. Вместо приятного вечера за ноутбуком, Мерлин поперся в кабинет Артура. Зачем? Он и сам толком не мог ответить на этот вопрос. Просто в какой-то момент подумалось, что прибрать там вечером будет лучшим решением, чем просыпаться в пять утра и делать все то же самое в полубессознательном состоянии, когда еще толком и глаза-то не открылись, а рот, наоборот, не желал закрываться, выдавая душераздирающие зевки.
И нет, Мерлин даже не надеялся наткнуться в кабинете на самого хозяина. Нисколько.
И все равно пустота уютного помещения неприятно задела, вызывая сожаление. Мерлин прошелся вдоль стенных стеллажей, провел подушечками пальцев по полочкам, проверяя наличие пыли, и вздохнул, отчетливо понимая, что теперь уже ничего не хочет, а прибрать здесь можно будет и завтра.
Но что-то толкало его вперед, не давая покинуть комнату. Интуиция? Или нечто более глубокое? Магия, возможно. Но его тянуло... куда-то. Он шел вдоль стен, непрерывно касаясь полочек, книг на них, дверок на шкафах... и остановился позади рабочего стола, напротив огромного во всю высоту стены шкафа. Двери были закрыты, а что находилось за ними, разглядеть не представлялось возможным.
Но Мерлин же маг. Ведь можно... разочек.
Да, и именно с такими мыслями он провел ладонью у замка. То, что его глаза вспыхнули, он скорее знал, чем почувствовал. Удовлетворенная магия, которой давненько не давали никакого выхода, растеклась под кожей, успокаиваясь, а дверцы приоткрылись. И за ними, как понял Мерлин, был лифт. Самый обычный лифт с металлическими створками. И только электронный циферблат вверху показывал, что кабина в данный момент находится на минус первом этаже.
Ну кто Мерлин такой, чтобы не воспользоваться возможностью узнать, что там находится?
Он и не заметил, как на его лице возникла улыбка. В животе что-то предвкушающе трепыхнулось, как бывает обычно, когда задумываешь шалость. Еще не представляя, чем все может закончиться, Мерлин нажал на кнопку вызова лифта. И, вуаля, уже через несколько секунд створки разъехались.
Можно было еще передумать, отказаться от глупой затеи, которая неизвестно чем закончится, если его засекут, но Мерлин был слишком любопытен, чтобы прислушаться к голосу разума, а потому сразу же вошел внутрь. Подумал немного, закрыл деревянные двери шкафа, чтобы не раскрыть сразу следы своего присутствия в кабинете, и только потом потянулся к кнопочкам, которых оказалось не три, как он думал, а четыре. Нулевой этаж, видимо, находился там, где с улицы были видны обычные серые стены. Но сейчас его интересовал подвал, потому что он чувствовал, что именно там находится самое интересное. К тому же, электронное табло точно показывало «-1», что могло означать лишь одно – именно туда спустился Артур.
Больше он уже не думал. Нажал на кнопку, и створки закрылись, а когда раскрылись снова, его ждал обычный серый коридор с бетонными стенами. Никаких пометок и направлений, никаких картин или чего-то еще, что делало бы помещение более уютным, что ли. Только голые стены. И в каком направлении идти дальше Мерлин не представлял, поэтому решил вновь довериться инстинктам.
Толкнули они его вправо. Причем по пути ему несколько раз попадались закрытые двери, но он знал, что ему нужно идти дальше. И не останавливался, пока коридор не свернул влево, и он не уткнулся в совершенно обычные деревянные резные двери с непримечательным орнаментом.
Он прислушался, но никаких звуков оттуда не раздавалось. Замка тоже не было, только нажимная ручка. Он осторожно открыл дверь и бесшумно проник внутрь. Помещение, в которое он попал, можно было назвать прихожей. Теперь уже не было ни голых стен, ни ощущения подвальности. Будто зашел к кому-то домой.
Мерлин сначала подумал, что так Артур скрывается от всего мира, прячась под землей. Потом возникла ассоциация с Бэтменом, но эту идею он сразу отбросил. Глупо ведь думать, что этот человек по ночам спасает мир. А потом Мерлин обратил внимание на ботинки небольшого размера, и понял, что здесь обитает омега. Зачем Артуру омега стало понятно сразу. Тут и гадать нечего. Но вот убедиться стоило. Хотя грудь все же неприятно сдавило, но Мерлин одернул себя. Кто он такой? Первый день человека знает, а уже обижается на то, что у него кто-то есть. Да и у Мерлина тоже есть альфа, так что...
С такими мыслями, вздохнув и успокоившись, Мерлин пошел дальше по коридору. Никакого гула не было, мягкие ковры помогали ступать тихо. Одна из комнат, попавшаяся ему на пути, явно являлась спальней. Он даже заглянул внутрь, уверенный почему-то, что и там никого нет. И да, это действительно была совершенно простая спальная комната с кроватью, шкафом и прочими мелочами для жизни и удобства. Еще чуть дальше по коридору он наткнулся на ванную. И там же и замер, услышав приглушенные голоса. За следующим поворотом находилась еще одна комната.
Сердце забилось быстрее. Если его обнаружат...
Он уже хотел сбежать, но сквозь набаты в ушах различил стон. И еще один. И понял, что никому до него нет дела. Осторожно ступая, он дошел до конца коридора и заглянул за угол. Из-за приоткрытой двери в дальней стене почти ничего не было видно, зато было слышно. Еще стоны и просьбы, и всхлипы. Там явно кого-то пытали, и этот кто-то абсолютно точно наслаждался процессом.
Мерлин подкрался поближе, заглянул в небольшую щель и замер в изумлении. Такого он и во сне представить не мог.
В просторной комнате находилась еще одна кровать, но явно не для сна.
Мерлин быстро отвел взгляд, а потом крепко зажмурился. Руки вспотели от увиденного. И ладно бы ему стало противно, так ведь нет...
Боже, какое же возбуждающее зрелище. Именно такое, на которое хотелось взглянуть еще раз, рассмотреть поближе, подойти, потрогать, удостовериться, что это не сон.
Он снова открыл глаза и убедился, что действительно не спит. Все, что происходило за этой дверью, было реальным. От основания высоких столбиков кровати шли цепи, удерживающие по центру ложа что-то вроде большого валика, на котором в откровенной позе на животе лежал молоденький парнишка. Валик этот шел вдоль тела по длине торса, к его основаниям были прикреплены распорки, которые фиксировали руки и ноги омеги. Задница парнишки, выставленная на обозрение, то и дело дергалась из стороны в сторону. Наверное, именно так выглядел Мерлин со стороны, когда безрезультатно пытался увернуться от вибратора.
Артур стоял чуть в стороне, наблюдая за омегой, и молча надрачивал себе, даже не пытаясь помочь парню. И это... было похоже на наказание.
Мерлин ненадолго завис, засмотревшись на своего хозяина. Широкие мощные плечи, напряженная шея с выступающим кадыком, волосы влажные, в беспорядке, с падающей на глаза потемневшей от пота челкой. Твердая даже внешне грудь, четкие линии кубиков пресса. Красивый, крепкий, подтянутый. Мерлин сглотнул и спрятал руки за спину, чтобы не дернуться в его сторону. Наверное, не будь даже Артур его альфой, Мерлин все равно влюбился бы в него.
– Артур, пожалуйста... трахни меня! Ну пожа-а-алуйста! – простонал омега, пару раз дернув прикованными запястьями.
Артур даже не шелохнулся. Он продолжал смотреть, как извивается парень, и дрочить.
Мерлин присмотрелся получше и обнаружил, что член у паренька перетянут у основания, из-за чего бедняжка не может кончить. А вот почему ему хочется кончить, Мерлин понял не сразу, так как заметить тонкий проводок, торчащий из ануса омеги, получилось лишь несколько минут спустя.
Стало интересно, долго ли собирается Артур мучить парня. По всей видимости, не слишком.
Артур подошел ближе, подцепил указательным пальцем стекающую между ног омеги смазку... которую Мерлин тут же определил как течную. И это...
Мерлин сделал шаг назад и отвернулся. Оперся боком о стену и прикрыл глаза. Грудь неприятно стянуло, дышать стало труднее. Мерлин и подумать не мог, что у его... у Артура уже есть омега. И если Артур сейчас его трахнет без всякой защиты, то...
– Ты в курсе, за что наказан? – раздался бархатистый, чуть хрипловатый голос хозяина. И его вопрос больше был похож на утверждение.
– Я знаю... знаю... – пробормотал парень сквозь скулеж.
– И ты в курсе, что я не прикоснусь к тебе в таком состоянии.
– Я просто... Артур... я хочу. Пожалуйста! Мне это нужно.
– И для этого у тебя уже есть альфа.
Мерлин открыл глаза и чуть не подпрыгнул на месте. Снова подошел к двери и заглянул в щель. Артур уже тянул за шнур, вытаскивая из задницы омеги цепочку шариков. Потом взял с тумбочки огромный дилдо с имитацией узла и с силой вогнал его в парнишку. Тот взвыл, выгнулся, насколько позволяли связанные конечности. Артур дернул за какую-то веревочку, отчего член омеги высвободился.
Мерлин привстал на цыпочки, словно от этого ему будет лучше видно. Облизнулся с интересом, уже поняв, что Артур не будет трахать чужого течного омегу, и стал с жадностью впитывать происходящее.
Артур поднялся на кровать, расставил ноги пошире, сжал в кулаке свой член, а другой рукой перехватил дилдо. И стал дрочить себе в такт толчкам фаллоимитатора в растянутом анусе.
Парень кончил первым, забрызгав спермой стенку валика. Артур кончил ему на спину и упал на колени между разведенных ног. Очень медленно потянул дилдо на себя, рассматривая покрасневшую дырку и вытекающую из нее смазку. Было видно, как ему трудно дышать, как тяжело вздымается его грудь, как он лихорадочно облизывает губы, пытаясь сдержаться... И получалось у него это плохо. Реакция альфы на течного омегу... Не многие могут устоять перед таким соблазном.
Но Артур все-таки не трахнул парня. Лишь один раз позволил себе провести языком по мокрым складкам ануса, слизывая выделения. И наверняка для него этот вкус показался божественным, потому что он крепко зажмурился и с явным усилием заставил себя подняться. Достал из тумбочки связку ключей, отстегнул омегу и помог ему подняться.
– Артур, – на грани слышимости зашептал парень, – я хочу большего. Я все понимаю, и понимаю в качестве кого у тебя нахожусь... Но я хочу быть с тобой.
Артур нахмурился, стянул с кровати покрывало, замотал в него паренька... обнял со спины и ласково прикоснулся губами к макушке.
– Это невозможно. И лучше нам прекратить встречи.
Омега заметно вздрогнул, но покорно опустил голову и прикрыл глаза. Спорить не стал.
– Ты помнишь наш уговор, – продолжил Артур, – и ты дважды сегодня его нарушил. Пришел ко мне в течку и практически признался в любви.
Парень только кивнул, прикрывшись длинными влажными волосами. Мерлин не мог увидеть его лица, но почему-то очень остро ощутил его боль и печаль. И неосознанно примерил всю эту ситуацию на себя. Что если и с ним Артур не захочет большего?
Но это же невозможно, правда?
Нет, не правда. Потому что у Артура, по всей видимости, есть принципы. И он знать не знает, что Мерлин его пара... А следовательно, нечего рассчитывать на что-то. Но ведь это и нужно было Мерлину, разве нет? Ему ведь не нужен альфа, так?
Он развернулся и, пока его не обнаружили, побрел к выходу. Идти было сложно, возбуждение мешало, но все же он шел дальше, пока не оказался в уже знакомом лифте. Поднялся, отправил его обратно на минус первый этаж, закрыл магией на ключ двери и покинул кабинет.
Мерлин долго лежал без сна, прокручивая в голове прошедший день. Он не мог с точностью сказать, какие испытывает чувства. Ему было немного больно оттого, что он увидел Артура с другим, что тот вообще мог предпочесть кого-то, когда рядом Мерлин... Но при этом он был счастлив знать, что с тем омегой Артур больше не встретится.
А еще между ними была странная договоренность, которая предполагала, по всей видимости, лишь секс без отношений. И весьма своеобразный секс. И омега не должен был нарушать как минимум два правила: приходить в течку и влюбляться. Но разве можно не влюбиться в Артура? Ведь он такой...
Мерлину сложно было подобрать нужные слова, но он прекрасно помнил, что творил Артур там, на цокольном этаже. Его наказание было бесспорно жестоким, ведь для омеги в такие дни очень важно не просто присутствие альфы, а его прикосновения, его член внутри и, желательно, с узлом. Но Артур практически не касался парня, чем делал плохо его сущности. И все же наказание было справедливым, потому что приходить к альфе в течку, буквально вынуждая принять себя как пару... даже Мерлин на такое никогда не пошел бы.
Но потом. Потом Артур его обнял. И та нежность, с которой он это сделал, сказала о человеке гораздо больше любых слов. Это было благородно и... Боже, в таких объятиях любой почувствовал бы себя нужным и защищенным. И Мерлин готов был повторить поступок того омеги ради этих секунд в надежных руках Артура.
Устав противоречить самому себе, Мерлин все же закрыл глаза и уснул, чтобы проснуться, казалось, секунду спустя от звонка будильника.
И, что самое удивительное, спать ему уже не хотелось. Наоборот, он бодренько поднялся, принял душ и поплелся на кухню за завтраком.
Ребята уже во всю уплетали яичницу с беконом и тостами, кто-то вяло попивал кофе, приходя в себя. Персиваль неохотно рассказывал, как вчера вечером кого-то привезли, а поздно ночью увезли. По его словам, на нулевом этаже находилось что-то вроде парковки. Мерлин же отметил этот факт лишь для галочки, потому что цокольный этаж был гораздо интереснее. Да и он прекрасно знал, кого именно привозили вчера на машине.
А вот когда Персиваль заговорил о камерах...
– Стой-стой! Какие еще камеры? В доме их нет.
Персиваль пожал плечами и отпил кофе из чашки, прежде чем ответить:
– Вчера разговорился с одним из охранников. Гавейн сказал, что в будке – это та, которая за домом – находятся мониторы, по которым они следят за тем, что происходит в доме. Если на жилых этажах камер нет, значит, они есть на нижних.
Мерлин выронил вилку. Не верить Персивалю причин не было. К тому же, работая в саду, он мог увидеть многое. Да и охране врать незачем. Из чего следовало, что вчера его наверняка засекли. Тогда почему он все еще здесь? Почему его не выгнали? Может, охранник на видеонаблюдении как раз в тот момент уснул?
Бред. Мерлин не мог точно ответить почему, но он знал, что его застукали... Значит, он очень скоро узнает о своем наказании. И это... Ох...
Лицо залило краской от воспоминаний о вчерашнем наказании бедного омеги.
– Мерлин, Артур завтракает в половину восьмого. Не опаздывай, – улыбнувшись, сказал Леон и поставил поднос с едой на стол перед Мерлином.
Он глянул на часы и резко подорвался. Потом сел. Оказывается, ноги потяжелели, а руки ослабли. Как он покажется Артуру после того, как видел, что тот вытворял с омегой? С другой стороны, ему это было даже интересно. Как отреагирует Артур? Что сделает? Уволит ли или накажет?
Живот свело то ли в предвкушении, то ли от страха. А скорее, от всего и сразу.
Мерлин сглотнул и поднялся. Нет, он не будет медлить. Он пойдет туда и, если у него будет такой шанс, предложит себя Артуру взамен. Потому что, чем бы он ни занимался в той комнате, Мерлину это было интересно. И он, вопреки своей же логике, хотел Артура в качестве своего альфы.
продолжение в комментариях