Переводчик: -Wintersnow-
Бета: -Wintersnow-
Оригинал: Balance by tetsubinatu, разрешение запрошено
Размер: миди, ~7800 слов в оригинале/~6600 слов в переводе
Жанр: романс
Пейринг: Артур/Мерлин, упоминание прошлых отношений, Гвейн/Перси
Рейтинг: R
Предупреждение: модерн!АУ
Дисклеймер: Творим из-под щита!
Саммари: У Артура всегда были довольно натянутые отношения с отцом и сложности с соответствием его ожиданиям.
Тема: Притворяться парой
Когда Артур вошел в паб, первой голову подняла Гвен. Судя по легкой хмурости, его спутников она заметила. Толкнула локтем с головой окунувшуюся в разговор с Леоном и Элианом Моргану, и все обернулись. Леон приветственно вскинул руку, а потом приподнялся кружку с пивом, откровенно намекая, что Артур опоздал и следующий круг с него. Но Персиваль удержал Артура за локоть, не дав сразу же развернуться к бару.
— Этот с меня, — спокойным глубоким голосом сказал он Артуру на ухо. — Пиво и что еще?
— Сидр девушкам, а Элиан пьет светлое, — машинально ответил Артур. Перси кивнул и отправился к барной стойке, а Гвейн проследовал за Артуром к столику, оккупированному его друзьями.
— Ты опоздал, — попеняла Моргана с таким видом, будто все знала. Артур подумал, что на самом деле знать она ничего не могла — ей просто нравилось вести себя так, будто от нее ничего невозможно скрыть.
— Это Гвейн, — представил Артур. — Следующий круг за Персивалем.
— Гвейн и Гвен, — поддразнил Элиан, когда Гвейн соблазнительно усмехнулся Моргане и Гвен. — Что это за имя такое девчачье, Гвейн?
У Артура челюсть отвисла, но Гвейн с легкостью ответил:
— Элиан — это вообще имя или просто ругательство невнятное?
— Так значит, вы друг друга знаете, — облегченно выдохнул Артур.
— Ага, — кивнул Элиан. — Этот болван — наш доставщик, помнишь?
— О да. — Ну конечно же, Элиан должен был знать всех работников службы доставки. Элиан управлял найтсбриджским отделением «Чайных Тинтагеля», а Гвейн занимался доставкой почти во все «Тинтагели» в Лондоне. — Ну, Гвейн, тогда ты должен знать Моргану и Гвен из барбиканского филиала. А с Леоном ты когда-нибудь встречался?
Леон покачал головой и потянулся через стол, чтобы пожать руку Гвейну.
— Я хирург, — бодро заявил он. — Вляпался в эту шайку, когда был еще слишком молод и глуп.
Персиваль подошел с полным подносом выпивки, вызвав краткий переполох, когда все принялись освобождать место на уже заставленном столе. Артур собрал несколько пустых бокалов на поднос и отнес обратно к бару — либо так, либо пытаться не обращать на них внимания, — а когда вернулся, Персиваль уже всем представился.
— Это ты печешь те маленькие вишневые пирожные? — завистливо спросила Гвен. Персиваль медленно, заразительно улыбнулся.
— У меня была идея, которую я хотел попробовать на следующей неделе, — сказал он. — Для пряной серии. Но Артур не дает мне купить поркетту.
В этот момент Артур понял, что за следующие несколько недель он купит много, очень много поркетты, потому что головы всех за столом, за исключением Леона, повернулись к нему с обвинением во взглядах.
— Бекон намного дешевле, — слабо протянул он, но итог этого спора был просто неизбежен. Артур поймал себя на действии, которое всего несколько часов назвал бы абсолютно невозможным: добровольно перевел тему на своего отца.
— Утер приезжает на следующей неделе.
— Что?
— Откуда ты узнал?
— Поверю в это, когда увижу собственными глазами, — заявила Моргана.
— Он позвонил мне сегодня утром, — объяснил Артур.
Повисла небольшая пауза, но потом Моргана все же не выдержала.
— Ну? Что он хотел сказать?
— Только то, что приезжает домой, — слабо вздохнул Артур. — И… он хочет убедиться, что я не слишком много работаю и веду пристойную домашнюю жизнь. Он планирует остановиться у меня.
Моргана злобно хихикнула. У нее все было очень даже прекрасно — они с Леоном познакомились в университете, так-то. Не всем так повезло.
— Он даже спросил про Ланселота!
Гвен заметила озадаченный взгляд Персиваля.
— Это кот Артура. Ну, типа того… в смысле, он должен быть его, но…
— Когда мы с Гвен расстались, Ланс решил, что она ему нравится больше, — пробормотал Артур. — Каждый раз, когда я приношу его домой, он удирает обратно к Гвен. Может там и насовсем остаться. — Он кисло посмотрел на свое пиво.
Гвейн смерил его неодобрительным взглядом.
— Он всегда такой плохой рассказчик? Собственно, вся суть в другом: Артур наплел отцу, что он гей и живет с мужиком, так что Утер у него остаться просто не может!
У Леона вдруг пиво носом пошло, а Моргана и Элиан расхохотались в голос.
Гвен расстроенно застонала.
— Но это же неправда! Ох, Артур! И что ты будешь делать?
— А ему, оказывается, все равно, — подавленно протянул Артур. — Он сказал, что не возражает и уверен: ему будет вполне удобно в гостевой спальне.
Леон безуспешно пытался промакнуть пиво со стола перед собой. Персиваль дотянулся до соседнего столика и стащил оттуда еще несколько салфеток.
— А почему это вообще должно было заставить его передумать? — поинтересовался он.
На это ответила Моргана.
— До того, как впасть в маразм, Утер был закостенелым консерватором. Он перестал разговаривать с одной нашей кузиной, когда она призналась в своей ориентации, а потом пришел в полный ужас, узнав, что среди моих друзей есть геи. Мне приказали больше никогда не приводить их в дом. Игрейн пыталась сказать ему, что он с таким отношением выглядит распоследним динозавром, но Утер отказывался слушать.
— А после сердечного приступа Игрейн — в тот год, когда я пошла в университет, — он отправился в свое хиппарное путешествие на поиски самопознания и просветления… с тех пор мы с Артуром его почти и не видели. Утер время от времени появлялся, когда ездил с чем-то вроде промо-тура…
— Промо-тура? Погодите… Утер Пендрагон? Твой отец — этот Утер? «Баланс», «Гармония с вселенной» и все такое?
Артур понуро кивнул. Гвен подхватила рассказ.
— Крестный отец Артура, Гаюс, управлял «Тинтагелем» до тех пор, пока Артур не подрос достаточно, чтобы занять место Игрейн. Почти все каникулы до самого окончания школы Артур проводил как раз у него.
— На работе я пользуюсь фамилией матери, — прибавил Артур. — Кое-кто из акционеров начал сомневаться, когда я в таком раннем возрасте занял пост генерального директора, но имя мамы помогло. А от ассоциации с Утером — который в тот момент обучался у махариши — толку бы точно не было.
— Короче, — влез Гвейн. — У нас есть план! Артур говорит, что его отец никогда не задерживается в городе больше, чем на пару недель, поэтому я попросил одного моего друга подсобить.
Гвен озвучила мысль, которая явно пришла всем на ум.
— Подсобить… как? — подозрительно поинтересовалась она.
— А вот и он! — воскликнул Гвейн, вскинув руку и привстав с сиденья. — Мерлин! Сюда!
Молодой человек, откликнувшийся на громогласное приветствие Гвейна, был светлокожим, с беспорядочным гнездом темных волос и роскошной улыбкой.
— Простите за опоздание, — весело сказал он. — Упустил первый автобус. Я Мерлин.
Моргана широко улыбнулась ему.
— Я Моргана, а это Гвен, Леон, Элиан, Персиваль — Гвейна ты знаешь — и Артур.
— Рад со всеми познакомиться! — Мерлин кивнул всем по очереди. — Вообще-то… мы не знакомы? — закончил он, глядя на Артура.
Артур начал мотать головой, а потом по нему ударило узнаванием.
— Нет, — твердо заявил он. — Точно нет.
Мерлин заинтересованно склонил голову.
— Я уверен… о, ладно.
— Принесу еще выпить, — предложил Артур и рванул к бару.
— Я ему помогу, — улыбнулась Моргана и, пробравшись через Гвен, пошла вслед за Артуром. — Что будешь, Мерлин?
Мерлин бросил взгляд на уставленный бокалами стол.
— Пиво в самый раз. Предпочтительно светлое.
— Мерлин начинает петь, если… — решил вставить Гвейн, но был прерван прихлопнувшей его рот на удивление большой ладонью. Мерлин только улыбался, пока Гвейн не показал, что сдается.
— Ты его знаешь, — заявила Моргана, догнав сводного брата.
— Возможно…
Моргана скептически изогнула бровь.
— Возможно, я орал на неуклюжего официанта, когда этот настырный посетитель влез и сказал мне успокоиться.
Моргана покачала головой.
— Знаешь, у меня нет времени на громкие фразы про гармонию в стиле Утера, но ты действительно работаешь слишком много, и это плохо сказывается на твоем характере. Мерлин, кстати, будет светлое пиво.
Артур сделал заказ и позволил плечам, напрягшимся в ответ на претензии Морганы, устало опуститься.
— Ну, да. У акционеров очень высокие ожидания, а «Тинтагель» сам собой управлять не сможет.
— Ты правда гей или просто ляпнул это, чтобы отбрехаться от Утера?
Артур пожал плечами, и Моргана прищурилась. Она открыла рот, потом снова закрыла и приобняла Артура за плечи.
— Люблю тебя, Надоеда, — мягко сказала она.
Он мученически вздохнул, а потом толкнул ее локтем.
— И я тебя, Ведьма.
А тем временем за их столиком случилась краткая перебранка, когда Мерлин выяснил, что его назначили добровольцем на роль бойфренда совершенно незнакомого ему человека.
— А с хрена ли ты сам не можешь это сделать, Гвейн?
— Я не гей.
— Не нужно быть геем, чтобы притворяться. Я вот тоже этому парню не бойфренд на самом деле! И вообще, что насчет того минета, о котором мы…
— Мы об этом никогда не говорим! Кроме того, я был пьян! И никто не поверит в то, что я гей, если мне придется целую неделю прожить с этим человеком под одной крышей.
— Гвейн! Прекращай быть таким гомофобом!
— Я не гомофоб! Я жил с тобой три года, не так ли? Ничего не имею против тебя… просто сам я не такой!
— Я точно знаю, что мой член — не единственный, который ты…
— Иногда я напиваюсь! Это ничего не значит! И вообще, я знаю, что ты сейчас как раз ищешь, где перекантоваться, поскольку этот мудень Уилл перетащил свою подружку в твою квартиру…
— Это не значит, что я согласен целую неделю делить спальню с каким-то случайным незнакомцем, чтобы одурачить его отца… причем по причинам, в которых смысла-то даже не вижу! Ты иногда такой мудак!
Остальные за столом наблюдали за этой перебранкой с различной степенью веселья и мучений, но когда Гвен увидела возвращающихся Артура и Моргану, она со злостью зашипела:
— Артур идет!
Гвейн и Мерлин заткнулись, а Моргана с Артуром принялись передавать всем выпивку.
— Я тебя знаю! — выпалил Мерлин, неловко ахнув. — Ты тот придурок, который орал на официанта.
Артур вздохнул и потер лоб. Вид у него вдруг стал вымотанный до крайности.
— Это была дурацкая идея, — сказал он. — Прости, что побеспокоили тебя, Мерлин. Я иду домой.
— Артур… — примирительно начала Гвен.
Он только покачал головой, влез в свою куртку и ушел.
Мерлин уставился ему вслед.
— Я, наверное… — с сомнением протянул он. Взглянул на Моргану и Гвен и явно что-то решил. — Увидимся позже, — бросил Мерлин и побежал за Артуром.
— Зачем тебе это?
Артур развернулся и увидел нагнавшего его Мерлина.
— Ты не поймешь. Я знаю, это была дурацкая затея. Я просто… — Он скривился.
— Я сегодня снова раскричался. — Артур бросил взгляд на Мерлина, без слов признавая, что помнит их прошлую встречу. — Доставка опаздывала, и это стало последней каплей. Твой друг Гвейн ответил мне тем же, а потом Персиваль спросил, что случилось. Он хороший малый, Персиваль — гениальный пекарь и такой спокойный. Наш бывший главный пекарь был таким взрывным, что…
Артур замялся, осознав, что начал уходить от темы. Он потер глаза.
— Не знаю. Вчера я до двух часов ночи был на каком-то благотворительном вечере, куда меня настоятельно затащила Моргана, а потом Утер разбудил меня в пять, и я подумал, что могу с тем же успехом отправиться в свой кабинет в пекарне и немного поработать над новым проектом в Оксфорде. Так или иначе, я почему-то рассказал Персивалю о том, что произошло, а потом Гвейн заявил, что у него есть гениальная идея — и в тот момент она даже действительно показалась мне гениальной, — ну и вот.
Мерлин покачал головой.
— Да. Идеи Гвейна всегда кажутся гениальными — а потом все летит кубарем, а ты оглядываешься назад и не можешь понять, почему вообще на это купился! Не ты первый и не ты последний. Чего я не могу понять, так это зачем ты вообще сказал отцу, что у тебя есть парень.
Артур посмотрел на сочувственно скривившегося нового знакомого и вздохнул.
— Долгая история. Я живу тут рядом. Хочешь зайти на кофе?
Квартиру Артура можно было бы назвать милой, если бы не какая-то смутная атмосфера запущенности. Он поставил кофейник на плиту с легкостью человека, который смог бы справиться с этой задачей даже во сне, а потом вытащил стул из-за стойки, за которой уже сидел Мерлин.
— В моем детстве отец всегда был таким типичным упакованным в классический костюм консерватором, — резко начал Артур. — Они с мамой иногда спорили из-за этого, но при этом они действительно любили друг друга — даже я, ребенок, это понимал. У мамы было больше либеральное мышление, но главным, на чем она концентрировалась, всегда оставался ее бизнес: «Тинтагель». Отец занимался чем-то в городе — я никогда не знал наверняка. Они оба работали допоздна. Моргана на шесть лет старше меня, и у нас была няня, которая приходила до и после школы, пока я не подрос и не пошел в закрытый пансион.
— Я учился в «Хэрроу» первый год, когда мама умерла от сердечного приступа, а Утер спятил. То есть, его, наверное, нельзя назвать сумасшедшим в клиническом смысле, но он просто ушел с работы и отправился в какую-то коммуну хиппи в Озерном краю. Гаюс мне потом сказал, что Утер и меня собирался забрать из школы и увезти с собой, но крестному удалось убедить его, что мое поступление в «Хэрроу» было желанием Игрейн, и в итоге я остался учиться дальше.
— А ты бы предпочел уехать с ним? — тихо спросил Мерлин.
— Нет. Я не знаю… возможно, — пожал плечами Артур. — Если по правде, тогда он и в самом деле мог быть не в себе. На похоронах он отказался надевать черное — настаивал на том, чтобы одеться в мамин любимый оттенок оранжевого — и был невероятно груб со всеми из маминой компании, кто пришел на церемонию. На самом деле, он даже пугал. Не знаю, как крестный ухитрился остаться с ним в хороших отношениях, но слава небесам, что все получилось именно так. Потому что если бы не Гаюс, компания пошла бы ко дну. Я видел гроссбухи за те дни — мы тогда были по уши в долгах.
— К моменту окончания школы я большую часть каникул работал в «Тинтагеле» и знал фирму вдоль и поперек. В университете я изучал экономику и управление, и Гаюс протолкнул меня на должность генерального директора, как только смог перетянуть на свою сторону совет попечителей. Он ощутимо старше мамы и отца и уже давно собирался уйти на пенсию — задержался ровно до того времени, когда я стал готов перенять все дела.
— Когда отец вернулся из коммуны в Озерном краю, он уже написал «Баланс» и вел переговоры насчет экранизации. Он заставил меня звать его Утером, продолжил твердить о том, как стресс на работе убил маму. Это был уже не мой отец. Я так на него злился. Злился на маму — за то, что умерла, злился на Моргану — за то, что жила свой жизнью и могла просто развернуться и уйти. Не знаю, как Гаюс меня терпел, если честно. Следующие несколько лет я частенько влипал в неприятности, пока собрался с мыслями и не переступил через это. Я… — Он уставился в пол.
— Я валял дурака с несколькими мальчишками, когда мне было четырнадцать. В последний раз меня застукали и поколотили, я чуть не вылетел из школы. Гаюс сказал мне следить за собой, потому что это был мой последний шанс нормально закончить школу. Хотя я никогда не считал себя геем — просто бил этим по Утеру. Он всегда ненавидел геев. Они с мамой как-то раз поскандалили из-за менеджера, которого она наняла в один из своих филиалов, — а парень просто пользовался подводкой и у него был бойфренд.
— Я взял себя в руки и больше никогда об этом не думал до самого расставания с Гвен. Мне правда казалось, что она — единственная, понимаешь? — Артур бросил на Мерлина усталый взгляд. Мерлин кивнул.
— А потом я познакомился с Элианом — который натуральнее овощного салата, кстати говоря, — и у меня в голове словно каким-то выключателем щелкнули, потому что я вдруг осознал, что если бы это он ждал меня в постели, а не Гвен, то я бы чаще приходил домой. Гм. Я им этого, кстати, никогда не говорил…
— Я тоже не скажу, — поспешно уверил его Мерлин.
— Да и беспокоиться-то вроде не о чем было: слишком много дел. Я просто работал дальше, пока вдруг в сраные пять часов этого утра не услышал в телефоне голос Утера и не сорвался. У меня действительно нет жизни вне работы, и я не хочу, чтобы он шатался по моему дому и доставал меня проповедями насчет уравновешивания личной жизни и работы, моих чакр или чем-то там еще… поэтому я просто сказал: «У меня есть бойфренд, мы живем вместе, и я не желаю, чтобы у меня останавливался человек, который не сможет это принять!» Вот только он раскусил мой блеф и сказал, что у него с этим нет никаких проблем и что он с нетерпением ждет нашей встречи!
Мерлин нервно хохотнул.
— Скажи мне, что ты хотя бы гей и я не изливаю все это на ошарашенного натурала, — попросил Артур.
— Нет, я гей, — уверил его Мерлин. — Гвейн может быть той еще задницей, но на этот счет он прав.
— Ну и вот, что произошло, — вздохнул Артур. Кофе уже сварился, и он налил им обоим по чашке, предварительно перерыв буфет в поисках сахара для Мерлина.
— Ну, расскажи мне о себе, — смущенно предложил Артур.
— О. Ну, меня вырастила мама. Отец испарился в неизвестном направлении еще до моего рождения. Однако, оказалось, что подаренные им маме драгоценности были настоящими, так что денег от их продажи ей хватило на то, чтобы выучить меня. Сейчас я работаю финансовым консультантом для людей, у которых с этим большие проблемы. Помогаю им во всем разобраться и, по возможности, избежать потери домов и машин.
— Звучит интересно, — вежливо высказался Артур.
Мерлин пожал плечами.
— Кому-то нужно это делать.
После ухода Мерлина Артур лежал один в своей кровати, вспоминая широкую, яркую улыбку Мерлина и понимающие глаза. Каким-то образом его мысли перетекли к длинной шее, которую так и хотелось укусить, и ключицам, и стройному телу под простой черной футболкой и джинсами. И все же Артур уснул прежде, чем докатился до дрочки на этот мысленный образ.
В течение прошлого дня все казалось совершенно логичным, но утром Артур не мог думать о своем вчерашнем поведении без изрядной досады. Он растрепал про свои личные проблемы не просто одному своему подчиненному, а двоим… а потом до кучи прибавил в этот список совершенного незнакомца! Артур провел весь день в хреновом настроении, сдерживая свой характер только благодаря воспоминанию о Мерлине, вставшем между ним и тем неуклюжим официантом с прохладным «Успокойся, друг мой. Ничего страшного не случилось».
Ничего страшного — за тем лишь исключением, что Мерлин был прав. Артур в последнее время слишком часто выходил из себя. В памяти во всей своей неприглядности ярко воскресла сцена с Утером, поносящим испуганного продавца еще в те, костюмные дни. Нужно было прекращать.
Артур сбежал в свой кабинет и закрыл дверь, уверенный, что, если только не случится чего-то неотложного, сегодня никто не осмелится его побеспокоить — разве что за возможным исключением в виде Морганы, у которой к нему как к боссу уважения не было ни на грош. Поэтому тихий стук в дверь стал для него невероятным сюрпризом.
— Да? — крикнул он.
Высунувший голову из-за двери Мерлин казался взволнованным.
— Ничего, если я зайду? Персиваль сказал, что ты тут окопался и вряд ли соберешься выходить.
— Гм. Конечно. Привет, Мерлин. — Артур убрал стопку каталогов с кресла для посетителей и кивнул Мерлину садиться.
Тот приветственно махнул рукой, но замялся возле двери, закрыв ее за собой.
— Тебе все еще нужен фальшивый бойфренд?
Артур задумался, не ослышался ли, часом.
— Мне казалось, мы согласились, что идиотские идеи Гвейна подлежат игнорированию.
Мерлин неспокойно переступил с ноги на ногу.
— Ну, да… Но вчера, когда я пришел домой — среди ночи, — мой сосед с подружкой очень шумно занимались сексом. Та же история и с душем сегодня утром. Я мог бы перекантоваться у Гвейна на диване, но у меня теперь есть работа, и мне нужно спать! И… — его голос нервно сник, — я прикинул, что тебе может понадобиться моральная поддержка при общении с отцом, да? Так что я не против, совсем.
Казалось, сердце Артура стало немного великовато, чтобы поместиться в груди.
— А… да. Ну, если так, звучит вполне неплохо. Гвейн говорил, что ты идешь новую квартиру. Гм. Думаю, можешь оставаться у меня, пока не найдешь жилье — забирай гостевую спальню, как только Утер уедет.
— О! — Мерлин просиял этой своей яркой улыбкой. — Было бы чудесно! Я перестану докучать тебе как можно скорее, обещаю!
Артур открыл ящик стола, выудил оттуда запасной комплект ключей и швырнул Мерлину, а тот ловко их поймал.
— Въезжай, когда захочешь.
Утер не назвал точную дату приезда, поэтому Артур не смог толком к этому подготовиться. Мерлин переехал на следующий день после их разговора и разложил везде свои вещи. «Для аутентичности» — таково было объяснение. Казалось, что в квартире воцарился легкий бардак, но Утер ни за что не сможет подумать, будто блестящая индийская подушка на диване или чайное полотенце с надписью «Сувениры Кардиффа» принадлежали Артуру, и это было только к лучшему.
Мерлин показал себя предусмотрительным соседом — во всяком случае, пока. Он не использовал всю горячую воду или молоко, а на второй вечер своего пребывания приготовил лазанью.
— Ой, я забыл тебе сказать. Утер — веган, — поделился Артур, уминая восхитительно вкусную еду. Мерлин закатил глаза, что было вполне заслуженно, но потом Артур застукал его за поиском веганских рецептов на допотопном ноутбуке. Пока что Мерлин жил в гостевой комнате, но вся его одежда лежала у Артура, а еще он каждое утро менял постельное белье на свежее и то, которым действительно пользовался, снова стелил только перед там, как ложиться.
Однажды вечером заявился разозленный на что-то Уилл, но после короткого спора с Мерлином на приглушенных тонах в коридоре, ушел восвояси.
— Все нормально? — спросил Артур, подняв взгляд от компьютера.
— Ага. — Мерлин скривился. — У него не хватает денег на аренду, но он сам виноват. Я его предупредил, что съезжаю. Ему просто нужно собраться с мужеством и спросить с Чарли ее долю оплаты за квартиру. В конце концов, она там теперь живет.
Когда Утер наконец заявился, Артур смотрел на диване матч по регби, а Мерлин валялся в кресле в наушниках и читал какой-то дешевый австралийский триллер. Когда раздался стук в дверь, услышал только Артур.
Утер всегда стучал в одной манере. Три тяжелых, размеренных удара. Артуру совсем не хотелось открывать.
Мерлин стащил наушники.
— Что? — спросил он.
Артур встал.
— Утер здесь.
— Со щитом или на щите, — подбодрил его Мерлин. Артур иронически фыркнул, но это помогло. Ему даже удалось нацепить доброжелательную улыбку, перед тем как открыть дверь.
— Утер! Входи!
Кое-что в Утере Пендрагоне все-таки не изменилось: его волевая личность. Влетев в комнату в своих джинсах и яркой футболке, он притянул Артура в объятия.
— Ты выглядишь таким уставшим, Артур! Ты слишком много работал? У меня есть с собой чай, который тебе очень поможет — напомни мне потом тебе его отдать! А это, должно быть, твой партнер? Прости, Артур не назвал мне твоего имени.
— Мерлин, — тихо ответил Мерлин. Он подошел и взял Артура за руку, а тот вдруг осознал, что эти последние дни им стоило провести за обсуждением, как себя вести, а не за дружескими спорами об отличиях регби и футбола и прикидками, может ли Кардифф стать хорошим местом для нового филиала «Тинтагеля».
— Могу я спросить место и дату твоего рождения, Мерлин? У меня есть друг, который сможет составить тебе полный гороскоп — думаю, ты найдешь его очень полезным, — заявил Утер, отвернувшись, чтобы поставить сумки на кухонную стойку. Похоже, в них было не слишком много одежды, зато предостаточно — трав и книг. Мерлин согласно что-то буркнул, а потом безропотно предоставил все детали, чтобы Утер смог записать их себе в блокнот. Артур заметил, что Мерлин родился на три года позже его, а еще — что до его дня рождения осталось всего несколько недель.
Утер принялся рыться в своих сумках, пока не выкопал откуда-то со дна сверток, обернутый во что-то сильно напоминающее китайскую газету.
— Я увидел это и подумал о тебе, — сказал он Артуру, протягивая сверток. Который оказался куда тяжелее, чем выглядел. — И для Морганы у меня кое-что есть.
Когда они наконец добрались до кровати, Артур поставил зеленый кристалл сбоку от нее — точно по инструкции Утера.
— Хрень все это, — грубо буркнул он.
— Когда я был подростком, у меня был кот, который постоянно притаскивал мне потрошеных воробьев, — сказал Мерлин, забираясь на кровать с левой стороны. Раздетый до трусов и футболки, он оказался на удивление волосатым.
Артур рассмеялся — но еще понял, к чему это было.
— И мне жутко не нравится лаванда, — капризно пробормотал он.
Мерлин наморщил нос, принюхавшись к тянущимся из-под двери ароматам благовоний.
— Это всего лишь на неделю, — утешил он, а потом зевнул. — Напоминает о бабуле. Мне даже нравится.
— Ну еще бы, — проворчал Артур.
Мерлин немного покрутился и поворочался, а потом лег лицом к Артуру, который таращился в потолок, не в силах спать, когда за стеной находился его чокнутый папаша.
— Он старается, Артур, — сказал Мерлин.
— Знаю.
— Ты не против, что я взял тебя за руку?
На самом деле, Артур был более чем не против — как только смог расслабиться и принять это. Мерлин казался чем-то вроде островка здравомыслия. Держать его за руку… это напоминало ощущение заземления во время грозы. Приносило чувство безопасности.
— Да. Спасибо, — сказал Артур. И, скрепя сердце, добавил: — Наверное, нам и правда нужно выработать какой-то план.
— М-м-м. Пока все идет хорошо, — сонно протянул Мерлин. — Ты завтра возьмешь выходной?
— Угу. — Еще несколько дней назад, когда Моргана загнала его в угол, Артур с неохотой признал, что имеет смысл взять отгул. — Моргана завтра не сможет, потому что ей нужно оказать какую-то там рекламную услугу подруге в чайном магазине. Она заберет его послезавтра. Я ей написал.
— Ла-а-адно, — протянул Мерлин. Когда Артур повернул голову, Мерлин уже спал. Но самое странное было в том, что и Артур вскоре уснул — под звуки медленного, глубокого дыхания.
На следующее утро Мерлин, как обычно, сковырнулся с кровати и полусонный пополз в душ. И осознал, что Утер медитировал посреди гостиной, только когда чуть не споткнулся об него.
— Ой, простите.
Утер нахмурился, но один медленный выдох — и его добродушие тут как тут.
— Ты бы удивился, как же хорошо начинать утро с приветствия зари упражнениями и медитацией, — серьезно сказал он. — Можешь присоединиться, Мерлин.
— Гм, это как-то не мое, — покачал головой Мерлин, пытаясь отыскать свои кроссовки. Один обнаружился под диваном, так что и второй должен был быть где-то рядом.
— Не приставай к Мерлину, — заявил Артур от входа в спальню.
— Ты тоже можешь присоединяться, Артур, — спокойно ответил Утер.
Мерлин наконец нашел второй кроссовок и теперь охлопывал карманы, проверяя бумажник и ключи.
— Все в порядке, Артур. У меня все равно нет времени, — рассеянно отмахнулся он. — Нужно идти, а то на поезд не успею. — Мерлин замешкался на секунду, а потом подлетел к Артуру. С совершенно шкодливой усмешкой он положил одну руку ему на плечо, вторую — на пояс, а потом потянулся за поцелуем.
Зубная паста — подумал Артур. Большие ладони, уверенные губы. М-м-м. Приятно. Еще. Он подался вперед, стараясь как можно дольше прижиматься губами к губам Мерлина, пока тот наконец не отстранился.
— До вечера, — тихо произнес Мерлин только для Артура. Его руки все еще ощущались теплым, успокаивающим прикосновением. — Просто смирись с судьбой и постарайся не убить отца, ладно?
Артур, еще не совсем отошедший от неожиданного поцелуя, кивнул и получил в ответ самую прекрасную из улыбок Мерлина.
А потом Мерлин ушел.
— Он тебе подходит, — одобрительно кивнул Утер.
Артур посмотрел на отца и задался вопросом, как тот мог быть тем же человеком, с которым он вырос.
— Ты бы так не сказал, когда я был моложе, — сухо ответил он.
Утер кивнул, и его плечи словно бы опустились под тяжелым грузом.
— Ты прав. Я тогда наделал множество ошибок, и это — одна из них. — Он медленно, глубоко вдохнул. Артур подумал, что отец собирается вернуться к медитации, но тот поднял голову и посмотрел на него. — Садись рядом, поговорим, — сказал Утер. — Как мне искупить перед тобой мои ошибки?
С чего бы начать? Артур задумался. Но все равно сел рядом.
Первое сообщение от Артура Мерлин получил без двадцати девять утра.
«У нас тут разговор по душам!»
Мерлин и без дальнейших пояснений прямо слышал ужас, пропитывавший эти слова.
«О каковы страдания», — развеселившись, ответил он.
«Ты хорошо целуешься», — пришло довольно смущенное в 11:12.
«Ты что, флиртуешь?», — ответил он, слегка шокированный, но все равно улыбнулся этой мысли.
«Прости», — не этого ответа ждал Мерлин.
«А мне понравилось», — торопливо отправил он.
Следующее сообщение пришло только в 15:13.
«Мы тут сходили в Сады Кью. Они великолепны!» — к разочарованию Мерлина, говорилось в нем.
«Полезно для чакр?» — ответил он, пытаясь разведать обстановку.
«Это слово… Не думаю, что оно означает то, что ты думаешь» — прилетело в ответ, и значит, все было в порядке. Если Артур цитировал «Принцессу-невесту», значит, у них точно все в порядке.
«Мне приготовить что-нибудь сегодня?» — спросил Мерлин в 16:26.
Ответ пришел незамедлительно. «Утер хочет сводить нас куда-нибудь на ужин. Соберись с духом»
Вскоре пришел и адрес ресторана, поэтому, вместо того чтобы возвращаться к Артуру, а потом на Кингс-Кросс, Мерлин подольше задержался на работе, разбирая кое-какие бумажные долги. И все равно в «Itadaki Zen» он пришел первым. Артур как ни в чем не бывало поцеловал его, прежде чем сесть за стол. Мерлин пытался не принимать это на свой счет, но не мог отрицать, что Артур был в отличной форме. Сладкое дыхание, дразнящий укол щетины на щеке Мерлина — все это казалось обещанием, на осуществление которого не было никакой надежды.
К их удивленному восторгу еда оказалась восхитительной, хотя Артур закатил глаза, увидев вычурное меню. Мерлин подтолкнул его локтем, потому что они, в конце концов, гости, и персонал явно принимал свою работу всерьез. Артур с Утером по очереди рассказывали Мерлину о Кью: Утер с более комплексной точки зрения, а Артур больше упирал на историю Садов. В этот вечер отец с сыном, казалось, безупречно ладили, и Мерлин никак не мог понять, почему ему от этого было так неспокойно, пока они не ушли из ресторана и не отправились обратно к Артуру.
Он немного отстал от них, слушая легкий разговор о том, как они провели день, и периодические туманные отсылки к событиям, которые имели место уже очень давно. Однажды даже промелькнуло упоминание Игрейн.
Мерлин был им не нужен.
Он собирался быть для Артура чем-то вроде буфера и друга, но теперь просто мешался — и не мог даже уйти, потому что ему полагалось быть бойфрендом Артура и спать в его кровати. Мерлин прошел за ними до самой квартиры и, пожелав спокойной ночи, отправился прямиком в постель.
— Это что такое было? — спросил Артур, зашедший в спальню двадцатью минутами позже.
Мерин не стал притворяться, будто не понимает, о чем речь.
— Я просто подумал, что лучше не буду вам мешать, — невыразительно пояснил он.
— Я думал, ты… — Артур запнулся. — Ладно. Спокойной ночи. — Он перекатился на бок, поворачиваясь к Мерлину спиной.
Мерлин выпадал в неспокойную дрему, но каждый раз, когда он открывал глаза, при виде напряженной, твердой спины у него внутри поднималось чувство вины.
— Прости, — прошептал он в темноту.
Артур как-то сварливо, резко дернул плечом, но из его спины ушло напряжение, и Мерлин наконец смог нормально уснуть.
Когда Мерлин проснулся, Артур уже не спал и рассматривал его. Не успев разбудить свой мозг, Мерлин позволил себе с мечтательной симпатией улыбнуться странному, добросердечному, переменчивому человеку, с которым делил постель.
— Мерлин, — мягко, удивленно прошептал Артур. Они потянулись друг к другу медленно, сонно, а потом вдруг не стало ни медлительности, ни сонливости — лишь отчаянное, острое желание.
— Позволь мне, — шепнул Артур, просовывая настойчивую руку в трусы Мерлина. Тот застонал ему в рот, кончил с позорной скоростью. Но потом уже пришла очередь Мерлина развязывать завязки на пижамных штанах Артура и ласкать его напряженный, твердый член, пока Артур не выгнул спину, с тихим криком выплескиваясь между их животами.
Мерлин достал салфетки и протянул пару Артуру, растянувшись на своей половине кровати. Приведя себя в достаточно приличное состояние, чтобы пройти через гостиную, он отправился в ванную принять утренний душ.
Ни один из них ничего не сказал. Мерлин задавался вопросом, что все это значило. Он и понятия не имел.
В пятницу вечером они все снова собрались в баре — с Утером в качестве дополнения. Гвейн был в странном настроении и то и дело пытался подколоть Персиваля, который флегматично отражал каждую подначку, просто отказываясь обижаться.
Мерлин при первой же возможности уселся рядом с Гвейном, довольный, что хотя бы с этим человеком знал, чего ожидать.
— Ты что творишь? — зашипел он на друга.
— Понятия не имею, о чем ты, — невинно пожал плечами Гвейн. Мерлин тыкал его локтем под ребрам каждый раз, когда чувствовал приближение очередного выпада в сторону Персиваля. В итоге Гвейн ушел около одиннадцати, смерив Персиваля злобным взглядом и обронив, что собирается позвонить девчонке, с которой трахался в последнее время.
После его ухода все уставились на Персиваля.
— Он ощущает угрозу, — просто сказал тот. — Придет в себя. — Моргана испытующе наклонилась вперед, но Персиваль покачал головой, не успела она даже рта раскрыть. — Это личное, — припечатал он, и почему-то даже Моргана поняла, что давить дальше не стоит.
С уходом Гвейна Мерлин оказался в море друзей и отношений Артура. Он рассеянно допил первый бокал пива и принял второй, а потом еще. Ко времени закрытия паба Мерлин уже основательно набрался, хотя его спутники, возможно, этого даже не поняли.
— Я уезжаю завтра, — вдруг объявил Утер, когда все встали и принялись надевать куртки и шарфы. — У меня несколько семинаров в Лос-Анджелесе на следующей неделе. Рад был возможности встретиться со всеми вами.
Все пробормотали что-то вежливое в ответ.
Мерлин не знал, радоваться ему или сожалеть, что Утер уезжает. С того самого утра им с Артуром было неловко рядом друг с другом — они вели себя как-то слишком вежливо, а во взглядах таилась опаска. Завтра ночью он снова будет спать в гостевой комнате и основательно возьмется за поиски квартиры. Когда Мерлин съедет, Артур станет лишь человеком, с которым он будет периодически пересекаться, эдакой необычной интрижкой на одну ночь. Или, возможно, воспоминанием, время от времени воскрешаемым для дрочки.
Комнату заливал лунный свет, когда Мерлин в последний раз скользнул в кровать рядом с Артуром. Тот повернулся к нему, и Мерлин почувствовал, как поплыл, словно покачиваясь на ласковых волнах.
— Думаю, я, возможно, немного перебрал с выпивкой, — полусонно протянул он.
— Я тоже, — пробормотал Артур. Он не выглядел пьяным, но, опять же, не выглядел таковым и Мерлин. — Я рад, что ты согласился переехать сюда, — серьезно сказал Артур. — Не знаю, как бы я справился без тебя.
— Ты справился отлично, — уверил его Мерлин. — И я тебе был не нужен. — Лунный свет подчеркнул скулы Артура, посеребрил волосы и упал резкими, неожиданными тенями на голую грудь.
— Спасибо тебе, — сказал Артур. Он поднял руку и положил ее на плечо Мерлину. Тот зажмурился, смакуя тепло этого прикосновения. Когда Мерлин снова открыл глаза, Артур смотрел на него каким-то странным взглядом. Осторожно наклонился к Мерлину, и тот бесхитростно открылся, притянул его к себе и жадно обхватил руками и ногами.
— Позволь мне эту ночь, — пробормотал Мерлин в губы Артура. — Только сегодня, я не попрошу о большем.
— Все, что захочешь, — тихо ответил Артур. — Ты можешь взять у меня все, что захочешь.
Мерлин не хотел его вот так. Не хотел траха из чувства долга, но Артур, казалось, так же остро хотел прикоснуться, как Мерлин хотел ощутить его прикосновения. Артур стянул с Мерлина футболку, а потом накрыл ладонью его задницу, сталкивал вниз его боксеры, пока Мерлин не пнул их куда-то в изножье кровати. Мерлин потерся о бедро Артура, ощутил, как тот положил ладонь на его ягодицу, широко расставляя пальцы, чтобы обхватить как можно больше…
— Погоди, — выдавил Артур. Он развязал завязки на штанах, и пижама отправилась в изножье вслед за бельем Мерлина. Так они смогли наконец прижаться друг другу — обнаженные, кожа к коже.
— Я не делал этого больше десяти лет, — выдохнул Артур, скользнув по телу Мерлина, чтобы прикусить его бедро, прижаться поцелуем.
— Пожалуйста, — взмолился Мерлин. Артур тогда говорил сколько, четырнадцать? Ему было четырнадцать, когда его застукали с каким-то школьником. Чему он в то время успел научиться?
Язык Артура двигался осторожно, но жадно. Каким-то образом из-за того, что Артур был настолько неопытным, у Мерлина сердце заходилось. Мерлин мягко положил руку на голову Артура, глядя, как его лицо показывалось и скрывалось в тени, пока он заново изучал очертания мужского члена языком и губами. Вскоре Мерлин убрал руку, чтобы сжать в пальцах простыни и с криком ощутить вспышку удовольствия.
Артур сплюнул в салфетку и подтянулся, лег рядом с Мерлином, из которого словно вынули все кости.
— Я хочу, — неспокойно сказал Артур, и Мерлин хотел отдать ему все, чего бы он ни пожелал.
— Что? — спросил Мерлин, потираясь щекой о волоски на груди Артура. — Что, Артур?
— Не знаю. Я хочу тебя.
Мерлин перекатился спиной к Артуру, завел руку назад, чтобы притянуть его к себе — плотно, членом к заднице. Приподняв ногу, он прижал напряженный член Артура к своему влажному от пота паху и снова сжал ноги.
— Давай, — поторопил Мерлин, и, замешкавшись на секунду, Артур начал двигаться.
— Ох, — выдохнул Артур, уловив, что к чему. — Мерлин, боже!
Мерлин держался за изголовье и бесстыдно подавался навстречу, пока движения Артура не стали рваными, пока он наконец не выплеснулся между его бедрами. Они были слишком жадными, совершенно потеряли голову, чтобы искать смазку, и Мерлин подозревал, что утром проснется с жутким раздражением между ног, но прямо сейчас он не мог даже озаботиться тем, чтобы стереть с бедер сперму Артура, потому что стремительно проигрывал битву за бодрствование.
К счастью, Артура еще не настолько снесло, и Мерлин, засыпая, почувствовал, как он мягко протирал его салфеткой.
Когда Мерлин проснулся, Артур уже не спал. Было слышно, как он бодро суетится на кухне, болтает с Утером. Кожа на бедрах Мерлина ощущалась как после сильного солнечного ожога, а в голове гудело. Он притянул подушку на лицо, желая, чтобы свет куда-нибудь пропал.
— Собираешься вставать, попрощаться с Утером? — спросил от двери Артур, и Мерлин осознал, что, должно быть, снова отрубился. Он едва слышно угукнул. — У меня есть время сходить в душ? — болезненно поинтересовался он.
— Десять минут, — разрешил Артур. А потом удивленно спросил: — У тебя что, похмелье?
Мерлин простонал что-то жалко-утвердительное.
— Ты же не так много выпил, — с сомнением протянул Артур.
— А мне и не надо, — уверил его Мерлин, кое-как принимая сидячее положение и вдруг осознавая, что обнажен и весь покрыт следами ночного потворства своим слабостям.
Артур бросил ему халат и покачал головой.
— Жалкое зрелище, — констатировал он. — Не забудь полотенце.
Артур смягчился настолько, что даже протянул ковыляющему в ванную Мерлину стакан воды и две таблетки парацетамола.
— Такси Утера приезжает через пятнадцать минут, — предупредил он. Мерлин вяло помахал Утеру, уминающему за кухонной стойкой свои утренние мюсли с йогуртом, и прошлепал до ванной насколько было возможно быстро.
На самом деле, они даже успели выпить по чашечке кофе, прежде чем прибыло такси Утера. Которое, естественно, опоздало.
— Сейчас спустимся, — уверил Артур таксиста, подхватывая сумки Утера.
— Я рад, что провел это время, узнавая тебя получше, Мерлин, — сказал Утер, махнув Артуру спускаться с сумками вперед. — Знаешь, ты очень подходишь Артуру. Я волновался за него с тех пор, как он расстался с Гвиневрой, но с тобой он счастлив, как никогда раньше. Не уходи, ладно?
Мерлин пытался не чувствовать себя последним мудаком, но не слишком в этом преуспел.
— Он удивительный, — удалось ему выдавить чистейшую правду. — Я был бы идиотом, если бы ушел.
Утер удовлетворенно кивнул, а потом вдруг вскрикнул:
— Ох! Я чуть не забыл про твой гороскоп! Он на подоконнике. — Утер показал на свернутый лист бумаги, лежащий возле тарелки с фруктами. — Надеюсь, ты найдешь его полезным. — Он без какой-либо неловкости обнял Мерлина и поспешил вниз по лестнице, не закрыв за собой дверь.
Где-то на улице хлопнул багажник такси, потом дверь, а потом один короткий гудок клаксона — и Утер уехал.
Мерлин упал на диван лицом вниз и попытался вспомнить, какой была его жизнь всего-то месяц назад. Казалось, это было так же далеко, как Исландия.
— Что ты делаешь? — спросил Артур, вернувшись.
Ответ Мерлина заглушили диванные подушки.
— Он тебе что-то сказал?
Артур казался таким встревоженным, что Мерлин, отвечая, повернул голову.
— Он был милым. Сказал мне не уходить.
Артур присел на диван, немного подвинув для этого ноги Мерлина.
— Знаешь, ты можешь, — беззаботно заявил он. — На самом деле, я вполне могу смириться с наличием соседа. Жить одному довольно дорого.
Мерлин вздохнул.
— Я не могу остаться с тобой в качестве соседа. Я вроде как без ума от тебя. Тебе это не нужно.
Артур вдруг замер, а потом пружины распрямились, когда он встал и опустился на колени рядом с Мерлином.
— Мерлин, повернись ко мне нормально. Я не собираюсь говорить это твоему затылку.
Мерлин перекатился лицом к Артуру. Тот улыбался.
— Я вроде как тоже от тебя без ума, идиот. Даже если у тебя переносимость алкоголя, как у школьницы.
— Ай! — вскрикнул Мерлин. — Так много улыбаться больно!
— Обломись, — бодро ухмыльнулся Артур. — Вставай и вали обратно в постель, дите. Ты мне потом понадобишься в идеальном состоянии. — Он потянул Мерлина с дивана.
Мерлин улыбнулся широко, насколько мог, и Артур привлек его к себе и нежно поцеловал.
— Если верить моему отцу, твой гороскоп показывает, что мы — идеальная пара. Полагаю, это только подтверждает вероятность того, что он все же не совсем сумасшедший.
КОНЕЦ… хотя нет, еще Эпилог
ЭПИЛОГ
— Эй! — крикнул Артур. — Это вообще гигиенично?
— К хренам гигиену, — ответил Гвейн. — Ты не можешь запретить мне целовать моего парня. Это дискриминация, вот что это!
— Я могу запретить тебе целовать его на кухне, если это привлечет к нам внимание инспекторов по здравоохранению. Персиваль… если тебе приходится общаться с этим мудилой, можешь хотя бы держать его подальше от кухни?
— Конечно, босс, — послушно согласился Персиваль. — Гвейн, ты когда-нибудь видел нашу бельевую?
— Персиваль!
— Возьми кексик, босс. Я тут пробую новый рецепт.
Артур пожал плечами и взял два. Они были хороши. Жизнь была хороша.
Он взял еще два кекса и завернул их в салфетку, чтобы отнести домой Мерлину.