Невзаимная любовь. Перевод. "Законный брак"

[arthurxmerlin]

Название: Законный брак
Переводчик: Madam T.
Бета: lyekka
Оригинал: Lawfully Wedded by cassandra_sees, разрешение запрошено
Размер: около 11к
Жанр: Романс
Пейринг: Артур/Мерлин, Мерлин/Фрейя
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Саммари: Сколько себя помнил, Мерлин был безнадежно влюблен в своего лучшего друга, но Артур встречался только с девушками.
Однажды Мерлин познакомился с Фрейей — безнадежно больной девушкой, которой осталось жить всего несколько месяцев. Она предложила Мерлину жениться на ней и сделать ее счастливой до конца ее недолгой жизни. Мерлин согласился, потому что по своему любил Фрейю.
Зато Артур оказался не готов отпустить Мерлина. Перспектива скорого отъезда Мерлина заставила его разобраться в своих чувствах, которые он до этого успешно игнорировал.
Тема: Невзаимная любовь

Начало
Для семьи и друзей это стало потрясением. Приглашения на свадьбу, как правило, ожидают заблаговременно. Его предвкушают. Им дорожат. Такого события все ждут с нетерпением. Матери жаждут его и не могут сдержать радости.
Вместо этого Мерлин, вернувшись из больницы, был встречен яростно мигающей лампочкой автоответчика. Куча сообщений от озабоченных, ничего не понимающих друзей и членов семьи вполне соответствовала происходящему. Он знал, что так и будет. Что все будут пытаться выяснить причины. Черт, он бы многое отдал, чтобы найти для всех простое объяснение.
Первой была мама:
«Мерлин, это мама. Я знаю, что ты занят в больнице, а интернатура отнимает кучу времени... Но у тебя все в порядке? Мы получили приглашение и очень удивились...»
Потом Гавейн. Кто бы сомневался.
«Ты ебанулся? Какого дерьма ты накурился, когда посылал это? Позвони мне. Я срочно хочу познакомиться с твоим дилером. Фрейя? Как ты вообще придумал это укуренное имя? Серьезно, чувак...»
Моргана:
«Надеюсь, ты не ждешь поздравлений? Сам знаешь, я ненавижу розыгрыши».
Гвен:
«Мерлин, я понимаю, что ты несчастен. Особенно в последнее время, учитывая появление Софии и все такое. Но это? Ты зашел слишком далеко. Ты знаешь, что он не стал бы... Он никогда не...
Ты хотя бы поговорил с ним? Что он сказал? Неважно. Но это все равно не выход. Пожалуйста, позвони мне».
А потом был еще один звонок. С незнакомого номера. Звонивший ничего не сказал. Лишь зловеще молчал в трубку.
Значит, Артур получил свое приглашение. Приятно знать.

Фрейя сделала ему предложение четыре дня назад. Тихим шепотом. Просто попросила, а не потребовала. Никто не угрожал бросить в него чем-нибудь тяжелым. И не смотрел горящими голубыми глазами, чтобы он не смел думать об отказе.
— Я бы очень хотела, чтобы ты согласился. Правда. Но я, конечно же, пойму, если ты откажешься.
— Я гей.
Услышав это, она улыбнулась ему. Однако не с сожалением, а с искренней нежностью, от которой у него потеплело в груди.
— Я в курсе. А я умираю. Но, несмотря на эти несчастливые обстоятельств, я бы очень хотела быть твоей женой.
Она снова улыбнулась. Мерлин был уверен, что даже в случае отказа она не перестанет быть его другом. Отношения не были односторонними. Здесь у него был выбор. И он согласился.

Мерлин познакомился с Фрейей всего два месяца назад. Во время ее третьего курса химиотерапии. Который, если не сработает, станет для нее последним.
Прохождение интернатуры в онкологическом отделении и в обычные-то дни угнетало, но в день, когда Мерлин познакомился с Фрейей, он был в самой настоящей депрессии. Он только что узнал о Софии и о том, что Артур сделал ей предложение. Разговор у Мерлина с Артуром получился не из приятных.
— Ты выглядишь хуже половины здешних пациентов.
Он вошел в палату, морально приготовившись встретиться с очередным умирающим. С очередным безнадежным больным. Но его встретили проницательные карие глаза и потрясающая улыбка.
Мерлина никогда прежде не тянуло к женщинам. Даже в те дни, когда он еще толком не разобрался со своей ориентацией. Угловатое тело, широкие плечи и копна золотистых волос — вот что его возбуждало. Фрейю в тот день нельзя было назвать красавицей. Терминальная стадия рака и больничная койка никого не украшают. Но нельзя отрицать, в тот день в ней было что-то, что привлекло Мерлина. И больше они практически не расставались. Они говорили. Играли в шахматы. А через какое-то время она сделала ему предложение.


Семейные обеды
Воскресные обеды в семействе Пендрагонов никогда не были приятными. И никогда не будут. В этом можно было не сомневаться.
Они напоминали бесконечно повторяющуюся ключевую сцену в старых вестернах: два крутых мерзавца ждут, когда наступит полдень. Или фильмы Роланда Эммериха, в которых так и ждешь, когда начнется конец света. И он начнется, обязательно начнется, и ты знаешь, что он начнется, надо только немного подождать. Как правило, хватало трех часов, чтобы началось светопредставление. Чтобы отец начал отчитывать его за то или за это. Не в этот раз.
— Значит, даже твой голубой дружок женится раньше тебя. На девушке. Полагаю, его мать и внуков дождется раньше, чем я.
Артур едва успел переступить порог загородной резиденции отца. Не такого приема он ожидал.
— Доброе утро, отец.
— Ты знаешь, мне никогда особенно не нравился этот твой Мерлин. Он всегда казался мне неуклюжим тупым придурком. Но это... Артур, это переходит всякие границы. И я сейчас не о свадьбе этого деревенщины.
Отец сидел в старом кресле в холле. На столике перед ним Артур заметил его. Приглашение. Он достаточно часто изучал свое собственное, чтобы с одного взгляда его узнать. Почему Утер получил приглашение на эту свадьбу?
Но речь сейчас шла не о приглашении. А о нем. Об Артуре.
— Отец, ты же знаешь, что я тоже обручен и собираюсь жениться...
— Не смеши меня. Ты никогда не женишься на этой девице. София или как там ее? Я поручил своему адвокату проверить ее. Очередная охотница за деньгами.
Утер помахал коричневым конвертом. Наверное, фотографии. И не самые приятные. Артуру не впервые приходилось видеть подобные конверты. Вероятность их появления увеличивалась пропорционально степени серьезности отношений Артура. И все равно это было шоком.
— Поздравляю, сынок. Твое умение разбираться в людях не имеет себе равных.
— Отец, я...
— Ты не знал. Я не сомневаюсь. Артур, я устал от твоих детских выходок. Сейчас я присоединюсь к Моргане за аперитивом. У тебя же есть десять минут. Разгреби это дерьмо. Посмотри фотографии. Веди себя соответственно своему возрасту. Сделай пару-тройку нужных звонков. Надеюсь, ради твоего блага, что эта катастрофа не будет стоить мне ни копейки.
Хорошо, что Артур не был влюблен. Иначе фотографии разбили бы ему сердце.
После ухода отца и беглого просмотра содержимого конверта он на автопилоте позвонил своей секретарше. Новые замки на дверь. Больше нет необходимости в покупке подарка на День святого Валентина. И вызвать специалистов по переездам. В общем, ей не впервой. Она и без него знала, что делать.
Потом он позвонил Софии, которая предсказуемо расстроилась, но особых эмоций не проявила, быстро поняв, что истерика не поможет. Ее поведение скорее напоминало поведение директора крупной компании, потерявшего сделку. Разговор был коротким. Когда он закончился, Артур позволил себе немного расслабиться.
Ему следовало догадаться. Его же предупреждали. Неоднократно. Все его друзья. Мерлин. А он не слушал, слишком очарованный мечтой о том, чтобы стать наконец идеальным сыном. Чтобы поступить правильно. Осчастливить отца и совет директоров.
Его взгляд упал на лежавшее на столике приглашение. Предстоящая свадьба. Повод для радости. Мерлин не ответил ни на один из его звонков. Артур же ни разу так и не оставил сообщения. Он знал, что Моргана ездила в больницу посмотреть на «голубков». Убедиться, что девушка на самом деле существует.
Его сестру нельзя было назвать романтичной. Это не соответствовало ее имиджу. Но после посещения госпиталя она позвонила ему и сказала, что все правда. Что в глазах Мерлина она увидела что-то похожее на любовь или по меньшей мере на восхищение. Девушка оказалась не свихнувшейся от болезни психопаткой, желавшей использовать Мерлина или посмеяться над ним. Эта Фрейя, по словам Морганы, действительно питала к Мерлину искреннюю привязанность. Моргана пришла к выводу, что они смогут быть счастливы то непродолжительное время, которое осталось девушке.
Выходя из кабинета, Артур решил, что в груди кольнуло от зависти к предстоящей свадьбе Мерлина. Он решительно сказал себе, что сердце так больно сжалось от страха перед отцовским гневом.


Мальчишник
В постели Мерлина спала девушка. Его невеста. Это было бы странно за день до свадьбы, но с учетом их исключительные обстоятельства, ничего странного. Так всем было спокойней.
Интересно, спала ли раньше девушка в его постели? Может, одна из подружек Артура, с которым они делили комнату во время учебы в университете. А Мерлин, наверное, в это время корпел над книгами в библиотеке, а может, писал реферат для себя или Артура. Тогда это была не редкость, не зря же Ланселот называл Мерлина личным слугой Артура. Начинающий медик писал рефераты для будущего экономиста. Совершеннейшая нелепость. Мерлин тогда был без памяти влюблен. Не то чтобы с тех пор что-то изменилось.
Фрейя лежала на его узкой кровати, свернувшись в комочек. Тонкие пряди отрастающих каштановых волос падали ей на лоб. У нее выдался утомительный день. Главный врач согласился отпустить ее лишь сегодня утром. А слабым подобием девичника стало чаепитие с мамой Мерлина, Гвен и Морганой. И Мерлин очень надеялся, что в этот раз Моргана вела себя прилично.
Когда Моргана первый раз приехала навестить Фрейю в больнице, Мерлина рядом не оказалось. Он все-таки интернатуру проходил и не мог сидеть рядом с Фрейей двадцать четыре часа в сутки. Придя в палату Фрейи во время обеденного перерыва, он стал свидетелем скандала. Точнее, того, как Моргана орет на Фрейю.
— Да кем ты себя вообще возомнила? Это каким же эгоистичным, не думающим ни о ком, кроме себя, дерьмом надо быть, чтобы выйти замуж за несчастного парня вроде Мерлина, зная, что скоро умрешь? Он же потом будет страдать.
— Я...
— И не надо мне тут соплей по поводу «я умираю и заслуживаю немножко счастья». Клянусь, я тебе по морде врежу.
— Вообще-то, я хотела сказать, что он уже страдает. Мерлин.
— Что?!
— Если ты с ним дружишь, то не можешь не видеть этого. Мерлин не счастлив. И да, я тоже несчастна, но суть не в этом. Мерлин прекрасный человек, но его постоянно что-то гнетет, вгоняя в непроходимую депрессию. Я не знаю, что именно, не буду притворяться. Но я знаю, что, если ты ему друг, ты тоже должна это видеть. И клянусь тебе, Моргана, я сделаю все, что в моей власти, чтобы Мерлин был счастлив. Уже делаю. Я думаю, у нас действительно есть шанс сделать друг друга счастливыми.
На этом моменте Мерлин их прервал. Девушки притворились, что просто беседовали, но Мерлин уже знал правду. Когда Моргана уходила, она выглядела вполне удовлетворенной увиденным, даже поцеловала Фрейю на прощание в щеку. Они договорились отправиться вместе по магазинам. Моргана — это стихия, но, кажется, сказанное Фрейей усмирило ее.
С того дня Мерлин знал, что и для Фрейи эта свадьба совсем не пустяк. Она серьезно к ней отнеслась. И затеяла все это не только для себя, но и для него. Эта мысль заставила его улыбнуться. Нежно погладив Фрейю по лицу, он заправил непослушную прядь ей за ухо. Ему надо было отправляться на мальчишник. Наверняка, Ланс, Гавейн и остальные уже дожидались его. Артура приглашали, но никто не знал, появится ли он.
— Увидимся завтра.
Напоследок чмокнув Фрейю в щеку, Мерлин вышел из комнаты.


Паб
Субботним вечером паб был переполнен счастливой шумной толпой. Едва войдя, Мерлин начал высматривать друзей, которые расположились за столиком в самом углу. Судя по всему, Гавейн, Элиан и Персиваль приканчивали по второй пинте.
— Эй, приятель, как твоя женушка поживает?
— Гавейн, заткнись!
Элиан пихнул Гавейна в грудь. Не слишком нежно, если Мерлина не обманывали глаза.
— У нее же рак, — прошипел Элиан. — Нельзя спрашивать такие вещи про того, у кого чертов рак!
— У них же свадьба завтра!!! Мне что, теперь уже вообще ничего нельзя? Даже чертова стриптизера не дали заказать, потому что ты не был уверен, что Мерлину теперь больше по душе — члены или сиськи!
А может, и по третьей уже пьют. С его друзьями не угадаешь.
— И вам добрый вечер.
Мерлин сел, улыбаясь детскому поведению друзей. Они давно дружили, и Мерлин любил их всех. Даже Гавейна, который сначала говорил, а уже потом думал. Вскоре к ним присоединился Ланс, принесший всем свежую выпивку.
— С Фрейей все в порядке, только устала немного. Мама, Гвен и Моргана полдня бухтели про «голубое, новое и старое». Думаю, эти девичьи разговоры ее окончательно вымотали. В больнице ничего подобного не было.
— А где ее предки? Разве не они должны заботиться о ее подготовке к свадьбе?
— Она сирота. Родители погибли в автокатастрофе.
— Вот дерьмо. Мало того что рак, так еще и сирота. Козырное дерьмо, — сказал Гавейн, за что получил под столом пинок от Ланса.
Мерлин с каждым из друзей говорил о свадьбе лично. Элиан и Ланс уже познакомились с Фрейей. Они не смогли полностью понять Мерлина, но, во всяком случае, не оспаривали его решение. Всем была известна трагедия, которую представляла из себя личная жизнь Мерлина.
— Давайте выпьем за жениха и невесту. Пусть их союз будет счастливым и плодотворным!
Мерлин искоса взглянул на произнесшего тост Ланса, но промолчал. И сделал большой глоток пива. Остальные последовали его примеру. И напряжение, появившееся было после слов Гавейна, бесследно пропало.
Иногда Мерлин просто радовался, что у его друзей такие легкие характеры. Никто не донимал его по поводу завтрашнего дня. Никто из присутствующих. Мерлин и сам не знал, хотелось ему или нет, чтобы Артур пришел. Хотя если Артур действительно так и не решится показаться ему на глаза, то придется просить Гавейна быть шафером.
Артур приехал через час. Длинное темное пальто и стильный шарф не выделяли его из толпы. Но он шел через зал, словно заполняя его до краев своим присутствием, бесконечной уверенностью в себе. Словно весь мир принадлежал ему. Далеко не в первый раз Мерлин подумал, что эго этого человека могло бы заполнить целый замок.
И, естественно, именно в этот момент Гавейн достаточно набрался, чтобы затронуть не самую приятную для Мерлина тему.
— А как насчет первой брачной ночи, Мерлин? Придумал уже извращений, чтобы попробовать в своем первом мальчиково-девочковом сексе?
— Да-да, Мерлин, мы с ребятами жаждем грязных подробностей.
На плечо Мерлина опустилась знакомая рука. И легонько сжала. Приветствие было слишком фамильярным и чересчур интимным. Было бы куда проще, если бы Артур давным-давно прекратил себя так вести. Тогда Мерлин смог бы вернуть свои мысли и чувства в нужное русло.
— Привет, Артур.
Мерлин посмотрел в знакомые голубые глаза. Было в них что-то странное, может, фальшивое веселье? Но если Артур не хотел сюда идти, мог бы не приходить. И вообще, он сейчас должен не тонуть в глазах Артура, а развлекаться, обсуждая неприличные темы.
— Брачная ночь... Ну, мы с Фрейей говорили об этом...
— Чувак, разговоров мало, тут действовать надо! Если уж ты теперь натурал, так пользуйся случаем!
Мерлин был уверен, что уже покраснел, как помидор, но все же сумел наградить Гавейна суровым взглядом.
— Все не так просто, ребята. В общем, я не знаю... Мы обнимаемся, конечно, и мне это нравится...
— Неужели ты всерьез собираешься это сделать? Переспать с какой-то бабой...
Тон Артура был ледяным. Словно Мерлин только что предложил кого-нибудь убить. За столом внезапно стало очень тихо.
— Ты говоришь о моей будущей жене...
— Чушь! Ты гей. Не настолько же ты туп, чтобы забыть об этом. Ты участвуешь в этом фарсе из жалости. Никто не будет тебя винить, если ты не захочешь реализовывать эту пародию на законный брак.
Артур посмотрел на присутствующих, видимо, ожидая одобрительных кивков или чего-то подобного. Он улыбался, словно его покровительственное поведение не могло никого ранить. Но ранило. Мерлин больше не мог себе позволить жить по стандартам Артура. Не мог продолжать ежедневно смотреть на того единственного, кого любил, одновременно пытаясь найти ей замену каждые выходные. Мерлина угораздило влюбиться в сногсшибательного соседа по комнате в университете, у которого имелась милая привычка раз за разом вдребезги разбивать его хрупкое сердце. И потому, что он не мог больше этого выносить, Мерлин решил попробовать с Фрейей. К черту все, он слишком долго ждал шанса быть счастливым.
Мерлин ответил не сразу. Честно говоря, он не знал, что сказать. Назвать Артура самовлюбленной скотиной? Разрыдаться и заявить, что если Артуру он не нужен, то пусть, черт подери, оставит в покое и не пытается мешать ему построить свое гетеросексуальное счастье? Кроме того, вряд ли Фрейя после химиотерапии могла похвастаться огромным либидо.
Пока Мерлин соображал, вмешался Ланс. Рыцарь в сияющих доспехах, он как всегда попытался разрядить ситуацию.
— Да ладно вам, ребята. Не нагнетайте. У нас мальчишник. Давайте веселиться. Артур, сходи возьми себе пива. Мерлин, как дела в больнице? Помимо, ну ты понял...
— Я уволился.
Это заявление вызвало кучу охов, вздохов, зачем и почему. Решив, что после речи Артура настроение все равно испорчено, Мерлин махнул на все рукой.
— Из-за Фрейи. Мы хотим поехать в путешествие, чтобы получить как можно больше впечатлений за оставшееся время. Лондонский молох еще никому не помогал выздороветь. От родителей ей достался дом на одном из островов озера Лох-Ломонд. Так что после свадьбы мы уезжаем в Шотландию.
— И долго вы там пробудете?
— Ну, я не знаю... Думаю, столько, сколько сможем.
Мерлин безуспешно попытался нацепить фальшивую улыбку. Ему, в принципе, очень нравилась мысль уехать с Фрейей куда-нибудь подальше. Его радовало, что Фрейе не придется больше лежать в стерильной больничной кровати. Что ей наконец-то будет вновь комфортно. Он никогда не видел ее счастливой и хотел заставить ее улыбаться как можно чаще. У Фрейи с тем озером были связаны драгоценные воспоминания, так что казалось логичным поехать именно туда.
Тем не менее он прекрасно знал, что друзья не обрадуются тому, что он бросил интернатуру. У кого-то лицах мелькало понимание, но в основном его заявление вызвало возмущенное неодобрение. Никто не понимал, зачем он отказался от карьеры ради девушки, которой оставалось жить всего несколько месяцев. Зато теперь у Артура появилась прекрасная причина окончательно слететь с катушек.
— Вставай. Поговорим снаружи.
Артур грубо дернул его за рукав. Мерлин и не подумал сопротивляться. Физически он никогда не мог сравниться с Артуром. Ледяной воздух ворвался в его легкие в тот же момент, как кулак Артура врезался ему в челюсть.
— Вот так, надеюсь, это прочистило тебе мозги.
Мерлин с трудом поднялся с тротуара. Артур и не думал ему помогать.
— Артур, какого...
— Как ты мог позволить какой-то девке разрушить твою карьеру? Твой дебилизм просто не знает границ. Почему ты позволил ей так с тобой обойтись?
— Как именно обойтись?
— Она отнимает у тебя все: работу, семью, друзей. Ты за все время даже не позвонил мне ни разу.
— Так вот в чем дело? В том, что я тебе не звонил? Не валялся, как обычно, у тебя в ногах, вымаливая прощение?
— Что ты несешь? Не будь идиотом!
Мерлин не разговаривал с Артуром после спора по поводу помолвки с Софией. Мерлин знал, что помолвка по каким-то причинам расторгнута, но это не отменяло того факта, что он умолял Артура пересмотреть свои намерения. Потому что с Софией было что-то не так, потому что Артур ее не любил и потому что Мерлин, черт подери, наоборот, любил его уже долгие годы. Мерлин не говорил этого вслух, но всем и так это было понятно. Артур же назвал его полным идиотом, высмеял его чувства и оставил стоять посреди дорогущего ресторана в компании с неоплаченным счетом.
Обычно, когда случалось нечто подобное, Мерлин вскоре звонил, чтобы попросить прощения за свою так называемую глупость. Он уговаривал Артура вновь начать разговаривать с ним. Пек его любимые кексы или делал еще что-то в таком духе. Но в этот раз ничего подобного не было. В этот раз он познакомился с Фрейей.
— Фрейя не разрушает нашу дружбу, Артур. Ты сам с этим отлично справляешься. Во время нашей последней встречи ты вел себя, как полный козел, и прекрасно об этом знаешь. Тебе некого винить, кроме себя. Да, кстати, несмотря на твое отвратительное поведение, я хочу, чтобы ты завтра был моим шафером.
— Какая честь.
— Вот именно. А моя карьера — это мое личное дело. Я всегда смогу начать заново. Не велика важность. Я никогда не стремился стать профессором. Я хочу быть врачом. Заботиться о пациентах. И этим я смогу заняться, когда вернусь.
— Но ты же не можешь уехать!
— Почему это?
— Просто не можешь! Это глупо! Ты даже не любишь эту девицу!
— Ну, может, и не люблю... Но зачем мне оставаться?
На долю секунды Артур растерялся, видимо, ожидал услышать отрицание и признание в вечной любви к Фрейе. Но хотя Фрейя была бесконечно дорога Мерлину, он ее не любил. Во всяком случае, пока. Может быть, однажды он ее полюбит. С Фрейей это было вполне реально. Но пока нет. Мерлин знал, что такое любовь, и достаточно от нее настрадался.
Он без конца предлагал себя Артуру, вновь и вновь, раз за разом. Когда Артур хотел отправиться в кругосветное путешествие с Моргаузой , когда собирался сбежать с Вивиан вопреки воле отца, и последний раз, когда узнал о его помолвке с Софией.
«Мы друзья, Мерлин, мы только друзья», — как мантру повторял Артур. И Мерлин поверил. Так почему теперь он закатывает истерику? Как друг, разве не должен Артур за него порадоваться?
— Ради чего мне оставаться, Артур?
Артур смотрел куда угодно: на тротуар, на дверь паба — только не на Мерлина. Но Мерлину действительно хотелось услышать его ответ. Ради чего ему было оставаться? И если Артуру было, что сказать, то сейчас самый подходящий момент.
— Мне надо идти.
С этими словами Артур Пендрагон растворился в ночной тьме.


Следующее утро
Все вокруг просто с ума посходили. Это было единственным разумным объяснением, если происходящему вообще можно было найти объяснение. Моргана вдруг проникается романтикой, Ланс и остальные пьют за реальную версию «Мертвой невесты», а Мерлин счастливо женится на этой самой Мертвой невесте — причиной всего могло быть лишь коллективное помешательство.
И если единственный здравомыслящий человек в этой компании (это Артур о себе, если кто не догадался) указывает придуркам на их сумасшествие, на него же потом еще и орет самый кроткий человек на свете.
Гвен позвонила, когда Артур еще спал. Телефон трезвонил, пока он не снял трубку. Ланс все ей рассказал, естественно, он никогда не умел врать жене. Гвен обозвала его агрессивным мужланом, и придурком, и слепцом. Если Мерлин появится на собственной свадьбе с синяком на подбородке, Артуру не жить. А если Артур не явится на свадьбу, она не будет разговаривать с ним до конца его дней. Психи, совершеннейшие психи. Все до единого. Он просто не мог пойти на эту так называемую «свадьбу».
Отхлебнув кофе, Артур продолжил нервно листать газету. Не стоило ему бить Мерлина. Ударить Мерлина — все равно что пнуть милого беззащитного щеночка. С огромными ушами. Но это не повод так поступать. Это было жестоко. Бесчеловечно.
Но он не знал, что еще сделать, когда Мерлин продолжал упорствовать в своем сумасшествии. Ведь это же сумасшествие!
Отправляясь в паб предыдущим вечером, Артур все еще верил, несмотря на множество доказательств обратного, что вся эта «свадьба» всего лишь шутка. Или один из приступов бескорыстного самопожертвования, свойственных Мерлину. В общем, что-то такое, от чего Мерлина легко можно отговорить, если найти правильные аргументы. Артур очень старался заставить себя поверить в это. Если он в это верит, значит, заставит и Мерлина поверить. Между Мерлином и девчонкой не могло быть любви, ведь Мерлин — гей. А Моргана, будучи отличной актрисой, просто дурачила Артура россказнями о слащавом романе. Не было никакого романа. И точка.
Девица наверняка обманом втянула Мерлина во все это, убедила его, воспользовалась его дурацкой верой в то, что надо помогать людям и поступать как должно. А еще она убедила Мерлина не звонить Артуру целых два месяца. И Артур совершенно не ждал его звонка после скандала по поводу помолвки с Софией. Это Мерлин вчера сам себе придумал. И, естественно, Артур не ждал звонка после получения приглашения на свадьбу, хотя Мерлин мог бы и позвонить, между прочим. Артур много работал, он не думал о Мерлине двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Но в нормальных обстоятельствах Мерлин позвонил бы. Артур это точно знал. Мерлин всегда так делал. Всегда звонил Артуру в подобных ситуациях. А сейчас Мерлин не позвонил, логично предположить, что во всем виновата девчонка.
В общем и целом, Артур был твердо уверен, что на следующий день никакой свадьбы не будет. А если и будет, то ничего не значащая церемония, после который Мерлин и Артур продолжат жить дальше так, как жили до появления этой девицы. Потому что Мерлин не любил ее. Он просто не мог ее любить. Медовый месяц? Лох-Ломонд? Обнимашки? Все было не правильно. И Артур ударил Мерлина.
Если Артур и хотел что-то изменить во вчерашнем вечере, то именно это. И ничего больше. Потому что... ну зачем Мерлину уезжать? Такой вот простой вопрос. Потому что уезжать в принципе сумасшествие. Уехать. Это все равно что не звонить Артуру. Что-то такое, чего Мерлин в здравом уме никогда не стал бы делать.
Но потом Мерлин задал свой дурацкий вопрос. Типичный для Мерлина. «Ради чего мне оставаться?» — спросил он. Что за дурость. И Артур не знал на него ответа. Во всяком случае разумного. Мозг Артура кричал: «Потому что ты не можешь уехать». А сердце добавляло: «От меня». Но такого не один Пендрагон не мог сказать вслух. Поэтому Артур сбежал.
Звонок сотового вывел его из задумчивости.
— Алло?
— Надеюсь, на тебе твой лучший костюм. Мы заберем тебя через пятнадцать минут.
— Доброе утро, отец. Как поживаешь?
— Не надо пустой болтовни. Я не в настроении. Нам надо быть в Эалдоре ровно в одиннадцать. Так что приводи себя в порядок, если еще этого не сделал.
— Чего ради, позволь спросить?
— Да ради этой дурацкой свадьбы, конечно. Надеюсь, ты не забыл. Учитывая, что тебя позвали шафером, что придает тебе определенный вес.
— Свадьбы Мерлина? Но почему ты... В смысле, я не понимаю, что тебя могло в ней заинтересовать.
— Артур, ты удосужился хотя бы узнать имя невесты? Это Фрейя Мак-Аллистер. Единственная наследница «Мак-Аллистер Индастриз» — одного из наших крупнейших партнеров в нефтяном бизнесе Шотландии. Мальчишка отхватил курицу, несущую золотые яйца. Так что поторопись.
С этими словами отец повесил трубку. Артур не хотел идти на свадьбу. Однако он очень хорошо знал своего отца. Если отец считал эту свадьбу хотя бы потенциально полезной для бизнеса, он потащит туда Артура силой, если понадобится. У Артура не было времени обдумывать тот факт, что у девушки, оказывается, есть имя и деньги. Это было неважно. На самом-то деле, Мерлин не придавал особого значения деньгам. Он всегда был к ним равнодушен.
В любом случае, Артуру теперь придется идти на свадьбу. Что ему делать? Придется встретиться с Мерлином лицом к лицу. Тут Артуру пришло в голову, что, возможно, у него еще остался шанс убедить друга отказаться от его глупого плана. Надежда шаткая, но она есть.
Артур мог сделать вид, что понимает мотивы Мерлина, возможно, мог даже извиниться за то, что ударил его, тем более, что он действительно об этом сожалел. И это убедит Мерлина его выслушать. Действительно выслушать. И Мерлину придется его услышать.
Отец говорил, что можно начинать войну или не начинать, но если уж начал, борись до конца. И в конечном счете Артур был прав — эта свадьба была глупейшей затеей. А значит, он будет бороться.
Единственный плюс — Гвен, возможно, не перестанет с ним разговаривать. С другой стороны, Артур понятия не имел, что может сказать после вчерашнего. Мерлин ждет внятного ответа на свой вопрос. Так что Артуру предстояло придумать ответ, достойный Нобелевской премии. Причем в кратчайшие сроки.

Усевшись в черный лимузин, Артур оказался под пристальным оценивающим взглядом отца.
— Хорошо, что ты смог одеться ответственно случаю. А то я уже начал сомневаться, что правильно воспитал тебя.
— Ты имел в виду, что меня плохо воспитали няньки, которых ты нанимал, чтобы они это делали вместо тебя?
Артур не мог ничего с собой поделать, у него было отвратительное настроение. И не было убедительного ответа на вопрос Мерлина. Во всяком случае такого, который можно было произнести вслух.
— Садись, Артур. Джон, мы можем отправляться в Эалдор. И поскорее, чем раньше мы туда доберемся, тем скорее все закончится.
Вместо того чтобы игнорировать Артура во время поездки, как привык делать с тех пор, когда ежедневно возил его в школу, отец не отрываясь смотрел ему в глаза. После непродолжительного молчания начался допрос.
— Значит, ты не знал об экономическом значении этой свадьбы?
— Не знал.
— Даже не подозревал? Любопытно. Твой друг умудрился сорвать джек-пот, а ты ни сном ни духом.
— О чем ты?
— О девушке, само собой. За ней несколько десятков миллионов, между прочим. И, насколько я знаю, он вскоре может окончательно от нее избавиться. Как удобно.
— Мерлин никогда бы не сделал ничего подобного. Он не может быть таким хладнокровным и расчетливым.
— Может, ты и прав. Возможно, и не сделал. Мерлин всегда был весьма своеобразным идиотом.
— Не называй его так.
— Почему нет? Я слышал, как ты называл его куда менее лестно. Причем в глаза.
— Просто не называй. И все. Одно ты должен понять — возможно, Мерлин и руководствуется какими-то глупыми причинами, но только не материальной выгодой.
Отец с искренним удивлением посмотрел на него. Он не привык слышать столь яростную убежденность в голосе сына. Видимо, тема задела за живое.
— Как скажешь. Должен заметить, что уже раньше ошибался на счет этого мальчишки. Могу и теперь ошибаться.
— Ты о чем?
— Ну, когда вы только начали учиться в университете, мне пришлось поволноваться из-за твоих отношений с ним. Он вечно таскался за тобой, как восторженный щенок, смотрел на тебя влюбленными коровьими глазами, словно ты был по меньшей мере королем Англии. Если бы ты сказал ему прыгнуть со скалы, он бы прыгнул. Ты же, Артур, просто купался в этом обожании. Так что я предположил очевидное.
— А конкретней?
— Что вы влюблены. Я боялся, что он охотник за деньгами. Но, очевидно, я тогда ошибался, так что, возможно, ошибаюсь и теперь, потому что мальчишка уже столько лет липнет к тебе без какой-либо выгоды для себя. Может, он просто наивный добросердечный... Как ты там зовешь его? Ах, да... Идиот.
— Я СКАЗАЛ НЕ НАЗЫВАЙ ЕГО ТАК!
Долгое время тишину нарушало только шуршание шин проезжавших мимо автомобилей, да негромкое мычание водителя в такт легкой музыке из магнитолы. Артур знал, что отец намеренно пытается вывести его из себя. Это было его любимое развлечение. Артур не должен был так заводиться, не должен был позволять отцу достать себя. Тем не менее позволил.
— Странно видеть, с какой горячностью ты бросаешься на защиту этого мальчишки, тогда как был совершенно спокоен в случае с твоей недавней невестой. Ты даже не пытался защитить ее.
Тишина.
— Может, я ошибался и в том, кто из вас в кого влюблен.


Запоздалые признания
Как только шофер сообщил, что он прибыли на место, Артур распахнул дверь и выскочил из машины. Отец наверняка найдет с кем пообщаться: с партнерами по бизнесу или с Морганой. Голова Артура была занята совсем другим, особенно теперь, когда отец окончательно внес сумятицу в его чувства.
Приземистая церквушка выглядела довольно старомодной, иначе и не сказать. Каменная средневековая постройка посреди английской глубинки. Как романтично. Артур был разочарован. Он надеялся, что церковь будет утопать в дурацких украшениях. Или будет слишком вычурной. Или чересчур современной. Перед входом собрались знакомые ему люди — Гавейн, Ланс и Гвен, мать Мерлина Хунит и его дядя Гаюс, но самого Мерлина не было видно.
Артур направлялся к гостям, когда заметил на церковном кладбище неспешно прогуливающуюся среди надгробий пару. Когда они наконец остановились, Артур уже знал, что не ошибся, хоть и не видел лиц. Девушка в белом и юноша с копной темных волос, который больше спотыкался, чем шел. Мерлин.
Развернувшись, Артур пошел к ним. Он слышал, как его окликнул Гавейн, а может, и отец тоже, но он не слушал. Те двое стояли так близко друг к другу. Слишком близко. Девушка привалилась к Мерлину, опустив голову ему на плечо. И они держались за руки. Ей надо было быть более осторожной. Из-за нее Мерлин может потерять равновесие, упасть и что-нибудь себе повредить. Но Мерлин лишь ближе склонился к ней. Артур подошел достаточно близко, что увидеть, как Мерлин улыбается ей, глядя на нее полным теплоты взглядом. Он понял, что прекрасно знает это выражение на лице друга. Теперь, когда отец напомнил ему, Артур внезапно осознал, что он видит. Влюбленные коровьи глаза Мерлина, как описал их Утер. Артур постоянно ловил на себе такие взгляды Мерлина, но никогда не обращал на них внимания. Мерлин умел в какое-то мгновение сосредоточивать все свое внимание на единственном человеке. Делать его центром своей вселенной. Передавать всю глубину своей любви одним взглядом. И теперь, когда Артур видел, что таким взглядом его друг смотрит на эту девушку, когда он с оглушительной ясностью понял, что этот взгляд больше не направлен на него, что-то в нем сломалось. А если этот брак не сумасшествие? Если Мерлин не захочет его слушать? Если он больше никогда в жизни не посмотрит на Артура такими глазами?
Артур никогда никого не ревновал, ему было незнакомо это чувство. Но сейчас оно разъедало душу, как кислота. Накатила паника, страх потерять то, что он столько лет воспринимал как должное. Заодно всколыхнулись куда более нежные чувства, которые всегда были где-то в глубине его души, но которые он упорно игнорировал до сегодняшнего дня. Чувства, которые подозревал в нем отец и которые могли быть причиной той муки, что испытывал Артур, глядя на жениха и невесту.
Все еще не пришедший в себя Артур смотрел, как девушка прошептала что-то на ухо Мерлину. Он повернулся и взглянул на Артура. Глаза его похолодели. Артур больше никогда в жизни не хотел видеть такое выражение на лице своего друга.
Поцелуй в щеку. Несколько негромких слов. И девушка направилась в сторону церкви, оставив Мерлина с Артуром одних.
— Артур, ты пришел. Я...
— Ты не рад. Не лги мне. Я вижу это по выражению твоего лица.
— Врать не буду. У меня есть веские основания злиться на тебя.
— Прости. Я не должен был тебя бить.
— Хорошо, что ты это понимаешь. Твой психоаналитик сможет тобой гордиться. А еще ты не должен был бросать меня одного прошлой ночью. От того, что ты сбежал, было гораздо больнее, чем от удара.
Мерлин отвернулся и, судя во всему, собрался последовать за девушкой.
— Не делай этого!
— Артур, мы уже это проходили, — в голосе Мерлина появилось раздражение. — Если помнишь, мы только вчера обсуждали этот вопрос. В результате чего я получил по морде, а ты сбежал. Мне как-то не хочется повторения.
Мерлин вновь собрался уходить, но Артур удержал его, положив руку ему на плечо.
— Но сегодня все по-другому. Теперь я могу сказать, почему ты не должен уезжать... Ради чего ты должен остаться.
Это заявление явно привлекло внимание Мерлина. Уж не надежда ли зажглась в его глазах? Или это нервозность? Прикусив губу, Мерлин посмотрел на него. И Артур понял, сейчас или никогда.
— Ты должен остаться. Ты должен остаться потому... Потому что ты не должен уезжать... Потому что я, кажется, влюбляюсь в тебя, идиот.
Воспользовавшись моментом, Артур качнулся вперед и прижался губами ко рту Мерлина. Никогда раньше ему даже в голову не приходило поцеловать мужчину. Да, ощущения были не привычные, он чувствовал начавшую пробиваться на подбородке Мерлина щетину. Но так было даже лучше. Губы Мерлина были мягкими и податливыми, такими, какими должны быть губы идеального любовника. Артур вложил в поцелуй все свое отчаяние и проснувшееся желание. И внутренне возликовал, заметив, что Мерлин не сопротивляется. Он даже начал отвечать на поцелуй. Когда они отстранились друг от друга, на щеках Мерлина горел румянец, а дыхание сбилось.
— Скажи, что останешься. Скажи, что не женишься на ней. Я не вынесу твоего отъезда. Не вынесу, если потеряю тебя. Останься.
Несколько раз моргнув, Мерлин впился в Артура взглядом.
— Почему сейчас? Ради всего святого, почему именно сейчас, Артур? Я столько лет тебя любил. Почему сейчас?
— Я понимаю, что момент не самый подходящий. Но, Мерлин, ты что, меня не слышал? Я влюблен в тебя. Разве ты не этого хотел все эти годы? Неужели этого не достаточно, чтобы не жениться на ней?
— А почему ты решил, что влюбился в меня?
— Что?
— Ты меня слышал. Почему ты вдруг влюбился в меня, Артур?
— Потому что ты всегда рядом. Всегда на моей стороне. И то, как ты умеешь любить... Это чудо. Теперь я вижу, что все эти годы ты был верен мне. Когда я хотел сбежать с Вивиан. И даже сейчас, с Софией. Ты никогда меня не покидал. Два месяца, что ты мне не звонил, были кошмаром.
После признания Артура Мерлин долго молчал. А когда заговорил, в голосе его звучала странная грусть.
— Артур, то, что ты сказал... Честно говоря, звучит так, будто ты влюбился в мою любовь к тебе. Ты любишь мое присутствие рядом, а не меня самого.
— Это не...
— Артур, пожалуйста. Задумайся на мгновение, почему именно сегодня, в день моей свадьбы, ты вдруг решил, что, быть может, влюбляешься в меня?
— Я...
Что ж, возможно, мотивы Артура были не самыми благородными. Его желание вновь стать центром вселенной для Мерлина, его страх потерять Мерлина навсегда, его ревность. Но неужели любовь всегда должна быть благородной?
— Я люблю тебя целую жизнь, Артур Пендрагон. По крайней мере, мне иногда так кажется. И, как ты сам сказал, я люблю тебя любым. И когда я войду в эту церковь и скажу «Согласен», я не перестану тебя любить.
— Но я только начинаю тебя любить! Это несправедливо! Ты не можешь на ней жениться.
— Значит, было справедливо, что я ждал тебя бог знает сколько лет? Что я тосковал? Страдал? И заметь, все это молча. Ни разу не пожаловавшись на бесконечную вереницу твоих любовниц. Артур, в этой церкви меня дожидается девушка. Милое светлое существо, на котором я обещал жениться. Тебе не кажется, что происходящее между нами несколько несправедливо и по отношению к ней?
— Не вмешивай ее сюда. Она всего лишь твой повод для отъезда.
— Неужели? А может, она стала поводом для тебя разобраться в своих чувствах? Сейчас, за пять минут до моей свадьбы, ты говоришь, что влюбляешься в меня. Но продолжишь ли ты в меня влюбляться завтра или послезавтра? Что будет, когда придет время рождественского приема в доме Утера? А в День святого Валентина? Пойдешь ли ты со мной на гей-парад в следующем году?
— Не называй меня непостоянным. Я знаю, чего хочу!
— Правда? Потому что я не уверен. Ты готов быть со мной? Любить меня сильнее, чем мое присутствие рядом и мою преданность тебе? Рассказать обо мне отцу и коллегам? Артур, я действительно тебя люблю. Твою заносчивость, то, как по утрам ты кидаешься в меня вещами, а к обеду вдруг становишься рыцарственным и благородным. Но, пожалуйста, не поступай так со мной. Не давай мне надежду получить тебя и стать счастливым, только чтобы потом разрушить ее.
Артур не задумывался об их общем будущем. Что случится после того, как Мерлин не женится на этой девушке. Он колебался, сомневаясь, сможет ли дать Мерлину то, что ему нужно. Сможет ли он сделать Мерлина счастливым? Он умел жертвовать всем ради работы, ради отца... Но никогда ради любимых. Он не хотел, чтобы Мерлин уезжал, но было ли у него право просить его остаться после стольких лет страданий от неразделенной любви? После всего, через что Артур заставил его пройти? Может быть, эта девушка сумеет сделать Мерлина счастливым.
В конце концов Мерлин принял его молчание за ответ.
— Будь мои шафером.
— Ты жесток.
— Прости, но я тоже могу быть эгоистичным, и я хочу, чтобы ты стоял у алтаря рядом со мной.
После пары минут раздумий Артур сдался.
— Почту за честь.

Шафер
— Братья и сестры, сегодня мы собрались здесь перед лицом Господа, чтобы стать свидетелями священного союза между этим мужчиной и этой женщиной...
Было бы так легко отключиться от всего происходящего. Артур был в полном раздрае. Мерлин отверг его? Или он отверг Мерлина? Перед лицом тех чувств, которые Артур начал испытывать к Мерлину, все остальное отошло на второй план. Может, так будет лучше. Этот брак убережет сердце Мерлина от страданий, причиняемых ему Артуром. А Артур не сможет больше сделать Мерлину больно, если тот уедет в Шотландию.
— Фрейя Мак-Аллистер и Мерлин Эмрис вступают в священное таинство брака. Я прошу и требую от всех присутствующих (как в страшный день суда, когда все тайны сердца будут открыты): если кому-либо из вас известны препятствия, из-за которых эти двое не могут сочетаться законным браком, признайтесь нам. Или более не нарушайте их покоя.
Покой. Никогда больше не знать ему покоя. Не теперь. Лицо Мерлина. Такое умиротворенное. Сосредоточенное на Фрейе. Помнит ли он о том, что Артур рядом? Да и важно ли ему это? И кончится ли уже эта пытка?
Артур мог закричать, завопить, устроить сцену. Но вряд ли это сделает Мерлина счастливым.
Священник повернулся к новобрачным. Артур был свободен. Он заплатил за все сполна. Кажется, за одно его молчание его пора было причислять к лику святых.
Жених чуть заметно повернул голову, бросив короткий взгляд на своего шафера. Их глаза встретились. Решимости у Артура убавилось. Если Мерлин сомневается, тогда возможно все. Можно схватить любимого и убежать. На глазах у всех. Артур был готов на что угодно, если Мерлин больше не уверен, что действительно хочет этого союза, что женитьба сделает его счастливым. Артуру показалось, что в глазах Мерлина была любовь. К нему ли? Мерлин повернулся обратно к священнику.
— Фрейя, согласна ли ты взять этого мужчину в свои законные мужья? Чтобы, начиная с этого дня, любить и уважать его, заботиться о нем в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в здравии и в болезни, пока смерть не разлучит вас?
— Согласна.
— Мерлин, согласен ли ты взять эту женщину в свои законные жены? Чтобы, начиная с этого дня, любить и уважать ее, заботиться о ней в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в здравии и в болезни, пока смерть не разлучит вас?
— Согласен.
— Согласны ли вы засвидетельствовать данные молодыми обещания и сделать все от вас зависящее, чтобы эти двое были счастливы в браке.
— Согласны.
Артур не смог заставить себя присоединиться к общему хору. Слишком много сил уходило на то, чтобы не упасть на колени, предавшись своему горю у всех на глазах. Мерлин и Фрейя стали мужем и женой.

Танец
Надо признаться, до сего момента Артур пытался просто забыть о существовании этой девушки. Нет, это не совсем верно. Он просто не обращал внимания на жену Мерлина. Он из всех сил старался игнорировать ее: сначала на кладбище, потом в церкви и вот сейчас — на свадебном приеме. Она для него попросту не существовала, была бы вообще пустым местом, если бы из-за нее в жизни и эмоциях Артура не наступил бедлам. Так бы продолжалось и дальше, если бы не Хунит. Она безжалостно вырвала Артура из компании отца и нескольких партнеров по бизнесу, среди которых он прятался последний час, пытаясь скрыть свое несчастье. Но одно упоминание о его важной миссии на торжестве заставило его пойти следом.
— Ты должен потанцевать с Фрейей.
— С кем?
— С Фрейей, с невестой, Артур. Не говори мне, что забыл, как ее зовут, когда я знаю, что ты по памяти оперируешь шестизначными числами во время деловых обедов с друзьями отца.
Хунит нервно рассмеялась, словно не веря, что Артур мог быть таким идиотом, чтобы забыть имя невесты. Артур подумал, что она права, хороший шафер не забыл бы. Но, учитывая вчерашнее и недавние события, Артур, кажется, мог претендовать на звание худшего шафера в истории.
— Зачем мне с ней танцевать?
В ответ Хунит мило покраснела. Ну насколько милой может быть краснеющая сорокалетняя женщина. Ее румянец напомнил Артуру Мерлина. Он тоже заливался краской по самую шею.
— Видишь ли... Я всегда хотела... Это, наверное, нелепо для взрослой женщины, и так по-американски, и Мерлину будет неудобно. Он наверняка со стыда сгорит. Но мне все равно. Я всегда хотела свадебный танец матери и сына. И, возможно, сегодня мой единственный шанс. Свадьбы ведь не только для молодых, но и для матерей.
Артур мог лишь тупо кивнуть.
— Но понимаешь, у Фрейи никого нет. Совсем никого. Ну кроме управляющих ее деньгами, — сказала Хунит, махнув рукой в сторону Утера и остальных бизнесменов. — Но они ей совсем чужие. Так что ты должен потанцевать с ней, пока я буду танцевать с Мерлином. Так она не будет чувствовать себя одинокой, или посторонней, или сиротой. Наверное, я ужасна, но уверена, ни одна женщина не сможет отказать тебе, если ты пригласишь ее танцевать, Артур.
Умоляющие глаза, малопонятные речи. Так похоже на Мерлина. Артур не мог сказать нет.
В общем, Артур впервые толком рассмотрел Фрейю, когда вывел ее на паркет. Платье ей откровенно не шло. Висело мешком. И она все время норовила об него споткнуться. Ярко-белый цвет делал ее еще бледнее, хотя Моргана пыталась это исправить, вплетя в волосы невесты живые цветы. Лицо девушки оказалось совершенно непримечательным. Возможно, до болезни она была симпатичной, но сейчас яркого в ней осталось лишь блестящие карие глаза. И на это Мерлин променял Артура?
Заиграла музыка, и Артур автоматически отыскал глазами Мерлина. Он ослепительно улыбался матери, а на его лице смущение мешалось с удовольствием. Хунит не ошиблась с выбором, уж если ставить любимое чадо в неловкое положение, так делать это по полной. С песней Beatles «В моей жизни».
Из всех возлюбленных и друзей никто не сравнится с тобой.
Почему Артур никогда раньше не замечал, как прекрасен Мерлин, когда счастлив? Как сияют его глаза?
— Ладно-ладно, я позволю тебе писать моему мужу любовные письма.
— Прости?
Фрейя в его руках казалась такой хрупкой, почти невесомой. Кожа да кости. Она выглядела какой-то нереальной, поэтому Артур не ожидал, что она заговорит.
— Любовные письма. Только никаких е-мейлов. Их слишком просто удалить одним нажатием кнопки. А письма надо жечь или рвать, что придает им особую значимость.
Артур должен был поинтересоваться, о чем речь. Отказаться отвечать, обозвать ее сумасшедшей, отрицать все, связанное с ним, Мерлином и словом на букву «л». Он должен был отчитать эту девчонку за глупые предположения, за то, что она опять вмешивается не в свое дело.
— Знаешь, рак не сказался на моем зрении. Я не слепая.
Тогда ты не должна была выходить за него замуж, горько подумал Артур. Если ты все видела, ты должна была оставить его мне. Теперь Мерлин сможет спрятаться и никогда больше не думать об Артуре. Но вслух Артур сказал совсем другое:
— Я не знаю, что писать.
— Начни с чего-то простого, а дальше посмотришь. Не используй слишком много «Я». Пиши побольше «Ты». И не ругай его жену, это не очень красиво.
Она улыбнулась. Артур увидел, что она смотрит на него с жалостью, но без всякого злорадства. Так мать смотрела бы на заблудшее дитя. Когда песня закончилась, и Артур подвел Фрейю к креслу, она попрощалась и поцеловала его в щеку. И почему-то это не показалось Артуру неуместным или отвратительным. Он был ей до странности благодарен.
— Я заставлю его прочитать их рано или поздно. Обещаю. Я люблю его, но знаю, что ты сможешь любить его сильнее.

Под сенью смерти
Лох-Ломонд был прекрасен. Дом, больше похожий на коттедж, стоял в тени раскидистых деревьев на самом берегу озера. Фрейя рассказывала, что в детстве боялась сильных зимних штормов, боялась, что огромные волны просто смоют маленький домик. Но летом цвет воды менялся, делаясь светлее, и это место становилось личным раем для нее и ее семьи. Маленькая Фрейя могла часами сидеть на берегу, глядя на мерный плеск волн и чувствуя, как ее волосы треплет ветер.
Все изменилось, когда умерли ее родители. Ей никогда не хотелось приезжать сюда одной. А теперь Фрейя и Мерлин проведут здесь свой медовый месяц. Все было готово к их приезду. В пустовавшем долгие годы доме не осталось ни пылинки. На кухне появилась новая мебель и полный холодильник еды, даже два больших шезлонга выставили на веранду, с которой открывался вид на озеро. Мерлин уже знал, что семья Фрейи была очень богата. Адвокаты заставили его подписать столько бумажек до и после свадьбы, что у него закружилась голова. Теперь он был ее официальным «опекуном», имеющим право принимать решения относительно ее здоровья, когда она будет не в состоянии. В нормальных обстоятельствах это и так входило бы в обязанности мужа, но, учитывая состояние здоровья Фрейи и их столь короткий брак... Адвокаты позаботились, чтобы не осталось никаких лазеек. Как ее муж, он стал и единственным наследником.
— Все в порядке. И подготовлено. Дальше все зависит от вас и воли божьей, — сказал им адвокат. Фрейя лишь понимающе улыбнулась.
Осмотрев дом, пока Фрейя отдыхала на диване после утомительной дороги, Мерлин наконец понял, что имелось в виду: он нашел аппарат искусственной вентиляции легких, дефибрилятор и больше обезболивающих, чем ему приходилось видеть за все время работы в онкологии. В небольшой записке адресованной ему, говорилось, что кроме них на острове живут только Уилсоны — садовник и его жена, которая в прошлом была операционной сестрой. Действительно, все было готово. В этом не было сомнений.
Стараясь отвлечься от грустных мыслей, Мерлин вернулся в гостиную. Устроившись рядом с Фрейей на диване, он обнял ее, крепко прижав к себе и подумав, что, слава богу, еще не время.
— Я позабочусь о тебе. Клянусь.
В глазах его стояли слезы, которым он не дал пролиться. Зарывшись носом в ее волосы, он услышал, как она прошептала:
— Спасибо.

продолжение в комментариях