Перевернутая реальность. БОНУС. Авторский фик. "Где-то в каком-то из миров"

[arthurxmerlin]

Название: Где-то в каком-то из миров.
Автор: Reckless London
Бета: Javiks
Размер: ~ 1750 слов
Жанр: AU, флафф, юмор
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG-13
Примечание: в подарок всем читателям.
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Саммари: Добро пожаловать в мир, где правит славный король Мерлин, заручившийся поддержкой могущественного волшебника Артура, а вечно пьяный Ланселот безответно влюблен в скромнягу-заучку Гвейна.
Тема: Перевернутая реальность.

Войско ушло в поход, чтобы защитить свои земли от гальского королевства, почти неделю назад. Если бы Артур стоял на поле брани плечом к плечу со своим королём, воинственные галлы разбежались бы после одного пасса рукой, ну ладно, может и побольше, но Артур не там, а здесь, в замке. В комнате, пропахшей сушёными травами, тревогой и догорающими свечами. На постели, за ширмой, беспокойно спала Моргана, время от времени поворачивая голову на подушке. Несколько недель странный недуг захватил пророчицу, погрузив её в липкие непрекращающиеся кошмары, и Артур магией подпитывал силы сестры. Едва заметные ниточки опутывали девичье тело, наполняя жизнью и стараясь подарить покой. Но когда нервничал маг, ни о каком спокойствии Морганы и речи не шло. Наверняка ей сейчас снились его тревоги. Тревоги о Мерлине. Оставаясь физически в замке, мыслями Артур всегда был со своим королём.

Мерлин считался лучшим воином королевства — тонкий и гибкий, как закалённый клинок лучших мастеров, и такой же сильный и несокрушимый. Но иногда неуклюжий, словно новорожденный жеребёнок, забывающий поесть вовремя и до сих пор не способный самостоятельно вымыться. Хотя Артур подозревал, что принимать ванну, пользуясь услугами придворного мага просто доставляло ему удовольствие. Большие сильные руки, растирающие по коже ароматные мыльные растворы из собранных лично магом цветов, разминали закаменевшие мышцы, опутывающие стройное тело молодого короля. И Мерлин жмурил глаза и тихонько постанывал, постепенно расслабляясь.

— Ты точно волшебник, — с сонной улыбкой говорил он, выбираясь из деревянной бадьи и позволяя Артуру вытереть его тело хлопковым полотном. Артур же снисходительно ухмылялся на такие реплики и смазывал душистым маслом королевские ладони, загрубевшие и намозоленные от упражнений с мечом. Ему нравилось ухаживать за Мерлином, от такой заботы тот мурчал в точности, как кот, живущий на кухне, так же щурил свои невозможные глаза, скопившие в себе синь бесконечного неба над королевством, и растягивал полные соблазна губы в довольной улыбке.

— Люблю… — часто говорил Мерлин, мгновенно засыпая, как только руки Артура заканчивали волшебный массаж. Иногда он успевал добавить «тебя», что выражало просто человеческую приязнь и благодарность, но сердце Артура всё равно сжималось в сладкой судороге, позволяя магу немного помечтать. Впрочем, точно так же признавался в любви самым странным и неожиданным объектам. Однажды, например, с его губ сорвалось слово «курятину», обескуражив поначалу растроганного мага, ожидавшего признаний. Кажется, в этот день королю, распалённому горячей водой и жарким боем накануне, поужинать так и не довелось. Ещё пару раз Мерлин бормотал что-то похожее на «тёплые носочки» и «мнительных врагов». После этого Артур старался не забыть накормить любимого короля, кутал в тепло его распаренное и разомлевшее тело, а ещё нагонял ужас на всех неприятелей королевства, чтобы Мерлин, засыпая, думал лишь о нём и хотел сказать «люблю» только ему.

Когда язычок пламени поглотил последнюю временную метку на свече, в комнату прошмыгнул Гвейн и встал у двери, потупив глаза.

— Есть новости? — спросил Артур, подхватив под живот забежавшего следом за Гвейном щенка, чтобы этот вертлявый пройдоха не побеспокоил Моргану.

— Пока тихо, — пожал плечами Гвейн, — но последний час я провёл в библиотеке… Лучше бы у Ланса спросить, если он ещё хоть капельку трезв, то точно в курсе всех новостей. А я, вот, пса твоего привёл, а то наш милейший библиотекарь Персиваль злится, что он ему ботики обмочил и край мантии. Пока мы улепётывали, он грозился сдать и его, и меня на жаркое.

— Ладно, — вздохнул Артур и устало улыбнулся этому скромному парнишке, постоянно помогающему в сборе трав и приготовлении зелий. Рецепты и особенности растений он знал не хуже придворного мага, вечно таская подмышкой или в набедренной сумке очередной томик какой-нибудь заумной книжки. — Оставляй Гвена здесь, а сам сбегай в таверну и к караульным на стену, разузнай, что да как. Только если потащишь Ланселота на плече домой, донеси, пожалуйста, хотя бы до порога комнаты, можешь даже своей, но не бросай его около свинарника, как в прошлый раз, король Мерлин весь совет хихикал и кривил нос, глядя на ароматного доблестного сэра за столом переговоров.

Гвейн покраснел, как молодая морковь, и, уходя, пробормотал что-то про «он начал щупать меня за зад, пока я тащил его на плече, вот и уронил у свинарника».

Артур лишь улыбнулся, зная, что Ланселот страдает от неразделённой любви к одному стеснительному любителю книг, как и сам он иссыхал изнутри от невозможности открыться своему королю.

Почувствовав, что хозяин ослабил хватку, Гвен вывернулся из рук и, спрыгнув на пол, принялся крутиться под ногами, виляя толстым хвостиком.

Эту собаку Артуру подарил правитель соседних земель, король Ценред, поминутно бледнея и краснея не хуже Гвейна. Зверюгу назвали Гвен, только через пару недель заметив, что пушистая «девочка» помечает кусты, подняв короткую клочкастую ляжку.

В день дарения Мерлин ни с того ни с сего разозлился и скрылся в своей комнате, не дав даже выкупать себя.

— Он хочет посредством собаки переманить моего сильнейшего мага к себе в королевство, — бурчал насупленный Мерлин, ежесекундно поправляя сползающую на бок корону. Эта золотая ерундовина никогда не хотела сидеть на голове своего владельца ровно, когда тот злился на Артура. Придворные поговаривали, что хитрый маг наколдовал эту особенность, ведь Мерлин постоянно отвлекался на свой королевский атрибут и в итоге забывал, из-за чего сердился. Артур подтверждений не давал, но и отрицать не спешил, поддерживая силу авторитета.

— Ты же знаешь, что я никуда не уйду, — ласково улыбался Артур, не раскрывая причин поведения Ценреда, подарившего ему собаку. Он не зря напоминал Артуру Гвейна, оказавшись таким же стеснительным и не знавшим, как подступиться к Его Величеству королю Мерлину с приглашением прогуляться по саду и вкусить вина из лучших виноградников дальних королевств. Артур, конечно, ничего не обещал, но мохнатое подношение принял, взяв с Ценреда обещание вечной дружбы между их королевствами и помощи в случае войны. Помимо политических выгод, искусанные алые губы ревнующего Мерлина подарили придворному магу бесконечное море удовольствия.

Снаружи, на замковой мощёной площади раздался цокот копыт одинокой лошади, и Артур, ведомый интуицией, выглянул в окно. В темноте ночи, почти вступившей в свои права, в долговязой фигуре в длинном дорожном плаще и глубоком капюшоне не сразу угадывался король Мерлин, вскинувший взгляд на часть замка, где находилась комната придворного мага. Сердце Артура, описав кульбит, с сокрушительной мощью булавы обрушилось на ребра, разрастаясь огненным шаром и вытесняя другие органы, не давая вздохнуть от нахлынувших эмоций.

Вернулся. Живой.

Несколько раз трепыхнувшись, маленький язычок пламени доел остатки воска на мерной свече и потух, практически лишив Артура освещения. Только несколько огарков за ширмой Морганы ещё продолжали гореть, высвечивая хрупкий силуэт. Моргана глубоко вздохнула и, повернувшись на бок, заснула спокойным сном.

Мерлин вернулся, все тревоги позади.

На скрип открываемой двери ломанулся Гвен, но вошедший Мерлин как обычно не испытал энтузиазма и аккуратно отпихнул собаку с дороги ногой.

— Почему ты один? — подскочил со стула Артур и, впившись в плечи Мерлина руками, принялся ощупывать его взглядом на предмет повреждений. Только сейчас его до одури обрадованное сознание подкинуло мыслишку, что после битвы одинокий король может вернуться только в случае проигранной войны.

— Войско остановилось на привал за лесом, в нескольких милях от замка, они устали и голодны, и имеют право на праздник. Мы победили, — устало улыбнулся Мерлин, стаскивая с себя дорожный плащ. Под ним оказалась забрызганная грязью кольчуга и валящийся с ног король. — А я не мог дождаться, чтобы вернуться домой. К тебе. И к Моргане. И… к этой собаке, как там бишь её зовут.

— Его. Гвен, — облегчённо рассмеялся Артур, обнимая своего живого и невредимого короля и прижимаясь лицом к пахнущей дорожной пылью и лесом шее. Гвен, услышав своё имя, забил хвостом по полу и тоже тыкнулся мокрым носом в ногу Мерлина.

— Оказывается, слава о тебе дошла и до Галии, — Мерлин, казалось, не обратил внимания на фамильярность со стороны своего придворного мага и его наглой псины, обнимая в ответ крепкую фигуру в холщовой рубахе и подвигая ногу так, чтобы щенку стало удобнее. — Это случайно подслушал Мордред, уйдя с небольшим отрядом в разведку. На следующее утро, прямо перед запланированной битвой на границе наших земель, мы с Сэром Уиллом одели на Мордреда доспех рыцаря твоей комплекции и твой алый плащ. Мы вместе вышли впереди шеренги рыцарей со вскинутыми вверх руками — я с мечом, он — с простеньким, как мне объяснили, огненным шаром, хотя и предлагал сложить неприличную фигуру из пальцев, а вокруг летали молнии и искры пламени. Среди галлов прошёл шепоток «Эмрис и Пендрагон, король и его могущественный маг, наши зелья с ним не справятся». Представляешь, они, спешно развернув войско, ринулись обратно на юго-восток в свою Галию.

— Вот это да! — улыбнулся Артур и тут же встрепенулся, подняв голову и заглянув в глаза Мерлина. — Погоди, а что у тебя делал мой плащ?

— Ну-у, понимаешь… — Мерлин замялся, но глубоко вздохнув, выдал речитативом: - Яоченьбезтебяскучаю. А ещё я, собираясь, не нашёл свои вязаные носки, а твой плащ очень тёплый.
Артур удивлённо, но радостно смотрел на смущённого короля — обжигающее тепло надежды на ответное чувство затопило его душу.
— О боги, да! — воскликнула с кровати Моргана и часто задышала, напугав поскуливающего без внимания Гвена.

— Она спит? — с сомнением спросил Мерлин и прижался к Артуру ближе.

— Несомненно, — Артур проверил линии магии, связывающие его и Моргану.

— Тогда что это было?

— Хм, сны эротического содержания, как я полагаю, — маг отчего-то залился нежно-розовым румянцем. Видимо, эта отличительная черта Гвейна по воздуху передалась и ему.

— Сны — это хорошо, — мечтательно протянул Мерлин. — Но сначала нужно вымыться. Поможешь?

А когда Артур отказывал своему королю в этой приятной для обеих сторон процедуре?

Наполнив с помощью магии бадью в комнате короля, Артур, как обычно, принялся намыливать худощавое тело Мерлина. На этот раз он чувствовал, что может позволить себе больше, поэтому прикоснулся губами к тёплой ямочке за по-королевски оттопыренным ухом, как давно мечтал.

— Я каждый раз места себе не нахожу, когда ты уходишь в военный поход, а я не могу по каким-либо причинам отправиться с тобой, — задумчиво сказал Артур, продолжая разминать мыльными руками твёрдые мышцы на жилистой спине. — И каждый раз думаю, что лучше бы ты родился магом, а я стал твоим верным рыцарем.

— Мне кажется, такой мир существует, — абсолютно серьёзно ответил Мерлин. — Или где мы совершенно простые люди.

— Или где ты летаешь в небе, как птица, а я учусь быть рядом с таким тобой.

— Или где уже ты король, а я маленький похотливый эльф.

— А может, в том другом мире магия под запретом, и кто-то из нас, рождённый с нею, может оказаться в опасности.

— Или кого- то из нас убьют. Поэтому давай жить в нашем. Где теперь мы вместе, — так долго сводящие с ума губы Мерлина прижались к губам Артура, делясь эмоциями и чувствами, разделяя одно дыхание на двоих.

Вымыв и зацеловав своего короля до звёздочек в глазах, Артур завернул его в хлопковое полотно, вытер насухо и, усадив на кровать, вернулся к прежнему ритуалу по смазыванию королевских ладоней маслом.

Мерлин уснул почти мгновенно, лишь успев прошептать:

— Люблю тебя.

А Артур, счастливо улыбаясь, убрал масла и полотно, лёг рядом, прижав к себе поближе постоянно мёрзнущее тело. Наверно, Моргана, напитанная его искрящейся силой, сейчас тоже счастливо улыбалась во сне. Потому что в этом мире она искренне любила Артура и Мерлина, и теперь обязательно пойдёт на поправку.