№8: Авторский фик "День за днем, раз за разом", Артур/Мерлин, PG-13

[arthurxmerlin]

Название: «День за днем, раз за разом»
Автор: Team Arthur (Disco 2000)
Бета: разглашение после окончания феста
Рейтинг: PG-13
Фандом: Merlin (BBC)
Пайринг: Arthur/Merlin
Ворнинг: депрессия.
Саммари: Невыносимая однообразность бытия и все последствия этого.
Примечание: Написано на Артур/Мерлин ОТП фест «Две стороны одной медали»
Тема № 14: «Merlin: No. I'm happy to be your servant till the day i die. »
Дисклаймер: Все не мое.
От автора: Действие происходит после событий сериала, в период некоторого затишья.

Когда каждый твой новый день похож на предыдущий как один сапог на другой, ты не просто путаешься в днях недели или теряешь им счет: такое условное деление совершенно перестает иметь значение, и ты проживаешь один длинный и муторный день. Раз за разом, до тех пор, пока и эти «разы» не стираются, и тебе ничего не остается, кроме как тянуть свой однообразный образ своей так называемой жизни. Медленно и тоскливо. Прибавьте к этому еще и некоторую долю унижения, которую человек получает работая прислугой у, пожалуй, одного из самых скверно характерных принцев всех времен и народов и вы получите примерную картину жизнеописания Мерлина. По крайней мере, сам он так все и видел.
Если бы морские термины можно было применять в описании жизни людей на суше, то все то, что творилось сейчас в Камелоте можно было бы описать одним словом - «штиль», добавив к нему разве что слово «полный» или еще лучше «мертвый». Чудовища и битвы с ними, грифоны и ящеры, маги и друиды, тревожащие покой города – все как будто решили оставить на время его в покое, и иногда Мерлину казалось, что он скучает по всему этому и что он даже был бы не против какой-нибудь новой напасти. Жить совсем без проблем было скучно, к тому же, любую проблему можно решить – в этом Мерлин убедился точно и на собственном опыте за то время, которое провел в стенах этого замка. Хотя, к оной проблеме Мерлину все же не удавалось подобрать решение. Эта проблема была своевольной и упрямой, самоуверенной, с тысячей придирок и колкостей в запасе и с до неприличия синими глазами. И имя этой проблеме было…
-Артур! - бодрый голос Мерлина и скрип открывающихся оконных ставен – это первое, что Артур слышит каждое утро, от чего просыпается и что проклинает как минимум минут десять.
Сейчас он сдвинет брови, промычит что-то невнятное, но явно неприятное, повернется на живот и потянется правой рукой к пологу кровати, чтобы задернуть его. А Мерлин привычным жестом отодвинет полог и завяжет его повыше на подпорке, чтобы Артур не мог дотянуться и, в конце концов, встал. Раз за разом, утро за утром – одно и то же.
-Так, - Артур приподнимается на кровати, но все еще не вылезает из-под одеяла, - С завтрашнего дня мы вводим новое правило. Мне надоело просыпаться от твоего голоса, я хочу хотя бы раз проснуться в хорошем настроении.
-Хорошо, я буду трясти тебя за плечо, - спокойно отвечает Мерлин. Одно и то же. Каждое утро. Разными словами – но смысл все равно один.
-Своими ледяными руками? О нет, это еще хуже.
-Ну тогда я могу тыкать тебя палкой, и все будут довольны.
-Я буду недоволен.
-И палка, скорее всего, тоже.
-Да ты делаешь успехи! У тебя получается более-менее связно отвечать почти не раздумывая над формулировкой, молодец. Хоть в чем-то ты преуспел, - Артур садится и натягивает сапоги, - Жаль только, что прислуживать как следует у тебя не выходит.
Он поднимает голову, чтобы закончить фразу какой-то отменно остроумной репликой, но Мерлин прыскает и зажимает рот тыльной стороной ладони, чтобы не засмеяться, когда их взгляды встречаются.
-Что? – Артур делает вид, что ему на самом деле все равно и спрашивает он так, между делом, хотя конечно ему не по себе от того , что над ним смеются. Еще и с утра. Еще и непонятно почему. Еще и Мерлин, который жестами показывает, что у Артура волосы стоят дыбом и в разные стороны.
-О, как весело, - растягивая слова говорит Артур, - Я бы посмеялся с тобой, если бы был семилетней девочкой, вроде они находят такие шутки забавными.
-У тебя просто нет чувства юмора. Или оно отличается от моего, - Мерлин подходит к шкафу, продолжая привычный распорядок утра.
-Посмотрел бы я на тебя, когда ты просыпаешься в такую рань, могу поспорить, что…
-Для этого тебе придется хотя бы раз проснуться раньше Мерлина, а мне кажется ты не в состоянии это сделать, - из приоткрытой двери звонкий и яркий голос, приятный запах цветов.
-О, Моргана, какой приятный сюрприз, - Артур скрещивает руки на груди, на лице улыбочка, которую он применяет только против Морганы – смесь напыщенности, уверенности и попыток скрыть некоторую неловкость перед ее красотой и силой, - Прошу, проходи. У нас тут как раз состязание по злословию, ты вполне можешь претендовать на главный приз.
-Нет, благодарю. В этих покоях недостаточно прибрано, - она бросает быстрый и точный взгляд на Мерлина, - И недостаточно… Порядочные хозяева, чтобы леди могла войти в них, - при этих словах ее глаза медленно выводят траекторию взглядом от кончиков пальцев ног и до самых волос Артура, остановившись на них. Моргана приподнимает бровь и вместе с тем приподнимаются и уголки ее губ, и Артур резко проводит рукой по волосам, по-прежнему торчащим в произвольном направлении, но преимущественно вверх.
-В таком случае я вынужден попросить Вас удалиться, леди Моргана, - во время подобных столкновений они оба иногда переходили на «Вы», - я не могу здесь стоять все утро, сегодня турнир.
-Как раз об этом Король Утэр и просил Вам напомнить. Он видимо считает, что Принц настолько безнадежен, что и о единственном королевском развлечении забыл.
И прежде чем Артур успевает что-то ответить, она бросает легкое «Удачи» и удаляется.
-Вот и зачем она приходила?! Нахамить? – выпаливает Артур, все еще мучая свои волосы.
-Или пожелать удачи, - добавляет Мерлин, и разговор странным образом сходит на нет.

* * *

Мерлин смотрит на гербы прибывших на турнир рыцарей. Они вывешены на табло, высоко над землей. Яркие или блеклые, с узорами или крупными рисунками. У каждого своя история, легенда, жизнь. Он находит глазами золотого дракона на алом фоне. Он знает, что этот герб сегодня снова увенчает таблицу.
Опершись на стол, Мерлин проводит пальцем по холодному металлу шлема, лежащего рядом, и смотрит на свое отражение в нем. Искаженное и вытянутое, под сводом пасмурного неба, тоже отражающегося вместе с ним. Уже совсем другое, искривленное небо и совсем другой Мерлин. Он наклоняет голову и проводит пальцем по отражению своего лица. Когда каждый новый день похож на предыдущий как две капли дождя из сгущающихся на небе туч, даже такая ерунда, как искаженное видение себя в отражении кажется чем-то необычным. Чем-то, на чем хочется остановить взгляд. Становится отправной точкой. Мерлин поднимает глаза и снова видит отражение свинцовых туч – в доспехах Артура, стоящего рядом. Мерлин резко отнимает руку от шлема, будто тот стал невыносимо горячим и говорит:
-Моргана права.
-Что? – Артур оборачивается к Мерлину, отдергивая ворот кольчуги – он в полном боевом обличии только без шлема и меча.
-Моргана права на счет турниров, это просто… Просто развлечение. Бессмысленная забава, что еще?
-Ты хочешь чтобы я продекламировал тебе речь о важной роли турниров в жизни рыцарей или в становлении рыцарской чести и доблести?
-Нет, правда. Что толку? Ты все равно победишь, ты всегда побеждаешь.
Артур усмехается. Он понимает – это был не комплимент.
-Дело не в победе, а в том, чтобы выбрать достойнейшего из…
-Ты уже выставлял себя достойнейшим сотню раз, - и это снова не похоже на похвалу, - Тебе же не нужны ни призы, ни слава – у тебя все есть. Кому и что ты пытаешься доказать?
-Я никому ничего не доказываю.
-Тогда зачем тебе вообще сейчас идти на арену? Я не верю, что ты пытаешься как-то показать свою силу или что тебе хотя бы это нравится, давно уже не нравится, разве не так?
-Так, - почему Артур не врет ему? Почему он не считает нужным говорит то, что должен, а не то, что хочет сказать?
-Так в чем смысл? – Мерлин не отводит взгляд от Артура ни на секунду. Каждый раз. Никогда.
-Смысл в том, Мерлин, чтобы сразиться с подобающим соперником и с честью принять как победу, так и поражение.
-Значит ты ищешь поражения?
-Я ничего не ищу.
-И чем ты тогда отличаешься от всех остальных, кто просто приехал сюда показать себя или наживы ради, кто просто…
- Тебе не понять этого, - слова Артур бросает, почти выкрикивает.
-Куда уж мне, если ты сам не понимаешь.
Их взгляды цепляются друг за друга, впиваются друг в друга. В который раз. Не моргая, перебирая в голове множество фраз, они оба борются с сильным желанием: Артур – с желанием уйти, Мерлин – с желанием остаться. Секунды или несколько минут проходят – незаметно. Время вообще теряет всякий смысл, когда оно так циклично – когда день за днем оно одинаковое. И Артур с Мерлином теряются во времени, глядя друг на друга, с сотней эмоций - внутри и без единой – снаружи. Звуки труб, шум толпы, тяжелые шаги рыцарей – Артур молча разворачивается и успевает уловить взглядом, как Мерлин хватает глоток воздуха и резко меняет выражение лица на то, к которому Артур уже привык, которое он видел пред турниром, всегда. Каждый раз. Но прежде, чем Мерлин говорит то, что собирался, Артур обрывает его:
-Не желай мне удачи. Мне ни к чему это от того, кто в меня не верит.
Он берет шлем и, крепко обхватив ладонью рукоять меча, уходит в накрывающий шквал звуков. А Мерлин остается в неожиданно возникшей вокруг звенящей тишине. В воздухе – ни звука, в воздухе – запах дождя.

* * *

-За Артура Пендрагона, за победителя! – в который раз кричат сегодня вечером на пиру, вскидывая кубки и опрокидывая их содержимое в широко открытые рты.
Пир идет уже не первый час и гости с хозяевами, уже порядком захмелевшие, пытаются перекричать друг друга, хотя их голоса все равно глушит дождь, хлещущий по окнам и стенам. Дождь заглушает лишнее, дождь выдает несказанное. По двору и арене – он сравняет следы, смоет кровь, прибьет пыль – расчистит площадку для нового старого очередного дня, смоет все, что могло бы его отличить от предыдущих.
-За победителя, за моего сына! – громогласно произносит Утэр, поднявшись из-за стола, и все сидящие волной поднимаются следом. Вместе с ними поднимается и Артур, выдерживая десятки хлопков по плечам и ободряющих возгласов, он поднимает кубок выше. С широкой улыбкой, что-то крича, он обводит взглядом столы, видит других людей, на мгновение он пытается остановить взгляд на каждом, пока все их лица не сливаются в один поток одинаковых образов, в одну линию, тянущуюся, монотонную, шумящую и не вызывающую ни единой положительной эмоции. Артура втягивает в этот поток, он начинает быстрее дышать, перед его глазами все теряет четкие очертания, все становится монотонным, как вдруг… Он видит свое лицо. В отражении в кубке, который он так и держит перед собой.
Бледный, светлые волосы прилипли ко лбу, застлали глаза. Толчком выдавив из легких воздух, Артур резким и тяжелым движением убирает мокрые пряди. Видит свои глаза. Взгляд – как будто он не здесь, не отсюда, чужой для этих людей, этого места. Он смотрит в глаза – в свои как в чужие. Он видит себя – как не себя. Не со стороны, а как чужого человека, кого-то, кого уже давно забыл, потерял. Кого-то, кого знал раньше и совсем не знаешь теперь. Артур медленно проводит ладонью по лицу, оставляя полосы на бледной мокрой щеке, он касается пальцами своих губ и что-то шепчет, чувствуя, как ему становится жарко, душно, он прикладывает холодный кубок ко лбу и, медленно выдыхая, садится.
-Сын, - Король обращается к нему почти со смехом, с вызовом, - Ты слишком много выпил, похоже. И слишком устал, - добавляет он, так, что никто помимо него и не подумает даже по-доброму смеяться над этим, - Иди к себе.
Артур кивает и жестом, свободной рукой, показывает, что все в порядке. Он отнимает кубок ото лба и в каплях испарины, видит, каким монолитом сливается вокруг все – живое и неживое – все одинаковое. И среди этого – он – один из или не такой как все? Артур морщится и одним движением бросает кубок на стол и встает, быстро уходя из зала под ликование провожающих криков, не замечая, как вино из упавшего кубка покрывает весь стол, смывая, сравнивая.

* * *

Шаги в коридорах с эхо уносятся далеко вперед и оставляют долгий след позади. Артур идет медленно, тяжело – он правда много, слишком много выпил. Шаг за шагом, он ведет ладонью по холодной стене, как в непроходимом лабиринте из которого нет выхода.
Мерлин идет за ним.
Все это время он был на пиру, он не смотрел на Артура, не сводя с него глаз. Молчаливый и задумчивый, он пришел в себя только тогда, когда Гвен, уходя, сказала что-то вроде «Да что с тобой сегодня? Можно подумать сегодня что-то не так, как было вчера», «В том-то и проблема» ответил Мерлин и, проводя Гвен взглядом, снова приковал его к королевскому столу.
Мерлин держит расстояние между ним и Артуром, он старается даже ступать синхронно с ним, чтобы не слишком выдавать свое присутствие. Но Артур все равно знает, что Мерлин здесь, потому что он… Всегда здесь. И это знание ведет за собой цепочку мыслей, для которых сейчас не время и не место, и Артур отнимает ладонь от стены и надавливает плечом на дверь своей комнаты, он вваливает внутрь, но удерживается на ногах, и выпрямляется достаточно быстро, чтобы успеть выкинуть вперед руку и упереться ею в грудь Мерлина, входящего следом.
Артур смотрит исподлобья, затуманенным взглядом, но не моргая, так они стоят несколько секунд и Мерлин берет Артура за запястье, не сводя с него ясных и потому более решительных глаз. Он делает шаг вперед и Артур отступает назад. Еще шаг. Еще. Мерлин закрывает дверь и Артур опускает свою руку. Он закрывает глаза и садиться на кровать, опустив голову.
Никто не произносит ни слова.
Мерлин подходит ближе и уже собирается присесть, чтобы снять с Артура сапоги, как его размеренное дыхание прерывается резким выдохом – он чувствует большую ладонь правой руки Артура на своем животе, через рубашку он чувствует ее тепло. Артур медленно, не поднимая головы, говорит:
-Кто ты такой, Мерлин?
-Это странный вопрос, я.. Я слуга.
-Слуга, - Артур сопровождает это слово выдохом, - Тогда скажи мне, слуга, почему ты позволяешь себе такое мне говорить?
Мерлин сдвигает брови, он уже открывает рот, чтобы ответить…
-Позволяешь себе такое мне говорить, позволяешь себе так со мной поступать, позволяешь… Почему я позволяю себе так с тобой говорить?
И Мерлин понимает, что он не должен отвечать. Он будет слушать, если Арутр захочет. Он всю жизнь вот так может его прослушать, если Артур захочет. Потому что сам Мерлин знает, что совсем не против этого.
-Честь и слава… - он не поднимает голову, не отнимает руку, - Это ли не просто слова? Я сегодня видел, как все слилось… Как все разное стало целым и всякий смысл… Потерялся. И ты спрашивал, в чем смысл, так? – Артур делает паузу и Мерлин делает едва ощутимый шаг ближе, - Хотел бы я знать. Стать королем, да? Не опозорить отца? Защищать кого-то? Или просто спать по ночам спокойно, не задумываясь о том, что, черт возьми, во всем Камелоте единственный человек, с которым… можно… быть собой… Это слуга, с которым у тебя хватает смелости поговорить… по-человечески… только захмелев до такой степени, что…
Артур двигает ладонь с живота – вбок – на талию, Мерлин стоит так близко, что Артуру приходится согнуть руку в локте. Он не поднимает головы и упирается лбом в живот Мерлина.
-Ты знаешь меня? Веришь в меня, Мерлин?
-Да. Верю.
-Ты будешь со мной?
-Всегда.
Мерлин кладет левую руку на плечо Артура. Он чувствует горячую ладонь Артура на спине - уже под своей рубашкой, и проводит пальцами по его шее.
-Черт, холодные, - со смешком говорит Артур, и Мерлин тоже улыбается.
Артур встает, медленно и спокойно. Он пьян, но он – как всегда – уверен в себе. Он все еще чувствует холод на своей шее и – на выдохе – целует Мерлина, не закрывая глаз. Он смотрит на него, и видит человека близкого, значимого, человека, которого он знает, которым дорожит. И чувствуя его запах, тепло его кожи и холод его пальцев, спину, на которой можно разглядеть каждый позвонок, и соленый привкус губ – Артур вновь убеждается – все не напрасно, все не просто так. У него есть цель, у него есть причина и опора, кто-то, кто в него верит – и так будет всегда. Пусть сегодня слова и звуки и утонут в дожде, а в затуманенной голове все расколется на осколки и потеряется – Мерлин ему напомнит. Всегда.
А потом – дождь пройдет, и Мерлин дождется, пока Артур уснет и, не надев сапоги, он тихо побредет к себе, чтобы после очередной ночи без сна, на утро снова столкнуться со своей «неразрешенной проблемой», чтобы начать его утро со скрипа ставен, чтобы выслушивать утренние тирады Принца, как всегда, с колкостями и придирками, и чтобы сжимать в кармане холодные пальцы в кулак, вспоминая чужое – свое – тепло.
В который раз, утро за утром – одно и то же. Повторять и по-своему… радоваться этому.