Под сводами "Уигмор-Холл" звучали Моцарт и Вивальди. Праздничный концерт в честь дня рождения Её Величества Елизаветы II шел своим чередом. Небольшой зал был погружен в торжественный полумрак. Высокий потолок и стены, отделанные мрамором и лепниной в стиле эпохи Возрождения, отражали звуки и придавали им особенную глубину и наполненность – Уигмор-Холл был известен своей акустикой, идеальной для камерной музыки. Лучшее – для лучших. Сегодня в этом зале для избранной публики играли музыканты Лондонского Филармонического Оркестра. Октет исполнителей расположился полуовалом вокруг центральной фигуры. Солировал один из ведущих музыкантов Лондонской Филармонии, многократный победитель международных конкурсов Мерлин Эмрис.
Артур не мог не признать, что это было потрясающим действом. Музыкальные критики не зря называли Мерлина гением. Он действительно был гениален – завораживающие своей сложной гармонией звуки музыки барокко слетали с его пальцев будто порхающие бабочки. Чуткие руки двигались легко и свободно. Под лучами софитов, в своем строгом черном фраке Эмрис походил на сияющую звезду, к которой никому не дано прикоснуться.
– Ты принял таблетки? – встревоженным шепотом спросила Моргана, вырвав его из состояния благостного оцепенения. Она и Артур сидели на одном из центральных рядов зала, собравшего ценителей классической музыки из высшего британского общества.
– Разумеется, – ответил Пендрагон и успокаивающе накрыл ладонью её руку, лежащую на подлокотнике кресла. – Я соблюдаю курс лечения. Приступов не будет.
– Тогда тебе нельзя ничего пить, – глухо пробормотала Моргана.
Губы Артура дрогнули в улыбке, он повернул голову и с иронией взглянул на сестру.
– Я помню об этом. Не волнуйся.
– Как, интересно?! – шепотом взвилась Моргана. – У тебя такой вид, будто ты намерен достать автомат и взять тут всех в заложники!
Пендрагон негромко рассмеялся и, приподняв ладонь девушки, поцеловал её пальцы.
– Из тебя вышел бы очаровательный заложник.
– Ради Бога, оставь свои шутки, – проворчала Моргана, отбирая руку. – Чтоб я еще раз взялась помогать тебе, пока ты не объяснишь, что задумал…
– Я знаю, что делаю.
– Хочется верить. Я проделала такую работу, чтобы подобраться к нему. Надеюсь, ты не угробишь все за один вечер.
Пендрагон приподнял брови в ответ.
– Все еще беспокоишься из-за той давней угрозы? Да брось, он не откажется от дружбы с тобой, что бы ни случилось. Он обожает тебя, Модж.
– Обожает?! – вытаращилась на него Моргана. – Разуй глаза, Артур! Мы общаемся только из-за тебя! Я добивалась его расположения, чтобы держать поближе человека, который тебе так дорог. А он использует нашу «дружбу, чтобы следить за твоей жизнью.
– Не думаю, что это его слова, – отстраненно заметил Артур. – Опять женская интуиция?
– Она многое может.
Сидящий перед ними седой благообразный мужчина обернулся и произнёс со сдержанным неудовольствием:
– Прошу прощения, леди Пендрагон, но не могли бы вы…
– Да, извините, – ни капли не смутившись, прохладно ответила Моргана и умолкла, глядя перед собой, ничем больше не выдавая своей тревоги.
Артур также устремил взгляд на ярко освещенную сцену, вернувшись к прежнему занятию. Он наслаждался музыкой. В отличие от Морганы им владело отрешённое спокойствие человека, который перешел любые возможные границы и готов ко всему, абсолютно. Его душа будто замерзла с момента последней встречи с Эмрисом. Так стынет земля, дожидаясь весны. Появление Мерлина тем рождественским днем было похоже на глоток воздуха для страдающего от удушья, всплох света в глазах слепого. Оно напомнило, каково это – дышать и быть зрячим. А потом Эмрис снова ушел, оставив от жизни Артура разоренное пепелище. Вновь потянулись серые, бессмысленные дни… Все это уже происходило с ним однажды, десять лет назад, когда он не жил, а выживал в схватке со своей болью и горечью. Задыхался без Мерлина. Не видел ничего вокруг. Он справился тогда. Возвел вокруг своего измученного сердца настоящую крепость. Но её стены не выдержали и первой близкой встречи с Эмрисом, словно были сделаны не из камня, а из хрупкого стекла. Казавшийся незыблемым замок рухнул от короткого соприкосновения, и Артура погребло под осколками. Осознание, позднее, уверенное, пришло как данность: он не сможет больше жить без Мерлина. Эта простая истина расставила все по своим местам и освободила разум от всего лишнего. Он, наконец, понял, что должен делать.
После того памятного Рождества прошло четыре месяца. Сам Артур, возможно, и не смог бы ждать так долго, но по возвращении в Лондон он узнал, что Эмрис отменил все запланированные на ближайшее время выступления и уехал из страны. Куда именно, было известно только родителям Мерлина, но те в ответ на расспросы Морганы с улыбкой советовали не доставать его сейчас. «Кризис творческого человека…» – шутила леди Эмрис, угощая девушку чаем, – «…случается у Мерлина раз в два года. Он не впервые так внезапно уезжает. Вот увидите, проветрится и вернется через пару недель».
«Пара недель» в итоге растянулась до самого апреля. Потом Мерлин был вынужден приехать и заняться подготовкой к нынешнему концерту. Были обязательства, которые даже кто-то вроде него не мог игнорировать. Но первое, что сделал Эмрис, едва прибыв в Лондон, – объявил о своей будущей свадьбе. Сказал, что намерен воспользоваться возможностями, которые вскоре должно было предоставить однополым парам британское законодательство, и решил сделать предложение своему партнеру уже сейчас. Эта новость поразила их общих друзей, они забросали Мерлина вопросами, но тот сдержанно отвечал, что уверен в своем решении и, как только Парламент примет все необходимые поправки к существующим законам, он сразу же исполнит свое давнее намерение вступить в брак с Ричардом.
У Артура были свои мысли насчет происходящего, но он держал их при себе. Ему казалось, он видит Мерлина насквозь. Эмрис мог сколь угодно долго скрываться от него, выстраивать вокруг себя бесконечное число барьеров – это ничего не меняло. Жизнь теперь подчинялась единственному стремлению. Артур привел в порядок свои дела, начал посещать врачей, готовясь к решающему бою, и в этом он был намерен идти до конца.
После концерта начался торжественный прием в честь праздника. Гости переместились в актовый зал "Уигмор-Холл", где их уже ждали шампанское и изящно сервированные столики с закусками. Исполнившие свою часть программы музыканты были отпущены на свободу, а им на смену пришли другие: небольшой оркестр, расположившись в удобной нише, наигрывал пасторальные мелодии. Украшения дам сверкали в ярком свете большой хрустальной люстры. Черные фраки мужчин оттеняли изысканные наряды их спутниц. Гости оживленно разговаривали, плавно перемещаясь по залу. Периодически кто-то из старшего поколения привлекал всеобщее внимание, чтобы произнести заранее отрепетированный тост за благополучие и здоровье Её Величества, не забыв при этом поблагодарить организаторов вечера и лично младшего лорда Эмриса за то, что тот согласился порадовать сегодня ценителей классической музыки своей виртуозной игрой. Мерлин в такие моменты с любезной улыбкой склонял голову под всеобщие аплодисменты. Он оставался центральной фигурой на этом приеме, почти все время находился на одном месте, а все движение так или иначе происходило вокруг него. Каждый поклонник его таланта в свою очередь норовил подойти и сказать несколько слов ему и его спутнику. Артур не спешил к ним приближаться. Он двигался по залу, держа под руку свою сестру, присоединялся то к одной, то к другой компании знакомых, почти автоматически поддерживал разговор и исподволь разглядывал счастливого жениха Мерлина.
Доктор Ричард Мэлфорд оказался высоким, приятным мужчиной неопределенного возраста. У него были волнистые каштановые волосы, открытое загорелое лицо и степенные манеры уверенного в себе человека. Казалось, его ничуть не смущает собравшееся в этом зале высокое общество. Он часто улыбался Мерлину и держался весьма достойно. Эти двое отлично смотрелись вместе и выглядели как реклама образцовой гей-пары – сама сдержанность и благопристойность, так что даже противники гомосексуализма реагировали на эту явную демонстрацию достаточно благосклонно.
Вечер был в самом разгаре, когда Артур почувствовал, что пришло время действовать. Брожение вокруг Мерлина улеглось, его наконец оставили в покое. Моргана же, убедившись, что Артур не намерен делать резких движений и его не надо караулить, упорхнула пообщаться с кем-то из своих знакомых. Пендрагон остался в одиночестве. Стоя у стены, он машинально покручивал в руках бокал с шампанским, к которому так и не притронулся за весь вечер, и, чуть прищурившись, наблюдал за Мерлином и его спутником. Те, казалось, были увлечены беседой. По губам Мерлина блуждала отстраненная улыбка.
Пендрагон обвел взглядом гостей и, удостоверившись, что претендующих на внимание Эмриса больше не осталось, направился в его сторону. Не спуская глаз с Мерлина, он шел к нему через всю залу и прямо видел, как застывают в напряжении его плечи. Эмрис стоял к нему вполоборота, но Артур был уверен, что тот весь вечер следил за каждым его шагом.
– Здравствуй, Мерлин, – вежливо произнес он, останавливаясь рядом. Эмрис неспешно повернулся.
– Артур, – поздоровался он с непроницаемой улыбкой. – Рад тебя видеть. Хотя это довольно неожиданно.
– Я здесь тоже в неожиданной для себя роли, – Артур был сама любезность. – Значусь в списках как «плюс один» для леди Пендрагон.
– Как низко ты пал, – пошутил Мерлин, но на дне его глаз засверкали острые льдинки.
– Это стечение обстоятельств. В последний момент выяснилось, что ухажер Морганы не сможет её сопровождать. Не мог же я позволить своей сестре отправиться на вечеринку без кавалера.
– С трудом верится, что Моргана не смогла подобрать другой аксессуар для своей сумочки, – холодно повел бровью Эмрис. – Насколько мне известно, выбор у неё большой.
– Я оказался лучшим, – сдержанно улыбнулся Артур и повернулся к спутнику Мерлина, наблюдавшему за этой завуалированной перебранкой со скрытым недоумением.
– Мы, кажется, незнакомы. Представишь нас, Мерлин?
– Конечно, – Эмрис взглянул на своего партнера и продолжил: – Ричард, это Артур Пендрагон, сын лорда Пендрагона, – он сделал легкий жест в обратную сторону, – доктор Ричард Мэлфорд, мой жених.
– Рад знакомству, – звучным преподавательским баритоном отозвался тот, протягивая Артуру ладонь. Пендрагон ответил на рукопожатие, в меру сильное и крепкое. У мистера Мэлфорда был открытый взгляд честного и умного человека, а от уголков глаз расходились светлые лучики морщинок так, словно он любил улыбаться. Кто угодно другой на месте Артура порадовался бы за Мерлина. Кто угодно, но не Пендрагон.
– Мне кажется, я уже слышал где-то ваше имя, – продолжил меж тем доктор Мэлфорд. – Что-то связанное со спортом…
– Все так, – кивнул Артур. – Я являюсь соучредителем благотворительного фонда поддержки детского и юношеского спорта. Эта программа рассчитана на подростков из малообеспеченных семей. Мы занимаемся устройством финансируемых из бюджета спортивных площадок и секций, а также строительством детских стадионов для футбола и регби.
– Стало быть, вы меценат.
– Совершенно верно, – подтвердил Артур и повернулся в сторону Эмриса.
– Я хотел бы кое-что обсудить с тобой. Это не займет много времени.
– Доктор Мэлфорд, вы не будете против, если я украду у вас Мерлина? – закончил он шутливым тоном, вновь обращаясь к своему предыдущему собеседнику.
– Артур, на подобных приемах принято обсуждать сплетни и политику, – вежливо осадил его Эмрис. – Ничего, что требовало бы уединения.
– Я хотел бы обсудить с тобой матримониальные перспективы отдельных представителей рода Пендрагонов, – с иронией произнес Артур. – Это довольно личная тема. Итак, доктор Мэлфорд, вы не возражаете?..
Он прямо взглянул на своего соперника, прекрасно зная, что правила этикета не оставляют ему выбора.
– Конечно, нет, – произнес мистер Мэлфорд, поджав губы. – Я подожду тебя, Мерлин.
Он коротко коснулся локтя Эмриса и направился в другую часть зала. Мерлин проводил его взглядом, а потом остро посмотрел на Артура.
– Отойдем? – сухо бросил тот, качнув головой в сторону пустого пространства возле вычурного камина, занимавшего часть стены неподалёку.
Эмрис прихватил со столика свой бокал и направился в указанном направлении. Артур шел следом, не спуская глаз с его затылка. Эмрис остановился у края декорированного гипсовой лепниной портала камина и повернулся к Артуру.
– Так что тебе нужно?
– Не здесь, – произнес Пендрагон, обводя глазами наполненный людьми зал. – В этом здании есть место, где мы можем поговорить наедине? Гримерка или кабинет?
– Ты слишком много хочешь, Артур, – холодно усмехнулся Эмрис. – Говори, что собирался, и я пойду.
– Что ж, давай так, – покладисто произнес Пендрагон. На другой ответ он и не рассчитывал. Прислонившись спиной к стене рядом с Мерлином, он непринужденно скрестил руки на груди.
– Так вот, по поводу перспектив. Я намерен сменить ориентацию. Подумываю начать прямо сейчас. Только не могу выбрать, кого одарить вниманием. Может, начать с сына лорда Кемптона? Этот малахольный пижон – откровенный гей. Или как насчет того прилизанного типа? – он кивнул на стоящего неподалеку слащавого сморчка, любезничавшего с какой-то дамой. – Кто это, кстати?
– Журналист светской хроники, – напряженно хмуря брови, отозвался Мерлин.
– Тем лучше. Как, ты полагаешь, отнесется почтенная публика, если я прямо сейчас сниму с кого-нибудь из них штаны? Или лучше пристроиться сзади и сделать пару фрикций? Что посоветуешь, Мерлин?
– Что за бред, – наконец очнулся Эмрис. – Ты не станешь этого делать.
– Возможно, и не стану, – оставив прежний издевательский тон, негромко ответил Артур. – Все зависит от того, выполнишь ли ты мое первое требование.
Надо отдать Мерлину должное, соображал он быстро.
– Ты что, решил меня шантажировать? Этим? – Мерлин невольно рассмеялся. – В жизни не слышал более идиотской угрозы, – повернувшись к Артуру, он продолжил почти любезно. – Даже если бы это имело для меня какое-то значение, очевидно, что ты блефуешь. Никто в здравом рассудке не стал бы делать таких вещей.
– Значит, я лишился рассудка, – в тон ему ответил Артур. – Бесполезно блефовать против такого мастера, как ты. Я даже пытаться не буду. Играем в открытую, Мерлин, все всерьез.
– Ты просто пьян, – выслушав эту тираду, усмехнулся Эмрис. – Поезжай домой и проспись.
Он качнулся вперед, явно собираясь уйти, и даже успел сделать шаг, как Артур спросил ему вслед:
– Так ты что, допустишь это? Так долго хранил мою нравственность, а теперь все бросишь? Каково это – провалить миссию спустя десять лет?
Эмрис застыл, его плечи задеревенели.
– Я не собираюсь дальше слушать эту чушь, – глухо произнес он. – Хорошего вечера, Артур.
– Ты, очевидно, не понял, – с тихой угрозой продолжил Пендрагон, удерживая его на месте. – Я действительно сделаю так, как обещал. Но ты можешь остановить меня…
Эмрис обернулся и прищурился, меряя его взглядом.
– Нет, – кратко озвучил он свое решение.
– Что ж, ты выбрал, – кивнул Артур. Поставил свой бесполезный бокал на столик и оглядел зал, выявляя местонахождение своих ранее намеченных жертв. Пусть это все же будет журналист. Эта беспардонная братия не умеет держать язык за зубами. Наверняка этот скользкий тип сделает все возможное, чтобы раздуть из событий сегодняшнего вечера максимально громкий скандал вдобавок к тому, что разразится на месте прямо сейчас. Артур представлял себе дальнейшее вполне отчетливо: шок, женский визг, сотни взглядов, полных ужаса и отвращения. Вечер в честь одного из самых значимых праздников Англии будет испорчен безобразным образом. А дальше… последствия будут необратимыми. Публикации в светских газетах о непристойном поведении наследника одной из самых влиятельных и древних британских семей. Всеобщее порицание и бойкот в высшем свете. Скорее всего, его ждет разгромный суд по обвинению в публичном сексуальном домогательстве, и уж точно его снимут с поста главы благотворительного фонда, отказав в доверии человеку, чья адекватность и моральный облик навсегда будут подвергнуты сомнению. Его репутация, карьера – вся его жизнь будут уничтожены в одну секунду. По сути, он намеревался совершить эффектное социальное самоубийство. Светское общество Великобритании не простит ему сегодняшнего позора до конца жизни. Да и после будет помнить…
Пендрагон еще раз обвел взглядом зал, собрался и сделал глубокий вдох, как перед прыжком в пропасть. Двадцать ярдов до цели. Пошел.
Он оттолкнулся от стены и сделал шаг. Потом еще один, и двинулся вперед, все быстрее и быстрее, преодолевая почти физическое отвращение перед тем, что намерен сделать. Сознание посылало в мозг панические сигналы, требуя остановиться, но Артур заставил свой разум заткнуться и сосредоточился только на движении. Отсекая все лишнее, он четко рассчитывал последовательность действий: подойти, захватить волосы и, оттянув назад голову, впиться в этот суетливо лебезящий рот. Другой рукой стянуть штаны, желательно сразу с бельем, далее – быстрая подсечка. Уронить на колени и сделать вид, что имеет, как кобель суку. Ничего сложного – чистая механика. Еще секунда и...
– Артур!!! – резкий окрик Мерлина как бич ударил в спину. Пендрагон сбился с шага, словно наткнулся на стену. Замер, хватая ртом воздух. Реальность вдруг обрушилась на него грохочущим водопадом: сотни звуков – музыка, разговоры, смех, двигающиеся вокруг людские фигуры… Стоящий в двух шагах перед ним журналист покосился в его сторону, высоко приподняв куцые брови, но тут же вернулся к куда более интересовавшему его объекту – своей собеседнице.
Пендрагон повернулся, едва устояв на ногах. Его знобило от напряжения, сердце колотилось как бешеное, так что кровь шумела в голове. Рубашка под пиджаком и жилетом была мокрой насквозь. Он взглянул на Эмриса. Лицо Мерлина походило на белую восковую маску, скулы закаменели, а глаза, расширенные и неподвижные, напоминали два темных провала, на дне которых плескался ужас.
Эмрис медленно поставил свой бокал на столик и двинулся в сторону Артура.
– Вы в порядке, маэстро? – с тревогой обратилась к нему стоявшая неподалеку пожилая дама.
– Разумеется, – не поворачивая головы, ровно произнес Мерлин. Смотрел он только на Пендрагона. – Все хорошо, леди Уигмор.
Артур наблюдал за тем, как он приближается, все еще не в силах успокоить дыхание. Эмрис остановился рядом, почти задев его плечо своим, и склонил голову, понижая голос.
– Справа от тебя, в углу зала, – выход на галерею. В конце будет винтовая лестница, наверху – дверь в кабинет. Я буду там через десять минут.
Артур кивнул, шумно дыша носом.
– Не вздумай прокатить меня, Мерлин. – жестко бросил он. – Ты знаешь, чем это закончится.
Он круто развернулся и пошел к выходу, раздвигая плечами разодетую толпу. Мерлин глядел ему вслед, не в силах оторвать взгляд от широкой, прямой спины Пендрагона.
– Неприятный вышел разговор? – знакомый голос, донесшийся из-за плеча, заставил Мерлина очнуться. – Похоже, этот парень из тех, кто любит портить другим настроение.
Эмрис моргнул, коротко выдохнул, и его лицо приобрело прежнее спокойное выражение. Когда он обернулся, на губах вновь играла легкая улыбка.
– Вовсе нет. Просто Артур порой бывает несколько… эксцентричен.
Пендрагон мрачно рыскал по кабинету, словно хищник, запертый в клетке. Нервное возбуждение бродило в нем, не давая стоять на месте. Чертовски хотелось выпить чего-нибудь покрепче или хотя бы покурить, но и то и другое ему было противопоказано. Врачи запретили все, кроме красного вина в умеренных дозах, и сейчас Пендрагон сожалел, что не запасся хотя бы этим.
Наконец он заставил себя остановиться. Скинул фрачный пиджак и, бросив его на стул, рухнул в стоящее у стены резное кресло. Кинул взгляд на наручные часы. До истечения названного Мерлином срока осталось две минуты. Он оглядел скупо освещенный кабинет: антикварные шкафы с книгами и нотными сборниками, стены, увешанные старыми плакатами и фотографиями в рамках, высокие окна, закрытые тяжелыми бордовыми портьерами. Поле грядущей битвы за и против Мерлина Эмриса.
Тот не заставил себя долго ждать. Едва обозначенный срок вышел, дверь открылась, и Эмрис вошел внутрь. Двинулся мимо Артура к вычурному секретеру. Открыв дверцы, достал низкий коньячный бокал и потемневшую от времени бутылку. Похоже, Мерлину требовалось выпить чего-нибудь покрепче шампанского.
– Не думал, что ты такой псих, – не глядя на Артура, произнес Эмрис. Плеснул коньяка в бокал и, убрав бутылку на место, обернулся. – Знал бы твой отец, как сильно он мне должен. Я спас его от инфаркта.
Артур коротко усмехнулся. Если Мерлин собирается повернуть все так, будто его поступки продиктованы заботой о семье Артура, то ради бога. Прикрываться этим он недолго сможет.
– Уверен, отец еще успеет оценить твой вклад в мою жизнь, – саркастично произнес Пендрагон. Мерлин сверкнул глазами в ответ, сделал большой глоток из бокала, поморщился, а потом обогнул массивный письменный стол и уселся на край, лицом к Артуру.
– Ты хотел поговорить, я слушаю. Только недолго. Меня ждут.
– Этот разговор не займет много времени, – заверил его Артур. – Ты в курсе, что я развелся с Гвен?..
– Да, я слышал об этом, – ровно ответил Эмрис. – Жаль. Она мне нравилась.
– Ну за неё ты можешь не волноваться, – иронично продолжил Пендрагон. – Пару недель назад Ланс пригласил мою бывшую жену на свидание. Теперь они вроде как встречаются. Неплохое начало, ты не находишь?
Мерлин промолчал. Об этом он тоже, разумеется, слышал.
– Что? Даже не станешь упрекать меня в том, что я развелся? – наблюдая за ним, спросил Артур. – Говорить, что я не прав и так далее?
– Почему я должен тебя упрекать? – Эмрис был само спокойствие. – Конечно, мне жаль, что так получилось. Но ничего страшного. Не вышло с Гвен, получится с другой девушкой.
– Не будет никаких других женщин, Мерлин, – резко ответил Пендрагон. – Я ведь не шутил насчет ориентации.
Мерлин прикрыл глаза и терпеливо произнес:
– Ты совершаешь ошибку. Тебе это не нужно.
– Конечно, не нужно, – фыркнул Артур. – Единственный, кто мне нужен, по удивительному совпадению в данный момент находится здесь! Догадываешься, кто это?
Мерлин позволил себе сухую усмешку, но его взгляд оставался острым, как бритвенное лезвие.
– А тебя не смущает, что этот кто-то связан отношениями с другим человеком?
– Ты про эту показушную пастораль? Не смеши меня, Мерлин.
– Мы вместе больше пяти лет, – негромко произнес Эмрис, – и я сделал Ричарду предложение. Считаешь, это ничего не стоит?
– Ты не любишь его, – уверенно заявил Пендрагон.
– Ты не можешь знать этого.
– Тогда признай это сам! – рявкнул Артур. Поднялся с кресла и принялся ходить взад-вперед по кабинету. – Давай, скажи уже правду, черт возьми!
– Не понимаю, с чего я должен отчитываться перед тобой, – огрызнулся Мерлин, вновь прикладываясь к коньяку.
– О нет, – остановившись, Артур резко ткнул в него пальцем. – С этого момента ты будешь играть по моим правилам, и я, черт возьми, выбью из тебя честный ответ!
– Ты слишком много на себя берешь! – сквозь зубы произнес Эмрис, явно начиная заводиться.
– Могу себе позволить. Терять мне нечего.
– Ошибаешься, – голос Мерлина был обманчиво ласков. – Еще не поздно сдать назад. Ничего непоправимого не произошло.
– Так произойдет, если ты продолжишь упорствовать! – отрезал Артур. – Ну так что?! Любишь его?! Отвечай мне!
– Да какая разница, люблю или нет! – наконец, вспыхнул Эмрис. – Какое отношение это вообще имеет к любви?!
– Значит, не любишь?.. – тихо переспросил Пендрагон. – Тогда зачем тебе все это, Мерлин?
Тот шумно выдохнул, вновь поднес бокал к губам, но увидев, что он пуст, резко поставил на столешницу. Поднялся, обошел конторку и, выдвинув верхний ящик, достал пачку сигарет. Прикурил одну и вернулся на место.
– Я давно знаком с Ричардом, – наконец заговорил он, делая короткие, отрывистые затяжки. – Мы принимали его в нашем доме, еще когда я был подростком. Он достойный человек и старинный друг моего отца. Мои родители очень уважают и любят его. Это хороший компромисс. Небольшая плата за то, что у меня никогда не будет нормальной семьи, а у моих отца и матери – внуков, рожденных без суррогатного вынашивания, и невестки, которую они любили бы как дочь. Это то, что может быть у тебя, достаточно перестать сходить с ума и сделать правильный выбор! Так какого же черта ты этого не ценишь?!
– Выбор, говоришь? – опасно понизив голос, спросил Пендрагон. – Если это мой выбор, то почему ты делаешь его за меня?
– Не понимаю, о чем ты.
– Брось, все ты понимаешь, Мерлин. Ты так яростно защищал меня от ошибок все это время, что готов угробить нас обоих, лишь бы моя жизнь была такой, какой ты хочешь её видеть. Так как долго это будет продолжаться?
Мерлин вновь затянулся и недобро сощурил глаза.
– Может, до тех пор, пока ты не перестанешь вести себя, как капризный ребенок, который хочет чего-то лишь потому, что ему это запрещают? – он жестко усмехнулся. – Возможно, я и впрямь выбрал неверную тактику. Стоило дать тебе пару раз, чтобы ты, наконец, получил желаемое и угомонился.
– Узнаю тебя, – прошептал Пендрагон. – Все такой же жестокий.
– На благодарность я и не рассчитывал, – холодно произнес Мерлин. Вдавил сигарету в стоящую на столе пепельницу и поднялся. – Это бессмысленный разговор, Артур. Из твоей затеи не выйдет ничего хорошего, так что просто оставь эти абсурдные попытки и не приближайся ко мне больше.
С этими словами он двинулся к выходу.
– Бесполезно, – твердо сказал Артур ему в спину. – Можешь говорить что хочешь, но я не изменю своего решения и готов повторить свой парный номер в любой момент. Так что просто скажи мне, кто это будет. Сын лорда Кэмптона? Тот журналист? Или все-таки это будешь ты?
Эмрис остановился, не дойдя пары шагов до двери. Пендрагон прямо видел, как он в бешеном темпе просчитывает варианты. Артур знал, что готов спуститься в ад ради Мерлина, и без колебаний устроит этот ад на земле, если потребуется. Эмрис тоже это понимал, иначе бы его здесь не было.
– Чего ты хочешь? – глухо пробормотал Мерлин после долгой паузы.
Артур невольно втянул носом воздух. Вот оно… Тебя. В свою жизнь. Навсегда.
– Шанс.
– И только? – нервно рассмеялся Мерлин.
– Нам обоим до конца жизни хватит. Если это будет настоящий шанс.
Эмрис повернулся и прищурился.
– Ты ведь не единственный, кто рискует сейчас. Если я соглашусь, а потом выяснится, что я был прав и тебе это не нужно, я потеряю очень многое.
Артур кивнул, принимая это возражение. Прошелся по комнате, провел пальцами по поверхности стола и заговорил, тяжело и медленно:
– Знаешь, я ведь так и не возвращался ни разу в наш загородный дом после того лета. Просто не мог. Запах сена, блики на воде – все отравлено тобой. А теперь ты забрал еще и зиму... Все, чего ты касался: земля, по которой ходил, воздух, которым дышал, моя жизнь и я сам – все пропитано тобой насквозь. Я люблю тебя больше десяти лет. Может, достаточно, чтобы ты, наконец, понял, что это не изменится?
Мерлин оставался неподвижным, его лицо было совершенно непроницаемо, но в глубине глаз, как под корой вулкана, стыл давний, дикий голод.
– Хорошо, – прошептал Эмрис. – У тебя будет твой шанс. Встретимся через полчаса, у парадного входа. Я буду ждать в машине.
Наверное, такое чувство можно испытать, если взлететь на гребень гигантской волны или достучаться до Господа. «Просите, и дано будет вам. Ищите, и обрящете…»
Мерлин повернулся и вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь, а Пендрагон упал в кресло и крепко стиснул веки.
Сделано. Он победил.
Когда Артур вернулся в парадный зал, там все оставалось по-прежнему. Гости так же общались, поглощая закуски и дорогое шампанское, звучала музыка, журчали голоса. Бриллианты в обрамлении парчи и шелка искрились в свете ламп.
Мерлин непринужденно двигался по залу, присоединяясь то к одной, то к другой компании, с легкой улыбкой говорил что-то, обращаясь к отдельным людям. Он прощался, раздавая сожаления по поводу того, что вынужден покинуть вечер раньше, чем планировал.
Пендрагон устроился у стены на приличном расстоянии и наблюдал за этими реверансами. Само собой, Эмрис не мог уйти с приема, где был главным действующим лицом, не обставив свой уход, как подобает.
– Если ты продолжишь так поедать его глазами, все в этом зале поймут, что между вами произошло, – услышал он рядом насмешливый голос Морганы. Артур очнулся, только сейчас обратив внимание на стоящую рядом девушку.
– Что, я могу поздравить тебя, братец? – улыбаясь, спросила она.
Артур втянул носом воздух и кивнул. Ни на что большее он был временно не способен. Улыбка его сестры сделалась еще шире.
– Рада за тебя. За вас обоих, – сказала Моргана и задумчиво добавила: – Мерлин – хороший человек. Даже слишком хороший, чтобы ему было легко с самим собой – в его душе много пищи для демонов. Но я знаю, что ты их одолеешь.
Сжав напоследок его ладонь, она двинулась прочь, оставив Артура переваривать это цветистое пророчество и размышлять над тем, насколько близка Моргана к пониманию истиной природы их с Мерлином отношений.
Впрочем, этот вопрос занимал его недолго. Эмрис как раз закончил свой церемониальный обход и прощался с Ричардом. Что бы Мерлин ему ни говорил, это явно не было правдой. Лицо доктора Мэлфорда отражало искреннее сожаление и беспокойство. Все откровения Эмрис явно решил оставить до более подходящего случая. С извиняющейся улыбкой Мерлин сжал плечо своего жениха, сказал еще несколько слов и двинулся к парадному выходу из зала.
Артур бросил взгляд на часы. Обозначенное Мерлином время до встречи истекало через пятнадцать минут.
Апрельский вечер встретил его мелким дождем. Тротуар перед сияющим теплой подсветкой входом в «Уигмор-Холл» матово блестел в лучах фонарей. Прохладный воздух, наполненный ровным гулом автомобилей, был густым и влажным. Артур вдохнул его полной грудью и огляделся. Черный представительский роллс-ройс, припаркованный поодаль на выделенной специальной разметкой полосе стоянки, коротко мигнул фарами, привлекая внимание. Запахнув плащ, Артур двинулся к машине. Задняя дверь открылась. Пендрагон уселся в кресло рядом с Мерлином, салон за тонированными стеклами оказался мягко освящен, окно перегородки между водителем и пассажирами – закрыто. Эмрис коснулся одной из клавиш на подлокотнике сиденья и кратко распорядился:
– Домой.
Автомобиль плавно тронулся с места, выворачивая на дорогу. Мерлин откинулся на спинку сидения и закрыл глаза. Пендрагон смотрел на его резкий профиль, а потом, накрыв ладонью руку Мерлина, переплел их пальцы. Эмрис вздрогнул, остро взглянул на Артура, но ничего не сказал, позволяя Пендрагону делать все, что тот хочет.
Дорога прошла в молчании, впрочем, она не заняла много времени. Дом Мерлина располагался в Холанд-Парке. Это был небольшой двухэтажный особняк, построенный в викторианском стиле. Ворота с ажурными решетками распахнулись, и автомобиль въехал внутрь явно неплохо охраняемой территории. Обогнул дом и, миновав каменную арку в стене, неторопливо вкатил по наклонному пандусу в подземный гараж, где находилось еще несколько автомобилей, в том числе и знакомый Артуру Бентли.
– Можешь быть свободен, Остин, – ровно произнес Эмрис в коммуникатор. Открыв дверь, он вышел из машины и, дождавшись, пока Артур сделает то же самое, направился к лифту. Пендрагон захлопнул дверь со своей стороны и последовал за ним. Мерлин провел личной карточкой по считывающему устройству, вызывая кабину, в то время как его водитель двинулся к лестнице. Очевидно, весь штат служащих Мерлина квартировался на первом этаже, а апартаменты самого владельца особняка располагались выше.
Вполне современная лифтовая кабина вознесла их на второй этаж и открылась в полутемный пустой холл с высокими потолками и старинным мозаичным паркетом. Эмрис отодвинул ширму, маскирующую арочную нишу гардероба и принялся расстегивать свое пальто. Артур придержал его за плечи, помогая снять верхнюю одежду.
– Собираешься обращаться со мной как с леди? – впервые нарушил молчание Мерлин.
– Ты всегда был моей леди, в каком-то смысле, – ответил Пендрагон, вешая его пальто на плечики. – Просто в языке не существует подходящего эквивалента для мужчины.
– Верно, словосочетание «мой лорд» в таком контексте звучит неуместно, – сухо отозвался Мерлин.
– Зато похоже, – снимая плащ, просто сказал Пендрагон. – Мой бог…
Эмрис обернулся, сверкнул глазами, но тут же отвел взгляд.
– Идем, – тихо произнес он, кивая на высокие двери, за которыми находилась гостиная. Они вошли в просторную, изысканно обставленную комнату. Мерлин включил свет и направился к застекленному бару. Артур остановился посередине, впитывая глазами цветовую гамму дома Мерлина. Мистический черный, безупречный белый и многоликий пурпур – танец пламени в кристалле льда.
– Угостить тебя чем-нибудь? – светским тоном осведомился Эмрис, оглядывая содержимое бара.
– Не надо этих церемоний, Мерлин.
Тот помолчал, закрыл дверцы и обернулся.
– Ты прав. Обойдемся без прелюдий, – он иронично качнул головой в сторону двери в углу комнаты. – Спальня там.
Артур двигался за Мерлином по коридору, чувствуя себя так, будто спускается в царство Аида. Эмрис вошел в спальню, щелкнул выключателем, вырывая комнату из глубокого мрака. Ночная подсветка скупо озарила почти пустое помещение с огромной кроватью у дальней стены. Мерлин направился прямо к ней. Артур шел за ним след в след, испытывая легкое головокружение от ирреальности происходящего. Ему казалось, все это происходит не наяву, а в сюрреалистическом сне. Они прошли почти половину дороги до кровати, как вдруг выдержка отказала Мерлину, словно её запас разом иссяк. Не сбавляя хода, он повернулся и шагнул навстречу, почти врезался в Артура, вжался в его тело, мгновенно поймав губами губы.
Они целовались как безумные, срывая друг с друга одежду. Мерлин ухитрялся раздевать Артура, не отрываясь от его губ и одновременно подталкивая к кровати. На пол полетели пиджак, жилет и бабочка. Следом отправилась рубашка, потом настал черед пуговиц на брюках. Добравшись полуодетым до конца комнаты, Эмрис толкнул Артура на постель, сдергивая с него штаны и умудрившись подцепить заодно белье и носки. На покрывало Артур приземлился уже голым. Тяжело дыша, Мерлин застыл, обегая горящим взглядом его тело.
– Чтоб мне… провалиться, – потрясенно прошептал он. Пендрагон привстал на локтях и довольно хмыкнул.
– Что, больше не будешь делать вид, что тебе не интересно?
Мерлин хищно усмехнулся и дернул в сторону застежку на брюках.
– Заткнись.
Пока он спешно раздевался, избавляясь от остатков одежды, Артур сбросил покрывало на пол, сдвинул одеяло, забираясь повыше – зная, что позже на эти простейшие действия не хватит терпения ни у него, ни у Мерлина. Эмрис настиг его буквально через секунду, навалился сверху, вжимая в простыни, и Артур тут же понял, что в этом раунде его положат на лопатки. Ему не быть в активной роли – не сейчас, когда Мерлина ведет, как наркомана рядом с дозой. Эмрис запечатал поцелуем его рот, давая волю своей жажде, – кусал, вылизывал, истязал губами, целуя глубоко и почти грубо. Бедра Мерлина рефлекторно двигались, мышцы сокращались под кожей, он жадно терся об Артура, посылая волны удовольствия по всему телу. Пендрагон растекся по кровати, отдаваясь этим ощущениям. От возбуждения у него самого уже замыкало в голове. Жар кожи Мерлина, его тяжесть, страсть, вкус губ и запах – все это было настолько реально, что хотелось орать от восторга. Но этого было мало, ему требовалось больше, сильнее, ярче!..
Мерлин оторвался от его губ и навис над ним, глядя сверху вниз.
– Решим вопрос по старинке? – хрипло выдохнул он. – А то я за себя не ручаюсь.
– К черту дрочку, – отмел это предложение Пендрагон.
– Не знаешь, на что подписываешься, – зловеще ухмыльнулся Эмрис.
– Ты знаешь. Этого достаточно.
Мерлин зажмурился, втянул в себя воздух, словно держался из последних сил.
– Артур, я не смогу щадить тебя сейчас. У меня просто не выйдет.
– А я разве просил об этом? – фыркнул Пендрагон. – Щадят пусть проигравших, а я выиграл.
Мерлин уставился на него в немом изумлении, а потом не выдержал и тихо заржал, уткнувшись лбом ему в плечо. Невольно улыбаясь, Артур гладил его спину.
– Давай, не тяни, Мерлин. У меня уже яйца сводит. Либо ты это сделаешь, либо я тебя сейчас сам изнасилую.
Мерлин еще пару раз всхлипнул от смеха, приподнялся, обегая его лицо блестящим взглядом, в котором восхищение мешалось с искренним весельем.
– Ну держись тогда. Триумфатор.
Он рванулся к краю кровати, открыл бельевой ящик и, достав оттуда что-то, бросил на простыни. Сполз ниже, оглаживая ладонями тело Артура, сочетая эти быстрые ласки с короткими поцелуями.
– Дай подушку.
– Зачем тебе?
– Просто дай её сюда, – нетерпеливо скомандовал Эмрис. Артур швырнул в него одной из подушек и с любопытством уставился вниз, ожидая, что Мерлин будет с ней делать.
– Привстань.
– Это какой-то сложный акробатический этюд, я понял, – пошутил Пендрагон, приподнимая бедра. Мерлин затолкал под них скатанную в плотный валик подушку, а потом вдруг наклонился и вобрал в рот член Артура, так что Пендрагон чуть не кончил, охнув от вспышки удовольствия, полыхнувшего в низу живота. Эмрис тут же пережал его ствол у основания и ехидно прищурился.
– Далеко собрался?
– Нельзя же так… резко, – пробормотал Пендрагон, обмякая на кровати.
– Это я еще даже не начинал, – усмехнулся Мерлин и принялся за Артура всерьез.
Он ласкал его член, то забирая глубоко в горло, то посасывая головку. Постоянно подводил к самой грани, но не позволял перейти её, вырывая из груди Артура стоны пополам с бранью. Пендрагон был готов взорваться, возбуждение обжигало и изматывало. Казалось, тело состоит из одних только нервов, беспрерывно гоняющих в мозг мегаватты чистого экстаза. Артур даже не понял, когда именно Мерлин начал его подготавливать. Просто в какой-то момент в гамму общих невероятных ощущений вплелись новые – тянущие, мучительные и одновременно сладкие. Этот гремучий коктейль сводил с ума – вскоре не осталось никаких сил терпеть.
– Хватит. Не могу больше, – с трудом выдавил Пендрагон.
– Рано… Еще рано… – сбивчиво пробормотал Мерлин ему в живот.
– Да плевать! – не выдержал Артур. – Действуй уже, мать твою!..
Мерлин рвано выдохнул. Зашарил ладонью по постели, потом снизу донесся шелест упаковки презерватива. Эмрис выпрямился, поднялся на коленях, нависая над Артуром. В этот момент он был похож на жреца языческого бога, распаленного буйством жертвоприношения. Горящий взгляд, взлохмаченные волосы, грудь, часто вздымающаяся от тяжелого дыхания. Пендрагон почти оскалился в улыбке, любуясь этой картиной. Никто, кроме него, больше не увидит Мерлина таким.
– Давай… – шепотом подбодрил его Артур, но Эмрис, как оказалось, не нуждался в поощрении. Пендрагон сжал зубы, запрокинул голову, шумно дыша носом, пока Мерлин входил в него, лихорадочно шепча как заведенный:
– Расслабься, расслабься, все хорошо, все х… ох… блядь!..
Видимо, на этом его замкнуло окончательно. Мерлин толкнулся вперед, потом обратно и принялся резко двигать бедрами, все быстрее и быстрее. Жгучие вспышки боли, скручивающиеся в дикий сплав с нарастающим томительным удовольствием, дарили почти первобытный кайф, заставляли Артура рычать, требуя еще и еще. Крепким захватом за поясницу и плечи он зафиксировал Мерлина в одном положении, не позволяя ни отстраниться, ни замедлить темп. Впрочем, тот и не пытался, вбиваясь в его тело с короткими стонами, цепко удерживая бедра одной рукой и ритмично двигая по его члену другой. Это больше походило на схватку, чем на секс. Их общая, почти звериная, страсть хлестала через край. Наслаждение, острое, пряное, разметало остатки соображения. Впервые за долгие годы Артур не сдерживался, отрывался на полную – с силой подавался навстречу, впивался пальцами в кожу Мерлина, оставляя синяки на его спине. Он стремительно приближался к разрядке, и Эмрис тоже.
– Со мной… вместе… – жарко выдохнул Мерлин, а потом качнулся вперед, почти теряя опору, и впился губами в его губы. Этого оказалось даже больше, чем слишком. Мощная волна возбуждения накрыла бедра…
Пендрагон беззвучно кричал от затопившего тело ярчайшего блаженства, а над ним пылал и вздрагивал в оргазме Мерлин.
Напольные часы где-то в глубине комнаты тихо отсчитывали время. Артур лежал, прикрыв глаза – отдыхая после сумасшедшего секса, и поглаживал спину Мерлина, который, устроившись сверху, будто дремал, положив голову ему на плечо. Запах его волос, кожи и свежего пота в сочетании с приглушенными нотками дорогой туалетной воды приятно щекотал ноздри. Тело окутывала теплая нега, а разум погрузился в пьянящую безмятежность. В заду тянуло, но это тоже было приятно. Пендрагон тихо фыркнул, по аналогии припомнив распространенное выражение о людях, являющихся источником постоянной боли в заднем проходе.
– Что? – тут же среагировал Эмрис, не поднимая головы.
– Все оказалось лучше, чем можно было ожидать, – пояснил Артур.
– А чего ты ждал?
– Сложно сказать. Я хотел тебя. Больше никакой конкретики.
Мерлин приподнялся, устроился выше, опираясь локтями и предплечьями на его грудь, и внимательно посмотрел в лицо.
– Не жалеешь?
– О чем? – усмехнулся Пендрагон. – Невинности я лишился давно и с тобой, насколько ты помнишь. Кстати, я остаюсь на ночь, – добавил он на тот случай, если Мерлин еще этого не понял.
Эмрис иронично приподнял брови и покачал головой.
– Так и будешь теперь решать за меня?
– Должен же я сравнять счет, – пошутил Артур, но Мерлин на этот раз не воспринял шутку. Наоборот, он посерьезнел, поджал губы и вздохнул.
– Когда ты догадался? – спросил он после короткого молчания.
– Четыре месяца назад. Суммировал все, что знаю о тебе, с тем, что ты говорил мне тогда, на крыльце. Не самая сложная оказалась задачка.
– Осуждаешь меня?
– Нет, – Артур нежно провел пальцами по его щеке. – Но я не представляю, как бы все обернулось, если бы ты не приехал. Почему ты тогда согласился? Ты же не планировал ничего возвращать.
– Ты ведь был женат, – с затаенной грустью сказал Мерлин. – Человек, которого я помнил, не пошел бы на брак без любви. Я решил, раз в твоей жизни появилась женщина, которая сделала тебя счастливым, значит, все и впрямь давно в прошлом. Я просто хотел увидеть тебя. Убедиться, что все в порядке, и я могу больше не опасаться…
– Не опасаться испортить мне жизнь?
– Да. Но когда я приехал, то понял, что это было плохой идеей.
– И ты решил сделать вид, что забыл меня? После того, как упорно избегал целых десять лет? – с мягкой иронией произнес Артур, находя странное, извращенное удовольствие в этом разговоре. Обсуждать с Мерлином минувшие события было все равно, что прикасаться к заживающей ране – еще больно, но удержаться невозможно.
– На что мне отвечать? – улыбаясь уголками губ, спросил Эмрис, которого, казалось, даже забавляло это импровизированное подобие очной ставки.
– На оба вопроса.
– Я просто не был готов к такой реакции с твоей стороны, растерялся и выдал первое, что пришло в голову.
– Ладно, а второе?
– А что тут неясно? – пожал плечами Эмрис. – Исключая контакты, я устранял вероятность рецидива. Это было несложно, я просто спрашивал у твоей сестры, кто будет на той или иной встрече. Естественный вопрос. Моргана никогда не интересовалась, зачем мне это нужно.
– И ты думал, я не замечу?
Эмрис тихо вздохнул.
– Ты не обратил бы внимания, если бы забыл обо мне, как и должен был сделать. Разве мало у вас с Морганой общих знакомых, с которыми ты не видишься?
– Ты мог просто не сближаться с моей сестрой, – негромко сказал Артур. – Ты ведь наверняка учитывал, что все может пойти иначе, чем ожидалось. Зачем так рисковать? Логичнее и проще оборвать все, до конца.
Мерлин отвел взгляд, помолчал и тихо признался:
– Я не смог…
Артур невольно сглотнул. Эхо чужой глубокой тоски, скрывавшееся в этих словах, отдалось болью в сердце. Как сам Мерлин жил без него все это время?
Пендрагон бережно обхватил ладонями его лицо и заглянул в глаза.
– Ты ненормальный, – с чувством сказал он. – Ты в курсе?
– Я делал то, что должен был, – нахмурил брови Эмрис. – И до сих пор не уверен, что ты не совершаешь ошибку сейчас.
– Все еще можешь так говорить? – мягко усмехнулся Артур. – Даже теперь? Даже несмотря на то, что любишь меня?
– Даже несмотря на это.
– Неисправим, – резюмировал Пендрагон.
– Какой уж есть.
Артур приподнял голову над подушкой и, дотянувшись до его губ, медленно поцеловал их. Эмрис прикрыл глаза, впитывая эту ласку. Откинувшись обратно, Пендрагон серьезно сказал:
– Пообещай мне кое-что.
Мерлин коротко усмехнулся.
– Так и думал, что это еще не все. Ладно, что я должен пообещать?
– Ты больше не будешь ничего решать за меня или за нас обоих. Никакого саботажа. Никакой партизанщины за моей спиной. Все должно быть честно и открыто. Настоящий шанс.
– Просто не оставляешь мне пространства для маневра, – иронично приподнял брови Эмрис.
– В гробу я видел твои маневры, Мерлин. Ну так что? Обещаешь?
Мерлин медлил, он явно колебался. Артур терпеливо наблюдал за этими метаниями. Он был удовлетворен тем, что выбрал удачный момент, чтобы заговорить об этом. Начатое следовало довести до конца. В ожидании ответа, в котором у него не было сомнений, Артур обвил своей ладонью руку Мерлина, любуясь её точеными, совершенными контурами, и вдруг увидел на безымянном пальце едва различимый, бледный след смутно знакомой формы.
– Носишь мое кольцо? – вскинув взгляд, спросил Пендрагон. Мерлин прикрыл глаза, и Артур тотчас понял, что не ошибся.
– Снимаю на время концертов. И когда есть риск встретиться с кем-то из общих знакомых, – не стал лгать Эмрис. Артур расплылся в довольной улыбке, а потом ласково коснулся губами широкого ободка на коже, целуя пальцы Мерлина. Тот почти завороженно наблюдал за этим действом.
– Черт, обложил по всем фронтам, – со странной смесью иронии и обреченности прошептал он.
– Сдайся мне, Мерлин, – тихо сказал Пендрагон. – Пообещай...
– Это ведь только иллюзия выбора, верно? – продолжил Эмрис. – На самом деле его нет. Ты не оступишься, пока не дожмешь меня.
– Ты догадался.
Мерлин покачал головой, закрыл глаза и уткнулся лбом ему в плечо. Артур продолжал гладить его спину, дожидаясь окончательного ответа. Ему пришлось ждать не меньше минуты, прежде чем Эмрис, наконец, сказал:
– Хорошо. Даю слово.
Пендрагон крепко прижал Мерлина к себе, и тот тихо вздохнул, замерев в его руках. Артур чувствовал, как успокаивается его дыхание, как расслабляется тело, будто смирение перед собственной судьбой избавило Мерлина от многолетнего непрерывного напряжения. Плечи обмякли, словно с них сняли тяжелую ношу. Больше он ничего не решал.
Наконец Мерлин приподнял голову, взглянул на Артура, словно только что проснулся и никак не мог сориентироваться – легкое замешательство, отражавшееся в его взгляде, странно контрастировало с теплящимся на дне глаз облегченным умиротворением. Пендрагон гладил его по волосам и шее, и у него перехватывало дыхание от нежности. Он знал, что делал. Он верил, что это сработает. Теперь Мерлин мог не бороться с собой, мог просто любить Артура, быть с ним, потому что не в его власти было что-то изменить. Это был единственный шанс подарить ему свободу.
«Нельзя ненавидеть себя, когда у тебя нет выбора. Я помню это, Мерлин, теперь все действительно позади».
Жадно вглядываясь в лицо Артура, будто впитывая глазами каждую черту, Мерлин провел ладонью по его щеке, а потом наклонился и поцеловал губы так нежно и бережно, словно делал это в первый раз.
– Я люблю тебя, – прошептал Эмрис, и его взгляд сделался туманным, в нем замерцали пьяные огни, словно у Мерлина повело голову от собственных слов.
– Да, – сглотнув подступивший к горлу комок, ответил Пендрагон. – Я тоже. Очень...
Ночь спустилась незаметно – время больше не имело значения, у них впереди была целая жизнь.
Эмрис спал в его объятиях. Артур целовал волосы, ласкал ладонями плечи, прижимая к себе Мерлина, как хрупкую драгоценность. Он наслаждался каждой секундой, каждым прикосновением, растворяясь в волнах почти эйфорического счастья.
Все, наконец, было правильно. Единственно верно.
@темы:
Arthur's team,
Фик,
Arthur/Merlin OTP fest 2013,
NC-17,
romance
-
-
28.10.2013 в 22:16Если б я умела писать нормальные отзывы, а не просто мычать в монитор от восторга, я б написала примерно то же...
А эмоции зашкаливают до сих пор... Ох, автор-автор
-
-
30.10.2013 в 20:17-
-
02.11.2013 в 12:44-
-
03.11.2013 в 00:28Я вспомнила почему не люблю читать ангст, и почему так сильно его люблю...
читать дальше
Спасибо
-
-
03.11.2013 в 17:46Nat Cazzolli,
не надо меня препарировать
Не буду, конечно.) Я просто пошутил.)
я просто признаюсь, что падок на яркие эмоции, которые вызывает икусство))
Аналогично.
какой же вы, товарищ автор
alex_adder,
А вот и ты.))) Причина, по которой я так долго собирался с духом.)) Алекс, ну ты... даешь. ))) У меня просто слов нет. Они кончились еще когда я увидел размер отзыва, а после его прочтения разбежались даже мысли. Все, кроме двух: "О-фи-геть!" и "Што это было?"
читать дальше
Tyen,
Вы меня балуете.) Вы все.) И Алекс и ты, и остальные.)
И знаешь, мне нечего добавить к твоим словам.) *разводит руками и улыбается* Еще раз перечитал твой отзыв и понял, что согласен с каждой строчкой об отношениях этих двоих.) Остается только радостно кивать со всякими там "Вот, да! Точно-точно! Я именно это и пытался сказать!" )) Наверное, это особая способность пишущих людей, выражать свои мысли так законченно и точно. Ну и вообще радует, что текст не вызывает недопонимания.) Спасибо.) За это, и за все эти теплые слова. Я сильно переживал за этот фанфик, и рад, если он воспринимается так ясно и тепло. Спасибо тебе.
bromancegirl,
О, а вот и ты.)))
и переплюнуть в количестве знаков Tyen
Алекса все равно никто не переплюнет.)))
читать дальше
Arlina-N, мррр... Я наверное должен порадоваться.)) Автор, такой эгоист.))) Ну простите меня, за то, что мне приятно это слышать.))
пылииинка,
да распнут меня за это другие.
За что?) Вы не любите реалистичность, никто не станет вас судить за это. Единственное, с чем я не согласен и не соглашусь, так это со словом "садизм". Никто тут не испытывал удовольствия, причиняя боль другому - ни герои, ни сам автор. Это история о самой большой жертве на которою способна любовь. А еще немного о прощении, гордости и человеческих заблуждениях. Вам кажется, это жестоко. Ну, жизнь еще хуже. Может, кто-нибудь прочтет, увидит что-то похожее со своей жизнью и изменит свой мир к лучшему.
ls311, спасибо.))))
kvarteronka, и вам спасибо тоже.) Что прочли, несмотря ни на что.) И я очень рад, что опять же не смотря ни на что, текст вам понравился. Правда, я очень рад.) Спасибо большое.
-
-
04.11.2013 в 01:17К сожалению, я не обладаю даром излагать свои эмоции в словесной форме, но, проще говоря, это очень здорово, качественно и кое-что мне напоминает. Последнее - не в смысле произведение, а ситуацию. И это действительно оставляет в душе яркий отпечаток, когда находишь в том, что читаешь, нечто своё, нечто, что гложет и беспокоит.
Спасибо
-
-
04.11.2013 в 07:19читать дальше
-
-
11.11.2013 в 00:05до предела: была и радость, и бешеная эйфория, и слезы... А дочитав,
я выдохнула с таким умиротворением от прочитанного и чувством
облегчением, как будто у меня с плеч исчез тяжелый груз. Мне все
понравилось в этой истории: от самого первого слова и до самой
последней строчки. А в конце чуть ли не навзрыд рыдала.
Need in magic, Спасибо огромное за это чудо
-
-
27.11.2013 в 01:00Эта история - настоящая. В жизни такое случается сплошь и рядом. Мы принимаем решения за близких людей, искренне считая. что так лучше.
Это просто чудо, что чувства обоих продержались так долго . (десять лет...почему десять кстати?, это единственный момент, в который я не верю, простите великодушно). Не сгорели, а бережно пронесли в себе и сохранили чувства, воспоминания, с которыми жили всё это время.
Артур с верой. что на его чувства никогда не будет ответа . Мерлин с верой в то, что делает за любимого правильный выбор.
Но везение и настойчивость Артура пробивают таки стену, которую тщательно выстраивал Мерлин.
Да, в жизни и везение и случай часто играют решающую роль). И настойчивость)). И любовь, да)
Я не согласна с теми, кто говорит, что должна быть гордость, нельзя добиваться чего-то особенно сильно.
Нет, нужно добиваться. Нужно показывать свои истинные чувства. Ни в коем случае нельзя их скрывать!!
Артур прав. Каждому нужен настоящий шанс.
Спасибо автору .
Обязательно перечитаю ещё. Люблю всё настоящее))
с нетерпением жду эпилога
-
-
16.06.2014 в 21:50Спасибо.
-
-
18.05.2018 в 19:40