Название: Летнее королевство
Ссылка на оригинал: Summer countryРазрешение на перевод: получено
Переводчик: АламаранаБета: Master_IgriОформление: ДавыдоФФПейринг: Артур\Мерлин
Рейтинг: NC-17
Размер: ~6300
Жанр: канон!AU, романтика, приключения, юмор.
Саммари: Камелот тонет в удушающей жаре, и Артур берет Мерлина с собой на озеро, чтобы тот смог воссоединиться с магией земли.Примечание переводчика: чудесная история, в которой я всем сердцем люблю Артура.
Тема №11. Эротика
читать дальше
Мерлин просыпается от того, что кто-то настойчиво тянет его за руку.
- Ммм, - он пытается зарыться поглубже в уютную мягкость кровати и остаться в ускользающем коконе сна, чтобы не нужно было вспоминать об удушающей жаре, которая затопила замок и, судя по всему, собиралась остаться тут навсегда. - Я не хочу…
- Мерлин. Вставай.
Мерлин по-прежнему не открывает глаза.
- Я увольняюсь, - бормочет он, переворачиваясь на влажных простынях, пропахших потом, в попытке найти прохладное место. Сон ускользает от Мерлина с каждой секундой, несмотря на все старания удержать его. - Уже поздно.
- Я заметил, - в голосе Артура звучит опасная нотка. - Я стащу тебя с кровати, если потребуется.
Мерлин лениво приоткрывает один глаз:
- Можно я публично объявлю себя колдуном и отосплюсь в подземельях? Говорят, там прохладно.
Артур вздыхает:
- Отец стал слишком подозрительным из-за недавно вспыхнувшей волны массовых признаний, поэтому нет.
Кровать прогибается, когда Артур садится рядом, и остатки надежды поспать еще немного исчезают. Сонно моргая, Мерлин перекатывается на спину и садится, чувствуя себя липким и отвратительно мокрым. Кажется, жизнь при дворе превратила его в неженку: все, чего он сейчас хочет, это оказаться в ванне с прохладной водой. Несколько лет назад, в Эалдоре, он даже помыслить не мог о таких вещах - условия были одинаковы для всех вне зависимости от времени года, будь то лютая зима или пылающе жаркое лето.
- Неужели ты ничего не можешь сделать? - наконец спрашивает Артур, взлохмачивая влажные от пота волосы.
На самом деле из них двоих Артуру куда хуже, и, как бы сложно не было в это поверить, он это признает. Все обязанности Мерлина связаны с тем, что находится внутри замка, и даже на тренировочную площадку он ходит редко, только по требованию Артура, который тут же отправляет его назад.
Артур закован в свои обязательства, словно в невидимую броню, которую носит, не снимая: он принц, который все еще тренируется каждый день, давая остальным возможность отдохнуть; который объезжает местные деревни и собирает отчеты, надев на себя сталь и шерсть, и каждый день возвращается к Мерлину похудевшим и постаревшим от того, что видел. Даже свежий воздух не облегчает концентрированный жар солнца, плавящегося над головой, иссушающего обнаженную землю до болезненной желтизны. Этой зимой они не будут голодать (если жара скоро закончится), но вероятность такого исхода неумолимо растет с каждым днем.
Мерлин морщится, закрывая глаза. Он не будет голодать. Гвен не будет голодать. Гаюс не будет голодать. Привилегированное положение в Камелоте защищает их - по крайней мере, пока.
Но обычные люди лишены подобной роскоши.
- Нет, я не могу.
Артур редко спрашивает, на что он способен, и еще реже просит о чем-то. Подтянув колени к подбородку, Мерлин смотрит на раскрасневшееся лицо принца и виновато отводит взгляд. Страх Утера отражается в его сыне - страх, умноженный во сто крат.
- Я… не думаю, что это магия. По крайней мере, я никакой магии не чувствую.
И, тем не менее, он чувствует что-то: нечеткое, приглушенное, знакомое и незнакомое одновременно. Ничего особенного. Возможно, ничего, кроме собственной надежды.
Артур вздыхает.
- Заклинание, вызывающее дождь, было бы кстати, - сообщает он и бесцеремонно отодвигает ноги Мерлина, чтобы лечь на кровать и уставиться в потолок невидящим взглядом. - Бла-бла-бла, о боги, ниспошлите нам дождь, и все такое, - принц устало жестикулирует и роняет руку на грудь, словно она слишком тяжела, чтобы держать ее на весу.
Мерлин закусывает губу, подтягивая колени ближе к подбородку:
- Да, ты бы так и сказал.
Он закрывает глаза и тихо произносит единственное заклинание, которое сработает в этой ситуации: температура в комнате неохотно понижается на градус, затем еще на один. Это требует больших усилий - как и все заклинания, связанные с противодействием природе.
- Я слишком далеко от земли, - признает Мерлин, думая о тех немногих друидах, которых он встречал; о том, как они сливались с природой, словно были ее неотъемлемой частью. Наверное, они могли бы помочь. Он мог бы быть одним из них; мог бы расти, будучи связанным с землей кровью и магией. Возможно, тогда стихии не ускользали бы от него, словно угорь в речной воде. Они бы знали его.
Открыв глаза, Мерлин бездумно поддерживает заклинание, изучая Артура: темные круги под глазами, острые скулы, тяжелое дыхание. "Ты слишком строг к себе", - хочется сказать Мерлину. "Ты еще не король, но уже с готовностью принял на себя вес короны, а она оказалась слишком тяжела".
Артур чуть приоткрывает синие глаза, его зрачки расширены:
- Прекрати.
Мерлин лениво думает, что, кажется, слишком долго служит Артуру - простой команды оказывается достаточно. Маг склоняет голову и слабо стонет, когда заклинание исчезает: жара гудит вокруг них, словно пламя, и становится трудно дышать.
В следующее мгновение он осознает, что Артур сидит, мягко придерживая его за шею, недовольно бормоча: “...идиот, придурочный простолюдин...”, и в его словах ясно проступает страх, впервые с того момента, как Мерлин попытался сотворить это заклинание в прошлый раз.
- Так. Ну, все. Ты пытаешься свести себя в могилу ради минутной прохлады, а я тебе позволяю. Мы слишком долго сидим в замке.
- Сир?
Артур решительно встает - он выглядит немного лучше, хоть это и ненадолго. Впрочем, Мерлину приходилось использовать магию и по куда менее уважительным причинам.
На колени мага приземляются башмаки.
- Вставай. Мы уходим отсюда. Просто… уходим.
Мерлин моргает, потом кивает, и штаны прилетают ему прямо в лицо прежде, чем он вспоминает, что их вообще надо надеть.
- Спасибо, мой лорд, - бормочет Мерлин. - Вы слишком добры, мой лорд.
- Да, мне часто так говорят.
Мерлин натягивает штаны, потом ботинки и следует за Артуром мимо Гаюса, который спит мертвым сном на сравнительно прохладном столе. Руки Мерлина сжимаются в кулаки при виде бледного, изможденного лица лекаря - несмотря на всю свою мощь, Мерлин совершенно беспомощен против капризов природы, не в силах даже сделать так, чтобы пошел дождь. Сделать так, чтобы Гаюсу и Артуру легче спалось.
Снаружи темно и тихо. Тяжелый жар висит вокруг, словно душное облако. Мерлину хочется отвернуться и не смотреть на иссушенные жаждой поля, но он все равно смотрит - заставляет себя смотреть.
Для них приготовлены две лошади, привязанные рядом с бараками стражников. Мерлин почти улыбается: Артур предполагал, что получит согласие, и не ошибся. Со временем Мерлин обнаружил, что не существует такого места, куда бы он не последовал за Артуром. Вскочив на лошадь, он посылает ее легким галопом вслед за принцем - из городских ворот на главную дорогу - позволяя своему телу подстроиться под четкий ритм скачки и наблюдая за Артуром, чтобы не уснуть. Он уже засыпал в седле раньше, и жесткая земля показалась ему не самым приятным местом для пробуждения.
Какое-то время они скачут по главной дороге, а потом сворачивают к озеру, на дне которого все еще дремлет Экскалибур. Мерлин слегка напрягается: Артур не был здесь с того дня, когда заставил Мерлина - после того как тот раскрыл ему свой секрет, - отвести его туда, где Артур чуть не погиб.
Но мысль о прохладной воде расслабляет. Рыцари Артура ездят на озеро каждый день, да и обитатели замка выискивают любой повод, чтобы за ними последовать. Уровень воды неуклонно понижается - даже эту прохладу лето медленно забирает себе. Однажды Мерлин сопровождал сюда Моргану и Гвен - он стерег их у кромки деревьев, деликатно отвернувшись, чтобы дать девушкам возможность отмести прочь все приличия и раздеться догола после наступления сумерек.
Он не вполне осознает, что дремлет, пока не чувствует на своем плече чужую руку. Открыв глаза, он видит Артура, который мягко его поддерживает.
- Умно, - отмечает Артур, заставляет его сесть ровно и спрыгивает на землю. - Мы на месте.
В лесу прохладнее, чем в замке, но ненамного - Мерлин следует за принцем словно в полудреме, чувствуя, как рубашка липнет к спине, а в башмаках собирается пот. Добравшись до берега, он бессильно падает на землю, немедленно отшвыривая прочь носки и башмаки.
- Пожалуйста, скажи, что ты помнишь, как раздеваться самостоятельно, - стонет Мерлин, оборачиваясь. Но Артур явно воодушевлен выездом на природу: рубашка, меч и ремень уже отброшены в сторону, а сам принц приплясывает на месте, стаскивая обувь. Мерлин моргает, будучи слишком изумленным, чтобы помнить, что он не должен пялиться - с другой стороны, Артур стоит того, чтобы немного на него поглазеть.
Артур замирает, ухмыляясь во весь рот:
- Думаю, я справлюсь.
Скинув башмаки, носки и штаны, он выпрямляется и без опаски направляется к воде - словно не было никакого прошлого раза, когда Мерлину пришлось вытаскивать его с самого дна.
Мерлин отметает воспоминание прочь и отводит взгляд от ночных теней, очерчивающих темный силуэт. Артур на мгновение замирает и уходит под воду со вздохом, который Мерлин буквально чувствует кожей, словно дуновение ветра.
...осталось придумать, как раздеться до конца, не потеряв достоинство.
- И долго ты собираешься смотреть? - интересуется Артур.
В ответ Мерлин корчит недовольную гримасу и тщетно дергает завязки своей рубахи до тех пор, пока не сдается и не стягивает ее через голову.
- Видел и получше.
- И как тебе Моргана в свете луны?
Мерлин удивленно вскидывает голову.
- Я не смотрел.
- Значит, ты бесчувственный чурбан, - Артур, насмешливо улыбнувшись, снова исчезает под водой. Мерлин спускает штаны до колен, игнорируя завязки, отбрасывает их в сторону и, задержав дыхание, погружается в воду прежде, чем успевает передумать.
Артур выныривает неподалеку: светлые волосы прилипли ко лбу, брови вопросительно приподняты.
- Она - леди, - поясняет Мерлин.
Она была прекрасна, как и Гвен: мягкая кожа, нежные очертания груди, соблазнительный изгиб бедер. Они гонялись друг за другом в воде, словно дети, и, разумеется, Мерлин не смог не взглянуть хотя бы разочек. Память сохранила лишь смутные, неясные образы: смуглая кожа Гвен, ее тяжелые волосы, стекающие по плечам и спине; холодная красота Морганы, хихиканье, смех и прикосновения. Он не посмел обернуться во второй раз и только слушал, мягко улыбаясь: смеющиеся голоса, многозначительную тишину, плеск воды.
Эта тайна подобна всем остальным тайнам замка, когда его обитатели притворяются слепыми и глухими, не собираясь признавать истину, которая известна всем. Из всех служанок Морганы Гвен остается единственной, к кому никогда не прикасался Артур. Милая Гвен, отказывающая мужчинам, которые делают ей предложение, хотя некоторые из претендентов в женихи находятся куда выше ее по положению при дворе. Они, несомненно, были бы счастливы жениться на дочери кузнеца и заслужить одобрение воспитанницы Утера. Покровительство женщины, которая однажды может стать королевой, одобрение короля и лазейка во внутренние дела Камелота - все это значительно перевешивает то, что жена имеет в обществе всего лишь статус служанки.
Но Гвен довольна тем, что имеет. Глядя на Артура, Мерлин думает, что и сам он тоже доволен. Дракон всегда говорил о линиях судьбы, которой им обоим было не избежать, но Мерлин постепенно пришел к выводу, что последовал бы за этим мужчиной в любом случае.
- Она была прекрасна. Они обе были прекрасны.
Артур посылает ему белозубую улыбку, полную беспечного веселья.
- Естественно. Впрочем, насчет Гвен я не уверен, - он театрально морщится. - Я бы не хотел, чтобы мне оторвали яйца, большое спасибо.
Мерлин мысленно соглашается.
Вода скорее теплая, чем прохладная, но даже это намного лучше, чем все, что они перепробовали за прошедшую неделю. Мерлина научила плавать мама. Он исследовал береговую линию, пока она стирала белье, спускался ко дну и неожиданно выныривал на поверхность, окатывая ее волной брызг и слушая ее смех; он ловил уплывшие туники и белье; притворялся рыбой, которая при желании могла заплыть на дно океана.
Это приятно: слушать тишину леса и Артура, позволяющего себе быть свободным, даже немного диким, чего, вероятно, никогда не допускал Утер. Ребенок, зачатый с помощью магии и забравший жизнь его жены, не имел права быть несовершенным. Вероятность того, что Артур не сможет соответствовать нечеловечески высоким стандартам, даже не обсуждалась; это была его цена за то, что он вообще появился на свет.
Цепкие пальцы, сомкнувшиеся вокруг щиколотки, становятся единственным предупреждением - Мерлин судорожно втягивает воздух, и в следующее мгновение вода смыкается у него над головой. Он судорожно пытается пнуть нападавшего, но вокруг нет ничего, кроме воды. Вынырнув, он отбрасывает с глаз мокрые волосы, и оглядывает неподвижную поверхность озера. Артур хорош во всем, абсолютно во всем, и, разумеется, умение задерживать дыхание под водой не является исключением.
- Так нечестно, - говорит Мерлин, пытаясь отдышаться. - Ты же знаешь, что я не могу...
Еще погружение. Мерлин выныривает, сплевывая воду, оказавшуюся на вкус острой, как прохладный металл и талый лед, и что-то внутри него растет и ширится, осторожно и неторопливо. Где-то здесь, на границе двух миров, не принадлежа до конца ни тому, ни другому, живут ши.
И ощущение близости к земле здесь очень, очень сильное.
- Что-то придумал?
Шею обжигает чужое дыхание, и Мерлин забывает, как двигаться, когда Артур мягко касается губами шеи, слизывая капельки воды, стекающие по коже. Это что-то новенькое. Мерлин резко оборачивается, всматриваясь в синие глаза, подернутые легчайшей золотой дымкой - она пропадает так быстро, что Мерлину почти кажется, будто он ее выдумал.
- Зачем мы пришли сюда?
- Чтобы остыть? - изогнув бровь, Артур ныряет под воду, и Мерлин бессознательно касается шеи в том месте, где только что были губы Артура. Кожа кажется гладкой и прохладной.
Когда Артур показывается на поверхности, он снова просто Артур, лукавый и насмешливый, раскрасневшийся и веселый. Мерлин отбрасывает все неприятные мысли и пускается за ним вдогонку просто потому, что ему так хочется; просто чтобы на несколько минут выбраться из раковины колдуна-неудачника, которому предначертано служить королю, не собирающемуся освобождать его от обязанности собирать грязные носки и не заботящемуся о том, чтобы не разбрасывать свою одежду там, где ее невозможно найти. Сейчас он просто Мерлин, который играет на улице после того, как сделал всю работу по дому, когда закат еще очень, очень далеко.
Спустя какое-то время Мерлин выбирается на берег, и жара оглушает его, тяжело ворочаясь в легких. Вскрикнув, он падает на колени; холодные камни впиваются в кожу, вода плещется вокруг щиколоток.
- Мерлин?
Он не чувствует своих ног. Неловко переворачиваясь, Мерлин открывает глаза и понимает, что сегодня новолуние. Обнаженный Артур, стоящий на мелководье в окружении мерцающей воды, смотрится завораживающе; Мерлин хотел бы сполна насладиться этим видом, не отвлекаясь на приступ паники.
- Сир…
- Иди сюда.
Мерлин облизывает губы - становится легче дышать. Воздух вокруг него все еще наполнен жаром, но тепло ушло из воды - теперь она дарует прохладу.
- Сир, что-то не…
- Я знаю.
Мерлин выпрямляется. В его голове проносятся сотни заклинаний, но инстинкт не позволяет произнести вслух ни одного. Облизав губы, он снова чувствует это - чистейший снег с вершины самой высокой горы, огромный ледник из самого холодного океана, дуновение ветра самой лютой камелотской зимы.
- Зачем мы здесь?
Артур задумчиво смотрит на него, совершенно не по-артуровски наклонив голову к плечу, и синие глаза кажутся очень темными, чужими и знакомыми одновременно.
- Мне показалось, сейчас подходящее время.
- Что это значит?
Мерлин задается вопросом, испытывают ли подобное все люди, встречающие колдуна - смутное чувство инаковости, заставляющее человечество опасаться их настолько, чтобы без колебаний казнить. Он думает, так ли себя чувствовал Артур, когда он раскрыл принцу свой секрет - показал, кем он был на самом деле и что мог сотворить. Мерлин думает, как, во имя всех богов, он не замечал этого раньше? Он делил с Артуром еду, спал рядом по ночам, жил и дышал им, пока не дошел до того, что с трудом мог вспомнить время, когда Артур не заполнял собой всю его жизнь.
- Главный колдун Камелота отправился в путешествие по приказу короля...
- Я знаю эту историю! - Мерлин неуверенно поднимается на ноги, чувствуя, как прохладная вода поглощает его, пока мысли о жаре не уходят совсем.
-... и по приказу его жены, которая знала, что король не сможет претендовать на землю, не зачав сына от ее королевы.
У Мерлина перехватывает дыхание - даже после кровавой резни Пендрагоны лицемерно игнорировали историю того, как их предки завоевали эти земли.
- Этим обычаям больше никто не следует. По крайней мере, не здесь.
- А она следовала. И он согласился, потому что ему пообещали корону.
Вода становится еще более холодной, обволакивая его колени.
- Иди сюда, Мерлин.
Мерлин машинально делает четыре шага вперед прежде, чем осознает это, и останавливает себя усилием воли, причиняющим физическую боль, скручивающим внутренности в узел и выворачивающим наизнанку каждый нерв.
- Как ты… как ты смог…
- Я спросил, - Артур не двинулся с места, но теперь он намного ближе. - Можешь поинтересоваться у Гаюса, если захочешь. Он расскажет тебе то же, что рассказал мне. Иди в воду, Мерлин.
Теперь Мерлин останавливается после одного-единственного шага; он хочет повиноваться команде так сильно, что это его пугает.
- Это не… это не ты.
- Ты не доверяешь мне?
Мерлин морщится от горечи, сквозящей в этих словах:
- Это...
- Мне кажется, это легко, - ровно произносит Артур. - Так же легко, как довериться тебе.
Неправда, хочет возразить Мерлин, но, возможно, Артур прав. Возможно, это одно и то же. Мерлин отпускает себя, и ноги стремительно несут его на глубину озера. Артур ждет его с терпением, которое кажется просто нечеловеческим, а потом протягивает руку, и Мерлин замирает, ожидая...
Чтоб его.
Мерлин выныривает из ледяной воды, ощущая на языке привкус снега, и Артур почти валится с ног от смеха.
- Ты… ты просто… - у него нет подходящих слов, чтобы описать Артура. Впрочем, их никогда не было. - Ты не можешь быть заколдован. Ты был бы намного приятнее, - нахмурившись, Мерлин оглядывается. Вроде ничего особенного не происходит. - И что мы должны сделать?
- Откуда мне знать? Ты говорил, что находишься слишком далеко от земли. Здесь это тебе не помешает.
- Гаюс никогда не рассказывает мне о таких вещах, - и теперь Мерлина это очень сильно расстраивает.
- Гаюсу никогда не приходилось лечить столько людей с потницей в таких местах, о которых он будет вспоминать на смертном одре, - пожимает плечами Артур. - Кроме того, он не говорил мне, куда пойти. Я это уже знал.
Мерлин хмурится:
- Мог бы сказать.
- Я точно не знал, что ищу.
Мерлин думает, что ему полагается быть встревоженным, но он стоит в воде, которая с каждой секундой становится все холоднее, и больше не может ни о чем думать. Тяжело вздохнув, он толкает Артура в плечо, надеясь опрокинуть навзничь (бесполезно - Артур всегда идеально держит равновесие), но вместо этого его пальцы словно прилипают к коже. Что-то поднимается внутри, что-то теплое и полное надежды, что-то большее, чем просто желание (хотя, о всесильные боги на небесах, оно тоже не отступает). Что-то дрожащее, словно земля под ногами.
Впрочем, кажется, земля действительно дрожит.
- О…
- “О”, - передразнивает Артур. Его теплое дыхание обжигает ухо, широкая ладонь ложится на бедро под водой, удерживая Мерлина на месте. Мерлин открывает рот, чтобы запротестовать, но вместо этого целует Артура и словно возвращается на несколько лет назад, когда он впервые влюбился и понял, как сильно вляпался - за исключением того, что теперь он точно знает, чего ему не хватало раньше.
Он всегда знал, что Артур разобьет ему сердце, так или иначе, и физическая близость уже ничего не изменит. Обвивая рукой шею Артура, он притягивает его ближе, чувствуя, как член, касающийся его живота, наливается тяжестью; в следующее мгновение тот касается его члена и Мерлин слабо вскрикивает, прерывая поцелуй.
Он чувствует, как под кожей Артура бьется Альбион: в каждом прикосновении сквозит отчаяние, изнуренная жарой земля взывает об освобождении, жаждет его; во рту у Мерлина пересыхает, и он отстраняется, слизывая капли воды с подбородка Артура, его шеи, плеч. Пальцы Артура вплетаются в темные волосы, притягивая его обратно. Принц целует его нежно, уговаривающе и неожиданно жестко, руки слепо шарят по плечам и спине, гладят бедра, и Мерлин выкрикивает что-то совершенно неразборчивое, когда зубы впиваются в его шею. И что, вы хотите, чтобы он… чтобы он колдовал… вот так?
Это не слишком хороший план. Очень в духе Артура - смешать две вещи, которые требуют концентрации, и по крайней мере одна из них требует возможности думать. Как будто магия не может сработать неправильно.
- Это… это плохая идея.
- Не особенно. - Мерлин вздрагивает, когда Артур собственнически целует его за ухом. - Это очень хорошая идея. На самом деле...
- Это вообще ты? - шепчет Мерлин.
Каждая частичка его души желает этого: не только магия, которая, наконец, смогла дотянуться до того, что так долго находилось вне зоны досягаемости, но и он сам, Мерлин, хочет этого, хочет так сильно, что ему почти все равно. Артур мгновенно костенеет и отстраняется, но Мерлин целует его прежде, чем тот может ответить. Это неважно. Все это неважно.
- Не слушай меня. Просто… не слушай.
Артур медленно расслабляется, и Мерлин снова чувствует Альбион, открытый и полный надежды, почти отчаявшийся, молящий, и, Боги, он так любит Артура, Мерлин никогда не понимал, насколько сильно, да и как он мог не любить? Конечно, земля любит его; любит принца, который был ей обещан взамен на корону Утера; любит короля, которого ждет, ради которого терпит правление Утера; она сделает все, о чем он ее попросит; все, чего он пожелает. Все, что угодно.
И Мерлин понятия не имеет, что со всем этим делать.
- Покажи мне, - просит Мерлин, и насмешливыми глазами Артура на него смотрит весь мир, древний и бесконечный. На свете существуют тысячи заклинаний, но ни одно из них не было создано колдуном, перед которым покорно распростерся весь мир. - Я не… Я не знаю, как...
- Иногда, - произносит Артур, и его голос кажется болезненно знакомым и одновременно совершенно чужим, - слова только мешают.
Слова не управляют магией - магия существовала задолго до того, как первые слова вообще были произнесены. Мерлин целует Артура, чувствуя себя так, словно падает в пропасть, и приказывает: “Дождь. Немедленно”.
Мир становится оглушительно ярким. Такое никогда не происходило раньше, когда он использовал магию, но теперь она струится из него нескончаемым потоком, и земля мгновенно уходит из-под ног, оставляя его в пустоте. Слова подразумевают границы, но он не стал их очерчивать, наивно полагая, что она заберет у него только то, что он готов отдать сам, но она не любит его, у нее нет никакой причины, чтобы любить его...
Я же сказал - доверься мне.
Мир погружается в темноту.
Мерлин понимает, что никогда по-настоящему не испытывал похмелья. Даже последствия Эксперимента с Медовухой меркнут в сравнении с тем, что он чувствует сейчас. Во рту ощущается горький привкус травы, и он хочет немедленно умереть. Проблема в том, что он не знает, где лежит нож.
Или его штаны, если уж на то пошло.
После ужасающе долгих пяти минут, в течение которых его желудок пытается совершить какие-то совершенно немыслимые кульбиты, а он сам лежит лицом на земле, Мерлин усилием воли переворачивается на спину, глядя в темное небо.
Никакого дождя.
- Подожди минуту.
Медленно, очень медленно Мерлин поворачивает голову. Артур (в штанах) сидит совсем рядом, скрестив ноги, и, по-видимому, совсем не страдает от похмелья и даже особенно не волнуется. Мерлин (на котором штанов нет) его ненавидит.
Облизав губы, он пытается заговорить, но вместо этого заходится в кашле, снова и снова. Как ни странно, это помогает. По крайней мере, теперь он может сесть.
(И незаметно оглянуться вокруг в поисках своих штанов.)
- Дождя…
- Нет. Да, я заметил, - Артур хмуро смотрит на небо. - Давай вернемся в замок прежде, чем он начнется.
- Это…- тошнота медленно уходит вместе с головной болью, но воспоминания, разумеется, никуда не деваются - Мерлин не может понять, сожалеет он или нет. Главным образом он чувствует странную, неравномерную усталость, словно какой-то его части здесь вообще нет. - Мне нужны…
Штаны приземляются ему на живот.
- Поторопись. Не думаю, что у нас много времени.
Артур забирает у него поводья - тем лучше, не нужно о них думать - и Мерлин сосредотачивается на своем теле, вспоминая, как держаться на лошади ровно и не падать. Магия оставила его, словно обнаружив что-то гораздо более достойное ее внимания. То, что объектом ее внимания стал Артур, Мерлина совершенно не удивляет - странно, что весь мир еще не пал к его ногам.
Дорога проносится мимо, расцветая коричневыми и зелеными пятнами, и Мерлин думает, что лошади никогда не двигались так быстро - или так медленно, сейчас ему довольно сложно это определить. Когда они останавливаются, Мерлин даже не пытается слезть с лошади - в седле его держит только необъяснимое усилие воли. Земля шатается под ногами, вызывая тошноту и напоминая истории, которые он слышал в детстве - о страшных землетрясениях, уничтожавших целые деревни.
- Мерлин.
Его колена касается чья-то рука, и Мерлин машинально следует за ней - скорее по привычке, нежели сознательно, потому что он с трудом может вспомнить, что делать с руками и ногами. Когда его подошвы касаются земли, мир наклоняется, и Артур смотрит на него (сверху? снизу?) с мягкой усмешкой.
Мерлин начинает что-то говорить, но передумывает - Альбион все еще бьется где-то в его голове, и он совсем не уверен, что оскорблять Артура будет мудрым решением.
Каким-то непостижимым образом он становится на ноги и движется по искривленному коридору, почему-то перевернутому кверху ногами. Артур окидывает лестницу, а потом его взглядом человека, который долго страдал и теперь ожидает вознаграждения за свои труды. Позже - через какой-то неопределенный период времени - под его спиной появляется мягкое одеяло, а дуновение холодного воздуха заставляет открыть глаза.
Приподняв голову (или опустив ее, все искривлено, вывернуто наизнанку, неправильно), Мерлин видит Артура, раздвигающего занавески.
- Откуда ты знаешь...
- Ты знаешь, - говорит Артур.
Мерлин совершенно уверен, что это не просто его воображение: Артур окружен золотым ореолом, словно утреннее солнце, яркий, почти пугающий, будто его смертность - всего лишь тонкая оболочка поверх всего этого. Мерлин недоумевает, как же он не замечал этого раньше, как Утер мог этого не заметить.
Артур прав: он знает. Камни за спиной дрожат, что-то огромное растет и ширится, рождаясь на кончиках пальцев, и на какое-то мгновение само время замирает, а потом все взрывается, и в комнате становится светло, как днем.
Мерлин садится и выглядывает из окна. Темнота уплотнилась, в воздухе витает привкус совершенно нового мира. Дождь такой сильный, что создается ощущение, будто он не закончится никогда.
- Дождь идет.
Артур, который мокнет все сильнее, но не обращает на это ни малейшего внимания, оборачивается, весело ухмыляясь:
- Неужели?
С трудом встав, Мерлин хромает к окну. Артур придерживает его за шиворот на тот случай, если Мерлин оступится и попытается слететь вниз с подоконника (что, учитывая обстоятельства, является вполне вероятным событием). Капли дождя, стекающие по лицу, на вкус напоминают озерную воду.
- Надеюсь, мы случайно не вызвали наводнение, - неуверенно говорит Мерлин. - Потому что я так и не понял, что именно мы сделали.
Артур морщится, задумчиво наблюдая за дождем.
- Да, есть такое.
Люди неуверенно выходят на улицы, глядя на небо, как на невероятное чудо. Их голоса становятся громче, наполняясь шоком и ликованием, и это приводит к появлению новых людей; их становится все больше и больше, пока горожане не заполняют улицы целиком: мужчины, женщины, дети - и тусклая, сухая грязь бесконечного лета уходит в землю, обновляя мир. Жители замка тоже постепенно просыпаются, и в коридорах раздаются торжествующие возгласы.
- Они разбудят короля, - без всякой надобности замечает Мерлин.
Артур отбрасывает волосы с лица, пристально наблюдая за горожанами, толпящимися внизу, и Мерлин ощущает его облегчение и радость так же, как влажную руку на своем плече.
- Он не будет возражать.
Они могут продолжать в том же духе всю ночь, но, в конце концов, Мерлин прикрывает окно, игнорируя медленно растущую лужу на полу. Он уберет ее утром. Или заставит исчезнуть с помощью заклинания. Или еще что-нибудь.
Обернувшись, он видит Артура, сосредоточенно раздувающего огонь в камине. Принц выглядит совершенно обычно - настолько обычно, насколько вообще может выглядеть сын Утера Пендрагона. Артур недовольно смотрит на забытый на полу носок (Мерлин театрально закатывает глаза в ответ на невысказанное обвинение) и падает на кровать, сохраняя на лице выражение легкой скуки, словно обращение к магии Альбиона - это совершенно будничная, неинтересная вещь, и он бы хотел очередное приключение прямо сейчас, если вы не возражаете.
- Тебе нужно снять мокрую одежду, - бездумно замечает Мерлин, делая шаг навстречу Артуру прежде, чем успевает себя остановить. Прикоснуться к нему теперь, после того, как… Он не может - пока не может - вернуться к тому, чтобы быть просто слугой, который смотрит, не замечая, и касается, не чувствуя.
Мерлин не родился при дворе, его не учили тысяче мелочей, которые должен знать и уметь хороший слуга. Горничным, служанкам, помощникам конюха - всем им куда легче делить постель с принцем: они не живут рядом с ним ежедневно, не дышат им, не видят о нем снов. Для них это просто ночь, полная взаимного удовольствия, о которой можно забыть, когда наступит утро. Они могут уйти, не оглядываясь назад, но Мерлин лишен такой роскоши.
- Может, хочешь вина? - спрашивает Мерлин, направляясь к столу. Судя по реакции Артура, принц его вообще не слышит. Возможно, он разговаривает со своим внутренним Альбионом: слушает, как тот расписывает его достоинства, словно это так уж необходимо - чтобы сама земля напоминала, какой Артур особенный.
Мерлин хотел бы быть более уставшим; возможно, тогда он мог бы разныться, выпросить разрешение уйти отсыпаться и не сидеть здесь, выдавливая одну ложь за другой. Теперь Артур знает, когда он что-то утаивает - почти всегда знает.
Подойдя с кубком к кровати, Мерлин какое-то время выжидательно держит его в протянутой руке, но, не дождавшись никакой реакции, сдается и ставит его на пол.
- Если ты не против, я…
- Я бы хотел, чтобы ты остался.
Мерлин недоуменно хмурится, придумывая миллион разных способов сказать “нет”; вполне возможно, один из них сработает.
- Все равно уже почти утро, - ровно отмечает Артур. Вероятно, так и есть: Мерлин совершенно не уверен, сколько времени они провели на озере.
- Тебе что-то нужно? - Мерлин не может сдержать раздражения, оно проскальзывает в голосе так же, как золото в его взгляде, когда он колдует. В сущности, Артур ничего плохого не сделал, да и он, в общем-то, тоже. "Это все магия", отчаянно думает Мерлин. Проклятая, идиотская вызови-дождь-немедленно магия.
- Мне нужно, чтобы ты сел и перестал метаться по комнате с таким видом, будто я растлил тебя, несмотря на бешеное сопротивление.
Ах, вот оно что.
Мерлин садится в кресло.
- Это была долгая ночь, - начинает Мерлин, целенаправленно глядя на языки пламени. - С… ну, с дождем. И… - Мерлин делает неопределенный жест рукой в направлении озера (по крайней мере, он надеется, что оно находится там, куда он показывает). - Ну, хорошо, и с тобой, с тем, что ты делал… под водой. Кстати, больше спасибо, что предупредил заранее о...
- Я не знал, сработает ли это, - Артур подтягивает колени к подбородку. - И вообще, получится ли из этого что-нибудь, - он медлит. - Если только ты не говоришь не о ритуале.
Не о риту… О.
Мерлин нервно сглатывает:
- Ну...
- Потому что если это стало для тебя сюрпризом, то, честное слово, ты просто идиот.
- Сир…
Глаза Артура расширяются настолько, что Мерлин моментально сдается.
- Артур. Это было… - Мерлин пытается изобразить руками магические пассы, но у него плохо получается, что печально. Они бы им весьма пригодились. - Это плохая идея.
Возможно, было бы легче, если бы они уже делали это раньше. Артур слишком привык получать все, что захочет; если бы он уже обладал Мерлином, то это бы быстро ему наскучило.
- Ммм. Поверить в то, что я знал, что делаю, тоже было плохой идеей. Но ты все равно доверился мне.
Мерлин поворачивается так резко, что чуть не сворачивает шею. Во взгляде принца он видит приказ, который Артур бы никогда не произнес вслух, хотя иногда ему этого очень хочется; видит бесконечное терпение земли, заставляющее его спрашивать снова и снова, все время надеясь, все время ожидая ответа “да”. Он будет ждать вечно, если придется, но вечности Мерлин не выдержит.
Он всегда знал, что Артур разобьет ему сердце, так или иначе.
- Хорошо.
Он ожидает… он не ожидает, что Артур возьмет свой кубок и встанет с постели. Обескураженный, Мерлин наблюдает, как принц подходит к двери и запирает ее. “Это мудро”, отстраненно думает Мерлин, вспоминая все те случаи, когда он входил к Артуру и мгновенно желал провалиться сквозь землю. Поставив кубок на стол, Артур идет к нему, и кажется, что между креслом и дверью пролегают тысячи миль - у Мерлина есть все время мира, чтобы в очередной раз задуматься о том, как плохо это может закончиться для них обоих.
А потом Артур поднимает мага на ноги, словно пушинку, и, когда Мерлин целует его, то чувствует вкус озерной воды и горного снега и нарастающую жажду земли, изголодавшейся по дождю.
Если бы он родился до резни, до того, как Утер обратил свои гнев и скорбь в оружие, направленное против того, что принесло ему корону, то Мерлин бы преклонил колени перед землей и его сила повиновалась бы всем ее прихотям. Но этому не суждено было случиться; кажется, у судьбы странное чувство юмора. Он не связан ни с чем и ни с кем, кроме сына мужчины, который хочет все уничтожить, и собирается добровольно служить человеку, которого земля боготворит; ее будущему королю и избранному правителю.
Когда Утер умрет, а его сын начнет править страной, друиды научат Мерлина всему, что ему нужно знать, чтобы помочь Артуру объединить Альбион под своим началом. У них не будет выбора.
- Я доверяю тебе, - задыхаясь, произносит Мерлин, закрывая глаза. Чужой язык скользит по его горлу, вдоль шеи, теплое дыхание согревает кожу. Артур, живой и разгоряченный, часто дышит в его объятиях; под ладонями Мерлин чувствует твердые мускулы, наработанные годами тренировок, с помощью которых Артур подгонял свое тело под форму, угодную своему королевству. Ради этого человека Мерлин менял себя и будет продолжать это делать; он научится быть оружием в руках Артура - неотвратимым и смертоносным, словно меч, омытый драконьим пламенем; быть всем, что нужно Артуру. - Но...
На какое-то мгновение он перестает чувствовать пол под ногами, а потом кровать прогибается, принимая на себя их вес. Ладонь скользит по животу, вынуждая затаить дыхание, и ласкает его сквозь ткань штанов, заставляя выгибаться навстречу.
- О. О да. Пожалуйста.
- Иногда... - говорит Артур, вставая на колени и глядя на него так, словно они встретились впервые - удивленно и гневно; в его взгляде мешается насмешка и изумленное узнавание, причины которого они поймут только спустя многие годы, - слова только мешают.
Мерлин слегка поднимает голову, наблюдая, как Артур сноровисто расправляется с завязками его штанов.
- Не думал, что ты знаешь, как это делается, - задумчиво сообщает он и судорожно втягивает воздух сквозь сжатые зубы, когда Артур легко обхватывает ладонью его член, дразняще поглаживая головку большим пальцем. Вскрикнув, Мерлин выгибается навстречу медленной ласке, и Артур глотает его стон, целуя Мерлина так, словно завоевывает неведомую страну.
Мерлин слепо шарит руками по одежде Артура, пытаясь избавить его от рубашки, но потом вспоминает, что, вообще-то, занимается такими вещами профессионально. Он расплетает завязки неуклюжими пальцами, словно в самый первый раз, когда он раздел Артура и обнаружил, что в должности личного слуги принца есть огромные преимущества. Он знает наизусть каждый шрам и ту историю, которую тот скрывает, потому что некоторые истории они написали вместе.
- Артур, - выдыхает Мерлин и шипит, когда принц оставляет метку на его шее - слишком высоко, чтобы ее можно было спрятать под одеждой - а потом еще одну, у подбородка, где кожа слишком нежная и чувствительная; член истекает смазкой, пока Артур подчиняет себе его тело, словно не владел им еще до того, как они родились.
- Некоторые люди, - тихо говорит Артур, покрывая поцелуями и легкими укусами его грудь, и садится, одной рукой притягивая Мерлина к себе на колени, а другой каким-то непонятным образом все еще продолжает ласкать его, не нарушая ритма, что сводит Мерлина с ума, - хотят мелких поблажек или покровительства моего отца. Место при дворе, могущественного мужа, состоятельную жену. Простые, понятные вещи. Я должен был догадаться, что на меньшее, чем мое королевство, ты просто не согласишься. Странно, что я не подумал об этом раньше.
Мерлин неосознанно напрягается, сильнее вжимаясь в Артура. Моргая, он отстраняется, всматриваясь в чужие глаза - синие, словно океан, и такие же непостижимые.
- О...
Артур закатывает глаза, прокладывая цепочку из поцелуев вдоль линии подбородка, пока не добирается до губ Мерлина.
- Я уже сказал, - выдыхает он, запуская руку Мерлину в волосы и заставляя его запрокинуть голову, - иногда слова только мешают.
Мерлин даже не пытается хоть как-то соблюдать приличия. Он тянется вниз, разрывая завязки на штанах Артура, и обхватывает ладонью его член, горячий и тяжелый, и Артур стонет в поцелуй, когда Мерлин начинает ласкать их одновременно, сохраняя ритм, который задал Артур.
Это просто невозможно хорошо, и Мерлин совершенно не хочет, чтобы это прекращалось. Он покрывает поцелуями плечи, шею и лицо Артура; теряет остатки рассудка, найдя его губы; беспомощно вскрикивает, когда рука Артура скользит по его спине, и палец дразнит ложбинку между ягодицами. Артур отстраняется, и у Мерлина прерывается дыхание; он чувствует, как к губам прижимаются два пальца, и облизывает их. Артур наблюдает за ним широко открытыми глазами, потемневшими от желания, и содрогается в такт движениям его губ. Отведя руку в сторону, Артур яростно целует его, а потом два пальца проникают в его тело, и мир исчезает в ослепительно белой вспышке.
Артур отстраняется, тяжело дыша, и тихо шепчет ему на ухо:
- Давай, Мерлин. Сейчас.
И Мерлин кончает, словно бесконечно падая в теплое озеро по команде своего короля.
Влажный жар едва успевает ослабнуть прежде, чем Артур содрогается, кусая его за плечо, и тоже кончает, сильно и быстро, и, если бы это было возможно, Мерлин бы кончил снова просто от того, что чувствует это.
Вместо этого он тонко всхлипывает, но, видимо, даже у неистощимой энергии Артура есть свой предел - оба откидываются на прохладные простыни. Дрожащими руками Мерлин обнимает своего принца, не будучи готовым утратить ощущение теплого, тяжелого веса Артура, прижимающего его к постели. К счастью, кажется, Артур с ним согласен - он расслабляется и удобно устраивается на Мерлине, словно на собственной кровати.
Спустя какое-то время Мерлин вновь обретает способность думать. Спустя еще какое-то время - куда более существенное - даже может говорить. Он выжидает еще немного, чтобы слова выстроились в связные предложения, но, разумеется, Артур опережает его.
- Я жду очень хорошее “доброе утро”, - бормочет Артур куда-то ему в плечо. Губы мягко исследуют его кожу, словно запоминая, останавливаясь на каждой выступающей косточке, обводя ямки кончиком языка.
Мерлин чувствует, как его член снова наливается тяжестью.
- Ясно. А… а Альбион подойдет?
Он чувствует твердый член Артура у своего бедра; Мерлин раздвигает ноги, и принц шипит, вжимаясь в него, кусая за шею, а потом поднимает голову, широко ухмыляясь, раскрасневшийся и разгоряченный.
- Думаю, да. А теперь замолчи, - говорит Артур, легко выворачиваясь из рук Мерлина, и отстраняется, задумчиво оглядывая его бедра. Мерлин открывает рот и тут же забывает, что хотел сказать, когда Артур нетерпеливо облизывает его член, мягко и вдумчиво.
Мерлин запускает пальцы во влажные светлые волосы и закрывает глаза.
- Да, сир.
@темы:
humor,
Merlin's team,
Фик,
Arthur/Merlin OTP fest 2013,
NC-17,
romance
-
-
08.10.2013 в 23:49И баннер, который будто плавится от жары.
Спасибо!
-
-
09.10.2013 в 00:24-
-
10.10.2013 в 13:46-
-
11.10.2013 в 05:17люблю такой стиль написания
волшебные Мерлин и Артур, волшебная история
-
-
11.10.2013 в 18:23Onixsan, leasel, d_londin,
-
-
13.10.2013 в 04:42Главный колдун Камелота отправился в путешествие по приказу короля...
-... и по приказу его жены, которая знала, что король не сможет претендовать на землю, не зачав сына от ее королевы.
- А она следовала. И он согласился, потому что ему пообещали корону.
..что? ЧТО? что за история? я, кажется, ничего не поняла.
Это вообще ты?
Альбион, открытый и полный надежды, почти отчаявшийся, молящий, и, Боги, он так любит Артура, Мерлин никогда не понимал, насколько сильно, да и как он мог не любить?Конечно, земля любит его; любит принца, который был ей обещан взамен на корону Утера; любит короля, которого ждет, ради которого терпит правление Утера; она сделает все, о чем он ее попросит; все, чего он пожелает. Все, что угодно.
ни одно из них не было создано колдуном, перед которым покорно распростерся весь мир *О*
она не любит его, у нее нет никакой причины, чтобы любить его
Он не связан ни с чем и ни с кем, кроме сына мужчины, который хочет все уничтожить, и собирается добровольно служить человеку, которого земля боготворит; ее будущему королю и избранному правителю.
ладно, ладно, возможно, мне не стоило говорить, что я хочу порно с историей. мне дали порно с историей - и как же я теперь об этом жалею!
в общем, все мои впечатления об этом фике можно описать ровно тремя смайлами
серьезно, я не уверена, почему, но я прорыдала почти весь фик. может, я просто что-то не поняла в идее, которую автор изложил (поэтому: а что вообще происходит? простыми словами, пожалуйста?), но то, что я поняла, повергло меня в пучины депрессии больше, чем иные, более драматичные, фанфики.
-
-
13.10.2013 в 14:04На самом деле, когда я прочитала оригинал, то испытывала схожие эмоции. Вроде все хорошо, но при этом так... всеобъемлюще и неизбежно, что почему-то перестает хватать воздуха
(поэтому: а что вообще происходит? простыми словами, пожалуйста?)
Если честно, мне довольно сложно сформулировать словами - я воспринимала и осознавала все на уровне ощущений. Но, насколько я поняла, Мерлин не может управлять природой, потому что рос вдали от нее - он все-таки самоучка, и земля, Альбион, не признает в нем хозяина. А в Артуре - короле, которого обещал ей Утер, вскарабкавшийся на трон с помощью меча - признает. Но, чтобы достигнуть нужного результата, все равно нужна магия Мерлина. И Артур дает ему возможность забыть... э... все условности и использовать ее. Но, поскольку хозяин Альбиона все-таки Артур, то Мерлин потом чувствует себя не очень хорошо
но то, что я поняла, повергло меня в пучины депрессии больше, чем иные, более драматичные, фанфики.
Интересно было бы узнать ваши ощущения
-
-
13.10.2013 в 18:42потрясающий
текст
переводчик, огромнейшее вам спасибо, что поделились! я очень, очень редко встречаю переводные фики, при чтении которых у меня возникает мысль "хотела бы я его перевести" и жалость оттого, что это уже сделали)) ваш перевод - один из таких. вы правы, тут потрясающий Артур, но Мерлин понравился мне не меньше)) не читала оригинал, но в переводе всё настолько красочно, использованы такие приемы и обороты, что текст становится просто волшебным.
и сам по себе сюжет прекрасен:
Он чувствует, как под кожей Артура бьется Альбион: в каждом прикосновении сквозит отчаяние, изнуренная жарой земля взывает об освобождении, жаждет его
Артур медленно расслабляется, и Мерлин снова чувствует Альбион, открытый и полный надежды, почти отчаявшийся, молящий, и, Боги, он так любит Артура, Мерлин никогда не понимал, насколько сильно, да и как он мог не любить? Конечно, земля любит его; любит принца, который был ей обещан взамен на корону Утера; любит короля, которого ждет, ради которого терпит правление Утера; она сделает все, о чем он ее попросит; все, чего он пожелает. Все, что угодно.
- Покажи мне, - просит Мерлин, и насмешливыми глазами Артура на него смотрит весь мир, древний и бесконечный.
Он всегда знал, что Артур разобьет ему сердце
эта фраза - просто лейтмотив всего сериала, настолько правильная
в общем - это всё для вас
только вот на этом моменте запнулась
король не сможет претендовать на землю, не зачав сына от ее королевы.
король зачал сына ОТ королевы - это уже мпрег какой-то
-
-
13.10.2013 в 23:31не читала оригинал, но в переводе всё настолько красочно, использованы такие приемы и обороты, что текст становится просто волшебным.
Оригинал тоже достоин вашего внимания, поверьте, текст совершенно магический.
И спасибо
Но почему все плачут, я не могу понять
Тем более, у мальчиков вроде как все на светлой ноте заканчивается)
король зачал сына ОТ королевы - это уже мпрег какой-то
Черт возьми, вы правы выправлю
Хотя после пребывания в Мерлин-тиме идея не кажется мне такой уж странной...
-
-
18.10.2013 в 13:39Все это, конечно, имхо, и совсем не в упрек переводчику сказано. Фанфик интересный, яркий и уж точно нетривиальный. Работа стоящая и перевод хороший. Так что все мои имховые вопросы скорее к автору, а уж никак не к переводчику.
В любом случае, спасибо за этот чувственный, оригинальный текст.) Любопытная, нестандартная и красивая находка.
-
-
19.10.2013 в 00:07На самом деле, за нетривиальность я этот текст и выбрала. Я не привыкла к такому Артуру - да никто, мне кажется, не привык. Обычно именно Мерлину приписывают связь с Альбионом, а Артур стоит в сторонке, замерев от восхищения, но тут все наоборот. Пожалуй, именно образ Артура вкупе с открытостью, уязвимостью Мерлина так опечалил предыдущих рецензентов.
Но мне показалось очень правильным, что Артур принял это - Альбион, магию Мерлина, его любовь и преданность - принял и сделал своим, став королем, которого ждут и земля, и ее волшебник.
Жалко, что автор не написал сиквел.
-
-
19.10.2013 в 00:58Пожалуй, именно образ Артура вкупе с открытостью, уязвимостью Мерлина так опечалил предыдущих рецензентов.
Вот мне тоже кажется, что да. Артур многое начал понимать, многое приобрел, но многое и потерял. В первую очередь возможность быть просто человеком, а не вместилищем для чего-то большего. От этого веет какой-то несвободой, обреченностью - может этот Артур со всем и согласен постфактум, но выбора ведь ему не дали. И здесь, так и хочется сказать, что лучше быть чем-то целым и уникальным, чем стать интерфейсом для какой-то высшей силы. Ну, может, это мой тотальный индивидуализм так на это реагирует, я не знаю.
А Мерлин... он действительно очень уязвим здесь. Тут я полностью с вами согласен. Ему досталась роль ключа в двери, даже скорее отмычки, потому что не так уж он, по версии автора, для этой роли подходит. И сразу возникает вопрос, а сможет ли он стать чем-то большим для Артура, более ценным, чем инструмент для исполнения его великого предназначения? То и печалит. Такой Артур действительно разобьет ему сердце, потому что никогда не полюбит, как человека мог бы любить другой человек. Артур ведь уже им и не является.
Жалко, что автор не написал сиквел.
А вы уверены, что в сиквеле все не было бы еще печальнее, чем тут?)
-
-
30.10.2013 в 14:47Спасибо!
И баннер красивый. Жаркий, правильный, с немного задумчивым Артуром на нем. Очень нравятся выбранные цвета. Спасибо!))
-
-
09.11.2013 в 17:59т.е. идея ясна, но то, с какой сокростью персонажи перемещались, как они то были в одном месте, а в следющем предложении уже в другом..да и вообще, поведенеи Артура обескуражило
наверное, я просто ждала, действительно, эротики на солнечном берегу у прохладного озера и всё, вилимо, типине недодали, не знаю