Тур первый «Глаз Дракона»
"SOLEMRYS", часть II

Тур второй «Глаз Волка»
Intermission: W.A.S.P. – Heavens Hung In Black

Arthur
29 июля, год 626 от возведения Куполов

Удушливым ветром арены пахнуло в лицо. Солнце ослепляло, жар маревом поднимался над бесплодной землёй. За дрожащей стеной горячего воздуха, словно мираж, вырастали, постепенно приближаясь, две фигуры. Артур не мог поверить своим глазам. Правая рука его бессильно упала, меч звякнул, упав на песок. Он не будет сражаться. Он не сможет. Он не способен… убить свою сестру.

Merlin
25 июля, год 626 от возведения Куполов

Мерлин осторожно коснулся левого плеча и поморщился от острой боли. Кожа покраснела и потрескалась. Всё-таки кокон не обеспечивал стопроцентной защиты от солнца, так что маг обгорел довольно сильно. Но всё это мелочи, главное – победа. Теперь у них есть короткая передышка, пока другие участники сражаются за право участвовать во втором туре.
Солнечным гладиаторам не позволено наблюдать за чужими дуэлями, чтобы они не могли оценивать соперников. Им неизвестно, кто прошёл в первый тур, кто с кем сражается сейчас и кто пройдёт во второй. Узнают это они только на арене. А о погибших и не узнают вовсе, если только не сами же их и прикончили.
Артура не было в домике, когда Мерлин проснулся. Отсутствие партнёра одновременно и немного нервировало, и успокаивало, на краткий миг волшебник мог позволить себе расслабиться, на лице его появились усталость, тоска и толика отчаяния.
Им едва удалось избежать смерти. Ещё немного, и всё бы было потеряно. Но удача явно была на их стороне. Неужели благодаря дракону?
Всё тело после жутко болело. Мерлину удалось провалиться в сон – увы, ненадолго, разбудила головная боль. Юноша сел на постели, шерстяной плед съехал на пол, но Мерлин не обратил на это внимания и направился в ванную. Зеркало в ванной отразило неприглядную картину – воспаленные глаза, сухая, словно надтреснутая яичная скорлупа, кожа, а сам он – болезненного, словно желток, готовый вытечь из сырого яйца, цвета. Турнир уже вымотал его.
Мерлин отвёл взгляд от отражения. В ванной стояла бадья с водой, волшебник осторожно наклонился и коснулся пальцем воды – хвала небесам, прохладная. Кусая губы, он стянул с себя одежду, стараясь не потревожить зудящую от боли кожу. В комнате, чьи деревянные стены, наверное, годами впитывали влагу, пахло зверобоем, черешней и спокойствием.
Юноша взял с полки пакетик с жидким мылом, залез на подставку, чтобы было удобнее забираться в бадью, и опустился в чистую прозрачную воду, всё ещё покусывая губы до красноты, до привкуса железа.
Вода принесла облегчение. Мерлин закрыл глаза и позволил затылку упереться в край бадьи, а ногам вытянуться вперёд. По телу прошла приятная дрожь.
- Мерлин?
Маг вздрогнул, и резкое движение причинило боль. Мерлин зашипел сквозь сжатые зубы.
Артур услышал странные звуки и постучал в дверь ванной.
- Всё в порядке? Гвен принесла мазь от ожогов. На основе алоэ. Говорит, эта штука творит чудеса.
В голосе рыцаря слышалась неприкрытая забота, но Мерлина такое проявление чувств только покоробило. Деревянные стены внезапно перестали казаться уютными. Это не Эалдор, здесь он никогда не будет в безопасности. И совесть не отпустит душу ни на секунду, продолжая вгрызаться в неё своими мелкими острыми обезьяньими зубками. Когда-то Мерлин слышал сказ об обезьяньей лапке, которая выполняла несколько желаний владельца. Но выполняла извращенно, выворачивая наизнанку – например, если загадывающий желание хотел богатства, она приносила смерть кому-то из его родственников, тем самым обеспечивая хозяину наследство. Мерлин вдруг подумал о Килгарре, но отбросил эту мысль – дракон предложил равноценный обмен, поэтому всё должно быть по-честному.
Должно ли?
- Я войду? – тихий голос Артура вырвал Мерлина из размышлений.
«Будь ласков с ним».
Как я могу? Но я ведь обманывал его с самого начала. Что изменится от того, что я продолжу?
Мерлин выдавил вишнёвое мыло из пакетика в воду и быстро взбил в розоватую пену – теперь у любого, кто застал бы окончательную картину, создалось впечатление, будто бы в бадье кто-то долго и мучительно умирал, истекая кровью и хлеща руками и ногами по воде.
- Заходи, - предложил он.
Дверь приоткрылась, и взгляды синих глаз встретились.

Arthur
25 июля, год 626 от возведения Куполов

Мерлин лежал в воде, укутанный пеной, словно саваном. Артур сжал обеими руками бутылёк, выставив его вперёд наподобие меча, точно защищаясь и пытаясь доказать, что пришёл не просто так.
- Как ты? – пристальный взгляд не отрывался от покрытого красными пятнами юноши. – Солнечный удар не получил ненароком?
- Вроде бы нет, - осторожно ответил Мерлин. – А ты… где был?
Между тёмными бровями юноши залегла складка, он отодвинулся от Артура как можно дальше, скрючившись у дальней стенки бадьи.
- Здесь красиво. Я никогда такого не видел. В Камелоте только дома и трассы.
- Да, очень красиво. Если бы ещё дождь пошёл, это место можно было бы назвать раем.
- Кто пошёл? Куда?
Мерлин изумлённо моргнул. И подметил, что пена начала таять.
- Дождь. Ты не знаешь, что такое дождь?
- Знакомое название. Но…
- Это когда вода льётся с неба.
- Как душ? – Артур нахмурился.
- Почти. Только если бы это был огромный, в несколько километров душ. Дожди были… раньше. Когда люди ещё не жили в Куполах.
- Я бы хотел увидеть дождь, - тихо произнёс Артур, смотря Мерлину в глаза.
- Я тоже, - серьёзно ответил тот.
Пауза оказалась неловкой.
- Ты собираешься вылезать? – опомнился первым Артур. – Я могу помочь.
- Э… нет, спасибо. Я справлюсь.
- Я намажу тебя мазью.
- Я думаю, что…
- Ты ведь не сможешь намазать себе спину, - категорично заявил Артур. – Слушай, мне хотелось бы кое-что прояснить. Ты меня стыдишься?
Мерлин поперхнулся.
- Что?..
- Я знаю, что отношения между мужчинами… да, странные, но лично я не стыжусь. Я хотел бы знать, что ты думаешь обо всём этом. Обо мне. Хотел бы узнать, чего ты боишься. Да твою мать, я бы просто хотел узнать о тебе хоть что-нибудь! Ты никогда ничего не говоришь. Я чувствую себя чужим. Иногда мне даже кажется, что тебе противно, когда я дотрагиваюсь до тебя.
Мерлин нервно закусил губу и вцепился в края бадьи так, что кончики длинных пальцев побелели.
- Это всё… ты просто неправильно понял.
- Расскажи мне.
Артур во время своей тирады гневно смотрел Мерлину в глаза, но теперь отвёл взгляд и уставился в пол, словно ища поддержки у забрызганных мутными каплями воды половиц.
- Я не стыжусь тебя, - медленно произнёс Мерлин. – Я просто… - его голос зазвучал жалобно. – Я просто понятия не имею, как всё это происходит… как это должно происходить.
Не стыд. Смущение.
Артур поразился своей малодушности и невнимательности, увидев, как порозовели щеки Мерлина и тот уставился в воду. Разумеется. Он стесняется своей страсти, он не такой, как Артур, не так храбр, чтобы броситься в омут любви, сломя голову.
- Извини, - в груди у рыцаря сладко защемило. Значит, он ошибся. Мерлин любит его. Как, пусть даже на секунду, могло зародиться сомнение? – Прости меня, Мерлин… я…
Он наклонился и коснулся губами мокрых чёрных волос, почувствовав, как задрожал и сжался Мерлин.
Если бы что-то могло заводить сильнее, чем такое вот смущение…
- Я люблю тебя, - прошептал Артур. – Пожалуйста… прости меня.
- Я, пожалуй, вылезу, - тихо сказал Мерлин, и Артур подал ему руку. В глазах того мелькнуло что-то похожее на обречённость. Пока Мерлин, отчаянно краснея, выбирался из бадьи – он действительно был очень слаб и опирался всем весом на руку рыцаря – Артур всеми силами старался не пожирать глазами это слабое, но такое изящное и желанное тело.
Когда Мерлин обсох – касаться израненной кожи полотенцем было бы безрассудно – Артур нежно, лёгкими и невесомыми касаниями загрубевшими от долгих тренировок с мечом ладонями нанёс мазь на спину своего мага. И как ему ни хотелось коснуться губами бледного плеча, он сдерживал себя, потому что боялся спугнуть неверным движением это дикое создание, ничего не знающее о любви. Но придёт время, и Артур научит его всему. Обязательно.

Intermission: The Cinematic Orchestra – To Build A Home


Merlin
26 июля, год 626 от возведения Куполов

Следующее пробуждение было пронизано запахами леса и блёклым перламутром утренних лучей. Мерлин приоткрыл синие глаза и увидел над собой колыхание теней и красок – могучий дуб раскинул зелёные ветви по бледному небу. Море. На картинках оно было недвижимым – но его часто рисовали в мультипликационных фильмах – громада колеблющейся воды, дробящейся о берег белыми брызгами волн. Теперь движение ветвей на фоне неба казалось приливающей и сходящей водой, оно укачивало, увлекало куда-то в вечность. Мерлин снова закрыл глаза, позволяя этой мерной ряби усыпить себя.
Вновь он очнулся, когда щека ощутила чужое касание – нежное и успокаивающее. Глаза открывать не хотелось, поэтому Мерлин лишь чуть улыбнулся и поднёс пальцы к лицу, прикасаясь к чужой ладони.
- Ты простудишься, ты всю ночь пролежал на траве, - тихий голос словно был продолжением небесного танца теней. – Уже светает.
Невесомый поцелуй остался на виске, следующий - чуть ниже, вот губы целуют скулу и, наконец, касаются губ – так правильно и так прекрасно.
Это сон, это небо, это мерное укачивание.
Колыбель покоя.
Мерлин отвечает не потому, что должен, а потому, что в этот момент душа его не противится, не кричит, что он обманывает весь мир и себя самого. Наверное, она ещё не проснулась, и маг, сам пребывая в дрёме, пользуется этим, позволяя чужим губам ласкать свои – не приоткрывая пока что рот, а наслаждаясь негой, теплом чужого тела, что прижалось так близко, словно хотело стать частью него и неясного гула природы.
Этот прекрасный момент, когда ты, не думая ни о чём, можешь отдаться кому-то другому, ничего не требуя взамен, просто потому что хочешь.
Губы касаются губ, и Мерлин чуть вдыхает. Момент, когда он не одинок, когда нужен кому-то, когда…
Но маг приподнимает веки, встречаясь взглядом с Артуром. В синих глазах напротив нет ничего, кроме безграничной любви и безмолвного вопроса.
- Я люблю тебя, - шепчут губы у самого рта, дыхание Артура тёплое и чуть рваное.
«Прости».
Мерлин рефлекторно закусывает губу, не желая выпускать слово наружу. Но почему-то ему кажется, что на пару мгновений он может позволить кому-то любить себя. Пусть и не по-настоящему.
Никто и никогда не хотел поцеловать его. Никто не шептал страстных признаний. Осознание этого отдаётся в груди болью. Ему предлагают то, о чём он и не мечтал, и ему придётся отказаться.
Почему?
Завтра может и не наступить. Никогда.
Зубы нерешительно отпускают верхнюю губу, и Мерлин приоткрывает рот. Артур всё ещё смотрит ему в глаза, ища одобрения, и, наконец, находит его. Рыцарь снова целует мага, но на этот раз поцелуй глубок, языки соприкасаются вначале неловко, а затем Артур смелеет и обхватывает ладонями лицо Мерлина, жадно приникая к нему. Колено рыцаря раздвигает ноги волшебника и тот стонет в ласкающие его губы.
Имею ли я право на это? Я не могу сказать, что ненавижу его. Не могу сказать, что и люблю. Я просто… не вижу будущего.

Arthur
27 июля, год 626 от возведения Куполов

Артур сидел на берегу ручья, когда Мерлин принёс ему пару горячих лепёшек. Устроившись рядом и опустив ноги в прохладную воду, маг и рыцарь принялись за еду. За пределами Лунного Купола натуральную пищу едят только богачи, беднякам же приходится довольствоваться пищезаменяющими таблетками - они гораздо дешевле, чтобы содержать поля и скот требуется слишком много ресурсов. Цены на натуральные продукты воистину заоблачные.
Артур заметил, что Мерлин нервно кусает губу. Он всегда закусывал её, когда нервничал, как приметил рыцарь за последние несколько дней, но в последнее время терзал, не переставая.
- Прости, - наконец, не выдержал тот. – Вчера…
Так вот, в чём дело. Да, наверное, это должно сильно его волновать.
- Всё в порядке, - Артур перебил его, не отводя взгляда от сверкающей воды, перекатывающейся по камням. – Это… мы справимся с этим.
- Пойми, дело не в тебе, - Мерлин потупился. – Ты меня… возбуждаешь. Дело во мне.
Краем глаза рыцарь наблюдал, как длинные пальцы мнут мягкий хлеб, отрывая маленькие кусочки от лепёшки и сминая в катышки.
- Нам некуда спешить, Мерлин, - Артур вздохнул. Наверное, стоило обнять его, но руки, обычно с легкостью державшие тяжёлый меч, сейчас были недвижимы.
- Ты прекрасно всё знаешь, - голос Мерлина чуть дрожал.
- Я не перестану тебя хотеть только из-за того, что ты ещё боишься меня, - Артур повернулся, и улыбка тронула его губы.
- Я не боюсь, - Мерлин нахмурился. Артур потянулся к нему и нежно коснулся искусанных губ целомудренным поцелуем.
- У нас есть мы. И мне этого достаточно на данный момент.
- Спасибо.
- У нас есть ещё завтра, - Артур хмыкнул и резко притянул к себе Мерлина за шею в шуточном захвате.
Верно. Быть уверенным в одном единственном дне – это уже чего-то стоит.

Merlin
28 июля, год 626 от возведения Куполов

Обречённость выводила из себя. Пусть Мерлин и перестал избегать Артура, компания рыцаря воспринималась более спокойно, а поцелуи стали обыденным делом, маг не мог отделаться от мыслей о втором туре. С кем им придётся сражаться? Смогут ли они? Ожоги почти сошли, благодаря волшебной мази, но воспоминание о беспощадном светиле доводило до дрожи в коленях. Страх был дурным сообщником, но мысли о том, что придётся выступить перед толпой народа, что где-то там его мать и Фрейя с содроганием смотрят на плазменные экраны, слушают комментаторов, с ума сходят от волнения, только питали его.
Гвен заглядывала утром, убедилась, что у них все в порядке и, сообщив, что осталось еще три пары и второй тур начнется завтра, убежала, очевидно, прислуживать другой паре. Значит, вторые камелотовцы ещё не выбыли, лениво подумал Мерлин, лёжа в траве. Безделье сводило с ума, а заняться было нечем. Артур вытребовал меч и тренировался в поле, а Мерлин болтал с драконом, убедившись, что рыцарь достаточно далеко.
Дракона, как всегда, что-то волновало. Мерлин часто чувствовал его волнение, однако не спешил призывать чудовище. Но вскоре беспокойство стало досаждать ему.
«Вам будет непросто».
- Я в курсе.
Мерлин предпочитал не открывать глаза. Золотая радужка немного жгла веко, но, во всяком случае, лучше так, чем Артур увидит в роще золотой отблеск и придёт посмотреть, что здесь творится.
«Ты знаешь, что сейчас происходит в Куполах?»
- Откуда? Нас ведь отрезали от всех СМИ, - вполголоса отвечал Мерлин.
«Народ ждёт мессию. Положение в Куполах отвратительное. Стекло плохо пропускает кислород, а фильтрование воздуха с поверхности занимает долгое время. Где-то в подземных источниках обнаружили пораженную радиацией воду. Больше эти источники использовать нельзя».
- Мессию?
«Они надеются, что пара, которая победит в турнире, поведёт их за собой. Вновь очистит землю от радиации и успокоит солнце».
- Но ведь это бред.
«Да».
- Не повезёт победителям. Столько надежд… не будет оправдано.
«Кстати, Мерлин».
- М?
«Артур примет смерть от руки другого волшебника. Его имя Мордред».

Arthur
28 июля, год 626 от возведения Куполов

Артур ещё раз крутанул меч, встал в стойку, высоко подняв локти, и прищурился, когда солнечные лучи отразились от лезвия клинка. Высокая изумрудная трава, местами доходившая рыцарю до пояса, щекотала икры.
Он пытался успокоиться и собраться с мыслями. Мерлин, стонущий ему в губы, с яркими пятнами румянца на высоких скулах, приоткрывший желанные губы в полукрике; вожделение, зарождающееся где-то там, в глубине, затем осознание того, что возбуждён только один из них… испуг в распахнутых глазах Мерлина, ладони, упирающиеся Артуру в грудь…
Взмах. Сталь рассекает воздух, и он дрожит, раненый.
«Прости», - шепчут губы. «Уйди», - говорят руки.
Другая позиция. Правая нога чуть отставлена.
Присесть. Уклониться. Нанести удар.
Пальцы в волосах, отчаяние. Всё должно наладиться. Обязано. Это… временно. Просто он ещё не готов.
Меч находит своё место в ножнах, и теперь уже Артур нервно закусывает нижнюю губу. Нет сомнений в том, что он влюблён. Он никогда не чувствовал ничего подобного. Никогда не хотел кого-то так сильно. Поэтому… именно поэтому он готов надеяться и ждать.
Ноги сами несут рыцаря куда-то. Движение, пот, усталость – всё это помогает, но не тогда, когда хочется убежать туда, куда глаза глядят. Из легкого безумия вырывает ощущение тяжести чужой ладони на плече.
- Вам туда нельзя.
Артур моргает и видит перед собой мужчину в шлеме и чёрном костюме. Неподалёку обнаруживаются другие, стоящие недалеко друг от друга – тропинка в высокой траве не выглядит свежей. Спецназовцы. И все смотрят на Артура.
- Что вы тут… - начинает было рыцарь.
- Вы на границе территории другой пары. Дальше вам нельзя, - поясняет охранник. За плечом у него Артур примечает винтовку. Значит, участники турнира не просто гладиаторы, обречённые на смерть. Они вдобавок – пленники с привилегиями.

Merlin
28 июля, год 626 от возведения Куполов

- Что? – тупо переспрашивает Мерлин. Юноша замечает, что левая рука начинает сама по себе дрожать крупной дрожью. – Что? – спрашивает он во второй раз, охрипнув от того, как сильно закололо в сердце. Легкие словно забило ватой.
Мерлин всегда понимал, что в ситуации с Артуром играет роль эгоиста. Убийцы. Но он никогда не был бесчувственным.
«Человек, которого ты даже не любишь, умрёт за тебя».
- Тогда хорошо, что не люблю, - Мерлин попытался успокоиться, зажмурившись в ожидании, пока боль уйдёт. – Но…
Я не бесчувственный.
«Тогда почему тебе так больно?»
Временами хочется вырвать сердце из груди, чтобы унять боль.
Мерлин сгорбился, пальцами вцепившись в место под шейным платком, словно собирался выцарапать боль из груди.
«Ты начинаешь привязываться к нему».
- Нет, - прохрипел Мерлин. – Неправда.
«Тебя так беспокоит его смерть? Ведь она не означает твою. Артур может умереть после турнира, в своей кровати. Ты ведь понимаешь?»
- Это будет моя вина. В любом случае.
«А если его смерть случится не по твоей вине? Допустим, он сейчас, пока тренируется, напорется на меч?»
- Он оказался здесь из-за меня.
«Люди – забавные существа… Если ты так его любишь, почему бы тебе не лечь под него?»
- Я не…
«Из чувства долга. Стыда. Как там называются эти ваши чувства? Я живу уже много человеческих жизней, но так и не научился понимать их. Это сложно даже для меня. Как вы сами во всём этом разбираетесь? Вот, например, ты. Ты хочешь вырваться и умереть за пределами Куполов, вместо того, чтобы счастливо жить внутри, ни в чём не нуждаясь. Что манит тебя туда? Чем ты был недоволен в прежней своей жизни?»
- Думаю, не человеку не дано понять, - Мерлин поднял голову, стиснув зубы. Голос его был приглушённым. – И не каждому человеку тоже. Это… не жизнь. Лучше и вовсе не жить, чем жить, внешне счастливо, на деле же ни разу не увидев настоящий мир. Не поступая так, как хочется только тебе.
«Вы в Куполах не потому, что это забавно. А потому, что больше вам нигде не выжить».
- Тогда почему такие, как Сенред, запрещают нам выходить? Не ради нашей безопасности, нет. Есть маленькие отряды. Они ищут драконов. Ты не хочешь рассказать мне, зачем?
Голос в голове умолк.
«Чтобы убить», - спустя некоторое время ответил он.
- Почему? Вам ведь не пробраться внутрь Куполов.
«Они считают, что мы виновны в радиации. И если нас не станет, Земля обретёт прежний облик».
- Но это ведь…
«Это ложь».
- В чем же истинная причина?
«Они просто не знают».
- И ты не пытался поговорить с ними?
«Я – последний. Какой в этом смысл?»
- Но…
«Я не хочу быть одиноким, если по-вашему. Хотя, наверное, здесь больше подойдёт «непричастным».
- Ты уверен, что хочешь…
«Да. Наверное, ты поймешь меня, если я скажу так: не тот, кто никогда не был любим, чувствует себя одиноким, но тот, кого любили и кого покинули».

Arthur
29 июля, год 626 от возведения Куполов

Земля меняется местами с небом. В ушах стоит крик Мерлина, он молит, призывает, приказывает подняться и сражаться. Артур пропускает третий удар от сэра Ланселота, и уже не может встать с пыльной земли. Мерлин совсем рядом, левой рукой сжимает плечо Артура, пытается помочь подняться. Ему плевать, что он ожёг ладонь о горячий металл, он вскидывает её и вспышкой отбрасывает Ланселота назад. Кокон слабеет, но через мгновение Мерлин снова берёт над ним контроль.
Артур понимает, что они погибнут. И что ни в коем случае нельзя дать Мерлину умереть. Такие разные мысли сливаются в одно желание. Сердце разрывается от одной мысли об этом, но, когда он поднимает взор, лицо Морганы прямо перед ним – губы сжаты в тонкую линию, руки воздеты к небу, а рыцарю кажется, что она тянется к нему, моля о пощаде.
Почему всё так? Почему ему приходится выбирать между любимой сестрой и возлюбленным?
Артур приподнимается и бросается под ноги Ланселоту. Тот валится сверху, доспехи грохочут, выбивая друг о друга искры.
Принц ударяется спиной о землю, воздух выбивает из легких. Он видит лицо Мерлина перевёрнутым, оно искажено болью, от щеки, по которой протянулся кровавый след, валит пар.
Артур стискивает зубы. Он не позволит. Они не проиграют. Только не сегодня.

Merlin
29 июля, год 626 от возведения Куполов

Когда меч Артура касается земли, Мерлин всё понимает. Ещё до того, как объявили противников – он ведь знал, как выглядит Моргана Пендрагон.
И он знал, что бесполезно сражаться с ней, потому что она давно была известна как пророчица, как чрезвычайно сильная ведьма.
Как можно было так прогадать? Артур не станет сражаться с собственной сестрой. Разве магия Дракона настолько сильна, чтобы преодолеть кровные узы?
«Настолько».
Земля дрожит. Артур перебрасывает через себя Ланселота, и рыцарь оказывается у ног Мерлина. Очевидно, тот неудачно падает на спину: голова в неестественном положении. Схватка продолжится до тех пор, пока одна сторона не умрёт. Должны умереть двое. Никакой пощады – это говорили ещё до начала турнира.
Кадры сменяют друг друга с такой скоростью, что Мерлин почти ощущает, как вскипают мозги в тщетной попытке найти ответ. Найти выход.
Он не может убить сестру. Артур не может убить свою собственную сестру. Эта мысль птицей бьется в мозгу Мерлина, маг паникует. Артур с каменным лицом наклоняется и поднимает меч. Нет. Неправда. Не может. Шаги ног, обутых в стальные сапоги, созвучны с боем огромных часов.
Толпа на краю слышимости что-то скандирует. Мерлин кусает сухую, как наждак, губу. Артур шагает от него к белой, как лист бумаги, Моргане. Девушка падает на колени, взгляд её прикован к поверженному Ланселоту. Она не может, или не хочет поднять взгляд на Артура. На брата, которому придётся убить её.
- Стой.
Мерлин не узнаёт собственный голос.
Лезвие поднятого меча зависает в воздухе, подчиняясь зову мага.
- О чём ты, Мерлин? – в голосе Артура нет ни единой эмоции.
- Ты не можешь…
- Я не могу позволить тебе умереть, Мерлин. Ты ведь знаешь.
- Знаю. Но…
- У нас нет выбора. Верно?
В последнем слове маг слышит отчаяние.
Мерлин шагает к Артуру, стоящему над Морганой, и делает то, что должен был. Он забирает меч у своего рыцаря. Артур неохотно выпускает рукоять из пальцев.
- Закрой глаза, - велит Мерлин. Правда, он не знает, кому он это говорит. Артур повинуется, а в следующий миг Мерлин ощущает, как меч вонзается в мягкую плоть. У них не было выхода. Верно?
В расширившихся глазах Морганы отражаются испуг, боль, отчаяние, она умирает несколько мгновений, которые кажутся Мерлину целой жизнью. Её жизнью. Взгляд девушки, уже слепой взгляд, устремлён прямо на солнце.
Мерлин не вытаскивает меч у неё из груди, предпочтя уложить набок, словно это может придать ей вид спящей. Маг не может поднять взгляд на Артура, как и Моргана несколько минут назад. Что-то изменилось. Когда Мерлин всё же решается посмотреть на своего рыцаря, то понимает - изменилось всё. Из взгляда Артура исчезла любовь, уступив место шоку и отвращению. Завтра настало.

Конец второго тура

Тур третий «Глаз Ворона»
Тур четвёртый «Глаз Человека»

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, R