Название: Встретиться вновь
Автор: Arthur's Team
Бета: Arthur's Team
Пейринг: Артур/Мерлин, Ланс, Моргана
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, романс
Размер: 8 118 слов
Саммари: в последние два года Мерлин не живет, а существует. И почему? Потому что когда-то его жестоко обманули, предали его любовь...
Тема: модерн-ангст

Кафе-пиццерия «Авалон» располагалась в Сити рядом с крупным бизнес-центром, и в «часы пик» официанты сбивались с ног, разнося обеды и ужины серьезным людям в деловых костюмах. Персонал «Авалона» давно привык работать на износ, тем более что в другое время кафе оказывалось заполнено лишь на две трети, и вполне можно было позволить себя несколько минут отдыха. А утром и вовсе большая часть столиков пустовала, давая возможность официантам окончательно проснуться и прийти в себя.

Мерлин, облокотившись о высокую стойку, болтал с барменом Лансом, Гвен старательно пялилась в окно, остальные официанты проводили время на кухне, слушая веселые байки администратора Гвейна. Ранним утром посетителей почти не было, кроме задумчивого старика в углу и хмурого вида парня за соседним с ним столиком.

— Поскорее бы наступило лето, и все они, — Мерлин неопределенно махнул рукой на пустые столики, — разъехались по отпускам, — выговаривая последнее слово, он скривился, словно отпуск мог быть чем-то плохим или даже отвратительным.

— Тогда понаедут туристы, а это еще хуже, — Ланс на десятый раз протер стакан и бросил быстрый взгляд в сторону Гвен.

— Зато веселее, — Мерлин зевнул и забрался на высокий стул. — Ненавижу бизнесменов.

Ланс неодобрительно взглянул на него и покачал головой. В кафе Мерлин работал уже год, но иногда казалось, что не больше недели. Он все так же собирал все углы столов, умудрялся заблудиться в коридорах и ворваться в кабинет управляющего вместо туалета, напутать с заказами и накормить симпатичных ему посетителей бесплатно. Любого другого давно бы выгнали взашей, но владельцем пиццерии был дядя Мерлина, упорно старающийся сделать из него человека. Мерлин производил впечатление недалекого неуклюжего парня, располагающего к себе благодаря солнечной улыбке и легкому характеру, но, конечно, все было далеко не так просто.

— Чем ты занимаешься ночью, если с утра выглядишь таким… потасканным? — спросил Ланс, наливая Мерлину кружку крепчайшего кофе.

— Ничем интересным.

Мерлин отвернулся, показывая, что не желает развивать эту тему. Лансу было отлично известно, что живет он с дядей и особой любовью к вечеринкам не отличается, девушки у него тоже нет, впрочем, как и парня — Мерлин не признавался в своих предпочтениях, утверждая, что вообще ни в ком не нуждается, кроме себя самого.

Мерлин притянул к себе кружку, вдохнул одуряющий аромат кофе и улыбнулся. Ланс варил этот напиток божественно, умудряясь даже с кофемашиной как-то договориться, чтобы она не выдавала обычные помои.

Постепенно кафе наполнялось посетителями. Гвен сновала между столиками, давая возможность Мерлину допить свой кофе (да, у него этот процесс занимал добрые полчаса), бросала сердитые взгляды на Ланса и вежливо улыбалась клиентам. Мерлин лениво следил за ней взглядом, зная, что за эти минуты утреннего спокойствия ему придется отдуваться в обеденные часы.

Привычная суета кафе успокаивала. Если Мерлин чему-то и научился за время работы официантом, так это абстрагироваться от всего и, навесив на лицо дежурную улыбку, действовать почти на автомате. Корявым неуверенным почерком, который с трудом разбирал даже он сам, Мерлин записывал заказы в блокнот, а после заносил их в терминал для поваров и Ланса, который пробивал чеки. Легкая музыка, звучавшая в кафе каждый день и тихо ненавидимая всеми работниками, уносила его мысли все дальше и дальше… к солнечному пляжу, лазурному морю и бесстыдному, всепоглощающему счастью. Два года назад его жизнь перевернулась без возможности стать прежней; перевернулась, чтобы оставить в прошлом все хорошее, яркое, значимое, предоставив настоящему довольствоваться лишь черной, пугающей пустотой. С тех пор Мерлин застрял в воспоминаниях, не желая выбираться наружу, забросил учебу, кое-как закончил колледж и даже не пытался найти работу. Если бы его дядя не взялся присматривать за ним, то он бы давно закончил жизнь под мостом или спрыгнул с какого-нибудь обрыва. Единственное, в чем он упорствовал, так это в нежелании возвращаться в родной город, больше всего на свете боясь, что родители увидят, кем он стал, и разочаруются. В глубине души Мерлин страстно желал выкарабкаться и снова начать жить, но ему не хватало человека, который бы вытянул его из пропасти прямо за дурацкие уши. Человека, ради которого он смог бы жить, потому что по-иному Мерлин просто не мог. Ланс, конечно, был ему хорошим другом, но все же не подходил на роль спасителя. Он и сам не мог разобраться в своих отношениях с Гвен, которую почти боготворил, но раз за разом сбегал от нее, боясь быть рядом.

После полудня кафе наполнилось до отказа. Мерлин носился от столика к столику, почти не поднимая головы и не глядя на посетителей. Принять заказы, разнести готовые блюда, ничего не перепутать — если кому-то это покажется пустяковым делом, то пусть попробует сам. У входа в кафе даже образовалась небольшая очередь, и Гвейн, выйдя в зал, развлекал ожидающих забавными историями из собственной жизни.

Маленький столик в углу освободился. Мерлин схватил тряпку, торопливо вытер его и поправил салфетки и специи, расставив их у стены. Стараясь не обронить крошки, Мерлин развернулся и со всего размаху уткнулся носом в чью-то грудь. Ойкнув, отпрянул назад, почти садясь на стол и бормоча извинения, и только не услышав в ответ ни звука, поднял глаза, чтобы рассмотреть свою нечаянную жертву... И замер, все-таки выронив тряпку и рассыпав крошки по полу. Перед ним стоял тот, кого он меньше всего ожидал, но больше всего желал увидеть. Он столько раз представлял себе, как это произойдет, что фантазии давно заменили реальность, и теперь в голове не осталось ни одной связной мысли. Мерлин знал, что должен злиться, может, вмазать ему промеж глаз, подпортить это идеальное лицо, может, накричать и обвинить во всех своих неудачах (и уподобиться девчонке, но все же…), а может, упасть перед ним на колени, умоляя снова принять в свою жизнь. Тысячу раз Мерлин уже пережил каждый из этих сценариев, но теперь мог лишь таращиться и глотать похожий на кисель воздух. Тем более что человек напротив смотрел на него в ответ только лишь с заметным раздражением, как смотрят на сумасшедшего официанта в кафе, а вовсе не с желанием поговорить, объяснить или предложить снова быть вместе. Более того, он, кажется, вовсе не узнавал Мерлина.

— Может, слезешь со стола и дашь мне за него сесть? — чуть насмешливо попросил посетитель. — Только вытри его еще раз, нет никакого желания любоваться на след от твоей задницы.

«А когда-то тебе нравилась моя задница, когда-то ты трахал ее по несколько раз на дню!» — пронеслось в голове у Мерлина. Он молча кивнул, неловко вытер стол, отступил на шаг, едва не упал, покраснел, проглотил противный ком в горле, зачем-то затолкал тряпку в задний карман джинсов и, не оглядываясь, бегом направился к барной стойке. Там, давая себе короткую передышку, стояла Гвен. Заметив пылающие щеки и лихорадочно блестящие глаза Мерлина, она обеспокоенно подалась ему навстречу и взяла за руку, то ли выражая поддержку, то ли чтобы удержать, если задумает сбежать.

— Прошу, обслужи первый столик вместо меня, — хрипло попросил Мерлин. — И соседние с ним тоже. Я… я не могу… там быть рядом, не могу. Пожалуйста.

— Мерлин… — пробормотала Гвен. Ее явно распирало любопытство, но было некогда задавать вопросы. Мерлин отвернулся и наткнулся на полный жалости взгляд Ланса.

— Что случилось? — одними губами спросил тот. Мерлин отрицательно покачал головой — не сейчас. Подрагивающими руками он взял поднос и понес его в противоположный конец кафе. Оттуда не было видно первый столик, и можно было пару раз глубоко вздохнуть и постараться взять себя в руки.

Артур… Все такой же, как Мерлин его помнил, только гораздо серьезнее на вид. И явно его не узнает. Конечно, прошло два года, и таких как Мерлин в его постели наверняка перебывало сотни, так с чего бы ему держать в памяти лицо случайного любовника?

Мерлин осторожно вернулся к барной стойке и покосился в сторону первого столика. Артур уже сделал заказ и теперь сидел, откинувшись на спинку стула, и смотрел прямо на него. Мерлин быстро отвел взгляд, сделал два шага в сторону и спрятался за колонной. Он понимал, что ведет себя крайне глупо, по-детски, но просто не мог иначе.

— С тобой точно что-то не так, — резюмировал Ланс и кивнул в сторону кухни. — Вызови Джорджа, он заменит тебя, а сам убирайся с глаз долой, пока ничего не натворил.

Мерлин благодарно кивнул и быстрым шагом направился к выходу из зала. Одна беда — кухня располагалась рядом с первым столиком, и…

— Эй! — позвал его до боли знакомый голос. — Здесь отвратительное обслуживание.

Мерлин остановился на полушаге и повернулся к Артуру. Тот, не скрывая своего интереса, разглядывал его. Мерлин нахмурился, чувствуя, как начинает подкатывать тошнота.

— Вам просто не повезло с официантом, — зло, с каким-то мазохистским удовольствием ответил Мерлин. — Уверен, Гвен вам понравится больше.

— Девушка, которая принимала у меня заказ? — Артур продемонстрировал безупречную улыбку.

— Точно. Обратитесь к ней, если что-нибудь нужно.

— Ты странный, — Артур подался вперед и оглядел его с ног до головы. — Я дам хорошие чаевые, если дальше меня обслуживать будешь ты.

— Как-нибудь переживу без ваших денег, — фыркнул Мерлин, теряя напускную вежливость.

— Что с тобой? — Артур вдруг вполне доброжелательно улыбнулся и взъерошил себе волосы. — Скажу по секрету, та официантка, Гвен, моя бывшая девушка, и я бы не хотел снова видеться с ней.

Мерлин совершенно по-идиотски вытаращил глаза, громко хохотнул и, не прощаясь, вылетел из зала. Захлопнул дверь, прислонился к ней спиной и медленно сполз вниз. Не так, совершенно не так должен был состояться их с Артуром разговор! А еще лучше, если бы он вообще никогда не состоялся…

— Может, у него есть брат-близнец? — пробормотал Мерлин и нервно усмехнулся. Было бы неплохо… Тогда он, конечно, выглядел бы полным идиотом, но это гораздо лучше, чем унижаться перед бывшим любовником, перед своей мечтой, смыслом своей жизни…

— Мерлин? — строгий голос вывел его из задумчивости. Мерлин задрал голову и виновато уставился на Гаюса, затем вздохнул и нехотя поднялся. Гаюс знал об Артуре, конечно, не мог не заметить, как после поездки в Египет его всегда жизнерадостный племянник вдруг перестал улыбаться и — на некоторое время — даже есть. Первые несколько дней Мерлин с нетерпением ждал звонка, ведь Артур обещал, клялся позвонить и утверждал, что не сможет без него жить, но телефон молчал, скайп тоже. Мерлин давно бы сам связался с Артуром, но тот не оставил своих координат, кроме беглого упоминания, что живет в Лондоне. Именно это обстоятельство и зародило в Мерлине сомнения в искренности чувств Артура, да и все умные книги только подливали масла в огонь… И на исходе третьей недели Мерлин понял, что его жестоко обманули, и его курортный роман так и остался где-то в Египте, в тени пирамид, прячась от палящего солнца.

Мерлин не доработал до вечера. Гаюс отправил его домой, пригрозив звонить каждые полчаса и справляться о его состоянии. Мерлин безразлично пожал плечами, прихватил бутылку виски из бара и на такси добрался до квартиры.

На следующий день он с опаской возвратился в кафе. По официальной версии он заболел и мог вообще не выходить на работу еще пару дней, но сидеть дома в одиночестве было невыносимо. Он привычно устроился за барной стойкой, попросил Ланса приготовить кофе и сделал вид, что ничего не произошло.

— Я бы тебе помог, если бы знал, в чем именно, — Ланс поставил перед ним чашку, немного расплескав содержимое.

— Со мной все в порядке, — Мерлин пригубил обжигающий напиток и закашлялся, на глаза выступили слезы.

— Конечно, именно поэтому от тебя несет перегаром, а на шее красуется засос.

Мерлин покраснел и поправил воротник рубашки, бормоча, что это не засос, а самый настоящий синяк — результат неудачного падения с кровати. Мерлин дал слово себе и Гаюсу не пускаться во все тяжкие, не бегать по гей-клубам, ища приключений на свою задницу и меняя партнеров как перчатки. Это могло закончиться очень плохо, а, учитывая везение Мерлина, обязательно привело бы к самым ужасным последствиям. Но вчера он действительно решил совершить безумство, отправился в клуб, нашел себе огромного волосатого байкера и послушно последовал за ним в туалет… но на полпути опомнился, попытался вежливо объяснить мужику, что не хочет идти с ним... но безуспешно. Байкер лапал его, залазил рукой в штаны и слюнявил лицо и шею. Кое-как (в основном, благодаря собственной юркости и неповоротливости байкера) Мерлин все-таки умудрился вывернуться из медвежьей хватки и сбежать. Результатом его неудавшегося загула стал засос на шее, синяк на запястье, жесткое похмелье и чувство отвращения к себе.

— Ты очень закрытый человек, Мерлин, — Ланс забрал у него пустую кружку. — Но почему-то мне кажется, что раньше ты был совсем другим.

— А раньше был совсем не я, — Мерлин хмыкнул и, поморщившись от головной боли, отправился работать.

Он боялся, что Артур вновь придет сегодня, и одновременно хотел этого. В конце концов, его изрядно потрепанные чувства никуда не делись, а надежда, которую давно следовало втоптать ногами в ближайшую грязь, все еще теплилась в его сердце.

Но Артур не пришел ни в тот день, ни на следующий. Его не было больше недели, и Мерлин успел успокоиться и убедить себя, что теперь-то получил лучшие доказательства его равнодушия (не говоря уж о «любви»), и одновременно — пинок под зад в направлении немедленного улучшения своей жизни (то есть, Мерлин просто разозлился, разбудил в себе атрофировавшуюся способность чувствовать).

Поэтому Мерлин легко согласился на предложение Ланса развеяться, сходить в бар, чтобы выпить пива и провести время в компании его друзей. Вечер прошел здорово. Мерлин улыбался, казалось, чаще, чем за все предыдущие два года. А еще он познакомился с Мордредом — симпатичным парнем на пару лет младше него самого, веселым, улыбчивым, немного скованным, но лишь до тех пор, пока не закончился ритуал знакомства. Мерлин взял с себя слово хотя бы попытаться подружиться с Мордредом, а после, может, и решиться на что-то большее. Если ему, конечно, повезет, и тот не окажется закоренелым натуралом.

А в конце недели в кафе устроилась на работу Фрея — милая симпатичная девушка, с которой Мерлин быстро нашел общий язык и даже поймал себя на мысли, что очарован ею не меньше, чем недавним знакомым Мордредом. Кажется, его сердце наконец-то взялось за ум и твердо решило, что никакой Артур ему не нужен.

Но через семь дней в понедельник Артур снова стоял на пороге кафе. Он огляделся, приметил для себя все тот же первый столик, устроился за ним и завертел головой, высматривая официанта. Мерлин вздрогнул, но твердо решил на этот раз не распускать нюни и показать себя только с профессиональной стороны — ненавязчивым официантом, которого и замечать-то не положено.

Артур бегло просмотрел меню и захлопнул его с громким звуком. Мерлин уже стоял рядом с открытым блокнотом и ручкой наготове.

— Определились с заказом? — с вежливой улыбкой спросил он. Челюсть сводило от фальшивых эмоций, но Мерлин держал себя в руках.

— Двойной эспрессо, «Маргариту» и лазанью, — отчеканил Артур. Он ерзал на стуле и то и дело поглядывал на часы — спешил.

Мерлин повторил заказ, убедившись, что все записал правильно, и направился к терминалу. Если Артур и узнал в нем нагрубившего ему неделю назад официанта, то не подал виду. Или у того в порядке вещей его забывать?

— Придурок, — выдохнул Мерлин, вбивая заказ. Стоящая рядом Фрея с недоумением покосилась на него.

Мерлин постарался сделать так, чтобы заказ Артура готовили как можно дольше. Конечно, можно было заполучить жалобу на обслуживание и, как следствие, нагоняй от Гаюса, но Мерлин не смог отказать себе в удовольствии позлить Артура. В итоге тот вынужден был заглотить, почти не жуя, пиццу, обжигая небо, съесть только половину лазаньи, на ходу влить в себя кофе и пулей вылететь из кафе. Мерлин с мстительным удовольствием проводил его взглядом.

— Чего ты добиваешься? — спросил Ланс, от внимания которого не укрылось поведение Мерлина.

— Поверь, я с ним еще очень гуманен.

С того дня Артур стал захаживать в кафе по несколько раз в неделю. Сидел чаще всего за полюбившимся первым столиком и заказывал почти одно и то же — гребаный любитель итальянской кухни!

И Мерлин постепенно привык к нему. Перестал кипеть от злости каждый раз, когда Артур появлялся на пороге «Авалона», больше не ловил его взгляды в надежде увидеть в них узнавание, научился воспринимать его как постоянного посетителя кафе, одного из многих вечно занятых клерков. А если становилось уж совсем невмоготу, он говорил себе, Артур — это не Артур, а его брат-близнец, который просто не мог знать мальчишку из далекого Египта, потому и не помнил.

Мерлин к радости Гаюса влился в компанию друзей Ланса, да еще и Фрею прихватил с собой. Теперь он не сидел, словно безумный отшельник, дома, а проводил время с замечательными людьми. Мерлин даже начал флиртовать. Неумело, словно прыщавый подросток, но упрямо и очень мило. Так и не определившись, он одновременно подкатывал и к Мордреду, и к Фрее, и в душе подозревал, что в итоге так и останется ни с чем. Мордред привлекал его своей загадочностью, мужской красотой, светлыми серыми глазами и сильным характером. Мерлин, несомненно, уважал его и даже чуточку восхищался. Фрея же была скромной милой девушкой, нежной и очень женственной с мягкими губами и бледной кожей. Ее хотелось оберегать от всего мира, спрятать рядом с собой, чувствуя себя сильным и нужным. Но Мерлин словно состоял из противоречий. Он хотел и того и другого — защищать и восхищаться, направлять и подчиняться, любить... любить! Мерлин был максималистом и предпочитал растворяться в своем чувстве полностью, видя в другом человеке весь смысл своей жизни.

В конце концов он окончательно запутался и решил дать волю своему сердцу…

Через два месяца Мерлин успел выучить все заказы Артура, и тот уже не удивлялся, когда его официант, смеясь, угадывал его пожелания. Артур лишь благодарно улыбался и оставлял щедрые чаевые. Мерлин перестал хулиганить с его заказами и задерживать их до неприличия. Теперь он, напротив, стремился во всем угодить Артуру, шутил, пока расставлял тарелки, и наслаждался его обществом… пусть и на короткие несколько минут в день.

— Представляешь, — говорил Артур, пока Мерлин счищал крошки со стола за предыдущими посетителями, — по пути сюда меня укусила кошка. Черная с зеленющими глазами и самым наглым выражением морды, какое я только видел!..

— …необычный зонтик. Должно быть, кто-то из туристов забрел в наш квартал, но среди черного моря зонтов, этот был похож на радугу, причем точно такой же формы. Непрактично, но…

— …случайные разговоры по телефону. Люди спешат, проходя мимо, а обрывки фраз складываются в целые истории!..

— …скучаю. Сестра уехала в Дублин…

— …новая квартира. Недалеко отсюда, чтобы чаще ходить в это кафе.

Мерлин слушал его всего минуту, впитывая в себя эти случайные обрывки чужой жизни. Но странно — его Артур был не такой. Он мог часами рассказывать о своем бизнесе, рассуждать о чем-нибудь крайне важном и серьезном, а после вспоминать забавные случаи или пересказывать недавний футбольный матч. Его Артур никогда не обращал внимания на милые мелочи и обыденные чудеса этого мира. Зонты, радуги, кошки, пустая болтовня — серьезно? Мерлин все больше сомневался, что перед ним действительно тот самый человек, с которым он познакомился в Египте. Пусть не брат-близнец, но двойники-то действительно существуют. И может быть, судьба развела его с любовью всей жизни, но теперь… вдруг она предоставила ему второй шанс? Хотя Артур ни разу не намекнул ему на возможное продолжение знакомства. Он наслаждался обществом Мерлина в кафе, словно болтал со старым другом, но потом неизменно уходил, кинув лишь короткие слова прощания. Мерлин провожал его долгим взглядом и твердил себе, что это пустяк, обычные профессиональные отношения с постоянным клиентом.

Иногда Артур приходил к самому открытию кафе и просил Мерлина составить ему компанию в поглощении утреннего кофе. И тогда тот подхватывал традиционную кружку двойного эспрессо и перемещался с высокого стула у барной стойки за первый столик. В утренней полудреме, когда мозг, не получив положенную дозу кофеина, еще не подчинялся голосу разума, Мерлин вспоминал, как познакомился с Артуром в свой первый день в отеле Египта, когда на завтраке им достался один столик на двоих, как злился на него и даже презирал… первые два часа, а вечером уже позволял целовать себя на не успевшем остыть песке на пляже под ярким звездным небом… Но это были очень, очень опасные мысли, которым не следовало давать волю. Тогда Мерлин влюбился раз и навсегда. Артур был у него первым, а чувство к нему — самым настоящим. Поэтому и боль от предательства, от несдержанного слова — разрывающей на куски. Мерлин не хотел повторения, поэтому спешно выстраивал вокруг своего сердца глухую стену. Которую Артур пробивал точечными ударами улыбок, взглядов, прикосновений…

— Значит, у тебя есть сестра? — спросил как-то Мерлин. Артур давно справился со своей порцией кофе и заказал вторую. Мерлину было лень идти за ней, и он извиняющимся взглядом попросил Фрею.

— Сводная. Но мы росли вместе, и чудо, что не поубивали друг друга в подростковом возрасте. О, это была настоящая война! — Артур рассмеялся, вспоминая. Мерлин залюбовался им и вздохнул. Про сестру Артура он уже слышал и не раз, тот любил рассказывать про Моргану и про все их детские проделки.

Они оставили эту тему, перейдя к обсуждению всяких пустяков, типа совершенно неинтересного Мерлину вчерашнего футбольного матча. Артур очень любил спорт и, как и тогда, в Египте, любил говорить о нем и даже пообещал научить Мерлина некоторым приемам. Мерлин слушал его и готов был согласиться на что угодно. Он чувствовал, как внутри что-то постепенно встает на место. Рядом с Артуром он обретал силу, будто тот служил для него мощным аккумулятором. Мерлин питался их близостью и больше всего на счете боялся потерять вновь. Поэтому он научился довольствоваться их странной дружбой и не желать большего.

Но через некоторое время все снова развалилось на части. Исключительно по глупости Мерлина.

— Я рассказал Моргане о тебе, — как бы между прочим сказал Артур, — упомянул, что обедаю в замечательном кафе и меня обслуживает очень симпатичный официант.

Мерлин едва не подавился кофе. Это была первая попытка флирта со стороны Артура и крайне неожиданная. Он словно ждал, пока Мерлин расслабится, почувствует себя в безопасности, и ударил… делая в сто раз больнее, чем могло бы быть.

— А тебе нравятся симпатичные официанты? — хрипло спросил Мерлин, глядя на остатки кофейной жижи в чашке. Наверняка, если на ней погадать, то окажется, что Мерлин самый отчаянный неудачник в Лондоне. И не важно, что в кружке ему мерещится сердце и солнце — это лишь бредовые фантазии.

— Я бы сказал, что их компания доставляет мне ни с чем несравнимое удовольствие.

— Знаешь, некоторые из нас терпеть не могут болтливых клиентов, — Мерлин прикусил губу, чувствуя, что несет обидную чушь, но не мог остановиться. — Они мешают работать и просто надоедают пустым трепом.

Лицо Артура окаменело, но он быстро справился с эмоциями, по крайней мере, перестал демонстрировать их. Мерлин сразу пожалел о сказанном, но все же ощутил укол мстительного удовлетворения. И он понятия не имел, как поступит, если Артур все-таки решится пригласить его на свидание. Мерлин боялся этого, боялся, что обида, до сих пор переполняющая его, заставившая сделать эту жестокую глупость, помешает ему хотя бы попытаться вновь быть с Артуром, любить его. Он хотел этого больше всего на свете, хотя разум и твердил, что теперь уже слишком поздно, и пытался заменить любовь дружбой.

— Зачем ты так с ним? — спросил Ланс, когда Мерлин вернулся к барной стойке. — Мне казалось, что он тебе нравится.

— Нравился. Раньше. И теперь немного, но… — Мерлин запустил руки в волосы и прикрыл глаза. Боже, он так устал! Появление Артура три месяца назад вывело его из транса и вновь вернуло к жизни. Но теперь каждый его визит забирал эту жизнь обратно. Разве могли Фрея и Мордред сравниться с Артуром? Даже вдвоем со всеми своими очевидными преимуществами они казались лишь бледным, серыми, обычными — просто друзьями, с которыми хоть и здорово проводить время, но не они были смыслом жизни Мерлина.

— И ты ему нравишься. Заметь, он всегда садится за твой столик, разговаривает с тобой, а еще, я интересовался, в твои выходные он не появляется в кафе.

— Все не так просто, как кажется…

— Все очень просто. Узнай его получше, пригласи на свидание, поинтересуйся, где он работает, чем увлекается. Ну, не мне тебя учить.

— У него бизнес, властный отец и сестра, и он ничем не увлекается, кроме спорта.

— А у тебя странные взгляды на жизнь, зависимость от кофеина, острая потребность в любви и затянувшаяся депрессия.

— У меня есть Фрея и Мордред…

— Замечательные ребята, с которыми ты за три месяца так и не решился переспать.

— Я вообще нерешительный.

— Поэтому ты часто грубишь постоянному клиенту «Авалона»?

— Я с ним предельно вежлив.

— Пока держишь себя в руках. Мееерлин, — Ланс вздохнул и покачал головой, — что с тобой происходит?

— Я просто устал и не знаю, что мне делать, — Мерлин взглянул на него и прикусил губу, а затем решился. — Два года назад я отдыхал в Египте, где познакомился с парнем. Наши отношения развивались со скоростью сверхзвукового истребителя, и через неделю я уже точно знал, что влюбился. Не просто увлекся, а втрескался по самые уши, что даже дышать мог через раз, когда он был рядом. Две недели… у меня было всего две недели безоговорочного счастья, а потом мы разъехались. Он взял мои координаты, даже адрес записал и клятвенно обещал позвонить в тот же день вечером. Мы долго целовались около такси, не могли расстаться, но я все же сел в машину и уехал. И мне даже в голову не пришло, что он сам не дал мне номера телефона, даже не упомянул, в каком районе Лондона живет. И, конечно, он не позвонил. Я ждал, надеялся, успел придумать тысячу объяснений, почему он не объявляется, даже смотрел сводки новостей, но в конце концов мне пришлось признать — он меня кинул. Да, после этого я впал в жесточайшую депрессию, у меня даже выпали из памяти несколько дней, мне казалось, что я умер… да так оно и было. Я не жил. А теперь он появляется в моем кафе и совершенно меня не помнит, ни капельки! Да, я ему, кажется, понравился, но как бы заново. Всего два года прошло, а он забыл меня, наверняка я слился с огромной чередой его любовников и любовниц.

Мерлин замолчал, гладя на свои руки. Ланс молча слушал его, затем дал время собраться с силами, и спросил:

— Ты до сих пор любишь его?

— Я злюсь на него! Ну и мы немного подружились…

— Мне показалось, что ты начал оживать с его появлением.

— Возможно. Но не благодаря ему, а вопреки.

Конечно, Мерлин соврал и так и не ответил на вопрос Ланса. Он не хотел его обманывать, но и признавать свою слабость — тоже. Артур был его слабостью, и по всем канонам Мерлин должен был презирать его, но не мог.

— Твой Артур немного странный, — осторожно заметил Ланс. — Ты говоришь, что у него бизнес, но он одет слишком неформально для главы пусть даже небольшой компании. Посмотри, многие даже за обедом не расстаются с ноутбуком, но Артур расслаблен и редко куда-нибудь спешит. А еще он часто заглядывает в блокнот, читает его так внимательно, будто видит впервые. Поначалу он даже застывал на пороге, словно не мог выйти, не сверившись с записями. Артур явно стремится к тебе, но по какой-то причине запрещает себе сделать шаг навстречу.

Мерлин удивленно уставился на него. Увлеченный своими переживаниями, он не замечал… вообще ничего! Успел надумать об Артуре бог знает что, а самое главное упустил. Мерлин ведь даже не спросил, помнит ли он ту поездку в Египет. Потому что все, что успел Мерлин узнать об Артуре, все, что видели его глаза и подсказывало сердце, никак не вязалось с человеком, без труда забывшем парня, которому клялся в вечной любви, всего через два года после разлуки. Да и не верилось, что этот Артур без малейшего укола совести смог бы так жестоко поступить с другим человеком.

Мерлин смотрел на Ланса, хлопал глазами и понимал, какой же он идиот…

Но словно по чьей-то злой шутке Артур больше не появлялся в «Авалоне». То ли подумал, что Мерлин вполне однозначно его отшил, то ли ему просто надоело это кафе. Мерлин каждый раз вздрагивал и поглядывал на дверь, стоило ей открыться; а на первом столике теперь часто красовалась надпись «Зарезервировано». Благо, начался сезон отпусков, и посетителей в кафе поубавилось.

Мерлин снова отдалился от своих друзей, только с Лансом поддерживая прежние отношения. Он любил слушать его пьяные размышления на тему «почему я не должен быть с Гвен, хотя она мне очень-очень нравится». Мерлин смеялся, жалел его и говорил, что, несмотря на то, что они с Гвен любят друг друга, им не суждено быть вместе. Ланс нехотя соглашался и в ответ ругал Мерлина за тотальное неумение принимать правильные жизненные решения.

— Фрея, — говорил он, — смотрит на тебя влюбленными глазами, а ты мечтаешь о каком-то чокнутом парне.

Мерлин пил, энергично кивал, соглашался, ненавидел себя за это, вспоминал Артура, подрывался немедленно отправиться на его поиски, запинался о край дивана, падал, думал еще и снова соглашался с Лансом.

Мордред тоже старался поддержать его, но не мог ничем особо помочь, потому что нашел себе девушку. Мерлин быстро смирился с потерей его как своего потенциального парня и все-таки обратил внимание на Фрею. Она была счастлива, он, наверное, тоже.

Артур в кафе все не появлялся, и Мерлин вновь старался смириться с его потерей. Говорил себе, что мог бы попытаться разыскать его, попросить Гвейна задействовать свои связи в полиции… Да что угодно, если бы только знать, что это будет не напрасно, что Артуру он тоже нужен. Но в этом вопросе приходилось верить только себе самому и своим чувствам, а они Мерлина уже столько раз подводили…

Лето наступило и так же незаметно кончилось. Мерлин словно провел все это время во сне, бегая от столиков к кухне и обратно, невпопад отвечая на взволнованные вопросы Фреи, отмахиваясь от осуждающих взглядов Ланса. Почему-то жить и нормально, не заставляя себя, дышать получалось только рядом с Артуром. А тот снова пропал, но теперь Мерлин знал, как с этим жить. Имел опыт. Он снова вернулся к прежнему существованию, полудреме, когда даже злиться как следует не получалось, не говоря уж о, кажется, полностью атрофировавшейся способности радоваться. Гаюс, Ланс и Гвен теперь смотрели на него с жалостью, Мордред просто перестал с ним общаться, а Фрея, плача навзрыд, сказала, что уходит от него. Мерлин не удивился, ему было все равно. Наверное, его жизненная сила действительно была заключена в одном единственном человеке, без которого Мерлин чувствовал себя древнем разваливающимся на части стариком с разбитым сердцем…

В середине сентября, когда пожелтели первые листья на деревьях, а в воздухе начала явственно ощущаться осень, через пять минут после открытия в кафе вошла девушка. Ланс, только взглянув на нее, едва не выронил кружку с любимым кофе Мерлина, а Гвен и Фрея неодобрительно поджали губы. Легкой походкой подойдя к барной стойке, девушка грациозно залезла на высокий стул, попросила травяного чая, убрала с лица непослушную прядь длинных темных волос, сверкнула зелеными ведьмовскими глазами и растянула в вежливой улыбке безупречные губы. Такая любого бы свела с ума, вон даже Ланс не мог оторвать от нее восхищенного взгляда, и только Мерлину было все равно.

Девушка провела пальчиком по столешнице, брезгливо поморщилась при виде рассыпанных крупиц сахара и в упор посмотрела на Мерлина.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — тот нахмурился и огляделся по сторонам, не стоит ли за его спиной Гвейн, на которого девушка могла бы обратить внимание.

— Меня зовут Моргана, и мне нужно с тобой поговорить.

Мерлин едва не поперхнулся кофе, который пил, пытаясь скрыть неловкость, и вытаращил глаза. Он знал только одну Моргану, и ту не лично, а по рассказам Артура — его сестру.

— Поговорить насчет…

— Артура.

— М-м, — Мерлин закусил губу и отвел взгляд. Он понятия не имел, о чем можно говорить с такой девушкой, даже если это будет касаться Артура. Она ведь не морду ему пришла бить за то, что он отшил ее братца. Да и потом Артур сам виноват — забыл его, а потом вел себя так, будто Мерлин для него — лишь временное развлечение.

— И для начала я хочу узнать, как ты к нему относишься. Прошу, не юли и ответь честно, это очень важно.

Мерлин посмотрел на остатки кофе в чашке, покрутил ее в руке, устраивая маленькую бурю, конечно, пролил немного на стол и сам же вытер рукавом рубашки. Как он ответит на вопрос Морганы, если и сам тысячу раз уже задавал его себе, но так и не нашел правильного определения своим чувствам? Единственное, в чем он был уверен, — Артур так и остался центром его мира. Вот только это был странный мир, в котором пока не было смысла. Мерлин запутался и очень устал. Устал за два года ожидания и полгода странных отношений, не выходящих дальше первого столика в кафе.

— Я не знаю, — наконец ответил Мерлин. — Честно. Когда-то я думал, что люблю его больше всего на свете, но Артур сам показал мне, как это глупо. Я пытался его забыть, — чертовых два года пытался! — но у меня мало что выходило. А потом… он появился здесь. Если бы я мог, то не заговорил бы с ним снова, но мне никогда не везло в жизни. Хотя все оказалось не так страшно. Он ведь хороший, твой брат, только постоянно, каждую минуту делает мне больно. Даже когда шутит, смеется или с интересом слушает меня, я не могу отделаться от мысли, что он меня даже не помнит. И если я поверю ему сейчас, то он снова причинит мне боль. Я не знаю, как к нему отношусь. Я не могу жить без него, но и с ним тоже не могу.

Мерлин стиснул кулаки и глубоко задышал, чтобы не расплакаться. Он выговаривал Моргане то, что должен был давно сказать Артуру. Обвинить его, накричать, может, ударить, чтобы отпустить прошлое с его недомолвками, обидами и болью. Но что-то всегда останавливало Мерлина от этого шага. Артур, он… в нем чувствовалась какая-то неуверенность, слабость, уязвимость, тогда как два года назад он казался самым сильным человеком, которого только знал Мерлин. Что-то случилось с ним, что-то произошло, ведь не стала бы Моргана просто так являться в его кафе для серьезного разговора.

— Артур в порядке? — Мерлин нахмурился, увидев, как вздрогнула Моргана.

— Не совсем, — осторожно ответила она. А затем быстро поставила кружку на стол, достала из кармана плаща сложенный вчетверо лист бумаги и протянула его Мерлину. Это оказалась вырезка из старой газеты. Мерлин осторожно развернул ее и покрутил в руках, пока не зацепился взглядом за большой заголовок рядом с фотографией известного в Лондоне бизнесмена.

«Утер Пендрагон может потерять сына. Наследник крупной корпорации попал в страшную аварию».

У Мерлина дрогнули руки, и тонкая бумага порвалась с одной стороны. Он видел эту заметку раньше, но не стал читать, даже не предполагая, что это может быть про его Артура. Ведь Мерлин не знал ни его фамилии (Артур везде использовал простой псевдоним — Джонс), ни кем на самом деле был его отец (Артур твердил, что добился всего сам, с нуля, без помощи родителей)… Боже! Мерлин жадно вчитывался в строки, чувствуя, как теряет четкий ритм и болезненно сжимается сердце.

— По дороге из Хитроу в машину Артура на полной скорости влетел внедорожник. Второй водитель погиб на месте, Артур же получил тяжелые травмы. Несколько дней врачи боролись за его жизнь, буквально собирали по кусочкам кости, зашивали внутренние органы, пришлось даже сделать пересадку печени и несколько раз перелить весь объем крови, но сильнее всего пострадал головной мозг. Надежды на то, что Артур очнется, почти не было… Но он справился. Цеплялся за жизнь, возвращаясь после каждой остановки сердца, пока его состояние не стабилизировалось, а потом пришел в себя, пробормотав что-то похожее на «Мрлн», — Моргана замолчала, не в силах продолжать. Ланс услужливо поставил перед ней стакан воды. — Я думала, что самое страшное позади, но… У Артура проблемы с головой. С памятью. Он забывает все через два-три часа, для него словно начинается новый день. Прошлое он помнит отлично, но с настоящим настоящая беда. Он стал беспомощным, как ребенок. Может потеряться в городе, застыть посреди проезжей части или целый день бродить пешком по улицам города, не чувствуя усталости. Мы наняли для него сиделку, старались не выпускать из дома, но Артур всегда любил свободу и находил способы сбежать из-под присмотра.

— То есть… он… Боже, — Мерлин закрыл лицо руками, не желая верить Моргане. Десять минут назад он думал, что все не может быть еще хуже, но ошибался. Услышать, что Артур пережил такое, что до сих пор не оправился от травм, что не живет — существует теперь в этом мире, окруженный жалостью родных и друзей… Мерлину хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать, не верить. Это не может быть правдой!

— И он искал тебя, — продолжала Моргана. — Не помнил, как ты выглядишь, как тебя зовут, но знал, что познакомился в Египте с кем-то очень важным для себя, что влюбился и теперь очень бы хотел его найти. Я не знала, чем ему помочь. У нас была только фотография, по которой точно нельзя было никого опознать. Артур случайно послал мне ее на третий день своего отпуска, — Моргана достала телефон и показала Мерлину снимок. На нем был виден песок, много песка, кусочек моря, чье-то голое плечо и черноволосый затылок. Артур, должно быть, случайно сфотографировал его на пляже. Точно! Он тогда копался в телефоне, тихо ругался, пил воду из запотевшей бутылки и пытался отправить смс сестре. Должно быть, он каким-то образом послал ей этот снимок. Тогда у Мерлина и Артура все только начиналось, и они наслаждались друг другом и были так счастливы…

— Артур нашел меня. Но как… — голос не слушался Мерлина и больше походил на хрип.

— Случайно, — Моргана улыбнулись уголками губ. — Он и не подозревал, что это ты. Просто, в очередной раз сбежав из-под нашего присмотра, зашел в кафе, поругался с официантом и… запомнил его. Он не рассказал мне сразу, иначе я была бы здесь уже шесть месяцев назад. Я замечала, что с ним что-то происходит. Он повеселел, стал увереннее в себе, его состояние заметно улучшилось. Я была счастлива и не расспрашивала его как следует. Но потом ты отшил его. Когда Артур, осознавая свое плачевное состояние, сделал шаг тебе навстречу, ты нагрубил ему и дал понять, что тяготишься его обществом, — Моргана больно сжала руку Мерлина, впиваясь в кожу длинными ногтями. — Я готова была убить тебя, но меня останавливало только осознание, что ты ничего не знаешь о болезни моего брата. О ваших отношениях Артур рассказал мне три дня назад, а сегодня утром назвал тебя по имени. И тогда я поняла, что его «Мрлн» было вовсе не бессвязным бормотанием, а твоим именем. Мой братец влюбился в тебя, потерял, но каким-то непостижимым образом сумел найти вновь.

Мерлин чувствовал себя бесполезной деревяшкой, по недоразумению сидящей на стуле за барной стойкой. Информации было так много, а чувства так разнообразны и так остры, что его организм не справлялся. Ужас от осознания того, что произошло с Артуром, сочувствие, боль… И в то же время, радость, что Артур не бросал его, что, напротив, помнил, искал, сумев сохранить любовь своем сердце даже после того, как утратил память. Хотелось кричать, рыдать и смеяться, но Мерлин только старательно дышал и смотрел в одну точку, а в голове билась всего одна мысль — он нашел Артура, по-настоящему нашел его! И теперь уже не отпустит никогда.

— Где он сейчас? — наконец спросил Мерлин.

— Дома, — Моргана усмехнулась, — надеюсь. Хотя в последнее время он редко выходит на улицу один.

— Он потерял себя… — Мерлин провел рукой по лицу и виновато взглянул на Моргану. — Я ведь действительно думал, что он полный козел, раз не помнит меня, да еще и пытается подкатить снова. И так злился, что даже не замечал его состояния.

— Ничего, о тебе я думала еще хуже, — Моргана положила деньги на барную стойку, слезла со стула и повертела в руках ключи. — Подвезти?

— Неужели ты живешь далеко?.. — Мерлин представить не мог, что Артур шел в его кафе пешком через полгорода…

— В пяти кварталах, но я не могу оставить машину здесь.

— Да-да, конечно, спасибо, — а Мерлин не был уверен, что пройдет даже сотню метров пешком. Ноги дрожали, колени подкашивались, ладони потели так, что приходилось незаметно вытирать их о штаны.

У выхода Мерлин оглянулся на Ланса, тот тепло улыбнулся и ободряюще кивнул.

Из дороги Мерлин запомнил только, что сидения у машины Морганы красные, а на зеркале заднего вида раскачивается мешочек с торчащими из него сухими травами.

В доме не было лифта, и пришлось подниматься на третий этаж пешком. Это расстояние показалось Мерлину восходом на Эверест. Большая, поистине королевская квартира была обставлена не без вкуса, даже немного аскетично. Артур сидел на кухне, одетый только лишь в пижамные штаны и растянутую красную футболку, и вертел в руках кружку с кофе. Мерлин подумал, что эта их «новая» история вся пропиталась ароматом кофе.

Артур не сразу обернулся на звук шагов, явно не ожидая от прихода сестры ничего нового. Мерлин, внезапно утратив голос, не решался позвать его. За какое-то мгновение он вновь превратился в прежнего себя — застенчивого парня, недостаточно смелого для того, чтобы сделать первый шаг, но… Артур, что-то почувствовав, обернулся, вздрогнул и прикрыл глаза. Наверняка решил, что Мерлин — его галлюцинация, вызванная поврежденным в аварии мозгом.

Мерлин подошел к нему и осторожно коснулся плеча. Не такое крепкое, как он помнил, но все такое же теплое, родное…

— Мерлин? — Артур перехватил его руку и сжал. — Это и правда ты?

— Меня позвали тебя спасать, — Мерлин улыбнулся.

— Моргана… напомни мне придумать для нее страшную месть, — Артур потянул Мерлина за руку и усадил себе на колени. — Что она рассказала тебе?

— Все. Про аварию, про твою память и про то, что ты не виноват, что забыл меня…

— Забыл? — Артур непонимающе нахмурился.

Мерлин вздохнул и вытащил из кармана мятую фотографию.

— Это ведь я, — он ткнул пальцем в голое плечо и растрепанный черноволосый затылок.

— О, — выдохнул Артур и, уверенно положив руку на затылок Мерлина, притянул его вниз и поцеловал. Мерлин и не думал сопротивляться, утонув в таком знакомом, но уже подзабытом ощущении близости Артура, его губ и языка, хозяйничающего у него во рту. Мерлин застонал и прижался еще ближе, теснее, только теперь чувствуя, как на самом деле ему не хватало Артура. Он ведь не жил без него! Поцелуи и нежные ласки Фреи казались ему теперь холодными, безразличными, далекими и такими… незначительными.

— Так вот почему ты сорвался на мне, когда впервые увидел в кафе. Да и потом постоянно был зол, словно я оскверняю своим задом твой любимый стул. Почему не спросил прямо? Не дал понять, что знаешь меня?

Потому что Мерлин — это Мерлин, и он постоянно принимает неправильные решения. Хорошо, что в Египет тогда его отправила мать, Артур взял инициативу в их отношениях в свои руки, а сейчас в эту квартиру его привезла Моргана. Во всех этих событиях, самых значимых в его жизни, Мерлин принимал лишь пассивное участие.

— А ты до сих пор не помнишь…

— Нет. Но теперь это уже не важно.

— Я перескажу тебе каждую минуту, что мы провели вместе. Мне кажется, я помню за двоих.

— А еще продемонстрируешь мне доказательства, что на фотографии действительно ты, — Артур шутливо прищурился. — На голове у тебя похожий бардак, но плечо подозрительно одето… песок можешь заменить на мою кровать, на ней сейчас похожего цвета покрывало.

— Еще чего! Ты всех тащишь в постель после пяти минут знакомства?

— О нет, только тебя, — Артур широко улыбнулся. — Я скучал по тебе. Сначала по неясному воспоминанию, а потом по милому официанту из кафе… Я чуть с ума не сошел, думая, что предаю свою любовь, которую не могу даже вспомнить, сближаясь с тобой.

— Здесь достаточно одного сумасшедшего. Не тебя, — Мерлин заткнул ему рот рукой, а потом, подумав, заменил ее губами. Артур положил руку ему на затылок, погладил большим пальцем шею и опустился к плечу. К тому самому месту, которое было запечатлено на фотографии. Артур гладил кожу Мерлина, целовал его лицо, вдыхал запах его волос. Крепко зажмурившись, он отдавался ощущениям и пытался вспомнить хоть что-нибудь из тех двух недель в Египте… Но не мог.

— Артур, — позвал Мерлин, когда тот замер.

— Я не могу, — хрипло ответил Артур. — Ничего не получается.

— Что? — Мерлин погладил его по волосам и обнял, чувствуя, как напряжены плечи. — Не важно, помнишь ты меня или нет, ведь…

— Но мне важно! — перебил его Артур. — Я забыл не просто две недели своего отпуска, а целую жизнь! Я хочу знать, что это такое — любить тебя, хочу помнить каждое мгновение, проведенное с тобой. Но даже теперь у меня ничего не выходит.

— Но это не так, — возразил Мерлин. — Ведь твои чувства ко мне никуда не делись.

Артур отстранил его от себя и поднялся на ноги. Мерлин отступил на шаг, огляделся по сторонам в поисках поддержки, по-мальчишески улыбнулся и решительно потянул вверх свою футболку. Пусть Артур не помнит, но Мерлин может предоставить ему факты — возможность сравнить его плечо с фотографией. Он повернулся к Артуру спиной и замер в ожидании. Раздался шорох, шаги, на стол рядом с ним упала мятая фотография. Артур коснулся его кожи кончиками пальцев, проследил линию плеч, круговым движением обвел рассыпь веснушек, задержался на острой лопатке и опустился ниже. Теплое дыхание опалило поясницу, и Мерлин невольно выгнулся и чуть слышно застонал. Он должен был помочь Артуру вспомнить, а вовсе не возбуждаться от его близости, но тело, истосковавшееся по ласкам и прикосновениям, не слушалось голоса разума. Мерлин стиснул зубы, чтобы не выдать себя; Артуру, может, еще слишком рано заниматься сексом… Да и не думает он об этом.

— Вот здесь, — тихо сказал Артур, снова коснувшись его лопатки, — была временная татуировка. Дракон.

— Да! — воскликнул Мерлин. — Я сделал ее на спор, потому что ты утверждал, что я рохля и не способен на решительные поступки.

— Она стерлась через неделю…

— …Когда мы всю ночь занимались любовью на песке. У меня потом спина была красная, словно я умудрился ее натереть.

— Я хотел, чтобы ты сделал настоящую татуировку в том же месте.

— …И я пообещал тебе сделать ее в Лондоне, потому что не очень-то доверял египетским мастерам.

— Да…— Артур убрал руку и подал Мерлину футболку. — Я не помню ничего из того, что ты говоришь, только картинку — изображение дракона.

— Это уже очень много, Артур, — Мерлин оделся и ободряюще улыбнулся. Он все еще чувствовал себя немного неловко, не знал, как говорить с Артуром, на какие темы наложено табу, а что можно обсуждать без опаски. Ему очень хотелось расспросить его о болезни, поинтересоваться, как он себя чувствует, но Мерлин не решался.

Артур отправился варить новую порцию кофе, а Мерлин устроился за столом, чтобы не мешать и нечаянно не испортить божественный напиток. А в том, что у Артура кофе получится божественным, Мерлин не сомневался.

— Что Моргана наговорила тебе про меня? — Артур поставил на стол две чашки, подтянул сползшие низко пижамные штаны и опустился на стул.

— Рассказала про твою болезнь.

— Выставила меня беспомощным ребенком! Теперь я здоров, Мерлин. Даже отец это признал, и на следующей неделе я возвращаюсь к работе. С моей памятью все в порядке, я не забываю, где живу и как меня зовут, и отлично помню, что делал весь день вчера, неделю или месяц назад.

— Но Моргана…

— Моргана ловкий манипулятор. Она проверяла тебя, а затем вынудила приехать ко мне.

— Черт… — вместо того чтобы злиться Мерлин широко улыбался.

— Но она преувеличила лишь немного. До встречи с тобой я действительно не мог запомнить ни одного дня. А ты оказался тем светом, который вывел меня из темноты. Я ждал, когда полностью поправлюсь, чтобы пригласить тебя на свидание. Мне казалось, что я тебе тоже нравлюсь и что мы неплохо проводим вместе время. Но ты отшил меня. Теперь я понимаю почему, но это не исправит паршивости последних месяцев.

Мерлин подошел к Артуру вплотную, положил руки ему на плечи и заглянул в глаза. Они были те же, что и тогда, в Египте. Исчезли недавняя растерянность и неуверенность в себе, боль от невозможности завести нормальные человеческие отношения… Артур вновь обретал себя, а вместе с ним и Мерлин.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Давно. И в отличие от тебя, помню об этом.

Артур рассмеялся, запрокинув голову, и вновь притянул его к себе…

В квартире было тихо, Моргана еще полчаса назад ушла по своим делам. Артур настойчиво тянул Мерлина в сторону спальни. И если поначалу Мерлин осторожничал, волнуясь о его здоровье, то теперь уже не сдерживал себя. Он понял, что все действительно хорошо, глаза Артура убедили его в этом….

Через неделю Мерлин переехал к Артуру. Точнее, утром обнаружил под своим окном небольшой грузовик, из которого выскочили Артур и Моргана, вихрем ворвались в квартиру и принялись собирать его вещи. Мерлину оставалось лишь удивленно таращить глаза и вовремя выдергивать из их рук вещи дяди Гаюса и хлам, который не стоило везти с собой на новое место.

Через полторы недели Артур вышел на работу, окончательно возвратив свою прежнюю жизнь.

Через месяц Мерлин познакомился с его отцом, когда тот неожиданно решил навестить своих детей. Моргана по-прежнему жила в одной квартире с Артуром и Мерлином, благо места там хватало всем и оставалось еще слишком много, по мнению Мерлина. Утер смерил его холодным тяжелым взглядом, бросил ему в руки пальто и прошествовал в гостиную. Мерлин предпочел бы немедленно сбежать, но Артур поймал его на пороге и, крепко сжимая его руку, повел обратно. Утер ушел через полчаса, Мерлина весь остаток дня Моргана и Артур отпаивали скотчем, уверяя, что отцу он даже понравился…

А еще через два месяца выяснилось, что Артуру нужна новая операция на головном мозге. Где-то там скапливалась жидкость, отчего у Артура постоянно болела голова. А потом он и вовсе потерял сознание. Мерлин перепугался не на шутку, вызвонил Моргану и с ее совета отвез Артура в лучшую клинику Лондона.

Операция прошла успешно. Врачи заверили, что подобного не должно повториться и что небольшую доброкачественную опухоль — одно из последствий аварии — они вырезали полностью. Мерлин сутками сидел в палате Артура, даже спал там, выторговав на это (не без помощи Морганы и ее денег) разрешение главного врача. Он ведь обещал, что никогда больше не бросит Артура, и защищал его изо всех сил, хоть тот и утверждал, что в этом нет необходимости. Днем Мерлин возил своего вредного возлюбленного по живописному парку рядом с клиникой, читал ему книги и даже пел, когда рядом никого не было. Артур притворно злился, просил заткнуться, а сам явно наслаждался каждым мгновением близости с Мерлином.

В тот раз, после аварии, Мерлина не было с ним рядом, и Артур заблудился в своей голове, в своей памяти. Теперь же у него появился свой маяк. Голос, зовущий его каждое утро, взгляд серо-синих глаз, прикосновение вечно холодных рук и губы, целующие его бережно и нежно.

Артур так и не вспомнил свой отпуск в Египте, но теперь не жалел об этом. Стоило забыть всю свою прежнюю жизнь, если Мерлин будет так же подробно, забавно, в лицах и с эмоциями рассказывать о ней.

Артур ненавидел быть слабым, но Мерлину позволял заботиться о себе. Особенно, возить в коляске по всей территории клиники даже тогда, когда Артур вполне мог бы ходить сам. Впрочем, в ином случае Мерлин поддерживал его под руку, словно надеялся удержать, забыв о значительной разнице в весе.

Артур настоял, чтобы Мерлин вспомнил о своем образовании и начал искать нормальную работу, а потом и вовсе взял его к себе в фирму, заявив, что так ему будет гораздо спокойнее. В итоге, Мерлину пришлось не только уволиться из кафе, да еще и прихватить с собой Ланса, Гвен и Фрею, потому что Артуру не хватало хороших надежных людей.

В свой последний день в «Авалоне» Мерлин переговорил с Гаюсом, и первый столик, за которым Мерлин вновь встретил Артура, на следующее утро доставили прямо в их квартиру. Теперь они завтракали только за ним, потягивая любимый кофе, сонно щурясь и улыбаясь друг другу… И намеревались так делать еще очень-очень долго — всю жизнь.

@темы: angst, Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2014, romance, PG-13