2

Следующую неделю Артур провел, инспектируя ущерб от битвы. Это было важной и необходимой работой, требовало много времени и усилий, он даже помог перестроить пару домов. Это означало, что у него было совсем мало времени раздумывать о Мерлине, выздоравливающем в покоях Гаюса. Мерлине, которого он не узнал. Мерлине, который оказался колдуном. Мерлине, который вернулся к нему.

— Он хорошо поправляется, — Артур поднял взгляд от стола на стоящего в дверях Гавейна. Глаза того были в кои-то веки почти серьезными.

— Хм?

— Мерлин, — Гавейн как обычно бесцеремонно прошел в комнату. В его взгляде было что-то знакомое, но забытое с тех времен, когда они только познакомились, и Гавейн последовал за ними ради Мерлина, ни во что не ставя благородное происхождение Артура или другого дворянина. Мерлин всегда вызывал привязанность. Однажды, он завоевал даже привязанность Артура. — Он полностью поправится. Просто подумал, что ты захочешь знать.

— О, спасибо, — Артур облегченно выдохнул. Он сам не заметил, что сдерживал дыхание в разом напрягшемся теле. Не то, чтобы он определился по поводу отношения к этой новости. В каком-то смысле было бы легче, если бы он... нет! Он не может желать Мерлину смерти, даже если тот оказался колдуном. Проводил ли сейчас Гавейн много времени с Мерлином? Определенно ему удалось выкроить на это время между помощью в восстановлении Камелота и очаровыванием юных девиц. — Что-нибудь еще?

— Нет. Просто подумал, что тебе может быть интересна судьба человека, который почти умер за тебя. Опять. — Гавейн печально ухмыльнулся и собрался уходить. Его плащ колыхнулся с осуждающим видом — серьезно, как он это делает? Он не может осуждать Артура. Он ведь не разговаривал с Мерлином-колдуном, как делал Артур. Он не знает Мерлина настолько хорошо, как Артур.

Но он был его другом, скучал по нему, когда тот ушел, и занял его место придворного нахала, так что Артур остановил его:

— Гавейн.

— Ага? — ответил грубо и неуважительно, но остановился.

— Ты знал? — Артур не знал, какой ответ хотел получить. Если бы Гавейн знал, то это было бы оскорбительно, но объясняло бы, почему тот не зол. А если не знал, то как простил уход? И как много секретов Мерлин хранил без помощи Артура?

— Что Мерлин владеет магией или что был тем колдуном?

— И то, и другое, — все секреты. Все те вещи, которые Артур не знал. Все те частички человека, которого он считал, что знает как облупленного.

— Нет, — Гавейн в задумчивости наклонил голову, — но подозревал насчёт магии. Очевидно же было, что у него есть секрет, да? Все время исчезал в нужный момент.

— И ты не злишься? — внутри Артура кипели злость, боль от предательства, ошеломляющая радость, казалось, что он сейчас взорвется.

— Неа, — Гавейн помедлил в раздумьях. — Ну, немного из-за этой секретности с магией, на тот случай, если ему нужна была помощь. Но не сильно.

Артур покачал головой. Он не мог понять, как все справляются с новостью.

Плащ Гавейна задумчиво обвился вокруг его ног:

— Хотите мой совет, сэр?

— Нет, — ему не нужен совет Гавейна. Из всего замка он единственный, кто понимал в чувствах меньше Артура.

— Повидайся с ним, — он помедлил и положил руку Артуру на плечо. — Я был его другом, но у вас двоих было что-то особенное. И он обрадуется тебе. Все время о тебе спрашивает.

— Наверное, хочет убедиться, что я не убью его, — пробормотал Артур и стряхнул руку Гавейна.

Тот отошел на шаг:

— Но ты ведь пытался. И что из этого получилось?

Ответить Артуру было нечего, да он и не обязан был отчитываться перед одним из своих рыцарей, так что, сев за стол, сказал:

— Я посмотрю, получится ли выкроить на это время.

— Как скажете, сэр, — Гавейн вышел. Его плащ от ветра драматично распахнулся в дверном проеме.

Спустя секунду Артур понял, что в замке никакого ветра нет.

Мерлин уже спал, когда Артур пришел к нему в каморку покоев Гаюса. Казалось, что не было прошедших лет, и Артур снова заглянул сюда разбудить своего ленивого слугу (который никогда не был ленивым, Артур всегда это знал), вылив ведро холодной воды ему на голову, в его смешную, отфыркивающуюся от неожиданности физиономию.

Но разница была. Мерлин вернулся не таким, каким ушел. Плечи раздались, волосы стали длиннее, и прическа напоминала воронье гнездо. Разумеется два месяца в темнице не способствовали уходу за собой. Мерлин стал еще бледнее, чем был. Артур подошел к кровати. Скулы всегда выделялись, но сейчас они торчали, словно были готовы прорвать кожу, как будто их хозяин нормально не ел неделями. Мерлин, конечно, всегда был худощав, но сейчас... Артур знал, что заключенных хорошо кормят. Такая степень худобы достигается за несколько лет плохого питания.

— Где ты был? — спросил Артур тихо, присаживаясь на стул у кровати. Он почему-то не хотел будить Мерлина. Он король, да, у него много дел, но он сидел и смотрел, как тот спит.

Мерлин заворочался в кровати, развернулся в сторону Артура. Его глаза были все еще закрыты, и тень от длинных ресниц падала на бледные щеки. Потрескавшиеся губы немного приоткрылись. От сонного движения одеяло сползло, и Артур с раздраженным вздохом подтянул его назад к подбородку.

— Артур, — пробормотал Мерлин. Артур замер, с одной рукой все еще занесенной над спящим. Стало интересно, из-за какого сна имя Артура слетело с губ так мягко, что вызвало волну ответной нежности. Бормотание стало тревожным, и с громким криком "Артур!" Мерлин распахнул глаза. Артур отпрянул, отодвинулся в темноту, подальше от доказательства, что он все еще беспокоится о нем. Бестолку — чуть светящиеся глаза Мерлина всё равно нашли его, и в них отразилось щемящее душу облегчение. — Пока нет, — выдохнул он и откинулся обратно на подушку, тихо повторяя себе под нос, как мантру, — пока нет, пока нет, пока нет.

— Все еще говоришь обо мне во сне? — поддразнил Артур. Конечно, это был кошмар. Он помнил, как вскакивала в своей постели Моргана, и как он потом укачивал ее. Иногда он задумывался, мог ли он изменить что-нибудь, если бы успокаивал ее после ужасных снов чаще. Стала бы она мягче, если бы он засунул подальше свою браваду и гордость и не боялся показать беспокойство.

Конечно, Мерлин уже мог быть злым — нет. Артур не мог на самом деле предполагать такое. Мерлин — колдун. Мерлин не злой. Артур знал это, как собственное имя, знал, как то, что небо — голубое. Знал, как цвет глаз Мерлина.

— Кошмар, — возразил Мерлин. Он приподнялся на локте, чтобы посмотреть Артуру в лицо. Его губы расплылись в ироничной дразнящей улыбке. Похожей улыбкой Мерлин улыбался при встрече, и от воспоминания у Артура внутри потеплело еще больше. — Очень мило с вашей стороны почтить своим присутствием мою кровать, милорд.

— Я был занят, — вслух это прозвучало не так весомо, особенно, когда Мерлин улыбался так, словно точно знал, что имелось в виду.

Но Мерлин стал серьезен и обеспокоено посмотрел:

— Много разрушений?

— Не так много, как могло быть. В какой-то мере последняя атака Морганы сработала на нас. Атака в других местах была приостановлена, — Артур облокотился на стену. Все было почти как в старые времена, когда они обсуждали прошедшие события в тишине покоев.

— Для меня все прошло не так хорошо, — возразил Мерлин.

Артур закатил глаза:

— Это обычная рана, Мерлин. Ты в порядке. Хватит ныть.

— Это было глубокое ранение, и единственная причина, по которой я еще жив, это то, что я снял охрану с королевства, чтобы иметь силы вылечить себя, — ответил Мерлин.

Артур поднял брови, скрывая страх. Мерлин выглядел более-менее в порядке. Он позволил взгляду пробежаться по груди и животу Мерлина, чтобы оценить серьезность повреждений. Ничего не заметил, но продолжил высматривать. — Кстати, возможно ты захочешь увеличить патруль.

— Охрану? — спросил Артур. С этим было разобраться легче всего.

— А что, ты думал, что я оставлю тебя без защиты? — усмехнулся Мерлин. — Я, конечно, знал, что ты идиот, но чтобы настолько...

— Я даже не был уверен, что ты хоть иногда вспоминал нас, — дополнил Артур. — То есть, я не знал, что ты защищаешь нас.

— Конечно, защищал, — Мерлин пошевелился, продвигаясь назад, так что теперь сидел на кровати с одеялом у бедер. Вся грудь была обмотана повязками, но они были белыми, так что, судя по всему, кровотечение остановилось. — Иначе почему ты все еще жив?

— Как на счёт того факта, что я лучший рыцарь на земле? — предположил Артур. И сразу продолжил, потому что до сих пор знал Мерлина. — И если скажешь, что это не так, я тебя казню.

— Что-то у тебя это не слишком хорошо получалось, — и только сейчас Артур вспомнил, зачем сюда пришел. Не для того, чтобы поболтать о старых временах. Не для того, чтобы вернуть модель их прежних отношений, когда можно было положиться на Мерлина. На Мерлина, который ушел. На Мерлина, который, единственный из всех, вернулся.

Наверное, Мерлин что-то прочел у него на лице, потому что упавшим голосом спросил:

— Так ты действительно сделаешь это?

— Нет, — Артур встал. Он не мог принять решение сейчас. Не тогда, когда Мерлин, слабый и бледный, лежит в постели, а он все еще не принял новое положение дел.— Спи пока.

— Но...

— Поправляйся, Мерлин, — это не было советом. Артур чувствовал на себе взгляд Мерлина, когда уходил, и потом почти ощущал его на себе весь день.

3

Когда Артур навестил Мерлина в следующий раз (и он совершено не избегал встречи, несмотря на возмутительные намеки плаща Гавейна), тот сидел в постели. Он все еще был худой, слишком худой, но цвет лица стал лучше. Огненный дракончик выписывал круги перед кроватью. При виде Артура он мелодично взвизгнул и быстро облетел вокруг его головы, прежде, чем обернуться вокруг шеи Мерлина. Прямо как шейный платок, вдруг понял Артур. Странно, что это не пришло ему в голову раньше.

— Почему я тебя не узнал? — спросил Артур, усевшись. Это был далеко не самый важный вопрос, но хоть какой-то. Нужно двигаться к правде маленькими шажками.

— Иллюзия. Чары сокрытия, — Мерлин почесал дракона за ушком. Пламя потянулось за его пальцем, обвилось вокруг, но не принесло никакого вреда. — Что-то вроде психологического толчка. Я научился этому у травницы из Мерсии. Это многоканальное воздействие, которое переводит все мысли, относящиеся к... — Мерлин почти улыбался, лицо просветлело, а жесты стали оживленными, как когда он объяснял что-то из учений Гаюса. Артур уже забыл, с каким энтузиазмом тот относился к разным вещам, как счастлив становился из-за мелочей. Он выглядел почти очаровательно.

Артур почувствовал, что это пора остановить:

— Попроще, пожалуйста.

Мерлин на мгновенье замер с поднятыми вверх руками. И тут же уронил их, закатив глаза.

— Как только твой мозг, или что у тебя там вместо него, узнает меня, то заклинание направляет мысли в другое русло. Как только ты, допустим, узнаешь мой смех, как тут же твое сознание заставляет тебя пересмотреть эту мысль и забыть ее, понимаешь?

Вот поэтому Артур магию и не любил. Это было похоже на науку, которой его заставлял заниматься Гаюс. Ее извилистые тропки совсем не походили на прямоту выпада хорошего меча. Артур, конечно, мог думать таким образом, иначе не вышло бы никакой дипломатии, но не любил это делать:

— Нет.

Мерлин раздраженно выдохнул:

— Это была иллюзия.

— Ладно, — допустим, это Артур мог понять. — И ты решил замаскироваться и вернуться как преступник, вместо того, чтобы придти честным образом, потому что...

Мерлин вздохнул:

— Потому что я трус.

— Попробуй еще раз, — Мерлина можно было охарактеризовать разными словами, например, "лжец", но Артур никогда не смог бы поверить, что он "трус". Даже со своей магией он делал идиотские храбрые поступки, чтобы спасти Артуру жизнь. А может их было еще больше, как теперь начинал понимать Артур, переосмысливая все счастливые совпадения в присутствии Мерлина.

— Потому что не хочу больше прятаться, — дракончик зашипел на шее у Мерлина, и тот легким поглаживанием по голове заставил его исчезнуть. Шея стала выглядеть странно голой. Прямо под ключицей виднелась небольшая впадинка, как раз подходящего размера для пальца Артура. — Не хочу. Я знал, что, когда вернусь, должен буду находиться тут, ясное дело, на всякий случай, но...

— И ты не собирался прятаться, выдавая себя за кого-то другого? — потребовал ответа Артур. — И как ты себя назвал?

— Уилл, — из-за этого простого ответа у Артура сперло дыханье. Потому что он помнил свои слова перед погребальным костром, когда смотрел на сдерживающего слезы Мерлина и не знал что сказать, чтобы облегчить боль потери. И помнил, что предполагал, вернее надеялся вызвать не меньшие эмоции у Мерлина своей смертью. — Заклятье, наверное, заставило тебя забыть об этом.

— Так ты замаскировался под колдуна Уилла, потому что не хотел больше прятаться? Ты решил еще немножко соврать, потому что лжи вокруг было маловато? — Больше лжи. Моргана, Утер, Гвен. Теперь Мерлин. Похоже, что все, кого он любил, врали больше всего. То есть, Мерлина-то он не любил, конечно.

Мерлин с шумом вздохнул. Затем поднял руку и выпустил из ладони облако искорок, меняющих цвет. Это Артура не впечатлило:

— Прекрасно. А теперь отвечай на вопрос, — потребовал он.

Мерлин почти фыркнул от смеха:

— Я только что ответил.

Артур пристально посмотрел на него, а затем вышел в молчании. Чертовы колдуны.

Размышления, однако, его не отпускали. Если подумать, Мерлин всегда выражался как колдун: витиевато и загадочно, словно за обычными словами лежит глубокий смысл. Это в одинаковой мере радовало и раздражало Артура, и, хоть он и не собирался этого признавать, также интриговало и помогало, потому что Мерлин иногда бывал потрясающе мудр — когда Артур понимал скрытый смысл его слов. Сейчас была похожая ситуация, но Артур не мог докопаться до сути.

— Ладно, я сдаюсь, — объявил он, падая на край кровати Мерлина. Теперь, когда тот стал чувствовать себя лучше, стул убрали, так что единственным местом для посетителей осталась кровать хозяина.

Мерлин медленно закрыл книгу, которую читал. Совсем скоро он сможет вставать: двигался уже достаточно легко и только временами морщился от неловких движений. Он поморщился и сейчас, когда Артур выхватил книгу у него из рук и взглянул на обложку. Слова и подчерк были незнакомыми:

— Что это?

— Книга заклинаний, — ответил Мерлин. Разумеется. Артур открыл ее, просмотрел несколько страниц нечитаемых символов и отбросил на пол. Может быть, для прочтения нужна магия.

— Так что ты имел в виду? — спросил Артур. Его удивляло свое хорошее настроение, особенно учитывая, что последние несколько дней он провел в раздраженном состоянии, что даже Леон сделал ему замечание. Но Моргана в тюрьме и не сможет оттуда выбраться. Гаюс уверил его в том, что у Мерлина получилось сбежать только потому, что он был специально подготовлен. Королевство в безопасности. И Мерлин вернулся. Мир стал значительно лучше, даже несмотря на ложь и медленно тлеющую боль. — Когда сказал, что только что это сделал?

Мерлин прикрыл глаза с выражением, которое Артур всегда интерпретировал как попытку сохранить спокойствие. Затем распахнул глаза, и они сверкнули таким ярким золотым светом, что у Артура перехватило дыхание. Вокруг них пошел снег. Артур вежливо ждал, пока их заваливало снегом, но, когда сугроб съехал с его плеч, потянулся и осторожно опустил руку Мерлину на плечо. — Мерлин. Отвечай на вопрос.

Глаза Мерлина сверкнули снова, и снег прекратился:

— Я только что колдовал.

— Да, спасибо, я заметил. Снег в помещении — доходчивый знак, — Артур потянулся, чтобы стряхнуть снег с головы Мерлина. Не хватало еще, чтобы он заболел сразу после ранения. Волосы были мягкими и приятными на ощупь. Из-за холода щеки Мерлина раскраснелись, а пара снежинок застряла в ресницах. Артур отодвинулся подальше от странного ощущения, возникшего в животе, и только тогда Мерлин заговорил.

— Я колдовал. Тебя это обеспокоило?

— Не особо, — Артур пожал плечами, — это ведь просто фокус, да? Ты такие штуки творил несколько месяцев. — Внезапно он осознал. — О. Ясно. Кажется, я привык к этому.

— Именно, — Мерлин откинул волосы. — У меня было много времени поразмыслить над этим. Решил, что тебе надо увидеть магию, которая не пытается убить тебя.

Он попытался улыбнуться. Вышло слабо, жалко, но преисполнено надежды. С такой же улыбкой он обычно объяснял, что конюшни не были вычищены, потому что Артур продержал его всю ночь, проигрывая в кости содержимое своих карманов. Это были отличные ночи: они были только вдвоем в тепле и темноте покоев, почти соприкасались склоненными над столом головами. И присутствие не виделось глазами, а ощущалось телом.

Память обожгла, потому что в ней не было лжи. Наверное.

— И ты не мог это сделать, оставаясь в своем облике? — спросил Артур.

— Нет! — резко ответил Мерлин. Улыбка увяла.

— Я бы не стал... Я бы не пытался казнить тебя, если бы знал, что это ты, — возразил Артур. Это правда. Возможно. Нет, точно правда. Он бы не казнил Мерлина. Он не был уверен, как поступил бы и как отреагировал, но сомневался, что есть в мире что-то такое, за что он мог бы казнить Мерлина. Может быть за убийство короля. Может быть. Артур бы выслушал причины. Наверняка они были бы весомыми. Он ведь и Гвен с Ланселотом не убил, не так ли?

— Я знаю, — голос Мерлина был пропитан настолько глубокой тоской, что она проникла внутрь Артура, под слой злости, и сразу захотелось ее убрать.— Я знаю, Артур.
Мерлин подался вперед и положил свою руку на руку Артура. Тот посмотрел на их касающиеся ладони. У Мерлина она была теплая и огрубевшая от тяжелой работы. Он делал все не только с помощью магии.

— Поэтому я и не смог. Не хотел быть исключением, — голос звучал устало, но глаза светились абсолютной искренностью. — Я не лгал тебе, Артур. Не в темнице. Если магия будет вне закона, я останусь за решеткой до конца своих дней.

— Мерлин... — Артур не знал, что сказать. Он не мог просто разрешить магию щелчком пальцев. Никто не согласится. Как отнесется двор? Как узаконить магию?

Мерлин убрал свою руку от руки Артура. Тот только сейчас заметил, насколько теплой она была. — Ты поступишь правильно, Артур. Но до тех пор, я все еще колдун, которого ты пленил.

Это был конец разговора. Артур ушел.

4

Очевидно, Мерлин не представлял угрозы. Во-первых, он для этого недостаточно компетентен, а во-вторых, ну, он просто не представлял угрозы. Даже безмозглые могли это понять. Но он могущественен, судя по словам Гаюса и собственным наблюдениям Артура. И много знает. Может быть...

— Что вы думаете на счёт магии? — Он собрал рыцарей — своих пятерых рыцарей — в королевских покоях на маленький совет. Не их ему нужно было убедить, но без них он бы не стал это делать.

Рыцари переглянулись. К удивлению Артура, первым заговорил Персиваль:

— Магия — это просто еще один навык, — сказал он. — Я не верю, что он сам по себе злой. — Кажется, они поняли его настоящий вопрос. Хорошие парни.

— Но вспомни все магические угрозы, которые мы пережили, — возразил Элиан.

— А ты вспомни все немагические, — вставил Гавейн. Он отклонился, забросив ноги на стол. — По-моему, всё, что поможет нам в битве, — это добро.

С этими двумя было легко. Они выросли за пределами Камелота и не разделяли убеждения остальных, им не твердили с самого детства о том, что магия — зло.

Элиан взглянул на Гавейна, на Артура. Краем глаза покосился на место, где обычно стоял Мерлин:

— Я не говорю, что она вся плоха. Но и не хороша, вот что меня беспокоит.

Справедливо. И правдиво. Артур кивнул Элиану и повернулся к Леону.

Тот изучал эфес своего меча:

— Я видел, что сделало с Морганой осознание своего дара, — медленно и вдумчиво произнес он. — Видел, как она страдает по непонятной причине, — потом поднял взгляд, полный такой силы и напряженности, как несколько лет назад во время присяги Артуру в разрушенном зале. — Этого не должно повториться.

Гавейн зааплодировал. Персиваль согласно хмыкнул. Даже Элиан пожал плечами.

— Хорошо, — Артур наклонился. Он подумал о Моргане, посылающей молнии и хохочущей над трупами. Он подумал о Мерлине в темнице, вынужденном играть там с огненным драконом до конца жизни. О Мерлине с золотыми глазами, сияющими ярче солнца. — Тогда вы со мной.

— Всегда, — поклялся Элиан, и остальные отозвались эхом. И тогда они начали составлять план.

После того, как рыцари отправились по своим делам, Гавейн помедлил в дверях:

— Ты, конечно, делаешь правильное дело, — сказал он, и плащ задумчиво обвил ноги, — но как много из этого ты делаешь ради Мерлина?

— Это важно?

— Нет, не очень. Но, возможно, тебе бы стоило выяснить это самому, — Гавейн ушел с самодовольным взмахом плаща.

Это не только ради Мерлина. Тот озвучил несколько хороших мыслей в темнице — про орудия, угрозы и силу. Артур не мог управлять королевством, где людей необоснованно преследуют.

Но большая часть была ради него. Мерлин не должен находиться в клетке. Мерлин должен быть рядом с Артуром.

Следующую неделю Артур почти не спал. Все свое время он проводил в беседах с советниками, министрами и представителями всего на свете. Говорил с Джофри о происшествиях, с Гаюсом — о магии, даже с Мерлином — об охране. Когда удавалось урвать пару часов для сна, он ворочался на кровати, представляя истекающего кровью Мерлина. Он вел переговоры часами, и уже наполовину убедил себя отправиться в темницу к Моргане, чтобы та оторвала ему голову.

К концу недели за магию перестали карать смертью, и Артур упал в кровать с твердым намерением проспать целый год.

— Проснись и пой! — Артур застонал и спрятал голову под подушки. Те отлетели в сторону. Не открывая глаз, он схватил одну. Пальцы охватили ткань и потянули на себя.

Подушка издала странный пищащий звук. Артур открыл глаза и увидел Мерлина — чья рубашка была "подушкой" — почти лежащего на себе. Глаза искрились, а губы крепко сжались в попытке сдержать смех. Красные губы.

— Мерлин! — он отпустил его, перекатившись на другую сторону кровати. Он сам не понял, почему смутился, но подумал, что этой ночью опять видел во сне Мерлина. — Что ты тут делаешь?

— Ну, я больше не пленник, так что решил заглянуть, как в старые добрые времена. — Мерлин встал с кровати, чтобы раскрыть шторы и разложить завтрак. — Джордж, правда, был несколько против. Пришлось пообещать, что я не буду пытаться занять прежнюю должность или навредить тебе, прежде, чем он разрешил сунуть нос в твои покои.

— Навредить мне? — Пару секунд он соображал, почему кто-то мог считать Мерлина способным причинить хоть кому-нибудь вред. — Он знает?

— Артур, слуги всегда знают, — Мерлин кинул на него оскорбительно жалостливый взгляд, пока накрывал на стол. — А теперь иди и ешь.

Артур подчинился приказу. Как иначе он мог поступить? Мерлин снова в его покоях, словно никогда и не уходил. Дыра в сердце затягивалась, хоть на заднем плане и мелькала мысль про Гвен.

— Ты поешь со мной? — спросил он. От внимания не укрылось большое количество еды, которой явно хватит на пару человек.

— Если не возражаешь, — Мерлин плюхнулся на стул напротив Артура и принялся накладывать себе яйца. Вид чистого наслаждения на лице и звук удовольствия заставил Артура покраснеть. — Боже. Я и забыл, как хорошо ты питаешься.

— Тебе определенно нужно больше есть, — резко ответил Артур, чтобы Мерлин прекратил издавать такие звуки.

— Ну извини за странствия в поисках магии, которая поможет лучше защитить Камелот, — ухмыльнулся Мерлин и откусил яблоко. — Извини, что не остался, чтобы нежиться в роскошных...

— Ты поэтому ушел?

Улыбка Мерлина потускнела:

— Что?

— Ты поэтому ушел? Чтобы изучать магию? — хорошее настроение Артура не исчезло, но точно уменьшилось.

— Лучшего времени не было, Артур, — голос был мягким, печальным. — Гаюс научил меня всему, что знал. А я должен был подготовиться получше. А ты... Моргана была повержена, королевство — в безопасности. У тебя были рыцари. И Гвен. Я был не нужен.

— Понятно, — промычал Артур сквозь зубы, ковыряясь в еде. Не хотелось говорить, что Мерлин был нужен. Был нужен ему. До сих пор нужен. — Рад, что ты так решил. Рад, что ничего не сказал. Рад, что ничего не покатилось к чертям, пока тебя не было.

— Артур, — тот посмотрел в ответ. Лицо Мерлина было очень-очень серьезно. Это ему не шло. Артур хотел, чтобы он улыбался, смеялся, выглядел идиотом, а не трезвомыслящим человеком, постаревшим раньше времени. Внезапно Артур ощутил острое желание стереть эти годы, встать на руки, чтобы вызвать мимолетную улыбку. — Ничего не покатилось к чертям. Ты удержал королевство.

— Гвен...

— В этом нет твоей вины, — сглотнул Мерлин. — Она была и моим другом. Я должен был знать. Должен был сказать. Теперь ничего нельзя сделать. Прости.

Артур помедлил. Подумал. Отбросил мысли. Рана в душе, которую оставила Гвен своим уходом, не затянется никогда. Может быть, так тому и суждено быть.

— Ты можешь их найти?

Глаза Мерлина расширились:

— Да. Но, Артур, это плохая...

— Не надо. Не ищи. Я просто хотел знать. На случай, если когда-нибудь понадобится. — И на этом все, решил он. Гвен ушла. Но тем не менее... — Если бы ты мог проверить... Когда-нибудь... Не говори мне... Но счастлива ли она?

— Счастлива.

— Хм?

Мерлин покраснел так сильно, что краснота с его щек разошлась вниз по шее и дальше под рубашку. Интересно, как далеко она дошла? Хотя это, разумеется, не важно. — Возможно, я проверял как у нее дела. И у тебя. У всех.

— Ну, конечно, ты проверял! — Артур закатил глаза и доел остатки завтрака. Его ожидало королевство, где внезапно разрешили использование магии.

5

Следующие несколько недель Артур разгребал последствия разрешения магии в Камелоте. Мерлин же, насколько Артур мог судить, не делал ничего. Ел с Артуром в его покоях, ходил с Гавейном в таверну, проводил долгие часы в покоях Гаюса. Появлялся и в коняшнях, и при дворе, прогуливался по городу и запирался в библиотеке.

Это разрывало Артуру сердце. Не то, чтобы он был не рад видеть Мерлина снова. Наоборот. И в этом была проблема. Он привык к тому, что раньше Мерлин постоянно был рядом, готовый оказать поддержку. Но теперь, каждый раз при виде Мерлина сердце замирало от неожиданного счастья снова быть рядом. Это раздражало.

И Мерлин раздражал тоже. Артур уже забыл, каким надоедливым он мог быть в те моменты, когда Артур решал погрустить. Мерлин словно возникал из ниоткуда настолько отвратительно счастливым, что настроение Артура непроизвольно менялось. Он забыл, как легко получалось у Мерлина рассмешить его.

И заставить его стонать, потому что всегда находил способ поговорить о том, что Артур предпочел бы оставить в стороне. Мерлин определенно сохранил этот дар, проскальзывая в комнату совещаний сразу после того, как ее покидали рыцари. Гавейн хлопал его по плечу, Леон наклонялся прошептать пару фраз (Артур поражался, когда тот успел стать таким общительным), Элиан и Персиваль приветливо улыбались. Слишком легко у него получилось добиться расположения рыцарей. Возможно, просто купил им эль, думал Артур угрюмо, не вставая со стула.

— Да? — отрезал он и проигнорировал сбившееся с ритма сердце, когда Мерлин сел рядом. Это место принадлежало Ланселоту, вспомнил Артур почти без сожалений.

Мерлин же выглядел необычно серьезно. Он оперся на локти и наклонился вперед. Взгляд Артура задержался на его пальцах, скользнувших с подбородка к уголкам губ. Они чуть двигались, когда он говорил.

— Артур, что ты собираешься делать с Морганой?

Артур тряхнул головой, возвращая взгляд на лицо Мерлина. Глупо. Какого черта он завис, рассматривая губы Мерлина? — Хм?

— Ты не можешь вечно держать ее под стражей.

Артур выпрямился. Если магия, которой Мерлин сдерживал ее внутри, подведет... Мерлин взмахнул рукой:

— Ну, то есть, ты можешь, если только она не станет потрясающе сильной. Я провел много времени, укрепляя магию этой клетки. Пожалуй, ей мог бы помочь дракон... Хотя нет, об этом я позаботился. Но, если Сидхи...

— Мерлин, — несмотря на мрачную тему Артур еле сдерживал улыбку. Мерлин не изменился. Надо бы вспоминать это в те моменты, когда глаза Мерлина окрашивались золотым, управляя вихрем. Этот образ иногда преследовал его во сне, вызывая отнюдь не страх. — Ближе к делу.

— Что? А, да, — Мерлин сглотнул, и его глаза вновь стали серьезными, глубокими, цвета бесконечной синевы. Как горные озера на севере Камелота. — Ты можешь держать ее вечно, но, Артур, ты этого действительно хочешь?

Артур вздохнул. На самом деле он уже размышлял об этом. Обсуждал с Леоном и остальными рыцарями.

— Я не знаю, что можно сделать. Отпустить ее нельзя, а ты показал, что мы не можем убить настолько сильную колдунью.

— На самом деле, — грудь Мерлина поднялась и опустилась под рубашкой. Он прикусил нижнюю губу. Абсолютно неприемлемая горячая волна омыла Артура от вида такого простого движения. Он проигнорировал это. Он всегда был хорош в игнорировании таких вещей, особенно, когда Гвен была рядом. — Ты можешь. Я могу... Ну, в общем, ты можешь. Неважно, что она сделала. Ты можешь ее казнить.

Артур вздохнул еще раз. Положение только усложнилось.

— Ты думаешь, что я должен?

Глаза Мерлина расширились в удивлении, словно он не ожидал вопроса. Потому что Артур никогда не спрашивал, но всегда прислушивался. Такая гордыня теперь казалась жалкой. Артуру нравилось, что есть тот, кого можно спросить.

— Я думаю, — произнес Мерлин размеренно, — что ты не можешь ее держать. Ты должен ее отпустить или убить.
Он замолчал, но, похоже, высказал еще не всю свою мысль.

— И? — надавил Артур.

— И... Слышала ли она про магию? Дело не только в ней, конечно, даже на малую долю, но это может помочь. И, — он прикрыл глаза на мгновение, и Артур смог разглядеть потерявшегося парня, который пришел в Камелот и присматривал за ним: когда умер Уилл, и даже когда Балинор истекал кровью. Того, кто смотрел на Моргану настолько обожающим взглядом, что Артуру приходилось отворачиваться, и не задаваться вопросом, почему такой взгляд не достается ему. — Я не хочу ее убивать.

— Я тоже, — выдохнул Артур. Получился шепот, а не утверждение. Моргана терроризировала Камелот, разбила отцу сердце и, возможно, была наполовину безумна. Но она все еще оставалась девочкой, с которой он вырос: свободной, дикой, страстной, исключительно честной. Девочкой, которая научила заботиться о своем народе, которая таскала ему в комнату пироги во время наказаний и оставалась с ним до поздней ночи, поедая их.

— Тогда... — Мерлин прервался.

— Я ей скажу.

— Что? — Мерлин встал вслед за Артуром. — Артур...

— Поговорю с ней. Расскажу про магию. Посмотрим, что получится.

— Артур, — произнес Мерлин снова, едва ли отставая хоть на шаг, когда они выходили из комнаты советов. — Она опасна.

— Для этого есть ты, — бесцельно ответил Артур и резко свернул влево. Мерлин даже не сбился с ноги.

— Но...

— Слушай, — Артур резко остановился и развернулся, так что Мерлин чуть в него не врезался. Схватил за руку, чтобы привлечь внимание и объяснить свою позицию. — Ты хочешь ее казнить? Я вижу единственный способ избежать этого.

Мерлин напрягся, но почти сразу Артур почувствовал, как тот расслабился:

— Возможно, мы сможем придумать что-то еще.

— Не вижу вариантов, — внезапно он осознал, что держит Мерлина ужасающе близко к себе, так что может чувствовать тепло тела и рассмотреть веснушки. Их стало больше. Если приблизиться еще на пару сантиметров, то они столкнутся лбами. Или губами.

Он отпустил руку, отступая:

— Идем.

Мерлин последовал за ним вниз по лестнице.

6

Моргана встретила их, стоя посреди темницы с королевским достоинством и гордо поднятой головой. Никакого огненного дракончика видно не было, и клетка казалась холоднее.

— Артур, — произнесла она. — Мерлин. Я видела, что ты вернулся.

Она казалась нормальной, словно кто-то другой истерически смеялся, когда Артур чуть не сгорел заживо. Словно вновь стала той девушкой, которая в этой же темнице горячо выступала против предубеждений Утера.

— Как и ты, — сказал Мерлин и отступил в темноту дверного проема. Артур порадовался, что теперь тот по другую сторону решетки.

— Меня встретили не так гостеприимно как тебя.

На лице Мерлина сверкнула холодная, как у Морганы, улыбка:

— Ты удивишься.

— Мало что может удивить меня в Камелоте, — холодный взгляд скользнул по Артуру. — Что ж, дорогой братец, что привело тебя в мою клетку?
Эти слова были словно отзвук речи Мерлина, произнесенной несколько месяцев назад. Артур начал надеяться, но не позволил чувству полностью охватить его.

— Решил рассказать тебе новости, — сказал он, придвигаясь к решетке. Он надеялся, что это будет расценено как жест доверия, а не угрозы. — Не уверен, долетают ли они сюда.

— Немного, — она улыбнулась, обнажая зубы. — Кажется, твоя стража меня почему-то боится.

— Как всегда, — напомнил Артур. Теперь он был так близко, что она могла бы коснуться его, если бы захотела. Он бывал и в более опасных местах, но и тут в воздухе витало напряжение, как во время битвы.

— Ты всегда был слишком мягок с ними, — согласилась Моргана, придвигаясь ближе. Артур вспомнил девочку, которая устроила бы ему скандал за попытку устроить переработку людям, и задумался, когда же пустила корни ненависть. Может быть, была всегда? — Возможно, поэтому Камелот так легко захватить.

— Ты... — на плечо легла рука Мерлина, успокаивая, словно обмывая прохладной водой. Он продолжил фразу, уже контролируя себя. — В этот раз не справилась.

— Не благодаря тебе, — опять эта зубастая улыбка без намека на веселость. — Где Эмрис? Ты уже убил его?

Артур глубоко вздохнул:

— Нет. Не убил. Он в безопасности.

— Ах, ты более благороден, чем дорогой папочка. Или, возможно, нет. Он ведь тоже разрешил Гаюсу жить, — в голосе звучала бесконечная горесть. — Пендрагоны поощряют предательство собственного вида.

— Моргана...

— Нет, Артур, — ее темные глаза горели страстью, скрывая нечитаемые эмоции. — Сейчас послушай меня. Есть кое-что, что заставит потухнуть блеск короны на твоей самовлюбленной голове. Эмрис не твой, и никогда твоим не будет. Он плод Старой Религии, поэтому он мой. Понял меня? — ее высокий голос был наполнен уверенностью. — Мой.

— Он свой собственный, — спокойно ответил Артур, несмотря на бушующее в венах пламя, призывающее заткнуть ей глотку, чтобы она перестала предъявлять права на Мерлина. Он слышал, как тот шевелится сзади. Он и есть Эмрис? Или это просто имя?

Моргана проигнорировала его. Широко открытыми глазами она уставилась вдаль, на что-то, находящееся далеко за пределами решетки:

— И я клянусь, Артур Пендрагон, нынешний король Камелота. Когда я сбегу отсюда, то жестоко отомщу. И Камелоту, и тебе. — С последними словами ее глаза снова сфокусировались, и она в паучьем жесте вскинула руку, вцепляясь пальцами в горло Артура. Он почти успел отскочить, но глаза Морганы блеснули желтым цветом, и Артур почувствовал давление в спину, мягко подталкивавшее его обратно к клетке. Увидел нож в левой руке Морганы, который поднимался...

— Нет, — ответил Мерлин просто и уверенно, как клялась Моргана. Он шагнул вперед, поднимая руку, и она засветилась таким же золотым светом, как его глаза. Давление исчезло, и Артур отошел. — Не утруждайся, Моргана. Твой нож здесь не сработает, и ты знаешь это не хуже меня.

У Морганы отвисла челюсть — первый знак удивления, который Артур у нее увидел. Она даже стала выглядеть моложе, напоминая потерянную сироту, какой пришла в Камелот. Но не стала разумнее.

— Ты? Но... Ты? Обычный слуга? Простолюдин? И ты сказал... О, нет, — она откинула голову и расхохотались высоким, визгливым, маниакальным смехом. — Ох, Артур, смотри кого ты пригрел на груди. Предатель короны!

— Мерлин не предатель, — сказал Артур. Он отступил назад, чтобы встать за Мерлином. — Магия в Камелоте больше не карается, Моргана.

Она почти не слушала:

— Ради него? Ради парня, который приносил тебе еду и заправлял постель? Это он твой могучий маг, Артур? Собираешься противостоять мне вместе с ним?

— Я надеялся, что нам больше незачем ссориться, — ответил Артур.

Истерический смех резко оборвался, сменившись пугающей серьезностью. Моргана прижалась к решетке:

— Наш разговор не окончен, пока я не получу причитающееся мне, — прошептала она. Ее язык двигался, словно змеиный. — Пока не получу Камелот.

Артур печально рассматривал ее. Она последний единокровный член семьи, который у него остался.

— Жаль это слышать, — произнес он и собрался уходить. Мерлин встал рядом.

Она хохотала, пока они уходили:

— А как там поживает моя дорогая Гвиневра? Думаю, что великолепно. Счастлива больше, чем когда-либо была здесь. — Слова ранили, словно ледяной меч, вогнанный в живот, потому что, скорее всего, были правдой. Мерлин остановился в дверях и голосом, от которого по темнице разошлось эхо, произнес:

— Ты останешься здесь, пока не сгниешь, Моргана Пендрагон, — Моргана упала на пол. Артур пригнулся, вспоминая смертельные молнии. Мерлин скользнул вперед, словно волна, словно порыв ветра. А когда заговорил снова, голос был спокоен и до жестокого добр. Он наклонился к Моргане, — или пока снова не научишься любить.

— Я люблю, — выплюнула она слова. — Просто потеряла, всех, кого любила.

— Действительно? — Он наклонил голову. — Бедная девушка с такой огромной ненавистью, что не может разглядеть любовь там, где она еще осталась.

Она зашипела и плюнула ему в лицо. Артур двинулся вперед, чтобы ответить на оскорбление, но Мерлин просто стер плевок и встал. Что-то изменилось в нем в этот момент: появилась статная осанка и внезапный ветер растрепал волосы — перед ними стоял настоящий колдун. Моргана пораженно втянула воздух.

— И Моргана, — сказал Мерлин-колдун, стоя прямо и гордо, словно в лучах света. В этот момент он был прекрасен, хоть мужчины и не бывают красивыми. Прекрасен, безудержен и величественен. — Клянусь тебе, что Эмрис всегда был и будет принадлежать Камелоту. И Артуру.

Магический свет угас, и Мерлин вновь стал самим собой. Он подтолкнул Артура к выходу. Уходя, они слышали за собой истеричный смех Морганы:

— Ты! Ты!

7

Они не перемолвились и словом, пока шли обратно в покои. Артур сел за стол, а Мерлин рухнул на его кровать, словно сила внезапно его покинула.

— Извини, — произнес, наконец, Мерлин, — я вышел из себя.

Артур сглотнул. Он никогда не боялся Мерлина, но если бы когда-нибудь было подходящее время начать — вот оно. Не из-за продемонстрированной силы, а из-за страха на лице Морганы. Он никогда не видел, чтобы кто-нибудь боялся Мерлина. Боялся настоящим страхом, как преступник перед трибуналом.

— Значит, вот как ты выходишь из себя?

Мерлин пожал плечами:

— Ей не надо было впутывать Гвен.

— Да, — согласился Артур. Рана в его душе, на которую пыталась надавить Моргана, оказалась на удивление безболезненной. Слова скорее унижали, а не вызывали гнев или злость. — Но это Моргана.

Она всегда знала его слабые точки.

— Это Моргана, — согласился Мерлин. Он потянулся вбок, подминая подушку. Мгновение Артур изучал его, удобно улегшегося на кровати. Как будто он должен был быть здесь. Мерлин поднял голову. — Мы не можем ее отпустить.

— Не можем, — Артур почти не обратил внимание на "мы". — Но... Я не хочу убивать ее, Мерлин.

— Может быть, ты должен, — голос Мерлина звучал глухо, но твердо. Артур внимательно посмотрел на Мерлина: такого рода решения не даются просто, и люди часто избегают их принимать. Артуру приходилось постоянно урегулировать сложные проблемы, но он не знал, что и Мерлин это делал. На его лице лежала тень знания, он совершенно точно осознавал, что подобные приговоры рвут душу.

— Не сейчас, — сказал Артур. Слишком много невыносимых решений было принято за последнее время. Слишком много трудных выборов сделано в одиночестве. Теперь есть Мерлин. — Может быть... Может быть она придет в себя.

Надежда звучала слабо. Но Мерлин только поднял бровь, не пытаясь отговорить. Вместо этого он опять упал на подушки.

Артур решительно повернулся к бумагам на столе и не думал про Мерлина на своей кровати. Но это только привело к размышлениям о Мерлине в других местах, а потом:

— Кто такой Эмрис? — спросил он с любопытством.

— Я, — послышалось из кровати, — мое другое имя. Так меня зовут друиды.

— И почему же Моргана так была им напугана? — надавил он. В голове навязчиво жило воспоминание о словах Мерлина, когда он клялся вечно принадлежать только Артуру.

Мерлин перевернулся, чтобы посмотреть на Артура:

— Судьба, — его лицо оставалось абсолютно серьезным, пока Артур не расхохотался. Затем с улыбкой сказал, — Нет, правда. Есть пророчество.

— О тебе? — Артур подобрал огрызок бумаги, скрутил в шар и кинул в голову Мерлина. И, разумеется, попал точно в цель. — Брось!

— Сам брось, придурок. Почему ты думаешь, я вообще оставался с тобой, когда ты приказывал чистить стойла? — Мерлин кинул шар обратно. Он угодил в стол.

— Потому что ты поклялся принадлежать мне, — объявил Артур. — Ты сам это сказал. Назад не возьмешь.

Мерлин отбросил веселость. В голосе послышался рокот грозы, когда он заговорил вновь. Слова отзывались в душе Артура:

— Ты знаешь, я серьезно. Я твой. Навсегда.

Артур проглотил комок в горле.

— Я знаю, — он встал и подошел к Мерлину, чтобы положить руку на его голову. Это была самая странная клятва верности, которую он когда-либо принимал, но наверняка и самая искренняя. — Всегда знал.

Рука скользнула вниз, так что теперь переместилась чуть вбок от лица, большой палец погладил щеку.

— Хорошо.

Мерлин перевернулся, чтобы стукнуть Артура в живот, и они боролись и смеялись как мальчишки. Словно ответственность за судьбу королевства не лежала на плечах Артура.

— Артур, — это опять Гавейн задержался после собрания рыцарей. Артур бессознательно посмотрел на его плащ. Он не двигался, так что можно было немного расслабиться. Не то, чтобы он принимал всерьез мнение плаща. Просто иногда приходили кошмары, где плащ Гавейна объединялся с бровями Гаюса и преследовал его по всему замку.

— Да?

— А ты не думаешь, что Мерлин тут не особо счастлив?

Это заставило Артура выпрямиться. Мерлин должен быть счастлив.

— Почему? — потребовал он ответа.

— Он просто... Просто вроде как не может найти себе место, — Гавейн пожал плечами, и плащ осуждающе пошевелился. — Со мной тоже так было. Просто интересно, заметил ли ты.

— Нет, не заметил, — выдавил Артур сквозь зубы. Он не мог не поверить Гавейну — тот был другом Мерлина и проводил с ним много времени. А еще он бы доверил ему защищать Мерлина с большей охотой, чем любому другому, кроме себя. — Спасибо, что сказал об этом.

— Без проблем, — ответил Гавейн с широкой улыбкой. — Думаю, найду его, и мы забуримся в таверну. Это его развлечет. Не волнуйся, — и добавил в ответ на тяжелый взгляд, — верну в приличном состоянии.

Он вышел, и плащ беспечно прошелестел за его спиной.

Артур невидящим взглядом уставился в деревянную столешницу. Мерлину нужно большее? Он всегда улыбался при виде Артура, порывался помочь или обговорить что-то. Он даже снова стал посещать советы, хотя и присаживался в уголке комнаты. Словно не уверен, что имеет право быть здесь, смутно подумал Артур. Чувствует себя лишним.

Он больше не слуга Артура. Он даже поклялся Джорджу, что не будет претендовать на старую работу, чтобы тот разрешил приблизиться к Артуру. При дворе был новый лекарь со своим учеником, хоть Артур и старался видеть Гаюса при любой возможности. Мерлин вернулся, но все его места были заняты.

Артура потрясло то, что он это знает. Что он сам разобрался в ситуации. Что понял Мерлина. А Гвен не понимал никогда. И теперь нужно организовать место для Мерлина, или заставить его осознать свое место, ведь оно всегда было тут, даже до того, как он пришел в Камелот, пусть никто тогда этого не знал. Место прямо рядом с Артуром, чтобы шептать в его ухо мудрые советы. Надо это сделать до того, как Мерлин уйдет вновь. До того, как разобьет его сердце.

Потому что разобьет точно. Озарение пришло к Артуру внезапно. Он легко и постепенно влюбился в Гвен, осознавая каждый шаг. Понимал, как чувство растет, постепенно захватывая сердце. Но тоже самое он чувствовал к Мерлину, только немного иначе. Чувство росло неосознанно до этого самого момента, пока мысль о несчастливом Мерлине, который может уйти из Камелота и его жизни навсегда, не отрезвила его. Чувство внезапно рухнуло на него тяжелым грузом всех накопленных эмоций, не менее интенсивное, чем любовь к Гвен, но другое. Он пил яд ради Мерлина. Он отдал сердце Мерлину до того, как понял, как это произошло. Он разрешил магию в Камелоте ради Мерлина.

Он не может позволить ему уйти.

Так что он приступил к тому, что получалось у него лучше всего, — начал планировать.

8

Мерлин очевидно был озадачен, когда заходил в тронный зал. Артур с трона наблюдал за его приближением, за тем как он сконфуженно бросил взгляд на Гаюса, который по случаю спустился из своих комнат, и на рыцарей, которые дисциплинированно сдерживали улыбку. Кроме Гавейна — он широко улыбался и позволил плащу гордо трепетать за спиной.

В отличии от многих людей, Мерлин не выглядел маленьким перед троном. Он преклонил колени, но голова осталась гордо поднятой, так что легко можно было поймать взгляд: смущенный, вызывающий, с легким недовольством и толикой чего-то, что Артур предпочел расценить как нежность. Эмрис (Артур знал, как достать информацию, когда это было нужно) был в раздумьях. Сам себе хозяин.

— Мой господин, — произнес он с колен.

— Мерлин, — кивнул в ответ Артур. Он встал, чтобы обратиться к толпе. — После вступления в силу нового закона о колдовстве, в Камелот устремились люди, владеющие магией. Большинство из них — добрые, добропорядочные граждане, которых мы рады видеть на своей земле.

Мерлин все еще был озадачен, но во взгляде читалась гордость, и Артур с трудом подавил желание прихорошиться.

— Другие не так дружелюбны. Но все они должны подчиняться законам нашей страны. В том числе законам о магии, которые мы не использовали много лет. Поэтому для советов королю в вопросах магических законов и защиты, при дворе была создана новая должность. — В зале раздалось перешёптывание, а на лице Мерлина стала проступать радость.

— Мерлин, клянешься ли ты использовать магию исключительно на благо Камелота, для защиты всех его жителей? — Артур специально составил формулировку так, чтобы она напоминала клятву рыцарей. Потому что Мерлин и был своего рода рыцарем — боролся за свободу и процветание на свой лад, с той же честью и благородством.

Улыбка Мерлина ослепляла:

— Я клянусь, сэр.

Артур кивнул и с любопытством подумал, знает ли Мерлин, что сейчас немного светится?

— Встань, Мерлин, придворный маг Камелота.

Мерлин встал и поклонился с такой искренностью, которая никогда раньше не доставалась Артуру.

— Я буду служить с радостью, — сказал он. Артур кивнул в сторону помоста, и Мерлин послушно туда пошел.

— Ты будешь служить мне при дворе и в совете, — объявил он. И тише добавил, — Счастлив?

— Почту за честь, — мурлыкнул Мерлин на ухо Артуру, так что тот почувствовал дыхание на щеке. И добавил с улыбкой в голосе тем своим особым тоном, от которого, Артур знал, на щеке появлялись ямочки. — Чтобы твоя голова от раздумий не лопнула.

— Конечно, — промычал Артур в ответ и кивнул геральду, чтобы приглашал следующего просителя. Мерлин с гордо поднятой головой занял место за его спиной.

Колдуны атаковали через две недели. Их целью было освобождение Морганы, как объяснил Мерлин. Артур не знал, откуда у него сведения. Все, что он мог со своими рыцарями — это хоть как-то помешать вражеским наемникам из охраны и их лидеру с ледяными глазами. Оставалось наблюдать за тем, как колдуны окружают замок и произносят какое-то заклинание, которое мог почувствовать даже Артур. Словно холодные мурашки бегут по спине, словно что-то грохочет за пределами видимости.

Это раздражало его, но еще больше раздражало Мерлина. Тот с угрюмым видом наблюдал за колдунами с самой высокой башни. С легкостью отвечал на все вопросы Артура, но заработал себе темные круги под глазами от бессонных ночей, когда в библиотеке продирался сквозь строчки в книгах, в попытке ответить на главный: как разрушить заклинание колдунов? Люди смотрели на него искоса, словно он мог сломаться и предать их, присоединиться к колдунам. Мерлин игнорировал их, но Артур взглядом заставлял сомневающихся уйти. Неужели они не видят, что Мерлин сгорает изнутри?

— Мерлин, — луч света потерялся в темных волосах, почти скрытых за огромной книгой.

— Что? — он даже не поднял взгляд.

— Мерлин, — опять сказал Артур.

Мерлин оторвал себя от книги со звуком, отдаленно напоминающим стон. Лицо белело в свете магической лампы.

— Что, Артур?

Артур вздохнул. Он хотел забросить Мерлина в кровать и никогда не выпускать оттуда. Хотел стереть темные тени под глазами. Хотел убрать напряжение из плечей. Вместо этого спросил:

— Ты уже?..

— Нет, — отрезал Мерлин, — ничего не нашел. Поверь, ты узнал бы первым.

Он потер лицо ладонями. Артур ждал.

— Извини, это меня раздражает.

— Я знаю, — Артур облокотился на ручку кресла Мерлина и посмотрел на книгу над его плечом. Все еще было понятно только одно слово из трех, а диаграммы совершенно нечитаемы. Но он чувствовал тепло Мерлина и воспользовался поводом, чтобы встать ближе: дать ему ощутить поддержку и получить немного ответного тепла.

— Это просто... Просто бессмысленно, — продолжил Мерлин. — Они собирают энергию в каждой точке, но не соединяют их, и поэтому она не выходит наружу, но и не растет. Куда может деваться столько энергии? — он почесал лоб. — Я не чувствую этого, Артур, хотя должен.

Артур позволил своей руке успокаивающе погладить Мерлина по спине. Успокаивающе. Он не будет сейчас отвлекать его чем-нибудь, типа своих чувств. Не тогда, когда Мерлин пытается их всех спасти. Он не хотел сейчас отвлекать и себя, когда нужно руководить. Еще будет достаточно времени. Мерлин никуда не уйдет. — Ты отыщешь.

Улыбка Мерлина почти развеяла угрюмость:

— Это был комплимент?

Артур закатил глаза и переместил руку Мерлину на затылок:

— Ты, конечно, идиот...

— Эй!

— Но также и придворный маг Камелота, что означает твою обязанность справиться со всей неизвестной магией тех колдунов. Я знаю, что это сложно, но обязанности есть у всех нас.

— И твоя — быть королем придурков, — не замешкал с ответом Мерлин, и Артур рассмеялся, несмотря на все. Боже, как же прекрасно, что Мерлин вернулся.
Когда смех утих, Мерлин посмотрел вверх темными, глубокими глазами. Его лицо снова стало серьезным:

— Мы можем выпустить Моргану.

— Нет.

— Я знаю, — рука Мерлина вновь взлохматила волосы, и он откинулся на стуле. Теперь его голова касалась ладони Артура. — Но, если я не смогу...

— Ты можешь, — вера за веру, верность за верность. Два парня, которые однажды выпили яд друг за друга. Артур задумался, любил ли он Мерлина уже тогда, но воспоминания о Гвен затуманили все, что было перед ней. Артур был уверен лишь в том, что любит его сейчас, и мечтал иметь возможность перестать быть королем. — Ты сможешь.

Мерлин кивнул, выпрямляясь с новой силой:

— Спасибо, — тихо произнес он.

— Ну, или нет, если не будешь есть, — продолжил Артур, чтобы оставить в прошлом эмоциональную дрожь в голосе Мерлина. Не сейчас. Время будет. — Я прикажу слугам принести сюда ужин.

— Я сам могу...

— Слугам, — Артур проигнорировал его, улыбаясь через силу. — Может быть, пошлю Джорджа. Я знаю, как вы двое любите сплетничать.
Мерлин развернулся и грозно взглянул, но в уголках глаз затаились смешинки:

— Ты — злой, злой человек, Артур Пендрагон.

— А ты оставил меня с ним на несколько лет, — вернул Артур и обнаружил, что уже почти не больно. — Это месть.

— Злой! — послышалось Артуру вдогонку. Артур смеялся, пока не взобрался достаточно высоко, чтобы увидеть колдунов на своих местах. Мерлин — единственный стоит между ними и Камелотом. А Артур может только ждать и рассчитывать на Мерлина.

Это было не так сложно, как должно бы.

9

Неделю спустя земля начала трястись. Артур кинулся в башню, Мерлин бежал по пятам, рыцари отставали лишь на мгновение. Мерлин тащил зеркало и переговаривался с Гаюсом через него — об этом Артур даже не удосужился спросить подробнее, потому что всё равно бы ничего не понял.

Дыра открывалась. Вокруг всего Камелота земля стонала, рычала и вздымалась в воздух. Было неясно, к чему это ведет, кроме нового рва вокруг замка, но явно к чему-то плохому.

— Мерлин...

— Они призвали демона, — бросил Мерлин ему и в зеркало. — Если он появится здесь, Гаюс... Да, я знаю. Знаю, что сделаю. Я должен. — он убрал зеркало в мешок и огляделся. Потом повернулся к Артуру, — Демон не похож ни на кого, с кем ты сражался раньше. И я не сражался. Он... Помнишь дракона? — Артур кивнул. Он слишком хорошо помнил, что тот сделал с Камелотом. — Будет в тысячу раз хуже.

Артур замер, и Леон опередил его с вопросом:

— Как мы его остановим?

— Я остановлю его приход, — резко сказал Мерлин. — Закрою рифт.

Звучало достаточно просто.

— Тогда почему Гаюс был против? — спросил Гавейн, придвигаясь ближе к Мерлину и кладя руку ему на плечо. Он смотрел на расщелину, раскрывающуюся в земле. Плащ неподвижно лежал на спине.

— Потому что это скорее всего убьет меня. Такая мощная сила настолько близко, — вздохнул Мерлин и тряхнул головой. В голове Артура эхом звучали слова "убьет меня", и все его существо истошно призывало упрятать Мерлина в безопасное место. — Не могу пока сказать, сколько моей силы понадобится, чтобы успокоить чудовище, но скорее всего — вся под чистую.

— Нет, — возразил Гавейн резко. — Не надо. Должен быть другой способ. Артур, скажи ему.

Все повернулись к Артуру, но тот видел только Мерлина. Мерлина, который вернулся к нему, несмотря на смертельную опасность. Мерлина, поклявшегося служить Камелоту до того, как поклялся служить Артуру.

— Это единственный способ, — мягко произнес Мерлин только для Артура. — Или это единственный способ, который можно быстро реализовать, так что это тоже самое.
Артур посмотрел на Камелот, на город, на дрожащих в страхе жителей. На площадь, где не сгорел Мерлин. Подумал о Гвен, у которой, наконец, появился мужчина, ставящий ее интересы выше всех остальных: выше людей и законов. Он бы хотел быть Ланселотом. Хотел бы не быть королем. Хотел бы, чтобы Мерлин не знал его выбора до того, как Артур его сделает.

— Действуй, — сказал он и почувствовал, как сердце разрывается на части.

— Что?.. — начал Гавейн, но Мерлин прервал его, мягко оттолкнув назад.

— Будем надеяться, что это сработает, — сказал он с улыбкой. Старой доброй сверкающей улыбкой, и Артур забылся. Он не мог убедить себя, что Мерлин может умереть, ведь уже было много попыток его убить, но если... Если он умрет...

Артур шагнул вперед, поймал губы Мерлина своими, в попытке передать все свое желание, любовь, веру и вернись-ко-мне-это-приказ-убью-тебя-если-не-вернешься нужду. Мерлин простонал и ответил поцелуем также страстно и отчаянно, словно пытался навсегда оставить в памяти этот момент.

Земля затряслась, растаскивая их.

— Я... — начал Артур.

Мерлин только улыбнулся:

— Я знаю, — ответил он, глаза зажигались золотом. — Почему ты думаешь, я вернулся?

А затем с его языка сорвались слова на ином языке, они грохотали над всей землей. Артур увидел, как колдуны замерли и посмотрели вверх, и представил страх на их лицах от рокочущих слов Мерлина, от его магии. Она была мощной, потому что Артур мог ее чувствовать, видеть золотое сияние, пронесшееся по Камелоту, по полям, заживляющее нанесенные раны. Мерлин светился и дрожал, а земля медленно-медленно начала сжиматься обратно, а затем с громким щелчком захлопнулась.

Мерлин упал. Артур успел поймать его в объятия — молясь, надеясь. Не обращая внимания ни на что вокруг, позволяя Леону заняться колдунами, просто отчаянно желая, чтобы Мерлин был живым, дышал, чтобы хоть раз оказался неправ на счёт угрозы, и Артур мог бы за это потешаться над ним до конца их жизней.

— Давай, — твердил он сквозь зубы. Взял зеркальце из сумки Мерлина и поднес к его губам. — Собираешься дать себя убить этой зверушке после всего, что я сделал? Придется стыдиться, что я назначил тебя своим придворным магом, а Моргана окажется права. Ты не можешь умереть, ты не можешь...

А затем зеркальце затуманилось, а глаза Мерлина распахнулись, все еще блестя золотом.

— Меня так просто не убьешь, — промычал он и закрыл глаза. Артур понес его в покои Гаюса, стараясь не заплакать от облегчения.

Артур все еще сидел у кровати Мерлина, когда тот очнулся второй раз. Он никогда не говорил ему, как много времени провел рядом — на самом деле он не уходил с тех пор, как вошел в покои Гаюса с бессознательным колдуном на руках.

— У тебя, — сказал он серьезно, не пытаясь объяснить, почему его рука вцепилась в Мерлина, словно тот мог ускользнуть, — есть дурная привычка почти умирать.

Из губ Мерлина прошелестел беззвучный смех.

— У тебя, — ответил он, сжимая руку Артура, — есть дурная привычка меня почти убивать.

Артур улыбнулся и свободной рукой откинул волосы Мерлина со лба. Ответил насмешливо:

— До тех пор, пока я буду единственным, кто пытается тебя убить, мы будем в порядке.

— Не волнуйся, — Мерлин поднес руку Артура к губам: в жесте верности или чего-то большего. Артур предположил второе, судя по выражению лица Мерлина, и жар охватил его тело — все, от сердца до кончиков пальцев. — Ты мой любимый убийца.

А потом Артур наклонился над ним и прервал смех поцелуем, чтобы поверить, что Мерлин все еще здесь, все еще жив, все еще его.

Замечательный перевод! Как сам по себе, было одно удовольствие читать текст, вкусный, богатый, с отличным языком, так и выбор фика. И герои сильные, живые, настоящие, и сюжет неизбитый. Конечно, с первых строк ясно, кто тот самый колдун, но тем и интереснее наблюдать за Артуром, который узнает своего Мерлина в нем, но не до конца. Хорошо, что выяснилось, что ему не позволяли это сделать, а то прямо обидно становится за близорукость Артура.
А вообще тут потрясающие рыцари, и плащ Гавейна, и брови Гаюса, и огненные дракончики Мерлина, и много-много деталек, которые делают текст уникальным.
Спасибо огромное переводчику!

И оформление просто ух! Баннер и коллаж такие атмосферные, такие огненные, просто потрясающие! И здорово подходят к этому фику))

Прекрасный фик, отличный перевод, великолепное попадание в характер героев! Я уже молчу о покорившем меня плаще Гвейна Артур бессознательно посмотрел на его плащ. Он не двигался, так что можно было немного расслабиться. Не то, чтобы он принимал всерьез мнение плаща. Просто иногда приходили кошмары, где плащ Гавейна объединялся с бровями Гаюса и преследовал его по всему замку. - шедеврально!

Какая чудесная история со своим и в тоже время знакомым волшебством. Все эти детальки, попытки убийства "бедного мага", дракончики-платки и пыль просто восхитительны и так уместны, что кажется что это вот прямо перед глазами происходит. А ты еще и чувствуешь каждую эмоцию сомневающегося-и-действующего Артура и вес его короны. Его боль. Его сомнения. Его почти что страх плаща Гайвена
Серьезно, он почти что отдельный персонаж, такой же харизматичкный и "любитель по красоваться" как и его...эм, хозяин? владелец? Неважно, главное - какой он! А он фантастический! почему я думаю, что рыцарь переобщался с Гаюсом и решил такой почему бы и нет, почему бы не завести такие же "брови", только плащ и не напрягать бедного Артура?

Спасибо, уважаемый переводчик за столь замечательный текст. Повторюсь, он просто великолепен.
Как и будоражащий баннер в начале волшебный арт в самом конце, милый артер

Замечательный фик!

У меня аж дух захватило от этого фика!!!!! Огромное спасибо за потрясающий перевод!!!!!!!!

Отличный фик! Столько нежности и тоски в Артуре, столько преданности и терпения в Мерлине... Чистые чувства и иниер сна история. Большое спасибо

Во время повешения колдун взлетел
не просто справиться с колдуном
Единственный оставшийся почти член семьи, с тех пор как умер Утер и исчезла Моргана — та Моргана, которую он знал и любил. В Камелоте почти не осталось людей, которые знали его принцем. Был Леон, конечно, но ушли Гвен и Мерлин, ушел даже Ланселот. Гаюс должен был остаться
Артура очень жаль, он действительно остался практически один, хорошо, что Мерлин вернулся
А выразительный плащ Гавейна мне будет сниться, возможно с самим красавчиком Гавейном, а может с бровью Гаюса

Спасибо за прекрасный перевод! Вы скрасили мой вечер🎀

Прочитала с удовольствием. Интересная задумка, Мерлин придумал отличный план для вразумления Артура!
Хотя немного не хватило какой-то перчинки.
Плащ Гавейна страшен! Про него можно отдельный фик написать ))

несмотря на ХЭ, почему-то было очень грустно в процессе чтения, наверно из-за Морганы и из-за того, что таким бы хотелось видеть финал сериала) спасибо команде! и арт и фик великолепны

аррр! определено попал в тройку лучших - просто сумасшедшие эмоции! спасибо вам за перевод, огромное, ОГРОМНОЕ спасибо!!!

Великолепный перевод! Я думала, что читаю авторский фик и только потом увидела, что это перевод. Браво переводчику

Tyen, вы всегда пишите такие вдохновляющие комментарии, что хочется их распечатать и повесить на стену. Спасибо за чудесный отзыв и еще раз отдельное спасибо за помощь в вычитке.

Javiks, спасибо! Плащ Гавейна прочно занял место и в моем сердце.

Pinora, абсолютна с вами согласна. У автора отлично получилось рассказать про Артура и о его мыслях. Занимательно было за ними следить. Спасибо за чудесный отзыв!

домашняя фея, спасибо!

Аяме, ой, я рада, что вам прям понравилось! Значит все было не зря!

Reckless London, терпения Мерлину не занимать. Знал же о любви Артура, но ничего не сказал, дал возможность разобраться самому. И ни одной деталью не намекнул: ни курткой, ни глазами, ни ушами.

ElenchikLvenok, если будет возможность выбирать, рекомендую остановиться на плаще Гавейна. Или на Гавейне без плаща. Ну, вы и сами знаете. Спасибо за отзыв!

RinnaS, вам спасибо за отзыв. Вы скрасили мой.

E.Godz, согласна с вами полностью. Спасибо!

Natias, вы очень тонко уловили настроение фика. Несмотря на то, что все хорошо, от прочтения почему-то грустно. Спасибо большое.

janesmitt, переводчик безумно рад, что вам понравилось. Спасибо, что поделились.

ls311, а вы знаете, что нужно сказать переводчику, чтобы он почти запищал от восторга. Огромное спасибо!

Дорогой переводчик, спасибо за такой замечательный выбор фика)
Появление Мерлина и попытки как-то избавиться от него просто фееричны. Король, наблюдая за этим, наверняка чувствовал себя распоследним ослом На самом деле секрет Мерлина в том, что он в душе русский парень - в огне не горит и в воде не тонет
Альфред, блин) Мне всегда было интересно, почему практически во всех фиках, выдавая себя за другого, и Мерлин и Артур все равно всегда выбирают подставное имя, начинающееся с той же самой чертовой буквы! Какое-то коллективное бессознательное просто.

А вообще великолепен здесь, конечно, Мерлин. Он настолько каноничен, насколько это в принципе возможно. Мерлин, готовый сидеть в тюрьме до тех пор, пока не спасет всех магов хотя бы в радиусе Камелота и окрестностей, - настоящий Мерлин.

— И ты не собирался прятаться, выдавая себя за кого-то другого? — потребовал ответа Артур. — И как ты себя назвал?

— Уилл, — из-за этого простого ответа у Артура сперло дыханье. Так чудесно, что здесь вспомнили Уилла! Меня всегда печалит, когда в фиках он оказывается предателем, эгоистом или кем-то еще в том же духе. Все забывают о том, что он отдал жизнь за Мерлина и взял на себя обвинение в колдовстве.

В общем, дорогой переводчик, еще раз огромное спасибо за работу) Текст хорошо, гладко читается, и можно себе представить, сколько сил и времени вы вложили во все это.

Спасибо

Чудесный фик! Спасибо большое за ваш титанический труд. Обожаю вас

прелесть) спасибо за перевод)) все пропитано огромной любовью от первого до последнего слова. СПАСИБО!!

Огромное спасибо за перевод, давно не читала такой чудесной вещи!
Финал вызвал слезы, и это самый верный критерий по-настоящему замечательного текста...

Есть переводные тексты, которые, (я так думаю), в исходнике написаны классическим английским языком и автором, интуитивно придерживающимся классическим литературным традициям. А есть авторы, которые своей творческой индивидуальностью и образом мышления не похожи на других. Стиль, образ мысли и творческая фантазия автора фика, имхо, а весьма далека от традиционных подходов к написанию истории.
Сюжет, бесспорно, интересен и драматичен, но самое сильное впечатление на меня произвело то, что переводчик сумел справится с образами героев, выломанными из традиционных представлений о ГГ внутренними противоречиями между чувствами и разумом, прочно усвоившим мировоззрение привитое воспитанием.

Что для Мерлина признание Артуром права магов, включая его самого, оставаться теми, кем они родились? И что для Артура отказ от того, что было частью его мира? Выбитая из под ног почва, полный разлад с самим собой, - вот что испытывают оба героя. Мерлин, несмотря на собственные чувства и желание быть рядом, отказывается выходить из клетки; Артур же, несмотря на то, что вся его суть хочет, чтобы Мерлин всегда оставался рядом, лишь почти потеряв мага принимает для себя решение принять колдовство в королевстве. Если можно применить такое сравнение, то это "примирение в постели после ссоры", внутренний конфликт остался, но есть и надежда, позволяющая думать, что всё у них сложится.

Спасибо за перевод , это великолепная работа

Спасибо большое за перевод, текст очень вкусный, переводчик хорошо постарался!

Замечательная история! Спасибо за перевод

Прелесть. Ну и плащ Гавейна, конечно, прекрасен
Просто иногда приходили кошмары, где плащ Гавейна объединялся с бровями Гаюса и преследовал его по всему замку. убило наповал