Название: Эти воспоминания никогда не потускнеют
Переводчик: -Wintersnow-Бета: -Wintersnow-Оригинал: Remember When We Never Faded by giselleslash, разрешение получено
Размер: макси, 37 246 слов в оригинале/31 935 слов переводе
Жанр: романс, флафф
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: пре-канон!АУ, амнезия
Дисклеймер: Творим из-под щита!
Саммари: Мерлин находит в лесу раненого Артура и привозит его бессознательного домой.
Тема: Первый раз
Мерлин остановился, услышав шорох в деревьях по правую руку от него. Дорога, по которой он шел, была не самой проходной, но со временем ее очень хорошо протоптали. Мерлин не ожидал встретить здесь кого-нибудь — во всяком случае, никого, с кем хотелось бы встретиться — и поэтому замер как вкопанный.
Последние несколько дней по Эалдору курсировали сплетни о битве между королем Цендредом и принцем Артуром — принесенные редкими путешественниками слухи, впрочем, так и не получившие подтверждения. Мать Мерлина не хотела, чтобы он покидал деревню и шел в Меревалд, но зима была уже не за горами, и до наступления лютых холодов нужно было продать то немногое, что удалось вырастить.
Еще до того, как первые лучи солнца показались из-за горизонта, Мерлин отправился в путь с полной тележкой товаров. От дома он успел уйти совсем недалеко и не хотел неприятностей. Мерлин прислушался, стараясь уловить еще какой-нибудь шум, но его поприветствовало лишь молчание.
Спрятав тележку в густом кустарнике сбоку дороги, Мерлин осторожно шагнул в окружающий со всех сторон лес. Он знал, что стоило просто идти дальше — когда суешь нос не в свое дело, ничем хорошим это кончиться не может, — но ему хотелось выяснить, что же вызвало тот звук. Мерлина почему-то так и тянуло в том направлении, но он, не желая быть застигнутым врасплох, надеялся, что шум исходил от какого-нибудь животного.
Медленно пробравшись через обрамляющий дорогу кустарник, он сделал несколько шагов вглубь чащи. Взглядом обшарив все вокруг, но так ничего и не заметив, Мерлин прошел чуть дальше. И вот оно — всполох красного цвета. Он тут же всем телом вжался в ближайшее дерево, надеясь спрятаться как можно лучше, и шепотом выругался на свою неудачливость. Мерлин не спускал глаз с красного плаща, но даже после того как ему удалось утихомирить собственное сердцебиение, тот так никуда и не сдвинулся. Мерлин убедил себя, что шпионом обладатель яркой накидки быть никак не мог, поскольку даже не пытался скрыться.
Мерлин решился отойти от дерева и приблизиться к красному пятну. Он знал, что это глупо, но его словно что-то подталкивало вперед. Когда человек не пошевелился, Мерлин почувствовал, как тело прошила дрожь. Что-то было до ужаса неправильно.
По мере приближения стало видно, что светловолосая голова осевшего возле дерева тела повисла, будто бы во сне, но Мерлин знал, что этот человек вовсе не спит, и боялся худшего. Когда он подошел достаточно близко, чтобы получше разглядеть лицо человека, то не увидел ничего кроме крови — она сочилась из раны на лбу, возле самых волос, и покрывала почти всю правую сторону лица. Мерлин медленно протянул руку и прижал ладонь к закованной в доспехи груди человека, чтобы проверить, дышит ли тот. Почувствовав слабое движение, он переместил руку на подбородок мужчины, чтобы повернуть его лицо и получше осмотреть рану. Которая на первый взгляд оказалась неглубокой — просто раны на голове всегда жутко кровоточат, — так что Мерлин надеялся, что с этим человеком все будет в порядке.
Мерлин слегка встряхнул мужчину за плечо, надеясь привести в чувство, но тот никак не отреагировал, даже не застонал. Мерлин подобрал край красного плаща и постарался стереть им как можно больше крови. Получив возможность получше рассмотреть лицо мужчины, Мерлин ошеломленно разинул рот. Он узнал эти черты — лицо из его юности, теперь ставшее старше, но все равно узнаваемое.
Принц Артур.
В ту осень, когда ему исполнилось тринадцать, мать Мерлина брала его с собой навестить дядю Гаюса. Он видел объезжавшего Камелот верхом Артура — восхитительного, красивого и замкнутого. Гаюс работал при королевском дворе — главным лекарем — и, когда Артур кивком поприветствовал его, представил их с Мерлином друг другу. Артур казался совершенно незаинтересованным, скучающим, и Мерлин помнил, как тогда с трудом выдавил единственное слово: «Сир».
Это было унизительно, и Мерлин, споткнувшись на произнесении одного простого слова, видел, как уголок губ Артура изогнул легчайший намек на ухмылку. В течение всего оставшегося времени визита Мерлин видел Артура только издали, но тот, самый первый, момент намертво запечатлелся в его памяти, и он прекрасно знал, что никогда не забудет это… как не забудет и Артура.
— Сир, — позвал Мерлин, снова встряхивая Артура за плечи. — Артур. Очнитесь.
Мерлину показалось, что Артур застонал, и он принял это за хороший знак.
— Вам нужно вставать, Сир, я не смогу вас унести.
На этот раз Мерлин не услышал в ответ даже стона. Он поднял взгляд, когда снова послышался какой-то шум. Достаточно отдаленный, но несомненно двигавшийся в их направлении.
— Сир, — предпринял новую попытку Мерлин, уже не так обходительно встряхивая Артура.
— Пендрагон!
Крик так всполошил Мерлина, что тот шарахнулся от Артура и зарылся пальцами в землю под собой. Он попытался найти равновесие, чтобы дотянуться до Артура и окружить их обоих щитом — тем самым щитом, который он использовал, когда был с Уиллом, а мама звала их домой. Им вечно не хотелось уходить с улицы, чтобы умыться и лечь спать, и, сколько Мерлин себя помнил, ему достаточно было всего лишь коснуться Уилла, представляя, что они оба невидимы для матери, и эти мысли тут же становились реальностью. Мерлин надеялся, что этот трюк сработает и сейчас, потому что тот голос прозвучал снова — со злостью и близко.
— Пендрагон! Прячешься в лесу, словно трус какой-то?
Мерлин посмотрел на склоненную фигуру перед собой и подумал, что владелец голоса тот еще дурак, если обвиняет Артура в трусости. Артур — даже привалившийся к дереву и белый как мел — казался кем угодно, только не трусом. Мерлин знал, что бывают люди величественные и храбрые, а еще — что бывают невежественные и глупые… Артур точно был из первых, а вот обладатель голоса — из последних.
— Направо. Живо!
Увидев группу мужчин, показавшихся на невысоком холме не более чем в двадцати ярдах от их укрытия, Мерлин испуганно распахнул глаза. В его груди начал формироваться глубокий, жуткий страх. Если бы магия подвела, то они оба, несомненно, уже были бы мертвы. Мерлин зажмурился, провел пальцами по груди Артура и сосредоточил все свои мысли на том, чтобы удержать их двоих скрытыми из виду.
Шорох листьев под сапогами звучал все ближе и ближе, но Мерлин держал глаза закрытыми, а мысли в узде, пытался выровнять дыхание. Он не знал, сработает ли прикрывающее их заклинание и на другие чувства, а не только на зрение: возможно, мужчины смогли бы услышать резкие вдохи Мерлина и задержаться здесь достаточно надолго, чтобы магия ослабела и позволила обнаружить их.
— Его здесь нет, Сир.
Внезапно листья прошуршали слева от Мерлина — невероятно близко, всего лишь на расстоянии выдоха от его ног.
— След обрывается, прямо здесь. Бессмыслица, Сир.
Мерлин открыл глаза под раздавшееся откуда-то сверху тихое ржание. От него потребовалась вся возможная выдержка, чтобы не охнуть в голос, когда он, запрокинув голову, увидел нависающую над ним чудовищную громадину черной лошади, несущей на своей спине всадника в равной степени чудовищного и темного.
— Не мог же он испариться. Посмотри еще раз. Он просто запутал следы.
— Но, Сир, полученный им удар… он не смог бы уйти далеко.
— Посмотри еще раз.
Мерлин наблюдал, как мужчина рядом с ним разъярялся все сильнее с каждой секундой. Каждой клеточкой своего существа он ощущал исходящее от него зло и знал, не сомневаясь ни на секунду, что это был Цендред. Эалдор, как и многие другие деревни, жестоко страдал под его правлением. Мерлин никогда раньше не видел своего короля, не знал его лица — лишь темные деяния и их последствия, тяжким гнетом ложившиеся на спины его людей. Хотел бы Мерлин иметь возможность скинуть этого человека с лошади, но ему нужно было удерживать Артура и себя невидимыми. Вся его магия должна была сосредоточиться только на них двоих.
В Мерлине беззвучно клокотали эмоции, пока Цендред приказывал своим людям искать дальше, а сам накрепко встал рядом с Мерлином и Артуром. Из-за близости Цендреда у Мерлина внутри все сжималось от страха, он едва не дрожал от переутомления: бурлящая в нем магия, переливавшаяся и в Артура, вытягивала из Мерлина все силы. Он держал щит уже слишком долго и чувствовал, что начинает слабеть.
Наконец, спустя, как Мерлину показалось, много часов, Цендред послал своих людей искать в другом направлении, и они перестали прочесывать местность вокруг них с Артуром. Из чистейшего страха и осторожности Мерлин продолжал поддерживать щит. И только когда ему показалось, что прошло уже достаточно много времени, он позволил защите упасть и глубоко, хрипло вдохнул, пытаясь собраться как с силами, так и с мыслями.
Он понимал, что ему нужно было вытащить Артура из леса и перенести в какое-нибудь безопасное место. На ум пришел только Эалдор. Дом, мама — единственная настоящая безопасность в мироощущении Мерлина.
Артур маленьким не был никоим образом, а его доспехи с виду должны были весить больше целой лошади. Мерлин и так успел вымотался и сомневался, что смог бы поднять Артура или даже дотащить его до тележки. Поразмыслив, он решил, что наилучшим вариантом будет подвезти тележку к Артуру.
Возвращаясь за тележкой, Мерлин продолжал настороженно поглядывать вокруг. Он не был уверен, что Цендред не решит возвратиться по тому же пути и не наткнется на них. Но добраться с тележкой обратно до Артура Мерлину удалось довольно быстро.
Задача была далеко не из простых, но, немного повозившись, Мерлин смог затащить Артура на тележку. Уместился он там ужасно неудобно, но Мерлин решил, что двигать его стоит чем меньше, тем лучше, а вот доставить в Эалдор нужно как можно скорее.
До Эалдора Мерлин добрался уже после сумерек, и как только его глазам предстал собственный дом, на пороге он увидел свою маму, стоявшую рядом с открытой дверью. Мерлин страшился увидеть обеспокоенное и испуганное выражение, которое наверняка было на ее лице.
— Мерлин! — воскликнула она, увидев устало тащившегося к ней сына. — Что с тобой произошло? Ты должен был вернуться много часов назад.
— Я в порядке, мама. В порядке, — сказал Мерлин, отбиваясь от бегло ощупывающих его рук.
— Ты уверен? — Она снова потянулась к нему, но Мерлин поймал ее руки в свои и потянул за собой к тележке.
— Вот что меня задержало. — Мерлин осознал, что шепчет, хотя и сам не понимал почему.
— Боги всевышние, — воскликнула Хунит, выдергивая руки из хватки Мерлина, чтобы дотронуться до лба Артура. — Это же принц Артур, да?
Мерлин кивнул.
— Что с ним произошло? И почему он здесь? Мерлин. — В голосе Хунит проявилось раздражение, и Мерлин не мог ее за это винить. Он вечно влипал в неприятности того рода, что могла утрясти только мать. И умудриться на расшатанной старой тележке прикатить домой раненого принца Камелота было просто на грани совершенно, чрезвычайно невозможного.
— Все те слухи насчет битвы между Цендредом и Камелотом были правдой, — сказал Мерлин. — Я наткнулся на него, прислонившегося к дереву, истекавшего кровью не хуже зарезанной свиньи. И что мне было делать? Оставить его там? Ты же знаешь, какой Цендред.
Хунит вздохнула.
— Конечно, ты был прав, решив ему помочь, но Мерлин, с собой он принесет только опасность.
— Я скрыл наши следы, — уверил Мерлин, забираясь в тележку, чтобы просунуть руки подмышки Артура. — Можешь взять его за ноги? У меня не получится самостоятельно его перенести.
Хунит подошла к краю тележки и подхватила Артура под колени, чтобы помочь Мерлину перетащить его в дом.
— Ты уверен, что за вами не следил никто из людей Цендреда? — Хунит сгибалась под весом Артура, но все равно умудрилась обеспокоенно взглянуть на Мерлина.
Мерлин посмотрел на нее и отрывисто кивнул.
— Уверен. — Хунит отлично понимала: это значило, что Мерлин использовал магию, чтобы скрыть их путь. Поэтому больше она этот вопрос не поднимала.
— Клади его на мою кровать, — приказала Хунит, направляясь к дальней части дома.
— Мам, нет. Моя прекрасно подойдет.
Хунит покачала головой.
— Нам нужно пространство, чтобы обследовать его и снять доспехи. А твоя комната для этого слишком уж мала.
Насколько только возможно аккуратно уложив Артура на кровать Хунит, она приступила к работе. Приказала Мерлину принести воду и тряпицы, чтобы отмыть Артура. Когда Мерлин вернулся с миской и полосками ткани, Хунит уже сняла с Артура плащ и разбиралась с мудреными завязками и ремешками на доспехах. Мерлин просто отдал миску и стал ждать указаний матери: он знал, что пока она не попросит о помощи, лучше не вмешиваться.
Совместными усилиями им удалось выпутать Артура из доспехов и кольчуги, пока тот не остался в одних лишь штанах и белой рубахе. Хунит осторожно приподняла рубаху Артура и потянула ее наверх, чтобы проверить, нет ли еще каких травм, но, за исключением раны на голове, они обнаружили лишь начинавшие расцветать на коже серьезные синяки. Мерлин поежился от вида одного из них — на боку Артура, — уже темного и явно болезненного. Очнувшись, Артур наверняка испытает немалую боль.
— На вид не очень глубокая, — заявила Хунит, стерев большую часть крови с лица Артура и получше рассмотрев рану. — Нужно будет наложить швы, но меня куда больше беспокоит, что он еще не очнулся. Как давно ты его нашел?
Мерлин обеспокоенно посмотрел на нее.
— Не знаю, такое ощущение, словно много дней назад.
— Боюсь, что вред нанесен куда более сильный, чем нам видится.
Мерлин подошел к матери сбоку и коснулся руки Артура — кожа у того горела огнем. Он оглянулся на маму, и та кивнула, понимая, что послужило причиной беспокойства. Мерлин надеялся, что не начнется лихорадка. Лихорадка убивала. Он видел это гораздо чаще, чем ему бы того хотелось. Хунит положила ладонь на плечо Мерлина и мягко сжала, прежде чем встать и отойти за иглой и нитью.
Мерлин стоял в стороне, наблюдая, как его мать осторожно зашивала рану Артура. Понадобилось не слишком много стежков, и Хунит накладывала их точно, мелко. Мерлин сомневался, что как только все заживет, Артуру придется мириться со слишком заметным шрамом.
Мерлин надеялся, что шанс на выздоровление все-таки был.
— Спи в моей кровати, а я побуду с ним, — предложил Мерлин.
— Ты и так вымотался, поспи сам. В таком состоянии от тебя ему никакой пользы.
Мерлин неохотно согласился перехватить пару часов сна, пока его мама будет присматривать за Артуром. Мерлин надеялся, что когда он проснется, Артур уже будет в сознании.
Когда Мерлин сменил мать возле Артура, тот не только не очнулся, но и поддался лихорадке. Мерлин отирал его лицо влажной холодной тканью, чтобы сдерживать жар.
Лихорадка брала верх, Артур вертелся, переворачивался, бормотал что-то, чего Мерлин никак не мог разобрать. Мать не хотела разрешать ему в одиночку сидеть с Артуром, но он настаивал. Темные круги под глазами мамы только усилили упорство, когда Мерлин подталкивал ее в сторону собственной кровати, обещая, что разбудит, если Артуру станет хуже.
И все же Мерлин понятия не имел, как внешне может проявиться это самое «хуже». Артур казался совершенно разбитым, и Мерлин едва ли мог представить себе еще худший вид. Они с матерью кое-как исхитрились снять с Артура пропитанную потом рубаху, а потом Мерлин все же отослал ее в кровать. Некоторое утешение принесло то, что Артур на кратчайший миг приоткрыл глаза и даже слабо сопротивлялся, пока они поднимали его в сидячее положение. Но в сознании он продержался совсем недолго и вскоре снова отключился. Тем не менее, Мерлин принял это за хороший знак, не желая позволять себе задумываться о том, что он хватается за надежду там, где ее нет как таковой.
Когда Артур еле слышно застонал, Мерлин подошел и сел рядом с ним на кровать, взял за руку. Казалось, это прикосновение успокоило Артура, поэтому Мерлин так и остался сидеть, держа в руках его ладонь. Мерлин перевернул ее и кончиками пальцев медленно проследил линии: под прикосновением кожа горела, казалась загрубевшей от постоянного обращения с мечом. У Артура были длинные пальцы, грубоватые ногти, а некоторые даже выглядели обкусанными. При этой мысли Мерлин улыбнулся — почему-то из-за этого Артур казался мягче. Может быть, даже моложе своих лет, хотя Мерлин не думал, что у них с Артуром слишком большая разница в возрасте. Тому было лет девятнадцать-двадцать максимум. Когда лицо Артура на миг расслабилось во сне, он показался до ужаса юным, и Мерлин задался вопросом, каково это — взвалить на себя такое тяжкое бремя в столь малом возрасте.
Мерлин знал, что значит нести на себе бремя тайны, но это касалось только его и его матери — а это невероятно маленький мирок. На плечах Артура же лежал вес целого королевства. Мерлин знал, что нельзя сравнивать сохранение тайны о его магии от нескольких жителей Эалдора с бременем понимания того, что от твоей силы и смелости зависит судьба всего королевства. Мерлин осторожно сжал пальцы Артура вокруг своей ладони и положил другую руку сверху. В этот момент он отдавал Артуру все без остатка крохи доступного ему утешения и надеялся на лучшее.
Следующим утром Мерлин проснулся от мягкого прикосновения к плечу маминой руки. Он открыл глаза и, медленно сев, осознал, что заснул, уронив голову на кровать возле бедра Артура и крепко держа его за руку.
— Похоже, температура спала, хотя он так и не очнулся, — сказала Хунит, когда Мерлин выпустил руку Артура и потянулся, чтобы размять затекшую шею и плечи.
Мерлин коснулся лба Артура и, хотя тот все еще был покрыт тонкой пленкой пота, понял: температура и правда значительно понизилась по сравнению с тем, что было ночью. Он понятия не имел, как долго проспал, но солнце уже висело высоко в небе, и день явно начался достаточно давно.
— Давай посмотрим, может, получится дать ему немного воды, — предложила Хунит.
Мерлин кивнул и поднялся, чтобы принести свежей воды из колодца. Казалось, будто жители всей деревни вышли погулять, и Мерлин надеялся, что никому не вздумается втянуть его в разговор, поскольку не был уверен, что в таком случае сможет вести себя как обычно. Он представлял, как сорвется на полу-фразе и начнет тыкать пальцем в сторону своего дома, крича «Там принц Камелота!»
Эалдор был маленьким, обособленным поселением, где никогда не случалось ничего примечательного. Поэтому все, что выходило за рамки привычного, незамедлительно привлекало внимание. Мерлину всего лишь нужно было еще немного времени, чтобы выходить Артура, прежде чем позволить всей деревне узнать, что происходит. И если Артур проведет у них еще какое-то время, все вокруг точно узнают. Мерлин лишь хотел, чтобы до того момента Артур успел выздороветь.
Вернувшись, Мерлин налил в чашку воды и принес ее матери, которая уже заняла место рядом с Артуром.
— Давай мне воду, а потом приподними его слегка. Попытаемся дать ему попить, — приказала Хунит.
Мерлин протянул ей чашку и, сев на кровать рядом с плечом Артура, просунул под него руку и аккуратно приподнял. Кожа у Артура все еще была слишком теплой, но больной жар лихорадки ушел.
Мерлин наблюдал, как Хунит, одной рукой придерживая Артура за подбородок, второй приставляла чашку к его губам и осторожно пыталась их разомкнуть, чтобы влить в рот хоть немного воды.
— Давай же, дорогой, тебе нужно попить.
Никакой реакции со стороны Артура не последовало, вода просто стекала из уголков рта — по подбородку и вниз на шею. Мерлин разочарованно вздохнул. Артур больше чем за сутки не выпил ни капли воды, и если им не удастся заставить его попить хоть немного, это станет помехой любой возможности на исцеление.
Когда после второй попытки вода снова просто вытекла из рта Артура, Мерлин увидел во взгляде матери беспокойство.
— Как думаешь, сможешь что-нибудь сделать? — спросила Хунит.
Мерлин понимал, о чем она спрашивала, но совсем не представлял себе, как его магия могла бы помочь Артуру. Он привык использовать ее в глупых шалостях: заглушить шаги, когда среди ночи отправлялся творить какие-нибудь проделки на пару с Уиллом, или восстановить что-нибудь разбитое возле дома, куда его мать отправляла их с требованием перенести все бурные игры наружу. У него никогда не возникало необходимости применить магию в подобных обстоятельстваъ, и Мерлин не был уверен, что понимает, как это сделать. Спрятать себя и Артура от людей Цендреда ему удалось единственно потому, что он пользовался этим заклинанием прежде. Да и было такое впечатление, что все удалось настолько хорошо исключительно благодаря удаче.
— Не знаю. Не думаю.
— Попробуй, дорогой, — попросила Хунит, дотрагиваясь до руки Мерлина. — Помнишь, когда был совсем ребенком, ты мог превратить вещи в животных, просто потому что тебе так хотелось? Просто сосредоточь все свои силы на пробуждении Артура, и, может, все получится.
— Я не могу просто пожелать этого.
— Может, и можешь. Твоя магия — удивительная вещь, Мерлин. Ты и понятия не имеешь, на что способен.
Мерлин подвинулся, чтобы опереть Артура спиной на свою грудь. Правой рукой он обхватил Артура за плечи, а левую прижал к его лбу, удерживая ровно. Мерлин закрыл глаза и думал только о том, чтобы Артур очнулся, чтобы увидеть, как тот откроет глаза и протянет руки к чашке в ладонях матери.
Магия всегда искрила в Мерлине внезапными вспышками. Вот он чувствовал себя нормально, а вот уже каждая ниточка внутри распутывалась, и у него появлялось ощущение, будто его сущность вырастала далеко за пределы его собственного тела. Он сам себе казался громадным, свободным от ограничений. Временами он чувствовал, что теряет контроль, словно магия захватывала его, но это никогда не пугало. Напротив — ободряло, придавало ощущение неуязвимости.
Крепко сжав Артура в своих руках, он почувствовал эту знакомую вспышку. На какой-то момент он окружил Артура собой, поглотил его, пока, наконец, не почувствовал, как тот пошевелился. Это было в лучшем случае слабое, нерешительное сопротивление, но оно чувствовалось.
— Вот так. Открой глаза, дорогой, — сказала Хунит.
Артур уже сам повернул голову, и Мерлин почувствовал, как по его щеке мазнуло волосами.
— Очнись, Артур, — прошептал он Артуру в ухо.
— Получается, Мерлин.
Мерлин открыл глаза, а потом посмотрел на улыбавшуюся Артуру Хунит.
— Попей, — ласково произнесла она, снова поднеся чашку к губам Артура.
Мерлин наклонился вперед, чтобы разглядеть лицо Артура, самому увидеть открывшиеся глаза. Яркий голубой их цвет ошеломлял, блестел и казался и лихорадочно-ярким. Мерлин и не подозревал, что бывает такой оттенок голубого.
— Продолжай его держать, иначе поперхнется.
Услышав голос матери, Мерлин отвел взгляд от глаз Артура. Он плечом подтолкнул Артура чуть повыше, не убирая руки с его лба и ровно удерживая голову.
Артур пил жадно, но кроме этого сделать ему ничего не удалось. Казалось, это усилие вымотало Артура, и его глаза сомкнулись еще даже до того, как Хунит успела отвести чашку от его рта. Мерлин почувствовал, как тело у него на руках обмякло, и вздохнул.
— Я надеялся, что он дольше пробудет в сознании.
— Но нам удалось залить в него хоть немного воды, и только это имеет значение. Ты молодец, милый.
Мерлин все держал Артура, медленными поглаживаниями отводя с его лба разметавшиеся пряди. Он чувствовал, что магия все еще связывает их с Артуром, и совсем не хотел его отпускать. Хунит встала, чтобы принести еще воды на случай, если Артур снова очнется, но Мерлин так и остался на кровати, прижимая его спиной к своей груди.
— Что будем делать, когда он очнется по-нормальному? — спросил Мерлин. — Как мы объясним его присутствие?
— Скажем правду — ты нашел его раненым на обратном пути из Меревалда и привез сюда, чтобы подлечить. Ничего, кроме этого, говорить и не нужно.
— Но люди будут интересоваться, кто он, начнут задавать вопросы.
— Конечно будут, но говорить тут нечего. Им нет нужды знать, кто такой Артура, а мы можем просто притворяться, будто строим предположения вместе с ними. Пусть сплетничают: Артуру от этого никакого вреда не будет, а их займет надолго.
Заговорив с матерью, Мерлин перестал гладить Артура по лбу, и теперь тот пошевелился, издал какой-то взволнованный звук, так что он снова положил ладонь ему на лоб. Казалось, прикосновение Мерлина успокоило Артура, и тот снова затих.
— Ты приносишь ему умиротворение.
— Что? — Мерлин поднял взгляд на маму.
— Ты умиротворяешь его, — повторила Хунит. — Думаю, твое присутствие ему на пользу. Он чувствует, что ты сопереживаешь и надеешься на его выздоровление.
Хунит улыбнулась ему, и Мерлин просто пожал плечами. В нем не было такой же сильной веры в эти предположения, как у его матери, но он надеялся, что сказанное ею — правда. Он хотел быть неким утешением для Артура и надеялся, что вскоре уже не понадобится ему в таковом качестве.
Артур проспал еще два дня, но с каждым часом его состояние постепенно улучшалось. Мерлину больше не приходилось помогать ему пить. Артур просыпался от звука голоса Хунит — поначалу слабый, но с каждым пробуждением его взгляд становился все чище, из него потихоньку уходила вводящая в ступор лихорадочная яркость. Мерлин с новой силой воспрял духом, когда глаза Артура наконец обрели свой нормальный оттенок, а взгляд сфокусировался.
Утром третьего дня Мерлин, проснувшись, понял, что его разглядывают. Он уснул на стуле, пока присматривал за спящим на кровати Артуром. Мать говорила, что ему больше не требовался столь бдительный присмотр, но Мерлину казалось, будто он не мог оставить его в полном одиночестве.
— Кто ты?
Голос Артура от недостаточного использования звучал грубо.
— Я Мерлин.
— Почему я здесь?
— Ты был ранен, я тебя нашел. А потом привез сюда, чтобы обработать рану.
— Рану?
— На лбу, — уточнил Мерлин, показывая на обхватывающую голову Артура повязку.
Рука Артура машинально взметнулась к голове, и он поморщился, неудачно коснувшись кожи совсем рядом со швами.
— Что произошло?
— Если честно, не знаю. Я нашел тебя уже раненым и понятия не имею, как это с тобой случилось.
Артур на минуту затих, осматривая комнату. Мерлин же молча оставался рядом.
— Мне знакомо это место? — спросил Артур.
— Нет, ты никогда раньше здесь не был.
— А где это — здесь?
— В Эалдоре.
— Эалдор?
— У нас крошечная деревенька, уверен, у тебя нет причин быть знакомым с этим названием.
Артур казался озадаченным и довольно потерянным. Мерлин не знал, что именно стоило рассказать Артуру, чтобы тот почувствовал себя свободнее. Вот бы мама оказалась рядом и помогла. Она ушла к Уиллу, чтобы помочь ему прибраться и, к тому же, несомненно наготовить еды на неделю вперед. С тех пор как Уилл лишился матери, Хунит взяла его под свою опеку. Она всегда строго отчитывала его, руководя уборкой, просто чтобы Уиллу в голову не пришла мысль о благотворительности. Уилл ненавидел, когда его жалели, и Хунит об этом прекрасно знала.
— Вот бы моя мама была тут, — сказал Мерлин, едва ли осознавая, что произнес это вслух.
— Твоя мама?
— Да, моя мама, Хунит. Мы живем вместе, только вдвоем. Прямо сейчас она у моего друга Уилла — наверняка без устали поучает его, потому что он ужасная свинья и никогда за собой не убирает.
Артур смотрел так, будто Мерлин головой тронулся. А Мерлин предположил, что такое впечатление вполне оправдывалось выпаленной скороговоркой чепухой про свиней, уборку и Уилла. Мерлин очень, очень хотел, чтобы мама оказалась рядом и помогла ему не строить из себя распоследнего тупицу.
— Послушай, Артур. Очевидно, я просто ужасен во всем этом, но если у тебя есть еще вопросы — просто задавай. На вопросы отвечать я могу, да. — Мерлин ненадолго замолк, чтобы обдумать сказанное. — А может, и нет, то есть, если не буду знать ответа, то и ответить не смогу, так что, наверное, я слегка преувеличил.
Мерлин уже изготовился выпалить очередную тираду, когда его остановил звук голоса Артура.
— Артур?
Мерлин посмотрел на него.
— О чем ты?
— Я спрашиваю, кто такой Артур?
— Ты — Артур.
На лице Артура не отразилось ровным счетом ничего.
— Ты не помнишь, как тебя зовут?
— Конечно, я помню, как меня зовут, я же не идиот.
И вот это уже снова тот самый Артур, которого Мерлин помнил по стародавнему визиту в Камелот. Естественная самоуверенность и властность никуда не делись, хотя Артур, очевидно, действительно не помнил своего имени. Мерлин чуть было не улыбнулся, но на лице Артура появилось больное выражение.
— Однако ты не помнил, — тихо произнес Мерлин.
— Нет. — Артур замолк и посмотрел на Мерлина. Его взгляд был полон вопросов, на которые Мерлин даже не представлял, как ответить. — Нет, полагаю, не помнил.
Мерлин наклонился вперед и коснулся ноги Артура.
— Не волнуйся на этот счет, займемся этим позже. Прямо сейчас тебе нужно просто поправляться. И чего-нибудь поесть, что-то из нормальной еды.
Артур послушно съел несколько кусочков приготовленного с утра Хунит тушеного мяса. В его желудке так долго ничего не было, и в нем вряд ли удержалось бы много, но Артур съел все, что смог. А Мерлин ходил по комнате, притворяясь, будто потягивается, в то время как на самом деле только и делал, что взглядом прожигал в Артуре дыру.
— Тонкость — не твоя сильная сторона, да, Мерлин?
Мерлин выронил из рук ложку.
— Что?
— Тонкость. У тебя очень слабо получается ее изображать.
— Понятия не имею, о чем ты. Я очень занят.
— Ковыряя пустую миску?
Артур приподнял бровь, взглянув на миску в руках Мерлина. Та и в самом деле была пустой, а он в ней ковырялся.
— Да. Ну. Не этим, очевидно, но есть и другие дела, которыми я очень занят.
— Хм-м-м.
— Ой, просто ешь.
Мерлин был вознагражден легкой улыбкой — на самом-то деле, скорее самодовольной усмешкой, — но все равно решил, что это хороший знак. Он продолжал создавать видимость деятельности, пока они с Артуром поглядывали друг на друга, и ни у одного из них не получалось делать это не слишком явно.
— Ты очнулся и ешь. Прекрасно, — сказала Хунит, входя в дверь и замечая на коленях Артура миску с тушеным мясом.
Артур осторожно улыбнулся Хунит.
— Моя мама, — кивнул в ее направлении Мерлин.
— Хунит, — представилась она, усаживаясь на кровать рядом с Артуром и сжимая его руку. — И я так рада видеть, что тебе лучше. Мы беспокоились о тебе — я и Мерлин.
— В основном, мама, а я был занят ковырянием, — поправил Мерлин.
Хунит озадаченно нахмурилась, но стоило только Артуру уловить, что сказал Мерлин, как он удивленно расхохотался. Мерлин позволил себе присоединиться к нему.
— Бога ради, Мерлин. — Хунит покачала головой. — Вечно ты говоришь совершенную бессмыслицу. Вот уж точно, ковыряешься. Ты бы ложку от курицы не отличил.
— Похоже на правду, — заявил Артур. Мерлин усмехнулся и поднял ложку, чтобы снова начать ковырять ею тарелку.
— Сколько он съел? — спросила Хунит Мерлина, забирая у Артура миску.
— Достаточно. Пока.
— Хорошо. Нужно, чтобы ты выздоровел и встал на ноги, тогда уже сможешь отправиться домой.
Артур нахмурился.
— Да, дом. Не думаю, что знаю, где он.
— Память Артура, — объяснил Мерлин, заметив выражение лица Хунит после признания Артура. — Она не… что-то не так. Он не помнил своего имени.
Хунит снова повернулась к Артуру.
— Ох, бедняжка. Мы разберемся и все выясним, не стоит волноваться.
— Мерлин так и сказал. — Артур нерешительно улыбнулся.
— Что ж, у него бывают моменты просветления. Случаются они нечасто, но все же случаются.
На поддразнивание матери Мерлин рассмеялся.
— Теперь, Артур, тебе стоит отдохнуть, — сказала Хунит, вставая с кровати. — Нужно, чтобы ты набирался сил.
Артур согласно кивнул и позволил Хунит похлопотать над ним, натянуть одеяло до самого подбородка. Мерлин заметил, что Артур смотрел на нее не с настороженностью, а скорее с некоторой растерянностью, словно за ним никогда раньше так не ухаживали. И от этой мысли Мерлину стало невероятно грустно.
Гаюс рассказывал о смерти матери Артура и причинах, почему Утер безумно ненавидел магию, но Мерлин никогда не задумывался о том, как это могло повлиять на Артура. У самого Мерлина не было отца, зато была мама — добрая, мягкая и каждый день показывающая, что любит его больше всего на свете. Мерлин даже представить себе не мог, каково это, иметь в качестве единственного источника родительской любви такого холодного человека, каким казался Утер.
— Хунит? — голос Артура выдернул Мерлина из размышлений.
— Да, дорогой?
— Я не мог вспомнить своего имени, но как вы, так и Мерлин, назвали меня Артуром. Откуда вы узнали, как меня зовут?
Хунит взглянула на Мерлина и позволила ему самому отвечать на этот вопрос.
— Когда я тебя нашел, ты был ранен и явно получил это ранение в какой-то битве. Как я и говорил, я не знаю точно, откуда у тебя на лбу этот порез, но, какими бы ни были причины, из-за него ты, по всей видимости, отошел достаточно далеко от своих людей. На тебе не было одежды цветов короля Цендреда…
— Король Цендред?
— Эалдор — часть его королевства.
— И я его враг.
— Да, так и есть.
— Тогда с чего тебе помогать мне, если я воевал против твоего короля?
— Ты был ранен. Я бы помог любому человеку, оказавшемуся в такой же ситуации. Я не желаю видеть людские страдания, вне зависимости от того, кому эти люди служат.
— Но мое имя, я не понимаю…
— Люди Цендреда тебя искали, выкрикивая имя «Артур».
— И поэтому ты предположил…
— Что это ты, да. И я тебя спрятал.
— Я все еще не понимаю, почему ты рисковал собственной жизнью, чтобы защитить мою. Мерлин, тебе могли причинить боль или того хуже. Ты пошел против своего короля.
— Цендред не хороший человек, и он не тот король, которому я хочу отдать свою верность.
— Говорить так о своем короле — это измена.
— Ну и кто ему расскажет? — спросил Мерлин, буравя Артура пристальным взглядом.
— Не могу знать, — ответил Артур.
— Быть правителем не значит быть хорошим человеком, так что, измена или нет, я не могу следовать за таким королем, как Цендред.
Артур только посмотрел на него, и Мерлин задумался о том, что этот разговор о королях мог в нем разбередить, да и разбередил ли что-нибудь вообще. Мерлин надеялся, что если продолжит говорить о знакомых Артуру вещах, то в его памяти, возможно, начнет что-то проясняться. Мерлин не совсем понимал, как действовать теперь, зная, что воспоминания Артура утеряны.
— Как не смог бы и я, — наконец сказал Артур.
Мерлин чувствовал, что ответ Артура созрел не сразу, словно что-то внутри него боролось с этими словами. Зная Утера, Мерлин подозревал, что некая внутренняя верность ему не позволила Артуру ответить сразу же, осознал тот это или нет. Верность королю это одно, а вот верность отцу — нечто всецело иное, нечто врожденное. Так представлялось Мерлину.
Мерлин оставил Артура отдыхать и кивнул Хунит, намекая, что им нужно выйти наружу, где Артур их не услышит.
— Что нам делать? Он даже имени собственного не помнит. Я думал, что как только поправится, он сможет просто уехать домой, — зачастил Мерлин, как только они вдвоем оказались снаружи.
— А почему теперь не сможет? — спросила Хунит. — Мы оба знаем, что его дом — Камелот, так что может воспрепятствовать его возвращению домой?
Мерлин тоже над этим задумывался. Ну правда, что останавливало его от того, чтобы отправить Артура домой, или хотя бы послать весточку Гаюсу, сказать, что Артур в Эалдоре? Но Мерлина что-то грызло изнутри, убеждало держать Артура в Эалдоре, подле себя, пока тот сам не сможет найти обратный путь.
— Не знаю, но это кажется неправильным. Думаю, ему стоит остаться здесь.
— Мерлин, каждый проведенный им здесь день подвергает нас все большей опасности.
— Я же говорил, что позаботился об этом.
— А что если магия подвела тебя? Что сделает с нами Цендред, если узнает, что мы прятали здесь принца Артура?
— Я знаю. Знаю. — Мерлин начал расхаживать перед крыльцом. — Но разве тебе ничего не подсказывает, что если отослать его домой, то будет только хуже?
— Если отправить Гаюсу письмо, то он скажет Утеру, и тот спланирует, как перевезти сына домой. Мы не пошлем его в Камелот одного.
Мерлин сел на старый пень, которым они пользовались для рубки дров.
— Наверное, ты права. Пошлем письмо Гаюсу.
Хунит опустилась на корточки рядом с ним.
— Но тебе все равно от этого неспокойно, да?
Мерлин покачал головой.
— Не знаю, почему все так, но я хочу, чтобы он был тут, со мной. С нами. У меня такое ощущение, словно нам предназначено сделать что-то, чего еще не случилось.
— Он поправляется. Что еще мы можем сделать, милый?
Мерлин посмотрел вниз на накрывающие его руки ладони Хунит и пожал плечами. Ничего. Ничего больше они сделать не могли. Было бы глупо и опасно удерживать Артура в Эалдоре, но когда дело касалось Артура, логика у Мерлина сбоила.
— Мы не сразу сможем отправить Гаюсу письмо. Кажется, я слышала, как Чадрик говорил, что послезавтра собирается в Амсден. Может быть, он там передаст письмо с кем-нибудь. У тебя все еще остается немного времени.
Мерлин кивнул. У него было время, но не достаточно.
— Чем меньше всем скажем, тем лучше. Не нужно, чтобы они знали, что ты из вражеского королевства. Ты Артур, тебя ударили по голове, и ты ничего не помнишь. Вот и все.
Мерлин наблюдал за тем, как Артур мылся и одевался. Тот наконец-то достаточно окреп, чтобы встать с кровати. И первым же делом потребовал ванну. «Ну и кем ты себя возомнил, королем Камелота?» — спросил Мерлин. Артур лишь досадливо нахмурился и спросил: «У вас нет ванны?» Мерлин рассмеялся, поставив перед его королевским высочеством ведро с водой и полотно для мытья. «Вот. Твоя ванна».
Артуру было совсем не весело.
— Тебе правда следует поблагодарить мою маму. Она провела немало ужасных часов за отстирыванием пятен с твоей рубахи. Ты доставил хлопот.
— Все было так плохо? Моя травма.
— Не настолько. Ну, за исключением швов и полной потери памяти, — ответил Мерлин. — К тому же, ты истекал кровью как зарезанная свинья. Честно, это было отвратительно.
— С каждым твоим словом все это выглядит безгранично лучше.
— Я оказываю на людей успокоительный эффект.
Артур рассмеялся.
— Если бы Хунит не уверила меня, что физически я в полном порядке, то от твоих речей я бы уже ударился в панику.
— Ты довольно чувствительный для тренированного бойца.
Вместо того чтобы огрызнуться в ответ, Артур вдруг задумался.
— Интересно, какой я воин.
— Очевидно, не самый хороший. Ты же оказался тут, не так ли?
Артур не обратил внимания на эту подколку.
— Я рыцарь? При мне был щит с моим гербом, какой-нибудь отметкой на нем?
— Я не нашел на тебе ничего кроме доспехов. Полагаю, ты оставил все на поле боя, где тебя ранили.
Мерлин заметил, что Артур побледнел.
— Что такое?
— Что если я трус? Как я забрался так далеко от поля боя, что остался совсем один? Я бежал?
— Артур, у тебя была рана на голове. Ты потерял направление, вот и все. Очень сильно сомневаюсь, что ты бежал от чего бы то ни было.
— Но вероятность все равно остается.
— Конечно остается, но я бы на свою жизнь поспорил, что ты кто угодно, только не трус.
— Откуда тебе знать? Как ты можешь быть настолько уверен?
— Не знаю. Я просто уверен.
Артур посмотрел на Мерлина и слабо улыбнулся.
— Спасибо, Мерлин.
Мерлин отмахнулся от слов Артура и потянул его за руку.
— Пойдем пройдемся, солнце в кои-то веки яркое. Сможем дать местным сплетникам повод для болтовни.
— Не хочу, чтобы кто-то обо мне сплетничал.
— Что ж, придется тебе к этому привыкнуть. Деревня у нас маленькая, ничего интереснее сплетен тут нет, даже о ком-то настолько скучном, как ты.
Артур рассмеялся и позволил Мерлину вытащить себя сначала за дверь, а потом и в деревню.
Пока Мерлин вел Артура по деревне и показывал ему то немногое, на что можно было посмотреть, они отвечали на множество вопросов — как и ожидалось. Всем хотелось знать, где Мерлин нашел Артура, как того ранили, правда ли, что тот не помнит своего имени? Как странно, а не онемел ли он до кучи, раз уж говорит только Мерлин? Вопрос следовал за вопросом, а Мерлин время от времени поглядывал на Артура с выражением «Я же тебе говорил» на лице.
— Это было ужасно, — заявил Артур, встав рядом с Мерлином, пока тот стучал в дверь Уилла.
— Они хорошие люди, — улыбнулся Мерлин. — Хотя бы с этим покончили. Ничего злого о тебе не скажут, они лишь искренне интересуются твоим благополучием.
— Все кажутся добрыми, — согласился Артур.
— Уилл, это я! А не моя мама, — крикнул Мерлин, снова колотя в дверь.
— Лучше бы это была твоя мать, — заявил Уилл, наконец распахнув дверь. — Она мне нравится.
— Конечно нравится, именно поэтому ты и жалуешься мне каждый раз, когда она сюда приходит и заставляет тебя разбирать устроенный срач. — Мерлин оттолкнул Уилла с пути и затащил Артура в дом. — Это Артур. Я нашел его в лесу.
— Говоришь так, словно я ручная белка какая-то, — нахмурился Артур.
— У кого ручная белка?
— А что ты делал в лесу? И зачем притащил его домой? — спросил Уилл, пропуская мимо ушей вопрос Мерлина.
— Я возвращался с Меревалда…
— Он у тебя был целых четыре дня, и ты мне не сказал.
Уилл, казалось, был в ярости. Артур снова нахмурился и пробормотал себе под нос: «Не ручная белка».
— Ну, он три дня был без сознания, так что ты не много пропустил.
— Да плевать мне на это! Мне не плевать на то, что ты мне не сказал.
— Мы ждали, очнется ли он вообще. Потому и держали его в тайне ото всех.
— Мне обязательно присутствовать при этой беседе, раз уж ни один из вас не собирается меня в нее включать? — спросил Артур.
— Я мог бы вам помочь, — настаивал Уилл, словно Артура тут вовсе не было.
— Знаю, и мне жаль. Не бесись.
— Я не бешусь, Мерлин, я просто разочарован.
— Ты прямо как моя мама.
— А ну возьми свои слова обратно, — потребовал Уилл, обхватив шею Мерлина и согнув его чуть ли не пополам. Мерлин пытался вывернуться из хватки, оба расхохотались и затеяли шуточную борьбу. Так в итоге и свалились на пол кучей.
— Ясно, вы оба идиоты, — подытожил Артур, разглядывая их сверху вниз со скрещенными на груди руками.
— А с ним не повеселишься, да? — спросил Мерлина Уилл.
— Мы особо не разговаривали, но подозреваю, что так. Он кажется довольно невыносимым.
— Я возвращаюсь, — заявил Артур, направляясь к двери. — Надеюсь, Хунит дома, и мне удастся побеседовать с действительно умным человеком.
— Да, этим и займись. — Мерлин улыбнулся Артуру.
— Ага, беги, повеселись с мамулей Мерлина, — поддакнул Уилл, отмахиваясь от Артура.
Артур ушел, раздраженно хлопнув дверью, отчего Мерлин с Уиллом только снова расхохотались.
— Где бы ты его ни нашел, можно вернуть его обратно? — спросил Уилл.
— Он принц Камелота! — выпалил Мерлин.
— Что?
— Это Артур Пендрагон.
— Мерлин! Идиот! Что он делает в Эалдоре? Если Цендред узнает, что он здесь…
— Вот почему мы и держали все в тайне.
— Но ты же его только что всей деревне показал.
— Мы никому не сказали, кто он такой. Он сам не знает, кто он.
— Что ты имеешь в виду?
— Он потерял память, понятия не имел, даже как его зовут. Я соврал ему насчет того, откуда узнал его имя.
— Ну и зачем ты это сделал?
— Не знаю! — Мерлин вскинул руки. — Честно, не знаю. У меня такое ощущение, будто я должен что-то сделать, что мы с Артуром должны что-то сделать, но я так пока и не понял, что именно. Мама расстроена и собирается послать письмо Гаюсу, чтобы король Утер мог снарядить отряд рыцарей, которые доставят Артура домой, но я пока не хочу, чтобы он уезжал. Полнейший кавардак.
— Мерлин! — Уиллу пришлось практически закричать, чтобы перекрыть бормотание Мерлина.
— Что?
— Заткнись.
— Ты сам хотел знать.
— Хотел. Но я подумал, что тебе, возможно, стоит во время разговора разок-другой передохнуть. Я уж думал, ты сейчас в обморок хлопнешься.
— Уилл, я серьезно.
— Как и я. Не хотелось бы, чтобы ты тут чувств лишился.
Мерлин нахмурился, потом тяжело выдохнул, откидываясь спиной на пол.
— Я не знаю, что делать.
Уилл скрестил ноги и уставился на Мерлина.
— С кем там твоя мама собирается отправить письмо?
— С Чадриком. Он поедет в Амсден на рынок, и она надеется, что раз уж там до границы рукой подать, ему удастся найти кого-нибудь, с кем можно будет передать письмо в Камелот.
— Пусть твоя мама передаст ему послание, чтобы она успокоилась, а потом мы с тобой перехватим его до отхода и скажем, что она передумала.
— Он не поверит ни одному из нас. Особенно если вспомнить тот раз, когда мы украли у него овцу.
Уилл рассмеялся.
— Хорошее было время.
Мерлин криво усмехнулся.
— И правда. А лучшего всего было, когда он бегал вокруг и звал ее.
— Магда! Где моя Магда! — прокричал Уилл.
— Он чуть ли не рыдал, — рассмеялся Мерлин.
— А потом твоя мама все испортила, заставив нас извиниться.
— Нам бы все равно никак не удалось все скрыть. Нам было по одиннадцать, да и вруны из нас отвратные.
— Как знать, Чадрик не шибко умный.
Мерлин хихикнул.
— Бедный Чадрик.
— Бедная Магда.
Мерлин сел и посмотрел на Уилла.
— Попробовать стоит.
— Попытка не пытка.
— Я не знаю, в чем дело, Уилл, но мне нужно задержать его здесь хоть ненадолго.
— Даже если у нас ничего не получится, все равно уйдет как минимум неделя на то, чтобы послание дошло до Камелота, и еще неделя на то, чтобы король Утер снарядил сюда отряд рыцарей.
— Мне нужно больше времени.
— А это-то тебе откуда знать? Может, двух недель вполне достаточно.
В ответ Мерлин лишь пожал плечами. Не мог же он постоянно повторять свои же слова. Мерлин не знал ответа, а снова и снова говорить «Я не знаю» было бесполезно.
— А к этому имеет какое-то отношение твоя… ну, знаешь… — замялся Уилл, покрутив рукой перед Мерлином.
— Что, Уилл? Ты о моей магии? Можешь говорить это вслух, знаешь ли. Мы с тобой тут только вдвоем.
— Никогда не знаешь, где может кто-нибудь притаиться.
— И часто у тебя с этим проблемы? С людьми, таящимися вокруг твоего дома.
Уилл пихнул Мерлина в колено.
— Эй, я просто поступаю как хороший друг и присматриваю за тобой.
— Я знаю, и ценю это.
— В то время как ты, с другой стороны, друг просто ужасный.
— Истинная правда.
— Наверное, мне стоит бросить тебя и подружиться с Магдой.
Мерлин подался к Уиллу и посмотрел на него серьезным взглядом.
— Мне стоит беспокоиться о твоем влечении к овце?
Не успев даже осознать, что происходит, Мерлин снова ударился спиной об пол, а на него взгромоздился Уилл. Тот пытался не рассмеяться, ткнув Мерлина кулаком в бок.
— У нас с Магдой нечто особенное! Не смей принижать наше чувство!
— Не буду! Обещаю! — Мерлин пытался вырваться между взрывами хохота, а Уилл продолжал его колотить. — Однажды у вас двоих появятся прекрасные дети.
Уилл перестал бить Мерлина и отпихнул его в сторону, а тот только рассмеялся.
— Мерлин, ты идиот.
Мерлин толкнул Уилла в плечо.
— Люди тоже так говорят. И да, дело, определенно… — Мерлин покрутил рукой перед Уиллом, в точности изображая его недавний жест. — Она отзывается на него, и я не знаю, нужно ли мне ее остановить, или же попытаться понять причины. Именно она заставила меня пойти в лес и помочь ему. Поначалу мне было просто любопытно, но как только я оказался рядом с ним, во мне возникла всепоглощающая потребность его защитить, и с тех пор это чувство только окрепло. Я беспокоился о нем, и я не понимаю, откуда такие ощущения. Я же его даже не знаю.
— И правильно не знаешь, он же принц Камелота. Ну знаешь, Мерлин, того Камелота, где людей вроде тебя сжигают на костре.
— Знаю.
— Тогда почему ты хочешь дать этому захватить тебя? Почему ты так хочешь подвергнуть себя опасности? Плевать на Цендреда, но мне не все равно, что случится с тобой.
— Как и моей матери, и мне ненавистно заставлять вас обоих беспокоиться. Могу сказать только, что вам не стоит волноваться, и, прежде чем ты спросишь, нет, у меня нет разумных объяснений, я просто чувствую. Я откуда-то знаю, что все будет хорошо.
— Ты много у нас просишь, Мерлин — принять все это, доверившись какому-то твоему ощущению в кишках.
— Вот почему я так благодарен, что вы принимаете. — Мерлин попытался состроить свое лучшее невинное выражение лица.
— Самоуверен, ты хотел сказать.
— Да, возможно, еще и немного самоуверен.
Уилл усмехнулся, и Мерлин был рад, что друг на его стороне.
Мерлин шел домой, обдумывая сказанное Уиллом. С его стороны было очень самоуверенно думать, что Уилл и мама, скажи он ей, должны просто принять его ощущения за чистую монету. Он никак не мог доказать им свою уверенность в правильности собственных действий, поэтому воспользовался их любовью и верой в него. Поступать так претило, но мысль о том, чтобы отослать Артура прочь, так и не выяснив, что ему предназначено сделать для него, ощущалась в мыслях достаточно тяжелым грузом, чтобы Мерлину захотелось побыть немножко эгоистом.
Когда он открыл дверь, его внимание сразу же привлекло происходящее на кухне: его мама показывала Артуру, как готовить хлеб. Или, во всяком случае, Мерлин надеялся, что происходило именно это.
— Просто раскатывай. Мягко, — подсказывала Хунит. — Не нужно его так лупить.
Артур, казалось, советом не впечатлился, но все равно сделал, как было сказано. Мерлин усмехнулся и замер в проходе, скрестив руки на груди и наблюдая за процессом. Артур был по уши в муке, и то, что на Хунит не наблюдалось ни крошки, делало его вид еще более забавным. Мерлин хотел было спросить, не перепутал ли Артур муку с водой, попытавшись в ней выкупаться, но прикусил язык и просто наслаждался выражением крайней сосредоточенности на лице Артура, месившего тесто в точном соответствии с указаниями Хунит. Артур в этот момент казался совсем мальчишкой, и что-то внутри Мерлина перевернулось. Взглянув на мать, он встретился с ее понимающим взглядом. Она была совершенно очарована Артуром и устроенным им бардаком. Хунит подмигнула Мерлину и, улыбнувшись, снова отвернулась к Артуру.
— У тебя чудесно получается, — похвалила она, положив руку ему на плечо.
Ответная улыбка Артура была такой искренней, что Мерлин мог бы поклясться: теплом она вполне могла посоперничать с солнечным светом, согревающим спину через открытую дверь.
— Похоже, ты хотя бы научился удерживать муку на столе, а не засыпать ею всю голову, — сказал Мерлин, входя в дом и закрывая за собой дверь.
Артур одарил Мерлина взглядом, который, как тот понял, означал «ты ведь и правда совсем идиот, да?»
— Уверен, у тебя в первый раз получилось ничуть не лучше, — заявил Артур.
— Наверное, нет, но, опять же, мне было шесть, кажется.
К удивлению Мерлина, Артур громко рассмеялся, весело запрокинув голову.
— Вот тут подловил, Мерлин.
Мерлин улыбнулся и подошел поближе к столу.
— Откуда ты знаешь, что впервые готовишь хлеб?
Артур посмотрел на него и приподнял одну бровь.
— Посмотри на меня. Я похож на человека, который раньше это делал?
— Справедливо. Продолжай разводить бардак.
— Твоя мать очень терпеливая женщина, — сказал Артур.
Хунит похлопала Артура по плечу.
— С тобой очень просто быть терпеливой, такой милый мальчик.
Артур на мгновение прервался, чтобы посмотреть на Хунит, и Мерлин увидел маленького лишенного матери ребенка, которым был Артур, увидел все те стороны детства, в которых отец подвел его. Артур, казалось, впитывал одобрение Хунит, как иссохшее, обожженное дерево впитывает воду. Мерлин видел, как приятна Артуру малейшая похвала, и от этого щемило в сердце. Ему хотелось подойти к матери и умолять ее осыпать Артура всей возможной любовью и добротой, чтобы исцелить — в каких-то крошечных частях — того маленького потерянного ребенка, каким он когда-то был, каким остался до сих пор.
Казалось, Хунит тоже поняла, что происходило у Артура внутри, потому что взъерошила ему волосы и тихо повторила похвалу, прибавив «такой замечательный», а потом отошла к очагу и занялась ужином. Мерлин изумлялся тому, как инстинкты Хунит всегда верно подсказывали ей, когда в ней нуждались, а когда чрезмерная опека была бы лишней. В этом он всегда завидовал матери.
— Ну, ты когда-нибудь собираешься заканчивать месить этот кусок теста, чтобы оно могло подняться? Такими темпами мы хлеба до следующей недели не увидим, — подначил Мерлин.
Хунит взглянула на него через плечо.
— Ты прекрасно знаешь, что это хлеб на завтра, прекрати дразнить бедного Артура.
Артур ткнул себя пальцем в грудь и одними губами произнес «прекрати меня дразнить». Мерлин, не обратив на это никакого внимания, сгреб со стола немного муки и бросил ее в Артура. Тот уже собрался было ответить тем же, но вдруг громко чихнул, и оба расхохотались.
— О да, бедный, бедный Артур, — усмехнулся Мерлин.
Артур пробыл с ними уже неделю, когда Чадрик зашел, чтобы забрать письмо Хунит к Гаюсу. Мерлин немигающе наблюдал за передачей послания, зная, что скоро придется обмануть маму — сделать нечто, чего он надеялся никогда не допустить. Конечно, они с Уиллом врали ей по мелочам, когда были детьми, но поводы были ребяческими и незначительными, а вот обманывать ее насчет Артура будет почти невыносимо.
— Это к лучшему, дорогой, — сказал она, заметив его пристальный взгляд. — Ему небезопасно здесь оставаться, не говоря уже о нас.
— Я знаю, мам.
Мерлин вытерпел объятие Хунит, надеясь, что в итоге она его простит.
Продолжение в комментариях...
@темы:
Arthur's team,
Фик,
Arthur/Merlin OTP fest 2015,
NC-17,
romance,
fluff
-
-
13.10.2015 в 11:46-
-
13.10.2015 в 11:46-
-
13.10.2015 в 11:46-
-
13.10.2015 в 11:47-
-
13.10.2015 в 11:48-
-
13.10.2015 в 11:48-
-
13.10.2015 в 11:50-
-
13.10.2015 в 11:50-
-
13.10.2015 в 11:51-
-
13.10.2015 в 11:51-
-
13.10.2015 в 11:52-
-
13.10.2015 в 11:58-
-
13.10.2015 в 11:58-
-
13.10.2015 в 11:58-
-
13.10.2015 в 11:59-
-
13.10.2015 в 12:00-
-
13.10.2015 в 12:00-
-
13.10.2015 в 12:00-
-
13.10.2015 в 12:01-
-
13.10.2015 в 12:03-
-
13.10.2015 в 12:04-
-
13.10.2015 в 12:04-
-
13.10.2015 в 12:04-
-
13.10.2015 в 14:50Такая теплая, насквозь солнечная романтичная история)
Замечательный фик, отличный перевод)
Спасибо)
-
-
13.10.2015 в 15:11-
-
13.10.2015 в 23:45-
-
14.10.2015 в 14:16И какая здесь прекрасная Хунит и ее отношения с Артуром! Ее любовь к нему и сыну, кажется, можно потрогать руками, так она искренна и всеобъемлюща.
Спасибо большое за перевод!
-
-
15.10.2015 в 09:11-
-
15.10.2015 в 14:02отличный выбор. прекрасная история, в которой всё развивается так правильно, плавно и естественно... и немного грустно, что только добавляет эмоций, и в целом очень-очень тепло и нежно.
такие замечательные описания магии Мерлина, которая реагирует на Артура... и сам Артур, в котором есть магия! просто идеально.
и всегда, видя переводные фики таких объемов, я не устаю восхищаться переводчиками, бетами и всеми, кто над ними работает! это гигантский труд. и у вас всё получилось просто прекрасно.
спасибо большое за чудесную работу.
-
-
15.10.2015 в 20:38Дорогой переводчик, спасибо вам огромное за труд. Сколько времени у вас занял перевод? А редактура? Спасибо за прекрасный подарок, который вы нам всем сделали. <3