Название: Портсмут
Автор: _lumos_
Бета: hide_and seek
Оформление: Feyt
Пейринг: Брэдли/Колин
Рейтинг: PG - 13
Жанр: слеш, романс, антиутопия
Размер: 5212 слов
Саммари: Брэдли застрял в Портсмуте и считает дни с начала того, как мир сошёл с ума.
Дисклаймер: Мы всего лишь воспроизводители дурных идей из головы, а мальчики принадлежат только друг другу
От автора: Тайм-лайн - конец лета 2015 года, и автор очень надеется, что такого не случится в действительности
Примечание: написано на Артур/Мерлин ОТП фест «Две стороны одной медали».
Тема № 14. Брэдлин

В Портсмуте когда-то насчитывалось двести тысяч человек. Относительно небольшой приморский город, с базой ВМФ и круизами до Франции. Это «когда-то» было всего лишь два месяца и двадцать шесть дней назад - теперь Брэдли ведёт точный подсчёт. Он чувствует, что время всегда, всю его жизнь ускользало от него. Студенческие годы были слишком заняты не важными по сути делами, чтобы замечать это. Первые съёмки словно были скрыты завесой памяти, а время «Мерлина» он вообще спрятал в какой-то один большой временной карман, если применить терминологию из другого проекта ВВС, который тоже, впрочем, закрыт, хотя казалось, что Доктор будет вечен. Сейчас закрыли многое.

Брэдли свернул с уже привычной Шеффилд Роуд. Кто-то толкнул его в плечо, но мужчина не обратил на это внимание. В Портсмуте вместо двухсот вот уже как два месяца и три недели вынуждены сосуществовать порядка пятисот тысяч человек, по крайней мере, так сообщают официальные власти. А так же они раздают обещания о скором расселении в опустевшие города. Брэдли усмехнулся, вспоминая эти заверения. Все проблемы были не в последствиях, а в том, как всё началось.

Глобализация. Всё, поспешно собранное в единое целое, может так же легко рассыпаться, как если бы случайно проделать небольшую дырку в туго набитом мешке с сахаром. Сначала никто не замечает, но крупицы продолжают потихоньку сыпаться, дыра расширяется. И вот уже эту прореху никто не может зашить, остаётся лишь спасать остатки, пересыпав их в другой, более прочный мешок, и неотступно следить за ним. Люди ездили из города в город, переезжали в другие страны, преодолевали континенты. А вместе с собой они привозили бессмысленные сувениры, фотографии, впечатления и - главное - идеи. Международный шпионаж, затерявшийся в глубинах туристической системы. Хватило всего нескольких лет, чтобы один достаточно сильный ядерный взрыв одной очень маленькой и обиженной страны породил за собой волны различных соглашений и деклараций, наводок баллистических ракет и перекрытия границ. Дыру заметили, но залатать не смогли. Так Великобритания нашла другой мешок, а Брэдли теперь застрял в Портсмуте.

Подданным английской короны было дано три дня на то, чтобы определиться с конечным местом жительства. За три месяца до этого ужесточили визовый режим, за шесть недель - ограничили международные рейсы. Брэдли вернулся из Берлина, где наконец намечались съёмки кое-чего поистине впечатляющего и серьёзного, как всегда и представлял себе идеал актёрской карьеры Джеймс. В Англию он успел попасть через туннель под Ла-Маншем, став свидетелем его перекрытия. Поэтому, когда наступил тот самый день и было объявлено о закрытии городов внутри страны на неопределённый срок, Брэдли долго не думал. На тот момент рядом находилась лишь Стефани, которую пришлось уговаривать, но всё же они успели добраться до Портсмута, потому что возвращаться в Дувр уже не имело смысла.

К сожалению, они опоздали: правительство, видимо, вспомнило, каким выгодным географическим положением обладала Великобритания и сколько раз это спасало в прошлом остров. Все внешние пути сообщения с континентом были перекрыты, между городами так же были запрещены всякие контакты. Как снисходительно пояснили люди из правительства, это временная мера, принятая в целях общей безопасности. Брэдли вместе со Стефани и двумя десятками людей наблюдал последнее официальное сообщение в какой-то душной забегаловке. Можно было догадаться, что вместе с внезапно потухшим маленьким телевизором по всей стране отключились тысячи таких же, теперь уж бесполезных, аппаратов.
Первые дни была паника и отрицание происходящего – неужели это всё случилось именно сейчас и с ними? Брэдли видел этот вопрос в каждом лице. Он сам задавался им неоднократно. Однако обязанность заботиться о младшей сестре и себе самом вскоре заставила его просто смириться с происходящим. Нечего и говорить, люди стекались в Портсмут в надежде на на спасение, бегство. Город был переполнен, люди селились целыми семьями в одном доме.

Брэдли и Стефани ещё повезло найти комнатушку под чердаком в доме на Шеффилд Роуд. Приличный район, не самые шумные соседи, тогда как на окраинах города уже начинались мародёрства и грабежи. Средств, которые успел обналичить Брэдли, хватило на аренду комнаты, хотя ещё полгода назад на эти деньги можно было снять целый дом. Экономика летела в тартарары, как впрочем и весь мир. Вот в чём Брэдли был уверен точно, но не мог выплеснуть все свои эмоции перед сестрой. Стефани по ночам жалась к нему, несмотря на наличие в общем-то просторной двуспальной кровати, занимавшей почти всё пространство комнаты. Сестра всхлипывала и задавала вопросы, на которые у него не было ответов.

В последнее время Брэдли волновался за неё всё больше. Она снова начала рыдать по ночам, а сегодня и вовсе серьёзно посмотрела на брата и зашептала:
- Так нельзя, это всё неправильно.
- Что нельзя, Стеф? – Брэдли встревожено приподнялся на правом локте. Раньше сестра только бессильно вопрошала, что можно было списать на отчаяние.
- Всё это вокруг и то, что ещё будет. Останови их, пожалуйста.

Затем Стефани замолкла и поспешно отвернулась, пробормотав что-то про «забыть» и «опасность». Джеймс не стал расспрашивать сестру, зная, что лучше на неё не давить, тогда она сама всё расскажет. На утро девушка сделала вид, будто ночного диалога не было вовсе. Брэдли в раздумье побрёл на недавно найденную работу. С этим в городе дела обстояли ещё сложнее, чем с жильём.

Начальная школа святого Эдмунда находилась в паре кварталов от их дома, но от прежнего заведения, как понял по рассказам местных жителей Брэдли, осталось лишь название. Теперь школа принимала детей всех возрастов, а от христианской составляющей не осталось и следа. Насаждаемая программа не подразумевала никакой веры, а церкви закрыли в городе в первую очередь. Брэдли никогда не был особо религиозным человеком, но прекрасно понимал уловку правительства – вера сплачивает и объединяет людей, что в обстановке разобщённости королевства было не столь удобно. В самой учебной программе каждый день смещались акценты, так что Брэдли был даже рад, что его взяли в качестве то ли воспитателя, то ли тренера. По всей видимости, миссис Дженкинсон, директор, признала в нём бывшую телезвезду, хотя с момента выхода последнего сезона «Мерлина» прошло почти три года, а нынешняя обстановка не располагала к развлечениям. О карьере актёра можно было забыть.

- Я надеюсь, мистер Джеймс, что вы привьёте моим мальчикам хоть какие-то понятия о благородстве и чести. Я не хочу, чтобы они выросли из мелких хулиганов в преступников только потому, что им не дали шанса, - строго сказала миссис Дженкинсон в день приёма Брэдли, но затем мягко улыбнулась ему и поправила очки, съехавшие на кончик носа. Мужчина про себя вздохнул и усмехнулся, думая, что призрак Артура давно уже его не преследовал, но когда как не сейчас, в трудные для Альбиона времена, вспомнить про легендарного короля. Внешне Брэдли никак не отреагировал на эту отсылку и сдержанно пообещал директору сделать всё, что в его силах.

В принципе дети, с которыми он начал работать, откликались на мужской авторитет сильнее, чем на тот, на который рассчитывала миссис Дженкинсон. А после одного специального занятия, построенного на представлении Брэдли о том, как тренировались рыцари Камелота, несколько мальчишек особенно привязались к нему. Джеймс сам веселился с ними, забывая о внезапно изменившемся мире и нехотя снова впуская сказку в свою жизнь.

После полудня у Брэдли выдалось немного свободного времени, и он решил навестить Стефани. Девушка работала в самом центре секретарём в администрации города. Она на удивлении просто нашла себе место, да ещё такого уровня. Брэдли поначалу радовался за сестру, полагая, что уж она-то точно в безопасности. Понимание того, что ночные слова Стеф связаны как-то с её работой нахлынуло лишь на подходе к неприметному с первого взгляда административному корпусу. Брэдли чертыхнулся и буквально ворвался в приёмную, которую Стефани делила вместе с другой девушкой, Китти. Мужчина обнаружил там пустой стол сестры и её заплаканную напарницу. Сквозь судорожные рыдания удалось разобрать, что его сестру увезли. Забег по кабинетам и вышестоящим органам не удался. Впрочем дальше второго уровня безопасности его не пустили. Единственное, что смог выяснить Брэдли от какого-то пузатого толстячка в подтяжках и с залысиной, это: «Ваша сестра была отобрана для первого отряда переселения, поздравляю, мистер Джеймс» и «Нет, вы никак не можете с ней связаться, это запрещено». Разозлённый Брэдли спустился к Китти, которая уже не плакала, а быстренько его обняла и шепнула на ухо: «Кроли». Выйдя из здания, мужчина понял, что это город, куда отвезли Стефани.

Оставался ещё один вариант - городской пункт связи. Как понял Джеймс, они были устроены по старому типу, когда существовали ещё операторы, а не компьютеры, соединявшие нужные номера. Такие пункты по идее должны были быть расположены в каждом городе. Этакий миф для населения, что им не о чем беспокоиться и они всегда будут на связи с родными и друзьями. В Портсмуте такой пункт разместили в Центральной библиотеке. В первый месяц Брэдли пытался туда попасть, но безуспешно. Неимоверные очереди, а если какому-то счастливчику удавалось пробиться, то не факт, что его соединяли с нужным местом. Вся телефонная сеть страны была перегружена, ходили слухи, что из-за этого скоро и её прикроют.
Брэдли решил пойти ва-банк и свернул так, чтобы незаметно подойти к нужному корпусу со стороны чёрного входа. Как только он миновал Алек-Роуз - лейн и почти подошёл к нужной двери, впереди раздались голоса, чей-то оживлённый диалог. Брэдли замер, прижавшись к стене. К его счастью, спустя полминуты хлопнула дверь и наступила тишина. Джеймс осторожно двинулся вперёд и заглянул за угол. От удивления он покинул своё укрытие и вышел вперёд. На него смотрела пара до боли знакомых голубых глаз. Перед ним стоял тот, кого он уже и не надеялся увидеть – Колин Морган.

- Брэдли?
Джеймс мог поклясться, что голос Моргана дрогнул. Тот ошарашено на него смотрел, да и сам Брэдли, наверняка, выглядел со стороны не менее шокированным. Колин мотнул головой, очевидно, стряхивая наваждения, но Брэдли так же стоял прямо перед ним. Чего же он медлит? И всё же первый шаг сделал именно Морган. Парень (мужчина – поправил про себя Джеймс) быстро направился к нему и крепко обнял. Брэдли уже успел забыть то ощущение невероятного тепла по всему телу, которое появлялось, когда Колин находился так близко. Он обнял его в ответ и прижался щекой к одному из этих действительно потрясающих ушей.
- Колин, - не смог он сдержать шёпота. Довольно откровенного, стоит отметить.

Казалось, что они стояли так вечность. В тот самый момент, когда Морган со вздохом отстранился, Брэдли вцепился в его запястья. А тот привычно и успокаивающе провёл большими пальцами по его венам. Они выглядели как бывшие любовники. На самом деле они только могли ими стать.
Вечная проблема – решиться завести роман с коллегой по работе. Ещё хуже, когда этот коллега стал твоим лучшим другом. Они настолько сошлись с Колином, понимали друг друга с полувзгляда, что ходили вокруг да около, прекрасно осознавая все последствия. И поэтому, когда где-то в середине съёмок сериала чужие пухлые губы случайно мазнули по его щетине с явным намерением стать родными, Брэдли непроизвольно дёрнулся в их сторону. Поцелуй вышел целомудренным, парни пьяно похихикали и решили, что это не самая удачная идея. О том, что Колин гей, Брэдли знал ещё до этого. То, что самого Брэдли помимо девушек влечёт один конкретный парень по имени Колин Морган, он догадался только в тот раз. В один из последних дней совместной работы они вдвоём сидели в тени дерева и слушали найденную Колином песню, ставя её на повтор раз за разом. После, разумеется, были встречи и радостные улыбки, подарки и торопливые рассказы Колина, о театре, конечно, а ещё новых знакомых на новых работах. Брэдли молча слушал друга и с неохотой распространялся о своих нежеланных ролях. Ведь сколько бы Брэдли Джеймс не повторял вслух, что устал от роли Артура, в душе он понимал, что рад был бы вернуться к ней снова. Истинную причину такого желания он старался не признавать даже для самого себя. Может быть, именно поэтому Джеймс отдалялся от Колина. С каждым годом встречи были всё реже, а разговоры по телефону всё короче. В этот год они перезванивались всего два раза, а за месяц до начала всего этого сумасшествия Брэдли удалил электронное письмо друга, не читая.

- Что ты тут делаешь? – выдернул его из воспоминаний вопрос Моргана.
- А ты? – не остался в долгу Джеймс.
- Не успел.
Колин пожал плечами, а у Брэдли до боли сжалось сердце. В этом весь Колин Морган. Брэдли улыбнулся горькой улыбкой, естественно.
- Вот и мы со Стефани тоже.
- Как? Стефани здесь?
- Была, её сегодня утром увезли, сказали, что в Кроли, но там что-то неладное, Кол, - он спохватился, вспомнив свою изначальную цель прихода к пункту связи, не заметив, как назвал Моргана старым прозвищем. – Хотел вот тут выяснить хоть что-то. Это не может быть простая программа по переселению. Мне кажется, она что-то знала.
- Если её увезли только с утра, то вряд ли она уже в Кроли. Местные власти несколько ленивы, стоит отметить, - Колин подмигнул ему и быстро огляделся. – Подожди меня здесь минут пять, хорошо? Там, - он махнул в сторону пункта связи. – Строго с посетителями. Хотя, устраиваясь на работу сюда, я и не думал, что ко мне может кто-то придти. Просто чудо, что мы встретились.
Морган сжал плечо Брэдли и поспешил внутрь корпуса, оставив того наедине с нахлынувшими воспоминаниями и чувствами. Это были самые долгие минуты в жизни Джеймса. Потому что он боялся, что всё это мираж и Колин всего лишь призрак прошлого, что ему больше не суждено его увидеть. Брэдли нужно было снова физически почувствовать друга. Лучшего друга, несмотря ни на что, даже если признать, что он хотел бы давно чего-то большего.

Наконец появился Колин. Он так же встревожено осмотрелся и наклонился ближе, шепнув:
- Я всё выяснил благодаря Джонсону, - на этом месте он споткнулся и смущённо опустил голову. – Стефани ещё в Портсмуте. Её держат в заброшенном музее естественной истории на Истерн Парейд. У Джонсона работает брат на этом участке стены, он сможет провести тебя внутрь. Сейчас мне надо возвращаться на работу, жди меня там, как стемнеет, я обязательно пойду с тобой.
- Спасибо, - выдохнул Брэдли и ещё раз прижал Колина к себе. – Я рад, что мы здесь.
Невысказанное «вместе» повисло в воздухе, но интуитивно Колин услышал и его, судя по тому, с какой нежностью он посмотрел в ответ. Затем мужчина кивнул и скрылся за дверью чёрного входа.

Остаток рабочего дня прошёл в нервном ожидании. Когда спортивную площадку покинул последний ребёнок, Брэдли сорвался в каморку, именуемую тренерской, и захватил сотовый. Он был бесполезен для связи, но Джеймс продолжал исправно следить за зарядом в батарее, машинально проверял время на экране и, чего уж греха таить, просматривал особенные фотографии. Его семья, друзья и единственная фотография Колина. Она была сделана ещё в самом начале. Брэдли с трудом тогда поймал его и щёлкнул не задумываясь, хотел отослать матери фото своего «нового друга». Актёра в тот момент уличили в том, что он опять сидел на солнце. Морган повернулся на чей-то отклик и озорно улыбнулся, бледная кожа светилась, как и сам Колин, такой счастливый и солнечный мальчишка. Брэдли не сразу заметил, как к последним сезонам возмужал друг, как расправились его плечи, открывая мощную грудь, как сильные руки цеплялись за поводья строптивых лошадей. После съёмок он проговорился, что стал качаться, а особенно усиленно начал заниматься в ходе подготовки к шекспировской пьесе. Брэдли с удовольствием отметил, что Колин сегодня выглядел так же.

Добраться до нужного адреса было просто, благо он запомнил ещё в первый месяц карту города. Однако музей находился у самой стены, так что нужно было быть осторожным. Из темноты высунулась чья-то рука и дёрнула на себя, другая прикрыла рот. Брэдли довольно легко извернулся- на него с непонятным выражением смотрел Колин.
- Прости, всегда хотел попробовать.
Джеймс открыл было уже рот, чтобы прошипеть, что это не долбанный шпионский фильм и никто не крикнет «стоп, мотор», если их заметят охранники со стены и начнут стрелять (хотя уже это было само по себе немыслимо, но кто знает, какие у них там указания), но их прервал тихий свист. Колин подтолкнул Брэдли в сторону, откуда послышался звук и жестом показал, что будет ждать его здесь.
Брэдли поспешил к предполагаемому «другу», рискуя, конечно, нарваться и на «врага». Ему всё же повезло, его встретил слегка полноватый мужчина с седыми усами, судя по нашивкам- сержант. Он кивнул на приветствие Джеймса и пожал руку, предупредив, что надо немного подождать.
Брэдли предложили сигаретку, но он отказался. Сержант затянулся и запрокинул голову, выпуская струю дыма в ночной воздух. Из-за ярких световых лучей на ограде звёзд было практически не видно, хотя в сам город электроэнергия в такое время уже не передавалась. Брэдли поёжился, понимая, что скоро осенние ветра будут ещё одними хозяевами в этом не слишком тёплом приморском городке. Значит, пора запасаться каким-то горючим, только где его найти?

- Ведь это уже было, - внезапно произнёс военный. Брэдли вспомнил его фамилию - Джонсон. Он промолчал, ожидая продолжения, но тот не торопился. Наконец, после ещё пары затяжек он снова заговорил. – Мир всегда делится на несколько частей, даже на половины. Взять ту же индустриализацию. Кто-то вырвался вперёд, кто-то остался позади. Нельзя стоять на месте, даже если мы явно не движемся в сторону эволюции. Так было всегда и будет всё время до тех пор, пока эта планета не взорвётся к чертям.
Джонсон хрипло засмеялся, бросил окурок и придавил его ботинком. Затем кивнул Брэдли – пора.

Они двинулись к стоящему неподалёку зданию с большими стеклянными окнами, смотрящими на них чёрной пустотой. Казалось, что там никого нет, но где-то в одной из комнат музея держали Стефани. Джонсон приоткрыл дверь и сообщил, что внутри есть как минимум двое охранников. Одного из них он постарается отвлечь на разговор, мимо второго Брэдли придётся самому как-то прошмыгнуть. Чтобы пройти незамеченным, найти Стефани и вернуться, давалось от силы минут десять. «Точно это какой-то идиотский фильм про шпионов», - ругался Джеймс, стараясь бесшумно скользить между витринами с цаплями и челюстями хищных животных. Он уже сумел спрятаться от второго охранника за обтянутый сеткой квадрат. Брэдли даже не мог предположить, для чего эта конструкция предполагалась. Как он здесь вообще сумеет отыскать Стеф?

Брэдли стал открывать все двери подряд, многие были заперты. Ему всё же повезло: когда он в очередной раз дёрнул дверь и она оказалась закрытой, с той стороны послышался тонкий голос:
- Уходите
- Стефани? Это я, Брэдли.
- Брэдли? – за дверью что-то скрипнуло: кажется, девушка приблизилась к замочной скважине. – Брэдли, - зашептала она. – Тебя не должны здесь увидеть, ни в коем случае. Но тебе надо знать, завтра после конца рабочего дня одна подпольная организация устраивает массовую демонстрацию. И они будут стрелять, Брэдли, прямо в толпу. Через меня прошёл этот приказ – стрелять на поражение. Невиновные люди попадут на скотобойню. Ты меня слышишь, Брэдли?
- Эй, кто здесь? – из соседнего коридора крикнул, вероятно, тот самый охранник.
- Иди. Брэдли, скорее, за меня не волнуйся, всё будет хорошо.
- Что, что ты хочешь?– лихорадочно заговорил Джеймс, у которого сначала будто язык к нёбу прилип.
- Останови их, пожалуйста. А сейчас беги, я тебя умоляю.
- Стеф, слышишь? Я тебя найду, отыщу, куда бы тебя не отвезли. Обещаю, Стефани.
Позже, вспоминая, Брэдли так и не понял, как сумел выбраться из музея. Всё было обрывочно: шумное дыхание, силуэты засохших бабочек на той самой сетке, одно приоткрытое сверху окно.

-Тебя заметили? – сразу же кинулся к нему Джонсон. Брэдли отдышался и кивнул.
-Вот же зараза, - рядом с сержантом оказался Морган.
-Кол, а ты что тут..
Договорить ему не удалось. Колин схватил его за руку и потащил куда-то.
- Спасибо, сержант. Возвращайтесь на свой пост, не хватало, чтобы вам досталось, если они узнают, что вы причастны к этому. Брэдли, бежим, я знаю путь.

И они побежали так, словно за ними пустили стаю бешеных собак или кого ещё похуже. Почему-то двигались недалеко от стены.
- Мы обманем их, они будут думать, что мы постараемся убраться как можно дальше, но на самом деле нам это к ни к чему. Я живу здесь рядом.
Брэдли не спрашивал об этом вслух, и то, как Колин внезапно повернул к нему голову и всё объяснил, заставило его улыбнуться и забыть на мгновение слова Стефани. Они бежали, кажется, по уже другой улице, когда Колин затормозил около белой многоэтажки.
- Угол Бургойн-роуд и Юг Парейд, добро пожаловать.
Брэдли ухмыльнулся и последовал вслед за ним по ступенькам лестницы. Когда они добрались до четвёртого этажа, Колин толкнул скрипучую с потрескавшейся зелёной краской дверь.
- Ты не запираешь?
- А есть смысл? Всё равно дружки Стива взломают, - пожал плечами Морган.
- Стив?
- Мой сосед, он же и предложил мне комнату, эта квартира досталась ему от родителей. Наверное, хорошо, что они умерли и не увидели всего этого. Например, того, что Стив стал наркоманом, – стал рассуждать Колин, пробираясь по тёмному коридору. Из-за двери с полоской света внизу раздались чьи-то громкие голоса и смех, кто-то забарабанил по стенам, очевидно, ища замену бесполезному в ночное время без электричества музыкальному центру. – О, кажется, у него опять вечеринка.
Брэдли затрясло от отвращения: значит, здесь и обитал Колин? Его Колин?
- Так, собирай свои вещи, – решил уже вслух Джеймс. – Я забираю тебя из этого притона.
Колин оторопел от такого приказного тона.
- Спасибо, конечно, но тебе не кажется, что..
- Давай, у меня хватит места нам обоим, - тут уже настала очередь Брэдли перебивать друга.
Колин угрюмо собрал все свои нехитрые пожитки в одну сумку под пристальным взглядом Брэдли. Последний почувствовал смутное дежа вю, только они уже не играют свои роли, и всё происходит в реальности. До Шефилд Роуд добрались всего за полчаса. В доме было тихо, все спали. Брэдли повёл друга наверх, в комнату под чердаком, где ещё утром хозяйничала Стефани. Колин вошёл первым, оглядел мимолётно шкафчики в углу, столик у окна и большую кровать, расположившуюся прямо по центру. Он развернулся к Джеймсу, тусклого света из окна хватило, чтобы рассмотреть мужчину, по которому он тосковал. Брэдли был уверен, что Колин как никогда находился на своем месте. В этой комнате, вместе с ним.

- У тебя тут мило, - искренне похвалил помещение Колин и аккуратно положил сумку в углу, затем принялся стягивать с себя водолазку. Брэдли так и замер на пороге. – Если не возражаешь, я очень устал.
- А, да, - невозмутимо махнул Джеймс, по крайней мере, старался. Он сам стянул джинсы и демонстративно лёг поверх покрывала. Им нечего было стесняться друг друга. Не то чтобы он видел Колина совсем голым, всё-таки они не были близки до такой степени.
- Так что сказала Стефани? – кровать прогнулась с другой стороны. Брэдли подавил желание пододвинуться ближе.
- Что завтра будет демонстрация против правительства.
- И ты пойдёшь?
- Конечно! Я не могу остаться в стороне.
- Не ходи, - Колин развернулся и внимательно посмотрел на Брэдли. – Это может быть опасно.
Джеймс только фыркнул.
- Чёрт! – вдруг Колин стукнул кулаком о подушку. – Ты как был упрямым ослом, так и остался им.
- Кол, я должен, узнать…
- А что ты ещё должен, Брэдли? Ответь мне. Например, чаще звонить, зависать со мной в баре, а не с кем-то ещё, чтобы я потом мог спокойно зайти в сеть.
- Ах, так ты ревнуешь, значит? Ну, вокруг тебя тоже было всегда много людей, и кто такой тот Джонсон с пункта связи, что так любезно выдал тебе секретную информацию?
- Он просто поклонник. Вокруг меня всё время были фанаты и только они. Всего лишь фанаты, понимаешь?
- Я просто не хотел мешать тебе жить твоей новой и замечательной жизнью, – наверное, Брэдли сам бы подавился своими словами: столько язвы в них было.
- А кто сказал, что я хотел жить без тебя? – выдохнул Колин и упал на подушки, закинув одну руку за голову.
Они лежали в тишине минут пять, а потом Колин запел:*
- Я, я всё ещё помню, как ты выглядел в тот день…
- Там был только ты, – допел за него Брэдли и осторожно взял Колина за руку. Тот сжал его ладонь и осторожно придвинулся ближе, затем вовсе навис над ним. И Колин его поцеловал. По-настоящему. Брэдли с глухим стоном потянулся к нему, приоткрыв рот, сам впиваясь в эти мягкие и податливые губы, пока чужой язык хозяйничал внутри.
- Что ты делаешь? – оторвался наконец от поцелуя Брэдли и заглянул в глаза Моргана, в которых плескалась нежность вперемежку с желанием. Упрёки или смешки исчезли.
- Говорю тебе так и не сказанное «привет», - улыбнулся Колин и провёл губами по шее Брэдли. – И не надо ничего отрицать, мы уже не мальчики.
- А мужчины в самом расцвете сил, - согласился Джеймс и довольно улыбнулся, когда Колин погладил внутреннюю часть его бедра.
- Вот именно.
Брэдли подумал, что ночь будет необычной по ощущениям, но он её точно запомнит. А ещё он успел шепнуть на ухо «прости».

Утром на завтрак у них была одна зачерствевшая булочка на двоих и пакет сока полугодичной давности. Это, действительно, был хороший набор, ввиду дефицита продуктов и пустых полок вот уже последние пять недель.
- Ты точно пойдёшь? – в который раз переспросил Колин. Брэдли в это время укладывал в рюкзак свою видеокамеру, идея о том, чтобы взять её с собой пришла всего минуту назад.
- Я просто за тебя волнуюсь, мне не нравится эта затея, - мужчина скрестил на груди руки.
Брэдли в порыве нежности подошёл к нему, погладил щёку, обвёл скулу и поцеловал.
- Я буду осторожен. И да, я точно пойду, это моё окончательное решение.

Джеймс стремительно вышел из комнаты, пока его не успели остановить. А останавливали бы?
Выйдя на улицу, Брэдли вспомнил, что Стеф не называла место сбора для демонстрации, но этого и не понадобилось. Скорее всего многие работодатели не нашли своих работников на местах, если только они сами не были здесь. Уже огромная масса людей текла меж домов. Кто-то нёс транспаранты, размахивал флагом Великобритании, кричал о свободе подданных и правах человека. Некоторые поднимали вверх детей. При этом, если приглядеться, то можно было заметить быстро закрывающиеся ставни близлежащих домов. Толпа вынесла Брэдли на небольшую площадку перед административным корпусом. Из-за шума вокруг он не мог расслышать речь мужчины на импровизированной трибуне, к нему поднялось ещё несколько человек. Когда заговорил ветеран в морской форме времён Второй мировой в двух рядах от Брэдли кто-то вскрикнул «Вор, держите его!», потом началась давка и стрельба.
Что тогда помогло ему сохранить самообладание? Наверное, то, что он изо всех сил цеплялся за видеокамеру и снимал всё подряд: солдат, стрелявших по толпе, падающих замертво людей со струйками крови на лицах, панику и всеобщий крик. Это было ужасно. Из оцепенения его вырвала внезапная острая боль в плече - кажется, его тоже задело. Надо было выбираться отсюда. До Шеффилд Роуд он добежал буквально на адреналине, попутно успевая выхватывать кадры таких же бегущих врассыпную людей, беспомощных, растерянных. На одном из пожухлых газонов сидел малыш и плакал, пока какой-то мимо пробегающий взрослый не схватил его. «Хорошо бы это был, кто знакомый или хотя бы добрый человек », - пронеслось у Брэдли в голове.

Колин встретил его без упрёков, лишь встревожено оглядел, покачал головой и усадил на стул.
- Ты ранен, - он указал подбородком на левое плечо Брэдли и приблизился. – Но, кажется, пуля прошла по касательной. У тебя есть какие-то лекарства?
- Стефани хранила мази и бинты в верхнем ящике, - голос у него был неожиданно хриплый. Колин уверено достал необходимое, снял всю верхнюю одежду с Брэдли и принялся обрабатывать края раны, а потом перевязывать её.
- Где твоя мать? –Джеймс вспомнил, откуда у Колина могут быть такие навыки.
- Они со всей семьёй были во Франции в это время, на свадьбе родственников. Надеюсь, что там творится не такое, - вздохнул Колин. – А твои?
- Я не знаю, - отрицательно помотал головой Брэдли, но он скорее пытался избавиться от нежелательных воспоминаний. - Сейчас, на улице, они…неужели это всё реально?
- Тише, - Колин отвёл его на кровать, уложил и сам примостился рядом. – Я знаю, видел сам, когда пытался попасть к пункту связи, но вовремя вернулся. А теперь тебе надо немного отдохнуть, нам обоим.
Брэдли любовался таким спокойным, не унывающим Колином, и всё это время последний легонько поглаживал его по венам на запястье. Старый жест. Даже сквозь дрёму Брэдли ощущал его тепло.

Когда Джеймс вновь открыл глаза, уже стемнело. Колин сидел спиной к нему, над чем-то сгорбившись. Брэдли тихо подполз и обнял его сзади, заглянув через плечо. Колин читал какой-то листок.
- Что это?
- Записка. Подсунули под дверь, пока ты спал. Она адресована тебе, кстати.
Морган протянул листок Брэдли, которому вовсе не хотелось делать никакого замечания насчёт того, что тот прочёл первым. Мужчина пробежался взглядом по короткой записке.
«Мистер Джеймс,
Мы знаем, что вы сделали сегодня, это похвально. И мы будем очень благодарны, если вы передадите нам эту запись. Обещаем, что она пойдёт во благо. В обмен мы готовы переправить вас и мистера Моргана через стену. Но сделать это надо сегодня же, в полночь. Северная сторона, начало Саутуик Роуд.
Анонимные доброжелатели»
Брэдли перечитал записку ещё раз и удивлённо посмотрел на Колина.
- Они знают про тебя.
Морган в ответ лишь пожал плечами.
- Думаешь, мы можем им доверять?
- Мне хочется верить, что да, - Колин положил руку на колено Брэдли и немного сжал его. – Вдруг у нас больше не будет шанса? Здесь становится только хуже. Тем более, наверное, не одни они заметили человека с камерой.
- Если это ловушка…
Колин прервал его поцелуем.
- Тогда попадём в неё вместе. Мы должны рискнуть, Брэдли. Пожалуйста. И кто знает, возможно, там, за стеной у нас будет возможность найти кого-то из родных.
Брэдли посмотрел в сторону старенького будильника, стоящего на столе - времени было в обрез.
- Хорошо, - просто кивнул он. – Собирайся.

Это не заняло много времени. Мужчины взяли только сменную одежду, предпочитая набить рюкзак и сумку Колина лекарствами и всем провиантом, что оставался. В особый отдел Брэдли уложил видеокамеру и сотовый, записку он свернул и засунул в нагрудный карман. Перебежками по ночному и безлюдному Портсмуту- видимо, с сегодняшнего дня был введён ещё и комендантский час- они уложились в два часа, хотя, конечно, можно было и быстрее. К счастью, они успели вовремя. Ещё большим облегчением было обнаружить на месте действительно доброжелателя.
Человек в синем комбинезоне быстро им кивнул и указал на ржавую лестницу, ведущую на верх стены. С той стороны, по его словам, их будут ждать. Брэдли пошёл первым, Колин за ним, снизу их страховал незнакомец. На самом верху дул ветер с залива, Джеймс обернулся, чтобы посмотреть в последний раз на город, утопающий в темноте. Город, который почти на три месяца стал ему пристанищем, но не сумел поглотить навсегда. Это хорошо. Колин поднялся вслед за Брэдли и проследил за его взглядом.
- Идём, иначе нас засекут, лучи скоро дойдут сюда.
Брэдли кивнул ему и стал спускаться со стены по такой же ветхой лесенке на другой стороне. Где-то на середине она обрывалась, и ему пришлось прыгать, как и всем остальным, благо до земли было недалеко, где-то полтора метра. Внизу их ждал ещё один человек, внушительных размеров и чёрной кожаной куртке, но что самое главное – на его плече была винтовка. Видимо, он должен был их охранять.

Мужчина в комбинезоне ловко спрыгнул и подошёл к ним. Он представился, сказав, что его стоит называть просто Тайлером и что по дороге на соседнюю ферму, где они смогут найти приют на эту ночь, он им всё объяснит.
Как оказалось, он состоял в подпольной организации, но гораздо более обширной, чем та, что устроила демонстрацию сегодня днём. У них были свои агенты почти в каждом уголке королевства. А ещё мир действительно раскололся. Страны теперь делились на два типа: те, кто, как и Великобритания, предпочёл опустить «железные занавесы», видя только такую возможность защищать своих граждан, и те, кто открыто вступил в войну меж собой. Точные списки можно найти в главном штабе. Задача организации – подорвать доверие людей к правительству, надавить на него, чтобы прекратить применение столь жестоких методов внутри страны. Видео Брэдли станет ещё одним вкладом в планирующуюся мощную пропаганду, которая должна разлететься сначала по Англии, потом добраться и до Шотландии, если получится.
- А как вы собираетесь показывать людям видео-материал? – поинтересовался Колин. – Я, конечно, знаю некоторые правительственные частоты, но это только на уровне радио-волн.
Брэдли уставился на Колина: то, как он воспринял всю эту информацию о мире, с лёгкостью вошёл в дело, поразило его.
- У нас есть мастера, - ответил Тайлер. – Вообще, ваши навыки нам пригодились бы. Мы рады любым новичкам, тем более вас знают и помнят. Вы согласны работать вместе с нами?
Он выжидающе посмотрел на них. Брэдли повернулся к Колину и легко прочитал ответ в его взгляде: я соглашусь со всем, что ты скажешь, но останусь при своём мнении. А ещё он увидел обещание всегда быть рядом.

Прошло два месяца и двадцать восемь дней с тех пор, как мир сошёл с ума. Но теперь Брэдли знал, что его жизнь только начинается.


* Bloc Party - I Still Remember (автор где-то читал, что это одна из любимых песен Колина)

@темы: angst, Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, PG-13

Название: Начинай медленно
Переводчик: -Wintersnow-
Оригинал: Start slow авторства teprometo, разрешение запрошено
Бета: -Wintersnow-
Оформление: -Wintersnow-
Пейринг: Брэдлин
Рейтинг: NC-17
Размер: 2355 слов в переводе
Жанр: PWP
Саммари: На Комик-коне в Сан-Диего Колину не хватает Брэдли. Когда он звонит Брэдли в середине ночи по времени Кардиффа, кое-что происходит.
Предупреждения: грязные разговоры, секс по телефону, нецензурная лексика. ПВП такое ПВП.
Тема № 14. Брэдлин


читать дальше

Колин, наконец, разделался с подписанием автографов. Боль в руке просто убивала, и ему очень хотелось в душ и ведерко со льдом. По дороге к выходу он остановился, когда увидел перед собой молодую женщину с банкой арахисовой пасты в протянутой к нему руке. Колин усмехнулся и приоткрыл свою сумку, чтобы банка упала прямо в нее.

— Ты никогда не сможешь отказаться от этой бурды, да? — улыбаясь, прошептала Кэти.

— Мне нравится эта бурда, — ответил Колин, и они отправились кто куда.

***

Колину едва хватило времени сходить в туалет, прежде чем в его номере раздался настойчивый стук. Открыв дверь, он обнаружил за ней улыбающуюся Кэти, на которой из одежды был только купальник.

— Э-э-э, да?

— У Энджел мигрень, она прилегла покемарить. А это значит, что ты должен пойти со мной к бассейну.

— У меня тоже мигрень, — без особой надежды попробовал отговориться Колин.

— У тебя две минуты. Шевели задницей.

***

Колин не совсем понимал, почему Кэти так сильно нравилось ходить в бассейн. Она никогда не залезала в воду, лишь время от времени погружала в нее ступни, а им обоим приходилось наносить по восемнадцать слоев солнцезащитного крема и все равно прятаться под зонтиком. Колин решил, что это какая-то девчачья ерунда — что-то вроде соревнования на самое идеальное бикини. И, если уж начистоту, Кэти выглядела сногсшибательно. Так что, вероятно, ею двигало тщеславие. Или, может быть, ей просто нравилось находиться на людях. Она была невероятно общительной и дружелюбной, в то время как Колин подчастую чувствовал себя неуютно в больших скоплениях народа.

В любом случае, он просидел вместе с ней у бассейна почти двадцать минут, а потом начал ныть насчет жгучего солнца, и она с радостью отпустила его, погрузившись в какой-то низкопробный с виду роман, о содержании которого Колин спросить не осмелился.

Однако истинной причиной его побега было не отпускавшее Колина весь день стремление позвонить Брэдли. Странно было оказаться на подобного рода мероприятии без него. Колин очень эгоистично хотел, чтобы Брэдли был рядом, помогал отбиваться от неуместных вопросов, а когда Брэдли не было, даже совершенно бессмысленные вопросы казались неуместными. Колин делал все возможное, чтобы Брэдли чувствовал себя вовлеченным, вплоть до того, что записвал панель на камеру, чтобы показать ему потом, но все это казалось недостаточным. Черт подери, они же собирались посидеть в Бэтмобиле!

***

Колин быстро помылся, чтобы успеть позвонить Брэдли до того, как в Кардиффе станет уже неприлично поздно. Когда он вылез из душа, по времени Брэдли было уже за полночь, так что Колин, не обеспокоившись одеванием, нагишом плюхнулся на кровать и схватил запутавшийся в наушниках телефон.

Спустя четыре гудка в трубке раздался чуть сиплый голос Брэдли.

— Я тебя разбудил? — спросил Колин, и так зная ответ, но решив, что в любом случае было бы вежливо осведомиться.

— Угу, — ответил Брэдли. — Как там в солнечной Калифорнии?

— Солнечно, — отозвался Колин. — У меня после автографов запястье болит, как сволочь.

Брэдли фыркнул.
— Да? Как прошла панель?

— Отлично, отлично. Все как всегда. Люди хотят разоблачения магии. Бла-бла-бла. Я даже записал для тебя, — сказал Колин, а потом сообразил, что это могло показаться несколько странным. Брэдли сразу не ответил, так что Колин продолжил: — На самом деле, во время панели была одна пара, одетая как Мерлин и Артур. Они целовались.

— Серьезно? — Брэдли оживился, а в его голосе зазвучал явный интерес.

— Ага, и я в тот момент как раз снимал их на камеру, так что… Вот будет смеху потом.

— Горячо было? — спросил Брэдли. Колин мог бы поклясться, что через телефон услышал, как Брэдли поиграл бровями.

— Ты псих.

— Могу поспорить, это было горячо.

— Да, я прямо-таки воспылал похотью, — съязвил Колин, закатывая глаза.

— Возбудился прямо под конференционным столом, да?

— Заткнись, чудила. — Колин упорно не обращал внимания на собственный член.

— Невероятно завело тебя прямо под прицелом камер, да? — В голосе Брэдли слышалось воодушевление, которое появлялось, только когда он понимал, что удалось достать Колина.

— О да. Чуть не принялся дрочить прямо под столом.

— Чуть не, но не принялся? Все еще ждешь, а?

Колин почувствовал, как начали гореть щеки, потому что прошло уже немало времени, и даже одно упоминание мастурбации вызвало у его члена вполне определенную реакцию.

— Ну так продолжай. Погладь его.

— Господи, Брэдли. У тебя сегодня бзик на моем члене, да?

— Тему-то не меняй.

— Я не буду дрочить с тобой на телефоне. И неважно, как ты будешь меня умолять.

Колин думал, что это заткнет Брэдли. Он посмотрел вниз и скривился: его глупый возбужденный член касался живота.

— Колин, как выглядит твой член?

— Что?

— Боже, тебя так легко развести, — рассмеялся Брэдли. — Хотел бы я сейчас увидеть выражение твоего лица.

— Я тебе даже фото сделаю.

— Да, пожалуйста.

— Ладно, пофиг. — Колин надеялся перенаправить беседу подальше от своего члена и прижал его ладонью, пытаясь заставить успокоиться. — Как съемки?

— О, бла-бла, съемки прекрасно. Все чудесно.

— Ворчун, — буркнул Колин, практически против воли медленно скользя пальцами по всей длине члена.

— Ну, ты же меня разбудил.

С этим Колин поспорить не мог, поэтому продолжил молчать. Брэдли тоже ничего не говорил.

Густая тишина в ушах баюкала Колина и дарила уют. Ему нравилось знать, что Брэдли рядом, даже если тот уснул на другом конце линии. Его мозг быстро догнал руку, медленно проводящую по члену. Когда он посмотрел вниз на движущуюся по стояку ладонь, его мозг среагировал слишком медленно и не успел заглушить сорвавшийся с губ стон.

От этого звука Колин вздрогнул, но Брэдли, казалось, не заметил. Так что Колин снова расслабился, лизнул ладонь, а потом обхватил свой член еще крепче.

Первое грубое движение, задевшее головку, заставило его резко вдохнуть.

— Колин?

Колин замер.
— Эм, да? — отозвался он. В нем переплелись страх и стыд, рука совершенно неподвижно обхватывала стояк, а сердце громко колотилось в ушах.

— Блядь, Колин, ты дрочишь что ли?

— Э-э-э, нет. — Судя по всему, в возбужденном состоянии Колин становился просто ужасным актером, потому что прозвучало это как бездарная ложь.

— Господи, дрочишь, так ведь? — В голосе Брэдли не было ни отвращения, ни даже веселья. Брэдли казался скорее… заинтригованным.

Колин решил все же быть честным.

— Черт, прости. Это был до идиотизма долгий конец недели, а я думал, что ты уснул. — Отговорка была слабенькой. Зато правдивой.

— Я думал, у тебя запястье болит, — чуть задержав дыхание, сказал Брэдли.

— Ага, дрочу левой, — рассмеялся Колин, потому что… ну, почему бы и не сказать Брэдли?

— Черт, — прошептал Брэдли.

— Ну, полагаю, мне нужно завершить начатое, так что я просто буду надеяться, что к утру ты об этом забудешь. Скоро поболтаем, ладно?

— Погоди, — чуть не крикнул Брэдли. — Погоди. Оставайся на линии.

— Э-э-э, — больше Колин ничего выдавить не смог.

— Нет, в смысле… — начал Брэдли. — То есть, я могу помочь.

Колин подумал, что Брэдли наверняка над ним подтрунивает. Но в голосе Брэдли не было ни намека на шутку, поэтому Колин решил узнать, насколько далеко все это может зайти.

— Конечно.

— Ладно, эм… Просто ложись на спину и позволь мне говорить, хорошо?

— Ты хоть знаешь, что делаешь? — Колин рассмеялся, потому что все это было смехотворно. И потому что чувствовал, как подкатывает истерика.

Брэдли фыркнул.
— Чтоб ты знал, я очень сексуален, когда этого хочу.

— Хорошо-хорошо, — сказал Колин. — Удиви меняя своими грязными разговорчиками.

Брэдли рассмеялся низким, грудным смехом, которого Колин от него никогда не слышал. И блядь, уже от одного этого у него член дернулся. Похоже, он поставил себя в очень дурацкое положение.

— Ты трогаешь свой член? — спросил Брэдли.

— Да, — прошептал Колин, опуская ладонь на основание члена.

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты касался его именно так, как нравится тебе. Проведи по всей длине, сожми головку, может, ущипни крайнюю плоть… у тебя же есть крайняя плоть?

— Да, — выдохнул Колин.

— Хорошо. Какая-нибудь смазка есть?

— Нет.

— Тогда сплюнь в ладонь. Хорошенько увлажни.

Колин подчинился и обхватил стояк скользкой от слюны ладонью.

— Закрой глаза и почувствуй, что делаешь сам с собой. Проведи рукой по всей длине и почувствуй это. Приятно?

— Да, — прошептал Колин.

— Не сдерживайся, — сказал Брэдли. Его голос раздавался низким урчанием, от чего с самообладанием Колина творились совсем уж непотребные вещи. — Дай мне услышать тебя.

Колин отпустил задержанный в легких воздух, выдыхая наслаждение от движений руки по члену.

— Ты такой сексуальный, когда не сдерживаешься, — сказал Брэдли. — Начинай медленно. Длинными движениями. Подразни себя. Ты когда-нибудь играл со своей задницей?

— Нет, — ответил Колин, что было не совсем истиной: несколько раз он пробовал, но всегда чувствовал себя как-то странно. А еще он никогда не представлял себе, что будет заниматься сексом по телефону с коллегой-мужчиной, так что…

— Засунь указательный палец правой руки в рот и просто пососи его немного. Почувствуй свой рот, словно он принадлежит кому-то еще. Оберни палец языком, будто он не твой. Проведи пальцем по губам. А теперь снова втолкни его внутрь. Ты делаешь это?

— Ум-м-гу, — промычал Колин уже с пальцем во рту, и прозвучало это скорее как стон.

— Блядь, да, — выдохнул Брэдли. — Я могу представить, как твои гребаные роскошные розовые губы обхватывают этот длинный палец, словно тонкий член. Ты знал, что твои губы, блядь, просто созданы для того, чтобы сосать член?

— Мм-м-м, — простонал Колин. Его член сильно дернулся от возникшей перед глазами Колина картинки: его губы, обхватывающие член… член Брэдли.

— Точно, — у Брэдли сорвался голос. — Блядь, твой рот был сделан для члена.

Колин испустил громкий стон, потому что, блядь, Брэдли заставлял его прочувствовать все это. А ведь Колин уже даже не дрочил — просто держал руку на члене.

— Раздвинь ноги и согни колени. Левой рукой придержи яйца. Делаешь?

— Да, — фыркнул Колин. — «Яйца» — не самое сексуальное слово.

— Я знаю, — рассмеялся Брэдли. — Заткнись. Обхвати свои «яички» и приподними, ближе к члену. А теперь вытащи этот влажный палец из своего грязного членососного рта и положи себе между ног.

— Боже, ты такой пошлый.

— И тебе это нравится. Теперь самым кончиком обведи свою дырку, — Брэдли замолк. — Как тебе, нравится?

— Да, — выдохнул Колин, прижимая палец к анусу. В этот раз ощущения были приятнее, чем ему помнилось, но, наверное, тут всему причиной был хриплый голос Брэдли. — Ты трогаешь себя?

— А должен? — осторожно спросил Брэдли, отчего Колина затопило чем-то вроде обожания.

— Да, должен.

— Что я должен делать?

— У меня это плохо получается, — признался Колин. — Мне просто нужно знать, что тебя тоже от этого уносит.

— Блядь, да, уносит, Колин, господи, — прошипел Брэдли. И собственное имя, услышанное из уст Брэдли, казалось, никогда не звучало лучше.

— Да, еще, позови меня по имени, Брэдли. — Колин чуть вжал палец внутрь и выдохнул громкий стон.

— Тебе нравится, когда я произношу твое имя, Колин? Тебе нравится, что я трогаю свой член, думая о тебе, Колин?

— Боже, блядь, да, Брэдли. Блядь, скажи мне, о чем ты думаешь.

— Ты действительно хочешь знать? — Казалось, будто Брэдли был на грани, его голос срывался.

— Пожалуйста, Брэдли. Блядь, пожалуйста, да, скажи мне, — умолял Колин, сжимая член, и сплюнул на правую руку, чтобы было легче протолкнуть палец еще дальше.

— Блядь, Колин, я представляю, как эти большие, мягкие губы обхватывают мой член. Тебе бы это понравилось?

Колин застонал.

— Ощущение твоего горячего рта, прикосновений языка. Блядь, Колин, ты меня возбуждаешь. Постоянно. Я дрочу на тебя все время. Я хочу, чтобы твой член оказался у меня во рту. Блядь, я хочу попробовать тебя. Готов поспорить, ты просто охуенный на вкус. У тебя член течет?

Колину казалось, будто у него дыхание перехватило. Палец погружался в дырку, а голос Брэдли наполнял разум Колина фантазиями, о которых он так глупо размышлял в одиночестве. Колин провел левой рукой по головке члена, ощущая влагу на нем.

— Да, мой член уже мокрый. Для тебя, — сказал Колин, чувствуя легкое смущение. Но он был слишком возбужден, чтобы об этом беспокоиться.

— Попробуй на язык, ради меня, — прошипел Брэдли.

— Господи, блядь, — простонал Колин, обсасывая палец.

— Ну, и как тебе твой вкус?

— Так охуенно хорошо, Брэдли. Так хорошо. — Колин облизывал собственный палец, словно это был член Брэдли. Он проглотил стыд и сказал: — Я так хочу тебе отсосать. Попробовать тебя на вкус.

— Блядь, да. Блядь, ты так меня возбуждаешь. Как же я хочу, чтобы ты был здесь, чтобы ты отдрочил мне, чтобы сосал, пока у тебя все губы не окажутся в моей сперме.

— Блядь! — простонал Колин. — Я сейчас кончу от одного твоего голоса.

— Ты все еще трогаешь свою дырку?

— Да. — У Колина горело лицо. — У меня внутри один палец. Хочу больше, но смазки нет.

— У тебя, может, и нет смазки, зато у меня — есть, — сказал Брэдли. — А еще мою задницу сейчас растягивают три пальца. Хочешь засунуть в меня свой член?

Колин словно получил удар под дых — настолько сильной была нахлынувшая волна возбуждения. Сама мысль о том, чтобы втолкнуть свой член в задницу Брэдли и трахнуть его, заставила Колина обхватить свой стояк и потянуть.
— Господи, да. Да, я хочу тебя выебать.

— Я подготовлен, смазан и жду. Мне нужен только твой член — чтобы трахнул меня, заполнил, заставил меня умолять. Хочешь этого?

— Да, неимоверно, — почти заскулил Колин. — Блядь, я хочу заполнить тебя своим членом.

— Ты охуенно горячий, Колин. Блядь, ты сексуальный. Хочу облизать каждый гребаный дюйм тебя, вылизать твой вход и грубо выебать. Ты бы хотел этого?

— Да, — выдохнул Колин, с силой отдрачивая свой член и сгибая палец в заднице.

— Колин, я сейчас кончу, и в процессе буду думать о тебе. Это возбуждает тебя?

— Да, пиздец как возбуждает. — Колин задыхался, ощущая, что и сам приближается к оргазму. — Я кончу для тебя, Брэдли. От одной мысли о тебе, только желая тебя.

— Да, давай, Колин. Я хочу услышать, как ты кончишь с моим именем на губах. Я хочу, чтобы ты, блядь, кричал ради меня. Я хочу, чтобы твои соседи знали, кто тебя трахает.

Колин резко провел по члену, представляя, что это рука Брэдли, что Брэдли нависает над ним, заливая спермой его живот. Из трубки доносились лишь задыхающиеся стоны Брэдли.

— Блядь, я сейчас кончу, Брэдли. Ты хочешь этого?

— Да, давай. Кончай. Кончи для меня, Колин. Блядь, Колин, — голос Брэдли сорвался на стон, а потом он выкрикнул протяжное «Блядь!», за которым последовали несколько грудных стонов, и Колин мог слышать каждый пик удовольствия в оргазме Брэдли.

Колин в последний раз с усилием провел по члену, представляя, как Брэдли размазывает сперму по его подбородку, а потом кончил, заливая себе грудь и живот под аккомпанемент слов Брэдли:
— Вот так, Колин. Кончи для меня.

Колин закричал, перемежая проклятия с именем Брэдли, как и было приказано. Казалось таким естественным удовлетворить это его желание. Брэдли вслушивался, шепча ерунду вроде «так хорошо», и «блядь», и «ты идеален».

Они оба замолкли под действием перехватившего дыхание заклятия. Колин провел пальцами через дорожки спермы на своей груди, представляя, что они принадлежали Брэдли.

Как только оргазм окончательно сошел на нет, молчание начало казаться удушающим, зловещим.

— Значит, увидимся через пару дней, наверное, — Колин заговорил первым, неуверенный, в каком положении они теперь, после того как вместе довели себя до разрядки по телефону. Подумать только.

— Блядь, да, точно увидимся, — сказал Брэдли полным обещания голосом, прежде чем повесить трубку.

«Тогда ладно», — подумал Колин и, улыбнувшись, провалился в спокойный сон.

@темы: Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, NC-17, pwp

Название: Исключение из правил
Автор: Lori May
Бета: Master_Igri
Оформление: ДавыдоФФ
Пейринг: Брэдлин
Рейтинг: R
Размер: ~6000 слов
Жанр: романс, флафф
Саммари: — Нда…— осторожно заметила Кэти, — если бы не знала наверняка, то сказала бы, что ты влюблен в Колина.
— С ума сошла, МакГрат? — Брэдли уставился на нее. — Иногда парни могут просто дружить, знаешь ли.
Тема №14. Брэдлин

читать дальше

За окном гостиничного номера бушевала гроза. Темное вечернее небо то и дело озарялось всполохами молний, раскатистый бас грома раздавался, казалось, прямо над головой, ветер остервенело трепал верхушки деревьев и злобно швырял водяные струи в стекло. Капли отскакивали от него, выстукивая непонятный ритм. Высовываться на улицу в такую погоду не стал бы и сумасшедший.
Верхний свет в номере не горел. Все освещение составляли две лампы на прикроватных тумбочках и небольшое бра. Лампочки изредка мигали, словно в ответ на раскаты грома.
Колин, удобно устроившись на высоко поднятой подушке, развалился на кровати с новым сценарием. Свет от лампы отбрасывал неясную тень на лицо. Колин делал пометки карандашом, изредка прикусывая его кончик, хмурил брови и что-то быстро про себя проговаривал, постукивая босой ногой по покрывалу.
Брэдли сидел в кресле, сложив ноги на низкий столик рядом. В руках у него был альбом для рисования и карандаш. Уже можно было различить контуры будущей картинки, которую Брэдли постепенно оживлял, тщательно прорисовывая мелкие детали, накладывая тени. Колин получался как живой, даже верхнюю губу закусывал так же сосредоточенно.
Их очередной приезд в Пьерфон на съемки начался с проблем с гостиницей. В городе проходило какое-то важное мероприятие, ознаменовавшееся большим наплывом приезжих. Как следствие, возникли сложности с номерами. Администраторам пришлось селить актеров по двое, клятвенно заверяя, что эта мера временная.
Брэдли не возражал. За несколько лет съемок он успел привыкнуть к Колину, так что проживание в одном номере его нисколько не смущало. Не смущало оно и самого Колина. Вечера были похожи, словно близнецы. Колин устраивался на кровати со своей копией сценария и что-то правил, проговаривал. Брэдли иногда делал то же самое, но потом решал, что работа не должна занимать все свободное время, и перебирался в кресло с ноутбуком. Когда играть в стрелялку или бродить по сайтам надоедало, Брэдли брал альбом и начинал рисовать.
С детства рисование всегда помогало ему расслабиться, привести в порядок мысли. Иногда Брэдли даже не задумывался о том, что именно оживает под его карандашом. Поначалу это были предметы обстановки. Но очень скоро их место в альбоме занял Колин.
Рисовать коллегу оказалось куда увлекательнее. К тому же он был идеальным натурщиком — почти не двигался, подолгу застывая в одной позе. За несколько таких вечеров в альбоме появилось около десятка подобных рисунков. Просматривая их, Колин хмыкал, но ничего не говорил.
Раздался особенно сильный раскат грома. Брэдли, зевая, потянулся и отложил альбом.
В дверь постучали, и почти сразу на пороге появилась улыбающаяся Кэти.
— Не помешала? — спросила она.
— Ты нарушила всю идиллию, — притворно вздохнул Брэдли, жестом указывая на свободный стул. — По какому поводу радость? Я думал, тебя сегодня на площадке до смерти загоняли.
— Как видишь, я еще живее всех живых, — сообщила Кэти, усаживаясь. — Энджел куда-то убежала, а мне скучно одной. Вот и решила к вам заглянуть… Вдруг развеселите?
— Что-то лень веселиться, – протянул Брэдли.
Кэти бросила на него быстрый взгляд из-под ресниц, заметила открытый альбом и наклонилась к нему.
— Это так мило, — произнесла она через несколько минут.
— Что бы ты там себе не напридумывала, — Брэдли снова зевнул, — это всего лишь рисунки.
— Тебе говорили, что ты параноик? Я еще и подумать ни о чем не успела.
С кровати раздалось негромкое покашливание. Брэдли грозно глянул на Колина и повернулся к Кэти.
— Можно? — спросила она, протянув руку к альбому.
Брэдли кивнул.
Кэти листала страницы.
— Красиво. Почему ты не занялся рисованием профессионально?
— Потому что оно мне слишком нравится.
— Футбол и актерская профессия тебе тоже нравятся, — возразила Кэти.
— Он считает рисование слишком интимным действом, чтобы заниматься им за деньги, — ввернул Колин. — Это как проституция.
Кэти прыснула, но, заметив взгляд Брэдли, осеклась:
— Прости.
Брэдли забрал альбом из рук Кэти, закрыл и отложил на столик.
— Послезавтра выходной, может сходим куда-нибудь? — Кэти сменила тему. — В клуб, например? Эта неделя была просто кошмарной, и я хочу развлечься. Колин, пойдешь?
— Ты же знаешь, я не любитель.
— Знаю. Но… пожалуйста! Я не могу пойти одна.
— Возьми Энджел.
— Она уезжает с очередным приятелем, — Кэти надула губы и с надеждой взглянула на молчавшего Брэдли, выразительно указывая взглядом в сторону Колина.
— Колин, да ладно! Соглашайся. Тебе тоже не мешает отвлечься и развеяться. – Брэдли встал с кресла, потянулся и, подойдя к приятелю, решительно отнял у него сценарий.
— Эй! — возмутился Колин, но Брэдли был неумолим. – Задница!
— Я твой король! — Брэдли грозно сдвинул брови и принял важный вид.
— Королевская задница, — пробормотал Колин, но кивнул: — Ладно, пойдем все вместе.
Кэти просияла:
— Спасибо, ребята! Я знала, что могу на вас рассчитывать!
Зазвонил телефон. Глянув на дисплей, Колин поднялся с кровати и, извинившись, вышел в коридор. Брэдли машинально проводил его взглядом.
— Нда…— осторожно заметила Кэти, — если бы не знала наверняка, то сказала бы, что ты в него влюблен.
— С ума сошла, МакГрат? — Брэдли уставился на девушку. — Иногда парни могут просто дружить, знаешь ли.
— Тебе виднее, конечно, — фыркнула Кэти. — Но я не могу не замечать очевидных вещей.
— Просветишь? — Брэдли с вызовом глянул на нее. Естественно, Кэти ошибается, и он совершенно точно не влюблен в Колина. Нет, ну серьезно! Уж об этом-то Брэдли знал бы. Ведь знал?
— Во-первых, — Кэти начала перечислять, загибая пальцы, — ты постоянно о нем заботишься. То заставишь надеть куртку, чтобы не замерз, то сценарий отнимешь, чтобы давал отдых глазам…
— Если за ним не присматривать, Морган просто напросто потеряется, — фыркнул Брэдли. — Так что это не показатель.
— По-твоему, как он двадцать два года жил до встречи с тобой? — хихикнула Кэти и добавила: — Не перебивай, я еще не договорила. Во-вторых, ты его постоянно рисуешь. И не надо мне сейчас рассказывать, что это не так — я своими глазами видела в перерывах между съемками. В-третьих, ты постоянно ищешь его взглядом.
— Закончила? — криво поинтересовался Брэдли.
— Нет, — Кэти улыбнулась.
— Твоя теория абсолютно безосновательна.
— Брэдли! — она всплеснула руками. — Да ты сам этого за собой не замечаешь!
— Ага, — саркастически отозвался Брэдли.
— А почему тогда тот парень, Том, которого ты нашел на сайте знакомств, слишком похож на Колина? Ты просто подсознательно тянешься к людям, которые его чем-то напоминают.
— Кто тебе сказал про Тома? — Брэдли едва не подавился воздухом и, прищурившись, уставился на Кэти.
— Оуэн, — пожала плечами та.
— Маккену следует держать свой длинный язык за зубами, — пробормотал Брэдли.
— Ладно, — Кэти успокаивающе погладила его по руке, — не сердись. Я просто высказала собственное мнение. Прости, если вмешиваюсь не в свое дело.
— Проехали.
Вернулся Колин, чем-то страшно довольный.
— Ладно, мальчики. Не буду больше мешать, — Кэти поднялась со стула. — Счастливо оставаться.
— О чем говорили? — поинтересовался Колин.
— Да так, о всякой ерунде, — отмахнулся Брэдли.
Той ночью лежа в своей кровати, изучая темный потолок и прислушиваясь к сонному сопению Колина, Брэдли напряженно думал. Слова Кэти посеяли в нем некоторые сомнения. Конечно, он уверен, что совершенно не влюблен в Колина, но ведь и Кэти просто так не стала бы об этом говорить? Одно дело, когда фанаты верят в придуманные отношения между актерами, но совсем другое, когда на это указывает человек, достаточно хорошо их знающий.
Да, может иногда они с Колином ведут себя чуть более… демонстративно, но это скорее привычка, игра на публику. Бросить нужный взгляд, подойти чуть ближе… Все это им намертво вбили в голову перед самым началом съемок. Брэдли до сих пор помнил наставления продюсеров и пиар-менеджеров, их разглагольствования о важности фансервиса и прочее, и прочее.
Они с Колином тогда задачу прекрасно поняли, немного порепетировали и начали выдавать отличные результаты. Вот и все дела. О какой влюбленности тут можно говорить? Да и потом — практически в то же время они обсудили вопрос неуставных отношений.
— Морган!
— Ммм?
— Ты ведь гей?
Вопрос на несколько мгновений повис в воздухе. Брэдли даже показалось, что Колин не будет отвечать. Хотя, на то было его право.
Колин смерил его спокойным взглядом и спросил:
— Ну и что?
Брэдли едва не подавился пивом. Он вообще не думал услышать ответ.
— Это означает «да»? — зачем-то уточнил он.
— Разумеется, — Колин закатил глаза.
— Оу!
— За свою задницу можешь не беспокоиться, если ты спрашивал только ради этого, — безмятежно успокоил Колин и вернулся к своему сценарию. Завтра они должны снимать третий эпизод первого сезона, и он хотел как следует все повторить.
— Да я и не…— Брэдли сделал неопределенный жест рукой, а потом не удержался и полюбопытствовал: — Ты предпочитаешь снизу?
Колин вздохнул:
— Зачем спрашиваешь? Из какого интереса?
— Ну, я хочу узнать о тебе побольше, — Брэдли неопределенно пожал плечами, — нам ведь работать еще долгое время вместе.
— Я предпочитаю сверху и никогда не сплю с коллегами.
— Правда?
— Это очень осложняет работу, знаешь ли.
— А были прецеденты?
— Джеймс, знаешь что?
— Что?
— Заткнись!
— Ну вот…— Брэдли притворно надулся. — А мы только-только начали такой интересный разговор…
— Начали и закончили, — фыркнул Колин и уткнулся в сценарий.
Да, у Колина были определенные правила, касающиеся работы, которые он не нарушал, в чем Брэдли успел убедиться. И поэтому, даже если — гипотетически — Брэдли вдруг сойдет с ума от внезапной и горячей любви, Колин сумеет охладить его пыл.
Брэдли полночи перебирал в памяти различные события, анализировал свои чувства и, в конце концов, пришел к выводу, что Кэти ошибается. На этой оптимистичной ноте сон, наконец, сморил его.

Кэти больше не заводила неловких разговоров, лишь иногда загадочно улыбалась.
Однажды Брэдли все же не выдержал и рассказал об этом Колину. Тот спокойно выслушал, скептически выгнув бровь.
—… МакГрат на полном серьезе считает, что я в тебя влюблен, — закончил Брэдли свой рассказ.
— А ты сам, — заинтересовался Колин, — так не думаешь?
— Ну, разумеется, нет! Морган, мы просто друзья.
— Тогда я не понимаю, в чем проблема? — Колин безразлично пожал плечами. — Она считает, что ты в меня влюблен; фанаты уверены, что мы с тобой трахаемся; твоя мама надеется, что ты женишься на Джорджии и подаришь ей внуков. И все они ошибаются. А рефлексируешь ты только по поводу предположений Кэти.
Брэдли почесал затылок, признавая его правоту. Колин, как всегда, рационально подошел к делу, разложил ситуацию в двух фразах.
— Если тебя это успокоит, — Колин выразительно смотрел на него, — ты в меня точно не влюблен. Иначе я бы знал.
— Успокоил, — хмыкнул Брэдли.
— И я в тебя тоже не влюблен, — добавил Колин, — если это имеет значение.
Брэдли вздохнул с некоторым облегчением. Его пошатнувшийся было мир снова обрел равновесие.

— Это бред!
— Конечно. Но придумал его не я.
— Ты так и будешь на меня смотреть?
— А что? Тебя это смущает?
— Нет, но…
— Тогда я остаюсь. Когда еще доведется увидеть нечто подобное?
— Знаешь, Морган, я начинаю подозревать в тебе скрытые извращенные наклонности.
— Хм.
— Хм? И это все, что ты можешь сказать в свое оправдание?
— А с чего ты взял, что я вообще собираюсь оправдываться? Позволь напомнить: это была твоя идея. Целиком и полностью.
— Я планировал, что все завершится немного иначе.
— Ну да, — Колин фыркнул, — ты бы хотел, чтобы на твоем месте я сейчас оказался?
— Это было бы в разы забавнее.
— Не сомневаюсь. Давай, не заговаривай мне зубы!
— Может, придумаешь что-то иное?
— Нет.
— Колин, ну надо мной ведь смеяться будут!
— Походишь в джинсах, делов-то.
— Садист!
— Давай, принцесса, не заставляй ждать!
— Я больше никогда в жизни не буду с тобой спорить.
— Бьюсь об заклад, что очень скоро ты захочешь отыграться.
— Я заставлю тебя надеть женское платье и накрасить ресницы, — мстительно пообещал Брэдли.
— И этот человек называет меня извращенцем!
— Заткнись!
Брэдли вздохнул. Тяжело и протяжно. Потом с затаенной надеждой посмотрел на Колина, прислонившегося к двери. Тот был неумолим, и Брэдли понял, что ему не отвертеться. Ну, кто, кто тянул его за язык? Он, дурак, наивно полагал, что сумеет выиграть и заставить Колина выполнить все условия. Правду говорят — не рой другому яму — сам в нее попадешь.
— Я могу сходить к Кэти и попросить воск, — великодушно предложил Колин. — Будет немного больно, но гораздо быстрее.
От одного только упоминания о воске Брэдли внутренне содрогнулся. Ну, нет! Лучше старая добрая бритва!
Он вздохнул еще раз, стянул джинсы. С тоской посмотрел на свои ноги. Волоски встали дыбом, видимо, предчувствовали скорое расставание.
Колин ухмыльнулся и достал видеокамеру.
— Это для истории, — пояснил он, — для личного архива.
— Я же говорил, что ты извращенец. — Брэдли поставил одну ногу в ванную, намочил водой и решительно выдавил на ладонь пену для бритья.
— Извращением было бы заставить тебя побрить задницу, — парировал Колин.
Брэдли едва заметно вздрогнул и чуть не выронил баллон с пеной. Ему почему-то в красках представилась эта сцена, да еще и с участием помогающего Колина. Член в трусах дернулся, и Брэдли тут же попытался представить что-то противное. Не хватало еще, чтобы Колин оказался свидетелем шикарного стояка.
Брэдли размазал пену по всей ноге, наклонился и принялся сбривать светлые волоски.
— И перестань пялиться на мою задницу, — на всякий случай предупредил он.
— Думаешь, я там что-то не видел? — хмыкнул Колин и специально поймал искомую часть тела в видоискатель. — Шикарная задница, кстати.
— Морган, заткнись! Иначе я себе ногу отрежу!
— Безопасной бритвой? Вряд ли!
— Послал бог коллегу, — ворчал Брэдли, продолжая свое занятие.
Колину все больше и больше начинало нравиться происходящее. Он заворожено следил за тем, как лезвие срезает светлые волоски на ноге, оставляя восхитительно гладкую кожу. Ее хотелось потрогать, провести пальцем… Колин поспешно отвел взгляд от ноги, чтобы тут же остановить его на заднице Брэдли, обтянутой черными боксерами. Та и правда была шикарной. В штанах стало как-то тесновато. Колин поерзал, но Брэдли не обратил на него внимания — целиком был занят процессом.
Закончив с бритьем, Брэдли смыл остатки пены и уставился на совершенно гладкую кожу.
— Поверить не могу, что сделал это, — потрясенно пробормотал он.
— Не переживай! — успокоил Колин. — Они быстро отрастут.
— Спасибо, мне полегчало, — криво улыбнулся Брэдли и принялся за другую ногу.
Видеокамера исправно фиксировала происходящее. Колин старался думать о чем-то отвлеченном и не бросать на Брэдли лишние взгляды. Зачем он захотел присутствовать? Позлить друга было прекрасной идеей, но боком это вышло ему. Возбуждение потихоньку нарастало, и Колин похвалил себя, что додумался надеть широкие и свободные джинсы.
— Доволен? — Брэдли осмотрел дело своих рук.
— Красавец! — ухмыльнулся Колин и протянул тюбик.
— Это что? — подозрительно прищурился Брэдли.
— Крем после бритья, — пояснил Колин, — я решил позаботиться о тебе.
— Как трогательно, — проворчал Брэдли, но в голосе явственно проскользнули благодарственные нотки. Ладно, сам виноват.
Вечером, лежа в кровати, он пришел к выводу, что сегодняшняя сцена в ванной была слишком интимной, даже по меркам их с Колином дружеских отношений. Он никогда не думал, что сможет так возбудиться. Едва дождавшись ухода Колина, Брэдли нырнул в душ, где остервенело дрочил, зажмурившись и представляя чужую руку на своем члене. Докатился! Мастурбировать на друга! Пусть даже этот самый друг – гей и не скрывает этого.

Колин допил коктейль и осмотрел зал, выискивая среди веселящихся людей Брэдли. Удивительно, но того там не оказалось. Немного подумав, Колин решил не заострять на этом внимание. Мало ли куда Брэдли исчез? Может, разговаривает по телефону, может свалил уже… Да и какая разница? Он ведь не обязан постоянно торчать рядом, хотя за три года, что они работали бок о бок, Колин к этому привык.
Он еще раз обвел взглядом помещение. Вечеринка по случаю окончания съемок очередного сезона длилась уже несколько часов, и гости к этому времени больше не являли собой образец благопристойности. Кэти пьяно хихикала с Рупертом, делая странные махи рукой с пустым бокалом. Энджел что-то нашептывала на ухо помощнику режиссера Кевину, обхватив того рукой за шею. В другом углу Оуэн и Том соревновались, кто кого перепьет. Судя по смеху и победному выбрасыванию вверх кулака, побеждал Оуэн.
Люди пили, танцевали, фотографировались друг с другом, размахивали руками, привлекая к себе внимание или отстаивая свою точку зрения в каком-нибудь нелепом споре… Все, как всегда.
Колин поставил пустой стакан на стойку и вышел на улицу, чтобы немного проветриться. Холодный ночной воздух слегка охладил разгоряченную кожу, и Колин, застегнув молнию толстовки, спрятал руки в карманы.
В небольшом внутреннем дворике паба, который BBC снял для празднования, было удивительно тихо. Почти у самого забора росли невысокие кусты, возле которых стояла широкая скамейка со спинкой, а над ней возвышалась деревянная арка. Брэдли нашелся именно там. Сидел, опустив голову, и бездумно ковырял землю носком кроссовка. Особой радости по окончанию сезона он, судя по всему, не испытывал. Колин подошел и уселся рядом.
— Почему не веселишься вместе с остальными? — спросил Брэдли, не поворачивая головы.
— Не хочу, — просто ответил Колин.
— Понятно…
— А ты?
— Не знаю, — Брэдли взял с земли начатую бутылку пива, сделал пару глотков и повернулся к Колину: — Захотел побыть в одиночестве.
— Я мешаю?
— Нет.
Несколько минут прошло в уютном молчании. Колин размышлял о том, как быстро они сумели найти общий язык в самом начале, как незаметно пролетели три года совместной работы, как сильно он привык к Брэдли.
— Колин? — голос Брэдли выдернул его из размышлений.
— Что?
— Посмотри наверх.
Колин послушно задрал голову и уставился на деревянную арку над головой. Он увидел то, на что указывал Брэдли и хмыкнул:
— Она ненастоящая.
Брэдли, недоуменно улыбаясь, несколько секунд рассматривал гладкую деревянную поверхность, на которой кто-то нетвердой рукой вывел черным маркером слово «Омела». Потом сказал:
— Так и поцелуй будет ненастоящим…
Ему вдруг захотелось, чтобы Колин обратил все происходящее в шутку. Выпитое немного дурманило, и когда губы Колина оказались в опасной близости от его собственных, Брэдли едва заметно вздрогнул. Он прислушался к себе, пытаясь определить наличие порхающих бабочек в животе или другой подобной хрени, но ничего такого не наблюдалось. Колин легко прикоснулся к его губам, и в этот странный момент Брэдли вдруг поплыл, у него загорелось лицо. Чувствуя жаркий выдох на своем подбородке, теплый запах Колина, он понял, что это просто невыносимо, нестерпимо. Нестерпимо… Нестерпимо хотелось ответить. Колин целовал неторопливо, обстоятельно, без языка и жадности, давая возможность в любой момент поцелуй разорвать.
— Ты целуешься неправильно! — выпалил Брэдли.
— Да ну? — Колин поднял бровь и посмотрел на него с интересом. — Это ведь ненастоящий поцелуй, он и должен таким быть.
— Ненастоящий и неправильный, ага, — подтвердил Брэдли рассеянно, продолжая прислушиваться к себе. Кэти ошибалась насчет них. Совершенно точно! Нет между ними никакого скрытого напряжения и неудовлетворенных желаний. Он бы почувствовал, непременно почувствовал бы!
— Пойдем, выпьем еще? — предложил Колин, и Брэдли согласился, не раздумывая. Он нормальный! Он не запал на лучшего друга! За это, определенно, стоит выпить!
Пару часов спустя Брэдли — и сам сильно навеселе — тащил на себе пьяного Колина. Тот упирался и требовал продолжения. Увести его с вечеринки оказалось делом достаточно трудным, хотя обычно Колин их и не жаловал. Кое-как запихнув приятеля в такси, Брэдли подумал о том, что самым лучшим вариантом будет отвезти его к себе домой. Колин жил дальше, и оставлять его одного в таком состоянии Брэдли не хотел.
Всю дорогу Колин молчал, клевал носом и мостился всклокоченной головой на плечо Брэдли.
Дома Брэдли уронил проснувшегося Колина на диван в гостиной и без сил плюхнулся рядом. Двигаться не хотелось. На него вдруг напала пьяная откровенность, и он вывалил на Колина свои опасения по поводу их отношений и того, что за этими самыми как бы отношениями может скрываться. Колин помалкивал, иногда кивал головой. Брэдли думал, что тот его даже и не слушает, но продолжал говорить.
— Ты боишься? — Колин вдруг оборвал его на полуслове.
— Чего? — Брэдли перевел на него плывущий взгляд.
— Меня.
— Идиот, — фыркнул Брэдли. — Чего тебя бояться то?
— Ну, боишься, что запал на меня, — объяснил Колин, для верности делая рукой непонятный, какой-то манящий жест.
— А ты думаешь, я на тебя запал? — Брэдли уставился на него, переваривая пытающуюся ускользнуть мысль.
— Не знаю, — Колин пьяно икнул и смущенно улыбнулся. — Давай проверим?
— Давай, — воодушевился Брэдли. — А как?
— С… сейчас придумаем. — Колин поскреб затылок и взъерошил свои и без того взлохмаченные волосы.
— Ты меня еще раз поцелуешь? — полюбопытствовал Брэдли, тщательно выговаривая слова.
— Неее, — Колин расплылся в хитренькой улыбке. — Ты же в прошлый раз ничего такого не почувствовал?
— Такого? Вроде нет, — подумав, признал Брэдли, а потом добавил: — Просто ты плохо целуешься.
— Я отлично целуюсь! Я мастер! — с вызовом произнес Колин, сверкнув взглядом. — Просто ты об этом не знаешь. О, придумал! — Он попытался щелкнуть пальцами, не получилось, махнул рукой, замер, прицелился и положил руку на пах Брэдли.
— Ты чего? — округлил глаза тот.
— Проверяю, — объяснил Колин, — видишь? У тебя даже не стоит!
— Ты все делаешь неправильно! — Брэдли возмущенно поерзал, но не отодвинулся.
— Ты еще поучи меня с членом обращаться, — пробормотал Колин, пытаясь расстегнуть ширинку Брэдли непослушными пальцами. Тот слегка приподнял бедра, облегчая ему задачу.
— Ты сделаешь мне минет? — в голосе Брэдли прозвучало любопытство.
— Обойдешься! — хмыкнул Колин, запуская руку ему в трусы и обхватывая быстро твердеющий член. — Сейчас проверим, а потом скажешь МакГрат, что ее теория насчет нас несостоятельна! — последнее слово Колин выговорил по слогам.
Он размашисто водил кулаком по члену Брэдли, обводил большим пальцем головку, проводя по щелочке, размазывая выступившую смазку. Брэдли, подставляясь, откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза. Мыслей в голове не было, сознание предпочло отключиться, а тело просто реагировало на ласку. Брэдли стонал, не стесняясь. Время растянулось в одно большое бесконечное нечто. Брэдли плыл, прямо сейчас ему было охренеть как хорошо. Оргазм накрыл с головой, утопил и отхлынул, заставив хрипло хватать горячий воздух.
Он открыл глаза и уставился на Колина мутным взглядом. Тот сунул руку, испачканную в сперме Брэдли, себе в штаны, принявшись дрочить.
— Дай помогу, — Брэдли, снова начавший заводиться от такого зрелища, потянулся к нему.
Колин непонятно мотнул головой. Брэдли обхватил член Колина поверх его же ладони, подстраиваясь под задаваемый ритм. Бессознательно уткнулся лбом в ключицу Моргана, навалившись на него. Колин кончил с глухим стоном. Руки обоих были перепачканы в сперме. Колин беззастенчиво вытер свою ладонь о край футболки Брэдли. Тот решил, что футболку это уже не испортит, и вытер об нее и свою руку тоже.
— Классно! — подвел итог Брэдли, не делая попытки натянуть трусы со штанами обратно.
— Ага! — с энтузиазмом подтвердил Колин, нетвердой рукой застегивая-таки собственные джинсы.
Брэдли осмотрел свою испачканную футболку, хмыкнул и стянул ее, бросив на пол.
— И? — Колин, прищурившись, рассматривал его, полуголого, с опавшим членом, развалившегося на диване.
— Что?
— Неземное блаженство, бабочки… что там еще бывает при влюбленностях? Почувствовал что-нибудь?
— Неа, — Брэдли пьяно улыбнулся и вдруг схватил Колина за ворот футболки, притягивая к себе. — МакГрат пусть идет лесом со своими теориями.
— Я же говорил! — с некоторым торжеством подтвердил Колин.
— А давай…— Брэдли не договорил и заманчиво поиграл бровями.
— Вот еще! — Колин прекрасно его понял. — Трахаться с тобой ради эксперимента я точно не буду.
— Жаль, — вздохнул Брэдли, опрокидывая его на диван и устраиваясь рядом, — я бы тебе дал.
С этими словами он обнял Колина за живот, прижав к себе, уткнулся носом ему в шею и почти сразу уснул.
— Я бы тоже…— Колин зевнул, поерзал, устраиваясь поудобнее. Наверняка завтра оба об этом пожалеют. Особенно Брэдли, когда проснется рядом с ним со спущенными штанами. Ну и пусть. Завтра уже хиатус, все разъедутся по домам, а это означает, что будет время подумать и подготовиться к следующей встрече.

Утро встретило Колина дождевыми струями, бьющими в стекло, жуткой головной болью и чьим-то членом, упирающимся в бедро. Он прикрыл глаза и взмолился о том, чтобы это оказалось только сном. Но реальность была жестока. Колин никогда не жаловался на память, вот и сейчас та услужливо подкинула картинки вчерашнего вечера.
— Блядь, — тихо прошипел Колин и попытался выползти из-под навалившегося сзади Брэдли. Тело затекло от неудобной позы и повиноваться хозяину отказывалось. Этот диван явно не был рассчитан на двоих. К тому же Брэдли не собирался его отпускать. Стоило только Колину попытаться отодвинуться хотя бы на дюйм, как рука Брэдли тянула его обратно.
Колин выругался сквозь стиснутые зубы и снова постарался отодвинуться. Хотя бы от возбужденного члена. Его собственный тоже недвусмысленно напоминал о своем существовании.
Брэдли всхрапнул и передвинул руку с живота Колина пониже.
— Ну же, придурок, выпусти меня, — пропыхтел Колин и удвоил попытки высвободиться из объятий. Будить Брэдли прямо сейчас не хотелось. Сначала нужно оценить масштаб бедствия, а потом уже встречаться лицом к лицу. Хотя, какой нахрен масштаб? Он вчера целовал Брэдли, а потом они дрочили друг другу. Хорошо хоть, потрахаться с ним не успел. Какие-то крохи благоразумия сохранил. А значит, есть шанс выпутаться из этой щекотливой ситуации с минимальными потерями.
Наконец, Колин свалился с дивана на ковер, отполз на безопасное расстояние и только потом повернулся. Это была ошибка. Брэдли вчера так и не удосужился натянуть джинсы, и теперь Колин не мог отвести взгляда от крупного налитого члена, рыжеватых волос в паху и неожиданно милого живота. Еще минута, и он сойдет с ума, махнет рукой на все нравственные угрызения и вернется на диван. И наплевать, что скажет на это сам Брэдли. Колин сглотнул, облизал пересохшие губы и счел за лучшее ретироваться в душ, пока не поздно. Да и попить не мешало бы.
Стоя под струями горячей воды, он быстро дрочил, стараясь выкинуть из головы Брэдли. Выходя из душа, Колин нацепил привычную маску вселенского спокойствия.
Брэдли уже проснулся. Он сидел на диване взъерошенный, помятый и слегка дезориентированный, то и дело оглядываясь по сторонам. И, слава богу, уже натянул штаны.
— Привет, — Колин поздоровался как ни в чем ни бывало.
— И тебе, — невнятно пробубнил Брэдли, потом добавил: — Я думал, ты ушел.
— Ты хотел сказать «сбежал»? — прищурился Колин.
Брэдли почесал затылок и как-то растерянно посмотрел на него:
— Мы вчера…
— Да.
— Что, да? — Брэдли вскинулся.
— А ты не помнишь?
— Нет, — признался Брэдли.
— Ничего не было, расслабься, — Колин счел за лучшее его успокоить.
— Я проснулся со спущенными штанами, Морган.
— Иногда мужчины могут подрочить друг другу. Это не конец света и ни к чему тебя не обязывает, — ровно сказал Колин, стараясь не выдать своих эмоций. От реакции Брэдли сейчас многое зависело.
— Это я помню, — Брэдли продолжал смотреть Колину в глаза. — А потом что-то было?
— Потом ты сразу вырубился.
— Уфф… я уж решил, что приставал к тебе, — немного подумав, смущенно признался Брэдли.
— Неа, — Колин вдруг хмыкнул, вспомнив: — Ты собирался мне отдаться.
— Я… что?
Колин больше не мог сдерживаться. На лице Брэдли отражалась такая гамма эмоций, что не рассмеяться было просто невозможно.
— Кончай ржать, придурок, — беззлобно бросил Брэдли и запустил в Колина диванной подушкой.
— Ладно, — Колин отсмеялся. — Не хочу показаться банальным, но все равно спрошу. Выпили, подрочили друг другу… Проехали? Между нами ничего не изменится?
— Если ты думаешь, что я заставлю тебя на себе жениться, то можешь не надеяться, — зевнул Брэдли.
— Я хотел услышать именно это! – согласно кивнул Колин и снова прыснул.
— Приготовь завтрак, а? — попросил Брэдли, сползая с дивана. — И соку выжми.
— Шутишь? — Колин уставился на Брэдли и безапелляционно заявил: — Я у тебя в гостях, ты и готовь.
— И откуда ты такой взялся на мою голову? — Брэдли еще раз зевнул, потянулся и почесал живот.
— Я твоя судьба, Артур! — Колин очень точно скопировал голос Джона Харта, озвучившего Килгарру.
— Видимо, я сильно грешил в прошлой жизни.
Когда Брэдли скрылся за дверью ванной, Колин перевел дух. Теперь самое главное — просто держать себя в руках.

Брэдли бездумно передвигал почти пустой стакан по стойке и напряженно размышлял. Этот хиатус в буквальном смысле превратился для него в ад. Во-первых, было слишком много свободного времени, которое оказалось нечем занять. Валяться на диване быстро надоело, погонять мячик не всегда находились желающие.
Во-вторых, он очень скучал по Колину. Или, во-первых. Хотя, он каждый хиатус скучал, но в этот почему-то особенно сильно. Из головы не шли слова Кэти, ненастоящий поцелуй под ненастоящей омелой и последующий вечер на диване в квартире Брэдли. Настоящий.
Перед его мысленным взором вставали горячие картинки, главную роль в которых неизменно играл Колин. Когда Брэдли успел потерять голову? Кэти заметила это первой, надо бы у нее спросить.
Невесть откуда взявшуюся придурь Брэдли попытался выбить из головы самым действенным способом — хорошенько потрахаться. Причем, с девушкой.
— Привет! — раздался за спиной женский голос, словно само небо услышало желание Брэдли. — Скучаешь?
Брэдли обернулся. Симпатичная, высокая, хрупкая, длинные черные волосы спускались почти до самой груди, завиваясь на концах крупными кольцами. Большие синие глаза в обрамлении густых ресниц смотрели чуть насмешливо. Брэдли моргнул, но видение не пропало. Он подвинул стакан, жестом приглашая незнакомку присесть, чем она тут же и воспользовалась. На девушке была короткая юбка и узкая маечка, красиво обрисовывающая маленькую грудь.
— Мы можем скучать вместе, если хочешь, — весьма недвусмысленно произнесла она, облокачиваясь на стойку.
— Допустим, хочу, — медленно ответил Брэдли, беззастенчиво скользя взглядом по ее телу. Аппетитная. И явно не против провести с ним время. Брэдли, собравшись, выкинул из головы образ Колина и улыбнулся.
— Брэдли! — представился он, вслед за этим делая глоток пива.
— Колин, — прозвучало в ответ, и он чуть не подавился, закашлявшись.
— Эй, ты в порядке? — Колин хлопнула его ладонью между лопаток и с некоторым беспокойством заглянула в лицо.
— Да. Да, все нормально! — быстро проговорил Брэдли. Желание разом пропало. Чертов Морган и чертова окружающая действительность, неустанно напоминающая о нем! Брэдли едва не застонал в голос. Вместо этого он уронил голову на скрещенные руки и пробубнил что-то неразборчивое.
— Брэдли?
— Все нормально. Я просто… Прости, но ничего не получится.
— Жаль, — Колин вздохнула и смерила его взглядом, — ты мне понравился.
— Ты мне тоже, но я не могу, — прозвучало почти искренне.
— Девушка? — Колин понимающе хмыкнула.
— Ага, — соврал Брэдли. — Не могу ее выкинуть из головы.
— Бывает, — Колин поднялась с табурета, вдруг подмигнула Брэдли и сказала: — Ну, так помирись с ней. Или хотя бы поговори.
Поговорить с Колином? А что это даст? Брэдли не был даже уверен в том, что вызывает у него хоть какие-то ответные чувства — слишком спокойно тот вел себя в его присутствии. Да и потом, это его дурацкое железное правило — не спать с коллегами. За несколько лет Брэдли понял, что Колин из тех людей, к которым нужен обстоятельный подход. Это крепость, которую взять можно только длительной осадой. Хотя сам Брэдли обычно довольствовался блицкригом.
Спустя час, когда внутри приятно плескалось изрядное количество виски, а в голове осталась всего одна мысль, Брэдли набирал смс, попадая пальцами мимо нужных клавиш.
«Кажется, я пьян и все-таки влюблен», — содержало в себе его послание.
Чего Брэдли точно не ожидал, так того, что через пару минут раздастся телефонный звонок.
— Надеюсь, ты пьешь дома или хотя бы в компании? — сухо поинтересовался Колин.
— Неееет, я в пабе, а компанию мне составляет только виски, — пьяно ухмыльнулся Брэдли, а потом вдруг пожаловался: — А Колин ушла.
— Как называется паб?
— Н… не знаю, — пробормотал Брэдли, жестом подзывая бармена и прося повторить заказ.
— Так, — Колин вздохнул, — дай трубку бармену.
— Зачем? — удивился Брэдли.
— Спрошу, где тебя искать.
— А ты будешь меня искать? Ты обо мне беспокоишься?
— Джеймс, черт бы тебя побрал! — Колин повысил голос. — Быстро дай трубку бармену!
— О! — Брэдли прищелкнул языком. — Мне нравится, когда ты командуешь.
Колин добавил пару непечатных выражений, Брэдли рассмеялся, но трубку бармену все же дал.
Через сорок минут Колин появился в пабе собственной персоной. Брэдли ужасно обрадовался, расплылся в глупой пьяной улыбке и чуть не свалился со стула, качнувшись навстречу.
— Кол! — радостно завопил Брэдли, протягивая к нему руки. — Я так соскучился!
— Пошли отсюда, пьянчуга! — Колин бесцеремонно потянул Брэдли за рукав и предупредил: — Имей в виду, я не потащу на себе твою тяжеленную тушу. Так что ножками, ножками.
Брэдли послушно сполз с табурета, расплатился и потопал вслед за Колином к выходу.

В такси Брэдли придвинулся, положил голову на плечо и доверительно сообщил:
— Кажется, я влюблен.
— Кажется, ты пьян, — ответил Колин, но не отстранился.
Вскоре Брэдли сонно засопел, прижавшись к Колину, и тому пришлось его будить, когда такси остановилось у нужного дома.
Брэдли, плохо соображая, где находится и что происходит, тем не менее, послушно выбрался из такси и поплелся к своему подъезду. Колин надеялся, что Брэдли не запутается в собственных ногах и не споткнется, иначе они оба легко могли оказаться на земле.
До квартиры Брэдли они добрались почти без происшествий, если не считать благообразного вида старушку, встретившуюся на пути. Пожилая леди неодобрительно посмотрела на Брэдли и попеняла ему, что в ее время молодые люди такого себе не позволяли.
Ввалившись в квартиру, Брэдли на автопилоте добрел до дивана в гостиной и почти рухнул на него.
— По какому поводу праздник? — поинтересовался Колин, присев на краешек дивана.
— Понимаешь… я встретил девушку, — доверительно сообщил ему Брэдли, — и хотел с ней переспать… она не возражала…
— И?
— Представляешь, ее тоже зовут Колин! И она чем-то похожа на тебя. И я… я подумал о тебе и не смог. С ней.
— То есть ты вспомнил меня, и все желание пропало? — криво поинтересовался Колин. Слова Брэдли его несколько задели.
— Нет, — Брэдли попытался отрицательно покачать головой, но получилось плохо, — я с ней не захотел. А с тобой хочу!
— Приехали! — Колин вздохнул и принялся развязывать шнурки на кроссовках Брэдли. Раздевать его он точно не собирался, а вот от обуви избавить стоило.
— Ты такой милый, — Брэдли почти засыпал, — кажется, я тебя все-таки люблю.
В следующее мгновение он уже спал.
— Пьяное чудовище, — обозвал Колин, но злости в голосе не было. – Кажется, я тоже тебя люблю.
Он разул Брэдли и укрыл его принесенным из спальни пледом. Потом не удержался и легонько провел костяшками пальцев по щеке. Брэдли смешно причмокнул губами и что-то пробормотал.
Колин счел за лучшее убраться на кухню подальше от соблазнов. Кажется, настало время им обоим поговорить. И лучше, если это произойдет на трезвую голову.
Колин заварил чай, уселся за кухонным столом и принялся анализировать свои непростые чувства к коллеге и другу. С одной стороны, он всегда придерживался собственного правила о недопустимости отношений на работе. Но с другой… С другой стороны был Джеймс. И Колин даже не знал, радоваться этому или нет.
Брэдли ему нравился, но осознал Колин это далеко не сразу. Понадобилось достаточно времени, чтобы прийти к такому выводу. Немалую роль в этом сыграл и сам Брэдли, постоянно ошивающийся рядом, заполняющий собой почти все личное пространство.
Просидев за размышлениями около часа, Колин решил остаться ночевать. Да и за Брэдли присмотрит, если что.

Брэдли проснулся рано, когда первые солнечные лучи начали заглядывать в окно. Голова нещадно болела, напоминая о вчерашнем, к горлу подступала тошнота, и больше всего на свете хотелось пить и не двигаться. Но организм настойчиво напоминал о физиологических потребностях, так что пришлось подчиниться.
Кряхтя, он сполз с дивана и маленькими осторожными шажочками направился в сторону ванной. Проходя мимо открытой двери в спальню, Брэдли в удивлении остановился: на его кровати, свернувшись калачиком и обхватив себя руками, спал Колин.
Брэдли некоторое время таращился на него, словно на видение, а потом вернулся к дивану, притащил плед и укрыл друга.
К тому времени, как Колин проснулся, Брэдли успел принять душ и переодеться, и теперь просто лежал на диване, стараясь не двигаться лишний раз.
— Доброе утро! — Колин возник на пороге спальни, потягиваясь и зевая.
— Куда уж там, — Брэдли с трудом повернул голову в его сторону.
— Не хочу тебе напоминать, кто в этом виноват.
— Колин и… Колин? — предположил Брэдли.

К вечеру Брэдли почти оклемался. Весь день они провели перед телевизором, болтая о всякой ерунде и поедая пиццу. Специально для Колина Брэдли заказал вегетарианскую, потребовав не класть туда помидоры.
День пролетел почти незаметно. Брэдли уже и забыл, насколько уютно ему в обществе Колина. Он пытался найти предлог, чтобы поговорить и обсудить происходящее между ними, но темы вертелись вокруг да около.
К вечеру Колин пребывал в редком благодушном настроении, и Брэдли точно знал — в такие моменты его можно расспрашивать о чем угодно.
— Кол!
— Ммм? — разлегшийся на ковре Колин смотрел какой-то старый фильм, и поворачивать голову к Брэдли ему было лень.
— А ты с женщинами спал? — полюбопытствовал с дивана Джеймс.
— Ага, — не меняя позы, подтвердил Колин, — два раза.
— А зачем? Ну… ты ведь гей.
— Мне хотелось сравнить ощущения.
— Сравнил?
— Да, — Колин перевернулся на бок и оперся на согнутую в локте руку, – убедился, что ничего не теряю.
Брэдли хмыкнул, услышав ответ.
— А ты с мужчинами спал? — спросил Колин.
— Два раза, — коротко хохотнул тот и добавил: — Тоже хотел сравнить.
— Не буду спрашивать, в чью пользу сравнение оказалось лучше.
— Я могу описать в красках, — невинно предложил Брэдли.
— Джеймс! Избавь меня от интимных подробностей, — взмолился Колин, закатив глаза.
В ответ Брэдли показал ему язык и запустил диванной подушкой. Колин с хохотом поймал ее и бросил обратно.
Жестом фокусника Брэдли выудил из-под задницы пульт от телевизора и переключил на спортивный канал.
— Эй! — тут же возмутился Колин. — Оставь!
— Морган, не будь занудой. Я всего лишь хочу узнать счет в матче.
— Ты переключил на самом интересном!
— Ну что ты, как девчонка?
— Ах, так? — Колин опасно сузил глаза. — Это война!
Он бросился с твердым намерением отнять пульт. Брэдли извернулся и сунул его под себя, надежно прижимая к дивану. В попытке добраться до желанной добычи, Колин случайно провел рукой по боку Брэдли… Тот, изогнувшись, резко дернулся и прыснул.
Колин замер, неверяще глядя на него. Неужели Брэдли боится щекотки?
— Морган, даже не думай! — предупредил Брэдли.
— О, да! — Колин не мог не воспользоваться такой слабостью противника. Он снова бросился на Брэдли, но теперь щекотал его везде, куда только мог дотянуться.
Брэдли старательно отбивался, хохотал и заклинал прекратить, но Колин был неумолим. В какой-то момент Брэдли извернулся, пытаясь уйти от безжалостных пальцев, и свалился с дивана, увлекая Колина за собой. Смеющийся мучитель оказался в более выигрышной позиции — сверху. Брэдли пытался отдышаться и все еще похихикивал. Раскрасневшийся, с блестящими глазами, он выглядел так… словом, Колин не удержался, наклонился и поцеловал Брэдли. Тот, ожидавший чего-то подобного, на мгновение замер, а потом притянул Колина еще ближе, практически укладывая на себя.
Они целовались долго, мокро, восхитительно.
Колин первым оторвался от Брэдли и скатился с него, устраиваясь рядом. Брэдли тут же навис над ним, медленно провел большим пальцем по нижней губе и спросил:
— А этот был настоящий?
— Конечно, — Колин улыбнулся, обнимая его за шею и притягивая к себе, — иди сюда.
Брэдли с готовностью подчинился. Вдруг, вспомнив, серьезно глянул на Колина:
— А как же твое железное правило? Никаких близких отношений с коллегами и прочее?
— Пожалуй, для тебя я могу сделать исключение, — пообещал Колин, обнимая его за шею.
Брэдли улыбнулся в поцелуй. Если Морган и делал исключения из собственных правил, то это было надолго и по-настоящему.

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, R

Название: Черепаховая похлебка
Автор:Tyen
Бета: hide_and seek
Оформление: SonScipiona
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор, хоррор, романс, модерн!АУ, школьное!АУ
Размер: 6 129 слов
Саммари: Мерлин влюбился в своего школьного учителя - это раз, умудрился нарваться на отработку - это два, едва не стал обедом отвратительного демона - это три...
Примечание: написано на Артур/Мерлин ОТП фест «Две стороны одной медали».
Тема № 7. Ужасы\триллер

читать дальше

На парте кто-то нарисовал лицо из «Крика». Должно быть, эта перекошенная физиономия выражала отношение неведомого художника к формулам, химическим элементам и прочей чуши, которую нес Гаюс. Мерлин, правда, согласен не был. Химия казалась ему предметом интересным, хотя и не настолько, чтобы тратить все свои силы. Поэтому его оценки скакали от отличных к удовлетворительным: все зависело от настроения, наличия времени и даже погоды. Зимой, например, Мерлин учился куда лучше, потому что старался реже бывать на улице: простуды липли к нему, как плоды-колючки растения в кабинете химии, названия которого он никак не мог запомнить.

Рядом, лежа прямо на парте, спал Гвейн. Он пользовался своим везением – перед ним сидел здоровяк Перси и загораживал его от учителя. Мерлин прицелился и ткнул соседа ручкой в бок.

– Эй! – тот взвился и едва не свалился со стула.

– К чему снятся черепахи? – спросил Мерлин. Отчасти чтобы позлить, отчасти… потому что ему действительно приснилась большая черепаха, которая сожрала его дом и пару друзей. Гвейна в том числе. Эти сны не то чтобы пугали Мерлина, но были словно ширмой для чего-то другого, гораздо более страшного, чем глупые черепахи.

– К тому что ты стал совсем туго соображать? – беззлобно спросил Гвейн. – Лучше слушай Гаюса, потом расскажешь, о чем он болтает.

Мерлин покосился на учителя. Вообще-то тот был по совместительству его дядей и надеялся, что племянник пойдет по его стопам и станет химиком или, может быть, врачом. Но Мерлину хотелось чего-то совсем другого… чего – он и сам пока не знал.

Урок закончился, когда Гвейн уже начал похрапывать, а Мерлин засмотрелся в окно на тренировку школьной футбольной команды. Неподалеку от поля сидела стайка девчонок, и через открытое окно был слышен их заливистый смех. Они рассматривали футболистов, призывно сверкая глазками и демонстрируя длинные стройные ножки. Мерлин вздохнул и прикрыл глаза, чтобы не видеть трибуны – место, где он мечтал оказаться сейчас больше всего на свете.

После звонка он как попало покидал вещи в сумку, забросил ее на плечо и поплелся в столовую, где его ждала склизкая молочная каша и вчерашняя булка. С тех пор как миссис Бранвелл, школьная повариха, пропала, готовила одна из ее помощниц. Поэтому вся школа уже три дня сидела на вынужденной диете.

Гвейн шел впереди и пинал перед собой чью-то сумку, Мерлин остановил его, гадая, чью вещь тот намеревался испортить сегодня. Ничего путного на ум не приходило, никто не бежал по коридору в поисках сумки. Значит, это либо кто-то невероятно рассеянный, либо…

– Спасибо, – раздался рядом спокойный голос. – Хотя я мог бы и сам.

…Либо это Ланс – мягкий, терпеливый, дружелюбный, но в то же время довольно популярный парень в школе, за счет своей отличной игры в футбол и симпатичной внешности. Мерлина же, хоть он и дружил с доброй половиной футбольной команды, считали, скорее, их домашним зверьком, чем полноправным членом компании. Он не обижался, то есть не подавал виду, но в глубине души очень хотел, чтобы его принимали всерьез. Особенно один человек, который вот уже полтора месяца не шел у него из головы.

– Не понимаю, зачем Гвейн вообще это делает, – улыбнулся Мерлин Лансу, отдавая сумку.

– Потому что по-другому он будет уже не Гвейном, – ответил тот, придерживая тяжелую дверь в столовую (Мерлин ее немного боялся и уже сбился со счета синякам и шишкам). – Нужно держать марку, понимаешь?

– И выставлять себя полным придурком, – хмыкнул Мерлин.

– А ему нравится, – возразил Ланселот. – К тому же сам знаешь, на кого он равняется.

И не только он. Почти каждый в футбольной команде восхищался тренером. Стоило тому показать свои кубки и вставить пару идиотских словечек, как парни будто повлюблялись в него! И не важно, что очевидно тренер он хороший, даже очень, дело свое знал и гонял команду до предсмертного состояния ─ все равно он был самым большим придурком в глазах Мерлина. Потому что так или иначе отравлял ему жизнь. По его вине теперь у большинства друзей Эмриса не оставалось времени ни на что, кроме тренировок, и ему приходилось довольствоваться обществом одной лишь Гвен. А еще именно из-за тренера Артура Пендрагона Мерлин стал плохо спать по ночам и видеть определенного рода сны. Нет, не такой бред, как про черепаху сегодня, но на утро он просыпался потный и с крепким стояком. Пусть для подростка это и считалось обычным делом, но Мерлин подозревал, что его друзья мечтают о девчонках из группы поддержки, а не о красавчике-тренере.

Их любимый столик был свободен, и Мерлин по привычке забился в самый угол, поджидая, когда подойдут остальные. Ланс устроился рядом, Гвейн – напротив, Перси и Элиан сели сбоку. Мимо прошли Гвен и Моргана и, смерив всю компанию презрительным взглядом, облюбовали стол в противоположном конце столовой. Мерлин ковырял свою кашу и думал, что он здесь явно лишний. Его место около кухни, где сидели ботаники и дети из бедных семей, над которыми постоянно издевались. Они выглядели забитыми, испуганными, боялись рот раскрыть в ответ и в общем-то были похожи на Мерлина – худые, неуклюжие, совсем не красавцы. «И все-таки ты выгодно от них отличаешь, – пояснил как-то Гвейн. – Ты забавный, не зануда, нормально реагируешь на наши выходки, с тобой даже выпить не стыдно». После Мерлин этой темы избегал, но каждый раз вспоминал сомнительный комплимент с особой теплотой. Наверное, в нем действительно есть что-то такое… понять бы еще что!

– Говорят, – быстро сказал Элиан, – что вчера исчезла еще и миссис Гловер, библиотекарша.

Насчет таинственных исчезновений сначала секретарши директора, потом поварихи, а теперь вот и библиотекарши ходило много слухов. Кто-то говорил, что их скосил страшный вирус и скоро заразятся все. Другие утверждали, что виноват мужик с бензопилой, которого видели на школьном дворе неделю назад. Третьи предполагали, что женщин сожрала огромная гусеница, поэтому наутро трава под их окнами была измазана противной слизью … Некоторые ребята из клуба Мерлина были уверены, что виной всему самый обычный демон, которого они вызывали как раз неделю назад. Сам Мерлин пока не думал ничего, решив, что началось массовое увольнение из школы, которое постоянно пророчила его мать в разговорах с Гаюсом.

– Уже не новость, – скривил губы Гвейн и с отвращением уставился на ком в тарелке, лишь отдаленно напоминающий кашу.

– Леон заболел, – сообщил Перси, прочитав сообщение в телефоне. – Несколько дней проваляется в постели, поэтому сегодня, я думаю, никакой физкультуры не будет.

Леон был самым любимым учителем Мерлина, потому что ставил ему оценки просто так.

– Шутишь! – воскликнул Гвейн. Эта новость вызвала у него живейший интерес. – Я что, зря форму стирал?

Мерлин хохотнул. О конфликте Гвейна с девушкой из прачечной знали все, как и о том, что если он не находил кого-нибудь на подработку, то стирал свою одежду сам.

– Гаюс бы предупредил, – пожал плечами Ланс. – Может, Артур его заменит?

Мерлин судорожно вдохнул и закашлялся: черствая булка попала не в то горло. Ланселот похлопал его по спине и посмотрел как-то чересчур пристально. Эмрис покраснел и, хрипло поблагодарив, отвернулся. Он никому не рассказывал о своей влюбленности в тренера Артура Пендрагона, но Ланс жил с Мерлином в одной комнате, спал на соседней кровати и мог слышать его бессвязные бормотания во сне.

Урок проходил на стадионе. С трибун исчезли девчонки, а на поле появились мячи по числу учеников. Мерлин тоскливо посмотрел на свой – старый, порванный, но еще каким-то чудом не лопнувший. С физкультурой у него не ладилось с самого детства, разве что он умел быстро бегать, если не спотыкался на самом старте… Но теперь урок действительно будет вести Артур, и почти нет шансов, что Мерлин не выставит себя идиотом.

Артур Пендрагон вышел на поле в красном спортивном костюме, белой футболке и с сияющей улыбкой на лице. Он был красив, очень, и Мерлин, сглотнув, не смог заставить себя отвести взгляд. Хорошо, что этого никто не заметил, кроме… Артур тоже смотрел на него, долго, с насмешкой в голубых глазах и, кажется, тщательно скрываемой гримасой отвращения. Вот она, реальность, где красавчики никогда не обращают внимания на такое ушастое недоразумение, как Мерлин. Да и по школе упорно ходит слух, что Пендрагон встречается с Морганой – ученицей из параллельного класса, сногсшибательной брюнеткой и лучшей подругой Гвен; их не раз видели вместе после уроков.

Артур громко свистнул в свисток, привлекая внимание.

– Ваш учитель заболел, – сказал он с непритворной жалостью, – поэтому урок сегодня проведу я.

По шеренге мальчишек прошелся одобрительный шепоток.

– А это значит, – продолжил Пендрагон, – что сегодня никто не будет отлынивать от занятий.

Мерлин тяжело вздохнул. Леон обычно не сильно мучил его, сжалившись или просто решив не портить оценки, но Артур, кажется, настроен серьезно.

– Вот ты, – сказал он и посмотрел в упор на Мерлина. – Выглядишь так, будто о физкультуре вообще никогда не слышал. Твое имя?

Рядом сочувственно застонал Ланс. Если уж он так реагирует, значит, Мерлин попал.

– Эмрис, сэр, – буркнул Мерлин и сделал шаг вперед.

– Как-как? – переспросил Артур. Он издевается? Ведь все прекрасно слышал, точно…

– Мерлин Эмрис, сэр, – повторил Мерлин громче и неловко переступил с ноги на ногу. А потом улыбнулся. Гвен говорила, что перед его улыбками никто не мог устоять: столько невинности и задора в них было.

– Хорошо, Меееерлин, – Пендрагон протянул его имя бархатным голосом, отчего у Мерлина мурашки побежали по спине. Ну вот за что ему все это? – Поможешь мне провести разминку.

В последующие пятнадцать минут Мерлин пять раз упал, ушиб локоть, получил мячом в грудь и в голову, измазался в грязи и, кажется, возненавидел Артура. Исключительно потому, что Артур за что-то невзлюбил его самого. Издевался и откровенно наслаждался этим. Не верилось, что дипломированный учитель может так вести себя с учеником. Гвейн и Ланс, казалось, ничего не замечали, они боготворили Пендрагона. Мерлин же видел его истинную сущность, правда, это нисколько не притупляло его чувств…

На второй половине урока Мерлина заставили бежать три километра, очень раздражающе подгоняя на каждом шагу, подтягиваться на перекладине, пинать мяч и… прыгать через скакалку. То же делал весь класс, но Эмрису казалось, что это месть за что-то ему одному. Ребята из футбольной команды почти не устали, остальные тоже неплохо справлялись, а он, как последний идиот, запутался в длинной скакалке и рухнул на траву с намерением до конца урока не подниматься.

Яркое полуденное солнце светило в лицо, но вскоре его кто-то загородил. Мерлин поморщился, однако продолжил изображать труп.

– Какая оценка у тебя по физкультуре? – голос Артура раздался где-то совсем близко.

Мерлин вздрогнул и открыл глаза. Пендрагон сидел на корточках и рассматривал его с интересом, совсем не приличествующим учителю. Если бы Мерлин немного приподнялся на локтях, то смог бы дотянуть до губ учителя своими… но это уже из области мечтаний.

– Четверка, – неохотно ответил он.

– Леон неоправданно щадил тебя, – Артур осуждающе покачал головой. – Элементарная физическая подготовка нужна каждому.

– Поначалу он пытался, – честно признался Мерлин, – но потом оставил попытки. Сказал, что я безнадежен, но он не хочет портить мне оценки.

– Может, Леон просто был недостаточно терпелив?

– О нет! Он самый терпеливый учитель из всех, кого я знаю! – воскликнул Мерлин.

– Вот как? – Артур насмешливо приподнял бровь, затем выпрямился и сказал громко, чтобы его слышали все, кто присутствовал на уроке: – Очевидно, что Мерлин Эмрис не может справиться даже с простейшей физической нагрузкой. Поэтому я назначаю ему дополнительные занятия сегодня вечером. И каждый день в течение этой недели.

Мерлин застонал и ударил кулаком по земле. На этот вечер у него были большие планы, о которых не знал никто из его друзей. Маленькая слабость. Он скрывал это увлечение ото всех, кроме Мордреда, Гилли и тех, кто входил в круг посвященных. Таких было девять человек – неслучайное число, и без Мерлина их собрания не имели смысла.

После урока, ругая Артура последними словами, Мерлин поплелся на биологию, где с особым остервенением разрезал лягушку, выпотрошил ее и мстительно потянулся за лягушкой Ланселота. Тот все не решался сделать первый шаг. В этом был весь Ланс: любил животных, по-особому смотрел на Гвен и думал, что, если подождать и потянуть время, все как-нибудь само уладится.

– Ненавижу вашего Пендрагона, – зло говорил Мерлина, распарывая маленькое брюшко. – Скажете еще хоть слово о том, какой он замечательный… проделаю то же самое с вами, – он выскреб внутренности и аккуратно разложил их на специальной доске.

– Не кипятись. Артур просто не привык общаться с такими, как ты, – пояснил Ланс, с жалостью глядя на лягушку.

– С какими такими? Слабаками и идиотами? Я слышал, что он шепнул Гвейну, отходя от меня…

– Неприспособленными к физическому труду, – улыбнулся парень. – Его всегда окружали спортсмены, даже когда он учился в университете.

– Ты так много о нем знаешь? – Мерлин отложил лягушку, чтобы не нервировать Ланса. Все равно он уже успел набросать ход лабораторной работы, потом просто даст списать.

– Немного. Он сам рассказывал кое-что. На самом деле Артур действительно прекрасный человек, ведь…

– Нет-нет-нет! – забубнил Мерлин и демонстративно заткнул уши. – Не желаю слышать ни одного хвалебного слова о нем!

– А я думаю, желаешь, – проницательно заметил Ланс. Мерлин поспешил сунуть ему лабораторную, только чтобы он не развивал эту тему.

Как бы Мерлин ни старался выкинуть из головы предстоящую встречу с Артуром (наедине, под романтичным светом фонарей на футбольном поле…), остаток дня он думал только о ней. Вечером, переодевшись в чистую футболку и самые приличные джинсы и предусмотрительно сделав домашнее задание, Мерлин поплелся в подвальный этаж, где находился кабинет Артура. К тому времени он знал, что тот все еще учится в университете и взял подработку в школе, чтобы доказать отцу, что может справиться без него и его денег. А еще он действительно был капитаном школьной футбольной команды и даже подавал большие надежды, но отец не разрешил ему уйти в спорт. Ну и наконец, Артур не встречался с Морганой, она была его сводной сестрой, за которой он обязался приглядывать. Невольно зауважав Пендрагона, Мерлин возненавидел самого себя за слабость.

Дверь кабинета была слегка приоткрыта, из-под нее струился теплый свет, совсем не похожий на безжалостные белые лампы в коридоре. Мерлин нерешительно поднял руку и тихо постучал, затем, дождавшись ответа, вошел и огляделся: две трети пространства в помещении занимал стенд с наградами. Всевозможные кубки, медали, благодарности, сертификаты – коллекция, гордость школы. Большая часть из них лежала на полу, на столе, на стульях… Наверное, Пендрагону поручили охранять ее, только зачем свалили такой неаккуратной кучей?

– Привет, – поздоровался Артур, мельком глянув на него. – Я уж думал, ты не придешь.

– У нас не принято игнорировать прямой приказ учителя, – буркнул Мерлин и, немного отодвинув в сторону стопку благодарственных писем, сел на стул.

Пендрагон выглядел расслабленным и немного уставшим, он что-то писал в большом блокноте, бегло выводя неровным почерком какие-то аббревиатуры. Одет он был в джинсы и футболку, волосы на голове взлохмачены… Артур выглядел гораздо моложе, чем обычно, почти ровесником Мерлина.

– Готов заниматься тяжелым физическим трудом? – спросил он и неосознанно пососал кончик шариковой ручки.

– А надо? – жалобно переспросил Мерлин, пытаясь отвести взгляд от губ Артура.

Тот поморщился и отвлекся, наконец, от своей писанины.

– Очень надо. Видишь стенд, – он ткнул ручкой себе за спину, – видишь это, – он указал на кубки и прочие трофеи, раскиданные по кабинету, – через час все должно красиво стоять на полках в соответствии с порядком, установленным в этой школе.

Мерлин обвел взглядом поле деятельности и нервно хохотнул.

– Так вы за этим меня позвали? – удивленно воскликнул он.

– Я долго подбирал кандидатуру, – улыбнулся Артур, – ведь дело-то ответственное, а потом вспомнил, что Леон говорил о тебе. Хороший мальчик, почти отличник, не обидчив, исполнителен… Просто так я тебя попросить не мог, поэтому устроил небольшое шоу. Только не говори, что тебе не понравилось.

Мерлин задохнулся от такой наглости, раскрыл рот, а потом со стуком закрыл его, решив, что все то, что он в состоянии сейчас сказать, никак не должно звучать в адрес учителя. Вот уж точно, у него самая лучшая выдержка в школе!

– Приступай, – Артур вновь погрузился в свой блокнот, – у тебя не так много времени.

Мерлин демонстративно вздохнул и принялся за работу. В принципе, ему было несложно. Если учесть, что он уже приготовился как минимум к тяганию пудовых гирь, то почти привычная работа стала облегчением. Артур, конечно, придурок, так напугал его утром! И явно наслаждался этим, как и сейчас. Мерлин украдкой бросал на него взгляды ─ тот не отрывался от своего блокнота. Хотя иногда казалось, что он тоже смотрит на Мерлина, только всегда успевает отвести глаза (спортивные инстинкты, не иначе). Но надеяться на это было глупо, Мерлин понимал.

Через час кубки, медали и всевозможные бумажки были аккуратно расставлены на стеллаже. Тематически: по годам, по ценности… ─ и еще пяти категориям, которые, как доподлинно знал Мерлин, хотел видеть директор. Артур за это время закончил свою писанину и последние десять минут открыто наблюдал за ним. Видимо, за неимением лучшего занятия.

– Еще раз уронишь кубок, заставлю пол мыть, – пообещал Пендрагон. А что мог сделать Мерлин? У него из рук все валилось, когда предмет его влюбленности уделял ему столько внимания. К тому же кубок попался на удивление старый и пыльный («За особые заслуги в кулинарии», боже…), из него вылетело облачко чего-то белого и рассеялось по кабинету.

– Еще раз сделаете замечание, пожалуюсь директору, – пригрозил Мерлин. Ябедой он, конечно, не был, но…

– Не-а, – Артур прищурился и даже подал ему пару бумажек, – я запру тебя в кабинете до утра, и ты не успеешь.

В ответ Мерлин закатил глаза. То, как легко ему было с Артуром, немного пугало.

Расставив все по местам и немного полюбовавшись результатом, он загрустил. Уходить не хотелось. Уютный свет, придирки Артура, его голос, его внимание – невозможно было оставить все это по собственной воле. За окном окончательно стемнело, и казалось, будто между тем темным миром и кабинетом выросла стена. Артур, видимо, прочитав его мысли, взглянул в окно и предложил выпить чаю. Мерлин уже открыл рот, чтобы согласиться, как сразу произошло несколько событий.

Во-первых, где-то недалеко часы пробили двенадцать раз, хотя никаких часов в школе не было, а вечер едва перевалил за девять. Во-вторых, кто-то истошно закричал, звук раздался этажом выше и холодил кровь почище, чем в фильмах ужасов. В-третьих, все кубки, медали, благодарности рухнули со стеллажа. Мерлин отскочил в сторону и даже не обратил внимания, что отдавил ногу Артуру, ─ только мертвой хваткой вцепился ему в руку. Сам Артур тоже вскочил и загородил его собой, кажется, чисто инстинктивно.

– Что это? – дрожащим голосом спросил Мерлин, выглядывая из-за плеча учителя. Все звуки стихли, о случившемся напоминало только содержимое стеллажа, разбросанное по кабинету.

– Понятия не имею, – протянул Артур. – Ты когда-нибудь слышал о чем-то подобном?

Мерлин помотал головой, Артур его каким-то образом понял и в поддержку сжал его руку в своей. Некоторое время они стояли, не шевелясь и вслушиваясь в тишину до боли в ушах, как вдруг… Наверху раздались тяжелые шаги. Словно кто-то очень большой расхаживал по кабинету, низко рыча и, кажется, ломая мебель. Над ними располагался кабинет биологии, а там сроду никого крупнее лягушек не водилось… ведь не они же решили отомстить школе за десятилетия издевательств и препарирования!

– Чем бы оно ни было, мне это не нравится, – сказал Артур, задрав голову и разглядывая потолок, с которого начала осыпаться штукатурка. – Думаю, нам придется выйти в коридор.

– Нет! – закричал Мерлин. – Просто позвони кому следует: в охрану, в полицию ─ куда угодно, только не надо выходить туда…

Артур искоса взглянул на него, но не стал спорить, хотя явно очень хотел ─ боже, и кто здесь должен быть старше и разумней? Пендрагон потянулся к столу, стараясь не отпускать руку Мерлина и почти не двигаться с места, взял телефон и глянул на экран, а потом совершенно неподобающе для учителя выругался.

– Что там? – спросил Мерлин, уже догадываясь, но…

– Нет сети.

Мерлин залез в задний карман своих джинсов, нащупал телефон и со стоном засунул его обратно. То ли полуподвальное помещение глушило сигнал, то ли в этой школе действительно творилась какая-то чертовщина, но связи не было и у него. Артур, видимо, думал о том же.

– Мы должны выйти и подняться наверх, хотя бы для того, чтобы позвонить, – настаивал он.

– Если мы сунемся за дверь, то оно нас съест! – отчаянно возразил Мерлин.

– Что это – оно? Или кто? – с едва заметной усмешкой переспросил Артур.

– Не знаю… мне вообще знать не положено, я еще школу не закончил! – буркнул Мерлин и почесал нос. Почему-то во всех критических ситуациях у него то нос чесался, то ухо…

Артур огляделся и схватил бейсбольную биту, прислоненную к дальней стенке. Леон всегда говорил, что образование должно быть разносторонним, поэтому на уроках класс играл едва ли не во все известные игры. Мерлин, к своему счастью, то оставался на подборе мячей, улетевших за пределы поля, то просто исполнял роль мальчика на побегушках. Артур на Леона похож не был, поэтому вручил биту Мерлину и строго наказал не размахивать ею без надобности и стараться не пришибить его самого. Мерлин пообещал, ведь он совсем не хотел убивать Артура, у них только-только стали налаживаться отношения…

Страшные звуки начали отдаляться, и Артур осторожно выглянул за дверь. Мерлин последовал за ним, не желая оставаться в пустой комнате в полном одиночестве. А так… он вновь схватился за руку Артура и не отпустил, даже когда тот проворчал, что так будет сложно отбиваться от чудовищ. Ну и пусть сложно, их пока не видно, а упускать возможность подержаться за теплую сильную ладонь Мерлин точно не намерен!

Они поднялись по лестнице на первый этаж и огляделись. В школе не горела ни одна лампа, и только бледный свет луны, проникающий сквозь большое окно, позволял не натыкаться на стены. Кабинет, в котором бесновалось чудовище, находился в двух шагах позади них. Мерлин с любопытством покосился туда и, до того как Артур дернул его на себя, успел разглядеть вывороченную дверь, в изобилии разбросанные щепки и темный провал дверного проема. Там могло быть что угодно – от спящего или затаившегося чудовища до пьяного Гвейна, случайно заблудившегося в четырех стенах, и эта загадка здорово щекотала нервы…

– Ты знаешь, – Мерлин споткнулся на ровном месте и выронил биту. Артур удержал его от падения, – что болезни поварихи, библиотекарши и секретарши директора могут быть неслучайны?

– Знаю, – сквозь зубы прошипел Артур.

– Среди учителей это тоже обсуждалось?

– Конечно, учитывая, что они не ушли на больничный и не уволились, а бесследно пропали.

– Все трое? И как из этой школы не сбежали остальные учителя!

Артур хмыкнул и заставил Мерлина подойти ближе к себе, чтобы не тянуть за руку каждый раз, когда тот снова споткнется и затормозит их движение. Нужно было спешить и выбираться из школы. Оставалось сделать всего десяток шагов до приоткрытой двери, как она с силой захлопнулась, сам по себе щелкнул замок и задвинулась массивная щеколда. Артур остановился так резко, что Мерлин налетел на него, уткнувшись носом в плечо.

– Что, черт возьми, тут происходит! – взвыл Артур, обращаясь куда-то к темному потолку.

– Мне кажется, по школе бродит демон, – робко высказал догадку Мерлин. В конце концов, он не зря ходил на спиритические сеансы… и не только. Их маленькая группка из девяти человек раз в неделю собиралась, садилась в круг, бралась за руки и… пыталась колдовать. Но у них никогда ничего не получалось! А у кого-то, наверное, получилось, у того, кто действительно обладал магической силой. Ведь для ритуалов мало правильных слов и образованного круга, нужны еще и способности.

– Не бывает никаких демонов, – безапелляционно возразил Артур.

– А это тогда что такое? – спросил Мерлин, указывая куда-то ему за спину. Там, растопырив пышные перья на голове и шее и блестя слизью, которой было покрыто все остальное тело, стоял самый настоящий демон! У него было три глаза, кривой нос и рот, больше похожий на слив унитаза, а сам он напоминал огромную нелепую черепаху. Мерлин содрогнулся: почти как в его сне! По коридору поплыл отвратительный запах тухлятины и болотной жижи. Мерлин инстинктивно зажал себе нос, думая о том, что в специальной книге демонов такого точно не было. Уж слишком у него запоминающаяся внешность, чтобы пропустить среди многих других.

Артур медленно развернулся, некоторое время молча разглядывал демона, а потом рванул с места, будто заправский спринтер. Мерлин полетел за ним, ему даже показалось, что ноги оторвались от пола, с такой силой Артур тянул его за собой. Судя по всему, демон последовал за ними… Каждый его шаг сопровождался смачным звуком, будто кто-то целовался взасос. Мерлин нервно захихикал над неуместными ассоциациями и попытался взять под контроль собственное тело, ведь если он побежит сам, то они смогут передвигаться еще быстрее.

– Так не бывает! – шептал на бегу Артур. И как у него дыхания хватало на разговоры? – Чушь какая-то. И до Хэллоуина еще слишком далеко!

– Школьникам не нужен повод, чтобы…пошутить, – рассудительно заметил Мерлин.

– Это похоже на шутку? – с сомнение спросил Пендрагон и толкнул его в первую попавшуюся дверь.

– Нет, – успел выдохнуть Мерлин прежде, чем сообразил, что плохо знающий школу Артур умудрился выбрать единственное помещение на этаже, метраж которого не превышал единицы.

Он ударился спиной о полки с краской, уронил на себя швабру, тихо выругался и почувствовал, что к нему прижалось сильное разгоряченное тело. Артур, вбежавший вслед за ним в чулан, не смог вовремя затормозить и здорово впечатал Мерлина в стену. Тот задержал дыхание, несмотря на то, что сердце билось бешено и норовило выпрыгнуть из груди. От бега и от близости… Артур дышал ему в висок, тоже стараясь успокоиться, и не отпускал. Наверное, просто потому, что места в чулане больше не было – ни пошевелиться, ни разойтись по разным углам. Отстраниться, конечно, можно, совсем немного, но Пендрагон, кажется, посчитал, что так он своим телом защищает ученика от чудовища. Знал бы он, что этот ученик чувствует к нему и что в данный момент он не оседает на пол из-за слабости в коленях только потому, что его крепко держит чужое тело.

– Если чудовище не слишком умно, то мы можем просидеть в этом чулане до утра и подождать, пока в школу не придет кто-нибудь, – предложил Артур.

Мерлин всхлипнул. Нет, до утра он точно не выдержит и обязательно сделает что-нибудь такое, что выдаст его чувства с головой.

– Но с другой стороны, оно может найти нас по запаху. Или сожрать всех тех, кто сунется в школу утром, – продолжал Пендрагон. Мерлин почувствовал, как от дыхания Артура у него шевелятся волосы на виске, и слабо кивнул, соглашаясь.

– Нужно выяснить, кто и зачем вызвал этого демона, тогда мы сможем найти способ избавиться от него, – прошептал Мерлин и случайно задел губами щеку Артура. Немного шершавая, теплая кожа под вечерней щетиной. Боже…

– И как это сделать? – Артур, казалось, еще сильнее прижался к нему, и это уже грозило позорными проблемами…

– Должна быть комната… я знаю, где она, там… м-м-м… все оборудовано для вызова демонов. Может быть, в ней осталась книга или еще что-нибудь, что сможет нам подсказать, какой ритуал использовался, – Мерлин постарался думать о страшном демоне, о предстоящем пути ─ о чем угодно, лишь бы хоть немного успокоить разгулявшиеся гормоны.

– Ты подозрительно много знаешь обо всяких демонах, – заметил Артур и двинул бедрами, словно бы ища положение поудобней, но… было темно, однако Мерлин все равно готов был поклясться, что разглядел в его глазах насмешливый огонек! Скотина! Он сознательно провоцировал на… определенные реакции! Он забавлялся! Наверное, чтобы потом поиздеваться над ним всласть, ну, когда все закончится. Мерлин знал такой тип людей: заносчивые болваны, думающие, что им все сойдет с рук, напыщенные идиоты, лидеры школы, собирающие вокруг себя «свиту», словно короли. И угораздило же его влюбиться в такого! То, что Артур уже почти закончил учебу в университете и работал учителем, кажется, совсем не добавило ему мозгов.

– Не забивай голову, – обиженно посоветовал Мерлин.

– Хорошо, – Артур поднял руки, словно сдаваясь, – веди меня в свое секретное место.

Мерлин вздохнул, попытался отпихнуть его от себя, но не добился успеха (словно взялся толкать стену) и в итоге застыл с руками, лежащими у Артура на плечах, словно собирался пообниматься.

– Странный ты, Мерлин, – протянул Артур. – Но интересный.

Он отступил на шаг и осторожно выглянул в коридор, в котором было тихо и пусто, а потом вышел и потянул Мерлина за собой. На этаж вело всего две лестницы. Одна ─ та, по которой они пришли сюда, ─ не годилась, потому что заканчивалась на четвертом этаже около кабинета директора. Поэтому он повернул ко второй, все еще крепко держа Артура за руку. Как бы Мерлин ни злился, но так он чувствовал себя увереннее. Добравшись до лестницы, он начал подниматься наверх.

– Я думал, ты поведешь меня в подвал, – хмыкнул Артур.

– Это только в фильмах ужасов демонов вызывают в подвале, у нас это делают на чердаке, – наставительно пояснил Мерлин.

– Почему?

– Потому что из подвала нас выгнали, – честно признался тот.

– Все-таки «нас», а не «их», – Артур хитро прищурился и улыбнулся. Вообще-то, он сейчас должен бояться страшного демона, а не издеваться над несовершеннолетним учеником.

Мерлин промолчал и прислушался. Тишина стояла такая, что звенело в ушах. Демон затих, притаился где-то в ожидании своих жертв. Странно, что в школе больше никого не было … или их всех просто съели?

Лестница закончилась около входа на чердак, но Мерлин, вместо того чтобы пойти туда, свернул налево. Там была неприметная дверка, ведущая в отгороженную часть чердака. Ее нашел Мордред в начале года, и решено было использовать это помещение как комнату для сеансов. Мерлин никому не признавался, но он очень любил и ценил всю эту магию, сборища каждую неделю, спиритические сеансы… Во время них у него словно что-то бурлило в крови, иногда он даже думал, что это магия, самая настоящая! Потому что пламя свечей не от сквозняка взвивалось до потолка, а указатель на доске медиума дергался не потому, что он сам двигал его… Последний раз духи передали Мерлину загадочное послание, всего одно слово: «Судьба». Он понятия не имел, что это значит. То ли то, что он обретет скоро свою судьбу, то ли что его вот-вот сожрет чудовище и это можно будет объяснить одним словом.

И сейчас, фактически вводя Артура в свою тайную жизнь, Мерлин чувствовал радостное возбуждение. Или просто дрожал всем телом, потому что монстр бродил где-то поблизости, и на чердаке было холодно.

– Вот, – немного смущенно сказал он и обвел рукой помещение, – это резиденция нашего клуба «Камелот».

– Камелот? – переспросил Артур, оглядываясь и внимательно изучая разбросанные на полу книги, наполовину сгоревшие свечи и пыль, клубившуюся по углам. – Я думал, вы назоветесь «Дьяволы из Преисподней» или как-то похоже.

Мерлин фыркнул. Они считали себя магами, а не идиотами!

– Это потому что раньше мы увлекались историей. Ну перед тем, как решили вызывать духов.

Артур странно хрюкнул, а потом и вовсе не смог сдержать смех.

– И почему ты думаешь, что демона вызвали здесь?

– Потому что чердак – единственное место в школе, где это можно сделать. Тут сходятся энергетические потоки и сливаются воедино несколько измерений…

– Знаешь, я всегда думал, что если умеешь колдовать, то можешь делать это везде, а не только в «букете из пространственно-временных загогулин», – Артур поднял одну из книг и с отвращением на лице вчитался в ее содержимое.

– Раньше так и было, но сейчас… – Мерлин запнулся, услышав очередной рев. Совсем рядом, за дверью. Чудовище нашло их ─ по запаху или просто пришло к месту, где его вызвали, но все же…

Мерлин отступил на шаг, Артур, наоборот, вышел вперед, держа в руках кочергу, которая всегда валялась в дальнем углу. Гили хотел выбросить ее, но Мерлин не позволил. Оказывается, не зря. Дверь содрогнулась от стука…

Мерлин судорожно зашарил глазами по полу, стараясь найти нужную книгу. В последний раз он был на чердаке один. Всех забрали домой на выходные, а его родители уехали в путешествие. Он заскучал, пришел сюда и, решив, что один все равно ничего не добьется, прочитал заклинание из новой книги. А на следующий день пропала Бетси ─ секретарша директора. Мерлин едва не застонал от внезапной догадки.

– Артур, – в отчаянии прошептал он, – это я вызвал демона! Я…

– Отлично, – быстро ответил тот. – И как его убить?

– Все просто. Должен умереть маг, который сделал это.

Мерлин отошел к стене и прислонился к ней, чувствуя, как слабеют ноги. Если это правда, если демон умрет только вместе со своим создателем… Готов ли он пойти на это? В книгах и фильмах герои, не задумываясь, жертвовали собой ради спасения мира. Сможет ли он, Мерлин Эмрис, сделать то же ради спасения школы? Или города. Одна жизнь взамен тысячи…

Мерлин посмотрел на демона, который как раз выломал дверь и теперь скалил пасть на Артура. Острые, как у акулы, зубы щелкнули совсем рядом с его рукой. Может быть, школа и не стоила смерти Мерлина, но Артур ─ определенно да. Чаще всего герои жертвовали собой не ради тысяч незнакомцев, а ради одного единственного человека, которого любили всем сердцем.

Оставалась только одна проблема: он понятия не имел, как можно себя убить на этом чердаке. Разве что… скормить себя монстру.

Мерлин прыгнул вперед, загораживая собой Артура, которого демон отбросил к стене, и застыл, глядя в три маленьких глаза. Они словно заплыли слизью и были отвратительного грязно-зеленого цвета. И смотрели, не мигая, на Мерлина. Из горла демона доносилось низкое рычание, а изо рта воняло, будто кто-то там сдох и начал разлагаться… наверняка секретарша, раз уж она была первой.

Демон двинулся к нему, и парень зажмурился, чтобы не видеть огромной пасти, и приготовился умереть, как…

– Мерлин! – отчаянно закричал Артур и прыгнул вперед, оттолкнув его и оказавшись прямо перед монстром. Сильные челюсти лязгнули, перья встали дыбом, а слизь уже натекла приличных размеров лужей.

– Артур! – взвыл в ответ Мерлин и просто выставил перед собой руку, желая только одного – защитить его. Демон пошатнулся, словно наткнулся на прочный барьер. Артур сделал выпад кочергой… и проткнул монстра насквозь. Тот пошатнулся, надулся, как огромный воздушный шар, и лопнул, обдавая все вокруг фонтаном слизи. Мерлин с отвращением понял, что теперь она везде: на его лице, волосах, одежде и даже, кажется, во рту… Его едва не стошнило от этого ощущения. Артур, впрочем, выглядел еще хуже. И даже если бы он сейчас предложил поцеловать себя, Мерлин бы решительно отказался. Потому что тогда его точно стошнит, и плевать на высокие слова о любви. На вкус слизь демона действительно напоминала черепаховый суп, точнее даже не суп, а так, похлебку. Мерлин пробовал однажды – редкостная дрянь.

В следующий момент у него все поплыло перед глазами. Мерлин начал падать и перед тем, как потерять сознание, успел заметить, что Артур подхватил его на руки, но тоже не удержался и осел на пол, не выпуская из объятий. Кажется, слизь демона оказалась ядовитой, но Мерлину уже было все равно: он умирал счастливым на руках у любимого человека… как в сопливом девчачьем сериале.

Мерлин очнулся в больничной палате. Ему в глаза нещадно светил фонарь, из-за которого почти ничего не было видно. Рядом раздался облегченный вздох. Мерлин с трудом сообразил, что кто-то держит его за руку и нежно поглаживает ложбинку между указательным и большим пальцем.

– Я жив? – хрипло спросил Мерлин.

– Я бы не простил себе, если бы ты умер, – ответил ему знакомый голос.

– Артур? – на всякий случай уточнил Мерлин. Голова раскалывалась, в горле саднило, а по телу будто проехался каток… Ах да, слизь, демон, боже! – Ты не умер!

– Я? Конечно, нет, – как-то особенно тепло ответил Артур.

– Что случилось? – спросил Мерлин. – Почему мы…

– Потому что надышались какой-то дряни. Помнишь, ты уронил кубок и из него вырвалось облачко пыли? Это оказалась не пыль, а наркотик, сильный галлюциноген. Мы сломали школьного имущества на несколько тысяч долларов, а потом каким-то образом добрались до чердака, где и уснули.

Мерлин вытаращил глаза и попытался сесть. Неужели ему все привиделось? Демон, беготня по школе, близость Артура, объятия Артура, то, как он спас его, не задумываясь…

– Все, что ты помнишь, было галлюцинацией, – почему-то с сожалением продолжил Артур. – Мне сказали, что именно из-за наркотика пострадали миссис Бранвелл, миссис Гловер и Бетси. Их госпитализировали с сильнейшими головными болями. Каждая из них брала в руки этот кубок. А ты держал его дольше всех. Я чуть не убил тебя своим заданием, – в его голосе слышалась горечь.

– Нет! – тут же возразил Мерлин. – Меня никто не просил его ронять.

– Возможно, – согласился Артур. – Но все же я бы предпочел, чтобы ученики не пытались умереть после первой же отработки у меня.

– И откуда в кубке наркотик? – Мерлин глубоко вздохнул. Сознание немного прояснилось, но не более… Артур снова стал просто учителем, а не героем с кочергой, рискующим ради него своей жизнью.

– Кто-то спрятал его там около двадцати лет назад.

– То есть виновного не найти?

– Нет. Это просто случилось. Я… – Артур запнулся и сильнее сжал руку Мерлина. – Я оплачу твое лечение и замену испорченного школьного имущества. Это не твоя вина.

– Моя, – упрямо возразил Мерлин и отвернулся, прикусив губу.

Наверное, его мозги и впрямь сильно повредились, если он принял того Артура из галлюцинации – по-мальчишески дерзкого, храброго и отвечающего на его чувства – за настоящего. Так не бывает.

Артур огляделся, не заметил никого вокруг, пересел на койку к Мерлину и… обнял его. Снова начал действовать наркотик?

– Я так испугался, – признался он. – Я полтора месяца наблюдал за тобой. Ты забавный и совершенно не похож ни на кого из моих знакомых. И очень симпатичный, ты в курсе?

Мерлин ошарашенно застыл и вытаращил на него глаза. Так не бывает же! Но потом осмелел и осторожно придвинулся ближе. Артур приобнял его и легко поцеловал в висок. Словно младшего братишку, отметил Мерлин, но решил не обижаться, а просто наслаждаться ситуацией.

– Сколько тебе лет? – озабоченно спросил Артур.

– Шестнадцать, – Мерлин почувствовал, как тот напрягся, и добавил: – Почти семнадцать!

Слишком мало… Артур сейчас встанет и уйдет, зачем ему проблемы с законом?

– Я думал, что лет четырнадцать, – хмыкнул тот и… никуда не ушел.

Мерлин прикрыл глаза, убаюканный теплом и лекарствами. Но все же нашел в себе силы спросить:

– И что тебе привиделось в бреду?

– Чушь какая-то. Склизкий демон с перьями, похожий на черепаху, который…

Мерлин издал ликующий вопль и поднял на Артура сияющие глаза. Значит, все было по-настоящему! Не важно, что там произошло, но все было по-настоящему!

– Мне тоже, – признался он. – Ты убил его кочергой на чердаке.

Артур удивленно посмотрел на него в ответ, а потом… наклонился и легко коснулся своими губами губ Мерлина.

– Значит, я правильно понял и ты совершенно не против, если я перестану быть твоим учителем и перейду в разряд, хм-м… близких друзей?

– Все равно ты был отвратительным учителем, – согласился Мерлин.

– Потому что ты передвигался по полю, как черепаха.

– Ох, не нужно про черепах!

– Почему, они вкусные, м-м…

– Артур! – Мерлин рассмеялся. Придется ему привыкать к его манере общения.

А в следующее мгновение он уже спал, измотанный эмоциями, крепко обнимая Артура и дыша ему в шею. Не намереваясь отпускать вообще никогда.

Артур осторожно уложил его на койку и вновь устроился на жестком стуле, но потом, передумав, забрался на кровать и лег рядом. Неважно, сколько Мерлину лет и что они почти не знают друг друга. Важно, что у них оказалась одна галлюцинация на двоих и в ней они готовы были отдать друг за друга жизнь.

На следующий день Артур принес Мерлину черепаховый суп, чтобы позлить его и напомнить, что теперь этот юный заклинатель демонов никуда от него не денется. Никогда.

@темы: humor, Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, PG-13

Название: Полет
Автор: lenxen1984
Персонажи: Артур/Мерлин
Жанр: романс
Предупреждение: нет
Рейтинг: PG
Саммари: АУ. Мерлин - вампир, а вся остальная история нарисована ниже...
Тема 7: Ужасы/Триллер

@темы: Arthur's team, Арт, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, PG

Название: Весьма поучительная история о помидорах (и зомби)
Ссылка на оригинал: A Cautionary Tale About Tomatoes (and zombies)
Разрешение на перевод: получено
Переводчик: Аламарана
Бета: Star Ice
Оформление: ДавыдоФФ
Главные герои: Артур, Мерлин, Моргана, Гвен
Рейтинг: PG
Размер: 2900 слов
Жанр: юмор, хоррор
Саммари: Вооружившись двумя мечами, слегка обшарпанным шлемом и деревянной ложкой, наши герои вступают в битву с армией мертвецов.
Примечание переводчика: человек человеку волк, а зомби зомби зомби © bash
Тема № 7. Ужасы

читать

- Нет. Ни-за-что.

Для Мерлина стало своего рода ритуалом закатывать истерику о том, как вопиющие несправедливо, что ему приходится в одиночку спасать королевство, непосредственно перед тем, как ринуться в одиночку спасать это самое королевство.

Гаюс понимающе кивнул, выжидая, пока мальчик успокоится.

- Водяные, гриффоны, рыкающие звери - это одно дело, а вот армия мертвецов…

- Зомби, - прервал Гаюс, но Мерлин не собирался позволить такой мелочи, как терминологическая неточность, помешать ему закатить спектакль с топаньем ногами и возмущенными воплями.

- ...Армия мертвецов, выползшая наружу из подземелий - совсем другое. Кстати о подземельях: по моим подсчетам там находятся винные погреба, секретные проходы, тайная сокровищница, дракон и, ах да, гигантская армия мертвых людей - каким образом замок еще не рухнул?!

- Тщательная планировка, - ответил Гаюс. - И эти создания называются зомби.

Лекарь был погружен в чтение книги, к которой он постоянно обращался прежде, чем щегольнуть фразой вроде “краниальное кровотечение”. Она называлась “Древнейший сборник анахронизмов”. Мерлин как-то раз попробовал ее полистать. Кажется, там в основном говорилось о помидорах.

Пыл Мерлина угас, как это происходило каждый раз, когда Гаюс прибегал к помощи Книги.

- Думаю, мне лучше поторопиться и героически спасти Артура. Вполне возможно, что, пока мы тут болтаем, кто-то пожирает его мозги.

- Забавно, что ты это упомянул… - начал было Гаюс, но Мерлин уже выскочил наружу, поэтому лекарь просто прокричал ему вслед: - Не забудь забаррикадировать дверь с той стороны!

К счастью, Артур был в полном боевом обмундировании, включая кольчугу, доспехи и шлем. В данный момент шлем целенаправленно жевало что-то, отдаленно похожее на мясника из нижнего города - правда, тот умер от чумы прошлой весной.

Артур вонзил меч в сердце твари четвертый раз, питая смутную надежду, что это непонятное создание вспомнит о правилах приличия и благополучно свалится замертво. Бывший мясник дерзко проигнорировал меч и удвоил попытки прокусить шлем принца. Артур поразил его еще раз, будучи твердо уверенным в том, что согласно установленному порядку вещей, все, что Артур пронзал мечом, должно немедленно умереть.

Установленный порядок вещей не работал. Артур вздохнул и огляделся вокруг, выискивая своих рыцарей. Марк пытался отрубить ноги чему-то, что, возможно, когда-то было женщиной; а оно, в свою очередь, пыталось укусить Марка за щиколотку. Леон оставил тщетные попытки убить тварей и что есть мочи лупил одну по голове рукоятью меча. Чудовище слегка уменьшилось в размерах, но менее живым от этого не стало.

Артур осторожно обернулся, пытаясь удостовериться, что в пределах слышимости не было Утера.

- Э, отступаем?

Утер монотонно наматывал круги по тронной зале. Присесть он не мог, потому что трон подпирал двери, из-за которых раздавались глухие стоны живых мертвецов.

- Это магия. Это магия. Говорю вам, это магия.

- Ваша проницательность всегда восхищала меня, мой лорд, - чопорно произнес слуга, пользуясь тем, что король был слишком занят творившимся вокруг зомби-апокалипсисом и не обращал внимание на дерзкие реплики простолюдинов.

По утрам Моргана была не самым приятным человеком. Впрочем, по словам Артура, днем и вечером она им тоже не была.

Гвен потрясла Моргану за плечо и горячо прошептала:

- Проснитесь, миледи! Мертвецы восстали!

В ответ миледи только неразборчиво пробормотала: “Спасибо, не сегодня”, после чего перевернулась на другой бок, твердо вознамерившись снова заснуть.

Гвен всегда ощущала некую свободу в общении со своей госпожой. Кроме того, ситуация была критической. Поэтому вместо того, чтобы покорно удалиться, она больно ущипнула Моргану и громко прокричала ей в ухо:

- Моргана, проснись! По коридорам бродят трупы, которые пытаются съесть наши мозги! Чтобы передвинуть гардероб к двери, нужны двое. Поэтому вставай! Быстро!

Моргана сонно моргнула, исподлобья глядя на Гвен, и недовольно заметила:

- И незачем так орать.

Коридоры просто кишели зомби. Одна из тварей бросилась на Мерлина - его глаза сверкнули золотом, и портрет Улрика Сварливого рухнул вниз, огрев зомби по голове. Мерлин осторожно прокрался мимо жуткого создания, пока оно тщетно пыталось освободиться от тяжелой рамы, повисшей на шее.

Он нашел Артура и нескольких рыцарей на парапетной стене. Рыцари расстреливали зомби, сгрудившихся внизу, из арбалетов - как показалось Мерлину, больше для собственного успокоения, нежели с целью нанесения существенного ущерба врагу.

Артур пребывал в смятении. Он еще никогда не попадал в ситуацию, из которой нельзя было бы выбраться просто зарубив кого-нибудь насмерть. Принц трепетно прижимал к себе любимое оружие, практически укачивая его.

- Артур!

- Мерлин! Как ты ухитрился сберечь свои мозги?

- Ну…

- Забудь. Какой вопрос - такой и ответ.

- Артур, ты знаешь, где сейчас девушки?

- Девушки? - переспросил Артур, все еще нежно обнимая меч.

Мерлин тяжело вздохнул. Иногда он начинал всерьез волноваться за Артура: все-таки тот слишком много времени проводил с рыцарями, а они имели привычку дубасить друг друга по голове тяжелыми предметами.

- Да, девушки. Вообще-то Гвен должна была прийти к Моргане еще до того, как все это началось, а теперь я не могу подойти к ее комнате, потому что в коридорах слишком много зомби.

Взгляд Артура загорелся жаждой действий, и он высоко поднял меч, энергично им размахивая.

- Да! Мы должны спасти Гвен! - он слегка опустил меч, прокашлялся и добавил: - И, разумеется, Моргану.

И Артур унесся вперед так стремительно, что Мерлин едва смог его догнать.

В общем-то, Гвен не полагалось задаваться подобными вопросами, да и Моргана, будучи леди, должна была придерживаться определенных стандартов, но Гвен всегда недоумевала, зачем ее госпоже нужно такое неприличное количество нарядов. Правда, теперь ответ на вопрос был очевиден: большое количество нарядов означало наличие огромного дубового гардероба, которым они умудрились забаррикадировать дверь.

- Может, кровать тоже подвинуть, как ты думаешь? - спросила Гвен.

- Неплохая идея. Погоди секунду, - с этими словами Моргана встала на колени и наполовину заползла под упомянутую кровать.

Гвен нахмурилась. Она не считала, что прятаться под кроватью будет верным решением с учетом сложившейся ситуации и уже собралась сообщить об этом Моргане, когда та вылезла обратно с победоносным “Ха!”, сжимая в руке меч. И не просто меч, а меч принца Артура. Строго говоря, его любимый меч. Артур целый месяц рвал и метал, обыскивая замок, когда клинок пропал.

- Это меч Артура.

- Ну да, - невинно отозвалась Моргана. Невинность ей не особенно удалась.

- Интересно, как он оказался у тебя под кроватью.

- Действительно, интересно.

Пыхтя от усердия, они передвинули кровать Морганы к двери. Пару секунд спустя раздался глухой звук удара, затем еще один. Девушки на мгновение застыли, а потом Моргана обнажила меч и загородила собой Гвен.

Снаружи раздавались звуки какой-то возни, и если бы они не заставили вход всеми предметами обихода, какие только нашлись в комнате у Морганы, то смогли бы услышать следующий диалог:

- Они забаррикадировали дверь!

- Ну разумеется, они забаррикадировали дверь, тут повсюду зомби, - Мерлин махнул рукой в сторону коридора, полного стонущих тварей, которые искали отрубленные части тел. Вот что обычно происходит с теми, кто пытается помешать Артуру совершить героический поступок.

Артур фыркнул и попытался вышибить дверь плечом. На плече немедленно расцвел огромный синяк, но это не остановило принца.

- Прекрати, - сказал Мерлин. - Они, наверное, думают, что ты зомби, который пытается сломать дверь.

- И что ты предлагаешь? Вежливо постучать?

Слуга закатил глаза, и в следующую секунду с другой стороны двери Гвен и Моргана услышали очень вежливый стук и голос Мерлина:

- Эй? Гвен? Леди Моргана? Это я, Мерлин, и я не зомби, - раздался очередной нетерпеливый удар в дверь. - Да, Артур тоже здесь. Вы не могли бы нас впустить?

Моргана потерянно оглядывала груду большой и тяжелой мебели, которую они придвинули к двери.

- Может, они смогут влезть через окно? - Гвен ответила ей выразительным взглядом. - Видимо, не смогут.

Они отодвинули мебель и впустили Мерлина и Артура. Когда Артуру было тринадцать, он пережил весьма травмировавшую его лекцию Утера о том, что принцу не подобает подсматривать за Морганой через замочную скважину, пока она переодевается. Поэтому сейчас он мгновенно осознал, что Моргана все еще одета в ночную рубашку, и начал целенаправленно изучать потолок. Мерлин же успел рассмотреть Моргану, ее одеяние, меч и Гвен, которая приветливо махала ему рукой, прежде чем Артур схватил его за подбородок и заставил присоединиться к созерцанию потолка.

- Полагаю, вы обе не ранены?

- Да, спасибо что спросили, сир.

Артур оторвался от потолка, чтобы покровительственно улыбнуться Гвен, и увидел, что Моргана держит в руках.

- Эй, это мой меч!

- Нет, не твой, - Моргана попыталась спрятать меч за спину.

- Думаю, я знаю, как выглядит мой собственный меч. Я искал его по всему замку!

- Нет, не искал, - возразил Мерлин.

- Я заставил Мерлина искать его по всему замку!

Еще какое-то время спор продолжался в том же духе. Поэтому именно Гвен заметила зомби, который все-таки смог собрать себя заново, перебраться через остатки баррикады и броситься на них с утробным рычанием. Она выхватила у Морганы меч и неловко взмахнула им, целясь в зомби. Удар попал в шею чудовища; его тело упало на пол, оставшись неподвижным, а голова укатилась под кровать.

- Оно мертво? - спросил Артур. - Кажется, да. Мерлин, проверь.

Мерлин весьма неохотно подкрался к телу и осторожно толкнул его ногой. Вдохновленный тем, что чудовище не подскочило и не попыталось загрызть его до смерти, он пнул его посильнее.

- Оно мертво, - радостно объявил Мерлин.

Артур издал победоносный вопль.

- Если им отрубить голову, они умирают! Гвеневра, ты обнаружила, как их убить!

Моргана заключила Гвен в объятия, и, как только она ее отпустила, девушку подхватил Мерлин и закружил, весело смеясь. Артур тоже хотел присоединиться к общему веселью, но не мог, так как теоретически даже не должен был даже смотреть на Моргану, пока она не переоденется. Поэтому он ограничился тем, что дружески похлопал Мерлина по плечу. Мерлин недовольно скривился, потирая место ушиба.

- Мы должны сообщить рыцарям, как убить этих тварей, - объявил Артур, направляясь к выходу. Мерлин, Гвен и Моргана синхронно пожали плечами и последовали за ним.

Они едва успели добраться до первого лестничного пролета, когда услышали шаги толпы зомби, подтянувшихся узнать, что происходит. Задумавшись, они мысленно перечислили свой запас оружия: два меча, слегка пожеванный шлем Артура и Мерлин. В этой ситуации даже Артур был вынужден признать поражение, и все четверо что есть сил припустили вверх по лестнице.

На полпути к следующему пролету Моргана обернулась. На стене, прямо перед толпой настигавших зомби, висел факел, находившийся в опасной близости от портьеры, и она подумала: что ж, новые силы должны годиться на что-то еще, кроме случайных воспламенений окружающих предметов. Она сосредоточилась, и пламя разгорелось - занавес вспыхнул, и зомби все как один шарахнулись назад.

Она повернулась и увидела Мерлина, который, широко ухмыляясь, выставил вперед руку с оттопыренным большим пальцем. Очень незаметно. Она схватила его за руку и потащила наверх, следуя за Артуром и Гвен.

- Это пекарь из деревни, - прошипела она прежде, чем они подошли достаточно близко к остальным.

- Что?

- Он поднял мертвых из могил. Я видела это во сне.

- А почему не сказала Артуру?

- И когда же мне надо было ему об этом сообщить? После того, как он узнает, что я могу поджигать вещи усилием мысли, но до того, как он отрубит мне голову?

- Артур не стал бы… - Мерлин запнулся. Он был уверен, что Артур не отправит его или Моргану под топор палача. Ну, почти уверен. Почти совсем.

- Я придумаю, что ему сказать.

Когда они достигли парапетной стены, Артур проинструктировал рыцарей о способе одолеть чудовищ. Мерлин оставил Гвен и Моргану у двери и бочком подкрался к принцу.

- М-м, ваше высочество, на два слова?

И Мерлин рассказал Артуру, что узнал кое-что интересное от кухарки Салли, которой рассказала горничная Гретхен, которая услышала это от конюха Джека, ухаживавшего за ней - несомненно, Артур об этом знал, они же были такой прелестной парой. Так вот, Джек, в свою очередь, узнал от сквайра Тома…

- Скажи уже, в чем дело, Мерлин!

...что пекарь из нижнего города был колдуном, обладавшим силой возрождать мертвецов и не думает ли Артур, что существует небольшая, крохотная вероятность, что он как-то связан с сегодняшними событиями?

Артур нахмурился и сделал то, что делал всякий раз, когда был в замешательстве: начал орать на Мерлина, которому пришлось в течение пяти минут выслушивать весьма нелицеприятные вещи о том, как плохо утаивать от Артура важную информацию в такой критический момент. После того, как Артур выдохся, он объявил, что собирается расправиться с колдуном. Моргана заявила, что не собирается сидеть тут и ждать, пока все закончится, потому что в таком случае кое-кто обязательно отберет ее замечательный меч и она пропустит все веселье. Гвен сказала, что она тоже пойдет, если пойдет Моргана.

А Мерлин, который как раз предпочел бы остаться в замке, решил, что ему тоже стоит пойти, потому что в противном случае Артура съедят зомби или убьет злобный колдун, или случиться еще что-нибудь, а Мерлина не будет рядом, чтобы его спасти. Как-то раз Мерлин составил перечень способов, которыми Артур мог бы умереть, если бы с ним не было Мерлина. Потом ему еще долго снились кошмары.

Выбраться из замка оказалось сложнее, чем ожидалось - у главных ворот их поджидали полчища зомби. Тогда компания решила удрать через кухню: зомби там было немного, в основном, потому, что главным лакомством для среднестатистического зомби являлись мозги, а придворные кухарки не имели обыкновение добавлять их в пищу.

Артур был в полном боевом обмундировании и с мечом наизготовку; Моргана все еще была одета в легкомысленную ночную рубашку и гордо шествовала с любимым оружием принца в руке, а Гвен вооружилась ножом мясника, который обнаружила на кухонном столе.

Мерлин с серьезным лицом нес врученный Артуром половник. Предварительно принц отобрал у него топор, сообщив, что это для его же блага.

- Тебе не следует нести это, - сказал Артур, вообразивший себя главным по оружию. Мерлин посмотрел на него и удостоверился, что Артур обращается к Моргане. Он задумался, подожжет ли Моргана волосы Артура, если тот попытается вручить половник ей.

- Почему? - требовательно поинтересовалась Моргана.

- Во-первых, этот меч тебе не подходит, а во-вторых, он мой.

Между Артуром и Морганой завязалась яростная, но короткая схватка, закончившаяся тем, что Артур завладел обоими мечами, а недовольная Моргана держала в руке деревянную ложку. В следующее мгновение воспитанница короля бросилась на Артура, и тот поспешил укрыться за слугой. Что, разумеется, привело к тому, что Моргана попросту врезалась в Мерлина (который, в общем-то, не очень сильно возражал).

В этот момент Гвен, чувствовавшая себя единственным здравомыслящим человеком в этой компании, была вынуждена вмешаться:

- Прекратите. Артур, отдай Моргане один меч.

Артур скорбно посмотрел на свое оружие, прежде чем, наконец, протянуть Моргане менее сверкающий клинок.

- Моргана, отдай Мерлину ложку.

Та подчинилась. Теперь Мерлин являлся обладателем деревянного половника и ложки и чувствовал себя полностью подготовленным к яростной схватке со смертоносными супами, которые могли атаковать их в любой момент.

Обозревая свою коллекцию столовых приборов, Мерлин спросил:

- И что мне делать, если на нас нападут зомби?

- Погоди-ка, - Артур подошел к нему, и через мгновение окружающий мир погрузился во тьму, потому что Артур надел ему на голову горшок. - Теперь зомби не доберутся до твоих мозгов. У тебя их и так слишком мало, чтобы делиться с кем-то еще.

- Теперь мне ничего не видно. Замечательно.

Наконец они выбрались из замка и направились в нижний город. Артур шел впереди, снося головы всем зомби, имевшим несчастье попасться им на пути. Мерлин лихо сдвинул горшок набок, потому что это смешило Гвен и Моргану.

Когда они достигли пекарни и вошли внутрь, то обнаружили там рыдающего пекаря, сжавшегося в комочек на полу. Рядом с ним лежал камень, светящийся алым цветом.

Артур угрожающе поднес острие меча к шее мужчины:

- Сними заклятие, колдун.

Но это лишь вызвало новые потоки слез.

Мерлин нахмурился:

- А оно вообще сработало?

- Я ничего такого не хотел. Честное слово, мой лорд, - мужчина всхлипнул. - Мэри, моя жена, умерла прошлой зимой, а этот человек сказал, что камень сможет вернуть ее. Я не думал, что все так обернется.

- Какой человек? - мягко спросил Мерлин.

- Не знаю. Он купил хлеб и продал мне этот камень.

- Как снять заклинание, колдун? - требовательно спросил Артур, которого не учили другим способам общения с истеричными магами, кроме как “громко кричи одни и те же вопросы, угрожающе размахивая мечом”.

- Я не знаю. Я все утро пытался его отменить.

- А если мы разобьем камень? - предложил Мерлин.

- Не будь глупее, чем необходимо, Мерлин. Не может быть, чтобы это было так просто.

Моргана, которая, как выяснилось, не успела переодеться в подходящее платье, зато успела надеть устрашающего вида туфли с острыми каблуками, со всей силы наступила на камень и раздавила его в порошок.

Гвен выглянула в окно и радостно закричала:

- Идите скорей сюда!

Зомби, бродившие по улице, замирали на месте и падали на землю, превращаясь в абсолютно безвредные, хоть и довольно отвратительные, трупы.

Артур подошел к пекарю, все еще всхлипывающему на полу.

- Вставай, я арестовываю тебя за нарушение законов Камелота.

- Нет, сир, прошу вас! У меня дети, они останутся совсем одни!

- Артур, ну перестань, его же казнят, - возразил Мерлин.

- Да, Артур, послушай его, - поддержала его Моргана.

- Артур, - тихо попросила Гвен. - Ты же слышал, его обманули. Кроме того, у него есть дети. Должен быть какой-то другой способ его наказать.

Артур закатил глаза и убрал меч в ножны, напоследок пригрозив горе-колдуну:

- Я буду за тобой следить.

Пекарь неуверенно поднялся на ноги.

- Да, сир. Спасибо, сир.

- Ты мог бы накормить нас завтраком.

- Сию минуту, ваше королевское величество.

Это весьма взбодрило принца. “Королевским величеством” его еще никогда не называли; кажется, он мог бы к этому привыкнуть. Пожалуй, стоит заставить Мерлина обращаться к нему именно так.

Пока пекарь суетился вокруг, готовя им завтрак, Артур обратился к своим спутникам:

- После того, как мы поедим, мы вернемся в замок и освободим моего отца из тронной залы. Потом Моргана переоденется в более приличную одежду, а Гвеневра проверит, что Моргана переоделась в более приличную одежду. А Мерлин… - Артур помедлил и внимательно посмотрел на слугу, что-то прикидывая в уме. Тот беспокойно заерзал, предчувствуя беду.

- ...Мерлин поможет очистить внутренний двор от трупов.

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, PG

Название: Волчья магия
Автор: bitter zephyr
Бета: istria
Оформление: bitter zephyr
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, флафф
Размер: 7200 слов
Саммари: Не каждый волк находит свою пару, но если находит – то это на всю жизнь.
Примечание 1: модернАУ, Артур-оборотень
Примечание 2: написано на Артур/Мерлин ОТП фест «Две стороны одной медали» 2013.
Тема № 5: Сказка

Разумеется, у Утера Пендрагона было множество правил, беспрекословного выполнения которых он ожидал от своих детей. После школы сразу возвращаться домой и делать уроки. Отдыхать только после того, как все домашние задания сделаны. Смотреть телевизор не больше одного часа в день. Ложиться спать не позднее десяти часов вечера…
У любых родителей есть свой свод правил, и всем детям приходится им подчиняться. В этом плане Артур и Моргана не были исключением, только вот некоторые правила Пендрагонов были совсем не такими, как у остальных семей. Более того, иногда речь шла и вовсе о приказах, которых они не могли ослушаться в силу того, что Утер Пендрагон был не только их отцом, но ещё и их альфой.
Двумя наиболее важными правилами, которые приходилось соблюдать всем детям-оборотням, были: во что бы то ни стало держать свою сущность в тайне от обычных людей и никогда, ни при каких обстоятельствах не оборачиваться волком без надзора взрослых.
В тот день Артур нарушил оба этих правила, плюс ещё пару локальных, установленных отцом на время летних каникул. Например: не выходить за пределы поместья без сопровождения взрослых, особенно во время отсутствия самого Утера. Впрочем, совесть Артура была абсолютно чиста: ему недавно исполнилось десять, и он считал себя вполне взрослым. Был самый конец августа, и уже на следующий день им предстояло возвращаться в Лондон, а совсем скоро – снова идти в школу, поэтому сидеть взаперти на территории поместья было совершенно невыносимо. Артур ловко улизнул от не слишком внимательно присматривавших за ними с Морганой служанок и, только скрывшись за ближайшим поворотом, полностью обернулся волчонком и бросился в лес.
Уже через несколько минут он вдруг подумал, что даже если служанки не заметят его отсутствия, то скрыть его от Морганы у него нет ни малейшего шанса. А уж если Моргана расскажет отцу, то беды не миновать… Но отступать было уже поздно. Конечно, Моргана не упустит шанса насолить брату, ведь по её дражайшему мнению, именно он виноват во всех её (пусть и немногочисленных) проблемах. Что ж, Артур был готов заплатить высокую цену за пару часов абсолютной свободы, о которой Моргане останется только мечтать ближайшие четыре года до своего совершеннолетия.

День выдался просто сказочным: теплое солнце временами скрывалось за облаками, не позволяя начать уставать от него, в воздухе витал запах сочной травы, на деревьях радостно чирикали птицы. Природа цвела и пела, и Артур чувствовал себя самым счастливым на всём белом свете. Он выследил и погонял по лесу зайца, совершенно обезумевшего от страха или же наоборот не понимавшего, что происходит, – Артур так толком и не разобрал. Потом вдоволь навалялся в траве, не думая о том, что отец был бы в ярости от такого проявления каких-то щенячьих радостей. Потом вышел к реке, но не стал залезать в воду – она показалась слишком холодной для разгоряченного тела. Но Артур припал к бегущему потоку, вдруг почувствовав сильную жажду. Вода пахла чем-то одновременно сладким и свежим, чем-то настолько вкусным, что Артур, оторвавшись от неё, стал жадно втягивать носом воздух. Запах словно витал над рекой, становясь всё ощутимее, чем дальше вверх по течению Артур проходил. Он уже не обращал внимания на пение птиц, солнце и плеск воды – ему казалось, что этот запах заполняет все его легкие, но он никак не мог надышаться им.
Наконец, он вышел на небольшую поляну. В ней не было ничего примечательного, кроме того, что посреди неё было расстелено покрывало, на котором сидел мальчик на несколько лет младше самого Артура. Мальчик был один, – наверное, его родители на время куда-то отошли, – он сидел среди приготовленных продуктов для пикника и играл в какие-то игрушки, полностью поглощенный своим занятием, не обращая внимания ни на что вокруг. Он заметил Артура, только когда тот подошел почти вплотную, притянутый, словно магнитом. Но, увидев перед собой волчонка, он не испугался – только удивленно приоткрыл рот и замер. А потом восторженно воскликнул: «Собачка!» – и раскинул руки в стороны, будто приглашая в свои объятья.
В другой раз Артур обиделся бы, что его обозвали собачкой. Он, в конце концов, был настоящим волком, и никто не смел в этом сомневаться. Но этот мальчик… Этому мальчику можно было всё – Артур это чувствовал. Весь мир как будто перевернулся и встал на своё место – и Артур с готовностью ринулся в раскрытые ему объятья.
Ему казалось, что прошла целая вечность, во время которой они играли, мальчик смеялся, а Артур весело фыркал, за неимением других возможностей выразить свои эмоции (ведь он конечно не повизгивал время от времени, ни в коем случае). Мальчик пах чем-то своим, родным, знакомым и правильным, но при этом и чем-то другим, лишним, что хотелось стереть без следа, как карандашный набросок стирательной резинкой…
Артур совершенно искренне, без всякой задней мысли сомкнул зубы на его предплечье – в инстинктивном порыве присвоить, пометить, сделать своим. Мальчик резко перестал смеяться, и Артур, отпрянув, обеспокоенно посмотрел на него. Он сам ещё не понял, что произошло, увидел только шокированные синие глаза, а потом его новый друг начал рыдать, сам не отдавая себе в этом отчета. Артур в испуге отпрыгнул в сторону, потом, наконец поняв, что сделал, попытался вновь подойти, чтобы зализать рану, но мальчик выставил перед собой вторую руку, дернувшись назад. Артур замер, не зная, что делать, а буквально через мгновение словно из ниоткуда появилась молодая женщина. Увидев Артура в его волчьем обличье, она на секунду замерла, но тут же бросилась к сыну, схватила его на руки и попятилась назад. Артур глядел на них во все глаза, отчаянно желая всё исправить, объяснить, но не мог, не знал как, не хотел испортить всё ещё больше. Поэтому он со всех лап бросился в лес, стараясь поскорее скрыться из вида.

Вернувшись домой, Артур хотел только одного: подняться к себе и забиться в угол. И больше никогда не показываться на свет божий. Он встретил такого прекрасного, такого чудесного друга – лучшего друга на свете! – а в итоге сделал ему больно, напугал его самого и его мать, а потом скрылся, не имея возможности ни извиниться, ни объясниться. Его грызло невыносимое чувство вины, с каждым новым шагом сердце словно переполняла непонятная тоска… И он не знал даже имени мальчика. Какое имя, он не запомнил даже, как тот выглядел!
Артуру было всё равно, накажет ли его отец. И он не собирался терпеть издёвки Морганы, уже поджидавшей его в холле. Он планировал просто уйти в свою комнату, а дальше покориться судьбе.
– Ты вовремя, – выждав паузу, начала сестра, – отец вернется с минуты на минуту.
Артур, не поднимая головы, прошел мимо неё, намеренный решительно следовать своему плану. Он был уже почти у лестницы, когда Моргана вдруг резко втянула носом воздух и удивленно округлила глаза.
– Артур, ты…
Она не успела договорить, услышав знакомый звук шуршащих по подъездной дорожке колёс отцовской машины. Артур хотел было поинтересоваться, сдаст ли сестра его отцу, но вовремя спохватился: тот был уже достаточно близко, чтобы услышать его вопрос, и уж тогда точно заподозрил бы неладное и выведал бы, о чем речь. Поэтому Артур просто остановился, решив посмотреть, что же будет. И то, что произошло дальше, удивило его гораздо больше, чем всё, что выкидывала его сестра прежде. Моргана бросилась к столику, стоявшему рядом с зеркалом слева от лестницы, схватила флакон с туалетной водой отца и стукнула его о перила, отколов край. А затем замахнулась и кинула разбитый флакон в Артура. Артур не мог пожаловаться на свою реакцию, но произошедшее было настолько нелепым, что он поймал уже почти пустой флакон, только когда тот стал падать вниз, предварительно стукнувшись о его грудь и залив всю футболку.
Утер вошел в дом уже через полминуты. Он строго посмотрел на своих детей, безмолвно требуя объяснения, которого у Артура точно не было.
– Мы поссорились, – выпалила Моргана первое, что пришло в голову, да и, пожалуй, самое частое объяснение, которое приходилось слышать Утеру Пендрагону. Сказав это, она попыталась было улизнуть, но грозный рык альфы заставил её остановиться.
Весь оставшийся вечер Артур с Морганой молча просидели на кухне, потупив глаза и отказываясь рассказывать, что произошло. Артур, в общем-то, и не знал, что можно сказать. Что Моргана разбила флакон с туалетной водой отца и кинула им в него? Это звучало глупо, и Артур не хотел унижаться до такого дурацкого объяснения. Моргана же, ограничившись стандартным «мы поссорились», тоже не собиралась проливать свет на свои загадочные действия. Судя по взглядам, которыми время от времени одаривал своих детей Утер, он подозревал, что тут что-то нечисто и они что-то скрывают, но подобное единодушие хотя бы в каком-то вопросе многого стоило.

На следующий день они вернулись в Лондон, так и не успев обменяться ни словом. Артура тут же отправили в школу вместе с его другом Леоном, который жил по соседству. И Артур, и Моргана учились в частных интернатах, Артур – в интернате для мальчиков, Моргана – для девочек, и осенние каникулы у них не совпадали. Поэтому в следующий раз увиделись они только на Рождество, когда говорить о странном инциденте в последний день летних каникул было уже совсем не актуально. Тем не менее, Артур не мог перестать думать о нём и, судя по взгляду Морганы, она тоже очень хотела о чем-то то ли спросить Артура, то ли что-то ему рассказать. Утер, увидев сына, странно нахмурился, на что, по мнению Артура, не было ни единой причины. Впрочем, никаких вопросов или замечаний со стороны отца не последовало, поэтому Артур смог выдохнуть спокойно.

Тот августовский день не давал ему покоя, напоминая о себе постоянно, чем бы Артур ни занимался. Конечно, его волновал не столько инцидент с Морганой, сколько неожиданная встреча на поляне возле реки, закончившаяся полным провалом и неразберихой. У Артура противно тянуло в груди, словно что-то внутри было не на своём месте. Или как будто чего-то недоставало – чего-то настолько важного, что без него жизнь не казалась полной и правильной. Он в каждом запахе стремился найти тот, который чувствовал тогда, единственный, который хотел почувствовать сейчас. Иногда ему казалось, что он уловил знакомые нотки… но то была или корица, или карамель, или миндаль, или что-то ещё – наверное, вкусное само по себе, но не шедшее ни в какое сравнение с тем, что так хотелось снова найти Артуру.
В первые пару недель нового учебного года учителя, чувствовавшие, что с Артуром что-то не так, пытались ненавязчиво спрашивать его, всё ли в порядке, не нужно ли ему с кем-нибудь поговорить. Но Артур не мог себе представить, что будет рассказывать кому-то о том, как у него в груди будто разрастается дыра, в которой гуляет ветер, как ему кажется, что кто-то словно за ниточку тянет его прочь, в неизвестном направлении, а Артур сопротивляется, пытаясь вести нормальный образ жизни.
Первые несколько месяцев было тяжело. В полнолуние Артуру было особенно трудно совладать с собой, он едва мог сохранять контроль, хотя уже к поступлению в школу это не вызывало у него особых проблем. Конечно, его интернат был выбран неспроста – там работали люди, осведомленные об необычных способностях некоторых детей, и умевшие при необходимости принять меры, но до этого Артуру никогда не требовалась их помощь. Перед полнолунием Артур был раздражительным, он даже заметил, что младшеклассники стали его немного побаиваться. После полнолуния он, выжатый как лимон, стал пропускать занятия, потому что ему нужно было элементарно прийти в себя.
В конце ноября Артур услышал, как один из учителей разговаривал с директором, выражая «крайнюю степень обеспокоенности состоянием Артура». Он советовал сообщить мистеру Пендрагону, что что-то не в порядке и Артура нужно показать доктору. Директор Килгарра ответил, что лично понаблюдает за Артуром в ближайшее время, и если в следующее полнолуние возникнут какие-то проблемы, свяжется с мистером Пендрагоном и попросит «уделить Артуру особое внимание».
У Артура возникло ощущение, что директор прекрасно знал о том, что Артур, услышав разговор, остановился и подслушивает, и что он специально проговорил условия, при которых он сообщит отцу о проблеме. Соответственно, взяв себя в руки, Артур мог избежать множества неприятностей. Нужно было только каким-то образом вновь обрести контроль.
Перед следующим полнолунием он даже чересчур воодушевленно улыбался, давя бурлящее внутри негодование, росшее без всякой на то причины. Всё полнолуние он провёл, свернувшись клубком и тихо поскуливая, считая свои слишком частые вдохи и выдохи, постоянно сбиваясь и начиная заново. Наутро Артур встал, игнорируя ломоту во всем теле, оделся и спустился на завтрак. Несколько учителей и директор внимательно наблюдали за ним, пока он клал на поднос еду и здоровался с одноклассниками, но никто не стал подходить к нему и спрашивать, как он себя чувствует. Это была победа.
Накануне Рождества Артур в каком-то необъяснимом порыве отправил директору открытку с огнедышащим драконом, гордо летящим над засыпанными снегом горами, которую он лаконично подписал всего тремя словами: «Спасибо!» и «Счастливого Рождества!»
Жизнь снова стала похожей на жизнь, потому что постепенно Артур научился игнорировать это вечно преследовавшее его чувство, навязчиво напоминавшее о том, что всё не так.

Пятнадцать лет спустя

Несмотря на всеобщее убеждение, работая в фирме отца, Артур вовсе не так много времени проводил с Утером. Рабочие вопросы они обсуждали в основном по телефону или электронной почте, иногда находясь при этом даже в разных городах. Артура вполне устраивало такое общение, ведь даже в детстве они с отцом виделись не так уж и часто.
Примерно раз в месяц они встречались где-нибудь за ужином, который лишь с натяжкой можно было назвать семейным. Атмосфера за столом всегда царила скорее деловая, да и разговор в итоге скатывался к работе, потому что рассказывать друг другу о своей жизни они оба не привыкли. Моргана почти никогда не присоединялась к ним, потому что после окончания университета осталась жить в Глазго и в Лондон приезжала нечасто.

Артур уже давно не нервничал перед ужинами с отцом, они были чем-то обыденным, к чему нужно просто быть готовым морально, не более. Но в эту ночь Артур почему-то не мог уснуть. Его то и дело охватывало какое-то непонятное беспокойство, из-за которого хотелось вскочить с кровати и куда-то бежать, хотя Артур не имел ни малейшего представления куда. Это было совсем не похоже на Артура, а потому выводило из себя. Звуки ночного города вдруг стали слишком громкими, воздух – слишком горячим, в голове крутились мысли, разобрать которые было невозможно, но и остановить не получалось. Даже перед экзаменами в школе или университете Артур никогда не переживал слишком сильно, будучи вполне уверенным в своих знаниях, поэтому подобное состояние было ему совсем незнакомо. Он заснул уже ближе к утру, хотя ему показалось, что он даже не успел задремать, как уже прозвонил будильник.
Весь день прошел в какой-то суматохе, и если бы нужно было описать его одним словом, смело можно было бы сказать: наперекосяк. Всё буквально валилось из рук, происходило не вовремя, но Артур едва ли замечал, что хаос вокруг себя создаёт он сам. Краем уха он услышал, как Вивиан шепнула Перси: «Сегодня не день Бэкхема», но не обратил на это никакого внимания и уж конечно не принял замечание на свой счет.

Вечер надвигался неумолимо, и хотя Артуру отчаянно не хотелось идти на встречу с отцом, он не мог найти достойного повода её отменить. Будь у него возможность, он вколол бы себе какой-нибудь транквилизатор, чтобы немного успокоиться. Конечно, его не хватило бы надолго, а если бы хватило, то отец бы явно его учуял… Впрочем, прибегнуть к небольшой хитрости было всё же можно. Артур поспешил в ресторан, где отец назначил встречу, и, успев прийти до него, заказал себе самый большой кофе, который только нашел в меню. Кофе мог хотя бы отчасти объяснить его взбудораженность, а также замаскировать её запах, наверняка несвойственный Артуру в его обычном состоянии (судить о собственном запахе было довольно трудно).

Артур старался вести себя, как обычно, и, кажется, преуспевал в этом. Во время ужина Утер не бросал на него никаких подозрительных взглядов – по крайней мере, более подозрительных, чем всегда. Конечно, когда Артур заказал третью чашку кофе, он спросил, не пора ли остановиться, ведь при чрезмерном потреблении чего бы то ни было может сдать даже выносливый организм оборотня, но Артур ответил лишь, что собирается посмотреть поздний матч Лиги чемпионов, а потому не хочет заснуть. Утер был далёк от футбола как раз настолько, чтобы не иметь ни малейшего представления о том, когда проходят хоть какие-то игры.
Артур без особого интереса слушал рассказ отца о его последней встрече с Морганой в Брюсселе на прошлой неделе. Он и сам был в курсе того, что она всё ещё не планирует выходить замуж и даже не думает о детях. Признаться, в этом Артур её полностью поддерживал: не было никакого смысла делать всё это лишь затем, чтобы угодить отцу, который, как это случается, был уверен, что «уже давно пора». Всему своё время.
«Всему своё время», – слова словно эхом раздались у него в голове, произнесённые знакомым, но давно забытым женским голосом. Артур вдруг почувствовал, что ему трудно дышать, а температура тела подскочила сразу на несколько градусов. Сквозь черные точки перед глазами он увидел, как Утер обернулся и, заметив только что вошедшую в ресторан девушку, понимающе усмехнулся. Поняв реакцию Артура по-своему, отец незамедлительно подозвал официанта и уже через минуту рассчитался.
– Мне пора, – сообщил он всё ещё не пришедшему в себя Артуру. – Возможно, у тебя сегодня будет хорошая компания для просмотра футбола.
Артур проследил глазами за фигурой отца до самого выхода и снова обратил внимание на девушку. Она была смуглой, с черными блестящими локонами и аппетитными формами. Разумеется, самым простым с точки зрения Утера было предположить, что Артур заприметил добычу, но всё было совсем иначе. Артур уже знал это чувство – знал и что было сил пытался забыть о нём на протяжении стольких лет. И это ему даже удалось, но сейчас он не мог сопротивляться. Позади вошедшей девушки стоял молодой человек, нервно озиравшийся по сторонам. Артур мог сказать бы, что никогда не видел его раньше, и он бы почти не соврал, но волчье чутьё подсказывало, что это не так. Волк внутри Артура узнал в этом парне того маленького мальчика, которого Артур случайно встретил на поляне целых пятнадцать лет назад. Все эти годы вдруг словно стёрлись, и волк едва ли не вилял хвостом, как радостный щенок, требуя подойти, подбежать, рваться навстречу. Артур оставил недоеденный десерт на столе и, схватив свою куртку, направился в сторону уже подходившей к свободному столику пары. Но вместо того чтобы остановиться перед ними и сказать хоть что-нибудь, он просто прошел мимо. Он понимал, что ему в голову не придёт ни единой связной мысли, которую он смог бы достойно облечь в слова, а добровольно позориться он не собирался. Когда он проходил рядом, его обдало тем самым до боли знакомым и правильным запахом, который он отчаялся найти уже так давно. Теперь он был здесь, совсем близко, но Артур не смог заставить себя даже поднять глаза на молодого человека, чтобы хоть немного его рассмотреть. Он заметил только, что у того были тёмные волосы, а на нём – синяя толстовка.
Выйдя на улицу, Артур на автомате прошёл ещё несколько шагов вперёд и только тогда остановился. Во-первых, ему нужно было немного прийти в себя и взять под контроль рвавшегося наружу волка. Во-вторых, он мог хотя бы просто послушать, что происходит внутри.
– Эй, – среди монотонного шума разговаривавших людей смог разобрать Артур, – Земля вызывает Мерлина. Ты как будто приведение увидел. Или выходишь в астрал среди бела дня? Пора вам с Еленой заканчивать смотреть сериалы по ночам.
– Эмм… Я… Ну, в общем, да. Слава богу, в ближайшее время мы точно не сможем продолжить наш марафон.
Услышав ответивший голос, Артур с полной уверенностью мог утверждать: это он. Значит, Мерлин…
– Нет, ну то есть я не против просмотра сериалов в компании Елены, но меня уже немного тошнит от оборотней.
От этих слов Артуру стало физически плохо. Это было всё равно что услышать «Я тебя ненавижу» от человека, от которого мечтаешь слышать совершенно противоположное. Артур на несколько секунд задержал дыхание – и резко выдохнул, выталкивая из лёгких остатки этого идеального аромата. Всё вокруг стало каким-то серым и безжизненным, будто черно-белая фотография разбитого и заброшенного города.

Артур не помнил, как он шел домой. Он сначала очутился там, а уже потом осознал, что стоит посреди своей гостиной, абсолютно мокрый от хлеставшего за окном дождя. Одно радовало: он был полностью одет, и это означало, что по дороге он случайно не превратился в волка и не натворил ничего ужасного. Артур сел на диван и закрыл лицо ладонями, пытаясь сосредоточиться. Если до этого он не думал абсолютно ни о чем, то сейчас в его голове проносились сотни мыслей, различить среди которых что-либо конкретное он не мог. Ему почему-то захотелось срочно поговорить с Морганой, хотя, как правило, общались они довольно редко, не сильно в этом нуждаясь. Но сейчас у Артура возникло хоть и непривычное, но вполне узнаваемое чувство, которое можно было бы назвать необходимостью искать помощи у своей стаи. К тому же, Моргана явно поняла что-то уже тогда – в тот день, когда так необъяснимо повела себя, облив Артура отцовским парфюмом. Она знала что-то, чего не знал Артур, и, возможно, ему стоило всё-таки поговорить с ней при первой же возможности… Впрочем, теперь изменить это было уже нельзя, но сейчас Артур мог наконец взять себя в руки и спросить.
Он включил компьютер и щелкнул на иконку скайпа, одновременно надеясь и боясь увидеть зелёную галочку возле имени сестры. Моргана была онлайн. Артур сделал глубокий вдох, пытаясь собраться с силами, и нажал на звонок. Моргана ответила почти сразу же.
– Привет, братишка, чем обязана? – ехидно начала она, как только установилось соединение и появилась картинка, но увидев Артура, тут же нахмурилась. – Артур, что-то случилось?
– Я должен кое-что у тебя спросить, – тут же перешел к делу Артур. Моргана молча кивнула. – Тогда… В тот день, когда ты швырнула в меня отцовской туалетной водой, помнишь? – Ещё один кивок. – Почему ты это сделала?
– Артур, ты что, за всё это время так и не… – снова с привычной издёвкой заговорила Моргана, но оборвала себя на полуслове. – О боже, ты и правда не понял?
– Не понял что? – с трудом выдавил из себя Артур.
– В тот день ты встретил свою пару, – просто произнесла Моргана.
Её слова донеслись до Артура как будто откуда-то издалека, заглушенные стучавшей в ушах кровью. Конечно, он слышал о парах на всю жизнь у волков, но никогда не думал, что это применимо и к оборотням. Он просто никогда этого не видел, даже не слышал об этом, и уж тем более не знал никаких подробностей. В школе у него был один друг-оборотень, но их разговоры никогда не касались ничего подобного, а в университете и после Артур лишь изредка встречал оборотней, но даже если и общался с ними, это были лишь единичные случаи.
– И как, по-твоему, я должен был это понять? – Он хотел бы вложить в свои слова всю злость, которую сейчас испытывал, но у него просто не было сил.
– Я не знаю! – Моргана всплеснула руками. – Наверное, если детям об этом не рассказывают родители, как нам, то они узнают об этом так же, как и о сексе, – от друзей. Я впервые услышала об этом, когда мне было двенадцать. Точнее, я увидела собственными глазами, как моя одноклассница встретила свою пару. И потому я узнала этот запах, когда ты вернулся домой. Я подумала, что если его учует отец, то просто не оставит тебя в покое, поэтому попыталась его перебить. – Она растерянно посмотрела в камеру – словно прямо в глаза.
– Отец, разумеется, не посчитал нужным предупредить нас, что такое вообще бывает? – всё так же обессилено спросил Артур.
– Тётя Нимуэ как-то рассказала мне, что мама была его парой. После её смерти для него всё изменилось. Думаю, он просто не мог заставить себя хотя бы вспомнить, каково это. Не каждый волк находит свою пару, но если находит – то это на всю жизнь.
Несколько минут они молчали, пока Моргана не решилась снова нарушить тишину.
– Когда мы с тобой увиделись в следующий раз, ты вёл себя так же, как и обычно, и я решила, что всё в порядке и ты со всем разобрался.
– Я видел его всего однажды. До сегодняшнего дня.
– Его? – непонимающе переспросила Моргана, но тут же удивленно приоткрыла рот. – О, всё-таки я правильно сделала, что облила тебя парфюмом, – отец бы точно был в ярости.
Артур мрачно посмотрел на неё.
– Извини. Я не понимаю, как же ты жил всё это время? – Вопрос был просто смехотворно печальным, особенно учитывая то, что Моргана вполне могла догадаться, каково ему пришлось. – Но ты хотя бы познакомился с ним сейчас?
– Он ненавидит оборотней.
– Он прямо так тебе и сказал?!!
Артуру пришлось вкратце пересказать ситуацию и подслушанный разговор. При одном воспоминании к горлу уже подкатила тошнота.
– Это совершенно ничего не значило, – уверила его Моргана, – он лишь сказал, что устал смотреть сериал про оборотней, а ты принял всё слишком близко к сердцу.
– Ты бы тоже приняла, – возразил Артур.
– Хорошо, согласна. Но ты не должен был так просто уходить. Ты ведь не знаешь даже его имени!
– Мерлин. Его зовут Мерлин.
– Мерлин? – Моргана схватила мышку и быстро сделала пару щелчков. – Случайно не этот?
Артур кликнул на присланную ссылку и в неверии замер. Ему казалось, что он не рассмотрел Мерлина и не узнал бы снова, но одного брошенного скользь взгляда оказалось достаточно. С фотографии на страничке в фэйсбуке на него смотрел точно тот же парень, которого он видел пару часов назад в ресторане.
– Это он?? – нетерпеливо потребовала Моргана, наблюдавшая за его выражением лица. Артур только слабо кивнул, чувствуя, как земля уходит из-под ног. – Черт возьми, кто бы мог подумать! Гвен мне не раз про него рассказывала. Гвен – это моя одноклассница. Мы очень редко с ней видимся, потому что она осталась в Лондоне, но мы много переписываемся в фэйсбуке. Насколько я поняла, они с Мерлином знакомы только в интернете, но она всегда говорит, что он просто чудесный. Он бы ни за что не сказал, что не любит оборотней, если бы знал, что ты один из них.
Артур с жадностью вслушивался в слова сестры, потому что они давали хоть какую-то информацию об этом загадочном Мерлине, и при этом не менее жадно изучал его страничку на фэйсбуке. Информации было катастрофически мало. Закончил Ирландский национальный университет в Голуэе. Живет там же. (Артур сразу открыл карты и обнаружил, что Лондон и Голуэй разделяют почти 800 километров.) Семейное положение не указано. Среди любимых музыкальных групп, фильмов и книг много того, что нравилось Артуру, но и некоторые названия, которых он никогда даже не слышал. Просмотрев друзей Мерлина, он быстро нашел Гвен – ту самую девушку, с которой он был в ресторане.
– Эй, Артур, ты ещё с нами? – осторожно позвала Моргана, и Артур моргнул, возвращаясь к действительности. – Напиши ему, – предложила сестра и, предугадывая его реакцию, тут же продолжила: – Просто напиши, что видел его сегодня, а потом нашел в друзьях друзей. Многие этим страдают от нечего делать, поверь мне. Предложи ему встретиться. Если он откажется, тогда и подумаем, что делать дальше.
Решительность Морганы придала Артуру немного уверенности, и он действительно отправил продиктованное сообщение – сразу же, чтобы не успеть передумать. Чего он совершенно не ожидал, так это что Мерлин ответит буквально через пару минут и тут же согласится на встречу. Артур предложил завтра, хотя был готов сорваться с места сию же секунду. Мерлин ответил «да», даже не задумываясь.

Заметив Артура, шагавший только что взад-вперёд Мерлин замер, глядя на него во все глаза, как будто впервые увидел снег, радугу, водопад, горы и море – и всё это разом. Потом он быстро подошел ближе, и Артуру показалось, что едва удержался от того, чтобы его обнять. Впрочем, возможно, Артуру просто хотелось, чтобы это было так, ведь сам он, будь ему позволено, сгреб бы Мерлина в охапку, обхватил что есть сил и больше не отпускал.
Мерлин молчал, видимо, ожидая, что Артур заговорит первым, а Артур не мог вспомнить ни одного приветствия, поэтому неожиданно для себя произнёс первое, что пришло ему в голову, – что просто не давало ему покоя:
– Ты правда ненавидишь оборотней?
– Что? – Мерлин был совершенно сбит с толку. Артур уже мысленно успел надавать себе тумаков за такое начало разговора, когда тот затараторил: – Ты что, я никогда такого не говорил! А если и сказал, то я точно не имел этого в виду. Как я могу ненавидеть оборотней, если один из моих лучших друзей – оборо… – Он резко замолчал, понимая, что только что сказал, но уже не в силах взять свои слова обратно.
Артур изумлённо выдохнул, чувствуя какую-то невероятную лёгкость.
– Слава богу, значит, мне не придётся тебя убеждать в их существовании и доказывать, что всё это правда. Для этого мне пришлось бы обернуться…
– А для этого тебе пришлось бы раздеться, – выпалил Мерлин и, тут же покраснев, накрыл рот обеими руками.
Волк внутри Артура ликовал. Артур чувствовал, что с каждой секундой ему всё труднее сдерживать его, – необходимо было быть ближе, прижать к себе и наконец присвоить, сейчас и навсегда.
– Артур, – тихо проговорил Мерлин, – что всё это значит? Это нормально?
Он поднял руку, и Артур увидел его трясущиеся пальцы, которые уже через мгновение вцепились в рукав артуровой куртки, действуя будто совершенно самостоятельно. Артур притянул Мерлина к себе, глубоко вдыхая этот самый родной на свете запах. Конечно, от него также пахло шампунем и яблочным мылом, карамельными хлопьями и молоком, зубной пастой и мятным леденцом, но всё это вместе в сочетании с собственным запахом Мерлина было просто идеальным.
– Вау, это какая-то особая волчья магия? – пробормотал Мерлин Артуру в плечо, имея в виду, несомненно, то, насколько хорошо ему стало от этого объятия. Артур чувствовал то же самое; ему было так хорошо, как никогда раньше.
– Просто ты моя пара, – выдохнул он и замер, ожидая реакции.
Мерлин слегка отстранился – так, чтобы видеть Артура. На его лице был написан скорее интерес, чем что-либо другое.
– Серьёзно?! О боже, у меня столько вопросов!
Мерлин, казалось, не был даже удивлён, как будто ему каждый день говорили подобные вещи, и он уже успел привыкнуть. От одной мысли об этом внутри сразу стало как-то неприятно – никто другой не имел права на Мерлина.
– Ты как-то слишком спокойно воспринимаешь о-очень странные новости, – неуверенно произнёс Артур.
– Я ведь твоя пара, а значит, я идеально подхожу тебе и со мной не должно возникать никаких проблем. Разве не так? Подумаешь – странные новости! – Мерлин весь едва ли не светился, и Артуру снова стало легко на душе. – К тому же, я знаю, что ты говоришь правду. Мне кажется, что я чувствую тебя, прямо здесь. – Он прижал руку в груди. – Вот это действительно странно.
Мерлин оказался очень разговорчивым, хотя уверял, что это только оттого, что он всю жизнь ждал Артура и просто места себе не находил, а теперь ему столько хочется рассказать и спросить, что он сейчас просто взорвётся. На самом деле, Артуру тоже хотелось прыгать от радости, как ребёнку, получившему полную свободу от родителей на пару часов. Эта мысль напомнила ему об их самой первой встрече с Мерлином, в тот далёкий августовский день. Мерлин тут же почувствовал перемену в его настроении и замолчал, вопросительно глядя на него. Артур задрал свободный рукав его толстовки и как зачарованный провёл пальцами по давно зажившему, но тем не менее заметному следу от укуса. От этого прикосновения их обоих как будто прошиб электрический разряд.
– О, теперь я понял, – сказал Мерлин. – Вообще-то я совсем не помню тот день. Но теперь понятно, почему Гавейн сказал, что долго не мог начать со мной общаться. Ты меня пометил! Конечно, это отталкивало его волка.
Артур почувствовал небывалое удовлетворение от осознания того факта, что любой другой волк, который может встретиться Мерлину на пути, сразу поймет, что ему здесь ждать нечего. Обычных людей он, конечно, не считал достойными соперниками.

Мерлин говорил обо всём и ни о чем, рассказывал кучу разных вещей, но когда он, наконец, иссяк, Артур начал задавать вопросы сам. Ему хотелось знать всё. Как Мерлин оказался неподалеку от поместья Пендрагонов в том августе пятнадцать лет назад, почему потом уехал в Ирландию? Приезжали ли он иногда в Лондон – в те дни, когда Артуру было так странно не по себе и не сиделось на месте? Чувствовал ли он себя таким же потерянным и неполным всё это время и ощущает ли, насколько всё стало правильно, когда они наконец встретились?.. И Мерлин отвечал, то и дело прерываясь, чтобы задать свои вопросы, часто совершенно неожиданные и никак не связанные с тем, о чем только что шла речь. Мерлин рассказывал, что родился в Лондоне, но когда ему было шесть лет (именно тем самым летом), его отец получил работу в Голуэе, и они переехали. Там Мерлин ходил в школу, лишь иногда летом на несколько дней приезжая в Лондон – погостить у родственников. Ему всегда нравился этот город, и он считал его родным. Лондон волновал и в то же время успокаивал, здесь хотелось остаться… но, к сожалению, Мерлину всегда приходилось возвращаться. Однако он решил, что переедет при первой же возможности. Он пытался поступить в университет, но не получилось, – зато его взяли в университет Голуэя, и он задержался в Ирландии ещё на несколько лет. И вот теперь он приехал и уже на второй день своего пребывания здесь встретил Артура.
– Это судьба, – пояснил Артур, как будто для него это была самая что ни на есть обыденная вещь.
– Очевидно, – пожал плечами Мерлин и тут же рассмеялся.
То, о чем говорил Мерлин, было очень знакомо Артуру. Эта непонятная отчужденность от людей, когда тебя считают странным и не особенно горят желанием иметь с тобой дело, а ты вовсе и не возражаешь. В школе Мерлин всегда был аутсайдером, и хотя другие над ним не издевались, но и никогда не звали гулять с собой. Поэтому единственным другом Мерлина был Уилл, которого другие дети почему-то тоже избегали, – зато у них это оказалась дружба навеки. В университете Мерлина считали гиком, что по статусу было выше аутсайдера, но не очень-то помогало. Мерлин и правда комфортнее чувствовал себя, общаясь с людьми в интернете, чем в реальной жизни. Что же касается отношений, то в определенный период он честно пытался, как и все сверстники, завести девушку, но раз за разом терпел неудачу: он ни в ком не был заинтересован достаточно, чтобы попробовать начать что-то более или менее серьёзное. К тому моменту, когда Уилл предположил, что, возможно, Мерлину стоило пытать счастья не с девушками, тот уже махнул на всё рукой и продолжил спокойную и безопасную коммуникацию в интернете. Так он и познакомился с Гвен, с которой переписывался и скайпился на протяжении долгого времени, прежде чем они впервые встретились в Лондоне во время очередных летних каникул. На тумблере Мерлин нашел Елену, о которой Артур уже слышал за день до этого, – оказалось, что она, как и Мерлин, живёт в Голуэе, и поэтому спустя несколько месяцев переписки они наконец познакомились вживую и стали прекрасными друзьями. Елена поглощала сериалы одним за другим, и даже Мерлин недоумевал, откуда у неё на всё берётся время. Потом, в один прекрасный день, Елена заявила, что Мерлин обязательно должен составить ей компанию в просмотре нового сериала про оборотней. Услышав это, Мерлин насторожился – к тому моменту он уже был знаком с Гавейном и знал, что оборотни действительно существуют, но вот знала ли Елена?.. Она, конечно, тоже была странной, но не настолько, чтобы на полном серьёзе верить в оборотней, вампиров или каких-либо ещё сверхъестественных существ, – это Мерлин понял уже очень скоро. Зато она была достаточно странной, чтобы читать фанфикшен, более того – зачитывать его вслух Мерлину. Уже через пару недель он знал такие наименования, которые не положено знать ни одному нормальному парню. Именно благодаря Елене с её фанфикшеном Мерлин и был так хорошо осведомлен о парах и обо всём, что к этому прилагается.
– Что к этому прилагается? – нахмурился Артур, думая, конечно, о той тоске, которая преследовала его, пока Мерлина не было рядом, и о том влечении, которое он испытывал сейчас, сдерживать которое удавалось только благодаря тому, что Мерлин сидел бок-о-бок с ним и никуда не собирался уходить.
– Ну, знаешь, мне пришлось много об этом услышать. Обнюхивание, метки… вязка, – закончил Мерлин севшим голосом.
Разумеется, он не ожидал, что Артур вовсе не поймет, о чем речь, и что ему самому придётся, краснея и запинаясь, объяснять, что это значит.
– Так что, это неправда? – в конце концов задал так волновавший его вопрос Мерлин. От него волнами исходило ощутимое возбуждение, включавшее в себя всё: и интерес, и нетерпение, и это самое желание, замаскировать которое было просто невозможно.
– Я с трудом сдерживаюсь от того, чтобы прямо сейчас это проверить. Возможно, это актуально только для пар… – Артур сам не заметил, как придвинулся вплотную к Мерлину, полной грудью вдыхая его запах. Он просто не мог надышаться им.
– Эй, полегче. – Мерлин положил руки ему на плечи, будто собираясь отстранить от себя, но так ничего больше и не сделал. От такой однозначной реакции Артура у него покраснели щёки, что, казалось, совершенно зачаровало Артура, так и замершего под его взглядом. – Я имею в виду, что на это может понадобиться много времени, поэтому нам лучше переместиться в более уединённое… – Впрочем, Мерлин вовсе не был против, чтобы Артур перебивал его, если он и дальше планировал перебивать его поцелуями.

– Гавейн собирается приехать на следующих выходных, чтобы самолично удостовериться, что отдаёт меня в достойные руки, – сообщил Мерлин через день – первым же делом, не успев даже поздороваться.
– Моргана тоже будет здесь в следующие выходные, чтобы своими глазами увидеть диковинного зверька, – тут же ответил Артур, – тебя, то есть.
Мерлин хмыкнул, подходя к нему, но недостаточно близко, чтобы можно было дотронуться, дразня. Артур, уже было потянувшийся к своей паре, опустил руки и, не без труда придав лицу безразличное выражение, сел за руль. Мерлин рассмеялся и, в несколько шагов обойдя машину, плюхнулся на пассажирское сидение. Ему казалось, что они знают друг друга чуть ли не всю свою жизнь, настолько хорошо они друг друга понимали. Забравшись в машину, Мерлин тут же полез к Артуру целоваться, сначала нетерпеливо и напористо, но потом медленно, спокойно, словно стараясь запомнить каждое мгновение.

Следующие выходные наступили слишком быстро. Артур с Мерлином не успели даже опомниться, как квартира наполнилась непрекращающимися спорами и шутками – Моргана и Гавейн одновременно и противостояли друг другу, и прекрасно ладили. Мерлин обратил внимание, что Гавейн, сам не отдавая себе в этом отчета, пытается вести себя прилично и воздерживаться от слишком уж непристойных замечаний. А те, которые он всё же позволял себе, заставляли Моргану громко хохотать, что приводило Гавейна в полный восторг, – ещё никто никогда не мог настолько оценить его шуток. Казалось, о своей изначальной миссии – проверить Артура – он благополучно забыл, направив все свои силы на покорение Морганы. Моргана была красивой, сильной, смелой и к тому же – волчицей. Женщины идеальнее Гавейн ещё не встречал. Артур то и дело закатывал глаза, глядя на них, но его раздражение выглядело бы куда правдоподобнее, если бы сам он не становился похожим на по уши влюбленного школьника, едва в поле зрения появлялся Мерлин. Моргана фыркала, смотря на него, и несколько раз отработанным движением показывала ему средний палец, когда он грозно сверкал на неё взглядом.
Разумеется, вечер не был бы полноценным, если бы в дверь неожиданно не позвонили. Артур с Мерлином в этот момент как раз были на кухне, разогревая в микроволновке остывшую пиццу (вместе – так как справиться в таким ответственным заданием в одиночку было невозможно). Моргана пошла открывать незваному гостю и, только увидев перед собой отца, поняла, насколько она отключилась от реальности, что даже не почувствовала его приближения.
– Моргана, – произнёс Утер, – я удивлён тому, что ты в Лондоне – и даже не дала мне об этом знать.
– Это было спонтанное решение! – тут же выдала Моргана и даже не соврала, а отец очень не любил ложь.
– Я вижу, у вас тут небольшая вечеринка, – Утер обвёл взглядом гостиную, где уже появились и Артур с Мерлином, и, бесспорно, отметил, что компания состоит из трёх оборотней и одного человека. – Я не буду вам мешать. Артур, – он кивнул сыну и уже развернулся, чтобы уйти, когда Артур окликнул его.
– Отец. Я хочу познакомить тебя с Мерлином, – сказал он, сам не понимая, что заставило его сделать это. – Мерлин – моя пара.
Утер обернулся, словно в замедленной съёмке, и нечитаемым взглядом посмотрел сначала на Артура, затем – долго, внимательно, до костей пробирающе – на Мерлина. Затем в несколько решительных шагов оказался рядом, но не успел Артур даже испугаться, как Утер протянул Мерлину руку:
– Утер Пендрагон.
Мерлин, как раз таки успевший испугаться и едва ли не распрощаться с жизнью, автоматически ответил на рукопожатие, как будто выполняя безмолвный приказ альфы.
– Мерлин Эмрис.
– Добро пожаловать в стаю.
Не сказав больше ни слова, Утер ушел.
Первым порывом Артура было броситься вслед за отцом и потребовать от него хотя бы ещё пару слов, убедиться, что он не в ярости, что то, что он сказал, – правда, и он принимает и признаёт Мерлина частью стаи. Но Мерлин, переживший за какие-то пару секунд огромный шок, вдруг стал оседать на пол, разом растеряв все силы, и Артур подхватил его, не давая упасть. Тот посмотрел Артуру в глаза, без слов задавая тот же вопрос, что сейчас мучил и Артура: это правда? Даже не зная пока всех волчьих законов, Мерлин понимал, насколько важное событие только что произошло.
– Ничего себе, – прошептала Моргана, пытаясь помочь Мерлину устроиться на диване, но Артур уверенно отвёл в сторону её руки, чересчур ревностно охраняя свою пару.
– Я в порядке, в порядке, – наконец опомнился Мерлин и попытался встать, но Артур усадил его обратно и даже порывался укрыть пледом, но Мерлин только отмахнулся. – И как вас только не задавили авторитетом в детстве, это же огого какая сила!
Артур с Морганой удивлённо переглянулись. То, что Мерлин почувствовал силу Утера, говорило лишь об одном: Утер стал и его альфой; Мерлин – действительно часть стаи.
На протяжении всего вечера разговор неизменно возвращался к произошедшему и крутился вокруг отношений в стае и прочих волчьих вопросов. Гавейн погрузился в большую задумчивость, и Мерлин с беспокойством поглядывал на него: он знал, что тот не родился оборотнем и никогда не был в стае. Гавейн всегда был сам по себе – сам себе альфа и бета, и что бы там ни было ещё. Заметив его настроение, Моргана молча похлопала его по плечу, ненавязчиво выражая свою поддержку.
Вечером Моргана поехала ночевать к отцу, чтобы не мешать Артуру с Мерлином, а Гавейн отправился в квартиру Мерлина, в которой тот практически не появлялся, проводя почти всё время у Артура.
Артур весь оставшийся вечер постоянно касался Мерлина, пытаясь определить, действительно ли всё хорошо, не слишком ли много, – всего, сразу, без всякой моральной подготовки. Не то чтобы до этого он касался Мерлина редко, наоборот, это было необходимостью даже на уровне инстинктов, – но теперь каждый жест был наполнен каким-то особым вниманием, особой нежностью. Мерлин чувствовал это и смущался, ловил его руки на полпути… и переплетал пальцы, не в силах сдержаться. Ночью Артур, лежа рядом, долго слушал дыхание уже спящего Мерлина, напоминая самому себе сторожевого пса. Но утром проснулся с прижавшимся к нему во сне Мерлином в настолько интимной позе, что подобные сравнения сразу стали неуместны, – нормальные люди с животными в таких позах не спят.

После целых выходных, проведённых вместе, Артуру было очень тяжело снова втягиваться в привычный рабочий ритм. Мысли то и дело перескакивали на Мерлина: на его губы, скулы, шею, прижавшись губами к которой можно было считать удары его сердца… Артур даже не заметил, как снова стал думать не о том, пропустив что-то наверняка важное, когда к реальности его вернул ощутимый всплеск эмоций его пары. Первым порывом было тут же вылететь из зала для совещаний и набрать номер Мерлина, и Артур именно так бы и поступил, если бы не понял, что тому не угрожала никакая опасность. То, что он чувствовал, можно было назвать радостной взволнованностью. Вполне могло статься, что Мерлин просто отправился с Гвен в парк аттракционов или наконец добрался до Лондонского ока.
Когда совещание всё же закончилось и Артур смог позвонить Мерлину, у того оказался выключен телефон. Как уже успел понять Артур, это вовсе не было поводом для беспокойства – он просто регулярно забывал его заряжать. Конечно, выйдя из офиса, Артур мог бы элементарно выследить Мерлина по запаху или благодаря их связи, но решил повременить со сталкерством.
Домой Мерлин ворвался всего минут через двадцать после Артура, принеся с собой всю свою взволнованность и восторженность.
– Что опять с телефоном? – спросил Артур, подойдя к нему и поймав в надёжный капкан объятий.
– Нет у меня больше телефона, Артур. Зато есть вот это!
Кое-как освободив одну руку, Мерлин вынул из ворота футболки небольшую подвеску на серебряной цепочке. Артуру показалось, что он уже где-то видел её, но он никак не мог вспомнить, где и когда. Подвеска, тоже из серебра, уже немного потемневшего от времени, была сделана в виде волка, глаза которого светились, когда на них под определенным углом попадал свет (Артур подозревал, что скорее всего они выполнены из лунного камня). Волк лежал – с одной стороны, казалось, спокойно и покорно, с другой – настороженно приподняв голову и поместив напряженные лапы так, будто закрывал ими то, на чем лежал (в данный момент это была ладонь Мерлина).
Мерлин молчал, видимо, не планируя в ближайшем будущем объяснять своё приобретение, слишком залюбовавшись им. Артур, тоже с трудом оторвав взгляд, поднял на него глаза. И только через несколько секунд Мерлин соизволил ответить на его безмолвный вопрос.
– Я встретил твоего отца. Точнее, он нашел меня. И подарил мне это. – Мерлин снова посмотрел на свою драгоценную ношу. – Она принадлежала твоей матери. – Он замер, безусловно, почувствовав, как сердце Артура пропустило удар. – Это традиция – дарить людям, принятым в стаю, такие семейные украшения. Это значит, что стая оберегает меня и будет защищать, если кому-то вздумается мне угрожать. Это просто невероятно. – Он снова посмотрел Артуру в глаза и едва слышно произнёс: – Но Артур, ты должен знать, что даже без всякой стаи, ты – лучшее, что случалось в моей жизни.
Артуру хотелось бы самому сказать ему то же самое, но Мерлин, конечно, это знал, а сейчас они были слишком заняты друг другом, чтобы отвлекаться на слова, выражающие то, что они оба и без того чувствовали.

@темы: Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, fluff, PG-13

Название: Мята и лимон
Автор: bitter zephyr
Бета: hide_and seek
Оформление: bitter zephyr
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG
Жанр: романс, флафф, модернАУ
Размер: 2350 слов
Саммари: Артуру кажется, что с Мерлином что-то не так. Возможно, он и вовсе не человек...
Примечание: написано на Артур/Мерлин ОТП фест «Две стороны одной медали» 2013.
Тема № 5: Сказка

Артуру всегда казалось, что с Мерлином что-то не так. То, как он двигался – размеренно и изящно, смотрел – словно видел насквозь, сам того даже не замечая, говорил – слова, казалось, перекатывались у него на языке, получаясь мягкими, но при этом безапелляционными. Все это порой наводило на мысль, что он, возможно, и вовсе не был человеком… И Артур принял это как данность, не пытаясь искать других объяснений, ведь было в Мерлине что-то совершенно непонятное, но при этом невероятно милое, что побуждало закрывать глаза на доводы здравого смысла и просто обожать Мерлина до невменяемости.

Когда Артур впервые увидел Мерлина, тот сидел на автобусной остановке и дремал, обмотанный теплым вязаным шарфом. Была середина ноября – на улице действительно становилось уже весьма прохладно, но в тот на удивление безоблачный день ярко светило солнце. Мерлин явно пригрелся, удобно устроившись на лавочке и наклонив голову в тень от стоявшей перед ним женщины, и уже вовсе не собирался никуда ехать. Когда подошел автобус, женщина, до этого так удачно заслонявшая Мерлина собой, ушла, оставив их с Артуром одних на остановке. Мерлин поморщился, когда навязчивый солнечный лучик упал ему прямо на нос, и мотнул головой. Не достигнув желаемого результата, он вытащил руку из кармана и попытался накрыть ею лицо – и тут с чувством чихнул. Точнее сказать, фыркнул.
Не удержавшись, Артур громко рассмеялся. На него тут же недовольно уставилась пара заспанных синих глаз.
– Прости, прости, – отсмеявшись, примирительно поднял руки Пендрагон, – но это было так забавно. И мило.
Мерлин продолжал хмуро взирать на него.
– Могу я угостить тебя кофе, чтобы немного поднять тебе настроение? – Артур понятия не имел, с чего он решил, что Мерлин может согласиться. И тот не согласился.
– Не можешь, – категорично отрезал Мерлин и отвернулся. И тем не менее Артуру показалось, что ещё не всё потеряно. Он знал, что делают в таких случаях.
– А чаем?
Мерлин хмыкнул и снова посмотрел на него, на этот раз улыбаясь.
– Ну только если мятным.
Мерлин обожал мяту. Позже этот факт уже не удивлял Артура («Это же Мерлин. Конечно, он обожает мяту!»), но в тот день он немного растерялся.
– Не вопрос! – Пендрагон в панике пытался вспомнить, где поблизости подают мятный чай.

Уже на втором свидании (если считать первым поход в кафе сразу же после их знакомства) мята помогла Артуру заслужить первый поцелуй Мерлина.
– От тебя пахнет мятой и лимоном, – заявил тот, как только они купили билеты в кино.
– Это жевательная резинка, – ответил Артур после небольшой паузы. Он выплюнул её ещё на подходе к кинотеатру и уже успел забыть, что вообще её жевал.
– Дай попробовать. – Мерлин хитро улыбнулся и через секунду уже целовал его. Артур от неожиданности даже не сразу сориентировался.
– Ты целуешь каждого, от кого пахнет мятой с лимоном? – спросил он, когда смог наконец собрать остатки мозгов в кучу.
Мерлин лишь загадочно посмотрел в потолок и, развернувшись, с независимым видом направился в сторону зала.

Впервые оказавшись в квартире Артура, Мерлин стал ходить взад-вперед перед холодильником, каждый раз каким-то образом задевая штаниной ставившего чайник Артура. Артур старался не обращать внимания на это странное поведение: в конце концов, многое в Мерлине казалось ему странным. Когда хозяин квартиры снова повернулся к нему, Мерлин заявил:
– Ну Артур, ну покорми меня!
Смеясь, Артур принялся готовить ему свой фирменный сэндвич с тунцом. Мерлин едва ли не выхватил его у Артура из рук, словно добычу, и сразу прошел в гостиную, хотя туда его ещё никто не приглашал. Через полчаса Мерлин уже мирно посапывал, свернувшись клубком у Артура под боком и положив голову ему на колени. Способность спать в такой позе была где-то за гранью артурова понимания. Впрочем, не только она одна.
Артур совершенно не помнил, что за фильм они начали смотреть, – он был слишком занят, наблюдая за спящим Мерлином и перебирая его волосы. Они были такими мягкими, что Артур даже несколько раз в шутку спрашивал, не пользуется ли Мерлин детским шампунем. Мерлин только смеялся в ответ, но, как оказалось чуть позже, пользовался совершенно обычными шампунями, и в его ванной не было обнаружено никаких следов присутствия бальзама или кондиционера для волос.
Мерлину нравилось, когда Артур трогал его волосы. И вообще – трогал его. Он весь словно тянулся к каждому прикосновению, довольно вздыхал и мечтательно улыбался, а потом неосознанно поворачивался другой стороной, намекая, что её обделили вниманием. Артур был готов провести за этим занятием целую вечность.

Мерлин часто повторял, что Артур очень теплый («Такой горячий!..»), и постоянно пытался прижаться к нему как можно ближе, чуть ли не всем телом. В первую ночь, проведенную вместе, Артур проснулся от ощущения того, что по нему кто-то ходит. Но нет, конечно, это всего лишь был Мерлин, пытавшийся устроиться поудобнее. Прямо на нем. Наверное, если бы он был поменьше, то забрался бы на Артура целиком – но так он смог только лечь головой (плечами, грудью, руками) ему на грудь, щекоча подбородок растрепавшимися волосами. Артуру не оставалось ничего иного, кроме как принять это новое и, что уж скрывать, уютное соседство.
По утрам Мерлин сладко потягивался, душераздирающе зевая, вызывая у Артура одновременно желание провести пальцами по его бокам, щекоча, и просто зевнуть в ответ.
А в выходные Мерлин мог весь день провести под одеялом, отказываясь встречаться лицом к лицу с этим жестоким миром. Впрочем если под одеялом к нему присоединялся Артур, он был не против встретиться лицом к лицу с ним.

Познакомившись с друзьями Артура, Мерлин поначалу отнесся к ним очень настороженно. Внимательно всех рассматривал, не отходя от Артура, и, казалось, будь его воля, спрятался бы где-нибудь за диваном и не вылезал бы, пока опасность не минует. Конечно, вскоре он начал без проблем разговаривать со всеми, но Артур успел обратить внимание на первую реакцию и удивиться, ведь с ним Мерлин стал спокойно общаться почти сразу же, только встретив.

Впрочем, это не отменяло того факта, что иногда он просто замирал на одном месте, неподвижно наблюдая за Артуром из какого-нибудь укрытия. В такие моменты Пендрагону было немного не по себе, потому что он даже представить не мог, что у Мерлина на уме. Его взгляд был абсолютно нечитаемым. Когда Артур порывался (и тут же передумывал) у него что-нибудь спросить, он лениво моргал и невозмутимо отводил взгляд в сторону, всем своим видом словно показывая, что вот именно сейчас рассматривание колонки рядом с телевизором ему гораздо интереснее Артура. Иногда Пендрагон не решался к нему подходить.
Бывали дни, когда Мерлин был не в настроении, но определить это сразу удавалось далеко не всегда. Он оказывался рядом, занимаясь какими-то своими делами или разговаривая по телефону, и Артур по инерции тянулся к нему, пытаясь обнять, но тот уворачивался и поспешно скрывался где-нибудь в другой комнате. Не проходило и пары минут, как он снова появлялся у Артура перед глазами, словно намекая уделить ему внимание, но, стоило коснуться его, тут же опять сбегал. Это могло повторяться несколько раз подряд, и сделать что-то было совершенно невозможно. Иногда, конечно, можно было просто покормить Мерлина, и он становился гораздо сговорчивее, но в остальных случаях… Артур просто добавил это очередным пунктом в мысленный список странностей Мерлина, которые, впрочем, его вовсе не беспокоили.

Мерлин любил сидеть на подоконнике и смотреть в окно. Просто наблюдать: как компания школьников отправляется гулять после занятий, как соседка идёт в магазин, а потом возвращается с полными сумками продуктов, как темнеет небо и зажигаются огни, как проносятся мимо красные автобусы с ярко освещёнными верхними ярусами… как Артур приезжает с работы и паркуется недалеко от дома, а подходя, машет Мерлину рукой, увидев его в окне. Мерлин всегда максимум кивал в ответ, а чаще всего вообще никак не реагировал. Смотрел, казалось, внимательно, но при этом как-то странно, словно совершенно не интересуясь тем, что видит.

Весной, когда стало уже достаточно тепло, Артур со своей компанией отправились за город на пикник – разумеется, взяв с собой Мерлина и его друзей: Гвен, Уилла и Фрею. Всё было отлично до того момента, когда уже изрядно подвыпивший Гавейн решил, что будет очень смешно, если он кинет Мерлина в речку, на берегу которой они устроились. Увидев испуганный взгляд Уилла, следившего за полетом друга, Артур подумал было, что Мерлин не умеет плавать, и кинулся к воде, но тот уже вынырнул, зло отплевываясь и прожигая Гавейна взглядом из-под мокрой челки. Леон и Ланс только покачали головами, Гвен же без всякого зазрения совести влепила Гавейну подзатыльник, что явно хотелось сделать и Уиллу с Фреей, но они не решались, познакомившись с ним только пару часов назад.
Оказалось, что Мерлин просто очень не любил воду. По крайней мере, в таких количествах. Уходя вместе с Артуром вглубь леса, чтобы снять мокрую одежду, он неохотно рассказал, как в начальной школе его одноклассник чуть не утонул в бассейне. После этого Мерлин старался избегать воды, если была такая возможность, и вовсе не считал подобные шутки смешными.
Артур переодел Мерлина в свою футболку и боксеры, оставшись в одних джинсах. Мерлин возвращался на поляну с гордо поднятой головой, выражая абсолютное равнодушие к произошедшему, но потом не отпускал руку Артура и не отходил от него дальше, чем на пару шагов, в течение всего оставшегося дня. Артур подумал, что неплохо было бы устроить Гавейну небольшую головомойку, чтобы думал, прежде чем обижать его бойфренда, но тот и так выглядел достаточно пристыженным: видимо, уже успел получить нагоняй за время их отсутствия.

Ещё одной нелюбовью Мерлина были собаки. При виде их он неизменно настораживался, а если они имели наглость подойти ближе, весь словно подбирался, одновременно и защищаясь, и готовясь вот-вот ринуться в атаку. Сами собаки Мерлина тоже не очень любили: пёс Леона, о котором Мерлина, к слову, даже не предупредили, в их первую встречу разразился таким лаем, что моментально побледневший Мерлин, только войдя в квартиру, тут же выскочил обратно за дверь, отказавшись возвращаться, пока это чудовище не изолируют. Чудовище изолировали в спальне, откуда всё равно продолжал доноситься недовольный лай, а Мерлин весь вечер сидел будто на иголках, готовый то ли сбежать домой в любой подходящий момент, то ли сорваться с места и придушить врага собственными руками.

Вообще Мерлин был очень спокойным, но иногда даже его удивительные самоконтроль и невозмутимость давали сбой. Накануне самого важного собеседования в своей жизни (по его собственной версии) Мерлин просто места себе не находил от волнения: вместо того чтобы лечь спать, он расхаживал по комнате, сосредоточенно глядя перед собой и, наверное, проговаривая все возможные варианты ответов. Артур заботливо накапал в стакан валерьянки и вручил ему. Мерлин, казалось, опьянел уже от одного запаха, а после того как решительно выпил содержимое, то и вовсе окосел, перестав осознавать, что происходит вокруг. Он сделал неуверенный шаг в сторону Артура и, споткнувшись (точнее, запутавшись в собственных ногах), упал в его объятия. Когда Артур попытался поставить его на ноги, оказалось, что Мерлин уже спит. Пришлось так же заботливо укладывать его в постель и ставить ему будильник.

Получив таки работу своей мечты, Мерлин выглядел ничуть не удивленным этим фактом, как будто не он перед собеседованием наматывал круги по гостиной. Он сдержанно улыбался и принимал поздравления от друзей, с которыми они собрались в пабе, но вечером стресс всё же дал о себе знать: Мерлин устроился на диване с ноутбуком, но, пригревшись, почти сразу уснул. Артуру иногда казалось, что Мерлин вообще берёт ноутбук, чтобы погреться, а не посидеть в интернете или что-нибудь посмотреть. И оторвать его от этой грелки порой было просто невозможно.

А когда Артуру нужно было срочно отправить кому-нибудь письмо по электронной почте или обсудить что-то в скайпе, Мерлин неизменно материализовывался у него на коленях, не только отвлекая поцелуями, но и набирая (непредназначенными для этого частями тела) собеседникам Артура кучу сообщений, состоящих из бессмысленного набора букв. Получив пару таких сообщений в скайпе вместо ответа на свой вопрос, Моргана предположила, что у Артура совсем поехала крыша. Гавейн решил, что Артур не хочет отвечать на вопрос, и стал приставать к Перси. Гвен же относилась к подобному с гораздо большим понимаем: она сама периодически присылала такие сообщения. А Леон, в очередной раз получив бессмысленное письмо, спросил, не завёл ли Артур кота. И вот тогда до Артура, никогда не жившего под одной крышей с животными и только видевшего кучу картинок и шуток в интернете, дошло.
– Мерлин, я понял! Ты – кот!
Мерлин, уже успевший устроиться на диване с книгой, непонимающе нахмурился и поднял на него глаза.
– Чего?
– Ты кот, это всё объясняет! Ты любишь лимонную мяту и мои сэндвичи с тунцом, любишь, когда я тебя глажу, по ночам как будто ходишь по мне, утром потягиваешься, как настоящий кошак... Ты не любишь воду, ты даже умываешься странно, то одной рукой, то другой… Ну точно кот! Может, ты кото-оборотень? Признавайся!
Усмехнувшись, Мерлин захлопнул книгу, затем встал с дивана и медленно подошел к Артуру.
– Артур, я же кот. Я не хочу ни в чем признаваться. Я хочу мурмурмур!
«Ну если теперь это так называется», – только и успел подумать Артур…

– Ладно, Артур, ты меня раскусил.
Лежащий рядом Мерлин ловил пальцами солнечных зайчиков на груди Артура и уже несколько минут не прекращал своё занятие, несмотря на то, что зайчики всё никак не ловились.
– Мм?
– Я действительно кот.
Артур фыркнул, не открывая глаз.
– Четыре жизни назад я перебежал дорогу какой-то старухе. Она оказалась очень суеверной… и к тому же злой колдуньей. Она наслала на меня ужасное проклятье, ведь что может быть ужаснее для кота, чем стать человеком? – Мерлин сделал паузу, как будто ожидая от Артура ответа, но, так его и не получив, продолжил: – И вот я много-много лет пребывал в этом обличье, уже и не надеясь вернуть свою собственную форму. Единственным способом снять проклятье было… как ты думаешь что?
– Поцелуй прекрасного принца? – автоматически предположил Артур.
– Да!
Теперь Артур уже не смог побороть себя и уставился на Мерлина, недовольно хмурясь.
– Очень сожалею, что тебе пока так и не довелось встретить своего прекрасного принца.
Мерлин хмыкнул, очень довольный собой.
– Не глупи. – Он ткнул Артура пальцем в нос, как будто это должно было добавить его словам убедительности. – Я уже получил свой поцелуй прекрасного принца, он же – поцелуй истинной любви. Только вот незадача: теперь я не готов оставить своего принца и вновь стать котом. Старуха оказалась очень хитрой. И дальновидно мстительной.
– Старуха оказалась очень умной, – возразил Артур, наконец отбросив свою мрачность. – Будешь рассказывать эту сказку нашим детям.
– Нашим детям-котятам? – Мерлин, казалось, вовсе не удивился неожиданному появлению в разговоре совместных детей.
– Да хоть и котятам. – Артур снова закрыл глаза, притягивая Мерлина к себе и не обращая внимания на какое-то вовсе не человеческое урчание. Проваливаясь в сон, он вдруг вспомнил Кота Бегемота, а потом детей-котят из «Доктора Кто» – и, совсем засыпая, подумал, что, наверное, нет в жизни ничего невозможного. Уже за гранью яви он увидел, как очень знакомый черный кот дернул ухом, прислушиваясь к только ему одному доступным шорохам, и, чуть поёрзав и найдя удобное положение, тёплым клубком улегся у него на груди.

@темы: Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, fluff, PG

Название: Мост между мирами
Автор: bromancegirl
Бета: Merlin's Team
Оформление: bromancegirl
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: hard R
Размер: ~10000 слов
Жанр: romance, fantasy, hurt/comfort
Предупреждение: немного философии и психологии, вольное обращение с символикой.
Саммари: Мерлин не верит в магию, драконов и повелителей, но у него есть сыновий долг, который он не может проигнорировать.
Тема № 5. Сказка

читать дальше

Мерлин, конечно, всегда знал, что Старого Гаюса в их деревне не просто так называли «старым», но никогда не придавал этому особого значения.
Жил себе и жил такой человек на краю леса, что-то там варил или даже колдовал, ему не было дела. В детстве родители не разрешали Мерлину так далеко ходить, а в подростковом возрасте уже было как-то не до старых магов на задворках мира. А ещё позже, уже после смерти матери, переехав из Эалдора в Лондон, он и вовсе не думал о нём.

Новая, потрясающая жизнь захватила его с головой – колледж, тусовки, девушки, кто же будет в здравом уме вспоминать о маленькой, богом забытой деревеньке? Иногда Мерлин даже врал, что он родился в Лондоне, лишь бы не пришлось рассказывать о скучной сельской обыденности пресыщенным комфортной жизнью праздным балбесам или чтобы не прослыть деревенщиной. Да, ему было немного стыдно. Особенно, если кто-то начинал расспрашивать о его семье. И плюс ко всему, Мерлину вполне хватало того, что люди с любопытством вглядывались в его глаза.

Встреча с Артуром, естественно, изменила многое. К тому моменту Мерлин уже нагулялся, подуспокоился и стал терпимее относиться к своей жизни и к самому себе. Смысл стесняться чего-то, если это можно обратить в свою пользу? Да и сложно что-то скрывать от человека, живя с ним в одной квартире.

Артур с Мерлином снимали простую мансарду в Ноттинг-Хилле, заполняя дни работой, учёбой и друг другом. И Мерлин, откровенно говоря, не рвался обратно в Эалдор, его не тянуло проведать родные места или встретиться с людьми из прошлого. Ему было хорошо в Лондоне, он любил и был любимым, и Артур стал единственным по-настоящему важным человеком.

***

Письмо пришло неожиданно. Стоял томный воскресный полдень, и они в полусне нежились под одеялом, укутывая, убаюкивая друг друга неторопливыми ласками и ленивыми поцелуями. Идиллию нарушил настойчивый дверной звонок.

- Не открывай, - прошептал Мерлин куда-то Артуру в солнечное сплетение. Он как раз занимался очень важным делом – выцеловыванием своего замысловатого рисунка на его теле, и не планировал заниматься чем-то ещё, чем-то вне кровати.

- Даже если бы мог, - отозвался Артур, жмурясь и выгибаясь навстречу.

- Отлично, - улыбнулся Мерлин и спустился губами ниже, к ямке пупка, щекоча её языком и игнорируя доносящийся звук.

Все их друзья были прекрасно осведомлены, что в единственный их совместный выходной, звонить или приходить в гости не стоит. Даже если и откроют, то очень быстро выпроводят обратно. Воскресенье Артура полностью принадлежало Мерлину, а воскресенье Мерлина – Артуру. Непреложный закон бытия, константа.
Но настойчивости неизвестного визитёра стоило позавидовать. Решительно невозможно было заниматься чем-либо, когда на протяжении получаса над ухом то и дело раздавался резкий, высокий, пробирающий до костей, звук.

- Вашу мать, - простонал Артур, легонько отталкивая Мерлина. – Я быстро.

Мерлин раздражённо выдохнул и откинулся на кровати. До долгожданного отпуска оставалось каких-то шесть дней, но острая, скручивающаяся узлом в животе неудовлетворённость на пару с банальным желанием выспаться, превращала его в глубоко несчастного человека. И какой-то проклятый, не иначе как посланник ада за дверью вызывал только желание убивать.

Артур вернулся через пару минут, всё такой же замотанный в простыню, но изрядно озадаченный.
- Тебе письмо, это был курьер. Разве у тебя остался кто-нибудь в Эалдоре? – спросил он, крутя в пальцах пухлый конверт.

Взъерошенный Мерлин вылез из-под подушки и отрицательно покачал головой, как заворожённый смотря перед собой, невольно залюбовавшись Артуром. Ткань нисколько не прикрывала, а скорее подчёркивала мощный разворот плеч, сильные руки, в которых так приятно было находиться, мускулистый живот, который срочно нужно вылизать…

Артур пощёлкал у него перед носом пальцами, и Мерлин нехотя прогнал настойчивую фантазию.

- Ну, разве что отец вернулся, но это маловероятно. А что написано на конверте? – Мерлин широко зевнул, обнимая одеяло.

- Мерлину Эмрису, наш адрес и… а, вот тут и адрес отправителя – Эалдор… что? Не понимаю… какой-то там Гаюс, - прочитал Артур.

- Гаюс? – расслабленная дремота окончательно слетела с Мерлина. – Был у нас там один такой мужик. Неужели жив ещё?

Артур протянул ему конверт, Мерлин небрежно разорвал его и вчитался в выпавшие листки.

- Так… «Дорогой Мерлин…», ага, ага. Нормально у меня дела, спасибо, что побеспокоился, мы же так были близки, угу, - бормотал Мерлин, бегая глазами по строчкам. – Церковь сгорела, да, конечно, мне есть до этого дело… О, господи, тут целая страница с перечислением всех, кто умер за последние четыре года!

- Пропусти, - посоветовал Артур, садясь за стол и включая свой лэптоп.

- Да, да… так. О, про урожай. Тебе интересно, как выросла картошка в том году? – Мерлин наискосок просмотрел один из листов.

- Безусловно.

- Так. Что тут ещё. О, я был почти прав, - обрадовался Мерлин, откладывая ещё пару страниц. – Отец возвращался, аж на три дня. По крайней мере, его видели в деревне именно столько.

- Балинор? – Артур нахмурил лоб, вспоминая.

- Да. Пишет, что околачивался около нашего дома… Чёрт.

- Что?

- Гаюс просит приехать, говорит, что это срочно.

- В каком смысле?

- Соседи передали, что Балинор обещал вернуться. Заботливые какие, просто милашки. Хотя он, наверное, их до чёртиков напугал.

- И? Ты хочешь воссоединиться с отцом?

- Нет, - устало выдохнул Мерлин, вставая с кровати и обнимая Артура со спины, устроив подборок на его макушке. – Я ничего не хочу, особенно, если это касается Балинора. Но его определённо следует, наконец, показать специалистам.

- Всё настолько плохо? – Артур откинулся назад и погладил обнажённые ягодицы Мерлина. Выше он не доставал.

- Он постоянно говорил о драконах. Понимаешь? Не просто, какие они красивые, мифические существа. А как ими управлять, где искать и прочее в таком же духе, - Мерлин шлёпнул его по руке, включаясь в игру.

- Всерьёз? – Артур вернулся к просматриваемой в браузере странице.

- Ты даже не представляешь, насколько он был в этом уверен. Он и ушел поэтому, искать мифического Великого Дракона, которому уже полторы тысячи лет. И всё ещё ищет. Какой, однако, хитрый этот Дракон! – ехидно возвестил Мерлин, прикусывая Артура за мочку уха.

- И зачем?

- Я не рассказывал? Балинор у нас – Повелитель Драконов, не просто так.

- И что, кроме тебя, это никого не волновало раньше? – заинтересовался Артур, отрываясь от компьютера.

- Мама его безумно любила, просто благоговела перед ним, а соседям… Это просто глупый миф, что в небольших поселениях люди живут сплоченее. Если бы наступил очередной великий потоп или земля разверзлась, то да, сгрупировались бы тесным коллективом и пошли «свиньёй» на врага. А так, о тебе все всё знают, люди сплетничают, тыкают пальцем даже, но по сути им плевать, кто там сошёл с ума и призывает драконов на своём заднем дворе.

- Удивительно, - пожал плечами Артур и, развернувшись, с прищуром посмотрел на Мерлина. – И что мы будем делать?

- Мы? Я-то точно поеду. Я же взрослый, ответственный человек, да? – Мерлин скрестил руки на груди и, не мигая, посмотрел на бойфренда.

Артур невольно фыркнул. Защитная поза, надо же. Голый, переступающий босыми ногами на холодном полу и взъерошенный, как воробей, а опять ершится.

- Значит, поедем вместе, - Артур притянул Мерлина к себе. – Через неделю, в отпуск. Хоть какое-то приключение. Пусть даже по поимке твоего сумасшедшего отца.

Мерлин скептически скривился, неуверенный, что это будет такое уж и «приключение», но всяко интереснее, чем коротать время в Лондоне. А заняться друг другом они могут в любом месте, пусть даже самом захолустном и унылом, где даже магазины закрываются в пять часов вечера.

***

Эалдор встретил их хмурым небом, проливным дождём и промокшим до нитки Гаюсом на автобусной остановке. Мерлин, проспавший всю дорогу и отказавшийся любоваться из окна на родные пейзажи вместе с Артуром, размял затёкшие от неудобной позы мышцы и мрачно возвестил:

- Добро пожаловать в Эалдор, самое скучно место во всём Соединённом Королевстве! Край бесконечных полей, тёмных лесов и шизофрении, развивающейся вместе с молоком матери! Мы захватили зонтик?

- Не ерунди, - Артур снял сумки, ткнул его локтём под рёбра и потащил на выход. – Это нужный нам старик?

- А ты как думаешь? – Мерлин узнал бы Гаюса в любом случае, даже если бы тот не был единственным человеком на ближайшие пару миль вокруг. Это был из тех людей, которые состарившись ещё в прошлом тысячелетии, оставались одними и теми же очень долго, путая и пугая не одно поколение.

- Мерлин! – Гаюс радостно бросился обнимать оторопевшего отчасти из-за того, что к нему прижимался мокрый холодный человек, отчасти от того, что они никогда не сказали друг другу и пары связных предложений, но большей частью потому, что Гаюс никак не мог знать, когда и во сколько они приедут, Мерлина.

- Здравствуйте, - вежливо ответил Мерлин. – Как ваше здоровье?

- Не жалуюсь, - широко улыбнулся Гаюс, разглядывая с ног до головы Мерлина. – Надо же какой ты стал! Кажется, ещё больше вырос, да?

Мерлин смущенно покивал:
- На пару дюймов разве что…

- И в плечах раздался! – Гаюс практически вертел его в руках. – И так оперативно откликнулся, молодец! Надо же, жизнь ведь и правда не стоит на месте, а то мы в наших местах уже начали забывать, что планета вообще крутится… А ведь я помню тебя лопоухим шалопаем, гоняющим голубей и ворующим яблоки на рынке.

- А он так и остался лопоухим! – напомнил о своём существовании Артур, стянув с Мерлина шапку и крепко прижимая к себе за плечи, пока тот пятернёй приглаживал отросшие, намокшие волосы.

- Что-то всегда неизменно, - рассмеялся Гаюс. – А это твой… друг?..

- Это мой бойфренд, - с готовностью отозвался Мерлин, наблюдая за реакцией старика. Тот приподнял одну бровь и застыл с приоткрытым ртом и занесённым указательным пальцем.

- Артур Пендрагон, очень приятно, наслышан. Так здорово, оказаться наконец-то здесь. А то Мерлин ничего не рассказывает о своей родине. Тут красиво, да, - накинулся Артур, одновременно продолжая обнимать Мерлина, тряся за руку Гаюса и мотая головой по сторонам.

- Надеюсь, вам у нас понравится, особенно теперь, когда вас двое, может, Мерлину и не будет опять тут скучно, - широко улыбнулся старик и махнул широкими рукавами. Мерлин поёжился – он представил ощущение контакта мокрой ткани с голой кожей.

- Я заранее уверен, что мы отлично проведём время, спасибо, - горячо уверил Артур, которого, похоже, совсем не смущало ни это захолустье, ни дождь, ни сомнительный, приставший к ним почти на дороге, старик.

Мерлин хотел бы возразить, поспорить и мог бы привести пару сотен аргументов, потому что в его голове слова «Эалдор» и «развлечения», равно как и «отдых», и те самые пресловутые «приключения», не сочетались. Никак. Но промолчал, понуро опустив голову и ковыряя землю носком кеда.

Остановиться решили в родительском доме Мерлина, да и гостиницы, естественно, в деревне не было. Гаюс проводил их до калитки, взял обещание, зайти назавтра сразу после пробуждения, и ушёл, о чём-то сам с собой под нос рассуждая и зачерпывая воду в лужах ботинками.

Мерлин посмотрел ему вслед.

- Как был странным, так им и остался. Но вот насмешка старухи-судьбы, он милый сумасшедший, которого все любят, а мой отец – псих, которого надо сдать санитарам…

- Мерлин, - настойчиво позвал Артур.

- Что Мерлин? Ведь согласись, это несправедливо, как минимум!

- Мерлин…

- Артур, я знаю, что так неправильно говорить, но почему я родился именно здесь? Ведь мог же где угодно. Не в Лондоне даже, я согласен и на Бирмингем. Манчестер, Ливерпуль, Ноттингем. Сколько прекрасных мест. Кру в Восточном Чешире, я бы ел сыр, - перечислял Мерлин. – Нет, вот! В твоём Карлеоне очень ничего. И мы бы быстрее познакомились…

- Мерлин! – Артур отвесил ему подзатыльник. – Не мог бы ты сначала открыть дверь, а поупражняться в своих географических изысканиях уже внутри, в сухости?

- А, да-да, - Мерлин завозился со связкой ключей. – Подумать только, ведь я мог быть ирландцем, а не… сыном «повелителя драконов»… заело тут что-то, блядь, да что ж ты, открывайся, глупая железяка!

- Мееерлин, - простонал Артур, отнимая у него ключи и отпирая едва поскрипывающий замок. – Оу, тут мило, - вынес он вердикт, переступая через порог и щёлкая выключателем.

Мерлин недоверчиво хмыкнул, входя следом за Артуром, огляделся. Обстановка в доме осталась такой же, какой была при Хунит, - цветастые кресла, шерстяные пледы, расшитые подушки, старые книги, - всё под слоем пыли. Мерлин вздохнул.

- Внимание, важный вопрос. Артур, ты захватил модем?

***

Утро началось рано. Сквозь неплотно задёрнутые занавески пробивались грязные солнечные лучи, а на улице кукарекал петух, явно мечтающий стать супом. С водостока иногда срывались капли и отчетливо в рассветной тишине разбивались о железное крыльцо. Мерлин с десять минут бездумно смотрел на окно, пока до него не стало доходить, что это не солнце испачкалось, а стёкла не мыли… года четыре, да. Мама всегда строго следила за порядком и Мерлином, и после её смерти ему не то, чтобы не хотелось заниматься домом, он просто и не умел.

Мерлин прислушался к ровному, спокойному дыханию спящего рядом Артура и задумался о том, что их мансарда в Лондоне была большой, светлой и практически пустой. Мебели у них было мало, вещей, правда, за совместно прожитые два года накопилось предостаточно, памятных и не очень, но учитывая грандиозные размеры их жилища, свалки посреди гостиной зоны не случилось.

Этот же дом был другим – маленьким, тёмным, похожим на подземную нору: две спальни и общая комната, служившая и гостиной, и кухней, и столовой, и кабинетом отца… когда он ещё был адекватным и с ними.

- Расскажешь мне о нём? – спросил накануне Артур, когда они уселись на продавленные сидения в автобусе, и Мерлин осознал, что он не просто едет домой, он везёт туда Артура.

Мерлин старался не думать о плохом – о том, как отец помешался на своих воображаемых драконах, как окончательно сошёл с ума, как безостановочно твердил о магии и мифических существах, как тратил на детские книги почти все деньги, как таскал в дом змей... И как ушёл однажды утром, захватив лишь рюкзак и перочинный нож. На обеденном столе он оставил не вырезанную до конца деревянную фигурку, в силуэте которой отчётливо различались крылья.

Нет, Мерлин старательно прогонял в голове самые светлые и счастливые картинки. Вот Балинор учит его кататься на велосипеде, а маленький Мерлин раз за разом падает влево, в траву, но заливисто хохочет, когда отец пугается и бросается к нему, и крепко обнимает его. Вот они вместе идут на воскресную проповедь в церковь, оба в белых рубашках и чёрных галстуках, как нравилось маме. Вот Балинор кружит его на своих плечах, а Мерлин раскидывает руки в стороны и кричит что-то о свободе и бескрайнем небе… И неизменно, под закрытыми веками или с широко раскрытыми глазами Мерлин смотрит на себя со стороны, четырнадцатилетнего, только пришедшего домой после школы и заставшего заплаканную тихую Хунит, и внутри всё обрывается.

Он рассказал Артуру только в общих чертах.

Мерлин бы смирился с другой женщиной или желанием жить в одиночестве… Но магия, драконы и повелители были за гранью его понимания и сыновьего терпения.

Он помотал головой, прогоняя непрошенные, мрачные мысли, сел и с мягкой улыбкой посмотрел на своего раскинувшегося по кровати бойфренда. Мерлин до сих пор не знал, как так вышло, что они, такие разные, умудрились не придушить друг друга и сойтись. Даже больше – не поддаться тысяче и одной причине расстаться, начиная с той самой осени, когда оба ещё толком не понимали, что делать друг с другом и как строить отношения.

Такая привычная, знакомая до каждой мурашки и поджатых пальцев на ногах, ставшая чем-то неотъемлемым, но при этом сильная, яркая, жизненно необходимая волна нежности захлестнула его, и Мерлин не смог удержаться. Это было выше его сил, не тогда, когда Артур так соблазнительно неодет и по-детски беззащитен. Мерлин обласкал взглядом мощную спину с россыпью едва заметных родинок, невесомо пробежался пальцами по мускулистым рукам, царапнул короткими ногтями лопатки и подцепил край одеяла, стаскивая его вниз, к ногам, и оголяя крепкую, круглую задницу. Мерлин затаил дыхание, как и каждый раз, когда до него внезапно доходило, какой идеальный для него парень ему достался. Да, у Артура, как и у всех, были свои недостатки и далеко не сахарный характер, но это и делало его особенным. Не прекрасным принцем из девчоночьих сказок, но личной, сбивающей с ног проблемой, которую не хочется решать. Мерлин осторожно, стараясь не напугать, забрался на Артура сверху, сел чуть пониже бёдер и закусил губу, едва щекоча подушечками пальцев основание шеи. Артур поёрзал всем телом, но не проснулся. Мерлин вцепился в его плечи, сильно помассировал, с нажимом провёл по спине, ущипнул кожу на пояснице, затем спустился ладонями к ягодицам, помял их. Артур недовольно заворчал и непроизвольно покрутил задницей, - и это стало последней каплей. Мерлин опустился на Артура всем телом, ощущая горячую кожу грудью, уткнулся носом в выемку между ухом и шеей и вдохнул родной запах.

Артур пах домом.

Не свежим деревенским хлебом, и не парным молоком, и не влажным послегрозовым воздухом, и не только что скошенной травой, нет. Артур пах сумасшедшим Лондоном, загазованными улицами, масляными красками и въедливым, раздражающим слизистую, растворителем. Артур – это нотка цитруса в бергамотовом аромате крепкого чая.
Артур был отсутствием звёзд в небе над городом, врывающимися ночами в сон сиренами, гудками, чужими рингтонами, долетающими с улицы в открытое окно, и попсовыми хитами из круглосуточного магазина за углом. Артур – это Лондон. Не Эалдор.

От Артура исходил едва уловимый запах пота, смешанного с затхлым душком несвежих простыней, в спешке откопанных в шкафу. Они слишком торопились прошлым вечером. Смущённый, растревоженный возвращением в родные края, Мерлин был дёрганным и ненасытным. Он жадно целовал Артура, буквально вылизывал его рот, кусался, если терял хоть на секунду контроль, и, кажется, заездил Артура. Мерлин требовал ещё и ещё, больше, теснее, дольше, сильнее, жёстче. Они трахались до хрипов, до покрасневшей кожи, до сорванного дыхания, но Мерлину было мало. Он сжимался на Артуре, не давая кончить, и бил раскрытой ладонью по кровати.
Он никак не мог отделаться от возвратившегося чувства постыдной запретности.

Запретности быть таким, запретности делать то, что хочется, запретности не скрывать и не скрываться. Запретности мечтать о нормальной, человеческой жизни.
Когда ты не такой, «неправильный», когда ты другой с детства, когда на тебя смотрят, показывают пальцем, волей-неволей начинаешь думать, что ты не должен жить. Не имеешь права на простое человеческое счастье. Это ему наглядно показал в своё время отец.

И засыпавший Артур тогда прошептал, что Мерлину уже пора принять себя таким, какой он есть.

Всё ещё вздрагивающий после долгожданного, вымученного, оргазма Мерлин даже нашёл в себе силы возмутиться и начать спорить, но Артур лишь молча развернулся на бок, намекая, что разговор окончен и Мерлин может не стараться.

Но Мерлин всё же рискнул постараться – утром, когда Артур сонный, мягкий и отзывчивый. Самое время для примирений, даже если ссора и не была ссорой. Он начал свой путь от уха, прикусил и пососал мочку, продолжил серией быстрых влажных поцелуев вниз, жарко подышал в основание шеи, гладя ладонями спину, и почувствовал, как Артур под ним проснулся.

- Мерлин, что… - начал, было, он и хрипло ото сна выдохнул, когда Мерлин едва уловимо качнул бёдрами.

- Т-ш-ш, - Мерлин потёрся ещё раз и приподнялся, стаскивая с Артура боксеры.

- Кто-то настроен решительно, да? – поддел Артур, потягиваясь на простыне, упёрся руками в изголовье кровати и прогнул поясницу, с удовольствием слыша, как Мерлин сзади сглатывает.

- Кхм… послушай, я вчера…

- Перенервничал и вёл себя как скотина, унижая моё мужское достоинство, да.

- Я не… Артур!

- Мерлин?

- Перевернись, а? – попросил Мерлин едва слышно, и Артур не смог не подчиниться. Он вообще чувствовал себя ответственным за этого оболтуса, и считал себя личным телохранителем его настроения. Мерлин, который не улыбается дольше суток, Мерлин, который не шумит, не вертится и не вносит хаос в окружающий мир. Мерлин, который сначала думает. И вот такой Мерлин, тихий, послушный, покладистый. Не Мерлин. То, что надо исправить.

Артур откинул голову назад, когда Мерлин снова забрался на него и, жмурясь от удовольствия, принялся вылизывать его торс. Особое внимание уделил линии ключиц и спустился ниже, к животу, не трогая соски – помня, что Артур любит, а что нет. Артур перебирал пальцами волосы на его затылке, иногда задевая уши и скулы, и вспоминал, как они познакомились.

Мерлин ворвался в их аудиторию через двадцать минут после начала лекции, сбивчиво бормоча извинения, когда пол зала повернулось на шум, и едва не свернул шею, высматривая свободное место.

- Мистер Эмрис, я так понимаю? – устало осведомился лектор, профессор Мюрден. – Что же, это судьба, будете сегодня моим помощником, на добровольно-принудительной основе. Пройдите, пожалуйста, сюда, к кафедре. Вот тут встаньте, к фону, пожалуйста… Да-да, именно так. И смотрите в камеру.

Артур встрепенулся, проследил за долговязой фигурой внизу, и обомлел, переводя взгляд на экран. На белом полотне, старательно скрывая смущение и некоторую даже злость, показался самый необычный парень, которого когда-либо видел Артур. У него была очень короткая стрижка, открывающая оттопыренные уши, впалые щеки, острые скулы, и Артур бы даже назвал его некрасивым, особенно в купе с картинными, бантиком очерченными губами, казавшимися глупой насмешкой генома… Но Эмрис неожиданно задорно улыбнулся, и аудитория дружно выдохнула.

Выдохнувший вместе со всеми, Артур всмотрелся в глаза. Разрешение и цветопередача матрицы были ни к чёрту, но он готов был поклясться, что радужки у парня были разными – одна синяя, вторая какая-то ненатурально золотая. Это завораживало, особенно, когда Эмрис моргал. Он смотрел ровно в объектив, и Артур ловил смутное, едва уловимо мелькающее понимание, что этот взгляд – в упор, наравне, - для него.

- Итак, студенты, что вы можете сказать по поводу?... – продолжал тем временем Мюрден, но Артур уже не слушал.

Они знал об этом парне всё и без заумных теорий о мимике и жестах.

- Артур, - вывел его из воспоминаний Мерлин, склонившийся над его пахом. Звуковая волна послала мурашки по коже, член дёрнулся, и Мерлин резко вобрал его в рот, с разгону беря быстрый темп. Одна ладонь легла на мошонку, вторая дотянулась до живота Артура, легко надавила. Артур напряг мышцы, помня, как Мерлина заводит его пресс, и получил по телу ещё одну стонущую вибрацию. Мерлин на миг застыл, отстранился, поймал взгляд Артура и облизал головку, щекоча языком уздечку.

Артур надавил рукой на его затылок, и Мерлин подчинился.

- Ну, и что на тебя нашло? – спросил Артур позже, когда липкий от пота, спермы и стягивающей кожу слюны Мерлин под ним вздрагивал и прятал лицо в подушку.

- Что бы я без тебя делал? – сдавленно отозвался тот, пока Артур выходил из него и подразнивающе обводил открытую, растянутую дырку. Мерлин попытался напрячь мышцы.

- Топал бы к Гаюсу один, - фыркнул Артур и шлёпнул его по левому бедру. – Давай вставай, не думай, что я в третий раз поддамся.

- Я и не надеялся, - вздохнул Мерлин, переворачиваясь на спину и проверяя время на телефоне. – Артур Пендрагон и его гипер-ответственность. Чёрт, тут не ловит сеть.

- Кто-то из нас двоих должен быть взрослым, - донеслось уже из ванной. – И что?

Мерлин промолчал.

До дома старика они добрались через полчаса. Мерлин рвался показать Артуру окрестности, то и дело пытался свернуть куда-то и тянул его за руку в сторону. Но Артур был сильнее, властнее и каждый раз на воодушевлённое «А там у нас…» приобнимал своего парня за плечи и встряхивал.

- Мерлин, потом. У нас ещё будет время.

- Угу, - кивал Мерлин и продолжал идти, копаясь в телефоне. – Блядь, да где сигнал-то?

- Зачем тебе сейчас мобильник?

- Меня просто бесит, что тут нет связи, - ворчал Мерлин, однако убирая телефон в задний карман. – Как была жопа мира, так и осталась. Слушай, Артур, может, вернёмся в Лондон, пока отпуск окончательно не накрылся?

- Мерлин.

- Ну что?

- Помнится, ты сам заявлял, что пора начать нести ответственность, что ты должен…

- Я наврал, - перебил Мерлин. – Мне плевать на Балинора, и я не хотел ехать сюда. Мне похуй на наследство, да и не наследство-то и было. Артур, давай вернёмся хотя бы в дом? Всегда мечтал потрахаться на кровати родителей.

- Давай, иди, - подгонял Артур, не давая вырваться из своей железной хватки. – Это нужная нам хибара?

Мерлин выразительно огляделся. Тёмно-зелёная стена леса, немного покосившийся, одноэтажный домик с огороженной плетёным деревянным забором территорией, по которой то тут, то там были накиданы какие-то вещи – сломанные стулья, оленьи рога, какая-то одежда, журналы за прошлое десятилетие. Хлам виднелся и внутри, через замызганные, закопчённые стёкла окон. Над крыльцом весела перевитая серебряной проволокой плетёнка чеснока.

- Ясно, мы по адресу, - Артур толкнул калитку с привязанным бельевой верёвкой велосипедным колесом. – Мило.

- Вообще-то я там никогда и не был, - Мерлин остановился посреди тропинки к дому и пнул подвернувшийся камешек.

- Я тоже. Что опять?

- Зачем оно нам, Артур? – Мерлин с надеждой всмотрелся Артуру в лицо. – Ловить одного психа, пользуясь советами другого?

- Тебе, чтобы закрыть гештальт и исполнить сыновий долг, а мне – помочь бойфренду и провести остаток недели между простынёй и одеялком, прерываясь только на недолгий сон и готовую еду.

- Так давай вернёмся в нашу чудную, уютную мансарду. Ты закажешь нам пару вредных, жирных цыплят, - Мерлин потёр ладони. – Мы разденемся, и я послушно встану в любую позу, какую только захочешь. Ты можешь меня связать и с полным правом наказать, - горячился он, размахивая руками, - ведь я и вправду неудачник. А потом мы будем смотреть редтьюб, и я заранее согласен на всё, что ты там насмотришь и захочешь.

- Фистинг, - недоверчиво повернулся Артур. – Я запихну в тебя ладонь, - он демонстративно сжал и разжал кулак.

- Если осторожно, то окей, я согласен, - поспешил закивать Мерлин, не сводя взгляда с чужого запястья.

- Римминг, - ухмыльнулся Артур, делая шаг к Мерлину. – И ты не будешь брыкаться и вопить, что это противно, мерзко и аморально.

- Да хоть тебе всё вылижу, - храбрился Мерлин, облизывая пересохшие губы.

- «Золотой дождь», - продолжал невозмутимо перечислять Артур, подойдя уже вплотную. – Я поставлю тебя на колени в ванной, тебе будет холодно и неудобно и, скорее всего, совсем не понравится, когда я потяну тебя за волосы, заставлю прогнуться, достану член и….

- Я потерплю, если ты хочешь! Ведь я тебя люблю и хочу доставить тебе удовольствие любым способом, - Мерлин зажмурился от чересчур яркой картинки. – Я…

- Посмотри на меня, - так же холодно приказал Артур и, наклонившись, звонко поцеловал в ухо. – Ты придурок, - потрепал по голове, едва ощутимо шлёпнул и пошёл обратно, к двери.

Мерлин раздражённо сощурил глаза.

Он надеялся, что Артур его остановит ещё в Лондоне, скажет, что план дурацкий, а проблема пустяковая и не стоящая его времени. Но Артур, напротив, весь воодушевился и полез в интернет искать автобусные билеты. У Мерлина мелькнулся надежда, что в Эалдоре Артуру, городскому мальчику Артуру, станет скучно через час, максимум – два, и он в привычной ему манере примет решение за них двоих. Мерлин бы повозмущался исключительно для порядка, но сумку бы свою подхватил первый. Но Артур весь вчерашний вечер с горящими глазами бродил вокруг дома, задирал голову к небу и вспоминал названия созвездий; хватал все подворачивающиеся под руку рамки с фотографиями, совался во все углы, мешался, когда Мерлин пытался оживить отопительную систему, и как будто начал ловить кайф, не иначе как ошалев от свежего воздуха. Пока Мерлин, победивший заржавевшие трубы, не утащил его в спальню.

И ни отсутствие интернета и мобильной связи, ни их привычная широкая кровать, оставшаяся дома, ни послушный, обещающий всё на свете Мерлин не смогли сбить его с курса.

Умом-то Мерлин понимал, что да, надо. Особенно, если просят. Особенно, когда проблемы с отцом. Особенно не один. Но эмоционально Мерлин не был готов даже видеть Балинора, не то, чтобы помогать и как-то спасать, что ли. После прочтения письма, он ужаснулся, конечно, и на первой волне энтузиазма решил, что пора разобраться с одной из главных проблем его мироустройства. Однако, эта ситуация была как подсохшая корочка на ране – не болит, пока не сковырнёшь, расчёсывая. И кто бы знал, что у Артура такие длинные когти.

- О, мальчики, доброе утро! – поприветствовал их высунувшийся из окна Гаюс после того, как Артур постучал к нему в дверь. – Готовы к подвигам?

Мерлин предвидел самый отвратительный отпуск в своей жизни.

***

Гаюс и Артур уже час разговаривали о драконах.

Забившийся в угол, с чашкой травяного настоя в руках, Мерлин пытался вспомнить, что идёт после миллиарда. Он попивал странный напиток, сунутый ему в руки Гаюсом, и уверял себя, что за двойное убийство, пусть даже в состоянии аффекта, ему вкатят нехилый срок. Рассматривая многочисленный баночки с травами и настоями, вперемешку с соленьями, расставленными на тянущихся вдоль стен полках, и бросая быстрые взгляды на увлечённого беседой Артура, Мерлин всё больше и больше уверялся, что где-то неподалёку наверняка спрятана секретная база, а их деревня – полигон для испытания галлюциногенного газа.

Драконы!

Мерлину попеременно хотелось то ржать, как ненормальному, то рвать на себе волосы.

Ладно ещё Гаюс! Ему навскидку было лет сто, он жил один, на краю леса, без семьи и не удивительно, что он мог помешаться, тронуться и подхватить навязчивую идею о существовании больших ящериц.

Но Артур… Мерлин готов был поклясться, что знает Артура как облупленного. За годы, прожитые вместе, за многочисленные разговоры, длящиеся порой ночи напролёт, за ссоры и споры, в которых рождается истина и всплывают на поверхность все потаённые секреты и мелкие секретишки – за всё это можно изучить человека, за секунду предугадывать ход мыслей и заканчивать фразы. И Мерлин гордился, как хорошо знает своего приземлённого, обстоятельного бойфренда, предпочитающего проверять на практике, чем верить на слово.

И вот Артур увлечённо рассуждал о различиях между шумерскими и японскими мифами, что-то говорил о водоёмах и оросительных системах и важно кивал, когда Гаюс, разливая новую порцию по чашкам, на полном серьёзе рассказывал о значении темы вагинальной крови девственниц.

- Понимаете, мальчики, - говорил этот кандидат на соседнюю с Балинором койку в палате, - вагинальная кровь – послеродовая или менструальная, - привлекает змея. Невеста дракона должна быть девственна, чтобы стать «убитой» как чужая и «возрождённой» как своя.

- Змей как символ фаллоса, - поддакивал третий в сумасшедшую компанию.

А Мерлин пытался вычленить момент, когда же они перешли в разговоре на эту тему.

Сначала они, как и подобает культурным людям, обсудили мерзкую осеннюю погоду, обменялись никому не интересным мнениями о политике и состоянии экономики, потом немного посплетничали об общих знакомых и затем перешли на волновавшую всех щекотливую тему.

Мерлин всё никак не мог понять, в чём интерес Гаюса. С Балинором они никогда не дружили, жил он далеко от их дома, дел общих с жизнью деревни не имел, кроме торговли своими мазями и сборами травок, то есть по-хорошему должен был с некоторой долей любопытства спрашивать у знакомых, как там у Эмрисов дела и чем в итоге ситуация разрешилась. И не более. Но Гаюса, казалось, сильно волновала вся ситуация. Вон и письмо же написал, единственный из всех (а у Мерлина, между прочим, в деревне оставалась троюродная тётка – как раз по отцовской линии), не поскупился оплатить курьерскую службу, чтобы точно дошло, и потом приковылял на остановку, встретил, буквально навязал свои общество и помощь.

- Просто на свете существуют добрые люди, Мерлин! – проникновенно, всматриваясь в глаза, сказал Артур, пока они завтракали и Мерлин поделился своими соображениями. – Милые, волнующиеся, когда происходит какая-то херня, люди, которым не лень оказать посильную помощь ближнему своему.

- Старые сплетники, которые страдают без спутникового телевидения и пары сотен бабских каналов, - съехидничал Мерлин, кривя нос.

Артур только покачал головой.

- Знаешь, Мерлин, существуют ещё заповеди, которые предписывают много всего занимательного – милосердие, например, или альтруизм.

- Я не верю в бога, - привычно откликнулся Мерлин с напускным равнодушием. – В бога верила мама… но он ей не помог.

- А в волшебство ты тоже не веришь? – поддел Артур. – А в Санта Клауса? А в карму?

Нет, Мерлин не верил.

Они жили в технологичном, индустриальном мире, подчинённый физическим законам. По щелчку пальцев нельзя добыть свет, но можно осветить комнату, проведя в дом электричество. Люди не умеют летать, но они изобрели самолёты и вертолёты. И вместо телепортации у них скоростные автомобили.

Не существовало никогда сына какого-то вымышленного бога, исцеляющего всех направо и налево, равно как и колдунов, подчиняющих в раз мифических рептилий. Мерлин не верил в существование огнедышащих драконов, зубных фей, злобных пикси и единорогов, гуляющих по радугам, в детстве и не собирался ничего менять во взрослом возрасте.

- Кхм, - напомнил он о себе, - я, конечно, рад, что вы нашли общий язык и прекрасные темы для обсуждения, но мы как бы, если никто ещё не забыл, собрались здесь обсудить другие вопросы.

- Ох, Мерлин, - вздохнул Гаюс, отставляя чашку.

- Мерлин, - покашлял Артур одновременно.

- Что? Я просто хочу побыстрее со всем разобраться, потому что ситуация, на мой взгляд, отвратительная, и чем быстрее мы обсудим щекотливые вопросы, тем лучше, - Мерлин старался сохранить лицо и не пойти красными пятнами, как в детстве, когда он пытался что-то доказать взрослым.

- Хорошо, - продолжил вздыхать Гаюс и скрестил руки. – Что ты предлагаешь, сынок?

- Предлагаю? – Мерлин раскрыл от удивления рот.

На самом деле, он даже не думал, что и как им стоит предпринять. Всё случилось слишком быстро – письмо, решение, поездка.

- Да. Как ты видишь ситуацию?

Мерлин продолжил сидеть с раскрытым ртом. Мгновенное осознание, свалившееся на него буквально за пару секунд, намертво припечатало его к земле.

Его полоумный отец впервые за девять лет показался на глаза в их деревне. У него, это было видно невооружённым взглядом уже давно, что-то не так с головой и расшатанная психика, некие навязчивые идеи. Неизвестно, чем он занимался всё это время, но иногда его видели в соседних деревнях, и до них доходили слухи о седом, бородатом скитальце, который пристаёт ко всем с одним лишь вопросом о местонахождении «Великого Дракона». Этот человек, как говорили, Балинор, как стыдливо опознавали его в Эалдоре шёпотом, подрабатывал иногда на черновой работе и путешествовал по стране. Но, логично предположить, что, не имея ни серьёзных средств, ни ясного разума, далеко он уйти не смог.

Последние годы об этом полоумном не было слышно, и Мерлин решил, что он уже давно либо умер где-нибудь под кустом, либо до него, наконец, добрались социальный службы. Оба варианта его полностью устраивали.

И вот письмо, решение, поездка.

Он даже не почитал в интернете, что может сделать, как доказать невменяемость родственника, кому звонить… Внезапно эта идея показалась глупой и детской. Ловить сбрендившего человека, который даже неизвестно, когда снова объявится – и объявится ли вообще.
И вдвойне глупо тратить на это сомнительное мероприятие первый совместный отпуск с Артуром.

Артур… Мерлин перевёл беспомощный взгляд на бойфренда.

В их паре Артур всегда был рассудительнее, умнее, он находил пути решения тех ситуаций, в которых у Мерлина опускались руки. Артур был старше, у Артура была разрозненная семья, состоящая из отца, Утера, самого Артура, его сводной сестры, Морганы, её сводной сестры, Моргаузы, каких-то ещё мелких детей и чьих-то наследников… то есть Артур должен разбираться в перипетиях семейного законодательства. А раз уж он поехал с Мерлином и ни слова не сказал против, у него был план. У Артура всегда есть план.

Мерлина чуть не затрясло от понимания, как он беспомощен и как зависим от другого человека. И пусть Артур видел его голым, пьяным, укуренным, злым и ненормально весёлым, Артур не был обязан решать проблемы Мерлина.

- Мерлин, выпей воды, - посоветовал Артур, помассировал переносицу и повернулся к старику. – Понимаете, мы подумали, что…

Мерлин, казалось, оглох. Артур что-то обсуждал с Гаюсом, тот ему либо поддакивал, либо наоборот спорил, и до Мерлина даже долетали слоги, обрывки фраз, предложения. Он слышал слова, но их значения не понимал, как будто махом забыл все языки, что знал. Он пытался повторить услышанное, но звуки умирали где-то в гортани, так и не выплеснувшись наружу. Артур сейчас мог предлагать разделать Мерлина заживо, по кусочку, начиная с ног и трахая в рот, он бы не услышал.
Мерлин вжался в стену, подтянул ноги к груди и уткнулся лбом в колени, прислушиваясь к ощущениям. Первым ушёл бесполезный слух – в уши словно вставили вату и залили для верности воском. Затем пропал привкус древесной коры на языке, Мерлин ощущал тянущую влажную мякоть во рту, но не более, как при сильной заморозке. Зрение исчезло следующим, и когда перестали пестреть круги на закрытых веках, Мерлин почувствовал, как слабеет хватка пальцев, вцепившихся в джинсы. Последним он перестал ощущать въевшийся в нос терпкий запах кожи Артура, который обычно был с ним всегда, фантомным наваждением.

В его сознании крутился образ отца, чувство защищённости в глубоком детстве и острая, разрывающая боль в подростковом возрасте. Балинор должен был быть другим, он обязан был любить маму, воспитывать Мерлина, быть защитой и опорой. Он мог бы просто быть рядом.

Но он ушёл. Бросил жену и сына, поддавшись болезненной фантазии, фанатично похерил всё, что у него было, ради навязчивых образов и сомнительных, несуществующих в природе вещей. Мерлин не помнил, когда это всё началось, возможно, оно было в голове у Балинора всегда, просто однажды дошло до критичной точки. Но Мерлин прекрасно помнил день, когда он отчётливо осознал, что его отец не похож на остальных мужчин деревни.

Мерлину было одиннадцать, он заигрался с другими мальчишками и поздно вернулся домой.

- Где ты был?- строго спросил отец за остывшим ужином. Они не стали есть, ждали сына.

Мерлин ответил, что они бегали смотреть, как «старый Гаюс колдует на луну»… и это был единственный раз, когда его наказали ремнём. Балинор бил с остервенением, Мерлин верещал и вырывался, а Хунит рыдала и умоляла отпустить сына. Но отец не слушал никого, казалось, он вообще ничего не слышал, только раскачивался и с силой рассекал рукой воздух. И твердил, почти бессвязно, твердил, что Мерлину нельзя даже смотреть на «этого мерзкого колдуна, на это исчадие ада, на паршивую кровь, на демонское отродье…»

Балинор ненавидел Гаюса, - это Мерлин помнил чётко, - и запрещал Хунит покупать у него лекарства и настойки, которыми пользовалась вся деревня. Может, из-за этого мама не справилась с болезнью и умерла?

В их исковерканных жизнях был виноват Балинор и его ненормальное помешательство, и лучше бы умер он.

Мерлин не раз читал и слышал, что людей связывают какие-то невидимые нити. Сам он скорее верил в биологию и понимал, что людей крепче всяких верёвок держит общая ДНК. Яблоко от яблони, сын от отца – когда в жилах циркулирует одна и та же кровь, от этого не скрыться.

Балинор был жив, это Мерлин знал наверняка.

И они скоро встретятся.

Реальность ворвалась в сознание приглушенным светом настенных бра и двумя парами напряжённых глаз.

- Гаюс, что вас связывало с мамой? – сорвался с языка вопрос.

- Мы всегда были дружны с Хунит, ещё до её свадьбы, - тихо ответил Гаюс, не отводя взгляда. – А после иногда общались, естественно, чтобы Балинор не знал. Она любила поговорить о тебе.

- Но вы с ней не спали?

- Боже, что ты! Хунит любила твоего отца, да и мне она скорее была больше сестрой, нежели привлекательной девушкой. Так что не волнуйся.

- За что же Балинор так невзлюбил вас?

- Иногда, Мерлин, случается так, что явных причин нет. Есть почти животные инстинкты защищать своё и подпороговые чувства, объяснить и понять которые невозможно.

- Ясно, - коротко ответил Мерлин и прислушался к своим ощущениям. Сердце стучало ровно. – Балинор придёт послезавтра.

- Ты сам с ним поговоришь? – поинтересовался Артур, покусывая нижнюю губу. Волновался.

- Да, - решительно кивнул Мерлин и внезапно улыбнулся. – Отмените заказ на группу захвата «Альфа».

- Вот и сэкономим! – Гаюс ударил по столу кружкой. – Кому ещё чая? Всем? Отлично… Артур, а вы знаете, кто такой уроборос?

- Я знаю! – воскликнул Мерлин, хлопая в ладоши. – Я читал! Движение космоса!

- Да, циклическая природа жизни: чередование созидания и разрушения, жизни и смерти, постоянного перерождения и умирания, - продолжил Гаюс.

- Э-э-э, это змея, которая сама себя жрёт? Такая голодная очень? – вклинился Артур.

- Кусающий себя за хвост змей, свернувшийся в кольцо, - важно поправил Мерлин. – Очень древний символ, встречающийся как в культуре, так и в науке… Например, Фокс в своей в книге «Энергия и эволюция жизни на Земле» использовал образ уробороса для иллюстрации одной из фундаментальных проблем теории зарождения жизни: для синтеза белков нужны нуклеиновые кислоты, а для их синтеза — белки… - вошёл во вкус Мерлин и не заметил, как Артур и Гаюс обменялись многозначительными взглядами.

Тем же вечером, когда притихший Мерлин неспешно водил обнажённой ступнёй по ноге Артура, у него в голове ещё один прочитанный когда-то кусок:

- В Древней Индии уробороса называли Шешей, ну, это всё так же змея, кусающая себя за хвост. А змеи, как известно, почитались и представляли собой непреходящий цикл времени. А ещё считается, что через образ Шеши можно понять историю с точки зрения философии индуизма. Понимаешь, Артур? История не ограничивается человечеством и Землей или даже отдельно взятой вселенной. Существует великое множество вселенных, в которых одновременно разворачивается дохрена всяких событий! Как ты думаешь, есть такой мир, где мы с тобой не вместе?

- Тебя потянуло на романтику? - прошептал Артур, притягивая Мерлина в объятия и невесомо водя губами по влажному виску.

- Скорее на философию, - Мерлин обвил Артура руками и ногами.

- Я плохо разбираюсь во всём этом, - Артур пожал плечами. – Но знаю, что в этой реальности мы рядом, не забывай это, пожалуйста.

- О чём ты?

- Мерлин, я слишком хорошо тебя знаю, ты там чуть в транс не вошёл, когда мы с Гаюсом обсуждали варианты. Тебе стыдно и неловко, когда кто-то хочет помочь… и, кстати, это отличный способ тобой манипулировать.

- Ну, знаешь ли, - Мерлин ущипнул Артура за сосок. – Я не то, чтобы очень люблю, когда люди лезут в мои дела, это разные вещи. Я не люблю быть беспомощным. Особенно, если я реально ничего не могу сделать в некоей ситуации.

- Люди, Мерлин, посторонние люди. Но я же не посторонний. Я живу с тобой и не против делить жизнь, а не только квартиру и постель.

- Это вообще –то сомнительно, Артур. Одно дело семья, у которых выбора иного нет, и совсем другое – партнёр, отношения с которым должны строиться на взаимовыгоде и удовольствии.

- Моя выгода в том, что бы ты был счастливым, и пожалуйста, не делай вид, что не понимаешь этого, - в наступившей тишине отчеканил каждое слово Артур.

- Окей. Спокойной ночи, - Мерлин уткнулся носом ему под подбородок, как делал каждый раз, когда смущался.

- Спокойной ночи, - согласился Артур.

«А ещё, Мерлин, я могу не разбираться во всей этой твоей философской чуши, но я ориентируюсь в психологии и помню, что образ уробороса использовался в исследованиях юнгианцев. А Гаюс-то вовсе не так и прост», - подумал Артур. В принципе он и так понимал, тут вообще сложно не заметить, что да, у Мерлина проблемы на более глубоком уровне.

***

Но Артур и не мог представить всю ситуацию целиком.

Балинор в самом деле пришёл через один день. Не то, чтобы Артур не поверил тогда Мерлину – он не раз замечал, что у его бойфренда сильно развита интуиция. Мерлин не умел предсказывать погоду или выигрышные номера лотерейных билетов, но он чувствовал и понимал людей, практически всех, за некоторыми исключениями.

И всё же Артур удивился, когда Балинор появился около дома через секунду после того, как Мерлин вышел на крыльцо и скрестил руки на груди, всматриваясь в горизонт. Артур, сидевший на дереве с телефоном наперевес – потому что только там немного ловил сигнал! – затаился и принялся наблюдать за встречей.

Балинор представлялся ему безобразным, босым бродягой с грязной бородой и спутанными, сальными волосами. В реальности же посреди двора стоял средних лет мужчина, пожалуй, разве что со слишком большим количеством морщин, изрезавших кожу на лице. Длинные, почти полностью седые волосы были убраны в аккуратный хвост, а борода подстрижена. Он был одет в камуфляжные штаны и фирменную куртку какого-то охранного агентства. На ногах были тяжелые армейские ботинки. Обычный мужик.

- «А, ну да, - смутился Артур своему разочарованию. – Он же где-то должен работать или подрабатывать».

- Здравствуй, сын, - негромко поприветствовал Балинор, не подходя близко к Мерлину.

- Отец, - кивнул Мерлин. – Какими судьбами в нашу унылую деревеньку, где даже не водятся драконы?

Балинор беззлобно проглотил шпильку, будто бы уже и привык к насмешкам и то, как легко он это сделал, показалось Артуру… достойным. Казалось, человек знает себе цену и не собирается никому ничего доказывать.

- Я искал тебя, сын, - продолжил Балинор. – Ты вырос и уехал, и я не представлял, где ты мог находиться.

- Да, конечно, в наш информационный век так трудно отыскать нужного человека…

- Хотя мне стоило догадаться, что ты прельстишься Лондоном. Тебе всегда давили местные рамки. Мне нужна твоя помощь.

- О, я не сомневаюсь, - сарказм в голосе становился всё отчётливее, и Артур забеспокоился. Весь прошлый день, лишь бы снова не поднимать тему отношений, доверия и кто кому что должен, они обсуждали стратегию поведения Мерлина и сошлись на том, что Балинора надо заманить, а значит, кое-кому вспыльчивому и нетерпеливому стоит обуздать свои порывы и побыть дипломатом. Мерлин в привычной манере кивал и уверял, что не облажается. А Артур и поверил!
Он уже собирался спрыгнуть с дерева, но решил дать Мерлину шанс справиться самому, раз уж ему это так важно. Да и приземляющийся за спиной тренированный человек может вызвать нежелательные волнения у психически нестабильного Балинора. Так что Артур продолжил сидеть и наблюдать за «семейным воссоединением».

- Ты так вырос, - продолжил тем временем Балинор, и даже Артур на дереве уловил нотку грусти и сожаления. – Стал мужчиной. Ты обнимешь меня?

- Перейдём ближе к делу, - бросил Мерлин, разворачиваясь и заходя обратно в дом, не удержавшись от удара кулаком в стену.

Балинор забормотал что-то, растирая ладони, и последовал за ним. Артур готов был поклясться, что увидел промелькнувшую искру. Когда дверь хлопнула во второй раз, он поспешил спрыгнуть на землю и, без раздумий, последовал за ними.

Мерлин успел расположиться в кресле, и по его нарочито расслабленной позе Артур в миг прочитал все страхи, всю неуверенность, растерянность перед отцом, которого он не видел столько лет и к которому у него была не одна претензия; но помимо – целая гамма чувств, ворох разноплановых ощущений, желание одновременно и броситься на шею, и разорвать горло зубами.

Балинор стоял спиной к дверному проёму, чуть расставив ноги и сложив за спиной руки. «Килгарра», прочитал Артур надпись на его куртке и припомнил увиденную по дороге их рекламу – «Мы на страже вашего королевства!». Балинор тут же развернулся, стоило Артуру щёлкнуть замком, и оценивающе оглядел его снизу вверх.

- Я чувствую себя загоняемым животным, - хмыкнул он, садясь в соседнее с Мерлином кресло. Тот дёрнулся, но не пересел.

- Предосторожность превыше всего, - Артур прошёлся по комнате и прислонился к стене рядом с окном.

- Ответственный молодой человек, да? – Балинор побарабанил пальцами по подлокотнику. Артур пристально ловил каждое его движение. – Значит, это у нас и есть Артур?

- Что… откуда ты?... А, неважно…

- Артур Пендрагон, - кивнул Артур, занимая выжидательную позицию.

- Друг из Лондона…

- Бойфренд из Лондона, - буркнул Мерлин. У него был своего рода «пунктик» - он яро стремился показать всем, что они с Артуром не просто друзья, что Артур его – полностью. – Тебя это расстраивает?

- А должно? – не сдавался Балинор. – Любовь – она и есть любовь, не важно, между кем она вспыхивает.

- Например, между мужчиной и драконом? – продолжал пикироваться Мерлин.

- Вот мы и добрались до сути, сын.

- Отлично, - заводился Мерлин, - давайте уже обсудим наболевшие вопросы! Зачем ты вернулся спустя почти десять лет?

- А разве вы не должны тянуть время, пока санитары едут? – Балинор хитро сощурил глаза, и Артур дёрнулся – точно так же любил делать и сам Мерлин, точь-в-точь сужал глаза до появления россыпи морщинок в уголках. Теперь Артур понимал это отчётливо – они родственники, два человека, не сошедшиеся в своих взглядах, но отчаянно нуждающиеся друг в друге. – Ты повзрослел. И я решил, что пора.

- Пора для чего?

- Выполнить свой сыновий долг, - повторил Балинор.
- Ну, охуеть теперь! Ты мог хотя бы для приличия сказать, что соскучился по мне, или что осознал свои ошибки, или что готов пройти курс лечения. Да просто объяснить, почему!

- Я не скучал по тебе, Мерлин, потому что знал, что с тобой всё в порядке. Я чувствовал это, каждое событие в твоей жизни, и необходимости быть рядом не возникало. А виноватым я себя не считаю.

- Фантастика, премия «Отец тысячелетия» твоя, заберите ваш выигрыш в Бетлемской королевской больнице.

- Мерлин, я ушёл, потому что у меня были причины.

- Давай, я послушаю.

- Мееерлин, - протянул Балинор и развернулся всем корпусом к сыну, Мерлин вжался в спинку кресла. – Я-то надеялся, что ты станешь поспокойнее, но демонский огонь в твоих венах, похоже, так просто не утихомирить. Ты будешь гореть всю жизнь.
Артур хмыкнул, а Мерлин схватился за голову.

- Что ты несёшь?

- Я лишь говорю о том, что вижу и знаю.

- Я спрошу это ещё раз, хоть и понимаю, что пожалею. Зачем ты явился? И прошу, без драконов.

- Ладно, если мы ввели запретные слова… Я здесь, чтобы передать тебе твоё наследство, и нет, я не про дом. Я собирался это сделать раньше, но случились независящие от меня обстоятельства, – сказал Балинор, смотря почему-то на Артура. - Мерлин, сколько тебе лет?

- Ты и этого не помнишь? – недоверчиво хохотнул Мерлин.

- Двадцать три, - сам себе же и ответил Балинор. – А во сколько ты познакомился с Артуром?

- В двадцать один, - ответил за Мерлина Артур, которому показалось это очень важным.

- Теперь всё встаёт на свои места, картинка сложилась, - покивал Балинор. – Я познакомился с твоей матерью, Мерлин, позже и даже не подумал, честно говоря, что ты найдёшь своего спутника так рано.

Мерлин старательно фильтровал слова отца. Тот нёс то откровенную чушь, то чушь, завуалированную под сумасшедшие бредни, но ни на дюйм не приблизил тот светлый миг, когда скажет чушь главную, ради которой и пришёл.

- Что? – вдруг вскрикнул Балинор. – А этот что здесь делает?

- Гаюс, - коротко ответил Артур оторопевшему Мерлину, выглядывая за занавеску.

- Зачем он пришёл?

***

Мерлина трясло.

Подрагивающими пальцами он пытался нащупать пульс Артура, валяющегося на пожухлой траве без движения. Артур закатил глаза и обмяк, тряпичной куклой болтаясь в руках Мерлина.

- Ты идиот, осёл! – приговаривал Мерлин, сжимая в ладонях его лицо. – Только очнись, и я сам тебя придушу…

Артур бросился защищать Мерлина от шальной молнии, не вовремя сорвавшейся с пальцев Балинора. И если отмотать немного назад, то там будут они вдвоём, недоверчиво разглядывающие самого настоящего дракона, вставшего на дыбы и оглашающего окрестности диким рёвом, и Балинора, между расставленными ладонями которого клубилось электрическое марево.

А ещё раньше можно было увидеть, как старик Гаюс, замерший посреди их двора, опустил руку и поднял на них сияющие жёлтые глаза. Балинор недоверчиво рыкнул:

- Я так и знал, что это ты! – и кинулся на Гаюса.

- Нет, не знал и не догадался бы, если бы я не захотел.

А до этого Мерлин с Артуром выбежали из дома вслед за Балинором, снёсшим на ходу дверь, что-то утробно кричащим и бросающимся на пришедшего старика, но будто бы врезавшимся в невидимую стену.

Мерлин вцепился в Артура и прокручивал в голове абсурдные картинки, промелькнувшие перед ними буквально за пару минут, и суматошно пытался выловить момент, когда весь привычный мир полетел в ад.

Вот живёшь ты своей привычной, любимой жизнью, уверенный, что знаешь о своей реальности всё, что понимаешь, как работает механизм вселенной. У тебя есть родной человек, готовый поддерживать в трудные периоды и делиться счастьем. У тебя есть прошлое, которое иногда возвращается, вырывает тебя из твоего уюта и настойчиво требует внимания. У тебя есть кто-то и что-то ещё на периферии, что-то неподвластное тебе, но ты считаешь, что разгадал это, и готов учитывать неизвестные знаменатели.

А потом всё разом обрывается – и ты, оказывается, не знал ни черта.

Потому что стоило перевести взгляд с безжизненного лица Артура в сторону… Дракон. Огромное, чешуйчатое, когтисто-зубастое существо изрыгало огонь на… его отца, метающего молнии и вызывающего порывистый ветер. Колдующего. И Мерлин и рад бы поверить в секретные базы, в галлюциногенные газы, в коллективное сумасшествие… Он с готовностью бы спихнул всё на игры воспалённого воображения, если бы не подпорогово чувствовал, что «это всё взаправду, по-настоящему». Вот так по-детски беспомощно.

Мерлин хотел кричать, громко, долго, высоко, чтобы эта сумасшедшая реальность раскололась и распалась на стеклянные осколки. Мерлин хотел плакать – по Артуру, по их жизни, по самому себе, ставшему жертвой гротескной трагикомедии. Мерлин хотел сжечь всё вокруг, чтобы ничего не осталось; подарить отца, старика, любимого синему пламени, потому что только пепел казался привычным и знакомым.

Но вместо этого Мерлин аккуратно переложил Артура на листья, снял с себя толстовку и подпихнул ему под голову, нежно погладив по бледному лицу.

А потом встал, отряхнул колени от земли и зашагал в сторону Повелителя Драконов и Великого Дракона, которые, какая глупая ирония, не поделили его. Мерлин шёл и понимал, почему отец хотел найти его, когда ему был двадцать один год. Сакральный возраст, когда мужчина вступает в полную силу и свои права, когда он берёт всё, что ему принадлежит. Возраст, когда отец передаёт сыну наследство. Мерлин шёл и понимал, из-за чего Балинор ушёл, зачем вернулся и почему так ненавидел Гаюса. Понимал, но не был согласен. Мерлин шёл и понимал, что в его власти изменить всё так, как он хочет.

Мерлин набрал в грудь побольше воздуха и кинулся в самую гущу схватки, расставив руки. Он просто сожмёт кулаки и заставит их прекратить.

Балинор и Гаюс, вернувший себе привычную форму, вмиг застыли. Мерлин перевёл взгляд с отца на старика, затем обратно и твёрдо, набатом в повисшей тишине, сказал:

- Я хочу знать всё.

Они заговорили одновременно, каждый отстаивая свою, верную точку зрения. Над головой мелькнула молния, шумно хлопнули крылья. Мерлин поморщился. Там, в паре метров от него лежал умирающий или уже умерший Артур, а эти двое устраивали карнавал со светопреставлением. Все люди… существа эгоистичны по своей природе, мелочны и жалки, их волнуют, заставляют переживать и изводиться пустяковые вещи, и в этой извечной круговерти противостояний они не замечают самого главного. Как один человек готовится встретиться с небом, лежа на холодной земле, или как раздвигаются привычные рамки, как рвётся, трещит по швам зона комфорта.

Мерлин и сам был слеп и глух ко всему, что было вне его узконаправленного понимания. Но он открыл себя вселенной, вдохнул в себя поток чистой энергии, пропустил её через себя, поражённый, сражённый космическим откровением, подброшенный в воздух, потерявший свою гравитацию и опустившийся на ноги…

И Мерлин замкнул круг.

Он был тьмой и светом, смертью Хунит и бесконечным перерождением Гаюса, любовью Артура и ненавистью Балинора. Он был бесконечным временем.

- Хватит!

Яйцо мироздания треснуло.
Возможно, он всё же немного верит в карму и Санту.

***

Позже, когда они оправились от потрясения и вернулись в Лондон, Артур рассказал Мерлину, что он буквально «воскрес от твоего грозного крика» и клятвенно, с бесенятами на дне расширенных зрачков, пообещал «слушаться и повиноваться».

Мерлин рассмеялся и прокрутил в голове события, которые условно принял за очень реалистичный кинофильм.

По прошествии времени события утрамбовались, казавшиеся дикими, слова обрели свой вес.

Теперь Мерлин знал и понимал всё, то, что началось ещё до его рождения. Волею случая или повинуясь какому-то плану... Мерлин не знал и решил оставить это на откуп будущим поколениям.

Последний, оставшийся от некогда многочисленного семейства, Повелитель Драконов Балинор познакомился с милой и очаровательной девушкой, кроткой как ягнёнок, женился на ней и переехал в её дом… с Хунит, у которой, однако, в предках затесался Дракон, прозванный через сотни лет Великим и тоже последний в своём роду, чистокровный. Балинор узнал правду и решил уничтожить его.

- Хоть это и противоречило моим принципам, - мрачно добавлял Балинор, когда они втроём (а четвёртый лежал и стонал), сидели за столом в доме Гаюса и в очередной раз обсуждали, что произошло.

- Но зачем?

- Драконья кровь, пусть даже разбавленная человеческой, в жилах мага, укрощающего их… Мне было страшно представить, кем ты станешь. Я смотрел в твои глаза, и с каждым годом, пока ты рос, я видел ужасы и разрушения всё ярче и ярче, - Балинор покачал головой. – Я не мог оставить это просто так.

- И ты ушёл.

- Кто же знал, что самого могущественного дракона нужно искать не в горах, а среди близких друзей моей жены в нашей деревне… Да я даже не представлял, что он умеет принимать человеческое обличье.

- Я же не мог оставить свою семью, - разводил руками Гаюс. – Мы жили в Эалдоре веками. Но, в отличие от тебя, я не считал, что Мерлин – такая уж проблема. Да, он был необычным мальчишкой с неординарной судьбой, но я повидал за свою жизнь многое… и дитя повелителей и драконов не самое страшное, что могло случиться с миром.

Мерлин обречённо сглатывал, вслушиваясь в их слова, и изо всех сил боролся с приступом паники.

- Я понял! Все проблемы от недостатка информации, - донеслось с кровати. – Вам нужно провести сюда интернет и пройти курс группой психотерапии.

Мерлин тогда с нежностью посмотрел на Артура, пока Балинор и Гаюс обменивались прищуренными взглядами, и подумал, что отец, наверное, прав… Он стал бы чудовищем. Теперь, когда Мерлин мог дать всему своим имена, он понимал, что толкало его в спину все годы, что разрывало его и замыкало в себе же. Но Балинор не предвидел одного – появившегося в его жизни Артура, самого необычного, самого магического среди них человека, который любовью, преданностью, терпением, силой воли и воистину ослиным упрямством тащил его к его же судьбе.

Артур был мостом.

Мостом между реальностями, между «не вижу и не существует» и «вот это да», между магическим миром и Мерлином.
Артур был символом. Артур был спасением.

Мерлин понимал, всегда знал это. Знал и не осознавал, убегая, пряча голову, пытаясь скрыться, подспудно боясь самого себя.

Но Мерлин и понятия не имел, сколько на самом деле лет Старому Гаюсу из Эалдора. Но обязательно узнает, ведь тот не просто так толкал Мерлина к его судьбе.

Пока рядом будет Артур, его совершенно несовершенный, прекрасный внешне и ужасный характером, бесконечно любимый спутник, его связь между мирами, ему ничего не страшно. Мерлин справится, Мерлин сможет, Мерлин выдержит, пока Артур плечом к плечу, под ним, на нём, в нём.

Мост между мирами.

Мост через него самого.

Мерлин пару раз моргнул и потянулся к Артуру, целуя его так, будто это был последний раз. На всякий случай.


Конец.

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, R

Название: Из сказки и обратно
Автор: Lori May
Бета: Master_Igri
Оформление: Two_Flower
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG-13
Размер: ~3400 слов
Жанр: сказка, романс
Саммари: В услужение к Артуру самовольно нанимается сказочное существо
Тема №5. Сказка

читать

Мерлин, тихо ругаясь, спускался в подземелье, высоко держа факел и осторожно ступая на выщербленные временем ступени. Он только собрался тайком испробовать новое защитное заклинание, как Гаюс отправил со срочным поручением. Особое растение ему, видите ли, понадобилось!
Мерлин едва не оступился, испуганно хватаясь за каменную стену. По словам Гаюса, трупный цветок, необходимый для приготовления весьма специфического настоя, рос лишь в одном месте — в подземелье замка, где Утер устроил склад магических артефактов. Гаюс утверждал, что цветок питается царящей там магией. Мерлин мог бы поспорить, но тратить драгоценное время не хотелось, заклинание нужно было испробовать до возвращения Артура.
Мерлин прислушался. Где-то далеко тяжелые капли воды срывались с потолка и гулко шлепались на пол.
Он прошел по узкому коридору, минуя забранные решетками клетушки, в которых кучей были свалены различные магические вещи. Ох, он бы многое отдал, чтобы порыться в них! Пообещав себе как-нибудь это сделать, Мерлин прошел мимо.
В самом темном углу возвышался громадный камень, а за ним, пробиваясь сквозь плотно утоптанный земляной пол, росло неказистое на вид растение. Узенькие листочки серо-зеленого оттенка весело топорщились, крупные, бледно-голубые цветы венчали верхушки стеблей. Подойдя ближе, Мерлин понял, за что цветок получил свое название.
От гнилостного аромата, источаемого им, Мерлина едва не стошнило. Он прижал рукав к носу и сморщился. Но запах разложения преспокойно пробивался через эту импровизированную защиту. Мерлин пристроил факел в держатель, протянул руку и сорвал один бутон. Потом, стараясь задержать дыхание, завернул цветок в кусок ткани, предусмотрительно захваченный с собой. Интересно, что за снадобье Гаюс будет готовить из этой дряни? Если только самый отвратительный яд!
Торчать в подземелье Мерлин не стал — не ровен час, кто-нибудь из стражников мог заглянуть сюда. Он торопливо сунул добычу в карман, схватил факел и направился обратно к лестнице, по пути умудрившись споткнуться о какой-то древний сундук. С его крышки что-то свалилось и упало прямо под ноги.
Мерлин наклонился и поднял предмет, оказавшийся толстенным фолиантом. Он повертел книгу в руке, смахнул с обложки толстый слой пыли. Внутренний голос тут же велел положить ее на место, но Мерлин проигнорировал его. Любопытство и страсть к старым книгам оказались сильнее.
Мерлин воровато оглянулся по сторонам, сунул книгу под куртку и побежал к лестнице.
Не встретив никого на обратном пути, без приключений добрался до лаборатории Гаюса, положил платок с цветком на стол, а сам прошмыгнул к себе. Гаюс, что-то сосредоточенно помешивающий в большом котле, не обратил на него никакого внимания.

Лежа в кровати, Мерлин листал пожелтевшие от времени пергаментные страницы, вчитывался в витиеватый шрифт. Книга оказалась сборником сказок. Они затягивали, существа, изображенные на страницах, то пугали до дрожи, то заставляли улыбаться. Мерлин не мог оторваться от книги, хоть глаза и слипались со страшной силой.
Наконец, он все же уснул. Книга выскользнула из ослабевших пальцев и свалилась на пол. Мерлин видел уже десятый сон, когда листы зашевелились, тихо зашелестели. А потом верхняя страница перевернулась, и из книги, кряхтя и покашливая, выбралось маленькое косматое существо, размером с небольшого суслика. Существо нервно оглянулось на посапывающего Мерлина и на цыпочках прокралось к двери, по пути увеличившись в размерах. Теперь оно было с небольшую собаку. Мерлин чихнул и перевернулся на бок. Существо замерло, прижалось к стене, опасливо косясь на него, а потом, приоткрыв дверь, юркнуло за нее, сделавшись невидимым.

Утром, едва проснувшись, Мерлин поспешил спрятать книгу. Вряд ли Гаюс одобрит его поступок. Наверняка, еще и целую лекцию прочитает о том, почему Мерлину не следовало приносить книгу из магических запасников Утера. В утренней суматохе Мерлин не заметил, что одна из нарисованных картинок исчезла.
Следующие несколько дней было не до чтения — Артур нещадно гонял по поручениям, не давая и минуты свободной, так что к вечеру сил хватало только на то, чтобы доползти до кровати.

Шлеп!
Артур проснулся, словно от толчка. Прислушался, пытаясь понять, приснился ему звук или нет. В покоях царила тишина. Слабый утренний свет еще только начинал пробираться в окна.
Успокоившись, Артур зевнул и повернулся на другой бок.
Шлеп! Шлеп, шлеп, шлеп!
Он приподнял голову над подушкой и осмотрелся. Ничего подозрительного не обнаружив, Артур, тем не менее, решил оставаться начеку.
Шлеп! Шлеп, шлеп, шлеп!
Больше всего звук напоминал шлепанье босых ног по полу. Кто это? Не Мерлин же в такую рань соизволил расхаживать по его покоям? Да и Мерлина-то король наверняка увидел бы… Не такой уж его слуга и незаметный.
Артур тихонько придвинулся к краю кровати и посмотрел на пол. Увиденное заставило его машинально потянуться за мечом: маленькое косматое рыжее нечто… деловито тащило его любимую рубаху из кучи белья в сундук.
Артур оторопел. Магическое существо! В его покоях!
Он быстро вскочил, не обратив внимания на холод каменного пола, схватил меч и ринулся к незваному гостю. Тварюшка бросила рубаху и резво юркнула под кровать.
— А ну, вылезай! — приказал Артур, нагнулся, заглянул под кровать и погрозил мечом. — Кому говорю?
Существо таращилось на Артура круглыми желтыми глазищами, беспокойно шевелило большими острыми ушами с клочками рыжей шерсти и не собиралось подчиняться королевскому приказу.
Артур попытался выковырять это мечом, но не тут-то было! Существо снисходительно посмотрело на оружие в руках короля, еще раз дернуло ушами и вдруг исчезло, словно растворившись в воздухе.
Артур моргнул, ущипнул себя и обвел подозрительным взглядом покои. Следов чужого присутствия не обнаружил.
Скрипнула дверь, и почти сразу раздался отвратительно-бодрый голос Мерлина:
— Артур! Поднимайся! — Видимо, тот обнаружил отсутствие короля в постели, потому что следующие слова прозвучали уже не так уверенно: — Артур? Ты где?
Мерлин обошел кровать и увидел полуголого Артура, выползающего из-под нее. Почему-то с мечом.
— Что случилось?
— Ничего, — буркнул Артур и поднялся на ноги, — чего в такую рань явился?
— Как это, чего? — оторопел Мерлин. — Ты же сам велел разбудить тебя с рассветом — на охоту едем.
Ах да! Охота! Артур и забыл.
— А что ты на полу-то делал? — не унимался любопытный Мерлин, с подозрением глядя на короля.
— Меч вот, под кровать закатился, — снова буркнул тот. Делиться с Мерлином подробностями произошедшего он не собирался. Вдруг существо все же привиделось? Вчерашний пир, изрядное количество вина… Вместо этого он сердито велел слуге: — Приготовь ванну!
Мерлин пожал плечами. Поведение Артура немного удивило, но особого значения этому он не придал. Однако когда Артур отвернулся, быстро заглянул под кровать. Ничего, кроме пыли, там не было.
Зато Мерлин увидел валяющуюся на полу рубаху, которую сам только вчера выстирал. Проворчав что-то о дурной привычке разбрасывать вещи, он кинул на короля несколько многозначительных взглядов, которые тот предпочел проигнорировать.
Все утро Артур думал о незваном госте. Его не покидало странное ощущение, что это рыжее существо он уже видел, вот только очень-очень давно. Где именно — вспомнить не получалось.

Когда они вернулись с охоты, Мерлин первым открыл дверь в королевские покои и в удивлении застыл на пороге: те сияли такой чистотой, какой он никогда здесь не видел. Вещи стояли на своих местах, постель была заправлена чересчур аккуратно, полы вымыты, и нигде даже пылинки видно не было.
Кто это сделал? Джордж? Навел чистоту в их отсутствие? Маловероятно, ведь все слуги в замке знали, что входить в покои короля без его разрешения мог только Мерлин.
Подошедший сзади Артур едва не налетел на него.
— Мерлин! Пошевеливайся, чего застыл? — недовольно проворчал Артур, вталкивая того внутрь. Но стоило королю самому увидеть идеальный порядок, как он тоже замер в недоумении.
— Кто это сделал? — Артур перевел вопросительный взгляд на Мерлина, но тот лишь пожал плечами.
— Откуда мне знать? — вполне резонно заметил слуга. — Я ведь был с тобой на охоте.
— Да… — протянул Артур, прошелся по комнате, заглянул под кровать и убедился в полном отсутствии там пыли, — кто бы это ни был, он справляется гораздо лучше тебя.
Мерлин скрипнул зубами, но промолчал. Он слуга Артура, и он лично выяснит, кто самоуправничает в их отсутствие.

Расспросы ни к чему не привели: слуги клялись, что даже не подходили к королевским покоям, стражники тоже никого не видели. Все это показалось Мерлину странным. Но чудеса продолжались. Следующим утром он снова обнаружил идеальный порядок, хотя совершенно точно помнил, что вчера вечером рубаха Артура валялась на стуле, а теперь она лежала на сундуке, аккуратно сложенная и — подумать только! — совершенно чистая! Мерлин осторожно подошел к искомому предмету одежды и подозрительно осмотрел его. Рубаха, как рубаха, ничего необычного.
Мерлин обошел всю комнату, заглядывая в каждый уголок. Он и сам не знал, что именно ищет.
— Мерлин! Ты что делаешь?
Он обернулся. Артур проснулся и теперь следил за его перемещениями.
— Я?
— Нет, я! — Артур нахмурился.
— Я… У тебя в покоях завелась мышь, — ляпнул Мерлин первое, что пришло в голову.
— Вот как? И почему же она до сих пор не поймана? — прищурился Артур.
— Я над этим работаю, — кивнул Мерлин и быстро перевел разговор на другую тему.
Артур не выспался и, как следствие, ворчал все утро. То Мерлин приготовил слишком горячую воду для ванной, то слишком сильно разбавил ее, и теперь вода стала холодной; то надел на короля красную рубаху, хотя Артур хотел синюю; то криво заправил кровать. И все в том же духе.
Мерлин огрызался, но послушно исполнял все требования. Он думал о том, что хозяйничает в покоях Артура вовсе не слуга. Пару минут назад Мерлин бросил штаны короля возле кровати, а теперь они лежали на сундуке, аккуратно сложенные. Кто это сделал — он заметить не успел, так как отвлекся на очередное дурацкое требование. Мерлин пообещал себе проверить догадки при первом же удобном случае.
Но удобного случая все не представлялось, так как Артур практически не отпускал его от себя. А в королевских покоях кто-то продолжал исправно убираться.

Шлеп!
Артур приоткрыл один глаз, но вскакивать с кровати не спешил. Прислушался. Осторожно бросил взгляд из-под полуопущенных ресниц.
Шлеп, шлеп, шлеп!
Бамс! Хрясь!
Со стола сам собой свалился кубок с недопитым вином, рубиновая лужа растеклась по полу. Откуда ни возьмись, примчалась рыжая чудилка и деловито вытерла вино тряпкой. Подняла кубок, повертела его в лапе и что-то пробормотала на ломаном и непонятном языке. Где же он ее видел раньше?
— Попалась! — в покои ввалился торжествующий Мерлин, старающийся производить как можно меньше шума, дабы не разбудить короля.
Существо кинуло в него тряпку и мигом исчезло под кроватью. Артур прикинулся спящим. Мерлин бросил на него быстрый взгляд и наклонился, заглядывая под кровать.
— Ты кто такой? — прошипел он. — И что здесь делаешь?
В ответ раздалась какая-то тарабарщина.
— Вылезай, кому говорю! — категорично велел Мерлин.
Существо отказалось подчиняться. Мерлин практически залез под кровать, пытаясь вытащить зверюшку на свет, но та сделала ему страшные глаза, показала язык и пропала.
— Мерлин! — громко позвал Артур, свешиваясь с кровати и рассматривая ноги слуги, торчащие из-под нее.
Раздался глухой удар — Мерлин от неожиданности поднял голову и треснулся о кровать — приглушенное ругательство, а потом появился весь Мерлин целиком, красный, взъерошенный и сердитый.
— Снова мышь? — съязвил Артур.
— Да.
— Ну, и где она? Мерлин, ты настолько никчемен, что даже мышь поймать не в состоянии?
— Вот увидишь, именно эту я не упущу, — с жаром заверил короля Мерлин, потирая затылок.
Артуру лишь осталось скептично задрать бровь, как он всегда делал на подобные заявления. Убедившись, что рыжее создание не плод воображения — Мерлин ведь его тоже видит, — Артур принялся усиленно вспоминать, где оно могло ему попадаться раньше. Давно, это было давно… В детстве? Возможно…
Мерлин бестолково суетился, помогая одеваться, то и дело кидая взгляды на кровать. Артуру даже пришлось повысить голос, чтобы вернуть его внимание к своей персоне. Мерлин пробурчал что-то невразумительное и сбежал при первой же возможности, сказав, что обещал помочь Гаюсу в очень важном вопросе.

— Гаюс! — Мерлин ворвался в лабораторию, изрядно напугав старика своей стремительностью.
— Что случилось? — тот едва не пролил на себя какое-то варево с ужасным запахом.
— В покоях Артура шастает магическое существо.
— Вот как? — с большим интересом переспросил Гаюс. — Что за существо? Ты его видел?
— Погоди, — Мерлин поднял руку, призывая остановиться с вопросами. — Да, я его видел. Оно маленькое, рыжее и косматое. Я не знаю, кто это может быть.
— А что оно делает в королевских покоях?
— Убирается.
— Что? — взгляд Гаюса был весьма красноречив.
— Ты слышал — убирается. У Артура теперь идеальная чистота, ни пылинки, ни соринки…
— Возможно… это может быть один из фейри, — предположил Гаюс. — Ты же знаешь, не все фейри бывают плохими.
— Я-то знаю, — Мерлин насупился. Не говорить же Гаюсу, что он ревнует? Да и смешно это! Ну, подумаешь, Артур пару раз поставил в пример Мерлину более расторопного слугу? Бывает… Но внутри все протестовало против такого поворота. В глубине души Мерлин не хотел делить внимание Артура ни с кем. — Ты поможешь мне от него избавиться? — спросил он.
— Конечно! Достань с полки вон ту книгу, пожалуйста!
До самой поздней ночи они с Гаюсом просматривали древние тома в поисках неведомого существа, но все они не были похожи на то, которое видел Мерлин. Пару раз он бегал к Артуру под предлогом узнать, ничего ли тому не нужно, а на самом деле проверить, что творится в покоях. В покоях творилась идеальная чистота. И-д-е-а-л-ь-н-а-я! О чем Артур не преминул сообщить Мерлину.
— Мерлин! Я советую тебе обратить внимание, — король широким жестом обвел покои, — как нужно наводить порядок. Пожалуй, мне стоит взять этого малого в слуги вместо тебя. Сделай милость, узнай, кто в замке такой расторопный.
Мерлин кивнул, помрачнев. Ну, уж нет! Он не позволит хозяйничать тут приблудному незнамо кому, да и вообще… быть так непозволительно близко к Артуру. К ЕГО Артуру.
— Да, и принеси молока, — велел Артур.
— Зачем? — Мерлин в недоумении уставился на него.
— Мееерлин, — протянул Артур, — приказы здесь отдаю я.
— Задница, — проворчал Мерлин, выскальзывая за дверь.

Надо ли говорить, что Мерлин с удвоенной силой принялся пролистывать книги Гаюса?
Ближе к полуночи Гаюс сдался:
— Мне кажется, мы не найдем тут то, что ищем. Возможно, стоит заглянуть в книги, которые хранятся в подземелье замка? Утер велел спрятать все, что считал связанным с магией и… Мерлин? — Гаюс подозрительно прищурился и посмотрел на него тем самым взглядом. Взглядом, который не давал ни малейшей возможности соврать. — Только не говори мне, что ты принес оттуда что-то, когда спускался за трупным цветком…
Мерлин опустил плечи и виновато вздохнул.
— Мерлин, Мерлин, — покачал головой Гаюс. — Ну, сколько тебе можно повторять? Нельзя неосмотрительно прикасаться к магическим вещам.
— Это всего лишь книга сказок, — вскинулся Мерлин. — Что в ней может быть плохого?
— Сказок?
— Ну, да. Она сама свалилась мне прямо под ноги, и я подумал, что… — попытался оправдаться Мерлин.
— Неси ее сюда!
При виде книги у Гаюса потеплел взгляд.
— О! Я помню ее, — он забрал фолиант у Мерлина, — это была любимая книга сказок маленького Артура.
— Артур читал сказки? — неверяще хмыкнул Мерлин. Почему-то ему было трудно вообразить это.
— Представь себе, он тоже был ребенком, — Гаюс бросил на Мерлина смеющийся взгляд поверх очков.
— А за что книгу сослали в подземелье? — задал вполне закономерный вопрос Мерлин.
— В какой-то момент Утер решил, что сказочные герои, населяющие ее страницы, связаны с магией, и велел забрать книгу у принца.
— По-моему, это просто нелепо, — пробурчал Мерлин.
Гаюс переворачивал листы, проводя по ним с нескрываемой любовью.
— Иногда я читал Артуру эти сказки, — воспоминания заставили его голос дрогнуть.
— Смотри, что это? — Мерлин указал на полупустую страницу, на которой должен был быть рисунок. Но вместо него красовался лишь нечеткий контур.
— Интересно, — принялся бубнить себе под нос Гаюс, низко склонившись над книгой. — Тут была любимая сказка Артура… про Пая.
— Про кого?
— Почитай! — Гаюс сунул книгу ему в руки.
До этой сказки Мерлин еще не дошел, поэтому сейчас вчитался в нее как следует. В ней говорилось о странствующем существе, приносящем счастье. Иногда Пай забредал к кому-нибудь в гости и оставался там, помогая по хозяйству. И в дом вместе с фейри приходило счастье, оставаясь с его обитателями надолго.
— Ты хочешь сказать, что именно он сейчас живет в покоях Артура? — неверяще спросил Мерлин.
— Полагаю, да, — кивнул Гаюс. — Посмотри сам, все остальные иллюстрации находятся на своих местах.
Быстро пролистав книгу, Мерлин убедился, что Гаюс прав. Не хватало всего одной.
— Каким образом он выбрался?
— Не знаю, — пожал плечами Гаюс. — Но не думаю, что Артуру может грозить опасность.
— Ты это ему скажи, когда Артур обнаружит Пая.
Гаюс только хмыкнул.

Утром, придя будить короля, Мерлин обнаружил на полу возле камина полупустое блюдце с молоком. Это что за новости? Мерлин наклонился, протянул руку, чтобы поднять блюдце, но тут рыжая лапа ловко выхватила его прямо из-под пальцев.
— Мое! — проскрипел Пай. Он таращился на Мерлина круглыми желтыми глазищами, клочки рыжей шерсти на ушах воинственно вздыбились.
Мерлин изумленно молчал, разглядывая тварюшку. Та хмурилась и тоже не сводила с него взгляда. Мелькнула безумная мысль о том, кто мог поставить блюдце с молоком на пол. Артур? Нет, быть того не может! Мерлин потряс головой, украдкой бросив взгляд на кровать. Артур спал, изредка похрапывая.
— Ты что тут делаешь? — сердито прошептал Мерлин.
— Работаю, — последовал лаконичный ответ.
— Это я здесь работаю, — возразил Мерлин. Почему-то вдруг стало обидно… Значит, для магической чуды-юды, убирающейся в покоях, Артур собственноручно налил молочка, а ему, Мерлину, и словечка доброго не скажет. Все шпыняет, почем зря.
Пай как-то загадочно хмыкнул.
— Возвращайся обратно в книгу, — свистящим шепотом приказал Мерлин.
— Нет! — Пай упер маленькие кулачки в бока и с вызовом уставился на него. — Мне здесь нравится. Артур мне нравится. Он хороший.
— Артур мой, — категорично заявил Мерлин, грозно нахмурив брови. — И у него есть только один слуга — я.
— Нет, мой! — Пай топнул босой лапой и добавил: — Он меня любит!
У Мерлина дыхание перехватило от такого заявления:
— Нет, он любит меня!
— Неправда!
— Истинная правда, — заверил Мерлин и добавил, чтобы закрепить эффект: — А я люблю его.
Пай возразить не успел — неслышно подкравшийся сзади Артур схватил Мерлина за воротник куртки и заставил подняться. Мерлин в смятении таращился на него. Много король успел услышать?
— Артур… ты уже проснулся? — Мерлин попытался сделать шаг назад, но Артур ухватил его за плечо.
— Оставь нас, — велел Артур Паю, и тот мгновенно исчез.
— Артур, я тебя не узнаю, — Мерлин, дабы сгладить неловкий момент, пошел в наступление, — ты в курсе, что это магическое существо?
— Да.
— В твоих покоях, — уточнил Мерлин.
— Я знаю, — Артур досадливо закатил глаза.
— И ты так спокойно об этом говоришь?
— Не уходи от ответа, — Артур нахмурился, что-то ища во взгляде Мерлина.
— От какого ответа? — попытался увильнуть Мерлин.
— Мерлин! — король повысил голос.
— Ну, что? — сдался Мерлин. Все равно, спорить бесполезно…
— Ты только что сказал ему, что я тебя люблю… — голос Артура звучал очень низко. Возбуждающе… По спине Мерлина побежали мурашки.
— А разве нет? — он с вызовом выпятил подбородок.
— А потом, что любишь меня, — не унимался Артур.
— Я…
— Не лги королю!
Мерлин молчал. А что ему оставалось? Еще неизвестно, какой из секретов нужно оберегать тщательнее: магические способности или собственные чувства.
Артур, не дождавшись ответа, поступил по-своему — ринулся в бой. Он сгреб пискнувшего Мерлина в объятия и поцеловал. У Мерлина ноги подкосились от такого неожиданного поворота, но, вместо того, чтобы возразить, он принялся с жаром отвечать.
Мерлин не смог бы сказать, сколько они целовались, стоя у погасшего камина. Прекращать это чудесное занятие он не хотел. Даже под страхом смерти не согласился бы.
— Артур, — выдохнул Мерлин, — ты стоишь босиком на холодном полу.
— Ты прав, — пробормотал Артур, увлекая его в сторону кровати, — тут будет гораздо теплее.

Мерлин, счастливо вздыхая, устроился в объятиях Артура, практически лежа на нем. По телу разливалась ленивая нега, шевелиться не хотелось. Артур ласково перебирал его волосы и молчал.
— Так… по поводу магического существа, — осторожно начал Мерлин. — Ты не удивлен его присутствию?
— Это существо из любимой сказки моего детства, — тихо протянул Артур, — говорят, оно приносит счастье.
Его рука в волосах Мерлина на мгновение замерла.
— И ты позволишь ему остаться?
— Мерлин, да ты ревнуешь? — тихо рассмеялся Артур.
— Нет, но…
— Ты ревнуешь, не спорь.
— Ты слишком много о себе возомнил, — возмутился Мерлин и укусил Артура в плечо.
— Эй! Не самовольничай тут! — реакция последовала незамедлительно, и Артур легко щелкнул Мерлина по носу. — Пай не останется, не переживай.
— Почему?
— Иногда я задаюсь вопросом, — тяжело вздохнул Артур, — почему доверяю свою жизнь такому идиоту, как ты?
Мерлин приподнялся на локте и навис над Артуром.
— Выходит, я твое счастье? — неверяще спросил он.
— Ты? Скорее, ты мое персональное наказание за грехи, — Артур дернул его на себя, снова целуя, улыбаясь в губы Мерлина. — Знаешь, в детстве, когда читал сказку, всегда хотел иметь слугу, обладающего магическими силами. Но пусть уж будешь ты, хоть и без магии.
Мерлин замер на мгновение. Наверное, настанет день, и он откроет Артуру свой секрет. Но не сейчас.
Позволив себе еще один поцелуй, Артур с сожалением оторвался от личных дел. Нужно было вставать и заниматься государственными.
Он бросил взгляд поверх плеча Мерлина и увидел возле дверей Пая. Тот поднял рыжую лапочку и помахал. Артур с благодарностью кивнул, глядя, как сказочное существо, рассыпая воздушные поцелуи, растворяется в воздухе. Сказка не врала — Пай действительно приносил счастье. Пусть оно и досталось Артуру какое-то нелепое: вечно путающееся в ногах, задающее глупые вопросы, лезущее не в свое дело, скрывающее секрет… Но такое родное! Когда-нибудь Мерлин все же решится и расскажет о своей магии, а до тех пор Артур так и будет делать вид, что ничего не замечает. Время у них есть.



Гаюс раскрыл книгу сказок на нужной странице.
— Ну, давай, пора возвращаться, — произнес он.
Пай уменьшился до размеров суслика, кряхтя, вскарабкался на фолиант, потоптался, подмигнул Гаюсу и снова превратился в иллюстрацию. Старый лекарь провел по ней пальцем, а потом медленно закрыл книгу. Пожалуй, стоит спрятать ее подальше. Мерлину с Артуром еще повезло, что ожила именно эта сказка…

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, PG-13