Мерлин кутался в объёмную, явно не по размеру куртку, под которой был надет пышный, тёплый свитер цвета лесной земли, и молчал. В комнате на полную мощность работал обогреватель, но мага это нисколько не смущало. Как и высокую, рыжую женщину с хищным ртом, сидевшую на другом конце стола. Они не смотрели друг на друга. Катрина Трегор, представитель дипломатический миссии Той Стороны, выспрашивала у Артура самые незначительные на первый взгляд подробности расследования, постукивая ярко-алыми ногтями по подбородку, а ноги волшебника были переплетены с его собственными. Когда лейтенанту уже нечего было сказать, она милостиво кивнула.
– Благодарю вас, благодарю… А теперь я хотела бы услышать ваше мнение, Эмрис.
– Советник…
– На Той Стороне можете хоть тапочки меня заставить носить, но здесь будьте любезны обращаться в соответствии со всеми правилами! – её густой, медно-красный голос мгновенно выцвел, чтобы к концу реплики взорваться криком, полным огня и ненависти. Катрина прищурилась, сжимая и разжимая кулаки. Немолодое лицо было искажено, сквозь миловидные черты проступало что-то дикое, уродливое, не звериное и не человеческое. Радужка окрасилась жёлтым – цветом страха и ярости, но женщина была абсолютно, пугающе спокойна. Артур мог бы поклясться, что она прекрасно отдаёт себе отчёт в своих действиях, и все её действия были обдуманными, тщательно взвешенными. И эта показная вспышка – тоже. И пальцы она разминала не просто так, не выдавая случайно растерянность и нервное возбуждение, а всерьёз рассматривая возможность подойти и отвесить пощёчину всматривающемуся в светлые древесные прожилки Мерлину.
– Миледи Катрина, госпожа Трегор, – он поднял голову и застегнул воротник, прикрывая шею. – Я не понимаю…
– Ах, вы не понимаете, – промурлыкала она, и в её голосе сию же секунду зазвенел металл. – Тогда я вам объясню, Эмрис. Объясню так, что поймёт даже здешний абориген.
Она встала и медленно подошла к нему, сильно хромая при каждом шаге и опираясь на внушительной толщины трость с каким-то голубым камнем вместо набалдашника. Выдержав драматичную паузу, Катрина вцепилась пальцами в спинку стула, на котором сидел Мерлин.
– Убит профессор Эдвин Мюрден. Светило медицины, признанный гений, революционер, непререкаемый авторитет для врачей и учёных Той и Этой Сторон. Крупнейший специалист в области нейрохирургии, прибывший сюда представлять своё лучшее творение. Вы знаете, над чем он работал последние пятнадцать лет? Нет, конечно же, нет. Откуда вам знать, ведь в вашей пустой голове нет ни одной стоящей мысли, ваши огромные уши не слышат ничего по-настоящему дельного. Лекарство от всех болезней. Вам это что-нибудь говорит?
– Но его же не су…
– Молчать! – рявкнула женщина. – Он действительно его создал, Эмрис. Это не шутка. Лекарство прошло все испытания, но суть, формула, состав – называйте как угодно – был только в его голове. Все записи были зашифрованы, дневники и лабораторные журналы самоуничтожились с его смертью, готовых образцов слишком мало, чтобы алхимики сумели узнать об изобретении Эдвина достаточно, чтобы смогли понять принцип его работы и воссоздать лекарство. Но теперь, когда профессор Мюрден мёртв, когда он убит той тварью, которую вы до сих пор не удосужились поймать, вы – вы, Эмрис! – обрекли на гибель тысячи людей на обеих Сторонах.
Катрина Трегор выпрямилась и разжала пальцы, с которых посыпалась мелкая древесная крошка, а мгновением позже резная, вся в прихотливых завитушках и растительных узорах спинка роскошного антикварного кресла бесшумно распласталась на полу мелкой красноватой щепой.
– Вчера, в четыре часа пополудни я направила подробный отчёт главе Пресветлого совета, Эмрис. – дипломат направилась к своему рабочему месту, тяжело опираясь на трость. – Ваша работа здесь заканчивается. Я надеюсь, что при всех недостатках, вам хватит духу смотреть в глаза родственникам и друзьям убитых. И всем, тем, кто был отравлен надеждой на Эдвина – тоже. Вы свободны.
– Что было в отчёте? – спросил Мерлин, осторожно освобождая ступни из капкана новых ботинок Артура.
– Ничего лишнего. Вы свободны, – с нажимом повторила Катрина. – И вы тоже, лейтенант. Постарайтесь не пойти по стопам своего отца.
– Простите? – Пендрагон уже начал выбираться из-за стола, но замер где-то между вертикальным и сидячим положением. Госпожа Трегор переложила несколько листков бумаги из одной стопки в другую и подняла голову. Вглядевшись в его лицо, она с кривой улыбкой откинулась на спинку кресла, постукивая ногтями по крышке стола.
– Так-так… Неужели Утер Пендрагон не был до конца честен с любимым сыном? Он ушёл из департамента отнюдь не из-за смерти вашей матери. Прекрасная, кстати, была женщина, с нашими корнями, если вы понимаете, о чём я… С вашим отцом никто не хотел работать. Дурная была примета – пересечься с ним во время работы на Этой Стороне. Мы звали его Магоубийцей: после встречи с Утером не выжил ни один мало-мальски толковый волшебник. Ему достаточно было просто посмотреть или пройти по коридору, не то что заговорить или причинить вред в открытую. Конечно же, служебное расследование не выявило ничего необычного или криминального, но само его присутствие заставляло нас терять голову, подставляться, лезть под смертельные удары. У него была жестокая, чёрная душа, страшная харизма. Он убил волшебных существ больше, чем умерло на Той Стороне за предыдущие тридцать лет. Я оказалась последней, и мне повезло так, как не везло никому до этого – отделалась тростью и вечными болями, – Катрина вновь обратилась к Мерлину. – Когда Пресветлый совет рассмотрит предоставленные материалы, я сообщу вам о принятом решении.
Дверь кабинета за их спинами осторожно приоткрылась, и Артур вышел первым, чувствуя, как разум пытается справиться с горячим маревом неверия. Эмрис ещё буравил тяжёлым взглядом отгородившуюся бумагами женщину, а он уже шагал по тихим, вымершим коридорам посольства, следуя за неприятным субъектом с длинным лысым хвостом и коварной физиономией. Ковровые дорожки казались выцветшими, посеревшими и истёртыми, что было в принципе невозможно, окна – затянутыми маскировочной плёнкой, а белые с позолотой двери – запертыми на ключ. Выходя из особняка, Пендрагон поднял воротник, защищаясь от бьющей в лицо метели. Заострённый наконечник на хвосте конвоира настороженно метался из стороны в сторону, взрыхляя мелкое снежное крошево. У самых ворот Мерлин догнал куратора, и за территорию посольства они шагнули одновременно. Лязгнули тяжёлые кованые створки, гулко упал с внутренней стороны засов, послышались звуки спешно удаляющихся шагов. Сумерки растворились в непрозрачной темноте ночи, и на соборе в пяти кварталах на юг отзвонили колокола, неожиданно громко для странной тишины, в которую вдруг погрузился город.

– Ты же не позволишь мне бродить по городу в одиночестве?
– И думать об этом не смей, – Артур обернулся к магу, рывшемуся в карманах в поисках перчаток. – Пока по этим улицам ходит убийца, я не могу поручиться даже за безопасность бабкиного сервиза, не говоря уж о тебе.
– Как раз мной бы он подавился, Артур, – ласково усмехнулся волшебник, и теплота в глазах была настолько отлична от его слов, что мороз по коже пробегал. – Разорвало бы от пережора, чтобы моему учителю словесности ввек не слышать этого… Тогда как насчёт смотровой площадки или крыши повыше где-нибудь неподалёку?
– Зачем тебе? Хочешь угадать, где будет следующее тело? Мы вычерчивали карту, никакой системы. Всё хаотично и непредсказуемо. Он больше похож на безумца или просто пользуется любой попавшейся на пути высоткой. Начинается паника среди населения, и…
– Я не хочу возвращаться в департамент, – перебил его Эмрис. – Не в ближайшие пару часов. Мне нужно посмотреть на твой город, Артур. Вымерзнуть в темноте, чтобы до самого утра ни о чём не думалось.
– Идём, – Пендрагон не стал дожидаться, пока руки мага спрячутся под тонко выделанной кожей, и переплёл пальцы, даже не пытаясь убедить себя в том, что всего лишь бережёт улыбающееся лицо Мерлина от встречи со скользким асфальтом. Глухой вечер не хотел вранья, и правды – жестокой, рвущей душу, больной – тоже не хотел.
Вязкая темнота города, кое-где подсвеченная праздничными огнями и мечущимися под порывами ветра снежинками, заставляла людей спешить, пряча израненные рты и обмороженные носы в намотанных вокруг шей шарфах. Угрюмая, замёрзшая толпа, рвущаяся в каморки квартир, к гадостной чёрной жиже в щербатых чашках и бессмысленно бормочущему что-то телевизору, огибала их едва ли не на ощупь. Артуру казалось, что этого просто не может быть, но золотые, солнечные искорки в глазах и притаившуюся в уголках губ улыбку в самом деле замечал только он.
На смотровой площадке – небольшом, тщательно огороженном пространстве крыши небоскрёба, под которой находился один из самых дорогих ресторанов города – никого не было. Метель, загнавшая под крыши туристов, скучающих бездельников и любопытствующих романтиков, утихла, бросилась к Мерлину, стоило ему высвободить руку и коснуться обледеневших перил.
– Все, кто в моём возрасте продолжают называть себя драконьими всадниками, делятся на три категории. Те, кто не мыслит себе жизни без действа, без ритуального танца в облаках и смертельной опасности и смог дожить до этого часа. Те, кто не мыслит себе жизни без драконов и не хочет разлучаться с ними даже в полёте. И я, отравленный небом, – Эмрис покачивался с пятки на носок. – Это единственная причина, по которой меня тянет на высоту. Я действительно никогда не держал в руках оружия, потому что с детства учился скрывать, сколь многим владею и сколь опасно это может быть для любого из миров. Гавейн – лучший из Зеркальщиков, Ланселот – лучший из Переходников, и оба они могут использовать свои способности не только для собственной защиты. Серебряные запонки – семейный талисман, не раз спасавший жизнь моему отцу, когда он ещё работал на Этой Стороне. И после его смерти ко мне перейдёт титул лорда-повелителя.
– Лорд Балинор, Повелитель драконов и глава Пресветлого совета – твой отец? – медленно, едва ли не по слогам произнёс Артур минуту спустя, когда сумел вычленить из хаоса мыслей единственную законченную. – Странно, что Моргана не довела свои размышления до конца.
– Поверь, ей было над чем ломать голову, – невесело усмехнулся Мерлин. – И я бы не хотел быть на её месте.
– Оставим мою сестру, – попросил Пендрагон. – Зачем ты говоришь мне это сейчас?
– Так будет лучше.
Смятение было слишком мягким словом, для того, чтобы описать состояние Артура. Внезапная откровенность мага выбила у него землю из-под ног, хоть они и находились в нескольких сотнях метров над людными тротуарами. Возможно, всё шло слишком легко и хорошо, и что-то обязательно должно было испортиться ради баланса света и тьмы во Вселенной.
– Раз уж у нас вечер откровений, – он через силу растянул губы в улыбке, искренности которой не поверил бы и младенец. – О том, что Моргана – моя сводная сестра, мы оба узнали только после смерти её матери. Мы совершенно не похожи на отца, поэтому нас часто принимают за пару и…
– Тшш… Я рассказал тебе не потому, что ждал ответных излияний, – покрасневшие пальцы Эмриса накрыли его рот. – Просто не хотел добавлять причин для бессонницы.
Отступив на шаг, волшебник стряхнул с рук что-то невидимое и зашептал беззвучно, успокаивая ветер, который упрямо пытался оттеснить его к краю площадки, перебросить через перила и утянуть вниз, в мерцающее многоцветье иллюминации. Ветер сопротивлялся, злился, но смог только сорвать с его головы капюшон, прежде чем обленившейся кошкой улечься под белыми пальцами. Крупные, словно игрушечные, хлопья мягкого снега ложились на короткие смоляные вихры. Мерлин пытался натянуть рукава куртки на замёрзшие кисти рук, морщась, когда снежинки попадали на шею, и Артура, не отрывавшего глаз от мага, словно током ударило.
– Я не уверен, что смогу заснуть сегодня, – голос охрип, и Эмрис поднял на него глаза. Яркая синяя радужка потемнела и искрила золотым. Сморгнув с ресниц снежинку, он прикусил губу и ответил, даже не пытаясь скрыть волнение:
– Обнадёживающее единомыслие.

Не снижая скорости, такси лихо подрезало ярко-зелёный кабриолет и успело занять единственное свободное парковочное место раньше законного хозяина. С учётом усилившегося снегопада модный автомобиль выглядел на редкость нелепо, но Артура это совершенно не волновало. Стоявшие в оцеплении полицейские, слишком впечатлённые лихим каскадёрским трюком водителя такси, который сумел вписать машину в крошечное пространство между бамперами служебных автомобилей, игнорировали гневные гудки. Лейтенант хлопнул дверцей так, что стёкла задрожали. Возмущение Морганы вот-вот должно было вылиться на голову незадачливого автомобилиста, спешившего поделиться с миром своими возражениями о недопустимости подобных действий. Девушка могла быть редкой ведьмой, если хотела, да и невозможность выбранить брата за истоптанный шлейф не могла не сказаться на грядущем конфликте. Но за все сорок минут, что они просидели бок о бок, Моргана не сказала ни слова, не меньше него ошеломлённая вестью о двух новых трупах.
Лифт намертво застрял где-то между тридцатым и сороковым этажами, поэтому на крышу пришлось бежать по боковой лестнице. Артур бы непременно выругался, если бы не побоялся сбить дыхание на половине пути. Концептуальное архитектурное решение обернулось долгими блужданиями в поисках выхода на крышу. Оказавшись под низким небом, Артур поёжился: смокинг – прекрасная униформа для спецагента, но ни в коем случае не для простого оперативника департамента. Персиваль поздоровался кивком, а Леон немедленно начал доклад.
– Лейтенант, мы осмотрели оба места преступления. Гавейн и Персиваль работали на второй крыше. Результаты одинаковые, хоть под копирку переписывай протоколы. Наш маньяк убил двоих с разницей в несколько часов, подробности обещали позже. Найдено тело Седрика Сигана, мелкого мошенника и скупщика краденного. По нашим базам числился как Оболочка.
– У нас была женщина, – встрял Гавейн. – Фрейя Лейк, бастет. Работала ветеринаром в зоопарке, невостребованный учёный-исследователь водной нечисти. Пай-девочка, с Седриком знакома не была, труп в той же позе, что и предыдущие жертвы… И вообще, Артур, шёл бы ты спать, отчёты только к утру будут, да их хоть сейчас могу озвучить. Какого начальника ни возьми – смотреть страшно: что ты, что Мерлин, что этот ваш псих.
С вытаращившихся на Оркнеса подчинённых можно было писать картину, но Артур только хмыкнул. Несмотря на кажущиеся мягкость и либеральность, Мерлин ухитрился взять за жабры раздолбая-Зеркальщика, а не приемлющий тиранию в любом её виде Гавейн решил оторваться сейчас, пока шеф не слышал. Впрочем, злоба была совершенно ему не свойственна, поэтому реплику гостя с Той Стороны Пендрагон пропустил мимо ушей.
– А где он? И Ланселота я тоже не видел.
– Ушли на Ту Сторону. Артур, не смотри так. Мерлин сидел спокойно, бумажки перебирал, тихушник ножик в стенку кидал, – Гавейн начал сбиваться на манеру разговора старой сплетницы. – Потом прилетел этот белый дракончик, начал чирикать. Мерлин выслушал, вскочил и приказал его на Ту Сторону увести. Два часа назад ушли, может, три.

Странный день плавно превратился в безумную ночь. Всё началось с оборвавшихся из-за снегопадов линий электропередач, в результате чего Мерлин поджаривал тосты на завтрак, направляя крохотные шарики молний на вилку тостера, а чайник висел в воздухе над сгустком белого пламени. Стоило им только появиться в департаменте, как Моргана отправила Артура обратно домой, потребовав, чтобы брат привёз смокинг. После недолгих расспросов выяснилось, что отец заказал столик в самом дорогом ресторане города, у Артура решето вместо головы, а Моргана собирается надеть на ужин платье из лунного атласа. Каким образом она умудрилась заполучить это божественно красивое и баснословно дорогое платье, осталось загадкой, но оно – полупрозрачное, переливчатое, бело-серебряное – и в самом деле было великолепно. Девушка выглядела в нём существом с Той Стороны, альвом или сильфидой, столь же прекрасным, сколь и опасным. Подобный поступок Утер мог истолковать только как объявление войны, поэтому Артур потратил полдня на то, чтобы отговорить сестру от опрометчивого решения, но тщетно. В кои-то веки девушка не пожелала бунтовать с помощью драных джинсов и тяжёлых сапог, поэтому с половины шестого вечера младший Пендрагон пытался упаковаться в смокинг, в последний раз надетый на выпускной бал. Мерлин, валявшийся на диване в комнате отдыха оперативников, первые полчаса безуспешно прятал улыбку и давил смех, но когда Персиваль, пытавшийся завязать галстук, чуть не удушил начальника, взял дело в свои руки. Плотная чёрная лента послушно легла поверх белоснежной сорочки, тонкие пальцы послушно превратили её в аккуратную бабочку, и волшебник попятился, любуясь конечным результатом. Артур едва сдержался, чтобы не сгрести его – тонкого, улыбающегося, ещё с утра разнеженного и прячущего шею под высоким воротником свитера – в охапку и не зацеловать у всех на глазах, но своевременное появление Морганы немного остудило лейтенанта. Заглянувший сообщить, что машина ждёт у чёрного хода, Гавейн немедленно опустился на одно колено, прижав ладонь к груди, и прошептал: «Мо арьен риалта». «Серебряная звезда» чуть зарделась, изящно махнула рукой в лёгкой газовой перчатке и попросила помочь ей со шлейфом. Оперативники резво выскочили в коридор, чтобы расчистить дорогу и проследить, чтобы никто ненароком не прошёлся по пятиметровому хвосту, расшитому каплями горного хрусталя. Стоило двери захлопнуться за ними, Мерлин притянул Артура к себе и со словами «На удачу» принялся вдумчиво, настойчиво целовать. Мягко отведя в сторону чужие руки пару минут спустя, маг сообщил, что карета подана, прекрасная принцесса начинает злиться, а если обязанный сопровождать её принц продолжит в том же духе, то изомнёт одежду до непотребного состояния. Вопреки ожиданиям, когда Пендрагон сел в машину, Моргана не стала задавать вопросов о причине задержки, шипеть и язвительно комментировать улыбку от уха до уха на лице брата. Видимо, девушка только хотела казаться наглой и безразличной, но на самом деле открытый протест против отца давался ей нелегко.
Улыбаться Артур перестал только в ярко освещённом зале ресторана, почувствовав, как сестра ногтями вцепилась в его руку, и увидев перекошенное лицо Утера напротив. Когда официанты сообразили, как нужно обходить шлейф, половина ресторана отдала должное красоте Морганы и вернулась к еде, а вторая половина так и продолжала пялиться на девушку, не в силах отвести взгляд, девушка закрыла меню. Попросив брата выбрать что-нибудь на свой вкус, она сложила руки на коленях, как послушный ребёнок, и, склонив увитую косами голову набок, сделала вид, будто готова выслушивать нотации. Но Утер мог только хватать воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, и безмолвно искать поддержки у сына. Артур сделал вид, будто его, плотно поевшего три часа назад, интересует только кожаная папка с меню, и краем глаза наблюдал за отцом и сестрой, готовый в любой момент вмешаться в назревающий конфликт. Тяжёлый, ядовито-зелёный взгляд Морганы давил всякую попытку младшего Пендрагона поговорить на отвлечённые темы и даже обсудить прошлое отца, связанное с работой в департаменте. К десерту брови Утера сошлись на переносице, а морщины между ними едва не доходили до костей черепа. Стоило ему взяться за чашку с кофе, как Моргана поставила локти на стол и сощурила глаза, собираясь сказать нечто очень неприятное и опасное, но зазвонивший в кармане отца телефон заставил её на минутку прикусить язык. Когда он молча передал аппарат Артуру, сквозь тщательно отрепетированную маску презрения скользнула растерянность, но молодой человек уже не обращал на девушку никакого внимания. Звонил Эглейн, и спрашивать о том, как у простого судмедэксперта из департамента взаимодействия и контроля оказался номер личного телефона Утера Пендрагона, после известия о двух трупах уже не имело смысла. Заготовленный спектакль пришлось отложить до следующей встречи, и Моргана побежала к выходу, игнорируя цепляющийся за ножки столов и стульев шлейф и спадающие хрустальные туфли. Артур вернул телефон отцу, коротко извинился за испорченный вечер и последовал за сестрой.
– Стоило ради этого срывать нас сюда, – едва слышно пробормотал Пендрагон-младший, когда мимо них пронесли тело в чёрном целлофане. После смерти Оболочка пребывал не в лучшем состоянии: все использовавшие его сущности накладывали определённый отпечаток на тело и то, что было принято называть душой, а сейчас эти печати вмиг проявились и, смешавшись, являли собой на редкость тошнотворную картину.
– Вот и я о том же, – согласился Зеркальщик. – Потом ещё Мерлину тридцать раз всё пересказывать, нет бы прочитать всё из памяти и никого не мучить…
При виде мрачных, засыпанных снегом оперативников и стучащего зубами Артура в смокинге, студент-медик, которому явно не хватило духа набрать ценнейший материал для дипломной работы прямо сейчас, на месте преступления, прекратил удерживать двери лифта. Художественный свист Гавейна, выводившего мотивы неких песенок весьма фривольного содержания, за время спуска всё-таки сумел поднять всем настроение, а разглядывавший щегольское пальто Оркнеса лейтенант почти решился купить себе что-то похожее, но не настолько вызывающее. В конце концов, то, что Артур сумел влезть в смокинг для выпускного бала, совершенно не означало, что возраст и положение позволяют ему бегать по городу в спортивной куртке с эмблемой университета.
Такси, которое должно было уже пять минут назад доставить Моргану в департамент, послушно стояло у подъезда и мигало «аварийкой»: зелёный кабриолет попросту запер его между служебными машинами, а хозяин дорогостоящей игрушки сейчас наверняка наблюдал за происходящим из окна своей квартиры. Впрочем, судя по нехорошему выражению лица таксиста, в предках у которого наверняка были вампиры, и лихим каскадёрским навыкам, продемонстрированным ранее, муниципальный автомобиль выберется из ловушки самое большее через четверть часа. Полицейские в оцеплении были слишком заняты, чтобы помогать ему, потому что Моргана, яростно о чём-то спорившая с Мерлином, была по-прежнему хороша собой и вдвойне непредсказуема и многословна. Ланселот топтался в некотором отдалении, спрятав руки в карманы, и, судя по выражению крайнего уныния на его физиономии, в обязанности Переходника входила охрана немного потоптанного шлейфа. Гавейн неодобрительно цокнул при виде снега, оседающего на платье девушки, и сорвался с места, на бегу расстёгивая пальто. Набросив его на обнажённые плечи Морганы, Зеркальщик бросил гневный взгляд на Ланселота и обвил одной рукой тонкую талию, притягивая сестру Артура к себе. Пендрагон был уверен, что сейчас Гавейн безмолвно обвиняет начальника во всех смертных грехах одной лишь гримасой крайнего неодобрения.
– …точно? – услышал Артур, подойдя к ним. Голос Морганы дрожал, словно ей снова было одиннадцать и приходилось раз за разом репетировать панегирик для похорон матери.
– Я всей душой желал бы обратного, но могу заверить тебя: решение окончательное, принято единогласно и обжалованию не подлежит, – Мерлин наклонился и набрал в ладони снега. – Моргана, я бы посоветовал пересмотреть свои планы на жизнь.
Голос волшебника был тих и пуст, и по интонации было ясно, что случилось что-то плохое, иначе с чего бы Эмрису смотреть на тающий в ладонях снег так устало, с чего бы ему вообще это делать? Но когда попятившаяся Моргана запнулась о подол и сломанной куклой повисла на руках Гавейна, а Мерлин зарылся лицом в обжигающий ладони снег, в густой тьме ночного неба вдруг расцвели огненные всполохи. В кафедральном соборе захлебнулись тревожным звоном колокола, молчавшие не одно столетие, а с закушенных губ сестры сорвался тонкий, нелепый, отчаянный вой, наполненный слишком большой болью, чтобы до конца быть человеческим. Артур бросился к ней, не видя, но чувствуя, как зимняя зелень её глаз туманится слезами. Моргана обвила его шею руками и сжала так крепко, словно хотела задушить. Девушка уткнулась замёрзшим носом в висок брата и совершенно безобразно разрыдалась, не заботясь, как это выглядит со стороны, и громко всхлипывая прямо в ухо. От неё несло парфюмом Оркнеса, чьё пальто чудом удержалось на дрожащих плечах. Колокольный звон всё рос и ширился, заливая не успевшие уснуть улицы и поднимаясь до снеговых туч, нависших над городом, и Мерлин с тихим, полным муки стоном сполз по дверце ближайшего к нему патрульного автомобиля, жмурясь и с силой сжимая виски.
– Я не хотела, я не думала, Артур! Нет, пожалуйста, не проси, – Моргана бормотала что-то невнятное, крепче прижимаясь к нему; её голос то и дело срывался на визг. – Я не знала, что так получится, но я больше не могу так, понимаешь? Я не могу больше здесь оставаться, это не моя Сторона, она не для выродков, не для таких, как я…

– Кто-нибудь может объяснить мне, что здесь происходит? – Эглейн высунулся из кабины, едва не зашибив дверцей Эмриса. Он с тревогой и затаённым любопытством взирал на разворачивающуюся перед ним картину.
– Полчаса назад Пресветлый совет отдал приказ о срочной эвакуации всех, кто был рождён, воспитан или получил разрешение на постоянное проживание на Той Стороне, и временной изоляции нашего мира. Полной полуторавековой изоляции, – Ланселот переминался с ноги на ногу и растирал замёрзшие ладони. Водитель такси завёл двигатель, и в свете фар Артур увидел, что кисти Переходника разбиты в кровь.

– Знаешь, сейчас я должен был бы уже в нетерпении мерить шагами крышу, – Мерлин льнул к нему всем телом, держа руки за спиной, заставляя себя не прикасаться к Артуру хотя бы губами и ладонями. Да и смешно было бы – сейчас, на лестничной площадке между сорок пятым и сорок шестым этажами, пусть и удостоверившись, что аварийные двери заперты на ключ. Сейчас, без четверти двенадцать, делить одно на двоих рваное дыхание и суетливые движения, выплёскивать ещё не случившуюся тоску и не до конца осознанное одиночество было бы слишком больно, чтобы подвергать друг друга этому испытанию. Но засунуть руки в карманы куртки Мерлина и притянуть его к себе, говорить губы в губы, прижимаясь лбом к высокому белому лбу, Артур ещё мог.
– Знаю.
– Гонял бы специалистов по коммуникациям, проверял бы точность наводки портала, успокаивал Моргану, – полу-всхлип, полу-смешок тёплой волной омыл его губы. – Но я растратил дыхание за шесть лестничных пролётов до вертолётной площадки, застрял здесь и, по-видимому, решил отложить наложение Шва ещё на пару минут. Кто же знал, что моё слабое, нетренированное тело предаст нас, и ты, свирепый цербер-куратор, будешь ждать, пока я не соизволю прийти в себя.
– Вовсе не обязательно было тащиться по лестнице, – Пендрагон фыркнул, на мгновение припомнив, как быстро сотрудники департамента прекратили злословить о Моргане и разбежались по своим кабинетам при виде Эмриса. Персиваль со всей возможной осторожностью пожал магу руку и даже сумел не причинить ему никакого вреда, а Леон разразился краткой, но ёмкой тирадой о взаимовыгодном сотрудничестве и о собственных сожалениях по поводу прерванного знакомства.
– И лишить техников возможности самим поправить координаты, а Гавейна – утереть слёзы Моргане?
– И всё же… – Артур мягко отодвинулся от волшебника. – Портал закроют в полдень, а если ты не появишься у рамки через две минуты, тебя начнут искать со стаей оборотней на поводке.
– Хотел бы я посмотреть на того, кто удержит на поводке целую стаю, – проворчал Мерлин и качнулся к человеку, намертво запечатывая возражения мягкими губами, чтобы оторваться минуту спустя и севшим голосом произнести: – Огненные небеса, как же мне будет этого не хватать…
Лейтенант не сказал ни слова. Не прокомментировал ни напускную беззаботность, ни случайно сорвавшееся с губ Эмриса тайное присловье драконьих всадников, которое было почти забыто на Этой Стороне и исчезло даже из сказок, ни рвущий в клочья решение уподобиться ледяной глыбе поцелуй – ничего. Всё было оговорено заранее, не один десяток раз, с тех пор как стало известно об изоляции. В минуты, когда оперативники, загруженные работой с бумагами из-за слишком большой занятости отдела миграций, как один поднимались и вместе с коллегами с Той Стороны уходили пить кофе, Эмрис откладывал в сторону истрёпанный том дела о неуловимом убийце и присаживался рядом с Артуром. Маг говорил какую-то оптимистичную чушь, но Пендрагону от этого было не легче. Невинный флирт, мимолётное увлечение, лёгкая интрижка – эти слова пожрали сами себя и то, что стояло за ними, уступая дорогу чему-то большему.
– Всё-таки помял, – Мерлин разжал кулаки и расправил изжёванные лацканы нового пальто. Пальцы наглаживали тёмный кашемир, словно пытаясь добраться до тела, а в уголке рта притаилась неясная улыбка. Артур мог бы наклониться ближе, разглядеть её, но не стал этого делать, зная, что её нельзя назвать иначе как печальной.
– Разгладишь?
– Не рискну, – Эмрис покачал головой, не поднимая глаз. – Можешь вовсе без одежды остаться.
Будь у них чуть больше времени, чуть больше надежды, Артур не преминул бы заметить, что это как раз соответствует его, Пендрагона, планам. Но сейчас только на прощание провёл носом по впалому виску под коротким, непослушным завитком смоляных волос и молча направился вверх по лестнице.
На крыше было непривычно тихо. За пять минувших дней Артур почти привык к крикам, слезам, ругани, раздражению и общему шуму, который неизбежно сопровождал отправление очередной группы на Ту Сторону. Толпы людей и нелюдей хотели скорее пройти через портал, чтобы узнать обещанные подробности и причины эвакуации, они заполняли холл и лифты, оккупировали вертолётную площадку, где был развёрнут самый большой портал, какой только доводилось видеть лейтенанту. Техники, подгоняемые не пытающимся скрыть свою радость Аредианом, были вынуждены рисковать и запускали порталы каждые пятнадцать минут, хотя правила эксплуатации требовали хотя бы часового перерыва между группами. «Посмотрим, как он будет радоваться, когда департамент прикроют», – буркнул Ланселот, потирая пузырящуюся кожу на запястьях, прежде чем потерять сознание. Надетые на Переходника широкие металлические наручи с простенькой гравировкой не были настоящими кандалами, но стоило лорду-судье убрать руки с полированного железа, как Ланселота затрясло. Его переправили на Ту Сторону вне очереди: никто не ожидал, что Переходник окажется настолько чувствительным к действию Браслетов де Моле.
Хелен Мора, главный специалист по установке и отладке порталов на Этой Стороне, нервно поправляла рукав полушубка, у ног Гавейна стоял тёмно-зелёный кожаный чемодан и небольшая спортивная сумка. Моргана разговаривала о чём-то с высокой темноволосой женщиной в нелепом для этого времени дня и года шёлковом платье. При виде неизвестной Мерлин запнулся и едва не упал.

– Леди Нимуэ?
– Здравствуй, Мерлин. Офицер, – она кивнула Артуру в знак приветствия, улыбаясь невозможно синими глазами, и обратилась к магу. – Меня назначили твоей нянькой. Испытательный срок на новой должности, сам понимаешь.
– Какой должности? Разве… – Эмрис оборвал реплику. Красивое лицо пришелицы с Той Стороны окаменело, но женщина справилась с эмоциями и ответила:
– Я могу немногое после нападения, но моего опыта хватит ещё на пару сотен лет и на пару десятков талантливых учеников – я буду курировать Моргану, ты не возражаешь? – поэтому Пресветлый совет выдумал новую должность специально для меня. Координатор – ходячая библиотека с отменной памятью, реакцией отъявленного негодяя и моралью члена правящей верхушки. Прошу любить и жаловать, – она шутливо поклонилась. – Ах, Мерлин, ты такой молодец! Жаль, ты не пошёл в Ловцы, твоя девочка просто прелесть! Удивительная находка, просто чудесная…
Моргана мягко оттеснила в сторону мага и фальшиво восторгающуюся ею волшебницу и без слов обняла брата, ткнулась замёрзшим лбом в мягкую, ещё пахнущую магазином и десятком других одёжек того же фасона ткань пальто.
Моргана собрала вещи в ту же ночь, едва выпутавшись из сверкающей паутины платья и смыв потёкшую тушь. К утру крохотная квартирка девушки во флигеле департамента изменилась до неузнаваемости. Обезличенная, пустая, неживая клетка из стен и неудобной мебели стала первым доказательством того, что всё услышанное ночью – чистая правда. Все полки были пусты, стоявшие на них статуэтки и тому подобная декоративная ерунда исчезла, почти все диски с фильмами были в одночасье раздарены коллегам, пёстрые лоскутные одеяла, домашние мелочи и посуда отправились в благотворительные организации. Забирая на Ту Сторону чемодан и сумку с вещами, Моргана оставляла слишком много себя, слишком много того, что будет причинять ему боль. В простых картонных коробках, перевязанных обыкновенной бечёвкой, была вся их жизнь: фотоальбомы с сотнями смешных, нелепых и просто бессмысленных фотографий, самодельные открытки, которые они дарили друг другу на праздники, даже смертельно рассорившись накануне, книги и журналы по клинической психиатрии, из статей в которых Артур понимал одно слово из пяти. Моргана отдала бы ему больше, но превращать свою теперь уже одинокую жизнь и квартиру, доставшуюся по наследству от матери и до сих пор почти не претерпевшую изменений, в посвящённый сестре мемориал было бы безумием. Она будет жива, здорова и наверняка очень счастлива на Той Стороне, где её магия будет свободна и необходима другим людям, и забудется злое прозвище. Она выберет правильную Сторону, в кои-то веки выберет жизнь для себя, а не назло кому-то. Артур был рад за неё, но стоило вспомнить, что теперь он оставался один, как накатывала глухая тоска.
– Я буду скучать.
– Я тоже. Постарайся, чтобы отец узнал о моём побеге как можно позже, но и под удар не подставляйся, хорошо? – девушка погладила его по щеке. Её бледность отдавала синевой, а у спокойствия был резкий травяной запах: Эглейн ухитрился как-то подсунуть ей зелье вместо обычного валиума. Зайти, что ли, поблагодарить?..
Пендрагон пожал руку Зеркальщику, совершенно не удивлённый его обещанием присмотреть за Морганой. Гавейн подхватил вещи девушки одной рукой, протянул другую и, накрепко сжав в ладони её маленькие пальчики, шагнул в рамку портала. В последний момент сестра не оборачиваясь помахала Артуру рукой и растворилась в жемчужной дымке.
– Мерлин? Нам пора, – леди Нимуэ взглянула на обнимающие сухое запястье часы, простой белый циферблат на чёрном, под цвет платью, кожаном ремешке. – Полдень – плохое время.
– Дайте мне минуту.
– Только одну, – она отошла к Хелен, которой становилось всё труднее удерживать на месте изгибающийся под порывами ветра портал.
Позабывший надеть капюшон Мерлин смешно втянул шею в поднятый воротник и принял протянутые Артуром перчатки. Маг обронил их ещё на лестнице, да так и не вспомнил, но Пендрагон ни за что бы не оставил их у себя: Эмрис слишком сильно мёрз на Этой Стороне, чтобы требовались ещё какие-то напоминания.
– С вами было очень приятно работать, лейтенант. Всего хорошего, – тонкие пальцы мага стремительно прочертили на тыльной стороне ладони несколько чёрточек, в которых Артур опознал старый знак удачи.
– Благодарю вас, милорд.
Рамка портала громко хлопнула и осыпалась мелкими, сверкающими алым и серебряным искрами. Хелен слабо вскрикнула и ничком рухнула на крышу, прижимая руки к груди. Цветущая женщина на глазах превращалась в дряхлую старуху. Мгновение – и от неё осталась только кучка праха, тут же развеянная злым северным ветром.
– Полдень – плохое время, Мерлин, – Нимуэ довольно облизнула губы и поманила к себе мага.
Эмрис рухнул на колени, словно ему подрубили сухожилия, и неведомая сила потащила его по крыше. Пендрагон кинулся к нему, и в то же мгновение его бросило вниз, а кости прошило острой болью. В ушах повторился не собственный истошный крик, а хруст рёбер. Это было… слишком знакомо. Ему уже приходилось так же кричать, так же бессмысленно прижимать ладонь к готовой вот-вот разлететься на кусочки груди, так же отчаянно хватать ртом воздух, понимая, что каждое мгновение обломки могут сдвинуться и прорвать лёгкие, так же падать и чувствовать, как по лицу пробегают судороги. Снег скрипел на зубах, отдавая кровью, но женщина, сумевшая проделать этот фокус ещё один раз, была не Моргаузой.
Бетон вскипел, заливая лестницу, раскалённое железо с шипением заваривало люки и отрезало вертолётную площадку от вмешательства извне. Приборы в департаменте должны были сейчас сходить с ума, ломаться один за другим. Волшебница работала – именно работала, Артур не мог выбрать другое слово – очень чётко, не разбрасываясь магией и не делая лишних движений. Тёмные, яркие губы были презрительно поджаты, словно её разочаровывало отсутствие сопротивления. Мерлин силился встать, отчаянно сучил ногами, пытался уцепиться за крохотные, едва заметные неровности, но чужая, заёмная сила давила на него и продолжала тащить мага к краю крыши. Ослепительно белые искры гасли, осыпались с его рук, едва успев появиться на коже.
– Не жадничай, Мерлин, не жадничай, – волшебница шагнула за край так легко, словно под её ногами был прочный камень, а не триста метров пустоты. – Никто до тебя не жадничал, так что даже не начинай.
– Почему они? За что?
Нимуэ с невозможной, отнюдь не женской силой подтащила к себе мага за ворот куртки. Вытянув его на затвердевший под их ногами воздух, она на мгновение задумалась, а потом покачала головой, отказывая ему в ответе, и ласково сдавила тонкую, ещё украшенную любовными метками шею. К её крючковатым, вцепившимся в белое горло пальцам потянулись тонкие, мерцающие золотым и синим нити вытягиваемой из Мерлина магии. Он серел на глазах, умирал выцветая, совсем не так, как предыдущие жертвы, а паутина, которой ведьма оплела Эмриса, только разгоралась ярче, и ярче, довольно блестели её невозможные глаза.
Артур потянулся к пистолету в наплечной кобуре, понимая, что это бесполезно: маг, входящий в Пресветлый совет, пусть и с заёмной, краденой магией подобен Зеркальщику – так же неуязвим, так же опасен для окружающих при попытке навредить. Будь Моргана рядом, она бы наверняка не растерялась, припомнила бы нужные слова на нужных страницах хоть раз попадавшихся ей на глаза книг, и подсказала решение. Но сейчас её не было рядом, и, несмотря на весь трагизм ситуации, Пендрагон не мог не радоваться тому, что сейчас сестра в безопасности. Она ведь в самом деле была удивительной, его маленькая старшая сестра, единственный за всю многовековую историю маг, родившийся в семье обычных людей. Боль делалась нестерпимой, будто ведьма пила и его тоже, но он-то ей зачем, зачем?.. Пальцы дрожали так, что Артур едва-едва сумел взвести курок. Полная обойма, два десятка метров от дула до жертвы и ни единого шанса на успех безумного предприятия! Жемчужные искры разрушенного портала, подчиняясь порывам свирепствующего ветра, отскакивали от крыши и зависали на мгновение-другое в воздухе. Артуру чудился крик сестры, надрывный, истошный вопль, который мог быть только голосом матери, и звонкий, яростный клёкот.
Эйтуза вылетела сквозь заваренный люк, словно пробка из-под шампанского. По краям дыры железо почернело и осыпалось, но изучать последствия применения драконьего пламени на окружающих предметах было некогда. Драконица кружила вокруг Нимуэ, ожесточённо осыпая её короткими огненными плевками и разумно не спускаясь ниже макушки волшебницы. Ведьма проигнорировала первые несколько залпов, но удачно приземлившийся на плечо огненный комочек в одно мгновение охватил блестящий чёрный шёлк. Она отпустила Мерлина и смахнула пламя с одежды. Холёные пальцы принялись плести прихотливую вязь, грудной голос выпевал слова заклинания, а чистое, разрумянившееся лицо так явно обещало смерть маленькому отважному существу, что даже Эйтуза своим ещё детским драконьим умишком поняла и отлетела назад, к Артуру. Короткий взгляд глаза в глаза: «Что же ты медлишь, человек?», и малышка вновь поднялась в воздух, а он нажал на спусковой крючок.
Первые три пули прошли мимо. Из-за дрожи в руках четвёртая, пятая и шестая превратили правую руку женщины в кровавое месиво. Ведьма с удивлением взглянула на повисшую на ниточках искалеченных мышц руку, обернулась, отбрасывая в сторону потускневшие нити чужой силы, и ещё четыре пули ушли в никуда. Следующая пуля ударила в ключицу, выпуская на свободу алый родник, а на лице Нимуэ отразилась досада. Ещё один крохотный кусок свинца заставил её пошатнуться, двенадцатый – невозможно выгнуться в бесплодной попытке достать его из позвоночника, последний – сбросил с невидимого настила. Ветер утянул запутавшуюся в длиннополом чёрном платье женщину, и Эйтуза закричала – яростно, пронзительно, торжествующе, по-взрослому. Миг – и облегчение сменилось ужасом и острой болью в левом подреберье: Мерлин упал следом, тщетно пытаясь уцепиться безвольными пальцами за воздух.

Парк при центральной больнице обычно был тихим и безлюдным местом, а зимой ещё и на редкость унылым. Чисто выметенные дорожки, белые газоны, корявые чёрные ветки деревьев и кустарников и массивные корпуса больницы навевали тоску, а прогуливающиеся больные из онкологического отделения – жалость, чувство стыда и желание исчезнуть куда подальше, лишь бы не видеть запавшие глаза и обритые головы. Но сегодня на главной аллее Артур встретил троих мрачных магов с нашивками гвардии Пресветлого совета на рукавах, оборотня-волка, стайку пери и какого-то мелкого типа, самой примечательной деталью облика которого был ведомый на поводке вильдерин. Зверь тихо перебирал короткими лапами, таща за собой хозяина, и раздражённо шевелил усами, готовый в любой момент обратить свою ненависть к яркому свету на любой подходящий для этого объект. Следом за гигантской крысой с боковой дорожки буквально вылетела Катрина Трегор. От выражения её лица скисло бы сырьё на целом молочном заводе, поэтому Пендрагон счёл за лучшее уступить ей дорогу, благо, он никуда не спешил, а немногочисленные оставшиеся в живых нервы стоило поберечь.
Мерлин обнаружился у засыпанного снега фонтана. Мраморные русалки с интересом наблюдали за тем, как юноша яростно препирался со стариком в синей длиннополой хламиде, но благоразумно не вмешивались. Жидкие седые локоны неизвестного недовольно покачивались, а Эмрис размахивал руками, не соглашаясь с доводами оппонента. Стоило Артуру приблизиться на достаточное расстояние, как спорщики притихли. Старик невозможно выгнул бровь, безмолвно спрашивая, что здесь забыл лейтенант и как долго он собирается мешать поиску истины.
– Гаюс, оставь нас, пожалуйста, – попросил Мерлин, гася радостный блеск глаз застенчиво опущенными ресницами. Старик с сомнением взглянул на мага, затем на лейтенанта и наконец кивнул. Сложив руки на груди и спрятав кисти в широких рукавах своего одеяния, он неспешно удалился.
– Впервые вижу человека, который не поддался бы твоему обаянию, – заметил лейтенант.
– Так повелось с самого дня моего рождения, – волшебник пожал плечами, стремительно заливаясь краской и тут же бледнея. – Здравствуй, Артур.
– Здравствуй. Я приехал как только смог, – он подхватил мага под локоть, вынуждая сесть на бортик фонтана. Мерлин поморщился, но подчинился и провёл ладонью по обледеневшему мрамору. От камня потянуло теплом.
– Как ты себя чувствуешь?
– Я был в полном порядке неделю назад, но меня до сих пор удерживают в палате и выпускают только под строгим надзором, словно я невесть какая драгоценность…
– Ты сын лорда Балинора. Тебя едва не убила психопатка из Пресветлого совета, ты едва не разбился, падая с пятидесятиэтажного здания, тебя едва не раздавило огромное крылатое корыто…
– Килгара будет в восторге, когда я перескажу ему твои слова, – пробормотал маг.
– А как ещё назвать дракона, который влетает в собор через витраж над входом?.. Не знаю, чего больше испугался хор: кровожадной ящерицы с человеком в когтях, визга капельмейстера или разбившегося витража тринадцатого века…
– Молодой человек! – возмущённо донеслось из ближайших кустов, и на дорожку выбрался невысокий, крепко сложенный немолодой мужчина, при виде которого Артур скрипнул зубами. Светлые волосы и аккуратно подстриженная борода блестели полированным золотом, отчего морщины на его лице казались глубже.
– Молодой человек, я уже принёс городу свои извинения, равно как и лорд-повелитель. Мэрия никаких претензий не имеет, и, при условии, что восстанавливать розетку будут альвы, желает юному Эмрису скорейшего выздоровления и долгих лет жизни.
– Килгара!
– Мальчик, Артур прав: после всего вышеперечисленного и трёхдневной комы тебя ни за что не оставят без присмотра. Радуйся, что твой отец счёл моё присутствие достаточным.
– Лучше бы вы оба Эйтузой занимались… Уйди, пожалуйста, – решительно попросил Мерлин. Килгара пожал плечами и отошёл на десяток метров.
В человеческом облике дракон казался ещё более грузным и неуклюжим, чем описывали его СМИ, но Пендрагон не обманывался. Он прекрасно помнил огромные односторонне прозрачные зеркала в допросных, куда его таскали в любое время дня и ночи, долгие задушевные беседы с сотрудниками отдела внутренней безопасности Той Стороны и нездоровый интерес в глазах приставленного к нему врача. Маг-лекарь оказался одним из тех извергов, которые считают, будто бы успех лечения зависит от громкости криков пациента, а себя позиционируют не то вивисекторами, не то милосердными учениками Джека Потрошителя. Килгара, появившийся на пятый день после первого допроса, мгновенно уловил царящие в комнате настроения и тут же очутился у стола. Артур не успел понять, как этот грузный мужчина возник рядом с ним и когда успел сломать подозреваемому запястье, лишь чуть-чуть надавив на руку кончиками пальцев. Боль пришла только после совета не утаивать информацию, а рассказать всё, как есть. В то же мгновение дракон исчез за стальными дверьми, а врач, неодобрительно пожевав губу, принялся вновь сращивать многострадальные кости.
Мерлин похлопал ладонью по бортику, приглашая сесть рядом. Артур подогнул ногу под себя и устроился на обманчиво приличном расстоянии, расчётливо задевая коленом бедро волшебника. Эмрис без лишних колебаний считал его настроение и взял за руку, касаясь прохладными пальцами горячо пульсирующей жилки на запястье. Уголок пухлых губ досадливо дёрнулся.
– Мне очень жаль, Артур. Они бы так не упорствовали, если бы я был не я, а нормальный человек…
– Если бы ты был нормальным, то не смог бы нарисовать на моей руке завитушку достаточной силы, мне не хватило бы везения застрелить Нимуэ, и эта ведьма убила бы тебя так же, как и всех остальных. Но сейчас все обвинения сняты, я вне подозрений, свобода передвижений не ограничена, и нет никаких предписаний или настойчивых рекомендаций избегать твоего общества, если ты об этом.
– Как давно?
– Примерно четырнадцать часов, – Пендрагон не собирался распространяться о своих впечатлениях от общения с бывшими коллегами Морганы.
– Расскажи мне. Никто не собирается ничего говорить, а стоит упомянуть Нимуэ – шикают, как на неразумного ребёнка. Пальцем бы ещё погрозили, – усмехнулся Мерлин.
Артур покосился на красноречиво каменную спину Килгары и придвинулся чуть ближе.
– Ты был прав: ей действительно не хватало собственной магии. Ведьма слишком болезненно переживала собственное бессилие и додумалась до того, чтобы использовать оружие врагов себе на пользу. Она начала с Олфрика Тилмора – ведь именно его Ши вытянули всю её магию? – заставила его поделиться кое-какими секретами этого народа и убила. Нимуэ умела создавать точки перехода в любом удобном ей месте, поэтому могла незамеченной ходить с одной Стороны на другую. Убивала всех, кто попадался под руку, но не развеивала, как Хелен, чтобы привлечь внимание и выманить тебя на Эту Сторону. С Софией поиграла, дала ложную надежду, прежде чем выпить её, отсюда призванные и сожжённые Ши... Последним должен был стать ты, потому что, цитирую, «магии Эмриса слишком много для одного сосуда, а мне бы её хватило до самой смерти».
Мерлина передёрнуло. Пендрагон легонько погладил тыльную сторону прохладной ладони большим пальцем, успокаивая его.
– Она тоже оказалась права, но откуда такие подробности?
– Ведьму собирали по частям почти двадцать часов, пока некроманты наконец не согласились работать. Правда, увидев качество предложенного материала, спасовали…
– Кто проводил ритуал?
– Елена Годвин, – ему вспомнилась Моргана. Каково было ей смотреть на спокойную, сосредоточенную и безбоязненно занимающуюся любимым делом ровесницу, пусть даже «любимым делом» были на три четверти вывалившийся из черепной коробки мозг и изломанное, искалеченное тело? Каково было видеть, как в глазах лорда-судьи помимо живейшего интереса к происходящему мелькает ещё и отеческая гордость?
Эмрис удовлетворённо кивнул и пояснил:
– Елена – лучшая в своём деле. Если она добилась ответа, то можно хоть драконьим огнём клясться, что это чистая правда.
Повисло неловкое молчание. Выпавший ночью снег скрипел под ногами Килгары, в сотый раз измерявшего шагами ширину дорожки. На соседней аллее, скрытой от глаз высокими, насаженными в четыре ряда деревьями переругивались пери, на все лады кляня царящий холод тоненькими голосками.

– Я слышал, на допросе ты сказал нечто, вызвавшее истерику у Мозгоправов? – Мерлин заговорил первым, сосредоточенно ковыряя носком обуви у себя под ногами.
– Не знаю, насколько эта информация… о наших взаимоотношениях актуальна сейчас, – судя по выразительному кашлю дракона, Артуру удалось изобразить из себя равнодушного упрямца. О том, что кое-какие реплики, поясняющие первичный тезис, при пересказе заставили Моргану подавиться, Пендрагон решил на всякий случай не упоминать.
– Всё началось слишком неправильно, чтобы иметь право так называться, – маг слишком осторожно подбирал слова, чтобы можно было предугадать следующую фразу. – Я не уверен, что хочу продолжать всё в том же духе.
– О, тогда…
– Тшш, – обветренные пальцы с обгрызенными за время пребывания в больнице ногтями закрыли ему рот, вызывая в памяти тот же самый жест в иных обстоятельствах. – Не торопись. Как насчёт того, чтобы начать с самого начала? Без трупов, подмечающих каждую мелочь подчинённых и проблем двустороннего сотрудничества?
– Всего лишь отношения двух людей, увлечённых друг другом? – Артур переплёл пальцы Эмриса со своими и, не сдержав вздоха облегчения, поцеловал шершавые костяшки. – Согласен.
Смять улыбающиеся губы жадным поцелуем было проще простого, но у Килгары опять начались проблемы с дыханием, а по парковой дорожке уже неслась Катрина с каким-то пакетом в руках. Полы красного фетрового пальто воинственно развевались, а с центральной аллеи доносились обиженные всхлипывания вильдерина. Оказавшись рядом с фонтаном, женщина молча швырнула свою ношу под ноги магу и ушла, гневно печатая шаг и нисколько не хромая. Мерлин заглянул внутрь и рассмеялся.
– Только взгляни, – он помахал белыми матерчатыми тапками и бросил их обратно в пакет. – Моргана заботится о твоём здоровье и дарит ботинки, а советник Трегор отнюдь не желает долгих лет жизни. Я совсем не думал о том, что она сочтёт оскорблением в свой адрес просьбу хоть кого-нибудь в этой больнице найти тапки для несчастного заложника осторожных врачей. За две недели здесь перебывали все, кто только сумел выбраться на Эту Сторону…
– Почему именно тапочки? И тогда, помнишь, в особняке? – Артур раскрыл рот совсем не для того, чтобы задать вопрос, но сделанного не воротишь.
– Среди предков Катрины были кобольды, поэтому она очень резко реагирует на всякое упоминание обуви. Не спрашивай почему, – волшебник пожал плечами, демонстрируя полное равнодушие к дальнейшему развитию темы. – Кстати, она уходит в отставку, и я успел подать заявление о срочном переводе в дипломатический корпус. В отличие от своего мужа леди Элис легко мной очаровывается, и её мягкосердечие сравнимо только с ловкостью в бумажной работе.
– Хвостатый останется?
– Нет, – глаза Мерлина смеялись. – Отец сказал, что назначит моим ассистентом некую Митиан, очень здравомыслящую девушку. Я так и услышал «в отличие от моего сына»… Артур?
– Может, замолчишь и позволишь мне поцеловать тебя?






ПримечанияПримечания
1) Народ Элле (датский фольклор), народ Дуэнде (испанский фольклор) - домашние эльфы, аналогичны английским брауни.
2) ...Он маг, или альв, или вовсе оборотень...
Альвы - эльфы в скандинавской мифологии
3) ...Но стандартная операция превратилась в настоящую бойню пострашнее легендарной охоты на Жеводанского Зверя...
Жеводанский зверь
4) "Maison Du Soleil"
(фр.) "Дом Солнца"
5) ...словно за ним по пятам гналась свора чёрных псов или сама Дикая Охота во главе с Хорном-Охотником...
Чёрные псы
Дикая охота
Хорн(Херн)-Охотник
6) ...пока не расстреливала десяток-другой обойм из любимого "Стейра"
У Steyr TMP магазин на 15\30 патронов.
7) ...последний - сбросил с невидимого настила...
Артур стреляет из SIG-Sauer P228, магазин на 13 патронов.
8) Пери - миниатюрные крылатые духи женского пола. Очень красивы, переливаются всеми цветами радуги. В зороастризме являются представителями сил добра и света.
9) ...Среди предков Катрины были кобольды...
Кобольд - дух домашнего очага, чаще всего обязан заниматься починкой обуви. Обидчив.

1. "Не было ни усталости, ни гнева, ни желания поскорее упечь убийцу за решётку"


2. "Но пока рядом был Мерлин, способный одним взмахом ресниц превратить замерзающий город в солнечный курорт, это проблема отпадала сама собой"


3. "В списке баек, которые ходили о ней по департаменту, особняком стояла одна [...], что [...] была правдой от первого до последнего слова"


4. "Для нас обоих было бы лучше, если бы ты перестал слышать, что твоя сестра – выродок"

Примечание: составитель полагает, что Enya не имеет к этому треку никакого отношения, но любая мультимедиа-библиотека предоставляет эту композицию именно под именем вышеупомянутой певицы. Составитель будет благодарен, если ему сообщат настоящего композитора и исполнителя данного трека.

5. "Несмотря на поражающий воображение разнос... сотрудники выходили из конференц-зала в противоестественно хорошем расположении духа"


6. "Я, знаешь ли, собирался рассказать тебе о том, как этот сумасшедший убивает своих жертв"


7. "Немолодое лицо было искажено, сквозь миловидные черты проступало что-то дикое, уродливое, не звериное и не человеческое"


8. "– Я не уверен, что смогу заснуть сегодня [...]
– Обнадёживающее единомыслие"

9. "Улыбаться Артур перестал только в ярко освещённом зале ресторана, почувствовав, как сестра ногтями вцепилась в его руку, и увидев перекошенное лицо Утера напротив"

I'm tired of being what you want me to be
Feeling so faithless lost under the surface
Don't know what you're expecting of me
Put under the pressure of walking in your shoes
(Caught in the undertow just caught in the undertow)
Every step that I take is another mistake to you
(Caught in the undertow just caught in the undertow)

10. "Я всей душой желал бы обратного, но могу заверить тебя: решение окончательное, принято единогласно и обжалованию не подлежит"


11. "Знаешь, сейчас я должен был бы уже в нетерпении мерить шагами крышу"


12. "Моргана собрала вещи в ту же ночь, едва выпутавшись из сверкающей паутины платья и смыв потёкшую тушь"


13. "Рамка портала громко хлопнула и осыпалась мелкими, сверкающими алым и серебряным искрами"


14. "Расскажи мне. Никто не собирается ничего говорить..."

Who is the betrayer
Who's the killer in the crowd?
The one who creeps in corridors
And doesn't make a sound.

15. "Как насчёт того, чтобы начать с самого начала?"


16. Главная тема

Прекрасная тёмная сказка на ночь!! И чудесное оформление и коллаж. Спасибо -)
*слушает фанмикс*

Слов нет насколько это интересно!!!!!!
Это просто потрясающе.
История.
Та и Эта Стороны, все волшебные существа из сериала в современном мире. Герои... Моргана сильная и потерянная девочка, мне она очень понравилась. их отношения с братом.
А Мерлин.. он меня заворожил. Тонкими пальцами, которые он постоянно прятал в перчатки или карманы. Силой магии и одного я только не поняла, фразы Морганы о том, что они с Мерлином похожи - у обоих не должно быть магии. Почему так? я что-то упустила?
Очень и очень хороший фик.
а уж коллаж к нему, я глаз не могу оторвать. Очень красивый.
спасибо большое. музыка очень помогала видеть мир.

оооооооооооо!
простите, у меня нет слов, и это потрясающе!
потрясающий живой и объемный мир, потрясающий сюжет, замечательный Мерлин и прекрасный Артур
Моргана, Гавейн, Ланселот - они чудесны
огромное автору за второстепенных магиков) Леон и Персиваль рядом с Артуром
столько вкусных деталек

Всем спасибо за добрые слова. Я очень рада, что вам понравилось.

shinilissa, хорошо, что Вы задали этот вопрос. читать дальшеЗдесь на самом деле есть недосказанность, т.к. персонаж говорит о том, что ему прекрасно известно, а читателю - нет.
Моргана говорит не о магии вообще, а об "этой магии" - о том, что выбивается за рамки нормального в способностях обоих волшебников. Моргана как рождённая на Этой Стороне вообще не должна была иметь способности к колдовству, а магии Мерлина "слишком много для одного сосуда". Строго говоря, она допускает ошибку, смешивая исключение-основу (себя) и исключение-частное (Эмриса), но в неформальном разговоре такая оговорка простительна.
Давать объяснение Моргана не пожелала, вписать пометку куда-либо ещё не казалось мне логичным и красивым, поэтому осталась именно та форма, на которую Вы обратили внимание.

Автор

Слов нет, в каком я сейчас восторге. Автор, если я еще не являюсь вашей фанаткой, то готова ею стать)
Завораживающие персонажи, каждый словно живой, их видишь и понимаешь, и боишься за них, и сочувствуешь им... и любишь их, конечно. Интересный, захватывающий сюжет, совершенно новый мир, со своими правилами и запретами, и в то же время - тот же самый, наш, просто немного более волшебный. До сих пор осталось несколько вопросов , но интрига всегда должна быть, верно?(а конкретно два: по поводу Утера-Магоубийцы и браслетов де Моле на Лансе - за что их напялили? И тот ли де Моле, который Великий Магистр?)
Но больше всего меня увлек сам стиль повествования - каждая фраза объемна, истинна, точна. Веришь каждому слову, и кажется, будто не читаешь, а участвуешь - видишь героев, природу, кабинеты... Это и есть самое большое волшебство и самая сложная магия - показать окружающим свои мысли и свой мир. Спасибо за это. За этот текст, за его глубину, за его персонажей - именно таких, какими они есть. За хорошую Моргану и испуганного Мордреда, за разгильдяя-Гавейна и тихого Ланса, за силача-Персиваля и серьезного Леона. За Артура и Мерлина - влюбленных друг в друга куда сильнее, чем им стоило бы. За малышку-Эйтузу. За Гаюса, на которого не действует очарование Мерлина, и за Килгару, который так старается скрыть страх за Мерлина. И за Катрин с белыми тапочками, и за Аредиана с лысиной - за всех-всех, кто здесь появился. Кто наполнил эту историю жизнью, юмором и печалью. Я безумно благодарна вам за этот шедевр.
Спасибо за такое чудесное оформление и за прекрасный коллаж, и за фанмикс - Merlins Team, вы восхитительны, спасибо

Автор, большое спасибо за разъяснение.
Теперь когда оно прозвучало, стало казаться, что я могла бы сообразить и сама. да, они оба необычные)
спасибо большое еще раз за историю.

shinilissa, пожалуйста.

Анила, спасибо за чудесный отзыв, очень приятно.
СпойлерноКак Вам уже известно, Та Сторона должна была быть полностью изолирована от Этой, т.е. закрылись бы все точки перехода, а маги, способные создавать персональные порталы (напр. Нимуэ), просто наталкивались бы на Шов - стену между мирами. Но Переходники могут преодолевать блок, т.к. принадлежат двум мирам одновременно. Это влечёт за собой как угрозу безопасности жителей Той Стороны, так и менее глобальные преступления (контрабанда, незаконный оборот произведений искусства, оружия и пр. Хочу уточнить, что каждый мир может предоставить другому то, чего нет на принимающей Стороне, экономические и культурные связи очень сильны, поэтому изоляция сильно бьёт по обеим Сторонам, и вышеупомянутые преступления возможны с большой долей вероятности). Исходя из этого, Пресветлый совет принял решение о временном ограничении прав Переходников с последующим рассмотрением их нового статуса.
Браслеты де Моле - артефакт, блокирующий любые способности у рождённого на Той Стороне, исключений или ограничений действия не существует.

Вы правы, тот самый де Моле.

Автор

боги какое у вас все атмосферное и ... погодное, что ли!
Спасибо огромное. Сюжет прекрасен и текст офигенно написан. В общем, я вас люблю
за woodkid в фанмиксе отдельное спасибо

чудесный рассказ! безумно понравилась ваша история! спасибо!

захватывающая история! очень понравилось, спасибо!

Автор, спасибо за пояснение)

очень понравилось!
стиль, диалоги, характеры, все очень классное, звонкое, сочное, верибельное до последней буквы.
очень здорово!
спасибо!

это очень, очень интересная история

вау и детектив, и фэнтези, и наши чудесные герои я не особо знакома со всей фэнтезийной матчастью, но от этого ещё более загадочно, интересно и впечатляюще
и как описан Мерлин! все эти детали. просто дух захватывает.
спасибо большое за фик. и за прекрасное оформление.

Я уже давно не зачитывалась фиком с таким интересом, и всего второй раз в жизни мне захотелось послушать фанмик, что проникнутся глубже!!!! Огромное спасибо!!! Это просто невероятно!

Только добралась и... Я в трансе.
Оно такое, ммм, даже не знаю. Ощущение, как будто я там побывала.
Спасибо.

Автор, огромное спасибо за такую восхитительную историю!
Это чудесно! Вы настоящий мастер описаний, и не только самих героев, но и окружающего их мира. Не знаю даже, что лично меня заворожило больше: ваш Мерлин, или та метель на крыше
и безумно понравились Моргана с Килгарой-человеком ))
и ещё, это странно прозвучит, но спасибо Вам за то, что в вашей истории есть любовь, но нет постельных сцен

Тут так просто и не опишешь весь ворох эмоций, что обуревали меня во время прочтения, да и сейчас. Восторг, трепет... я ловила от текста чистый кайф, а это редко бывает. Такое уже было, а потому я хорошо помню что это был за текст. И потому я практически на 100% уверена, что знаю кто автор. Потому что я уже однажды встречала такую Моргану. Жду открытия и боюсь ошибиться))
Что касается вопроса про четвертый трек, то он мне стало настолько интересно, что решила раскопать кто же это. Итог: Iona - Winter. То что не Enya сразу было ясно - у мя все ее альбомы))

Фанмикс идеален!!!! Полное попадание. Но вот за Death Cab For Cutie – Brothers on a Hotel Bed мой вам поклон. Любимая песня))
А еще спасибо за арт. Я честно утащила последний коллажик)))

Просто нет слов, чтобы отблагодарить всех за такие добрые отзывы. Спасибо, очень приятно и радостно

Mika_V, если честно, в черновике присутствовала постельная сцена, но она была настолько чужой и неправильной для текста, что я с чистой совестью убрала этот эпизод.

~fanpire~, о, от всей души благодарю! У меня тоже не возникало сомнений в ложном исполнителе.
Спасибо, будет интересно поговорить с Вами после раскрытия)))

Автор

Я же знала! Я же говорила, что видела уже такую Моргану! Автор, вас нельзя было не узнать)))