Название: "Огненные небеса"
Автор: Merlin's Team
Бета: Merlin's Support Team
Оформление: Merlin's Team
Пейринг: Артур\Мерлин, фоном - Гавейн\Моргана
Рейтинг: PG-13
Размер: ~16 200
Жанр: modern!AU, городское фэнтези
Дисклеймер: персонажи - легендам и BBC One, внешность - актёрам, упоминаемые в тексте произведения - авторам.
Саммари: "Моргана, придержи свои матримониальные планы, хорошо? Нет никаких дел кроме того, по которому у нас шесть трупов, а также Зеркальщик, Переходник и некий загадочный маг в помощниках".
Предупреждения: 1) Трупы.
2) Авторское словообразование.
3) Великое множество отсылок-пасхалок к тому или иному фильму\книге\песне и т.д. Если Вам кажется, что вы это же где-то видели\слышали\читали - вполне возможно, что вам не кажется.
От автора: горячо благодарю всех, кто поддержал и помог.
Тема №1 "Кейс-фик"

читать дальшеУбитой вновь оказалась женщина. Молодая, всё ещё красивая, несмотря на трупные пятна, она лежала ничком на крыше высотного здания, прижимая к груди посиневшие руки. Крепко сцепленные в замок пальцы пытались зажать несуществующую рану над сердцем. Рыжеватые волосы мокли в луже подтаявшего снега, платье из золотой тафты было сплошь исчерчено волосяными разрезами. На жёсткой от холода ткани запеклась кровь.
Артур присел на корточки рядом с телом, невольно втягивая шею. Колючий ветер забирался под одежду, кусал тело, и впору было позавидовать ко всему равнодушной жертве. Но выражение вселенской муки на неподвижном лице девушки мгновенно заставляло обрадоваться и промокшим ботинкам, и визгливому голосу судмедэксперта, и топчущейся на месте преступления опергруппе с Той Стороны. Не было ни усталости, ни гнева, ни желания поскорее упечь убийцу за решётку. Пендрагон чувствовал только холод и тупую, ноющую боль в затылке, где-то под самой костью. Эглейн заливался соловьём, озвучивая очевидные факты и добавляя к ним собственные домыслы, и Артур бы не преминул рявкнуть, чтобы он заткнулся. Торжеству справедливости во всём мире мешал Мерлин Эмрис, стоявший рядом и якобы внимательно слушавший медика. В закрывавшем лицо капюшоне без труда удавалось изображать живейший интерес к бредовым выводам Эглейна, а на самом деле – внимательно осматривать крышу, ничем не отличавшуюся от предыдущих крыш, где находили жертв маньяка.
– Её зовут… звали София Тилмор, – Мерлин очень естественно уронил руку и осторожно зарылся пальцами во взъерошенные волосы Пендрагона. Перед глазами потемнело, к ушам прилила кровь, и Артуру показалось, будто Персиваль со всей дури приложил его лицом о стену. Но неприятное чувство исчезло, забрав с собой мигрень, и перед глазами вновь появился тающий на тёмной крыше снег и золотая ткань, заляпанная кровью. Маг не спешил убирать руку, да Артур и не возражал: с длинных пальцев лились то мягкое тепло, то лёгкая прохлада.
– Двадцать четыре года, потомственная ведьма. Работала с народами пикси, Элле, Дуэнде, лепреконами; специализировалась на взаимодействии с Ши. Попала в департамент сразу после окончания школы, училась и работала одновременно. Любимица коллег и преподавателей, имела прекрасные характеристики, досрочно зачислена в штат по рекомендации главы Пресветлого совета. Несколько лет назад проходила свидетельницей по делу о нарушении правил общения с высшей кастой Ши и злоупотреблением служебного положения в личных целях. Обвиняемый – Олфрик Тилмор, её отец – был заключен под стражу, но полгода спустя скончался. София была на хорошем счету, пока не вернулась на рабочее место после обеденного перерыва две недели назад.
– Примерно в это же время мы нашли тело капитана Анхоры. Она была следующей жертвой? Только взгляни на её лицо: я бы подумал, что её убили много раньше.
– А это как посмотреть, – в голосе Эмриса слышалась улыбка. – Идём, я расскажу по дороге.
Артур потёр переносицу и поднялся. Красноватая муть перед глазами от недосыпа была неопасной только на первый взгляд: в последние дни ему уже случалось терять равновесие, поэтому к краю крыши Пендрагон старался не подходить. Он проводил в штабе пять ночей в неделю, но, даже лёжа в собственной постели, не мог расслабиться. В голову шёл не сон, а фотографии, отчёты и очередные крыши.
Как по волшебству, обе команды оперативников подошли к лестнице одновременно, на ходу перестраиваясь в некое подобие боевого порядка, сложившегося в последнюю неделю. Первыми вниз ушли Гавейн и Леон, потом Артур, за которым последовал Мерлин. Оскользнувшийся на обледеневшей лестнице маг случайно врезал человеку под колени и мешком свалился на ступеньки, ещё в падении начиная лопотать извинения и оправдания. Пендрагон лишь махнул рукой, мол, пустое, и помог ему подняться, пока туша Персиваля не закрыла весь дверной проём. Несмотря на боль, жаловаться и шипеть Артур не собирался: во-первых, его собственные подчинённые горой стояли за Эмриса, даже когда тот был неправ, а во-вторых, гости с Той Стороны вообще не производили впечатление существ, которым можно доверить свои слабости или поделиться недовольством. Хотя, честно признаться, безупречного Артура Пендрагона в последнее время тянуло на подобные глупости и всё чаще – в присутствии Мерлина
Та Сторона. Дикий, неправильный, безумный мир, где не было ничего, что считалось бы выходящим за рамки нормального. Ожившая сказка, самая страшная и самая красивая одновременно. Пронизанный магией мир, чей-то прихотью поставленный рядом с такой простой и удобной для существования реальностью Артура. Небеса Той Стороны бороздили небольшие самолётики и драконы, моря – левиафаны и парусники, тролли и великаны считались непревзойдёнными строителями, эльфы боролись за сохранение флоры и фауны заповедных лесов, включая туда даже самую опасную и отвратительную нежить, а те, кого с натяжкой можно было отнести к людям, поражали воображение сотнями самых разных магических способностей.
Мерлин был главой второй оперативной группы, присланной на Эту Сторону, чтобы прекратить беспредел, вот уже месяц не дающий спокойно спать сотрудникам департамента взаимодействия и контроля. Первая группа – благообразный седой старик с цепким взглядом, свирепая блондинка лет тридцати пяти и мрачный подросток, от которого шарахались даже матёрые оперативники, не первый десяток лет работавшие с Той Стороной – помочь ничем не смогла. На следующий день после прибытия пропала Моргауза, две недели назад на крыше городского астрономического центра обнаружили труп капитана Анхоры, а Мордред сбежал обратно в промежутке между этими событиями. Мальчишку успели причислить к мертвецам, но, по уверениям Гавейна, временно живого и здорового Мордреда охраняли почти так же тщательно, как Форт Нокс. Как спятивший от испуга и ощетинившийся ракетами Форт Нокс.
Вторая группа была полной противоположностью первой. Парни не выказывали высокомерия, лишнего любопытства и со стороны казались прилежными студентами-практикантами, если бы не некоторые странности в поведении, свойственные лишь основательно подготовленным к работе на Этой Стороне людям. Они не лезли к телам погибших раньше сотрудников департамента, не шушукались в уголке и не щурили презрительно глаза. Мерлин Эмрис отказался от предоставленных апартаментов в пользу удобства Переходника-Ланселота, весьма либерально относился к тому, что Гавейн (чья роль в группе пока оставалась загадкой для Артура) флиртует со всеми подряд и за десять дней пребывания на Этой Стороне выучил ассортимент самых популярных баров города, и сдружился с весьма разборчивой в выборе собеседников Морганой. Отдельного упоминания заслуживало то, что после ночных бесед с магом над уликами и отчётами медиков, Пендрагон встречал новый день в чуть менее паршивом настроении, чем обычно.
Вылетавшие изо рта Эмриса облачка пара внушали почти мистический страх перед постепенно завоёвывающей город зимой, но Артур лишь досадливо дёрнул уголком рта. Это всё из-за сложного дела и прерванного отпуска, нужно только найти убийцу и всё закончится. Можно даже вытребовать оплачиваемый отпуск с визитом на Ту Сторону: уж поимка ублюдка, убирающего людей с Той Стороны никому не известным способом, явно должна стоить не меньше двух недель великолепного тура на тёплых берегах Дальних Морей… На полшага обгоняющий его волшебник кивнул, соглашаясь с мыслями человека, и снова сбился на слова, разговаривая, по сути, с одним Артуром: Гавейн и так прекрасно знал, о чём речь, а подчинённые Пендрагона рассчитывали на упрощённое переложение монолога Мерлина в исполнении Артура.
– …у нас всё не так, поэтому ты мог ошибиться, а я, увы, нет, – Мерлин первым протолкался в лифт, на ходу стягивая капюшон. – Например, глазные яблоки человека с Этой Стороны начнут разрушаться через сутки, а наш и через неделю будет выглядеть замечательно, а потом…
– Я знаю процесс в общем. Может, будешь конкретнее?
Артур не хотел быть настолько резок, но вышло так, как вышло. Причин для срыва не было, за исключением, конечно, шестого трупа за последний месяц. Ну, и лёгкого немотивированного раздражения, которое сестра объяснила бы привычкой всегда и во всём быть первым и столкновением привычки с суровой реальностью. Это Мерлин Эмрис, люто ненавидящий зиму, имел право на крик и спонтанные выбросы магии (хотя с подобной внешностью никто не справился бы с ролью Снежной Королевы, простите, Короля, лучше: тонкий, белокожий, синеглазый – чем не ожившая ледяная статуя?). Но волшебник вёл себя безупречно за исключением лёгких махинаций с ускоренным получением медицинских отчётов и улыбался коллегам всякий раз, когда это было уместно или просто не было неуместным. Прав был Гавейн, тысячу раз прав, когда ещё в первые полторы минуты знакомства посоветовал всем, что от его шефа лучше держаться подальше: «Ребята, от его улыбок сдохнуть можно, я вам честно говорю».
Мерлин пожал плечами, принимаясь растирать озябшие и покрасневшие уши. Леон коротко ухмыльнулся во вьющуюся бородку и сделал вид, будто ничего не произошло.
– Ты же видел её лицо, Артур. И волосы тоже, и руки. Те, кто работают с Ши, тратят огромные деньги на то, чтобы скрыть последствия общения с этим милым маленьким народцем, и София не была исключением. Сейчас она должна была выглядеть как Спящая Красавица из вашего мультфильма, а не двухнедельным трупом. Чары были совсем новые, но мисс Тилмор пришлось звать на помощь перед самой смертью. Она звала Ши, обещала им свою кровь (готов поклясться, она или расцарапала кожу, или прокусила губу), отсюда и разрезы на одежде. Получив разрешение, они бросились терзать её.
– Значит, мы передаём дело на вашу сторону? – с затаённой надеждой спросил Персиваль, но Мерлин покачал головой.
– Нет.
– Но…
– Позволь договорить, – Эмрис примирительно выставил ладони перед грудью. – Ши, конечно, редкие подлецы, но слово держат. Взяв плату кровью и магией, они обязательно доводят дело до конца. И то, что София мертва, а ни один из синекожих крылатиков не пытался рассказать хоть кому-нибудь о случившемся, означает, что они тоже мертвы. Тот, кто убил Контактёра, сжёг и его подопечных. Я не хочу вас пугать, но проделать подобное очень сложно.
Ласково тренькнул колокольчик, и оперативники вышли в огромный вестибюль элитного жилого комплекса. Подтаявший снег и грязь от полицейских ботинок давно смыли с белого мрамора, швейцар в тёмно-синей форменной куртке с опаской косился на двери лифта. По периметру рассредоточились охранники, как один лысые, широкоплечие и недовольно зыркающие во все стороны. Из спешно открытого среди ночи бассейна доносились крики: допрашивали всех, кто мог хоть что-то знать об убийстве. Артур был уверен, что Моргана развлекалась на всю катушку: преступления, которые требовали вмешательства Мозгоправов её уровня случались раз в десять лет, так что проявить садистские наклонности девушке удавалось нечасто. Камеры для допросов пустовали, сестра маялась от безделья и от скуки издевалась над кухонной плитой. В тридцати процентах случаев её эксперименты оказывались съедобными, в пяти – никого не укладывали в лазарет с приступом внезапно появившегося гастрита. Персиваль, впрочем, ел всё и даже не морщился.
– Повторюсь, убийца не Ши, София Тилмор убита не позднее суток назад, – Эмрис вновь накинул на голову капюшон, хотя до машины было от силы двадцать метров.
– Кроме того, Ши не могут убивать своими руками, только с помощью волшебных кругов и иных ловушек, – к ним присоединился Ланселот. За то время, пока оперативники работали на крыше, Переходник успел побывать на Той Стороне и принести Эмрису какую-то небольшую потрёпанную книжку в кожаном переплёте, которая немедленно исчезла во внутреннем кармане куртки мага.
– Если бы сработал хоть один их капкан, то здесь был бы весь Пресветлый Совет, а не кучка дилетантов вроде нас…
– Эй, ушастый, ты кого дилетантом назвал? – возмутился Гавейн, но Мерлин уже нырнул в нутро машины, снова обогнав коллег и воспользовавшись любезно распахнутой Ланселотом дверцей пассажирского сиденья. Переходник последовал за начальником, вызвав ещё одну бурю протестов у буйного Оркнеса («Эй ты, тихушник прыгучий, так нечестно!»). Возражать самому лейтенанту Артуру Пендрагону, официально курировавшему работу сотрудников с Той Стороны, Гавейн не посмел. Как и Персивалю, вежливо пропустившему в салон Леона и хлопнувшего дверью с каменным, но весьма благожелательным выражением лица. Оркнес поплёлся на место водителя, бурча, что пользоваться привилегированным положением (дважды), скакать с одной Стороны на другую и выбирать в покровители человека, который был сильнее его, Гавейна, раза в три (а то и все тридцать), противоречит правилам. На это Артур заметил, что предложение играть без правил было выдвинуто именно Гавейном, так что хватит ворчать, дороги пустые, машина на ходу, а до рассвета ещё есть несколько часов, которые было бы здорово провести в стране грёз, а не выслушивать претензии начальства. Такое объяснение Оркнеса вполне устроило, а возомнившие себя самыми умными оперативники пожалели о своей невинной хитрости, стоило только ему снять автомобиль с тормоза. Уже на первом вираже Леон выразил общую радость от того, что их выдернули с очень позднего ужина прежде, чем они успели проглотить хоть кусочек.
Мерлин настолько демонстративно не реагировал на весёлую перепалку, в которую постепенно втянулись все оперативники – злые, недосыпающие, голодные и даже обычно безмолвные – что Артур задержал на нём взгляд куда дольше положенного. Волшебник задумчиво смотрел на проносящиеся за стеклом огни машин на встречной полосе, яркие вывески, фонари. Пятна света раскрашивали узкое лицо всеми цветами радуги, отчего Эмрис превращался в куда более земное и обыденное существо, чем привык Пендрагон. На полуоткрытых губах играла неясная улыбка, которую можно было бы назвать печальной, если бы Артур наклонился, чтобы лучше разглядеть её. Ладони были спрятаны под мышки, одно колено подтянуто к груди, другая нога вытянута, едва не касаясь заляпанных снежной грязью ботинок возглавлявшего сотрудников департамента Этой Стороны человека. Автомобиль птицей влетел в тоннель под неумолчный смех, и Артур в собственных мыслях услышал тихое: «Сколько бы раз мне ни приходилось летать на драконе, никто не позволял спуститься так близко к огням». Пользуясь темнотой, он по-дружески толкнул носком обуви ногу Мерлина, чуть улыбнулся, зная, что эмпат почувствует его настроение, и откинулся на спинку сидения, надеясь, что сумасшедший Гавейн немного сбавит скорость и даст подремать хотя бы четверть часа до возвращения в штаб.

В плотной снежной пелене видимость не превышала пятнадцати-двадцати метров. Парковка перед главным зданием департамента пустовала, в углу сиротливо прижался автомобиль, выделенный оперативному отделу в качестве служебного транспорта. По случаю визита группы с Той Стороны шеф расщедрился на старенький и страшненький внедорожник, но покойный капитан Анхора несколькими замысловатыми пассами привёл его в приличное состояние. Следующие полчаса старик хватался за сердце и буквально висел на Мордреде, но отметал все протесты со стороны коллег, сообщив, что машина должна быть на ходу, а он способен и не такое проделать без вреда для здоровья. Комментировать столь явную ложь Артур не стал, но возражать против использования джипа вместо обыкновенной легковушки не собирался. Но сейчас даже мощный, чем-то неуловимо напоминающий дремлющего медведя автомобиль медленно исчезал под колючим белым одеялом, а завтра, когда по стоянке пройдётся снегоуборочная машина, наверняка окажется погребён под толщей спрессованного снега и льда. Интересно, о чём в таких случаях думал обслуживающий персонал? Было бы интересно послушать их предложения по поводу того, как опергруппа должна отозваться на срочный вызов и выехать на место происшествия – по канализации, что ли? Но пока рядом был Мерлин, способный одним взмахом ресниц превратить замерзающий город в солнечный курорт, это проблема отпадала сама собой. Настроение неуклонно поползло вверх.
Помахав пропуском перед носом засыпающего дежурного, Артур вошёл в здание, на ходу стряхивая снег с куртки. До упора вдавив кнопку вызова лифта, он рукавом стёр с коробки в руках подтаявший снег и по привычке сунул руку в карман. Отсутствие привычно звякающих ключей напомнило о сегодняшней беседе с сестрой, и Пендрагон лишь поудобнее перехватил свою ношу, нисколько, в общем-то, не расстраиваясь. Двери лифта разъехались и тут же захлопнулись за его спиной. Стеклянная кабина плавно взмыла вверх. Нет, конечно, на верхние, временно пустующие этажи, как и в оружейный и жилой блоки вели отдельные порталы, но пользоваться подарком коллег с Той Стороны Артур предпочитал только тогда, когда не было иного выхода. Его учили выбираться из застрявших и сломанных лифтов, карабкаться по тросам в шахте и разжимать стальные двери, но что делать, если портал впечатает тебя в окно готического собора, удивительный витраж тринадцатого века, не мог сказать никто. Подобные варианты даже не рассматривались специалистами по коммуникациям как заведомо невозможные, но неисправные и гипотетически неисправные порталы молодой человек предпочитал обходить стороной. Ведь именно неправильно сработавшая дыра между мирами двадцать пять лет назад убила сто восемнадцать человек, среди которых были четырнадцать детей, девять стариков и его мать.
В огромном коридоре, опоясывающем многочисленные административные помещения с безликими пластиковыми дверями, которые были затянуты полупрозрачной полиэтиленовой плёнкой, горел свет. Лампы были подключены к сети через одну, но Мерлина, растянувшегося на истрёпанном кожаном диване у окна, это не волновало. Горшок с огромным, почти засохшим фикусом был отодвинут к стене, а само растение выглядело достаточно бодро, чтобы можно было с уверенностью заявить: над ним поработала магия. Над черноволосой макушкой покачивался сине-белый светящийся шарик, отчего лицо волшебника казалось бескровным и лишённым каких-либо признаков жизни. Зажатый в тонких пальцах журнал в какой-то тёмной обложке тихо шелестел страницами, пока парящий рядом лист бумаги сам покрывался закорючками букв. О зажатом в зубах карандаше Эмрис, судя по всему, благополучно забыл. При виде куратора он поднялся на ноги, одёрнул задравшийся на пояснице джемпер и безрезультатно провёл рукой по топорщащимся на затылке прядкам.
– Что-то случилось?
– Моргана отобрала у меня ключи от квартиры, – сообщил Артур, бросая свою ношу на пол. – Сказала, что в старости обязательно будет пилить меня из-за своего радикулита, а сегодня велела убираться из дома и познать все прелести сна на казённых матрасах. Я не шучу, она и вправду так сказала.
Мерлин улыбался, склонив голову набок, но хитрая искорка в ярких синих глазах и не думала угасать, особенно после того, как Пендрагон повесил куртку на спинку двуногого стула, аккуратно прислоненного к стене, и сел рядом.
– И почему же ты здесь, а не внизу? Три четверти комнат для сотрудников пустуют; должен сказать, что мне нравится эта предусмотрительность и гостеприимность…
– Когда приходится оставаться на ночь в департаменте, я ночую здесь.
– Прости, что нарушил твои планы, – волшебник казался искренне огорчённым. – Но Ланселот учит город. Он прыгает туда-сюда каждые две минуты, словно заведённая игрушка, и не всегда удачно. Его ругань и мельтешение мешают сосредоточиться, – Эмрис взглядом указал на исписанную стопку бумаги и папку с материалами дела, неизвестно как утащенную из сейфа, куда Моргана лично заперла её перед тем, как вытащить брата за пределы департамента. – Гавейн снова где-то пропадает, и, судя по его многообещающей ухмылке и отключенному телефону, до утра его ждать не имеет смысла. Ты сбежал, так что мне пришлось искать тихое и спокойное место, чтобы подумать.
– Я не сбежал, Моргана меня похитила, а никто и не обеспокоился тем, чтобы отправиться на поиски.
– Тогда тебе стоит поблагодарить её: начальник департамента взаимодействия и контроля явился сюда, чтобы лично выразить своё недовольство тем, как продвигается расследование.
– Аредиан?
– Высокий, со злым взглядом и залысинами, – подтвердил Мерлин. Артур тяжело вздохнул: явление Аредиана подчинённым никогда не было хорошим знаком. Скорее наоборот, обещало, что следующее совещание превратится в сущий ад.
Эмрис спрятал лицо в ладонях, взъерошил волосы и погасил магический светильник. Помассировав виски, он невидящим взглядом уставился в исписанный бисерным почерком блокнот в тёмно-коричневой кожаной обложке, который Артур принял за журнал. Лейтенант наклонился, поднимая несколько упавших листков и, поскольку маг не возражал, мельком просмотрел записи. Ничего нового там не было, всего лишь краткий конспект материалов дела, да кое-какие выкладки, которые уже обсуждались на Этой Стороне и были отметены как бесперспективные.
– Я думаю, что он один из нас, – негромко произнёс Мерлин, принимаясь поправлять манжеты, хотя в том не было нужды. – Он маг, или альв, или вовсе оборотень, но он родился и вырос на Той Стороне. Человек не справился бы с тремя бойцами, Артур, только не с ними. Убийца безумен или очень умён, но при этом может быть только одним из существ Невозможного.
Артур мельком подивился тому, что маг использовал для обозначения своего мира слово, которое было в ходу лишь у жителей Этой Стороны, но упоминание о бойцах заставило задуматься. Он поморщился, припомнив, как в первый же вечер после прибытия Моргауза наставила синяков спецназовцам, специально приглашённым на спарринг. Лейтенанта же она без особых усилий довела до того, что Моргана оставила на автоответчике отца сообщение, что их не будет на традиционном ежемесячном ужине: Артура – по состоянию здоровья, её – по причине сострадания и заботы о брате. Девушка умолчала лишь о том, что три часа спустя младший Пендрагон бодро носился из одной лаборатории в другую, вымаливая у медиков отчёты, и не вспоминал о том, что ему когда-либо приходилось терпеть подобное унижение. Моргауза была настоящей валькирией, и, несмотря на благодарность за восстановленные рёбра и восхищение способностями и умениями женщины, Артур не мог кривить душой и считать их короткое знакомство приятным.
Капитан Анхора успел стать легендой ещё до того, как разменял пятый десяток. Жёсткий командир, принципиальный человек, безжалостный палач и охотник, он славился на обе Стороны способностью предугадывать действия противника на три-четыре шага. Он был искусным манипулятором и великолепным актёром и, несмотря на тяжёлый характер, легко находил общий язык со всеми существами. Ходили упорные слухи, будто бы он живёт уже не первую сотню лет, будто он самый настоящий Пересмешник, но никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть это. Сам капитан обычно бывал слишком занят поимкой очередного преступника или обучением желторотых курсантов, чтобы уделять внимание таким мелочам. Познакомившись с ним поближе, Артур с утроенной силой начал жалеть о том, что практику на Той Стороне проходил не под руководством Анхоры.
Мордред же пока не заработал никакой славы, но одно его присутствие в команде специалистов такого уровня уже заставляло задуматься. Да и то, что тринадцатилетний мальчик за три минуты просканировал всех сотрудников оперативного и аналитического отделов, внушало уважение. Столь грубый и неэтичный телекинез с последовавшими за ним едкими комментариями об умственных способностях людей с Этой Стороны был полностью проигнорирован капитаном, и всё оставшееся до исчезновения Мордреда время люди прижимались к стенам всякий раз, когда он проходил мимо. Правда, весь департамент жалел о том, что на пути мальчика не встал Аредиан: было бы здорово посмотреть, как кишки ненавистного шефа наматывают на ржавый серп, пусть даже и не в прямом смысле. Но Мордред ушёл на Ту Сторону и до сих пор жив, тогда…
– Моргауза и Анхора отлёживаются в морге. Кто третий?
Мерлин едва не подпрыгнул, бледнея на глазах. Его открытое, чистое лицо выдало Артуру все испытываемые магом чувства: растерянность, понимание, испуг, злость и снова растерянность. Эмрис задумался, пытаясь придумать правдоподобную ложь, потёр переносицу и тут же опустил руки, сцепив пальцы в замок. Педрагон осторожно коснулся обманчиво безобидного локтя, обтянутого тонким тёмно-коричневым трикотажем.
– Эй, если здесь какая-то государственная тайна или я что-то не то спросил…
Обхватив себя за плечи, Мерлин посмотрел на лейтенанта, решая, насколько может доверять ему. Судя по поджатым губам, Фортуна на этот раз решила обойти своего любимчика стороной.
– София Тилмор должна была присутствовать на неких трёхсторонних переговорах в начале весны. Тайных трёхсторонних переговорах. Она была Контактёром высшего уровня, никто не знал пределов её выносливости. Ши любили её, насколько эти твари вообще могут любить кого-то, кроме самих себя. Мы собирались использовать её против обоих участников, но и они так же могли использовать её против нас. София имела власть над всеми, была опасна и поэтому не допустила бы неосторожных высказываний, кровопролития и прочих недоразумений. И ты не должен был ничего об этом знать.
– Считай, уже забыл, – улыбнулся Артур. Мерлин коротко пожал ему руку и вернул улыбку.
– Спасибо. Но лучше обойтись без крайних мер. Рассказывать тебе это снова и снова опаснее, чем дёргать дракона за хвост.
За стеклянными стенами медленно падал снег, накрывая засыпающий город тяжёлым одеялом. В такую погоду каждый человек был сам по себе, отрезанный от привычной жизни и привычного мира. Не было того, кто не думал о чём-то странном, диком и непонятном, что утром покажется настоящим бредом, но сейчас почему-то рвёт душу, тревожит мысли и чувства. Сейчас рутина завтрашнего дня кажется ошибкой, жизнь – пресной, а собственное несовершенство – невыносимым, но снег продолжает идти, погребая мятеж и обнажившиеся вдруг нервы.
– Знаешь, Моргана подарила мне ботинки. Сказала, что до Рождества я успею замёрзнуть до смерти, и подарила их сейчас. Даже с размером угадала.
Мерлин фыркнул.
– Ну, предположим, что насмерть замёрзнуть тебе никто бы не позволил, но она хорошая сестра, – и, проигнорировав молчаливый протест Артура, продолжил. – А Ланселот и Гавейн сегодня чуть друг друга не убили, сразу после того, как Аредиан ушёл. Правда, они обозвали это «тренировкой», но предварительно вручили аналитикам ведро попкорна, чтобы лишнего не визжали, и заперлись в спарринг-зале с боевым оружием.
– И как? – по ямочкам в уголках рта и солнечной улыбке Артур уже понял, что серьёзных неприятностей с оперативниками с Той Стороны не случилось.
– Оркнес начал с того, что расстрелял все камеры наблюдения, – с нескрываемым удовольствием сообщил Эмрис. – А когда Персиваль всё-таки снёс дверь с петель и мы оказались в зале, то Ланс уже был без сознания, а у Гавейна нож в плече застрял. Ланселот неудачно прыгнул и при переходе ударился головой о стену, а Гавейн перестарался. Бил в Ланса и забыл снять Зеркало. Только не спрашивай, из-за чего всё произошло: они выпустили пар и теперь будут молчать неделю, не меньше. У нашего прыгуна ещё нарушена координация, поэтому он и бесится внизу, но Гавейна быстро заштопали…
– Подожди, – Пендрагон невольно коснулся его руки. – Гавейн – Зеркальщик?
Волшебник кивнул и вновь потянулся к папке, углядев в лежащем сверху отчёте о вскрытии последней жертвы что-то интересное. Артур присвистнул и откинулся на спинку дивана, не зная, как среагировать на эту новость. На Той Стороне не было обыкновенных людей. Были гуманоидные расы, были чудовища, были маги, были порождения колдовства, были люди с уникальными способностями к тому или иному делу, но обычных, таких, чтобы во всём были похожи на жителя Этой Стороны, не было. Если нормальный с виду человек не умел превращаться в какую-нибудь интересную зверушку, не бросал молнии направо и налево, то можно было с уверенностью сказать: он умеет выращивать чёрные розы в горшках с кипящей лавой. Но далеко не всякая такая способность была слишком специфичной, чтобы быть почти бесполезной, или распространённой настолько, что можно было ткнуть наугад пальцем и указать на нужного тебе человека. Особо ценились Переходники, способные в мгновение ока оказаться в любой точке на карте другой Стороны, Пересмешники, перенимающие чужой облик, голос и даже манеру держаться, и Зеркальщики. Эти ребята выживали в любой заварушке из-за своей способности отражать – «зеркалить» – действия противника на него самого, а самые сильные из них могли ставить так называемое Зеркало, окружая себя непробиваемым коконом, который сам уводил всякий удар на нападающего. При должном уровне подготовки, врождённых способностях и хорошей концентрации Зеркальщик был неуязвим и представлял серьёзную опасность в хаосе сражения. Были известны случаи, когда отряды Зеркальщиков наносили серьёзный урон в войнах, всего лишь прохаживаясь по полю битвы. С тех пор прошли сотни лет, одарённых этим умением людей становилось всё меньше, и то, что раздолбай и весельчак Гавейн оказался вдруг одним из Зеркальщиков, стало для лейтенанта полной неожиданностью.
Мерлин согнул ногу, локтём опираясь на колено. Зажатые меж пальцев листки бумаги оказались всё теми же заключениями судмедэкспертов. Артур мог наизусть пересказать всё, что в них говорилось, благо, вскрытия производили разные патологоанатомы, а вердикты были похожи как две капли воды. Внешних повреждений нет, вскрытие показало отсутствие отравляющих веществ, следов насильственной смерти не выявлено. Не было ничего, что помогло бы хоть на минуту приблизиться к разгадке головоломки, в которой убийца опережал департамент и полицию на шесть трупов. И всё же, у Артура было над чем задуматься помимо неуловимого маньяка. Хотя бы над тонкими запястьями Эмриса, белыми до синевы и закованными в неизменно хрустящие манжеты сорочки.
– Кто ты?
– Прости? – Мерлин поднял голову, и пятна тусклого света от ламп до дна высветили угольно-чёрные зрачки.
– Кто ты такой, Мерлин Эмрис? – повторил куратор. – Я бы не догадался так быстро, но у Морганы злой ум и внимательные глаза. Ты носишь накрахмаленные рубашки, туфли из дорогой кожи и серебряные запонки. Ты ни разу не держал в руках оружие и всё время тянешься к ветру, на высоту. Тебя сопровождают Переходник и Зеркальщик. Насколько я успел понять, они, первоклассные боевики, вьются вокруг, не оставляя одного ни на мгновение, а…
– Достаточно.
Мерлин поджал ноги, бессознательно пытаясь спрятать обувь, и пристально взглянул на запонки, словно видел их впервые.
– Артур, ты прав, но… Сейчас уже четверть второго, а завтра будет тяжёлый день. Иди отдыхать, – мягко произнёс он, пряча взгляд. Оттопыренные уши полыхали алым, то ли от смущения, то ли от злости.
Пендрагон молча поднялся на ноги. Чтобы не понять, что тебя почти открыто выпроваживают, нужно быть совершенно безмозглым идиотом. Моргана иногда обзывала его по старой привычке «слепым болваном», но уже давно не вкладывала в эту фразу достаточно экспрессии, чтобы превратить её в оскорбление. Артур кинул куртку на согнутый локоть, уронив при этом на ногу стул, и чуть не споткнулся о брошенную у самых дверей лифта коробку с ботинками. Ему не хотелось уходить, и причиной этому был вовсе не оставшийся без ответа вопрос.
– Постой, – пальцы мага сомкнулись на предплечье человека. – Я…
Он замолчал, стоило чужим пальцам коснуться его лица. Артур смотрел на девически длинные ресницы, смоляные завитки на высоком лбу, высокие скулы, полные губы, послушно раскрывшиеся, стоило Пендрагону чуть нажать подушечкой пальца. Он вновь прочертил замысловатую линию от уголка рта обратно к уху и только тогда соизволил ответить на оборвавшуюся реплику Эмриса.
– Можешь не отвечать, но я могу только надеяться, что ты не причастен к тем трупам в морге. Мне бы очень не хотелось причинять тебе вред.
Он попятился в гостеприимно распахнувшую двери кабину, не отрывая взгляда от белого в красных пятнах лица Мерлина.

– Ненавижу контактёров, – заявила Моргана, с разбегу плюхнувшись на обитый красным плюшем диван. Куча пакетов и огромная плоская коробка с именем очень известного на Той Стороне дизайнера полетела туда, где мгновение назад сидел Артур, а пальто, шарф и берет увенчали живописную гору покупок. Стоящую рядом со столиком вешалку для одежды девушка предпочла не заметить.
– Я тоже очень рад тебя видеть, родная. Что случилось на этот раз?
– Абсолютно ничего. Разве я не могу поговорить с братом в непринуждённой обстановке без особого повода? – Моргана взмахом руки подозвала официанта.
Пендрагон скептически взглянул на неё и подпёр подбородок рукой.
– Можешь, но в последний раз…
– Никаких «но»! Я голодна как волк, поэтому будь так добр, поделись с любимой сестрой эклерами.
Она подтянула к себе тарелку раньше, чем договорила. Артур предпочёл не возражать, прекрасно зная, что после набега на магазины с уставшей Морганой лучше не спорить. Ей бы и в голову не пришло пользоваться служебным положением и знакомить брата с богатейшим арсеналом Мозгоправов, но и до начала обучения девушка могла с лёгкостью довести до нужного ей состояния любое живое существо. И вообще, не существовало Мозгоправа, что не ухитрился бы добиться желаемого результата без помощи всяких своих штучек. Моргана же была лучшей, поэтому и сумела без особых усилий взять девичью фамилию матери, а также лидировала в списке Главных Ошибок Жизни Утера Пендрагона. Внебрачная дочь главы одной из крупнейших корпораций Этой Стороны владела магией, убежала из дома в пятнадцать лет, работала в департаменте взаимодействия и контроля, имела непростительно большое влияние на наследника – в общем, одно сплошное разочарование.
Изящно утерев крем с губ салфеткой, девушка откинулась на спинку и оглядела полупустое кафе подобревшим взглядом.
– Ненавижу контактёров. Мы третий день давим на них, чтобы эти ленивые курицы соизволили оторваться от раскладывания пасьянсов и дали поговорить хотя бы с одним Ши, и ничего! Более того, угадай, что мне сказала Гвиневра? «Нам запрещено говорить с маленьким народцем до тех пор, пока Пресветлый совет не отдаст соответствующее распоряжение и не отменит предыдущее». Да с какой стати Та Сторона будет так беспокоиться из-за обыкновенной девчонки-Контактёра, даже если она шестая жертва? Я поражаюсь фантазии этих…этих…
Моргана задумалась выбором подходящей характеристики для не угодивших ей сотрудников. Артур спрятал усмешку «я-всё-знаю» за стаканом сока и отвлёк сестру от размышлений.
– Между прочим, ты уже три дня живёшь в моей квартире.
– Ой, правда? – рассеянно отозвалась она, занятая осмотром содержимого тарелок, которые мгновение назад официант бесшумно расставил по их столику.
– Я, рискуя жизнью, работой и лояльностью подчинённых, сбежал из департамента только потому, что грешным делом подумал: а вдруг сестрёнка захочет отдать мне ключи?
– Не будь задницей, Артур, – Моргана воткнула вилку в корочку лимонного пирога и отправила в рот огромный кусок. – Фнаеф фи, ф фретчуффии фкофой фтрефи ф Утефом…
– Моргана!
– Знаешь ли, в предчувствии скорой встречи с Утером я имею право и не на такие капризы, – перевела девушка.
– Знаешь ли, – от взгляда Пендрагона подавился бы любой, но только не уплетающая пирог сестра. – Когда я был молод и наивен, я списывал всё на отца и на…
– Избавь меня от подробностей, пожалуйста, я же ем!
– Когда тебе это мешало?
Девушка пожала плечами, признавая вопрос риторическим. В списке баек, которые ходили о ней по департаменту, особняком стояла одна из тех, что появились во время обучения Морганы, и была правдой от первого до последнего слова, потому что приукрашивать такую историю было бессмысленно.
Однажды группу курсантов вывезли за пределы города посмотреть на работу группы зачистки. По оперативным данным, в полуразрушенном здании старого завода завелась какая-то дрянь, попортившая немало крови жителям окрестностей. «Тёмные твари», «тени с крыльями» – так их описывали очевидцы, поэтому охотники были уверены, что столкнутся с мелкими демонами или, в худшем случае, с парой-тройкой виверн-подростков, сумевших как-то пробраться на Эту Сторону. Но стандартная операция превратилась в настоящую бойню пострашнее легендарной охоты на Жеводанского Зверя. Насмерть перепуганные курсанты метались в темноте по пустым цехам, забивались под насквозь проржавевшие станки и грозившие в любой момент рухнуть конвейеры. Группа зачистки в полной растерянности поливала шквальным огнём всё вокруг себя, а неуловимые твари ловко избегали пуль и время от времени выхватывали из укрытий курсантов, унося их в гнёзда под стальными стропилами. Моргана была единственной, кто сохранил самообладание настолько, чтобы найти способ нейтрализовать крылатых гадов. В результате девять неведомых зверушек как одна попадали на засыпанный мусором пол, истошно вопя и не помышляя о сопротивлении, на Моргану долго орали за попирание всех правил взаимодействия с неопознанными существами, после чего объявили благодарность с весомым повышением стипендии и гарантированным рабочим местом по окончании учёбы. Но курсант Ла Фей после этой истории прославилась не оригинальностью мышления, хладнокровием и неклассическим подходом к делу, а тем, что была единственной, чей завтрак остался в желудке, а аппетит оказался столь же неподверженным внешним влияниям, как и верность Пенелопы Одиссею.
– Может, всё-таки вернёшь мне ключи? Я измучился спать на этом дурацком скрипучем диване…
– Уж не на том ли самом, который сослали из кабинета Аредиана на верхние этажи? – Моргана с хищной улыбкой отодвинула опустевшую тарелку и проткнула вилкой маффин, принимаясь объедать его по краям и ловя языком вытекающую шоколадную начинку. – Только зачем тебе диван, если три четверти служебных квартир и гостевых комнат в жилом блоке пустуют?..
Судя по тому, как девушка сощурила глаза, попытка Артура казаться безразличным и невозмутимым с треском провалилась.
– Так-так, возможно, мне стоит чаще выбираться из подземелий… Брат, ты ли это? Кажется, полгода назад кто-то жаловался на прискорбное затишье в личной жизни, а я вижу, что дело обстоит совсем не так, каким ты его описывал…
– Моргана, придержи свои матримониальные планы, хорошо? Нет никаких дел кроме того, по которому у нас шесть трупов, а также Зеркальщик, Переходник и некий загадочный маг в помощниках. Ты знала, что Гавейн – Зеркальщик?
– Знала, – сбить её с толку было совсем не просто. – И не ври мне, пожалуйста. Так что там у вас с Мерлином?
– Ничего, – пробурчал Пендрагон в полупустой стакан, пытаясь в очередной раз дотянуться до тарелки с маффинами, но получил по рукам. – С чего ты вообще взяла…
– Ты забыл, где и кем я работаю?
– Шилом в заднице.
– Только если задница – ты, – Моргана била все рекорды язвительности. – Рассказывай. Я хочу знать всё.
– Обойдёшься.
– Я от тебя не отстану, – девушка с интересом посмотрела на шварцвальдский торт, от которого Артур не успел откусить даже крохотного кусочка. Заметив взгляд, он предпочёл переставить тарелку подальше от загребущих пальцев сестры.
– Я куплю тебе мороженое.
Моргана с шумом втянула воздух, посмотрела на метель за окном и сдалась.
– Четыре шарика страчьятеллы с кофейным ликером. И ты расскажешь хоть бы часть.
– Договорились, – дождавшись, когда принесут вазочку с мороженым, и сглотнув слюну (в умении вкусно жить Моргане не было равных), он сложил руки на груди и сообщил. – Мы подружились и имеем одинаковую точку зрения на отчёты. Всё.
– Ну да. Только ты втягиваешь пузо, а он как бобёр обгрызает карандаши, когда вы остаётесь наедине. Всё время норовишь дотронуться, воровато оглядываешься по сторонам и улыбаешься как идиот. Мерлин краснеет, заботливо наколдовывает подушку под голову, когда ты засыпаешь с делом в обнимку. И, кстати, последние две минуты ты без устали наглаживаешь ободок стакана, – сестра обвиняющим жестом наставила на него ложку, но впечатление было несколько подпорчено шлёпнувшимся на скатерть кусочком мороженого.
– Откуда…
– Не перебивай! Я получила доступ к камерам видеонаблюдения, так что не смей отрицать что-либо. Доказательств у меня предостаточно, а главное сидит напротив и строит из себя дурачка. Да и других источников информации предостаточно, так что крути свой роман и будь уверен: старшая сестра следит за тобой. Только не забывайте о том, что по городу бродит маньяк, а спасают нас не горячие сердца и солнечные улыбки, а кольты, кевлар и мозги.
Артур обругал себя последними словами, благоразумно придержав их при себе. Болван, какой же болван, давно следовало бы догадаться, что всё это – истеричное веселье, вдвойне ядовитый язык, безрассудные слова, открытые провокации и, наконец, то, что Моргана ела как не в себя – возникло не на пустом месте.
– Отец звонил?
– Да, – она размешала растаявшее мороженое и мрачно воззрилась на узор из серого камня на полу, слегка оплывший от такого пристального внимания – Мы ужинаем с ним на следующей неделе в «Maison Du Soleil».
Артур присвистнул.
– По какому поводу такая роскошь?
– Возможно, он хочет отметить мой перевод к контактёрам?
– Ты с ума сошла! Отец…
– Утер не принимает меня, так какая ему разница, в каком из отделов департамента я буду работать? Я теряю квалификацию, Артур, теряю хватку и совершенно забыла упоительное чувство взятого следа. Наш отдел слегка встряхнули из-за этих убийств, но что будет, когда вы найдёте маньяка? Мне уже скучно, а потом духовка не выдержит такого страстного напора, так что Персивалю придётся обходиться тем, что готовят в столовой.
– Отец не простит такого… поворота событий. Он настолько сильно ненавидит Ту Сторону, что портной, генеалогическое древо которого проверяли на наличие в роду разумных существ Невозможного раз пять, не меньше, шьёт рубашки только из хлопка, выросшего на Этой Стороне.
– А я не прощу его решения удачно выдать меня замуж за первого подходящего проходимца. Такого, что смог бы отрабатывать деньги Утера и держать меня в ежовых рукавицах, не подавая вида, как тяжело ему это удаётся, – Моргана зло барабанила кончиками пальцев по опустевшей вазочке. – Смерть твоей матери… Да что там! Утер ненавидит Ту Сторону за то, что там есть магия. Магия есть и у меня, а он всегда был чертовски логичен. Мне надоело быть виновной в том, к чему не имела никакого отношения, – она протянула руку и сжала кончики пальцев Артура. – В последнее время меня начало тяготить окружающее нас общество. Для нас обоих было бы лучше, если бы ты перестал слышать, что твоя сестра – выродок. С каждым днём становится всё тяжелее жить по законам обоих миров, хотя ни один из них не принимает меня по-настоящему… На самом деле, у нас с Мерлином гораздо больше общего, чем может показаться с первого взгляда. Да и со второго тоже. У нас обоих не должно было быть этой магии…
– Прости? – очнулся Артур. – Что там про магию и Мерлина?
– Он сам расскажет, если захочет, – девушка улыбнулась уголком рта. – А всё идёт к тому, что он захочет рассказать тебе не только это.
– Ты сегодня подозрительно щедра на добрые слова. Я могу требовать компенсацию морального ущерба за несбывшееся пророчество?
– Нет, – Моргана поднялась и, обогнув столик, невесомо коснулась губами его виска. – И я абсолютно уверена, что через неделю это будет позволено делать только Мерлину.
Она не глядя собрала пакеты, перекинула через согнутую в локте руку пальто и быстро ушла, легко и кокетливо цокая каблучками. Пендрагон не стал прощаться, догадываясь, что ещё не раз увидит сестру до конца дня, и не ответил на последнюю реплику. Он уже почти решился достать телефон, когда подошёл официант и со словами «Ваша спутница просила передать» поставил на стол дымящийся бокал глинтвейна. Связка ключей легла рядом.
Оставив на столе купюру, более чем достаточную для оплаты очередного сестринского приступа ненависти к миру, Артур снял с вешалки куртку и покинул уютный зал, одеваясь на ходу и кивая на приглашения заходить ещё. Оказавшись на улице, где метель и не думала стихать, он подкинул ключи на ладони и спрятал их в карман. В конце концов, никто ещё не умер от того, что засыпал на потрёпанном кожаном диване пятую ночь подряд под тихое бормотание отчётов судебно-медицинской экспертизы вместо колыбельной.

Прогноз Артура был правдивым и ошибочным одновременно. Несмотря на поражающий воображение разнос, который Аредиан устроил всем, кто имел несчастье находиться в здании департамента, а так же в зоне телефонной и компьютерной досягаемости, сотрудники выходили из конференц-зала в противоестественно хорошем расположении духа.
Причиной всему послужило то, что шеф департамента взаимодействия и контроля любил орать на всех подряд, не делая различий между оперативниками и аналитиками, секретарями и судмедэкспертами. Пользуясь всеми актёрскими приёмами, какие только существовали на Той и Этой Стороне, Аредиан раздавал словесные подзатыльники направо и налево, всякий раз ухитряясь пребольно уязвить жертву. Гостям с Той Стороны тоже досталось изрядно – во многом из-за того, что унижение оперативного отдела в целом и Артура в частности было любимым развлечением этого ведьмака-недоучки, а Мерлин сидел рядом с куратором. Подчинённые мага, словно предчувствуя неприятности, рассредоточились по залу: Гавейн флиртовал с Морганой, Ланселот забился в угол, изучая карту города, так что весь удар принял на себя Мерлин. Поначалу волшебник молча сверлил Аредиана взглядом, но разошедшегося мужчину было не остановить, выпады становились всё изощрённее, глаза Эмриса приобретали отчётливый грозовой оттенок, а узкая ладонь мага сжалась в кулак. Не стоило показывать ублюдку свою злость, и Артур успокаивающе коснулся острого колена. Утренний почти разговор кое-что прояснил, и поэтому в конференц-зал лейтенант входил с гордо поднятой головой и затаившейся в уголке рта улыбкой. При виде брата Моргана выразительно подняла бровь и пересела в другое кресло.
Всё, возможно, закончилось бы общей депрессией и осознанием собственной никчёмности вкупе с сотнями самых изощрённых проклятий в адрес шефа, но маленький дракончик, до того много лет стоявший на декоративной полуколонне из белого мрамора, вдруг расправил крылья, стряхнул с себя каменную крошку и взмыл к потолку. Все как по команде уставились на белоснежное чудо, целеустремлённо направлявшееся к Аредиану, набравшему полную грудь воздуха для новой тирады. Волшебное животное заложило пробный круг и зависло в воздухе с раскрытой пастью, старательно работая крылышками. Огненный шар, в разы превосходящий по размеру дракончика, приземлился точно на зачёсанные к затылку пегие волосёнки. Всем присутствующим было очевидно, что за приведение новой причёски шефа в приличный вид не возьмётся ни один парикмахер, поскольку работать после драконьего пламени будет не с чем. Кроха торжествующе заклекотала вслед спешно удаляющемуся Аредиану и, подлетев к магу, выдала целую тираду из звонкого возмущённого клёкота, негодующего шипения и угрожающего рычания. Своя порция нравоучений досталась и Артуру. Закончив воспитательную беседу, дракончик воинственно оглядел собравшихся, выпустил ещё один шар бездымного пламени и, на мгновение приземлившись на плечо мага и потеревшись треугольной мордочкой о его щёку, исчез.
Тишина упала, словно ястреб. Взгляды присутствующих дружно обратились к бледному, загнанно дышащему магу. Его глаза распахнулись на пол-лица, а зрачки стали не больше булавочной головки, и Артур не решился тревожить растерявшегося Мерлина. Но улыбка, расплывающаяся по припухшим губам, была на порядок ярче всех тех, что Пендрагон видел до этого. Моргана зааплодировала первой, и её порыв подхватили все сотрудники, восторженно отбивая ладони и выкрикивая что-то по-детски несвязное и по-взрослому злорадное. Эмрис пришёл в себя и закрыл полыхающее лицо ладонью, медленно съезжая по спинке стула.
Когда иссяк поток желающих хлопнуть мага по плечу и высказать своё восхищение тем, какой он молодец, конференц-зал наконец опустел, и Артур всем телом повернулся к всё ещё смущённому, алому как мак волшебнику. Он обхватил пальцами безвольное запястье, готовый пресечь возможные оправдания, но не преуспел.
– Я понятия не имею, как всё это – маг обвёл свободной рукой опустевший зал. – Произошло.
– Тогда чему же ты улыбаешься?
– Есть причины.
С этими словами Эмрис поднялся на ноги и взглядом указал на дверь, давая понять, что не собирается здесь задерживаться. Артур лишь на мгновение отпустил его, как строптивец тут же сунул кисти рук в карманы брюк, пытаясь придать себе гордый и независимый вид. Особенно если учесть то, что маг старался держаться к нему так близко, как этого позволяли правила поведения в общественных местах и память о корпоративной этике. Лейтенант усмехнулся уголком рта и последовал за ним. Чинно вышагивая по опустевшим коридорам вдоль десятков дверей, отличавшихся только табличками, они слышали смех из кабинетов, где уже в красках описывали случившееся с Аредианом. Мерлин виновато склонил голову, словно в самом деле беспокоясь о репутации шефа департамента, и поправил узел безупречно завязанного галстука.
– Первая… Первую пропустим, – негромко произнёс он, когда хромированные, неприлично сверкающие двери старого лифта закрылись, и кабина медленно, со скрипом и грохотом поехала вниз. Пальцы мага коснулись уголка губ, и, опомнившись, он вновь дотронулся до воротничка, уголки которого были спрятаны под шерстяным жилетом.
Здание департамента взаимодействия и контроля представляло собой воплощённый в реальность кошмар любого, кто имел хоть какое-то представление о дизайне, строительстве и согласовании новых технологий со старинными традициями. Занимавшее целый квартал, то жмущееся к земле, то устремляющееся ввысь, то уходящее под землю в лучших традициях постапокалиптической фантастики, оно строилось с незапамятных времён, сочетая в себе мрачную готику, монументальность классицизма, вычурность барокко и все прочие архитектурные стили, о которых Артур не имел ни малейшего понятия. Если с фасада здание казалось стеклянным небоскрёбом, разрезавшим небо надвое, то уже через несколько десятков метров стеклянные стены уступали место обыкновенной кирпичной кладке, превращавшей торжество инженерной мысли в особняк зажиточного торговца конца позапрошлого века. Кое-где стены чернели жуткими провалами, затянутыми паутиной и пахнущими страхом, а дыры напоминали жуткие истории о монстрах, охотящихся в темноте. Ходить мимо этих дыр в стенах, уводивших в обширные катакомбы под городом, было тем страшнее, чем больше было известно о славной истории департамента взаимодействия и контроля. Когда-то чудовища с Той Стороны, огромным трудом отловленные и заточённые в камеры, вырывались обратно в город именно отсюда, пользуясь старыми ходами или в нетерпении и жажде крови выламывая новые. Иногда их удавалось отловить слишком поздно, когда счёт жертвам шёл на десятки, и тогда маги и охотники превращались в палачей, устраивая такие казни, до которых зверствам Инквизиции было как до Луны пешком.
Интерьеры производили не меньшее впечатление: от стабильных порталов и зеркальных лифтов до осклизлых щербатых ступеней из необожжённого кирпича и верёвочных лестниц. От шёлковых обоев и обитых бархатом кресел до пластиковых перегородок в кабинетах и стульях, стащенных из ближайшего летнего кафе. Лифт прямиком из XIX века ещё считался рабочим, надёжным и весьма полезным предметом роскоши (за роскошь отвечало блестящее покрытие).
– Вторая – это Эйтуза, дракончик, который прервал совещание. Она – хороший знак, Артур. Мы много лет считали её пропавшей или вовсе погибшей, а получилось… – Пендрагон не мог сдержать улыбку при виде искорок лукавства в глазах собеседника. – То, что получилось. И, думаю, Килгара сможет поставить её на крыло к следующей весне.
– Килгара? Кто это?
– Главная головная боль любого, кто умеет сидеть в драконьем седле. Дракон настолько старый и самодовольный, что провести час в его компании считается худшим из всех возможных наказаний… И третья причина – я, кажется, догадался, как были убиты жертвы.
К удивлению Артура, они оказались не в техническом отделе с примыкавшими к нему лабораториям и моргу, а в жилом блоке, куда лейтенант наведывался, по меньшей мере, трижды в неделю. Обычно он забирал испечённое сестрой печенье или вытаскивал её за пределы департамента, когда она не покидала пределы здания больше пятнадцати суток. Было глупо беспокоиться, что Моргана замкнётся в себе, одичает, отравится собственным сарказмом и вконец разучится общаться с людьми вне допросных комнат, но Пендрагон предпочитал не рисковать. С наступлением зимы он старался проводить с ней как можно больше времени, и девушка была благодарна ему за это. Она никогда не говорила вслух, но любила виснуть на его локте, смеяться и ловить ртом снежинки, любила цокать железными набойками на каблуках по обледеневшему асфальту, поправлять угольно-чёрные локоны, выбившиеся из-под лихо сдвинутого набок берета, безжалостно расстреливать Артура снежками и умиротворённо смотреть в никуда поверх огромного бокала с дымящимся глинтвейном после прогулки. В такие минуты она становилась совсем другой, живой и лёгкой в общении девушкой, готовой смотреть на мир сквозь очки с прозрачными стёклами, но видеть вокруг только хорошее. Артур почти обманывался смягчавшейся линией рта и томным, ленивым, по-южному тёмным взглядом Морганы, но никогда не забывал, кем они были на самом деле. Сироты при живом отце, всё ещё бедовые подростки, в штыки воспринимающие любую попытку вмешаться в их жизнь, они замкнулись друг на друге, поочерёдно защищая друг друга от чужих нападок и собственных проблем. Но так не могло продолжаться вечно, и Моргана первая заговорила о том, что им стоит привыкнуть жить своей жизнью, позволяя другому знать о ней лишь то, что действительно следует знать. Моргана больше десяти лет была для него Гамельнским Крысоловом. Как дьявольский менестрель, всколыхнувший Ту и Эту Стороны, она увела его за собой, прочь из огромных комнат пустого дома, где ей не хватало места и воздуха, прочь из склепа несбывшихся надежд в реальность с настоящими проблемами и возможностями. Артур тянул ещё три года после её поспешного бегства, пытаясь понять, сможет ли отец справиться со всем в одиночку. Утер справлялся, о чём свидетельствовали разговоры на ежемесячных встречах за ужином: он не уставал убеждать сына в том, что работа в департаменте – не для него, но даже не пытался поговорить с Морганой. Они отчаянно враждовали, и после каждого звонка отца девушка отправлялась в тир и не выходила, пока не расстреливала десяток-другой магазинов из любимого «Стейра».
Прохладные пальцы неспешно, монотонно гладили обветренную кожу на тыльной стороне ладоней, а синие глаза Мерлина полнились тревогой. Артур слишком поздно припомнил, что вдобавок ко всем своим достоинствам маг ещё и эмпат.
– Что случилось?
– Не обращай внимания. Просто у меня гораздо меньше причин для улыбки, чем у тебя, – куратор пожал плечами, демонстрируя равнодушие к мнению капризной Фортуны. – И единственную ты предлагаешь пропустить.
– Артур Пендрагон!
Если бы Эмрис был жеманной девицей в кружевах из занудного старинного романа, он бы непременно всплеснул руками и осуждающе взглянул на обидчика. Синие глаза наполнились бы хрустальными слезами, а тонкие пальцы оборвали всё кружевное шитье с батистового платочка. Но волшебник, к счастью, ею не был и притянул Артура к себе. Пендрагон тоже не страдал излишним целомудрием, хотя даже в пору безбашенной юности его не тянуло делать глупости вроде поцелуев в коридоре, по которому постоянно кто-нибудь ходил даже в четыре утра. Но теперь, когда он точно знал, каковы на вкус губы Мерлина, как судорожно он цепляется за плечи, позволяя впиваться в рот и сминать отглаженный воротник рубашки в попытке добраться до тонкой шеи, как прерывисто дышит и беззащитно стонет в поцелуй, – теперь прежние правила только мешали.
Маг чувствительно прикусил его губу и упёрся обеими ладонями в грудь.
– Я, знаешь ли, собирался рассказать тебе о том, как этот сумасшедший убивает своих жертв. Тебе всё ещё интересно работать над делом?
– Я всё ещё должен это делать, – в тон ему ответил лейтенант, нехотя выпуская Мерлина из рук.
– Тогда идём, – и Эмрис толкнул ближайшую дверь.
При виде начальства, внезапно почтившего комнату отдыха оперативников своим присутствием, лица подчинённых до того забавно и одинаково вытянулись, что Артур несколько повеселел. Ухмылка была причиной того, что сидящую на коленях Гавейна Моргану он заметил с пятисекундным опозданием. Девушка, до того прижимавшая к уху мобильный телефон и процарапывавшую ногтём борозду в крышке журнального столика, не глядя бросила ему серебристый аппарат. Поймав его, Артур взглянул на номер, высветившийся на дисплее и знакомый до зубовного скрежета, и прервал соединение.
– Я велела не занимать кресла, – не терпящим пререканий тоном заявила девушка, когда брат выразительно посмотрел на неё. Зеркальщик лишь улыбнулся, давая понять, что (с его точки зрения) всё идёт так, как должно быть, и жестом фокусника достал из воздуха аппетитно поблёскивающее яблоко.
– Опять твои провидческие штучки, – беззлобно проворчал Артур, смахивая с уголка горящих губ несуществующую пылинку. Мерлин тем временем копался в спинке дивана с таким сосредоточенным видом, что Ланселот и Персиваль обменялись взглядами, полными растерянности и беспокойства: оперативному отделу и сотрудникам департамента Невозможного только сумасшествия не хватало для полного счастья. Наконец, взглядам присутствующих явился уже знакомый кожаный блокнот с заложенными между страниц бумагами.
– Всё оказалось настолько просто, что настоящую причину смерти списали на сбоящие приборы. Лаборатория не в лучшем состоянии, поэтому никто и не обратил внимания на то, что у всех жертв действительно отрицательный фон, а погрешности приборов таких чисел не дают, – Мерлин развернул лист бумаги и подтолкнул его к сотрудникам.
– Это невозможно, – в один голос отрезали Переходник и Зеркальщик, ещё не взглянув на предоставленные цифры.
– Бред, – честно высказался Персиваль.
Моргана нахмурилась, пробежав глазами столбик фамилий, и надкусила предложенное Гавейном яблоко.
– Мерлин, приборы стоят в морге уже не первый десяток лет. Они устарели и зачастую показывают всякую чушь. А то, что магический фон не может быть отрицательным даже у неживой материи с Этой Стороны, – давно доказанная истина, – Моргана тряхнула волосами. – Всякая система стремится к равновесию, магическая система – к равновесию, в котором будет способна к наиболее продуктивной работе, поэтому отрицательный фон должен всегда восполняться до нуля. Неодушевлённые предметы здесь имеют числа от нуля до двух сотых, люди – до пяти десятых, а на Той Стороне отсчёт идёт с единицы…
– Жертвы выпиты.
Галдёж и ворчание мгновенно стихли. Уже второй раз за последний час волшебник привлекал к себе внимание до полного косноязычия присутствующих.
– Из них выпили всю магию, вытянули самую их суть и жизнь, – Эмрис обхватил себя руками. – Всю, до капельки… Такое уже было. Знали немногие, а на Этой Стороне – и вовсе никто, но один из членов Пресветлого совета не так давно пережил покушение. Нападавшие были уничтожены, заказчики преступления – наказаны, но мага спасти не удалось. Он стал почти обычным человеком, правда, с колоссальным знаниями. Его магический фон приближен к нулю. Никто не знал, что было бы, если бы преступники довели дело до конца. Теперь – знаем, но ценой шести жизней.
– Доклад? – первым опомнился Ланселот.
– Уже готов, пойдёшь после обеда, – распорядился Мерлин.
– Зачем так поступать?
– Кто убийца? – в один голос воскликнули Артур и Моргана.
– Если ответим хоть на один из этих вопросов, проблему можно будет считать решённой. Хотя… Что, если кому-то не хватает собственной магии, и он пытается таким варварским способом её восполнить?..
– Тридцать лет назад аксиомой считалось, что у жителя Этой Стороны не может быть магии, а теперь тот самый случай включен во все учебники. Пару минут назад мы считали невозможным отрицательный фон, а теперь принимаем это как непреложную истину, – отрезвил замечтавшегося мага Гавейн. – Нужно просить о помощи специалистов по магическому фону и поговорить с жертвой покушения, а ещё было бы неплохо…
Леон ворвался в комнату так, словно за ним по пятам гналась свора чёрных псов или сама Дикая Охота во главе с Хорном-Охотником. Грудь тяжело вздымалась, как будто мужчина бежал в подвал с вертолётной площадки, позабыв о лифте и мобильном телефоне, глаза пару раз обежали присутствующих прежде, чем остановиться на напряжённом, натянутом как струна Мерлине.
– Кто? – чуть слышно спросил маг. Бледные, помертвевшие губы не слушались его, но Леон понял.
– Профессор Мюрден.

Продолжение в комментариях.
Фанмикс в комментариях.

@темы: Merlin's team, Фик, modern!AU, Arthur/Merlin OTP fest 2012, romance, PG-13