Обратное превращение гуся в крысу не казалось таким уж сложным. В целом.

Мерлин заново представляет себе крысу такой, какая она была от природы, фокусируется на гусе и тщательно шепчет те же слова, что раньше. Точно те же самые слова. Гусь вроде как вздрагивает, начинает ссыхаться и в конце концов перед Мерлином оказывается крыса с клювом, крыльями и птичьими ногами.

Ну хорошо, ладно. Не совсем уж несложным.

Он снова представляет себе первоначальную крысу – бесклювую – и повторяет предписанное заклинание. Крыса опять чуть-чуть дергается, моргает, но на этом и останавливается. Так что Мерлин решает опробовать другой подход. На этот раз он воображает эту самую крысу с ее монструозными птичьими ногами, а затем представляет, как птичьи ноги исчезают, растворяются, и вместо них снова появляются обычные крысиные лапки.

Это срабатывает. Срабатывает также и на клюве, так что теперь перед ним оказывается просто крыса с крыльями. Что, не будь ситуация в общем и целом ужасной сама по себе, могло бы показаться даже забавным: Мерлин может только представлять, в какую форму бы вылилось артуровское брюзжание на тему крыс, если бы он столкнулся с их летающими собратьями.

Артур еще не достаточно привык к магическим способностям Мерлина, чтобы признать летающую крысу забавной. И Мерлина совсем не тянет его поддразнить. А вот и нет, вовсе не тянет!

Он фокусирует внимание на крыльях и начинает шептать слова заклинания, как вдруг распахивается дверь и в комнату заходит Артур. От мысли, что Артур его застукал за магическим заклинанием, Мерлина охватывает паника, и вся его тщательная концентрация рассыпается в пух и прах. А тем временем эта паника стекает по спине и взбирается снова вверх, отчего все мышцы вдоль позвоночника Мерлина напрягаются в каком-то странном, непривычном напряжении. И форме.

- Мерлин, - шепчет Артур, с ужасом и изумлением одновременно, - что ты натворил…

И ситуация того совершенно не стоит, ведь в самом деле - это же просто крыса, и он не хотел, и все вышло только потому, что он немного отвлекся, пытаясь расправиться со страшным бардаком, который Артур по наивности принимает за кровать, и решить проблему ее закрысения, а потом ему попал в нос гусиный пух из перины, и он капельку попутал заклинание, которое хотел произнести, и эта путаница потянула за собой другое заклинание, а затем… Мерлин с легкостью различает, как в  почти гробовой тишине скрежещет ключ в замке, когда Артур все-таки запирает дверь.

- Я могу все объяснить, - принимается было Мерлин, поднимаясь и поворачиваясь лицом к Артуру.

Но что-то не так, что-то странное происходит с его чувством равновесия. Оно подводит! И Мерлин чуть не падает на спину, если бы ни рука на плече, неожиданно удержавшая его пятую точку от соприкосновения с твердыми досками пола. Артур таращится на него - нет, таращится за него – и глаза его расширяются от эмоции, которая далека от веселья.

- Не надо объяснять. Просто исправь все, пока никто сюда не зашел, - Артур легонько встряхивает Мерлина за плечо, что, между прочим, совсем не помогает ему освоиться с неожиданным изменением центра тяжести. - Сейчас же, Мерлин!

Но ведь Мерлин бы и с радостью все поправил, просто... просто... В панике от появления Артура, Мерлин совершенно выпустил крысу из виду.

Нет, погодите. Вон! Бежит, мерзавка, к кровати Артура. Бежит, мелкая. И бескрылая.

Но что тогда…? Артур отпускает его плечо, и Мерлина вновь неудержимо тянет назад. Он, едва удерживаясь на ногах, успевая раскинуть для равновесия руки в стороны… Погодите, хотя.. Нет, не руки, а…

О.

Артур поспешно отходит от Мерлина. Уголки его губ дергаются то вверх, то вниз, словно он не может решить, то ли ему улыбнуться, то ли изобразить на лице недовольную мину.

Мерлин вытягивает шею, пытаясь хоть одним глазком рассмотреть свою спину. Его не-руки услужливо расправляются, заворачиваются вперед вдоль боков и со всего маху шлепают Мерлина по носу длинными белыми перьями.

Его перьями, потому что, по всей видимости, он только что наколдовал себе пару крыльев.

- Ага, - сгладывает он, пытаясь задавить подступившую к горлу панику. - Ясно. Я сейчас просто…

Он закрывает глаза и тщательно выговаривает заклинание. И с запозданием вспоминает про образ исчезающих крыльев. Он пытается снова, и когда чувствует, что крылатый противовес на спине никуда не исчезает, то пробует в третий раз.

Ничего не происходит.

- Ты в самом деле совершаешь самые глупые поступки, - голос Артура звучит неожиданно близко, немного слева.

Мерлин не обращает на него внимания, вновь повторяя заклинание.

- Самые идиотские, опасные…

И еще раз.

- Просто чудо какое-то, что ты не превратил по случайности свою кровать в озеро и не захлебнулся в ней. С твоими-то недюжинными умственными способностями и талантами.

Ну вот. От такого образа не так-то просто будет избавиться.

- Ну спасибо, потому что, знаешь, это совсем не помешает мне спать в ближайшее время!

- Замолчи и давай заканчивай свое заклинание.

Еще. И еще. И еще.

Внезапно Мерлин улавливает легкое поглаживание – как будто кто-то любопытный осторожно дотрагивается до крыльев на его спине. Ощущение выходит немного странное. И приятное. От неожиданности Мерлин испуганно ахает. Когда он открывает глаза, Артур поспешно отстраняется, но на лице его сияет смущенный румянец, а глаза широко распахнуты.

- Не делай так, - выдыхает Мерлин, успев в последний миг заменить более приличествующим вариантом "сделай так снова", которое пришло на ум первым. - Я пытаюсь сосредоточиться.

Артур только разводит руками, словно говоря: «Я тебя и не останавливаю».

Мерлин скрипит зубами, зажмуривается и пробует снова… и снова… И вдруг Артур шипит:

- Мерлин, это совсем не смешно.

Как будто Мерлин и сам не понимает, потому что, в конце концов, он не такой уж и дурак, что бы там Артур ни говорил. Он бы с радостью полюбовался на успехи самого Артура, окажись тот на его месте.

Мерлин все-таки падает на спину, пересчитав от удара, кажется, все свои несчастные кости.

- Получилось, – радостно бормочет он с пола, ощупывая рукой спину в поисках перьев. Так, на всякий случай. Но под пальцы попадается только воздух, так что Мерлин облегченно вздыхает – крыльев нет. У него действительно получилось.

- Ну, кое-что ты и впрямь сделал, - доносится голос Артура, и почему-то его согласие звучит немного натянуто.

Мерлин щурится на Артура с пола.

И видит того в обрамлении пары внушительных белоснежных крыльев.

На Артуре они смотрятся величественно, почти как родные. Очень идут.

Мерлин вскарабкивается на ноги, тянется вперед. Но Артур отступает, оставляя между ними расстояние никак не меньше вытянутой руки, и в каждой напряженной линии его тела сквозит едва сдерживаемое негодование. Из-за крыльев ощущение его близости еще более внушительное, теперь он словно бы нависает над Мерлином. А тот только и может думать, что все так несправедливо, ведь сам он, наверняка, не нависал над Артуром, когда был его черед.

- Исправь это. Немедленно, - Артур переступает с ноги на ногу, явно разрываясь между желанием придушить Мерлина и держаться от него как можно дальше. - Мерлин!

- Да, да, конечно.

Мерлин снова концентрируется, представляя, как крылья Артура – крылья! Артура! – исчезают, растворяются в воздухе. Он может. У него получится. Он почти уверен, что его судьба никак не связана с тем, чтобы смотреть, как будущий король всего Альбиона садится на трон, расправляя за своей властительной спиной роскошные крылья, поэтому Мерлину просто суждено все это исправить.

Он произносит слова заклинания – в полной уверенности и все такое - и открывает глаза, чтобы проверить их действие на Артура.

А тот просто смотрит в ответ. Ни капельки не улыбаясь.

Мерлин повторяет заклинание снова и снова, пока не начинает задыхаться, пока негодование Артура не сменяется на обычное недовольство, пока он не шагает к Мерлину, внушительно подергивая крыльями и нависая, и не говорит, что Мерлин самый худший из всех волшебников, которых он когда-либо встречал.

У Мерлина так и вертится на языке весьма едкий ответ, колкость о том, что Утер казнил большую часть тех волшебников, которых Артур встречал, но от одной этой перспективы его сердце начинает стучать чаще и горло пересыхает, а потому он говорит совсем другое:

- Когда ты так ходишь, я не могу думать!

- Даже будь я статуей, твоих проблем с концентрацией это бы не решило!

Но Артур все же перестает бродить. Его взгляд опускается на губы Мерлина, и он пристально смотрит, как они движутся, когда Мерлин повторяет заклинание еще дважды, с каждым разом – все менее решительно.

- Знаешь, самое время начать стараться. Вдруг поможет?

Мерлину очень хочется дернуть за артуровские перья. Как он иногда мальчишкой дергал пекарскую дочку за волосы. Конечно, это мелочный, детский позыв, но он исчерпал все более взрослые идеи того, как можно заставить Артура замолчать.

Да и, на самом деле, ему все равно хочется их потрогать. Просто чтобы почувствовать, каковы они на ощупь. Он колеблется так долго, что это привлекает внимание Артура, и тот совсем теряет терпение:

- Ну что? В чем дело?

- Ни в чем, - пальцы так и чешутся коснуться артуровских крыльев, убедиться, что они существуют на самом деле. Крылья, созданные его разумом. Нечто, чему нет места в этих покоях или где-либо еще. - Ни в чем, я просто…

Артур понижает голос под стать более настороженному тону Мерлина. Может быть, неосознанно:

- Ну что такое?

Это не вполне разрешение, и все-таки это оно. То, как близко они стоят друг к другу; то, как безгранично доверяют – вопреки тому, что именно Мерлин заколдовал Артура. Все это развязывает руки, и Мерлин позволяет себе невесомо коснуться ладонью поверхности крыла – невозможного, но существующего; коснуться так, как он никогда еще не дерзал касаться самого принца.

- И что это ты делаешь?

Голос Артура неожиданно низкий. Он слегка поворачивается, стремясь увидеть происходящее, но не отходит от Мерлина и не отталкивает его руку. И Мерлин позволяет себе еще немного, чуть дальше заступить за грань. На пробу он тянет перо, которое больше чем вся его ладонь. Оно дергается под пальцами, а сам Артур резко втягивает воздух – и тут уже Мерлина выставляют за грань, подальше, откуда касаться уже нельзя.

- Просто поправь это, - говорит Артур хрипло.

Мерлин снова закрывает глаза. Он думает о текстуре перьев под его пальцами, о том, как они прогибаются под прикосновением, как ощущается движение крыльев. И добавляет все это к образу в своей голове. А затем фокусируется на Артуре и шепчет заклинание, осторожно стирая и убирая все не-Артуровские части этой картинки – все перья, все до единого.

Раздается глухой стук, словно тело падает на пол и откуда-то снизу раздается сдавленный голос Артура:

- Сказочно.

Мерлин рискует приоткрыть один глаз и глянуть вниз. Артур – обычный, прекрасный, бескрылый Артур – какое-то время возмущенно глядит на Мерлина в ответ, а потом вскакивает на ноги и нависает над ним. Снова. Нависает. И это ведь уже без крыльев, так что, может быть, нависание – это просто что-то субъективное, что-то, что есть только в мерлиновской голове.

Артур хватает Мерлина за плечи, разворачивает и, надо признать, довольно чувствительно охлопывает по спине.

Точно. Правильно подумал. Таким методом, может, крылья просто стерлись из видимости. Жаль, что Мерлин сам не додумался.

Саркастичный голос в голове Мерлина немного утихает, когда Артур раскрывает ладонь и медленно проводит ей вдоль позвоночника, останавливая между лопаток. Неожиданное появление крыльев, по всей видимости, нарушило целостность мерлиновской туники, и он чувствует тепло руки Артура на голой коже.

- Тебе не следует больше такого делать, – Артур говорит тихо, скорее расстроенно, чем разозленно. - Ты не знаешь, как… Просто – не надо.

- Ты мог бы мне приказать, - бормочет Мерлин, до конца не уверенный, что они говорят о случайных проявлениях его магии.

Артур тихо смеется, хотя это больше похоже на вздох, и едва заметно поглаживает спину Мерлина, и обветренные пальцы царапают кожу.

А затем Артур толкает его вперед:

- А помимо этого, где-то здесь все еще живет крыса, Мерлин, и на этот раз ты справишься с ней руками.

И что бы это ни было между ними – оно пропадает, и все снова входит в обычную колею.

*

Три дня спустя, проезжая через лес, они спугивают из зарослей травы небольшую стаю чернокрылых птиц.

Артур запрокидывает голову, провожая глазами косяк в нестерпимо-синем небе. Через мгновение от него остается лишь россыпь точек да тени на траве в свете полуденного солнца.

- Как, должно быть, здорово, - вздыхает Мерлин с откровенной завистью. - Они могут отправиться куда угодно.

Все мышцы в спине Артура тут же напрягаются, и ему приходится повести плечами, чтобы загнать поглубже услужливо нахлынувшие воспоминания.

- Так же, как и мы, - говорит он и хлопает Мерлина по спине, понукая вперед: по тропе, плечом к плечу. И лес вокруг них так тих и спокоен, что кажется, будто в мире нет ничего, кроме теплой земли под ногами и широкой мерлиновской улыбки.

И он вправду может. Он мог бы отправиться куда угодно, вот так, вдвоем, как им и суждено быть.