Название: Улики
Автор: Feyt
Персонажи: Артур, Мерлин
Жанр: детектив
Предупреждение: нет
Примечание: коллаж сделан на Артур/Мерлин ОТП фест «Две стороны одной медали»
Саммари: Частный детектив Артур Пендрагон получает подарок на блюдечке с голубой каёмочкой - признавшийся в содеянном преступник. Однако всё ли так просто? Чутьё подсказывает, что нет. Поэтому Артур продолжает расследование, и в конце концов находит улики, подтверждающие, что Мерлин Эмрис солгал. Но вот почему?..
Размер: 1600 х 1200
Тема № 8. Детектив

@темы: angst, Arthur's team, Арт, Arthur/Merlin OTP fest 2013, PG

Название: Озерный край
Автор: Tyen
Бета: -Wintersnow-
Оформление: SonScipiona
Пейринг: Артур/Мерлин, немного Артур/Гвен
Рейтинг: PG-13
Жанр: детектив, ангст, романс
Размер: 14 274 слова
Саммари: это история о поисках, памяти, принятии, прощении, о долгом возвращении домой и настоящей любви. История, которая началась с исчезновения Мерлина...
Примечание: написано на Артур/Мерлин ОТП фест «Две стороны одной медали».
Тема № 8. Детектив

читать дальше

День первый. Отчаянный.

Среди лесов, холмов и пожелтевших полей тянулась широкая дорога — основная артерия, по которой в Камелот двигались торговые обозы из отдаленных деревень. После двух недель засухи из-под под ног, копыт и колес плотным облаком поднималась пыль и казалось, будто дорога окутана туманной дымкой. Люди кашляли, хрипло вторя лошадям, но упрямо везли зерно и овощи в столицу, которой предстояло пережить зиму на продуктах, доставленных крестьянами. За последние три недели погибли почти все запасы в королевских подвалах. Кто-то называл это проклятьем, а кто-то сетовал на то, что король почти забросил свои обязанности. Ни то, ни другое не было верно. Но в чем заключалась истинная причина, даже самые умные головы Камелота так и не догадались.


Вдалеке, едва различимый, но безошибочно узнаваемый, появился конный отряд рыцарей.

Артур осторожно убрал руку с каменного выступа, за который, сам того не замечая, держался все это время. Ветер теребил волосы и сушил глаза, которые от долгого напряженного вглядывания вдаль начали слезиться. Красный плащ за спиной, казалось, выплясывал дикий танец, хлопая на ветру, как крылья большой птицы. Доспехи остыли настолько, что словно отяжелели и тянули вниз, к земле. Артур подался вперед, старясь различить настроение отряда, заранее узнать, с какими новостями рыцари вернулись после трех дней очередных поисков.

У входа на вершину башни тихо хлопнула дверь, и по каменному полу зашелестели юбки, неторопливо застучали каблуки.

— Ты должен быть в зале, — послышался тихий нежный голос, на плечо легла маленькая ладонь. — Мне пришлось обедать без тебя.

— Нет аппетита, — уклончиво ответил Артур, и это была правда. Вот уже неделю ему кусок в горло не лез, и приходилось глотать казавшуюся безвкусной пищу только для того, чтобы сохранять силы. Ведь даже в это время, когда на счету каждый кусок хлеба, он обязан был есть. Слабеть он права не имел.

— Ты не должен так себя изводить. — Гвен вздохнула, нашла его руку и сжала, согревая. — Ты делаешь все возможное, но прекрасно понимаешь, что не можешь бросить королевство и отправиться на поиски сам. Ты уже был во всех окрестных лесах, ты искал, звал, спрашивал. Прошу тебя, остановись. Мне тяжело смотреть, как ты губишь себя, ради… ради одного человека.

Артур промолчал. Еще недавно Гвен была согласна сделать все, чтобы спасти этого человека, а теперь… она стала королевой. И забыла, как много Мерлин сделал для нее. Нет. Артур не делал все возможное. И хоть он безраздельно доверял своим рыцарям, они — не он. Артур сердцем чувствовал, что сам бы справился гораздо лучше. Просто потому, что у него всегда было некое шестое чувство в отношении Мерлина, безошибочно приводящее к нему. Как бы ни старались Гвейн, Персиваль, Леон и остальные, у них не было этого преимущества.

Артур развернулся, чтобы уйти, и даже не взглянул на Гвен.

— Отряд возвращается, — коротко пояснил он и быстро сбежал по ступеням во двор.

Гвен проводила его долгим взглядом, на миг прикрыв глаза и поежившись на холодном ветру, и обхватила плечи руками. Она смотрела на приближающийся отряд со смесью сожаления и горечи.

Артур ждал у главного входа в замок. Соблюсти приличия и остаться в тронном зале у него не хватило выдержки. Впрочем, ни для кого из обитателей замка давно не было секретом, что их королю невероятно важен его личный слуга. Однажды они наблюдали, как Артур посреди ночи в одном исподнем кинулся выручать Мерлина, когда этот идиот вляпался в очередную передрягу.

Гвейн быстро спешился, но с едва заметной задержкой откинул повод, немного дольше положенного смотрел на луку седла и трепал лошадь по гриве. Артур устало прикрыл глаза. Знак был предельно ясен: рыцари не привезли хороших новостей. И теперь Артуру снова захотелось оказаться на вершине башни — там думалось и дышалось гораздо лучше.

— Мы проехали до самой границы, — с нотками извинения в голосе сказал Гвейн. — Спрашивали в каждой деревне, каждого трактирщика, но никто не видел Мерлина. Честное слово, будто в воздухе растворился.

— Уверен, что не было ничего? — устало переспросил Артур.

— Ничего, касающегося Мерлина, — быстро пояснил Леон, который шел теперь на шаг позади, по левую руку Артура. — Но ходят слухи…

— Упорные слухи, — вставил Гвейн.

— …что на короля готовится покушение. Я бы не советовал их игнорировать.

Если бы назавтра самый мирный из соседей объявил ему войну, Артур не удивился бы. Или если бы небо рухнуло на землю. У него все равно уже три недели было такое чувство, будто его придавило огромной сферой. Как сказал Леон: на короля готовилось покушение. Вот только тот в последнее время чувствовал себя все больше Артуром, просто Артуром, которого отлично знал Мерлин, но который был скрыт от всех других. Пожалуй, даже от Гвен. И вряд ли его поданные обрадуются этому незнакомцу.

— Подробности? — сухо потребовал Артур.

— Ничего определенного. Но в замке, в вашем ближайшем окружении, находится шпион.

— Если пошли слухи, то он недолго будет скрываться, мы поймаем его, развязав болтливые языки.

— Не все так просто. — Гвейн придержал для Артура двери. Так полагалось делать Мерлину, но чаще было наоборот — это Артур пропускал его вперед, чтобы неуклюжий слуга не убился ненароком о тяжелые створки. — Мы поняли, что слух пустили для устрашения, чтобы выше величество занервничали и этим навредили себе.

— Они хотят, чтобы я навредил себе? — Артур усмехнулся. — Оригинальный способ отправить меня на тот свет.

— Да, но именно это навело меня на мысль… — Леон прочистил горло.

— Что это они похитили Мерлина? — Артур покачал головой. — Но тогда они должны были подобраться ко мне очень близко, раз им стало известно о моих слабых местах.

— Да брось! — с усмешкой перебил его Гвейн. — В Камелоте не осталось человека, который не знал бы, как ты дорожишь Мерлином. Даже если вы стоите по разным углам тронного зала, это очевидно.

За такие слова Гвейну следовало бы как минимум отрубить голову, но ведь он был прав. Получив трон и заручившись поддержкой верных друзей, Артур расслабился и позволил себе шагнуть навстречу тому отношению к Мерлину, которое тот заслуживал. Всегда рядом, с широкой улыбкой, с дерзкими ответами на приказы, с теплыми (раздраженными, веселыми, вызывающими, подбадривающими) взглядами поразительных синих глаз. Мерлин стал лучшим другом Артура и незаметно занял место самого важного человека в его жизни. Хотя не так давно это место по праву принадлежало Гвен.

Вернувшись в тронный зал, Артур сел за круглый стол и откинулся на спинку стула, сложив руки на груди и не сводя пристального взгляда со своих лучших рыцарей. В сражениях и битвах все было гораздо проще — руби, защищайся, круши врага, иначе он сокрушит тебя. В интригах и закулисной игре был хорош дядя Агравейн, но сам Артур пока мало что смыслил. Отец проследил за тем, чтобы сын вырос могучим воином, лучшим рыцарем Камелота, но не позаботился рассказать ему о другой стороне власти — лжи, предательстве, заговорах, интригах. Впрочем, он мог и сам не знать, управляя королевством с помощью силы, мощи и страха. Артур же опирался на уважение и равенство — куда более уязвимые основы.

— Расскажи мне, как прошли поиски. — Артур взглянул на Гвейна. У того был более острый взгляд, чем у Леона, к тому же, в кабаках и трактирах тоже болтают о многом, и вряд ли за время поисков кто-то кроме Гвейна успел в них побывать.

Гвейн едва заметно покачал головой, но подчинился. В его голосе чувствовалась горечь утраты, но лишь малая толика той, что пришлась на долю Артура.

— По твоему приказу мы выехали на рассвете три дня назад и направились к северной границе королевства. Если Мерлина и увезли, то только туда, потому что в нескольких милях к тому направлению от замка ты нашел его шейный платок, однако никаких следов, кроме этого, не было. И даже если были, то успели затоптаться на пыльной дороге. Я отрядил людей внимательно смотреть по обочинам, в траве, под колесами проезжающих телег — не найдется ли еще чего-нибудь. Сам глядел вдаль, на случай, если Мерлин ушел пешком, обидевшись на тебя, как ты предполагал. Вот только думаю, что он давно бы вернулся, будь это так. Глашатаи, разосланные по деревням, разнесли весть по всему Камелоту.
Мы ехали три дня, заезжая в каждую, даже самую отдаленную, деревню, пока не достигли гористой местности. Вершины уже полностью стали белыми. Мы дошли до края снежной шапки, но на ней не было ни единого следа. По всей протяженности небольшого ущелья наст лежал нетронутым, разве что кое-где пробегали мелкие животные. Местные сказали, что снегопада не было уже три недели, а значит, никто не мог пройти этим путем после пропажи Мерлина.
На обратной дороге мы снова спрашивали всех путников, осматривали обочины, искали следы, но безрезультатно. Артур, прости, но Мерлина нам теперь не найти.

Гвейн замолк, шумно выдохнул воздух, словно хотел сказать что-то еще, но в последний момент сдержался. Артур знал, что Мерлин мог утонуть в болоте, их на северной стороне было не мало. Мог попасться в руки бандитам, которые, недолго думая, убили бы его и закопали в неглубокой могиле в лесу. Мог стать жертвой дикого зверя. Мог наткнуться на того самого шпиона, о котором говорил Гвейн, а такие не любят оставлять в живых случайных свидетелей. А мог просто уйти, обидевшись на грубые слова Артура; когда Мерлин хотел спрятаться, у него это отлично получалось. Как бы ни был неприятен последний вариант, Артур отчаянно надеялся именно на него. Ведь это означало бы, что Мерлин жив.

— Что именно говорят о шпионе? — после паузы спросил Артур.

— Это одна из любимых тем в трактирах на окраине. У нас и то толкуют меньше. — Гвейн усмехнулся.

— Ничего конкретного, — добавил Леон. — Но это не просто шпион, люди уверены, что тебе угрожает предатель. Кто-то из твоего близкого окружения лжет тебе и планирует свергнуть с трона. Они не знают имени и даже положения предателя, но уверены, что, как они говорят: «Король ему полностью доверяет, и в этом его ошибка. Король не должен верить никому, порой даже самому себе, а наш слишком мягок и благороден, чтобы взглянуть на своих прихвостней объективно. Продать его готов каждый, дело в цене, неудивительно, что это случилось. Странно только, что тянули так долго».

— Не слушай, — перебил Леона Гвейн. — Иначе подумаешь, что народ тебя не уважает. Они любят тебя, а эти пьяные придурки — отбросы, опустившиеся на самое дно. Они сами неспособны ценить хорошее.

— Но в чем-то они правы, — возразил Артур. — Я доверяю всем вам. Но не считаю это ошибкой.

— Ты бы проверил каждого. На одном доверии корону не сохранишь.

— Вы должны лично найти предателя, — добавил Леон. — Если это действительно один из нас, то никому нельзя верить. Даже Гвейну и мне.

— Я буду верить Персивалю в таком случае, — усмехнулся Артур. — Мне понадобится помощник, хотя бы один.

В иное время ему бы помог Мерлин — единственный, кто никогда не предал бы. Что ж, кто знает, может, поиски предателя приведут его к потерянному другу?

Две недели назад Артур ни за что бы не признал Мерлина другом. Нелепый слуга, который знает его лучше всех и с которым забавно проводить время. Не более. Но теперь Артур научился не лгать хотя бы самому себе.


Покинув тронный зал, он, петляя коридорами, словно хотел запутать пресловутого шпиона, вздумайся тому следить за ним, направился в каморку Гаюса. Поговорить следовало о многом. Начать с того, что о судьбе Мерлина по-прежнему ничего не было известно, а потом перейти к предателю. Рискнуть, ведь теперь никому нельзя было доверять, но Артур привык полагаться на кого-то. На того, кто его выслушает. Кто даст советы, которым он при принятии решений может и не следовать, но точно примет к сведению.

Гаюс низко склонился над большим столом, уставленном пробирками, колбами, настойками. Другой стол был полностью завален книгами, которые лежали даже на полу. Дверь в комнату Мерлина была приоткрыта. Артур невольно прислушался — не раздастся ли оттуда тихое посапывание или шелест страниц, как было всегда, когда там находился Мерлин.

— Гаюс? — окликнул Артур старого лекаря, когда тот не обратил внимания на вторжение в свою каморку.

Гаюс вздрогнул, уронил какую-то пробирку, и на столе запузырилась ядовито-зеленая жидкость, прожигая внушительного размера дыру.

— Ваше величество! — осуждающе воскликнул старый лекарь и схватился за тряпку, которая тоже немедленно растворилась в зеленой жидкости.

— Колдуешь? — поднял бровь Артур.

— С вашего разрешения. — Гаюс схватил другую пробирку и залил ее содержимым лужу. Шипение утихло, пузыри опали, но в столе осталась большая прожженная впадина. — Это очень деликатная наука. Одна ошибка — и я мог оказаться на месте этого стола.

— Буду стучать в следующий раз, — вместо извинений заключил Артур. — Есть результаты?

— Нет. Ни одно из поисковых заклинаний не работает, словно Мерлина больше нет в этом мире.

— То есть…

— Нет, Артур, вообще нет. Даже… — Гаюс сглотнул, — даже его тела, будь он мертв. Мерлин исчез бесследно, либо ушел слишком далеко от Камелота.

— Последнее больше похоже на правду.

— Вы плохо знаете магию, ваше величество, и забыли, как Мерлин способен впутываться в неприятности.

Артур вынужден был согласиться. Он пересказал Гаюсу отчет Гвейна, добавил от себя, что теперь бросит все силы на поиски шпиона и попросил лекаря сделать то же. Но оставалось одно обстоятельство, которое Артур раньше не обсуждал, но теперь был готов.

— Он снится мне. Каждую ночь, — сказал он. — Мерлин. Я… я никогда не говорю с ним и наблюдаю будто со стороны. Он живет где-то на берегу озера в небольшой хижине в компании незнакомого старого колдуна. Они не слишком-то уживаются там, и Мерлин любит гулять в лесу, который совсем не похож на наш. И я не замечал, чтобы он стремился обратно, Гаюс. Несмотря ни на что, Мерлину хорошо там, среди озер, в мире, где кроме старого колдуна и трактира на перекрестке дорог нет больше ничего.

Гаюс надолго задумался, невидяще глядя на книжный шкаф и машинально крутя в руках пустую пробирку. Он был единственным человеком, который понимал Артура после исчезновения Мерлина, потому что чувствовал почти то же самое. Если Артур потерял друга, то Гаюс — сына.

— Это может быть просто сон, — наконец, сказал старый лекарь.

— Нет. — Артур был уверен, чувствовал.

— Да, это может быть мир, в котором сейчас находится Мерлин, но это не значит, что он реален. Хижина, озеро, старик — все это может твориться у него в голове или быть…

— ...жизнью после смерти. — Артур понял.

— Вы должны прекратить попытки разгадать эти сны, иначе утонете в них, утратите разум, — Гаюс со стуком поставил пробирку на стол. — Простите, ваше величество, но я утомился, думаю, мне нужно лечь спать.

Артур коротко поблагодарил его и ушел. Он долго бродил по городу, вдыхая сухой холодный воздух и подставляя лицо неутихающему ветру. Мерлин забрал с собой привычные туманы и дожди, в день его исчезновения испортились все запасы еды в замке. И если первое еще можно было списать на совпадение, то второе — ниточка, за которую следовало зацепиться.

Не замечая, как продрог за несколько часов прогулки, по возвращении в замок Артур направился в свою старую спальню, где ему не могли помешать ни слуги, ни Гвен, которая обязательно завалила бы его вопросами, на которые он не был готов отвечать.

В озере около хижины рыбы сроду не водилось. В двух других, до которых ходьбы было не больше получаса, она выпрыгивала из воды, словно норовя попасть на ужин к счастливому рыбаку. Зато там невозможно было купаться, тогда как у хижины в чистой прохладной воде плавать было одно удовольствие. Мерлин стянул с себя одежду, как попало сбросил сапоги около большого камня и, ежась и поджимая пальцы на ногах, медленно вошел в озеро. Это был его ежедневный утренний ритуал. Старик (он не называл своего имени, как бы Мерлин его ни выспрашивал) с самого первого дня, когда окунул его в воду силой, настаивал на этой процедуре. Мерлин спорил поначалу, пытался убежать, обмануть, обливаясь из ведра во дворе, но в итоге всегда оказывался в озере. Со временем он привык и больше не пытался отвертеться.

Солнце светило сквозь листья деревьев, выплясывая по поверхности воды бодрый утренний танец. Мерлин подплыл к одному из бликов, накрыл его рукой и совсем не удивился, когда яркий солнечный луч исчез, словно его утопили. Мерлин заглянул в глубину, в самую толщу воды... и отшатнулся. Темная, почти черная в тени бездна манила, затягивала, звала за собой, но не это было самым пугающим. А чувство, которое поднялось из самых потаенных уголков души, распространилось по всему телу — смесь страха, отчаяния, пустоты, бессилия. Никак не связанное с обычным спокойным утром и привычным купанием. Мерлин, набрав воды в рот и уши, поспешно поплыл к берегу. Сердце бешено колотилось, а в ногах появилась слабость. Он кое-как выбрался на берег и посмотрел на свои руки. Раньше они держали кого-то, обнимали, прижимали к себе, но что это было за «раньше», когда оно было — Мерлин не помнил. Так продолжалось все три недели, которые он провел в Озерном краю. А может, и дольше, ведь, по словам Старика, он прожил всю жизнь в хижине на берегу Среднего озера.

Всего озер в округе было шестнадцать. Мерлин не помнил названия всех, ему достаточно было знать, что он живет на Среднем озере, а рядом расположены Нижнее и Рыбное. Все озера за день было не обойти, понадобилось бы десять, а то и больше суток, чтобы как следует изучить каждое.

Мерлин осознал себя три недели назад. Он лежал на жесткой скамейке с влажным полотенцем на лбу и бормотал странные слова. Одно из них было похоже на имя, но звуки уже стерлись из памяти, остались только ощущения, и когда Мерлин думал о нем, то становилось одновременно тепло и больно. Но это были лишь отголоски прежней жизни. Старик объяснил, что Мерлин по глупости искупался в Озере Памяти и теперь утратил ее навсегда. Как это произошло и почему он, якобы выросший в этом краю, полез в опасное озеро, Старик решил умолчать.

Днем Мерлин работал в трактире на перекрестке дорог, а вечером читал или просто глядел в полоток, лежа на жесткой лавке и стараясь вспомнить. Старик не одобрял, но ему и не обязательно было замечать.

Отметив, что солнце уже забралось высоко и он, скорее всего, снова безнадежно опоздал, Мерлин наспех оделся, дотронулся до открытого горла, которое часто мерзло и вообще казалось слишком уязвимым, незащищенным, и отправился в трактир. Ему предстояло весь день бегать с подносами, тяжелыми кружками, выслушивать похабности и пьяные речи. Изо дня в день одно и то же, совсем не то, чем Мерлин предпочел бы заниматься. Казалось диким, что он безропотно проработал восемь лет мальчиком на побегушках, до того как потерять память. Может, потому и полез в озеро, что вся жизнь казалась скучным серым пятном? Но с другой стороны, гуляя по лесу, ловя рыбу в тишине и уединении, Мерлин был счастлив.

Шум, гул голосов, стук тарелок, ложек, кулаков — это давно стало привычным. Трактир жил своей жизнью пивного заведения, и не удивительно, что иногда там завязывались драки.

Мерлин только-только вынес поднос с жареной бараньей ногой, порезанной на большие неровные куски, как кто-то подсек его под колени. Пол ушел из-под ног, тарелки разлетелись в стороны, затылок гулко встретился с твердой поверхностью. Перед глазами фейерверком вспыхнули золотые искры, в голове образовался туман... неплохо было бы сейчас потерять сознание. Но такой роскоши Мерлин, видимо, не заслуживал. Немного полежав, он поднялся на ноги, огляделся: драчуны даже не заметили, что сбили с ног скромного помощника трактирщика. Мерлин молча собрал то, что осталось от тарелок с жареным мясом, и поплелся обратно в подсобное помещение.

До конца дня больше не случилось ничего примечательного. Но на пути в хижину Мерлин поймал себя на том, что непрерывно шепчет одно слово: «Артур».

— Забудь, — резко бросил Старик, когда Мерлин рассказал ему об этом. — Не имеет значения.

— Но как же! Это важно, я чувствую! Кто такой этот Артур?

— Ты знал его в детстве, давно, ваше общение не продлилось долго. — Старик поставил на стол миску склизкой каши. Мерлин недоверчиво уставился на нее и поспешил заявить, что не голоден.

Дальнейшие попытки заговорить об Артуре Старик решительно пресекал. Но Мерлин чувствовал — это не просто имя детского приятеля, это нечто большее, то, что, несмотря на отравленную воду Озера Памяти, не исчезло насовсем, а сохранилось где-то в самых укромных уголках души.

Мерлин лег на свою жесткую лавку, посмотрел в окно на звездное небо, которое до сих пор казалось ему чужим, и едва слышно позвал:
— Артур. Артур!

Потом еще и еще раз, пока не провалился в сон, и даже тогда, казалось, не перестал шептать родное имя.

День второй. Результативный.

Артур вновь видел во сне Мерлина. На этот раз сон начался с большого озера, над поверхностью которого виднелась черноволосая голова. Мерлин явно был испуган и плыл что было сил, а потом пулей вылетел на берег и уставился на свои руки. Артур предпочел бы оказаться рядом, успокоить его, поддержать, потрепать по макушке… или просто прижать к себе, не обращая внимания на его наготу и мокрое тело. Он сам не знал, кому бы эти объятия помогли больше — Мерлину, в чьих глазах все еще плескался страх, или самому Артуру, медленно сходящему с ума от потери.

Последующие события сна запомнились плохо. Проснулся Артур с бешено стучащим сердцем. Он точно знал: на этот раз что-то изменилось. Мерлин звал его по имени. Повторял снова и снова, но Артур никак не мог до него дотянуться.

Если это загробная жизнь, то она отвратительна. Мерлин заслужил гораздо лучше.

Джордж, к которому Артур уже немного привык, помог одеться, молча разгладил невидимые складки на красном плаще и отодвинул стул, приглашая сесть и позавтракать. Оставалось только удивляться, как Джордж находил его каждое утро, где бы Артур ни устроился на ночь. Мерлин бы, не обнаружив его в покоях, в панике забегал по всему замку, предполагая самое худшее. Такая забота веселила, немного раздражала, но в первую очередь была ценнейшим даром.

После завтрака Артур велел вызвать в свою комнату Персиваля. Он мог бы безоговорочно довериться Гвейну или Леону, но это стало бы слишком очевидным выбором. По этой же причине для встречи он остался в своей старой комнате — месте, где никто не ожидал его найти.

Персиваль вошел размашистым шагом, неслышно притворил за собой дверь и вытянулся во весь немалый рост посреди комнаты. Артур, оставшись сидеть на стуле, задрал голову, чтобы получше разглядеть одного из своих рыцарей и окончательно уверился, что сделал правильный выбор.

— Садись, — он махнул на стул по другую сторону большого дубового стола.

Перси осторожно выполнил приказ, умудрившись чуть виновато улыбнуться, когда едва не уронил соседний стул на пол.

— Тебе известны все подробности истории о неком шпионе, который завелся в моем окружении, — начал Артур. — Я должен найти его. Первая причина этому очевидна — чтобы сохранить трон, вторая же — пока только мои надежды, но я думаю, что он как-то связан с исчезновением Мерлина.

Персиваль сочувственно поджал губы. Сколько подобных гримас Артур видел за минувшие три недели ни лицах всех, кто его хоть немного знал! Даже Джордж, всегда безупречный, без единой эмоции выполняющий свои обязанности, жалел своего короля. Неведомый предатель безошибочно нашел и выдернул стержень, без которого развалится Камелот, потому что развалится сам Артур.

— Я хочу, — упрямо продолжал Артур, — чтобы ты проверил все расходы из казны с начала года. Понимаю, что это дело нелегкое и что ты не особо в этом смыслишь, но можешь взять в помощники Гаюса или Джеффри, они помогут. Я же пока… займусь кое-чем другим.

— Ваше величество, — сказал Персиваль, его пальцы на сложенных в замок руках побелели от напряжения. — Что мне искать?

— Растраты. Кто брал деньги без моего ведома. На что на самом деле они уходили. На покупку зерна или же уплывали в чей-то карман. Предательства начинаются с малого, Персиваль, может быть, с лишнего золотого, который кто-то забыл вернуть в казну.

— Может, мне следует проверить ваше окружение?

— Не стоит. Вряд ли это даст результаты, шпион научился прятаться очень хорошо.

— Вы подозреваете всех?

— Практически.

— Даже Гвейна и Леона? Гаюса? — Персиваль, казалось, не верил в свои выводы, но был прав.

— Да, каждого.

Артур отпустил его копаться в финансовых бумагах, а сам вновь направился к Гаюсу. Хотелось поговорить с ним о сне, о Мерлине, что тот вспомнил его имя, но старый лекарь четко дал понять — это не имело значения. Сны — это только сны, отголосок потери, не более. Поэтому Артур, по привычке покосившись на комнату Мерлина, попросил Гаюса о помощи в поиске вполне реального шпиона.

Утер Пендрагон ненавидел магию в любых ее проявлениях. Артур, как стал королем, покончил с казнями, но и официально разрешать колдовать в Камелоте не спешил. Гаюс был единственным исключением, которому однажды дал добро даже сам Утер, когда спасал свою дочь. И теперь ради Мерлина Артур сделал то же самое. Да и глупо было бы не воспользоваться его знаниями в поисках шпиона.

— Помоги, — с порога попросил Артур. — Найди заклинание, которое вычислит шпиона.

Гаюс только усмехнулся.

— Такого заклинания не существует. Если бы оно было, то каждый захотел бы воспользоваться им, и в мире не осталось бы места хитрости.

— Стоило бы его создать. — Артур огляделся и бездумно полистал несколько книг.

— Это мог бы сделать лишь один человек, но я понятия не имею, где он.

— Кто?

— Ох, ваше величество, Артур, забудьте. Считайте, что я пошутил.

У Гаюса порой были жестокие шутки. Но не в такой ситуации. Значит, он что-то узнал.

— Я проверил погреба, как вы мне велели, и нашел кое-что, — сказал Гаюс, роясь на столе среди бумаг.

— Это касается Мерлина? — быстро спросил Артур.

— Нет. К сожалению, нет. Но это может вам помочь. — Гаюс наконец нашел искомое и подал бумагу Артуру. На ней тонкими штрихами был нарисован рисунок, напоминающий герб. В густом переплетении ветвей деревьев замерла лисица — гибкий зверек, принюхивающийся к чему-то в воздухе.

— Что это? — Артур повертел бумагу в руках и даже перевернул другой стороной.

— Магический след того, кто испортил все зерно в погребах замка, — пояснил Гаюс и выгнул бровь, будто был удивлен нерадивостью своего ученика.

— И как он нам поможет? — спросил Артур, внимательнее вглядываясь в рисунок.

— Это как уникальный слепок души, ниточка, за которую я могу потянуть. В зерно был добавлен яд. Злоумышленник хотел лишь испортить его, но не травить город и лично вас.

— Продукты испортились сразу, как только в них добавили яд?

— Нет, прошло около часа. Но это действительно был кто-то, хорошо знакомый с распорядком нашей кухни, он позаботился о том, чтобы никто не съел отравленных продуктов.

— Гаюс. Но… Может, Мерлин, он… ты же знаешь его, может, он отравился и…

— Нет, — уверенно заявил Гаюс. — Нет. Тогда бы я нашел его.

Артур немного расслабился. Он думал совсем не о том, имя Мерлина не сходило с его языка, а образ не покидал голову. Так было неправильно. Нужно было смириться. Хотя бы на время — принять, отложить. Иногда лучше выждать, чтобы достичь результата.

— Яд использовали необычный, — добавил Гаюс. — Он создан с помощью магии, а значит, может статься, что мы ищем не просто шпиона, а шпиона-колдуна.

Это значит, что теперь найти его будет еще сложнее.

— Шпион мог воспользоваться услугами колдуна, чтобы изготовить яд.

— Я тоже об этом думал. — Гаюс посмотрел на свет одну из пробирок. — О, это действительно так, вы правы. Этот яд мог даже продаваться на рынке под видом духов, например.

— Мы поймали такого торговца два месяца назад, — припомнил Артур.

— Но это не значит, что нет других.


Оживление на рынке обычно царило в утренние часы, почти стихая к полудню и вновь разгораясь вечером. На большой площади в центре Нижнего города торговали, казалось, всем: от горшков до дамских нарядов, от капусты до крепко сколоченных стульев. Торговцы стекались в столицу со всего королевства ради того, чтобы продать пару безделушек и увезти домой монеты, на которые семье предстояло держаться всю зиму. Ремесленники, впрочем, имели преимущество, и запасись они вовремя, например, соломой или кожей, могли мастерить забавных кукол или шить обувь в любое время года. Продавцы запахов, запертых во флакончики, и прочей любимой женщинами ерунды примостились около продавцов тканей. Они почти терялись среди ярких полотен и веселого женского смеха, но никогда не оставались забыты. К любому платью полагался аромат. Флакончики были так похожи один на другой, что различить их было практически невозможно. Поэтому Артур предпочел смотреть в глаза продавцам, а не на яркие прилавки.

Все были удивлены, кто-то улыбался, один лавочник даже попытался обрызгать его жидкостью, по запаху напоминающую грязные носки. В носу нестерпимо зачесалось, Артур чихнул, потом еще раз и краем глаза приметил, как вздрогнул один из продавцов и спрятал что-то в карман.

— Взять его! — распорядился Артур.

Торговец попытался убежать, уронив прилавок на пути стражников, но далеко не ушел. Артур сделал несколько шагов в сторону, протянул руку и ловко метнул тяжелую цепь с ближайшего прилавка. Она обвила беглецу ноги, тот пошатнулся и рухнул, пропахав носом пыльную землю.

Стражники подхватили его под руки, обшарили карманы торговцы, и передали спрятанный там флакон Артуру. Остальное содержимое прилавка тот попросил доставить к Гаюсу незамедлительно.

Торговца увели в подземелья. Перед тем, как отправиться допрашивать его, Артур лично отдал флакон Гаюсу и дождался подтверждения, что в нем тот самый яд.


— Где ты взял это? — спросил Артур у торговца, потрясая перед ним флаконом с ядом. Джонни, у него на висках уже поседели волосы, а его все равно звали по-мальчишески — Джонни.

— Сделал, — жалобно ответил тот.

— Ты сам сделал яд? — вкрадчиво переспросил Артур. Несмотря на то, что Джонни явно что-то знал, на колдуна он похож не был. Ну да многие из них выглядели как невинные агнцы, а на деле оказывались могущественными магами.

— Нет! Я сделал ароматную жидкость. Не знаю ни про какой яд.

— Но ты торговал им.

— А… — Джонни запнулся и почесал затылок, явно пытаясь что-то сообразить. — Я его нашел.

— Так просто? И как же понял, что это яд?

— Ну… я скормил его своей собаке, да. Она сдохла, так и понял.

— Ложь, — рявкнул Артур так, что Джонни сжался в комок. — Ты купил яд у кого-то, у мага, который изготовил его.

— Нет!

— Да. Скажи мне его имя, где он живет, и я не отправлю тебя на плаху.

Джонни захныкал. Жалкое, никчемное существо, которое могло погубить столько народу!

— Я не хотел, — признал он. — Я взял его для продажи только вчера. Старик заявил, что у него остался лишний, а выкидывать жалко, да и не нужно. Вот я и взялся помочь. Но я не продал ни одного флакона!

Джонни затрясся, наверное, представляя, как ему отрубают голову. Артур долгое время смотрел на него, прежде чем спросить:
— Кто этот старик?

— Мой сосед.

— Как его имя? — Артур подошел к Джонни вплотную и наклонился, глядя ему прямо в глаза.

— Я не знаю, не знаю! Все зовут его просто Старик!

Зрелище было отвратительное — здоровый мужик, который лепетал и рыдал, словно младенец. Артур брезгливо отстранился и вышел прочь.

В любое другое время он бы послал людей, чтобы схватить колдуна, но теперь вынужден был возглавить маленький отряд сам. Развалюха, больше похожая на сарай, а не дом в столице государства, находилась на окраине Нижнего города. И была пуста. В ней явно жили двое — в одном помещении, разделенным куском мешковины. На стороне колдуна аккуратными пучками были развешены травы, лежало несколько книг и соломенная кукла, напоминающая человека. На ее шее болтался кусок красной ткани, завязанный наподобие шейного платка.


На обед подали шикарную баранью ногу, но Артур съел всего лишь несколько кусочков, показавшихся ему жесткими и пресными. Гвен, довольная тем, что уговорила мужа поесть, как приличествует королю, сидела напротив и часто бросала на него задумчивые взгляды. От этого аппетит пропал окончательно. Артур залпом выпил кубок вина, поморщился и встал из-за стола, громко отодвинув тяжелый стул.

— Останься, — тут же попросила Гвен.

Артур отрицательно покачал головой.

— Мне больно видеть тебя таким, — она вздохнула и тоже отложила вилку.

— Если не будешь меня задерживать, то я смогу это исправить, — сухо ответил Артур.

Гвен подошла к нему — по-прежнему красивая, в пышном темно-синем платье, с золотыми украшениями в волосах, с мягкой улыбкой и заботой в глазах и прикосновениях. Она изменилась, с тех пор как Артур полюбил ее. За прямоту, за храбрость, за то, что ставила на первое место его человеческие качества, а не титул, за ненавязчивую заботу и готовность защищать его до конца. Ему всегда не хватало в ней особого задора, широкой улыбки, язвительности и мудрости. Ее советы были просты, разумны, помогали, но в них не было задела на будущее. На его будущее великого короля. Гвен была служанкой, и это нравилось Артуру, казалось таким правильным полюбить неравную себе, признать ее достойной короля. Но тогда он не учел одного. Что часто, сам не осознавая того, представлял вместо карих глаз и смуглой кожи бесконечно глубокую синеву и почти болезненную бледность, вместо пышных форм — худое угловатое тело, вместо тонких, высоких ему слышались стоны низкие, хриплые, вибрирующие, мужские. Артур столько лет пытался не думать о том, что пытается заменить простой симпатией истинное чувство, что вместо спокойного сосуществования с Гвен мог бы получить настоящее счастье с другим слугой. С мужчиной. С Мерлином. Может, в этом и крылся ответ на вопрос, почему Артур всякому сидению в замке предпочитал охоту и походы — в них Мерлин всегда был рядом, и не нужно было делить свое внимание между ним и Гвен.

— Ты нашел шпиона? — поинтересовалась Гвен, нежно поглаживая его руку.

— Пока нет, — ответил Артур, благодарный, что она сменила тему. — Но я скоро выясню, кто отравил все наши запасы продуктов.

— О, это как-то связано с предателем? Ты думаешь, это он.

— Я точно знаю, что это связано с исчезновением Мерлина.

Гвен напряглась, а потом резко отдернула руку. Артуру на миг показалось, что в выражении ее лица проскользнуло отвращение и злость.

— Кажется, я видела кого-то в тот день у складов, — после паузы сказала она.

— Опиши его! — выдохнул Артур.

— Он укрылся плащом и опустил на лицо капюшон, но я уверена, что это был высокий худой мужчина в мягкой обуви, потому что шагов почти не было слышно. Из-под плаща выглядывал кусок красной ткани.

— Красной… как плащ Камелота?

— Нет, другая. Где-то здесь, — она дотронулась до горла, а потом спустилась чуть ниже. — Здесь, как…

— У него не было седых волос? — быстро спросил Артур, пока она не предположила нелепое. И страшное.

— Ты подозреваешь Гаюса? — Гвен отчаянно помотала головой. — Нет! Я бы узнала.

Артур невольно улыбнулся. Гвен всегда рвалась защищать каждого. Милая, добрая Гвен.

— Гаюс вне подозрений, — ответил Артур. — Но это может быть Старик — колдун, который сделал яд.

— О, — только и сказала Гвен.

Затем она коротко обняла Артура со спины и удалилась.

Артур оставил Леона и еще нескольких рыцарей в хижине Старика — на случай, если тот вернется. Колдун мог отлучиться за травами или другими ингредиентами для зелий. Гаюс, побывав в доме и изучив книги, настойки и всяческие засушенные пучки, сделал вывод, что Старик — очень сильный маг. Даже то, что он не использовал настоящего имени, служило лишним доказательством — наверняка его искали не так далеко от Камелота. Яды готовить он навострился явно не вчера.

Гаюс попросил еще время для изучения книг и зелий, Леон охранял хижину, и Артуру не оставалось ничего иного, как посвятить остаток дня делам государственным. Он принял несколько жалоб от крестьян на нападения разбойников, обещал разобраться с диким зверем, пожиравшим скот и, похоже, имевшим магическое происхождение, распорядился о ежегодном турнире и долго разговаривал на отвлеченные темы с послом из соседнего королевства. Артур старался прощупать его, понять, не шпион ли он, а тот в свою очередь заливался соловьем о своем маленьком, но гордом государстве, которому была необходима военная мощь Камелота и его умелые рыцари. Этот вопрос требовал размышлений, и после трехчасовой беседы Артур с трудом выставил посла за дверь.

Глаза слипались. Рядом оказался исполнительный Джордж, проводил Артура до спальни — вновь до той самой, старой, — помог снять доспехи и ушел, на всякий случай оставив на столе ужин. Артур лежал без сна, размышляя о том, что идеальный слуга Джордж гораздо хуже отвратительного слуги Мерлина по одной простой причине — он не Мерлин.

Артур тяжело поднялся, добрался до стола, выпил все вино из кувшина и снова лег, едва не придавив собой соломенную куколку, которую прихватил из дома колдуна. В голове немного зашумело. Так похоже на шум листвы в лесу, на тихий плеск озерных вод. У песчаного берега, на котором, заложив руки за голову, лежал Мерлин. Рядом на песке было написано имя «Артур» и три больших вопросительных знака. Чуть поодаль стояло большое ведро, полное воды, рядом второе — пустое. Даже во сне Артур почувствовал, как всколыхнулось что-то глубоко внутри. Мерлин был полностью обнажен и прекрасен в своей уверенности, что за ним никто не наблюдает.

У озера послышался всплеск. Мерлин лениво повернул голову, отвлекаясь от своих мыслей. Память не возвращалась, слово, начертанное на песке, так и оставалось просто словом, хоть и вызывающим неопределенные эмоции. Старик сказал, что так бывает — одно-два воспоминания могут всплыть, но не более. И не всегда они будут чем-то важным. Случайные вспышки, мимолетные чувства. Может, этот Артур защитил когда-то Мерина от хулиганов, поэтому... Мерлин пытался убедить себя в этом, поверить Старику, но у него ничего не получалось.

Кто-то выругался совсем рядом, затем раздались шаги по мелководью. Мерлин запоздало сообразил, что лежит на песке совершенно голый, а одежда находится на камне в десяти шагах, у кромки леса. Никогда прежде сюда не забредали люди. Никогда.

Мерлин спешно перевернулся на живот, выбрав из двух зол меньшее — уж лучше он будет сверкать голой задницей, чем демонстрировать все остальное. Даже если это Старик, обнажаться перед ним не хотелось.

Из-за деревьев, растущих у самой воды, показался молодой светловолосый мужчина. Он был задумчив, бледен и казался немного нереальным, словно Мерлин смотрел на него через дымку или мутное стекло. Правильные черты лица, голубые глаза, фигура воина — что-то было в этом знакомое. А еще мужчина был полностью одет, и Мерлин сам не знал, радоваться этому факту или огорчаться (впрочем, эти мысли были уже совсем глупыми).

Мужчина прошел еще несколько шагов, прежде чем увидел лежащего на песке Мерлина. Он запнулся, едва не полетел в воду и уставился во все глаза. Мерлин покраснел и покрылся мурашками, подавив желание немедленно закопаться в песок с головой.

— Мерлин, — пробормотал мужчина, не решаясь подойти ближе, и вытянул перед собой руку, словно хотел коснуться.

— Э-э, да, — ответил Мерлин. — Вы меня знаете?

Потому что если это так, то он сможет рассказать. Обо всем. О том, кем был Мерлин, о его жизни, подружках, приятелях, привычках, любимых местах и книгах... Старик отказывался говорить обо всем этом, в трактире никто ничего не знал о нем, там просто не замечали худенького мальчишку.

— Ты меня видишь?— удивленно спросил мужчина, будто могло быть по-другому. Или он был колдуном и разрабатывал новые чары невидимости, а теперь расстроился, что ничего не получилось?

— Конечно, вижу. Не очень хорошо, да и смотреть неудобно, но…

В следующее мгновение мужчина оказался рядом, сгреб Мерлина в охапку и прижал к себе, зарывшись носом в отросшие растрепанные волосы. Мерлин слабо, совсем по-девчоночьи пискнул, по инерции попытался вырваться, но потом понял, что не хочет этого. Самым правильным казалось сейчас сидеть в объятиях незнакомца, обнимать его широкие плечи и чувствовать тепло его тела.

— Куда ты пропал, Мерлин? Почему?

— Я никуда не пропадал, я... — Мерлин немного отстранился, чтобы посмотреть в его глаза, и понял, что это большая ошибка — утонуть в них оказалось проще простого. — Кто вы?

— Мерлин? — непонимающе переспросил незнакомец. — Я ведь нашел тебя. Только не говори, что ты ничего не помнишь.

— Ничего, кроме последних трех недель.

— Просто так у нас с тобой ничего не получается, — немного разочарованно пробормотал незнакомец. — Но почему ты звал меня?

— Но я тебя не звал, — возмутился Мерлин. Мужчина выразительно посмотрел на большую надпись на песке, на одно-единственное имя. — Так ты — Артур! — догадался Мерлин. — Ты мой друг детства?

— Да. И нет. Знать не знал тебя в детстве, хотя тот возраст, когда ты пришел в мое королевство, сложно назвать взрослостью.

— Расскажи мне, — отчаянно попросил Мерлин. — Я должен знать.

И Артур рассказал. Кратко о восьми годах, в течение которых они знали друг друга. О том, что Артур король, а Мерлин его слуга — наиболее приближенный человек и, кажется, друг. Последнее Артур не произнес вслух, но Мерлин понял, почувствовал, что по-иному и быть не могло. Взять хотя бы эти объятия, которые они так и не разорвали. Или лицо Артура, когда он вышел из воды и увидел Мерлина. Неподдельные, искренние эмоции — они не покупаются и не продаются.

— А как ты нашел меня? — спросил Мерлин, когда Артур замолчал. Тот открыл рот, чтобы ответить, но тут же закрыл обратно.

— Я... я не помню, — наконец, сказал он. — Будто это стерлось из памяти.

— О, — Мерлин взволнованно выдохнул.— Может, ты искупался в Озере памяти?

— В каком таком озере?

— Его воды заставляют тебя забыть. Старик сказал, что я упал в него, поэтому утратил память навсегда.

— Кто-кто сказал?

— Старик... я так и не понял то ли он мой дядя, то ли просто человек, который подобрал меня в детстве.

Артур отстранил Мерлина от себя и внимательно посмотрел ему в глаза. Наверное, надеясь увидеть там человека, которого хорошо знал и в котором нуждался. Мерлин попытался ответить тем же, но умом понимал, что видит Артура первый раз в жизни. И сидит в его объятиях совершенно голый, не стесняясь и вообще позабыв обо всем. Осознав свою наготу, Мерлин покраснел до корней волос и постарался прикрыться хотя бы чем-нибудь. Артур усмехнулся, глядя на его забавные ужимки, и сунул в руку красную тряпку, больше похожую на набедренную повязку, очень узкую набедренную повязку.

— Это твое, — пояснил Артур, и когда Мерлин покосился сначала на кусок ткани, а потом на свой пах, расхохотался. — Это шейный платок, идиот. И если ты вдруг стесняешься меня, то придется с этим смириться: я отворачиваться не собираюсь.

Мерлин фыркнул, рывком поднялся с песка и, стараясь выглядеть как можно естественней и расслабленней, направился к камню с одеждой. Затем быстро оделся и, подумав, повязал шейный платок. С ним действительно было гораздо лучше.

Артур, оглядев его с ног до головы, хмыкнул.

— Я надеялся, что кроме платка, ты больше ничего не наденешь.

Мерлин вновь покраснел и дернул за красную ткань.

— Прости, если ты и заслужил лицезреть меня в одном только платке, то я это не помню. Придется постараться и заслужить это снова.

— Ты не изменился.

Артур обошел его и устроился на камне, глядя на спокойную гладь озера.

— Как оно называется?

— Среднее. — Мерлин тоже посмотрел на воду, которая даже в солнечный день казалась черной.

— И чем оно примечательно?

— Ничем. Просто большая яма и вода в ней, даже рыба не водится, и почти нет водорослей.

— Но ты в нем купаешься.

— Приходится, мне велит...

Мерлин осекся на полуслове. Почему Старик заставляет его каждый день купаться в озере, в котором нет ничего живого? Ни от кого другого он не слышал больше названия озер, и теперь понял, что после каждого купания память о прошлом забивалась еще дальше. Вчера он провел в воде меньше положенного часа и вспомнил имя Артура. Сегодня — только переплыл на другой берег, и Артур оказался рядом с ним настоящий, абсолютно точно не чужой. Мерлин вспомнил свои чувства к нему. Помог ли в этом рассказ или дело было в чем-то ином?

Солнце, отражаясь от воды, слепило яркими бликами. Мерлин задрал голову, чтобы посмотреть вверх... и едва не свалился с камня.

— Боже! — воскликнул он. — Я совсем забыл про работу...

— И не вспоминай, — посоветовал Артур, поддерживая Мерлина за руку, чтобы он снова не свалился. — Она у тебя отвратительная.

— А есть тоже отвратительно? Без денег мне даже помоев не дадут.

— М-м-м... — Артур порылся в висящем на поясе мешочке. — Я дам тебе денег, только прошу, забудь про свою работу.

Он вытащил пару монет странного вида. Мерлин уставился на золотой кружок и помотал головой.

— Это не деньги.

Артур сунул ему горсть монет.

— Даже если здесь в ходу другие, это золото, от него никто не окажется. Мерлин не стал спорить, осторожно завернул деньги в грязный носовой платок и привязал к поясу.

— А теперь, — Артур широко улыбнулся, — мы должны придумать, как вытащить тебя отсюда и вернуть домой.

Мерлин улыбнулся в ответ. Домой... не в старую хижину в лесу, а домой! Он действительно очень хотел этого.

Но в следующее мгновение Артур исчез. Просто растворился в воздухе и там, где была его улыбка мгновение назад, теперь струился солнечный свет. Мерлин бросился вперед, надеясь поймать, не дать исчезнуть, но нащупал только пустоту.

— Артур, — в отчаянии позвал он. — Артур!

Где-то высоко закричала птица.

К вечеру Мерлин обошел лес и побывал на шести озерах, но так и не нашел ни следа Артура. Тот появился словно из ниоткуда и снова ушел в никуда. Возвращаться к Старику Мерлин не стал, а заночевал на сухом подлеске между корней огромного дуба. Если, не искупавшись в озере на следующий день, Мерлин начнет вспоминать, то докажет — именно Старик лишил его памяти.

День третий. Абсурдный.

— Сир! Ваше величество! — Кто-то тряс его за плечо, жестко вцепившись пальцами в кожу. — Вы должны проснуться.

Артур перевернулся на спину и нехотя открыл глаза. Ему снился такой чудесный сон, в котором он говорил с Мерлином, обнимал Мерлина, прижимал его к себе, причем совершенно голого. Не удивительно, что его тело отреагировало соответствующим образом. Артур улыбнулся своим мыслям, воспоминаниям из сна, которые были такие яркие, такие настоящие, будто случились где-то на самом деле.

Его снова потрясли за плечо. Рядом с кроватью стоял Джордж, склонившись в вежливом поклоне. На его лице застыла гримаса нетерпения.

— Что случилось? — спросил Артур. — Ты сдурел будить меня посреди ночи?

— Сэр Леон, ваше величество, взял под стражу человека, который отравил наши запасы продовольствия.

Артур долгие несколько секунд соображал, о чем болтает слуга, а потом скатился с кровати и начал торопливо натягивать сапоги. Сон отвлек его от событий вчерашнего дня, где он вышел на след отравителя. Решив начать с дел государственных, он надеялся спасти Мерлина… эта мысль заставила его буквально впрыгнуть в сапоги и помчаться в темницы, не особо заботясь, что ворот рубахи сбился на бок, а волосы так и остались растрепанными и примятыми с одного бока после сна.

Леон поджидал его у входа с тремя другими рыцарями. Артур поморщился, узнав, что присматривать за Стариком не оставили никого, наорал на Леона, досталось и вернувшимся с обхода стражникам. Старик — колдун, мог выбраться в любой момент, просто посмотрев на решетку и расплавив ее или отбросив к противоположной стене. Но все обошлось. Старый, даже хотелось назвать его древним, пленник сидел в углу камеры и невозмутимо разглядывал своих гостей.

— Неважно выглядите, ваше величество, — усмехнулся он, оценив внешний вид Артура.

— Как твое имя? — жестко спросил тот.

— Называй меня Старик. Свое прежнее имя я давно успел позабыть, — он прищурился, будто слукавил на этих словах, и полез в карман серого балахона, очень напоминающего одежды Гаюса. — Об этом яде говоришь? — спросил он, показывая флакон. — Это не яд вовсе, а целебная настойка.

— Которая едва не погубила мое королевство.

— У нее строгие противопоказания к применению — нельзя смешивать с едой. — Старик мерзко ухмыльнулся.

— Зачем ты это сделал?

— Меня наняли. Хорошо заплатили, почему бы и не согласиться.

— Кто?

— О, это правильный вопрос. Мальчишка. В простых крестьянских одеждах, худой, темноволосый, с большими лопухами вместо ушей.

Артур дернулся, словно его ударили, и крепче вцепился в прутья темницы. Под описание подходил лишь один человек, и по иронии судьбы только он не мог оказаться шпионом.

— Ты врешь, — прошипел Артур, желая войти в клетку и как следует приложить Старика головой о каменную стену, не заботясь о его возрасте. — Кто тебя нанял?

— Я же говорю, мальчишка. Принес деньги и флакон, у меня даже платок сохранился, в который он их завернул. Вот, — Старик выудил откуда-то синий кусок ткани. Шейный платок Мерлина, без сомнения. И если бы этот идиот имел глупость попытаться погубить Артура, то оставлять колдуну свой платок… даже Мерлин сообразил бы так не делать.

— Хочешь сказать, что мальчишка заплатил тебе, чтобы ты изготовил яд?

— О, — Старик хлопнул в ладоши, будто это была самая забавная часть игры, которая разворачивалась в королевском подземелье. — Мальчик принес мне его, попросив проникнуть на склады и отравить запасы. Он сказал, что так никто его не заподозрит, если в это время он будет, например, прислуживать королю. Бедный маленький слуга, которого никто не заподозрит в предательстве. — Старик рассмеялся каркающим смехом и закашлялся, долго прочищая горло.

Артур смотрел на него, как на червяка, вылезшего в дождливую погоду на поверхность. Отвращение, которое он испытывал из-за того, что Старик отравил все запасы еды, не шло ни в какое сравнение с яростью, вызванной предположением, что Мерлин и есть предатель. Камелот выживет, в казне есть деньги, чтобы закупить новых запасов, и вскоре эти неприятности забудутся. Но если Мерлин, его Мерлин, окажется совсем не тем, кем знал его Артур, если все его поведение — это искусная игра, то жизнь просто потеряет свои краски. Эту рану в душе Артура не залечит уже никто.

— Ты ведь убил его, Старик. Ты отравил продукты, а Мерлин тебя видел. Ты заколдовал его, и он потерял сознание. А после ты отнес его на болота и утопил. Или превратил его тело в прах, чтобы я никогда его не нашел. Избавился от доверчивого парнишки, и теперь придумываешь сказки о его виновности.

— А разве ты не понял, король? Мальчик не просто принес мне яд. Он изготовил его с помощью магии, очень сильной магии, скажу я тебе. Твой Мерлин — могущественный маг. Он когда-нибудь говорил тебе об этом?

Артур так сильно сжал пальцы на решетке, что сверху посыпалась пыль. Еще немного, и он выдернул бы прут с корнем.

Старик явно рассказал не все, что знал, но Артур больше не мог. Он должен был остыть и собраться с мыслями. Сейчас его единственным желанием было — придушить старика собственными руками, а после разрушить добрую половину подземелья. Артур взбежал по ступенькам вверх, сбил с ног одного из стражников, но даже не обернулся посмотреть, все ли с ним в порядке. Вверх, вверх, как можно выше. К свежему воздуху, обжигающему легкие, к неумолимому ветру, не стихающему ни на миг после исчезновения Мерлина. Артур прислонился лбом к холодным камням и позволил себе расслабиться. Его плечи поникли, одна рука болталась отяжелевшей плетью, из горла вырывались хрипы. Контраст между сном, в котором был Мерлин, самый настоящий Мерлин, несмотря на потерю памяти, и реальностью, где тот мог оказаться предателем, сводил с ума. Артур не был какой-нибудь размазней, он был королем, не имел права на личные привязанности, если они вредят его королевству. А Мерлин, похоже, вредил и еще как, похитили его или сам сбежал — неважно.

Сзади хлопнула дверь. Ветер ее захлопнул или… Раздались шаги. Артур усилием воли заставил себя встать прямо и обернуться, почти вежливо, почти тепло, почти любяще улыбаясь Гвен.

— Что случилось? — спросила она. В последнее время эта фраза стала ее любимой: с нее Гвен начинала почти каждый их разговор.

— Ничего, — ответил Артур. А этим словом он привык отвечать. Ничего, чем он мог бы поделиться со своей женой. — Сплошная ложь, смутные подозрения, не больше.

— Что сказал Старик? — Гвен подошла ближе и заглянула его в глаза.

— Сказал, что это Мерлин дал ему яд. Что Мерлин маг. Что он и есть предатель.

— И ты ему веришь?

Артур удивленно посмотрел на нее.

— Нет. Гвиневра, это же Мерлин, ты сама знаешь его. Он не мог, он никогда бы не предал меня. Не верь грязным наговорам.

Гвен опустила взгляд, облизала губы и взяла Артура за руку, ее мягкие нежные пальцы погладили его ладонь.

— Ты сам говоришь, что должен подозревать каждого, — осторожно сказала Гвен.

— Мерлин — не каждый, — раздраженно пояснил Артур. — Неужели ты не понимаешь?

— Я видела его рядом с нашей казной. — Гвен закусила губу и напряглась, боясь даже взглянуть на Артура. — Я интересовалась, ему никто не разрешал входить туда.

Артур помотал головой и, коснувшись подбородка Гвен, заставил ее посмотрел ему в глаза.

— Это не Мерлин, — отчеканил он.



Но мир, кажется, взбесился, сошел с ума, пока Артур спал. Или Артур потерял свой якорь (язвительный, с нелепыми ушами), и его вынесло в открытое море, где привычные истины и законы обращались в ничто.

Ближе к полудню Персиваль нашел Артура в тронном зале и нехотя сообщил, что уже долгое время из казны пропадали деньги, но за последние три месяца их исчезло гораздо больше, чем за пятнадцать лет до этого. Вор не слишком хорошо замел за собой следы. Персиваль поспрашивал, и оказалось, что Мерлина очень часто замечали около комнаты казначея.

Если хотя бы на миг допустить, что Мерлин был предателем, то получалось: он запасал себе средства для побега. С такими деньгами он мог попроситься на какой-нибудь торговый корабль и уехать с Британских островов так далеко, как только мог, чтобы Артур никогда не нашел его. Мерлин успел достаточно хорошо изучить короля Камелота, чтобы понять — тот кинет на его поиски все силы. И скрыться от него можно, только хорошо заплатив и уехав на другой конец мира. В этом была логика, вот только… она была абсурдна.

— Ищи дальше, — приказал Артур Персивалю. — Попробуй выяснить, когда именно пропадали деньги, может, Мерлин был там совсем в другое время.

Персиваль ушел. С высоты трона его рост казался не таким внушительным, а выражение лица — виноватым. Словно это он отвечал за поступки Мерлина или корил себя за то, что вообще раскопал что-то на королевского слугу.

Но ниточек, ведущих к виновности Мерлина, становилось все больше и больше. Старик, Гвен, Персиваль — двоим из них Артур доверял безоговорочно. А третий мог и не врать, повторяя, что это Мерлин — маг и предатель. Артур чувствовал, что не в силах сам разобраться в этом, и с абсурдным пучком доказательств отправился к Гаюсу.

Тот выслушал молча, качая головой и внимательно глядя куда-то в пыльное высокое окно. Однажды Артур вытащил через него Мерлина прямо на улицу, чтобы посмеяться и позабавиться его обидой, но не рассчитал силу. Мерлин потом долго ходил с больными царапинами на животе и повторял, что еще немного, и он бы лишился довольно важного органа. Артур тогда почти извинился, даже подарил слуге свою мазь от порезов и ссадин и не загружал его в тот день работой. Мерлин, казалось, не понял, что перед ним так извинялись, и дулся еще неделю, став еще язвительнее и специально комом взбивая подушки и плохо заправляя простыни, чтобы ночью сворачивались в жгут. Артур даже уложил его однажды вечером рядом с собой, чтобы тот почувствовал, каково ему. Они так и уснули тогда — рядом, а проснулись в обнимку, крепко переплетясь всеми конечностями. Пожалуй, это было самое лучшее пробуждение Артура за всю его жизнь.

— Есть способ проследить след от казны к вору магией? — спросил Артур у Гаюса в завершение своей речи. Он не стал говорить, что всем сердцем верит в невиновность Мерлина. Сейчас ему нужно было думать только головой.

— Думаю, найдется. — Гаюс поднялся со своего места и прошел к шкафу с книгами. — Дайте мне несколько часов, ваше величество.

— Сколько потребуется, — Артур положил руку ему на плечо. — Пожалуйста, Гаюс…

Тот промолчал. Старый лекарь выглядел уставшим, почти изможденным, под глазами залегли глубокие тени, кожа превратилась в сморщенный блеклый пергамент и стала бледнее, чем у Мерлина. Гаюс явно плохо спал, питался кое-как и корпел день и ночь над книгами, готовил какие-то зелья и совершенно забыл о себе.

— Тебе нужно поспать, — мягко сказал Артур, заметив, едва ли не впервые, что не ему одному плохо без Мерлина.

— Позже, еще не все дела закончены. — Гаюс улыбнулся в ответ.

Артур пообещал себе проследить, чтобы Гаюс лег спать. Если тот не может заснуть один в своей каморке, то Артур предоставит старому лекарю лучшие покои в замке. Никто другой не заслужил их так, как Гаюс. Жаль, что тот обязательно откажется от милости короля.

Несколько часов на то, чтобы отыскать очередной способ… попытку оправдать Мерлина. За это время можно успеть сделать еще кое-что. На пути к замку Артур свернул в сторону конюшен, прошел к знакомому стойлу и погладил своего коня по гладко вычесанной гриве. Им предстояло небольшое путешествие к северной части города. Артур вскочил в седло и пришпорил коня, пуская его в иноходь.

Красный шейный платок Артур нашел сам на третий день после того, как Мерлин пропал. Они тогда с Гвейном и Леоном обыскивали окрестности и подошли почти вплотную к засохшим болотам. Еще до рождения Артура топи пересохли и превратились в обычную низину. Только сохранившийся зеленый цвет почвы и неприятный запах напоминали о бывших болотах. Но когда Гвейн едва не утонул, наступив на твердую, на первый взгляд, землю, стало ясно — топи вернулись. Это был еще один знак, странность, сопутствующая исчезновению Мерлина.

А в самом центре новых болот лежал красный шейный платок. Артур, рискуя жизнью, пробрался к нему, прыгая по кочкам, и сумел вынести, даже не искупавшись в вонючей жиже. Но платок так и остался только трофеем и не смог помочь в поисках.

Теперь Артур думал, что упустил что-то важное на болотах.

Он спешился у кромки леса и торопливо пошел вглубь, забирая влево. Как в первый раз его словно вело за руку чутье, так и в этот он безошибочно вышел точно на то место, где заметил платок. Теперь на маленьком островке ничего не лежало. Хотя Артур надеялся на сапог, рубашку или самого Мерлина, внезапно появившегося там, слабого, изголодавшегося…

У края островка воздух странно вибрировал. Артур прищурился, стараясь разглядеть получше, подался вперед, но было слишком далеко. И тогда он решился. Нашел большую палку, встал около первой кочки и осторожно пошел вперед, тщательно выбирая себе дорогу.

В тот первый раз ему, наверное, невероятно повезло, да и болота еще не разрослись до нынешних размеров. Теперь надеяться на удачу было по меньшей мере глупо. В какой-то момент сапог соскользнул с гладкой кочки, нога угодила в воду, Артур потерял равновесие и рухнул в болото. Вода попала в рот, вязкая жижа сковывала движения, кочка внезапно оказалась слишком далеко. Артур успел порадоваться, что не надел доспех этим утром, с ним бы он утонул в считанные мгновения. Вибрация воздуха на островке теперь была ближе — словно рябь шла по воде. Или это только чудилось Артуру?

Не в силах больше бороться с болотом, он расслабился и позволил жиже затягивать себя все глубже и глубже… Выбраться не получалось, помощи ждать было неоткуда. Исчезновение Артура спишут на успех шпиона, который добьется своего и сядет на трон, если, конечно, предателем был не Мерлин. Артур усмехнулся. Да, рядом не было Мерлина, чтобы снова спасти его. Первая же опасность, и король Камелота погибает без своего слуги…

@темы: angst, Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, PG-13

Название: Вся правда о детективах
Автор: *Manwe*
Бета: Капитан Звездолета.
Оформление: completely wrong
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Артур\Мерлин
Жанр: романс, флафф
Размер: ~ 2500
Саммари: Артур - известный автор детективных романов, а Мерлин работает патологоанатомом в морге при полицейском участке.
Тема №8 . Детектив
Предупреждение: Возможно, вам покажется, что автор упоминает "Касла". Так вот, вам не кажется=)

читать дальше

Мерлин отложил скальпель и стащил испачканные чужой кровью перчатки. В углу комнаты закипел электрический чайник, пар взвился сквозь пластиковое горлышко. «Кажется, в холодильнике оставались бутерброды»,- подумал он. И пусть кто-то считал, что есть в морге неэтично, отдельной кухни здесь всё равно не было. А покойники вокруг совсем не собирались читать ему нравоучений.
Рядом кто-то кашлянул, и Мерлин обернулся, так и не донеся бутерброд до рта.
В дверях стоял мужчина, чьё лицо показалось ему смутно-знакомым: светлые волосы, голубые глаза и… додумать он не успел.
- Мерлин Эмрис? – уточнил незнакомец.
- Допустим. – Мерлин откусил бутерброд и сделал глоток чая. – А ты кто такой, и какого чёрта тут забыл?
Незнакомец сделал удивлённый вид, шагнул ближе, и Мерлин понял, откуда он его знает.
- Артур Пендрагон, - ответил он, протягивая руку. – Мне сказали, что ты можешь мне помочь.
- У тебя кто-то умер? – осторожно спросил Мерлин. Обычно люди становились нервными и выказывали беспокойство, но Артур такого впечатления не производил.
- Нет, - пожал плечами Пендрагон.
- Тогда, если ты не возражаешь, я доем. У меня была ночная смена, так что ты прервал мой скромный завтрак.
- Я могу угостить тебя и объяснить, в чём состоит моя просьба, - мягко начал Артур.
- За стакан кофе я готов пойти с тобой на край света, - хмыкнул Мерлин, стягивая халат и шапочку. Спина затекла за то время, что он провёл, склонившись над трупом, поэтому Эмрис с облегчением потянулся. Смена должна была вот-вот закончиться, а в холодильнике дома хоть шаром покати, так что предложение Артура было как нельзя кстати. Кроме того, Мерлин не думал, что Гаюс сильно расстроится, если он уйдёт пораньше. Обычно старик сам прогонял его, сетуя, что молодому человеку лучше ходить на свидания, а не проводить время на скучной работе в морге.
- Ты не спросишь, как я проник сюда? – невзначай поинтересовался Артур.
Мерлин поднял голову, усмехнулся и принялся дальше шнуровать кеды.
- Ты Артур Пендрагон, известный писатель детективных романов, ростовая фигура которого встречает меня каждый день по дороге к метро. Вариант А: ты знаком с кем-то из участка, и тебя без проблем пропустили сюда. Вариант Б: у тебя есть несколько трюков, которыми пользовался твой герой, чтобы проникнуть в полицейский морг. Я прав?
Артур кивнул, соглашаясь с логичностью выводов Эмриса.
- Хотел бы я, чтобы это был вариант Б, но первый больше соответствует истине.
- Кофе и история, Пендрагон, - сказал Мерлин, подбирая рюкзак и выталкивая Артура из дверей. – И про край света, я, конечно, преувеличил.

В маленькой уютной кафейне, застрявшей между помпезным рестораном и зданием банка, было тепло и чисто. Посетителей почти не наблюдалось: в углу девушка жевала круассан и листала конспект, ещё один столик занимал мужчина, читающий утреннюю газету.
Мерлин выбрал место у окна, бросил рюкзак на стул рядом и уткнулся в меню.
- Рассказывай, кто меня сдал? – спросил он, заказывая подошедшей официантке кофе и яичницу.
- Моргана, - коротко ответил Артур.
- Моргана? – переспросил Мерлин, пытаясь вспомнить имя. Оно было смутно знакомым, но Эмрис не помнил откуда.
- Моргана - моя сводная сестра. – Артур подождал, пока официантка запишет заказ и продолжил. – У неё есть подруга Гвен, парень которой - Ланс - работает с тобой.
- Ага, – кивнул Мерлин. – И что тебе нужно? Ты вроде как известный писатель, а я простой патологоанатом.
- Вот именно! – воскликнул Артур, как будто они говорили об очевидных вещах, и тут же понизил голос:
- Мне сказали, что ты очень хороший… специалист, правда, я думал, ты выглядишь немного иначе.
- Ожидал увидеть Скалли? – хохотнул Мерлин. – Так что тебе нужно?
Официантка поставила перед ним большую чашку с каппучино, и Мерлин блаженно прикрыл глаза, вдыхая кофейный аромат.
- Для новой книги мне нужны некоторые детали, которые сложно узнать, если ты никогда не резал человека.
- Так поискал бы в Сети, в чём проблема? – Мерлин зачерпнул ложечкой пену и облизал.
Артур завороженно проследил за ним и помотал головой, сбрасывая наваждение.
- Я должен знать достоверно, а не верить словам психов, которых полным-полно в интернете.
- Перфекционист, - улыбнулся он, и Артур гордо вскинул подбородок. – Ладно, Пендрагон, я согласен.
В конце концов, это неплохо подогревало его самолюбие.

Та книга, над которой работал Артур, была выпущена, и на вечеринке у дю Лэйков Гвен тыкала пальцем ему в посвящение.
- Смотри, Мерлин, он упомянул твоё имя!
- Среди многих других, - буркнул Мерлин, устало прикрывая глаза. Утренняя смена была ужасной: большая авария на Спенсер-роуд, грузовик с брёвнами, прямо как в «Пункте Назначения», так что работать пришлось много и долго. Но вечеринка была назначена заранее, и Гвен бы обиделась, если бы он не пришёл. Однако это не отменяло того, что единственным, о чём он сейчас мечтал, были мягкая постель и подушка. «И Артур», - одернул он сам себя. Чёртов Артур Пендрагон, влюблённость в которого мучала его уже месяца три, если не больше. Сначала он таскал его в кафе через день и выпытывал подробности для будущей книги, потом просто приносил кофе и ошивался у него так часто, что Мерлин был вынужден выгонять его, чтобы не мешал. А сегодня, когда тот притащил ему новый, ещё не вышедший в продажу экземпляр книги, Мерлин вытолкал Артура, и, кажется, испачкал ему рубашку кровью, хотя очень хотелось поцеловать. Книга осталась сиротливо лежать в его шкафчике – Мерлин знал, что будет читать её потом, когда их отношения сойдут на нет. Не в каждой же книге убийца будет разделывать жертву и потрошить, как рождественского гуся.
- Ты не прав, - возразила Гвен, садясь рядом. Её мягкие пальцы легли на плечи, осторожно разминая. – Он относится к тебе не так, как к остальным. По-особенному.
- Гвен, - простонал Мерлин, – я всего лишь его информатор. Он приносит мне кофе, иногда мы ужинаем или завтракаем, и только.
- И только, - подхватила Гвен. – Артур самодовольный эксцентричный тип, который относится к людям со снисхождением и пренебрежительно отзывается о своих читателях сразу после раздачи автографов.
- И?
- И он приносит тебе кофе, тупица! – Гвен нажала большими пальцами на позвонки, и Мерлин, не сдержавшись, вскрикнул. – Артур приносит тебе кофе, - по слогам повторила она. – Просто подумай об этом.
- Хорошо, - кивнул Мерлин. – А теперь, можно я посплю? Ужасное выдалось утро.
- В гостевой спальне должно быть тихо, - кивнула она. – Спасибо, что пришел.
Мерлин слабо улыбнулся, встал с дивана и побрёл на второй этаж дома, где, не раздеваясь, рухнул на кровать и тут же отрубился.

Мерлин проснулся оттого, что кто-то медленно гладил его по лицу.
Артур сидел рядом и мгновенно отдёрнул руку, когда Мерлин открыл глаза.
- Гвен пригласила меня и сказала, что ты здесь, соня.
Эмрис моргнул, поднялся на кровати и потёр рукой лицо. После сна всё вокруг было зыбким и нереальным, словно он одел очки Гаюса.
- А ты здесь? – спросил он, собираясь мыслями. – Тебя же не было.
- Все уже уходят, и я подумал, может быть, мне подбросить тебя до дома?
- Было бы хорошо, - сонно улыбнулся Мерлин, и Артур встал.
- Я скажу Гвен, что мы уходим.
- Ага, - кивнул Мерлин. – Спасибо, Артур.
- Не за что. Пендрагон погладил его по плечу и вышел.
Мерлин спустил ноги с кровати и прошлёпал в ванную, очень надеясь, что ему это не снится. «Мы уходим», - повторил он, чувствуя, как внутри всё наполняется сладким жаром. «Мы! Будто они в самом деле пара».

- Почему ты пишешь про убийства? – как-то спросил Мерлин.
Солнце почти зашло, окна кофейни пропускали мягкий золотистый свет, который играл на расписных стенах множеством красок.
- Читателям интересно, - пожал плечами Артур.
Мерлин вдумчиво ковырял чизкейк и ожидал продолжения.
- Когда ты пишешь про убийства, то затрагиваешь как преступника, так и жертву. Описываешь мотивы его поведения, объясняешь их с точки зрения его фантазий, прошлого, больного воображения и желаний, словом, всего того, что есть в каждом из нас. Согласись, тебе будет не так интересно читать о том, почему мистер N. украл колье у миссис N. Но если он её убьёт, причина будет весомей, она будет важной, такой, что пожирала его изнутри и не давала жить, пока он не пошел на поводу у своего желания.
Мерлин кивнул и отправил кусочек в рот.
- Ты чокнутый псих, ты знаешь?
- Моргана часто говорила мне об этом, - усмехнулся Артур.
- Но это классно! – восхищенно выпалил Мерлин. – Тебе не всё равно и это захватывает, знаешь? Когда читаешь тебя, веришь. И чтобы ты не думал, я не твой фанат!
- Я знаю, Мерлин, - Артур бросил взгляд на часы и отодвинул чашку. – У меня встреча с редактором, - с сожалением сказал он. – Если ты не против?
- Иди-иди, - Мерлин помахал ложечкой. – И постарайся не быть злюкой.

В их первую встречу Артур был удивлён. Мерлин не был похож на паталогоанатома, но судя по описанию, который дал ему Ланс, это был именно он. Сам Ланс дю Лэйк был штатным психологом и очень помог ему тем, что познакомил с Мерлином, который оказался для Артура просто кладезем знаний. Сначала Артур просто прощупывал почву - не все любили разговаривать о своей работе, но Эмрис оказался милым и вполне сговорчивым парнем, которому хотелось доверить разве что щеночка, но никак не смотреть, как тот с бесстрастным видом вскрывает грудную клетку трупа.
Материал для книги он собрал довольно быстро, но всё ещё продолжал приходить к Мерлину, приносить ему кофе и круассаны (пончики тот отверг с первого же раза), водил в кафе и всё так же оплачивал завтраки или ужины, настаивая на первоначальной договорённости.
- Услуги профессионального консультанта стоили бы мне гораздо больше, - объяснил Артур, когда Мерлин попытался в очередной раз расплатиться сам.
Эмрис раздраженно выдохнул и сунул кошелёк обратно в рюкзак. Пендрагон был убедителен, особенно когда смотрел на него тем особым взглядом, от которого у Мерлина пересыхало в горле, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.
- Так вот, - продолжил Артур, решив, наконец, поговорить о книге. - Труп находят в воде, но первоначальное опознание невозможно: документов нет, головы нет. Как быстро смогут установить личность?
- По отпечаткам, возможно, но это более кропотливая работа.
- Уверен? – с сомнением спросил Артур. – Он слишком долго пробыл в воде.
- Если оставишь ему голову, будет быстрее. А так только через «перчатки смерти».
- Что, прости?
- Ну, есть такая процедура, когда тело находится в воде долгое время, кожа на руках соответственно отслаивается и невозможно установить личность по отпечаткам. Снимаем кожу с ладоней, как скальп, надеваем на свою руку в перчатке и прокатываем пальчики.
- Боже! – с отвращением поморщился Артур.
- Неприятное занятие, - согласился Мерлин. – Ну что, оставим жертве голову?

Каждый раз, когда Артур видел Мерлина, он удивлялся, как тот выдерживает свою работу. Мерлина хотелось утащить в тёплое место, согреть, потому что тот постоянно мёрз в прохладных помещениях морга. Пендрагон не понимал, как Мерлин может видеть столько мертвецов и улыбаться, несмотря ни на что. Конечно, в его шутках была большая доля черного юмора, которым обладали все выпускники мед.фака, но Мерлин напоминал ему Мора Терри Праттчета, странноватого паренька, ставшего учеником смерти. Она роилась вокруг него, заглядывала в лицо, скалилась своей безобразной ухмылкой с каждого мертвого лица, но стоило Мерлину выйти на свет, как он становился тёплым, солнечным, язвительным и невозможно милым.
Артур посмотрел на Эмриса, который опять заснул, пока они ехали к его дому и улыбнулся своим мыслям.
- Следующую свою книгу я обязательно посвящу тебе, - тихо сказал он.
Мерлин вздохнул и кивнул, всё ещё не думая просыпаться.

- Вы ходите вокруг друг друга, словно два жирафа в брачном танце, и совершенно ничего не видите с высоты своего роста. – Ланселот сделал круг на стуле и упёрся ногами в стену.
- Не мог бы ты не кататься, раздражает, - огрызнулся Мерлин, аккуратно записывая в таблицу данные с весов, на которых лежало чьё-то давно не бьющееся сердце.
- Тебя не это раздражает, а то, что вы с Артуром уже неделю не видитесь.
- У него промо-тур, - Мерлин переложил сердце на жестяной поднос, и весы опустились, взвешивая печень. – Он не обязан таскать мне кофе, я это прекрасно понимаю, и не надо сравнивать нас с жирафами, мартышками или кем-то ещё!
- Гвен переживает, что познакомила вас, а теперь ты страдаешь.
- Никто ещё не умирал от любви, Ланс, - с горечью сказал Мерлин. – Перегорит.
- Как знаешь. - Ланселот внимательно посмотрел на него, зная, что Мерлин и сам понимает: не перегорит.

За всё то время, что Артур провел, околачиваясь в участке и рядом с Мерлином, полицейские привыкли к нему и уже спокойно пропускали на нижний этаж, в котором находилось помещение морга. Иногда он приносил им пончики, подписывал книги, в общем, втирался в доверие, как мог. Дружба с Лансом, который мог любого наизнанку вывернуть, и Мерлином давала свои плюсы.
Последняя раздача автографов закончилась вчера утром, после чего Артур отправился на встречу с коллегами по перу. В небольшом частном клубе за стаканом виски и игрой в покер они обсуждали различные сюжеты, помогали провести персонажа через реалии жизни и доставить прямо в объятия смерти. Со стороны могло бы показаться, что они должны были быть конкурентами, но на самом деле у каждого из них была своя ниша: Эрик писал фантастические детективы, Стью – ужасы, Рик – романы, в которых убийства и страсть сплетались слишком тесно, а он, Артур, работал с психологией преступника, как опытный профайлер.
- Когда есть кто-то, кто близок к тебе настолько, что не хочется отпускать – не отпускай, - с присущей страстностью делился с ним Рик, когда в стаканах уже не осталось виски. Лёд мягко ударялся о стенки и оседал на стенках запотевшей плёнкой. – Я ей каждый день кофе таскал, а потом она чуть не умерла, - писатель опустил стакан на столешницу. – Поэтому я напиваюсь в вашей компании, ребята, и стараюсь не думать о том, что завтра она всё ещё будет в больнице.
Артур спустился вниз, согревая руки о стаканчик с горячим кофе, надеясь устроить Мерлину сюрприз. Снаружи была настоящая зима: дул сильный ветер, и сыпал снег, - так что, пока Артур добирался со стоянки, меховой воротник его куртки оказался припорошен снегом. Теперь мех торчал мокрыми тёмными иголочками, словно у дикобраза. Он слышал весь разговор, и последняя сказанная Мерлином фраза заставила его сердце заполошно биться. Он мог бесконечно долго подбивать к Мерлину клинья, но если бы тот не испытывал к нему никаких чувств, всё было бы бесполезно.
Ланс открыл дверь, выходя из помещения, и наткнулся на Артура, который молча вручил ему стаканчик с кофе и отодвинул в сторону.
- Артур? – Мерлин удивлённо перевёл взгляд на руку Ланса, сжимавшего бумажный стакан с эмблемой Старбакса. – Это что, мой кофе?
- Ланселот, скройся, - шикнул Пендрагон и решительным шагом направился к Мерлину. – Я больше не буду приносить тебе кофе, - сказал он, подходя ближе.
Мерлин стянул перчатки, отошел от стола и, стараясь не смотреть на Артура, произнёс:
- Если ты слышал то, что я сказал, то забудь, ладно? Я не собираюсь докучать тебе своим присутствием и писать письма, как влюблённая фанатка.
- Мерлин, - Артур вытянул руку и стащил с головы Эмриса шапочку.- Я больше не буду приносить тебе кофе, потому что утром мы будем просыпаться вместе, заниматься ленивым утренним сексом, завтракать и пить кофе вместе. Кстати, у меня отличная кофемашина, а не эта бурда.
- О… - выдохнул Мерлин, поднимая глаза.
- Потому что именно так начинают утра любящие друг друга люди. А я люблю тебя, ты, невозможный любитель кофе!
Мерлин качнулся вперёд, прижимаясь губами к губам Артура, почти не дыша от восторга. Артур улыбнулся, удержал его ладонью за голову, не давая отстраниться и чуть наклонился, углубляя поцелуй. Мерлин застонал от удовольствия, обнял крепко, чувствуя, как мех воротника Артура щекочет его шею, а рука крепко удерживает за поясницу. Артур пах снегом, свежестью, кофе с корицей и приближающимся Рождеством. Которое, он знал, будет самым-самым лучшим!

Конец.

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, fluff, PG-13

Название: Кто бы мог подумать!
Автор: completely wrong
Бета: Master_Igri
Оформление: DrakonL
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG-13
Размер: ~7 145
Жанр: modern!AU, детектив, юмор и немного флаффа
Примечание: POV Мерлина
Саммари: Обокрасть известного коллекционера... Что может быть проще? Но все ли пойдет по плану?
Тема № 8. Детектив

читать дальше

Наш городок не пользовался популярностью у туристов. Даже относительная близость Стоунхенджа не привлекала их. На мощеных улочках не встретить иностранцев, в пабе не услышать чужих речей. Все было очень по-английски. Приезжая в Лондон по делам я всегда чувствовал себя не в своей тарелке и торопился обратно, в родной уютный мирок. Когда долго живешь в спокойном городке, окружённом пшеничными полями, очень сложно приспособиться к суете большого города. Не то, чтобы меня не манили путешествия. Мне, конечно, хотелось посмотреть другие страны, соприкоснуться с иной культурой. Поэтому приезд известного коллекционера-археолога взбудоражил местное население и меня в том числе.
Ранним утром, как обычно, я неторопливо шел от своего дома до лавки, что держал уже не первый год. Раньше она принадлежала моим родителям, продававшим в ней лечебные травы. Постепенно к ассортименту прибавились амулеты и обереги. Лучше всего продавались лечебные травы — женщины старшего поколения предпочитали обходиться народными средствами, но и помощью доктора не пренебрегали. Он у нас был всего один, и все его очень уважали. Как, в прочем, любого, кто работал на благо жителей.
После смерти родителей лавка перешла мне. Работа была не тяжелая. Посетителей немного. В нашем городке остались потомки друидов, у которых всякие талисманы пользовались популярностью. Друиды были единственными, пожалуй, кого заботил соседствующий с нами Стоунхендж. Они регулярно приходили к нему вечером, когда памятник закрывался для посещения. Местные власти поначалу гоняли их, а потом сдались и выписали даже специальное разрешение. В конце концов, они никому не вредили, камни не разворовывали, как это прежде бывало.
Дойдя до лавки, я услышал какой-то шум. В центре городка, на площади, стоял старый колодец, уже давно вышедший из строя. Его заколотили досками, а сверху повесили небольшой колокол. Для красоты. По прямому назначению — оповещать в случаи беды — на моей памяти его еще ни разу не использовали. И теперь кто-то, либо в шутку, либо всерьез, звонил на всю округу. Я так и застыл с ключом в руке. В окнах соседних домов показались удивленные лица. Кто-то даже выбежал на улицу, поглядеть, что случилось. Придя в себя, я ринулся к колодцу. Если это розыгрыш, то я надеру уши мальчишкам-проказникам. Местные ребятишки любили устраивать подобные выходки, кому-то же нужно их осаживать.
Когда я выбежал на площадь, то обнаружил толпу, окружившую какого-то человека. Прежде я его никогда не видел, но черты лица показались мне смутно знакомыми. Я подошел поближе. Человек стоял рядом с нашим инспектором Леоном, равнодушно осматривавшим собравшихся людей. У него всегда был такой спокойный вид, будто ничто в целом мире не могло бы удивить или испугать его.
— Доброе утро, — поприветствовал толпу Леон, и все притихли. Я попытался протиснуться сквозь плотные ряды, чтобы лучше разглядеть незнакомца. Невысокого роста, хорошо сложен, бородат и волосы чуть выше плеч. Одет в аккуратный костюм черного цвета, на ногах лакированные ботинки. Чересчур уж дорого одет для «белого воротничка» из Сити. Возможно какой-то лорд или миллионер. Только вот что ему нужно в нашем городке?
— Я рад представить вам мистера Ланселота Лэйка, — внес ясность Леон. Лэйк учтиво улыбнулся. — Он здесь, чтобы провести раскопки вблизи города. Есть сведения, что там могут находиться останки древних поселений. Мистер Лэйк проведет здесь какое-то время. И наша задача оказать ему радушный прием.
Тон у Леона был совершенно будничный, будто он читал скучную лекцию нерадивым студентам, с трудом подавляя зевоту. Лэйк продолжал улыбаться, кивая в знак подтверждения слов инспектора. Впечатление он производил приятное, но мне он показался немного печальным и мало похожим на археолога. Наверное, все дело в его костюме.
— Благодарю вас, инспектор, за гостеприимство. Надеюсь, раскопки не помешают повседневному темпу вашей жизни, — Лэйк пожал Леону руку. Раздались вялые аплодисменты, и толпа зашушукалась, расходясь. Я же не спешил.
— А, Мерлин, — Леон заметил меня и помахал рукой. Я неуверенно подошел.
— Добро пожаловать, — сказал я, улыбнувшись Лэйку.
— Спасибо, — ответил он.
Вблизи я заметил, что кожа у него смуглая, глаза карие, вид довольно усталый. Должно быть, он только приехал и еще не успел передохнуть с дороги.
— Мерлин, думаю, тебе будет интересно пообщаться с мистером Лэйком, — сказал Леон.
— Пожалуйста, зовите меня Лансом.
— Кхм… Ланс коллекционирует магические артефакты. Ты ведь тоже собираешь их?
— В самом деле? — удивился я, и вдруг понял, почему его лицо показалось мне знакомым. В лавке хранилась подшивка старых газет, и в одной из них была статья о редкой коллекции Лэйка. Его интересовали камни разных пород, очень древние и обладавшие сильной энергетикой, отчего их считали магическими. Мало, кто верил в их удивительную силу, но ценность коллекции признавали все. Лэйк занимался археологическими раскопками с ранних лет, и сейчас спонсировал очень многие из них в Англии.
— Совершенно верно, — подтвердил Ланселот. — Я надеюсь найти интересные экземпляры.
— Боюсь, вы не сможете их увезти, — пожал я плечами.
— То есть?
— Стоунхендж входит в список наследия Юнеско, — неудачно пошутил я. Ланселот добродушно улыбнулся, видимо из вежливости.
— В мире много интересного помимо этого загадочного круга. А теперь прошу простить, мне требуется отдых, — и чуть наклонив голову в знак прощания, он направился к дому миссис Уилсон, служившему также и гостиницей случайным путникам. Она жила одна, поэтому комнат в её доме вполне хватало, чтобы разместить всех желающих.
— И надолго он к нам? — спросил я у Леона, когда Ланселот отошел.
— Кто знает, — пожал он плечами. — В миле от нас у них целый палаточный городок. Его помощница верещала без умолку, пока я не сообразил, наконец, что им здесь нужно. Вот ведь, будто мне головной боли не хватает.
— А, по-моему,это интересно, — заметил я. — Вдруг они найдут римские бани? И будем как Бат.
— Закатай губу, Мерлин. Ступай-ка ты работать, — посоветовал Леон, а сам отправился в полицейский участок, где его ждала привычная рутина.
Несмотря на внешнюю безмятежность нашей жизни, проблем хватало, а ему по статусу положено разбираться со всеми происшествиями, порой совершенно абсурдными.
Я последовал совету Леона и отправился открывать лавку. Но до конца рабочего дня никак не мог выбросить слова Ланселота из головы. Хотелось расспросить о путешествиях, о коллекции. А если повезет, то и взглянуть на редкие камни. Я верил в их магические свойства. Не мог не верить, ведь сам считался ведьмаком, обладающим даром предвидения. И пусть видения были редки и обрывочны, в свое время они сильно меня пугали. У отца был такой же дар, и он научил меня его контролировать. Неожиданно возникающие видения пропали, теперь при желании я сам мог их вызвать. Но необходимости не возникало, и я не пользовался этой способностью. Я никогда не предавал этому должного значения. Быть может, зря. По крайней мере, мой отец придерживался иной точки зрения и считал, что от них есть большая польза.
В семь вечера я закрыл лавку и отправился в местный паб выпить эля да послушать новости. Я нисколько не удивился, завидев издалека оживленную толпу. Те, кто был моложе, вышли с бокалами на улицу, и теперь, звонко смеясь, обсуждали события прошедшего дня. Внутри собрались старожилы и привычно сплетничали или бранили правительство. Мистер Харрисон очень любил громко ругаться, потрясая кулаком в воздухе. При этом он кряхтел как старая софа, но слушать его было даже забавно. Вот и сейчас вокруг него собрались благодарные слушатели.
— А я вам так скажу, Ланселот этот здесь ничего не найдет, — мистер Харрисон сделал паузу, икнул и продолжил: — Пусть катиться обратно в свои богатенькие угодья.
Слушатели заулюлюкали, соглашаясь. Я усмехнулся. В нашем городке чужаков не жаловали, а уж тем более лордов, привыкших к роскоши с рождения.
— Отчего же вы так настроены? — спросил я, подходя к столику со своим бокалом эля. Мистер Харрисон обратил на меня свой замутненный взгляд и нахмурился, раздумывая над ответом. Но я потерял всякий интерес к разговору и поспешил выйти на улицу. Сам не знаю, чего я полез с расспросами.
Погода стояла отличная: было еще светло, по небу разметались разноцветные облака, последние солнечные лучи ласково грели, дул приятный летний ветерок. Я встал чуть поодаль от собравшихся молодых людей. Они не обратили на меня внимания, поглощенные обсуждением собственных тем, и я стал рассматривать улицу. Напротив находилась гостиница, где остановился Ланселот, рядом небольшой бар. Я никогда там не был, но мой приятель Гвейн любил это место. В городе Гвейна не любили, и я, вероятно, был его единственным другом. Леон не раз ловил его на мелкой краже, да и выпить он был любитель. Словом, стремился на дно всеми силами. При этом сердце у Гвейна было доброе, и сложись все иначе… А впрочем, не мне рассуждать о превратностях судьбы.
В конце улицы показалась парочка. В мужчине я опознал Ланса, а девушка оказалась мне незнакома. Они мило беседовали, смеялись над чем-то и улыбались друг другу, словно влюбленные. Я замер, внимательно наблюдая. Неожиданная идея пришла мне в голову: поздороваться с археологом и его спутницей, предложить выпить и расспросить о коллекции камней. Такой шанс упускать нельзя. Я почти сделал шаг навстречу, как из дверей гостиницы вылетел очень рассерженный Гвейн. С моего места невозможно было разглядеть выражение его лица, но плохое настроение чувствовалось даже издалека. Ланселот и его спутница остановились в паре шагов от Гвейна. Он сжал кулаки, что-то прокричал им и почти бегом направился в противоположную сторону. Ланс проводил его задумчивым взглядом, улыбнулся девушке, и они зашли в гостиницу.
Что же так разозлило Гвейна? Я впервые видел друга в ярости. Да, он был не в ладах с законом, у него были проблемы с выпивкой и самоконтролем, но он никогда не вел себя так. Что или кто вывел его из себя? Поглощенный этими размышлениями я допил эль, оставил бокал на столике возле паба и отправился домой.
Уснуть удалось с трудом. То и дело ворочаясь, я вновь и вновь возвращался к произошедшему у меня на глазах инциденту. Хорошо, что дальше криков дело не зашло. Я мог поклясться, что Гвейн готов был ударить первого встречного. Мысленно пообещав себе навестить друга, я, наконец, успокоился и заснул.

***

Утро не принесло ожидаемого спокойствия. Но чашка кофе придала уверенности, холодная вода смыла песок из глаз, и стало значительно легче. Я встал перед зеркалом в коридоре и критически себя оглядел. Волосы давно пора подстричь: они отросли почти до плеч. Зато отлично прикрывали уши, которых я, честно говоря, несколько смущался. В последнее время я сильно похудел, вещи висели на мне мешком, кости выпирали, а бледная кожа только сильнее подчеркивала болезненную худобу. Скривив губы в усмешке, я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, поправил кое-как волосы и вышел из дома.
Работать сегодня не хотелось. То ли из-за хорошей погоды, устойчиво державшейся уже вторую неделю, то ли из-за снедавшего любопытства. Подавив порыв отправиться разыскиваться Гвейна, я все-таки добрел до лавки. Погрузившись в привычную атмосферу, я и думать забыл о таинственных камнях, Лансе и вспышки ярости Гвейна. Я любил свою работу. Любил потертые фолианты книг, грубый металл старинных амулетов и запах трав. Душистый аромат лаванды, едва уловимые нотки ромашки и свежие — лесных растений. В лавке было уютно, по-домашнему тепло, и мне нравилось проводить здесь время. Когда клиентов было мало, я по обыкновению брал книгу и читал что-нибудь из легенд или истории. Сплетение реальных и нереальных миров завораживали, я с головой уходил в них, не замечая течения времени.
Колокольчик над дверью звякнул, оповещая о клиенте.
— Добро пожаловать, — сказал я, неохотно отрываясь от книги, и поднимая взгляд. Передо мной стоял молодой статный мужчина. Копна пшеничного цвета волос, правильные черты лица и ясные голубые глаза, чей взгляд был обращен на меня. Посетитель улыбнулся, задумчиво почесал макушку и неуверенно шагнул вперед. Я уставился на него, словно на диковинную зверушку, чувствуя себя при этом ужасно глупо: что-то в его облике заставило сердце пропустить удар.
— Привет, — начал он.
С хрипотцой голос вывел меня из оцепенения, и я смог рассмотреть мужчину целиком. Одет он был по-простому: джинсы да футболка, поверх поношенная кожанка, на ногах — кроссовки, тоже довольно старые на вид. От моего пристального взгляда он поежился.
— Я искал автомастерскую и, кажется, заблудился.
— Машина сломалась? — уточнил я, выходя из-за стойки. Мне кое-как удалось совладать с собой и перестать откровенно пялиться на незнакомца.
— Эта рухлядь все-таки заглохла, — пожаловался парень, с интересом рассматривая обстановку лавки.
— Понятно, — протянул я. — Вас проводить? Тут буквально пять минут идти.
— О, — отреагировал он, снова запустив пятерню в волосы. — Не стоит так напрягаться.
— Мне несложно, — улыбнулся я, и во мне появилась странная уверенность в правильности происходящего. Будто бы я был рожден, чтобы сопровождать этого нежданного посетителя в автомастерские. Ужаснувшись собственным мыслям, я торопливо вышел из лавки. Парень последовал за мной.
— Меня Артур зовут, кстати, — представился он, протягивая руку.
— Мерлин, — Я скрепил знакомство рукопожатием.
До мастерской мы шли молча. Я то и дело украдкой поглядывал на Артура. Он был красив, хорошо сложен и производил впечатление обеспеченного человека, несмотря на его внешний облик. Из-за темных кругов под глазами он казался уставшим, видимо ночь выдалась тревожная. Было заметно, что Артур давно в пути. Вот только цель поездки оставалась загадкой. Для людей его круга самостоятельные путешествия на машине были несвойственны, как мне казалось. Сколько я не старался рассмотреть Артура, никак не мог взять в толк, что именно в нем вызывает симпатию. А то, что ему уже каким-то образом удалось расположить меня к себе, я понимал отчетливо.
— Пришли, — констатировал я, останавливаясь возле неприметной вывески. Мастерская в городе была всего одна: автомобильный парк городка вмещал от силы машин пятьдесят. Большинство предпочитало передвигаться на своих двоих или на велосипедах.
— И, правда, недалеко... Спасибо, — улыбнулся мне Артур. Я кивнул, нерешительно потоптался на месте и собрался было уходить, когда он сказал:
— Слушай, мне как-то неудобно, что я оторвал тебя от дел. Могу я угостить тебя кофе в знак благодарности?
— Конечно, — выпалил я, не дав себе возможности передумать.
Артур снова улыбнулся:
— Я зайду в лавку, как только разберусь с делами.
— Не потеряйся.
Можете считать меня наивным дурачком, но я чувствовал, что сама судьба свела нас. Махнув Артуру на прощание, я развернулся и довольный пошел обратно.


Артур вернулся через час, сокрушенно сообщив, что автомобилю потребуется серьезный ремонт и придется задержаться в городе на несколько дней. Я невольно обрадовался, хотя виду не подал, и сочувственно покачал головой.
— Можешь остаться у меня, — предложил я. Мы как раз подходили к кофейне, и Артур неожиданно затормозил, удивленный таким предложением. Ответить он не успел — к нам подошел Леон.
— Как дела Мерлин? — поинтересовался инспектор, хмурясь и с подозрением глядя на Артура. Леон знал каждого жителя, и к новичкам всегда относился настороженно, будто те непременно привнесут хаос в стабильную жизнь городка.
— Все в порядке. Сам как? — спросил я, сделав несколько шагов вперед, тем самым прикрыв собой Артура. Я поступил так неосознанно, ведомый шестым чувством или вбитым на уровне подсознания стремлением защищать Артура. Но сейчас, конечно, не время и не место заниматься самоанализом.
Леон перевел взгляд на меня.
— А ты еще не слышал? — пробормотал он недовольно. — Ланселота ограбили.
— Не может быть! Когда?
— Вчера ночью. Украли какой-то особенный камень, а мне теперь расхлебывать, — заключил Леон, явно раздраженный случившимся. Переведясь в наш городок пятнадцать лет назад из Лондона, подальше от суматохи столицы, он явно не рассчитывал расследовать подобные ограбления.
— Вот это да, — протянул я задумчиво. Знай я, что за камень пропал, мог бы попытаться построить теорию (читать детективные истории я любил, порой воображая себя гениальным сыщиком), обозначить цели и мотивы преступника, но располагая обрывочными фактами мог лишь удивляться произошедшему и гадать, кому такое вообще могло понадобиться — красть камень.
— Простите, вы сказали Ланселота? Ланселота Лейка? — встрял Артур, чуть толкнув меня в бок и вставая рядом. Леон обеспокоенно посмотрел на него.
— А вы, собственно, кто? — Руки его переместились на пояс, где он носил кобуру с оружием.
— Меня зовут Артур Пендрагон, — представился Артур полными именем, слегка поморщившись, словно проглотил что-то кислое. — У меня сломалась машина...
— Где вы были вчера ночью? — неожиданно перебил Леон, включив режим "отличный коп".
— Леон!
Мне не хотелось, чтобы Артура допрашивали. Это казалось... неправильным, что ли. Я почему-то был уверен, что он невиновен. Однако Леон был со мной явно не согласен. Ждал ответа и настроен был решительно. Артур медлил, и меня, как обычно, посетила «гениальная» идея.
— Он был со мной, — выдал я, сам поражаясь своей наглости. Боясь разоблачения, на Артура не смотрел, надеясь, что он не станет возражать и подыграет. — У него сломалась машина, было уже поздно, мастерская была закрыта, и я предложил ему переночевать. А с утра мы пошли к Эрни. Вот только от него.
— В самом деле? — на лице Леона отразилась непередаваемая гамма эмоций, символизирующая удивление. Но в историю он поверил, покивал, обдумывая сказанное, и наконец, расслабился. — Хорошо. Что ж, добро пожаловать, мистер Пендрагон.
— Спасибо, — кивнул Артур. Я с опаской глянул на него. Предчувствие меня не обмануло. Непроницаемая маска дала сбой — нервно задергался уголок губ. Я поспешил попрощаться с Леоном, пожелав удачи и даже, кажется, пообещав зайти вечером, и затащил Артура в кофейню. В это время она была пуста, что было только на руку. Еще немного и новый знакомый шумно выскажет все свои недовольства. Я подтолкнул его к столику на двоих, а сам сел напротив, избегая смотреть Артуру в глаза.
Молчание затянулось.
— Мерлин, — начал Артур, вынуждая посмотреть на него. Я сглотнул и поднял голову. Артур выглядел относительно спокойным, и скорее удивленным, нежели разозленным. Буря миновала? — Почему ты стал выгораживать меня перед инспектором?
— Не знаю, — честно ответил я. — Просто решил, что это правильно.
— Но ведь вором могу оказаться и я, — разумно заметил Артур.
Отчего-то такая мысль и в голову не приходила. Хороший же из меня сыщик подучился бы. Мистер Холмс поглумился бы надо мной с особой радостью.
— Ты ведь не крал? — растерянно спросил я, подавшись вперед и с надеждой глядя на Артура. Вместо ответа он расхохотался, запрокинув голову назад.
— Ты всегда сначала делаешь, потом думаешь?
— Ты угадал, — кивнул я, слегка смутившись.
Улыбка не сходила с его лица, он наклонился ко мне и доверительным шепотом сказал:
— Я не вор, можешь быть уверен. Так что спасибо за алиби. Похоже, этот Леон тебе доверяет.
— Мы знакомы сотню лет, — пожал я плечами. Пендрагон кивнул и откинулся на спинку стула.
Слова Артура убедили меня, и я расслабился. Глупо, наверное, так слепо доверять первому встречному, но неуловимое чувство то ли родства душ, то ли общий судьбы не покидало. После чашки кофе я решил вернуться к прерванному разговору, но вдруг вспомнил кое-что важное:
— Откуда ты знаешь Ланса?
— Мы знакомы довольно поверхностно, — отозвался Артур. — Пересекались несколько раз на благотворительных вечерах.
— Благотворительные вечера? — переспросил я. — Имеешь в виду все эти светские приемы для больших шишек, людей искусства и безумных коллекционеров типа Ланса?
— Именно, — согласился Артур, делая глоток слегка остывшего кофе. — Мой отец как раз большая шишка.
— Вот оно как, — заключил я, не зная, имею ли право расспрашивать Артура о его жизни. О том, что он из "высшего" общества я догадывался, но поднимать эту тему сейчас показалось неуместным. И я счел за лучшее увести разговор в иное русло. — Где собираешься остановиться?
— У тебя? — вопросом на вопрос ответил Артур и улыбнулся. И я счастливо заулыбался в ответ.

***

Вторая половина дня прошла незаметно. Я проводил Артура к себе домой, показал гостевую комнату, а потом вернулся на работу. Избежав гнева недовольных покупателей, успел вовремя. Буквально через пять минут в лавку зашла мадам Бэнкс, постоянная покупательница, и принялась пересказывать мне события очередной серии сериала, который она с удовольствием смотрела после обеда. Я терпеливо слушал, путаясь в переплетениях любовных историй, кивал, когда была необходимость, и собирал товар в корзинку. Мадам Бэнкс всегда брала одно и то же вот уже лет десять. Еще мои родители обслуживали её, так же выслушивая рассказы о сериалах. Мне думается, она и приходила-то только ради общения, покупки были делом вторичным, и я всегда старался подбодрить её, улыбнуться лишний раз и положить приятный сувенир.
— Ты так похож на Антонио! — пролепетала мадам Бэнкс, с трепетом глядя на меня. У старушки, видимо, совсем плохо со зрением, если нашла в моей внешности схожесть с мексиканцем.
Рассчитавшись с мадам Бэнкс и пожелав ей приятного вечера, я быстро разложил новые поступления книг по полкам, слегка прибрался в травах и сменил композицию в витрине. Для таких вещей существовал определенный распорядок, установленный еще мамой. Ей нравилось заниматься обустройством лавки, менять внешний облик, поэтому каждый четверг мы вместе с ней меняли что-нибудь. Достаточно даже было поменять местами несколько предметов, чтобы привычный порядок изменился и заиграл по-новому. Я стараюсь менять в витрине чуть больше — выкладываю новый ассортимент, иногда оформляю к празднику (Хэллоуину или Рождеству) и устраиваю тематические четверги, как сегодня.
Закончив возиться, я придирчиво осмотрел витрину. Получилось что-то средневековое. Интересно, откуда я почерпнул такой мотив? Взглянув с разных углов, пришел к выводу, что получилось хорошо.
Близилось время закрытия. Я обслужил еще несколько посетителей, пересчитал выручку и стал собираться. Было странно осознавать, что дома меня кто-то ждет. Артур хотел сходить забрать вещи из машины, поэтому я дал ему запасной ключ от квартиры. Сейчас он, должно быть, уже вернулся. С тех пор как не стало родителей я жил один, даже друзей не приглашал. И вот теперь у меня есть сосед. Пускай всего на пару дней.
Закрыв лавку, я побрел домой, специально оттягивая момент возвращения. Я так и не смог понять, что же было особенного в этом парне. Меня тянуло к нему со страшной силой. Должно быть, я просто устал от одиночества. Новые знакомые привносят необходимое разнообразие в твою жизнь. Стряхивают пыль, так сказать. И эта встряска была мне необходима.
Погрузившись в размышления, я не заметил, как дошел. Из окон лился приглушенный занавесками свет — Артур дома. Потоптавшись на пороге, я все-таки зашел. С кухни донесся приятный запах жареного мяса.
— Надеюсь, ты не против, — послышался голос Артура. Через минуту в проеме появилась он сам в фартуке и с лопаткой в руке. — Подумал, ты вернешься голодный.
Я замер, не зная, что сказать. В последний раз для меня готовила мама.
— А по тебе не скажешь, что ты любитель готовить, — заметил я, снимая обувь и вешая куртку.
— А кто сказал, что я любитель? Так, готовлю… Иногда... По обстоятельствам, — добавил он, ухмыльнувшись, и скрылся. Я кивнул сам себе, бросил сумку в прихожей и тоже отправился на кухню. Запах был совершенно волшебный, рот тут же наполнился слюной, в животе заурчало. Сегодня мне так и не удалось нормально поесть. Я сел за стол и стал наблюдать за быстрыми и четкими движениями Артура. Через пятнадцать минут он поставил передо мной тарелку.
— Приятного аппетита, — улыбнувшись, пожелал он, и сам сел напротив.
— Спасибо! — горячо поблагодарил я. Еда оказалась очень вкусной, и я не смог сдержать радостного стона. Артур довольно хмыкнул.
Ели мы в тишине, а когда тарелки опустели, я собрал их и сложил в раковину, чтобы вымыть. Артур внимательно следил за мной. Я чувствовал его взгляд. Мне вдруг стало не по себе. Все так быстро закрутилось, а я ведь по натуре интроверт! Когда причин стоять к гостю спиной не осталось, я повернулся. Артур не стал отводить взгляд и улыбнулся.
— Надеюсь, у тебя найдется немного шотландского виски? — спросил он, потягиваясь и вставая. — Денек выдался напряженный.
— Найдется, — сказал я и выудил из шкафа припасенную на черный день бутылку. Напитки покрепче я пил исключительно по праздникам, если того требовала ситуация, но отец всегда оставлял что-нибудь про запас. Его привычка передалась и мне.
Мы уселись на диван в гостиной. Я разлил виски по бокалам, и мы молча выпили. Один раз. Второй.
— Знаешь, — задумчиво протянул Артур, рассматривая темную жидкость. — Этот виски сделали на фабрике моего отца.
— Серьезно? — я тоже стал рассматривать свой бокал, будто бы виски имел отличительные черты.
— В детстве каждые выходные отец водил меня на завод, чтобы я мог воочию ознакомиться с процессом производства. Он заставил выучить меня каждую стадию, а когда мне исполнился двадцать один год, рассказал, как различать вкусы. Конечно, виски он наливал мне и раньше, но втайне от мамы. Он настоящий фанат своей работы, — Артура потянуло на откровения. Он допил и налил еще.
— Тяжелое детство?
— Можно и так сказать, — засмеялся Артур. — Отец видит во мне своего приемника. Я должен стать следующим руководителем компании.
— Но ты не хочешь, — догадался я, подливая виски и себе.
Артур кивнул:
— Семейный бизнес никогда меня не интересовал.
— И чем же ты хочешь заниматься?
— Если бы я знал, — признался он. — Я и путешествую-то только за тем, чтобы найти себя. У тебя никогда не было ощущения, что ты живешь не своей жизнью?
— Бывало, — согласился я. Порой похожее чувство посещало меня. Я смотрел на свою жизнь как будто со стороны, и мне казалось, что это не я, а кто-то совершенно другой, а моя судьба совсем не связана с торговлей в лавке. Правда, чувство это быстро проходило, стоило погрузиться в рутину обязанностей.
— Но ты справляешься, — заметил Артур, поворачиваясь ко мне. Он уже изрядно выпил, и едва фокусировал взгляд. Сейчас он выглядел иначе, черты лица будто стали мягче.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, ты ведь не сам решил всей этой чертовщиной торговать.
— Это лавка моих родителей, — очень серьезно ответил я. — Для тебя может и чертовщина, но я люблю все эти вещи. В них заключена особая энергетика.
— Да ты псих! — сказал и рассмеялся, осушая бокал.
Я молча допил. Бутылка постепенно пустела. За окном уже совсем стемнело, зажглись фонари, и приглушенный свет в комнате создавал уютную атмосферу. От выпитого тело приятно разморило, клонило в сон. Я удобнее устроился на диване, подтянув под себя ноги.
— Я хотел сбежать, — сказал я, наконец. — Мои родители умерли не так давно, и лавка досталась мне по наследству. Я долго сопротивлялся. Это было не моё. Хотелось уехать в Лондон, найти интересную работу, начать новую жизнь... Но судьба распорядилась иначе, и я не мог бросить лавку. В конце концов, это единственное, что осталось от них. Все эти вещи: книги, амулеты, травы были важны родителям. Они ценили каждого посетителя. Разве я мог их подвести? А сейчас я с трудом могу представить себя в другой роли. Думаю, твой отец тоже дорожит своим делом и хочет доверить его самому близкому человеку. Он верит в тебя.
Артур удивленно посмотрел на меня.
— Откуда тебе знать?
— Родителям это свойственно, — усмехнулся я.
Мы замолчали. Каждый думал о своем, погрузившись в воспоминания. Я вспомнил своего отца, его добродушную улыбку и жесткий нрав. Он был в меру строг, заботлив и превыше всего ценил труд. Работал, не покладая рук, чтобы обеспечить нас с мамой, а когда они открыли лавку, все время пропадал в ней, пока та не стала приносить реальный доход. В этой лавке вся его жизнь.
— Наверное, ты прав, — вдруг сказал Артур, нарушая тишину и вырывая меня из полудремы. — Прости, что назвал психом.
— Все в порядке, — отмахнулся я. — Пожалуй, пойду спать.
Я попытался встать, но ноги подвели меня. Я пошатнулся и плюхнулся обратно, завалившись на Артура. Он усмехнулся, зачем-то обнимая и прижимая к себе. От удивления я застыл, не смея пошевелиться. Было чертовски приятно в его объятиях. Сонливость окончательно сморила, и я сам не заметил, как уснул. Артур, кажется, отрубился следом.

***

Утро я встретил в своей постели, чему очень удивился. Вчерашняя одежда была при мне. Артур, очевидно, накрыл меня одеялом – ночи уже были холодными.
Судя по слепящему солнечному свету, было около десяти. Но, несмотря на явное опоздание на работу, я не стремился выбраться из кровати. Туман от выпитого вчера виски еще не покинул меня, отчего реальность искрилась и переливалась яркими красками. Голова кружилась и слегка подташнивало.
Минут через десять я все же заставил себя встать, умылся и спустился вниз. Встал ли уже Артур? Я представил, как захожу его будить: солнечные зайчики играют в волосах, размеренно поднимается и опускается грудь, и весь вид такой невероятно спокойный, что даже будить жалко. Замечтавшись, я чуть было не полетел кубарем с лестницы.
Артур пил на кухне кофе, уткнувшись в свой ноутбук.
— Доброе утро, — сказал я, немного расстроенный несбывшейся надеждой разбудить Артура. Стоит все-таки уделить время самоанализу, ведь это ненормально расстраиваться из-за таких вещей. Или нормально?
— Доброе, — кивнул Артур, не отрываясь от экрана.
Я налил кофе, насыпал хлопьев в миску, залил молоком и сел завтракать. Пока гость был занят, я мог украдкой рассматривать его, не опасаясь быть застуканным. С каждой минутой это лицо казалось более знакомым, хотя, возможно, я просто слишком хорошо его изучил. Артур выглядел бодрым, похмелье явно его не мучало.
— Какие планы на сегодня? – решил уточнить я, расправившись с хлопьями. Артур задумчиво посмотрел на меня.
— Не знаю, честно говоря. На рабочей почте скопилось много писем. Думал, заняться ими.
— Собираешься принять бразды правления?
— Возможно, — уклончиво ответил Артур. — Твои слова заставили меня задуматься. Теперь перспектива возглавить компанию не кажется мне такой отвратительной.
— Рад был помочь, — улыбнулся я, надеясь, что слова не прозвучат фальшиво. Ведь решение Артура могло означать только одно — расставание. Мы только познакомились, ничего толком не узнали друг о друге. С чего мне рассчитывать на что-то большее? Абсурд.
— Ну что ж, пора на работу. Звони, если понадоблюсь, — поднимаясь, сказал я. Артур кивнул, переключая внимание на ноутбук.


По пути я решил заглянуть к Гвейну (все равно уже опаздывал), но дома никого не оказалось, что странно. Утром он всегда отсыпался и страшно ругался, если я заглядывал раньше двух после полудня. Подождав у двери минут десять, без толку нажимая на звонок, я стал барабанить по двери. На шум выглянула соседка Гвейна. Она решила было, что я его собутыльник. Но после объяснений, сказала, что соседа давно уже не видно. Тогда я забеспокоился. Мобильный Гвейна молчал, равнодушно сообщая об отсутствии сети. Других способов с ним связаться не существовало. Предчувствие беды росло. Я начал серьезно волноваться к тому моменту, как почти дошел до лавки. Что могло случиться? Я задумался над возможностью призвать на помощь свой дар, но для начала решил навестить Леона. Он должен знать, что делать.
Инспектор был на месте. Полицейский участок был небольшой, и своего кабинета у Леона не было. Ему отвели стол возле окна, отодвинув другие чуть дальше. Рядом поставили декоративные деревья в кадках и диванчик (идея принадлежала Маргарет, жене инспектора). В итоге получилось очень уютно.
— Привет, — сказал я. Леон оторвался от изучения кипы бумажек и кивнул мне.
— Что-нибудь случилось?
— Я сегодня был у Гвейна, но того не оказалось дома. Соседка сказала, что давно не видела его. И мобильный молчит. Я беспокоюсь.
— Жив-здоров твой Гвейн, — сообщил Леон. — Сидит в камере.
— За что опять? — я облегченно вздохнул. С ним все в порядке, а остальное дело поправимое.
— Подозреваемый в деле о грабеже того камушка.
— Да ты шутишь!
— Если бы, — вздохнул Леон. Он и сам, похоже, едва ли верил в эту версию. — Помощница Ланселота донесла. Мол, они видели его в тот вечер. А незадолго до этого он настойчиво расспрашивал о коллекции Ланселота.
— Вздор! — запротестовал я. — Сдался ему этот камень.
— Мне ли не знать, Мерлин. Но это единственная зацепка в этом дурацком деле. Ко всему прочему, ты знаешь, какая у Гвейна репутация.
— И что же, нашли камень?
— Нет, — покачал головой Леон. Выглядел он еще более усталым, в его обычно живом взгляде можно было уловить обреченность. Я хорошо понимал, почему ему пришлось посадить Гвейна, но вместе с тем переживал за друга. Необоснованные обвинения! Теперь я вспомнил ассистентку Ланса. Зачем клеветать на Гвейна? Если только ей было, что скрывать. Нужно обязательно с ней переговорить.
— Держи меня в курсе, — попросил я и, попрощавшись, покинул полицейский участок.


Ассистентка Ланселота, которую звали Гвен, оказалась у себя в номере. Я, честно говоря, не надеялся её застать, ведь сам Ланс был на раскопках. Возможно, в целях безопасности она сторожила остальные камни из коллекции археолога. По рассказам Леона, археолог возил с собой несколько особо дорогих сердцу камней. Они были небольшие, и проблем с транспортировкой не возникало.
Метрдотель со скрипом согласился подсказать её номер, а вот Гвен оказалась не так сговорчива.
— Это не ваше дело, — сердито заявила она в ответ на расспросы и хлопнула дверью прямо перед носом. От удивления я не сразу понял, что разговор окончен. Так и простоял с минуту, уставившись перед собой. Но делать нечего. Гвен явно не собиралась делиться своими домыслами относительно Гвейна.
В холле уже на выходе я чуть было не столкнулся с девушкой, показавшейся мне смутно знакомой. Она была красива и изящна, словно дорогая фарфоровая ваза. Платье-футляр выгодно подчеркивало фигуру, дополняли образ черные волосы, спадавшие на оголенную спину, а ярко-красные губы чуть дернулись в кривой усмешке при виде меня. Я проводил её завороженным взглядом. Откуда же я мог её знать?
С этими мыслями вернулся в участок. Необходимо было поговорить с Гвейном. Быть может, у него были какие-то мысли насчет того, зачем Гвен обвинять его. Леон согласился не сразу, все-таки порядок на первом месте, а общение с подозреваемым выходило за рамки допустимого. Не будь мы друзьями, он вряд ли бы пошел на такое.
Гвейн лежал на жесткой тюремной кровати, уставившись в потолок. Вид у него был потерянный. Несмотря на то, что к декору камеры жена Леона тоже приложила руку, и та не выглядела как унылая консервная банка и даже претендовала на некий уют, к веселью она явно не располагала.
— Гвейн, — позвал я.
Он заметно оживился и радостно улыбнулся. Встав с кровати, он подошел к решетке. Расстояние между прутьями было широким, так что я хорошо видел его лицо. Он был абсолютно трезв, и видимо давно.
— Привет, приятель.
— Леон дал мне пять минут, поэтому — сразу к делу. Как думаешь, зачем Гвен давать ложные показания?
— Приятно, что ты веришь в мою невиновность, — усмехнулся Гвейн, задумчиво очертив рукой подборок. — Черт бы побрал этих баб с их логикой! Я и видел-то её всего два раза. В первый раз мы с ней в пабе пересеклись, а во второй она уже кражу на меня повесила.
— Она сказала, что в пабе ты активно расспрашивал о камне.
— Да не было такого! Решил познакомиться, девушка-то симпатичная, стал спрашивать, кто она, чем занимается. А потом полчаса не знал, как от неё избавиться. Утомила меня своими рассказами о раскопках, истории и прочей ерунде, — пожаловался Гвейн.
— То есть ты не спрашивал о коллекции? — уточнил я.
— А оно мне надо? — хмыкнул Гвейн. — Камни — последнее, что меня интересует. Мне Стоунхенджа, знаешь ли, вполне достаточно.
— Я тебе верю, — кивнул я. Мне и самому всемирно известного каменного круга хватало. — Но ведь она видела, как ты выходил из гостиницы. И я тоже видел. С противоположной улицы. Что ты там делал-то?
— Да лучше бы не ходил, — честно признался Гвейн, хмурясь. – Помнишь, я рассказывал тебе, что когда-то давно встречался с одной девушкой? Морганой. Я тогда еще в Лондоне жил. У нас все было серьезно, я даже подумывал о свадьбе. Но однажды Моргана исчезла. Хоп — и как не было. Я пытался её найти, выведать у друзей, куда она подевалась. Но они, как и я, были растеряны. Она никого не предупредила. Постепенно я смирился. И буквально пару дней назад увидел её в нашем городе! Сначала я решил, что у меня уже галлюцинации от алкоголя, но Моргана оказалась вполне реальной. Судьба, подумал я и отправился к ней, в гостиницу. И что ты думаешь? Выставила меня, даже слушать не захотела. Посмотрела как на таракана. Я, понятное дело, разозлился. А в дверях с этим коллекционером столкнулся и Гвен, чуть было не сорвался на них.
— Так вот почему ты такой разъяренный был, — протянул я.
Все стало на свои места и приобрело смысл. Кроме одного. Обвинения Гвен были беспочвенными. Не могла же она обидеться на поведение Гвейна, и таким образом ему мстить. Глупо как- то.
— Леон говорит, что завтра-послезавтра меня отпустят за недостатком доказательств. Если только Гвен не предоставит более существенные.
— Это вряд ли. Я прослежу, — пообещал я.
— Спасибо, Мерлин, — сказал Гвейн и протянул руку сквозь решетку. Я крепко сжал её.
На работу я возвращаться не стал. Покупатели и завтра смогут зайти за своим товаром. Мне хотелось поделиться с Артуром своими мыслями и догадками, выслушать его мнение. В очередной раз, возомнив себя гениальным детективом, я отправился домой.

***

Артур нашелся на прежнем месте. Он увлеченно что-то печатал, иногда прерываясь, чтобы как следует обдумать мысль.
— Ты занят? — спросил я, заглядывая ему через плечо. В браузере была открыта электронная почта, поле для ответа было заполнено наполовину, но Артур явно не собирался заканчивать.
— Немного. Ты что-то хотел? — поинтересовался он, сворачивая страницу.
— Я был сегодня в полицейском участке, кое-что узнал о краже.
— Что-нибудь интересное?
— Вроде того. Моего друга Гвейна необоснованно обвинили. Показания против него дала помощница Ланса, Гвен. Ты знаешь её?
— Никогда не встречал, — покачал головой Артур. — Да и на приемы, как ты понимаешь, своих помощниц никто не водит.
— В общем, разговаривать со мной она отказалась и как-либо комментировать обвинение не стала. Странно, тебе не кажется? Доказательств у них мало, так что Гвейна скоро отпустят. Но зачем вообще сваливать вину на него? Гвейн тоже не знает, почему ассистентка Ланса на него взъелась. Он и оказался-то в гостинице по чистой случайности. Хотел встретиться со своей бывшей девушкой, Морганой…
— Морганой? — перебил Артур. — Это имя мне кажется знакомым.
Он открыл поисковик и вбил имя в строку. Результатов выпало на несколько страничек. Моргана Ла Фей была известной в прошлом джазовой певицей. Несмотря на бешеный успех, звезда её быстро закатилось, и вскоре имя девушки пропало из таблоидов.
— Смотри-ка, — привлек моё внимание Артур, щелкая на выпавшую картинку. На фотографии была запечатлена красивая пара: Ланселот и Моргана. Одетые, словно для красной ковровой дорожки, они счастливо улыбались.
— Они что же, встречались?
— Если верить статье, то не очень долго. Ланселот, насколько я знаю, довольно ветреный тип. Только работа по-настоящему его привлекает, а на девушек не остается времени. А они, поверь мне, очень требовательны.
— Мм, — неразборчиво промычал я на заявления Артура. Самое время рассказать мне о своих любовных успехах, конечно.
— А ведь Моргана может оказаться преступником, — резонно заметил Артур, закрывая ноутбук.
— Стоит проверить, — согласился я. Мы поднялись. У гениального сыщика появился помощник. Гоня прочь странные ассоциации, я первым вышел из дома.


Но нашим планам не суждено было сбыться.
— Как это так — выписалась? — разочарованно спросил я у метрдотеля.
— Похоже, вы очень смутно знакомы с гостиничным бизнесом, — сухо заметил он, откланялся и скрылся в подсобке.
— Сбежала, — констатировал Артур.
Мы вышли на улицу. Погода начала портиться: накрапывал дождик, чувствовалось приближение осени. Как поступить теперь? Единственная зацепка в этом деле поспешно покинула город. Раздумывая, я заметил знакомую фигуру на противоположной стороне улицы. Гвен торопливо переходила дорогу, воровато оглядываясь по сторонам и кутаясь в легкий плащ.
— Куда это она?
— Проследим? — предложил Артур, явно входя во вкус. Мы последовали за Гвен. Совсем скоро свернула на проселочную дорогу, ведущую в лес и к месту раскопок. Я по этой дороге часто ходил в детстве. Петляя, она приводила к красивой поляне, на которой приятно отдохнуть жарким июньским деньком. Развилка, ведущая к раскопкам, уходила направо, но Гвен не стала сворачивать, продолжая двигаться к поляне. Преследовать её в лесу было сложно: мы шли рядом с тропинкой, прячась за деревьями и стараясь ступать как можно тише. Жухлая листва предательски шуршала, так что пришлось немного отстать.
Гвен вывела нас на поляну, на которой ждала Моргана.
— Ты одна? — поинтересовалась она.
— Да, — кивнула Гвен.
— Принесла?
Гвен выудила из кармана плаща сверток, в котором оказался камень. Я тут же почувствовал его сильнейшую энергетику. Кровь во мне забурлила, пробуждая что-то древнее и давно забытое. Артур рядом со мной заворожено смотрел на девушек. Кажется, он тоже почувствовал вибрации силы.
Моргана взяла в руки камень и крепко сжала, прикрыв глаза. Она что-то зашептала, порыв ветра ворвался на поляну, разметал длинные волосы девушек. Земля под ногами затряслась.
— Что происходит? — шепотом спросил взволнованный Артур. Я ошарашено развел руками. Если бы я знал!
Неожиданно перед глазами стали мелькать странные образы. То Артур в доспехах мечом разит врага, то я, вытянув руку вперед, бормочу непонятные слова, и глаза мои вспыхивают золотом. А вот Артур в богатых покоях, и я помогаю ему раздеться. Моя прошлая жизнь — я помню её!
Артур ухватился за дерево, чтобы не упасть. Он во все глаза смотрел на меня, все еще не осознав, что произошло. Я с нежностью глядел на него. Мой король жив, здоров и совершенно точно стоит сейчас передо мной.
— Мерлин! — неверяще выдохнул Артур. Так много нужно было сказать, но я вспомнил о творящемся колдовстве. От Морганы нельзя было ждать доброй магии, и я поспешил вмешаться. Камень послушно вырвался из рук ведьмы и перелетел ко мне. Мы выбрались из нашего укрытия на поляну.
— Так-так, — сказала она, поняв, что я и Артур все вспомнили.
— Что здесь происходит? — Артур вышел чуть вперед и по старой привычке потянулся к мечу. Сообразив, что безоружен, он спрятал руки в карманы и продолжил буравить сестру взглядом. На Гвен он старался не смотреть, будто это не она сейчас помогала Моргане.
— Так и знала, что не стоило затевать колдовство в такой близости от Эмриса, — холодно сказала Моргана, прожигая меня ненавидящим взглядом. В ответ получила такой же. Время не убавило моего гнева. Новая жизнь была другой, но теперь я помнил и прошлые события, отчего и прошлые эмоции вернулись.
— Что вы вообще собирались сделать? — спросил я, становясь рядом с Артуром. Гвен, нервно сжимая платок, в котором ранее был камень, пряталась за спиной Морганы, словно боялась меня. Почему она по доброй воле согласилась вступить в альянс с ведьмой? В далеком прошлом только магия побудила её к этому, но сейчас она явно отдавала отчет в собственных поступках.
— Переписать историю, конечно. В этот раз все должно случиться по-другому, — ответила Моргана.
— Собралась убить Артура, пока тот еще был принцем?
— Мы не собирались никого убивать! — вмешалась Гвен. — Все сложилось бы иначе, никому не пришлось бы умирать.
— Иначе? — переспросил Артур, впервые взглянув на свою жену. Или уже бывшую жену? Черт разберет эти перерождения.
— Когда мы с Морганой встретились, то еще не помнили ничего из прошлой жизни. Нас свел случай и желание отомстить Ланселоту. Моргана встречалась с ним, но тот быстро бросил её без объяснений, хотя и уверял в серьезности своих чувств. Я тоже долгое время была влюблена в Ланса, моталась с ним по свету в качестве ассистентки, но для него я была всего лишь коллегой. Ланс причинил нам обеим боль. Я предложила ограбить его, ведь он очень дорожит своими камушками, и это бы его сломило. Но когда я взяла в руки этот камень, то сразу все вспомнила, затем вспомнила и Моргана. Мы решили вернуться в Камелот, но разделить наши судьбы. Так, чтобы каждый мог спокойно жить своей жизнью, — пояснила Гвен.
Рассказ внес ясность в действия девушек. Гвен даже сейчас оставалась наивной служанкой леди Морганы с верой в лучшее. Годы правления королевством совсем её не изменили. Но какой прок Моргане от переписанной судьбы? Неужели она потеряла интерес к трону?
— И как вы себе это представляли? — с сомнением спросил я.
— Мои родители были бы живы, я никогда не узнала о родстве с Утером, Артур стал королем в положенное время, а ты, Мерлин, пас овец за пределами Камелота, — ответила Моргана и засмеялась. На удивление смех получился искренним и незлым.
— С трудом себе это представляю, — Артур неожиданно тоже засмеялся. Действительно, что может быть смешнее Мерлина, пасущего овец?
— Чтобы вы там не решили, не вижу смысла возвращаться обратно, —сказал я. — Современный мир прекрасен и удивителен. Богатая история нашего королевства принесла множество открытий, и столько же осталось еще неизведанным. В этом веке куда удобнее жить, чем мерзнуть под каменными сводами Камелота. Науки, медицина, человечество, в конце концов, шагнули далеко вперед, так что я предпочитаю остаться здесь, где уже все по-другому, чем менять историю.
С этими словами я без сожалений уничтожил камень. Никто не стал меня останавливать, то ли согласившись со мной, то ли не решившись помешать. Артур внимательно посмотрел на меня, будто увидел в новом свете, и улыбнулся.
— И что теперь? — нарушила молчания Гвен.
— Предлагаю творить историю, — усмехнулся я и сдул с ладони остатки камня.

***

Шоссе казалось бесконечным. Игривой змеей оно убегало за горизонт, теряясь в закате. Артур уверенно вел машину, заботливо отремонтированную Эрни. Из старенького радио доносилась приглушенная музыка, было спокойно и хорошо. Мы не знали, куда едем, что ищем в конце пути. Хотелось просто провести время вместе, не тратя его на сражения, королевские дела и мытье полов. Мы могли быть просто собой, не великим королем и могущественным магом, а просто Артуром и Мерлином.
Гвен и Моргана вскоре покинули город. Я мог больше не опасаться их планов. Думаю, желания вернуться в прошлое у них поубавилось. Сила Морганы была при ней, а Гвен больше ни от кого не зависела. Я отпускал их со спокойной душой. Ланс так и не вспомнил своё прошлое воплощение, как и Леон с Гвейном. Может оно и к лучшему. Я уверен, их настоящие жизни нравится им больше. Дело о краже так и не было раскрыто, но Ланс не расстроился. Раскопки увенчались успехом, и вскоре о нем вновь писали газеты. Гвейна отпустили, и он решил начать все заново, поддавшись внезапному порыву. Теперь он помогает Леону в участке, инспектор им доволен.
Городок наш по-прежнему не популярен у туристов, но миссис Харрисон уверена, что новый музей, открытый на месте раскопок Ланса, поможет привлечь постояльцев в гостиницу.
Тихая размеренная жизнь все еще привлекала меня. Я бы и не хотел иной. Но самое главное, что теперь со мной Артур. Остальное неважно.
— Знаешь, — начал он, чуть повернувшись ко мне, — в одном Моргана была права.
— И в чем же?
— В этот раз все будет по-другому, — Артур улыбнулся и свободной рукой взял мою, переплетая пальцы.
— И правда, — согласился я, довольно улыбаясь.

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, fluff

@темы: angst, Arthur's team, Клип, drama, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, PG-13

Название: Шляпы
Автор: _lumos_
Бета: hide_and seek
Оформление: Feyt
Персонажи: Мерлин/Артур
Рейтинг: PG
Жанр: слеш, романс, немного юмора
Размер: чуть за 2000 слов
Саммари: написано на заявку "26.Наше время, реинкарнация и/или АУ, установившиеся отношения. Стёб или юмор.
у Мерлина коллекция шляп, которую он регулярно пополняет, любит и усердно бдит. но вот случилась незадача - Артур случайно похе... испортил его любимую - остроконечную в звёздах. Слёзы, скандал, развод"
Дисклаймер: Ничто не наше, лишь слова и воображение
Примечание автора: шляпа у автора превратилась странны образом в колпак, да и развода не вышло, за что он дико извиняется
Тема №15: Кот в мешке

Сидя сейчас под окнами дома, где находилась их общая квартира, Артур никак не мог понять, как же так всё получилось. Нет , то, что его вытолкнули за дверь в час ночи с криками «Эгоист» и «Самовлюблённый осёл!» ─ это понятно. И что он даже не стал сопротивляться ‒ вполне объяснимо. Мерлин ведь такой хрупкий, как бы тот ни отрицал это и ни требовал относиться к себе не как к цветку или, хуже того, какой-нибудь барышне ‒ «Да я же, чёрт возьми, хожу в тренажёрный зал!». Артур боялся оставить хоть малейшие следы на его теле, за исключением интимных, конечно. К тому же спорить с Мерлином было опасно для собственной психики. Ведь переубедит, да ещё и добьёт веским аргументом. Не то чтобы Артур совсем уж ложился под Мерлина (помимо постели, иногда он был не против разнообразия), но уступки были хитроумным стратегическим планом. Смягчить их редкие конфликты легко, стоит лишь признать свою вину. Главное, что Мерлина отпускать он не хотел и точка! Артур повертел кольцо на большом пальце и погрузился в воспоминания.

Началось всё с глупого проигрыша. Они тогда с парнями в баре бурно отмечали помолвку Гавейна ‒ этого разгильдяя и бабника, насчет которого никто никогда не верил, что он найдет себе порядочную девушку, да еще и женится на ней. Правда, Моргану Пендрагон трудно было назвать порядочной девушкой, но тут они, скорее, нашли друг друга. В любом случае Артур был рад за друга и сестру и по этому поводу методично напивался, пытаясь заглушить собственную боль от недавнего расставания. Его внезапно выдернули из начинающего обволакивать сознание забытья и позвали к бильярдному столу. В свои студенческие годы Пендрагон слыл профи, но этим вечером, опьянев, ухитрился проиграть пять партий подряд таким же пьяным друзьям. Под удивлённый взгляд Леона он послушно кивал Гавейну, обхватившему его за плечи и вещавшему что-то о долге и чести. Оказалось, что играли они на желание, а Гавейн не смог придумать ничего лучше, чем детское «поцеловать незнакомца в баре». Однако с одним условием: этот человек обязательно должен быть в головном уборе. Артур огляделся в надежде на то, что таковых в душном помещении, раздираемом громкими ритмами из динамиков, просто не окажется, однако, к его счастью (как выяснится позже), один парень собирался уходить и протянул руку к висевшему на крючке пальто, а на голову уже надел короткополую чёрную шляпу. Видимо, Гавейн тоже заметил его и подмигнул Артуру, подталкивая.

Пендрагон почти не пошатывался, пока шёл по направлению к незнакомцу и оценивающе его оглядывал: худощавый, высокий, темноволосый, с бледной кожей, забавно оттопыренными ушами, которые даже шляпа не прикрывала, и ─ подойдя ближе, Артур приметил ─ соблазнительно пухлыми губами. Незнакомец был красив, хотя и не во вкусе Артура. Можно было бы отступить, но Пендрагон привык сдерживать обещания и брать, что ему нужно. Так что он властно притянул ошарашенного парня и впился в него поцелуем, настойчиво пытаясь раскрыть сжатые губы. Борьба была недолгой, скоро Артур почувствовал, что парень подчиняется ему; как оказалось, чтобы самому перехватить инициативу и изучить чужой рот языком. Вокруг был как будто туман, но в голове сразу прояснилось. Этот парень нужен ему как воздух. Артур снял мешавшую шляпу одной рукой, а второй поглаживал шею незнакомца. Поцелуй закончился, когда шляпа выпала из рук Пендрагона. Парень, непонятным образом заметив это, резко оторвался от Артура и отскочил в сторону. Долгие секунд двадцать смотрел на него, на удивление, не гневно, а скорее удивленно, и поспешил выйти из бара. Артур замешкался и не успел поймать парня, а, выскочив на улицу, увидел лишь, как тот растворяется в толпе. Артур остался стоять под дождём, сжимая кулаки и чувствуя себя чёртовым героем второсортной мелодрамы.

Найти незнакомца не составило особого труда, благослови Боже мировую паутину и социальные сети! Среди приятелей парня в баре Артур приметил одного своего бывшего однокурсника, с которым никогда не общался особо, но в друзьях на фейсбуке оставил. Понадобилось всего каких-то полчаса, и вот уже Артур любовался единственной фотографией парня, где тот широко улыбался кому-то за кадром, чуть повернув голову, в другой шляпе, багрового оттенка с заткнутой за чёрную ленту веточкой мимозы. Звали его Мерлин Эмрис. Сначала, правда, Артур подумал о глупом псевдониме, но всё на странице указывало о подлинности профиля. Было даже указано место работы – некий общеразвивающий центр «Камелот». Уже на следующий день Артур подкарауливал Мерлина Эмриса у дверей в большой бизнес-центр, на одном из этажей которого и располагалась эта компания. Ждать ему пришлось немного ‒ он посчитал каких-то пару часов не особенно долгим сроком, как только его цель вышла из вращающихся дверей, перекидывая через плечо сумку-планшет. Артур уверенно преградил ему дорогу, улыбнулся и протянул шляпу, которую подобрал по возвращении в бар.

─ Кажется, ты забыл это.

Мерлин усмехнулся, кинул взгляд куда-то в сторону, а затем посмотрел на шляпу. Артур напряжённо молчал. Наконец, парень поднял на него невозможно синие глаза и лукаво спросил:

─ А хочешь посмотреть всё остальное?

Это была целая комната; да, не большая, но все же комната, полностью отданная под стеллажи со шляпами. На полках лежали головные уборы всевозможных размеров, цветов и форм. Здесь были и строгие однотонные шляпы из фетра, и лёгкие клетчатые панамы, даже сомбреро затерялось среди ярких кепок.
Мерлин , волнуясь, следил, как Артур обследует полки со шляпами, проводит пальцами по полям одних, нагло примеряет другие. Наверное, Пендрагон ещё тогда должен был понять, насколько важна Эмрису его коллекция. Но Артур смеялся, выглядывая из-под сомбреро и игриво косясь на остроконечный колпак из синего бархата с серебряными блестящими звёздочками. Мерлин сглотнул, и Артур заметил, как из глаз парня внезапно пропал тот привлекательный блеск. Пендрагон тут же снял белую шляпу, которая слишком сильно походила на реквизит фильма о мафии, и осторожно положил на место. Он подошёл вплотную к Мерлину, прижав того к большой дубовой двери.

─У тебя впечатляющее собрание, ‒ сказал Артур серьёзно, даже одобрительно.

─ Спасибо, ─ Мерлин смутился и закусил нижнюю губу. Артур завороженно разглядывал его, понимая, что лишь от одной близости начинает возбуждаться, и втянул сквозь сжатые зубы воздух. Взяв себя руки, Пендрагон наклонился к самому уху парня.

─ Но ты обещал мне показать всё остальное, а я увидел пока только малую часть.

Жадными поцелуями Артур добился того, чтобы Мерлин открылся ему, обнажив тело и душу, и признался, что тогда в баре не один Пендрагон почувствовал притяжение. Впрочем, Мерлин не особенно сопротивлялся распросам.

Отношения развивались быстро, но никого из них это не пугало. Через три недели Артур представил Мерлина своим друзьям, а через четыре месяца они съехались, выделив в новой квартире комнату для шляп Мерлина. Коллекция зачастую пополнялась не без помощи Артура. Стоило отметить, что в качестве подарка Мерлину головные уборы преподносить не рекомендовалось. У Эмриса имелись свои, специфические, критерии, по которым шляпы попадали в его коллекцию. Только самые близкие могли угадать вкусы Мерлина. Так однажды Ланс притащил странный убор эпохи Возрождения, с пёстрыми длинными перьями, выдернутыми словно из хвоста павлина. Артур ещё неделю смеялся, стоило ему вспомнить Мерлина с этим нелепым предметом на голове. Однако после нескольких убийственных взглядов и трех дней воздержания Артур перестал даже заикаться о неудачном подарке. А в качестве извинений сам купил Мерлину элегантную бархатную шляпу шоколадного цвета. Никогда ещё ему не приходилось видеть настолько влюблённого взгляда. И смотрел Эмрис отнюдь не на шляпу, а на Артура, на чьих коленях устроился после импровизированного дефилирования в обновке. Собственно, среди предметов одежды в показе только шляпа и участвовала. С тех пор Пендрагон, приметив нужный головной убор, не раздумывая, покупал его и предвкушал, как засветится лицо Мерлина при виде очередного подарка и какой нежный благодарственный поцелуй он получит за него. Словом, так вышло, что только Артуру, помимо самого Мерлина, позволялось приобретать новые шляпы и входить в поистине священную комнату со стеллажами. И Пендрагон интуитивно чувствовал, что не следует спрашивать Мерлина о его одержимости. Да и, в конце концов, так ли уж это важно?

Одной из причин, по которой Артура тянуло к Мерлину, был его бесконечный оптимизм. Эта солнечная улыбка, энергия, задор. Недаром Эмрис был актёром и играл для детей в постановках, устраиваемых «Камелотом». Артур по мере возможности ездил на все выступления. Безусловно, его парень не был лишён актёрского таланта, и Артур недоумевал, зачем Мерлин наряжается в мишек и эльфов, тогда как его ждёт Шекспир?! Мерлин на этот вопрос пожимал плечами и говорил, что ему нравится просто приносить людям радость и видеть искреннее восхищение, а не выслушивать чванливые и пространные рассуждения театральных критиков. И действительно, дети просто обожали Мерлина, точнее его героев. Они дёргали его за висящие уши пса Плуто, чтобы услышать в ответ немного гневный лай. Они обнимали его со всех сторон, и Мерлин шутил, что его шансы умереть от асфиксии больше, чем у кого бы то ни было. Но дети не понимали его, а вот Артур каждый раз вздрагивал и смотрел с тревогой на раскрасневшееся лицо любимого. Затем, убедившись, что опасность миновала, Пендрагон облегченно выдыхал и откровенно любовался: Мерлин смотрелся вместе с детьми бесконечно мило и уютно.

Одной из ролей Мерлина был старикашка-колдун в длинной синей мантии и с седой бородой на крючках, голову которого венчал увиденный ещё в первый раз Артуром колпак со звёздами. Мерлин шутил, что старику бесконечно повезло, и он нашёл всё-таки своего короля Артура. Пендрагон усмехался ему в губы и отвечал, что не позволит заподозрить себя в геронтофилии. И всё было бы просто прекрасно, если бы не этот чёртов колпак.

Артур отвлёкся от воспоминаний и с тоской посмотрел на единственное светлое окно, где виднелся знакомый силуэт. Сегодня днём Мерлин должен был играть этого волшебника. Артур долго не выпускал его из постели и своих объятий заодно, так что собирался Эмрис впопыхах и забыл положить колпак к остальному костюму, который взял на дом два дня назад для довольно-таки не детской игры. Артур собирался возвращаться на работу с обеденного перерыва, когда ему позвонил перепуганный Мерлин и заявил, что не сможет играть без своего колпака, ругаясь попутно на Пендрагона и его «ещё полчаса» и требуя срочно привезти колпак, пообещав вечером наказать. И да, это вовсе не то, о чём Артур мог сейчас подумать. Последний, после того как поток гневных речей вперемешку с завываниями прервался, поспешил заверить Мерлина, что всё будет: и колпак, и наказание, и даже «ещё полчаса» завтра утром, раз тому это так запомнилось. Он не стал дожидаться реакции Мерлина, отключившись, и развернулся в направлении дома, на ходу набирая сообщение Нимуэ, что пусть отец сегодня не ждёт его в офисе.
И если до квартиры Артуру удалось добраться относительно быстро, то ехать в самый центр города на своей машине он из-за пробок не решился. Здраво рассудив, что на метро будет быстрее, Артур захватил колпак и поспешил к ближайшей станции. Это было его роковой ошибкой: он банально забыл в вагоне пакет с колпаком, и затем ему пришлось наблюдать за всеми стадиями изменения выражения лица Мерлина: от нетерпения до раздражения и гнева. Артур был отослан обратно на работу, и ему было запрещено забрать Мерлина после представления. Сам Эмрис прикидывал, разрешат ли ему играть без такого важного атрибута.

─ Это всего лишь дурацкий колпак, Мерлин!

Артур получил в ответ лишь холодный взгляд и короткий совет уйти. Пендрагон до сих пор был зол на самого себя; так зол, что вернулся на работу, чтобы выслушать от отца десяток недовольных записей на автоответчике. До полуночи он кружил по городу, надеясь, что за это время Мерлин перестанет обижаться, да и он сам остынет.
Всё же не такого приёма он ожидал по возвращении. Что ж, кажется, наказания Артур всё-таки добился.

Он мотнул головой, кивнул и решительно поднялся на свой этаж. Мерлин открыл дверь через два звонка, и оба замерли в нерешительности. Артур переминался с ноги на ногу, а Мерлин устало прислонился к косяку.

─ Прости меня..

─ Слушай, я понимаю..

Они заговорили одновременно и улыбнулись.

─ Иди сюда, ─ Артур притянул к себе Мерлина, который тут же уткнулся носом куда-то ему в шею. Они стояли так с минуту: Мерлин, крепко прижавшийся к Пендрагону, и Артур, поглаживающий его по спине.

Первым потянул их обратно в квартиру и захлопнул дверь Мерлин.

─ Всё-таки я вёл себя как идиот. Переживал из-за какого-то колпака, тебя обидел. Просто он действительно был важен для меня. Великий Мерлин и король Артур, понимаешь?

─ Зато ты мой и самый любимый идиот, ─ Артур целомудренно поцеловал Мерлина в лоб. – Мне плевать на эти легенды, слышишь? Здесь и сейчас есть только ты ‒ парень по имени Мерлин, со своими шляпами и нелепыми костюмами для детских спектаклей, который скоро станет моим мужем, а я буду просто Артуром, но всегда готовым тебя защитить, хорошо?

─ Согласен, ─на автомате ответил Мерлин, но вдруг понял, что только что услышал. – Постой, мужем?

Позже выяснилось, что бюро находок метрополитена отлично выполняет свою работу, что идея купить в пару к колпаку рыцарский шлем была не такой уж и удачной, а о костюмированной свадьбе и речи не может идти. Но это, как говорится, уже совсем другая история.

@темы: humor, Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, PG

Название: Только три слова
Автор: AngelJul
Бета: Star Ice
Оформление: Two_Flower
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG-13
Размер: ~ 2400 слов
Жанр: флафф, романс, ER
Тема № 15. Кот в мешке
Описание заявки: Модерн!АU. Мерлин ждет Артура с работы. Уже давно за полночь. Вернувшись, Артур застает сонного Мерлина, сидящего на кровати, завернутого в одеяло." – Я же сказал, чтобы ты ложился без меня. – Я никогда тебя не слушался. К тому же ты ничего не говорил про "спать". Мне хочется флаффа и Мерлина в коконе из одеяла.
Предупреждение: название и слова признания нагло стырены из одной попсовой песни.

читать дальше

Артур устало привалился плечом к стене, дожидаясь лифта. Был один из тех дней, когда домой из офиса приходилось возвращаться далеко заполночь. Такое случалось редко, и было связано, в основном, с предстоящими инспекциями недоделанных проектов. Приходилось проверять все на соответствие по нескольку раз – любая выявленная погрешность грозила обернуться катастрофой. Нет, в обычное время все это и так находилось и устранялось, но неспешно и продуманно, а не как сегодня, с пеной у рта.
Артур тихо ненавидел такие дни. Потому что, когда он являлся домой, Мерлин уже спал. Будить его казалось кощунственным, тот не высыпался еще сильнее Артура, и приходилось довольствоваться поцелуем в нос и осторожными объятиями, чтобы случайно не потревожить свое чудо. А утром, как чаще всего случалось, к тому времени, как Артур просыпался под будильник, Мерлин уже сбегал в галерею, и встречались они вечером. А иногда и следующим – один из них либо засыпал, не дожидаясь, либо возвращался позже другого. В их распоряжении были редкие выходные, когда они могли позволить себе расслабиться: отключить телефоны и понежиться до полудня в кровати, безмолвно наслаждаясь присутствием друг друга; или устроиться с большой чашкой поп-корна на диване смотреть заезженный до дыр любимый фильм или очередную новинку проката, сопровождая все это колкими и забавными комментариями. А бывало и такое – они уходили в парк на весь день, в укромное отдаленное местечко, где валялись на пледе, поедали собранные на скорую руку бутерброды, после чего дурачились, словно дети. И Артуру безумно не хватало этого. Беззаботного и радостного Мерлина в эти моменты, его счастливой улыбки. И вообще – Артуру просто не хватало Мерлина…
Звонкая трель, оповестившая о прибытии лифта, разнеслась эхом по полупустынной подземной парковке и вырвала из приятной задумчивости. По привычке, окинув взглядом стоянку и задержавшись на своей машине, Артур шагнул в кабину. Сильная усталость создавала странное ощущение нереальности и окружающая обстановка вдруг напомнила декорации к второсортному фильму ужасов – того и гляди, из-за угла выскочит маньяк или зомби. Артур нетерпеливо ткнул в кнопку нужного этажа, усмехнувшись странным мыслям. После утомительного рабочего дня и не такое в голову полезет. Спать нужно больше, но сон в последнее время являлся непозволительной роскошью.
Официальный костюм тоже не добавлял радости. Артур распустил узел галстука и стянул шелковую полоску с шеи, мельком подумав, не устроить ли ему ритуальное сожжение оной.
На улице стояла небывалая жара. Первые дни лета осчастливили Лондон почти сотней градусов по Фаренгейту , из-за чего казалось, что на улицах вот-вот расплавятся дорожное покрытие и стеклянные витрины. С отвратительной духотой в офисе не справлялись даже кондиционеры и вентиляторы. К вечеру пекло немного ослабевало, и люди могли дышать свободно.
Шестнадцать часов в этой удавке доконают кого угодно. Даже такого любителя костюмов, как он.
Хотя, если бы Мерлин снова предложил поиграть в постели и захотел связать его галстуком, вряд ли Артур бы отказался. От приятных воспоминаний потеплело не только в груди, но и внизу живота. Полноценного секса у них не было уже недели две. Если быть точным, одиннадцать дней, Артур считал. Всему виной была загруженность на работе: Мерлин готовил выставку, Артур – проект нового оздоровительного центра для детей. Три раза им удавалось вместе принять душ, на этом совместное времяпрепровождение и заканчивалось.
Артур разочарованно застонал и зажмурился. Не стоит, определенно, не стоит думать о связывании, клубнике и прочих приятных разнообразиях, иначе придется задержаться в ванной чуть дольше, чем он планировал. А хотелось поскорее улечься в кровать, притянуть к себе теплого Мерлина, уткнуться носом в вихрастый затылок и проспать до обеда. К счастью, завтра редкий выходной выдался у обоих. А там уже можно будет подумать и не только о галстуке и поцелуях в нос.
Лифт снова звякнул, оповещая о прибытии на нужный этаж, и Артур выскочил из кабины до того, как створки распахнулись полностью. Ключи Артур предпочитал хранить в кармане пиджака, чтобы не тратить лишнее время на их поиски. И каждый раз, когда возвращался домой поздно и открывал замок – зажмуривался, боясь разбудить Мерлина шуршанием.
Глупо, тот мог бы услышать хлопок двери, но никак не тихие щелчки, с которыми поворачивается в замке ключ. Однако с годами выработалась странная привычка. Артур улыбнулся, медленно нажимая на ручку и открывая дверь.
Дом встретил темнотой и тишиной. Улыбка стала шире и довольнее. Значит, Мерлин послушался его и видит десятый сон. А то все упрямился и хотел дождаться Артура. О причинах такого порыва догадаться было несложно – Мерлин скучал по нему не меньше. Но Артура пугали черные круги от недосыпа и усталости под глазами супруга, поэтому он очень настойчиво и твердо попросил Мерлина не ждать его и лечь спать сразу же, как только тот доберется до дома. И Мерлин, в кои-то веки, его послушал.
Мастерски бесшумно скинув туфли и оставив портфель в прихожей, Артур прокрался к спальне. В щель между полом и неплотно прикрытой дверью пробивался приглушенный мягкий свет. Скорее всего, Мерлин забыл погасить ночник, Эмрису не мешали спать внешние раздражители. Артур снова улыбнулся и немного приоткрыл дверь. И тут же нахмурившись, распахнул ее, уже не таясь.
– Ну, и почему ты не спишь? – сложив руки на груди, спросил Артур у кокона из одеяла, из которого был виден нос. Все-таки не послушался. И снова мерз.
– Ты ведешь себя, как моя мама, когда мне было десять, и я не спал, потому что с фонариком читал комиксы под одеялом, – прохрипел Мерлин, показываясь из своего убежища. Взъерошенные волосы торчали в разные стороны», лицо было заспанным, а на щеках проступал румянец. Ну, и как на него можно было долго сердиться? Никак. Вот и Артур не мог. Особенно сейчас, когда это чудо через силу держало глаза открытыми и вяло моргало, пытаясь не заснуть.
– Я же говорил вчера, чтобы ты не ждал меня и ложился.
Из-за передвижений Мерлина, который переполз ближе к середине кровати, одеяло немного сползло и теперь открывало изящные ключицы. Артур нервно сглотнул. Сегодня – спать, они оба вымотаны до предела, а все остальное может подождать до завтра.
– Если ты забыл, – зевнув, пробормотал Мерлин, – королем ты был полтора тысячелетия назад, и даже тогда я тебя не слушался. Да, и ты забыл упомянуть слово «спать», так что…
– Ты знаешь, что становишься врединой, когда хочешь спать? – улыбнулся Артур, расстегивая и убирая на комод запонки.
Мерлин, что-то невнятно пробормотав, снова закутался в одеяло. Соблазнительное зрелище в виде обнаженных ключиц исчезло, и теперь виднелось только лицо. Даже голову умудрился накрыть! Хотелось подойти, забраться к нему в этот кокон и обхватить руками и ногами, согревая этого вечного мерзляка. Хотя… а что, собственно, мешает?
Артур стянул через голову рубашку – благо, воротничок он расстегнул еще в машине – стащил брюки и направился к кровати. Мерлин только медленно и сонно моргал, наблюдая за его передвижениями. Казалось, он вот-вот заснет, но Артур знал, что это не так. В таком состоянии Мерлин мог провести долгое время, несмотря на то, что очень любил поспать. Если он что-то вбивал себе в голову, то обязательно исполнял. Пусть и клевал носом на протяжении этого «исполнения». С веками упрямство только окрепло.
Мерлин и рисовал часто в полузабытьи, чуть ли не засыпая в мастерской, с палитрой и кистью в руках. Артуру приходилось применять силу, чтобы утащить супруга в кровать. В буквальном смысле – подхватывать на руки и нести в спальню. И он подозревал, что Мерлину это даже нравилось, и иногда он специально задерживался в мастерской до прихода Артура - учитывая, чем заканчивалось дело, стоило им оказаться в постели. Но сам Мерлин в этом никогда не признается.
Артур плюхнулся на кровать и подобрался к засыпающему супругу со спины. Обхватил руками и ногами, прижав к себе, зубами пытаясь стянуть угол одеяла с любимой макушки. Мерлин захихикал от щекотки и, зевнув, сам снял свой недокапюшон, прогоняя остатки сонливости.
– Похоже, ты сегодня не работал, раз еще такой бодрый. В таком случае, у меня другой вопрос: чем ты занимался весь день? – Артур не видел его лица, но чувствовал по голосу – Мерлин улыбался.
И не нужно было видеть эту сонную теплую улыбку, от которой в груди снова распускался тот хрупкий и нежный цветок. Прекрасный, яркий и горячо оберегаемый. С годами он и не думал увядать, а только сильнее прорастал в сердце корнями.
Артур крепче прижал к себе Мерлина и какое-то время они сидели молча, наслаждаясь объятиями друг друга. Мерлин тихо сопел, согреваясь в своем коконе и руках Артура, а тот неторопливо водил носом за ухом супруга и думал о том, как сильно ему повезло…
– Согрелся? – прошептал Артур на ухо Мерлину, невесомо коснувшись мочки легким поцелуем, когда тот практически заснул, разнежившись в объятиях. Тот сразу же завозился под руками, путаясь, но упрямо разворачиваясь в коконе. Артур только рассмеялся, глядя на эту неуклюжую возню.
– Нет, – такая улыбка всегда предназначалась только для Артура.
Когда Мерлин так улыбался, его бездонно-синие глаза буквально светились и лучились чем-то мягким. Это что-то окутывало Артура с ног до головы теплотой и нежностью не хуже, чем недавно одеяло Мерлина. И Артур, не чувствовавший подобного даже в подростковом возрасте, мог с уверенностью сказать, что в его животе начинали порхать бабочки. Как бы пафосно и по-девичьи это не звучало. И это в тридцать лет. Артур весело фыркнул. Влюбленный подросток, не иначе. И он очень надеялся, что такое состояние продлится если не вечность, то еще очень долго.
Мерлин, все еще улыбаясь, вопросительно поднял брови, хотя уже давно читал его, как открытую книгу. Артур чмокнул его в лоб:
– Обожаю твою улыбку, – Мерлин за столько лет не разучился краснеть после того, как Артур делал ему комплимент. Вот и сейчас трогательный румянец ярче проступил на высоких скулах. – Быстро греться!
Артур буквально вытряхнул супруга из одеяла, наглым образом выпутав из теплого кокона. Поглаживая бедра Мерлина ладонями, Артур почувствовал, как тот поежился. Лето на улице, а он замерзает.
– Иди ко мне, – похлопав его по заднице, Артур заставил Мерлина усесться к себе на колени и накинул на него со спины одеяло, – ледышка моя.
– Задница, – обнимая его, усмехнулся Мерлин и потянулся за поцелуем.
Руки у него и правда были холодными. Артур сильнее прижал возлюбленного к себе и позволил вести в поцелуе, наслаждаясь мягкими губами и наглым языком, хозяйничающим во рту. Ладони нежно проходились по спине и пояснице Мерлина, даря тепло, прогоняя холод и чувствуя, как от прикосновений кожа Мерлина покрывается щекотными пупырышками.
Несмотря на то, что Мерлин вечно мерз, спать он предпочитал лишь в пижамных штанах или полностью обнаженным. Артур не возражал, наоборот, был очень «за», потому что даже просто спать, ощущая под руками нежную теплую кожу, было непередаваемо хорошо. Мерлин прижимался к нему крепко-крепко, переплетал ноги с ногами Артура, утыкался носом ему в шею и грелся. Артур был его персональной печкой. Но когда тот задерживался на работе, настаивал на пижамной рубашке, переживая за покрасневший от холода нос и гусиную кожу, однако Мерлин не изменял привычкам.
С годами у него проявилась еще одна маленькая странность, вытекающая из первой – чаще всего Мерлин мерз, когда спал один, без Артура. Или эта особенность присутствовала всегда, только скрывалась тщательнее. Или – наиболее вероятный вариант – за столько лет совместной жизни Артур изучил супруга очень хорошо.
– У меня складывается впечатление, – Артур неспешно скользил губами по шее Мерлина, ловя тихие выдохи, – что ты специально отрицаешь существование пижамы, чтобы я тебя согревал.
– Конечно, зачем ты бы мне еще сдался, – пробормотал Мерлин, откидывая голову назад и подставляясь под поцелуи, запутываясь пальцами в светлых волосах Артура.
Артур не упустил шанса безнаказанно шлепнуть мужа по заднице за привычное ехидство и оставить след на ключице, прикусив кожу. Мерлин грязно выругался и втянул Артура в глубокий страстный поцелуй, крепко обнимая за шею. Они жадно целовались, словно заново узнавая друг друга и урывками, судорожно глотали воздух, стоило только на мгновенье прерваться.
– Мерлин...– попытался привлечь внимание супруга Артур, но тот проигнорировал зов и, чуть отстранившись, принялся медленно выцеловывать шею возлюбленного. Губы коснулись, горла, спустись к ключицам, Мерлин легко подул на правую и расцвел в улыбке, когда Артур вздрогнул и повел плечами. Это было одно из секретных мест на его теле, щекотки которых он боялся. А Мерлин, узнав об этом очень давно, часто пользовался приобретенным знанием, особенно во время секса и без малейших угрызений совести.
– Мерлин! – это должно было прозвучать грозно, но, когда язык Мерлина нарочито медленно прошелся под ухом, Артур беспомощно всхлипнул.
Сжав плечи возлюбленного, он заглянул ему в глаза. Мерлин нахмурился и быстро облизнул припухшие покрасневшие губы.
– Что такое, Артур?
Тот завороженно проследил за этим движением, но быстро одернул себя.
– Сейчас мы просто завалимся спать, хорошо?
– Не понял. Ты сейчас от секса отказался? – удивленно приподняв правую бровь, переспросил Мерлин.
Артур вздохнул. Он бы ни за что не отказался, если бы не болезненный вид мужа. Да и сам он выглядел не лучше.
– Нам нужно выспаться, а если мы сейчас, – Артур не удержался и быстро поцеловал Мерлина, скользнув языком по соблазнительной нижней губе и отодвинулся, – решим затрахать друг друга до потери пульса…
Он снова чмокнул вскинувшегося было супруга в губы и продолжил.
– То с нашим воздержанием чуть ли не в две недели...
– Одиннадцать дней, – недовольно перебив, фыркнул Мерлин. Артур улыбнулся про себя – не один он вел подсчеты.
– Так вот, мне кажется, лучше не надо, ты и так измотан до предела.
– Мне кажется или ты сейчас тонко так намекаешь на то, что...
– Да нет же! – быстро перебил супруга Артур, откидываясь на подушки и утягивая его за собой. Мерлин не стал возражать, недовольство выдавало только громкое сопенье, но он послушно устроился на Артуре удобнее, после чего уставился на него в ожидании объяснений.
– Я боюсь, как бы ты от избытка чувств их не лишился.
Мерлин громко рассмеялся, разом растеряв все свое недовольство.
– Такого после секса у нас еще не бывало, – сквозь всхлипывания выдавил он и в голове Артура зароились планы мести. На завтра. – Ладно, давай спать.
Мерлин снова повозился, чуть сдвинувшись, улегся рядом с возлюбленным, закинув на него ногу. И притворился спящим, совсем как в детстве.
– Ха-ха, – проворчал Артур. Поведение Мерлина задело. Он, идиот, хотел как лучше...
– Эй… – шепнул Мерлин ему на ухо. – Мы же не собираемся ссориться из-за этого пустяка?
– Если моя забота для тебя пустяк...
– Пендрагон, ну-ка, быстро посмотрел на меня, – приподнявшись на локте, приказал Мерлин отвернувшемуся было Пендрагону. – И послушал.
Как ни странно, Артур подчинился.
– Я тебе хочу сказать только три слова, – услышав это, Артур тут же забыл про обиду и едва сдержал улыбку – Мерлин бессовестным образом использовал их особое признание. – Я тебя люблю и буду повторять их снова, – он потянулся за поцелуем, а после того, как они оторвались друг от друга, добавил. – Пока твоя королевская задница не прекратит дуться.
Артур не нашелся, что ответить, лишь взял левую руку Мерлина в свою и невесомо коснулся губами кольца на безымянном пальце. Они сжимали друг друга в объятиях и обменивались неспешными ленивыми поцелуями до тех пор, пока не заснули, разморенные и изнеженные теплом и лаской.
А утром Мерлин обязательно поймет, почему им все же стоило потерпеть еще одну ночь.

@темы: Merlin's team, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, fluff, PG-13

Название: Идиоту, с любовью
Оригинал: To Idiot, With Love
Автор: reni_days
Переводчик: Кузя-кот
Бета: Arthur's Support Team
Оформление: Need in magic
Разрешение на перевод: запрошено
Персонажи: Артур/Мерлин (Леон/Мерлин)
Рейтинг: PG
Жанр: romance
Размер: ~ 3000 слов
Саммари: Так вот, Леон влюбился. В Мерлина. И он хочет, как бы так выразиться, добиться его расположения, ведь Леон такой благородный рыцарь. Существует, разумеется, целый кодекс поведения в подобных случаях, но Леон не уверен, каких правил стоит придерживаться во время ухаживания за личным слугой короля.
Тема №10: Дневник/Письмо

Так вот, Леон влюбился. В Мерлина. И он хочет, как бы так выразиться, добиться его расположения, ведь Леон такой благородный рыцарь. Существует, разумеется, целый кодекс поведения в подобных случаях, но Леон не уверен, каких правил стоит придерживаться во время ухаживания за личным слугой короля.

Если бы он намеревался приударить за девушкой, то предварительно заручился бы разрешением её отца. Мерлин – не девушка, но он вроде как… принадлежит Артуру, так сказать. Поэтому Леон решает начать с этого, и однажды во время патруля, когда Мерлин остается в замке помогать Гаюсу, а Элиан, Гавейн и Персиваль, увлеченные разговором, оказываются далеко позади, Леон заводит робкий разговор с королем.

Артур молча смотрит на него целую минуту, а потом принимается хохотать – да так сильно, что едва не падает с лошади.

– Мерлина, – выдавливает он, всё ещё смеясь, словно Леон только что поведал ему лучшую шутку века. – Ты хочешь… снискать расположение Мерлина.

Леон чувствует себя неловко.

– Он мне нравится, – произносит он в свою защиту. – Он… я просто… Он нравится мне, Артур, и… Я буду хорошо с ним обращаться, это я могу обещать. Я…

– О господи, – произносит Артур, внезапно понимая, что Леон не шутит. – Ты серьёзно. Ты в самом деле хочешь… с Мерлином.

Леон склоняет голову.

– Только с вашего разрешения, сир.

Артуру становится очень не по себе.

– Мерлину не требуется моё разрешение, чтобы… – он обрывает себя. – Делай как пожелаешь. Только, Леон, – Артур кривится, – никогда больше не заговаривай со мной об этом.

Леон неверяще смотрит на него пару секунд, а потом расплывается в улыбке.

– Спасибо, – искренне говорит он. – Спасибо, сир!

Артур поднимает ладонь.

– Я серьёзно. Я не хочу ничего знать. Никогда.

Леон кивает, а Гавейн, Персиваль и Элиан выбирают этот момент, чтобы поравняться с ними, и дальнейшего обсуждения не следует.

На обратном пути, однако, Гавейн принимается высмеивать привычку Леона по-идиотски лыбиться при виде Мерлина, и Леон, путаясь в словах, признаётся, что намерен добиваться его расположения. Рыцари (все, кроме Артура, который старательно игнорирует их разговор) тут же оставляют насмешки и начинают давать искренние – хоть и глупые – советы. Они все любят Мерлина, так же как и Леона, и, возможно, это самая забавная вещь, которая с ними случалась, но… они хотят видеть своих друзей счастливыми.

– Как ты собираешься его спросить? – хочет знать Элиан.

Леон мешкает.

– Не знаю, – признаётся он. – Я думал, что просто поговорю с ним сегодня вечером, после пира, объясню всё...

– Нет-нет, – вмешивается Гавейн, – нельзя просто подойти к человеку и объявить, что ты намерен его добиваться. Ты должен поухаживать за ним.

Леон выглядит неуверенным.

– Поухаживать?

– Любовные записки! – ликующе провозглашает Гавейн. – Любовные записки – это гарантированный путь к сердцу любого!

То, как Гавейн произносит «к сердцу», больше напоминает грязный намёк, и Артур истерично решает, что сейчас самый подходящий момент, чтобы оглохнуть.

– Анонимные, – тихо предлагает слегка позабавленный Персиваль. – У моей сестры однажды был поклонник, который подкидывал ей неподписанные послания. Она находила это романтичным.

– А потом, после нескольких писем, пригласишь его на пикник, – мечтательно продолжает Гавейн. – Покрывало на лесной полянке, только вы двое, наедине, бутылочка вина не помешает…

На этом Артур прекращает изображать глухого и громко хмыкает.

– Только не вино, – говорит он, отвечая на вопросительный взгляд Леона. – Если, разумеется, хочешь, чтобы Мерлин остался в здравом рассудке. – Помолчав пару мгновений, Артур добавляет: – Он любит медовуху. Только не позволяй ему выпить слишком много, иначе тебе придется вести его лошадь обратно в замок, перекинув Мерлина через седло кверху задницей.

Раздаётся похабное улюлюканье, которое Леон мужественно игнорирует, а Артур пришпоривает коня и вновь возвращается к тактике истеричной глухоты.

* * *

Следующим утром Мерлин появляется в его покоях с очень странным выражением на лице.

– Артур, – неуверенно произносит он, – ты случайно не знаешь, никто не планировал надо мной подшутить?

Артур морщится. Боже, он надеется, что Мерлин не намерен обсуждать с ним процесс ухаживания.

– Понятия не имею, о чем ты, – отвечает он не допускающим возражения тоном.

Мерлин всё ещё выглядит сбитым с толку.

– Просто я этим утром получил очень странную записку… Я почти уверен, что её написал Гавейн, но он обычно не способен на такие жестокие шутки…

Ох, ради всего святого. Мерлин стоит перед Артуром, сжимая в руке проклятое письмо, смотрит на него с ожиданием, и это так…

Артур, раздраженно пыхтя, выхватывает записку у него из рук и пробегает её глазами.

«Дорогой Мерлин, – гласит она. – Прошу простить мою дерзость заявить о себе подобным образом. Подойти к тебе лично я счёл неподобающим из опасения, что ты, вероятно, найдёшь мои намерения неприятными или нежеланными. Наша дружба слишком много для меня значит, чтобы я мог ею рисковать, даже в интересах собственного сердца. Быть может, в один прекрасный день я найду в себе храбрость, как подобает человеку моего положения, но до тех пор хочу, чтобы ты знал: пусть даже ты об этом не подозреваешь, но рядом находится человек, глубоко тобой восхищенный. Тот, кому поднимает настроение один лишь вид твоей улыбки. Знай – хоть я всё ещё не сказал это вслух, – что моя жизнь стала ярче с тех пор, как в ней появился ты. Возможно, однажды, если ты мне позволишь, я в свою очередь сделаю ярче твой мир.

Твой поклонник».

Артур сжимает губы. Леон определенно не сам писал эту романтическую дребедень. В этом Мерлин оказался прав: записка несет на себе след богатой фантазии Гавейна. Серьёзно, «даже в интересах собственного сердца»? «Найти в себе храбрость, как подобает человеку моего положения»? «Поднимает настроение один лишь вид твоей улыбки»?

Это откровенно нелепо. Артур даже представить не может, что заставило Леона позволить Гавейну написать эту чепуху.

Ну что ж, неудачно выйдет для Леона, если Мерлин сочтёт первые же его усилия шуткой, поэтому Артур протягивает письмо обратно и откашливается.

– Чуть слащаво и преувеличенно, но его чувства кажутся мне вполне искренними. – Артур избегает глаз Мерлина. – И закончим на этом обсуждение твоей жалкой личной жизни. Ты наполировал мой доспех?

Мерлин мгновение открывает и закрывает рот, а потом одаряет Артура испытующим, неуверенным взглядом.

– Я… Да, сир, – отвечает он наконец, и, приглядевшись, Артур видит на его щеках бледно-розовый румянец.

Артур выпрямляется.

– Ну и? Он сам на меня не наденется, знаешь ли, – рявкает он, и Мерлин бросает на него испуганный взгляд, но секунду спустя фыркает и прищуривается.

– Задница, – ворчит он, потянувшись за кольчугой, и больше в течение дня о дурацком письме никто из них не вспоминает.

* * *

Рыцари совершенно не уделяют внимания тренировке: сегодня им куда интереснее услышать подробности от Леона и предложить ему ещё парочку бесполезных советов, чем дубасить друг друга мечами.

Артур закатывает глаза, когда Элиан предлагает Леону послать подарок вместе со следующим письмом: например, красивый новый плащ или камзол.

– Мерлина не заботят подобные вещи, – рявкает он, не сдержавшись. – Подари ему один из этих дурацких платков, которые он вечно носит вокруг шеи. А то свой последний он разорвал на перевязки после нападения разбойников на прошлой неделе.

– О-о, – одобрительно протягивает Гавейн, – хорошая идея! И, возможно, перчатки! Я всегда размышлял о том, что ему нужны перчатки. Его тонкие пальцы постоянно выглядят такими замёрзшими.

– Не нужны ему перчатки, – говорит Артур. – У него уже есть несколько пар, он просто их не носит, пока я не заставлю. Говорит, в них неудобно работать.

У Леона, кажется, уже голова идёт кругом от всей этой информации.

– Я всё ещё считаю, что будет лучше просто поговорить с ним.

С этим Артур согласен, но, прежде чем он успевает открыть рот, Элиан неодобрительно восклицает:

– Капелька ухаживания ещё никому не помешала! Ты же не торговую сделку заключаешь. Леон, ну ты прямо как в первый раз!

Рыцари тут же принимаются противно хохотать и глумиться друг над другом.

Артур закатывает глаза. Мерлин – не девушка, как бы часто он не дразнил его «девчонкой». Сам Артур думает, что Мерлину очень не помешало бы растолковать ситуацию, учитывая, как скептично он воспринял первое письмо. Но Леона так радует идея романтических жестов, что Артур качает головой и оставляет свои мысли при себе. Он и так не планировал вмешиваться в разговор.

* * *

К удивлению Артура, затея с платком прекрасно срабатывает, и Леон, должно быть, написал в письме что-то более-менее убедительное, потому что следующим утром Мерлин показывается в королевских покоях с дерзко-синим отрезком ткани вокруг горла – практически в тон его глазам, как одобрительно-бесстрастно замечает Артур, – и с лёгким румянцем на щеках.

Весь день Мерлин обескураживающе тих и лишь иногда смущённо улыбается, глядя себе под ноги.

Артуру при взгляде на него становится странно не по себе, и это – единственная причина, по которой в этот день он решает обойтись без привычных насмешек.

* * *

Леон стучит в дверь королевских покоев примерно за час до ужина.

– Я просто хотел вас поблагодарить, сир, – искренне начинает он. – Идея с платком оказалась хорошей. Мерлина обрадовал подобный подарок, верно?

Артур машет рукой.

– Я не заметил, – лжёт он.

Леон прикусывает губу.

– Я хочу подарить ему ещё что-нибудь с завтрашним письмом, но не могу выбрать. Персиваль предложил сборник стихов, но, мне кажется, Мерлина не слишком заботят стихи.

– Определённо нет, – фыркает Артур.

За этим следует выжидательная тишина, и Артур понимает, что Леон ждёт от него совета. Он тут же мрачнеет.

– Я уже говорил, что не хочу ничего об этом слышать.

– Да, конечно. – Леон выглядит разочарованным, но покорно выходит, уважительно поклонившись.

Как только за ним захлопывается дверь, Артур стекает по креслу и переводит тревожный взгляд на пламя в камине.

Он выдерживает пять минут, прежде чем закатить глаза, шагнуть к столу и взять в руки пергамент с чернилами.

«Вот, – пишет он. – Подари ему это. Он постоянно жалуется, что на старой лямка натирает ему шею. И попрошу не обращаться ко мне больше с подобными вопросами».

Затем Артур зовёт слугу, вручает ему записку и новую кожаную котомку, которую планировал подарить Мерлину на Йоль – ну ничего, это всё равно была дурацкая идея, получит теперь обычный выходной, как и остальные слуги, – и отсылает его к Леону. Как раз вовремя: спустя пару минут на пороге появляется Мерлин с ужином.

Артур выкидывает всё из головы и решительно намерен больше не думать об этом.

* * *

Не то чтобы у него это получалось – с рыцарями, у которых теперь нет иной темы для бесед, не говоря уже о Мерлине с его всё возрастающей нелепостью в виде пунцовых щёк и неловких косых взглядов, – но в течение трёх дней Артуру хотя бы удается избегать прямого контакта с ситуацией.

А затем Леон, очевидно, решает, что пора двигаться на следующую ступень.

На пиру он заговаривает с Мерлином. Артуру со своего места ничего не слышно, но Леон полон надежды и трогательного нетерпения, а Мерлин выглядит бестолковым, дружелюбным и не замечающим очевидного. Артур видит, как он радостно кивает Леону, и лицо того озаряет широкая улыбка, а Мерлин так же улыбается в ответ. Вот только Артуру даже со своего места на другом конце зала ясно, что он абсолютно не понимает, что сейчас происходит. Он всего лишь согласился съездить на пикник с хорошим другом, и Артур готов поставить полкоролевства, что Мерлин не видит настоящих мотивов Леона.

Для любого человека с мозгами – пусть даже с половиной мозгов – значение подобного приглашения было бы очевидным, особенно учитывая письма, но Мерлин никогда не отличался здравым смыслом, если дело касалось человеческих взаимоотношений. Леону стоило и правда последовать своему первоначальному плану и объяснить Мерлину ситуацию прямо.

А впрочем, какая разница. Артура это не касается.

* * *

Мерлин возвращается с пикника радостным, посвежевшим и с целой котомкой трав, которые заодно набрал для Гаюса.

Леон возвращается слегка озадаченным и, кажется, не уверен, приняли его ухаживания или отвергли. Артуру его почти жалко. Вот только чем больше он вынужден размышлять о Мерлине и Леоне вместе, тем меньше ему нравится эта идея. Артур не знает почему и не намерен копаться в своих мыслях, чтобы отыскать причину. Он просто по-детски решает не отпускать от себя Мерлина ни на минуту в течение следующих четырёх дней, пока тот не начинает возмущаться и негодовать, а Леон – расстроенно вешать нос, а Гавейн... А Гавейн начинает бросать на Артура проницательные взгляды.

Именно эти взгляды – и, что важнее, чувство паники, которые они вызывают в нём, – заставляют Артура прозреть.

О, ради всего святого. Он ревнует.

Это же просто немыслимо. Но даже если так – а всё определённо не так, – уже слишком поздно. Ухаживания Леона уже в самом разгаре, и Мерлин может быть беспечным идиотом, не понимающим, кто за ними стоит (насколько знает Артур, он всё ещё подозревает Гавейна), но он не против ухаживаний в принципе. И Мерлину нравится Леон. Артур не сомневается, что, если тот когда-нибудь соберётся с духом и поговорит с Мерлином прямо, он с радостью примет его.

И это замечательно. Просто отлично, ведь сам Артур ничего не может поделать со своими ненормальными, нелепыми, невероятно глупыми чувствами, которые он, возможно, питает к своему ненормальному, нелепому, невероятно глупому слуге. Леон может предложить Мерлину всё, что не способен предложить Артур, да и сама эта идея кажется такой абсурдной... И не важно, что Артур внезапно заметил, что Леон не единственный, кому поднимает настроение дурацкая улыбка Мерлина, – ведь из этого всё равно ничего не выйдет.

Артур повторяет это весь день и почти убеждает себя в этом, пока не натыкается на Леона в оружейной. У рыцаря странное выражение лица.

– Мерлин отказал мне, – неловко произносит он, когда Артур спрашивает, что случилось.

– Что? – Артур искренне удивлен. У них же всё шло как по маслу...

– Он был очень добр, – поспешно объясняет Леон. – Сказал, что есть кое-кто другой. И уже очень давно. Уверил, что я здесь совершенно не при чем, но... – он медлит и неожиданно смущается. – Артур, эти письма... Мерлин думает, что они от этого человека. Не знаю, с чего он это взял, но он... сказал, что ему пишут, и когда я понял, о чем он, то не смог ему признаться, что это был я. Он... выглядел таким счастливым...

– О боже. – Артур закрывает лицо рукой. – Гавейн.

– Что? – хлопает глазами Леон.

– Мерлин знает, что Гавейн писал эти чёртовы письма!

Леон распахивает глаза.

– Я должен найти Гавейна.

«Нет, ты должен найти Мерлина», – думает Артур, но Леон уже выбежал за дверь.

Артуру ничего не остаётся, кроме как вернуться в свои покои. По счастью, Мерлина здесь нет. По несчастью, здесь его новая котомка, из которой выглядывает свёрнутый в трубочку пергамент.

Это письма. Артур это знает. Как знает и то, что у него нет никакого права – или причины – их читать.

Он также знает, что его это не остановит.

Письма сложены по порядку. Первое – то, которое Артур уже читал, – оказывается на самом верху, и он переходит ко второму.

«Дорогой Мерлин,

Обычно процесс ухаживания включает в себя небольшие подарки. И хотя это ухаживание (если, как я искренне надеюсь, ты позволишь мне его так называть) далеко не обычное, я всё же желаю преподнести тебе дар в знак своей глубокой привязанности. «Но что подарить? – подумал я. – Нечто простое, нечто практичное и полезное – и, возможно, когда он будет брать это в руки, то будет вспоминать меня и улыбаться». Плащ или камзол казались слишком бесцеремонным подарком, а перчатки мешали бы тебе работать… И затем я вспомнил, что ты пожертвовал свой последний платок на благо друзей, поэтому я дарю тебе эти.

Знаешь, они почти в точности повторяют цвет твоих глаз. Когда я смотрел на них, губы сами собой сложились в улыбку. Надеюсь, тебя они тоже заставят улыбнуться.

Твой поклонник».

Угх. Какой же тряпкой может быть Гавейн. Артур хотел бы оправдать его тем, что обычно он соблазняет только девушек, но, в самом деле, Артур даже отдалённо не может представить себе женщину, которая купилась бы на подобную слезоточивую муть. Не говоря уже о Мерлине. Честное слово, Артур потрясён, что Мерлин всё ещё не прочь разговаривать с Гавейном после подобной ереси, а тем более – спать с ним.

Желудок сворачивается тугим узлом. Артур переходит к третьему письму. В нём практически то же самое, как и в следующих трёх. Артура уже подташнивает, особенно когда в письме, с которым была прислана котомка, упоминается «твоя прелестная шейка».

Он слышит знакомый перезвон посуды в коридоре как раз вовремя, чтобы успеть скатать письма обратно и засунуть в котомку, прежде чем Мерлин вваливается в покои с подносом в руках и непривычно решительным выражением лица. Артур не уверен, что означает это выражение, но оно вызывает в нём смутное беспокойство.

Поначалу Мерлин молчит, так что и Артур ничего не произносит: принимается за еду, пытаясь избежать взгляда Мерлина, и размышляет, отыскал ли уже Леон Гавейна.

Молчание Мерлина нервирует. Мерлин никогда не молчит. Он болтает без умолку, буквально каждую секунду, весь день напролёт. Его молчание не означает ничего хорошего.

В конце концов, как бы Артур этому ни противился, он вынужден поднять голову. Мерлин стоит напротив, по другую сторону стола, пристально глядя на короля.

Тот проглатывает огромный кусок цыплёнка.

– …Я могу тебе чем-то помочь? – осторожно спрашивает он.

Мерлин кладёт знакомую стопку пергаментов на стол перед его тарелкой.

– Хорошо, что речи за тебя пишу я, – говорит он, но в глазах его странная мягкость, а в голосе – легкая дрожь и неуверенность.

Следует продолжительный момент, когда озадаченный Артур понятия не имеет, о чём говорит Мерлин. А потом до него доходит – о боже, Мерлин думает, что он написал эти письма! – и глаза Артура изумлённо распахиваются, а сам он давится воздухом и принимается кашлять целую минуту, в то время как Мерлин заботливо хлопает его по спине.

– Ты идиот, – умудряется наконец прохрипеть Артур. – Я не…

Он обрывает себя.

Мерлин сказал Леону, что есть кто-то ещё. Что этот кто-то существовал уже долгое время и что именно он писал ему письма…

– Что ты не? – спрашивает Мерлин.

Артур прочищает горло. Его лицо ярко-красное, он это чувствует.

– Я не… э-э… знал. Я не знал… что ты подумаешь.

Мерлин заливается румянцем. Это отчасти даже очаровательно, правда. Артур ужасный человек.

– Ну, я думаю, что ты задница, – говорит Мерлин. – И не должен больше никогда в жизни писать любовные записки. – Он делает пару шагов ближе к Артуру. – И что ты худший тайный поклонник в истории. Честное слово, ты даже не пытался скрываться. Кто ещё способен знать о том, что мне лямка котомки натирает, идиот ты эдакий? Или о том, как я ненавижу перчатки? – Мерлин закатывает глаза к потолку.

Артур открывает рот и беспомощно закрывает снова. Теперь так многое обрело смысл. Он проводит рукой по лицу. Другие короли наверняка никогда не попадали в подобные безумные ситуации. Где его жизнь пошла не так?

– И ещё… – мягко произносит Мерлин, – я думаю… думаю, ты должен поцеловать меня сейчас.

У Артура перехватывает дыхание.

– Мерлин…

Он обязан объяснить ему про письма. Он не может позволить Мерлину думать, что они – его авторства. Это бесчестно, не говоря уже о том, что унизительно. (Вероятно, Артуру придётся как-нибудь написать Мерлину настоящее любовное послание, просто чтобы доказать, насколько он лучше Гавейна в этом деле. «Дорогой головогрыз», – полу-истерично думает он).

– Ох, – говорит Мерлин. – Ну неужели я всё должен за тебя делать?

А затем его тощее тело прижимается к телу Артура, и дурацкий платок щекочет его под подбородком, и тёплые мягкие губы открываются навстречу его собственным, и Артур забывает о том, что надо думать.

* * *

– Я должен кое-что рассказать тебе, – говорит он Мерлину долгое время спустя.

Уголок рта Мерлина приподнимается в улыбке, а лицо принимает странное выражение.

– Да, – отвечает он. – Я, наверное, тоже должен кое-что тебе рассказать.



~ end

@темы: Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, PG

Название: Летописец, или как всё было на самом деле.
Автор: *Manwe*
Бета: Star Ice
Оформление: bromancegirl
Рейтинг: PG
Пейринг: Артур\Мерлин
Жанр: romance
Размер: ~ 2100
Саммари: Артур пишет письма отцу, Мерлин маме, а Джеффри Монмутский ведёт летопись похода принца на саксов.
Тема №10 . Дневник/Письмо

читать дальше

Эалдор. Дом Хунит.

«Дорогая мама!
Артур (зачеркнуто) Его Высочество разрешил мне пользоваться королевской почтой, чтобы передать тебе весточку. Я тоже считаю, что от него не убудет. На самом деле, мы отправились на восток, чтобы отбить у саксов наши земли и Его Высочество пишет отцу каждый день – они делятся королевскими планами, но мне об этом знать неположено, поэтому я лучше напишу о себе.
Мы выехали вчера и всё ещё едем. Устал неимоверно, сплю прямо на лошади, ем тоже на лошади, всё делаю на лошади. Ну, почти всё. Иногда мы останавливаемся на привал. Потому что лошадям нужно напиться и отдохнуть. О нас обычно речи не идёт.
Сейчас один из тех чудесных моментов… до тех пор, пока Артур не скажет: «Поднимайся, Мерлин!», и я пойду чистить котелки в ледяной воде. А вообще вокруг красиво – лес, ручей. Проезжали огромное пшеничное поле.
Не грусти, у меня всё хорошо.
Любящий тебя сын Мерлин».

Камелот. Утеру Пендрагону лично в руки.

«Здравствуй, отец.
Мы благополучно миновали несколько деревень и перешли реку вброд. Саксов не видно и люди в деревнях не слышали о них уже довольно долго. Продвигаемся дальше на восток. Завтра сообщу новые вести.
Твой сын, принц Артур».

Летопись Джеффри Монмутского. Третий день похода принца Артура против саксов.

«С наступлением осени погода портится, но в той местности, где проезжает отряд, дни стоят тёплые и погожие. Поля полны урожая, люди не бедствуют, исправно платят налоги в казну Его Величества короля Утера Пендрагона. Сына его, принца Артура, они всячески приветствуют, встречают радушно и рассказывают о своём скромном быте.
После полудня миновали реку, следуем на восток».

Эалдор. Дом Хунит.

«Дорогая мама!
Вчера переходили реку вброд. Брод оказался мне по пояс. Лошадям, конечно, всё равно, они же лошади, а я выливал воду из сапог. Это Артуру смешно, у него этих сапог ещё дюжина и все, как я подозреваю, с собой. Вдобавок выслушал о том, что я веду себя недостойно мужчины и слуги принца. Но утром, когда я стал чихать, Артур призадумался.
Ты не переживай, болеть я не собираюсь. Пока ехали, набрал себе трав, заварю в чай.
Никак не привыкну спать на земле. Каждый раз, когда Артур тащит меня в поход, думаю только о том, чтобы он поскорее закончился. Его Высочество спит в шатре, даже придворный летописец, который путешествует вместе с нами, спит на телеге, а я коротаю ночи у костра с остальными слугами и рыцарями.
Напишу тебе завтра!
Мерлин».

Камелот. Утеру Пендрагону лично в руки.

«Здравствуй, отец.
За сегодняшний день важных событий не произошло. Отряд, отправленный мною на разведку, тоже не сообщил мне ничего нового. Завтра повернем на северо-восток.
Буду держать тебя в курсе дел.
Твой сын, принц Артур».

Летопись Джеффри Монмутского. Четвертый день похода принца Артура против саксов.

«На исходе четвертого дня нам так и не встретился ни один сакс. Начал дуть холодный северный ветер, приближается зима. Отважные рыцари, которых принц Артур отправил вперёд, не принесли никаких вестей. Мир и спокойствие царят в Камелоте».

Эалдор. Дом Хунит.

«Дорогая мама!
Сегодня мы повернули на север. Ни одного сакса и это отличный повод пойти туда, где холоднее Как будто саксы такие идиоты! Я бы пошел на юг. Там тепло. Артур, обеспокоившись моим чиханием, сегодня позволил мне заночевать в своём шатре. Готов чихать всю дорогу, лишь бы не спать больше у костра. Рыцари не снимают доспехов, и поэтому пахнут не очень приятно. Артур другое дело. Он хоть и спит с мечом в руке, но хотя бы без кольчуги и брони.
Кажется, зима вот-вот настанет. Я готов поклясться, что сейчас шел снег, хотя Артур утверждает, что это был просто холодный дождь. Ясное дело, в конце октября он тёплым не будет.
Надеюсь, что мы очень-очень скоро найдём саксов. Либо они прячутся от бравых рыцарей Камелота, либо мы зря тащимся в такую даль.
Люблю тебя. Твой сын Мерлин».

Камелот. Утеру Пендрагону лично в руки.

«Здравствуй, отец.
Сегодня мы весь день движемся на север. Ситуация не меняется, но здесь люди уже несколько раз подвергались набегам со стороны саксов. Последний раз это произошло минувшей весной, поэтому я предполагаю, что мы идём в верном направлении.
Твой сын, Принц Артур».

Летопись Джеффри Монмутского. Пятый день похода принца Артура против саксов.

«Весь день дует холодный северный ветер. Рыцари кутаются в плащи, но это не спасает их от холода. Урожай на здешних полях давно собран, люди ожидают снега и затяжной зимы. Но рады этому. Зимой, по их словам, саксы уходят на юг и крестьянам случается передохнуть от редких, но жестоких набегов».

Эалдор. Дом Хунит.

«Дорогая мама!
Наверное, дома тоже холодно, но здесь просто ОТВРАТИТЕЛЬНО ХОЛОДНО. Я уже всей душой ненавижу походы, лошадей и саксов! Особенно последних.
Наша деревня защищена горами, а здесь только ветер, тракт и люди, страдающие от набегов этих варваров. Говорят, они уводят скот, женщин и иногда детей. Сегодня мы остановились на постоялом дворе, и Артур объяснял людям, что в случае набегов необходимо посылать гонца в Камелот. Даже если рыцари не успеют вовремя, они настигнут саксов и вернут похищенное. Потому что все эти земли тоже принадлежат Камелоту, и мы обязаны их защищать. Точнее, он обязан, потому что он Принц. А я всего лишь слуга. Я должен следить за тем, чтобы у него была чистая рубаха, полный кубок и удобная постель. И чтобы он не умер ненароком. Но об этом Артур не знает, а ты ему не скажешь. Правда ведь?
Ну, в общем, ты знаешь, как Артур умеет убеждать людей. Все собравшиеся в таверне готовы были прямо сейчас вооружиться вилами и броситься в погоню, но Артур их остановил. Сказал, что их дело ходить за скотом и выращивать урожай, а он и рыцари справятся с разбойниками.
Потом мы, наконец, отправились спать и я почти выспался на нормальной кровати. Почти. Потому что Артур среди ночи вздумал сопеть – тихонечко, но раздражающе, и мне пришлось пойти его будить. В общем, всё закончилось плачевно. Я не рассчитал силу и остаток ночи провёл, слушая, как Артур сопит, только теперь в моё ухо.
Утром попытался объяснить ему ситуацию, но он заявил, что со мной спать теплее. Буду думать, как донести до Его Высочества мысль, что я не грелка. Хотя так, конечно, теплее, он прав.
Надеюсь, мы скоро встретим саксов и вернёмся домой.
Скучаю. Мерлин».

Камелот. Утеру Пендрагону лично в руки.

«Здравствуй, отец.
Напали на след саксов. Последний раз их видели ещё дальше на севере, поэтому сегодня мы продолжим путь. Жители напуганы набегами, многие потеряли близких при прошлом нападении. Предложил им защиту Камелота, ведь это наши земли.
Пришлю весть, как только будет возможность.
Твой сын, принц Артур».

Летопись Джеффри Монмутского. Шестой день похода принца Артура против саксов.

«Небо который день затянуто тучами. С самого утра идёт дождь, но мы продолжаем путь. Свернули с тракта на северную дорогу. Если идти прямо, можно за несколько часов добраться до Кента, но принц Артур намерен искать саксов у Белых Гор. Впереди замок лорда Рендала, а дальше только пустоши до самого моря».

Эалдор. Дом Хунит.

«Дорогая мама!
Артур говорит, что я зря трачу бумагу, но чернила не отбирает, поэтому я продолжаю писать.
Сразу прошу прощения за перерыв, сейчас нет никакой возможности отправить письмо. От замка лорда Рендала, в котором мы заночевали, до Эалдора путь для одинокого гонца слишком опасен, если саксы действительно близко.
Поэтому буду писать тебе о том, что происходит сейчас ( пока Артур не отберёт свиток). Наконец-то мы едим не вяленое мясо и овощи. Знаю, за время жизни в Камелоте я стал слишком привередлив, наверное, мне передаются дурные привычки Артура. Раньше мне было достаточно каши на завтрак и тонкой скатки, чтобы не спать на сырой земле. На ужин кухарка лорда приготовила рагу, и Артур настоял, чтобы мне принесли порцию. Знаю, ты считаешь, что он добрый и замечательный, но зачастую он просто самый настоящий засранец. Шпыняет меня, обзывает тощим доходягой, сравнивает с чучелом («Болтаешься по ветру и размахиваешь руками, Мерлин!»), и по-прежнему тащит с собой в постель. («Если бы не я, ты бы мёрз с прочими слугами, Мерлин! Цени!») Я-то ценю! И одеяло, и перину и даже подушку, правда, мне достается самый краешек.
Мама, Артур ужасно тяжелый. Но, кажется, если я ещё хоть слово скажу про Его Высочество, он запретит мне тебе писать.
Не прощаюсь. Мерлин».

(Пергамент оборван неровно) (Строчки на клочке бумаги) «По ночам Артур обнимает меня так крепко, что я боюсь – он сломает мне рёбра. А ещё дышит сонно и тяжело. И елозит рукой по животу, так что щекотно и очень-очень хорошо. Это странно смотрится, когда не вживую, а словами на бумаге. Само собой, я не буду тебе рассказывать тебе о том, какие мягкие у Артура губы, когда он касается моей шеи под волосами. Артур убьёт меня, если узнает, что я кому-то рассказал, да и не стоит. Надолго ли я согреваю его в непогоду? Взаправду ведь ничего серьёзного не происходит. Просто чужой замок, пустошь, саксы и листок бумаги, который я сожгу прежде, чем Артур вернётся».

Летопись Джеффри Монмутского. Седьмой день похода принца Артура против саксов.

«Утром выехали из замка лорда Рендала. Вся челядь вышла провожать принца Артура и его рыцарей. Непогода усиливается и наши люди, не из числа рыцарей, непривычные к долгим переходам, стали уставать. Слуга принца Артура ерзает в седле, да и мне, старику тяжело преодолевать путь, несмотря на то, что я еду на телеге. Небо серое, тяжелое. Мы все ждём, что пойдёт снег».

Эалдор. Дом Хунит.

«Мама, это снова я.
Мы наконец-то увидели саксов. Грязные, небритые разбойники, вооруженные топорами и мечами,( «тупыми» по словам Артура). Сэр Леон и сэр Эван вернулись с вылазки и принесли хорошие вести. Саксы слишком самоуверенны и явно не ожидают нападения. Тем более, рыцарей Камелота. По словам Артура, победа будет лёгкой и быстрой! И из-за этого мы тащились сюда целую неделю?! Никогда больше не пойду в поход!
Позже напишу ещё. Мерлин».

Камелот. Утеру Пендрагону лично в руки.

«Здравствуй, отец.
Место, где обосновались саксы, обнаружено благодаря разведке, произведённой сэром Леоном и сэром Эваном. Их лагерь слабо укреплён, поэтому я могу с уверенностью заявить - мы выйдем победителями из этого боя. Обещаю вернуться в Камелот как можно скорее.
Твой сын, принц Артур».

Летопись Джеффри Монмутского. Восьмой день похода принца Артура против саксов.

«Лагерь саксов находится в лощине с севера от Белых Гор. Принц Артур настроен весьма решительно и намеревается завтра же напасть на лагерь противника и разгромить его.
Пошел снег, слишком рано, на мой взгляд, но для жителей этих мест ранние заморозки являются нормой».

Эалдор. Дом Хунит..

«Мама! Артур победил саксов!
Конечно, не в одиночку, а вместе с рыцарями, но эти разбойники теперь еще долго не сунутся в Камелот.
Но всё плохо. Один из них успел задеть Артура арбалетным болтом и теперь Его Высочество ведет себя, как дурак (зачеркнуто), храбро не даёт перевязать рану и ворчит, как Гаюс. Очень хочется найти того сакса… В общем, ещё на день мы остановились в замке лорда Рендала, Артур окончательно утвердил меня на роль своей грелки, но я хотя бы больше не мёрзну.
Думаю, мои предыдущие письма ты уже получила и перечитала много раз. Очень жаль, что ты не можешь написать мне. Артур пообещал, что мы заедем к тебе по пути в Камелот, правда, я не могу понять, с чего вдруг он такой добрый. И всё ещё ворчун, да.
А пока я так и вижу, как ты читаешь мои письма в свете старой свечи, что зажигаешь по особым случаям. Думаю, стоит попросить Артура прихватить по дороге несколько свечей, ведь от твоей наверняка остался один огарок.
Сколько мы уже не виделись?
Скоро встретимся! Твой сын, Мерлин».

Камелот. Утеру Пендрагону лично в руки.

«Здравствуй, отец.
По дороге произошла небольшая заминка, ничего серьёзного. Ожидай меня к исходу следующей недели.
Твой сын, принц Артур».

Летопись Джеффри Монмутского. Девятый день похода принца Артура против саксов.

«Саксы побеждены, но принц Артур получил серьёзное ранение! Свора разбойников напала на принца, и только его храбрость и боевые навыки помогли ему победить! Недаром принц Артур слывет лучшим рыцарем Камелота!»

Эалдор. Дом Хунит.

«Мама, скоро я буду дома!
Артур позволил мне отослать гонца к тебе, несмотря на то, что сам он в этот раз письмо отцу не отправляет. Может быть, ты права и он в самом деле такой хороший, как ты о нём думаешь. До тех пор, пока не вспоминает, что он принц.
Почти привык к лошади. Уже ничего не болит, и наш летописец не косится на меня с таким подозрением. Я был бы не прочь пересесть к нему в телегу, но Артур не позволит – требует, чтобы я всегда был при нём.
Почти доехал! Мерлин».

Камелот. Комната Гаюса. Мерлину.

«Дорогой сын!
У нас остановился твой друг Ланселот, и я спешу передать тебе весточку с ним.
Очень надеюсь, что у тебя всё в порядке. В свой приезд ты выглядел очень уставшим, но я, как мать, видела, что ты счастлив. Передавай мою сердечную благодарность принцу Артуру. Я полагаю, он всё же хорошо заботится о тебе ( а должен ты о нём), хоть ты и отрицаешь это.
Передаю тебе также целебную мазь, она поможет в быту. Можешь также смазывать ей шрам от арбалетного болта принца, рубец быстрее рассосётся.
Люблю тебя, Мерлин.
Мама».

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, PG

Название: P.S. I love you
Автор: completely wrong
Бета: Merlin`s Team
Оформление: completely wrong
Пейринг: Арлин
Рейтинг: PG-13
Размер: ~2060 cлов (14 писем)
Жанр: драма, флафф
Саммари: Мерлин пишет Артуру письма, пока тот мирно спит на Авалоне.
Тема №10. Письмо
Скачать текст тык

читать дальше

слушать

продолжение следует?..

@темы: Merlin's team, Фик, drama, Arthur/Merlin OTP fest 2013, romance, fluff, PG