Название: Рыцари Альбиона: снова вместе
Автор: KateRon_VRN
Бета: Natias
Оформление: KateRon_VRN
Размер: ~7 300 слов
Жанр: приключение, фантастика, реинкарнация, кроссовер, AU, ОСС
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG
Предупреждение: автор курил что-то странное и наплевал на все каноны
Примечание: Написано как дополнение к коллажу "Рыцари Альбиона"
Дисклеймер: Творим из-под щита!
Саммари: Мерлин нашел исчезнувшего Артура спустя более 70 лет после окончания второй мировой войны и смог вернуть к жизни из долгого ледяного сна. Но готов ли король снова сражаться и какие тайны еще скрывает его бывший слуга.
Тема: Супергерои

– Сэр, вы уверены, что мы летим правильно? – поинтересовался электронный голос в шлеме.
Перед глазами мелькала сетка, обозначающая неровности местности, датчики беспрерывно фиксировали цифры и координаты. Мерлин еще раз просканировал жизненные показатели костюма и мощность заряда магии. Они летели уже около трех часов и ученый боялся, что система может отказать в любой момент и никакая магия не спасет его от падения с сотен метров в снега Арктики. Датчики показывали, что поток магии, идущий от реактора на груди, питал костюм стабильно и без перебоев. Все работало, и Эмриса это не могло не радовать. Значит, у него все получится, и он сможет снова вернуть Артура. Теперь же ему не нужно будет сражаться со своими предрассудками и моральными принципами, как тогда во время войны. А просто откопать тело, спрятанное во льдах и вернуть к жизни.
– Гаюс, прекрати занудствовать, – ответил юноша. – Мы летим правильно.
– Но сэр, источник тепла находится в двух километрах от места, куда вы проложили путь, мои данные…
– Твои данные — это машина, а у меня есть еще чувства и моя магия. А они говорят, что Артур находится в стороне от источника тепла.
– Я все время забываю об этом, сэр, – скрипучий голос Гаюса словно сочился сарказмом, хотя скорее это были домыслы Мерлина, так как искусственный интеллект не может передавать настроение и эмоции, но способен шутить.
– А теперь подумай своей электронной головой, что человек, пролежавший во льдах более семидесяти лет, явно не будет источать тепло. Вероятно, это какое-то поселение или местные формы жизни.
– Ваша логика верна, сэр. Но я все же настоятельно рекомендую сообщить в «Камелот», директору Утеру о нашей находке, – продолжать гнуть свое Гаюс.
– Я ему сообщу, когда точно найду капитана, – огрызнулся Мерлин и слегка отклонился, приближаясь к нужной точке. – Утер ищет его уже давно, и не раз надежда была близка, но не оправдывалась. Я был одним из создателей «Рыцарей Альбиона» и это моя ответственность. Артур – важная персона и должен возглавить нас как лидер.
– Ну да, «кучка идиотов с суперспособностями», – довольно точно спародировал голос премьер-министра Гаюс.
– Меня ты тоже считаешь идиотом? – ухмыльнулся Эмрис.
– Самым большим из всех. Потому что полторы тысячи лет жизни вас так и не научили ничему, сэр Эмрис. Вы всегда находите «приключения на свою задницу», – теперь он точно спародировал голос Морганы.
– Ха-ха. Моргана Пендрагон, баба с яйцами, которая выпила мне все соки в этом году, – проворчал Мерлин.
– И вы сами в этом виноваты, сэр…
Голос вдруг замер, когда на экране шлема замелькали расчеты и через минуту появилась новая точка, мигающая на координатной сетке местности.
– Сэр, я обнаружил странный источник тепла, он похож на человеческий, но есть отличия, мне пока трудно сказать какие, нужно больше данных.
– Это он, Гаюс! – радостно воскликнул Мерлин. – Артур пропитан магией, которая способствовала его воскрешению во время прошлой войны. А сыворотка Эрскина должна была сохранить во льдах.
– Тогда я очень рад, что мы его нашли.
Маг кивнул сам себе и направил костюм на снижение, плавно выровнял его, и опустился в снег. Но тут же провалился по пояс.
– Черт! – выругался молодой человек.
– Сэр, это было не обдуманно, – заметил Гаюс. – Вы довольно тяжелый в этом костюме, а металл нагрелся при снижении.
– Знаю, – проворчал Мерлин. – Активировать аэродатчики и взлет! Включить источники света на полную мощность! Костюм приподнялся над землей, и молодой человек отключил электронную сетку шлема, рассматривая окружающее пространство сквозь защитное стекло. Вокруг были только белые холмы и с неба падали хлопья снега, снижая видимость.
– Отключить свет и включить режим ночного видения, – скомандовал системе Эмрис. – Преобразовать ступни.
Мягкая вибрация и жужжание в ногах означали, что механизмы начали работу. Когда преобразование закончилось, костюм мягко опустился на снег. «Ну что же, вперед к очередной надежде», – подумал Эмрис и заскользил к источнику, который обнаружил поиск. Через несколько минут он заметил кусок торчащего из снега крыла. На краю обломка был изображен герб "Гидры". Сомнений не было, это корабль Ценреда, который Артур направил далеко от зоны поражения. Сердце отчаянно стучало и датчики постоянно об этом напоминали.
– Сэр, вам нужно успокоиться, иначе могут быть проблемы с подачей магии для питания костюма, – напомнил Гаюс.
– Я знаю, но я ничего не могу поделать! – выдохнул Эмрис. – Мне трудно совладать с эмоциями в данный момент.
– Я могу вам вколоть дозу успокоительного, которую вы захватили с собой…
– Не нужно, просто просканируй объект и найди безопасный вход.
– Сэр, он в ме…
Неожиданно снег под лыжами заскользил, ссыпаясь, Мерлин потерял равновесие и покатился вниз по склону. Он пытался ухватиться за что-то или активировать аэродатчики, но скорость падения была высокой, к тому же его несколько раз перевернуло. Ученый знал, что костюм и не такое выдерживал, но это не означает, что падение будет мягким. Тем более, он толком не знал, куда падал. Перед глазами мелькали данные экрана шлема. Все закончилось так же резко, как и началось. Костюм с характерным металлическим грохотом куда-то приземлился, а маг прилично приложился головой и застонал.
– Черт… как я это ненавижу, – проскрипел он, пытаясь принять вертикальное положение. – Сканирование систем, убрать лыжи!
– Небольшое повреждение корпуса в виде вмятин, рассинхронизация сенсоров и джипиэс. Провожу настройку. Ваши жизненные показатели в норме, – сообщил Гаюс. – Простите сэр, не думал, что там такая непрочная масса снега.
– Ничего, нам не привыкать. Главное, мы с костюмом целы, а то Фрея меня прибьёт, если я опять потрачу неделю в лаборатории на ремонт.
Эмрис окончательно привел себя в вертикальное положение и включил режим ночного видения. Сканирование было завершено и цель обнаружена. Источник тепла находился всего в двух метрах. Скорее всего, это была кабина пилота. Маг осмотрелся и понял, что находится где-то в грузовых отсеках.
– Сэр, думаю, нам нужно разрезать обшивку корабля и добраться до кабины. По моим расчетам она находится в тридцати градусах от вашего положения. Опасных или взрывоопасных предметов в том направлении не обнаружено.
– Спасибо, Гаюс.
Мерлин активировал лазерные лучи и направил их в сторону преграды. Через пару минут металлический круг с грохотом выпал. Тусклый голубоватый свет струился из проема. Молодой человек шагнул в импровизированную дверь и замер. Перед глазами было огромное панорамное окно, стекло было частично разбито, кабина завалена снегом и покрыта льдом. Эмрис аккуратно двинулся в сторону кресла пилота, только там могла быть его цель. Сердце снова отчаянно забилось.
Еще пара шагов, и перед глазами предстала невероятная картина. Кресло пилота было заключено в слегка мутноватую глыбу льда. Но трудно было не заметить яркий красный с желтым костюм и герб дракона на груди человека. Родное лицо казалось почти белым, глаза плотно закрыты, обескровленные губы. Это был Артур без сомнения, его король, его капитан и будущий предводитель «Рыцарей Альбиона». Мерлин не смог сдержаться и снял с головы шлем, чтобы прижаться лбом к холодной поверхности.
«Я тебя нашел… наконец-то …. Только будь живым… прошу тебя…»
– Сэр, вам нужно срочно надеть шлем, иначе вы заработаете себе обморожение, – прозвучал скрипучий голос Гаюса.
– Хорошо, хорошо, старый ворчун, – пробормотал Эмрис, выпустив облачко пара. И правда, было холодно, нос и кончики ушей уже покраснели.
– Смею заметить, сэр, вы старше меня, и я, как электронное устройство, по сути не имею возраста…
– Знаю, знаю, – пробормотал молодой человек. – Нужно подумать, как транспортировать Артура ко мне в лабораторию.
– Я говорил вам, сообщите Утеру о находке, думаю, имеет смысл сделать это сейчас.
– И он заберёт его к себе в «Камелот», – вздохнул Мерлин и прикоснулся пальцами железной перчатки ко льду в районе лица.
– Сэр, я думаю вы сможете решить этот вопрос в вашу пользу, – заметил Гаюс.
– Это верно, – рассмеялся Эмрис.
– Я закончил сканирование, по моим данным тело не претерпело изменений и было заморожено, сохранив все функции.
– Что не может не радовать, – подтвердил маг. – Гаюс, соедини меня с Утером.
– Связь установлена, включаю…
– И где тебя носит, Эмрис? – тут же раздался сердитый голос руководителя «Камелота». – Почему ты отключил датчики слежения, и твоя помощница ничего не знает? Я же просил…
– Сэр, простите, но я говорил, что не буду вашей собачкой, – возразил Мерлин. – Я обещал помогать. И я не обязан отчитываться о каждом своем шаге.
– Твое наказание после выходки в Букингемском дворце еще не окончено, – уже более мягко добавил глава «Камелота». – Мне же потом разгребать результаты твоих выходок. Так где тебя носит?
– Я нашел его, – взволнованно сказал Эмрис. – Я нашел Артура!

«Сколько я вчера выпил», подумал Артур, когда понял, что проснулся. Голова сильно болела, во рту стоял кисловатый привкус, тело было ватным и непослушным. Радовал только тот факт, что вокруг тихо, а кровать – очень мягкая и прохладная. И еще в глаза не бил резкий свет из окна. Можно вполне немного полежать и подумать о том, что было вчера. Сознание потихоньку стало проясняться, и молодой человек резко вскочил, вспоминая.
Он помнил, что был на военной базе, как вместе с Мерлином мчался на машине, пытаясь догнать улетающий самолет. Помнил краткий поцелуй и отчаяние в глазах дорогого друга. Вспомнил, как старался увести самолет как можно дальше в сторону от городов, куда были нацелены ракеты. Помнил обещание, что они обязательно снова будут вместе. Потом все померкло в белой пелене, и сейчас вот он очнулся здесь.

Артур шумно выдохнул, успокаиваясь и пытаясь все осмыслить. Он еще не до конца привык к новому миру после того, как Мерлин воскресил его, вернув воспоминания о Камелоте. Тогда было ясно только одно – шла война, и его народ нуждался в лидере и короле. Бывший слуга непостижимым образом стал богат и влиятелен, а еще создавал такие невероятные вещи, которые не могла объяснить даже магия. Конечно, в голову «короля былого и грядущего» уже были заложены нужные знания и навыки, но это не уменьшало шока от всего происходящего. Казалось, мир сошёл с ума и изменился до неузнаваемости за полторы тысячи лет. И теперь нужно привыкать к новому.
Комната вокруг была странной и непривычно пустой в приглушенном, словно слегка мерцающем свете. Кровать стояла в самом центре и была удобнее, гораздо удобнее того, что помнил Артур в прошлый раз. Интуитивно он почему-то знал, что его снова вытащил Мерлин. Этот идиот явно находился где-то недалеко, главное было его найти. И еще не пугаться всего необычного, что встретится на его пути. Пендрагон тряхнул головой и откинул одеяло. Слабость еще оставалась, и этот противный вкус во рту. Но в целом король ощущал себя вполне сносно и здоровым. Неожиданно раздался тихий щелчок и комнату тут же наполнил солнечный свет.
– С возвращением, Капитан, – мягкий женский голос показался чем-то странным в этом помещении.
Пендрагон резко обернулся и увидел рядом миловидную хрупкую женщину. Она была одета в черный костюм с очень короткой, по мнению Артура, юбкой. Волосы собраны в простую прическу, а на лице очки. В руках гостья держала странный плоский предмет, от которого исходил голубоватый свет. Вероятно, какая-то новая разработка современного мира, о которой еще предстояло узнать.
– Меня зовут Фрея, я помощница мистера Эмриса, – представилась она. – Как ваше самочувствие, капитан?
– Привет, – выдавил он и поднялся с постели. – М-м-м, бывало и лучше. Сколько я проспал? И почему вы называете меня капитаном?
– Потому что это ваше звание, которое сохранилось со времён Второй мировой войны, в которой вы участвовали, защищая народ Британии, – мягко улыбнулась Фрея.
– А сколько прошло времени с тех пор? – Артур немного боялся услышать ответ на этот вопрос.
– С окончания войны прошло более семидесяти лет. Все это время вы были заморожены во льдах Арктики. Вас нашел мистер Эмрис и смог вывести из долгого сна, – четко пояснила помощница, словно не обращая внимания на шокированное лицо Пендрагона. – Сегодня двадцатое июля две тысячи пятнадцатого года. И вы находитесь в доме Мерлина Эмриса в Ирландии.
– Ох, – выдохнул Артур. – Это неожиданно. Я еще не привык к новому миру.
– Теперь у вас будет больше времени для этого, – улыбнулась Фрея. – Мистер Эмрис сейчас в лаборатории, и я могу вас туда проводить. Вы что-то еще желаете?
– Я бы не отказался от воды и, да, я хотел бы увидеть Мерлина, – кивнул король.
– Вода на столике около кровати, – указала девушка. – Ваша одежда находится в шкафу. – Она отодвинула часть стены и указала на ряд вешалок. – Выбирайте, что вам удобно, я подожду за дверью.
– Спасибо.
Он внимательно смотрел, как девушка отодвинула в сторону дверь и вышла из комнаты. С небольшим испугом Артур подошел к шкафу в стене. Он, по идее, должен был привыкнуть к современной одежде еще тогда, но все же ощущал неудобство, и не знал, что сейчас ему преподнесет мода. Король внимательно осмотрел ряды вешалок и выбрал то, что показалось ему более похожим на привычную одежду. Это были штаны из плотной синей ткани и бордовая рубашка, которая оказалась слегка маловата в груди и верхние пуговицы остались расстёгнутыми.
Артур посмотрел на себя в большое зеркало около шкафа и решил, что выглядит приемлемо для встречи с Мерлином. Это подтвердила и улыбка девушки, когда он вышел. Она внимательно осмотрела его, чем немного смутила, и повела по дому. Пендрагон старался сильно не глазеть по сторонам, хотя смотреть было особо не на что. Комнаты пустые, с минимальным количеством обстановки. Зато невозможно было не обратить внимание на огромные окна, открывающие вид на зеленые холмы и море.
– Да, вид очень красивый, – согласилась Фрея. – Дом расположен вдалеке от городов, на берегу моря. Мистер Эмрис любит некоторое уединение. Хотя, похоже, эти прелести ему не так уж и интересны, он проводит все время в лаборатории на цокольном этаже.
– Это странно, он всегда любил природу, – задумался Артур. – Скажите, а вы сами много знаете о вашем господине?
– Господине? – рассмеялась девушка. – Звучит странно в современном мире. У нас говорят – работодатель или наниматель. Хотя по сути это одно и тоже. И да, я знаю о мистере Эмрисе достаточно, чтобы понимать, кто вы, и для вы чего здесь. Возможно, я не знаю всю правду о нем, но то, что мне уже известно достаточно, чтобы держать язык за зубами, дабы не потерять работу, а может, и жизнь.
– О… – Пендрагон удивлённо посмотрел на свою собеседницу. – Не думал, что он способен кого-то убить. Он стал таким злобным?
– Ох, – рассмеялась Фрея. – Нет, конечно, я выразилась образно. И если честно, Мерлин мне кажется большим ребенком, пусть и с такой светлой головой и талантами. Он иногда забывает элементарные вещи, я уже молчу про встречи и финансы компании. Так что иногда я ощущаю себя его нянькой. Поэтому, вы сами понимаете, такое доверие очень важно для меня.
– Да, верно…
Артур нахмурился, так как этот новый Мерлин был совсем другим и к нему нужно привыкнуть. В тот прошлый раз после возвращения у них не было времени нормально пообщаться, снова узнать друг друга. Шла война, и они действовали, как отлаженная машина. И за то недолгое время, что они были вместе, оказалось достаточным, чтобы понять – перед ним уже не его лопоухий идиот, а человек, которого ценят и уважают. И сейчас, вероятно, будет возможность узнать о друге много нового.
– Нам сюда, – она указала на лестницу вниз. – Здесь лаборатории.
Они спускались, когда неожиданно раздался сильный грохот и снизу повалил белый дым, а после послышалась отборная ругань, от которой Артур аж разинул рот. Фрея покачала головой и продолжила путь, старательно обходя мусор на лестнице. Внизу царил хаос из обломков стен и осколков стекла.
– Мерлин, какого черта ты снова громишь дом? – крикнула она и посмотрела сквозь разбитую дверь.
Пендрагон осторожно спустился следом и пораженно уставился на своего бывшего слугу, почти не замечая ничего вокруг. Эмрис стоял посреди всего этого бардака, его волосы были растрепаны сильнее обычного и еще и припудрены белой пылью. Но самое главное, от чего Артур не мог оторвать взгляд, был светящийся круг на груди, от которого шли какие-то провода к руке. Сама рука почти до плеча была закована в странный доспех из пластин металла.

– Фрея, прости, я проверял новый лазерный луч, который установил вчера, – он провел левой рукой по волосам и обезоруживающе улыбнулся.
– Господи, за что мне это наказание, – она всплеснула руками. – Между прочим, ты скорее всего до жути напугал Капитана.
Она чуть отошла и указала на своего спутника, замершего в стороне. Мерлин повернул голову и уставился на гостя. Тот не казался напуганным, скорее удивленным. Они смотрели друг на друга и молчали, даже не зная, с чего начать разговор.
– Так, ладно мальчики, – развела руками Фрея. – Я вас оставлю тут самим разбираться. Пошла звонить ремонтной бригаде. – Она развернулась и, стуча каблуками, поднялась наверх.
– А… Артур, – пробормотал Эмрис и попытался спрятать руку в доспехе за спину.
Это было, конечно, довольно трудно, учитывая, что король уже все видел. Сейчас маг стал больше похож на знакомого слугу-идиота, который что-то натворил. Пендрагон чуть расслабился и аккуратно шагнул вперед.
– Мерлин, хоть это осталось прежним, вокруг тебя вечно погром случается.
– Артур… Я… Когда ты проснулся?
– Только что и твоя Фрея любезно проводила меня сюда.
– Это… ммм… как ты себя чувствуешь? – Эмрис подошел чуть ближе, уже не пряча свою руку. – И… что ты помнишь?
Пендрагон пристально всмотрелся в родное лицо. Почему-то последнее, что он помнил, – это поцелуй, краткий, но глубокий, который он подарил своему любимому другу, да, именно так. И еще обещание, что они снова будут вместе.
И сейчас Артур больше всего хотел обнять Мерлина и вернуть тот поцелуй. А может, не стоит бояться и сделать это? Нужно всего лишь протянуть руку, положить ее на затылок, зарыться пальцами в темные вихры и притянуть к себе. Но останавливала неизвестность, потому что теперь он не знал этого человека, что стоял напротив. Какая у него сейчас жизнь, возможно, даже есть семья или девушка, а может, парень. Зачем ему вспоминать то давнее прошлое. Тогда, перед явной погибелью, смелости было больше, чем сейчас. И он решил не спешить, надеялся, что еще не упускает свой шанс.
– Ощущаю себя, как после большой попойки, если честно, – решил немного пошутить Артур.
– В этом есть доля правды, – ухмыльнулся волшебник. – Тебя накачали лекарствами, чтобы вывести из сна. Так что какое-то время такое ощущение будет. Мне хотелось бы потом тебя осмотреть и провести обследование, чтобы убедиться, что ты полностью здоров.
– Я здоров, Мерлин, – нахмурился Пендрагон. – А вот кашу в моей голове все же стоит разложить по тарелкам. Хотелось бы понять, кто ты теперь и что вообще происходит... и … что это за фигня у тебя на груди?! – Это... – Эмрис осмотрел себя, поняв наконец, какое впечатление произвел на своего короля. – Это моя разработка, реактор частиц, который преобразовывает магию в энергию и питает костюм.
– Я понял только одно, что ты таки нашел применение своей колдовской силе и наконец решил носить доспехи. Сейчас снова война?
– Не совсем так, – улыбнулся молодой ученый. – Секунду, я сниму с себя железную перчатку.
Он отошел к столу, заваленному непонятными вещами. Артур внимательно рассматривал блестящие предметы и пучки проводов. Заложенные в него с прошлого возрождения знания подсказывали, что это какие-то механические устройства. Но сейчас они все равно выглядели иначе, и были сродни магии. Эмрис тем временем что-то творил со своей рукой и вскоре снял современный доспех, затем приподнял одежду и аккуратно извлек светящийся предмет с груди. Все это время Пендрагон пытался оторвать взгляд от кубиков пресса на бледной коже. Похоже, его нескладный слуга наконец задумался о тренировках. Мерлин проследил за этим взглядом и, смутившись, одернул одежду.
– Я даже не знаю, – он немного нервно провел рукой по затылку. – Я долго думал о том, что скажу тебе, когда мы снова встретимся, а сейчас понимаю, что нужно рассказать очень многое, но с чего начать...
– Странно, ты всегда находил что мне сказать, Мёёёрлин, – протянул Артур и бездумно расправил складку на одежде ученого. Неожиданно раздалось громкое урчание в желудке и оба парня после секундного замешательства рассмеялись.
– Кажется, за тебя решил твой голодный желудок, – заметил Эмрис и потом громко сказал: – Гаюс, передай распоряжение, чтобы накрыли на стол.
– Хорошо, сэр, – раздался странный голос прямо из воздуха, что заставило Пендрагона вздрогнуть и осмотреться. – Обед будет готов через двадцать минут и накрыт стол на верхней террасе. Что-то еще?
– Нет, Гаюс, спасибо, можешь продолжить расчеты, что мы начали утром, – Мерлин пытался игнорировать удивленное лицо своего короля, который вертел головой в поисках источника звука.
– Да, сэр, по моим сведениям, они будут завершены через шесть часов. У вас есть время, чтобы все рассказать вашему вернувшемуся другу.
– Да, ты прав… – улыбнулся ученый и посмотрел на гостя, поясняя. – Это искусственный интеллект, современная разработка. Он, можно сказать, мой электронный помощник-дворецкий.
– Гаюс? – Артур мало что понял конечно, но не мог не удивиться имени.
– Да, потому что этот человек для меня всегда был важен и пусть сейчас его нет, зато есть иллюзия присутствия, – голос мага наполнился грустью.
– Надеюсь, меня ты не создавал вот так? – решил подшутить Пендрагон.
– Мне хватает тебя живого, – ухмыльнулся Эмрис. – Идем наверх, и ты можешь спрашивать у меня все, что хочешь.
«Если бы я еще знал, что спросить первым», вздохнул про себя король и последовал за своим бывшим слугой по той же лестнице наверх.

– Здесь очень красиво, – задумчиво проговорил Артур, не отрывая взгляд от окна.
Огромное окно открывало панорамный вид на берег моря с высокими скалами и бескрайние зеленые луга. Небо было пасмурным и серым, но это лишь добавляло особенности окружающей природе. Они обедали практически в полной тишине, лишь изредка обмениваясь парой фраз. Пендрагон действительно проголодался, и сейчас не мог отказать себе в удовольствии попробовать современные блюда.
– Да, и спокойно, – подтвердил Эмрис. – Вокруг на расстоянии десяти миль ни души. Это помогает мне работать.
– Я всегда думал, что тебя не особо интересовали деньги и богатство, – Пендрагон повернулся к собеседнику и внимательно посмотрел на него.
– В современном мире теперь это залог свободы и безопасности, – грустно улыбнулся Мерлин. – А также это масса возможностей реализовать себя. У кого есть деньги, у того есть и власть – это девиз мира… – он вздохнул. – Так было всегда, но сейчас это особенно заметно…
– А как же твоя магия? – осторожно спросил Артур. – Ты же можешь все получить? Или нет?
– Магия — это не игрушка и она не всесильна, – покачал головой волшебник. – Тем более, что это и опасно. С тех пор ничего не изменилось. Все, что не обычное и не такое, несет угрозу. Я стараюсь использовать магию только в крайних случаях.
– Но она же тебе помогла получить все это? – бывший король обвел рукой вокруг себя.
– Ты так ничего и не понял с тех пор? – обиженно ответил Мерлин и поднялся с кресла.
– А что я должен был понять? – вдруг разозлился Пендрагон и посмотрел в спину собеседнику. – Ты воскресил меня, напихал в мою голову кучу информации и отправил сражаться. Все, что я помню, это бесконечный бой, и то, как мои руки и ноги делали все что нужно, при этом голова пыталась понять весь этот кошмар. А потом я снова погиб…
Обида разливалась в груди Артура, потому он что не узнавал сейчас своего друга, того, кто всегда был рядом. Стоящий в этой комнате человек был похож, но уже не был тем Мерлином. Все что хотелось – увидеть широкую мальчишескую улыбку и сияющие глаза, а так же обещания и веру. А не эту бесконечную печаль и отстранённость, словно прошли миллионы лет…
– Прости… – прошептал Эмрис и сжал ладонь в кулак. – Я не думал, что так случится...
– И ты переродился и решил меня воскресить, чтобы извиниться? Или снова началась война?
– Артур, ты все не так понял… – покачал головой маг и опять эта грусть в глазах. – Возможно, тебе нужно время, чтобы отдохнуть, узнать о сегодняшнем мире…
– Для чего? – Пендрагон скрестил руки на груди. – Какие у тебя планы, Мерлин? Зачем ты меня вернул? Может быть, это к лучшему, что я спал там? Ты вроде сам неплохо справляешься, – он указал пальцем на грудь собеседника, где не так давно видел светящееся устройство.
– Ты не должен был погибнуть… снова… – маг вздохнул и посмотрел вдаль через панорамное окно. – Отдыхай, и ни о чем не думай. Дом в твоем полном распоряжении, ты можешь в любой момент позвать Гаюса, просто скажи имя вслух. Фрея тоже ближайшие пару дней будет в доме, она покажет твою спальню и расскажет все что необходимо.
– А ты? – Артур вдруг утратил весь свой гнев, внимательно рассматривая парня.
Эмрис все смотрел в окно. Плечи были напряжены, спина чуть ссутулена. Не было похоже, что это молодой человек, который богат и мог себе позволит себе все, что угодно. Он больше напоминал человека, на чьих плечах лежит ответственность за весь мир. Артур знал это ощущение, но не понимал, почему его чувствует Мерлин, который вскоре повернулся, улыбаясь. Это была не та улыбка, потому что глаза не светились жизнью.
– Я буду работать, Артур, у меня действительно много дел, – он чуть пожал плечами. – Ты можешь найти меня в лаборатории на цокольном этаже. Система безопасности пропустит тебя туда, я внес необходимые дополнения. Фрея расскажет, как пользоваться панелью управления. Дорогу помнишь?
– Да, – кивнул король и проводил странным взглядом своего близкого друга.
Эмрис быстро спустился вниз с террасы и исчез за ближайшим поворотом. Пендрагон все еще пытался понять, что стало не так с этим миром, раз Мерлин здесь не такой, как всегда. Даже тогда, во время войны, в нем кипела жизнь, его глаза сияли, когда он делал что-нибудь для победы. Но сейчас, казалось, молодой мужчина взвалил на себя непосильную ношу, которой хотел поделиться с бывшим королем. А что сделал король? Он оттолкнул, не дал объяснить.
«Может ты прав, Мерлин, мне нужно время… – подумал Артур. – Нужно понять, что за мир сейчас за окном».
– Капитан?
Женский голос за спиной стал неожиданностью. Молодой человек вздрогнул и резко развернулся. Фрея смущенно улыбнулась, словно извиняясь за неожиданное появление.
– Простите, что напугала. Хотите, я провожу вас в вашу комнату?
– Да, конечно, – кивнул он и последовал за девушкой. – Фрея, скажите, а над чем работает Мерлин? У него довольно усталый вид.
– Я не уверена, что могу вам рассказать все. Это должен сделать сам Эмрис, – она покачала головой. – Если в общих чертах, он работает над тем, чтобы обеспечить безопасность этому миру.
– О, – Пендрагон на мгновение замер, начиная понемногу понимать. – А его родители? Они еще живы?
– Родители? – помощница остановилась и внимательно посмотрела на спутника. – Вы же сказали, что знаете о нем все?
– Знал… – заметил Артур. – Точнее, я знал его своим слугой много сотен лет назад. И насколько я понял, он перерождался и… что? – он запнулся, увидев взгляд Фреи.
– Я была уверена, что вы знаете о самой важной тайне Эмриса… Тайне, которую нужно хранить ценой жизни? – девушка была напугана своей откровенностью, боясь, что гостю этого нельзя знать.
– Подождите… – наконец все стало на свои места. – Мерлин… Он… Не перерождался? Он что, бессмертный?
– Да, верно, – грустно отметила Фрея. – И только благодаря паре человек, которые знают его тайну, нам удаётся морочить людям голову. И придумывать легенды, чтобы все думали об Эмрисе как о богатом сыне себя же самого по сути. И деньги тут играют немалую роль. В современном мире существует много способов узнать правду. И не всегда способности Эмриса могут помочь.
– Теперь я многое начал понимать, – задумчиво кивнул Артур и посмотрел в сторону лестницы на цокольный этаж.
– Он очень рад, что вы вернулись, но ему тоже непросто снова начать общаться с вами. Прошло много времени, и мир за эти годы сильно изменился.
– Да, верно, и нам просто нужно время…
– Идемте, Капитан, – Фрея мягко подтолкнула его в противоположную сторону. – Вы отдохнете. Также в вашей комнате есть все необходимое, чтобы ответить на вопросы о новом мире. Мистер Эмрис подготовил нужную базу данных и виртуальные симуляторы.
– Виртуальные симуляторы?
– Да, устройства, которые вам помогут. Когда отдохнете, вызовите Гаюса или позовите меня, мы расскажем, как ими пользоваться.

Артур снял виртуальные очки и устало потер глаза. В голове вертелось множество картинок, но мозаика прошедшего времени потихоньку складывалась в голове. Это приносило облегчение и некоторую прочность, однако всколыхнуло злобу и отчаяние. Мир за эти годы и правда изменился очень сильно, и чаще всего цена была довольно завышена. Технический прогресс ушел так быстро вперед, что магия уже не казалась Артуру чем-то необычным. Неудивительно, что Мерлин использует ее в своих разработках, но все еще это почему-то скрывая от окружающих.
Пендрагон попытался представить свое место в этом мире и что он может ему дать. У него нет магии, у него нет особенных способностей, он просто воин, теперь еще и солдат. Неужели такие люди еще нужны миру, когда вокруг столько техники? Когда за человека все могут делать роботы? Капитан покачал головой и отрешенно посмотрел в сторону окна. На улице было уже темно, тонкий месяц выглядывал из-за облаков.
«Интересно чем занят Мерлин?», подумал Артур и потянулся. Пальцы случайно задели панель и ожил экран большого телевизора.

– Сегодня мы снова попытаемся разгадать самую большую тайну Великобритании…
Звонкий голос ведущей напугал бывшего короля. Он резко посмотрел на экран и нахмурился словам девушки.
– … около года назад в жизни нашего города и страны появился так называемый новый герой – «Железный волшебник». Название придумали люди, в первый раз увидевшие это чудо. Позже нам удалось узнать, что под маской героя скрывается мультимиллиардер Мерлин Эмрис. Корпорация Эмриса занимается современными разработками в разных сферах, но самый большой прорыв он произвел в создании высокоточной техники для оборонной промышленности.

Артур уставился на экран в мелькающие кадры, на которых был человек в ярко-синих доспехах с уже знакомым святящимся кругом на груди. Сердце бешено забилось от осознания того, что это его неуклюжий слуга, который толком не умел держать в руках меч.

– … вокруг костюма разразилось много споров, – продолжала ведущая. – Парламент посчитал его оружием и потребовал, чтобы мистер Эмрис предоставил все разработки. Они должны быть засекречены, чтобы не попасть в руки террористов. Молодой миллиардер отказался идти на сотрудничество, и едва не попал под суд…

Экран показал краткое видео, в котором ученый, стоя перед парламентской комиссией, доказывал, что костюм – часть его самого и что данное изобретение пока невозможно пустить в массовое производство. Артур вспомнил, как Мерлин упоминал, что костюм работает от магии. Но главным было то, что на видео молодой человек выглядел очень уставшим, темные круги залегли под глазами.

– … тайна семьи Эмрисов всегда была загадкой для СМИ и общества. Нам известно только, что его отец заработал свое состояние еще вовремя Второй мировой войны. Уже тогда отец Мерлина занимался разработками для армии Великобритании. После окончания войны о семье долгое время не было ничего слышно, пока десять лет назад на научной конференции не выступил его сын, предложив миру новые высокоточные разработки, которые быстро нашли свое применение в разных сферах безопасности и военной промышленности…

Артур нахмурился, вспоминая то время, когда первый раз столкнулся с Мерлином. Конечно, это был один и тот же человек. Теперь он знал, что его слуга был бессмертным и все эти годы провел в ожидании. Сердце болезненно сжалось от одной этой мысли…

– … сейчас мистер Эмрис продолжает пилотировать костюм и по неподтверждённым данным, работает на секретную разведывательную организацию. Нам известно только, что там, где он появляется, победа всегда на стороне Англии…

Пендрагон выключил телевизор и уверенно встал. Теперь он понимал, понимал все. Эта боль в глазах, эта усталость. Все это время его друг сражался, хотя это он, король, поклялся всегда стоять на защите Альбиона. И если магия все еще жива, значит, может быть, жива и опасность, связанная с ней. Возможно, Железный Волшебник сражался не только с армиями из людей. Он стоял на защите Альбиона, не прося ничего взамен. Артур понимал, что ему нужно извиниться и сделать это как можно быстрее. Его друг и так ждал слишком долго.
Капитан вышел из комнаты и по памяти направился в сторону цокольного этажа, где располагались лаборатории. Комнаты были мягко освещены голубым светом, что не позволяло заблудиться или споткнуться на лестницах. Огромные часы на стене в холле показывали одиннадцать вечера. Артур не был уверен, что Мерлин сейчас в лаборатории, но решил начать поиски оттуда. Можно было спросить Гаюса, но электронный голос пугал. Пендрагон аккуратно спустился по лестнице, заметив, что утренний беспорядок уже убрали. Стеклянная стена была восстановлена, словно ничего не случилось.
В лабораториях было тихо и светло. Артур на секунду замер около двери, осматривая помещение, заполненное разными механическими устройствами. Пальцы потянулись в сторону приборной панели и, как проинструктировала Фрея, прикоснулись к контактным точкам, чтобы считать отпечатки пальцев. Дверь с щелчком открылась и молодой человек вошел.
– Мерлин? – позвал он тихо.
– Добрый вечер, Капитан, – раздался электронный голос в воздухе.
– Гаюс… – Пендрагон вздрогнул.
– Простите, если напугал вас, Капитан. Мистер Эмрис сейчас отдыхает в комнате, что примыкает к лаборатории. Это находится в правом дальнем углу.
– Спасибо, Гаюс...
Артур вдруг с удивлением замер рядом с освещённой площадкой, потому что не мог оторвать глаз от расположившихся по кругу капсул. В них находились четыре железных костюма, про которые говорила ведущая в передаче. Они действительно напоминали доспехи и были ужасающе прекрасны. Король шагнул ближе, желание рассмотреть было очень велико, но он будто наткнулся на стену впереди себя.
– Это магическое защитное поле, Капитан, – пояснил Гаюс. – Если вы шагнете дальше, то получите удар током. Он вас не убьёт, но ощущение будут не самые приятные.
– Догадываюсь, – попятился гость.
– Мистер Эмрис вам обязательно их покажет, – в электронном голосе почудилась теплота и ирония.
Пендрагон поспешил продолжить путь и, действительно, в дальнем углу, за перегородкой оказалась еще комната, больше похожая на уютную квартиру. Здесь было все необходимое для жизни и отдыха. Помещение казалось очень уютным и явно жилым, чего не скажешь об всем доме. Сразу стало понятно, что именно здесь коротает свободное время ученый.
«Зачем же тогда тебе такой дом?» – удивился Артур.
Сам хозяин нашелся на кожаной кушетке. Мерлин дремал, чуть склонив голову на бок, короткие волосы растрепались, пухлые губы были слегка приоткрыты, длинные ресницы чуть вздрагивали. На груди лежал все еще светящийся электронный планшет. Артур улыбнулся и пару минут смотрел на это чудо, которое всегда так сладко засыпало, в любом месте. Рука сама потянулась к его лицу, пальцы аккуратно убрали несколько прядей со лба. Сейчас очень хотелось поднять волшебника на руки и отнести в теплую постель, мягко поцеловать в губы, затем лечь рядом и прижать к груди.
Пендрагон присел на корточки около спящего и не сдержался. Губы осторожно коснулись краешка рта, потом щеки и виска. Мерлин что-то тихо пробормотал и зашевелился, но глаз не открыл.
– Я вернулся, я больше не оставлю тебя! – прошептал Артур и провел пальцами по щеке своего возлюбленного. – Я люблю тебя….

Эмрис не помнил точно, как задремал, вероятно, постоянная работа в последние несколько дней и разговор с Артуром вымотали его окончательно. Чтение новых отчетов сморило, и сон наконец победил уставший организм. Ему казалось, что кто-то мягко касался его лица, такое знакомое и в тоже время нереальное ощущение. И родной голос шептал о любви. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и нужно было срочно проснуться, чтобы не стало еще хуже. Он распахнул глаза и удивленно замер, когда совсем рядом увидел лицо своего короля.
– Прости, что разбудил, – виновато улыбнулся тот.
– Артур, – Мерлин потер руками лицо, окончательно просыпаясь. – Что ты тут делаешь?
– Тебя искал, и Гаюс подсказал, где ты, – пожал плечами Пендрагон. – Я видел твои костюмы, впечатляет. А тебя хотел найти, чтобы извиниться…
– Извиниться, – удивлённо раскрыл глаза маг. – За что?
– За то, что был груб с тобой, что обвинял, – Артур провел рукой по волосам. – Я много чего узнал за последние несколько часов. Почему ты не рассказал правду еще тогда, во время войны?
– Правду о чем? – ученый сильно напрягся из-за вопроса, это не укрылось от внимания короля.
– О том, что ты бессмертный, что не перерождался, а живёшь все эти годы?
– Ты об этом… – Эмрис отложил планшет и поднялся с кушетки, направляясь в сторону барной стойки. – Я считал, это не так важно в то время. Главным было защитить людей, спасти их.
– Ты поэтому меня создал? – Пендрагон направился следом и, облокотившись о гладкую поверхность, внимательно посмотрел на друга. – Чтобы выиграть войну? Или было что-то еще?
– Я… – Мерлин слегка занервничал и потянулся к стойке со стаканами. – Хочешь выпить?
– Можно, – кивнул Пендрагон. – Но тебе не уйти от ответа. Я хочу знать истинную причину, почему ты меня создал и почему снова вернул? Только лишь, чтобы сражаться?
Эмрис упрямо молчал, но его волнение выдали слегка дрожащие пальцы и плотно сжатые губы. Он молча достал бутылку из шкафчика, кинул несколько кубиков льда в стакан и налил янтарную жидкость. Артур внимательно следил за каждым его движением и поражался точности и грации в простых действиях. От неуклюжего идиота, которого он знал, не осталось и следа. Трудно было не обращать внимание и на внешние изменения, которые король заметил еще утром, при первой встрече. Мерлин всегда был симпатичным и притягательным, теперь же он стал сногсшибательным. Тонкая синяя футболка обтягивала рельефную грудь, на руках четко виднелись вены и жилки, пальцы были все такие же тонкие и аристократичные. Волшебник заметил пристальное внимание голубых глаз и, смущенно, улыбнулся. Затем сел напротив и придвинул стакан ближе к собеседнику. Артур быстро выпил алкоголь, чуть сморщившись от крепости напитка, и продолжил:
– Насколько я понял, ты сам неплохо справляешься с защитой Альбиона. Твои доспехи выглядят безопасными и устрашающими для врагов, учитывая, как изменился мир.
– Артур, – ученый провел рукой по волосам. – Я расскажу тебе все правду, обещай, что выслушаешь, не перебивая.
– Хорошо. Я слушаю тебя.
– Я действительно бессмертен, и жил с тех пор, как ты погиб. Я не могу стареть, как обычные люди, я менял внешность с помощью заклятий, что позволяло мне жить в одном месте долгое время. Я много путешествовал, узнавал мир. И каждый раз, когда человечество сталкивалось с глобальной проблемой, я ждал, что ты вернёшься, как обещал мне дракон…
– Дракон, – неожиданно перебил Артур. – Подожди, тот самый, что напал на Камелот? Так он жив?
– Ну ты его не убил, если честно. Я просто приказал ему не громить Камелот, и потом он нам помогал, – смущенно заерзал маг. – Ты обещал не перебивать!
– Да, прости.
– Я ждал, что ты вернешься. Я иногда встречал знакомые лица в разных эпохах, но никто из них не был реинкарнацией, просто люди с похожей внешностью. Я отчаялся и долгое время жил как отшельник, надеялся, что смерть меня все же найдет и заберет, – Мерлин провел рукой по лбу и продолжил. – Но даже на грани истощения, даже когда мир умирал от болезней, я продолжал жить и не стареть. Это словно проклятие…
Он замолчал и, потянувшись к бутылке, налил еще немного в стакан. Артур молчал и смотрел на своего друга… любимого… пытаясь понять, как это – жить вечно. Вечно ждать, вечно искать и держать в себе надежду. Нет, он не мог представить, и от этого становилось больно в груди. Хотелось обнять и шептать глупости, но он продолжал слушать.
– Я даже пустился во все тяжкие, это было где-то в конце 19 века, когда мир стал меняться. Тогда я жил в Америке, стране свободы и больших возможностей. В одном из пабов я познакомился с молодым ученым, который рассказывал пьяным мужикам о своих разработках. Его слушали и смеялись, не воспринимая всерьез, – слабая улыбка появилась на губах Мерлина, что отразилось теплом в душе Артура, и кольнуло ревностью к тому ученому. – Я не мог не заметить его, так как у него было лицо Ланселота. Я шел за ним по пятам, он сначала принял меня за воришку, а потом привел к себе домой. Позволил переночевать и рассказал о себе. Меня заинтересовало то, что он делал. И тогда я подумал, что возможно жизненный опыт, моя магия смогут что-то сделать для этого мира. Я стал ему помогать и учиться. Он дал мне возможность поступить в университет, и я получил образование механика. Стал работать на заводе и все заработанное тратил на наши с Лансом разработки.
– Так вот откуда ты все это умеешь, – перебил его Артур.
– И да и нет, – кивнул в ответ Мерлин. – Встреча с Ланселотом дала мне старт и цель в жизни. А потом началась Первая мировая война. Гибли люди. Я был одним из тех, кто способствовал разработке нового оружия и средств защиты. Плоды этого труда принесли мне богатство. Я тогда не особо понимал, зачем мне столько денег, но по совету знакомых просто хранил их в банке в золотых слитках. После войны я получил еще несколько образований и вернулся в Англию. На одной из конференций в Европе я познакомился с ученым из Германии, доктором Эрскиным. Встреча вышла очень смешной, я просто пялился на него несколько минут, не слыша вопроса. Доктор был похож на Гаюса как две капли воды, и для меня это стало шоком, потому что за всю свою жизнь я не встречал никого с его внешностью. В тот момент во мне словно что-то засветилось, и я понял, что это знак… шанс…
Эмрис замолчал и уперся подбородком в сцепленные пальцы. Артур ждал продолжения, чувствуя, что дальше рассказ будет даваться труднее, потому что будет касаться непосредственно его.
– Тогда я решил начать твои поиски по всем возможным источникам, но результата не было. А через пять лет миру начала угрожать новая война. Именно тогда я записался в секретную программу, это был научный резерв стран Запада против фашизма. Я решил, что если ты вернешься, то должен стать лидером, особенным, что положено тебе по праву рождения. Но тебя не было среди лучших солдат, среди лучших ученых… я снова был один…
– Поэтому ты меня и создал? – Пендрагон протянул руки через стол и аккуратно расцепил тонкие пальцы, сжатые в кулак.
– Я не создавал тебя, – покачал головой Эмрис. – Не так, как ты думаешь. Ты родился, Артур… Родился в тысяча девятьсот пятнадцатом году в Бостоне. Рано потерял родителей и вырос в приюте, окончил университет. А потом началась война…
– О, – только и смог сказать капитан. – Но я ничего такого не помню. Помню, что проснулся и увидел тебя.
– Потому что, я можно сказать создал твой разум… подарил тебе новое будущее, не без помощи магии. Я познакомился с тобой случайно, это было просто чудом. Мы вместе с Гаюсом искали добровольцев в новую программу по созданию идеальных солдат. У доктора была сыворотка, способная дать человеку огромные физические способности. На тот момент я обладал достаточными финансами и техническими возможностями, чтобы помогать ему. И конечно, тайно все еще мечтал найти тебя. Мы были во Франции, когда произошла трагедия, и на базу напали, нам удалось выжить только потому, что какой-то парнишка в штабе схватил гранату и выбросил ее в окно. И в этом герое я узнал тебя… – Мерлин шумно выдохнул и позволил сжать свою руку сильным пальцам Артура. – Оказалось, ты тайно пробрался на фронт, потому что не подходил по параметрам, по которым отбирали добровольцев. Ты не был похож на того рыцаря, что я знал. Худой и низкий ростом, с разными заболеваниями, но твои глаза, твое лицо, они отражали силу воина, готового сражаться. И тебе грозил трибунал за незаконное проникновение на фронт. Я смог взять тебя под свою защиту и Гаюс сказал, что ты идеально подошел бы для его эксперимента. Потому что был очень смелым и смог бы ценить ту силу, что получишь после введения сыворотки.
Маг улыбнулся и с гордостью смотрел на своего короля. Он хорошо помнил день встречи, помнил упрямый взгляд голубых глаз, вздёрнутый подбородок. Он видел воина, сильного и смелого, а не слабого паренька, который еле стоял на ногах, повиснув на руках у двух солдат.
– Тогда мне и пришла мысль добавить в сыворотку твою ДНК. Да, я сохранил свой платок, где была твоя кровь, оставшаяся с того рокового дня. Я решился рассказать Гаюсу правду о себе, надеясь на его понимание и помощь. Он согласился и разрешил применить магию, чтобы возродить тебя, Короля Альбиона.
Артур шумно выдохнул. Он помнил, как неожиданно проснулся в странном месте и последним его воспоминанием был лес и склонённое лицо его слуги. Потом были холод и темнота.
– Во время введения сыворотки и облучения, чтобы активировать память из ДНК, я применил магию. Я вложил в тебя часть своих воспоминаний, надеясь, что они помогут вспомнить тебе. Это был большой риск, потому что ты мог оказаться просто человеком, который похож на Короля. Но я верил, что все правильно понял, потому что твой взгляд говорил о многом.
– И ты не ошибся, – прошептал Артур. – Я правда все помню. Помню вещи, о которых ты не мог знать. Почему ты мне сразу не рассказал правду?
– Я боялся, что это может вызвать конфликт у тебя в голове, потому что ты ничего не помнил о своей жизни до эксперимента. И если ты помнишь, на нас напали люди Гидры и Гаюс был убит. А потом все происходило слишком быстро, и ты решил снова героически погибнуть и оставить меня.
Мерлин замолчал и освободил свою руку из пальцев собеседника, затем поднялся и прошел вглубь комнаты, остановившись около одной из полок.
– Когда закончилась война, я искал тебя… – сказал ученый, не поворачиваясь. – Но мир менялся, а мне, чтобы жить дальше, нужно было снова придумать легенду и исчезнуть. Я учился, потом работал, создавая что-то для мира, его безопасности.
– Почему ты снова продолжил поиски, после стольких лет? – Артур осторожно подошел ближе, сдерживая себя чтобы не коснуться напряженного плеча.
– Я изучил сыворотку, что была в тебе и понял ее силу. Она позволяла твоему организму выживать в любых условиях, регенерировать быстрее, чем любому человеку. Это дало мне надежду. Еще у меня появилась лучшая техническая возможность искать тебя, и мне помогали те, кто был посвящен в эту тайну.
– Но ты так и не ответил на главный вопрос, – прошептал Пендрагон, подойдя еще ближе. – Почему ты меня искал? Только из-за новых угроз?
Мерлин молчал, боясь сказать правду, боясь открыть свое сердце. Он ведь научился не показывать свои эмоции, спрятал их за железной стеной, превратился в машину. Фрея не раз ему об этом напоминала. Но сейчас ему нужно сказать правду, иначе можно потерять все. Неожиданно сильные руки обняли его со спины, и мягкий голос около уха прошептал:
– Почему?
– Потому что ты для меня все... ты жизнь… ты надежда, что помогала выживать… – также шёпотом ответил Эмрис, чувствуя, как руки Артура сжались сильнее, а потом его мягко развернули и поцеловали. Легко, едва касаясь губ, словно спрашивая. Это было сладко и волшебно и казалось чем-то не реальным, но таким правильным сейчас.
– Ты ведь любишь меня? – прошептал король прямо в губы. – Любишь все эти сотни лет…
– Да, – кивнул маг и улыбнулся, прижимаясь еще крепче.
– И я люблю, – счастливо засмеялся Артур. – Прости, что понял это только сейчас.
Они так и стояли, просто обнимаясь, прижимаясь губами, смотря друг другу в глаза. Сейчас ничего не имело значения, только они. Души, что наконец обрели счастье спустя столько лет. Воины, готовые сражаться за мир, защищать и оберегать его.
– Мерлин?
– М-м-м?
– А для меня ты тоже сделал костюм? – с интересом спросил капитан.
– А тебе что, не нравится тот, что был тогда? – сверкнул серыми глазами учёный.
– Ну, я бы его немного доработал, – улыбнулся Пендрагон. – А то ты в доспехах, а я как-то менее защищен.
– Я сделаю для тебя самую лучшую защиту, мой король, – ответил маг и прижался в поцелуе к смеющимся губам.
– Значит, снова на защиту Альбиона?
– Да, и думаю, тебя пора познакомить с твоими рыцарями.
Конец.

@темы: Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015

Название: Агентство фанфиков
Автор: bitter zephyr
Бета: bitter zephyr
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Жанр: крэк, модерн!АУ
Размер: 2000 слов
Дисклеймер: Творим из-под щита!
Саммари: Мерлин работает главным редактором в агентстве фанфиков. Комментарии излишни.
От автора: История возникновения фика такова, что сокомандник спросил автора, пойдет ли он на «Агентов АНКЛ», автор не расслышал, переспросил, но он всё равно оба раза услышал «агенты фанфиков». И был обязан об этом написать.
Тема: Первый раз

— Мерлин!
Мерлин дернулся от монитора, резко переведя взгляд на стоявшего у двери Артура и пытаясь сморгнуть двоившуюся перед глазами картинку.
— Что? — привычно недовольно отозвался он. Всегда Артур приходил в самый неподходящий момент. То есть, появление Артура, когда Мерлин работал, всегда было неподходящим.
— Фанфик по «Игре престолов» готов? — Возмущенный тон Артура как-то едва заметно, но стал мягче. Или у Мерлина уже заехали шарики за ролики.
— Что? — снова спросил он. — Моргана ещё даже не прислала черновик, как он может быть готов?
— Как не прислала? — Возмущение Артура вернулось. — Разве это не твоя обязанность как главного редактора — следить за тем, чтобы авторы присылали работы в срок?
— Да, как и многие другие… — пробурчал Мерлин, отвернувшись, чтобы потереть уставшие глаза под очками. — Слушай, я пинал её, пинал, кто хочешь подтвердит. Она сказала, что ничего не пришлет, пока не закончит. А учитывая, что она записалась в шесть команд… Я пытался уговорить её оставить эту работу для Биг Бэнга и закончить на Битву что-нибудь поменьше, но ты же знаешь Моргану, она всегда всё делает по-своему.
Артур позади тяжело вздохнул.
— Ты должен заставить её прислать всё до конца недели, иначе мы ничего не успеем к выкладке.
— Я знаю, — простонал Мерлин. До конца недели оставался один день.
— Мы — самое известное агентство фанфиков во всем Альбионе, не смей портить мою репутацию из-за какого-то монстро-макси по «Игре престолов», который Моргана пишет уже сколько… лет двадцать?
— Твою репутацию ничто не в силах испортить, дорогой, — фыркнул Мерлин, проигнорировав его вопрос. — Ты слишком прекрасен, чтобы кто-то перестал тебя любить только из-за неудачи с фанфиком.
Если Артур и хотел что-то ответить, то у него в любом случае не было возможности, потому что в разговор внезапно встрял сидевший справа Мордред:
— Артур, скажи-ка, а в чем вообще заключается твоя работа?
— В том, чтобы приходить и орать на меня. Разве это не очевидно? — Тон Мерлина был полон наигранного недоумения.
Из-за стола напротив послышалось невнятное хрюканье, свидетельствовавшее о еле сдерживаемом смехе. Это всё, конечно, было смешно, но если Мерлину ничего не будет за шуточки в адрес Артура, то Мордред мог и получить…
…степлером по голове, например. Артур в один миг подлетел к столу Мерлина, схватил лежавший на краю степлер (который даже неизвестно, как там оказался, ведь Мерлин им явно не пользовался) и запустил им в Мордреда. Тот в последний момент успел увернуться, и удар принял на себя сидевший дальше в ряду Леон. Мордред же, безудержно смеясь, сорвался с места и бросился за дверь, чтобы не напороться на дальнейший гнев начальства.
— Молодежь… — покачал головой Леон, потирая ушибленное плечо и толкая упавший на пол степлер ногой куда-то подальше под стол, чтобы не поднимать.
— Не беспокойся о своей репутации, Артур, — попытался успокоить разгневанного босса Мерлин. — Я допинаю Моргану, и завтра получу от неё текст. Или откажусь с ней работать.
Артур понимающе ухмыльнулся: Моргана не могла сработаться ни с одним редактором, кроме Мерлина. Потеря Мерлина означала для неё полную беспомощность, потому что каким бы хорошим райтером она ни была, никак нельзя выловить все блошки в огромном тексте самостоятельно.
— Ладно, — снисходительно произнес он. — Я на тебя рассчитываю.
— Да разве я когда-нибудь тебя подводил?.. — пробурчал Мерлин, уже отвернувшись обратно к монитору в полной уверенности, что Артур сейчас уйдет.
— Мерлин, — прозвучало у него прямо над ухом. Мерлин в буквальном смысле подпрыгнул в кресле и уставился на Артура, пытаясь усмирить разом пустившееся вскачь сердце. — Сколько раз я говорил тебе не наклоняться так близко к монитору?
Мерлин расплылся в широкой улыбке. Конечно, это можно было считать одним из пунктиков Артура, но пунктик этот был направлен на сохранение здоровья Мерлина. То есть Артур о нём заботился, а это не могло не греть душу.
— Где-то пару тысяч? — невинно поинтересовался он.
— Скорее пару миллионов, — покачал головой Артур, — работай, — и ушел, коротко чмокнув Мерлина в щеку.
Мерлин даже не поднял глаза на своих коллег, находившихся в помещении, — все уже давно привыкли.
— Беспредел, — беззлобно прокомментировал Гвейн.
— Кто бы говорил, — без заминки парировал Мерлин.
— Тот, кто на первом же корпоративе в этой компании успел полапать и тебя, и Артура, прежде чем понять, что вы вместе. А поняв, предложить вам тройничок, — не отрываясь от компьютера, произнес Перси.
— Кто сказал тройничок? — Из-за дверного косяка показалась любопытная голова Мордреда. Удостоверившись, что босса в зоне видимости уже нет, он вошел внутрь и снова занял свое место рядом с Мерлином.
— Даже думать не смей, — хмуро проговорил Перси не терпящим возражений тоном, вперившись в Мордреда взглядом.
— О чем? Я даже не понимаю, о чем речь, — в очень искреннем недоумении пожал плечами Мордред и принялся за работу.
Наклонив голову, Мерлин бросил взгляд на его экран: Мордред редактировал Джонлок. Эх, Мерлин бы тоже поредактировал что-нибудь по «Шерлоку», но ему как главному редактору вечно доставалось всё самое… пикантное. Сейчас, например, на экране был открыт текст с пейрингом Гэндальф/Саруман, и, несмотря на хороший стиль автора, Мерлин с трудом тащился через каждое предложение. Любовная история двух, пусть и могущественных, но старцев? Как раз то, о чем мечтаешь, вставая по утрам. Но отдать кому-то эти фики, как и Морганы, Мерлин не мог. Никто не должен был знать, что под ником Тролль-из-под-пня скрывается не кто иной, как Утер Пендрагон, передавший управление компанией сыну и посвятивший себя фикрайтерству. Мерлина терзали большие подозрения относительно того, что все его фики были своего рода отражением собственной истории Утера с Гаюсом. Не то чтобы их отношения были официальными, но Мерлин умел анализировать мелочи и был совершенно уверен, что всё так. А после фика по «Властелину колец» ему предстояло отредактировать ещё и Вальвер — и Мерлин мог только гадать, какой же этап жизни Утера и Гаюса может отражать любая история про Вальжана и Жавера.
Решив дать глазам немного отдохнуть, он откинулся на спинку кресла и попытался вспомнить, что сейчас вычитывают его товарищи-коллеги. Битва была уже в разгаре, но некоторые авторы только сейчас начали присылать работы, как всегда, дожидаясь последнего момента. У кого-то был экзамен в автошколе, чья-то муза сбежала с другим, оставив автора без вдохновения, кто-то переводил бабушку через дорогу… на протяжении трех месяцев. За шесть лет работы редактором в агентстве фанфиков каких только отговорок Мерлин ни слышал. Но, как бы там ни было, работа кипела.
У Мордреда следующим на очереди после Джонлока должен был идти Старбакс. Вообще-то его себе хотел взять Гвейн, но Мордред очень просил… Возможно, не обошлось без подкупа со стороны Перси, который хотел, чтобы любимый пейринг достался его бойфренду. Дальше Мордреду предстояло читать Стерек, который он тоже выпросил у кого-то, но Мерлин уже не мог вспомнить, у кого именно.
Леон, недавно закончивший читать Арагорн/Арвен, теперь перешел к Эрен/Микаса и то и дело пытался незаметно утереть скупую мужскую слезу, так и норовившую капнуть на клавиатуру. Да, неразделенная любовь — это не сахар, но Мерлин старался подавлять в себе желание пойти и пожалеть друга. Он надеялся, что следующий его фик Гарри/Джинни окажется каким-нибудь флаффом.
Элиан увлеченно читал очередной Черик — их в этом году было предостаточно. Следующим в его списке значился фик Наруто/Саске. Чтобы не расслаблялся.
Ланс работал в основном с Гвен, которая в огромных объемах, как и Моргана, выдавала фики по самым разным фандомам, особенно жалуя БДСМ и всякие кинки. Мерлин не понимал, как Ланс всё это читает (не иначе как от большой любви к Гвен), но был искренне благодарен ему за то, что не приходится читать это самому. Сейчас Ланс, кажется, был занят работой над фиком Доктор/Тардис. Мерлину даже не хотелось спрашивать.
Перси читал исключительно джен. Честно говоря, Мерлин уже давно задавался бы вопросом, чем Перси вообще занимается в агентстве, — разве кто-то нынче пишет джен? — если бы сам не распределял и не контролировал всю работу.
Далее сидел Гвейн. Гвейн читал всё что угодно, но его главной любовью навеки был фемслэш. Все в агентстве (даже курьеры и уборщики) знали, что его мечтой было прочитать фик, в котором Мистик превращалась бы в мужчину и занималась сексом с женщиной. Какой-то извращенный фемслэш, но тем не менее. Устав слушать его стоны, Мерлин сказал ему простую истину, известную каждому фандомному человеку ещё с пеленок: «Хочешь прочитать — напиши». С тех пор Гвейн каждое утро вставал, открывал на компьютере чистый документ, собирался с мыслями… и ничего не мог написать. Он же, в конце концов, редактор, а не фикрайтер. Открыв свой последний присланный на проверку файл, Гвейн простонал: «Ну во-от, и даже бабы — мужики!» Мерлин знал, кому отправить фем!Кирк/фем!Спок.
Замыкался круг снова на Мерлине, к которому стекались все работы, от которых отказались остальные. Как, например, новый Ханнигрэм. Все в один голос вопили, что лучше, чем Брайан Фуллер, Ханнигрэм всё равно никто не напишет, и они отказываются это читать. Мерлину же деваться было некуда. Хотя Артур уже не раз говорил, что ему нужно быть построже со своими подчиненными, Мерлин ничего не мог с собой поделать. Нельзя же заставлять людей читать то, к чему у них не лежит душа? Ведь так?..
Именно поэтому, щелкнув на почту, Мерлин получил очередной файл, содержавший в названии три страшные буквы: С. П. Н.
— Кто опять скинул на меня омегаверс?? — взорвался он, оглядывая комнату грозным взглядом. — Разве я не поручил его тебе? — повернулся он к Мордреду.
— Я ведь ещё только начинающий редактор, я не могу брать на себя такое ответственное задание, — захлопал глазами тот. — Я переслал его Элиану.
Мерлин перевел взгляд на Элиана, который, казалось, пытался спрятаться за монитором.
— У меня было слишком много Чериков, поэтому, чтобы не терять время, я отправил его Лансу.
— Ланс, — строго проговорил Мерлин. Уж тот, прочитав столько работ Гвен, не должен был отступить при виде трудности.
— Гвен запретила мне читать омегаверс, — просто ответил тот, как будто это было нормальное объяснение. — Я отправил его Леону.
— Я читаю только гет, — прогундосил тот, делая вид, что не рыдал только что над очередной душещипательной сценой. — Я отправил его…
— Я читаю только джен, — прервал его Перси, пожимая плечами.
«Боже, и с кем я работаю…» — подумал про себя Мерлин.
— Ну, Гвейн, а у тебя какое оправдание?
— Я думал, ты сам любишь омегаверс, поэтому сразу отправил его тебе.
Сказал он это с таким искренним видом, что, если бы Мерлин не знал лучше, то мог бы ему поверить.
— Ну конечно, — прошипел он. — Вы знаете, что я читаю целыми днями? Гэндальф/Саруман, Вальжан/Жавер, Дамблдор/Гриндевальд — и совсем не в молодости! А теперь ещё и это! Да вы издеваетесь!
Мерлина переполняло возмущение. Он на автомате нажал Ctrl+S, встал, схватив со спинки кресла свой пиджак, и вылетел в коридор. Так же машинально он дошел до кабинета Артура, выудил из его кармана ключи из машины, и, вложив их Артуру в руку, потребовал:
— Отвези меня домой.
Артур без лишних вопросов моментально закончил свой телефонный разговор, схватил Мерлина в охапку и потащил на стоянку.


— Говоришь, тебе не нравится омегаверс? — пропыхтел Артур ему на ухо, проталкивая в него палец рядом со своим членом, увеличивая и без того восхитительное давление.
Мерлин промычал что-то бессвязное в подушку, подаваясь назад и зная, что Артур и без слов поймет его требование.
— Не хочешь быть моим покорным омежкой? — Артур остановился на миг, ожидая ответа, и Мерлин упрямо помотал головой. — Нет? А дерзким омежкой?
Теперь Мерлин фыркнул в подушку и из вредности сжал мышцы вокруг члена Артура, так что тот невольно подался вперед, возобновляя движения. Мерлин повернул голову, чтобы можно было хоть как-то говорить, и произнtс, запинаясь от резких толчков Артура:
— Это твой кинк… Артур? Мог бы и раньше… сказать, что хочешь… побыть большим, ах, грозным альфой. Может… я бы… тогда по-другому…
Договорить он не смог, захлебнувшись ощущениями, когда Артур обхватил свободной ладонью его член, буквально наваливаясь сверху, и ещё больше ускорил темп. Мерлин подивился бы, как ему удается так хорошо двигаться в таком неудобном положении, но ему было не до этого. Член Артура пульсировал, горячо выплескиваясь внутри него, а протиснутый рядом с ним палец действительно создавал ощущение того, что они связаны и проведут так какое-то время. И Мерлина накрыло оглушающей волной. Он знал, что может быть громким в постели, но сейчас не слышал ничего, только чувствовал, как бесконтрольно дергается его тело, получая долгожданную разрядку.
Когда он пришел в себя, Артур уже лежал рядом, положив руку ему на спину и лениво целуя в плечо. А Мерлину всё ещё казалось, что он в нём, ощущения всё ещё были такими отчетливыми.
— Не знал, что ты… — начал он, даже не собираясь заканчивать фразу, зная, что Артур его поймет.
— Я бы хотел… — так же оборванно подтвердил тот и проскользил рукой вниз по его спине, чтобы протолкнуть пальцы в расслабленную и всё ещё мокрую дырочку. — Ты бы так хотел меня, что тек, и я брал бы тебя так, что все чувствовали бы на тебе мой запах и не смели к тебе даже приближаться. Думаю, мне бы понравилось… — мечтательно произнес он.
— Возможно, мне тоже, — признался Мерлин, проваливаясь в сон. О содержании которого ему предстояло утром, краснея, поведать Артуру.

@темы: humor, Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, NC-17, romance

Название: Эти воспоминания никогда не потускнеют
Переводчик: -Wintersnow-
Бета: -Wintersnow-
Оригинал: Remember When We Never Faded by giselleslash, разрешение получено
Размер: макси, 37 246 слов в оригинале/31 935 слов переводе
Жанр: романс, флафф
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: пре-канон!АУ, амнезия
Дисклеймер: Творим из-под щита!
Саммари: Мерлин находит в лесу раненого Артура и привозит его бессознательного домой.
Тема: Первый раз


Мерлин остановился, услышав шорох в деревьях по правую руку от него. Дорога, по которой он шел, была не самой проходной, но со временем ее очень хорошо протоптали. Мерлин не ожидал встретить здесь кого-нибудь — во всяком случае, никого, с кем хотелось бы встретиться — и поэтому замер как вкопанный.

Последние несколько дней по Эалдору курсировали сплетни о битве между королем Цендредом и принцем Артуром — принесенные редкими путешественниками слухи, впрочем, так и не получившие подтверждения. Мать Мерлина не хотела, чтобы он покидал деревню и шел в Меревалд, но зима была уже не за горами, и до наступления лютых холодов нужно было продать то немногое, что удалось вырастить.

Еще до того, как первые лучи солнца показались из-за горизонта, Мерлин отправился в путь с полной тележкой товаров. От дома он успел уйти совсем недалеко и не хотел неприятностей. Мерлин прислушался, стараясь уловить еще какой-нибудь шум, но его поприветствовало лишь молчание.

Спрятав тележку в густом кустарнике сбоку дороги, Мерлин осторожно шагнул в окружающий со всех сторон лес. Он знал, что стоило просто идти дальше — когда суешь нос не в свое дело, ничем хорошим это кончиться не может, — но ему хотелось выяснить, что же вызвало тот звук. Мерлина почему-то так и тянуло в том направлении, но он, не желая быть застигнутым врасплох, надеялся, что шум исходил от какого-нибудь животного.

Медленно пробравшись через обрамляющий дорогу кустарник, он сделал несколько шагов вглубь чащи. Взглядом обшарив все вокруг, но так ничего и не заметив, Мерлин прошел чуть дальше. И вот оно — всполох красного цвета. Он тут же всем телом вжался в ближайшее дерево, надеясь спрятаться как можно лучше, и шепотом выругался на свою неудачливость. Мерлин не спускал глаз с красного плаща, но даже после того как ему удалось утихомирить собственное сердцебиение, тот так никуда и не сдвинулся. Мерлин убедил себя, что шпионом обладатель яркой накидки быть никак не мог, поскольку даже не пытался скрыться.

Мерлин решился отойти от дерева и приблизиться к красному пятну. Он знал, что это глупо, но его словно что-то подталкивало вперед. Когда человек не пошевелился, Мерлин почувствовал, как тело прошила дрожь. Что-то было до ужаса неправильно.

По мере приближения стало видно, что светловолосая голова осевшего возле дерева тела повисла, будто бы во сне, но Мерлин знал, что этот человек вовсе не спит, и боялся худшего. Когда он подошел достаточно близко, чтобы получше разглядеть лицо человека, то не увидел ничего кроме крови — она сочилась из раны на лбу, возле самых волос, и покрывала почти всю правую сторону лица. Мерлин медленно протянул руку и прижал ладонь к закованной в доспехи груди человека, чтобы проверить, дышит ли тот. Почувствовав слабое движение, он переместил руку на подбородок мужчины, чтобы повернуть его лицо и получше осмотреть рану. Которая на первый взгляд оказалась неглубокой — просто раны на голове всегда жутко кровоточат, — так что Мерлин надеялся, что с этим человеком все будет в порядке.

Мерлин слегка встряхнул мужчину за плечо, надеясь привести в чувство, но тот никак не отреагировал, даже не застонал. Мерлин подобрал край красного плаща и постарался стереть им как можно больше крови. Получив возможность получше рассмотреть лицо мужчины, Мерлин ошеломленно разинул рот. Он узнал эти черты — лицо из его юности, теперь ставшее старше, но все равно узнаваемое.

Принц Артур.

В ту осень, когда ему исполнилось тринадцать, мать Мерлина брала его с собой навестить дядю Гаюса. Он видел объезжавшего Камелот верхом Артура — восхитительного, красивого и замкнутого. Гаюс работал при королевском дворе — главным лекарем — и, когда Артур кивком поприветствовал его, представил их с Мерлином друг другу. Артур казался совершенно незаинтересованным, скучающим, и Мерлин помнил, как тогда с трудом выдавил единственное слово: «Сир».

Это было унизительно, и Мерлин, споткнувшись на произнесении одного простого слова, видел, как уголок губ Артура изогнул легчайший намек на ухмылку. В течение всего оставшегося времени визита Мерлин видел Артура только издали, но тот, самый первый, момент намертво запечатлелся в его памяти, и он прекрасно знал, что никогда не забудет это… как не забудет и Артура.

— Сир, — позвал Мерлин, снова встряхивая Артура за плечи. — Артур. Очнитесь.

Мерлину показалось, что Артур застонал, и он принял это за хороший знак.

— Вам нужно вставать, Сир, я не смогу вас унести.

На этот раз Мерлин не услышал в ответ даже стона. Он поднял взгляд, когда снова послышался какой-то шум. Достаточно отдаленный, но несомненно двигавшийся в их направлении.

— Сир, — предпринял новую попытку Мерлин, уже не так обходительно встряхивая Артура.

— Пендрагон!

Крик так всполошил Мерлина, что тот шарахнулся от Артура и зарылся пальцами в землю под собой. Он попытался найти равновесие, чтобы дотянуться до Артура и окружить их обоих щитом — тем самым щитом, который он использовал, когда был с Уиллом, а мама звала их домой. Им вечно не хотелось уходить с улицы, чтобы умыться и лечь спать, и, сколько Мерлин себя помнил, ему достаточно было всего лишь коснуться Уилла, представляя, что они оба невидимы для матери, и эти мысли тут же становились реальностью. Мерлин надеялся, что этот трюк сработает и сейчас, потому что тот голос прозвучал снова — со злостью и близко.

— Пендрагон! Прячешься в лесу, словно трус какой-то?

Мерлин посмотрел на склоненную фигуру перед собой и подумал, что владелец голоса тот еще дурак, если обвиняет Артура в трусости. Артур — даже привалившийся к дереву и белый как мел — казался кем угодно, только не трусом. Мерлин знал, что бывают люди величественные и храбрые, а еще — что бывают невежественные и глупые… Артур точно был из первых, а вот обладатель голоса — из последних.

— Направо. Живо!

Увидев группу мужчин, показавшихся на невысоком холме не более чем в двадцати ярдах от их укрытия, Мерлин испуганно распахнул глаза. В его груди начал формироваться глубокий, жуткий страх. Если бы магия подвела, то они оба, несомненно, уже были бы мертвы. Мерлин зажмурился, провел пальцами по груди Артура и сосредоточил все свои мысли на том, чтобы удержать их двоих скрытыми из виду.

Шорох листьев под сапогами звучал все ближе и ближе, но Мерлин держал глаза закрытыми, а мысли в узде, пытался выровнять дыхание. Он не знал, сработает ли прикрывающее их заклинание и на другие чувства, а не только на зрение: возможно, мужчины смогли бы услышать резкие вдохи Мерлина и задержаться здесь достаточно надолго, чтобы магия ослабела и позволила обнаружить их.

— Его здесь нет, Сир.

Внезапно листья прошуршали слева от Мерлина — невероятно близко, всего лишь на расстоянии выдоха от его ног.

— След обрывается, прямо здесь. Бессмыслица, Сир.

Мерлин открыл глаза под раздавшееся откуда-то сверху тихое ржание. От него потребовалась вся возможная выдержка, чтобы не охнуть в голос, когда он, запрокинув голову, увидел нависающую над ним чудовищную громадину черной лошади, несущей на своей спине всадника в равной степени чудовищного и темного.

— Не мог же он испариться. Посмотри еще раз. Он просто запутал следы.

— Но, Сир, полученный им удар… он не смог бы уйти далеко.

— Посмотри еще раз.

Мерлин наблюдал, как мужчина рядом с ним разъярялся все сильнее с каждой секундой. Каждой клеточкой своего существа он ощущал исходящее от него зло и знал, не сомневаясь ни на секунду, что это был Цендред. Эалдор, как и многие другие деревни, жестоко страдал под его правлением. Мерлин никогда раньше не видел своего короля, не знал его лица — лишь темные деяния и их последствия, тяжким гнетом ложившиеся на спины его людей. Хотел бы Мерлин иметь возможность скинуть этого человека с лошади, но ему нужно было удерживать Артура и себя невидимыми. Вся его магия должна была сосредоточиться только на них двоих.

В Мерлине беззвучно клокотали эмоции, пока Цендред приказывал своим людям искать дальше, а сам накрепко встал рядом с Мерлином и Артуром. Из-за близости Цендреда у Мерлина внутри все сжималось от страха, он едва не дрожал от переутомления: бурлящая в нем магия, переливавшаяся и в Артура, вытягивала из Мерлина все силы. Он держал щит уже слишком долго и чувствовал, что начинает слабеть.

Наконец, спустя, как Мерлину показалось, много часов, Цендред послал своих людей искать в другом направлении, и они перестали прочесывать местность вокруг них с Артуром. Из чистейшего страха и осторожности Мерлин продолжал поддерживать щит. И только когда ему показалось, что прошло уже достаточно много времени, он позволил защите упасть и глубоко, хрипло вдохнул, пытаясь собраться как с силами, так и с мыслями.

Он понимал, что ему нужно было вытащить Артура из леса и перенести в какое-нибудь безопасное место. На ум пришел только Эалдор. Дом, мама — единственная настоящая безопасность в мироощущении Мерлина.

Артур маленьким не был никоим образом, а его доспехи с виду должны были весить больше целой лошади. Мерлин и так успел вымотался и сомневался, что смог бы поднять Артура или даже дотащить его до тележки. Поразмыслив, он решил, что наилучшим вариантом будет подвезти тележку к Артуру.

Возвращаясь за тележкой, Мерлин продолжал настороженно поглядывать вокруг. Он не был уверен, что Цендред не решит возвратиться по тому же пути и не наткнется на них. Но добраться с тележкой обратно до Артура Мерлину удалось довольно быстро.

Задача была далеко не из простых, но, немного повозившись, Мерлин смог затащить Артура на тележку. Уместился он там ужасно неудобно, но Мерлин решил, что двигать его стоит чем меньше, тем лучше, а вот доставить в Эалдор нужно как можно скорее.


До Эалдора Мерлин добрался уже после сумерек, и как только его глазам предстал собственный дом, на пороге он увидел свою маму, стоявшую рядом с открытой дверью. Мерлин страшился увидеть обеспокоенное и испуганное выражение, которое наверняка было на ее лице.

— Мерлин! — воскликнула она, увидев устало тащившегося к ней сына. — Что с тобой произошло? Ты должен был вернуться много часов назад.

— Я в порядке, мама. В порядке, — сказал Мерлин, отбиваясь от бегло ощупывающих его рук.

— Ты уверен? — Она снова потянулась к нему, но Мерлин поймал ее руки в свои и потянул за собой к тележке.

— Вот что меня задержало. — Мерлин осознал, что шепчет, хотя и сам не понимал почему.

— Боги всевышние, — воскликнула Хунит, выдергивая руки из хватки Мерлина, чтобы дотронуться до лба Артура. — Это же принц Артур, да?

Мерлин кивнул.

— Что с ним произошло? И почему он здесь? Мерлин. — В голосе Хунит проявилось раздражение, и Мерлин не мог ее за это винить. Он вечно влипал в неприятности того рода, что могла утрясти только мать. И умудриться на расшатанной старой тележке прикатить домой раненого принца Камелота было просто на грани совершенно, чрезвычайно невозможного.

— Все те слухи насчет битвы между Цендредом и Камелотом были правдой, — сказал Мерлин. — Я наткнулся на него, прислонившегося к дереву, истекавшего кровью не хуже зарезанной свиньи. И что мне было делать? Оставить его там? Ты же знаешь, какой Цендред.

Хунит вздохнула.
— Конечно, ты был прав, решив ему помочь, но Мерлин, с собой он принесет только опасность.

— Я скрыл наши следы, — уверил Мерлин, забираясь в тележку, чтобы просунуть руки подмышки Артура. — Можешь взять его за ноги? У меня не получится самостоятельно его перенести.

Хунит подошла к краю тележки и подхватила Артура под колени, чтобы помочь Мерлину перетащить его в дом.

— Ты уверен, что за вами не следил никто из людей Цендреда? — Хунит сгибалась под весом Артура, но все равно умудрилась обеспокоенно взглянуть на Мерлина.

Мерлин посмотрел на нее и отрывисто кивнул.
— Уверен. — Хунит отлично понимала: это значило, что Мерлин использовал магию, чтобы скрыть их путь. Поэтому больше она этот вопрос не поднимала.

— Клади его на мою кровать, — приказала Хунит, направляясь к дальней части дома.

— Мам, нет. Моя прекрасно подойдет.

Хунит покачала головой.
— Нам нужно пространство, чтобы обследовать его и снять доспехи. А твоя комната для этого слишком уж мала.

Насколько только возможно аккуратно уложив Артура на кровать Хунит, она приступила к работе. Приказала Мерлину принести воду и тряпицы, чтобы отмыть Артура. Когда Мерлин вернулся с миской и полосками ткани, Хунит уже сняла с Артура плащ и разбиралась с мудреными завязками и ремешками на доспехах. Мерлин просто отдал миску и стал ждать указаний матери: он знал, что пока она не попросит о помощи, лучше не вмешиваться.

Совместными усилиями им удалось выпутать Артура из доспехов и кольчуги, пока тот не остался в одних лишь штанах и белой рубахе. Хунит осторожно приподняла рубаху Артура и потянула ее наверх, чтобы проверить, нет ли еще каких травм, но, за исключением раны на голове, они обнаружили лишь начинавшие расцветать на коже серьезные синяки. Мерлин поежился от вида одного из них — на боку Артура, — уже темного и явно болезненного. Очнувшись, Артур наверняка испытает немалую боль.

— На вид не очень глубокая, — заявила Хунит, стерев большую часть крови с лица Артура и получше рассмотрев рану. — Нужно будет наложить швы, но меня куда больше беспокоит, что он еще не очнулся. Как давно ты его нашел?

Мерлин обеспокоенно посмотрел на нее.
— Не знаю, такое ощущение, словно много дней назад.

— Боюсь, что вред нанесен куда более сильный, чем нам видится.

Мерлин подошел к матери сбоку и коснулся руки Артура — кожа у того горела огнем. Он оглянулся на маму, и та кивнула, понимая, что послужило причиной беспокойства. Мерлин надеялся, что не начнется лихорадка. Лихорадка убивала. Он видел это гораздо чаще, чем ему бы того хотелось. Хунит положила ладонь на плечо Мерлина и мягко сжала, прежде чем встать и отойти за иглой и нитью.

Мерлин стоял в стороне, наблюдая, как его мать осторожно зашивала рану Артура. Понадобилось не слишком много стежков, и Хунит накладывала их точно, мелко. Мерлин сомневался, что как только все заживет, Артуру придется мириться со слишком заметным шрамом.

Мерлин надеялся, что шанс на выздоровление все-таки был.

— Спи в моей кровати, а я побуду с ним, — предложил Мерлин.

— Ты и так вымотался, поспи сам. В таком состоянии от тебя ему никакой пользы.

Мерлин неохотно согласился перехватить пару часов сна, пока его мама будет присматривать за Артуром. Мерлин надеялся, что когда он проснется, Артур уже будет в сознании.


Когда Мерлин сменил мать возле Артура, тот не только не очнулся, но и поддался лихорадке. Мерлин отирал его лицо влажной холодной тканью, чтобы сдерживать жар.

Лихорадка брала верх, Артур вертелся, переворачивался, бормотал что-то, чего Мерлин никак не мог разобрать. Мать не хотела разрешать ему в одиночку сидеть с Артуром, но он настаивал. Темные круги под глазами мамы только усилили упорство, когда Мерлин подталкивал ее в сторону собственной кровати, обещая, что разбудит, если Артуру станет хуже.

И все же Мерлин понятия не имел, как внешне может проявиться это самое «хуже». Артур казался совершенно разбитым, и Мерлин едва ли мог представить себе еще худший вид. Они с матерью кое-как исхитрились снять с Артура пропитанную потом рубаху, а потом Мерлин все же отослал ее в кровать. Некоторое утешение принесло то, что Артур на кратчайший миг приоткрыл глаза и даже слабо сопротивлялся, пока они поднимали его в сидячее положение. Но в сознании он продержался совсем недолго и вскоре снова отключился. Тем не менее, Мерлин принял это за хороший знак, не желая позволять себе задумываться о том, что он хватается за надежду там, где ее нет как таковой.

Когда Артур еле слышно застонал, Мерлин подошел и сел рядом с ним на кровать, взял за руку. Казалось, это прикосновение успокоило Артура, поэтому Мерлин так и остался сидеть, держа в руках его ладонь. Мерлин перевернул ее и кончиками пальцев медленно проследил линии: под прикосновением кожа горела, казалась загрубевшей от постоянного обращения с мечом. У Артура были длинные пальцы, грубоватые ногти, а некоторые даже выглядели обкусанными. При этой мысли Мерлин улыбнулся — почему-то из-за этого Артур казался мягче. Может быть, даже моложе своих лет, хотя Мерлин не думал, что у них с Артуром слишком большая разница в возрасте. Тому было лет девятнадцать-двадцать максимум. Когда лицо Артура на миг расслабилось во сне, он показался до ужаса юным, и Мерлин задался вопросом, каково это — взвалить на себя такое тяжкое бремя в столь малом возрасте.

Мерлин знал, что значит нести на себе бремя тайны, но это касалось только его и его матери — а это невероятно маленький мирок. На плечах Артура же лежал вес целого королевства. Мерлин знал, что нельзя сравнивать сохранение тайны о его магии от нескольких жителей Эалдора с бременем понимания того, что от твоей силы и смелости зависит судьба всего королевства. Мерлин осторожно сжал пальцы Артура вокруг своей ладони и положил другую руку сверху. В этот момент он отдавал Артуру все без остатка крохи доступного ему утешения и надеялся на лучшее.


Следующим утром Мерлин проснулся от мягкого прикосновения к плечу маминой руки. Он открыл глаза и, медленно сев, осознал, что заснул, уронив голову на кровать возле бедра Артура и крепко держа его за руку.

— Похоже, температура спала, хотя он так и не очнулся, — сказала Хунит, когда Мерлин выпустил руку Артура и потянулся, чтобы размять затекшую шею и плечи.

Мерлин коснулся лба Артура и, хотя тот все еще был покрыт тонкой пленкой пота, понял: температура и правда значительно понизилась по сравнению с тем, что было ночью. Он понятия не имел, как долго проспал, но солнце уже висело высоко в небе, и день явно начался достаточно давно.

— Давай посмотрим, может, получится дать ему немного воды, — предложила Хунит.

Мерлин кивнул и поднялся, чтобы принести свежей воды из колодца. Казалось, будто жители всей деревни вышли погулять, и Мерлин надеялся, что никому не вздумается втянуть его в разговор, поскольку не был уверен, что в таком случае сможет вести себя как обычно. Он представлял, как сорвется на полу-фразе и начнет тыкать пальцем в сторону своего дома, крича «Там принц Камелота!»

Эалдор был маленьким, обособленным поселением, где никогда не случалось ничего примечательного. Поэтому все, что выходило за рамки привычного, незамедлительно привлекало внимание. Мерлину всего лишь нужно было еще немного времени, чтобы выходить Артура, прежде чем позволить всей деревне узнать, что происходит. И если Артур проведет у них еще какое-то время, все вокруг точно узнают. Мерлин лишь хотел, чтобы до того момента Артур успел выздороветь.

Вернувшись, Мерлин налил в чашку воды и принес ее матери, которая уже заняла место рядом с Артуром.

— Давай мне воду, а потом приподними его слегка. Попытаемся дать ему попить, — приказала Хунит.

Мерлин протянул ей чашку и, сев на кровать рядом с плечом Артура, просунул под него руку и аккуратно приподнял. Кожа у Артура все еще была слишком теплой, но больной жар лихорадки ушел.

Мерлин наблюдал, как Хунит, одной рукой придерживая Артура за подбородок, второй приставляла чашку к его губам и осторожно пыталась их разомкнуть, чтобы влить в рот хоть немного воды.

— Давай же, дорогой, тебе нужно попить.

Никакой реакции со стороны Артура не последовало, вода просто стекала из уголков рта — по подбородку и вниз на шею. Мерлин разочарованно вздохнул. Артур больше чем за сутки не выпил ни капли воды, и если им не удастся заставить его попить хоть немного, это станет помехой любой возможности на исцеление.

Когда после второй попытки вода снова просто вытекла из рта Артура, Мерлин увидел во взгляде матери беспокойство.

— Как думаешь, сможешь что-нибудь сделать? — спросила Хунит.

Мерлин понимал, о чем она спрашивала, но совсем не представлял себе, как его магия могла бы помочь Артуру. Он привык использовать ее в глупых шалостях: заглушить шаги, когда среди ночи отправлялся творить какие-нибудь проделки на пару с Уиллом, или восстановить что-нибудь разбитое возле дома, куда его мать отправляла их с требованием перенести все бурные игры наружу. У него никогда не возникало необходимости применить магию в подобных обстоятельстваъ, и Мерлин не был уверен, что понимает, как это сделать. Спрятать себя и Артура от людей Цендреда ему удалось единственно потому, что он пользовался этим заклинанием прежде. Да и было такое впечатление, что все удалось настолько хорошо исключительно благодаря удаче.

— Не знаю. Не думаю.

— Попробуй, дорогой, — попросила Хунит, дотрагиваясь до руки Мерлина. — Помнишь, когда был совсем ребенком, ты мог превратить вещи в животных, просто потому что тебе так хотелось? Просто сосредоточь все свои силы на пробуждении Артура, и, может, все получится.

— Я не могу просто пожелать этого.

— Может, и можешь. Твоя магия — удивительная вещь, Мерлин. Ты и понятия не имеешь, на что способен.

Мерлин подвинулся, чтобы опереть Артура спиной на свою грудь. Правой рукой он обхватил Артура за плечи, а левую прижал к его лбу, удерживая ровно. Мерлин закрыл глаза и думал только о том, чтобы Артур очнулся, чтобы увидеть, как тот откроет глаза и протянет руки к чашке в ладонях матери.

Магия всегда искрила в Мерлине внезапными вспышками. Вот он чувствовал себя нормально, а вот уже каждая ниточка внутри распутывалась, и у него появлялось ощущение, будто его сущность вырастала далеко за пределы его собственного тела. Он сам себе казался громадным, свободным от ограничений. Временами он чувствовал, что теряет контроль, словно магия захватывала его, но это никогда не пугало. Напротив — ободряло, придавало ощущение неуязвимости.

Крепко сжав Артура в своих руках, он почувствовал эту знакомую вспышку. На какой-то момент он окружил Артура собой, поглотил его, пока, наконец, не почувствовал, как тот пошевелился. Это было в лучшем случае слабое, нерешительное сопротивление, но оно чувствовалось.

— Вот так. Открой глаза, дорогой, — сказала Хунит.

Артур уже сам повернул голову, и Мерлин почувствовал, как по его щеке мазнуло волосами.

— Очнись, Артур, — прошептал он Артуру в ухо.

— Получается, Мерлин.

Мерлин открыл глаза, а потом посмотрел на улыбавшуюся Артуру Хунит.

— Попей, — ласково произнесла она, снова поднеся чашку к губам Артура.

Мерлин наклонился вперед, чтобы разглядеть лицо Артура, самому увидеть открывшиеся глаза. Яркий голубой их цвет ошеломлял, блестел и казался и лихорадочно-ярким. Мерлин и не подозревал, что бывает такой оттенок голубого.

— Продолжай его держать, иначе поперхнется.

Услышав голос матери, Мерлин отвел взгляд от глаз Артура. Он плечом подтолкнул Артура чуть повыше, не убирая руки с его лба и ровно удерживая голову.

Артур пил жадно, но кроме этого сделать ему ничего не удалось. Казалось, это усилие вымотало Артура, и его глаза сомкнулись еще даже до того, как Хунит успела отвести чашку от его рта. Мерлин почувствовал, как тело у него на руках обмякло, и вздохнул.

— Я надеялся, что он дольше пробудет в сознании.

— Но нам удалось залить в него хоть немного воды, и только это имеет значение. Ты молодец, милый.

Мерлин все держал Артура, медленными поглаживаниями отводя с его лба разметавшиеся пряди. Он чувствовал, что магия все еще связывает их с Артуром, и совсем не хотел его отпускать. Хунит встала, чтобы принести еще воды на случай, если Артур снова очнется, но Мерлин так и остался на кровати, прижимая его спиной к своей груди.

— Что будем делать, когда он очнется по-нормальному? — спросил Мерлин. — Как мы объясним его присутствие?

— Скажем правду — ты нашел его раненым на обратном пути из Меревалда и привез сюда, чтобы подлечить. Ничего, кроме этого, говорить и не нужно.

— Но люди будут интересоваться, кто он, начнут задавать вопросы.

— Конечно будут, но говорить тут нечего. Им нет нужды знать, кто такой Артура, а мы можем просто притворяться, будто строим предположения вместе с ними. Пусть сплетничают: Артуру от этого никакого вреда не будет, а их займет надолго.

Заговорив с матерью, Мерлин перестал гладить Артура по лбу, и теперь тот пошевелился, издал какой-то взволнованный звук, так что он снова положил ладонь ему на лоб. Казалось, прикосновение Мерлина успокоило Артура, и тот снова затих.

— Ты приносишь ему умиротворение.

— Что? — Мерлин поднял взгляд на маму.

— Ты умиротворяешь его, — повторила Хунит. — Думаю, твое присутствие ему на пользу. Он чувствует, что ты сопереживаешь и надеешься на его выздоровление.

Хунит улыбнулась ему, и Мерлин просто пожал плечами. В нем не было такой же сильной веры в эти предположения, как у его матери, но он надеялся, что сказанное ею — правда. Он хотел быть неким утешением для Артура и надеялся, что вскоре уже не понадобится ему в таковом качестве.


Артур проспал еще два дня, но с каждым часом его состояние постепенно улучшалось. Мерлину больше не приходилось помогать ему пить. Артур просыпался от звука голоса Хунит — поначалу слабый, но с каждым пробуждением его взгляд становился все чище, из него потихоньку уходила вводящая в ступор лихорадочная яркость. Мерлин с новой силой воспрял духом, когда глаза Артура наконец обрели свой нормальный оттенок, а взгляд сфокусировался.

Утром третьего дня Мерлин, проснувшись, понял, что его разглядывают. Он уснул на стуле, пока присматривал за спящим на кровати Артуром. Мать говорила, что ему больше не требовался столь бдительный присмотр, но Мерлину казалось, будто он не мог оставить его в полном одиночестве.

— Кто ты?

Голос Артура от недостаточного использования звучал грубо.

— Я Мерлин.

— Почему я здесь?

— Ты был ранен, я тебя нашел. А потом привез сюда, чтобы обработать рану.

— Рану?

— На лбу, — уточнил Мерлин, показывая на обхватывающую голову Артура повязку.

Рука Артура машинально взметнулась к голове, и он поморщился, неудачно коснувшись кожи совсем рядом со швами.

— Что произошло?

— Если честно, не знаю. Я нашел тебя уже раненым и понятия не имею, как это с тобой случилось.

Артур на минуту затих, осматривая комнату. Мерлин же молча оставался рядом.

— Мне знакомо это место? — спросил Артур.

— Нет, ты никогда раньше здесь не был.

— А где это — здесь?

— В Эалдоре.

— Эалдор?

— У нас крошечная деревенька, уверен, у тебя нет причин быть знакомым с этим названием.

Артур казался озадаченным и довольно потерянным. Мерлин не знал, что именно стоило рассказать Артуру, чтобы тот почувствовал себя свободнее. Вот бы мама оказалась рядом и помогла. Она ушла к Уиллу, чтобы помочь ему прибраться и, к тому же, несомненно наготовить еды на неделю вперед. С тех пор как Уилл лишился матери, Хунит взяла его под свою опеку. Она всегда строго отчитывала его, руководя уборкой, просто чтобы Уиллу в голову не пришла мысль о благотворительности. Уилл ненавидел, когда его жалели, и Хунит об этом прекрасно знала.

— Вот бы моя мама была тут, — сказал Мерлин, едва ли осознавая, что произнес это вслух.

— Твоя мама?

— Да, моя мама, Хунит. Мы живем вместе, только вдвоем. Прямо сейчас она у моего друга Уилла — наверняка без устали поучает его, потому что он ужасная свинья и никогда за собой не убирает.

Артур смотрел так, будто Мерлин головой тронулся. А Мерлин предположил, что такое впечатление вполне оправдывалось выпаленной скороговоркой чепухой про свиней, уборку и Уилла. Мерлин очень, очень хотел, чтобы мама оказалась рядом и помогла ему не строить из себя распоследнего тупицу.

— Послушай, Артур. Очевидно, я просто ужасен во всем этом, но если у тебя есть еще вопросы — просто задавай. На вопросы отвечать я могу, да. — Мерлин ненадолго замолк, чтобы обдумать сказанное. — А может, и нет, то есть, если не буду знать ответа, то и ответить не смогу, так что, наверное, я слегка преувеличил.

Мерлин уже изготовился выпалить очередную тираду, когда его остановил звук голоса Артура.
— Артур?

Мерлин посмотрел на него.
— О чем ты?

— Я спрашиваю, кто такой Артур?

— Ты — Артур.

На лице Артура не отразилось ровным счетом ничего.

— Ты не помнишь, как тебя зовут?

— Конечно, я помню, как меня зовут, я же не идиот.

И вот это уже снова тот самый Артур, которого Мерлин помнил по стародавнему визиту в Камелот. Естественная самоуверенность и властность никуда не делись, хотя Артур, очевидно, действительно не помнил своего имени. Мерлин чуть было не улыбнулся, но на лице Артура появилось больное выражение.

— Однако ты не помнил, — тихо произнес Мерлин.

— Нет. — Артур замолк и посмотрел на Мерлина. Его взгляд был полон вопросов, на которые Мерлин даже не представлял, как ответить. — Нет, полагаю, не помнил.

Мерлин наклонился вперед и коснулся ноги Артура.
— Не волнуйся на этот счет, займемся этим позже. Прямо сейчас тебе нужно просто поправляться. И чего-нибудь поесть, что-то из нормальной еды.

Артур послушно съел несколько кусочков приготовленного с утра Хунит тушеного мяса. В его желудке так долго ничего не было, и в нем вряд ли удержалось бы много, но Артур съел все, что смог. А Мерлин ходил по комнате, притворяясь, будто потягивается, в то время как на самом деле только и делал, что взглядом прожигал в Артуре дыру.

— Тонкость — не твоя сильная сторона, да, Мерлин?

Мерлин выронил из рук ложку.
— Что?

— Тонкость. У тебя очень слабо получается ее изображать.

— Понятия не имею, о чем ты. Я очень занят.

— Ковыряя пустую миску?

Артур приподнял бровь, взглянув на миску в руках Мерлина. Та и в самом деле была пустой, а он в ней ковырялся.

— Да. Ну. Не этим, очевидно, но есть и другие дела, которыми я очень занят.

— Хм-м-м.

— Ой, просто ешь.

Мерлин был вознагражден легкой улыбкой — на самом-то деле, скорее самодовольной усмешкой, — но все равно решил, что это хороший знак. Он продолжал создавать видимость деятельности, пока они с Артуром поглядывали друг на друга, и ни у одного из них не получалось делать это не слишком явно.

— Ты очнулся и ешь. Прекрасно, — сказала Хунит, входя в дверь и замечая на коленях Артура миску с тушеным мясом.

Артур осторожно улыбнулся Хунит.

— Моя мама, — кивнул в ее направлении Мерлин.

— Хунит, — представилась она, усаживаясь на кровать рядом с Артуром и сжимая его руку. — И я так рада видеть, что тебе лучше. Мы беспокоились о тебе — я и Мерлин.

— В основном, мама, а я был занят ковырянием, — поправил Мерлин.

Хунит озадаченно нахмурилась, но стоило только Артуру уловить, что сказал Мерлин, как он удивленно расхохотался. Мерлин позволил себе присоединиться к нему.

— Бога ради, Мерлин. — Хунит покачала головой. — Вечно ты говоришь совершенную бессмыслицу. Вот уж точно, ковыряешься. Ты бы ложку от курицы не отличил.

— Похоже на правду, — заявил Артур. Мерлин усмехнулся и поднял ложку, чтобы снова начать ковырять ею тарелку.

— Сколько он съел? — спросила Хунит Мерлина, забирая у Артура миску.

— Достаточно. Пока.

— Хорошо. Нужно, чтобы ты выздоровел и встал на ноги, тогда уже сможешь отправиться домой.

Артур нахмурился.
— Да, дом. Не думаю, что знаю, где он.

— Память Артура, — объяснил Мерлин, заметив выражение лица Хунит после признания Артура. — Она не… что-то не так. Он не помнил своего имени.

Хунит снова повернулась к Артуру.
— Ох, бедняжка. Мы разберемся и все выясним, не стоит волноваться.

— Мерлин так и сказал. — Артур нерешительно улыбнулся.

— Что ж, у него бывают моменты просветления. Случаются они нечасто, но все же случаются.

На поддразнивание матери Мерлин рассмеялся.

— Теперь, Артур, тебе стоит отдохнуть, — сказала Хунит, вставая с кровати. — Нужно, чтобы ты набирался сил.

Артур согласно кивнул и позволил Хунит похлопотать над ним, натянуть одеяло до самого подбородка. Мерлин заметил, что Артур смотрел на нее не с настороженностью, а скорее с некоторой растерянностью, словно за ним никогда раньше так не ухаживали. И от этой мысли Мерлину стало невероятно грустно.

Гаюс рассказывал о смерти матери Артура и причинах, почему Утер безумно ненавидел магию, но Мерлин никогда не задумывался о том, как это могло повлиять на Артура. У самого Мерлина не было отца, зато была мама — добрая, мягкая и каждый день показывающая, что любит его больше всего на свете. Мерлин даже представить себе не мог, каково это, иметь в качестве единственного источника родительской любви такого холодного человека, каким казался Утер.

— Хунит? — голос Артура выдернул Мерлина из размышлений.

— Да, дорогой?

— Я не мог вспомнить своего имени, но как вы, так и Мерлин, назвали меня Артуром. Откуда вы узнали, как меня зовут?

Хунит взглянула на Мерлина и позволила ему самому отвечать на этот вопрос.

— Когда я тебя нашел, ты был ранен и явно получил это ранение в какой-то битве. Как я и говорил, я не знаю точно, откуда у тебя на лбу этот порез, но, какими бы ни были причины, из-за него ты, по всей видимости, отошел достаточно далеко от своих людей. На тебе не было одежды цветов короля Цендреда…

— Король Цендред?

— Эалдор — часть его королевства.

— И я его враг.

— Да, так и есть.

— Тогда с чего тебе помогать мне, если я воевал против твоего короля?

— Ты был ранен. Я бы помог любому человеку, оказавшемуся в такой же ситуации. Я не желаю видеть людские страдания, вне зависимости от того, кому эти люди служат.

— Но мое имя, я не понимаю…

— Люди Цендреда тебя искали, выкрикивая имя «Артур».

— И поэтому ты предположил…

— Что это ты, да. И я тебя спрятал.

— Я все еще не понимаю, почему ты рисковал собственной жизнью, чтобы защитить мою. Мерлин, тебе могли причинить боль или того хуже. Ты пошел против своего короля.

— Цендред не хороший человек, и он не тот король, которому я хочу отдать свою верность.

— Говорить так о своем короле — это измена.

— Ну и кто ему расскажет? — спросил Мерлин, буравя Артура пристальным взглядом.

— Не могу знать, — ответил Артур.

— Быть правителем не значит быть хорошим человеком, так что, измена или нет, я не могу следовать за таким королем, как Цендред.

Артур только посмотрел на него, и Мерлин задумался о том, что этот разговор о королях мог в нем разбередить, да и разбередил ли что-нибудь вообще. Мерлин надеялся, что если продолжит говорить о знакомых Артуру вещах, то в его памяти, возможно, начнет что-то проясняться. Мерлин не совсем понимал, как действовать теперь, зная, что воспоминания Артура утеряны.

— Как не смог бы и я, — наконец сказал Артур.

Мерлин чувствовал, что ответ Артура созрел не сразу, словно что-то внутри него боролось с этими словами. Зная Утера, Мерлин подозревал, что некая внутренняя верность ему не позволила Артуру ответить сразу же, осознал тот это или нет. Верность королю это одно, а вот верность отцу — нечто всецело иное, нечто врожденное. Так представлялось Мерлину.

Мерлин оставил Артура отдыхать и кивнул Хунит, намекая, что им нужно выйти наружу, где Артур их не услышит.

— Что нам делать? Он даже имени собственного не помнит. Я думал, что как только поправится, он сможет просто уехать домой, — зачастил Мерлин, как только они вдвоем оказались снаружи.

— А почему теперь не сможет? — спросила Хунит. — Мы оба знаем, что его дом — Камелот, так что может воспрепятствовать его возвращению домой?

Мерлин тоже над этим задумывался. Ну правда, что останавливало его от того, чтобы отправить Артура домой, или хотя бы послать весточку Гаюсу, сказать, что Артур в Эалдоре? Но Мерлина что-то грызло изнутри, убеждало держать Артура в Эалдоре, подле себя, пока тот сам не сможет найти обратный путь.

— Не знаю, но это кажется неправильным. Думаю, ему стоит остаться здесь.

— Мерлин, каждый проведенный им здесь день подвергает нас все большей опасности.

— Я же говорил, что позаботился об этом.

— А что если магия подвела тебя? Что сделает с нами Цендред, если узнает, что мы прятали здесь принца Артура?

— Я знаю. Знаю. — Мерлин начал расхаживать перед крыльцом. — Но разве тебе ничего не подсказывает, что если отослать его домой, то будет только хуже?

— Если отправить Гаюсу письмо, то он скажет Утеру, и тот спланирует, как перевезти сына домой. Мы не пошлем его в Камелот одного.

Мерлин сел на старый пень, которым они пользовались для рубки дров.
— Наверное, ты права. Пошлем письмо Гаюсу.

Хунит опустилась на корточки рядом с ним.
— Но тебе все равно от этого неспокойно, да?

Мерлин покачал головой.
— Не знаю, почему все так, но я хочу, чтобы он был тут, со мной. С нами. У меня такое ощущение, словно нам предназначено сделать что-то, чего еще не случилось.

— Он поправляется. Что еще мы можем сделать, милый?

Мерлин посмотрел вниз на накрывающие его руки ладони Хунит и пожал плечами. Ничего. Ничего больше они сделать не могли. Было бы глупо и опасно удерживать Артура в Эалдоре, но когда дело касалось Артура, логика у Мерлина сбоила.

— Мы не сразу сможем отправить Гаюсу письмо. Кажется, я слышала, как Чадрик говорил, что послезавтра собирается в Амсден. Может быть, он там передаст письмо с кем-нибудь. У тебя все еще остается немного времени.

Мерлин кивнул. У него было время, но не достаточно.


— Чем меньше всем скажем, тем лучше. Не нужно, чтобы они знали, что ты из вражеского королевства. Ты Артур, тебя ударили по голове, и ты ничего не помнишь. Вот и все.

Мерлин наблюдал за тем, как Артур мылся и одевался. Тот наконец-то достаточно окреп, чтобы встать с кровати. И первым же делом потребовал ванну. «Ну и кем ты себя возомнил, королем Камелота?» — спросил Мерлин. Артур лишь досадливо нахмурился и спросил: «У вас нет ванны?» Мерлин рассмеялся, поставив перед его королевским высочеством ведро с водой и полотно для мытья. «Вот. Твоя ванна».

Артуру было совсем не весело.

— Тебе правда следует поблагодарить мою маму. Она провела немало ужасных часов за отстирыванием пятен с твоей рубахи. Ты доставил хлопот.

— Все было так плохо? Моя травма.

— Не настолько. Ну, за исключением швов и полной потери памяти, — ответил Мерлин. — К тому же, ты истекал кровью как зарезанная свинья. Честно, это было отвратительно.

— С каждым твоим словом все это выглядит безгранично лучше.

— Я оказываю на людей успокоительный эффект.

Артур рассмеялся.
— Если бы Хунит не уверила меня, что физически я в полном порядке, то от твоих речей я бы уже ударился в панику.

— Ты довольно чувствительный для тренированного бойца.

Вместо того чтобы огрызнуться в ответ, Артур вдруг задумался.

— Интересно, какой я воин.

— Очевидно, не самый хороший. Ты же оказался тут, не так ли?

Артур не обратил внимания на эту подколку.
— Я рыцарь? При мне был щит с моим гербом, какой-нибудь отметкой на нем?

— Я не нашел на тебе ничего кроме доспехов. Полагаю, ты оставил все на поле боя, где тебя ранили.

Мерлин заметил, что Артур побледнел.

— Что такое?

— Что если я трус? Как я забрался так далеко от поля боя, что остался совсем один? Я бежал?

— Артур, у тебя была рана на голове. Ты потерял направление, вот и все. Очень сильно сомневаюсь, что ты бежал от чего бы то ни было.

— Но вероятность все равно остается.

— Конечно остается, но я бы на свою жизнь поспорил, что ты кто угодно, только не трус.

— Откуда тебе знать? Как ты можешь быть настолько уверен?

— Не знаю. Я просто уверен.

Артур посмотрел на Мерлина и слабо улыбнулся.
— Спасибо, Мерлин.

Мерлин отмахнулся от слов Артура и потянул его за руку.

— Пойдем пройдемся, солнце в кои-то веки яркое. Сможем дать местным сплетникам повод для болтовни.

— Не хочу, чтобы кто-то обо мне сплетничал.

— Что ж, придется тебе к этому привыкнуть. Деревня у нас маленькая, ничего интереснее сплетен тут нет, даже о ком-то настолько скучном, как ты.

Артур рассмеялся и позволил Мерлину вытащить себя сначала за дверь, а потом и в деревню.

Пока Мерлин вел Артура по деревне и показывал ему то немногое, на что можно было посмотреть, они отвечали на множество вопросов — как и ожидалось. Всем хотелось знать, где Мерлин нашел Артура, как того ранили, правда ли, что тот не помнит своего имени? Как странно, а не онемел ли он до кучи, раз уж говорит только Мерлин? Вопрос следовал за вопросом, а Мерлин время от времени поглядывал на Артура с выражением «Я же тебе говорил» на лице.

— Это было ужасно, — заявил Артур, встав рядом с Мерлином, пока тот стучал в дверь Уилла.

— Они хорошие люди, — улыбнулся Мерлин. — Хотя бы с этим покончили. Ничего злого о тебе не скажут, они лишь искренне интересуются твоим благополучием.

— Все кажутся добрыми, — согласился Артур.

— Уилл, это я! А не моя мама, — крикнул Мерлин, снова колотя в дверь.

— Лучше бы это была твоя мать, — заявил Уилл, наконец распахнув дверь. — Она мне нравится.

— Конечно нравится, именно поэтому ты и жалуешься мне каждый раз, когда она сюда приходит и заставляет тебя разбирать устроенный срач. — Мерлин оттолкнул Уилла с пути и затащил Артура в дом. — Это Артур. Я нашел его в лесу.

— Говоришь так, словно я ручная белка какая-то, — нахмурился Артур.

— У кого ручная белка?

— А что ты делал в лесу? И зачем притащил его домой? — спросил Уилл, пропуская мимо ушей вопрос Мерлина.

— Я возвращался с Меревалда…

— Он у тебя был целых четыре дня, и ты мне не сказал.

Уилл, казалось, был в ярости. Артур снова нахмурился и пробормотал себе под нос: «Не ручная белка».

— Ну, он три дня был без сознания, так что ты не много пропустил.

— Да плевать мне на это! Мне не плевать на то, что ты мне не сказал.

— Мы ждали, очнется ли он вообще. Потому и держали его в тайне ото всех.

— Мне обязательно присутствовать при этой беседе, раз уж ни один из вас не собирается меня в нее включать? — спросил Артур.

— Я мог бы вам помочь, — настаивал Уилл, словно Артура тут вовсе не было.

— Знаю, и мне жаль. Не бесись.

— Я не бешусь, Мерлин, я просто разочарован.

— Ты прямо как моя мама.

— А ну возьми свои слова обратно, — потребовал Уилл, обхватив шею Мерлина и согнув его чуть ли не пополам. Мерлин пытался вывернуться из хватки, оба расхохотались и затеяли шуточную борьбу. Так в итоге и свалились на пол кучей.

— Ясно, вы оба идиоты, — подытожил Артур, разглядывая их сверху вниз со скрещенными на груди руками.

— А с ним не повеселишься, да? — спросил Мерлина Уилл.

— Мы особо не разговаривали, но подозреваю, что так. Он кажется довольно невыносимым.

— Я возвращаюсь, — заявил Артур, направляясь к двери. — Надеюсь, Хунит дома, и мне удастся побеседовать с действительно умным человеком.

— Да, этим и займись. — Мерлин улыбнулся Артуру.

— Ага, беги, повеселись с мамулей Мерлина, — поддакнул Уилл, отмахиваясь от Артура.

Артур ушел, раздраженно хлопнув дверью, отчего Мерлин с Уиллом только снова расхохотались.

— Где бы ты его ни нашел, можно вернуть его обратно? — спросил Уилл.

— Он принц Камелота! — выпалил Мерлин.

— Что?

— Это Артур Пендрагон.

— Мерлин! Идиот! Что он делает в Эалдоре? Если Цендред узнает, что он здесь…

— Вот почему мы и держали все в тайне.

— Но ты же его только что всей деревне показал.

— Мы никому не сказали, кто он такой. Он сам не знает, кто он.

— Что ты имеешь в виду?

— Он потерял память, понятия не имел, даже как его зовут. Я соврал ему насчет того, откуда узнал его имя.

— Ну и зачем ты это сделал?

— Не знаю! — Мерлин вскинул руки. — Честно, не знаю. У меня такое ощущение, будто я должен что-то сделать, что мы с Артуром должны что-то сделать, но я так пока и не понял, что именно. Мама расстроена и собирается послать письмо Гаюсу, чтобы король Утер мог снарядить отряд рыцарей, которые доставят Артура домой, но я пока не хочу, чтобы он уезжал. Полнейший кавардак.

— Мерлин! — Уиллу пришлось практически закричать, чтобы перекрыть бормотание Мерлина.

— Что?

— Заткнись.

— Ты сам хотел знать.

— Хотел. Но я подумал, что тебе, возможно, стоит во время разговора разок-другой передохнуть. Я уж думал, ты сейчас в обморок хлопнешься.

— Уилл, я серьезно.

— Как и я. Не хотелось бы, чтобы ты тут чувств лишился.

Мерлин нахмурился, потом тяжело выдохнул, откидываясь спиной на пол.

— Я не знаю, что делать.

Уилл скрестил ноги и уставился на Мерлина.
— С кем там твоя мама собирается отправить письмо?

— С Чадриком. Он поедет в Амсден на рынок, и она надеется, что раз уж там до границы рукой подать, ему удастся найти кого-нибудь, с кем можно будет передать письмо в Камелот.

— Пусть твоя мама передаст ему послание, чтобы она успокоилась, а потом мы с тобой перехватим его до отхода и скажем, что она передумала.

— Он не поверит ни одному из нас. Особенно если вспомнить тот раз, когда мы украли у него овцу.

Уилл рассмеялся.
— Хорошее было время.

Мерлин криво усмехнулся.
— И правда. А лучшего всего было, когда он бегал вокруг и звал ее.

— Магда! Где моя Магда! — прокричал Уилл.

— Он чуть ли не рыдал, — рассмеялся Мерлин.

— А потом твоя мама все испортила, заставив нас извиниться.

— Нам бы все равно никак не удалось все скрыть. Нам было по одиннадцать, да и вруны из нас отвратные.

— Как знать, Чадрик не шибко умный.

Мерлин хихикнул.
— Бедный Чадрик.

— Бедная Магда.

Мерлин сел и посмотрел на Уилла.
— Попробовать стоит.

— Попытка не пытка.

— Я не знаю, в чем дело, Уилл, но мне нужно задержать его здесь хоть ненадолго.

— Даже если у нас ничего не получится, все равно уйдет как минимум неделя на то, чтобы послание дошло до Камелота, и еще неделя на то, чтобы король Утер снарядил сюда отряд рыцарей.

— Мне нужно больше времени.

— А это-то тебе откуда знать? Может, двух недель вполне достаточно.

В ответ Мерлин лишь пожал плечами. Не мог же он постоянно повторять свои же слова. Мерлин не знал ответа, а снова и снова говорить «Я не знаю» было бесполезно.

— А к этому имеет какое-то отношение твоя… ну, знаешь… — замялся Уилл, покрутив рукой перед Мерлином.

— Что, Уилл? Ты о моей магии? Можешь говорить это вслух, знаешь ли. Мы с тобой тут только вдвоем.

— Никогда не знаешь, где может кто-нибудь притаиться.

— И часто у тебя с этим проблемы? С людьми, таящимися вокруг твоего дома.

Уилл пихнул Мерлина в колено.
— Эй, я просто поступаю как хороший друг и присматриваю за тобой.

— Я знаю, и ценю это.

— В то время как ты, с другой стороны, друг просто ужасный.

— Истинная правда.

— Наверное, мне стоит бросить тебя и подружиться с Магдой.

Мерлин подался к Уиллу и посмотрел на него серьезным взглядом.
— Мне стоит беспокоиться о твоем влечении к овце?

Не успев даже осознать, что происходит, Мерлин снова ударился спиной об пол, а на него взгромоздился Уилл. Тот пытался не рассмеяться, ткнув Мерлина кулаком в бок.

— У нас с Магдой нечто особенное! Не смей принижать наше чувство!

— Не буду! Обещаю! — Мерлин пытался вырваться между взрывами хохота, а Уилл продолжал его колотить. — Однажды у вас двоих появятся прекрасные дети.

Уилл перестал бить Мерлина и отпихнул его в сторону, а тот только рассмеялся.

— Мерлин, ты идиот.

Мерлин толкнул Уилла в плечо.

— Люди тоже так говорят. И да, дело, определенно… — Мерлин покрутил рукой перед Уиллом, в точности изображая его недавний жест. — Она отзывается на него, и я не знаю, нужно ли мне ее остановить, или же попытаться понять причины. Именно она заставила меня пойти в лес и помочь ему. Поначалу мне было просто любопытно, но как только я оказался рядом с ним, во мне возникла всепоглощающая потребность его защитить, и с тех пор это чувство только окрепло. Я беспокоился о нем, и я не понимаю, откуда такие ощущения. Я же его даже не знаю.

— И правильно не знаешь, он же принц Камелота. Ну знаешь, Мерлин, того Камелота, где людей вроде тебя сжигают на костре.

— Знаю.

— Тогда почему ты хочешь дать этому захватить тебя? Почему ты так хочешь подвергнуть себя опасности? Плевать на Цендреда, но мне не все равно, что случится с тобой.

— Как и моей матери, и мне ненавистно заставлять вас обоих беспокоиться. Могу сказать только, что вам не стоит волноваться, и, прежде чем ты спросишь, нет, у меня нет разумных объяснений, я просто чувствую. Я откуда-то знаю, что все будет хорошо.

— Ты много у нас просишь, Мерлин — принять все это, доверившись какому-то твоему ощущению в кишках.

— Вот почему я так благодарен, что вы принимаете. — Мерлин попытался состроить свое лучшее невинное выражение лица.

— Самоуверен, ты хотел сказать.

— Да, возможно, еще и немного самоуверен.

Уилл усмехнулся, и Мерлин был рад, что друг на его стороне.


Мерлин шел домой, обдумывая сказанное Уиллом. С его стороны было очень самоуверенно думать, что Уилл и мама, скажи он ей, должны просто принять его ощущения за чистую монету. Он никак не мог доказать им свою уверенность в правильности собственных действий, поэтому воспользовался их любовью и верой в него. Поступать так претило, но мысль о том, чтобы отослать Артура прочь, так и не выяснив, что ему предназначено сделать для него, ощущалась в мыслях достаточно тяжелым грузом, чтобы Мерлину захотелось побыть немножко эгоистом.

Когда он открыл дверь, его внимание сразу же привлекло происходящее на кухне: его мама показывала Артуру, как готовить хлеб. Или, во всяком случае, Мерлин надеялся, что происходило именно это.

— Просто раскатывай. Мягко, — подсказывала Хунит. — Не нужно его так лупить.

Артур, казалось, советом не впечатлился, но все равно сделал, как было сказано. Мерлин усмехнулся и замер в проходе, скрестив руки на груди и наблюдая за процессом. Артур был по уши в муке, и то, что на Хунит не наблюдалось ни крошки, делало его вид еще более забавным. Мерлин хотел было спросить, не перепутал ли Артур муку с водой, попытавшись в ней выкупаться, но прикусил язык и просто наслаждался выражением крайней сосредоточенности на лице Артура, месившего тесто в точном соответствии с указаниями Хунит. Артур в этот момент казался совсем мальчишкой, и что-то внутри Мерлина перевернулось. Взглянув на мать, он встретился с ее понимающим взглядом. Она была совершенно очарована Артуром и устроенным им бардаком. Хунит подмигнула Мерлину и, улыбнувшись, снова отвернулась к Артуру.

— У тебя чудесно получается, — похвалила она, положив руку ему на плечо.

Ответная улыбка Артура была такой искренней, что Мерлин мог бы поклясться: теплом она вполне могла посоперничать с солнечным светом, согревающим спину через открытую дверь.

— Похоже, ты хотя бы научился удерживать муку на столе, а не засыпать ею всю голову, — сказал Мерлин, входя в дом и закрывая за собой дверь.

Артур одарил Мерлина взглядом, который, как тот понял, означал «ты ведь и правда совсем идиот, да?»

— Уверен, у тебя в первый раз получилось ничуть не лучше, — заявил Артур.

— Наверное, нет, но, опять же, мне было шесть, кажется.

К удивлению Мерлина, Артур громко рассмеялся, весело запрокинув голову.

— Вот тут подловил, Мерлин.

Мерлин улыбнулся и подошел поближе к столу.
— Откуда ты знаешь, что впервые готовишь хлеб?

Артур посмотрел на него и приподнял одну бровь.
— Посмотри на меня. Я похож на человека, который раньше это делал?

— Справедливо. Продолжай разводить бардак.

— Твоя мать очень терпеливая женщина, — сказал Артур.

Хунит похлопала Артура по плечу.
— С тобой очень просто быть терпеливой, такой милый мальчик.

Артур на мгновение прервался, чтобы посмотреть на Хунит, и Мерлин увидел маленького лишенного матери ребенка, которым был Артур, увидел все те стороны детства, в которых отец подвел его. Артур, казалось, впитывал одобрение Хунит, как иссохшее, обожженное дерево впитывает воду. Мерлин видел, как приятна Артуру малейшая похвала, и от этого щемило в сердце. Ему хотелось подойти к матери и умолять ее осыпать Артура всей возможной любовью и добротой, чтобы исцелить — в каких-то крошечных частях — того маленького потерянного ребенка, каким он когда-то был, каким остался до сих пор.

Казалось, Хунит тоже поняла, что происходило у Артура внутри, потому что взъерошила ему волосы и тихо повторила похвалу, прибавив «такой замечательный», а потом отошла к очагу и занялась ужином. Мерлин изумлялся тому, как инстинкты Хунит всегда верно подсказывали ей, когда в ней нуждались, а когда чрезмерная опека была бы лишней. В этом он всегда завидовал матери.

— Ну, ты когда-нибудь собираешься заканчивать месить этот кусок теста, чтобы оно могло подняться? Такими темпами мы хлеба до следующей недели не увидим, — подначил Мерлин.

Хунит взглянула на него через плечо.
— Ты прекрасно знаешь, что это хлеб на завтра, прекрати дразнить бедного Артура.

Артур ткнул себя пальцем в грудь и одними губами произнес «прекрати меня дразнить». Мерлин, не обратив на это никакого внимания, сгреб со стола немного муки и бросил ее в Артура. Тот уже собрался было ответить тем же, но вдруг громко чихнул, и оба расхохотались.

— О да, бедный, бедный Артур, — усмехнулся Мерлин.


Артур пробыл с ними уже неделю, когда Чадрик зашел, чтобы забрать письмо Хунит к Гаюсу. Мерлин немигающе наблюдал за передачей послания, зная, что скоро придется обмануть маму — сделать нечто, чего он надеялся никогда не допустить. Конечно, они с Уиллом врали ей по мелочам, когда были детьми, но поводы были ребяческими и незначительными, а вот обманывать ее насчет Артура будет почти невыносимо.

— Это к лучшему, дорогой, — сказал она, заметив его пристальный взгляд. — Ему небезопасно здесь оставаться, не говоря уже о нас.

— Я знаю, мам.

Мерлин вытерпел объятие Хунит, надеясь, что в итоге она его простит.

Продолжение в комментариях...

@темы: Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, NC-17, romance, fluff

Название: Надежды и домыслы
Переводчик: Аламарана
Бета: Need in magic
Оригинал: Assumptions, запрос направлен, ожидается ответ
Размер: 14 836 слов в оригинале
Жанр: юмор, романс, канон-AU
Главные герои: Артур\Мерлин, Утер, Гвен, Моргана, рыцари, ОЖП
Рейтинг: PG-13
Примечание: переведено на Артур/Мерлин ОТП-фест «Две стороны одной медали»
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин
Саммари: все абсолютно уверены: Мерлин в курсе, что происходит (на самом деле нет).
Примечание переводчика: если бы ОЖП в виде тетушки Френсис-Урсулы не существовало в фандоме, ее следовало бы придумать.
Тема: Несуществующие отношения

Когда все закончилось, Мерлин еще долго задавался вопросом, как же он умудрился прожить в Камелоте целый год и не узнать о существовании тетушки Френсис-Урсулы. Позже он пояснил Артуру, что это было, словно долго-долго жить где-то, где царствует вечная ночь, и вдруг увидеть то же место, озаренное светом дня. На что Артур фыркнул и с чувством отметил, что скорее это — как познакомиться с Мерлином, а позже обнаружить, что он владеет магией.

По мнению Мерлина, день начался слишком обыденно, особенно если учесть, какие судьбоносные перемены он должен был принести им всем. Сначала Мерлин был безжалостно разбужен неумолимым Гаюсом. Маг на ощупь оделся, с трудом продрав глаза, и побрел в сторону кухонь, чтобы забрать завтрак для принца “Я Не Столь Очарователен По Утрам, Как В Остальное Время Суток”. Мерлин проделал свой полный опасностей путь наверх по бесчисленному множеству лестниц, которые вели в покои Артура, где слуге предстояло решить упоительную задачу — привести его сонное высочество в бодрствующее состояние. Мерлин умудрился увернуться от обоих башмаков, которыми в него запустили в процессе утренней побудки, и Артур был почти в рекордное время выкупан, одет, накормлен и вытолкан за дверь, чтобы приступить к размахиванию острыми и опасными предметами вместе со своими рыцарями.

Мерлин не видел прибытия гонца, но ему рассказывали, что Утер смертельно побледнел, стоило ему ознакомиться с посланием. Как только до остальных обитателей замка дошла весть о скором прибытии тетушки Френсис-Урсулы, вокруг со страшной силой вскипела бурная деятельность. Самого Мерлина подрядили развешивать пыльные гобелены. Рассматривая совершенно непропорционального серого единорога, пронзающего фиолетового дракона своим рогом в не вполне приличном месте, Мерлин гадал, каким именно образом, в представлении Утера, этот декор мог улучшить вид замка. Не то чтобы что-то в принципе могло сделать Камелот менее величественным (по исключительно предвзятому мнению Мерлина), но сомнительный гобелен с единорогом — не говоря уже о том, на котором были изображены орел и угорь — был очень хорошей попыткой.

Завидев вдали экипаж тетушки Френсис-Урсулы, вся королевская семья спустилась к подножию парадной лестницы Камелота, чтобы поприветствовать гостью. Мерлин не вполне понимал, почему — стандартный протокол по приему знатных гостей этого совершенно точно не требовал.

— Леди Пендлснут любит, когда ее встречают, — прошептала Гвен на ухо Мерлину, когда они заняли свои места позади Артура, Утера и Морганы.

— И что? — тихо спросил Мерлин в ответ. — Если бы лорду Хейлу разрешали поступать так, как он любит, он бы разгуливал по Камелоту голым, но почему-то Утер этого не позволяет.

Гвен вздрогнула, явно представив себе эту картину:

— Боже упаси. Мерлин, ты должен понять: леди Пендлснут — единственный живой родственник короля Утера и принца Артура. Ей предоставляется определенная… свобода действий.

— Ну ладно, — с сомнением произнес Мерлин, не в силах вообразить Утера, который шел на уступки по какой-нибудь сколь угодно важной причине, не говоря уже о прихотях старшего поколения.

Артур выразительно покосился на Мерлина через плечо. Намек был понятен: если Артуру нельзя было развлечься болтовней, значит, Мерлину это также воспрещалось. Мерлин недовольно уставился на принца в ответ. Если Артуру и было предначертано стать великим королем, то Мерлин не мог дождаться, когда же принц в конце концов перерастет стадию «поделись своим плохим настроением со всеми остальными».

К сожалению, на этом разговор Мерлина с Гвен закончился. Несмотря на то, что взгляд Артура был адресован именно Мерлину, сама мысль о королевском негодовании повергла покрасневшую Гвен в состояние молчаливого смущения. Когда Артур, победно ухмыльнувшись, повернулся к отцу, Мерлин повторно поклялся найти заклинание для невидимых щипков. Гаюс стоически отказывался помочь Мерлину в этих исследованиях, бормоча что-то о карме и о том, что все вернется в тройном размере, но Мерлин считал, что все это полная чушь. И что карме следует лучше выполнять свою работу в отношении Артура.

Мерлин еще не знал, что очень скоро его желание исполнится.

Во дворе Камелота остановился огромный экипаж цвета слоновой кости, запряженный четверкой серых в яблоках лошадей. Все присутствующие, затаив дыхание, наблюдали, как одетые в бледно-голубые ливреи лакеи грациозно спрыгнули с подножек и распахнули дверцы.

— Тетушка Френсис-Урсула, — поприветствовал Утер, делая шаг вперед и галантно предлагая руку, чтобы помочь гостье сойти на землю.

Из-за розовых занавесей экипажа показалась пухлая женская ручка, затянутая в нежно-фиолетовую ткань. Эта ручка удивительно цепко ухватилась за протянутую ладонь Утера, и из экипажа показалась шарообразная женщина, утопавшая в лентах лавандового шелка, желтых кружевах и зеленых перьях.

— Утер Ирвинг Персиваль Пендлснут Пендрагон, — громогласно возвестила тетушка Френсис-Урсула, смыкая руки вокруг шеи Утера и заключая его в объятие, способное раздробить кости. — Мы так давно не виделись!

Утер выбрался из объятий целым и невредимым, если не считать одиноких бирюзово-зеленых перьев, которые настойчиво держались за его мантию. Тетушка Френсис-Урсула переключила свое внимание на других участников встречающей процессии.

— Неужели это мой дорогой Арти? — воскликнула тетушка Френсис-Урсула. — И моя маленькая Морги?

Мерлин подавился вдохом.

Артур и Моргана подверглись объятиям аналогичной силы, и вышли из них так же, как Утер — немного ошеломленными и слегка встопорщенными.

— Арти? — беззвучно переспросил Мерлин. — Маленькая Морги?

— Не смейся, — тихо ответила Гвен. — С теми, кто смеется, происходят ужасные вещи.

Оглядевшись вокруг, Мерлин заметил, что все присутствующие с преувеличенной серьезностью смотрят прямо перед собой, хотя это явно стоит им ощутимых усилий.

— Ваши собаки, леди Пендлснут, — один из лакеев извлек из экипажа пару маленьких пушистых собачек.

Тетушка Френсис-Урсула вручила одного питомца Артуру, а второго Моргане:

— Это Прелесть и Бусинка. Будьте осторожны, они могут быть слегка взволнованы после поездки.

Это оказалось очень своевременным предупреждением, поскольку собака, которую держал Артур (как потом выяснил Мерлин, ее звали Прелесть), была так взволнована, что немедленно извергла содержимое своего желудка прямо на любимую красную рубашку Артура.

Выражение лица Артура, когда это произошло, Мерлин собирался запомнить на всю жизнь.

— Что ж, собаки остаются собаками, — философски заметила тетушка Френсис-Урсула, расположившись в самой большой из гостевых спален замка. — Нет нужды раздувать из мухи слона, Арти, это не такая уж большая потеря. В любом случае, твоему гардеробу не помешают более яркие цвета.

— Более яркие, чем красный? — уточнил Артур, недовольно уставившись на собак.

— Совершенно верно, — подтвердила тетушка Френсис-Урсула, по-видимому, не уловив сарказма. — Я рада, что ты отчасти унаследовал утонченный вкус Пендлснутов. К сожалению, твоему отцу повезло гораздо меньше. Впрочем, я чрезвычайно довольна, что ты повесил гобелены, которые я прислала, Утер.

С этими словами тетушка указала на гобелен с ухмыляющимся сатиром, который украсил стену комнаты. Мерлин предполагал, что все гобелены были созданы одним и тем же художником (если это определение было вообще применимо к автору данных «творений»). Не может быть, чтобы на свете существовало целых два человека, способных произвести на свет такое концентрированное уродство.

Артур подошел к стене поближе, чтобы по достоинству оценить гобелен, даже не пытаясь скрыть гримасу отвращения.

— Ваша щедрость не знает границ, тетушка.

Тетушка Френсис-Урсула улыбнулась. Мерлин удивился, осознав, что ему знакома эта улыбка. Было слегка жутковато наблюдать одно из фирменных выражений Артура на лице пухлой женщины в возрасте, но, если Мерлин не ошибался, это была улыбка из серии «ты чрезвычайно рассердил меня, и я собираюсь отплатить тебе тем, что претворю в жизнь твой самый страшный кошмар, но это будет выглядеть так, словно я делаю тебе подарок, за который ты будешь вынужден благодарить меня до конца своих дней».

— О, Арти, для своей семьи я не пожалею ничего. Особенно учитывая, что я так редко вас вижу.

Тетушка Френсис-Урсула печально шмыгнула носом, и Мерлин в изумлении наблюдал, как трое наименее склонных к извинениям людей из всех, кого он встречал, буквально съежились от чувства вины.

— Мы собирались навестить вас, — мягко сказала Моргана, подходя ближе и приобнимая тетушку Френсис-Урсулу за плечи.

— Не сомневаюсь, Морги, — ответила тетушка Френсис-Урсула, достав носовой платок и промокнув уголки глаз.

Артур тоже сделал шаг вперед:

— Мы очень рады, что вы приехали.

Мерлин, который воочию лицезрел, как Артур разрывался между радостью и паникой, когда услышал о надвигающемся визите родственницы, знал, что эти слова были правдой только отчасти. Увидев, как тетушка Френсис-Урсула окинула Артура проницательным взглядом, Мерлин неожиданно почувствовал, что ей это тоже было прекрасно известно.

— Дражайший Арти, — произнесла тетушка Френсис-Урсула, погладив его по щеке, — все это неважно. Самое главное, что я сейчас здесь, с вами. И я привезла подарки для своего любимого племянника.

Мерлин был весьма озадачен, когда увидел, что при этих словах Артур смертельно побледнел.

— Что? — наконец проскрипел Артур.

Утер и Моргана безуспешно старались подавить идентичные ухмылки.

— О да, — подтвердила тетушка Френсис-Урсула, махнув рукой в сторону лакеев, отчаянно пытавшихся затащить пять массивных сундуков в комнату. — Я привезла немного безделушек для всей моей семьи.

Ухмылки на лицах Утера и Морганы стремительно испарились.

— Фертон проследит, чтобы нужные сундуки были доставлены в ваши покои, — продолжила тетушка Френсис-Урсула.

— Целый сундук… каждому? — спросил Утер с какой-то непонятной эмоцией в голосе. Если бы это был кто-то другой, то Мерлин назвал бы это смирением.

— Да, — сказала тетушка Френсис-Урсула, и в ее голосе прорезалась сталь. — В конце концов, Утуркинс, ты был столь щедр, что предоставил мне это милое, просторное имение в самом дальнем уголке своего королевства. Сундук это меньшее, чем я могу тебе отплатить. Наши мастера делают лучшие краски во всем Альбионе. Их цвета такие прекрасные, такие яркие...

Утер поморщился.

Тетушка Френсис-Урсула тонко улыбнулась.

— Сверху я положила одежды, которые вы наденете сегодня вечером.

— Сегодня? — воскликнула Моргана, но тут же взяла себя в руки и мягко добавила: — Вы, вероятно, устали после путешествия, леди Пендлснут. Возможно, сегодня вы захотите отдохнуть?

— Я вам не трепетная лань, и, видимо, я слишком долго отсутствовала, если вы успели об этом забыть, — провозгласила тетушка Френсис-Урсула. — И брось все эти «леди Пендлснут», Морги, для тебя я тетушка Френсис-Урсула, и так было всегда. Привыкай обращаться ко мне именно так — мой визит будет долгим и насыщенным.

— Господи, помоги нам, — пробормотал Утер.

— Что ты сказал, Утуркинс? — сладко переспросила тетушка Френсис-Урсула.

— Ничего, тетушка.

— Ты веселишься, — обвиняюще сообщил Артур.

— Как я могу, сир? — спросил Мерлин, не отвлекаясь от возни с парадной мантией цветов фуксии и лимона, в которую он только что помог облачиться Артуру.

Ответный взгляд, которым его наградил Артур, подтверждал, что — да, принц был уверен, что Мерлин может, и еще как может.

Вскоре после назначения на должность Официального Объекта Насмешек Принца (более известного, как «личный слуга Артура») Мерлин осознал, что комнаты Артура отражали его предпочтения. Темное дерево, богатые меха и весьма вольное обращение с алым цветом линии Пендрагонов создавали убежище, в котором Артур скрывался от всего остального мира (или, как позже определил Мерлин, прятался от Утера и Морганы). Многие люди бы посочувствовали Артуру, который сейчас смотрелся совершенно чужим в своих собственных комнатах — настолько, что создавалось ощущение, будто даже мебель стремится отползти от него подальше. Но Мерлин не принадлежал к числу этих людей: он слишком часто подвергался испытанию тюрбаном с перьями, чтобы ощущать что-либо кроме тщательно скрываемого ликования при виде Артура, облаченного в тошнотворные розово-зеленые одеяния.

— Я надеюсь, ты понимаешь, что эти одежды, — Артур поднял руки, чтобы разгладить ткань своей рубашки, но не смог заставить себя дотронуться до нее, — были с превеликим старанием подобраны для меня тетушкой Френсис-Урсулой. Если я увижу, что ты насмехаешься над подарком моей любимой тетушки, ты отправишься в колодки.

Артур даже не пытался скрыть отчаянную надежду, звучавшую в его голосе.

— Я даже мысли такой допустить не смею, мой лорд, — сказал Мерлин своим фирменным “о чем вы, здесь нет никакого колдуна” голосом.

Если быть совсем честным, Мерлин даже не думал смеяться над нарядом принца, который сам по себе вполне достаточно оскорблял человеческое чувство прекрасного и естественный порядок вещей. А вот что касается самого принца, облаченного в этот наряд… что ж, потребуется не один день в колодках, чтобы изгнать из памяти Мерлина чувство восторга, которое охватило его при взгляде на это чудесное видение.

Артур, по-видимому уловив отголосок этих предательских мыслей, бросил на Мерлина еще один негодующий взгляд — так, на всякий случай.

Тем вечером Утер отправил в подземелья трех служек, пять придворных портных и двух рыцарей, прежде чем сдаться окончательно. Как выяснилось, даже Утер Пендрагон, организатор величайшего магического геноцида, который когда-либо знал этот мир, был не в силах заставить желтый вельветовый камзол с розовыми горизонтальными полосками из сатина выглядеть угрожающе.

Утер и Артур сидели во главе столе, украдкой обмениваясь за спиной тетушки Френсис-Урсулы понимающими взглядами, полными стоического уныния. Такое единодушие между отцом и сыном было чрезвычайной редкостью. С тех пор, как Мерлин пришел в Камелот, ему казалось, что именно Утер принимал все решения, а Артур просто следовал им, даже если они не всегда были ему по душе. Сегодня в королевской семье царило искреннее взаимопонимание, которое молниеносно сменилось искренней завистью, когда в зал вплыла Моргана.

Моргана приблизилась к главному столу и сделала изящный реверанс, прежде чем занять свое место. Мягкий шелест ее любимого сапфирового платья отдавался громким эхом в неожиданно притихшем зале.

— Моргана, — произнес Утер, награждая ее необычайно широкой улыбкой, — я вижу, ты не стала надевать подарок тетушки Френсис-Урсулы.

— Да, — печально согласилась Моргана, распахнув свои синие глаза так широко, как только это было возможно. — Примите мои глубочайшие извинения, тетушка Френсис-Урсула, но пока я готовилась к вечеру в своих покоях, произошел чрезвычайно неприятный случай.

— Неужели, — процедил Артур сквозь стиснутые зубы.

— Это моя вина, — негромко призналась Гвен. — Я чувствую себя ужасно. Миледи собиралась надеть свою белую сорочку под то желто-оранжевое верхнее платье, которое вы так любезно подарили ей.

Мерлин не стал бы утверждать, что он хоть сколько-нибудь разбирается в женской моде, но он никогда не видел, чтобы Моргана носила что-то желтое или оранжевое.

— На сорочке было небольшое пятно, которое сперва не заметили, — продолжила Моргана, — и я послала Гвен вниз за отбеливающим раствором.

— Прачки были заняты льняными полотнами для сегодняшнего ужина, когда я спустилась. Я не хотела им мешать, поэтому налила ведро воды и добавила немного раствора, а когда я принесла ведро в комнаты миледи, то поскользнулась, — Гвен выглядела крайне несчастной. — Я глубоко сожалею, леди Пендлснут.

— О нет, — сказала Моргана, — это моя вина. Пока Гвен не было, я передвинула подставку для ног, а она не заметила этого, когда несла ведро.

— Я полагаю, — произнесла тетушка Френсис-Урсула, которая выглядела изрядно позабавленной этим рассказом, — что, когда твоя служанка опрокинула ведро, его содержимое почти целиком оказалось внутри открытого сундука?

— Увы, да, — ответила убитая горем Моргана.

Улыбка Артура опасно напоминала оскал.

— Моргана, — прогремел Утер, едва сдерживая свой гнев, — тетушка Френсис-Урсула потратила столько времени и сил, и если ты думаешь…

Прежде чем Утер успел предложить пожертвовать ценное время королевских швей на воссоздание утраченного гардероба Морганы, тетушка Френсис-Урсула заговорила:

— Все в полном порядке, моя дорогая, — сказала она, наклонившись, чтобы погладить Моргану по руке. — Всякое случается. Если уж на то пошло, я беспокоилась вовсе не о твоем гардеробе. Ты часто писала мне о камелотских балах — я знаю, что ты необычайно элегантная молодая леди.

— Вы чрезвычайно любезны, тетушка Френсис-Урсула, — сказала Моргана, и ее лицо озарила улыбка, которую Мерлин мог бы охарактеризовать только как исключительно самодовольную.

Тетушка Френсис-Урсула продолжила:

— Я сделала заказ портным в основном ради Артура и Утера и, разумеется, не хотела, чтобы ты чувствовала себя обделенной.

— О, вовсе нет, — уверила ее Моргана.

Поскольку ни Моргана, ни тетушка Френсис-Урсула явно не собирались продолжать дискуссию, Утер сделал сигнал подавать ужин.

Пока слуги расставляли первую смену блюд, Мерлин переглянулся с Гвен и беззвучно изобразил бурные аплодисменты. Гвен ухмыльнулась и присела в изящном реверансе. Видя, каким несчастным выглядит Артур, Мерлин почти пожалел, что сам до такого не додумался.

Но позже, когда Мерлин уносил пустую посуду, чтобы очистить место для второй смены блюд, Артур наклонился к нему и прошептал:

— Моргане действительно повезло. Гвеневра намного лучше тебя справляется со своими обязанностями и даже умудрилась придумать, как обратить несчастный случай в пользу своей хозяйки. Почему, ради разнообразия, ты не смог заставить свои легендарные глупость и неуклюжесть послужить мне?

И Мерлин тут же решил, что он очень легко переживет беду Артура. И даже вполне насладится ей.

Тетушка Френсис-Урсула оказалась, как позже обнаружил Мерлин, просто золотоносной жилой невозможной удачи. Как только начинало казаться, что лучше быть уже не может, все-таки становилось еще лучше.

— Арти, дорогой мой, — как-то утром проворковала тетушка Френсис-Урсула во время тренировки Артура с рыцарями. — Тебе следует поработать над парированием ударов слева. Я много лет наблюдала за тренировками моего Гилберта — а он, как ты помнишь, прекрасно владел мечом — поэтому я легко распознаю, когда защита недостаточно сильна.

Артур медленно повернулся, чтобы посмотреть на свою тетушку, возвышавшуюся у заграждения и ослеплявшую всех своими серыми и канареечно-желтыми одеждами.

— Благодарю, тетушка Френсис-Урсула. Я обязательно учту это в дальнейшем.

— Уж не забудь, Арти, — сказала тетушка Френсис-Урсула. — Я знаю, что ты очень хорош, сладкий, но излишняя самоуверенность и склонность не обращать внимания на свои слабые места до добра не доведут. Помнится, когда ты был еще очень маленьким, ты был просто очаровательным ребенком, Арти, но все же слегка упитанным. Мы все говорили тебе — не забирайся на кухонный трельяж. Но ты нас не послушал, и в результате уронил трельяж и упал сам. Конечно, самым главным было, что ты не поранился, но все же это научило тебя необходимости прислушиваться к чужим советам.

Артур продолжал улыбаться, но костяшки его пальцев, сжимавших меч, побелели.

— К тому же, — тетушка Френсис-Урсула окинула своего племянника оценивающим взглядом, — этот инцидент должен был научить тебя не носить слишком тесные штаны. Честное слово, Артур, ты что, хочешь, чтобы они снова порвались прямо по шву?

К этому моменту Мерлину пришлось прикусить собственную руку, чтобы не захохотать в полный голос. Сэр Орн, в свою очередь, не смог так быстро найти выход из положения и издал полузадушенный смешок.

Артур хранил на лице любезную улыбку, пока тетушка Френсис-Урсула не покинула тренировочную площадку. После этого он повернулся к своим рыцарям с таким выражением лица, которого Мерлин со временем начал целенаправленно опасаться. С того дня среди рыцарей Камелота бытовал завет, который гласил, что никто, кроме Мерлина, под страхом смерти не смеет называть Артура “Принц Рваные Штанишки”.

Со дня прибытия тетушки Френсис-Урсулы прошло три недели, и это был самый долгий период без магических атак с тех пор, как Мерлин ступил на территорию Камелота. Мерлин был убежден: этим они были обязаны исключительно тому факту, что всё жаждущее мести магическое сообщество решило, что никто не сможет терзать Пендрагонов и вполовину так успешно, как тетушка Френсис-Урсула.

Со временем все члены семейства Пендрагонов достигли некоего равновесия в общении между собой, и все могло бы так и закончиться, если бы кое-что не случилось, когда визит тетушки уже приближался к концу. Как и всегда, когда в Камелоте происходили какие-то катастрофы, Мерлин оказался в самой гуще событий.

Моргана, руководствуясь неожиданным порывом участия, потратила полдня на то, чтобы прогуляться с тетушкой Френсис-Урсулой по всем окрестным рынкам Камелота. Когда пожилая леди доковыляла до замка, она незамедлительно отправилась прямиком в мягкую постель, поэтому у королевской семьи выдалась редкая возможность насладиться тихим совместным ужином. Вечер близился к своему завершению, и Мерлин с Гвен позволили себе тайком сделать по глотку изысканного вина, которое было доставлено из камелотских подземелий.

К сожалению, Мерлину требовалась всего пара глотков для того, чтобы как следует захмелеть.

— Тетушка Френсис-Урсула, — пробормотал Мерлин. — Т.Ф.У., тьфу, фуу.

— Ты о чем, Мерлин? — прошептала Гвен. — И говори тише!

— Ну, просто, знаешь… Ты никогда не замечала, что каждый раз, когда мы видим, как Утер и Артур убегают от своей тетушки — эй, Гвен, поосторожнее с локтями — так вот, ты не замечала, что они всегда бормочут что-то вроде “Фу, только не опять”, или “Тьфу ты, откуда она взялась?”, или, если она застает их врасплох, то просто “Фуу” или “Уфф”, причем очень тонким голосом? — К сожалению, Мерлин не заметил, что в этот момент в зале наступила практически хрустальная тишина. — Как ты думаешь, они делают это нарочно — ну, ты понимаешь, тетушка Френсис-Урсула, Т.Ф.У., фуу — или это просто совпадение?

Мерлин отвлекся от возни с посудой и увидел, что Гвен мелкими шажочками отодвигается от него, выглядя так, словно разрывается между ужасом и глубоким сочувствием к его дальнейшей судьбе. Тишина в зале стала ощутимее.

Утер и Артур уставились на Мерлина с совершенно идентичными выражениями смущенной ярости на лицах, и Мерлин отстраненно отметил потрясающее семейное сходство между отцом и сыном. Моргана скорчилась над своей тарелкой, ее плечи мелко тряслись, и, когда она на мгновение подняла голову, чтобы посмотреть на Мерлина, тот увидел, что девушка почти плачет от еле сдерживаемого хохота.

— И когда я сказал “убегают”, — произнес рот Мерлина без всякого участия разума хозяина, — я имел в виду, что они используют изощренные познания в стратегическом отступлении на случай схватки с непобедимым противником. Не то чтобы я думал, что вы не сможете одолеть ее, ведь она всего лишь старая леди, а вы оба — опытные воины. Я имею в виду, что вы не можете одолеть ее в другом смысле слова. Ну, вы знаете, без того, чтобы действительно ее бить, палкой или еще чем-то. Не то чтобы я думал, что у вас не получится ее побить, если вы захотите...

Мерлин замолк. Лица Утера и Артура выражали крайнюю степень неверия в происходящее — так уже было пару раз, например, когда колдун, атаковавший Утера, случайно превратил себя в свинью. Так смотрят, когда не могут поверить, что в мире действительно существует что-то настолько тупое.

— Прошу меня извинить, — сказала Моргана, вставая из-за стола так резко, что ножки ее стула проехались по полу с истошным скрипом. — Гвен.

Охранники, стоявшие у дверей, едва успели распахнуть их вовремя, чтобы выпустить Моргану и Гвен, стремительно покидавших зал. Двери за ними закрылись, приглушив взрыв истерического хохота, и оставили Мерлина в ловушке с единственными людьми в мире, с которыми сейчас он бы хотел остаться наедине в последнюю очередь.

— Эм, — произнес Мерлин, и сейчас магу не требовалась его гениальность, в наличии которой его иногда убеждал Гаюс, чтобы понять, чем все это закончится. — Мне пора в колодки, да?

— О, да, — сказал Утер.

—Тебя ищет Артур, — сообщил Гаюс, когда Мерлин ввалился в домик лекаря после второго дня, проведенного в колодках.

Мерлин что-то неразборчиво пробормотал, но его слова были заглушены тканью рубашки, которую маг пытался с себя стянуть. Возможно, оно и к лучшему, решил Гаюс, поскольку, как он понял, Мерлин только что предложил наследнику престола совершить непристойный акт с парнокопытным животным. Заляпанная овощным соком рубашка улетела на пол.

— Сегодня они принесли картошку, Гаюс, — проскулил Мерлин. Он подобрал с пола другую рубашку, понюхал ее и повернулся к лекарю, выглядя до крайности обозленным. — Картошку! Это больно! Я знаю, что никогда не смогу этого доказать, но картофелины им дали по приказу Артура. Благодаря этому венценосному придурку завтра я буду весь в синяках. Ой, вот только не надо поднимать брови, он действительно придурок! А еще там был тот конюх, ну ты его помнишь, он еще пытался меня напоить во время прошлого пира. Не могу поверить, что он действительно думал, что это сработает! Я родился за городом, но я отнюдь не идиот, несмотря на мнение Принца Рваные Штанишки. Что бы это ни было, Гаюс, оно подождет, пока я не закончу. Ну так вот, этот конюх — Гэри? Грег? — кем бы он ни был, у него очень меткая рука.

Тяжелая рука в перчатке приземлилась на обнаженное плечо Мерлина, и его сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда он отчетливо осознал две вещи: во-первых, да, на его плече действительно покоилась ладонь Принца Рваные Штанишки, а во-вторых, вполне возможно, что конюх был прав, и Мерлин действительно был идиотом, поскольку весь свой монолог он озвучивал, повернувшись спиной к двери.

— Эм, — произнес Мерлин, поворачиваясь лицом к Артуру. — Добрый вечер, сир?

— Мой отец и я, — весьма недружелюбно оскалившись, сказал Артур, — после долгих раздумий решили, что с тобой делать.

— Снова колодки? — попробовал угадать Мерлин.

— О, нет, — сказал Артур.

— Ты будешь прислуживать мне? — с глубоким подозрением спросила тетушка Френсис-Урсула. — Ты ведь личный слуга Артура, не так ли?

— Да, — подтвердил Мерлин и нервно съежился под взглядом тетушки, — миледи.

— И что же сподвигло дражайшего Арти на такой великодушный поступок? — спросила тетушка Френсис-Урсула с ноткой сладкого яда в голосе.

— Его врожденная щедрость? — предположил Мерлин.

Глаза тетушки опасно сузились.

Двумя часами позже Мерлин заканчивал купать Прелесть и Бусинку в третий раз за день — у них оказались исключительно острые зубы для таких маленьких безобидных собачек. В тот небольшой промежуток времени, который у него остался, чтобы поразмышлять над своим ответом, Мерлин пришел к выводу, что он бы сам себе тоже не поверил.

— Ты успел, — удивленно произнесла тетушка Френсис-Урсула, приподняв крышку, чтобы проверить работу Мерлина. От миски с горячим куриным бульоном шел пар.

Взмокший от пота Мерлин стоял рядом, согнувшись в три погибели и жадно хватая ртом воздух. Он торжествовал. Он только что доказал, что простой смертный может проделать путь от кухонь, через Большой зал, вверх по главной лестнице и по лестнице корпуса слуг, до первой гостевой комнаты с миской горячего супа в руках менее, чем за две минуты. Следует признать, что потребовался небольшой магический фокус, но только чтобы заставить суп остаться в миске. К сожалению, остальную часть подвига совершили ноги Мерлина.

— Что-нибудь еще, миледи? — спросил Мерлин, сделав небольшой шажок к двери.

На какое-то мгновение он был уверен, что его страдания на сегодня подошли к концу.

— О да, мой маленький ястреб, — произнесла тетушка Френсис-Урсула, и несмотря на то, что Мерлин практически валился с ног от усталости, он все равно не мог не сжаться в комок. — Кажется, я оставила свою любимую шаль в ювелирной лавке. Будь так добр, принеси ее мне.

Почти онемев от ужаса, Мерлин уставился на улыбавшуюся тетушку.

— В ювелирной лавке? Которая у внешних ворот? — слабо переспросил Мерлин. — Это же целый час ходу!

Тетушка Френсис-Урсула неубедительно изобразила изумление:

— Разве это проблема, мой маленький ястреб?

— Опускные решетки в крепостных стенах закроются через час. Я не успею вернуться!

— Но ты так быстро все делаешь, — похвалила его тетушка Френсис-Урсула. — Я верю, что ты справишься. Ну, иди же!

Ноги Мерлина дрожали от напряжения. В них не осталось ни единой мышцы, которая бы не ныла от усталости. Но даже если бы Мерлин был полон сил, он все равно бы не успел назад вовремя — разве что с помощью заклинания мгновенного перемещения.

— Если только, — медленно выговорила тетушка Френсис-Урсула, — тебе есть чем заняться здесь? Возможно, ты хочешь что-нибудь мне рассказать?

Синие глаза Мерлина изумленно уставились в серые глаза леди Пендлснут. Тетушка Френсис-Урсула кокетливо взмахнула ресницами.

— Мои ноги будут быстры как ветер, — произнес Мерлин, разворачиваясь к двери.

По крайней мере, мрачно подумал Мерлин, теперь он знал, откуда в Пендрагонах взялось это чистое, первородное зло.

После ночи, проведенной на задворках Королевского Курятника, Мерлин чувствовал, что его лимит доброжелательности исчерпан. Маг чудовищно устал, его спина болела так, словно на ней всю ночь отплясывали кадриль десять рыцарей в полном обмундировании, а еще он был голоден настолько, что мог не поморщившись сожрать эти проклятые гобелены. Но если и был кто-то, на ком он хотел бы выместить свою обиду, решил Мерлин, выковыривая перья из волос, это был Артур. Бог знает, сколько раз Мерлин прикрывал Артура, но стоило ему самому оступиться всего разок и вот, пожалуйста, Принц Бессердечный швырнул его на потеху волкам.

Вышагивая по замку к комнатам принца, Мерлин решил, что с него хватит — настало время им с Артуром хорошенько потолковать.

“Я буду абсолютно спокоен”, — думал Мерлин. — “Я буду держать себя в руках. Я не буду орать и называть его лицемером. Я просто изложу свое виденье ситуации и не буду плевать в его завтрак, когда все вернется на свои места”.

Несмотря на достигнутую гармонию с самим собой, кулак Мерлина довольно громко ударил по двери покоев Артура. Несколько раз.

Дверь открылась, и из-за нее выглянул миловидный юноша с пышной копной ореховых локонов. При виде Мерлина яркие зеленые глаза изумленно расширились.

— Кто это, Эдгар? — спросил Артур.

— Это Мерлин, ваше высочество, — ответил Эдгар.

Послышалось несколько приглушенных ударов.

— Ну что ж, — сказал Артур, — впусти его.

Эдгар посторонился, чтобы пропустить Мерлина. Принц развалился в своем любимом кресле, на столе перед ним стыли остатки плотного завтрака. Внимание Мерлина привлекло второе кресло, расположенное напротив.

— Эдгар и я как раз заканчивали трапезу, — буднично заметил Артур. Мерлин мельком взглянул на свою замену и заметил, что Эдгар покраснел. — Ты выглядишь, как приведение, Мерлин. Тут еще кое-что осталось — угощайся.

— Что вы, — сказал Мерлин. — Я не голоден.

И замолчал.

— Ну, — произнес Артур после пары секунд неловкого молчания. — Эдгар, раз уж мы закончили, унеси эти тарелки на кухню.

— Конечно, сир, — ответил Эдгар с глубоким поклоном.

— Так что? — спросил Артур, как только за слугой закрылась дверь.

— Я купал ее собак. Я несколько раз в день носился по всем лестницам этого чертового замка. Я слушал — и мои уши никогда не оправятся от этой травмы — как она поет. Последней каплей была прошлая ночь, которую я провел в нижнем Камелоте, разыскивая самую уродливую шаль, которая когда-либо существовала на этом свете, — в подтверждение своих слов Мерлин с чувством потряс зажатой в руке персиково-алой шалью, украшенной желтыми перьями.

Артур даже не пытался скрыть улыбку:

— И что ты от меня хочешь?

— Я хочу, чтобы ты, — начал Мерлин и нахмурился, потому что Артур резко приобрел крайне самодовольный вид, — спас меня от хищной гарпии, маскирующейся под твоего родственника.

Теперь Артур ухмылялся во весь рот:

— Так я тебе нужен, да, Мерлин?

— Все совсем не так, — процедил Мерлин, — мне просто нужно, чтобы ты пришел в себя и перестал быть такой невыносимой задницей.

Мерцание во взгляде Артура слегка померкло, и принц еще вальяжнее развалился в кресле:

— Я удивлен, что ты так жаждешь вернуться, Мерлин, раз уж ты такого низкого мнения обо мне.

Мерлин пожал плечами.

— Ты просто мелкая зараза, медленно пожирающая мою плоть, а вот твоя тетушка — настоящая смертоносная чума, убивающая все живое. С тобой я как-нибудь разберусь.

— Мелкая зараза, да? — Артур вскочил на ноги и навис над Мерлином. — А ты оглянись вокруг. Ты тоже не подарочек, знаешь ли. С тех пор, как ты ушел, мои комнаты сияют чистотой, еда достигает стола в целости и сохранности, а еще — никто не достает меня бесполезными разговорами. С чего бы мне рисковать потерей расположения моей тетушки ради того, чтобы снова поручить себя твоей сомнительной заботе раньше, чем это необходимо?

— Раз так, можешь забыть, что я вообще сюда приходил, — сказал Мерлин, подходя ближе к Артуру. — Я тут подумал, и перспектива остаться с твоей тетушкой начинает выглядеть все заманчивее и заманчивее.

— Отлично, — рявкнул Артур, наклоняясь к Мерлину, — я рад, что мы поняли друг друга.

Они остановились так близко, что почти ощущали чужое дыхание. Мерлин мог разглядеть серые крапинки в глазах Артура и ощутить свежий запах его ромашкового мыла. Пальцы Артура сомкнулись на плечах Мерлина, словно принц хотел прижать мага еще ближе.

Ну да, конечно. Скорее, встряхнуть его как следует, подумал Мерлин.

Послышался приглушенный вскрик. В дверях стоял Эдгар, взиравший на них широко распахнутыми глазами.

Маг отшатнулся от Артура.

— Он весь твой, — рявкнул Мерлин и унесся прочь.

В последовавшие дни между Артуром и Мерлином повисло напряженное молчание. Артур проводил много времени, разгуливая по замку, небрежно приобняв за плечи нового слугу своей королевской мускулистой рукой. Мерлин, если он был свободен от нелепых поручений тетушки Френсис-Урсулы, скармливал псам Артура сырое мясо и пытался найти заклинание, вызывающее мышечную боль и понос.

— Я восхищаюсь людьми, которые умеют быть преданными, — произнесла тетушка Френсис-Урсула, когда они с Мерлином пробирались через толчею во дворе Камелота. — Это такая редкость в наши дни.

Мерлин кивнул. Он подозревал, что леди Пендлснут было немного стыдно, но она не могла просто взять и признаться в этом, как и ее племянник.

— Артур особенный, — сказала тетушка Френсис-Урсула. — У него есть потенциал стать лучшим Пендрагоном из всех, что когда-либо жили. Он изменился к лучшему с тех пор, как я была тут в последний раз, и люди, мнение которых я высоко ценю, говорят, что это во многом твоя заслуга. Они рассказывают невероятные вещи о тебе и о том, что ты для него сделал.

Мерлин промолчал и сосредоточился на том, чтобы не дать Прелести и Бусинке запутать поводки вокруг своих щиколоток.

Тетушка Френсис-Урсула приподняла бровь и одобрительно заметила:

— А еще ты на удивление немногословен, когда дело касается действительно важных вещей.

— Тетушка Френсис-Урсула, — воскликнул предмет их разговора с другого конца двора.

— Арти, дорогой, — поприветствовала принца тетушка Френсис-Урсула, придя в полный восторг, когда Артур, приблизившись, поцеловал ее в щеку.

Артур сверкнул проказливой улыбкой:

— Сегодня вы особенно свежи, мой самый любимый родственник.

— Баловник, — пожурила леди Пендлснут, нежно улыбаясь.

— Наслаждаетесь утренней прогулкой? — спросил Артур.

Он послал Мерлину улыбку, острую, как лезвие ножа. Мерлин всерьез задумался, не стоит ли поскользнуться и с помощью магии нанести себе травму, несовместимую с дальнейшей прогулкой. Это наверняка будет менее болезненно, чем то, что приготовил ему Артур. Язык принца жалил, как змея.

— Да, я узнала много интересного, — ответила тетушка Френсис-Урсула. — Мерлин прекрасный рассказчик.

Артур рассмеялся:

— Я удивлен, что вы так серьезно говорите это, тетушка, особенно после того, как были вынуждены мириться с его безобразной работой.

Мерлин опустил голову и сосредоточенно уставился на землю.

— Арти, — укоризненно произнесла тетушка Френсис-Урсула.

— Впрочем, с ним бывает весело, — продолжил Артур. — Надо обязательно показать вам, как он выглядит в парадной ливрее. Казалось бы, ничто не может заставить эти уши выглядеть еще смешнее, но нет.

Руки Мерлина сжались в кулаки почти до боли.

— Артур! — рявкнула леди Пендлснут.

— Мерлин, — требовательно позвал Артур, игнорируя свою тетушку.

— Сир, — выплюнул Мерлин, и это прозвучало, именно как Мерлин и рассчитывал, словно синоним свиного помета.

— Мы с отцом обсудили, как действовать в твоем случае, — сказал Артур.

— В моем случае? — неохотно переспросил Мерлин. Он знал, что Артур не уйдет, пока не нанесет завершающий удар.

Тетушка Френсис-Урсула переводила взгляд с одного на другого, словно наблюдала захватывающее театральное представление, но не вполне понимала, что происходит.

— Как видишь, Эдгар намного лучше справляется с обязанностями моего слуги, — отметил Артур. — Но ты все же оказал кое-какие услуги дому Пендрагонов. Мы решили вернуть должность придворного шута — исключительно ради тебя.

— Вы слишком добры, мой лорд, — произнес Мерлин, хотя слова душили его. — Уверен, вы с Эдгаром будете очень счастливы вместе.

Артур скорчил недовольную гримасу и унесся прочь.

Тетушка Френсис-Урсула шокировано взирала на удаляющуюся спину Артура.

— Мерлин?

— Да, леди Пендлснут?

— Мерлин, — повторила она, и это вышло так похоже на Артура, что Мерлин больше не мог притворяться.

— Он мной недоволен, — вздохнул Мерлин.

— Это очевидно, — сухо сказала тетушка Френсис-Урсула.

— Он хотел, чтобы я был в курсе, что он мной недоволен, — расшифровал Мерлин.

— О, — сказала тетушка Френсис-Урсула. — Как это похоже на Утера! И часто так происходит?

— Иногда, — пожал плечами Мерлин. — Он уже давно так не делал.

Откровенно говоря, Мерлин надеялся, что Артур уже перерос все эти штучки.

— Едва ли это полезно для здоровья, — пробормотала тетушка Френсис-Урсула.

Мерлин в изумлении уставился на нее. С тех пор, как Мерлин познакомился с принцем, он узнал, что при возникновении любого намека на чувства и прочие тонкие материи Артур реагировал исключительно двумя способами: либо с головой уходил в царство гиперреакции, либо погружался в море отрицания. Артур обладал множеством хороших черт (верность, храбрость, ум, красноречие, благородство), но Мерлин бы никогда не назвал его человеком, у которого было все в порядке с эмпатией. И маг был искренне убежден, что именно поэтому Артур часто бывал жутко несносным.

Тетушка Френсис-Урсула внимательно посмотрела на Мерлина:

— Должно быть, иногда с этим трудно смириться.

Мерлин беспомощно улыбнулся:

— Артура легко прощать.

Вот только на этот раз Артур совершенно не хотел, чтобы его прощали. Мерлин ждал, что со дня на день его позовут в покои Артура или что принц “случайно” зайдет к Гаюсу по какому-нибудь надуманному вопросу. Но прошло уже три дня, и никаких обычных недоизвинений не последовало.

Каждый раз, когда Мерлин встречался с Артуром, тот был в прекрасном настроении, оживленно общался с рыцарями, но самое ужасное, что с ним постоянно был Эдгар, фаворит Эдгар, о котором шептались слуги, и при одном упоминании которого Мерлин испытывал такую всепоглощающую ненависть, что она разъедала его изнутри.

На третий день тетушка Френсис-Урсула отпустила его раньше, чем обычно, и Гвен немедленно увела его в покои Морганы. Мерлина протащили по замку и усадили в кресло, прежде чем он успел раскрыть рот и спросить, что происходит.

— Ты выглядишь ужасно, Мерлин, — сказала Моргана, передавая ему кубок с вином.

— Да ладно, все не так уж плохо, — ответил Мерлин, сопроводив свою реплику дрожащим смешком.

— Нет, все очень плохо, — искренне произнесла взволнованная Гвен, присев на подлокотник кресла. — Ты просто сам не свой весь день.

— Что у вас с Артуром произошло? — спросила Моргана.

— У меня с Артуром? — ответил Мерлин. — А почему ты думаешь, что у нас что-то произошло?

— Я даже не знаю, — закатив глаза, сказала Моргана. — Наверное, потому, что ты выглядишь совершенно несчастным, а он снова ведет себя также, как до твоего прибытия в Камелот. Даже Утер это заметил. Ну или все дело в том, что мне так сказала тетушка Френсис-Урсула.

— Ладно, ладно, — безучастно ответил Мерлин. — Мы поругались.

— Ну так исправь это, — сказала Моргана, сделав нетерпеливый жест рукой, словно ситуация могла разрешиться в мгновение ока.

— Я пытался.

— Попытайся еще раз, — резко произнесла Моргана.

— Миледи, — укоризненно сказала Гвен, приобняв Мерлина за плечи.

— Он должен все исправить, Гвен, — решительно ответила Моргана. — Скорее звезды обратятся в пыль, чем Артур вытащит голову из задницы и что-нибудь сделает.

Мерлин усмехнулся и тяжело облокотился о колени.

— Я не могу.

— Неправда. Я уверена, все получится, — сказала Гвен, мягко погладив его по плечу.

— Я имею в виду, что уже пытался, — пояснил Мерлин. — Я ходил к нему этим утром. Он приказал Эдгару меня не впускать.

— Артур приказал этому угодливому, чванливому, высокомерному маленькому ублюдку прогнать тебя? — опасным тоном переспросила Моргана.

Мерлин попробовал разозлиться, но ничего не получилось — он чувствовал только усталую покорность.

— Все в порядке. Я сам виноват. Я просто хотел… предполагал… черт, я думал, что мы друзья.

— Ох, Мерлин, — воскликнула Моргана, обняв его. — Так и есть.

В этот момент дверь распахнулась.

— Моргана! Это просто возмутительно… — голос Артура, полный праведного гнева, немедленно смолк, когда принц осознал открывшуюся перед ним картину.

Мерлин знал, что он не сделал ничего плохого. Но, когда мрачный взгляд Артура сосредоточился на нем, расплющенном между Гвен и Морганой, Мерлин почувствовал себя весьма и весьма виноватым.

— Ты, — грозно начал Артур.

— Артур, — произнесла Моргана, сверкая глазами. — Ты неотесанный грубиян.

— Я? — возмущенно спросил Артур.

— Гвен, уведи отсюда Мерлина, — приказала Моргана. — Нам с Артуром нужно кое-что обсудить.

Около полуночи в комнату Мерлина постучали. Открыв дверь, Мерлин обнаружил за ней Артура, который выглядел слегка неуверенно.

— Могу я войти? — спросил Артур.

Мерлин молча отошел в сторону, пропуская его. Артур прошел внутрь, брезгливо сморщившись при виде грязной одежды, равномерным слоем покрывающей пол, но начинать разговор не спешил.

— Ну? — наконец спросил Мерлин.

— Я должен перед тобой извиниться, — сказал Артур, наконец повернувшись к магу лицом. — Я не очень хорошо вел себя с тех пор, как ты дал понять, что не желаешь, чтобы между нами что-то изменилось. Мне жаль, Мерлин. Мне не стоило вымещать свое разочарование на тебе. Если бы я понял намек еще тем вечером, когда мы были у Гаюса, то ничего бы не случилось. Прости меня. Я только надеюсь, что не нанес нашей дружбе непоправимый ущерб.

Волна облегчения, затопившая Мерлина, была столь мощной, что он почти не слышал, что говорит Артур. Слова не имели значения, думал Мерлин, ведь главное, что Артур был здесь, с ним, и что он их произнес.

Артур протянул ему руку. Мерлин шагнул вперед, проигнорировав ее, обнял принца за шею и притянул к себе. Руки Артура почти инстинктивно обхватили Мерлина в ответ, сжимая ткань его ночной рубашки. Теплое дыхание согревало шею Мерлина, светлые волосы щекотали кожу. Артур глубоко вздохнул и обмяк в его руках.

— Я так волновался, — прошептал Мерлин. — Я думал, что мы уже не помиримся. Я скучал по тебе.

Артур тихо фыркнул ему на ухо:

— Как у тебя так получается, Мерлин, что даже когда ты не добавляешь “придурок” в конце, я все равно это слышу?

Мерлин широко ухмыльнулся:

— Это талант.

— Было бы неплохо, если бы у тебя были таланты поинтересней, — подколол Артур, но, когда он отстранился, его взгляд был мягок. — Например, умение причесываться.

— Эй, — запротестовал Мерлин. — Я, между прочим, спал.

Синие глаза оглядели Мерлина сверху вниз, словно только заметив, во что он был одет. Артур моргнул, и неожиданно его лицо подернулось болью, захлопнулось. Принц резко отстранился и отступил назад.

— На тебе ночная рубашка.

Кажется, Артур ожидал какого-то комментария на свое меткое наблюдение.

— Да? — неуверенно сказал Мерлин.

— Я ценю твое доверие, Мерлин, — произнес Артур, отводя взгляд, — но мне и так непросто, поэтому прошу, не усложняй ситуацию. Ради бога, оденься.

Раньше Артура приличия особенно не заботили, но это была далеко не самая странная просьба, с которой принц к нему обращался. Мерлин торопливо отыскал на полу штаны.

— Ну что ты, мне бы совершенно не хотелось усложнять тебе жизнь, — пробормотал Мерлин, сражаясь с завязками. — Так в какое время ты хочешь меня завтра?

— Что? — странно-тонким голосом переспросил Артур.

Мерлин закатил глаза:

— Тебя как обычно разбудить или что?

— А, — сказал Артур. — Я думаю, будет лучше, если ты останешься с тетушкой до окончания ее визита.

— Что? — Мерлин почувствовал, как сердце гулко трепыхнулось в груди. — Почему?

— Чтобы дать нам шанс восстановить отношения, — ответил Артур. — И чтобы решить, что делать с Эдгаром.

— Эдгар? А что с ним?

По мнению Мерлина, Эдгара следовало отправить в ту пропасть забвения, из которой он выбрался.

— У Эдгара, — медленно сказал Артур, — есть свои преимущества. Он делает то, что ты не… К чему ты испытываешь отвращение.

— Он моет ночные горшки? — озадаченно спросил Мерлин.

Артур помрачнел.

— Не шути с этим, Мерлин.

— Я не шучу.

— Не то, чтобы мне этого хотелось, — огрызнулся Артур, — но так нужно. Спокойной ночи.

Прежде чем Мерлин успел что-то сказать, Артура уже не было.

продолжение в комментариях

@темы: humor, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, NC-17, romance

Название: Трудно любить мага
Автор: Need in magic
Бета: Ришима Капур
Жанр: юмор, стеб, а также романс и флафф
Пейринг: Артур/Мерлин, Гавейн/Персиваль, рассказчик, который любит их всех.)
Рейтинг: PG-13
Размер: 2700 слов
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Саммари: см. название
Предупреждение: нет
Тема: Канон-АУ

Король Артур очень любил своего слугу Мерлина. Это знали все. «Любовь зла, — вздыхали придворные, — полюбишь и этого... этого...» Далее общественная мысль заходить не рисковала, потому что было также общеизвестно, что поминать всуе единственного мага Камелота не стоит во имя сохранности своего душевного и физического здоровья.
Нет, Мерлин вовсе не был злопамятным или мстительным человеком. Наоборот, он был очень добрым и отзывчивым. А после того, как король особым указом разрешил в Камелоте магию, от отзывчивости его слуги и вовсе не стало никакого спасения, так как, услышав какой-нибудь нелестный комментарий в свой адрес, маг очень огорчался и всячески старался «осчастливить» обидчика, потому что искренне верил, что говорить гадости о других люди могут лишь, когда сами очень не рады жизни.

Так осчастливлен был главный казначей королевства, который страдал бессонницей и заказывал у Гаюса сонные капли. Мерлин попытался наколдовать казначею хорошие сны, в которых, к примеру, можно было летать, будто вернувшись в детство, но, как это часто случалось с Мерлином, маг что-то напутал, и в итоге облагодетельствованный казначей несколько часов не во сне, а наяву описывал петли и восьмерки вокруг башен замка и громко, жалобно вопил: «Спасите меня, вашу мать». На крики сбежался весь замок, но оказать помощь пострадавшему от благих намерений Мерлина не было никакой возможности. Все, кто мог бы это сделать, были деморализованы. Проще говоря, ржали до слез. Вскоре казначей зацепился краем ночной рубахи за шпиль и так и висел, покачиваясь на ветру, словно флаг, пока заклинание не выдохлось.
В тот раз строгий, но справедливый король все же решил сделать Мерлину суровое внушение, но каждый раз, открывая рот, он вспоминал болтающегося на шпиле казначея и вновь заходился смехом, который едва успевал маскировать под кашель. Кашлял Артур весь день. Вместе с ним кашлял и весь его двор. А казначей с той поры, завидев королевского слугу, бледнел, расплывался в панической улыбке и тонко верещал: «Я счастлив! Я всем доволен!» — и по стенке отползал на безопасное расстояние.
— Вот видишь! — говорил королю сияющий Мерлин, — Как мало человеку надо для счастья. И мне совсем не сложно сделать счастливыми всех и совершенно бесплатно, — после чего он обводил присутствующих пристальным взглядом, выискивая признаки печали и уныния на их лицах, и придворные тотчас наперебой начинали заверять Мерлина, что они полны радости и всем довольны.
В такие минуты Артур веселился как никогда в жизни.

Конечно, порой случалось так, что король и сам страдал от магии своего слуги. Чаще всего это происходило во время бытовых ссор, ведь Артур и после коронации оставался столь же требователен и нередко отчитывал своего слугу за нерадивость. При этом король частенько пренебрегал техникой безопасности, ведь давно стало ясно, что отвешивать словесные, и не только, оплеухи Мерлину можно было, лишь предварительно заткнув ему рот кляпом. Магия Мерлина, когда тот был зол, взволнован или обижен, становилась совершенно непредсказуемой и начисто утрачивала чувство юмора. Артур имел несчастье убедиться в этом, когда однажды Мерлин со злости послал своего короля лесом. Тот и пошел. И шел довольно долго — по полям, огородам и рощам, шумно сопя и ругаясь на чем свет стоит. Следом за ним трюхали на лошадках верные рыцари, которые, конечно, не могли отпустить его величество в пеший поход в одиночестве. Процессия довольно далеко углубилась в лес, и так и перла по прямой через бурелом, пока магия Мерлина не решила, что приказ выполнен, и не оставила королевские ноги в покое.
Артур в тот день был страшно зол, и не миновать бы его слуге ужасной кары, если бы сметливый маг не поспешил удрать, резонно рассудив, что бурю стоит переждать в укромном месте. Это был очень мудрый шаг, потому что по возвращении его величество бушевал несколько часов, обыскивая замок и оглашая его грозным ревом: «МЕРЛИН, Я УБЬЮ ТЕБЯ!» На второй день Артур остыл, на третий — заскучал и затосковал. Ведь мы знаем, что король любил своего слугу, и был хоть и суровым, но отходчивым. Так что, когда на четвертые сутки Мерлин вернулся, то отделался лишь колодками. К ним король продолжал питать особую слабость, должно быть оттого, что окна его кабинета выходили на рыночную площадь, и Артур часами мог созерцать знакомый тощий зад во всем его оттопыренном великолепии.

Так случилось, что позднее Мерлин еще не раз посылал своего повелителя в разных направлениях, то к грифонам, то к саксам и так далее. Артур утешал себя тем, что прогулки на свежем воздухе полезны для здоровья, к тому же попутно он совершал немало подвигов, о которых менестрели не успевали слагать баллады. Только сложат очередную — король опять ушел в поход. Так ратная слава Артура множилась день ото дня, и росло количество захваченных земель вокруг Камелота.
Конечно, не обходилось и без конфузов. Как-то раз, осерчав из-за опоздания слуги, проспавшего королевский завтрак, его величество опять забыл про кляп и лишь успел услышать, как обиженный Мерлин с досады буркнул что-то, как ноги, зажив собственной жизнью, вынесли Артура из-за стола и потащили в коридор, из которого спустя секунду донесся разъярённый королевский рык: «МЕРЛИИИИИН!». Эти до боли знакомые звуки вынудили нашего мага очнуться и кинуться вслед за Артуром, который к тому моменту успел отмахать приличное расстояние по переходам замка. Мерлин с трудом его догнал, и вид у него при этом был подозрительно виноватый.
— Куда ты, черт возьми, послал меня на этот раз?! — выпалил король, бодро топая к воротам.
— Я не уверен, — пропыхтел Мерлин, пытаясь не отставать, — но кажется, дракону в задницу.
Ответом ему был вопль ярости. Артур ухватился за створку ворот, в то время как его ноги танцевали по мостовой и тащили своего хозяина дальше, навстречу позору. Рискнув освободить одну руку, Артур хватил своего слугу за воротник, притянул к себе и рявкнул:
— Мне плевать, как ты будешь выкручиваться, но сделай так, чтобы я не дошел!
С тех пор великий дракон Килгарра не раз просыпался от грубых проникновений в свою пещеру, поскольку, если Артуру так и не довелось в ней побывать, то враги Камелота, которых Мерлин впоследствии нередко отправлял в аналогичное путешествие, оказывались там все поголовно.

Словом, от магии Мерлина была очевидная польза. Особенно на поле боя. Многим запомнились те черные дни, когда армия Мерсии взяла Камелот в осаду. Неисчислимые полки раз за разом штурмовали стены, а храбрые защитники поливали захватчиков тысячами стрел. Однако чем дальше, тем больше становилось явно, что город долго не продержится.
— Нужно что-то сделать, Артур, но что? — взволнованно говорил Мерлин, стоя возле Артура на крепостной стене и глядя на беснующееся у подножия людское море, — Я уже, кажется, все испробовал.
— Знаю, что делать, — вдруг сказал король, осененный внезапной идей, — Ты должен превратить их в великанов. Сделай их огромными, чтобы нашим стрелкам было легче целиться!
Мерлин воззрился на своего короля как на идиота.
— Ты с ума сошел? Если я сделаю их огромными, они просто растопчут замок!
— Делай, как я сказал! — отрезал Артур, надеясь, что Мерлин достаточно разволновался, чтобы...
Маг недовольно нахмурился, но все же вскинул руки и начал выкрикивать слова устрашающего заклинания. Заметив это, защитники замка в панике бросились врассыпную, не зная, куда прятаться. Спустя секунду, земля дрогнула, над ней пронесся порыв ветра, и многотысячная армия вдруг исчезла, как и не бывало. На земле остались лежать лишь груды оружия, доспехов, сапог и одежды, а сами люди, казалось бы, испарились.
Мерлин опустил руки и озадаченно произнес:
— Эммм, интересно получилось, — он комично вздернул брови и кивнул. — А знаешь... я с самого начала что-то такое и собирался сделать.
— Я так и подумал, — ухмыльнулся король, зачарованно наблюдая, как из-под щитов и доспехов выбираются едва различимые с высоты стен крохотные человечки, — Отличная работа, Мерлин.
Он одобрительно хлопнул своего слугу по плечу и, выпрямившись, громко объявил:
— Победа за Камелотом! А теперь уберите этих крыс из-под стен моего города.
Сотни глоток подхватили его слова, и громкий, победный клич грянул над стенами замка. Не веря своему счастью, люди бросились обниматься и всячески выражать свою радость прочими доступными способами.
— Я всегда знал, что они без ума друг от друга, — задумчиво сказал Мерлин, глядя куда-то за спину Артура. Одолеваемый нехорошими предчувствиями, король быстро обернулся. Возле входа в башню Гавейн и Персиваль с чувством сжимали друг друга в рыцарских объятиях. С облегчением улыбались и хлопали один другого по плечам…
— Нет, — Артур предостерегающе вскинул ладони, — Мерлин, что бы ты ни задумал…
— А причем здесь я? — сделал невинные глаза маг, — Взгляни сам, они же влюблены по уши, это очевидно.
В ту же секунду глаза Гавейна и Персиваля затуманились, подозрительно заблестели, рты приоткрылись, словно для жаркого поцелуя, хлопки по спине сменились томным поглаживаниями, а детородные органы мгновенно воспрянули, нацелившись друг на друга, как таранные орудия.
Сложив руки в молитвенном жесте, Мерлин умиленно наблюдал, как, склонившись в лицу Гавейна, Персиваль ласково прошептал:
— Их виль ебать твой жопа.
— Натюрлих, — нежно ответил ему Гавейн.
— Ой, что-то не то... — не прекращая улыбаться, Мерлин едва заметно прищёлкнул пальцами и удовлетворенно вздохнул, услышав:
— Гавейнюшка...
— Мой сладкий, мускулистый Персик...
— Меня сейчас стошнит, — добавил красок Артур, которому надоело стоять с отвисшей челюстью.
— Да брось. Посмотри, какие они милашки, — мягко пожурил его Мерлин, потом повернулся к застывшей вокруг толпе, которая подбирать с пола челюсть пока не торопилась.
— Я тут подумал, — начал Мерлин, обводя защитников крепости подозрительно сияющим взором, — Наверняка среди твоих людей, Артур, полно таких, кто мучается от любви, но боится признаться. Я бы мог им всем помочь.
Мгновение тишины сменилось дружным вздохом ужаса и нестройным топотом сотен ног.
— Я думаю, мои люди тебе ответили, — кисло прокомментировал король, наблюдая за паническим бегством своей доблестной армии. Бесстрашные в бою воины, отталкивая друг друга, штурмовали лестницы и прыгали со стен в замковый ров, стремясь убраться как можно дальше.
– Они просто не понимают своего счастья, — беспечно отмахнулся Мерлин и танцующей походкой направился следом за удирающими рыцарями творить массовое добро.

Ту ночь Артур провел в своих покоях, забаррикадировав вход мебелью. Он и представить не мог, как же сильна была к нему народная любовь. Стараясь не реагировать на романтические завывания за дверью и сотрясавшие её удары, Артур сидел на полу возле баррикады и со знанием дела напивался. В распахнутое окно, в которое, к счастью, было невозможно залезть, светила кривая, желтая луна. К концу второй бутылки луна сплющилась, став похожей на странную, вытянутую рыбу, и, подмигивая Артуру тремя круглыми, расположенными почему-то сбоку глазами, принялась бороздить ночное небо, на четыре мужских голоса убеждая короля, что «все, что ему нужно — это любовь».
На следующий день любовное безумие схлынуло, но жители замка от впечатлений оправились нескоро. Артуру даже пришлось отменить тренировку рыцарей, поскольку некоторые из них еще несколько дней не могли передвигаться иначе, чем враскорячку. Придворные мужи осаждали приемную короля, требуя найти управу на распоясавшегося мага, но Артур ни капли не верил их довольным рожам, а придворные дамы краснели и опускали глаза, безмолвно подтверждая прогнозы королевских советников о грядущем подъёме демографии в одном, отдельно взятом замке.
Словом — опять сплошь польза кругом.
— А что я говорил? — смеялся Мерлин. — Любовь — это прекрасно!
Король в ответ закатывал глаза, решив великодушно не упоминать, что среди пассивных жертв принудительной любви были и те, которые, не оценив проявленной заботы, мечтали «случайно» открутить магу голову. Пытаться сделать это «намеренно» по-прежнему никто не рисковал, памятуя о привычке Мерлина делать недовольных еще более счастливыми, чем они были прежде.

Так или иначе, но в Камелоте и впрямь образовалось немало новых пар, среди которых, к удивлению Артура, оказались также Персиваль и Гавейн, и король был рад за своих верных друзей, но все равно каждый раз содрогался, когда слышал, как Гавейн нежно зовет жилистые ягодицы Персиваля «сдобными булочками».
Конечно, Артур и сам любил награждать своего любимого слугу всякими милыми эпитетами в постели. Они ужасно заводили Мерлина, так сильно — что иногда даже чересчур.
Как-то раз, повалив Мерлина на кровать, Артур раздевал его, словно распаковывал долгожданный подарок, а его язык тем временем молол всякий нежный вздор.
— Ты такой горячий, Мерлин, — ворковал король на ушко пунцового от предвкушения мага, — Я прямо чувствую, как пылает твоя кожа. Как ты весь горишь… Мерлин? Мерлин, ты горишь!
Только нательные штаны уберегли королевское достоинство от серьезного урона, а полная лохань воды, в которую Артур с разбега нырнул рыбкой, спасла все остальное. Мерлин вспыхнул, вполне убедительно полыхая от страсти — спалил матрас, альковный полог и волосы на теле его величества в придачу.
Позже Артур лежал на спешно заменённом ложе, исходил дымком и распространял вокруг запах жареного барашка. У магии Мерлина, и впрямь, было извращенное чувство юмора. Сам Мерлин был настолько расстроен произошедшим, что ушел, не в силах смотреть Артуру в глаза. В комнате находился только разбуженный среди ночи Гаюс, который смазывал лечебным составом покрасневшую кожу на теле его величества и уверял, что ожоги несерьезные и скоро сойдут, а вот волосы… для их восстановления придется обратиться к магии. То есть к Мерлину.
— Нет, только не к Мерлину! — вскинулся король, который достаточно испытал на себе магических воздействий, (и достаточно настрадался за эту ночь) чтобы иметь моральное право на паническую атаку.
Гаюс укоризненно посмотрел на него, и Артур тут же устыдился. Все верно, если он откажется от помощи, или обратится за ней к другому магу, это смертельно оскорбит Мерлина. А оскорбленный Мерлин, даже если не брать в расчёт разрушительные последствия для королевства, это в первую очередь очень несчастный Мерлин, а подобного король допустить не мог.
— Ладно, я согласен, — сдался Артур, чувствуя, что еще пожалеет об этом.

Следующим утром Гаюс поднялся в покои короля, держа в руках тазик с порошками и мазями. Войдя в комнату, он увидел невероятную картину. Сидевший на постели Артур был цел и невредим, но при этом неимоверно волосат. Все тело покрывала короткая, кремовая шерсть, а на голове красовалась пышная, торчащая во все стороны грива. Хвост с пушистой кисточкой отрывисто бил по ногам, выдавая раздражение его владельца.
— Меррррррлин! — раскатисто прорычал король, демонстрируя дюймовые клыки.
Гаюс уронил таз.
— Ну, волосы я восстановил, — с вымученным оптимизмом произнес Мерлин, — но помимо них отросло много всего лишнего. Сейчас попробую что-то с этим сделать.
Гаюс наклонился, подобрал свой тазик, в то время как Мерлин вытянул вперед руку и, уткнувшись в магическую книгу, что-то забубнил.
В тот же миг хвост пропал, клыки уменьшились, зато шея вдруг пошла пятнами и резко вытянулась. Голова уткнулась в потолок, после чего на ней с веселым чпоканьем проклюнулись маленькие рожки.
— Ме-е-е-е-е-е-ерлин! — проблеяла голова, покачиваясь из стороны в сторону.
Гаюс вновь уронил таз.
— Ну, — вздохнул Мерлин, опуская книгу, — теперь он хотя бы травоядный.

К вечеру Мерлин все же сумел вернуть своему королю прежний вид, исправив все, кроме шеи, которая упорно не желала укорачиваться.
Так они и легли спать. Тело Артура покоилось на кровати, а голова лежала на подушках в кресле в дальнем углу комнаты. Между головой и всем остальным был проложен мостик из табуреток, чтобы шея не провисала.
Мерлин предпочел остаться с большей частью Артура. Уложив голову ему на плечо, маг гладил своего любимого короля по груди и успокаивал:
— Я обязательно все исправлю. Ты станешь прежним, я обещаю.
— Конечно, — отозвалась из угла голова Артура, — я верю тебе. Ты со всем справишься, Мерлин.
Так они и уснули: Мерлин, Артур и его голова, соединенная с телом табуреточным перешейком.
На следующее утро Артур проснулся в своей постели и первым делом ощупал себя — судя по всему, он вновь был совершенно нормальным!
Мерлин стоял возле окна, завернувшись в простыню, смотрел на небо, и по губам его блуждала мечтательная улыбка.
— Мерлин, получилось! — с радостью и облегчением произнес король, — Как ты это сделал?
Маг обернулся к нему и улыбнулся еще шире.
— Доброе утро. Я не знаю, — он смущенно пожал плечами, — Я просто очень хотел, чтобы ты стал прежним, и вот… — он вновь повернул голову и кивнул на окно, — Посмотри. Что скажешь?
Артур поднялся, встал рядом с Мерлином, выглянул наружу и невольно разинул рот. Все небо до самого горизонта было окрашено яркими полосами: насыщенно алое на востоке, оно, захватывая все цвета спектра, перетекало на западе в глубокий фиолетовый.
Можно было даже не рассчитывать, что здесь обошлось без Мерлина.
— Мда, — озадаченно произнес Артур, созерцая эту картину, — просто голубое небо — это, наверное, скучно.
— Утром шел дождь, — нежно улыбаясь, начал рассказывать Мерлин, — и на небе была очень красивая радуга. Я хотел задержать её подольше, чтобы ты тоже мог посмотреть, и немного… перестарался.
— И надолго оно так? — со вздохом спросил Артур.
— Лет на сто, двести. Тебе нравится?
Артур взглянул в сияющие, чистые и невинные глаза своего любимого, в которых отражались надежда и ожидание.
— Интересно получилось, — сказал король, повторяя любимую присказку Мерлина, которую тот всегда использовал, когда что-то шло не так.
Мерлин расцвел в ослепительной улыбке и поцеловал своего короля, нежно и жарко. Артур обнял его, целуя в ответ.
Может, уже завтра в Камелот начнут стекаться толпы напуганных крестьян, уверенных, что разноцветное небо — это признак близящегося конца света. Может, однажды он и правда случится, и не без участия Мерлина, но это было неважно. Ведь все, что действительно имело значение, что на самом деле было нужно Артуру — это один лопоухий маг и его любовь.

Download The Beatles All You Need Is Love for free from pleer.com

@темы: humor, Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, PG-13

Название: Выведение мага на чистую воду по методу Артура Пендрагона
Автор: Ришима Капур
Бета: Need in magic
Размер: ~2800 слов
Жанр: юмор
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: G
Предупреждение: нет
Примечание: текст написан на Артур/Мерлин ОТП-фест «Две стороны одной медали»
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Саммари: Мерлин был на грани нервного срыва. Сама природа ополчилась против юного волшебника: как минимум дважды в день случалась катастрофа, требующая магического вмешательства. То дерево норовит рухнуть на кого-то из рыцарей во время патруля, то стрелу кто-то пустит не в ту сторону на охоте, то коня понесет на чьего-то ребенка посреди улицы.
Тема: Канон-АУ

Казалось бы, Мерлин давно должен был свыкнуться с тем, что ему все время приходится втайне колдовать. Магия была знакомым и привычным инструментом, естественным, как само дыхание, и не проходило и дня, чтобы юному чародею не доводилось с помощью магии что-то вычистить, передвинуть, зажечь или сложить. Не говоря уже о том, что стабильно раз в месяц очередной взбесившийся колдун, который ненавидел правителя Камелота просто по привычке (ведь для настоящей неприязни повода не было - Артур демонстрировал лояльность к магии и даже провел ряд реформ, нацеленных на закрепление ее официального статуса), предпринимал попытку умыть короля в его собственной крови. Безрезультатно, ведь Мерлин всегда был на чеку, хоть и продолжал колдовать втайне: отчасти по привычке, отчасти из боязни, что его обвинят в государственной измене. Ведь он скрывал свою магию при Утере, но продолжал хранить молчание и после того, как Артур взошел на престол.

Но в последнее время все решительно начало выходить из-под контроля. Порой Эмрису даже казалось, что сама вселенная испытывает его на прочность.

Началось все с того, что однажды на тренировочном поле, когда Артур с благостным выражением лица гонял своих рыцарей в полном обмундировании через полосу препятствий - его недавнее изобретение -, с другого конца огороженной забором площадки донесся истошный вопль одного из слуг. А мгновение спустя земля задрожала - и на поле, перепрыгивая через изгородь, спотыкаясь о скамьи и раскалывая мощным ударом копыт подвернувшиеся на пути щиты и копья, ворвались восемь необъезженных жеребцов, пригнанных несколькими днями ранее с севера.

- Врассыпную! - заорал Гавейн за несколько секунд до того, как разъяренные кони поравнялись с импровизированным рвом, утыканным чуть заостренными на концах бревнами, через который рыцарям приходилось перебираться по узкой досточке, потому что это, видите ли, тренировало в них чувство равновесия. При этом, голос Гавейна, как показалось Мерлину, прозвучал как-то слишком радостно, будто табун диких лошадей, каждая из которых одним ударом копыта может раскроить тебе череп, - это такое же забавное развлечение, как поход в кабак с друзьями.

Рыцари, продемонстрировал завидную реакцию, бросились в стороны, а на мостике, смешно балансируя, остался один лишь Персиваль.

- Да я им щас... - прорычал он, раскидывая в стороны руки, словно для одного из своих медвежьих объятий. А жеребцы неслись вперед, не видя препятствий, и один из них уже нагнул голову, собираясь таранить отважного рыцаря.

Мерлин не думал, он просто сделал то, что обычно: когда животное было уже в какой-то паре футов от Персиваля, он прошептал несколько древних слов, сморгнул золото - и вот уже конь летит над рыцарем, перекувыркнувшись через собственную голову.

Нужно отдать жеребцу должное, сориентировался он быстро: лишь только его тонкие ноги вновь коснулись земли по другую сторону рва, он ненадолго замешкался - а в следующее мгновение унесся вдогонку за своими сородичами.

Персиваль самодовольно отряхнул невидимую грязь с ладоней, будто загадочный полет коня был делом его рук, и твердым шагом сошел на землю. Его тут же окружили рыцари.

- Ну ты даешь, - восхитился Элиан, похлопывая друга по плечу, - у тебя же ни один мускул на лице не дрогнул!

- Это рыцарство в стиле Камелота, детка! - хохотнул Гавейн, радостно блестя глазами, а сир Леон только фыркнул и ткнул его локтем под ребра.

Мерлин хотел было незаметно улизнуть, но тяжелая знакомая рука легла на его плечо.

- Как интересно, Мерлин, - задумчиво протянул Артур. - Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? Эти Мерсийские жеребцы демонстрируют невиданную прыть. Они, можно сказать... парят над землей!

- Да, да, - энергично закивал слуга. - Я слышал, они пасутся на лугах волшебного ревеня.

- Волшебный ревень... - задумчиво протянул Артур, словно пробуя этот самый ревень на вкус. -Удивительно, что я ни о чем подобном не слышал. А знаешь, это мне напомнило тот случай, когда мы охотились, и дикий кабан, не добежав до меня, врезался в дерево. Может, он тоже ел этот особый ревень? - поинтересовался Артур, лукаво прищурив глаза.

Мерлин комично пожал плечами и склонил голову на бок.

- Кто знает? Может, если бы магию разрешили еще при вашем отце, сир, я был лучше разбирался во всех этих волшебных штуках. Но увы... Разрешите идти?

Артур кивнул и Мерлин поспешил ретироваться. Но если бы он обернулся, то заметил, что король хитро смотрит ему вслед.

Следующий случай произошел менее, чем через три дня.

Артур отправился к главным воротам посмотреть, как продвигается укрепление внешней стены города, и зачем-то взял Мерлина с собой. В этом не было нужды: с тех пор, как Артур стал королем, вокруг него увивались толпы прихлебателей, и куда бы его величество не направлялись, вооруженный эскорт организовывался как-то сам собой, без чьего-либо указания сверху.

Как только они приблизились к воротам, со стены вдруг посыпались камни и один из строителей, комично взмахнув руками и, как показалось Мерлину, оттолкнувшись ногой от парапета, полетел вниз.

Таких ошибок Мерлин не совершал уже давно. Но, то ли изменившееся отношение к магии заставило его расслабиться, то ли он просто слишком устал отражать магические атаки в последнее время, - словом, в тот момент он не думал. Просто мир вокруг на мгновение окрасился золотом - и падение замедлилось, чтобы секунду спустя... обмякшее тело повисло на страховочном канате.

- Гавейн, ты в порядке? - подчеркнуто спокойно спросил Артур "строителя", который качался из стороны в сторону, словно бурдюк с вином. Гавейн накренился, развернулся лицом к Артуру - и одарил своего короля жизнерадостной ухмылкой.

- Лучше всех, сир! Вы видели, как я парил?

- Как одуванчик. Ты, случайно, не ел на днях пирог с ревенем?

- Никак нет!

- Гавейн, что ты там делаешь? - встрял Мерлин. Гавейн, конечно, не отличался пристрастием к правилам приличия и часто выкидывал такое, что считалось недостойным рыцаря, но на роль простого чернорабочего не согласился бы даже он.

- Вызвался добровольцем, - ответил рыцарь и загадочно подмигнул.

- И как ты это объяснишь, Мерлин? - Артур повернулся к слуге и выжидающе уставился на него.

- Порыв ветра, сир.

- Порыв ветра?

- Да. Вы чувствуете, какие тут сквозняки? Уф! Гавейну повезло.

Артур продолжал смотреть на Мерлина, словно тот обязан был добавить что-нибудь еще. Может, Артур ждал, что он полезет снимать Гавейна?

С минуту они играли в гляделки, а когда стало ясно, что Мерлин не собирается ничего больше говорить, Артур тяжко вздохнул и развернул коня обратно в замок.

- Что ж, я увидел все, что было нужно.

- Что? Но ваше величество, мы ведь даже не поднимались на стену! - Мерлин пришпорил собственную простенькую кобылку и поравнялся с породистым жеребцом своего короля. Его возмущению не было предела: он столько времени потратил впустую, на кухне наверняка больше не осталось пирогов с голубями!

- Мерлин, просто заткнись - и следуй за мной!

Мерлин, конечно, тут же надулся, но больше ничего не сказал.

К счастью, в следующий раз Мерлин сдержался, и не стал колдовать на виду у всех. Хотя видит бог, ему это трудно далось: нервы в последнее время были совсем расшатаны.

Через пять дней после случая с загадочным парением Гавейна, в Камелот с дружеским визитом прибыли послы из Карлеона. Королева Аннис по-прежнему считалась одной из самых преданных союзников короля, а потому гостей приняли с искренним радушием и закатили пир в их честь.

В середине торжества, когда Мерлин нагнулся к Артуру, чтобы в очередной раз подлить ему вина, тот неосторожно задел кубок запястьем - и на белоснежной льняной тунике короля расцвело рубиновое пятно.

- Мерлин! - закричал он, вскакивая. Слуга испуганно отпрянул и поднял руки вверх а защитном жесте.

- Это не моя вина! Я ничего не сделал!

- В том-то и дело, балбес! Где твой порыв ветра, когда он так нужен? - процедил Артур сквозь стиснутые зубы, тщетно пытаясь оттереть пятно салфеткой - оно от этого стало лишь больше.

- Ну извините, сир, что я не умею управлять погодой! - фыркнул Мерлин и, вопреки резким словам, бросился было помогать, но кто-то вцепился ему в шею стальным захватом - и впечатал лицом в стол.

- Как ты смеешь дерзить своему королю, чернь?! - прогрохотало над самым ухом - и в зале тут же воцарилась тишина. Мерлин с трудом повернул голову и увидел, что рыцари круглого стола повскакивали со своих мест и смотрели на него и его обидчика, разинув рты в изумлении.

-Эм... - раздался откуда-то сверху голос Артура, - а вы, сир...

- Сир Иэн, ваше величество.

- Сир Иэн, вы, я так понимаю, новенький? Я не имел чести видеть вас раньше.

- Посвящен в рыцари полгода назад королевой Аннис, ваше величество! - гордо ответствовал Иэн, умудряясь одновременно вести светскую беседу и держать Мерлина так крепко, что тот едва ли мог дышать.

- Я ценю ваше беспокойство, сир Иэн, - с бесконечным терпением в голосе произнес Артур. - Но Мерлин - мой слуга, давний друг и советник, которого, к тому же, в скором времени ожидает повышение. Только я имею право решать, заслужил он наказание или нет. Отпустите его, а то какой-то он подозрительно синий.

В тот же миг стальные тиски исчезли - и Мерлин повалился на пол, заходясь кашлем. То, как сир Иэн пробормотал извинения, он не расслышал.

Позже, когда Мерлин помогал Артуру переодеваться ко сну в его покоях, он все же не выдержал.

- Сегодня, когда этот придурок душил меня, ты сказал... - Мерлин помедлил, почувствовав, как напряглись плечи Артура под его руками, - ты сказал, что меня ждет повышение. Что это значит? Я больше не буду твоим слугой?

- Тебе послышалось, Мерлин.

- Послышалось?

- Именно.

- Как такое может быть?

- Не знаю. Может, порыв ветра или сквозняк?

- Значит, все остальное, что ты говорил, тоже неправда, - насупился Мерлин. Артур повернулся к нему, и взгляд его тут же скользнул на шею слуги, где уже проступали синюшные следы от пятерни сира Иэна. Король положил руку ему на шею и легко коснулся их большим пальцем.

- Как знать, - тихо ответил он - и по позвоночнику Мерлина побежали мурашки.

К концу следующей недели Мерлин был на грани нервного срыва. Во-первых, Артур не отпускал его от себя ни на шаг, как в былые времена, и он был бы даже рад такой перемене, если бы не во-вторых.

Во-вторых, сама природа ополчилась против юного волшебника, теперь он был в этом абсолютно уверен. Как минимум дважды в день случалась катастрофа, требующая магического вмешательства: то дерево норовит рухнуть на кого-то из рыцарей во время патруля, то стрелу кто-то пустит не в ту сторону на охоте, то коня понесет на чьего-то ребенка посреди улицы.

И Артур все время рядом. А колдовать все равно приходится.

Вот и получилось, что всю неделю деревья в Камелоте падали по весьма странной траектории, стрелы улетали в небо, а кони начали передвигаться буквой "Г".

Мерлин совершенно не понимал, почему после каждого такого выверта Артур поворачивался и пристально смотрел ему в глаза, будто что-то подозревал (раньше ведь все было в порядке!). К счастью, порывы ветра и сквозняки с ревенем продолжали нести верную службу на фронте оправданий (да почему он вообще должен был оправдываться?!), но Артур почему-то каждый раз закатывал глаза (будто рыдающий малыш, едва не сбитый повозкой, - повод для раздражения!) и давал слуге подзатыльник.

Все чаще Мерлин думал о том, что должен признаться Артуру, и мечтал, как тот хлопнет его по плечу, поблагодарит за верную службу - и тогда колдовать можно будет в открытую, не прячась по теням, подобно вору. Но это были только мечты, а реальность могла обернуться совсем иначе: узнав, что ближайший ему человек лгал много лет подряд, Артур бы наверняка обвинил слугу в предательстве.

Поэтому Мерлин продолжал молчать и из кожи вон лез, чтобы втайне защищать Артура. Также как делал всегда.

Не удивительно, что каждый день был для него как персональная битва при Камлане. Он еле доползал до своей комнаты поздно ночью, валился на кровать и спал беспробудным сном до самого рассвета прямо в одежде.

Однажды утром, когда он еле-еле продрал глаза и шаркающей походкой как раз двигался в сторону таза для умывания, в их с Гаюсом комнаты, уверенно печатая шаг, ворвался сир Леон.

- Мерлин! Именем короля приказываю тебе следовать за мной.

Мерлин замер в растерянности.

- Леон, что случилось? - дрожащим голосом спросил он, пытаясь прочитать ответ по бесстрастной маске, коей являлось сейчас лицо рыцаря, одного из его друзей. Тот избегал смотреть ему в глаза, а линией его стиснутой челюсти можно было вышибать ворота при осаде замка.

- Все ждут тебя, Мерлин. Скоро ты сам все узнаешь.

Тому ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Внутренне обмирая, волшебник шел за грозным сиром Леоном, минуя коридор за коридором, в сторону тронного зала.

Двери распахнулись, явив взору Мерлина собравшуюся в помещении толпу. Придворные и рыцари выстроились вдоль прохода, ведшего прямо к трону, на котором с суровым лицом восседал Артур при полном параде. Мерлин шел мимо них, вглядываясь в нахмуренные лица друзей и знакомых. Он пытался поймать взгляд хоть кого-нибудь из них, но даже Гавейн отвернулся, когда Мерлин поравнялся с ним.

Столь раннее собрание могло означать лишь одно. Его секрет был раскрыт.

Добравшись до постамента, на котором возвышался трон, Мерлин, повинуясь зловещей торжественности момента, преклонил колено.

- Вы хотели видеть меня, сир?

- Да, Мерлин, - голос Артура прозвучал строго, почти незнакомо - и волшебник поежился. Хотелось сжаться в комок и провалиться в щель между каменной кладкой.

- Видит бог, я готов был дать тебе столько времени, сколько потребуется. Я готов был ждать, пока ты признаешься сам. Но ты скорее дашь мне покалечить кого-нибудь из моих рыцарей, чем скажешь мне правду, да, Мерлин? Считаешь своего короля глупцом?!

Мерлин поднял на Артура испуганные глаза. Что ж, за магию давно уже не казнили. А за государственную измену?

- Вот мой королевский указ, - безжалостно продолжал Артур. - За сокрытие магических способностей на протяжении шести лет ты, Мерлин, приговариваешься к шести часам в колодках - по часу за каждый год. Что касается других твоих подвигов, то за них тебя ждет особая награда!

Голос Артура набирал силу - и Мерлин подобрался, как перед ударом. Колодки, плети, смещение с должности - все это пустяки. Чего он на самом деле не переживет, так это изгнания из Камелота. Столько лет служить Артуру верой и правдой, помогать ему создавать величайшее из существовавших когда-либо королевств, втайне гордиться и любить его - чтобы после всего этого оказаться изгоем с позорным клеймом преступника... Нет, лучше умереть прямо здесь, на месте.

Он услышал, звон меча, вынимаемого из ножен - и вновь посмотрел на своего короля. Что ж, Артур с сияющей короной на голове, с воинственно поднятым мечом, в алом плаще с гербом его рода - не худшее, что можно увидеть перед смертью.

Запомнив эту величественную картину, он закрыл глаза и склонил голову. По крайней мере, в мире духов он сможет вспоминать ее и утешаться, что все было не напрасно.

Меч мягко коснулся его плеча.

- Встань, Мерлин, верховный маг Камелота, - тихо закончил Артур - и зал в тот же миг взорвался аплодисментами, смехом и подбадривающими криками.

По привычке повинуясь приказу, Мерлин поднялся на ноги, обвел взглядом улыбающихся друзей - и рухнул на пол без сознания.

В себя он приходил очень медленно.

Сначала был запах. Запах трав, выделанной кожи и Артура.

Затем пришли звуки. Шепот Гаюса, раздраженное хмыканье и шорох балдахина.

И, наконец, голос:

- Хватит притворяться, я же вижу, что ты проснулся.

- Ненавижу тебя, - хриплым со сна голосом пробурчал Мерлин и открыл глаза. Артур смотрел на него сверху вниз и улыбался. В комнате царил полумрак, а значит, Мерлин провел в отключке целый день.

- О, значит вот как мы заговорили! Не забывай, что тебя еще ждут шесть часов в колодках. И то, насколько гнилыми и мягкими будут фрукты в корзинах, зависит от меня.

- Теперь я официально могу превратить тебя в жабу.

- Да, и тогда все ответственные решения придется принимать тебе, верховный маг, а я в это время буду лакомиться кузнечиками и нежиться в саду.

Мерлин против воли улыбнулся, представив себе эту картину. Почему-то у жабы были волосы Артура и маленькая корона на голове.

- Зачем ты это сделал? - помолчав, спросил он.

- Это я должен спросить тебя, почему ты не признался сразу. Я не думал, что ты окажешься настолько упрямым. В Камелоте раньше бы закончились рыцари и плачущие дети.

- Плачущие... погоди, то есть, лошади, деревья и стрелы - это все твоя работа?!

- Ну, - протянул Артур, - скорее, сира Гавейна. Но по моему приказу.

- А если бы что-нибудь случилось?!

- Все было под контролем.

- Та стрела летела прямо в тебя!

- Перси готов был загородить меня.

Мерлин звонко хлопнул себя по лбу.

- Боже, я не могу поверить, что ты - король былого и грядущего. Да с такой стратегией и тактикой вообще странно, что Камелот не превратился в пепелище!

- Исключительно по твоей вине! Если бы ты не был таким идиотом, мне вообще не пришлось бы устраивать это представление!

- Пустоголовым слова не давали!

Они замерли, тяжело дыша и злобно сверкая глазами друг на друга. И тут вдруг Мерлин заметил, что он находится в королевских покоях.

- Почему я лежу в твоей постели?

Артур тут же сдулся и кашлянул в кулак.

- Я посчитал, что твоя бывшая комната не совсем годится для твоего нового статуса.

- А твоя, значит, годится?

Артур будто бы немного покраснел, но проигнорировал вопрос.

- Я приказал перенести тебя сюда. Но думаю, слуги уже подготовили новые покои.

- Новые покои?

- Да, - Артур покраснел чуть больше. - Напротив моих.

- О Боже. Ты это сделал для того, чтобы доставать меня не только днем, но и по ночам, да? - выпалил Мерлин, и тут же стушевался, вдумавшись в смысл своих слов. Почувствовав, что уши горят, он выбрался из постели, попутно запутавшись в одеяле и чуть не рухнув на пол во второй раз за день, и, буркнув что-то вроде: "Пойду проверю, как там слуги" предпринял попытку к бегству.

- Мерлин, - окликнул его Артур, когда тот был уже в дверях.

Новоиспеченный верховный маг медленно повернулся.

- Я сделал это просто потому, что устал ждать. И потому, что Камелоту пригодится твой талант. Но больше я не буду тебе помогать. Если ты хочешь еще в чем-то мне признаться, тебе придется сделать это по своей доброй воле. Понимаешь?

Мерлин смущенно кивнул и выбежал из комнаты, а Артуру только и осталось, что смотреть ему в след и гадать, когда же это, наконец, случится.

@темы: humor, Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015

Название: Напарники
Автор: Сципиона
Форма: коллаж
Персонажи: Артур/Мерлин
Жанр: экшн, смарм
Предупреждение: нет
Примечание: коллаж сделан на Артур/Мерлин ОТП фест «Две стороны одной медали»
Дисклеймер: Творим из-под щита!
Саммари: Они напарники уже не один год, и только ленивый в Службе не шептался о том, что их отношения имеют более интимный характер. Артур и Мерлин на это всегда просто улыбались.
Размер: 800х711
Тема: Несуществующие отношения

@темы: Arthur's team, Арт, Arthur/Merlin OTP fest 2015, PG-13

Название: Шесть дней в Париже
Автор: Tyen
Бета: -Wintersnow-
Размер: 6 493 слова
Жанр: романс, флафф, модерн!АУ
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Творим из-под щита!
Саммари: Все, что нужно Артуру от юридического тренинга в Париже — это как можно лучше показать себя и вынести из него хоть что-нибудь полезное, не считаясь с глупым мнением окружающих.
Тема: Несуществующие отношения.


— Стойте! — раздалось над платформой. — Подождите!

Сквозь толпу, нелепо размахивая руками и одновременно стараясь придерживать скачущий за спиной рюкзак, бежал парень. Куртка на нем была не застегнута, шарф болтался на шее, длинным концом доставая хозяину до колен, а шапка съехала на одно ухо, почти закрыв левый глаз. Парень остановился около поезда, в отчаянии огляделся — вероятно, пытался узнать номер ближайшего вагона, — и, облегченно вздохнув, залез внутрь.

Артур, посмеиваясь, откинулся на спинку сидения. До отправления поезда оставалось еще десять минут, но тот парень, видимо, не слишком-то смотрел на часы и решил, что дико опаздывает. Артур не любил непунктуальных людей и болванов, которые не умеют грамотно распределять свое время. В его профессии это было недопустимо, а любые опоздания могли стоить репутации и повлиять на успешный исход дела.

Из коридора послышались звуки возни, приглушенный смех, и пару мгновений спустя дверь в купе Артура распахнулась. На пороге возник все тот же парень с платформы, но теперь он не кричал, а приветливо улыбался. Его лицо все еще было красным после пробежки, а рюкзак он успел снять и теперь держал в руках.

— П-привет, — сбивчиво поздоровался парень и плюхнулся на сидение напротив Артура. Рюкзак бросил в ноги, попытался содрать с шеи шарф, но едва не задушил себя и оставил как есть.

— Привет. — Артур решил быть вежливым, несмотря на то, что многое в этом парне уже раздражало его.

— Ты тоже едешь на это собрание, да? — Парень снял куртку, оставшись в теплой толстовке, и подтянул под себя одну ногу.

— Именно. — Артур нахмурился и уставился в окно, показывая, что не желает продолжать разговор, но парень, похоже, ничего не понимал в намеках.

— Я Мерлин, кстати, — представился тот. — Я никогда не был на подобных сборищах, меня вообще сначала не хотели посылать, но Джон заболел, а Изи уехала к матери, и им пришлось послать меня.

Артур никак не отреагировал на болтовню Мерлина. Он давно уяснил, что так надоедливый собеседник быстрее отстанет и заткнется. Путь до Парижа должен занять чуть больше двух часов — их вполне можно провести в тишине, любуясь пейзажами за окном или читая интересную книгу. Юридическую литературу и материалы по делу Артур решил пока не открывать, предоставив себе передышку на эти несколько часов. Организаторы тренинга почему-то решили провести его во Франции — то ли специально хотели вырвать юристов из привычной среды, то ли еще чего, Артур не задумывался.

Поезд был старым, с классической клетчатой обивкой диванчиков в купе, обычной дверью, открывающейся вовнутрь. Его недавно отремонтировали, но оставили старый английский дух и уют. Артур, одетый в строгий костюм, вполне вписывался в него, тогда как Мерлин в своих грязных кедах и низко сползших джинсах вызывал определенный диссонанс.

Артур достал книгу, откинулся на спинку сидения и с удовольствием углубился в чтение. Но отвлекся уже через пару минут, когда услышал шуршание напротив. Мерлин вынул большую шоколадку, раскрыл ее на столике и нерешительно пододвинул ее к Артуру.

— Будешь? — спросил он, видимо, надеясь задобрить своего грозного соседа и подружиться.

— Не откажусь, но предпочитаю есть шоколад с чаем.

— Я тоже! — просиял Мерлин и, сорвавшись с места, выбежал в коридор. Вскоре он вернулся с двумя чашками горячего черного чая, каким-то чудом не пролив на себя их содержимое.

Артур осторожно принял у него из рук чашку и принюхался. Судя по запаху, чай был неплох.

Артур сделал глоток, положил в рот дольку шоколада и оттаял настолько, что назвал Мерлину свое имя и спросил, откуда он такой взялся.

— Я работаю в маленькой фирме, ты о ней даже не слышал, скорее всего. Мы не ведем громких дел, но помогаем людям за небольшие деньги. Меня взяли стажером месяц назад, а теперь отправили на ваше собрание, то есть тренинг. Что там, кстати, будет, не знаешь?

Артур вздохнул, но все же снизошел до ответа:

— В программу входят несколько семинаров, игровых практик, а в заключение — постановочный суд. Всех разделят на два лагеря, первые будут на стороне обвинения, вторые — защиты. Лучшие, проявившие себя ранее, станут прокурором и адвокатом, они выберут себе команду, а все остальные останутся просто зрителями. Судья и присяжные, к слову, будут настоящими.

— Звучит интересно! Но неужели это тебе нужно? Мне казалось, ты давно большой и серьезный адвокат.

— Нет. Я недавно закончил учебу и поступил в фирму «Камелот», ты наверняка о ней знаешь.

— Конечно! Это же лучшая юридическая фирма в Лондоне! Я мечтал в нее попасть, пока учился, но, к сожалению, им что-то не понравилось в моем резюме или во мне самом, все эти важные люди на собеседовании смотрели на меня, как на… как на таракана!

— Мы просто отбираем лучших…

— А я и не был плох. Просто не вписался в формат, но ты бы видел их лица! Их почти передергивало, особенно при моем заявлении, что я ненавижу официальный стиль одежды.

Артур невольно улыбнулся и снова оглядел Мерлина с ног до головы. В нем никак нельзя было угадать юриста. Безработного художника или музыканта — вполне вероятно, но в правовой среде давно сложились определенные правила, которые не следовало нарушать.

Мерлин разделался с чаем и шоколадкой — наверное, он был большим сладкоежкой, — покопался в рюкзаке и вытащил наушники и телефон, затем растянулся на своем сидении и потерялся в музыке. Артур некоторое время наблюдал за ним, улавливая незначительные изменения в выражении лица, которое зависело от песни, звучащей у Мерлина в телефоне. Артур слышал мелодию и мог угадать слова, но не трудился их вспомнить.

Артур вновь погрузился в книгу, но уже без былого рвения и удовольствия.

Через полчаса вдруг раздался грохот, крик, и Мерлин оказался на полу с вытаращенными от удивления глазами и испорченными наушниками, которые порвались, зацепившись за край столика.

— Мерлин! — воскликнул Артур, вскакивая со своего места. — Что случилось?

— Я заснул, — сконфуженно пояснил Мерлин, — и упал на пол. Хотел перевернуться, как дома на кровати, а тут оказалось так узко…

— Конечно.

Артур подал ему руку, и Мерлин начал подниматься, но, встав на правую ногу, вскрикнул, застонал и снова шумно плюхнулся на пол.

— Мне тебя на руках теперь носить? — проворчал Артур, вновь рывком поднял Мерлина и, успев перехватить его покрепче, уложил на сидение.

— Было бы неплохо, мне очень больно.

— Где именно болит?

— Лодыжка. Кажется, я ее вывихнул.

Артур присел на край дивана и тронул ногу Мерлина. Тот зашипел от боли и подтянул ее к себе.

— Я посмотрю, меня учили вправлять вывихи, не волнуйся.

— Ты уверен? Не хочу вовсе лишиться ноги.

— Можешь дождаться, пока мы приедем, на вокзале вызовем врача, и он сделает то же, что и я, но придется терпеть боль еще часа полтора.

Мерлин облизнул губы, которые уже успел искусать так, что они распухли и покраснели, а теперь еще и блестели. Артур невольно задержал на них взгляд, затем осторожно положил ногу Мерлина себе на колени, снял кед и закатал штанину. Лодыжка выглядела не очень хорошо, успела распухнуть и немного посинеть. Артур ощупал пальцами щиколотку, проверяя место предполагаемого вывиха, и взглянул Мерлину в глаза.

— Сейчас будет больно, — предупредил он.

Мерлин кивнул и перестал кусать губу — ну, хоть до этого додумался.

Артур без предупреждений резко дернул ногу Мерлина. Тот взвыл, ударился рукой о столик, попытался вырваться, но Артур был к этому готов. Он сумел удержать Мерлина и даже предотвратить получение новых травм.

— Ох, — выдохнул Мерлин, когда боль утихла, и осторожно пошевелил ступней. — Кажется, получилось.

— Конечно, я знаю свое дело, — немного самодовольно заявил Артур. Он не привык, чтобы в нем сомневались. — Но тебе придется лежать до прибытия поезда, а потом все-таки показаться врачу.

— М-м-м… а на нашем сборище будет врач?

— Сборище, как ты его называешь, начнется только завтра. А тебе лучше будет вызвать врача в гостиницу, в которой нас разместят.

— Ну, если к вечеру все пройдет, то можно и без врача обойтись, — решил Мерлин и еще раз попробовал пошевелить ступней. На этот раз он лишь немного поморщился и удовлетворенно хмыкнул. Из чего Артур сделал вывод, что никакого врача тот не вызовет. Но это будет уже не его, Артура, проблемы, а самого Мерлина или, может быть, его соседа по комнате. Всех участников семинара распределили по двухместным номерам. Артур предпочел бы жить один и даже готов был сам заплатить за отдельный номер, но, к сожалению, у организаторов тренинга были жесткие правила.

До конца поездки Артур пытался читать свою книгу, а Мерлин то и дело отвлекал его то восхищенными воплями при виде пейзажа за окном, то просто глупой болтовней, то спрашивал о спорных юридических проблемах, насчет которых у каждого судьи имелось свое мнение и нужно было быстро понять его, чтобы добиться успеха.

В Париже было пасмурно и мокро. Дождь только что закончился, и тротуары блестели от не успевшей высохнуть влаги. Мерлин вполне уверенно встал на поврежденную ногу, но при попытках ходить морщился и нелепо размахивал руками, порываясь снова упасть. Обреченно вздохнув, Артур поддержал его за талию и повел по коридору вагона. На платформе уже собрались все участники семинара, а женщина с флажком указывала им путь к автобусу. Артур с Мерлином доковыляли до него последними, и им достались места далеко друг от друга.

Артур с удовольствием вытянул ноги и подумал, что теперь может вовсе не увидеть Мерлина, кроме как на семинарах, но и там в его силах проследить, чтобы не оказаться рядом с ним. Мерлин перестал раздражать, но все же он был слишком не похож на других юристов и уводил мысли Артура в непонятную пока, совершенно ненужную сторону.

Автобус попал в пробку, коими всегда славился Париж, но все же добрался до гостиницы за полчаса. Многочисленных участников тренинга поселили ближе к окраине, сняв все номера среднего по размерам отеля.

Артур отстоял очередь на регистрацию, получил ключ и поднялся на второй этаж, где располагался его номер. Стандартное помещение с двумя кроватями, безликим светло-серым ковровым покрытием на полу, коричневыми шторами с геометрическим узором, холодильником, телевизором и рабочим столом. Артур выбрал кровать у окна, кинул на нее сумку. Быстро развесил одежду в шкафу и достал необходимые мелочи. Едва он справился с этим, как снаружи номера кто-то завозился с замком, выругался знакомым голосом, судя по всему, уронил ключ и начал все сначала. Артур подскочил к двери и рывком распахнул ее, не веря своим глазам и изменившей сегодня удаче. На пороге стоял Мерлин и внимательно разглядывал ключ-карту, стараясь понять, каким концом ее нужно вставлять. Мерлин просиял, увидев Артура, и кинулся бы ему на шею — Артур был уверен, — если бы тот вовремя не успел немного прикрыть дверь.

— Круто! Я должен был догадаться, что если мы были вдвоем в купе, то и жить тоже будем вместе! — воскликнул Мерлин, отодвигая Артура с порога и протискиваясь в номер.

— Обычно это правило не работает, — пояснил Артур, хотя и сам понятия не имел, как там «обычно». Это был его первый тренинг, раньше он никогда не ездил на подобные мероприятия.

— А я уже боялся, что мне в соседи достанется кто-нибудь кошмарный. — Мерлин подмигнул и плюхнулся на свою кровать. Рюкзак он успел оставить где-то у двери и явно не думал, что нужно доставать из него одежду и вещи. Впрочем, это Артура не касалось. Он намеревался ополоснуться и устроить себе прогулку по городу. В Париже Артур бывал уже несколько раз и очень любил этот город, особенно в свете ночных огней. Днем у него всегда были дела, но вечером он гулял по центральным улицам, заглядывал в маленькие переулки, о которых не знали туристы, и вел особый диалог со старым городом. Его тротуары, мосты и старинные здания, в отличие от людей, не умели лгать и рассказывали свою правдивую старую историю.

Когда Артур вышел из ванной, Мерлина в комнате не обнаружилось. Но тот успел разобрать рюкзак, вытащив из него отвратительный черный бархатный костюм и туфли. На прикроватной тумбочке оказалась еще одна шоколадка и забытый телефон, а в мусорном ведре — порванные наушники.

Артур вышел из гостиницы и огляделся, стараясь вспомнить, где находится ближайшая станция метро. Получалось, что всего в десяти минутах ходьбы, и он, засунув руки глубже в карманы, неторопливо пошел по тротуару. Теперь Артур оделся в джинсы, футболку, кожаную куртку и кроссовки. В Париже предсказуемо оказалось теплее, чем в Лондоне, и можно было насладиться последними деньками уходящей осени.

У входа в метро располагался большой супермаркет. Когда Артур проходил мимо, двери распахнулись, и оттуда вылетел Мерлин, едва не сбив его с ног.

— Простите… — пробормотал Мерлин, явно не поняв, в кого врезался. Артур отвернулся, надеясь, что так будет и дальше, но Мерлин все же разглядел его в темноте. — Артур! Ты что здесь делаешь?

— Гуляю, — сквозь зубы процедил тот.

— А я покупал новые наушники, не могу без них. — Мерлин потряс пластиковой упаковкой и улыбнулся. — Я никогда не был в Париже, — доверительно сообщил он, — а ты?

— Несколько раз.

— О, а ты можешь показать мне город? Башню и все такое. Знаю, нам еще устроят экскурсию, но там будет толпа народу, и впечатления получатся уже не те.

Мерлин уставился на Артура, как знаменитый кот из «Шрека». Артур мог бы отказать, сославшись на жажду уединения или отправив его с больной ногой обратно в гостиницу, но… Мерлин просил так искренне, и его мотивы — желание получить ничем не омраченные впечатления — были понятны Артуру. Пожалуй, одно это мгновенно улучшило мнение о Мерлине в его глазах.

— Хорошо, — еще не до конца веря себе, сказал Артур. — Но не ной, если у тебя заболит нога. Я просто брошу тебя и пойду дальше.

— С моей ногой все в порядке! — с излишней самоуверенностью заявил Мерлин.

Артур оставил это на его совести и пошел к входу в метро.

Если бы с ним не было Мерлина, Артур начал бы с небольших улочек вдалеке от туристического маршрута или отправился бы на Монмартр, по которому любил бродить, начиная с вершины холма и постепенно спускаясь к подножию; или заглянул бы в шестнадцатый округ, гуляя по которому, невольно рассматривал бы дома, надеясь когда-нибудь, когда станет успешным адвокатом, позволить себе купить там небольшую квартирку. Но Мерлин просил «башню и все такое», поэтому Артур послушно вышел на станции вблизи Эйфелевой башни. Мерлин восхищенно выдохнул, увидев ее, а уж когда на ней начали загораться огни, мигая и бегая по башне снизу вверх и сверху вниз, как в настоящем световом шоу, и вовсе захлопал в ладоши, заявив, что ничего прекраснее не видел. Затем Артур провел его по мосту Александра III, по Елисейским полям, показав сначала Триумфальную арку, а затем — Луксорский обелиск. Мерлин приходил в восторг от всего, не замечая огромное количество людей вокруг и часто поглядывая на Артура, словно на большой широкой улице они были только вдвоем. Мерлин затянул Артура в кафе «Георг V» недалеко от кабаре «Лидо», где они заказали по чашке кофе и клубничный чизкейк. Артур предпочел бы поесть нормально, но Мерлин пообещал ему, что они обязательно сделают это позже, а пока он хочет есть сладости, которые здесь просто божественные…

Они бродили по Парижу до самой ночи. Устало уселись на лавочки недалеко от Собора Парижской Богоматери и вытянули гудящие ноги. Мерлин явно устал больше, но Артур был благодарен ему за выносливость, за то, что ни разу не пожаловался, хотя иногда ему явно было больно. Но эмоции для Мерлина затмевали все, и Артур жадно ловил каждую реакцию, благо, он радостно восторгался всем вокруг, будь то очередная достопримечательность или просто голубь посреди площади. И, глядя на Мерлина, Артур подумал, что ему очень нравится дарить этот город другому человеку, особенно такому благодарному, как Мерлин.

В гостиницу они вернулись за полночь. Добрались на такси — Артур просто пожалел Мерлина и не стал заставлять его идти пешком лишние сотни метров до метро. Артуру пришлось помочь ему вылезти из машины и довести до номера. Мерлин все это время мечтательно улыбался и шептал, что Париж теперь его самый любимый город.


Будильник прозвенел в семь утра, и Артур с трудом открыл глаза, в первые мгновения не понимая, где находится. Затем вырубил надрывающийся телефон и уткнулся взглядом во вторую кровать, где посапывал в подушку Мерлин. Артур тут же вспомнил их прогулку по городу и перестал жалеть, что вчера лег так поздно.

Артур быстро помылся, оделся, толкнул Мерлина, чтобы тоже вставал, иначе опоздает на завтрак. Мерлин пробормотал что-то невнятное и отмахнулся, и Артур решил оставить его в покое. В конце концов, Мерлин большой мальчик и должен справляться сам.

Артур спустился на завтрак, набрал себе хлопьев в йогурте, яичницу и пару сосисок, а затем сел за столик с девушками, которых запомнил вчера в автобусе.

— Привет! — улыбнулись они ему.

— Здравствуйте, — сдержанно поздоровался Артур.

Девушки его тоже узнали, назвали свои имена и затянули в непринужденный разговор о юриспруденции и предстоящем тренинге.

— М-м-м, а твой… друг спустится на завтрак? — вдруг спросила Моргана, самая симпатичная из них, с темными волосами и ведьмовскими зелеными глазами.

— Мой сосед по комнате? Не знаю, если сможет подняться с постели.

— О! — Девчонки многозначительно переглянулись и захихикали.

— А он очень симпатичный, тебе повезло, — вставила Елена, блондинка с неправильными чертами лица.

— Не замечал, — отмахнулся Артур. Хотя, конечно, ему мог достаться в соседи и кто-нибудь похуже Мерлина.

— В поезде мы ехали в соседнем с вашим купе и все слышали, а вчера видели, что вы вдвоем вернулись очень поздно и очень счастливыми, — прошептала смуглая Гвен и потупила глаза.

Артур пожал плечами, не слишком понимая, о чем она говорит. У девушек вообще всегда было что-то свое на уме, и Артур старался особо не вникать в их логику. Ему хватало, что он встречался с женщинами в суде и даже завел пару хороших знакомых среди них, но близко к себе не подпускал. Во всех сферах жизни он предпочитал мужчин. Психологи утверждали, что это из-за того, что мать не успела подарить ему свою любовь и ласку, умерев при его рождении.

Закончив завтрак, Артур вернулся к себе и, обреченно вздохнув, потянул Мерлина с кровати.

— Ты что делаешь? — завопил тот, потирая покрасневшую руку, за которую его схватил Артур.

— Забочусь о том, чтобы ты успел поесть. Знаешь, я и сам люблю поспать, но не тогда, когда меня ждут дела.

— Завтра утром я тебе отомщу, — пробормотал Мерлин, отправляясь в ванную.

— Я буду рад, ведь тогда ты вовремя встанешь сам.

Мерлин вместо ответа хлопнул дверью.

Первые мероприятия должны были начаться через час в бизнес-центре недалеко от гостиницы. Туда решено было идти пешком организованной группой. Мерлин ожидаемо явился последним, все еще жуя на ходу сладкую булку и высматривая Артура в толпе. Тот сжалился и поднял руку, чтобы Мерлин его заметил.

— Обычно я нормально встаю по утрам, просто вчера очень устал.

— Забудь.

Артур не терпел оправданий, а болтовня Мерлина выглядела просто жалко.

В программу тренинга входили семинары по профессиональной подготовке, а также психологические тренировки и навыки работы в коллективе или паре. Общие лекции проходили в большом зале, а затем всех поделили на группы и разослали в небольшие комнаты, где начинались уже практические занятия.

Артур, к счастью, оказался в разных с Мерлином группах. Поэтому он смог сосредоточиться на занятиях и с блеском выполнил даже самые сложные из них, заработав баллы и набрав очки в глазах преподавателей. Артур очень рассчитывал попасть в пару прокурор-адвокат на финальном постановочном суде. Это значило бы, что он — один из двух лучше всего показавших себя студентов. Кто будет прокурором, а кто — адвокатом, решал жребий, но Артур очень хотел оказаться в защите.

Мерлина он увидел лишь на обеде, но тот сидел за столом со своей группой, в которую входили знакомые Артуру Моргана, Гвен и Елена, и лишь помахал ему рукой в знак приветствия, почему-то покраснев.

Во второй части дня прошла большая лекция, а затем несколько практических занятий. После окончания первого дня тренинга несколько человек предложили поехать в город и как следует оттянуться где-нибудь. Артур был не против и, воспользовавшись услугами такси, доехал до одного из известных баров Парижа. Там выпивка и веселые разговоры помогли ему расслабиться и лучше познакомиться с ребятами из своей группы. Парни — Леон, Гвейн и Ланс — оказались веселыми и умными, умели хорошо развлекаться. После бара отправились в один из лучших ночных клубов города. Гвейн явно надеялся подцепить там кого-нибудь, получив решительный отказ от всех девушек, приехавших на тренинг, Ланс в разговоре часто упоминал Гвен, которая ему явно приглянулась, а Леон, как и Артур, хотел просто расслабиться и оттянуться.

В клубе мелькал свет, ослепляя, била по ушам музыка, толпы разгоряченных людей двигалась в одном ритме. Артур присоединился к ним, одновременно высматривая свободный столик, за которым можно было бы примоститься, заказать еще выпивку и отдохнуть от безумного прыганья на танцполе.

Столиков не было, и Артур подошел к барной стойке. Его и так немного шатало от выпитого, но он заказал еще. Его приятели куда-то пропали, и Артур, прищурившись, попытался найти их в толпе. Но затем плюнул на это занятие и вновь вышел на танцпол. К нему клеились девушки, но он жестами показывал, что они его заинтересовать не могут. Впрочем, он не хотел сегодня никаких интрижек. Но все же… у края зала танцевал высокий стройный парень. Его несколько неуклюжие движения компенсировались тем, что у него была потрясающая фигура, густые растрепанные черные волосы и длинная белая шея, которую Артур был бы не прочь покрыть поцелуями. Он почти пробрался к парню через центр зала, когда тот обернулся, заметил его и, вытаращив знакомые глаза, улыбнулся от уха до уха.

— Мерлин… — пробормотал Артур, понимая, как жестоко ошибся. Ну как можно было принять это недоразумение за классного парня?

— Мне сказали, что ты здесь, но я не смог найти тебя, — прокричал Мерлин, активно жестикулируя, если вдруг Артур не услышал его за громкой музыкой.

— Кто сказал?

— Леон, Гвейн и Ланс. Они подсели за наш столик. Гвен очень обрадовалась — кажется, ей понравился Ланс.

— А ты?

— А я… — Мерлин оглянулся вокруг и вдруг покраснел. — А я танцую.

Он тоже уже порядком набрался, и Артур поймал еще пару взглядов, заинтересованно направленных на него.

— Идем. — Артур схватил Мерлина за руку и потащил к выходу. Все настроение мигом пропало, захотелось вернуться в гостиницу и лечь спать.

— Эй! — Мерлин попытался вырваться, но Артур не позволил. Нет уж, он не бросит Мерлина одного в этом заведении, с ним что угодно может случиться. И пусть это совершенно не его дело, пусть Артур даже лишит Мерлина секса на эту ночь — он просто не мог оставить его в клубе. Чувствовал, что наутро тот только поблагодарит за спасение.

Артур отыскал стоянку такси, запихнул Мерлина в первую попавшуюся машину и назвал адрес гостиницы.

По дороге Мерлин уснул, положив голову Артуру на плечо, но его пришлось разбудить, когда машина подъехала к гостинице.

В номере Артур проследил, чтобы Мерлин лег в кровать, накрыл его одеялом, а сам долго стоял под холодным душем, коря себя за то, что вообще поехал в этот клуб. У него здесь совершенно иные цели — извлечь что-нибудь полезное из тренинга и попасть в двойку лучших. И нужно сосредоточиться на этом, а не на развлечениях, как он делал последние два вечера.


На завтраке за столик девушек подсел Ланс. Гвейна вообще не было в зале, а Леон как раз выходил, уже успев поесть. На этот раз Артур привел Мерлина с собой и усадил за соседний с девушками столик. Те весело щебетали, не особо обращая внимания на окружающих.

— Боже, мне дали семь номеров телефонов, а я не помню имени ни одного из этих парней, — хвасталась Моргана, с аппетитом уплетая кашу. На ней нисколько не сказалась ни бессонная ночь, ни количество выпитого вчера алкоголя.

— Мне четверо, и одного из них зовут Пьер, а другого Ганс, кажется, он немец, — мечтательно протянула Елена.

— А я хорошо помню имя того, кто записал вчера мой номер, — тихо сказала Гвен и улыбнулась Лансу.

Мерлин фыркнул, услышав эти слова, и подавился круассаном.

— А тебе повезло больше, да, Мерлин? — громко произнесла услышавшая его Моргана. — Хорошо, когда у тебя есть парень, который может увести из клуба и развлекать всю ночь в комнате отеля.

Мерлин промолчал, покраснев и уткнувшись взглядом в тарелку, а Артур с удивлением посмотрел на него. Какой парень? Мерлин точно был совершенно один, а из клуба его увел…

— О чем они говорят? — шепотом спросил он у Мерлина, и тот неопределенно передернул плечами. — Они считают, что я твой парень? Еще вчера они о чем-то таком упоминали, но я не понял. Что ты им сказал?

— Ничего! — взорвался Мерлин. — Они вчера весь вечер расспрашивали о тебе, а я твердил, что мы не встречаемся, но они не поверили! Говорили, что слышали стоны и грохот из нашего купе в поезде, и не поверили, что я всего лишь упал и вывихнул лодыжку, подумали, что мы там трахались всю дорогу! А потом, мы ведь живем в одной комнате и гуляем вместе по вечерам, а уж когда они увидели нас вчера в клубе... Ты сам виноват! Так собственнически меня увел, словно действительно имел на это право. А ты не имел!

— А ты хотел остаться?

— Нет! Но не в этом дело.

— Вот и забудь. Какая разница, что они о нас думают?

— Никакой, но это ты всполошился минуту назад.

— Просто… поинтересовался.

— Ага.

Мерлин засунул в рот большой кусок яичницы и замолчал надолго. Артур действительно начал злиться, но, увидев возмущение Мерлина, остыл. Ему действительно не было дела до того, что думали о нем другие — если это не касалось его репутации, конечно. А эти девушки лучше бы думали о тренинге, чем о клубах и парнях, мнение таких Артура точно не интересовало. И может быть, даже играло на руку. Считая его несвободным, к нему точно не будут подходить с глупым флиртом, отвлекая от тренинга.

На этот раз Артур специально сел рядом с Мерлином на лекции. Он не собирался с ним болтать, но ему куда приятнее было соседствовать со знакомым человеком, чем с кем-то, кто сначала внимательно разглядывал его, а после пытался задавать бестактные вопросы, якобы поддерживая разговор. Артур мог бы сесть с Гвейном или Леоном, но те уже заняли места рядом с Лансом и Гвен, Морганой и Еленой, а от этих девушек Артура уже начинало подташнивать.

К его удивлению, Мерлин сосредоточенно записывал лекцию в пухлую, слегка замызганную тетрадь. В процессе он посасывал колпачок ручки или задумчиво тер им висок, и это выглядело так мило, что Артур невольно засмотрелся и пропустил часть повествования лектора. Спохватившись, он уткнулся в свою тетрадь, но затылком чувствовал насмешливый взгляд Морганы.

Они с Мерлином снова оказались в разных группах, и остаток дня Артура прошел относительно спокойно.

Вечером он выцепил Мерлина среди толпы девушек, которых теперь вокруг него собралось пугающе много, и предложил отвезти в небольшой уютный ресторан, который сам очень любил.

— Спасибо, — слабым голосом поблагодарил Мерлин, когда они вышли на улицу из здания бизнес-центра.

— Они пристают к тебе?

— Н-не-е-ет, — рассмеялся Мерлин. — Но они почему-то решили взять меня под свою опеку, в которой я совершенно не нуждаюсь. Все говорили, какой ты грубый отвратительный человек, и жалели бедного меня, вынужденного спать с тобой.

— Что?! — выпучил глаза Артур.

— Я шучу, остынь. — Мерлин лукаво подмигнул ему и зябко поежился. — Просто у меня неплохо получается проявлять себя на занятиях, вот они и интересовались, откуда я беру такие удачные идеи. А я… не знаю. Порой вообще не могу объяснить, что творится у меня в голове.

— Рад, что ты это признаешь.

— Эй! — Мерлин рассмеялся и шутливо стукнул Артура в плечо, а тот невольно расплылся в искренней улыбке.

Пообедав в ресторане и обсудив сегодняшние занятия, Артур снова повел Мерлина на прогулку по городу, но на этот раз не стал задерживаться допоздна. Следовало еще сделать небольшое домашнее задание и просто выспаться наконец.

Следующий день значился заключающим днем семинаров и лекций, за ним следовал выходной, а в пятницу планировали провести постановочный суд. Последним семинаром шла какая-то психологическая муть, которой мучают всегда и везде, считая это необходимостью. На этот раз в зале собралась вся группа, ведь в самом конце занятий должны были объявить имена лучших, кто станет двумя главными героями постановочного суда.

Занятие проходило довольно скучно. Артур отошел в сторону, прислонившись спиной к подоконнику, и молча наблюдал за суетой своих товарищей по несчастью. Сначала кто-то изображал падающий столб, затем участников попросили сыграть в ассоциации, сказать как можно больше комплиментов сидящему напротив человеку, а после вообще заставили играть в шарады. Артур отвернулся к окну и смотрел на спешащих куда-то людей, которые были заняты реальными делами, а вовсе не занимались ерундой, слушая глуповатых и слишком веселых напоказ тренеров-психологов. Засмотревшись. Артур пропустил момент, когда в зале наступила тишина и кто-то громко произнес его имя.

— Мистер Пендрагон, — услышал он совсем рядом и, вздрогнув, обернулся.

— Да? — немного рассеянно спросил он.

— У нас идет занятие, в котором вы должны принимать участье, — строго высказала невысокая пухленькая женщина-француженка.

— Что я должен сделать? — Артур не стал спорить. В конце концов, через пятнадцать минут все закончится.

— Идемте.

Она привела его в центр зала, где около входа в импровизированный лабиринт стоял Мерлин с виноватым видом. Из чего Артур сделал вывод, что Мерлину самому позволили выбрать напарника, и тот, конечно же, выбрал его.

— Задание простое. Одному из вас мы завяжем глаза. Он будет идти по лабиринту, а другой — голосом направлять его. — Женщина помахала черной бархатной повязкой. — Так, кто из вас пойдет в лабиринт?

— И зачем вообще нужно это упражнение? — одновременно с ней спросил Артур.

— Действие в команде, доверие, взаимопонимание. Вы должны научиться слушать другого человека, от которого, возможно, зависит ваша судьба.

— Зачем это нам? — с нажимом повторил Артур.

— А разве в вашей работе не нужно доверие? Вы тоже нередко работаете в паре, полезно научиться слушать друг друга и понимать, так вы добьетесь гораздо большего в своей профессии.

Артур не стал с ней спорить. Он всегда считал, что юриспруденция для одиночек, но умнее было закончить спор и выполнить задание, чем показывать характер, когда это совершенно не к месту.

Артур переглянулся с Мерлином и вздохнул.

— Завязывайте глаза мне, — сказал он.

Мерлин все равно и шага по лабиринту не пройдет без происшествий. Что бы Артур ни говорил ему, Мерлин все равно поймет по-своему, такой уж он человек.

Повязка плотно облегала лицо, и через нее действительно ничего не было видно. Артур послушно встал в начало лабиринта, а затем медленно пошел по нему, руководствуясь указаниями Мерлина. Тот поначалу путал право и лево, вопил «стоп» в неподходящий момент, бегал вокруг лабиринта, стараясь визуально найти выход из него, но затем заметно исправился — после того, как Артур рявкнул на него, призывая успокоиться и собрать мозги в кучу. И действительно, голос Мерлина быстро утратил истерические нотки, а указания стали четкими и своевременными. Артур шел, просто слушая его, по малейшей интонации понимая, как следует поступить: замедлить шаг или поторопиться. На месте Мерлина словно возник кто-то другой — сильный и уверенный в себе, но с тем же глубоким мягким голосом и улыбкой, которую Артур научился слышать и безошибочно узнавать.

Миновав несколько сложных ловушек, которые нужно было переступать, либо обходить по краю, Артур благополучно добрался до выхода. Он, не снимая повязки, протянул руку и поймал липковатую холодную ладонь Мерлина, который безумно волновался все это время, но сумел собраться и не показать Артуру своего смятения.

— Ты молодец, — прошептал ему Артур.

— Нет, это все ты, — так же тихо ответил Мерлин.

А в следующее мгновение зал взорвался аплодисментами. Артур содрал с лица повязку и, морщась от яркого света, отдал ее организаторам.

— Впервые вижу, чтобы с этим заданием справились так легко! — воскликнула все та же француженка. — Обычно никто просто не доходит до выхода из лабиринта.

— Я предупреждал, что мне это задание ни к чему, — напомнил ей Артур и отошел в сторону.

В зал вошел мистер Гарра, главный организатор тренинга, прочитал длинную речь о важности подобных мероприятий, похвалил всех участков и объявил, что главную пару постановочного суда составят Артур Пендрагон и Мерлин Эмрис.

Артур недоверчиво повернулся к Мерлину, который просиял от счастья и, схватив его за руку, затряс ее так, что стало больно. Меньше всего Артур мог предположить, что его соперником станет Мерлин. Тот казался неуклюжим, несобранным, даже безалаберным, но, как Артур сам только что убедился, умел собраться и показать себя.

Они тянули жребий, и Артур стал прокурором, а Мерлин адвокатом. Они получили команды, забрали все материалы фиктивного дела и отправились готовиться.

Артур думал, что Мерлин окажется в его команде. Он бы попросил его присоединиться, ожидая от него несколько нестандартных идей и просто… простого присутствия рядом. Артур, конечно, не сильно расстроился, когда этого не случилось, но легкое чувство сожаления зрело внутри.

Придя в зал, который выделили его команде для подготовки, он погрузился в работу. Для разбирательства было выбрано хитросплетение интриг из всем известных сказок, где обвиняемой стала Мачеха, вогнавшая девушку в кому. С нее так же требовали ответа за жестокое обращение с несовершеннолетней, в свидетели призвали Принца, прислугу в замке и непонятно откуда взявшихся гномов из сказки про Белоснежку. Артур порадовался, что ему досталась сторона обвинения — очевидно выигрышная. В защите было бы гораздо сложнее, но в то же время интереснее.

Вечером Артур и Мерлин почти не разговаривали, боясь сболтнуть лишнего о деле, и лишь украдкой поглядывали друг на друга, когда ложились спать.

— Спокойной ночи, — прошептал в темноту Мерлин.

— Спокойной ночи, — вторил ему Артур, засыпая с широкой улыбкой на лице. Он предпочел бы и дальше перед сном слышать голос Мерлина; его тембр успокаивал и расслаблял, и Артуру всю ночь снились лишь хорошие светлые сны. В которых он целовал и обнимал кого-то, слушал его смех и тонул в бесконечно глубоких серо-голубых глазах.

На следующий день Артур вновь ушел с головой в работу и думал о Мерлине исключительно как о сильном сопернике. Мерлин был необычным, его образ мыслей — нестандартным настолько, что Артур порой лишь с восхищением наблюдал за ним, не силясь что-нибудь понять. Но теперь он должен был это сделать, чтобы победить. На уступки Артур идти не собирался. Дело казалось выигрышным со всех сторон, и пусть присяжные будут беспристрастными, но все давно знают, кто на самом деле виновен и почему.

В день суда Артур наконец достал из шкафа свой любимый костюм, полюбовался на себя в зеркале и поймал в нем восхищенный взгляд Мерлина. Тот стоял за его спиной, одетый в тот бархатный ужас, что привез с собой. Правда, на нем костюм смотрелся гораздо лучше, чем на вешалке.

— Заешь, они делают ставки, — поспешно отведя взгляд, сказал Мерлин. — На то, кто из нас победит. Я слышал, что пока наши шансы равны.

— Ага, — Артур улыбнулся, — я поставил на себя.

— Я тоже, на тебя, — облизнув губы, признался Мерлин. — Ты на стороне справедливости, а я должен оправдать преступника. Не самая лучшая роль, правда?

— Надеюсь, ты не будешь поддаваться мне?

— О нет! Я сделаю все, как надо, но и ты сделай, чтобы победить меня.

— Обязательно, — пообещал Артур.

Мерлин взъерошил волосы, почему-то покраснел и вышел в коридор. Артур направился за ним.

У порога они столкнулись с Морганой, которая оглядела Мерлина с ног до головы и усмехнулась.

— Как вы можете? Идти против друг друга, хотя вам наверняка больше хочется целоваться, чем быть оппонентами в суде. Впрочем, секс после этого должен быть очень горячим…

— Нам хочется, чтобы ты оставила нас в покое, — холодно отбрил ее Артур.

— Не кипятись. Удачи вам, мальчики! — Моргана подмигнула им и скрылась на лестнице.

— И с чего они так уверены, что мы вместе? — спросил Артур у Мерлина. — Неужели не ясно, что между нами ничего не может быть. А то, что мы живем в одной комнате и ехали в одном купе в поезде, ровным счетом ничего не значит. Мы же не называем Моргану и Гвен лесбиянками, хотя обстоятельства у них те же!

— Не знаю… — промямлил Мерлин и отвел взгляд.

Они разошлись по разным сторонам, едва подошли к будущему залу суда. Им предстояло до самого вечера играть спектакль, верить в него, чтобы на самом деле переиграть оппонента и заставить присяжных поверить в свою правду.

Артур, как сторона обвинения, выступал первым. Он выдал прочувствованную, но точно рассчитанную речь, из которой было ясно, что Мачеха совершила покушение на убийство, причинила вред здоровью и была в ответе за психическое расстройство, которое заработала Красавица. Затем вперед вышел Мерлин, улыбнулся присяжным и своим невозможным голосом принялся рассказывать о тяжелой судьбе женщины, потерявшей мужа и вынужденной воспитывать взбалмошную падчерицу одна. Та не желала учиться, была неблагодарной, мечтала поскорее выйти замуж и оставить мачеху ни с чем. Вызвали свидетелей. Артур с блеском провел допрос Принца, не оставив от вступительного заявления Мерлина камня на камне, но тот все-таки сумел найти лазейку и обыграть все так, что после того, как Красавица уснула, Мачеха заботилась о ней, не бросила и содержала в комфортных условиях. Возможно, это делала и не она, но из уст Мерлина, да еще и подкрепленная доказательствами, версия звучала убедительно.

Артур чувствовал, что присяжные склонялись то на одну, то на другую сторону. У него был последний козырь — подкинуть идею, что это Мачеха убила своего мужа, отца Красавицы. Но Мерлин разнес ее в пух и прах, словно из рукава вытащив некого конюха, который в день смерти короля видел поблизости от его комнаты ведьму. Ведьмой была Мачеха, но Артур не мог этого доказать. Может, если бы у него было больше времени…

Прения продлились до обеда. Присяжные удалились совещаться, а Артур сел на лавку в коридоре, прислонившись затылком к прохладной стене.

— Все получилось, да? — спросил Мерлин, подходя к нему.

— У тебя, — вздохнул Артур. — Как ты догадался использовать то, что Мачеха была ведьмой?

— Не знаю. — Мерлин пожал плечами и сел рядом. — Она, может, и не была, но тот конюх так убедительно распинался.

Артур расхохотался.

— Об этом написано в деле, идиот, это лазейка для защиты, и ты молодец, что сумел воспользоваться ею. Если бы я не стал намекать на убийство короля…

— А мне кажется, я провалился, — вздохнул Мерлин. — У меня голос дрожал и все перемешалось в голове, я даже не уверен, что не перепутал присяжных с простыми зрителями.

— Ты лучший адвокат, какого я когда-либо видел, — признался Артур.

— В зеркало посмотри, — посоветовал Мерлин и вновь расплылся в улыбке. Кажется, это у него было нервное, а Артур вдруг уставился на его губы и все никак не мог заставить себя отвести взгляд.

Мерлин еще до встречи с Артуром успел где-то оставить пиджак, до невозможности взлохматить волосы так, что стали видны его большие оттопыренные уши, обычно скрытые черной шевелюрой, и обзавестись красным пятном на скуле, словно кто-то вдарил ему кулаком.

— Что это? — поинтересовался Артур, касаясь его скулы пальцами.

— А… — Мерлин стыдливо потупил взгляд. — Я немного не вписался в дверной проем.

— Ты идиот!

Артур положил ладонь ему на щеку и заставил поднять голову, чтобы в следующее мгновение накрыть его губы своими. Мерлин охнул от неожиданности, но сразу же ответил с таким пылом, словно и сам мечтал об этом уже несколько дней.

— Если нас сейчас увидят, то никогда не поверят, что мы делаем это в первый раз, — прошептал Мерлин, когда им пришлось отстраниться, чтобы просто не задохнуться от ощущений.

— И пусть, — отмахнулся Артур. Понимал, что и без странной уверенности всех вокруг об их с Мерлином отношениях, он бы точно так же сошел по нему с ума. Наверное, Моргана заметила это гораздо раньше него самого — женщина, у них радар на всякие чувства и отношения. Не важно, главное, что Мерлин сейчас в его руках, обнимает его, целует и часто-часто дышит в шею, когда Артур шепчет ему на ухо всякие глупости.

Суд Артур проиграл. Но он пообещал себе, что это будет последнее его поражение. К тому же… оно обернулось для него грандиозной победой.

Вечером он гулял с Мерлином по Монмартру, обнимая его за талию и прижимая к себе, как самое большое сокровище. Он упросил уличного художника нарисовать их целующимися вместе. Мерлин отнекивался, стыдливо опускал глаза и пытался отбиться от Артура, который силой тащил его к стульчику художника. Артур победил и больше часа целовал Мерлина медленно, неторопливо, почти не шевеля губами, но тягуче-восхитительно. Тот плыл, плавился в его руках, а потом прижимал к себе картину, дорожа ей явно больше, чем Артуром, идущим рядом.

— Я догадывался, что ты романтик, еще когда ты признался, что любишь гулять по вечернему городу один, — сказал Мерлин, когда они уже возвращались обратно.

— Я не романтик, — начал было Артур, но Мерлин так выразительно посмотрел на него, что Артуру пришлось отказаться от возражений. — Я романтик только рядом с тобой, — поправился он. — И только в этом городе.

— Посмотрим. — Мерлин поудобнее перехватил картину и оглядел почти пустой вагон метро, желая запомнить все как можно лучше. Он не знал, приедет ли еще в Париж, и Артур дал себе обещание почаще возить его в этот город.

В эту ночь у них ничего не было — они оба согласились повременить, чтобы быть уверенными наверняка. Зато на следующий день в поезде, когда они снова оказались вдвоем в купе, Артур набросился на Мерлина, словно изголодавшийся по сексу подросток, и все два часа они не могли насытиться друг другом. Артур был уверен, что тут свою роль сыграли и домыслы Морганы: оказавшись с Мерлином в поезде, он просто не мог думать ни о чем другом, а Мерлин вспоминал свое падение и прикосновения Артура в тот раз и утверждал, что хотел его уже тогда.

Париж и Франция оставались позади, Артура вновь ждал дождливый Лондон, наполненный суетой и работой по двенадцать часов в день. Но теперь дома, закутанный в клетчатый плед, растрепанный, сонный, с кружкой горячего какао в руках его будет ждать Мерлин. Всегда.

@темы: Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, romance, fluff, PG-13

Название: Dying to Return
Переводчик: shooting_the_moon
Бета: Purpurea
Оформление: Сципиона
Оригинал: Dying to Return by StormDancer, разрешение запрошено
Размер: 19 869 в оригинале
Жанр: романс
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG-13
Примечание: АУ после третьего сезона
Дисклеймер: Творим из-под щита!
Саммари: Артур тяжело переносит уход близких: Гвен и Мерлина. В душе осталась огромная дыра.
Однажды в Камелоте появился странный колдун.
Тема: Канон-АУ

Колдуна поймали на рынке за простым волшебством, когда он помогал старухе донести тяжелую поклажу. Это был взрослый мужчина без особых примет, за исключением своей чрезвычайной нормальности. Даже после проведения над ним суда, Артур не мог бы его как-то описать. Совершенно обычный, с грамотной речью, он не отрицал обвинения и не пытался выразить протест. Даже после того, как Артур огласил обычный приговор — смерть через обезглавливание, а Леон приказал страже увести его в темницу, тот пошел без возражений.

— Это было странно, — выразил общее мнение Гавейн, озвучивая то, что Артур сказать не мог. Артур иногда задумывался, не научил ли его этому Мерлин перед уходом или это была естественная реакция? Хотелось верить, что дело в Мерлине, словно он оставил какую-то часть себя здесь.

— Точно, — согласился Персиваль, приближаясь к трону. Теперь тут постоянно ощущалась пустота — без Гвен и Ланселота. Без Мерлина. Боль потери была все еще сильна..

Леон облокотился на дверь и тревожно посмотрел:

— Сэр, это может быть ловушкой.

— Какой? — Артур побарабанил пальцами по ручке трона. — Он не напал, когда мог. Мы знаем, что колдуны не могут бежать из темницы и никогда не могли. Что он может попытаться сделать?

Рыцари хранили молчание.

— Нет, серьезно, что? — спросил Артур резко. Он ненавидел иметь дело с колдунами. В каждом из них мерещилась Моргана, какой она была раньше, и он не знал, что делать. Даже не мог бы сказать, злы ли они или просто опасны. Артур был королем уже десять лет, десять лет обезглавливания и смертей, и все еще не знал. — Это был вопрос.

Ответа нет. Артур вздохнул. Собравшиеся были воинами, и хотя он ценил их за это: за их силу, лояльность и ум, иногда хотелось, чтобы был кто-то с другой точкой зрения. Конечно, был Гаюс, но спуск сюда был тяжелым испытанием для его больных костей. Однако Мерлин ушел, Гвен ушла, и Артур иногда ощущал, что мыслит однобоко, словно не хватает кого-то, чтобы уравновешивать его решения. Он гадал, чувствовал ли тоже самое его отец, став тем, кем стал. — В любом случае, утром он будет мертв. Удвойте стражу ночью на всякий случай.

Леон кивнул и направил рыцарей на выход. Гавейн задержался в дверях:

— Как его звали?

— Хм? — Артур взглянул на него поверх списка сегодняшних ходатайств.

— Не могу вспомнить его имя. А ты?

— Конечно. — Артур помнил имена всех, кого приговаривал к смерти. — Его звали... Хм. Вылетело из головы, сейчас вспомню.

— Ага. — Гавейн бросил скептический взгляд, но ушел. Его плащ почти не колыхнулся.

Что-то определенно не так.

Колдуна (Артур все еще не мог вспомнить его имя, и это немало раздражало) привели на плаху на рассвете. Он шел также спокойно, как и в тронном зале, со скованными за спиной руками и стражей по бокам. Вокруг как всегда гудела толпа, родители поднимали детей на плечи, чтобы тем было лучше видно. Артур стоял на балконе в одиночестве и повторял беспокойной толпе указ отца. Сложно было сказать, одобряли они или осуждали. Гвен обычно тихо стояла рядом с царственным видом. Лицо Мерлина застывало в каменной маске, что Артур расшифровывал как молчаливое неодобрение.

Он подал знак, палач поднял топор. Артур оценил мужество колдуна, который даже не моргнул. По крайней мере умрет с достоинством. Топор ударил.

И отскочил от шеи колдуна.

По толпе пронесся взволнованный вздох замешательства. Палач помедлил и снова занес топор. Опять не получилось. Палач посмотрел на Артура.

Отцу никогда не приходилось решать такие проблемы.

— Дайте ему другой топор, — Артур позвал Элиана, который сегодня был главным над стражей. Тот кивнул, передавая приказ.

Новый топор справился не лучше. Толпа роптала все громче, обделенная обещанным зрелищем. Артур знал, что в такие моменты толпа могла быстро стать неуправляемой, хотя никогда раньше не направляла гнев на него лично. Он приказал увести колдуна обратно внутрь.

Тот пошел обратно в темницу знакомой размеренной походкой, сжимая губы с выражением то ли улыбки, то ли решимости.

— Почему он не воспользовался ситуацией? — потребовал ответа Артур несколько часов спустя, меряя шагами комнату совета. Ситуация его тревожила. Он не мог доверять людям, чью мотивацию не понимал. Моргана ясно показала, что простые вещи, такие как любовь, просто не работают. Это подтвердил потом пример Гвен и Ланселота. — Он повернул толпу против меня. Мог их спровоцировать. Какого черта он не сказал ни слова?

— Может быть он немой? Ой! — воскликнул от неожиданности Гавейн, получив от Персеваля ощутимый толчок локтем под ребро.

— Мы слышали, как он разговаривал, – Элиан посмотрел на Артура. – Правильно?

— Слышали, — подтвердил Артур. Он помнил пусть и не точные слова подсудимого, но ощущение, оставленное ими: спокойное признание вины и простая защита.

— Ты можешь спросить его, — тихий голос Леона разнесся по комнате. Артур резко развернулся к нему, и тот сделал шаг назад, подняв руки. — Ты ведь ничем не рискуешь.

— Он может околдовать меня. Возможно, это и планируется. — Это было разумное предположение. Колдуны находили какое-то особое удовольствие в том, чтобы насылать на него проклятья.

— Я поговорю с ним, — вызвался Гавейн. От нетерпения он чуть притопывал ногой. — Меня ведь нет смысла околдовывать.

— С твоей дырявой головой ты бы даже этого не заметил, — ввернул Элиан, и Гавейн улыбнулся в ответ.

Артур бы предпочел, чтобы колдун начал действовать, тогда можно было бы понять его план. Но предложение Гавейна могло помочь.

— Ладно. Гавейн, иди прямо сейчас. С докладом вернешься в мои покои. И... — Гавейн поднял бровь, стоя в дверях. Мерлин никогда не простит, если Гавейн пострадает. Артур не мог выдержать разочарованного взгляда Мерлина даже в своем воображении. — Будь осторожен. Не лезь на рожон.

— Когда это я лез на рожон? — спросил Гавейн и, предусмотрительно не дослушав ответ, исчез за дверью, настолько эффектно взмахнув плащом, что Артур заподозрил его в специальной тренировке у зеркала.

Гавейн вернулся с докладом через час. Остальные рыцари разошлись, так что за столом сидел только Артур. Джордж тоже давно ушел — Артур мог и сам приготовиться ко сну, спасибо большое. Он ведь не беспомощный, не смотря на то, что говорил у него в голове воображаемый Мерлин. Мерлин вообще раньше много болтал и никогда не уходил из покоев, пока не возвращалась Гвен. Сидел в углу, полировал броню или затачивал меч, заполняя тишину свежими сплетнями и разнообразными идеями. А потом перестал.

Гавейн вломился в дверь и без разрешения сел перед Артуром.

— Что он сказал?

— Сказал что, — Гавейн наклонил голову, — сказал, погоди, не прерывай меня, я всю дорогу повторял его речь, чтобы не забыть. Сказал, что у него нет определенной цели, он не хочет никому навредить, но особого желания умереть также не испытывает. Это была цитата.

— И это все? — усомнился Артур. С каких это пор колдуны перестали хотеть навредить людям? Все они мечтают причинить боль, и исключений еще не было. Обозлилась даже Моргана, а ведь добрее и благороднее нее не было во всем дворе, пока не появился Мерлин.

— Все самое важное, — Гавейн облокотился на стол. — Думаю, он говорит правду, Артур. Он не был агрессивен.

— Он может притворяться, чтобы мы ослабили бдительность, — возразил Артур, скользнув невидящим взглядом по свиткам на столе. Хотел бы он обсудить ситуацию с кем-то. Были, конечно, рыцари, но все они, даже Леон, воспринимали Артура как непререкаемый авторитет, и не могли возразить. Даже Гвен, осторожная мятежница, не высказывалась против. У Утера была Моргана, Артуру нужен свой Мерлин. — И он нарушил закон. Завтра его повесят.

Во время повешения колдун взлетел.

На рассвете его отправили на костер.

Не загорелся.

Белладонну затолкали прямо в глотку.

Съел.

После неудавшейся попытки отравления Артур был сильно раздражен. Колдун ничего не делал: не атаковал и не заводил разговоры, хотя с удовольствием болтал со всеми, кто этого хотел. Даже не пытался сбежать. Он просто не умирал. Это разочаровывало. Даже у Гаюса не нашлось никакого объяснения, кроме того, что колдун, возможно, говорил правду.

Артур возмущенно ворвался в темницу. Колдун сидел в клетке, спокойно поигрывая огоньком на своей ладони.

— Ваше высочество, — сказал он с улыбкой и отвесил поклон, достойным дворца. Огонь в руке исчез. — Так мило с вашей стороны нанести визит. Предложил бы вам освежиться, но, — широким жестом руки обвел некомфортное помещение, — ничего поделать не могу.

Артур проигнорировал шутовское поведение, подойдя к самой решетке:

— Во что ты играешь? — напряженный голос звучал хриплым шепотом.

— Играю? Люблю шахматы, но и от костей не откажусь, — он словно расслабился, почувствовал себя комфортнее в присутствии лично ведущего допрос короля.

— Я имею в виду, — прошипел Артур, — что ты замышляешь?

— Это не очень мудрый вопрос, — колдун привалился к стене, простодушно улыбаясь, — если бы я замышлял что-то хитроумное, то вряд ли бы сказал тебе. А в то, что плана у меня нет, ты не поверил раньше и вряд ли поверишь сейчас.

— Конечно, у тебя есть план. Иначе зачем бы ты здесь оказался?

— Может быть мне нравятся эти апартаменты?

Артур фыркнул, забыв спрятать эмоции. Подавив невольную искру симпатии, он жестко сказал:

— Я могу уморить тебя голодом. Приказать перестать приносить еду.

— Можешь. Это будет не слишком благородно или великодушно, но ты можешь. — На секунду Артур представил Моргану, бросающую те же слова их отцу. Колдун больше не улыбался, только очень серьезно смотрел — почти как Мерлин, когда чувствовал, что Артур готов совершить очередную глупость. — Не уверен, правда, что это сработает лучше, чем все остальное, что ты уже пробовал.

Это ранило. Ранило потому что Артур знал, что никогда этого не сделает. Ранило, потому что колдун слишком напоминал Мерлина, стоящего в клетке. Ранило, потому что никому с тех пор, как Мерлин ушел, не удавалось заставить его почувствовать себя так, словно его поведение недостойно настоящего короля.

— Я разберусь, — произнес он угрожающе. — Обязательно.

— Конечно, разберешься, — ответил колдун покровительственно. — Но можем мы, пожалуйста, пропустить утопление? Я простужусь.

Артур гневно нахмурился и направился к себе.

— Артур, — Тот оглянулся на пороге. Колдун, стоявший посередине клетки, раскрыл ладонь, и с нее сорвался огненный дракончик. Он облетел вокруг Артура настолько близко, что чувствовалось исходящее тепло, и вернулся назад к колдуну, обернувшись вокруг шеи, словно шарф. Всполохи огня оттеняли черты лица волшебника, заставляя кожу выглядеть бледнее, а волосы — темнее. В этот момент Артур искренне ненавидел его за то, что тот слишком походил своим непринужденным поведением на Мерлина. Разбередил старую рану, когда Артур уверил себя, что уже почти не болит. Что в его сердце нет огромной дыры. — Я просто хочу жить, не скрываясь. Разве это слишком много?

Вместо ответа Артур закрыл за собой дверь. Колдун этим драконом мог сжечь его, убить за мгновение.

Но не убил. Артур не понял, что это значит.

Они достали колдуна из воды спустя час. Проходя мимо Артура, он чихнул. Обвиняюще.

Артур почти засмеялся.

Гавейн вломился на совет, истекая кровью.

Если бы это был кто-то другой, то ситуация бы вызвала беспокойство, но с Гавейном что-то подобное случалось постоянно.

Когда же следом вошел покрытый кровью Элиан, все вскочили со своих мест.

— Это... эээ... зверюга, — выдохнул Гавейн, садясь на заботливо подвинутый Персивалем стул.

— Как конь, только как орел, — Элиан тяжело сел на свое место.

Леон и Артур взглянули друг на друга. Еще один грифон? Ланселот едва убил прошлого.

— Наше оружие до него не доставало, — сказал Гавейн уже тверже. Артур опытным взглядом определил, что тот скорее вымотан, чем ранен. — Мы отогнали его от деревни, но больше ничего сделать не смогли. — В голосе звучала злость от поражения. Эта злость сделала его когда-то рыцарем.

— Тело коня? — спросил Артур. — Вы уверены? Не льва?

— Никогда не видел льва, — покачал головой Гавейн, — но уж коня-то узнаю.
Элиан согласно кивнул.

— Приведите Гаюса, — бросил Артур стоявшему рядом слуге. Повернулся к другому, — Воды рыцарям.
Слуги выбежали из зала.

К моменту прихода Гаюса Гавейна и Элиана устроили поудобнее. Оба были покрыты царапинами, но серьезно, слава богу, не пострадали. Выслушав описание зверя, Гаюс покачал головой:

— Вы уверены, что это не грифон?

— Абсолютно, — выдавил Элиан сквозь зубы, пока ему перевязывали раны. — Тело коня чалой масти.

Гаюс медленно кивнул:

— Я... это может быть... дайте мою книгу. — Слуги подали книгу, и Гаюс листал страницы, пока не остановился на одной.

— Эта зверюга! — заявил Гавейн, привстав от энтузиазма, но со стоном опять упал на стул.

— Гиппогриф, — прочитал Гаюс, — полулошадь, полуорел. Помесь грифона с лошадью. — На лицах рыцарей появилась такая же гримаса отвращения, как у Артура. — Встречается чрезвычайно редко, и сведений о нем мало. Но сказано, что, как и прародителя, его можно убить только магией.

— Мы убили грифона без магии, — заметил Артур.

Лицо Гаюса на мгновение помрачнело:

— Конечно, ваше высочество. Ланселоту невероятно повезло. Мы не можем рассчитывать на такое стечение обстоятельств снова.

— Он у нас тот еще везунчик, — выдавил сквозь зубы Артур, и рыцари притворились, что не слышали этих слов. Затем громче добавил, — Так что мы можем сделать?

— Я не знаю, — Гаюс немного помедлил. — Возможно, есть кто-то, кого можно попросить о помощи.

— Что... Нет, Гаюс, — запротестовал Артур, осознав смысл предложения. Он избегал колдуна с момента неудачной попытки утопления, оставив томиться в камере. Может быть тот умрет со скуки, — возможно, это было единственное действенное оружие. И Артуру не нравилось, как просто было смеяться над ним и вместе с ним, как просто нашелся общий язык. Это было неестественно и пугающе, хотя и не имело отношение к магии. Артур не хотел вспоминать о том, что может быть такая легкость в отношениях.

— Это может быть единственный выход, сэр, — сказал Гаюс. А потом использовал бровь, и у Артура не осталось выхода. Возможно и колдуна получилось бы как-то убить с помощью брови Гаюса. Выхода не было.

— Ваше высочество, — колдун опять отвесил ему элегантный поклон. — Что привело вас сюда в этот чудесный, — он взглянул на дырку, заменявшую окно, и наморщил нос, — вечер?

— Ночь. — Артур медленно вдохнул и выдохнул. Ему нужен этот человек. Ради своих людей можно проглотить гордость. Это тоже был урок, полученный у Морганы, достаточно было вспомнить, куда ее завела надменность. — Я пришел кое-что узнать.

— Спрашивайте.

— Что ты знаешь о гиппогрифах?

— Гиппогрифах? — колдун в задумчивости склонил голову набок. Движение выглядело знакомым, почти до нелепости родным, но стоило только задуматься об этом, как мысль выскользнула из головы. — Это вроде помесь грифона с лошадью? И... Ой, — в глазах колдуна мелькнуло понимание. — Его можно убить только с помощью магии.

— Есть ли еще способ?

— Я о таком не знаю, — колдун пожал плечами. — Я ведь не могу знать все. Лучше спросить Гаюса.

— Я уже его спрашивал. И откуда ты знаешь о Гаюсе? — Неужели Гаюс и есть цель колдуна? Разве нельзя оставить в покое старика? — Если хоть волос упадет с его головы, клянусь, я найду способ заставить тебя заплатить за это. Даже если придется пойти на край света, чтобы найти...

— Артур. — Шок от произнесенного имени прервал угрозу. Глаза колдуна расширились и бесхитростно смотрели в ответ на гневный взгляд Артура. — Клянусь всем, что дорого нам обоим, что не собираюсь причинять Гаюсу ни малейшего вреда. — Громкий голос словно продолжал звенеть в камере, и Артур не нашел в себе остатков сомнений. Хотя его суждение вполне могло быть ошибочным — так уже бывало. Мерлин всегда лучше разбирался в людях.

— Ладно. Тогда, — он проглотил свою злость, которая еще увеличилась от того, что он поверил колдуну, — ты поможешь нам?

— Что?

— Поможешь ли ты нам сразить гиппогрифа в обмен на свободу? — Да, преступника выпускать на волю было опасно, но гиппогриф был опасен еще больше. К тому же, приходилось признать, что они не могут причинить вред колдуну. Он уже подал знак охране, чтобы они открыли камеру, когда колдун ответил.

— Нет.

— Что? Ты не хочешь свободы? Предупреждаю, что второго шанса не будет. — Кто отказывается от свободы?

— Я не уйду отсюда из-за какой-то дурацкой отчаянной сделки, — объяснил колдун печально. — В любом случае меня снова сюда засадят после малейшей попытки волшебства.

— Значит, ты не поможешь нам. Прекрасно. Тогда мы разберемся сами. — Он отвернулся, чтобы уйти. И тут же почувствовал тепло за спиной — к нему летел дракончик. Он обернулся вокруг рукояти меча, так близко к бедру Артура, что жар должен был бы опалить его, но безобидно впитался в ножны.

Колдун смотрел ему вслед обеспокоенным, печальным взглядом. Давно уже никто не смотрел так на уходящего в поход Артура — последний раз это было за несколько месяцев до ухода Гвен. Последний раз это было, когда ушел Мерлин.

— Удачи, мой король.

Артур занес руку в атаке, нападая на гиппогрифа. Меч засиял голубым цветом, вонзаясь в зверя и пригвождая его в смертельном ударе к земле.

— Спасибо, — сказать это было трудно, но Артур уже вырос из подросткового, отрицающего благодарность возраста.

Колдун закрыл глаза. Его губы скривились в гримасе, чересчур смиренной и болезненно довольной, чтобы принять ее за улыбку:

— Рад тому, что вы не пострадали.

Артур посмотрел на решетку:

— Ты уверен, что не хочешь на свободу?

— Не в этом причина моей помощи. — Так мог бы сказать Ланселот, помогающий всем и во всем и никогда не упоминающий об этом. Так мог бы сказать Мерлин, никогда не ожидающий благодарности. — Я останусь здесь, пока мне не будет разрешено быть снаружи.

Он сел на пол, облокотившись на стену темницы и скрестив ноги. Из сомкнутых друг о дружку ладоней вылетело магическое изображение — голова Утера.

— Забавно то, что Утер тоже не брезговал пользоваться магией во времена нужды. — Ладони вновь хлопнули, добавляя новый образ — Морганы. Ее юношеский образ постепенно менялся с возрастом, становясь более высоким, гордым, сильным, блестящим. — Думаю, в этом и была причина. Лицемерие. Не ненависть. Ненависть она бы поняла.

Артур оказался у решетки, не задумавшись:

— Даже не смей...

— Просто мнение. — И опять пальцы — длинные и словно отдаленно знакомые пальцы — сотворили магию. В этот раз лицо Артура. — Тебе не обязательно следовать по стопам отца.

— Я знаю. — Из всех тех вещей, что Мерлин для него сделал, лучшим было понимание того, что отец не всегда и не во всем прав.

Колдун взглянул на него с усмешкой на губах. Свет факелов плясал в синих глазах.

— Как скажешь. Но почему же тогда ты ненавидишь магию? — Они всегда задавали этот вопрос.

— Потому что колдуны слишком часто хотели меня убить.

— Мечи тоже, — заметил колдун, — их ты тоже ненавидишь?

— Мечи могут быть использованы во благо, — возразил Артур. Его кулаки, вцепившиеся в решетку, побелели от напряжения.

— Также как и магия. — Колдун поднялся проворнее, чем положено человеку его возраста, и подошел к решетке. Артур не отступил. Колдун взмахнул рукой, и его глаза вспыхнули не красным или желтым оттенком, который Артур встречал раньше, а чистым золотом. В воздухе повис цветок, воспоминания о котором были словно выжжены в памяти Артура. Цветок жизни. — Помни об этом.

Артур взял цветок и отошел. Так мало людей знало эту историю – Гвен, Гаюс, Мерлин, он сам. Гаюс бы никому не рассказал. Не говорил и Артур.

— Это угроза? – Спросил он медленно. Насколько Артура знал, от Мерлина вот уже несколько лет не было ничего слышно. В первый год пришло несколько писем, но потом и они прекратились. Не то, чтобы Артур мог ответить на них. Не то, чтобы он хотел ответить на них. О Гвен мог позаботиться Ланселот, у Мерлина же никого не было. Артура всегда удивляло, как тот смог сам добраться до Камелота. Он полагал, что несколько лет назад Мерлин продрался через лес и нашел нечто, из-за чего объявил о своем уходе. Ведь Артур, по его словам, крепко встал на ноги. А у Мерлина появилось что-то или кто-то важнее Артура.

Колдун моргнул, а потом съехал спиной по стене, истерично хохоча.

— Артур, — еле смог выдавить он, — ох, Артур! Это безобиднейший совет.

Надрывный смех провожал Артура из темницы.

На следующий день попытки казни не было.

И на следующий.

А на следующий день Артур спустился в темницу, сам не зная почему. Если бы кто-то спросил, то причина бы, несомненно, нашлась: проверить состояние пленника, разведать скрытые знания о магии, удостовериться, что смех не был симптомом сумасшествия, — но это не было правдой. Кроме последнего пункта в некоторой степени — Моргана научила быть осторожным. Он пришел потому... Просто пришел.

В этот раз он открыл дверь тихо, осторожно. У решетки стоял Гаюс, склонив голову к голове колдуна. Долгая дорога для человека его лет. Иногда Артур подумывал послать Мерлину письмо или сообщение с рыцарем — предупредить, что Гаюс стал совсем плох. Такие мысли обычно приходили одинокими ночами в холодной пустой постели.

— Не буду больше прятаться, — донесся обрывок фразы колдуна. Голос звучал моложе, чем помнилось.

Артур не видел лица Гаюса — только то, что он наклонил голову. И наверняка использовал бровь.

— Тогда что же? Не...

— Ваше высочество! — колдун прервал вопрос, и Гаюс, удивленно развернувшись, неловко поклонился. Артур остался в дверях. Он полностью доверял Гаюсу, несмотря на то, что тот был в прошлом магом, но все равно нервничал.

— Гаюс, — кивнул он медленно, — что ты тут делаешь?

— Просто проверяю здоровье заключенного, — ответил Гаюс. Его глаза бегали из стороны в сторону, как когда он утверждал, что Мерлин отправился в таверну. Артур до сих пор гадал, куда тот пропадал на самом деле — в историю с таверной не верилось из-за отсутствия у Мерлина перегара. Конечно, Мерлин более чем заслужил свободное время, однако приходилось себе напоминать о том, что тот не должен постоянно быть рядом.

Артур не стал давить, так как у него самого не было хорошей причины здесь находиться. Вместо этого он спросил:

— Сможете ли вы подняться к себе сами?

— Я справлюсь, спасибо, милорд, — кивнул Гаюс, тяжело двигаясь к двери. Колдун нечитаемым взглядом провожал старческую фигуру с тростью.

— Ты заботишься о нем, — сказал он, когда дверь за Гаюсом закрылась.

— Он много лет служил нашей семье верой и правдой.

— И это единственная причина? — колдун тонко улыбнулся почти дразнящей улыбкой, облокотившись о стену камеры.

Артур пожал плечами:

— Он лечил меня с самого детства. — Единственный оставшийся почти член семьи, с тех пор как умер Утер и исчезла Моргана — та Моргана, которую он знал и любил. В Камелоте почти не осталось людей, которые знали его принцем. Был Леон, конечно, но ушли Гвен и Мерлин, ушел даже Ланселот. Гаюс должен был остаться. — Мой старый друг.

— Друг? — колдун поднял бровь и стал похож на Гаюса. — Разве король может иметь друзей?

— У короля даже слуга был другом, — ответил Артур без объяснений. Если колдун когда-нибудь случайно встретит Мерлина, то расскажет ему об этом, надеялся Артур. Он не был уверен, что говорил Мерлину о своем отношении, не был уверен, что осознавал его до ухода Мерлина.

По лицу колдуна расползлась улыбка, глаза посветлели, а на щеках заиграли ямочки. Артур был уверен, что видел это где-то раньше.

— Так что привело вас в мои скромные покои, милорд? — спросил колдун, чуть переминаясь на месте от радости. Воспоминание ушло. — В последнее время вы не уделяете достаточно внимания сожжениям.

— Нет смысла переводить дрова, – возразил Артур. Он скрестил руки на груди. – Я хотел...

— Вы хотели поговорить со мной, – заключил колдун. Его губы были плотно сжаты, словно он изо всех сил пытался сдержать улыбку. Как Мерлин, когда старался не засмеяться над своим принцем.

— Нет, – отрезал Артур. У него были люди с которыми можно поговорить, гораздо лучшие люди, которые не используют магию и не сидят в темнице. — Я хотел удостовериться, что с тобой хорошо обращаются. Камелот перед тобой в долгу.

— Камелот мне ничего не должен, – колдун отрицательно помахал рукой и сел, съехав по стене. — Но ты можешь мне помочь, и, нет, не нужно никого предавать. Естественно. Просто расскажи мне о замке? Здесь скучно и нечем заняться.

— Наколдуй себе книжек, – проворчал Артур. С самого утра он был на ногах, тренируя рыцарей, присутствуя на совете, улаживая происшествие на кухне. Он тоже уселся на пол, прислонившись спиной к стене. — Что ты хочешь узнать?

— Сплетни, — быстро ответил колдун, и Артур рассмеялся.

В итоге на протяжении следующего месяца в темнице он оказывался довольно часто. О некоторых вещах оказалось легче говорить с магом, а не с присягнувшими ему на верность рыцарями, которые могли не соглашаться с ним только в вопросах тактики. Они были хорошими людьми, просто не теми, с кем Артур мог поговорить так, как когда-то с Гвен или Мерлином. И если, спускаясь в темницу, Артур иногда слышал в голове голос отца, обвиняющий его в выбалтывании секретов врагу, то игнорировал его. Он перестал пытаться узнать план мага — в чем бы он не состоял, вряд ли ему нужна была информация от Артура. Не было ничего такого, чего Моргана уже не знала досконально.

— Никогда не думал, что управление замком отнимает столько сил, — жаловался однажды Артур, сидя на бордовой подушке, которую специально принес. Маг поднял на него взгляд — сегодня он играл с воздухом, завивая пыль в причудливые узоры, что, скорее всего, было тут его основным развлечением. Артура игра не беспокоила.

— В отличие от королевства?

— Да, на самом деле. Но замок... Кому какое дело до развлечения придворных дам? Балы и сами по себе ужасны, — Артур передернул плечами. Он вспомнил годы выставления себя на всеобщее обозрение, как породистого жеребца. — Но мюзиклы? Еще и слушать, как они играют?

— Тебе разве не приходилось это делать раньше? — спросил маг с ноткой недоверия. — Ты ведь король уже несколько лет.

— Да нет. С этим как-то разбирался мой отец, а потом Гвен, — он оборвал фразу. Раньше получалось избегать упоминания о ней в разговоре с колдуном. То ли хотел ее оградить, то ли себя. — Но потом Гвен ушла, — закончил он, опустив взгляд на подушку.

— Я слышал, — из голоса колдуна пропала веселость, он стал грустным, уставшим. — Мне жаль.

— Всем жаль, — вырвалось у Артура невольно, он не успел спрятать злость в словах. — Всем чертовски жаль. Жаль, что жена наставила вам рога. Жаль, что женщина, которую вы любили, не любила вас. Жаль...

— Она любила вас, — тихие слова прервали злую декламацию. Артур посмотрел на колдуна. Тот склонился вперед, синие глаза напряженно смотрели из-под темных бровей. Таким же взглядом на него раньше смотрел Мерлин, когда хотел, чтобы Артур поверил ему. — Что бы ни произошло, я ведь не знаю, что случилось между вами двумя или между ней и Ланселотом, но уверен, что она вас любила.

Ему никто никогда этого не говорил.

— Откуда ты это знаешь? — спросил он. Как можно поверить словам человека, который никогда не знал Гвен и даже не встречал?

— Если я скажу "магия", ты поверишь?

— Нет.

— Тогда магия.

Артур фыркнул, против воли довольный. Он уже несколько лет не смеялся столько, сколько с колдуном. Даже с Гвен, которую он любил, и которая была для него всем, юмор был не на одной волне. Может быть поэтому она и ушла. Мерлин же мог заставить его смеяться так, как не удавалось никому до или после.

— Тогда почему она ушла? — спросил Артур. Не то, чтобы он собирался поверить ответу, но другое мнение никогда не помешает услышать.

Колдун пожал плечами:

— Я не могу знать...

— Но ты сказал...

— Я не могу знать, — снова начал колдун выразительно, — но, если бы должен был предположить, — он обвил пальцами прутья решетки и взглянул прямо на Артура, — если бы ты должен был выбрать между счастьем Камелота и Гвеневры, то что бы ты выбрал?

— Однажды я предал Камелот, отказался быть наследником трона, чтобы сбежать с Гвен и жениться на ней. — Он с трудом мог вспомнить того юношу, который был безумно влюблен и готов бросить ради любви все остальное. Горячие чувства давно остыли.

Колдун снисходительно улыбнулся:

— Пойдешь ли ты на это еще раз?

Артур выдохнул:

— Нет.

— А Ланселот?

— Да, — ответ возник мгновенно. Ланселот ради Гвен пройдет сквозь огонь и воду, сделает все для того, чтобы она была в безопасности и счастлива. Он все отдаст, отдал для нее.

Артур тоже бы так поступил, если бы дело касалось только его. Но он не может думать только о себе, когда на голове блестит корона, когда от него зависят люди, когда от его действий могут пострадать остальные.

Он попытался вспомнить последний ужин с Гвен, не совмещенный с советом. Не смог.

— Так это моя вина, — Артур бездумно уставился в пол. Ситуация открылась с новой стороны.

— Это не твоя вина, — в голосе колдуна внезапно прорезалась жесткость, которой не было раньше, когда он оправдывал себя. — Ты такой как есть. Гвен понимала это, когда выходила замуж. Она нарушила клятву, а не ты, — из голоса пропала жесткость, оставив после себя что-то вроде ностальгии, тоски. — Помни о том, что вина за разрыв лежит на Гвен, но понять ее можно.

— Похоже, что так, — Артур вздохнул, облокотился на стену и бездумно уставился на серебряные лучики света, проникающие сквозь крохотное окно решетки. — Но как бы я узнал об этом? Для этого у меня была Гвен. И Мерлин. Он разбирался в чувствах. — И даже слишком хорошо, уныло вспомнил Артур. Как девчонка, не мог даже поохотиться без оплакивания очередного бедного олененка.

— Мерлин? — спросил колдун. Голова наклонилась, большие уши почти видимо дрогнули от интереса. — Кто это?

— Мой слуга, — отрезал Артур, — он ушел.

С ним было не так, как с Гвен. Очевидно. Потому что он не был влюблен в Мерлина. И потому что Мерлин предупредил об уходе, даже более менее объяснил почему должен уйти, помахал на прощанье рукой и с улыбкой оставил в его сердце неожиданно огромную дыру. Гвен было просто понять — это была женщина, которую он любил, но брак с ней распался. Но объяснить в своей жизни Мерлина было гораздо сложнее. Больше, чем слуга. Даже больше, чем друг, ведь иногда казалось, что только он знает и понимает Артура до самого глубинного движения души.

— И? — надавил колдун, что делал редко.

— И я должен идти, — сказал Артур и ушел.

На рассказы Артура о дворе, об обязанностях, о выходках Гавейна, колдун отвечал историями о своих приключениях. Они были многочисленны, разнообразны и забрасывали его во все королевства Альбиона. Он успел побывать пастухом в Мерсии, фермером в Эскетии и рыбаком на северных озерах Камелота, а теперь, экспрессивно размахивая руками, делился байками, щедро приправляя их юмором.

В своих историях он, конечно, творил магию. Ничего особенного, просто небольшое волшебство, рассказы о котором звучали настолько буднично, что через некоторое время Артур перестал на это реагировать. Колдун не скрывал использование магии. Кажется, он вообще ничего не скрывал, а слова сами лились из него бесконечным неконтролируемым потоком.

Поэтому Артура удивило, когда тот оборвал фразу во время интереснейшей истории о змее, караване, трех яблоках и группе бандитов.

— И? — попросил продолжения Артур. — Бандиты атаковали и?..

Колдун сжал губы, сохраняя молчание с серьезным видом. Его ладонь сжалась в кулак и открылась вновь, показывая шар огня с голубым свечением внутри.

— О, — иногда Артур забывал о том, что колдун может его атаковать, если вдруг захочет. Что он все еще опасен. Даже опаснее, чем Моргана в какой-то мере, потому что в отличие от нее обладает абсолютно здоровым разумом. По крайней мере хотелось на это надеяться.

— Я защитил себя. — Длинные пальцы обернулись вокруг огня, сжимая и заставляя исчезнуть. — Также, как сделал бы ты.

На лицо колдуна упала тень, выделяя резкие черты лица, окрашивая губы бордово-красным.

— Я бы использовал меч.

— Это оружие. Просто инструмент, — голос колдуна звучал устало. Не потому что он не был убежден в своей правоте, а потому что повторял свою мысль так много раз, что перестал верить, что это что-то изменит.

— Они не могли защититься.

— Меч меня убьет также верно, как и тебя.

— Очевидно нет, — Артур нахмурился. Вот уже несколько недель он не пытался убить колдуна, но предыдущие неудачные попытки подорвали уверенность в возможности этого.

Колдун, однако, при ответе был абсолютно серьезен:

— Всякой силе есть предел, Артур, даже моей. Когда она иссякнет, я стану так же смертен, как любой человек.

— Но у тебя есть эта сила, — настаивал Артур. Хотя от слов колдуна в душе словно пронесся ледяной ветер. — Это нечестно.

— А что тогда сказать о твоей армии? Рыцарях? Твоих воинских навыках? — Колдун плавным движением взмахнул ладонью, оставляя висеть в воздухе сложную, блестящую искрами руну. Его тон напоминал о Мерлине в те моменты, когда тот говорил о чем-то абсолютно серьезно. — У нас разные силы, Артур. Чем же твоя правильнее моей?

На это Артур ответить не смог.

Моргана напала на следующей неделе. Строго говоря, она напала с помощью Элина и его армии, но Артур знал, что его рыцари смогут сдержать обычную атаку. У него ведь была лучшая армия в Альбионе. Моргана же со своей магией его беспокоила. Последние несколько лет прошли на удивление спокойно в плане нападений волшебных существ, не считая гиппогрифа, так что он не мог предсказать ее силу или стиль сражения.

— Ты победил ее в прошлый раз, — напомнил колдун, когда Артур пытался обсудить с ним стратегию грядущей битвы. Разговор проходил плохо — тот просто не понимал или не хотел понимать. — Что ты сделал тогда?

— Это не одно и тоже, — отрезал Артур. — У нее была армия бессмертных. И... — он признал, — я не знаю. Они начали умирать. Думаю ее магия разрушилась или сломалась. Мы не можем рассчитывать, что это случится снова.
Он с трудом мог вспомнить эту битву, зато в голове отпечаталось чувство предательства, что сломало образ девушки, с которой они вместе росли.

— Не можешь, — согласился колдун чересчур радостным тоном для человека, ожидающего неминуемое вторжение. — Но что тут можно поделать? Иначе придется использовать магию.

Он раздул радужную тучку на ладони и отправил ее окутать голову Артура. Тот закатил глаза и стряхнул ее. Боги, колдун иногда ведет себя как девчонка — проклятье! Нельзя думать о нем такие нежные вещи. Такие мысли только для Мерлина. Всегда. Исключительно.

— В этом проблема, — оборвал он, — если ты не поможешь мне...

— Извини, — голос колдуна звучал действительно печально, и это немного успокоило Артура. Он не злился на него, только на себя. Колдун есть колдун. Он не может заменить Мерлина, даже если иногда, закрывая глаза, он мог представить себя в своих покоях, разговаривающим с Мерлином десять лет назад. Во времена, когда Гвен и Утер были рядом. — Но я могу объяснить, как уменьшить вред, пока не узнаю, что с ней делать.

Артур прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и выдох. Он спустился сюда уже зная ответ, но все равно надеясь. В голове звучали слова Мерлина о принятии, спокойствии, желании лучшего мира.

— Ты можешь сражаться за нас, — предложил он, изучая дверные петли.

Из клетки послышался длинный медленный выдох:

— А потом вернусь обратно сюда за использование магии?

— Я отпущу тебя, — слова ранили. Не из-за признания исключительной ситуации, не из-за притворности сделки, потому что притворной она не была. Не из-за опасности выпустить злоумышленника, потому что Артур так и не смог убедить себя в том, что колдун представляет угрозу. Когда колдун уйдет, у Артура не останется убежища, некуда будет пойти, чтобы пообщаться не как король, а как обычный человек.

— Но наказанием за магию все еще будет смерть.

— Да, — проговорил Артур. Этого он изменить не мог, да и не знал нужно ли, учитывая вторжение Морганы. Если разрешить магию в королевстве, то какая у него будет защита против таких же Морган? Все колдуны уже его ненавидят.

В клетке послышался звон.

— Я больше не буду прятать свою магию. — Артур поднял взгляд. Колдун поднимался в тусклом свете темницы. Факел осветил лицо, и в его свете колдун выглядел выше, тоньше, бледнее. Он почти мог быть Мерлином, попавшим в темницу из-за очередного приключения, а Артур словно опять пришел освободить его с громким возмущением и тихой благодарностью. Артур не знал, почему так много думает о Мерлине в последнее время. Наверное, скучает. Почти забыл, как смеяться и спорить. — Я не могу. Не могу спасти только себя, а не всех остальных.

Как Артур и предполагал.

— Прекрасно. Если ты не будешь сражаться, то мы разберемся сами, — он развернулся на каблуках и открыл дверь. Когда колдун позвал его по имени, не обернулся.

Моргана нападет на рассвете. Она так быстро преодолела прилежащие земли, что Артур заподозрил вмешательство магии. Уверенности, конечно, не было. Ее армия была меньше, а у него были стены, башни и полная поддержка Камелота. Но она знала страну, знала Камелот и его слабые места, а также владела магией.

Артур мерил шагами комнату. Он был один, Джордж уже давно отправился спать. А в Артуре перед битвой кипела энергия. Он не нервничал, просто был на взводе. Обычно рядом был Мерлин: болтающий о пустяках, играющий в игры или хранящий молчание — без лишних уточнений угадывающий, что нужно Артуру, чтобы успокоиться. Но сейчас его рыцари готовятся к своему сражению, а он... Он не мог быть один.

Он тихо спустился по каменной лестнице, держась за поручень. Никто не спал. Весь Камелот бодрствовал, ожидая атаку. Он пересек двор и посмотрел на башенные стены. Его стены. Его место. Его любовь. Когда-нибудь Гвен бы поняла это. Он любил ее, но Камелот значил для него все — все, чем он когда-либо был или будет. Мерлин понимал, он сам рассказал Артуру, что скоро так будет.

Он сам не понял, как оказался в темнице. Колдун сидел на подстилке, поджав ноги и уставившись на огненного дракончика на ладони. Он вскочил на ноги, от звука удара раскрывшейся двери, когда Артур ворвался внутрь. Дракончик взвизгнул.

— Боишься? — спросил он, меряя шагами небольшое пространство перед клеткой.

— Нет, — ответил колдун, садясь на колени, — просто... Ты чувствуешь это? Ожидание.

— Всегда, — сказал Артур. Злость ушла, оставив только чистую энергию. — Не могу заснуть. Скоро все начнется. Она не может захватить Камелот, просто не может. Я видел, что она может с ним сделать, и не допущу этого, — он прорычал сквозь сомкнутые зубы свою клятву и угрозу. — Только через мой труп.

— Ты не умрешь, — возразил колдун со странной уверенностью, которая иногда возникала в его голосе, что-то вроде слепой веры. У Мерлина тоже была эта черта — несомненная убежденность. Абсолютная верность. — Не она твоя судьба.

— Отлично. Судьба. Это поможет выиграть битву?

— Нет, — засмеялся колдун и прикрыл лицо руками, чтобы скрыть смех. — Нет, это не поможет.

— Точно. А знаешь, что поможет? Ты.

Колдун поднял голову. Его глаза блестели глубоким синим цветом в свете огня дракона:

— Артур, я говорил тебе...

— Ты ведь чертов колдун! — закричал Артур. От стен отразилось эхо. — Жестокость у тебя в крови. Просто сколдуй свои заклинания, и Камелот будет в безопасности.

Колдун поднялся медленно, тьма за ним сгустилась, окутывая фигуру словно плащ. Давно уже Артур не вспоминал, что он опасен.

— Сир, — сказал он с достоинством. Дракон пропал, оставив после себя мимолетные искры. — Если вы обо мне такого мнения, то почему бы мне не присоединиться к Моргане?

Артур отступил, жалея об оставленном в покоях мече. Он бы не помог защититься, но дал хоть какую-то надежду:

— А почему нет? Отказывая нам в помощи, ты делаешь то же самое.

— Нет, Артур, — колдун подошел ближе, к самой решетке, и напряженно посмотрел. — Не то же. Утер никогда этого не понимал. Колдовство не жестоко. Жестоки люди.

— Ты человек!

— Миролюбивый.

— Ты уже убивал.

— Ты думаешь, это доставило мне удовольствие? — колдун ухватился за решетку и прижался к ней лицом. — Думаешь, я горжусь этим? Я сделал то, что должно. И сделаю сейчас.

— Прекрасно. Просто прекрасно, — Артур зашагал в другую сторону. — Мерлин, он тоже делал, что должно. Простой сельский парень. Но он спас мне жизнь большее количество раз, чем я смогу посчитать. Ходил со мной в битву без всякой военной подготовки. Черт, он со мной захватил Камелот! — Артур прислонил голову к стене, чувствуя лбом ее пробирающий холод. — Как бы я хотел, чтобы сейчас он был здесь.

— Почему? — голос колдуна теперь был скорее любопытным, чем злым.

— Потому что он самый храбрый человек из всех, кого я знаю, — ответил Артур стене, — я был бы храбрым для него. — Он позволил холоду стены пробраться в себя. — Если я выживу, то навещу тебя после битвы.

— Артур, — он обернулся. Глаза колдуна сияли золотом. Он сглотнул, подавив начавшуюся фразу, и сказал, — Удачи.

Все было так, как Артур и ожидал, — это означало, что Камелот проигрывал. Враги не сломали стены, но подошли гораздо ближе, чем было приемлемо, а защитники выходили из строя слишком быстро. Моргану было отлично видно разъезжающей среди войска. Она бросала молнии в стены, от чего те тряслись и скрежетали, но чудесным образом не разрушались. На закате Камелот еще держался.

— Нам не хватит провизии для долгой осады, — доложил Леон, проверяя отчет о запасах зерна. Слышался звон металла. — И кто знает, что Моргана сделает с деревней за это время.

— Тогда мы должны сами напасть на нее, — предложил Гавейн. Его обычно блестящие волосы сейчас были покрыты пылью, потом и кровью, но улыбка осталась светлой и бесстрашной. — Заставим их отступить.

— Ты видел, что творилось, когда эти молнии ударяли в стены? — возразил Элиан. — Я не хочу встретиться с ними в чистом поле.

— Она ключ к победе, — медленно и задумчиво заговорил Персиваль. — Если мы сможем ее устранить...

— Как, если у нас нет магии? — напомнил Гавейн. — Артур, ты разговаривал с...

— Он не будет помогать.

— Проклятье, — все пятеро стали изучать документы на столе: чертежи битвы, записи об остатках провизии, отчеты разведчиков. Ситуация не безнадежна, они бывали и в худших, но действительно плохая.

— Что если, — начал Леон, но дверь распахнулась прежде, чем он успел окончить мысль. Она с грохотом врезалась в стену, а потом наступила тишина.

В дверном проеме стояла Моргана. Артур не видел ее так близко уже несколько лет. Часть его подметила, насколько сильно она изменилась с тех пор, как ей поклонялись все рыцари Камелота. Она все еще была прекрасна, как всегда, но старое платье висело на ней как на вешалке, а глаза на бледном лице были огромными и безумными.

— Мальчики, — протянула она. За ней внутрь зала прошел отряд воинов. Рыцари сплотились и встали спина к спине в центре комнаты. Как она попала внутрь? — Вы говорили обо мне?

— Зачем ты здесь, Моргана? — спросил Артур спокойно. Если один из них сможет выбежать и поднять тревогу...

— Зачем, мой дорогой братец? — она подняла руки, и сгусток огня ударил в потолок. — Я здесь, чтобы забрать принадлежащее мне по праву.

— Артур — законный король Камелота, — никогда Артур не любил Леона так сильно, как в этот момент, когда тот возражал Моргане с холодными глазами и непреклонной решительностью.

— Конечно, вы так говорите, — отрезала она. — Но мои люди думают иначе, не правда ли, мальчики? — "мальчики" не ответили, но распределились по комнате. — И, я боюсь, что когда Артур умрет, это в любом случае не будет иметь никакого значения.

В зале началось резкое движение: рыцари сплотились вокруг Артура, люди Морганы двинулись вперед. А она хохотала высоким громким смехом.

Это был безнадежный бой, и все это понимали. Пятеро мужчин, пусть и лучших рыцарей в Камелоте, против отряда воинов и колдуньи с неизвестной силой — не было ни малейшего шанса. Они только могли надеяться выжить, чтобы вывести Артура и нанести побольше урона перед смертью. Гавейн рассмеялся и сорвался в атаку, превращаясь в размытый вихрь из красной краски плаща, серебра доспехов и коричневых волос. По другую сторону Леон методично и аккуратно, как по учебнику, нарезал врагов на кусочки. Персиваль отпихнул Артура в сторону, и шар огня пролетел мимо, взорвавшись у стены и осветив зал резкой вспышкой. Элиан закричал и тихо прошептал: "Спасибо". Треск огня вплелся в музыку звона мечей и смеха Морганы, увеличивая грохот и неразбериху. Артур отчаянно рубанул мечом ближайшего воина и попытался вдохнуть горячий, полный гари воздух. В этой нечаянной передышке он мысленно вспомнил Мерлина и пожелал ему долгой, счастливой жизни вдалеке от смерти, которую тот нашел бы здесь сегодня. Пожелал счастья Гвен, и чтобы Ланселот о ней позаботился. Огонь лизнул круглый стол, Моргана издала победный вопль...

А затем огонь замер, отступил и вдруг превратился в огненного дракона, обернувшегося вокруг рыцарей и заставившего врагов отшатнуться. Дракон промчался по залу и направился к дверному проему, дважды облетел вокруг стоящего там колдуна и исчез.

Как он выбрался? Вопрос промелькнул в его голове прежде, чем замениться другим, более насущным: зачем он выбрался?

— Моргана, — произнес колдун спокойно и тихо.

Моргана затрясла руками и заорала слова заклинания, огненные вспышки сорвались в сторону колдуна. Тот убрал их движением руки.

Моргана отступила на шаг:

— Кто ты? — потребовала она ответа встревоженным тоном.

— Ты не убьешь этих людей, — ответил колдун. Он подходил ближе.

— Почему нет? Я верховная жрица Старой религии, — провозгласила она, отбрасывая назад гриву смоляных волос. На секунду Артур узнал в ней упрямую девушку, которая добилась разрешения на тренировки с мечом. Но все его внимание сейчас поглощал страх за колдуна. — Ты владеешь магией, поэтому должен быть верен мне, — В этот раз она запустила вихрь, но колдун опять легко его отбил.

— Моя верность принадлежит только Артуру, — заявил он, такой уверенный и статный, что в душе Артура тоже разгорелся огонек гордости и удивления. — Меня зовут Эмрис, и я сказал, что ты его не тронешь.

— Эмрис? — глаза Морганы распахнулись в шоке и она отпрянула назад. — Эмрис? Ты? Но... Нет! — заорала она, и воины вновь пошли в атаку.
Колдун произнес длинное, рокочущее слово, и в небе сверкнула молния. Окна разлетелись осколками, впуская молнию внутрь. Она уложила половину отряда, прежде, чем погасла. Еще одна вспышка — и вот уже от воинов никого не осталось. Рыцари развернулись к Моргане. Она яростно закричала и направила руки на колдуна, воздух начал закручиваться в воронку, затягивая в себя листки бумаги, двигая стулья. Персиваль одной рукой ухватился за колонну, а второй поймал Гавейна за воротник, чтобы не попасть в монструозный вихрь. Леон схватил Артура и Элиана и отбросил их назад, прежде чем они успели попасть в самый центр воронки.

Глаза колдуна расширились, и он протянул руки в движении, зеркальном Моргане. Радужка сверкнула золотом, ветряная воронка остановила движение. На долгое-долгое мгновение вихрь остановился на месте, а маги смотрели друг на друга с разных сторон залы. Затем сантиметр за сантиметром вихрь стал двигаться к Моргане. По ее лицу стекал пот, мышцы колдуна напряглись, и он постепенно подвигал воронку все дальше. В конце концов вихрь достиг Морганы и отшвырнул ее в стену с жутким треском.

Колдун повел плечами, глядя на все еще бесчинствующий вихрь. Тот затих после всего одного слова и золотой вспышки в глазах. Колдун расслабился.

Артур поднялся. Моргана повержена — мертва или без сознания, но точно побеждена.

— Уведите ее и ее людей в темницу, — приказал он Леону. Затем обернулся к Элиану, — Найди остальных.

Они отправились выполнять приказ, обходя колдуна по большому кругу.

Артур с любопытством подошел к нему, одной рукой сжимая меч:

— Я думал, ты не собираешься сражаться.

Колдун оторвал взгляд от Леона и Морганы. Глаза вновь стали глубокого синего цвета, улыбка — широкой и открытой.

— Еще я сказал, что ты не умрешь.

— Да уж, — Артур решил, что не стоит спорить о том, выжил бы он или нет. Только Мерлин бы мог спорить с ним после битвы. — Почему ты сражался?

Колдун глубоко вздохнул. Он был одного роста с Мерлином, неосознанно заметил Артур, на несколько сантиметров выше его самого. — Я сказал, что я сражался за себя, — проговорил он медленно, — но...

Гавейн бросился вперед еще до того, как меч успел полностью войти в бок колдуну, и теперь убил врага уже по-настоящему. Артур подхватил падающего колдуна.

— Найдите Гаюса, — бросил он в сторону, и послышался топот убегающих ног. Глаза колдуна сияли золотом, а кровь почти не текла — должно быть он как-то излечивал себя, но бледнел при этом чересчур быстро. Артур огляделся в поисках какой-нибудь вещицы для повязки, но не нашел ничего лучше своей окровавленной рубахи — это было лучше, чем ничего. Он порвал ее на части и прижал к ране.

— Ты не можешь умереть, — пробормотал Артур бессмысленные слова. Он не чувствовал себя таким беспомощным с тех пор, как умер отец, с тех пор, как пришлось наблюдать за Мерлином, пьющим предназначенный Артуру яд. Он не мог смотреть, как еще кто-то умрет за него. Не мог справиться с еще одной дырой в сердце. — Это я должен тебя когда-нибудь убить. Меч уже пробовали. Он не должен сработать.

— Дело... не... в... оружии, — выдохнул колдун. Эмрис — так он себя назвал. Волосы выглядели почти черными на фоне бледного лица. — Ты... уже... должен... был... это... понять... дубиноголовый.

Артур чуть не уронил его. Это слово Мерлина, только Мерлина. А колдун был такой же высоты, имел черные, как у Мерлина, волосы и синие глаза. Артур знал эти руки, эту улыбку, эту верность.

А затем Гаюс возник рядом с колдуном, рядом с Мерлином, и забрал его у застывшего в шоке Артура. Мерлин улыбнулся:

— Говорил же, что ты будешь по мне скучать, — и закрыл глаза, теряя сознание.

Продолжение в комментариях.

@темы: Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, romance, PG-13

@темы: Организационное, Arthur/Merlin OTP fest 2015