Название: Сказочный эльф
Автор: lisjandra
Бета: Дин Шторм
Размер: 14410 слов
Жанр: романс, флафф
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: G
Дисклеймер: Творим из-под щита!
Саммари: «Я — Мерлин! Благородный эльф!»
С этих слов и началось знакомство Артура с волшебством.
Тема: Ксенофилия, мифические существа

Я желаю добра людям, которые по-настоящему мечтают.
(с) Miriam Stockley – Wishing On A Star

Ключи взлетели вверх, блеснули под светом жёлтого фонаря и приземлились точно на широкую ладонь. Артур усмехнулся своим мыслям.
— Поведу я.
Его приятель икнул и вытер рот рукавом. Артур поморщился, глянув в его сторону, и неровной походкой подошёл к машине.
— Я не так пьян.
— Это ты-то? — парень проплыл мимо и, обо что-то зацепившись кроссовками, чуть не растянулся на земле. Артур промолчал, закатив глаза. Затем похлопал рукой по карману джинсов, убеждаясь, на месте ли телефон, открыл дверь автомобиля и замер, ухватившись взглядом за фигуру парня из параллельного класса. Усмехнулся.
Это был Ланселот, чёртов простофиля и выскочка, вечно встающий на защиту таких же недалеких, как и он сам, и встревающий во всё, во что не следует. Вот и сегодня притащился на вечеринку в честь победы их команды над другой школой.
— Хэй, Ланс, — насмешливо позвал Артур, и его приятель заинтересованно оторвался от созерцания земли, которую намеревался заблевать.
Ланселот оглянулся, услышав своё имя, и разочарованно скривил губы, различив в темноте того, кто его окликнул. Непривычно было видеть Пендрагона не в превосходно сидящей на нём школьной форме, а в свободной белой толстовке и джинсах.
— Чего тебе, Пендрагон? — пряча руки в карманы и ёжась от ночного холода, парень двинулся в сторону капитана футбольной команды.
Артур сверкнул улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, а его большие голубые глаза загорелись недобрым огоньком.
— Твой «гол» на сегодняшнем матче потряс всю трибуну, — громко воскликнул он, привлекая внимание остальных. Рядом захихикали, Ланселот поджал губы. Его невзлюбили тут же, стоило ему попасть в эту чертову команду. Для него это был отличный шанс попасть в колледж и получить спортивную стипендию, чтобы помогать матери. Для «Пендрагона и остальных», как окрестил их Ланселот, его приход в команду стал отличным поводом для богатеньких мажоров найти множество новых причин указать ему на его место. Ланселот играл отлично, и Артур, как капитан команды, должен быть рад, что та пополнилась хорошим игроком, но он, как и остальные, только издевался над его редкими неудачами. А сегодня Ланселот не забил ни одного мяча в ворота соперников за всю игру, и эта осечка наверняка запомнится многим из его школы благодаря Пендрагону.

Ланселот съежился, и плечи его опустились вниз. Никто не имел права смеяться над ним только из-за его неблагополучия. Как хотелось порой показать этим идиотам, чего он стоит, разукрасить их лица, особенно самовлюбленную рожу Артура. Но за сыночка Утера Пендрагона его отчислят из школы с вероятностью в двести процентов из ста, а этого парень допустить не мог — у него не было влиятельных родителей, не было никого, кто мог бы устроить его без высшего образования на престижную работу. Зато у него есть больная мать, которой было необходимо лекарство, и это важнее, чем наглые физиономии школьников и их дурацкие издёвки ему в спину.
— Придурок, — бросил Ланселот, отворачиваясь и сжимая кулаки в карманах старого свитера.
— Выскочка, — буркнул сопровождаемый смешками своих фанатов Артур, садясь в авто.


Артур удерживал руль одной рукой, налегке вёл автомобиль под стенания и нытье всё того же приятеля, разместившегося на заднем сидении.
— Если наблюёшь, очищать салон будешь сам, — предупредил Артур, борясь с зевотой.
— Денег отстегну, — промямлили сзади.
Артур усмехнулся и, обернувшись через плечо, выразительно глянул на друга.
— Нет уж, своими собственными руками. И позову других посмотреть на это эксклюзивное зрелище.
— Ну и подонок же ты, Пендрагон.
Артур громко хмыкнул и вернулся в прежнее положение, обращая всё внимание на дорогу. И тут же резко свернул вправо, ударяя ногой по тормозам. Парень сзади вскрикнул, Артура сильно тряхнуло от столкновения машины с деревом, и подросток приложился лбом об руль.

Через некоторое время, когда очнувшийся друг стал настойчиво дёргать его за плечо и звать по имени, Артур со стоном пришёл в себя.
— Артур! Очнись!
Пендрагон-младший разлепил веки и, через несколько мгновений вспомнив, что же произошло, выскочил из машины, превозмогая сильное головокружение и острую боль. То ли от пережитого страха, то ли от удара Артур с трудом держался на ногах, но казалось, выпивка полностью выветрилась из его крови, во всяком случае, соображал он настолько ясно и чётко, насколько позволяла боль в голове.
Его друг выполз из машины следом, живой и невредимый, но дёрганный и такой же бледный, как и сам Артур.
— Что случилось?! Что произошло?
Но Артур не спешил отвечать. Сквозь лобовое стекло он отчетливо видел силуэт человека, внезапно возникшего перед машиной, потому и свернул, пытаясь предотвратить уже неизбежное столкновение. Вот только сейчас рядом никого не было…
Бампер помялся, встретившись с деревом, машина слегка дымилась, но ни единой души, кроме Артура и его друга, поблизости не было. Пендрагон обежал машину несколько раз, даже заглянул под неё, дабы убедиться. Никого. Неужели ему показалось…

Артур судорожно выдохнул, прикрыл глаза рукой и прислонился спиной к машине — дрожащие в коленях ноги отказывались его держать. Приятель, не добившись ответа, на время оставил расспросы и, подойдя к дереву, оперся об него рукой и опустил голову, избавляясь от содержимого в желудке. Артур в отвращении поморщился, услышав характерные звуки.

Даже с закрытыми веками он видел сейчас ту черную тень, всего на мгновение мелькнувшую на дороге, и золотые огоньки вместо глаз, которые смотрели прямо на него.




Артур жадно припал губами к крану, глотая холодную воду. После вчерашней вечеринки во рту жуткий сушняк, а в голове словно атомная бомба взорвалась — тут уж Артур не мог с точностью утверждать, от выпивки ли или же после вчерашних обниманий его автомобиля с деревом. Вслепую выключив воду, Артур, небрежно прикрывая глаза рукой от утренних солнечных лучей, бьющих в большое окно кухни, прошлепал босиком в спальню. И резко вернулся назад, во все глаза глядя на отца, сидящего в гостиной в кресле. Тот смотрел на него в упор холодным, ничего не выражающим взглядом. Артура словно ледяной водой с ног до головы обдало, позвоночник заморозило от напряжения и ступни пригвоздило к полу. Он вытянулся и почесал щеку с только выступившей светлой щетиной. Утер продолжал молчать, постукивая пальцами по подлокотнику кожаного кресла, и смотрелся он сейчас не как отец Артура, а как президент юридической компании, коим и являлся и на работе, и, к сожалению своих детей — дома. Младший Пендрагон сглотнул, предчувствуя нелегкий разговор — отец узнал о вчерашнем происшествии. Конечно же, он узнал! Не мог не узнать — Утер следил за каждым шагом детей, именно поэтому Артур так стремился начать самостоятельную жизнь подальше от контроля родителя.
— Ты разочаровал меня, Артур, — произнес наконец Утер, когда сушняк вновь схватил Артура за горло. Парень молчал — отец ещё не закончил.
— Я оплачиваю твою квартиру и машину не для того, чтобы ты позорил наше имя. Я думал, ты уже готов к самостоятельной жизни, о чем меня и уверял, — Утер дернул бровью, голос его гремел в дневной сонной тишине холодным гневом. — Но ошибся. Ты еще ребенок. Глупый и несамостоятельный.
Отец Артура поднялся, поправил идеально чистые и выглаженные брюки и посмотрел сыну в глаза, заставив подростка внутренне съёжиться.
— Сегодня же ты возвращаешься домой. Машины тебе не видать до совершеннолетия, и если я узнаю, что твоя успеваемость покатилась вниз — сам лично займусь твоим обучением. Даже время найду, если это потребуется.
Артур открыл рот.
— Но!..
— Никаких но! Тебе шестнадцать, ты наследник крупной компании, а позволяешь себе невесть что, — Утер раскраснелся, уже не скрывая свою ярость. — Ты напился и сел за руль. Ты хоть понимаешь, что натворил? А если бы ты серьезно пострадал?
— Но я же не пострадал!
— Ты разбил машину.
— Только это тебя и волнует, — выплюнул Артур и застыл. Отец в два шага оказался рядом, в нос ударил запах дорогого парфюма, а взлохмаченная чёлка слегка шевельнулась от образовавшегося ветерка. Артуру показалось, что отец сейчас ударит его, но мужчина только вглядывался в него несколько долгих секунд, обжигая яростным взглядом, затем прошёл мимо.
— Чтобы сегодня же был в поместье.
Артур громко цыкнул. Подумаешь, разбил машину — он не считал это чем-то из ряда вон выходящим, ведь отец мог позволить себе покупку еще с десятка таких машин. Раздраженный, Артур протопал в комнату, из окна которой открывался вид на территорию перед домом. Машина отца стояла под подъездом, спустя несколько секунд из него вышел сам Утер, и, подойдя к ней, открыл дверь и сел на заднее сидение. Дорогой автомобиль тронулся с места, личный водитель повёз его отца на работу, в этом Артур не сомневался — ничего важнее работы после смерти жены, мамы Артура, у него не было.
Артур фыркнул. Ссоры с отцом превращали его в капризного разбалованного ребенка, которым, как он убеждённо считал, не являлся. Размышляя о предстоящем сожительстве с отцом и сестрой, Артур добрался до спальни и повалился на кровать. Так уж и быть, вечером он явится в дом отца, а до этого времени можно было и поспать, а то голова раскалывалась не на шутку.


Артур похлопал светлыми ресницами, силясь развеять наваждение, потёр глаза для большей эффективности, но маленькое крылатое существо всё так же продолжало нависать над вазочкой со сладостями, с упорством пыталось обхватить одну печеньку и явно намеревалось её куда-то утащить.
Вновь проснувшись через несколько часов после визита отца, Артур прислушался к своим ощущениям и понял, что чувствует себя немногим, но лучше. Сейчас же, придя на кухню, чтобы попить и чего-нибудь по-быстрому перекусить, и увидев нечто, чему не мог дать объяснений, он отрешенно подумал, что лучше ему всё же не стало — похоже, на фоне пережитого стресса у него начались галлюцинации. Артур медленно, очень осторожно, чтобы резким движением не привлечь внимание неизвестного, взял со стола стакан и, прицелившись, запустил его в свою цель. Существо пискнуло, выронило сладость и, взмахнув крохотными золотыми крылышками, взмыло вверх. Стакан уныло разлетелся на части, пролетев мимо и встретившись с полом.

Решив действовать иначе, не пытаться устранить результат своего больного воображения, а просто игнорировать его, Артур сделал несколько шагов вперёд, вознамерившись собрать осколки, но испуганно отшатнулся, когда маленький человечек — или нет? — спикировал и замер прямо у его лица. Артур с вызовом прищурился в ответ на сердитый взгляд. Золотые крылышки за спиной существа работали быстро-быстро, удерживая человечка в воздухе и обдувая изумленное лицо Артура, а ярко-синие глазки смотрели на него с укором.

— Зачем ты сделал это? — голосок у существа был тихим, но звонким. Артур вздохнул пару раз, выдержав на себе осуждающий взгляд, задумчиво почесал затылок и прошел мимо, дабы собрать, наконец, эти осколки.
— Это точно вчерашняя выпивка и стресс, — проговаривал Артур, торопливо подбирая стекляшки, и громко шикнул, когда неосторожным движением поцарапал себе палец острым краем осколка. Стараясь не наступить на оставшиеся на полу части стакана босыми ногами, он выбросил всё в мусорку.
Рядом с ухом послышался едва уловимый звон, словно комар подлетел.
— Не игнорируй меня, человек!
Светлые брови непроизвольно взлетели вверх, и Артур развернулся через плечо, уже с интересом глядя на существо. Похоже, у него строптивое воображение.
— Ты… на самом деле мне не мерещишься? — уточнил он, во все глаза разглядывая существо.
— Нет, идиот! — величаво воскликнул человечек.
Малюсенький рост, золотые крылышки за спиной и едва заметное сияние, ореолом обхватывающее его фигурку — в памяти всплывало что-то, словно это существо появилось со страниц давно забытой сказки, словно это…
— Я — Мерлин! Благородный эльф! Я попал в человеческий мир, чтобы…
— …Ты фея?! — перебил его Артур, округлив глаза.
— Эльф! — рассерженно поправил его Мерлин и топнул в воздухе ногой. Синие глаза смотрели на Артура с возмущением. — Ты перебил мой рассказ! Из-за тебя, глупый человек, я провалил порученное мне задание! Я оказался в твоем мире с целью помочь одному человеку, но ты всё испортил! И теперь я не знаю, что же мне делать, — эльф развел руками, всё его негодование сошло на нет.
Пендрагон слегка прочистил горло.
— А я — Артур, — простенько представился он, обескураженный такой резкой сменой настроения.
— Знаю.
Артур вопросительно приподнял бровь, а Мерлин взлетел ещё выше, заставив его задрать голову, и, нахмурившись, упёр руки в боки:
— Ты разочаровал меня, Артур! — Мерлин изменил голос, копируя нотки его отца. Артур поморщился. — У тебя было такое смешное лицо! — Эльф прыснул и проворно увернулся от руки человека.
— И как же я мог тебе помешать выполнить супер важную миссию? — двинувшись в свою комнату, чтобы начать собирать вещи, поинтересовался Артур. Он даже не оглянулся — отчего-то знал и так, что Мерлин последует за ним.
— Я перешёл в твой мир вчера, сквозь щель между сумерками и ночью — Гаюс показал мне дорогу. С помощью магии я перевоплотился в человека, такого же, как и ты — без крыльев, с маленькими ушами и высоким ростом, — Артур отстранённо отметил, что ушки у эльфа и впрямь длинные, заостренные и постоянно шевелятся. — Но этой ночью ты ранил меня, плохо управляя вашим человеческим транспортом, и я потерял того, кому должен был помочь!
— Что? — зацепившись за последние слова, воскликнул Артур. — Так… так это из-за тебя я врезался в дерево? Я видел силуэт человека и золотые глаза! — он неосознанно потер шишку на лбу. — Поэтому и повернул резко, чтобы не раздавить его, а в итоге теперь вынужден расплачиваться из-за такой ерунды! — прорычал Артур.
— Ты сбил меня! И да, это были мои глаза — глаза эльфов светятся в темноте, — пояснил Мерлин.
Артур прищурился, внимательно всматриваясь в лицо эльфа.
— Но у тебя же синие глаза.
— А в темноте золотые!
— Но… когда я вышел из машины, тебя я там не обнаружил! Там никого не было.
— Конечно, не обнаружил. Я же скрылся от ваших глаз.
Артур тряхнул головой и застонал от накатившей мутной боли.
— Бред какой-то.

Откопав чемодан где-то в недрах шкафа, Артур принялся бросать в него всё подряд, не особо заботясь о вещах. Человечек приземлился на его широкую черную крышку и с важным видом стал расхаживать по ней, изредка уворачиваясь от не попадающих внутрь чемодана то носков, то рукавов бесчисленных рубашек.
— И как теперь ты спасёшь своего нуждающегося? Чего ты вообще за мной увязался?
Мерлин несчастно вздохнул и сел, даже за коленки себя обхватил.
— Моя магия пострадала из-за тебя. Я не могу вернуться домой — мне не хватает сил, чтобы открыть вход обратно, поэтому я вынужден остаться в твоем человеческом мире, чтобы окрепнуть. Может даже, мне повезёт и я найду того человека… Не знаю, правда, каким образом…
Артур замер у шкафа и обернулся к эльфу.
— Но… ты же имеешь в виду, что просто будешь где-то в «моём» мире дожидаться, пока твоя магия окрепнет, да? Ты же не будешь всё это время со мной? — с нескрываемой надеждой спросил он, беспокоясь о своем здравом, или уже нет, уме.
Эльф встал на ноги и посмотрел на него как на дурака — Артур был слишком далеко, чтобы разглядеть этот взгляд, но почувствовал этот посыл интуитивно.
— Именно с тобой. Ты же должен понести ответственность за причинённый мне вред!
Артур обречённо простонал и бросил на кровать очередную рубашку, как будто бы случайно прицелившись точно в Мерлина. Эльф взлетел вверх, уклонившись, и снова опустился на крышку.
— Ты не сможешь находиться со мной! Тебя увидят остальные, и…
— Никто не сможет увидеть меня, кроме тебя, если я сам этого не захочу.
Артур подошёл к кровати, бросил в чемодан спортивную форму и заинтересованно склонил голову набок, услышав слова эльфа.
— То есть, ты способен сделать так, что видеть тебя смогу только я?
— Конечно! — выпалил эльф, словно его оскорбили какими-то сомнениями в его способностях. — И не услышит! Вы же не видели меня с отцом, пока он отчитывал тебя.
Артур помрачнел.
— Значит, если кто-нибудь сейчас сюда бы зашел, то…
— Никто бы меня не увидел, только ты.
Пендрагон задумался.
— Тогда не разговаривай со мной на людях, — предупредил Артур. — Я просто-напросто не смогу тебе ответить, иначе все решат, что сын Утера Пендрагона сошёл с ума. Отец не переживёт такого позора, — с кислой усмешкой добавил он.
— Ладно, — Мерлин пожал плечами и задрал голову, рассматривая комнату Артура. Артур же сел на корточки и приблизил лицо к крошечному созданию — Мерлин был не больше тех кукол, которым Моргана в детстве отрывала руки и ноги. Эльф почувствовал его дыхание и испуганно дёрнулся назад, но продолжал стоять, давая себя рассмотреть.
Волосы у эльфа были чёрными, как смола, золотые крылышки уже не трепыхались так, когда Мерлин парил в воздухе, а в спокойном виде торчали у него из-за спины. Одежда на эльфе была простая: штанишки и коричневая рубаха, а заметив даже крошечный синий платок на шее Мерлина, Артур усмехнулся.
— Да ты модник.
— Что? — не понял Мерлин, моргнул и поддался вперёд.
— Твой платок.
Эльф тут же вцепился в него одной рукой, словно Артур хотел снять его и отобрать, и Пендрагон рассмеялся.
— Да не нужен он мне! — заверил он Мерлина. — Просто ты очень маленький, и одежда твоя такая же маленькая — я никогда прежде вообще-то не встречал эльфов.
Мерлин дёрнул плечом — для него же наоборот всё в Артуровом мире казалось непомерно огромным, так что ничего удивительного в изумлении человека не было.
— Можешь снять его? — дотронувшись до платка, спросил Артур.
Помедлив, Мерлин всё-таки развязал его и неуверенно повесил на протянутый палец человека. Артур поднес руку к своему лицу и подцепил малюсенький кусочек ткани пальцем второй руки.
— Точь-в-точь как у кукол сестры, — не то восхищенно, не то насмешливо произнёс Артур и отдал эльфу его вещь. Тот ловким, привычным движением завязал шарф на шее и глянул на человека, который заинтересованно его разглядывал.
— Что? — смутившись под пристальным взглядом, буркнул он.
Артур усмехнулся, качнул головой и, встав, продолжил закидывать вещи в чемодан.

Покончив с пожитками, Артур принялся одеваться.
— Так когда ты там вернёшься в свой мир, м? — уточнил Артур, натягивая брюки. Эльф печально выдохнул, растерянно пожал плечами, и казалось, он расплачется сейчас.
— Когда смогу полностью использовать магию и открыть проход в свой мир. По человеческим меркам это займёт, возможно, месяц. Может и меньше.
— По человеческим? — удивился Артур.
— Время в наших мирах летит по-разному. Мне уже больше трёхсот лет, а мой человеческий облик выглядит не старше пятнадцати лет.
— Ничего ж себе.
Мерлин угукнул и снова поник.
— Надеюсь, меня не хватятся и не отчислят из школы…
— Из школы? — вновь поразился Артур и, прекратив натягивать штанину, запрыгал на одной ноге, потеряв равновесие. — У вас тоже есть школа?
— Конечно же! — взвился Мерлин, словно Артур задавал ему только дурацкие вопросы. — Но не такая, как ваша, людская. Нас обучают искусству травничества, целительства, алхимии, и всё это на основе нашей природной магии! Мы учимся в полной мере использовать свои таланты, осваиваем различные ремесла! — важно отрапортовал эльф и даже принял гордую стойку, забавно задрав подбородок вверх. — Но, надеюсь, Гаюс что-нибудь придумает и выгородит меня, — уже себе под нос пробормотал Мерлин. Артур сдержал улыбку, после такого торжественного рассказа решив сохранить серьёзность на лице, и не стал расспрашивать, кто же такой этот Гаюс, которого Мерлин постоянно упоминает — может быть, как-нибудь позже, времени у них всё равно ещё предостаточно.
— И чему обучаешься ты?
— Всему! — с гордостью воскликнул эльф. Он явно получал удовольствие, рассказывая о своём мире и своих заслугах. — Я высший эльф и могу самостоятельно выбирать нужные мне навыки. Недавно вот начал осваивать целительство.
— Хм…
— Сомневаешься? — с подозрением спросил Мерлин и тут же оказался рядом, Артур аж носок выпустил из рук. Пендрагон замер, а эльф сияющим вихрем подлетел к нему и двумя руками обхватил его указательный палец, на котором виднелась небольшая запёкшаяся царапина, оставленная осколком разбитого стакана. Он и забыл уже об этой ранке. Артура охватило странное трепещущее в груди чувство, когда маленькие ручки эльфа сгребли его палец. Мерлин с вызовом посмотрел ему в глаза, затем склонился над царапиной и, что-то бурча себе под нос, провёл малюсенькой ладошкой вдоль пальца — ранка затягивалась в том же направлении, в котором скользила его ладонь.
— Я сейчас слаб, но если бы мог колдовать в полную силу, мог бы вылечить повреждение и посерьёзней. А когда-нибудь даже смертельную рану буду способен заживить.
Артур, очарованный увиденным, сглотнул и, облизнув пересохшие губы, впечатлённо покачал головой.
— А что ещё ты умеешь?
— Много чего, — загадочно ответил Мерлин, почему-то не собираясь в подробностях рассказывать о своих возможностях. Артура немного удивила подобная реакция, ведь только несколько минут назад тот с такой гордостью рассказывал о себе. Возможно, подумал Артур, эльф просто не хочет раньше времени выдавать свои секреты.

От дальнейшего потока вопросов, которые собрался озвучить Артур, его отвлёк зазвонивший телефон. Острые ушки эльфа дёрнулись, он с любопытством посмотрел по сторонам, пытаясь определить, откуда доносится звук. Махнул крыльями и не спеша подлетел к кучке вчерашних грязных джинсов и кофт Артура, валяющихся на полу рядом со столом. Пендрагон смотрел на разворачивающуюся перед ним картинку со смешком.
— Ты слышишь эту противную музыку? Слышишь? — Артур мысленно согласился с Мерлином — его и самого уже достал этот рингтон.
Эльф закопошился в его одежде, не замечая едва сдерживаемого человеком смеха, и достал из кармана телефон. Глядя на крохотные ручки Мерлина, Артур удивился его силе — эльф с лёгкостью тащил ему огромный смартфон. На лице Мерлина застыло любопытное, вперемешку с непониманием, выражение.
— Спасибо, — таки рассмеявшись, поблагодарил Артур и перенял из его рук телефон. Звонил водитель отца, сообщил, что он уже у подъезда и готов отвезти Артура домой. Артур скривился и, ответив, что спустится через пять минут, отключил звонок. Эльф парил перед самым его лицом и с предвкушением заглядывал ему в глаза. Артур усмехнулся.
— Мы переезжаем, Мерлин. Дом ждёт нас.




Впервые за последние несколько месяцев семейство Пендрагонов в полном составе собралось за столом. Моргана отчего-то недовольно фыркала временами, ковырялась в тарелке и поглядывала на брата — она уже успела поиздеваться над Артуром и над тем, как глупо он проворонил свои возможности, поэтому он не понимал, отчего сестра недовольна. Утер же молчал, спокойно ужиная, но Артур ощущал напряжение, исходившее от отца, и сам начинал нервничать ещё больше. Он с беспокойством ёрзал по стулу, аппетит пропал, и всё из-за того, что он глаз не спускал с маленького эльфа, который чуть ли не вприпрыжку обследовал стол. Мерлин сновал туда-сюда, проходил мимо тарелок с блюдами, и Артур изнутри натягивался каждый раз до предела, боясь, что эльф неуклюже навернётся и зацепит что-нибудь. И, что ещё хуже — потеряет контроль над своей магией и станет заметным для остальных. Утер тут же прихлопнет его чем-нибудь, отреагировав так же, как и сам Артур утром, или же Моргана проткнёт эльфа вилкой, которую с силой сжимала в руке.
Мерлин же действовал на удивление осторожно, с любопытством заглядывал во все тарелки, макал в каждую палец и абсолютно всё пробовал на вкус, ни разу так и не споткнувшись и не угодив ни в одно из блюд лицом, поэтому спустя некоторое время Артур позволил себе немного расслабиться. Он даже улыбку не стал сдерживать, когда Мерлин, попробовав чересчур острое, открыл рот и стал махать возле лица рукой.
— Твой отец зол, — неожиданно выдал Мерлин, чуть ли не кувыркнувшись в Артуров сок. Юный Пендрагон вздрогнул, выронил вилку и возмущенно уставился сначала на Мерлина, затем перевёл взгляд на выгнувшую тёмную бровь Моргану, и только после, украдкой взглянув на отца, облегченно выдохнул — казалось, Утера не волновало происходящее за столом, ну или же он старательно изображал равнодушие.
Артур уткнулся в тарелку, бросая на Мерлина злые взгляды исподлобья — эльф виновато чесал чернявый затылок и пожимал плечами, как и всегда, когда был в чём-то неуверен. Когда они покидали уже не Артурову квартиру, тот напомнил ему, что не сможет разговаривать с эльфом, когда рядом будут находиться люди, и Мерлин активно кивал и уверял Артура, что всё понял и ставить его в неловкое положение не будет.
— Извини, я забыл, что не должен с тобой разговаривать. Но твой отец рассержен, тебе бы стоило извиниться перед ним. Ведь ты сбил невинного эльфа и не чувствуешь за собой вины! У меня тоже не помешало бы попросить прощения!
Артур хотел ответить, что он и сам прекрасно чувствует настрой своего отца, и также не терпелось язвительно добавить, что тот зол вовсе не из-за эльфа. Но он только стиснул зубы и отвёл от провокатора взгляд.
— Артур, сегодня я узнал, что ты прогулял занятия в школе, потому что был… пьян, — брезгливо произнес отец некоторое время спустя. Моргана оторвалась от еды и с интересом прислушалась. — Так же я узнал твою успеваемость, чтобы иметь представление, настолько ли и там всё плохо.
Артур стиснул от злости руку, и нож болезненно впился в ладонь — всё у него было в порядке, учился он хорошо и в этом отец не мог его упрекнуть. Но из случившегося ночью решил раздуть настоящую драму, представив Артура как прогульщика, двоечника, да еще и малолетнего пьяницу, а ведь разбившаяся машина всего-то случайность!
Моргана не встревала, не бросалась колкостями в адрес брата — она тоже терпеть не могла этот тотальный контроль отца, но справедливо считала, что и Артур перегнул палку.
— Как выяснилось, всё не так плохо, как я уже себе начал представлять. Но если подобный инцидент повторится, или твоя успеваемость скатится вниз — я тут же об этом узнаю и предприму решительные меры.
Артур не стал держать язык за зубами:
— Мне интересно, какие же?
Эльф сидел тихонько, перестав ходить по столу, и смотрел на Утера большими глазами, полными и страха, и грусти — в отличие от людей, находившихся в данную минуту рядом, он знал, что на самом деле чувствовал этот мужчина.
— Отправлю в Вест-Поинт. Тебе как раз скоро исполнится семнадцать лет. Или придумаю что-нибудь ещё, — сдержанно ответил Утер, через весь стол глядя Артуру в глаза. В такие моменты парню казалось, что отец просто ненавидит его. Артур больше не решился вставить и слова — в этом состоянии отец мог сдержать своё обещание, а возможности хуже, чем своё нахождение в военной академии, Артур попросту не видел.
— Теперь отвозить в школу и забирать после занятий вас будет мой водитель, как и раньше.
— Нас? — потрясенно выдохнула Моргана. — А я тут причём? Если ты наказываешь Артура — так и наказывай его! Это не я напилась и села за руль!
— Да, ты самый идеальный в мире ребёнок, — съязвил Артур. Моргана стрельнула в него яростным взглядом и снова обратилась к отцу.
— Почему и я должна отвечать за его выходки?!
— Потому что я так решил, — всё тем же ровным, бесстрастным голосом сказал Утер, глядя на дочь. — И это не обсуждается.
— Уж лучше бы меня отправили в приют! — в сердцах выкрикнула Моргана, и, вскочив из-за стола, ушла к себе в комнату, громко хлопнув дверью напоследок. Мерлин взволнованно встал на ноги, и, шевеля ушами, отчаянно смотрел ей вслед. Артур множество раз был свидетелем ссор между сестрой и отцом, но Моргана еще ни разу не говорила подобного, поэтому после её эффектного ухода он дар речи потерял оттого, как был ошеломлён.

О том, что у него есть сестра, Артур узнал лет восемь назад, тогда же и Утер узнал, что у него есть внебрачная дочка. Мать Морганы была при смерти, всё это время она воспитывала дочь в одиночку, не решаясь найти отца девочки и рассказать Утеру о её существовании. Но так как родственников, способных взять девочку под опеку после её смерти, у них не было, а отправлять дочь в приют она не желала, женщина рассказала соответствующим органам о том, что у Морганы есть биологический отец, и что он жив и здоров.
Артур помнил, что в то время разгорелся жуткий скандал, даже в газетах было напечатано несколько грязных статей. Но сейчас, став старше и понимая больше, Артур удивлялся кое-чему: Утер, в то время уже воспитывающий Артура в одиночку, принял Моргану, не стал отрицать своё к ней отношение и сразу же вписал в завещание, сделав её такой же равноправной наследницей, как и Артура.
Поначалу Артур ревновал отца к какой-то девочке, которую ни с того ни с сего представили, как его сестру. Моргана была дикой и постоянно злой, они часто дрались и спорили. Так и притёрлись и стали близкими друзьями. Хоть ссоры и продолжались до сих пор, но как бы они ни грызлись и не шутили друг над другом, всё равно знали, что есть друг у друга.
Вот только сейчас слова Морганы отчего-то задели даже Артура, но Утер продолжал сохранять каменное выражение лица, словно он на самом деле ничего не почувствовал от колких слов дочери.
— Завтра после занятий Джереми отвезет тебя к нашему врачу, — как ни в чём не бывало продолжил Пендрагон-старший, глотнув гранатового сока.
— Зачем? — не понял Артур, всплывая из своих мыслей, и даже рот приоткрыл.
— Тебе необходимо обследование после аварии.
— Да какая же это авария! Мне не нужны обследования, у меня ничего не болит! Я не понимаю, зачем из таких мелочей ты раздуваешь спектакль?
Утер и бровью не повёл.
— Я должен быть уверен, что ты не пострадал.
— Со мной всё в порядке! — прорычал Артур и, бросив нож — тот звякнул о тарелку, — пулей помчался к себе в комнату, так же, как и его сестра минутой раньше.
Мерлин, шокированный развернувшейся перед ним сценой, не последовал за Артуром, а остался стоять на столе и с болью смотрел на Утера. Он оставался незримым для остальных глаз и только поэтому эльф был единственным, кто увидел, как плечи мужчины сокрушенно опустились, словно придавленные массивным грузом, а в таких же голубых глазах, как у Артура, застыли скупые слезы.

Артура Мерлин застал у шкафа — тот раздраженно выбрасывал туда свои вещи, которые таким же способом упаковывал сегодняшним утром в чемодан. Эльф подлетел к нему — сердце рвалось от увиденного внизу, он хотел поговорить с Артуром и попытаться донести до него, что его отец не так холоден, как тот хочет показаться. Но младший Пендрагон был не в самом лучшем расположении духа.
— Поосторожней! — воскликнул Мерлин, когда Артур чуть было не прищемил его, хлопнув дверцей шкафа.
— Заткнись!
Эльф обиженно засопел и, спрятавшись от Артура на этом же самом шкафу, промолчал до самого утра.


— Так и будешь молчать? Зачем тогда со мной таскаешься? Проваливай куда-нибудь, если что-то не нравится, — выплюнул Артур, пока мог без свидетелей поговорить с Мерлином. Ему уже надоел молчаливый надутый эльф, мелькающий перед глазами весь день.
— Теперь я буду находиться рядом с тобой специально, назло тебе.
Проснувшись утром и не найдя в комнате эльфа, Артур шёпотом, в пустой тишине попросил не следовать за ним на учёбу, но Мерлин не послушался. Зато внезапно появился в машине, где Артур вместе с водителем ждал Моргану, и, когда все собрались и тронулись с места, уселся на панель ко всем спиной, рядом с лобовым стеклом, и уставился в окно, не проронив за всю дорогу ни слова.
В школе Мерлин тоже молчал, вот только спокойно на месте уже не сидел. Во время уроков эльф летал по всему классу, золотым лучиком мелькая то там, то тут. С интересом заглядывал подросткам в тетради — Артур раздраженно подкатывал глаза — будто бы Мерлин что-то понимал в математических формулах; рассматривал лица детей, ползал по их головам и даже ногой запутался в волосах рыжей девочки — она хмурилась всё это время и пыталась отогнать от себя невидимую муху. Своими действиями эльф отвлекал Артура от новых тем, не позволял сосредоточиться на заданиях: Артур провожал его напряжённым взглядом, куда бы тот ни летал, боясь, что Мерлина могут увидеть. Ему даже сделали несколько замечаний за то, что он невнимательно слушает учителя.
«Уж лучше бы этот Мерлин без умолку болтал, — думал Пендрагон. — Но сидел рядом с ним, не заставляя беспокоиться каждую минуту».
— Ты очень странный человек, Артур! — внезапно разъяренное личико эльфа возникло перед лицом Пендрагона, и подросток, чертыхнувшись от неожиданности, вжался затылком в мягкую обивку сидения. Светлые брови Артура взлетели вверх — неужто Мерлин заговорил первым?
— И почему же это..? — хотел было спросить он, но эльф не дал ему закончить.
— Нам рассказывали, что человеческие дети мечтают повстречать что-нибудь волшебное, магическое. Они слушают о нас сказки и видят во снах. А тебе будто бы всё равно — ты как бесчувственный кусок камня, холодный и грубый. Для тебя даже не имеет значения, что тебе посчастливилось встретиться не просто с эльфом, а с благородным и высшим эльфом! Да ты даже представить себе не можешь, как меня хвалит Гаюс за способности! — Мерлин вновь свернул тему не в ту сторону.
Артур скептически молчал. Конечно же он не был согласен со сравнением Мерлина, но ведь он не обязан свои настоящие истинные эмоции показывать остальным.
— Это потому что я уже не глупый ребенок, о которых тебе кто-то там рассказывал, — буркнул Артур и уткнулся взглядом в окно, ставя тем самым точку в разговоре, потому что к машине подходила Моргана с водителем, и свободно поговорить с Мерлином больше не было возможности.
— Ты прав — ты действительно уже не ребенок, — внезапно снова заговорил эльф, когда они уже отъехали от школы. Артур дёрнулся и резко повернул голову в сторону его голоса, Моргана недовольно фыркнула и поправила юбку, которую задел своей ногой брат. — Ты глупец, — подытожил Мерлин и, не желая больше разговаривать с Артуром, приземлился на правое плечо водителя. Пендрагон внимательно проследил за реакцией мужчины, но тот вроде бы ничего не почувствовал. Мерлин сложил руки на груди и уставился в окно, следя за дорогой и снова игнорируя Артура. А Артур смотрел на его спину, на золотистые сложенные крылышки и не мог понять, почему же он не мог прочувствовать того волшебства, о котором говорил Мерлин. Может быть, он просто никогда и не хотел его повстречать?


— Что с тобой? — Артур уже не мог терпеть снующего туда-сюда эльфа, звук от его крыльев начал давить на голову и действовать на нервы. Парень закрыл учебник по математике и, отложив его в сторону, отправил туда же и конспект и потянулся к шоколадным конфетам, лежащим в вазочке рядом.
Мерлин остановился, сглотнул, посмотрев на него большими синими глазами и отвел их в сторону.
— Ну?
— Ничего, — фыркнул эльф и, отлетев к самому краю стола, бросил украдкой взгляд через плечо. Артур в этот момент запихивал в рот шоколадную конфету и с удивлением скосил глаза на свою руку, когда понял, на что смотрит Мерлин. Конфету он прожевал и проглотил с таким трудом, словно она не пролазила и грозила поцарапать ему горло изнутри. Догадавшись, Артур взял ещё одну, развернул от фольги и предложил эльфу. Тот отрицательно покачал головой, хотя смотрел на неё во все глаза и даже облизывался. Артур рассмеялся.
— Ты голоден, — предположил он и, запихнув эту конфету в рот, подвинул вазочку с остальными к Мерлину. Тот неопределенно пожал плечами, медленно походил вокруг и несмело глянул на Артура.
— Да бери ты, чего так смотришь.
Мерлин сразу же счастливо улыбнулся, выпучил глаза и, схватившись на одну конфету, вытащил её. Трепетно развернул от этикетки, отломал кусочек и, отправив себе в рот, блаженно прикрыл глаза. У Артура у самого проснулся аппетит, пока он с веселым восхищением наблюдал за уморительным эльфом.
— Я очень люблю шоколад. Хоть никогда прежде его не пробовал.
— Так откуда знаешь, что любишь? — с набитым ртом поинтересовался Артур, разворачивая Мерлину и себе по конфете. Эльф посмотрел на него жизнерадостными, искрящимися магией глазами, и Артур решил, что тот больше не дуется на него.
— Сейчас узнал, — ответил Мерлин и взял очередную предложенную конфету. — Гаюс рассказывал, что пробовал шоколад два раза, ещё будучи юным эльфом, и он ему не понравился — было горько и вязко. А Уилл говорил, что ничего слаще шоколадки, взятой у человека, пока тот не видел, не пробовал.
— Твой Уилл её украл.
— Неважно, — отмахнулся эльф, уже прыгнув в вазочку и сверяя по этикетам, что попробовал, а что нет. — Оказалось, шоколад — это самое лучшее и вкусное лакомство из всего, что я пробовал!
Артур откинулся на стул, положил руку на набитый живот, отрешенно отметив, что Мерлин до сих пор ест.
— А плохо тебе не будет? — поинтересовался он, искренне беспокоясь о состоянии эльфа — у него же такой маленький желудок…
Мерлин посмотрел на парня очень озадаченным взглядом.
— Мне никогда не может стать плохо от еды. Тем более от шоколада, — мечтательно добавил он и снова юркнул в кучку конфет.
Артур не смог сдержать улыбки.


— Где ты будешь спать? — Артур расправлял постель и посматривал на эльфа — тот уже полчаса летал по комнате в поисках спального места. Как выяснил Пендрагон у расслабленного, сытого и счастливого эльфа, вчера обиженный Мерлин прятался на шкафу, но больше там ночевать он не собирался. Артур не хотел рушить наступившее между ними перемирие, поэтому проявлял интерес и всячески старался поддержать разговор.
Эльф пожал плечами, так и не найдя для себя достойного места в комнате Артура.
— А как вы спите в своём, ну, мире? — внезапно задумался он.
— В отличие от вас, людей, мы не спим по ночам.
Артур бросил одеяло и изумлённо посмотрел на него.
— Мы спим днём, избегая солнечных лучей.
— Но… — Артур вспомнил, что Мерлин вполне свободно был рядом с ним на улице.
— В вашем мире всё иначе, — угадав мысли в светловолосой голове, пояснил Мерлин. — Наша сущность и магия подстраиваются под этот мир. По ночам мы работаем, учимся — живём, а днём отдыхаем от суеты. И спим мы на деревьях, — вернувшись к первоначальному вопросу, ответил эльф.
— О, — выдохнул Артур, поражённо глядя на маленького Мерлина, кружащего по комнате. Через пару секунд тот пристроился у небольшого цветка на окне, о существовании которого младший Пендрагон и не догадывался — за порядком в доме следила прислуга, и Артур даже не замечал, что у него в комнате стоит этот куст.
Эльф потоптался по земле, задрал голову и, подпрыгнув, схватился за хрупкую веточку, намереваясь взобраться повыше. Ветка прогнулась под его легким весом, и Мерлин снова дотрагивался ногами до земли.
— Можешь прилечь здесь, раз уж пока не нашёл себе места, — Артур похлопал по второй, свободной подушке. Перестав упорно вскарабкиваться на кустик, эльф растерянно посмотрел на Пендрагона, затем взмахнул крыльями и, через пару мгновений опустившись на подушку, попрыгал по мягкой поверхности и отрицательно покачал головой.
— Почему? — не понял Артур.
— Не хочу быть задушенным во сне.
Артур аж застыл. Смотрел на эльфа округлёнными глазами, оторопев от подобного заявления. Слова Мерлина, сказанные на полном серьёзе, зацепили его.
— Ты думаешь, я способен на такое? Ты… настолько мне не доверяешь?
Эльф уселся на подушку.
— При первой нашей встрече ты запустил в меня огромный стакан.
— Я подумал, что ты привиделся мне! К тому же, — Артур зарделся, — я выпил накануне и решил, что ты — галлюцинация.
— Неужели вы тоже умеете варить одурманивающие зелья? — эльф недоверчиво повёл ушами.
Артур усмехнулся.
— Умеем, но вовсе не те, о которых ты подумал.
— О, — понял Мерлин. — А я ни разу не пробовал эля — мне нельзя, ещё рано.
— Вот и я теперь расплачиваюсь за то, что делать было нельзя, а я сделал, — пробормотал Артур и взобрался под одеяло. — Ложись здесь. И не бойся, душить тебя не буду. А завтра подыщем тебе подходящее место для сна.
Мерлин недолго колебался, с недоверием косился на Артура, затем всё же решился и улегся рядом. Он лежал на боку, к Артуру лицом, и через пару минут прикрыл большие синие глаза. Его маленькое тельце не шевелилось, только грудь едва вздымалась. Артур осторожно приподнялся и выключил свет. В темноте тут же загорелись два золотых огонька, которые он у Мерлина в ту ночь, когда впервые с ним повстречался.
— Я пошутил, кстати, — тихий голосок эльфа прозвенел в тишине. — Я не считаю, что бы способен меня убить. Да и вообще кого-либо.
Артур улыбнулся, а золотые огоньки исчезли.

Впервые за всю свою жизнь Артур осознанно подумал о том, что хочет встретить завтрашний день.




Домой Артур возвращался в одиночестве, без Мерлина. Эльф не отправился вместе с ним в школу, решив осмотреть весь особняк на наличие подходящего места, которое заменило бы ему спаленку. Артур не очень-то хотел, чтобы по ночам Мерлин пропадал в других комнатах, ему было бы спокойней, если бы это неугомонное создание всегда находилось рядом, но эльф был непреклонен — спать он хотел с удобствами.

По пути Артур попросил водителя остановить возле магазина — он вспомнил, что ему нужна была новая форма. Недовольная тем, что ей тоже придётся ждать, пока Артур соизволит наделать покупок, Моргана запротестовала и вступила с братом в жаркий спор. Затем обозвала Артура «принцессой» и тоже пошла в этот магазин, но в другую сторону. Среди заполнявших торговый центр людей они потеряли друг друга из виду.

Артур скучающе проходил мимо пестрящих витрин к нужному отделу и внезапно остановился. Голубые глаза расширились, Артура осенило от пришедшей идеи — сквозь стеклянную витрину отдела магазина с игрушками на него смотрели огромные кукольные домики. Похожий когда-то был у Морганы, но меньшего размера. Артур приблизился к витрине и хитро улыбнулся. Ему приглянулся один, жёлтый домик с красноватой черепицей на крыше и с маленькими балкончиками на втором этаже. Зайдя внутрь отдела игрушек, Артур подошёл к миниатюрному особняку и рассмотрел его со всех сторон: одному маленькому эльфу, которому негде было жить, этот дом был бы как нельзя кстати.

Когда Артур вернулся к машине, Моргана уже сидела внутри и ошалело смотрела на приближающегося брата, головы которого почти не было видно из-за этой громадины. Пендрагон выглядывал сбоку, кое-как высматривал себе дорогу, чтобы не споткнуться, но домик держал крепко, вцепившись в него изо всех сил. Здоровенный красный бант, обтянутый по периметру всего домика, дополнял картину. Водитель тут же вышел к нему на подмогу и также с лёгким недоумением смотрел на сына своего шефа.
— Хочу сделать подарок, — пояснил Артур, сверкая глазами.
— Что, нашёл себе пятилетнюю подружку? — Моргана опустила окно вниз и высунулась наружу. — Для девочек постарше не тянешь, да, братец?
Артур удобно перехватил тяжёлый дом и передал его водителю — руки сильно устали.
— Расстроилась, что не для тебя купил?
Моргана закатила глаза.
— Конечно, я ещё не готова делить своего брата с какой-то малолеткой! — и закрыла окно.
— Прости, я не хотел разбивать тебе сердце, — усмехнулся Артур.
— Идиот.
В машину дом не влезал, ни внутрь, ни в багажник. Артур с водителем и так и этак пытались его запихнуть, пока Моргане не надоело молча издеваться над ними и она разумно не посоветовала заказать такси.

Мерлин был в его спальне — Артур заметил эльфа стразу же, стоило ему переступить порог комнаты. Он лежал на столе среди кучи фантиков, раскинувшись вымученной звездой. Рядом стояла практически опустошённая вазочка, которую Артур предусмотрительно наполнил с утра конфетами, чтобы Мерлин не голодал.
— Всё-таки стало плохо? — уже по привычке перейдя на шёпот, Артур двинулся к объевшемуся эльфу. Мерлин что-то жалобно пропищал ещё тише, чем обычно.
Артур расстегнул манжеты белоснежной рубашки, затем перешёл на пуговицы и, сняв её полностью, надел футболку, неаккуратно валяющуюся на небольшом кресле рядом с книжной полкой.
— Мне не плохо, — пискнул эльф и с трудом приподнял голову на миг. — Мне просто настолько хорошо, что ноги не держат.
Артур снисходительно качнул головой и, подойдя ближе, ласково взъерошил чернявые волосы эльфа.
— У меня есть для тебя подарок.
— Подарок? — маленькая головушка вновь резко оторвалась от поверхности стола, и Мерлин большими глазами уставился на Артура. Пендрагон кивнул.
— Подожди здесь минутку, — попросил он, улыбаясь уголками губ.
Теперь кивнул эльф, кое-как встал на ноги, опираясь руками о лежащую рядом книгу, и, шевеля длинными ушками, непонимающе смотрел вслед вышедшему из комнаты человеку.
Через некоторое время послышались шаги, недовольное ворчание Артура и громкий смех Морганы.
— Так это ты для себя в подарок купил, да, Артур? Тебе срочно нужно записаться на сеанс к психологу.
— Заткнись, дура, — беззлобно произнёс Артур, заходя в комнату.
Мерлин раскрыл от удивления рот. Парень с усилием тащил огромный, прекрасный крошечный домик, а Моргана следовала за ним, смеясь и пытаясь помочь, но только мешала этим. Кое-как поставив особнячок между кроватью и столом, Артур прогнулся назад, разминая занывшую спину.
— Теперь я знаю, что ты делаешь, закрываясь в комнате. В куколки играешь, — хохотала Моргана, уворачиваясь от тычков брата.
— Именно этим сейчас и собираюсь заняться, — Артур стал пихать сопротивляющуюся сестру в спину, выталкивая из комнаты, но та скользила ногами по полу, пытаясь удержаться.
— Я хочу посмотреть на это! — оживлённо воскликнула она, когда дверь за ней закрылась, а замок щёлкнул.
Артур прислонился к двери и посмотрел на Мерлина — тот уже лазал по крыше домика и с интересом рассматривал его со всех сторон.
— Как-нибудь в следующий раз, — проорал Артур.
— Это… — заговорил эльф, но Артур жестом показал ему молчать, приложив к губам палец. Мерлин кивнул и, склонив на бок голову, уставился на него. Пендрагон лукаво улыбнулся и, сделав несколько специально громких шагов вглубь комнаты, на цыпочках вернулся обратно и приложился ухом к двери. Уверенный в том, что Моргана по ту сторону стоит в том же самом положении. Прикрыв рот ладонью, чтобы не выдать себя смехом, он со всей силы долбанул кулаком по двери. Послышался звонкий испуганный вскрик.
— Ты больной придурок! — завопила Моргана под громкий гогот брата и тихий смешок эльфа, которого не могла услышать. Ещё немного покричала на него и, в отместку со всей силы заехав по двери ногой, гордо удалилась. Артур утёр слезы, открыл замок и тихонько выглянул наружу, чтобы убедиться наверняка, что сестра ушла. Моргана как раз заходила в свою комнату в конце коридора, услышала его и, обернувшись, прищурила глаза и, продолжая улыбаться, показала ему средний палец. Артур повторил за ней и снова закрылся — сейчас он свободно мог разговаривать шёпотом.
— Теперь это будет мой дом? — с нескрываемым восхищением пролепетал Мерлин. Получив одобрительный кивок, эльф просиял и, сделав в воздухе кувырок, спустился вниз и прикоснулся к входной двери. Ещё не до конца верящий, что это красота теперь принадлежит ему, смущённый и охваченный волнением, эльф взялся за крохотную ручку и не решался войти. Артур и сам отчего-то занервничал, тихо присел рядом на корточки и думал о том, как же жаль, что производитель этого домика никогда не узнает, что в нём будет валяться не какая-нибудь там пластиковая потрёпанная кукла, а будет жить и ночевать самый настоящий, маленький сказочный эльф. Или нет, ему вовсе не жаль — Артур поймал себя на мысли, что он очень рад, что является единственным в этом, «своём» мире, кто знает о существовании Мерлина и может его видеть.
— Может, изнутри он не так хорош, — решил подогнать эльфа Артур, прекрасно зная, что там внутри. — Зайди, посмотри. Если что, поищем тебе место получше.
Эльф зачарованно кивнул и опустил ручку вниз. Артур боялся, что та отвалится и дверь не откроется, ведь это же всё-таки игрушечный домик, но особнячок гостеприимно распахнул перед Мерлином дверь. Войдя внутрь, эльф посмотрел на Артура сквозь маленькое окошко возле входа, улыбнулся и исчез в доме.
— Тут даже спаленка есть! — восхищенный голос Мерлина послышался меньше, чем через минуту. Артур тут же вспомнил, как стоял в том магазине среди маленьких девочек и их мам и дополнительно выбирал для Мерлина одеяло и подушечку, кроватку, столики, стульчики и прочие необходимое для уюта вещи, которых не доставало в домике. Он даже почти не чувствовал себя глупо в тот момент: его грела и успокаивала мысль, что делает это он для волшебного существа, которое посчастливилось встретить только ему одному. Артур даже не сдержал несколько самодовольных взглядов, пока терпел удивлённые на себе.
— И кухня! — восторженный выкрик заставил Артура улыбнуться. — Еду тут конечно не приготовишь, но… — уже по-хозяйски осматривая свой домик, заключил эльф, но голос его продолжал оставаться таким же радостным. — Вау! Тут столько всего, Артур, так же, как и в твоём доме!
Пендрагон гордо улыбался, находясь по другую сторону — ведь многое именно он туда притащил! — и жалел, что не может так же, как и Мерлин, протиснуться внутрь и посмотреть на довольное лицо эльфа. Вдруг вспомнив, что он, в принципе, может поступить иначе — снять крышу дома и посмотреть на всё сверху, — так и сделал.
Мерлин испуганно замер, когда дома медленно стала подниматься, пропуская внутрь свет заходящего солнца. Он инстинктивно приготовился защищаться, пока не увидел улыбающуюся от уха до уха физиономию Артура. Пендрагон увидел Мерлина в оборонительной позе и хохотнул.
— Нравится? — спросил он и увидел ответ по сияющим искренним глазам.
— Очень.


— Мерлин, принеси мне учебник по математике, в синей обложке. Он где-то в рюкзаке.
Эльф не шелохнулся даже, продолжал лениво валяться на столе рядом, подложив под себя для мягкости майку Артура.
— Мерлин, — настойчиво повторил Артур и щелкнул ленивца по ноге.
Мерлин разлепил веки.
— Вообще-то я не твой раб, — напомнил эльф, но, встретив только скептический взгляд и услышав вкрадчивое «ну пожалуйста, Мерлин», нехотя встал и полетел за учебником.
— Это химия, — вздохнул Артур и почесал глаза.
— А я устал, — Мерлин животом вниз распластался на открытой тетради Артура, специально мешая ему делать уроки. Артур потыкал в него пальцем, но эльф не желал сдвигаться с занятой территории. — Мне скучно.
Артур откинулся на стул и широко зевнул.
— Может, по чашечке горячего шоколада?
Мерлин тут же оживился, привстал и активно закивал головой.

Приготовить горячий шоколад Артур решил самостоятельно, и не только потому, что в одиннадцать вечера уже не было кого попросить, но ещё и потому, что просто хотел это сделать сам. Живя в своей квартире, без прислуги, Артур научился жарить по-быстрому яичницу с беконом, тушить замороженные овощи и разогревать купленную еду в микроволновке, так что рецепт приготовления горячего шоколада пришлось искать в телефоне через интернет. Легких путей Артур не искал, ингредиентов не жалел, и, подстёгиваемый таким же знатоком кухни, как и он сам, да ещё может и хуже, делал всё старательно, чертыхаясь шёпотом, да и вообще, не смотря ни на что, был доволен. Артур не поберёг два пакета молока, расщедрился и взамен нескольких ложек добавил аж почти целый стакан сахара; как мог, растапливал найденные заныканные шоколадки и под горячее щебетание эльфа «ещё, клади ещё!», добавил ещё одну плитку во всю эту смесь.
В итоге получив приятную на запах, но подозрительную на вид массу, Артур разлил это в две чашки. Эльф, возбуждённый и обрадованный выполненной задачей, подлетел к своей порции.
— Сначала я, — остановил его Артур, а то мало ли, отравится ещё.
Мерлин растерянно похлопал ресницами, но возражать не стал — он чувствовал, что Артур таким неуклюжим способом проявляет заботу — по-другому он и не умел.
Пендрагон поднёс чашку к лицу, с сомнением понюхал своё творение, глянул на затаившего дыхание Мерлина и, усмехнувшись, глотнул немного.
— Ну? Как получилось? — эльфу уже не терпелось тоже попробовать. Артур скривился, неопределённо пожал плечами и Мерлин, не дожидаясь одобрения, отхлебнул из своей чашки. Затем широко улыбнулся.
— Очень вкусно, ты молодец.
Артур замялся слегка, отвернулся, чтобы скрыть смущение и неловкость. «Шоколад» получился абсолютно не тем, который готовит служанка или же который он привык пить в кафе, но Мерлину всё было по вкусу, а Артур решил перетерпеть чересчур сладкий напиток и составить эльфу компанию, выпив его вместе — зря старался, что ли.
Взяв две чашки, Артур шепнул Мерлину, чтобы тот выключил за ними свет, и они двинулись по лестнице в комнату Пендрагона-младшего, оставив позади кухню с кучей грязной посуды и остатками кулинарного дебюта Артура.

Артур потянулся и потёр уставшие веки. Часы на телефоне показывали два ночи, он только закончил домашнее задание и мог уже лечь поспать. Обпившийся шоколадом Мерлин дремал рядом, закопошившись в его футболку — он отказывался идти в свой домик, покуда и сам Артур не пойдёт спать.
— Эй, Мерлин, — зевая, тихонько позвал его Артур и осторожно потыкал пальцем. Эльф закопошился, ещё глубже спрятался в майке, а затем высунул сонную голову и вопросительно уставился на него синими глазами.
— Идём спать.
Мерлин кивнул, прозевался, прикрывая ладошкой рот, и кулачками тоже потёр заспанные глазки.
Проследив, чтоб Мерлин нормально улёгся у себя в кроватке, Артур тоже взобрался под одеяло и выключил свет.
— У меня завтра тренировка, — вспомнил он, уже засыпая. — Придёшь посмотреть?
Артур прислушался, ожидая ответа.
— Мерлин?
— Что за тренировка? — вяло спросил эльф, погружаясь в сон.
— Я же капитан школьной команды по футболу, неужели не рассказывал?
— Нет.
— Мы выиграли кубок, но впереди очередная игра, — Артур громко зевнул. — Опять начнутся ежедневные тренировки.
— Я с удовольствием посмотрю.
Артур улыбнулся с закрытыми глазами.
— Спокойной ночи, Мерлин.
— Спокойной ночи, Артур.


Продолжение в комментариях...

@темы: Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, romance, fluff, PG

Название: Проклятие
Автор: Житель палаты
Бета: -Wintersnow-
Размер: мини, ~3500
Жанр: романс
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: ксенофилия
Примечание: канон-АУ по отношению ко второму сезону и последующим
Дисклеймер: Творим из-под щита!
Саммари: Артур такой Артур, язык чешется проклясть.
Тема: Ксенофилия, мифические существа


На охоте.

Мерлин задыхался от гнева. Слова облепили горло, но всей своей толпой не могли протиснуться, а Артур продолжал целиться в ни в чем не повинного кролика.

Как ему легко. Мерлин сморгнул выступившие злые слезы, пытаясь этим секундным отвлечением от созерцания принца дать себе возможность остыть. Не получилось.

Артур слишком легко произнес самые обидные для Мерлина слова. Артур задница, и Мерлин привык, но… Но он столько преодолел, даже заткнул поглубже свои неправильные чувства к господину, ни на секунду не позволяя им поднять голову. Он съел влюбленность Артура в Гвен. Как легко принц влюбился в нее, а ведь их поведение с ним не слишком-то отличалось?. В неё, а не в него. Он не позволил себе тешиться надеждой после того, как Артур выпил яд вместо него. Не позволил себе ничего. Был предан, защищал и покорялся.

Может быть, у каждого терпения есть предел, и сейчас, слушая оды Гвен и непринужденные вставки о своей бесполезности, Мерлин не понимал, за что любит, но четко осознавал, почему ненавидит.

— Ненавижу, — давясь словом, прошептал Мерлин, чтобы хоть немного отпустить себя.

— Что ты там сказал, Мерлин? — беззаботно поинтересовался принц и выпустил стрелу.

А Мерлин выпустил свой гнев.

— Будь ты проклят, придурок, — выпустил, но шепотом.

Мерлину сразу стало легче, когда он сказал это. Поделился своей злой обидой с воздухом, прогнал ее из себя. Закрыв на секунду глаза, Мерлин ничего не увидел.

— Ненавижу! — шипяще-ревущее эхо металось в ущелье, где под огромный валун забился Мерлин.

Он все еще не мог отдышаться, ощущал себя там, на поляне, рядом с Артуром, на которого в тот момент был ужасно обижен. Словно не было многочасовой гонки. Да ее бы и правда не было бы, если бы Мерлин не превратил своего принца в… в это.

А еще ему бы не пришлось убегать. И защищаться.

Сейчас же Мерлин прятался в своем убежище и боялся. Всего и ничего. Ни одна мысль четко не оформлялась, совершенно бесформенный страх всей своей массой давил, угрожая разорвать голову изнутри.

— Выходи! — снова отразилось от поросшего мхом склона и бухнулось к Мерлину под камень.

Чудовище, пока еще нелепо медленное и неуклюжее, растерянно озираясь, ползло мимо. Полз. Чудаковатое проклятие сохранило Артуру полностью человеческий верх, а еще оно расщепило всю его одежду и даже доспехи, так что доказательство его принадлежности к мужчинам оказалось обнаженным. Мерлин не краснел как обычно. Не подумал ни одной пошлой мысли. Только сердце замирало при взгляде на то, как медленно перекатываются мышцы сильного змеиного хвоста. Как сжимаются кулаки всех шести рук, а вертикальные зрачки слепо обшаривают все вокруг.

Артур не мог полностью встать, не мог управлять своим новым телом. Он часто падал на руки, извивался, словно пытаясь скинуть хвост, и ревел имя Мерлина с отчаянием и злобой.

Сердце мага такое же, как у любого другого человека. Мерлин не выдержал и вышел на зов.

Артур думал, что разорвет Мерлина на части. Схватит руками за горло и положит конец жизни проклятого лжеца. Он падал на землю, не в силах совладать с собственным телом, боялся смотреть на свои бывшие ноги, сдерживал злые слезы и леденящий душу страх. Он чудовище. И как бы Артур ни хотел обмануться, но он повернул голову в тот самый момент, когда Мерлин что-то шепнул, а его глаза вспыхнули ярким золотом.

Колдун.

Мерлин — и колдун. Это не умещалось в голове. Артур не желал об этом думать. Его тело горело в колдовском огне, ломалось и перестраивалось, пока не превратилось вот в это. Наполовину гигантский змей, наполовину человек — но и на ту неправильный. Шесть рук, и ни одна не поддавалась контролю. Артур пытался бежать, пытался найти предателя, звал его, не помня себя от злости, и снова падал на землю, не владея собственным телом.

Мерлин пришел к нему сам.

Артур снова упал, свернул хвост, но не смог подняться. Глаза жгло, а плечи обдавало холодом. Мерлин же молил:

— Прости меня, Артур. Умоляю, позволь исправить мою ошибку, а после я приму от тебя любую кару. Но позволь мне все исправить. Умоляю.

Снова и снова Мерлин шептал “прости” и “умоляю”, тянул руки к Артуру, но тот отбивал их одной из своих. Не желал прикосновений. Лгал, конечно. Так же, как и бросая Мерлину обидные слова. Как каждый раз, обижая своего слугу, Артур лгал. Так и сейчас он помимо собственной воли жаждал его поддержки.

Мерлин снял свой плащ и, терпя толчки и сопротивление, накинул его на Артура.

— Простите, сир. Умоляю.



Спустя три недели

Мерлин, может, и был колдуном, но колдуном ужасным.

— Не дергайся, — шикнул на слугу Артур.

Он бы еще и силой придержал его на месте, но боялся сделать больно. Собственным новым телом Артур пока не очень хорошо владел.

— Как я могу? Щиплет ужасно!

— Неженка.

Свежие ссадины на спине, которой рыцари Камелота приложили Мерлина об дерево, требовали обработки. А раз уж их здесь было двое, потому что Гаюс не мог надолго исчезать из замка, а к нему бежать было далеко, Артуру приходилось самому обрабатывать раны своего колдунишки.

Рыцарей он понимал — они уже которую неделю прочесывали лес в поисках своего принца или хотя бы его останков. А тут какой-то бандит. Маскировка так себе, но Мерлина не узнали замотанным в тряпки по самые глаза, и это главное. Иначе его сожгли бы быстрее, чем он успел бы объясниться выдуманной, да хоть бы и правдивой историей.

— Ай! — заскулил Мерлин и попытался отползти.

— Терпи! — Артур не выдержал и надавил одной из рук ему на поясницу, пресекая попытки сбежать с ложа. — Я вообще не понимаю, почему ты не можешь излечиться сам. Ты колдун или кто?

Мерлин залился краской и предпочел не отвечать. Не говорить же, что с того первого раза две недели назад, когда Артур перевязал ему рану на плече, Мерлин только и мечтает, что о его прикосновениях. И не готов отказываться от них по какой бы то ни было причине. И уж тем более всего лишь из-за того, что будет немного больно.

Артур нанес щипучую мазь на очередную ссадину.

Или не немного.

— Девчонка, — совсем беззлобно шепнул Артур.

— Заткнись.

— Ладно тебе. Лучше расскажи, как там.

— В замке? — Мерлин не хотел бы говорить об этом, но Артуру отказать не мог.

— И про отряд, который встретил.

— В замке траур, тебя уже почти не ждут. Надеются, конечно. Но не слишком… Утер не успокаивается. Он как с ума сошел.

— Лучше бы похоронили уже, — устало буркнул Артур.

И вот на это Мерлин точно отвечать не собирался. Их хрупкий мир держался на полном отрицании проблемы. Артур делал вид, что забыл о том, кто его заколдовал, а Мерлин неустанно пытался исправить свою ошибку. Не забывая о своих обязанностях слуги, видоизменившихся невероятным образом с тех пор, как они нашли себе достаточно просторную и сухую пещеру.

Например, каждую ночь Мерлин с Артуром спали вместе. Оказалось, что Артур чудовищно мерз, и даже украденные из замка теплые вещи не спасали его. Теплый зимний плащ с капюшоном он не снимал вообще, как и длинную рубаху и сделанную из подручного обрывка ткани набедренную повязку. Хвост же все равно оставался голым, если можно так назвать сильную, поблескивающую синевой чешуйчатую конечность, заменившую Артуру ноги.

Мерлин ловил себя на любовании плавными, совершенно змеиными движениями своего принца, но тот его восхищения не разделял. Даже не знал о нем. Передвигался из одного края пещеры в другой, в одной руке сжимая порванную на повязки рубашку, в другой — мазь, в третьей — миску с водой, четвертой активно жестикулируя и разъясняя Мерлину, что надо себя беречь, иначе некому будет служить Артуру. Грубая форма заботы, без которой не обходилась ни одна рана.



Когда ничего не получилось.

Мерлин не плакал. Он один не плакал на похоронах Артура.

Когда мимо несли гроб с кольцом принца, найденным в лесу очередным патрулем, Мерлин только сжимал кулаки и ниже натягивал капюшон. Бояться, что его узнают в такой толпе, было глупо, но все же. Случайный кухаренок мог разрушить все, и поэтому Мерлин кутался в одежды и прятал лицо. В город он пришел за покрывалами, мазями и настойками трав. Даже к Гаюсу не собирался забегать. Только самое необходимое, как можно быстрее.

Он же не знал, что сегодня хоронят Артура.

Как завороженный, Мерлин перестал искать на рыночной площади хотя бы одного лавочника и пошел вслед за толпой. Как он услышал, уже догнав процессию, о похоронах объявили этим утром. Стража встала в воротах, и проститься с Артуром дозволили лишь тем, кто вошел в Камелот до начала церемонии.

Мерлин жалел, что оказался среди избранных. Ни рвануть назад — у ворот охрана вглядывается в каждого, а он будет подозрительным одиноким путником, — ни исполнить задуманного — все лавки закрыты.

Все, что он мог — наблюдать за процессией.

Каждый раз, бросая взгляд на гроб, Мерлин умирал. Не мог не представлять в нем Артура.

Уже ночью, бредя из замка со всем, что намеревался приобрести, Мерлин вспоминал свои попытки расколдовать Артура. Как целую ночь у него не выходило заклинание, а когда вышло — ничего по сути не изменилось. Оно не действовало правильно. Часть заклинаний вообще страшно было пробовать на живом, пусть и не совсем обычном принце. Некоторые только меняли цвет чешуи или ее форму, и вот тогда он бесился. В последний раз Мерлин сделал хвост Артура угольно-черным. Даже количество рук не уменьшилось.

А теперь еще и это кольцо. Откуда взялась кровь? Мог ли сам Артур подстроить это? Мерлин не знал, а спрашивать боялся. Рядом с Артуром он вообще сейчас чувствовал себя кроликом перед удавом. Вина ела Мерлина с костями, а поведение Артура смущало все сильнее. Артур делал вид, что нет в его жизни ничего, связанного с Камелотом. И сам он не принц.

Не верил, что Мерлин его расколдует. Все-таки прошло уже три месяца.



Не все секреты.

На берегу реки в камышах Мерлин честно бил баклуши. Вещи стирались сами, рыбы он уже наловил и теперь думал о том, как они отдалились с Артуром. А ведь в этом лесу они были друг для друга единственными собеседниками. В последнее время Артур ускользал из пещеры раньше, чем Мерлин просыпался, и где-то пропадал весь день. Думать сразу о плохом упорно не хотелось, поэтому для начала Мерлин решил просто проследить за принцем. Это даже не сложно — Артур все еще не понимал, насколько Мерлин могущественный колдун.

Заклинание, отводящее взгляд, было выучено уже давно, а найти кого-то, когда в твоем колдовском распоряжении куча его вещей — проще простого. Оставив все дела на берегу, Мерлин отправился в дальнюю часть леса, где бурелом делал передвижение крайне мучительным для него, но, видимо, не для огромного змея.

Артур обнаружился на поляне нежащимся под лучами позднего летнего солнца. Он развалился на огромном дереве и спал. Это обескураживало. Они всегда ложились чуть ли не сразу после заката.

Кольнуло беспокойством. Никто же не знает, что с Артуром сотворила магия Мерлина. Вдруг Артуру нездоровится? О худших вариантах уже по привычке последних месяцев Мерлин старался не думать. Желая усмирить разросшееся беспокойство, он попытался тихонько подобраться ближе и, конечно же, оступился.

Громкий треск — и в секунду Артур взвился, метнулся со своего места С совершенно нечеловеческой скоростью и быстрее, чем Мерлин успел осознать, оказался рядом, сжимая сильными руками так крепко, что не вырваться. Почти не вздохнуть.

Это длилось лишь миг.

— Я мог тебя убить, — ошеломленно прошептал Артур, отталкивая от себя Мерлина. — Что ты вообще здесь делаешь?

Достаточно было просто отпустить, но он толкнул — и Мерлин повалился на землю.

— Не считая рыбы, птиц и все более редких поисковых отрядов из Камелота, тут никого, кроме нас. Может, еще мелкое зверье осталось. Даже волки ушли из этой части леса. Что я могу делать здесь? Конечно, я следил за тобой.

Мерлин терпел достаточно долго, чтобы слова лились из него, не давая шанса одуматься, остановиться, не говорить всего. Но нет, он почти ненавидел того, кого продолжал так сильно любить.

— Зачем? — спустя несколько долгих секунд спросил Артур.

— Что зачем? — Мерлин даже не сразу понял вопрос.

Он тонул в происходящем, тонул в самобичевании, тонул в бесплодных попытках расколдовать, тонул в своей безответной губительной любви. Зачем он следил за Артуром?

— Зачем ты за мной следил?

Мерлин, все еще полулежащий на земле, резко расставил руки и упал на спину. То ли смеясь, то ли плача, смотря в небо, он сам себе не мог ответить на этот вопрос. Зачем? Неужели это не очевидно?

Артур оказался рядом так быстро, казался таким обеспокоенным и начал шептать своим неизменившимся голосом слова страха, слова извинений и слова утешения. Подтянул с земли к себе в объятия, прижал сильно, но не причиняя боли. Так они и сплелись среди мха и вывернутых деревьев, кустарника и только начавшей опадать листвы. Мерлину щекотали лицо солнечные лучики, запутавшиеся в отросших светлых волосах. От него уже ничего не требовали, но и продолжаться их обоюдное молчание больше не могло.

Это не было ответом как таковым, но настоящей причиной:

— Потому что это я создал чудовище. Уничтожил принца Камелота и создал неизвестно кого. Каждую секунду я боюсь, что не преувеличиваю. Каждую секунду я боюсь, что нет больше самого дорогого мне человека.

Объятия Артура ослабли, он отстранил Мерлина от себя, но не отпустил. Три из шести рук цепко держали за оба запястье и левое плечо. Недоверчивый взгляд пасмурных глаз с вертикальным странным зрачком на неизменившемся лице не сулил ничего хорошего.



Если быть честным.

— Просто успокойся и сядь, —не выдержав, рявкнул Артур.

Сам он уже некоторое время молча пялился в огонь, на котором Мерлин готовил рыбу, одновременно успевая метаться по пещере.

— Это не ты выдал все свои секреты.

И правда. Не он. Артур свой стыдный секрет хранил при себе, хотя можно было уже и сознаваться. Мерлин вон, оказывается, любил уже долгое время, его только обрадует, что в последние недели Артур не мог уснуть из-за тех же чувств. Прижимая к себе Мерлина по ночам и согреваясь в его тепле, почти против воли Артур грезил без сна о невероятных вещах. Таких, какие он бы себе никогда не позволил.

Артур не желал добавлять в котел вины Мерлина еще и это. К тому же, не так важно, что за фантазии будоражили сознание — в первую очередь Артур стал бояться, что становится настоящим чудовищем. Он чувствовал лес, слышал каждую мышь, его уже не тянуло домой. И только Мерлин оставался все так же важен.

Плотские желания и раньше посещали Артура. Изредка, утопая в солнечной улыбке слуги, Артур желал его поцеловать. Иногда, когда тот набирал воду для купания и наклонялся, выставляя свой костлявый зад, его хотелось нагнуть сильнее и повести себя недостойно. Такие мысли случались и раньше, просто Артур не позволял себе слишком задумываться об этом. Но никогда он не боялся, что убьет, попытавшись прикоснуться.

Мерлин же явно понимал свои чувства лучше и успел измучиться ими. Они почти выжгли его дотла. Промолчать было бы преступлением.

— Ты не один это чувствуешь. Успокойся и сядь, Мерлин.

Мерлина как подкосило там, где он в этот момент проходил. Во все глаза он смотрел на Артура, но спрашивать начал спустя очень долгое молчание. Спрашивать так, словно не было ничего, словно перед ним не стояло чудовище. Мерлин в мгновение ока стал тем самым Мерлином, каким был до своего нечаянного колдовства.

Улыбался, как идиот, и не затыкался вовремя. А еще спрашивал. Снова и снова.

— А у тебя уже было такое? — смущаясь, но все равно бесконечно нагло спросил Мерлин прямо с утра, когда они, плотно прижавшись друг к другу, еще не полностью покинули царство снов.

Артур запутался в собственном хвосте и не смог резво сбежать. К тому же, ему впервые за долгое время сладко спалось. Фантазии не мучали, близость дарила удовольствие, а не смутный стыд.

—Артур? — не выдержал ожидания Мерлин, словно не заметивший попытки побега.

— Нет. Я вообще не влюбчив.

— Я помню Софию, — нахмурившись, буркнул Мерлин.

— А я помню, что там что-то было очень нечисто, и я не стал трясти вас с Гаюсом только из-за невероятной неловкости ситуации, — парировал Артур, отползая от слуги подальше.

Еще вчера Мерлин объявил, что они снова попробуют все способы. Его воодушевление немного пугало.

— А ты целовался? — обмакивая тряпку в наколдованную воду с крошевом льда и снова укладывая ее на разрывающуюся от боли голову Артура, неожиданно спросил неудачливый колдун.

Артур, приложенный одним из заклинаний головой о стену, а другими просто намученный до краю, не видел причин скрывать хоть что-то от своего истязателя. Не потому что сдался — просто не видел причин.

— Конечно. Я же принц.

— И как это?

Головная боль отступила на второй план, когда до Артура дошло, что сам Мерлин ни разу ничего подобного не делал.

— Артур, я же понимаю, что могу любить тебя сколько угодно, но между нами пропасть, — задыхался Мерлин между горячими поцелуями, которых он почему-то не ожидал, ложась в этот день с Артуром в их постель.

— Между нами две рубашки и твои ладони, — с трудом оторвавшись от желанных пухлых губ, бездумно бросил Артур, и тогда ладони начали его отталкивать, а их обладатель — сердито сопеть.

Конечно же, Артур позволил. Применять силу он до одури боялся. Не мог себе даже представить, чем станет если навредит Мерлину.

Мерлин же считал, что говорил о слишком важном, чтобы кое-кто шутил.

Той ночью они больше ничего не сделали, а следующей Мерлин сам полез с поцелуями.

После очередной неудачной попытки расколдовать его, Артур решил, что хватит.



Жизнь продолжается.

Может быть, Артур и решил, а вот Мерлин погрузился в изучение магии и слышать про прекращение попыток не желал. Один раз даже ушел на неделю, раздобыл неведомо где книги и углубился в эксперименты. Однажды пещеру после этих опытов заполонили каменные змеи. Они быстро достали Артура, и тот просто прополз по ним, а потом очень удивился, что они все чуть ли не в пыль размололись. Мерлин сердился недолго. Ровно до ночи, когда они легли в общую постель и дорвались друг до друга.

Поцелуи, безумные ласки, горячие объятия. Больше всего Артур любил вылизывать длинную жилистую шею Мерлина. Он находил точку, от ласк которой Мерлин заходился в стонах и терял себя в удовольствии. Им хватало этого, чтобы получить разрядку и спокойно уснуть. Но в последнее время Артур стал жаждать большего.

Прошло уже так много времени, Мерлин и не знал, что будет, верни он Артуру его облик. Король Утер мог и не принять сына. Заподозрить, убить. Эти мысли сводили с ума. Мерлин пробовал что-то новое снова и снова.

Сегодня он варил зелье по старинному рецепту. Оно должно было увеличить его магические силы в несколько раз, и тогда… тогда у него, может быть, получится отменить собственное проклятие. С таким же успехом зелье могло и погубить его.

Но страха не было. Давно уже. Он смотрел, как Артур по привычке уползал из пещеры, чтобы немного побыть среди утрачивающего тепло леса. Скоро ему там станет слишком холодно. Если Мерлин чего-то и боялся, так это думать о зиме. И о том, что Артур однажды не вернется из леса.

Сегодня зелье будет готово. И сегодня, когда Артур вернется, Мерлин попробует еще раз. Если не получится, им придется уйти из Камелота.

Они поссорились. Совсем как раньше, но закончилась ссора иначе. На общем ложе, оплетенный длинным и мощным змеиным хвостом, Мерлин лежал в объятиях Артура. Остановиться — все равно что перестать дышать. Артур не мог оторваться от любимых губ, не мог загладить вину за обидные слова, за неверие в возможности Мерлина. Мерлин же зло сжимал пальцами голые плечи Артура, со всей страстью прижимался телом и подавался навстречу, когда одной из рук Артур касался его стыдной лаской внизу. Надавливая на вход, удерживая Мерлина с разведенными в стороны ногами на себе, совсем близко от того, чтобы взять его, Артур желал большего и точно не хотел останавливаться.

Но остановился, стоило прозвучать глухому “полегче”.

Зарычал на звонкий смех и навалился сверху, чтобы заткнуть язвительные губы. Не обратил внимания на “мое чудовище”, не позволил себе обиду. Сжимал так легко, как только мог. Удерживал вес на двух вытянутых руках, еще двумя шарил по поджарому животу и груди Мерлина. Едва сносил собственное желание.

А потом Мерлин захотел выпутаться из объятий, и Артур чуть было не вспылил. Он не желал отпускать взбалмошного слугу, но поблагодарил богов, что отпустил. Мерлин сполз по телу Артура и накрыл губами ноющую плоть, заставил задохнуться, проклиная себя. Он ласкал языком так откровенно, так неумело, с нотками боли и водоворотом страсти.

Артур молил собственного слугу позволить ему.

И Мерлин позволил. Откинулся на спину, лукаво прищурился, ловко перевернулся на живот и сам развел в стороны бледные половинки, открываясь бесстыдно.

Артур не был святым. Он даже не был человеком. Большего приглашения ему не требовалось. Опустившись сверху, выцеловывая дорожки страсти на шее Мерлина, он вошел в предоставленное тело настолько аккуратно, насколько мог. Он медлил. Он срывался. Двигался слишком резко, подхватывал Мерлина под живот и дергал на себя, насаживая донельзя глубоко, не позволяя отстраниться. Но Артур ни разу не позволил себе непослушание.

Мерлин просил больше. Глубже. Быстрее. Не двигаться минутку. Поцеловать его еще раз. И Артур выполнял каждую просьбу-приказ, зная, что Мерлин тоже понимает: сейчас в их общей постели нет ни слуг, ни господ.

— Зад болит.

— Прости, — завернувшись по самый нос в одеяло, пробубнил оттуда Артур, но кончиком хвоста дотянулся до плеча Мерлина и погладил.

— Не прощу, если не позволишь попробовать это последнее средство.

Что Артур мог? Не запрещать же Мерлину. Артур не идиот и давно заметил, что не мог запретить слуге ничего, стоило только тому попросить. А уж о скольком он не знал…

— Только будь осторожен. — Вот и все, что Артур себе позволил.

Через три дня при полной луне в их уютной пещере Мерлин пил опасное зелье и произносил слова, исполненные силы, а Артур сбрасывал хвост.



Так складываются легенды

Каждый месяц в день перед полнолунием чудом спасшийся от бандитов принц Артур уезжал на охоту со своим верным слугой, остававшимся с ним и в плену. В королевстве все думали, что принц не желает показывать свою слабость и доказывает это, охотясь там, где однажды пропал, где была пролита его кровь.

Мерлин точно знал, что принц не желает никому показывать свою змеиную личину, возвращающуюся ровно на один день в полную луну.

Люди Камелота могли думать, что хотели, Мерлин мог быть уверен в своем знании, а Артур мог обращаться в чудовище по желанию. И это желание над ним возобладало где-то раз в месяц. В поддержку убеждению своего колдуна, Артур приурочил регулярные уступки остаткам проклятия к фазам луны и не забывал лгать. Может это и было неправильно, может, Мерлин и грустил от того, что не смог снять свое проклятие полностью, может, Артур просто законченный самовлюбленный идиот. Но обнимая самого дорогого человека в темноте леса всеми шестью руками, он чувствовал, что полностью насыщает желания змея и не позволяет кое-кому снова счесть себя во всем виноватым.

Конец.

@темы: Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, NC-17, romance

Название: Вольным стилем
Автор: bitter zephyr
Бета: bitter zephyr
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: G
Жанр: романс, модерн АУ
Размер: 2800 слов
Дисклеймер: Творим из-под щита!
Саммари: Купив абонемент в бассейн, Мерлин не знал, что его идеальное удобное время окажется как раз перед началом тренировок профессиональных спортсменов. Ситуация стремительно выходила из-под контроля.
От автора: Автор честно признается в своей любви к Free!, а также в том, что фик почти что основан на реальных событиях и боли автора от каждого посещения бассейна и созерцания пловцов. xD
Тема: ЮСТ

— О боже мой, — простонал Мерлин и, дернувшись назад, с головой ушел под воду.
Ещё минуту назад на бортике позади него никого не было. Мерлин спокойно наблюдал за тем, как здоровый мужик на соседней дорожке нырял, пытаясь выловить с глубины бассейна свои очки… А потом за спиной вдруг раздался чей-то голос. Мерлин обернулся — и натолкнулся взглядом прямо на идеальный пресс, внезапно оказавшийся в поле его зрения.
Вынырнув, он схватился за бортик и снова посмотрел наверх. Парень, стоявший над ним, смеялся, но не успел Мерлин захотеть сгореть от стыда, как тот наклонился и дружелюбно произнес:
— Я тебя напугал? Извини, приятель.
Даже при всём желании Мерлин не нашел бы в себе сил ответить. Поэтому он просто сделал вид, что ничего не услышал (на нём всё-таки была шапочка), молча оттолкнулся от стенки бассейна и поплыл к противоположному краю, проклиная себя на чем свет стоит. До конца занятия оставалось пятнадцать минут, и Мерлин просто не представлял, что будет делать всё это время. Потому что плыть обратно в ту сторону, где невозмутимо разминался прекрасный светловолосый подтянутый бог плавания, он не собирался.

Мерлин любил плавать. Именно поэтому он наконец заставил себя дойти до бассейна и купить абонемент. Он выбрал удобное время, после окончания занятий в универе, купил новые очки и плавки — походы в бассейн обещали быть отличными. Только вот Мерлин не знал, что его идеальное удобное время окажется как раз перед началом тренировок профессиональных спортсменов. И что они почти весь час, пока Мерлин плавает, будут наклоняться, потягиваться, отжиматься, подпрыгивать на бортике прямо перед ним. В одних только плавках. Со всеми своими накачанными руками, рельефными мышцами спин и кубиками животов. Это была просто пытка.
Покупка абонемента в бассейн стала началом конца. Ситуация стремительно выходила у Мерлина из-под контроля.

Первым он заметил парня с легкой щетиной и тёмными волосами, которые идеальными волнами падали ему на глаза. Точнее, нет, не так. Первым Мерлин заметил его пресс. Он как раз доплыл до середины бассейна и в очередной раз вынырнул, чтобы набрать воздуха, как увидел этот уверенно идущий по бортику идеальный пресс, который так и хотелось потрогать. Мерлин тогда так и сделал щедрый вдох хлорированной воды и вынужден был схватиться за разделительную линию между дорожками, чтобы откашляться и прийти в себя. Слава богу, парень не заметил его позора и прошел дальше, к своему, как оказалось позднее, привычному месту для тренировок.
Через некоторое время рядом с ним возник ещё один: высокий и мощный пловец с короткой стрижкой и, казалось, ещё более идеальным прессом. Мерлин был уверен, что на ощупь тот окажется каменным. От одной только мысли перехватывало дыхание.
Третьего пловца Мерлин поначалу не успел толком разглядеть, потому что, когда тот подошел, находился у противоположного берега. А когда он наконец доплыл до теперь уже группы спортсменов, среди них был четвертый. Светловолосый бог плавания, ослепивший Мерлина своим… да всем. Дальше ему было уже неинтересно смотреть на остальных, взгляд так и притягивался к нему одному. На нём были лишь одни тёмно-красные плавки, и Мерлин не мог перестать пялиться, мысленно умоляя себя остановиться, но не в силах ничего с собой поделать.

Уже очень скоро о мальчиках-пловцах, как называл их Мерлин, и в частности о его любимом пловце, как окрестил блондина Уилл, знали все друзья Мерлина. Когда он приходил в универ и упоминал о том, что вчера был в бассейне, Елена непременно спрашивала: «Опять смотрел на мальчиков?» или «Ну как там поживают твои мальчики?», Фрея смущенно хихикала, а Уилл фыркал, театрально закатывая глаза, хотя Мерлин подозревал, что он ему просто завидует.
Не было ничего удивительного в том, что внимание Мерлина не осталось незамеченным и со стороны самих пловцов, в особенности любимого пловца Мерлина. Пока остальные весело переговаривались и смеялись над шутками друг друга, блондин начал то и дело бросать взгляды на Мерлина, и тому стало не по себе. Он вовсе не хотел выглядеть каким-нибудь глупым фанатом, но глаза отказывались его слушаться, раз за разом находя прекрасного бога плавания среди остальных.
Мерлину оставалось только смириться со своей судьбой. Он уже не мог поменять абонемент, да, если уж признаться, и не хотел. Как бы ни отвлекали от дела подтянутые спортивные тела, они неоспоримо делали жизнь лучше и приятнее. Какой дурак откажется от такого бесплатного почти-стриптиза? Заплати за плавание и получи созерцание горячих разминающихся пловцов в подарок. Идеально. Как бы Мерлин про себя ни стонал и ни проклинал злой рок.

Зато теперь злой рок явно настиг его, потому что он выставил себя идиотом, сначала простонав вслух от безысходности, а потом чуть не утонув на глазах у профессионального пловца, который, наверное, и без того с сочувствием смотрел на его любительские потуги к плаванию.
Мерлин доплыл до противоположного бортика и остановился, привычно разглядывая уже выстроившихся с другой стороны пловцов. Каждый раз он искренне недоумевал, как остальные посетители бассейна могут спокойно плавать, не обращая внимания на это безобразие, творящееся у них над головами? Нельзя же просто не замечать всех этих идеальных тел и веселых улыбок, и золотистых волос, и голубых глаз… Мерлин потряс головой. Кажется, он снова завис. Сосед по дорожке подозрительно посмотрел на него и, недовольно оттолкнувшись от бортика, снова поплыл навстречу прекрасным торсам. А Мерлину от неподвижности уже становилось холодно. Но заставить себя вновь подплыть к только что лицезревшему его позор парню он не мог. Поэтому только подтянулся на руках на бортике и вылез наружу, направляясь в сторону душевой и огромными усилиями воли не позволяя себе оборачиваться.
Теперь его волновал другой вопрос. Слава богу, у спортсменов были отдельные раздевалки и душевые, поэтому простые смертные были избавлены от необходимости созерцать их великолепие в полной и неприкрытой красе… Но как сами спортсмены могли спокойно жить, постоянно наблюдая вокруг себя такое? Ладно, Мерлин мог (хоть и с неохотой) признать, что не все парни были, как он, ценителями мужской красоты. Но даже просто посмотрев объективно — не оценить её было невозможно. А уж если кто-то из этих пловцов был геем, то ему должно было приходиться совсем тяжело. Мерлин переживал за эмоциональное здоровье спортивного будущего своей страны.
Быстро запрыгнув в душ и так же быстро выскочив из него, Мерлин вытерся и оделся, уже ярко представляя себе, как расскажет о произошедшем Уиллу, и тот будет над ним ржать. Конечно, он мог бы ничего и не говорить… но вообще-то нет, не мог бы. Мерлину нужно было поделиться своей болью с лучшим другом. А если его страдания становились для друга поводом повеселиться — что ж, по крайней мере, кому-то от них хорошо.
Выйдя из раздевалки и пройдя буквально три шага, Мерлин резко остановился. Ему навстречу шел тот самый пловец, которого он заметил первым, — с вечной щетиной и превосходными волосами. И шел он в одних плавках. В коридоре. Где все, кроме него, были одеты и, к глубочайшему удивлению Мерлина, не обращали на почти что голого парня никакого внимания. Зато Мерлин мгновенно почувствовал, как лицу стало жарко, а губы растянулись в совершенно дурацкой улыбке. Он потянулся за телефоном, делая вид, что ему срочно нужно уточнить время, но всё равно невольно поднял глаза, когда парень проходил мимо. И тот со знающей и самодовольной улыбкой в упор посмотрел на него. Наверное, покраснеть сильнее не смог бы даже помидор.

Перед следующим походом в бассейн Мерлин предусмотрительно купил новую шапочку. В конце концов, различать плавающих в воде людей можно было только по шапочкам, так что, даже если белокурый бог плавания и запомнил Мерлина, то с новой маскировкой точно бы его не узнал.
Однако всё пошло вовсе не так, как он задумывал. Войдя в бассейн и поднявшись к пропускной стойке, Мерлин обнаружил толпу спортсменов — каждая группа в одинаковой форме и с увесистыми спортивными сумками. Среди них была и так хорошо знакомая Мерлину четверка пловцов — они стояли прямо рядом со стойкой, к которой ему нужно было подойти. «Ничего, — подумал про себя Мерлин, — мой любимый пловец меня всё равно не узнает, а парень, разгуливающий повсюду в одних плавках…» Он не успел додумать мысль, женщина-администратор на стойке уже повернулась к нему, протягивая руку за его абонементом.
— Сегодня проходят соревнования, милый, так что открыт только маленький бассейн.
— Но…
Мерлин не знал, что сказать. Он никогда не ходил в маленький бассейн и не собирался начинать.
— Расписание переносов выдавалось каждому покупавшему абонемент, плюс вывешено на нашем сайте. Извини, но сегодня только так. — Она доброжелательно улыбнулась и протянула Мерлину ключ от маленькой раздевалки.
И правда, бумажка с переносами занятий валялась где-то дома, но Мерлин и думать о ней забыл. А ведь что ему стоило уделить секунду своего времени тому, чтобы достать её и проверить, попадет ли он сегодня в свой любимый большой и светлый бассейн?
— То есть, мне придется плавать с детьми… — мрачно проговорил он.
— И с пенсионерами! — добавил радостный голос позади него.
Обернувшись, Мерлин встретился взглядом прямо со своим любимым великолепным богом плавания. Интересно, а ведь он даже никогда не видел, как тот плавает, но с чего-то сразу окрестил его так… Мерлин даже не подумал открыть рот, чтобы что-то ответить. Просто стоял и смотрел на улыбающегося парня, пока того не позвали приятели по команде. Очевидно, соревнования должны были вот-вот начаться.
Мерлин развернулся и неуверенным шагом направился в сторону маленькой раздевалки. Там он не без труда нашел свой шкафчик, положил в него рюкзак и сел на скамейку рядом. Идти плавать с детьми и, как точно добавил блондин, пенсионерами не очень-то хотелось. К тому же у него появилась возможность наконец-то увидеть настоящие соревнования по плаванию своими глазами. И посмотреть, как плавают мальчики, на разминки которых он уже столько смотрел. Поэтому Мерлин решительно встал, закрыл свой шкафчик на ключ и выскользнул из раздевалки. Прямо перед глазами возникла табличка «Трибуны», и он проследовал в указанном направлении.
Найти свободное место оказалось непросто, посмотреть на красивые мышцы пришла куча народу. Однако теперь можно было спокойно вздохнуть: вокруг Мерлина то и дело кто-нибудь вздыхал или визжал, а две девочки впереди него то и дело показывали друг другу на кого-нибудь из пловцов и пищали «би-ицепсы!!», «три-ицепсы!!!» и далее по списку. И как бы смешно это ни выглядело, Мерлину стало немного спокойнее оттого, что не он один зависает при виде всех этих волшебных очертаний. И ему явно повезло, потому что в этот день проходили именно мужские соревнования.
Начались они с индивидуальных заплывов. Мерлин с радостью осознал, что успел настолько изучить своих пловцов, что узнавал их даже в шапочках, поэтому вычислить их имена на табло не составило труда. Персиваль Уэлш, самый мощный из знакомой Мерлину четверки, плыл на спине. Этот стиль ему на удивление подходил, но в своем заплыве он оказался лишь третьим. Мерлин быстро перестал понимать, что это значило, потому что выигравшие переходили дальше и должны были плыть снова, и совершенно невозможно было уследить за всем. Ланселот дю Лак, дружелюбный и симпатичный пловец, на которого волей судьбы Мерлин обращал меньше всего внимания, участвовал в заплыве брассом, и Мерлин с большим удовольствием наблюдал за ним и болел за него. Всё-таки это был и его любимый стиль, поэтому он очень обрадовался, когда тот победил и прошел дальше. Гвейн Грин, парень, не стесняющийся ходить по коридорам почти голышом, плыл баттерфляем, а вместе с ним, к удивлению Мерлина, участвовал и его бог плавания — Артур Пендрагон. В этой гонке Артур пришел первым, а Гвейн — вторым, но они оба радостно дали друг другу пять, как только вылезли обратно на бортик. А Мерлин беспомощно наблюдал, как капельки воды стекают с волос Артура и катятся по его спине… которую как никогда сильно хотелось потрогать. А ещё хотелось встать и уйти, уединиться в каком-нибудь укромном улогке и не думать ни о каких правилах приличия. Но Мерлин только поерзал на месте, продолжая смотреть. И скоро на старт снова вышел Артур Пендрагон, теперь уже в заплыве вольным стилем. И снова он оставил всех соперников позади, а Мерлин смог убедиться, что не зря прозвал его богом. Артур и в самом деле не только божественно выглядел, но и божественно плавал, и Мерлин был совершенно очарован. Ему совсем не хотелось думать о том, что у него нет абсолютно никаких шансов получить ответное внимание. Поэтому, отбросив печальные мысли в сторону, он решил просто наслаждаться зрелищем.
Зрелище приостановилось на небольшой перерыв, во время которого Мерлин успел наслушаться охов и ахов от окружавших его девочек на всю жизнь вперед. Одна из них даже оказалась фанаткой Артура, но, к сожалению, как только она начинала рассказывать какой-нибудь интересный факт из его биографии, её подруга тут же кивала и поддакивала, потому что явно слышала каждую деталь уже не раз.
Когда перерыв закончился, наступило время эстафет. Команда Артура участвовала в комбинированной эстафете, и, судя по тому, как выстроились пловцы, здесь Артур должен был плыть вольным стилем, а не баттерфляем. Очевидно, оба стиля были его фирменными, но вольный — любимым.
Персиваль, как и остальные пловцы на спине, прыгнул в бассейн и приготовился. Раздался сигнал старта, и Мерлин едва смог усидеть на месте. Время, казалось, неслось с огромной скоростью. Персиваль проплыл 50 метров бассейна, повернулся и совсем скоро оказался у финиша. Как только его ладони коснулись стенки бассейна, эстафету принял Ланселот. Мерлин знал, что брасс считается самым медленным стилем, но ему всё равно казалось, что Ланселот быстр как молния. Он проплыл свой этап, передавая эстафету Гвейну, но теперь Мерлин снова мог смотреть лишь на Артура, оставшегося на бортике. Тот сосредоточенно наблюдал за своим товарищем, и чем ближе тот подплывал к финишу, тем больше напрягалось тело Артура, готовое к прыжку в любой момент. Хоть Мерлин и не был профессионалом, он всё равно был уверен, что передача между Гвейном и Артуром прошла идеально. Артур выпрыгнул, будто стрела, и плавно вошел в воду — Мерлин даже задержал дыхание. Время словно остановилось и пошло своим ходом, только когда голова Артура снова мелькнула над поверхностью воды, а затем он начал плыть с совершенно невероятной скоростью. И если Мерлину раньше казалось, что все плыли быстро, то теперь он боялся, что его может просто укачать от скорости. Перед глазами настолько всё расплылось, что он даже не понял, когда эстафета успела закончиться. Но вот Артур, вытянутый на бортик Гвейном, подпрыгнул на месте, в победном жесте выбрасывая вверх кулак, а друзья окружили его, обнимая и крича. Мерлин не смог сдержать улыбку.

Собираясь в бассейн на следующей неделе, Мерлин со знанием дела зашел на сайт и проверил, не планируется ли каких-либо переносов (выданное ему расписание никак не хотело находиться в россыпи книг и тетрадей на столе). Убедившись, что всё по плану, он запихнул все свои плавательные принадлежности, включая так и не использованную новую шапочку, в рюкзак и приготовился к очередному испытанию.
Но он даже не представлял себе, что его ждет. Едва Мерлин прыгнул в воду и собрался натянуть очки, как над его головой просвистели уже знакомые бордовые плавки. Артур Пендрагон собственной персоной решил поплавать на его дорожке. Вместе с ним. Мерлин замер в оцепенении. Артур так же быстро и грациозно, как на соревновании, проплыл 50 метров бассейна, развернулся и, снова оттолкнувшись от стенки, поплыл к нему. Остановившись, наконец, рядом с Мерлином, он стянул очки, оставив их на лбу, и широко улыбнулся Мерлину.
— Ну как поплавал с детьми и пенсионерами?
Мерлин потерял дар речи. Маскировка с шапочкой не помогла — Артур Пендрагон не просто запомнил его и узнал даже в другой шапочке, он ещё и откуда-то знал и помнил Мерлина без неё, а также понимал, что это один и тот же человек.
— Я… — всё же выдавил из себя Мерлин. — Я пошел смотреть соревнование. Поздравляю с победами.
Несмотря на его безжизненный тон (Мерлина словно приплюснули сверху чем-то тяжелым, и он был как в тумане), Артур рассмеялся.
— Спасибо! И это правильное решение.
Продолжать Артур, казалось, не собирался, просто весело смотрел на Мерлина, как будто они уже старые друзья, и такая пауза вовсе не должна стать неловкой.
— Что ты здесь делаешь? — вдруг спросил Мерлин, неожиданно для самого себя. Он уже хотел было пояснить, что имеет в виду, но Артур и сам понял, словно они действительно уже давно знакомы.
— Я решил сегодня начать тренировку пораньше. Ты же не против? — Мерлин только пожал плечами, надеясь, что Артуру это будет видно в воде. — Кстати, я не мог не заметить, что ты плаваешь в основном только брассом и иногда на спине. Игнорируешь оба моих любимых стиля?
Артур Пендрагон — и «не мог не заметить» что-то относительно Мерлина. Мозг просто отказывался функционировать. Мерлин потряс головой и медленно моргнул, вновь фокусируясь на красивом лице Артура.
— Как ты вообще меня помнишь? — потерянно спросил он, ничего не понимая.
Артур фыркнул, как будто Мерлин сказал глупость, — одновременно и насмешливо, и добродушно.
— Я заметил тебя ещё в первый же раз, когда ты сюда пришел. У тебя на шее татуировка с драконом — как я мог не обратить внимания?
И тут до Мерлина дошло. Никакие манипуляции с шапочками не могли его спасти, ведь сзади на его шее и правда красовался небольшой черный дракон. Мерлин сделал татуировку ещё три года назад, и за это время она настолько стала частью него, что он даже не думал о ней, как о каком-то отличительном признаке. Однако именно она помогла Артуру выделить его среди остальных. И, кажется, тот вовсе не смеялся над его неудачами, а проявлял интерес.
— Дракон. Пендрагон. Точно, — зачарованно произнес Мерлин, наконец тоже улыбаясь, и Артур тут же улыбнулся в ответ.
— Ну так как насчет наперегонки? Стиль на твой выбор.
— Даже пытаться не буду, — нервно помотал головой Мерлин, смеясь.
— Тогда я могу научить тебя плавать баттерфляем? — без промедления предложил Артур и, не позволяя Мерлину возразить, продолжил: — Да ладно тебе, будет весело!
Мерлин с самого начала знал, что обречен. Но, возможно, предначертания судьбы можно было трактовать вольно — и в исключительно приятном ключе.

@темы: Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, romance, PG

Название: Liberum arbitrium (Свобода выбора)
Автор: Madam T.
Бета: Javiks
Размер: 700 слов
Жанр: драма
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG-13
Примечание: бонусное текстовое оформление к арту "Unbroken"
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Саммари: Велико могущество Рима
Тема: Историческое АУ

Велико могущество Рима и бескрайни его просторы. Неисчислимы богатства и счастливы граждане. Которые требуют хлеба и зрелищ.
Мерлин не любил гладиаторские бои. Куда больше ему нравилось наблюдать за состязаниями спортсменов и гонками колесниц. Но у наместника латинской провинции не было выбора. Граждане хотели крови. А граждан надо ублажать. Иначе полетит в Рим очередной донос, и не известно, спасет ли в этот раз родство с Императором.
Поэтому, вольготно раскинувшись на скамье, молодой наместник потягивал разбавленное водой вино, брезгливо наблюдая за травлей экзотических животных. У пары пленных почти безоружных варваров не было шансов против пантеры и льва. Кровь быстро впиталась в песок арены, а ее тошнотворный сладковатый запах развеяли опахала в руках рабов.
Взревели трубы. Начался групповой поединок. Две горстки смертников сражались за призрачный шанс обрести помилование.
Лязг мечей, глухой стук щитов, воинственные крики и предсмертные стоны. Толпа ревела от восторга. Когда на ногах остался единственный гладиатор, Мерлин равнодушно опустил палец вниз. Двое стражников пронзили несчастного мечами. Граждане ликовали.
Наступил короткий перерыв. Пока стражники добивали раненых, а рабы растаскивали тела и посыпали арену свежим песком, в толпе оживленно обсуждали главное событие сегодняшнего зрелища — индивидуальный поединок.
Одним из противников всегда был лучший гладиатор арены. А вторым сегодня был доброволец.
Велико могущество Рима и бескрайни его просторы. Законы его незыблемы, как и права его граждан. Гражданина не могли казнить даже в случае государственной измены. Изменника могли лишить гражданства и превратить в раба, либо он мог занять место гладиатора в индивидуальном поединке. И драться пока не погибнет или не получит помилование.
Раздался сигнал к началу. Противники вышли на песок, и Мерлин замер, не донеся до рта ягодку черешни. Этого воина он узнал бы из целого легиона. Слишком хорошо помнился ему разворот широких плеч и капризный изгиб ярких губ. Артурус. Друг и соперник. Любовник. Возлюбленный.
Гладиаторы повернулись к наместнику, вскинув в приветствии руки. Мерлин не шелохнулся. Не пристало наместнику выказывать благосклонность отбросам Рима.
Скрытая тогой булла, когда-то подаренная Артурусом, жгла грудь.
Что же могло произойти? Почему сын одной из самых знатных римских семей оказался на гладиаторской арене?
Мерлин и Артурус учились у одного наставника, постигая азы наук и устои общества. Но если Мерлина всегда влекла философия, красноречие и политические диспуты, то Артурус бредил войной. Походами, победами, местом в сенате... Похоже, этим его мечты не ограничились.
Начался бой. Противники медленно кружили по арене, ища возможность нанести удар.
Мерлин нередко вспоминал друга юности, хотя жизнь давно развела их. Но светлая яркая любовь, которой были пропитаны те годы, навсегда осталась в его памяти.
Сейчас наместник жалел, что не озаботился узнать, в чем именно обвинялся изменник. В теории, если гражданин выигрывал бой, наместник мог даровать ему помилование. Но на практике этого практически никогда не случалось. Слишком много было у наместников врагов, желающих сесть на их место. Слишком многие мечтали выслужиться перед всесильным Римом.
Лязг мечей вывел его из задумчивости. Артурус сумел достать противника в плечо и, пользуясь слабостью, теснил его к главной трибуне. Почти напротив скамьи наместника он сделал резкий выпад, и гладиатор осел на песок. Изменник победил.
Сняв шлем, он поднял взгляд.
Глядя в напряженные голубые глаза, Мерлин вытянул вперед сжатую в кулак руку с отведенным в сторону большим пальцем.
Формально, они с Артурусом не расставались, потому что юношеское увлечение никто не воспринимал всерьез. Просто однажды Артурус уехал к отцу и не вернулся. А Мерлин, слишком увлеченный своей начавшейся политической карьерой, не сразу заметил его отсутствие. Лишь с течением времени тянущая пустота в груди стала тяготить его. Но было поздно.
Прошли годы. И жизнь вновь свела их: успешного молодого наместника богатой провинции, любимчика Императора, и покрытого шрамами закаленного в боях воина, названного изменником и фактически приговоренного к смерти.
Мерлин мог его спасти. Но какой ценой?
Велико могущество Рима и бескрайни его просторы. Нет такого места, где не найдет его карающая длань, если он отпустит изменника на свободу.
Но нет и такого места, где он сможет спрятаться от себя, если не сделает этого.
Артурус стоял, гордо подняв голову и вызывающе глядя на наместника. На губах его играла чуть заметная усмешка. Как когда-то, она дразнила и обещала что-то новое и удивительное. В глазах Артуруса не было мольбы или обреченности. Воин до мозга костей, он ждал, готовый принять удар и пережить, и продолжать бороться. Несломленный.
Мерлин повернул руку...

@темы: Merlin's team, Фик, drama, Arthur/Merlin OTP fest 2015, PG-13

Название: Сотворение
Переводчик: Ришима Капур
Бета: Дэнни Б.
Оригинал: Creation by Violette_Royale, разрешение получено
Размер: ~2000
Жанр: AU
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: R
Примечание: переведено на Артур/Мерлин ОТП-фест «Две стороны одной медали»
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Саммари: AU времен позднего палеолита. Где-то на территории Европы неандерталец встречает кроманьонца. Вместе они воссоздают мир.
Тема: Историческое АУ

Это случилось в первую охоту после достижения Артуром совершеннолетия.

Подбитый мамонт ранил его и столкнул в реку. Он слышал крики людей из своего рода, а затем его унесло течением, и он утратил ощущение себя.

Прсонулся он на заходе солнца, обездвиженный, с пылающей болью в ноге. Попытался освободиться, но безуспешно. К тому времени как небо над его головой покрылось крупинками звезд, Артур уже знал, что умрет.

Он провел самую долгую ночь в своей жизни в ожидании пожирателей плоти. Он слышал их во тьме, но они не осмеливались приблизиться. Наверное, он не был достаточно слаб для них.

Когда горизонт вновь начал светлеть, боль ушла. Об этом позаботился холод. Скоро он позаботится и обо всем остальном. Артур закрыл глаза, и снова открыл их лишь когда услышал шорох. И если бы у него хватило сил, он закричал бы увидев то, что предстало перед ним.

Он мог лишь безмолвно взирать на существо, присевшее рядом, ужасное, будто из ночных кошмаров. Это был не волк, не гиена и не другой пожиратель плоти, вопреки ожиданиям Артура. Нет, у существа были руки, почти безволосое тело и лицо, как у недоношенного детеныша. Волосы его были так же темны, как у падальщиков.

Он был из Иных - носителей болезней и проклятий. Артур слышал о них, но никогда не видел раньше.

Он смотрел на него и пытался вспомнить хоть один из защитных заговоров, но тело дрожало, зубы стучали, а слова не желали срываться с языка. Ему не хватало сил даже на то, чтобы дотянуться до медвежьего когтя, висящего на шее, и стиснуть его в ладони.

Иной потянулся к нему. Тени страшно смешивались с росчерком черной краски поверх его век. Артур закричал, и сознание покинуло его.

Когда он вновь проснулся, холод исчез. На его место пришел огонь. Иной ухаживал за ним, бормоча под нос слова на своем странном языке. Артур умирал много дней и ночей, а затем вдруг пошел на поправку.

Иной не съел его и даже, насколько Артур мог судить, не проклял. Поэтому он перестал бояться.

Как только Артур привык к нему - потому что это был он, с мужскими частями тела, а не женскими - все, что казалось странным, стало вдруг казаться нормальным. Не удивительно, ведь вокруг не было никого, с кем можно было бы его сравнить. Похоже, он был одного с Артуром возраста, а глаза его были, как у Людей: цвета неба.

Однажды, когда они сидели неподалеку от своего укрытия, маленькая хищная птица пролетела мимо. Иной в радостном возбуждении указал на нее рукой. То был сокол-мерлин. Иной ткнул пальцем себе в грудь, и Артур понял: так его звали.

Они обменялись взглядами. Артур повторил слово на своем языке, а Мерлин - на его родном наречии. Он улыбался так, будто всегда думал, что Артур на самом деле не умеет говорить. Артур улыбнулся в ответ. Его губы раздвигались все шире и шире, а затем он начал смеяться. Мерлин присоединился к нему, и они хохотали, пока у Артура не разболелся живот.

Ему казалось, что пришла весна: все вокруг словно пробуждалось ото сна, а лед стал тоньше и пошел трещинами.

Когда они, наконец, успокоились, Артур знал, что ему нужно делать. Мерлин назвал ему свое имя, значит Артур должен был ответить ему тем же. Они разделили очаг и трапезу. Если они обменяются именами, то породнятся. Эта мысль испугала его: породниться с Иным, надо же. Никто о таком не слыхал.

Мерлин смотрел на него, глаза на его странном лице казались необычайно яркими. Он ждал. Артур не мог его разочаровать. Он нахмурился, пытаясь понять, как вернуть Мерлину долг. С помощью когтя, что висел у него на шее, Артур изобразил медведя, затем дотронулся до пупка - единственного следа, который оставила на его теле женщина, породившая его. Он принялся укачивать на руках невидимого младенца.

Сын Матери из Медвежьего народа. Артур.

Пришлось долго жестикулировать, прежде чем Мерлин понял его, акогда он все же понял, повторил это на своем родном языке. Может, он и выглядел странно, но его слова были прекрасны: они слетали с его губ, словно вода в стремительном потоке. Артур смотрел на его рот, пока Мерлин не засмеялся снова.

Как только они заговорили друг с другом, то уже не могли остановиться. Они рассказывали о себе. Род Мерлина был мертв, убит другими Иными. Артур не понимал, как такое может быть. Но Мерлин тоже не понимал многого из того, что рассказывал Артур.

Они не обменивались словами, но общались с помощью выражений лиц. А еще движением рук, глаз... и других частей тела.

Иногда, когда Мерлин растирал его поврежденную ногу жиром и травами, тело Артура очень настойчиво заявляло о себе. Его кровь вскипала и устремлялась в одно место, и тогда Артуру приходилось ковылять прочь от стоянки, чтобы побыть одному. Он ложился в траву и терся о нее, притворяясь, будто это рука Мерлина приносит ему облегчение.

Они отличались, но прекрасно дополняли друг друга. Артур был физически сильнее, его чувства - острее. А Мерлин знал, как создавать вещи. Он показал Артуру, что ямки в земле можно использовать для изготовления ловушек. Так они убили великого оленя. Вдвоем.

Опьяненные победой, они упали на траву, чтобы перевести дыхание. Когда Мерлин смахнул муху с лица Артура, тот взял его за руку и подтянул к себе. Сначала они терлись носами, затем губами, а после того - языками. Лицо Мерлина, выскобленное кремневым лезвием, было шершавым и колючим на ощупь по сравнению с мягкой неровной бородой Артура.

Артур перекатился на спину, а Мерлин потянулся за ним, лег сверху. Солнце над его головой слепило глаза. Его тело было теплым и тяжелым, а губы очень настойчивыми. Артур коснулся рукой темных волос на его затылке, мягких на ощупь, словно мех куницы. На висках волосы были коротко стрижены и приятно кололи пальцы. Мерлин взял лицо Артура в свои руки, и тот вдохнул запах крови с его пальцев, чувствуя, какой вязкой была жизнь, покинувшая тело оленя. Затем пальцы Мерлина переместились ниже, по груди Артура и его животу, пока не нашли место, где их плоть была тверда, как камень. И очень скоро их смешанное семя брызнуло на живот Артуру и потекло по бокам вниз, прямо в траву.

В ту ночь они заснули, переплетясь руками и ногами, утомленные теми новыми способами общения, которые открылись сегодня их телам.

Время теплых лун подходило к концу, но нога Артура не зажила достаточно хорошо, чтобы можно было в одиночку отправиться на поиски своего рода. Дни становились все холоднее, поэтому они сделали себе одежду и начали собирать запасы пищи. Мерлин отвел их в высокие горы, где он знал одну заброшенную пещеру.

Пол был усеян костями, едва заметными в непроглядной тьме. Мерлин указал на Артура, затем согнул пальцы наподобие когтей и приподнял губу в оскале. Он обвел жестом всю пещеру и довольно улыбнулся. Он произнес фразу на своем языке, но Артур и так его понял. Здесь раньше жил медведь, а потому Артур должен был чувствовать себя как дома. Он широко улыбнулся и указал на кости, подражая голосам разных животных, а затем взмахнул рукой, словно стирал след с мокрого песка. Он подал Мерлину знак: указал на небо точно так же, как тот сделал когда-то, открыв свое имя. Столько разных зверей, но среди них не было сокола. Затем он притянул к себе Мерлина и взъерошил его волосы, что должно было означать: отныне он может чувствовать себя как дома только там, где есть Мерлин.

Одно за другим - и вот они уже приносят свое семя в жертву духам пещеры, прежде чем сделать традиционное подношение красного железняка.

Во время последующих холодных лун они научились ссориться на своем вымышленном языке, а затем мириться. Если Артур сдавался первым, он подбирался ближе. Он терся носом о нос Мерлина, и тогда тот прощал его. Если же первым на примирение шел Мерлин, то он просто улыбался. Он улыбался и улыбался, пока Артуру не приходилось улыбнуться в ответ.


После этого они всегда лежали на полу обнаженные, укрывшись шкурами животных, и, позабыв о своем гневе, приятно проводили время, лаская друг друга руками и губами.

Но снег растаял, и воздух вновь наполнился птичьими голосами. Нога Артура зажила, насколько это было возможно, и они покинули пещеру, чтобы найти новое чистое место и разбить там стоянку.

Однажды они охотились, и Артур заметил, что Мерлин смотрит вниз на равнину. Артур проследил за его взглядом. Его зрение было лучше, чем у Мерлина, и он смог разглядеть стаю. Он смотрел на них в ужасе, пока не понял, что это были Люди. Его собственный род и другой, с которым они иногда охотились вместе.

Губы Мерлина, всегда готовые разойтись в улыбке, были неподвижны, пока Артур объяснял ему. Они всегда знали, что именно так все и закончится. Но, казалось, никто из них на самом деле не хотел расставаться. Артур отдал Мерлину медвежий коготь, что всегда носил на шее. Когда-то он получил его от матери. В то время она вынашивала своего последнего ребенка, что потом отказался покинуть ее тело и погиб вместе с ней. Мерлин принял подарок. Его глаза влажно блестели. Артур хотел бы его утешить, но знал, что Мерлин отвергнет ласку. Были другие Иные, и Мерлин теперь мог к ним присоединиться.

Артур ушел. Боль в груди была сильнее, чем в ноге.

Он шел целых два дня и нашел свой людей из своего рода мертвыми. В ужасе он смотрел на разбросанные тела. Их убили, когда они пытались спастись. На них охотились.

Он опустился в траву и не мог даже плакать. Артур не знал, сколько он так просидел, но внезапно тишину разрезал чей-то плач: кто-то был жив. Он пошел на звук и нашел странную женщину, лежащую лицом вниз в высокой траве: Иную, такую же, как Мерлин. Он не мог понять, откуда она там взялась. Но не ее плач услышал Артур. Это был плач ребенка, погребенного под ее телом.

Артур схватил грязное маленькое создание, отнес к ближайшему водоему, вымыл его и увидел, что это девочка. Но, в отличие от ее матери, она была Иной лишь наполовину. Мужчина, что подарил женщине свое семя, был из Людей.

Артур чуть не уронил ребенка в воду, не понимая, как вообще такое существо могло выжить. Он бы и уронил, но девочка вцепилась в волосы на его груди своими маленькими кулачками, держась так же крепко, как она все это время держалась за жизнь, и Артур просто не смог ее отпустить. Он укачал ее и зарылся носом в ее темные волосы. Она потянулась губами к его соску, и Артур понял, что обязан что-то сделать. Он знал, где найти нужные ему травы, но не был уверен, что они подействуют на мужчину.

Напрасно он сомневался.

Когда Мерлин нашел их, он все еще кормил ребенка.

Малышка насытилась и уснула на руках у Мерлина, а Артур жестами объяснил, что он видел и через что ему довелось пройти. Мерлин подумал, что род Артура был истреблен Иными. Иная женщина разделила их участь, была ли она с ними по принуждению или по доброй воле.

Боясь оставаться на этом недобром месте, они ушли. И шли всю ночь, неся ребенка по очереди.

Мерлин и Артур поднялись выше в горы и разбили там лагерь, опасаясь, что Иные или Люди, жаждущие мести, все еще бродят где-то поблизости.

В их первую ночь на новом месте, когда малышка уснула, Мерлин окунул пальцы в жир. Сердце Артура забилось в ритме сигнальных барабанов. Он ожидал, что Мерлин смажет жиром свои бедра и позволит Артуру потереться о них. Но вместо этого Мерлин завел руку за спину. Он грубо поцеловал Артура, прокусив его губу до крови, а затем потянул на себя и помог проникнуть в свое тело. Он обхватил его ногами за талию, и Артур двигался в нем, пока они оба не обессилели.

Когда они закончили, грудь Артура была мокрой от пота. Мерлин потерся о нее лицом, а затем принялся нежно ласкать губами его набухшие соски, чувствуя, как из него вытекает семя Артура. Малышка все это время спала в маленьком уютном гнезде на расстоянии вытянутой руки от них.

Утром она вновь проснулась, проголодавшись, и Мерлин первый подошел к ней. Он укачивал ее на руках и дал поиграть со своими бусами, пока Артур не открыл глаза.

— Эйсуза, — сказал Мерлин, когда тот поднес ребенка к своей груди.

Артур нахмурился, а Мерлин указал на солнце, затем погладил пальцами голову малышки, провел по ее темным волосам, позолоченным лучами восходящего солнца. Артур понял. Так ее теперь звали: Свет Солнца. Подходящее имя.

Вместе Артур и Мерлин создали Акт, Порождающий Жизнь. Их кровь стала ее плотью, их семя стало ее костями, как если бы она родилась внутри одного из них.

Втроем они основали свой собственный род. Единственный род в новом неизведанном мире.

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, R

Название: Подделки
Автор: Lori May
Бета: Master_Igri, -Wintersnow-
Размер: ~3700
Жанр: ангст, дарк
Персонажи: Мерлин, Артур
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! ©Мерлин
Примечание: написано на Артур/Мерлин ОТП-фест «Две стороны одной медали»
Саммари: Старый дом надежно хранит свои тайны. И некоторые из них лучше не знать.
Тема: Дарк

Мрачная громадина старинного особняка молчаливо высилась на холме, словно нависая над маленьким городком. Артур в нерешительности стоял за оградой и разглядывал дом. Покосившиеся от времени ставни, выщербленные ступени, стены, густо увитые плющом, навевали тоску. Последние семьдесят лет в доме никто не жил, и Артур гадал, насколько толстый слой пыли внутри.

Дом своим видом вполне мог соперничать с декорациями из фильма ужасов. Местные старались обходить его стороной и не тревожить покой призраков, по легенде обитающих внутри. Изредка находились любопытные, которые старались проникнуть в тайну дома, но они либо терпели неудачу, либо их никто и никогда больше не видел. Дом обрастал новыми слухами и страшилками.

Артура в этот городок привело любопытство и странное чувство, дать определение которому он пока не мог. В прошлом году он с друзьями проезжал здесь, ночевал в крохотной гостинице и, всего раз увидев старый особняк, так и не смог отделаться от мысли, что обязательно должен вернуться. Вернуться в этот дом. Словно за его дверью ждало что-то, зовущее Артура. Что-то смутно знакомое.

И вот он стоял напротив ворот и думал о том, насколько вообще хорошей была идея приехать сюда. Страшно не было, скорее любопытно. Что может быть в старом доме, кроме пыли и дыр в прогнившем полу? Ну не призраки же, в самом деле!

Затянутое серыми тучами небо давило, начавший накрапывать противный осенний дождик тоже радости не добавлял, и Артур решил заглянуть в местный паб - выпить пива, а заодно и расспросить хозяина о городке и старом особняке.

Паб находился неподалеку. Артур взял себе кружку лагера и уселся за столик у окна, из которого открывался прекрасный вид на дом. Кроме него посетителей не было. Хозяин за стойкой молча протирал стаканы, изредка бросая на Артура косые взгляды.

— Что ищешь тут, сынок? — наконец, спросил он.

— Не знаю, — честно признался Артур. Он пересел за стойку. — В прошлом году мы были тут с друзьями, и я… как бы так объяснить…

— Увидел дом и захотел вернуться?

— Вроде того. — Артур кивнул и уточнил: — Я не первый такой?

— Не стоит туда соваться, сынок, — вздохнул хозяин. — Гиблое это место.

— Почему? Там кого-то убили, и его душа не нашла покоя?

— Местные говорят, что в доме обитают призраки. Но я в это не верю.

— Расскажете свою версию? — Артур уселся удобнее, предвкушая подробности. Все равно он никуда не торопился.

— Дед рассказывал, что последний владелец особняка умер семьдесят лет назад. По крайней мере, все так думают, потому что тела не нашли. Это был совсем выживший из ума старик, одним своим видом наводивший страх на всю округу. Он жил отшельником, изредка выходил в лес за травами и не любил людей. Никто точно не знает, откуда он взялся. Просто однажды появился в доме, и все. Дом к тому моменту пустовал уже много лет, местные все равно старались к нему не приближаться, поэтому покой старика никто не тревожил.

Хозяин задумчиво повертел в руках пустой стакан и продолжил:

— Городок у нас маленький, все события сразу же становятся достоянием гласности. Еще при жизни старика в город приехала компания молодых людей. Они были горячими и дурными. И ночью решили влезть в дом. Так вот ту ночь удалось пережить только одному из пятерых. И он потом рассказывал такое, от чего мурашки бежали по коже.

— Безумный старик убил четверых молодых парней? — Артур недоверчиво хмыкнул.

— Конечно нет. — Хозяин оставил стакан в покое. — Трое умерли в течение месяца после того, как влезли в дом. Один попал под машину, другого сразил банальный бронхит, а третий стал жертвой вооруженных грабителей. Никакой связи, скажешь ты? Тот парень, который выжил, говорил, что старик встретил их посреди холла. Он стоял и ничего не делал, ждал. И когда парни забрались в дом, просто обвел их взглядом и сказал, что все получат по заслугам за то, что лезут не в свое дело. А один выживет и передаст остальным любопытным, что поступать так не следует. Старику, конечно, не поверили, но результат не заставил себя ждать. С тех пор местные и опасаются близко подходить к дому.

— Вы же сказали, что парней было пятеро? — Артур наморщил лоб.

— Да. — Хозяин вдруг рассмеялся хриплым, пугающим смехом. — Пятого так и не нашли.

— В смысле?

— В прямом. Он остался в доме со стариком.

— Сам?

— Мальчик мой. — Хозяин укоризненно посмотрел на Артура, словно был более высокого мнения о его умственных способностях. — Старик оставил его себе.

— Я не понимаю. — Артур потряс головой. — Зачем? И разве никто не вызвал полицию?

— Вызвали. Утром. Дом обыскивали несколько раз, облазили все комнаты, все подвалы и все хозяйственные постройки, но ни следа не нашли. Ни парня, ни старика. С тех пор о них обоих никто и ничего не слышал. А местные начали поговаривать о призраках. Якобы в доме иногда мелькает какой-то свет, и кто-то ходит по пустым комнатам.

— Этому должно быть какое-то рациональное объяснение, — разочарованно протянул Артур. — Не заколдовал же он его, в самом деле?

Хозяин как-то странно посмотрел на Артура, но ничего не ответил.

— А что-нибудь еще происходило?

— Поначалу в дом постоянно пытались пробраться смельчаки и искатели приключений. Но со всеми потом что-то происходило – они либо умирали, либо калечили себя, либо сходили с ума. А лет двадцать спустя в округе пропал молодой человек. Его тогда так и не нашли. Потом еще один. Мало ли людей пропадает по всей Англии, верно? Но старожилы говорят, что эти исчезновения - особенные.

— Почему?

— Все пропавшие парни очень друг на друга похожи.

— Глупости. — Артур оперся локтями на стойку. — Кто может помнить такие подробности?

— Ты недооцениваешь маленькие городки, сынок, — заметил хозяин. — Здесь все знают и про всех помнят.

— Хорошо, допустим. Ну, пропали парни, ну и что? Допустим, они похожи. Все равно я не вижу тут никакой мистической связи с домом.

— А она есть.

— Сколько было таких исчезновений за семьдесят лет?

— Три.

— И всех искали в доме?

— Да.

— И никого не нашли?

— Нет.

— Они могли пропасть где угодно.

— Согласен. — Хозяин прищурился. — Но ты сам спросил о местных легендах, помнишь? Так вот, что я тебе скажу, сынок. Колдун, живущий в доме, бессмертен. Ему просто надоело прикидываться стариком, и он сделал так, что его никто не может увидеть. Но на деле он все еще там. Живет один и день за днем все больше и больше сходит с ума.

У Артура от этих слов мурашки побежали по коже.

— А зачем ему тогда пропавшие парни? — Он даже скривился от нелепости вопроса. Какой-то колдун, какие-то исчезновения. Хозяин сам давно из ума выжил и теперь просто развлекает байками заезжих туристов. Вот и вся история.

— Я не знаю. Может быть, он собирает коллекцию?

— Это всего лишь ваше предположение и местные сказки, — недоверчиво хмыкнул Артур.

— Ты спросил, я ответил. — Хозяин пожал плечами. — Но прояви благоразумие и сделай так, как я говорю – не ходи в этот дом.

— Что со мной может случиться в пустом обветшалом особняке? — Артур допил пиво. — Максимум – провалюсь в дыру в полу. Спасибо за историю. Вечер она мне знатно скоротала.

— Ты не веришь в магию, правда? — Хозяин изучающе смотрел на него.

— Нет, не верю. — Артур поднялся. — Всему можно найти рациональное объяснение.

— Не ходи в дом, сынок. Не навлекай на себя беду.

— Я не пропаду. — Артур положил на стойку деньги и вышел из паба, в дверях чуть не сшибив с ног худого темноволосого парнишку.

— Полегче, — огрызнулся тот, протискиваясь мимо Артура в паб.

— О, Мерлин! — услышал Артур приветствие хозяина. Тот что-то пробормотал в ответ, но Артур не разобрал – дверь паба закрылась за его спиной с негромким щелчком.

В маленькой гостинице Артур оказался единственным постояльцем. Он долго ворочался на неудобной постели и неосознанно прислушивался к звукам, раздающимся за дверью комнаты и за окном. В итоге Артур сам не заметил, как уснул. Ему снились обрывки каких-то событий, резкие голоса, звон мечей и стоны умирающих, алые всполохи плащей и синие глаза, неотрывно следящие за ним. Кто-то звал его, где-то плакала женщина, и совсем рядом раздавался хриплый каркающий смех.

В пять утра его разбудил телефонный звонок.

— Да? — Артур сонно поднес телефон к уху.

— Артур! — Голос Морганы для такого раннего времени был чересчур бодрым. — У тебя все хорошо?

— С ума сошла? Видела, который час? — Артур зевнул и мазнул взглядом по оконному стеклу. Снаружи было темно.

— Мне приснился плохой сон, и я решила узнать, все ли у тебя в порядке.

—В полном, — заверил сестру Артур.

— А ты где? — Моргана не унималась.

— Через пару дней буду дома, только проверю кое-что. — Артур уклонился от прямого ответа.

— Только не говори, что ты поехал в богом забытый городишко исследовать чертов старый дом!

— Моргана, я не намерен выслушивать твои причитания по этому поводу. Дом как дом, ничего в нем страшного нет.

— Артур, — голос Морганы стал чуть мягче, словно она пыталась образумить его, — мне не нравится эта идея. Мне не нравится этот дом. И мне не нравится, что ты там один. И эти слухи…

— Эти слухи — не более чем дурацкие выдумки! — Отрезал Артур. — Не беспокойся за меня, все будет хорошо.

— Как знаешь. — Моргана вздохнула. — Позвони мне потом, ладно?

— Обязательно.

Артур повесил трубку и перевернулся на другой бок. Спать расхотелось.

Артур оставил машину возле гостиницы и добрался до особняка пешком, прихватив с собой фонарик и мобильный телефон. Дом не давал ему покоя, и Артур твердо решил во что бы то ни стало осмотреть его изнутри. Мысли о том, что он нарушает границы частной собственности, даже не возникло. Судя по всему, местные не сильно переживали за то, что кто-то может потревожить покой старого особняка.

Артур без труда нашел дыру в заборе и беспрепятственно вошел в заросший бурьяном двор. Вблизи дом казался еще более обветшалым и производил скорее унылое, чем пугающее впечатление.

Артур, не торопясь, обошел его кругом, делая снимки на мобильный телефон и рассматривая окна первого этажа. Почти все были закрыты ставнями или грубо заколочены досками. Артур подошел к задней двери и зачем-то подергал ее. Дверь, как и предполагалось, была заперта.

— Интересно, как внутрь попадали все эти искатели приключений? — вслух подумал он.

Словно в ответ от порыва ветра заскрипели ставни на ближайшем окне. По коже пробежали мурашки, но Артур упрямо отогнал от себя дурные мысли и шагнул к окну.

Ставни оказались неплотно закрытыми, а стекло в раме и вовсе отсутствовало. Вдобавок ко всему прямо под окном лежал приличных размеров валун.

— Все же это проникновение в чужое жилище, — пробормотал Артур, оглядываясь по сторонам.

Он решительно взобрался на валун и, подтянувшись на руках, забрался на подоконник. Достал из кармана фонарик и посветил вниз, чтобы убедиться, что доски пола не превратились в труху. Луч фонарика выхватил из темноты ровный деревянный пол, по виду довольно крепкий, покрытый толстым слоем пыли. Хозяин паба не соврал – в доме давно никого не было.

Артур спрыгнул и посветил фонариком вокруг. Ему не удалось определить, для каких целей раньше использовалось это помещение – никакой мебели не было, только голые стены да паутина, свисающая с потолка.

Он медленно обходил комнату за комнатой, оставляя цепочку следов на пыльных полах. В доме не было ровным счетом ничего интересного – только абсолютное запустение. Артуру даже не попалось ни одного предмета мебели.

Он добрался до холла, из которого наверх вела широкая каменная лестница. Может быть, на втором этаже удастся найти хоть что-то интересное? Артур уже начинал подозревать, что напрасно тратит время, и в доме нет никаких загадок.

Достав телефон, чтобы сделать еще пару фотографий, заметил, что мобильник не может найти сеть.

— Странно, — пробормотал Артур, зачем-то потряс телефон и в недоумении уставился на дисплей. — На улице сигнал был отличный.

Он сфотографировал холл и убрал мобильник в карман. Боковым зрением заметил что-то непонятное и быстро повернулся, но ни сзади, ни сбоку никого не было. Луч фонарика скользил по голым стенам.

— Нужно будет потом сказать местным, что все их страшилки – просто выдумки.

Артур старался говорить тихо, потому что от эха собственного голоса в пустом доме становилось немного не по себе.

На втором этаже тоже не нашлось ничего интересного – пустые комнаты, затхлость и запустение. Свет фонарика несколько раз мигнул, и Артур негромко выругался. Остаться в темноте он явно не планировал. Артур решил осмотреть еще пару комнат и возвращаться. И как раз взялся за ручку ближайшей двери, как вдруг сзади раздался немного насмешливый голос:

— Что-то ищешь?

Артур резко развернулся и успел увидеть человеческую фигуру. А потом свет померк, и он провалился в темноту.

Сознание вернулось резко, будто по щелчку пальцев. Артур медленно двинул головой из стороны в сторону, а затем рискнул открыть глаза и осмотреться. Он сидел на деревянном стуле с высокой спинкой, руки крепко привязаны к подлокотникам, а ноги – к ножкам стула. Артур попытался дернуться – тщетно. Кто бы ни вязал эти путы, он явно постарался на славу.

Артур окинул взглядом помещение, в котором находился. Небольшая комната, освещенная всего одной свечой, тени от пламени которой причудливо изгибались на стене.

— Эй! — требовательно позвал Артур. В чьи бы руки он ни попал, сдаваться просто так Артур не собирался. — Есть тут кто?

Тишина.

— Эй, выходи! — повторил Артур, на этот раз гораздо громче.

И снова ему не ответили. Однако Артура не покидало ощущение чужого присутствия.

— Я тебя не боюсь, — сжав зубы, процедил он и вновь пошевелился в попытке хотя бы ослабить узлы.

— Не дергайся, — насмешливо посоветовали откуда-то сзади. — Кожу на запястьях сотрешь. Жаль портить. Красивая она.

Артур повернул голову в ту сторону, откуда шел голос. Он готов был поклясться, что минуту назад в комнате никого не было.

Из темноты вышел человек и остановился перед Артуром. Тонкие пальцы бесцеремонно ухватили за подбородок, вынуждая задрать голову.

Артур прищурился в надежде разглядеть незнакомца. Тот сделал легкое движение плечом, и на стенах, странным образом зажглись факелы, освещая довольно просторное помещение. Артур несколько раз моргнул, убеждая себя в реальности происходящего.

— Ты кто? — хрипло спросил он.

Незнакомый парень молчал и, продолжая держать Артура за подбородок, смотрел ему в глаза. Словно пытаясь увидеть что-то важное. Артур упрямо сжал губы и уставился в ответ. Проигрывать в гляделки какому-то… он не собирался.

— Такая же подделка. — Парень презрительно скривился и отошел от Артура. Он был высоким, довольно худым. Мешковатые штаны смотрелись так, словно были на несколько размеров велики, просторная синяя футболка со следами сажи висела на нем как на пугале. Парень, казалось, совсем не обращал внимания на собственный внешний вид. Он взлохматил рукой темные волосы, мазнул по Артуру равнодушным взглядом и придвинулся к столу, взявшемуся невесть откуда.

Артур, никогда не жаловавшийся на зрительную память, вспомнил, что видел этого парня в пабе. Правда, вчера тот выглядел гораздо презентабельнее в джинсах и черной толстовке. Мерлин — так, кажется, назвал его хозяин паба?

— Ты кто такой? — Повторил Артур. — Похищение человека является уголовно наказуемым преступлением.

— К твоему сведению, проникновение в чужое жилище — тоже, — равнодушно бросил Мерлин, не оборачиваясь и не удостаивая его взглядом.

— Это неравнозначные проступки, — парировал Артур. — И меня будут искать.

— Где? В доме? — Мерлин иронично хмыкнул. — Боюсь, тебя больше никто не найдет. Что ты забыл здесь, такой самоуверенный и безрассудный? Не давали покоя местные сказки? Хотелось произвести впечатление на подружку или поспорил с приятелями? В любом случае это уже неважно. Ты сам пришел, а значит, просто сэкономил мне время.

— Какое время, черт тебя подери! — По коже пробежал неприятный холодок. Этот незнакомы парень иррационально пугал.

— Время… — Мерлин задумчиво посмотрел на свои руки, в которых тут же появились песочные часы, — …это очень относительное понятие. У кого-то оно есть, у кого-то нет… А кто-то не просил о нем!

Последнюю фразу он произнес неожиданно зло и со всей силы швырнул часы в стену. Песок осыпался легкими золотыми крупинками.

Артур сглотнул. Тут явно происходила какая-то чертовщина. Сразу вспомнились рассказы хозяина паба о бессмертном колдуне, но Артур все еще отказывался верить в эти бредни.

— Развяжи меня, — почти спокойно попросил он.

— Думаешь сбежать? — Мерлин наклонил голову к плечу, изучая Артура взглядом, потом щелкнул пальцами и добавил: — Хотя… тебе это не поможет.

Веревки, удерживавшие Артура, лопнули и растворились в воздухе, но сделать хоть что-то он все равно не мог – неведомая сила удерживала его в одном положении.

— Этого не может происходить на самом деле. — Артур потряс головой. — Ты ненастоящий. Это иллюзии.

— НЕТ! — Мерлин резко придвинулся к Артуру, его синие глаза полыхнули золотом, а потом он четко и очень-очень холодно произнес: — Это ТЫ ненастоящий.

— Допустим. — К чести Артура, он даже не отшатнулся. Инстинкты вопили, что прямо сейчас он дразнит зверя, но угомониться было невозможно. Внутри бушевало странное обжигающее чувство. Страха не было. По какой-то непонятной причине он не боялся этого незнакомого парня, явно умеющего колдовать.

Мерлин зло прищурился и ничего не ответил.

— Я понятия не имею, кто ты, что ищешь и зачем все это устроил. Но ты не имеешь права утверждать, что я ненастоящий, пока еще…

— Как тебя зовут? — требовательно перебил Мерлин.

— Артур.

— Какое совпадение. Артур. — Он медленно произнес его имя и добавил: — Ты станешь прекрасным дополнением к моей коллекции.

— Какой еще коллекции? — Артур вздрогнул.

— О! — Мерлин улыбнулся. — Я могу показать.

В глазах его зажегся нехороший огонек безумия. Он махнул рукой, и одна из стен исчезла, а за ней оказалась просторная зала, наполненная человеческими фигурами. Артур отстраненно подумал о том, почему это помещение никто не обнаружил раньше, но потом вспомнил, что Мерлин умеет колдовать, и все вопросы сами собой отпали. Кажется, на этот раз он по-настоящему влип.

— Пойдем! — Мерлин поманил Артура за собой, и тот, как загипнотизированный, поднялся и шагнул следом.

То, что сначала Артур принял за манекены или восковые фигуры, оказалось застывшими людьми. Артур готов был поклясться, что это именно люди. Слишком живые эмоции были написаны на их неподвижных лицах – страх, изумление, решимость.

Артура передернуло — вот теперь стало по-настоящему страшно. Все эти люди, абсолютно все, были похожи на него. Кто-то лишь отдаленно, а кто-то почти полная копия. И судя по их одежде, страшная коллекция пополнялась не одну сотню лет.

— Нравятся? — Спросил Мерлин, бережно стряхнув несуществующую пылинку с плеча ближайшего к нему человека. — Все они что-то искали, на что-то надеялись… Все были такими… такими похожими на него, но ни один… НИ ОДИН, — голос сорвался на крик, — не был настоящим! — Он зло толкнул человека в грудь, и тот отлетел на несколько шагов, словно был сделан из бумаги. Человек упал, нелепо раскинув руки, и Артур, к своему ужасу, увидел кровь, проступающую на пораненной ладони.

— Они… живые? — хрипло спросил он, отказываясь верить в увиденное.

— Нет, — презрительно скривился Мерлин. — Они не имели права жить. Я исправил это досадное недоразумение.

— Ты сумасшедший. — Артур неосознанно сделал шаг назад.

— Думаешь? — Мерлин, в свою очередь, двинулся к нему. — Вот только кому это интересно?

— За что? Зачем ты собираешь эту коллекцию? — Даже отступая, Артур не мог перестать спрашивать. Слишком потрясло его это.

— Она сказала, что я недостоин его. Что не уберег. Что пренебрег своими обязанностями. Что не убил мальчишку, когда это было возможно. Что нарушил весь порядок вещей. Она сказала, что я заслужил! Я проклял ее, а она… она отказалась повиноваться и обрекла меня на бессмертие! Она отняла у меня все и, словно в насмешку, стала посылать жалкие копии, нелепые подделки под моего короля! А знаешь, что? — Мерлин продолжал надвигаться на Артура, тяжело бросая каждое слово, сверля немигающим холодным взглядом, слишком чистым и ясным для безумца. — Раз она отняла у меня Артура, то и эти копии не заслуживали того, чтобы жить! Они все получили по заслугам! Меня не устраивают ее подачки!

— Кто она? — Артур уперся спиной в стену. Дальше отступать было некуда.

— Магия. — Мерлин зло усмехнулся, и глаза его снова затопило золото. — Моя собственная магия!

— А ты не боишься того, — Артур понимал, что выбраться отсюда будет сложно, поэтому старался для начала хотя бы отвлечь Мерлина разговором, — что однажды твоя магия пошлет тебе не подделку, а оригинал, а ты его попросту не узнаешь?

— Как ты смеешь! — Рявкнул Мерлин, и по залу прокатился маленький вихрь. — Я не могу не узнать его!

— Что ты собираешься сделать со мной? — Артур невольно сглотнул, когда увидел, как в руке Мерлина блеснуло тонкое лезвие кинжала.

— Пополню свою коллекцию. — Тот легко пожал плечами, словно говорил сейчас не об убийстве, а о чем-то простом и обыденном.

Кончики пальцев обожгло холодом. Артур, прижавшийся к стене, невольно содрогнулся. Ну уж нет! Он не даст так просто прирезать себя!

— На самом деле, — Мерлин провел пальцем по блестящему лезвию, — земля сгорит в геенне огненной, а Артур не вернется. Все это сказки. И я буду приносить магии жертвы до тех пор, пока она не заберет меня.

— Будешь сдувать с меня пылинки? — с вызовом спросил Артур. — Как с остальных? Зачем они тебе? Если ты убиваешь их в отместку какой-то магии, то зачем тогда хранишь эту коллекцию? Зачем тебе смотреть на лицо того, кого ты не можешь найти?

Слова рождались сами, Артуру не было нужды придумывать их. Он просто знал, что задает верные вопросы, и что каждое его слово попадает точно в цель, бьет по самому больному.

Лицо Мерлина бледнело, пальцы, сжимающие кинжал, мелко подрагивали.

— Ты больше остальных похож на него, — тихо произнес Мерлин. — Но ты – не он.

— Откуда тебе знать?

— Магия не даст мне убить Артура. Настоящего Артура. Потому что мы с ним связаны слишком крепко.

— Опусти кинжал! — приказал Артур, и сам не узнал свой голос. — Иначе ты пожалеешь!

Мерлин дрогнул на мгновение, а потом хрипло рассмеялся и отбросил кинжал. Вытянул руку, и на раскрытой ладони заплясало пламя.

— Я могу держать огонь голыми руками, но к чему это, если он не может отогреть мертвеца?

В голове Артура разом взревело множество голосов, снова раздался звон мечей, а перед глазами замелькали алые всполохи.

В себя Артур пришел на улице. Он лежал на спине, раскинув руки, и смотрел в небо, по которому змеились клубы дыма. Старый особняк горел.

Артур медленно сел. Посмотрел на пожар. Из окон вырывались языки пламени, над крышей клубы дыма сплетались причудливым образом, напоминая фигуру дракона с распростертыми крыльями.

Огонь и дым словно очищали память Артура, слой за слоем снимая все ненужное, все наносное, давным-давно похороненное под пеплом — все, что делало его неузнаваемым. Он рождался заново.

— Что ты наделал, Мерлин? — горько спросил Артур. — Что ты наделал?

В груди теснилось чувство, похожее на сгусток боли. Чувство, не принадлежащее ему. Не было нужды прислушиваться – он и так знал, что это. Перед мысленным взором проносились сотни и сотни лет, которые Мерлин прожил без него, его мысли, чувства и эмоции, его страх и ненависть, его поступки и мотивы. Магия не позволила Мерлину убить Артура, но и не дала им быть вместе, будто мстя за нанесенное когда-то оскорбление.

Артур поднялся. Бежать к дому бессмысленно – он и так знал, что Мерлина там нет. Артур запрокинул голову к небу и закричал, выпуская наружу чужую боль.

Они наказаны. Оба наказаны. Мерлин сполна рассчитался по долгам, проведя полторы тысячи лет на земле. Пришла очередь Артура.

Месяц спустя Артур случайно увидел по телевизору сюжет о молодом человеке, потерявшем память. Парня подобрали в какой-то глухой деревушке на севере страны. Он не помнил ни своего имени, ни места жительства. Сюжет показали в новостях в надежде на то, что кто-то узнает беднягу. Артур узнал.

Мерлин сидел на пассажирском сидении, отрешенно глядя в окно. Он действительно ничего не помнил, и чтобы забрать его из клиники, Артуру пришлось приложить немало усилий.

— Все будет хорошо. — Артур скупо улыбнулся и сжал ладонь Мерлина в ободряющем жесте. — Я о тебе позабочусь.

Его не пугало, что воспоминания могут никогда не вернуться к Мерлину. Главное одно: Мерлин жив, Мерлин рядом. И черта с два кто-нибудь посмеет отнять его у Артура.

— Наше время еще придет. — Артур сжал руль, и в глазах его мелькнул жесткий, яростный огонек. — И ни магия, ни люди не смогут этому помешать.

@темы: angst, Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, PG-13

Название: Затмение
Автор: Tyen
Бета: hide_and seek
Баннер: Житель палаты
Размер: 36 075 слов
Жанр: ангст, драма, романс, hurt/comfort
Пейринг: Артур/Мерлин, Конелиус Сиган, Моргана, Гаюс
Рейтинг: R
Предупреждение: описание пыток, канон!АУ
Дисклеймер: Творим из-под щита!
Саммари: Эмрис — ученик Корнелиуса Сигана, величайшего колдуна из всех живущих. Вместе они поставят на колени весь мир! И начнут они с Камелота...
Тема: Дарк
Скачать одним файлом: .doc

Росток, тянущийся к солнцу, всегда
находит дорогу между камней.
(Антуан де Сент-Экзюпери)

Вечер принес с собой невыносимый запах гари и тонкий слой каменной пыли, покрывший стены замка. Совсем недавно здесь шел ожесточенный бой, начавшийся внезапно и закончившийся в пару часов. Стражники и лучшие рыцари Камелота не могли бороться с оживленными магией каменными изваяниями и смертоносными заклятиями, летящими словно бы отовсюду. Мостовая потемнела от пролитой крови, тела постепенно уносили, чтобы сжечь в общем костре. Камелот лишился своего короля, но обрел правителя-мага, который несколько сотен лет назад основал это королевство.

— Ты доволен? — спросил Сиган, глядя на бегающих в суматохе людей.

— Наверное, — Мерлин отвернулся и отошел от края балкона. Прислонившись спиной к каменной стене, посмотрел на небо. Где-то высоко кружила одинокая птица, взмахи ее крыльев казались рваными, натужными, словно птица была больна. Мерлин прикрыл глаза.

— Камелот мой, Мерлин; наш — если захочешь. Я мечтал уничтожить это королевство, где меня пленили на долгие века.

— И что тебе мешало сделать это раньше? Твоя магия не покидала тебя, а Пендрагоны стали слабы в тот же миг, когда отреклись от нее.

— Я был далеко и хотел все обдумать.

Мерлин хмыкнул и осторожно потрогал пальцами холодный камень стены. Пендрагоны не держали Сигана в заточении, они даже не знали о нем, пока случайно не наткнулись на камень, в котором была заточена его душа. В то время при дворе еще находился маг, который, почуяв опасность, и распорядился отослать камень так далеко, как только возможно. Сиган оказался в дальних краях, где, спустя несколько лет, какой-то глупец освободил его ценой собственной жизни. Тело Сиган забрал себе, а что стало с душой Мерлин даже представлять не хотел.

Подул холодный пронизывающий ветер, сильнее запахло гарью. Там, на площади, еще дымились десятки костров, стонали люди, придавленные камнями — осколками расколовшихся горгулий, которых оживил Сиган. За одну ночь Камелот сдался на милость сильного мага, двух магов. Мерлин тоже внес свой вклад, пусть и ощутимо меньший. Он тоже имел полное право мстить Пендрагонам, но старался щадить людей, если получалось.

Мерлин коротко взглянул на Сигана и, решив, что тот вряд ли заметит его исчезновение, направился к выходу с балкона. Он не чувствовал триумфа от захвата Камелота — только усталость от бессонной ночи и опустошенность внутри себя.

В коридорах было пусто, стражников либо убили, либо арестовали, а слуг заперли в подземелье, и теперь замок казался вымершим.

Мерлин выбрал себе комнату в стороне от остальных, просто, но хорошо обставленную, с хорошей дубовой дверью и внушительным засовом на ней. Посреди комнаты стоял большой стол, у стен — кровать под красным балдахином, шкаф и сундук, за ширмой располагался чан для мытья. Сразу становилось ясно, что здесь жил кто-то из господ, может быть, даже сам король или его сын. Мерлин хотел было подыскать себе комнату поскромнее, но, окинув все взглядом еще раз, остался. Здесь было спокойно и уютно, лучше даже, чем в комнате в доме Сигана.

Мерлин, не раздеваясь, лег на кровать и прикрыл глаза. Сон пришел почти мгновенно.

Наутро он пожалел, что не потрудился снять рубаху и штаны. Неумело заштопанные, они вновь порвались в нескольких местах: видимо, сон был слишком беспокойным, и Мерлин много крутился на непривычной кровати. Он вновь видел свою деревню, ласковые глаза матери, полные слез, которые она пыталась скрыть, и чувствовал отчаяние от скорой разлуки. Только в таких непрошенных снах Мерлин мог вернуться домой и встретиться с матерью.

Мерлин, не брезгуя, обшарил шкаф, но почти вся одежда оказалась ему велика. Он был худ, высок и нескладен, а бывший хозяин комнаты, хоть и казался одного с ним роста, был значительно шире в бедрах, талии и плечах (впрочем, как и полагалось рыцарю). Отыскав на дне сундука коричневые штаны, давно ставшие мягкими от носки, но вполне целые, синюю рубаху и куртку из грубой кожи, Мерлин оделся.

Судя по тому, что солнечные лучи только-только начали проникать в комнату, еще было очень рано. Но с площади, на которую выходило окно, доносился взволнованный шум. Мерлин выглянул наружу, вдохнул еще холодный, свежий воздух и улыбнулся, обнаружив, что шум — от обычной суеты просыпающегося города. Несмотря на короткую кровопролитную схватку накануне, люди продолжали свои привычные дела. Месть Сигана была направлена на Пендрагонов, обычных горожан она почти не коснулась. Увидев сокрушительную мощь магии Сигана и Мерлина, люди беспрекословно подчинились им, и даже большая часть замковой челяди согласилась служить новым правителям Камелота.

В дверь постучали. Мерлин одним движение мысли отпер засов, оставаясь при этом на своем месте. Если кто-то пришел убить его, то потеряет несколько мгновений, разыскивая цель в большой комнате. Но на пороге показался не искусный убийца, а девушка-служанка. Обеими руками она держала большой поднос, уставленный тарелками с едой. Дойдя до стола, она ловко разгрузила поднос и, не глядя на Мерлина, поспешила обратно к двери.

— Стой! — приказал тот.

Девушка послушалась и замерла, прикусила губу, в страхе закрыла глаза.

— Как тебя зовут? — спросил Мерлин.

— Гвен, сир, — ответила она. — Я… что-то сделала не так?

— Нет-нет, все в порядке. Кому ты служила раньше?

— Леди… — она запнулась и сглотнула. Казалось, если бы она могла испариться, то с удовольствием сделала бы это сейчас. — Леди Моргане.

— Воспитаннице короля?

— Да. Она очень хорошая, — Гвен вдруг вскинула голову и посмотрела прямо в глаза Мерлину. — Не такая как король Утер. Леди Моргана действительно заботилась о простых людях, раздавала еду, даже когда нам самим было нечего есть, а однажды взяла в руки меч и сражалась наравне с мужчинами, защищая девушек-рабынь от разбойников. Пощадите ее, пожалуйста! Она не в ответе за деяния своего покровителя.

Гвен замолкла, умоляюще глядя на Мерлина. Он не стал ей ничего отвечать. Он понятия не имел, где сейчас находится леди Моргана, жива ли она вообще. Сиган мог разделаться со всей королевской семьей. Сам Мерлин помнил только убийство короля Утера и последующую короткую, но яростную схватку с его сыном. Последнего — раненого, потерявшего сознание, но живого — уволокли в темницу.

Мерлин отослал Гвен и с удовольствием приступил к завтраку — скромному, но сытному, а большего и не требовалось. Ему доводилось обходиться и сухой коркой хлеба или кислыми ягодами, найденными в лесу.

Сделав последний глоток красного вина, вытерев рот слишком длинным рукавом рубахи, Мерлин направился на поиски Сигана.

Тот ожидаемо обнаружился в тронном зале. Золотая корона тускло блестела на его волосах, а с губ не сходила торжествующая улыбка. Месть, смерти, ужас в глазах людей доставляли ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Мерлин всегда удивлялся, что при его уме Сиган был так мелочно жесток и тщеславен.

— И что теперь? — спросил Мерлин, остановившись у трона. — Ты будешь править людьми?

— Я задержусь немного в Камелоте, — с улыбкой ответил Сиган. — Здесь еще есть дело, которое потребует моего времени. А потом я соберу армию и двинусь дальше.

— Но зачем?

— Ты еще мальчишка, Мерлин, — Сиган посмотрел на него снисходительно, — а я живу в этом мире несколько сотен лет. Я перепробовал все: упивался магией, создавал новые заклинания, разрушал города. А теперь я завоюю их. Все королевства здесь и за морем, весь мир встанет передо мной на колени!

— Уж слишком ты долго живешь, — усмехнулся Мерлин. Сам он не хотел завоевывать королевства и держать в страхе людей, но его магия не могла служить иначе, в этом была ее суть.

— Я вовсе не тиран, каким ты меня считаешь, — Сиган поднялся с места и подошел к Мерлину вплотную. — Я оставил жизнь отпрыскам Пендрагона. Его сын заперт в темнице, но не он должен интересовать тебя. Моргана, дочь Утера, обладает магической силой. Я чувствую в ней великую мощь, темную мощь, нужно лишь направить ее по верному пути. Я собираюсь обучить ее так же, как когда-то тебя.

— Дочь? — Мерлин нахмурился. — Я слышал, что она его воспитанница, да и разве допустил бы Утер мага возле себя?

— Дочь, он признался мне в этом. Но о ее магии он ничего не знал, даже она пока не подозревает об этом.

— Ты хочешь, чтобы я пошел к ней…

— Нет, — резко возразил Сиган. — Я буду заниматься с ней сам.

Он вновь вернулся на трон, показывая, что разговор окончен. Сиган никогда не был словоохотлив, и Мерлину поначалу не хватало простых разговоров и болтовни ни о чем. Дома, в Эалдоре, у него были друзья, затем компанию ему составляли такие же несчастные рабы, как и он, больше лившие слезы, чем разговаривавшие по душам. Сиган же с первого дня говорил только по делу: учил Мерлина магии и рассуждал об отмщении врагам. И постепенно Мерлин привыкал думать, как он, стремиться к его целям; он постоянно убеждал себя, что так нужно, и корил, когда это не получалось.

Мерлин вышел из тронного зала и в нерешительности остановился в коридоре. Он не знал, что теперь делать. Во время жизни в лесу все казалось простым и понятным: нужно было ходить за травами, собирать хворост для огня, охотиться, убирать в хижине, а потом оттачивать заклинания, варить зелья и пытаться ненароком не убить самого себя и Сигана. Хотя последний был живуч, и — Мерлин не сомневался — даже фатальная ошибка или сильнейший взрыв вряд ли подпалили бы на нем хоть волос.

Мерлин дошел до коридора, в котором накануне погиб Утер Пендрагон. На полу еще остались следы крови: у окна — самого короля, а у противоположной стены — его сына. Последнего, по словам Сигана, заперли в подземелье. Рана была серьезной, и тот мог уже умереть. Мерлин снова взглянул на кровь принца и решительно направился обратно, миновал двери тронного зала, немного поплутал по коридорам, спустился по винтовой лестнице и взмахом руки приказал стражникам пропустить его в подземелье.

Тюрьма насчитывала несколько камер разного размера, и большинство из них были заполнены. Люди лежали на полу, сидели, привалившись к стенам; многие провожали его полным ненависти взглядом. Здесь были и советники короля, и верные ему рыцари, и даже слуги, не пожелавшие служить Сигану. Всем, кто смотрел сейчас на Мерлина, повезло остаться в живых, трупы большинства же утром сожгли на площади перед замком. А потом Сиган собственноручно собрал пепел своих врагов — мощное составляющее нескольких зелий.

Мерлин миновал камеры, вглядываясь в каждую из них и не находя там светловолосого принца. Дальше были другие помещения — с тяжелыми дверьми вместо решеток, для настоящих преступников. В одном из них и обнаружился принц Артур.

Мерлин сначала долго разглядывал его, неподвижно лежавшего на каменной скамье. Светлые волосы потемнели от запекшейся крови, лица не было видно, грудь вроде вздымалась от дыхания, но Мерлин не был уверен. Принц не шевелился, и Мерлин принял отчаянное решение. Заклинанием отпер дверь и вошел в камеру. Один, без стражи и защиты. Если слухи о принце не врали, то он был быстр, силен и удачлив и мог любого уложить в схватке, но рана явно ослабила его, да и Мерлин привык во всем полагаться на свою магию.

Он осторожно приблизился к скамье и наклонился, чтобы рассмотреть рану принца. Магия — его собственная, Мерлин знал это — рассекла Артуру плечо, шею и кожу на голове. Рана вышла глубокая и очень болезненная, но не смертельная, с должным уходом она могла бы затянуться через несколько дней.

Артур вдруг пошевелился, застонал и прерывисто вздохнул. Огляделся затуманенным взглядом и остановился на Мерлине. Тот успел отскочить к противоположной стене и теперь шептал сковывающее заклинание. Несмотря на свою рану, Артур мог наброситься на него и в ярости убить.

— Ты… — прохрипел Артур. — Убирайся!

Мерлин застыл на месте, словно случайно наложил обездвиживающее заклинание на самого себя.

— Ты пришел пытать меня? Не хватило убийства моего отца и большинства моих людей? Кто ты, черт возьми?!

— Я Мерлин.

— И? Мне ни о чем не говорит твое имя.

— И не должно, — Мерлин наконец-то пришел в себя. Первый испуг пропал, и теперь он с интересом разглядывал Артура, его яростно блестевшие глаза и гримасу отвращения и боли на его лице. — Я ученик Корнелиуса Сигана.

— Мага, который убил моего отца?

— Да. Твой отец…

— Ничего ему не сделал.

— Он отослал его душу подальше от Камелота, лишил его дома на годы. Сиган основал этот город несколько веков назад.

— А потом умер или исчез — не суть важно — и потерял всякие права на город. А ты? Слепо следуешь за своим учителем, такой идиот, что не в состоянии думать своей головой?

— Десять лет назад два человека из моей деревни пришли в Камелот просить защиты у короля. Нас донимали разбойники, грабили, убивали, насиловали женщин, но Утер Пендрагон ответил отказом. Разбойники напали снова и забрали меня, чтобы продать в рабство.

Артур взглянул на него и быстро отвел взгляд.

— Как называлась твоя деревня? — спросил он.

— Эалдор, — с болью в голосе ответил Мерлин. По сей день он не мог спокойно говорить о доме.

— Пограничье с королевством Ценреда? Деревня находится на его стороне, мы не смогли бы помочь вам, это не наши владения.

— Вот поэтому твой отец не сидит теперь на троне, а превратился в пепел! — Мерлин дернулся, и Артур на своей скамье скривился от боли. Что-то невидимое сдавило ему горло, не давая дышать. Мерлин смотрел на его муки и едва ли не впервые чувствовал удовлетворение оттого, что причинял кому-то боль. Артур заслужил это! Мерлин был тогда с посланниками Эалдора и отлично помнил равнодушные насмешливые глаза юного принца. Тому было наплевать на людей и их несчастье, гораздо больше его волновала хорошенькая служанка леди Морганы. А теперь Артур смотрел с ненавистью и болью, с теми же чувствами, что пришлось испытать Мерлину по его вине.

Но Мерлин все-таки взял себя в руки и усмирил магию.

— Почему ты не убил меня? — отдышавшись, спросил Артур. — Раз так ненавидишь мою семью?

— Не хочу пачкать руки о такого слизня, как ты, — отрывисто ответил Мерлин.

— Если бы я мог встать, то показал бы, кто здесь слизень, — Артур хрипло рассмеялся, уткнувшись носом в сложенные руки. Он по-прежнему лежал на животе, оберегая раненые плечо и бок. Рубаха в том месте свисала клочьями, перепачканная пылью и кровью, открывая взору отвратительный порез, после недавних судорожных движений снова начавший сочиться кровью. Рана выглядела очень плохо, успела воспалиться и явно доставляла жуткую боль, но Артур старался не показывать этого. Он побледнел, на лбу выступила испарина, а пальцы бессильно цеплялись за край скамьи. Возможно, скорая смерть стала бы для него благом, а не наказанием.

Мерлин осторожно приблизился к Артуру и тронул кончиками пальцев края раны. Воспаление распространилось уже далеко, в кровь попала зараза, и без должного лечения Артуру оставалось жить два-три дня.

Мерлин отвязал от пояса бурдюк с водой, который по привычке таскал с собой даже в замке, и поднес его к сухим потрескавшимся губам Артура. Тот сначала отворачивался, не желая принимать помощь, но потом все же сдался и начал жадно пить.

— Решил отравить меня? — насмешливо спросил он и вновь припал к узкому горлышку.

— А ты подал хорошую идею, — огрызнулся в ответ Мерлин.

Убрав бурдюк, он незаметно прошептал простенькое заклинание, останавливающее кровь. Несильно поможет, но позволит Артуру продержаться немного дольше.

Больше в камере было нечего делать, и Мерлин, уже почти дошел до двери, когда услышал тихое, больше похожее на шелест листвы «Спасибо».

За десять лет, что прошли с момента, как Мерлина забрали в качестве «уплаты долга», он привык к кочевой жизни. Сначала несколько дней провел шагая за лошадьми разбойников, затем — неделю в клетке, выставленный напоказ на невольничьем рынке. Его никто не хотел покупать: в работники он не годился и даже в качестве прислуги не вызывал доверия. Высокий для своих лет нескладный подросток, не слишком симпатичный, грязный, с размазанными по щекам слезами. Он плакал почти каждую ночь, вспоминая дом и не видя в своем будущем ничего, кроме боли, лишений и унижений. Пару раз за него предлагали плату извращенцы, использующие мальчиков в постели, но то ли у хозяина Мерлина был на них зуб, то ли они не могли заплатить удовлетворяющую его цену, — сделки почему-то не заключались. Пока однажды на рынок не наведался невзрачный на вид мужчина средних лет, закутанный в черный плащ с капюшоном. Он перекинулся парой слов с торговцем, и через несколько минут Мерлина заковали в цепи и передали незнакомцу. Тот велел ему молча идти следом и, едва они миновали первые деревья на опушке леса, остановился и освободил Мерлина от цепей.

— Меня зовут Корнелиус Сиган, — представился незнакомец, — и я купил тебя потому, что ты обладаешь магией, как и я.

— Чт-что? — запинаясь, спросил Мерлин. Секрет о своих способностях он хранил изо всех сил. Если бы разбойники или работорговец прознали о его магии, то не отпустили бы так просто. Маги очень ценились в королевстве, их почти не осталось, а те, кто осмеливался гордо именовать себя колдуном, редко могли что-то большее, чем сдвинуть ложку на пару дюймов по поверхности стола. Мерлин мог бы попытаться сбежать, воспользовавшись магией, но не знал заклинаний и боялся, что в этом случае в Эалдор снова явятся разбойники и заберут еще одного мальчишку, например, Уилла, хорошего друга Мерлина.

— Я могу почувствовать сильного мага, Эмрис, а твоя сила действительно велика.

Отрицать было глупо, и Мерлин лишь кивнул. В тот момент он осознавал только, что Сиган не собирается его убивать или использовать для постельных утех, напротив, он поделился с ним едой, обещал раздобыть одежду и сказал, что найдет ему место в своей хижине в лесу. И Мерлин поверил ему.

Сиган оказался хорошим учителем, он с энтузиазмом занимался с Мерлином, показывал ему новые заклинания и говорил, что когда-нибудь сделает его своим помощником, а не учеником. Мерлин, всю жизнь скрывавший свою магию и привыкший жить в страхе и непонимании, вновь почувствовал себя почти счастливым. Вот только Сиган слишком часто говорил о мести и учил его убивать, причинять боль, подчинять себе животных и людей. Мерлин предпочел бы лечебные заклинания или те, что призваны как-то помогать людям, но не волен был выбирать.

А тридцать дней назад Сиган решил, что Мерлин готов стать его полноправным помощником, и что пора претворять планы мести в жизнь.

Покинув темницу, Мерлин взбежал по лестнице, быстро преодолел несколько коридоров и оказался во внутреннем дворе замка. Свежий ветер ударил ему в лицо, а яркие солнечные лучи ослепили, словно была не ранняя весна, а вступившее в свои права лето.

Во дворе почти никого не было, только пара стражников стояли у двери, да служанки с трудом несли огромный чан с водой. У колонки набирала ведро старуха, а к ее ноге прижимался ребенок лет четырех, который с ужасом смотрел на Мерлина, словно именно он вчера убил его родителей. Впрочем, наверное, так оно и было.

Мерлин пересек двор и остановился у одной из дверей. По слухам он знал, что где-то здесь жил лекарь, успешно лечивший как королевскую семью, так и обычных горожан и даже жителей близлежащих деревень.

Мерлин нерешительно постучал в дверь и отошел на шаг, дожидаясь ответа. Послышалось шарканье, стук отодвигаемых стульев, и через пару мгновений дверь распахнулась. На пороге, недоверчиво разглядывая Мерлина, застыл седовласый старик с изъеденными морщинами лицом, умными ясными глазами, одетый в бесформенный серый балахон и некое подобие ночного колпака.

— Э-э, здравствуйте, — сказал Мерлин, внезапно смутившись. Под изучающим взглядом лекаря он чувствовал себя неуютно, словно нашкодивший ребенок перед строгим воспитателем.

Старик выгнул бровь, показывая, что не ожидал визита Мерлина. Да и что могло понадобиться темному магу в комнате простого лекаря?

— Я… мне... — Мерлин облизнул губы и нахмурился. — Я могу войти?

Старик посторонился, пропуская его в свое скромное жилище. Мерлин с интересом оглядел комнату, заставленную шкафами с книгами и пузырьками, полными каких-то зелий, и обвешанную сухими травами. Посреди комнаты стоял большой стол, на котором царил сущий беспорядок, и в стороне от стопок книг и пятен от разлитых зелий на горелке кипела какая-то мутная жидкость, пар от которой стелился по столу, словно живой.

— Что вам нужно? — не слишком вежливо спросил старый лекарь.

— Мне… кх-м, — Мерлин уже был готов отказаться от своей затеи, тем более что он и сам не понимал, зачем это делает. — Мне нужна заживляющая мазь и отвар, снимающий воспаление.

— Вы ранены?

— Нет, это не для меня.

— Для вашего друга, который пришел с вами в Камелот?

— Нет. Это для… другого человека.

Мерлин не стал говорить о том, что собирается лечить принца Артура. Неизвестно, как поймет это старый лекарь, возможно, решит, что Мерлин готовит изощренную пытку. А уж пытаться солгать и утверждать, что лекарство нужно для самого Мерлина или для Сигана и вовсе опасно, ведь это такой шанс отравить их.

Старый лекарь, недоверчиво хмыкнув, принялся перебирать пучки трав, что-то шепча себе под нос. Мерлин прислушался и смог различить названия нескольких знакомых ему растений. Мать как-то пыталась научить его делу травника, но Мерлин тогда еще был слишком мал, чтобы запоминать сложные названия и свойства слишком похожих друг на друга листочков.

— Насколько серьезна рана? — спросил лекарь.

— Началось воспаление, и он потерял много крови.

Лекарь неодобрительно нахмурился.

— Самым разумным было бы мне лично осмотреть его, но я так понимаю, этого не случится.

— Нет, — быстро ответил Мерлин и для убедительности помотал головой.

— Я могу сделать вам отвар и научить, как использовать некоторые растения, но вряд ли это поможет, если болезнь зашла далеко.

— А если… если я применю магию?

— А вы знаете подходящее заклинание?

Мерлин неопределенно передернул плечами. Сиган не учил его ничему подобному; с того самого момента, как он купил Мерлина, никто из них не оказывался серьезно ранен. Сильнейшая темная магия хранила их от всего.

— Может быть, его знаете вы? — спросил Мерлин.

— Я не использую магию уже очень давно.

— То есть когда-то…

— И сейчас не время начинать, — оборвал его старый лекарь.

— Но вы должны! — воскликнул Мерлин. Он хотел сказать, что без помощи Артур умрет, но вместо этого вспомнил наставления Сигана. — Вы должны, потому что теперь я хозяин в этом королевстве и могу приказывать вам, старый дурак!

— Обычно меня называют Гаюсом, — старик ничуть не испугался, напротив, насмешливо поднял бровь и уселся на узкую скамью у стола. — И я не раб, чтобы мне приказывали. Я волен уйти из Камелота в любое другое королевство и предпочитаю сам решать, как и кого мне лечить.

Мерлин стушевался и упрямо поджал губы. Гаюс покачал головой и отыскал на столе небольшой пузырек с мутноватой жидкостью.

— Эта настойка должна помочь снять жар, но только если заражение еще не проникло в кровь.

Мерлин осторожно взял пузырек и вновь посмотрел на Гаюса.

— Мне нужно заклинание, без него вряд ли что-то поможет.

— Ты сильный маг, хоть и довольно глупый, неужели так и не обучился лечебной магии? Она нужна всем, даже самым отвратительным людям.

— Не ваше дело!

— Боюсь, оно как раз становится моим.

Гаюс пересек комнату, расчистил от метел место в углу, поднял одну из половиц. И достал старинный пыльный фолиант, от которого ощутимо веяло магией.

— Здесь есть все, что тебе нужно, но не думай, что я возьмусь обучать тебя.

Мерлин осторожно взял книгу, провел пальцем по корешку и сжал ее в руках. От страниц исходило странное успокаивающее тепло, тогда как от книг Сигана обычно веяло холодом.

Не попрощавшись, Мерлин покинул комнату Гаюса. Книгу он спрятал под просторной рубахой, прижал к груди как самое драгоценное сокровище. Если бы ему навстречу сейчас вышел Сиган, то немедленно отобрал бы ее, учуяв светлую магию. Но, к счастью, Мерлин добрался до своей комнаты, так и не повстречав никого на пути. Там он завернул книгу в несколько рубах и спрятал на дне сундука, затем сел на кровать и бездумно уставился в окно.

То, что он собирался сделать, было ново, непривычно и волнующе. Мерлин еще никого не спасал, напротив, учился убивать, хоть и никогда не был прилежным учеником. Ему приходилось воскрешать в себе самые темные, самые страшные воспоминания, чтобы лишить кого-то в жизни, иначе его магия не работала как надо. Он часто представлял, как погибла его мать. Когда он покидал Эалдор, она была жива, но Сиган рассказал ему, что следующего набега разбойников она не пережила. Наверное, только ради нее Мерлин мог бы убить, не задумываясь.

Решив дать себе еще пару часов на размышления, Мерлин вновь отправился гулять по замку. Ему было интересно исследовать его, изучить все коридоры, всмотреться в лица слуг, понять особую магию этого места. Замок был велик, просто огромен — величественная белокаменная крепость. Раньше на шпиле развевалось знамя Пендрагонов, а теперь место пустовало. У Сигана был свой родовой герб и его уже ткали в местных мастерских, а сейчас на шпиле, внимательно глядя на город, сидел черный ворон. Чуть ниже зияли ниши, в которых раньше сидели каменные горгульи. Теперь они грудой мелкого щебня лежали около крепостной стены.

Большинство слуг, встречавшихся Мерлину на пути, отводили глаза и старались как можно быстрее пройти мимо. Они боялись его, и Мерлин прекрасно понимал почему. Он бы и сам боялся, если бы оказался на их месте.

На тренировочном поле, которое теперь пустовало, вышагивал Сиган. Рядом с ним стояла леди Моргана. Она держалась неестественно прямо, а ее руки были так крепко сжаты в кулаки, что побелели пальцы. Ей было очень страшно, но она изо всех сил старалась не показывать этого.

Мерлин поспешил к ним. Сиган обещал не обижать Моргану, но ее слишком гордый и независимый характер мог все испортить.

Моргана смерила его презрительным взглядом и отвернулась. Сиган же, напротив, обрадовался его приходу.

— Эмрис! Вот пример тому, какой ты сможешь стать, Моргана, какой силой будешь обладать. В тебе все это есть, и оно рвется наружу.

— Я никогда не стану такой, как он, лучше убей меня!

— Лишать жизни обладательницу такой силы — преступление, — улыбнулся Сиган.

Внезапно он выхватил меч и приставил к горлу Морганы. Та дернулась, пытаясь отстраниться, ее глаза наполнились золотом, и клинок в руках Сигана согнулся посередине.

— Видишь, твоя сила защищает тебя. Пока ты не осознаешь, как ей пользоваться, но я научу тебя.

— И тогда я тебя убью!

— Никто не способен убить меня, — спокойно возразил Сиган.

Мерлин вздохнул. Он так часто слышал от Сигана это утверждение, что перестал в него верить. У любого человека есть слабые места, просто кто-то научился очень тщательно их скрывать. Сиган при всей его любви к театральности, тоже был человеком.

Мерлин еще немного понаблюдал за уроком. Моргана противилась всем наставлениям Сигана, а если и колдовала, то спонтанно, когда тому удавалось застать ее врасплох или как следует разозлить. В зеленых глазах Морганы вспыхивала ненависть, и это чувство подстегивало ее. Мерлину оно было хорошо знакомо, он начинал учиться точно так же. Сиган не знал более сильных чувств, способных пробудить и направить магическую силу. Очень скоро Моргана сломается, ведь она отнюдь не так добра и великодушна, как все считали. Мерлин видел выражение ее лица, когда убили Утера Пендрагона.

И он часто задавал себе вопрос, а возможно ли в этом мире иначе.

Быстрым шагом, нигде не задерживаясь и больше не обращая внимания ни на кого, Мерлин вернулся в свою комнату. Отыскал на дне сундука книгу и решительно пролистал ее. Заклинания — простые и сложные, длинные и короткие, полезные и забавные — были написаны на каждой странице. На первый взгляд, неведомый автор расположил их беспорядочно, как в голову пришло, но, возможно, Мерлин пока просто не видел системы.

Пролистав почти половину книги и запретив себе вчитываться в древние слова, чтобы не застревать на каждом заклинании надолго, Мерлин нашел то, что искал. Он прочел заклинание несколько раз, попробовал произнести пару предложений и понял, что это будет не так просто, как кажется. Хоть язык использовался и тот самый, на котором были написаны заклинания Сигана, слова, произношение, ритм казались другими.

Каждое слово давалось Мерлину с большим трудом, словно сама магия противилась тому, что темный маг пытается сделать что-то хорошее. Но Мерлин упрямо твердил и твердил сложные слова, пока не почувствовал, что выучил их как следует.

За окном уже стемнело, а на замковых стенах зажгли факелы. Слуги: повара, мальчишки на подхвате, конюхи — расходись по домам. Мерлин высунулся в окно по пояс и вдохнул сладкий прохладный вечерний воздух. Ветер ласково трепал его волосы и остужал разгоряченную кожу. Огромная оранжевая луна выплывала из-за горизонта, освещая темное, в россыпи звезд, небо.

Время было позднее для прогулок по замку, но Мерлин не смог утерпеть. Он боялся, что Артур умрет, так и не дождавшись помощи, а это будет… Мерлин и сам не знал, что тогда будет. Артур был его врагом. Мерлин убил уже десятки людей, о чем не сожалел (или же просто запретил себе сожалеть), так отчего же он так стремился спасти Артура Пендрагона?

К счастью, Мерлин не любил много размышлять и предпочитал действовать. Поэтому он выбежал из комнаты и вновь направился в подземелье. На ходу прошептал заклинание, чтобы стражники забыли о его визите вместе со всеми заключенными, мимо которых он пройдет, и остановился возле камеры Артура.

Отпереть ее не составляло труда (ключ он позаимствовал у стражников), а вот чтобы войти внутрь требовалось набраться решимости.

Артур без сознания лежал около лавки. Наверное, он пытался встать, но сил на это не хватило. Мерлин опустился рядом с ним на колени и прислушался, ожидая худшего. Артур дышал. Слабо, поверхностно, хрипло, но это означало, что он все еще боролся за жизнь.

Мерлин торопливо достал травяной отвар, который дал ему Гаюс, влил немного Артуру в рот, затем нанес заживляющую мазь на рану, отметив, что ее края сильно воспалились и опухли, и начал читать заклинание. Его голос поначалу дрожал, но потом окреп и наполнился силой. Мерлин прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Ни разу до этого от него не зависело спасение чьей-то жизни.

Из рук вырвался поток белого света, окутал Артура, словно облако тумана, а когда рассеялся, то никакой раны уже не было. Вместо нее тонкой линией розовел свежий шрам, который наверняка останется с принцем навсегда.

Артур глубоко вздохнул, пошевелился и открыл глаза. Повел плечами, удивленно пощупал шею и голову и, наконец, заметил Мерлина. Тот, пораженный собственной магией, которая только что спасла человека, слишком поздно понял, какую совершил ошибку. Он и опомниться не успел, как уже лежал на каменном полу, придавленный немалым весом принца.

— Мог бы просто поблагодарить, — проворчал Мерлин и попытался вырваться — не получилось.

— Заткнись, — Артур встряхнул его, больно приложив затылком об пол.

— Ты понимаешь, что и пары шагов сделать не успеешь, как я превращу тебя в жабу?

— Не сможешь, — продолжая одной рукой удерживать Мерлина, он разорвал подол своей рубахи, скомкал получившуюся тряпку и запихал ее Мерлину в рот. — Посмотрим, как ты теперь сможешь прочесть заклинание.

Следующим куском ткани Артур связал Мерлину руки и ноги. Тот брыкался, отчаянно мычал, но Артур, прошептав: «Извини», еще раз ударил его головой об каменный пол. Но то ли он не рассчитал силу, то ли голова Мерлина была крепче, чем казалось на первый взгляд, — тот потерял сознание лишь на пару мгновений. Когда он очнулся, Артур как раз подходил к двери. Глаза Мерлина вспыхнули золотом, и Артур отлетел к противоположной стене камеры. В следующее мгновение путы на руках и ногах Мерлина превратились в прах. Он вытащил кляп изо рта и презрительно кинул его в Артура.

— Ты ошибся, мне не нужны слова и заклинания, чтобы колдовать, — сказал Мерлин.

— Я должен был попробовать, — усмехнулся Артур. Он неподвижно лежал на полу, скованный магией, и умудрялся улыбаться!

— Я ведь спас тебя!

— А я тебя не убил, хотя мог бы размозжить тебе череп об этот пол. Ты идиот, если надеялся, что я поступлю иначе.

— Значит, молва о благородном принце врет?

— Ты убил моего отца, моих людей и захватил мое королевство, здесь не до благородства. Не пойму только, с чего ты решил меня спасти. Приказ твоего хозяина?

Мерлин, не удержавшись, фыркнул.

— Он мне не хозяин!

— А я слышал, что Сиган купил тебя на невольничьем рынке, как какую-то вещь.

— Да, но…

— И каждую ночь он пользуется тобой, как мальчиком для утех.

— Нет! — Мерлин даже рассмеялся от возмущения. — Сиган заменил мне отца и даже не думал о… Это отвратительно!

— Конечно, кого могут привлечь твоя неуклюжесть и лопоухость? У тебя была хоть одна девчонка? Хотя бы самая страшненькая? Или ты предпочитаешь пьяных волосатых разбойников?

Артур явно старался задеть Мерлина побольнее, и это у него неплохо получалось. Несмотря на собственные разумные доводы, что Артур ни о чем не может знать и просто болтает попусту, Мерлин чувствовал обиду. Может, потому, что действительно еще не был ни с одной девчонкой, даже когда представлялся шанс. Он не хотел принуждать, а страх в их глазах лишал его всякого желания.

— Если бы не твоя магия, я бы разделался с тобой одним мизинцем, — продолжал Артур. — У тебя же нет ни одной мышцы, ты кошку не поднимешь, не надорвавшись.

— Заткнись! — не выдержал Мерлин.

— Если оставишь меня в живых, то я найду способ лишить тебя магии и поквитаться! — заявил Артур.

— Ты хочешь, чтобы я убил тебя? О, ничто не доставит мне такого удовольствия, как возможность избавиться от тебя навсегда.

— Так чего ты медлишь?

— Я… — Мерлин замолк, не найдя слов. Он только что спас жизнь этому несносному болвану, а теперь больше всего на свете хотел убить его. Как один человек может вызывать такие противоречивые чувства?

— Ты просто трус!

Мерлин дернулся, как от пощечины. Сиган никогда не называл его так, но сколько раз это можно было прочесть в его глазах! Когда Мерлин жалел противника и, вместо того чтобы убить, отпускал; когда отступался от цели, потому что ради нее пришлось бы оставить детей сиротами; когда отчаянно старался придумать иные пути кроме насилия и страха. Мерлин корил себя за то, что он не такой решительный, как Сиган, что никак не может вытравить из души низшие человеческие чувства — сострадание, симпатию и даже любовь, любовь к матери и прежней жизни.

Мерлин смотрел в полные боли, шальные глаза Артура и понимал, что не даст ему то, что он так отчаянно просит. Не убьет. Артур явно понял, что все сражения давно проиграны, и он ничего не сможет поставить против двух магов. Без армии, без поддержки, совершенно один, он беспомощен, словно маленький ребенок. Мерлин не жалел его, власть всегда удерживали силой и силой ее лишались.

Мерлин прошептал заклинание, и толстые цепи, словно змеи, потянулись к Артуру и сковали его руки и ноги. Теперь Артур не сможет даже добраться до противоположной стены или до окна, чтобы попытаться просить о помощи.

Мерлин молча направился к выходу, но около двери остановился. Отвязал от пояса бурдюк с водой и кинул на пол так, чтобы Артур смог дотянуться. А затем запер дверь и, не оглядываясь, быстро покинул подземелье.



Раскаленное железо коснулось обнаженной кожи, и Артур закричал. Цепи больно впивались в запястья и лодыжки, оставляя на израненной коже новые следы. Перед глазами за вспышками света ничего уже не было видно. Запахло паленой плотью.

Артура пытали раз в несколько дней не для того чтобы выведать информацию, а ради удовольствия извращенного разума. Корнелиус Сиган всегда лично присутствовал на каждой пытке и часто шептал заклинания, которые были гораздо страшнее раскаленных прутов и острых кинжалов. Мерлин обычно сидел рядом с Сиганом, и по его лицу сложно было сказать о его чувствах. Артуру было проще думать, что и Мерлин наслаждался пытками, потому что иначе в нем вспыхивала совершенно ненужная, ложная надежда на то, что этот странный парень мог бы ему помочь. Но одно то, что Сиган всецело доверял своему ученику, говорило о том, что от Мерлина помощи ждать было глупо.

Каждый раз, корчась в цепях, давно растеряв гордость и утратив веру, Артур мечтал только об одном — умереть. Но как раз этого ему не позволяли.

— Зачем? — спросил как-то Артур у Мерлина, едва шевеля израненными губами. — Почему вы не убьете меня?

Тот даже не взглянул на него.

Когда его не пытали, Артур, чтобы отвлечься от боли в каждой клеточке своего тела, вслушивался в суету за стенами тюрьмы. Иногда среди неясного гула голосов можно было различить отдельные фразы, знакомые имена, попытаться понять, что теперь творится в Камелоте. Сиган ожидаемо оказался плохим правителем. Люди при нем голодали, не получали никакой защиты, отдавали почти весь свой урожай в уплату налогов. Сиган собирал армию, чтобы двинуться дальше, на север или юг и, в конечном итоге, завоевать все Британские острова, а потом и остальной мир.

Артур с радостью узнал, что Моргана жива и даже заточена не в соседней камере, а в своей комнате. Люди что-то болтали о ее магических способностях, но Артур им не слишком-то верил: сейчас каждому второму пытались приписать статус колдуна или ведьмы. Но то, что Моргану не подвергали пыткам, приносило облегчение.

Несколько раз Артур безуспешно пытался отказаться от воды и еды, чтобы умереть с голоду или от жажды. Он давно забыл, что собирался мужественно терпеть боль и унижение; все это имело бы смысл, если существовал бы шанс выбраться из темницы и освободить Камелот. Без помощи извне Артур был бессилен, в целом мире у него не осталось ни одного близкого или верного человека. Всех его рыцарей перебили, отцу перерезали горло, короли соседних земель и сами мечтали свергнуть Пендрагонов, а на обычных горожан рассчитывать было нечего. Из его прошлого осталась только Моргана, но у нее хоть и был дьявольский характер, его не хватило бы, чтобы противостоять двум сильнейшим магам.

— Эй, — услышал как-то Артур сквозь спасительное забытье после очередной пытки. — Попей.

На затылок легла чья-то рука, а в губы толкнулся бурдюк. Артур из последних сил отвернул голову, показывая, что не желает принимать подачек.

— Ты же умрешь без воды, ну?

Холодная сладкая влага пролилась ему на губы, и Артур невольно облизнул их.

— Вот так, — услышал он, — еще немного.

Мягкий голос завораживал, в нем слышались тепло, сочувствие, просьба довериться. Измученное сознание Артура боролось с его магией до последнего, но в какой-то момент он обнаружил, что жадно пьет воду. В нее явно подмешали какое-то зелье, уж слишком сладким был вкус и слишком быстро возвращались силы.

Артур открыл глаза и первыми увидел тонкие изящные пальцы, державшие бурдюк. Он знал, кому они принадлежали, и не удивился, поймав взгляд казавшихся темными в полумраке камеры глаз Мерлина.

— Я ненавижу тебя, — выдохнул Артур и вяло попытался вырваться из плена обнимающих его рук.

— Ты должен жить, — упрямо возразил Мерлин и помог ему подняться с пола и лечь на твердую лавку… которая теперь казалась гораздо мягче.

Артур с удивлением ощупал поверхность под собой и обнаружил, что кто-то (Мерлин, кто же еще?) положил туда набитый прелой соломой матрац. После месяца сна на голом камне, Артур почти почувствовал себя счастливым, когда смог вытянуться во весь рост и удобно устроиться на теплой лавке.

— Твоя щедрость не знает границ, — зло усмехнулся Артур, но все-таки покрепче вцепился в матрац: вдруг Мерлину взбредет в голову отобрать его.

— Сам себе удивляюсь, — тепло улыбнулся Мерлин.

Артур удивленно уставился на него. Он все еще не мог доверять Мерлину, темному магу, не мог понять, зачем тому вообще спасать опального принца. Разве что для того, чтобы потешить извращенное самолюбие.

— Я не буду благодарить тебя, — на всякий случай предупредил его Артур.

— Я понял это еще в первый раз. Ты не тот, от кого можно дождаться даже простого «Спасибо».

— А ты упрям и глуп, никак не можешь оставить меня в покое.

— Я не допущу, чтобы ты умер, — Мерлин снова улыбнулся, и Артур невольно отметил, что улыбка ему очень идет. Если бы он не знал доподлинно, то никогда бы не поверил, что этот лопоухий паренек — сильнейший темный маг.

— Трогательная забота, — фыркнул Артур.

— Ты нужен своим людям, — серьезно сказал Мерлин. — Когда Сиган соберет армию, мы уйдем из Камелота, и здесь останутся только разруха, голод и наступающая зима. И ты.

— Ты думаешь, что люди поверят мне после того, как вы с Сиганом сначала перебили всех моих рыцарей, мою семью, а потом заключили меня в подземелье? Никому не нужен такой король в деревянной короне.

— Но другого у них не будет.

— Думаю, они предпочтут жить вовсе без короля. Во все времена правит сила: будь то магия, военная мощь или безграничная власть королевской короны. Боюсь, у меня нет ничего из перечисленного.

— Но ты рожден королем.

— Всего во втором поколении, мой отец завоевал трон, а я его лишился, даже не успев занять.

Мерлин замолчал, явно обдумывая слова Артура. Тот наблюдал за ним, словно впервые, вглядываясь его лицо, еще такое юное, но уже ненавистное многим. Артур не понимал Мерлина. С Сиганом все было кристально ясно, — его жестокость, пытки, тщеславие, намерение завоевать весь мир — именно о таких злодеях рассказывалось в историях и легендах, которые читала Артуру в детстве его нянька. Мерлин же был странным. Спасал Артуру жизнь, кажется, вовсе без приказа Сигана, беспокоился о горожанах, которых сам же обрек на смерть, принес пленнику матрац, хотя какое ему должно быть дело до его удобства? А теперь и вовсе достал из небольшого узелка пузырьки с мазями и расставил их в ряд около лавки.

— Я сниму с тебя оковы, если обещаешь не пытаться сбежать или напасть на меня, — сказал Мерлин.

— Зачем? Что ты намерен со мной сделать? — Артур инстинктивно попытался отодвинуться, но едва не повалил пузырьки. Мерлин зашипел на него, замахал руками и заставил лечь обратно.

— Я хочу смазать твои раны, болван, ты выглядишь отвратительно.

— А как бы ты выглядел после месяца пыток?

— Тебя больше не будут пытать.

Артур вскинулся и посмотрел ему в глаза. Мерлин не врал. Чего бы это ему ни слоило, но он уговорил Сигана прекратить издеваться над Артуром. Как он смог? Зачем, зачем ему это нужно?

— В этом больше нет необходимости, — продолжил Мерлин.

— Ты…

— О нет, не я. Твоя сестра, леди Моргана, это она попросила Сигана больше тебя не трогать.

— Она мне не сестра, — хмыкнул Артур.

— Сестра, поверь мне, — Мерлин откупорил первую банку и зачерпнул немного густой, сильно пахнущей какими-то травами мази. Растер ее между пальцев и осторожно коснулся раны на плече Артура. Тот дернулся от боли, но, стиснув зубы, заставил себя терпеть. — Твой отец скрывал это от вас обоих, но Моргана его дочь. И колдунья, очень сильная, — Мерлин усмехнулся. — Сиган в восторге от ее таланта.

— Ревнуешь? — сквозь зубы спросил Артур. Спину, обильно смазанную мазью, жгло, но вместе с тем постепенно отступала боль.

— Моргана делает успехи, но я думаю, она старается не ради себя. Поначалу она не хотела учиться, открыто выказывала Сигану свое презрение и ненависть, но потом поняла кое-что. Себя ей было уже не спасти, — Сиган никогда не отпускает свою добычу — но твою участь она могла бы облегчить. Месяц Моргана прилежно занималась, чтобы заслужить доверие, а вчера решилась попросить, чтобы тебя оставили в покое, и Сиган согласился.

— Я был всего лишь инструментом давления на Моргану, — Артур глубоко вздохнул. Был и останется им до тех пор, пока сердце Морганы не окаменеет настолько, что он станет не нужен.

— Гаюс часто вспоминает тебя, — сказал Мерлин, потянувшись за следующей банкой. Артур уже потерял им счет, чувствуя только, как боль с каждым прикосновением Мерлина становится меньше.

— Ты знаешь Гаюса? С ним все в порядке? — Артур попытался скрыть волнение в голосе, чтобы не показать, как важен для него старый лекарь, не навлечь на него беду.

— Более чем. Он по-прежнему живет в своей каморке, лечит людей, эти мази, к слову, тоже приготовил Гаюс. Я насилу выпросил у него их; пока не рассказал правду, для кого они предназначены, он подсовывал мне всякую бесполезную дрянь, — Мерлин весело улыбнулся и взял последнюю баночку с пола. — Он беспокоится за тебя; поначалу каждый день просил не убивать тебя и постараться узнать поближе.

— Так своим спасением я обязан Гаюсу? — Артур прикрыл глаза. По телу разлилось приятное тепло, мышцы расслабились, боль ушла полностью, начало клонить в сон.

— Да, без него ты бы умер еще месяц назад.

Артур хотел ответить Мерлину, попросить его передать благодарность Гаюсу, но не смог вымолвить ни слова и уснул. Измученное тело требовало отдыха, а новая надежда давала силы двигаться дальше. Моргана и Гаюс помнили о нем, боролись за него, и Артур не имел права сдаваться. Он был слаб, желая умереть, думал только о себе; на самом деле его жизнь принадлежала его близким и Камелоту, которые отчаянно нуждались в нем.

С того дня Мерлин стал частенько навещать Артура. Приносил еду, лекарство, рассказывал о невеселой жизни Камелота, о Моргане и Гаюсе. Его словно магией тянуло в темницу, где всегда ждал Артур (хоть и пытался скрыть это всеми силами). Их общение обычно начиналось с небольшой перепалки. Артур ворчал, что злому колдуну не место в его покоях, а Мерлин обещал лично возобновить пытки, если Артур не заткнется. Тот заявлял, что если кого и нужно пытать, так это Мерлина, чтобы выбить всю дурь. Правда, в чем именно заключалась его дурь, Мерлин так и не понял. В присутствии Артура он расслаблялся и становился неуклюжим и разговорчивым, улыбка растягивала его губы почти так же часто, как в то время, когда он жил в Эалдоре с матерью. Постепенно Артур тоже научился улыбаться, а однажды даже рассмеялся, громко, запрокинув голову, да так заразительно, что Мерлин невольно расхохотался в ответ.

Артур был лишь на пару лет старше Мерлина, но казался гораздо взрослее. Был шире в плечах, более физически развит ежедневными тренировками с рыцарями, а за прошедший месяц изменились, постарели его глаза. Мерлину запомнился Артур перед тем, как Сиган убил Утера Пендрагона: в нем было через край злости, обиды, мальчишеской ярости и непонимания, теперь же их сменили ровная печаль и слабая надежда, недоверие, ненависть, решительность. Мерлин привязался к нему, полюбил их разговоры, Артуровы горькие шутки, собственное непонятное, теплое ощущение в груди в его присутствии. Артур напоминал ему о детстве (самом светлом времени в его жизни) и о матери — единственном человеке, которого он любил.

Дни, когда Сиган объезжал близлежащие деревни в поисках новых солдат для своей армии, Мерлин проводил с Гаюсом. Старый лекарь потихоньку учил его магии, заклинаниям, которые брезговал использовать Сиган, рассказывал о свойствах лечебных трав и показывал, как приготовить из них лекарства. Мерлин пытался сделать это сам, но обязательно что-нибудь путал, и вместо настойки от кашля у него получался быстродействующий яд. Игнорировать настойчивый голосок в голове, утверждающий, что какова душа лекаря, таково и лекарство, удавалось не всегда.

Мерлин приносил Гаюсу новости об Артуре и Моргане, обычно отделываясь фразами, что с ними все хорошо, насколько это вообще возможно в их ситуации.

Моргана Мерлина недолюбливала, справедливо считая его своим врагом, а Мерлин к ней в друзья и не напрашивался. Слишком часто она общалась с Сиганом и могла выболтать ему лишнее. Моргана оказалась способной ученицей, магия действительно стала частью ее самой, и заклинания ей давались даже легче, чем когда-то Мерлину. Но он принимал уроки Сигана с благодарностью, а она — стоически, с презрением, только ради своего брата.

— Она могла бы стать великой! — сказал как-то Мерлину Сиган. — В ней есть все: и характер, и талант, и способность ненавидеть людей. А тебе последнего не хватает.

Тогда Мерлин впервые задумался о том, что Сиган знал о его постоянных визитах к Артуру, об их странной дружбе, но почему-то допускал это. Может быть, считал Артура безобидным, но Мерлин чувствовал, что у Сигана совершенно другие мотивы.

Решив все прекратить, Мерлин несколько дней не спускался в подземелье. Он говорил себе, что общение с Артуром — это признак слабости, которую не может допускать по-настоящему сильный маг. Мерлин смотрел на Сигана и видел того, кем хотел бы стать, но знал, что для этого ему необходимо ожесточить свое слишком мягкое сердце. Может быть, Сиган ждал, что Мерлин убьет Артура? Если так, то ему суждено снова разочароваться в своем ученике.

Через несколько дней Мерлин не выдержал и спустился в подземелье. Его необъяснимо тянуло к Артуру, словно тот каким-то образом стал важной частью его жизни. Он нашел Артура в ужасном состоянии. Оказалось, что никто не приносил ему еду и воду, и тот уже почти умер от жажды. Мерлин три дня выхаживал его, кормил специально приготовленными жидкими похлебками и кашами, даже когда Артур стал возмущаться, что вполне способен есть обычную пищу и не нуждается в няньке. Он смотрел на Мерлина с удивлением и благодарностью, даже не думая обижаться на то, что тот его бросил. Никто еще к Мерлину не относился так, как Артур. И он пообещал себе сделать все, чтобы помочь тому выжить и выбраться из темницы.

Комната леди Морганы располагалась отдельно от остальных, за крепкой дубовой дверью, к которой вела винтовая лестница. На дверь было наложено сложное сильное заклинание, не позволяющее Моргане выходить из комнаты без сопровождения Сигана. Изучив азы магии, она пыталась расколдовать дверь, но, конечно, у нее ничего не вышло. Любая сила, примененная к двери, обращалась в небольшой удар молнии, ощутимый, но неопасный. Даже служанке запрещалось входить к леди Моргане без присмотра. Сиган никому не доверял секрет дверного заклинания, даже Мерлину. Но тот не зря десять лет был его учеником.

— Ты уверен? — вкрадчиво спросил Гаюс, кивая на раскрытую перед Мерлином книгу.

— Более чем. Это заклинание очень похоже, может быть, даже то самое, но я не узнаю, пока не попробую.

— Попытка пойти против Сигана может уничтожить тебя.

— Я не собираюсь идти против него, — Мерлин поморщился и почесал нос. — Я все еще всецело на его стороне, но мне нужно поговорить с леди Морганой.

— О чем?

— Я… — Мерлин облизнул губы и неловко пожал плечами. — Я хочу знать, насколько она поддалась чарам Сигана и остался ли ей дорог ее брат.

— То есть ты хочешь освободить Артура?

— Сиган убьет его, как только решит покинуть Камелот! В последнее время он что-то ищет здесь, подолгу бродит один в подземельях. Я спрашивал, что он там делает, но он молчит. Боюсь, как только поиски увенчаются успехом, его здесь уже ничего не будет держать.
— И ты уйдешь с ним…

— Да, — твердо сказал Мерлин. — Сиган мой учитель, и он не так плох, как…

Гаюс хрипло рассмеялся.

— Не так плох? Мерлин, он убил тысячи людей! Поработил королевство, и большинство людей здесь теперь вряд ли переживут зиму. Оглянись вокруг: посевы уничтожены, мастерские разгромлены, купцов не пускают в Камелот. Люди умирают от голода, лишившись своего ремесла, без денег, которых теперь негде взять. Горожане воруют последнее у соседей, но если они не будут этого делать, то погибнут сами. Сиган мог бы исправить это, но ему все равно. А теперь представь, что ждет Британские острова, весь мир, если Корнелиус Сиган осуществит свою мечту и завоюет его.

Мерлин отчаянно замотал головой.

— Нет! Если будет нужно, я помогу ему управлять миром.

— А как же Камелот? Ты здесь уже два месяца, но пока ничего не сделал для королевства. Ты еще так молод, Мерлин, и глуп.

— Поэтому я хочу освободить Артура, он сможет восстановить Камелот, когда мы уйдем.

Гаюс лишь неодобрительно покачал головой.

— Ме-е-ерлин, — наконец протянул он. — Тебе нужно определиться, на чьей ты стороне.

— На стороне Сигана…

— Который предпочел бы убить Артура, меня, сравнять Камелот с лицом земли. А ты другой, несмотря на все старания Сигана, в тебе живут доброта и сострадание.

— И что?

— Твоя мораль искажена, изуродована Сиганом, ты считаешь, что убивать, калечить, порабощать — твое право, но это не так. Люди рождены несвободными, наша совесть сковывает нас, как и общечеловеческие ценности и главный закон природы — не лишать жизни без необходимости. Если бы каждый из нас в угоду своей прихоти убивал других людей, то никого бы на Земле уже не осталось. Жизнь — это величайшая ценность, а человек — целый мир, каким бы чужим и непонятным он не казался на первый взгляд.

— Ты не можешь знать, — растерянно возразил Мерлин. Он не хотел думать об этом, это было слишком больно и страшно, ведь тогда все становилось с ног на голову, а он сам получался убийцей и тираном.

— Могу. Я прожил достаточно, Мерлин, — Гаюс закончил нарезать длинные стебли лапчатки и повернулся к Мерлину. Мудрые светлые глаза смотрели со строгостью и печалью. Наверное, Гаюс хотел бы видеть Мерлина своим учеником, но он появился в его жизни слишком поздно.

Мерлин захлопнул книгу, намереваясь отказаться от своей затеи и прекратить все, и даже поднялся с места, чтобы уйти, но не сделал и шага. Затем сел на прежнее место и вновь принялся зубрить заклинание. Он бы легко плюнул на Камелот, забыл о голодающих людях, оставил их на произвол судьбы, но единственное, чего он не мог сделать, — обречь Артура на смерть. У Мерлина никогда не было друзей, и два месяца их странного общения были самыми длительными и близкими отношениями за последние десять лет. Если не считать Сигана, конечно.

До темноты Мерлин мерил шагами свою комнату. Лучше было бы прогуляться по окрестностям замка, может даже дойти до леса, но Мерлин не хотел лишний раз попадаться на глаза Сигану.

Когда шум обычной вечерней суеты улегся, а Гвен забрала почти нетронутые тарелки с ужином, Мерлин решился. Осторожно, постоянно оглядываясь по сторонам, он дошел до комнаты Морганы и застыл перед ее дверью. Заклинание, выученное назубок, требовало полной концентрации и идеального ритма, и Мерлин не был уверен, что сможет произнести его правильно с первого раза. Уж слишком он волновался и боялся провала, слишком сомневался в своем решении, ведь сейчас он фактически шел против Сигана, против одного из его указов.

Мерлин начал читать заклинание, но тут же сбился, повторил снова и снова, и снова… На лбу у него выступил пот, а сердце колотилось как бешеное, язык начал заплетаться. Мерлин прикрыл глаза, пытаясь успокоиться, задышал глубоко и ровно. Он представил себе Артура, свободного, улыбающегося, счастливого и, не отпуская этот образ из своей головы, вновь прочел заклинание. Замок тихо щелкнул, и дверь с тихим скрипом отворилась. Мерлин отстраненно подумал, что за прошедшие два месяца некому было смазать петли в покоях дочери убитого короля.

Мерлин вошел в комнату и огляделся. Морганы нигде не было видно, но открытые баночки с мазями на туалетном столике и небрежно брошенная расческа подсказывали, что она должна быть где-то рядом.

Мерлин сделал еще шаг, отошел от двери, и в следующее мгновение почувствовал острую боль в затылке. Перед глазами сначала все поплыло, а потом и вовсе померкло, сознание отключилось.

Мерлин пришел в себя лежа на холодном каменном полу, однако его голова покоилась на чем-то мягком, а на лбу лежала мокрая повязка. Мерлин застонал. Кажется, только что он сделал самую большую глупость в своей жизни, Моргана наверняка уже сбежала из замка, вопреки всем предосторожностям Сигана.

— Ты цел? — послышался рядом холодный голос.

Мерлин испуганно подскочил, мокрая повязка упала ему на колени, голова вновь закружилась, но он сумел разглядеть в нескольких шагах от себя леди Моргану.

— Не очень, — поморщившись, ответил Мерлин.

Моргана жестом указала ему на повязку и велела вновь приложить ее к ране на лбу. Мерлин послушался, потер саднящий затылок, на котором зрела большая шишка.

— Чем это ты меня? — обиженно спросил он.

— Ночной вазой, — на лице Морганы проскользнула едва заметная улыбка. — А лоб ты поранил, когда упал на пол.

— Почему ты не сбежала? — Мерлин осторожно сел, затем встал, но на всякий случай прислонился к стене.

— Я думала об этом, но… — Моргана вздохнула. — Пожалею, но я решила узнать, что тебе понадобилось от меня. Я слышала, как ты сидел у меня под дверью и шептал заклинание. Не то, которым пользовался Сиган, а значит ты пришел ко мне без его ведома.

Мерлин, укоризненно глянув на Моргану, отлепился от стены и сел на стул с высокой спинкой.

— Я хочу освободить Артура, — без предисловий выпалил он. Сейчас была не та ситуация, чтобы вести непринужденный разговор, да и Моргана не доверяла ему и не была настроена на светские беседы. Но теперь она удивленно распахнула лаза и посмотрела на Мерлина как на умалишенного.

— Зачем тебе это? — наконец спросила она.

— Так… нужно.

Мерлин не хотел объяснять ей то, что еще не до конца понимал сам. Он предпочел не задумываться над собственными желаниями, а просто делать то, что считал правильным, что чувствовал своим глупым сердцем, но был не в силах осознать.

— Сиган не знает о твоем плане, я права?

— Да.

— О, наперекор ему я сделаю все, что угодно, — Моргана горько усмехнулась. — Раньше я ненавидела своего отца за ложь и деспотичность, за нетерпимость к магии. Но Сиган говорит мне только правду и учит меня колдовать, а я ненавижу его гораздо сильнее. Отец любил меня, теперь я понимаю это, даже старался стать лучше, и не только его вина, что у него не получилось. Мы оба не желали слушать друг друга. А в Сигане нет любви, только темная злоба и бессмысленная жестокость, тщеславие размером с целый мир! Я не хочу стать такой, никогда!

— Но ведь он раскрыл тебе глаза на твою сущность, — возразил Мерлин, — взялся учить.

Продолжение - в комментариях...

@темы: angst, Arthur's team, Фик, drama, Arthur/Merlin OTP fest 2015, romance, R

Название: Шаман
Автор: KateRon_VRN
Форма: коллаж
Персонажи: Артур, Мерлин
Жанр: историческое-ау, вестерн, мистика
Предупреждение: нет
Примечание: коллаж сделан на Артур/Мерлин ОТП фест «Две стороны одной медали».
Дисклеймер: Творим из-под щита!
Саммари: Коллаж иллюстрирует авторский фанфик "Шаман"
Размер: 1000х556 px
Исходники: 1-4
Тема: Историческое АУ

@темы: Arthur's team, Арт, Arthur/Merlin OTP fest 2015, PG

Название: Достойный короля
Переводчик: ~fanpire~
Бета: Julia_2499
Оригинал: Fit for a King by Clea2011, разрешение запрошено
Размер: ~ 12 000 слов
Жанр: CanonAU/Fantasy/Crossover/Humor
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Примечание: Вольный кроссовер с “Сон в летнюю ночь” У. Шекспира.
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Саммари: Мерлин - приз, достойный короля. Но король, которому он был предназначен судьбой, не принял его.
Когда король Фей лишился своего ушастого, назойливого, приносящего одни неприятности любовника, он приказал подданным найти ему замену. Никто не смеет ослушаться приказа Оберона. Никогда.
Но Мерлин принадлежит только Артуру.
Тема: Первый раз.

Все началось, когда исчез Пак. Шустрый, озорной, очаровательный, раздражающий… Оберон жить без него не мог.

Оберон ‒ высокомерный болван, который обожал звук собственного голоса. Эгоистичный, ленивый и невнимательный в постели. Ну нет, Пак решил уйти ко двору Титании и остаться там до тех пор, пока король не выучит парочку хороших манер. Что займет чертову уйму времени.

‒ Но я король! ‒ возмущался Оберон. ‒ Это суть моего существа. Весь мир создан, чтобы угождать мне.
‒ И тем не менее я ухожу, ‒ сказал Пак.
И ушел.


‒ Приведите мне другого! ‒ приказал Оберон, ни к кому конкретно не обращаясь. Придворные столпились вокруг, нервно переглядываясь.
‒ Но другого нет, ‒ ответил самый смелый — или глупый — из них. ‒ Пак — это Пак.
‒ Значит, найдите еще лучше! ‒ взревел Оберон. ‒ Создайте! Украдите! Если придется, тысячу раз облетите вокруг земли, но найдите мне слугу, достойного короля. Или я буду недоволен.

И чтобы продемонстрировать насколько он будет недоволен, Оберон обратил незадачливого придворного в жабу, оставив того печально прыгать вокруг.

‒ Итак? ‒ обратился он к оставшимся. ‒ Простоите здесь еще секунду, и я вас всех превращу в жаб. А ну пошли!
И они ушли.

Гаюс поднял голову, когда распахнулась дверь, впуская его юного подопечного.

Мерлин был сердит, еле держался на ногах и, Гаюс знал, готов был в любую секунду разразиться тирадой в адрес Артура. Множество людей были бы счастливы прислуживать королю, но Мерлин, очевидно, не входил в их число.

‒ Мне пришлось чистить его сапоги! Все! Знаешь сколько у этого человека пар обуви? Сорок одна! Уверен, некоторые он даже не надевал ни разу! А некоторые, напротив, были настолько старыми, что буквально разваливались у меня в руках! А еще среди них были крошечные ботиночки, которые он скорее всего носил в детстве, и мне пришлось чистить и их тоже! А потом он велел мне собрать все его доспехи и снова их отполировать, потому что они, видите ли, недостаточно сверкают… А они сверкали достаточно! И он возжелал ванну… и все эти ступеньки… и...

Гаюс положил в миску порцию рагу, которую все это время держал в тепле, и поставил ее перед Мерлином на стол.

‒ Спасибо. Я умираю с голоду, ‒ вздохнул тот с благодарностью.

Гаюс знал, что это неправда. Артур имел привычку делиться с Мерлином своей едой, попутно отпуская ехидные комментарии о том, что чересчур громкое урчание в животе у Мерлина его отвлекает. Но Гаюс-то знал, что это лишь потому, что Артур привязан к Мерлину гораздо сильнее, чем смел показать.

‒ И что ты наделал? ‒ Гаюс присел напротив. ‒ Перед тем, как он велел тебе начистить сапоги.
‒ Ничего! ‒ возмущенно воскликнул Мерлин. ‒ Ну… может, сделал замечание про речь, которую он написал, и ужасную дыхалку, раз ему то и дело приходится останавливаться чтоб отдышаться...

Гаюс выгнул бровь.

‒ Что? Кто-то должен был ему сказать! Он мог в обморок упасть во время этой речи. Эх, вот было бы зрелище... Неважно, ‒ он принялся торопливо уминать ужин. ‒ Я спать. Завтра он решит, что я должен перестирать всю его одежду или что-нибудь в этом роде.
И он ушел.

Гаюс спокойно вернулся к своим зельям. В конце концов, завтра его ждет еще одна подобная тирада.

Артур был недоволен. Мерлин не разбудил его, не принес завтрак, не помог одеться… Если у него нет убедительного объяснения, утро он проведет за уборкой конюшни. Всей конюшни.

‒ Где он? ‒ Артур ворвался в комнаты Гаюса, гневно оглядываясь вокруг. Вероятнее всего, Мерлин просто все еще дрых.
‒ И вам доброе утро, сир, ‒ проворчал Гаюс. Артур наградил его недовольным взглядом.
‒ Где Мерлин?
‒ Сегодня утром я его не видел. Я решил, что он ушел прежде, чем я проснулся.

Артур пересек комнату и вбежал по ступенькам, ведущим в каморку Мерлина.

‒ Мерлин! Ты, ленивое бесполезное подобие слуги! Если ты снова проспал…

Артур толкнул дверь, не дожидаясь ответа, и влетел внутрь, намереваясь вытряхнуть своего слугу из кровати, невзирая на то, в какой степени наготы тот находился.

Но Мерлина там не было.

Артур огляделся в замешательстве. Подозревая, что это какой-то трюк для отвода глаз, Артур подошел к кровати и отдернул одеяло, до этого свисавшее до пола. Он надеялся услышать возмущенный взвизг и увидеть самого Мерлина, вылезающего из под кровати.

Артур наклонился и заглянул под кровать. Просто на всякий случай. Но вместо слуги обнаружил там свалку не пойми чего и убитые в хлам старые сапоги. И мусор. Самое большое скопление мусора, что приходилось видеть Артуру за всю жизнь, по большей части не подлежащее идентификации. И от сапог воняло. Артур резко выпрямился. В комнате больше не осталось мест, где можно было спрятаться.

‒ Его здесь нет! ‒ крикнул он Гаюсу. ‒ Если он снова в таверне, то так и скажи. Я начинаю привыкать к этому.

Старик поднялся по лестнице и замер в дверях, хмурясь.

‒ Но он вернулся домой вчера вечером. Он был еле живой, сказал что-то про чистку доспехов и сапоги, почти ничего не съел за ужином и после сразу ушел спать. Я слышал, как он храпел.
‒ Ну, значит, его уже нет, ‒ Артур дернул одеяло, чтобы уж наверняка убедиться, что Мерлин не спрятался где-то под ним. ‒ Скорее всего, он сбежал еще до того, как ты проснулся. Не сомневаюсь, что если дойду до таверны, обнаружу его там в стельку пьяным.

Гаюс осмотрел комнату, словно Мерлин в любой момент как по волшебству мог появиться перед ними. Ах да, Артуру же не положено было знать об этом.

‒ Уверен, он где-то поблизости. Скорее всего, на кухне забирает ваш завтрак.

Может и так. Но Артур больше склонялся к варианту с таверной.

Это не Пак.

Оберон оглядел человеческого мальчишку, которого притащили слуги. Темноволосый, стройный, чем-то даже напоминающий фея ‒ с такими выдающимися ушами его можно было спутать с полуфеем. В целом неплохой набор. Но человек.

‒ У вас был приказ! ‒ прогремел он. ‒ Это человек. Люди стареют, болеют и обращаются в прах. Вот этим вы мне не угодите! ‒ хотя в глубине души Оберон допускал, что может позволить этому человечку развлечь себя немного. Все же весьма красивый мальчик.

Он особенный, ‒ принялся заверять дух, принесший дар.
Он не заболеет.
Он обладает магией.
Он предназначен королю.
Он бессмертен.

Мальчишка озирался с ошеломленным выражением на лице ‒ типичная реакция человека, впервые оказавшегося в мире фей. Он наверное думал, что все еще спит. И совершенно не был похож на кого-то особенного.

‒ Предназначен королю… ‒ задумчиво протянул Оберон, ‒ и какому же королю он был предназначен?

Королю Альбиона.
Королю, чье рождение было предначертано.
Королю Былого и Грядущего.
Артуру Пендрагону.

Услышав имя, мальчишка встрепенулся.

‒ Артур...

Оберон знал, кто такой Артур. Смертный король, чья слава будет сиять ярко сквозь тысячелетия. Артура и его консорта, мага Эмриса, кто неизменно будет рядом с ним.

‒ Так это Эмрис?

Это Эмрис.
Он называет себя Мерлином.
Он сама магия.
Он порадует короля.

‒ Понятно, ‒ Оберон подошел ближе, рассматривая свой подарок. ‒ И он нетронут? Пендрагон не заявил своего права на него?

Ни разу.
Он может стать твоим.
Достойный короля.
Совершенное создание.

У его слуг отличный вкус. Мальчишка был одет кое-как, но это было легко исправить. Накормить, приласкать, соблазнить, и для него не осталось бы дороги назад, в мир смертных. Оберон провел пальцем по щеке Мерлина, поддел его подбородок и повернул лицом к себе. В глазах мальчишки отражалась полнейшая растерянность.

‒ Мне нужно к Артуру...

Ничего, это пройдет.

‒ Ты увидишь своего короля, прелестное создание, совсем скоро. Вот, ‒ он протянул ладонь, на которой лежала идеальная спелая слива, ‒ ешь, ты, наверное, голоден.

Мгновение Мерлин рассматривал сливу, но все же взял ее. Оберон с удовольствием наблюдал, как мальчик впивается в нее, и капельки сока стекают по подбородку. Идеально. Всего несколько капель этого сока было достаточно, чтобы удержать его здесь навсегда.

Несколько часов спустя от Мерлина все также не было ни слуху ни духу. Как не было ни завтрака, ни обеда и ужина, видимо, тоже, раз день близился к вечеру, а изменений не намечалось.

Никто его не видел. Что особенно беспокоило Артура, Гаюс лично провел весь день в поисках Мерлина. Обычно он так не поступал. Обычно он выдумывал очередную отговорку за Мерлина, не важно насколько нелепую. Значит, дело было не в какой-то магической штуке, о которой Артуру не положено знать. Не в этот раз.

Когда Артур снова вернулся к Гаюсу, чтобы узнать, есть ли новости, того не было дома. Скорее всего, все еще искал Мерлина. Артур и сам подумывал присоединиться, только вроде как не к лицу королю носиться по городу в поисках слуги. Хотя когда это его останавливало? Он снова поднялся в каморку Мерлина за неимением лучших идей ‒ все же это последнее место, где видели слугу.

Комната выглядела так же как и с утра, но теперь, когда Артур искал любые зацепки вместо самого Мерлина, он заметил то, что упустил ранее.

На первый взгляд это напоминало обычную пыль, но при ближайшем рассмотрении она оказалась серебристой, почти сверкающей. Он нашел немного на кровати, и ее след тянулся по полу через комнату до маленького открытого окна.

Но окно было совсем крошечным. Мерлин в жизни не протиснулся бы в него, его уши застряли бы прежде, чем он сумел просунуть голову. Немыслимо.

Артур услышал, что вернулся Гаюс. Подобрав немного загадочной пыли, он поспешил ему навстречу.

‒ Есть новости?

Гаюс устало покачал головой.

‒ Ума не приложу, где еще искать.
‒ Я только что еще раз осматривал комнату и кое-что нашел.

Вмиг Гаюс насторожился, и Артур решил, что где-то там в каморке, по-видимому, запрятан целый арсенал магический штук, которые ему видеть не полагалось.

‒ Всего лишь это… ‒ он протянул руку, демонстрируя серебристую пыль.

Близоруко щурясь, Гаюс взял немного пыли, чтобы рассмотреть получше.

‒ Ох.
‒ Ох?
‒ Что ж, ‒ начал Гаюс. Он говорил тем самым тоном, означавшим, что слушателю не понравится то, что он собирается сказать, а потому он будет осторожно выбирать выражения. ‒ Это похоже на пыльцу фей.
‒ Пыльца фей?
‒ Да. Где она была?
‒ Ну… на кровати… полу… и вела к окну.

Для человека в столь почтенном возрасте Гаюс на удивление резво припустил в сторону комнаты Мерлина.

‒ Это окно не открывали долгие годы, я сразу должен был заметить. Ох Мерлин, мальчик мой, во что ты опять вляпался?
‒ Я не понимаю. Мерлин не смог бы пролезть в это окно, ‒ нахмурился Артур.
‒ Смог бы, если его забрали феи. Что, как я подозреваю, и произошло.

И в этот момент Артур решил, что Гаюс с Мерлином решили его разыграть.

‒ Феи.
‒ Да, ‒ удивительно, как Гаюс умудрялся сохранять настолько серьезный вид.
‒ Забрали Мерлина.
‒ Похоже на то. Нужно поискать снаружи, там должен был остаться след.

Артур вскинул бровь, но решил не комментировать. Не важно, какой глупый розыгрыш решил устроить Мерлин: он понаблюдает, а затем решит, как сможет отплатить. На самом деле, здесь открывалось бесконечное множество вариантов.

‒ Должен заметить, вы реагируете довольно спокойно, сир, ‒ сказал Гаюс, пока они шли на улицу. По пути к ним присоединились Гавейн и Ланселот, что лишь укрепило подозрения Артура, несмотря на заверения рыцарей, что они тоже разыскивают Мерлина. Очевидно же, они его друзья, и если намечается какое-то веселье, без Гавейна тут не обойтись.
‒ Ну, ‒ Артур улыбнулся в ответ, ‒ не каждый день твоего слугу выкрадывают феи, правда? Интересно, что будет дальше? Пикси утащат сэра Леона?
‒ Вряд ли. Я видел, как он выходил из конюшни около часа назад, ‒ совершенно серьезно ответил Ланселот. Гавейн усмехнулся.
‒ Они, наверное, подбросили его обратно, когда он начал читать им лекцию о достойном и подобающем поведении рыцаря, ‒ пробормотал он себе под нос.
‒ Это не смешно, ‒ осадил его Гаюс, и Гавейн умолк. Стало даже обидно: Гавейн мало для кого — если вообще для кого-то — способен был замолчать. Артур прикинул, насколько проблематично будет всюду брать с собой Гаюса, чтобы одним изгибом брови пресекать неуёмную тягу к болтовне Гавейна.
‒ Сюда, сир, ‒ Гаюс остановился у стены замка, на которую Артур раньше не обращал особого внимания. Он узнал маленькое открытое окошко высоко над головой. Здесь тоже был след серебристой пыли ‒ слабый, еле видный, но несомненно ведущий от стены через двор к воротам.

Кажется, Гаюс прогадал с выбором профессии ‒ ему бы в театральную труппу. Если конечно, его самого не разыгрывают.

Старик присел, чтобы лучше рассмотреть след, Гавейн и Ланселот с одинаково озабоченными лицами последовали его примеру.

Артур изо всех сил сдерживал себя, чтобы не закатить глаза.

‒ Теперь мы пустимся в погоню за феями? ‒ поинтересовался он настолько невинно, насколько смог. ‒ Мне послать кого-нибудь седлать лошадей?
‒ Я займусь этим, ‒ ответил Ланселот и, бросив последний встревоженный взгляд на Гавейна, помчался в сторону конюшни.
‒ Я еду с вами, ‒ крикнул ему вслед Гаюс, и Ланселот махнул в знак того, что услышал его.

Гавейн все еще осматривал пыль.

‒ Много лет я не видел ничего подобного. Когда я был ребенком, из нашего городка пропала женщина. В ее доме нашли много такой пыли. Поговаривали, что она провидица, потому-то ее и забрали, ‒ он глянул на Гаюса, и Артур успел заметить, как они обменялись встревоженными взглядами.

Серьезно? В Камелоте что, все кроме Артура знали про магию Мерлина? Им предстоял долгий и серьезный разговор, как только они разберутся с этим глупым розыгрышем. И над Гаюсом так издеваться некрасиво, Мерлин для него как сын все-таки. Об этом они тоже поговорят.

Что удивительно, Ланселот возвратился не один, а в компании Леона, Персиваля и Элиана. И если Элиан обычно не прочь был поучаствовать в хорошей шутке, то уж никак не Персиваль, и Артур даже на секунду не мог подумать, что Леон замешан в этом. Может, вся эта ситуация нечто большее, чем дурацкий розыгрыш? Зачем бы Гавейну привлекать Леона и остальных? Если уж на то пошло, Ланселот — тоже странный выбор. Верный и преданный своему делу рыцарь крайне редко нарушал правила. Он был слишком признателен Артуру за возможность воплотить мечту в жизнь и стать рыцарем. И, судя по его виду, он искренне переживал за Мерлина. И Гаюс. У него, конечно, специфичное чувство юмора, но он не стал бы шутить на подобные темы, а значит, он также вряд ли замешан. И даже Гавейн не стал бы шутить о магии Мерлина.

Мерлин ‒ могущественный волшебник, Артур знал это наверняка. Он позволял Мерлину разыгрывать из себя непутевого слугу лишь потому, что его это забавляло, но, по-видимому, игра слишком затянулась. Если другая раса забрала Мерлина, украла его… Артуру даже подумать о таком было невыносимо.

Он позволил Гавейну и Ланселоту указывать путь. След был слабый, но, что удивительно, в свете угасающего дня пыль сверкала еще ярче, чем прежде.

Несомненно волшебная. Может, все это дело рук Мерлина? Такой вариант был значительно предпочтительнее, чем похищение. Вдруг, с надеждой думал Артур, Мерлин решил довериться ему, и им предстояло стать свидетелями чудесного разоблачения? А Гавейн прихватил с собой всех рыцарей, чтобы было кому остановить Артура от убийства подлого колдуна?

‒ Они же не могут всерьез думать, что его забрали феи? ‒ прошептал Леон. ‒ Это же… смешно. Даже если и так, почему именно Мерлина?

Артур сходу мог назвать множество причин, почему кто бы то ни было мог захотеть именно Мерлина, но решил оставить их при себе. Вместо этого он ответил:

‒ Он мой слуга. Он не первый раз подвергается нападению.
‒ Но… феи?

Артур пожал плечами.

‒ Я видел множество необъяснимых вещей, Леон. Кто поручится, что правда, а что вымысел?
‒ И что нам делать, когда бы доберемся до конца следа? ‒ продолжил Леон. ‒ Все легенды твердят, что создания вроде фей... способны просто исчезнуть в лесу. Нам не найти их, но если все же...

Артуру показалось, что он услышал что-то ‒ тихий звонкий смех в глубине леса. Он вгляделся в чащу деревьев, но в сумраке не смог рассмотреть ничего. Впереди Ланселот зажег факел. Леон продолжал что-то говорить, но Артур не слушал. Он снова уловил этот звук, но на этот раз он был уверен, что слышал смех. Артур повернулся к Леону.

‒ Ты слышишь это?

Леон посмотрел на него в ответ, сбитый с толку.

‒ Я слышу, как позади разговаривают Элиан и Персиваль.
‒ Я слышу смех. За деревьями, ‒ Артур огляделся вокруг, чувствуя как мороз пробежал по коже. Если подозрения Гавейна и Гаюса верны, и Мерлина действительно похитили, то как, ради всего святого, им вернуть его назад?

Уходи, маленький король.
Теперь не твой.
Уходи.

Леон не выказывал признаков того, что тоже слышал голоса. Артур сел прямее, выискивая источник звука.

Голоса не утихали, теперь это были скорее шипящие слова, чем смех. Гаюс не обращал внимания, или, может, он не слышал?

Не было ни намека на то, кому или чему могли принадлежать эти голоса. Артур уже снова хотел спросить Леона, когда Гавейн крикнул:

‒ Это здесь.

Тропа вывела на небольшую поляну. Прямо в ее центре рос идеальный круг из грибов. Здесь след пыльцы был значительно заметнее и дальше никуда не вел.

Артур посмотрел на круг, затем на Гавейна и замер в ожидании кульминации всего этого абсурда. Вот сейчас Мерлин должен был выскочить из-за кустов с широченной улыбкой на лице и объявить, что Артур наконец достоин узнать его секрет. Но ничего не произошло, и сердце Артура ухнуло вниз.

Вместо этого Гаюс присел возле круга, внимательно следя, чтобы оставаться снаружи. Гавейн оказался не настолько осторожен и тронул один из грибов, тут же с криком отскочив.

‒ Меня что-то укусило!
‒ Не прикасайся к кругу, ‒ запоздало предупредил Гаюс. Гавейн потер руку, хмуро косясь на грибы.
‒ Разве один из нас не должен ступить в круг? ‒ спросил Ланселот. ‒ Я имею в виду, если мы хотим спасти Мерлина. Разве не это нужно сделать?

Леон с любопытством рассматривал круг, в то время как Элиан и Персиваль поглядывали на него с опасением. Видимо, все зависело от того, на каких сказках ты вырос или какие легенды слышал в детстве. Все сказки Артура были о рыцарях и королях. Он совершенно ничего не знал о феях. Только то, что они сказочные, волшебные создания. А значит, любое упоминание о них было под запретом в пределах слышимости Утера. Интересно, что будет, если он затопчет грибы? Это освободит Мерлина или, наоборот, пленит навсегда?

Не хочешь заглянуть в гости, маленький король?

Артур обернулся, собираясь высказать все, что он думал об обращении “маленький”, и в изумлении распахнул глаза. Это было одно из самых причудливый зрелищ, что ему доводилось видеть.

На ветке ближайшего дерева сидел крошечный человечек. Нет, не человек… У него были крылья, и он полулежал на ветке, ухмыляясь Артуру. А еще у него были заостренные уши, синеватый оттенок кожи и длинные костлявые пальцы, в которых он держал красный платок. Удивительно похожий на платок Мерлина, с ужасом понял Артур. Не оставалось ни малейших сомнений, что все это не глупая шутка. Ох, как бы Артур хотел, чтобы это оказалось розыгрышем!

Разве ты не хочешь получить своего волшебника обратно?

‒ Кто… Кто ты такой? ‒ Артур шагнул ближе, и существо выронило платок. Артур успел подхватить его, прежде чем он упал. Существо, казалось, ни капельки не испугалось, даже когда Артур выхватил меч, и раздражающе легко упорхнуло в сторону.
‒ Где Мерлин? Что вы с ним сделали?

Ах, его забрали для Короля.

‒ Я ‒ король.

Крошечный человечек рассмеялся.

Ты ‒ маленький смертный король, Артур Пендрагон. Даже король Былого и Грядущего не сравнится с Королем Фей. Наш Король сделает твоего волшебника своим. У тебя был шанс, теперь Эмрис наш.

Эмрис. Так друиды называли Мерлина. Точнее, легендарного волшебника, на котором они были помешаны. Но ведь Эмрис и Мерлин ‒ один и тот же человек? Вряд ли на свете было множество могущественных волшебников, рвущихся защищать Артура.

‒ Он мой. Верните его, ‒ Артур попытался схватить существо, но оно вывернулось из его рук. ‒ Если вы причините ему хоть малейший вред, я найду вас, тебя и твоего короля.

И как ты это сделаешь? Ступи в круг, маленький король, если хочешь снова увидеть Эмриса. У тебя остался один смертный день. Потом ты потеряешь его навсегда.

‒ Артур, с кем ты разговариваешь?

Артур обернулся и обнаружил рядом Элиана, с любопытством всматривающегося сквозь деревья. Существо было на том же месте, но Элиан его не видел. Даже когда тот слетел с ветки и принялся кружить вокруг рыцаря, дергая его за уши и плащ.

‒ Там… это… ‒ человечек устроил издевательские пляски вокруг спутников Артура, то тыча в них пальцами, то пихая их… И как, ради Бога, Артур должен был это описать?! ‒ Он сказал, что они забрали Мерлина, ‒ нашелся он в конце концов. ‒ Неужели вы совсем его не видите?

Гаюс устало поднялся на ноги.

‒ Нет. Поэтому опиши, что ты видишь. Что он тебе сказал?

Существо пустилось в пляс вокруг лекаря, отвешивая ему шутовские поклоны, а затем подлетело и расстегнуло застёжку на его плаще. Гаюс успел подхватить ткань прежде, чем та свалилась на землю.

‒ Скорее, Артур. Подозреваю, что это один из фей.
‒ Здесь маленький костлявый уродливый синий человечек с крыльями, и это он только что расстегнул твой плащ, ‒ Артур намеренно проигнорировал то, как Леон вытаращил на него глаза, по всей видимости, решив, что король тронулся умом.
‒ Не уродливый! ‒ прошипел человечек. ‒ На себя посмотри!
‒ Он сказал, они забрали Мерлина для своего короля, и если я хочу увидеть его снова, то должен ступить в круг, ‒ Артур не смотрел на Леона, зная, что на его лице отражалось сомнение, и вместо этого сосредоточил все свое внимание на Гаюсе, который выглядел крайне обеспокоенным. ‒ Я должен идти.
‒ Ты не можешь, ‒ вмешался Ланселот, ‒ я пойду вместо тебя.
‒ Я иду с ним, ‒ кивнул Гавейн.

Только один и только король. Только король может забрать то, что предназначено королю.

‒ По всей видимости, это должен быть я, ‒ ответил им Артур. После этих слов Леон точно должен был убедиться, что он свихнулся. ‒ У меня только день, прежде чем мы потеряем его навсегда.

Гаюс вздрогнул от этих слов. Он посмотрел на круг, затем снова на Артура.

‒ Ты понимаешь, что это невероятно опасно? Ты можешь остаться там навсегда. Ты наш король, Артур.
‒ И моя обязанность защищать каждого из своих подданных. В особенности личного слугу. Я иду. Не обсуждается. Если я не вернусь через сутки, считайте, что мы оба пропали, ‒ Артур стянул с пальца тяжелое кольцо и передал его Леону. ‒ Это те полномочия, которые понадобятся тебе, если я не вернусь.

Не обращая внимания на поднявшийся шум протеста со стороны рыцарей и в особенности Леона, он повернулся к Гаюсу.

‒ Быстро. Что я должен делать? Что от меня потребуется?
‒ Ты должен быть очень осторожен, Артур. Феи — подлые, хитрые существа, всегда помни об этом. Мы не знаем наверняка, что тот, которого ты видишь, говорит правду. Пока ты там, не ешь и не пей ничего, как бы сильно ты не умирал от голода или жажды, или насколько аппетитно не выглядело угощение. Повторяю ‒ ничего. Иначе ты в ловушке. Если ты выйдешь оттуда, второй раз вернуться уже не сможешь, поэтому убедись, что Мерлин с тобой. Выходите только вместе. И возьми что-нибудь с собой, что-то, что будет напоминать тебе о твоей земле и людях. Там слишком легко потерять память.
‒ Кровь! ‒ воскликнул Гавейн. ‒ Нет ничего сильнее крови, так говорили кол… мудрые люди там, откуда я родом. И нет никого сильнее нас. Дай-ка мне это, ‒ он забрал платок Мерлина у Артура из рук и, порезав палец мечом, промокнул выступившие капли крови тканью.
‒ Хорошо, ‒ кивнул Гаюс. ‒ Остальные пусть сделают то же самое.

Артур смотрел, как пять его верных рыцарей и Гаюс последовали примеру Гавейна и в итоге передали ему окровавленный платок. Все это заняло время, а Артуру не терпелось отправиться в путь, найти Мерлина, вернуть его и заставить этого Короля Фей пожалеть, что посмел взять то, что принадлежало Артуру.

‒ Обвяжи его вокруг шеи и спрячь под доспехи, ‒ посоветовал Гаюс. ‒ И не снимай ни на секунду. Они могут попытаться украсть его.
‒ Артур, не делай этого, ‒ прошептал Леон. ‒ Мерлин не хотел бы, чтоб ты рисковал собой.
‒ Мерлин хочет, чтобы я был королем, ‒ уверенно ответил Артур. ‒ Гаюс, пока меня не будет, расскажи Леону, как долго я пробыл бы королем без Эмриса.

Пару мгновений он имел удовольствие наблюдать шок на лицах Гаюса, Ланселота и Гавейна.

“То-то же, я умею хранить тайны получше вас всех”, ‒ подумал он. Это ненамного притупило страх и неуверенность перед предстоящим шагом в неизвестность.

Он ступил в круг, очутившись совершенно в другом месте.

На секунду Артур ослеп от яркого солнечного света, сменившего полумрак леса. Окружающая обстановка выглядела знакомо, словно он стоял все на той же поляне, и деревья вокруг и тропа, ведущая обратно в Камелот, были те же…

И в то же время это совершенно другое место. Рыцари и Гаюс исчезли, а чудной человечек… Что ж, он больше не был человечком.

‒ Ты… изменился.

Он даже не был уверен, что это все то же существо. Перед ним стоял молодой человек, высокий, стройный, изящный, можно сказать, красивый. Но за его спиной возвышались прозрачные крылья. У него были темные волосы и большие уши, чем он слегка напоминал Мерлина, но у того уши не заострялись на кончиках.

Однако, нахальную, непочтительную ухмылку сложно было не узнать.

‒ Робин Гудфеллоу к твоим услугам, маленький король, ‒ человек — или кем бы он там ни был — низко поклонился, все также усмехаясь.
‒ Не называй меня так, ‒ огрызнулся Артур, запоздало подумав, что, вероятно, не стоило этого говорить.
‒ Но ты всего лишь маленький король, ‒ ответил Робин. – Раз, – он щелкнул пальцами, – и тебя нет. Словно ветерок у меня в волосах. Мой же Король, он вечен.

Не осталось и следа от того шипящего голоса, что слышал Артур до того, как ступил в круг. Он словно разговаривал с совершенно другим человеком. Но некогда было любоваться всеми переменами.

‒ Ты знаешь, где Мерлин? Или Эмрис, если тебе так больше нравится.
‒ Да.

И все.

‒ И ты отведешь меня к нему? ‒ нетерпеливо продолжил Артур, а затем добавил: ‒ Пожалуйста, ‒ вечно он про него забывал.

Робин снова поклонился. Все же было что-то неуважительное в этом жесте. Движения Робина были столь плавны и изящны, что Артур на секунду отвлекся. Встряхнув головой, он прижал ладонь к шее, где был спрятан платок.

‒ Очень хорошо, ‒ кивнул Робин, ‒ возможно, у тебя еще есть шанс выбраться отсюда, маленький король. Иди за мной.

Робин, как скоро выяснил Артур, был любитель поболтать. В том, что он рассказывал, для Артура было мало толку, но он мог говорить и говорить бесконечно. Пока они шли через лес, Артур услышал о людях… нет, феях, которых, как он надеялся, ему не доведется встретить лично. О вспыльчивом, страстном и высокомерном короле, которому служил Робин, о прекрасной королеве и бесчисленном множестве придворных и… почему-то жабах. Видимо, Король имел привычку превращать в жаб всех неугодных. Лишь бы у Мерлина все еще была его магия. Артуру не улыбалась идея провести остаток своих дней квакая. И в бородавках. Зеленый.

‒ Сюда, ‒ прошептал Робин, ‒ а я дальше не пойду.
‒ Я думал, ты один из придворных, ‒ прищурился Артур.

Робин пожал плечами и одарил его легкой усмешкой, редко сходившей с его губ.

‒ Я в отпуске. Кроме того, если хочешь чтобы я тебе помог, мне лучше не попадаться на глаза. Иди по этой дороге и доберешься до двора Короля.

Дорога уходила дальше, сквозь лес.

‒ Я не вижу замка.
‒ Нет никакого замка. Феям он без надобности, маленький король. Это все красивые побрякушки смертных, созданные лишь для того, чтобы обратиться в руины и пыль. А теперь ступай и заяви права на своего волшебника прежде, чем это сделает наш Король.

Хитрые, как и предупреждал Гаюс. Этот Фей даже выглядел по-разному: в этом мире он был похож на человека, хотя по сути остался тем же угловатым причудливым созданием, которого Артур встретил на поляне.

- Почему ты помогаешь мне?

Артур был готов поспорить, что Робин чуть слышно зашипел, услышав его.

- Слишком много вопросов. Ступай, прежде чем твой волшебник застрянет тут навсегда.
- Но разве вам не это нужно? Чтобы мы остались здесь. Как мне знать, что это не ловушка?
- Никак, ‒ и с этим Робин исчез среди деревьев.

Не сильно обнадеживающе.

Выхватив меч и держа его наготове, Артур отправился в путь. Он не был уверен, что поступал верно, но вариантов в любом случае было немного. Он же не мог вернуться, — не раньше, чем найдет Мерлина. А потому с мрачной решимостью Артур зашагал туда, куда указал Робин.

Мерлина не покидало смутное ощущение, что он должен был быть где-то в другом месте. Но его окружал прекрасный лес и чудесные феи, которым безумно нравилась его магия. Было невероятным облегчением пользоваться ей свободно и открыто. Чувствовать, что тобой восхищаются.

Неподалеку сидел их Король и аплодировал его ловким трюкам. Он был очень добр, он кормил его и оказывал знаки внимания. Он был красив, величествен и обладал какой-то неземной притягательностью. Мерлин с трудом припоминал времена, когда он не был подле Короля. Смертный мир в сравнении казался жестоким и мрачным.

Феи отвели его к кристально чистому озеру, чья поверхность казалась стеклянной, и велели искупаться. Они дали ему новые одежды, легкие, но прочные, как паутина. У Мерлина никогда не было таких красивых вещей. Одежда сидела на нем идеально.

Король наблюдал за ним, и когда он переоделся, взял за руку и отвел на поляну. Странно, они были на улице, но ему не было холодно.

‒ Прекрасный Эмрис. Действительно достойный Короля, ‒ Оберон чуть ли не мурлыкал. Его голос – красивый, ласковый, успокаивающий – обволакивал Мерлина словно патока.

Мерлин должен был быть где-то в другом месте, но не помнил где. Он улыбнулся Королю и принял из его рук еще один кубок вина.

Артур слышал впереди голоса и смех и тот же шепот, что и раньше. Нужно было взять с собой кого-нибудь из рыцарей. К черту слова Робина — он его бросил, и вся затея обернется последним и самым глупым поступком в жизни Артура. На секунду он задумался, не повернуть ли обратно, но затем услышал его ‒ среди общего смеха глубокий, теплый голос Мерлина.

Тропа сделала последний поворот, и Артур очутился на поляне, в окружении множества фей. Большинство из них были крошечными порхающими созданиями, но были и другие, на земле, без крыльев. В центре этой компании был один Фей, который казался крупнее всех остальных, даже больше Робина. Возможно, он был выше Артура, но нельзя было судить наверняка, потому что он сидел. Рядом с ним, практически усевшись к нему на колени, пил из большого золотого кубка Мерлин.

‒ Мерлин!

Тот ошалело огляделся, моргнул по-совиному, уставившись на Артура, а затем расплылся в широченной улыбке.

‒ Артур! ‒ он радостно повернулся к высокому Фею. ‒ Это Артур!
‒ Я так и понял, ‒ очевидно, что появлению Артура здесь были не рады.

Фей поднялся — да, он был значительно выше. За его спиной возвышались огромные синие крылья. Даже в сложенном состоянии они выглядели крайне внушительно. На его голове красовалась серебряная корона невероятно тонкой работы. Это, как догадался Артур, и был Король Фей.

Мерлин попытался встать, но не смог справиться с собственной координацией. К тому же король положил руку ему на плечо, показывая, что тот должен остаться на месте ‒ молчаливый приказ, с выполнением которого у Мерлина, к радости Артура, были проблемы.

‒ Я пришел за своим слугой, ‒ попытался Артур.

Маловероятно, что ему просто так отдали бы Мерлина, но попытаться все же стоило. Полный обожания взгляд Мерлина стоил всех потенциальных трудностей, ждущих впереди. Когда Мерлин снова попытался встать, хватка на его плече стала крепче, не давая двинуться с места.

‒ Эмрис теперь мой. Уходи, ты нам мешаешь.
‒ Только вместе с Мерлином, ‒ Артур сделал шаг ближе, поднимая меч. Конечно он знал, что Король обладал магией, но рассчитывал, что Мерлин сможет защитить его. Хотя у того в данный момент были проблемы даже с собственной защитой. Артуру лишь оставалось надеяться, что причина тому – необходимость скрывать свою магию от Артура.
‒ Мерлин, иди сюда, ‒ когда же Мерлин снова не смог высвободиться из хватки Короля, Артур добавил: ‒ Я знаю о твоей магии. Делай, что считаешь нужным.

Казалось, лишь на мгновение Мерлин удивился, хотя Артур был уверен, что позже его завалят вопросами. Когда они выберутся отсюда, у них будет на это предостаточно времени. Несмотря на весь это придурковатый вид, который Мерлин обычно на себя напускал, Артур знал, что это лишь видимость. Мерлин угрожающе и решительно обернулся к Королю, и на секунду его глаза осветились слабой золотой вспышкой, но ничего не произошло. Артур видел, что он пытался, но похоже Король был намного сильнее.

‒ Что ты наделал, Оберон? ‒ прошипел Мерлин.

Король лишь улыбнулся в ответ.

‒ Ничего. Твоя магия исходит от земли, Эмрис. Здесь она слабее. Тебе не на что опереться, и потому я сильнее. Ты добровольно пришел сюда, тем самым ослабев еще больше.
‒ Твои слуги одурманили меня, пока я спал.
‒ И во сне ты вступил в мои владения. И пока не объявился твой бывший король, ты был вполне счастлив и доволен, ‒ Король зло обернулся к Артуру, пока Мерлин безуспешно пытался вырваться из его рук. ‒ Я устал от тебя. Прочь! Сейчас же!

Уходи!
Эмрис не для тебя!
Оберон выбрал Эмриса!
Эмрис теперь наш!

Тихие шипящие голоса раздражали, но Артур старался не отвлекаться. Несколько фей подлетели совсем близко и принялись кружить вокруг, но он отмахнулся от них, как от назойливых мух.

‒ Мое место рядом с Артуром, ‒ заспорил Мерлин. ‒ Я не хочу здесь оставаться. Отпусти меня!

Забери свои слова назад!
Неблагодарный мальчишка!
Мерзкий мальчишка смеет так разговаривать с нашим Королем!
Нужно раздавить маленького короля!
Сир, позвольте раздавить его.

‒ Ой, да заткнитесь! ‒ рявкнул Артур, теряя терпение, и добавил, обращаясь к Оберону: ‒ Ты не способен их контролировать?

Король Фей бросил на него взгляд полный ярости и угрожающе поднял посох. Возможно, бросать тень на чужой авторитет было не самым мудрым решением в данной ситуации.

‒ Что тебе вообще от меня нужно? ‒ тут же вмешался Мерлин. ‒ Магия у тебя есть, моя здесь бесполезна. Так какой тебе от меня толк?

Маневр сработал ‒ Оберон отвлекся. Он повернулся к Мерлину, и Артуру совершенно не понравился долгий непристойный взгляд, которым Король окинул Мерлина с ног до головы.

‒ Эмрису судьбой предназначено стать консортом короля. Так было предначертано задолго до его рождения.

Консорт. Супруг. Одно слово всколыхнуло вереницу образов в воображении Артура, которые он пытался отбросить прочь. Это были мысли и чувства к собственному слуге, которые он скрывал слишком долго. Но Оберон преподнес все так, словно это было их судьбой, а не тайными мечтами Артура.

‒ Мой король ‒ Артур, ‒ выдохнул Мерлин. Его щеки окрасились любопытным оттенком розового, и он намеренно не смотрел на Артура. ‒ Не ты.
‒ Но Артур и не заявил своего права на тебя, не так ли? ‒ усмехнулся Оберон и провел длинным пальцем по щеке Мерлина. ‒ Ты честная добыча.
‒ Я его слуга.

Оберон громкой расхохотался, откинув назад голову. Мерлин бросил нервный взгляд в сторону Артура и тут же снова отвел глаза.

‒ Супруг, Эмрис. Он не заявил своего права, как на супруга. И вы лгали друг другу. Ты скрывал свою магию, а он не потрудился сказать, что знает о ней. Тебе здесь будет лучше. Не будет лжи, лишь правда, которую нам только предстоит сказать друг другу. Я сделаю своим и тебя, и твою силу, и судьбу.

Мерлин вызывающе вскинул подбородок.

‒ Я отказываюсь. Отпусти меня.
‒ Ладно, ‒ Оберон убрал руку, взмахнув ей, словно устал от него, и Мерлин тут же подбежал к Артуру. – Ступай. Уходи. Если сможешь.

Артур посмотрел на кубок, валяющийся на траве, из которого пил Мерлин.

‒ Ты пил из него? ‒ спросил он, но знал ответ еще до того, как Мерлин кивнул.
‒ Не совсем безнадежен, да, Артур Пендрагон? Он пил из него и ел нашу еду. Он не сможет уйти, ‒ Оберон коротко презрительно усмехнулся. ‒ И что ты теперь будешь делать? Останешься с ним? Бросишь свое королевство? Сомневаюсь.

Мерлин поднял кубок с земли и внимательно его осмотрел.

‒ Я не понимаю.
‒ Гаюс сказал, если мы выпьем или съедим здесь хоть что-нибудь, мы в ловушке.

Мерлин отшвырнул кубок так, словно тот его укусил. Что было не далеко от правды.

‒ Всего пару глотков! Я не знал! ‒ Мерлин посмотрел на Оберона, на его лице отражалась боль предательства. ‒ Почему ты не сказал?
‒ Ах, такие мелочи, ‒ Оберон махнул рукой, и кубок плавно подлетел к нему. ‒ Я считал, что Великий Эмрис знает.
‒ Дельное замечание, ‒ пробормотал Артур и пожал плечами, когда Мерлин посмотрел на него огромными обиженными глазами. ‒ Но ты правда должен был знать. Ты вроде как должен быть экспертом в этом.
‒ В магии, а не в феях! ‒ поправил Мерлин. ‒ В любом случае если бы мне не приходилось вечно тебя спасать от очередной напасти или полировать твои доспехи, или наполнять ванну, я мог бы заниматься исследованиями, и тогда бы я точно знал!
‒ Ну что ж, сейчас-то нам ничего не угрожает, правда? Тебе же не светит застрять у фей навсегда! ‒ сама мысль была кошмарна. Артур не был уверен, что сможет оставить Мерлина, если до этого дойдет. Но он король. И был обязан вернуться.

Мерлин несчастно посмотрел в ответ.

‒ Я не хочу здесь оставаться.
‒ Должен быть какой-то выход! ‒ прорычал Артур, наступая на Оберона несмотря на крошечных фей и духов, моментально окруживших его, сердито шипя. ‒ Ты не можешь удерживать здесь Мерлина против воли.
‒ Ты начинаешь утомлять меня, человеческий король. Уходи, оставь нас.

"Заяви права", — так он сказал. Слова застряли в горле. Никто не имел права владеть другим человеком. Артур не желал, чтобы ни его правление, ни уж тем более его отношения с Мерлином были связаны с подобной мерзостью. Но это был язык понятный взбалмошному Королю Фей.

‒ Он мой. И принадлежит только мне.

Оберон свирепо посмотрел в ответ ‒ он не привык, чтобы ему открыто бросали вызов.

‒ Значит, должен был сделать его своим. Но ты ведь так не поступишь, Артур Пендрагон? ‒ Оберон протянул к Мерлину руку, но тот дернулся в сторону. ‒ Ну, сладкий, раньше ты не был таким упрямым. Все ты виноват, человеческий король. Но потому что я безмерно великодушен, я дам тебе последний шанс отвоевать его.

Глаза Мерлина вспыхнули надеждой. Артур же не был столь наивен. Он крайне сомневался, что у него есть хоть малейший шанс.

‒ Соревнование! Гонка. Честное состязание. Мои слуги спрячут Эмриса, а мы отправимся на поиски. Кто первый найдет его и заявит свое право на него, тот и получит Эмриса. Если это буду я, ты уйдешь и никогда не вернешься. А он забудет тебя.
‒ Нет! ‒ ахнул Мерлин. ‒ Артур, я никогда не забуду.

Но они оба знали, что один раз он почти забыл. Артур коснулся ткани на шее, как никогда благодарный за кровь, связывающую его с настоящим.

‒ Если же выиграю я, ты гарантируешь нам безопасный выход отсюда, ‒ медленно произнес Артур. ‒ И ты больше никогда не попытаешь забрать… Эмриса у меня.
‒ Договорились, ‒ Оберон хлопнул в ладоши, и Мерлин исчез.

Последним, что успел увидеть Артур, было его шокированное выражение лица, прежде чем крошечные, но необычайно сильные создания утащили его, исчезнув без следа. Им даже не дали возможности попрощаться, не дали сказать Мерлину, что он сделает все от него зависящее, чтобы выиграть.

‒ Я не сказал, что согласен.

Оберон окинул его презрительно надменным взглядом.

‒ Король должен быть решительным. Ты сделал предложение, я принял твои условия. Дело сделано.
‒ Но… ‒ Хитрые. Гаюс предупреждал, но Артур не был достаточно осторожен. Сейчас у него были все шансы лишиться Мерлина, потому что его втянули в заведомо безнадежное соревнование.
‒ Мы дадим им немного времени… ‒ спокойно сказал Оберон.
‒ Это твоя земля и твои люди. Они скажут тебе, где искать. Это нечестно и несправедливо. В этом нет чести.
‒ Верно, ‒ Оберона, похоже, такие мелочи не волновали. Он рассматривал ногти ‒ слишком длинные и ухоженные, на вкус Артура, но от комментариев он воздержался. Оберон не продержался бы и пяти секунд в честном поединке против него или любого из его рыцарей.
‒ Что за Король может считать это честным?
‒ Тот, кто победит тебя, Артур Пендрагон! ‒ сорвался Оберон. ‒ Без своего ручного колдуна ты лишь жалкий человечишка. Иди домой, тебе не выиграть. Приз уже мой.
‒ Поверь, ты рад не будешь его компании, ‒ предупредил Артур. ‒ Он не знает, что такое уважение, он высказывает свое мнение, когда его не просят, и понятия не имеет, как следует вести себя в присутствии человека благородных кровей.
‒ Тогда почему ты так жаждешь вернуть его, Артур Пендрагон? ‒ Оберон посмотрел на него с подозрением.
‒ Я привык к нему. Ты же привык к слугам, которые выполняют любой твой приказ. И что будет с Мерлином, когда ты устанешь от него? Потому что так и случится.
‒ Пак обладал всеми этими качествами, ‒ неожиданно произнес Оберон. ‒ Этими и еще кучей в придачу. Эмрис станет ему идеальной заменой, ‒ но при этом Король выглядел расстроенным. "Ну наконец-то, хоть что-то", — подумал Артур.
‒ Кто такой Пак?
‒ Мой слуга. Не важно, он ушел. Хватит о нем. Я буду честным и справедливым. Можешь начать первым. Даю тебе, скажем, фору в десять твоих смертных минут. Это честно? Есть в этом справедливость, Артур Пендрагон?
Артур помедлил с ответом, ища подвох.
‒ И сколько это по вашему времени? Больше? Меньше?
‒ Молодец. Меньше. И с каждым вдохом становится все меньше. Беги, король Камелота! Ах да, ты же понятия не имеешь, куда бежать, ‒ Оберон замолчал, а потом медленно, словно нехотя махнул рукой в сторону, куда феи утащили Мерлина. ‒ Туда. Еще одна небольшая уступка специально для тебя.

Когда Артур так и не сдвинулся с места, не веря его словам, Оберон рявкнул: ‒ Иди!

У Артура не было ни единого шанса, но он рискнул. Он никогда не считал себя медлительным, но при всем желании не мог передвигаться с той же нечеловеческой скоростью, что и феи. Он чувствовал себя неуклюжим и неповоротливым в сравнении с ними. В особенности когда вскоре мимо пролетел Оберон, задержавшись лишь для того, чтобы махнуть Артуру на прощание и тут же исчезнуть.

‒ Тебе в жизни не добраться туда вовремя.

Рядом с Артуром невесть откуда очутился Робин. Само собой, фей без труда шагал сквозь весь этот бурелом, что цеплялся Артуру за щиколотки и норовил свалить с ног.

‒ Думаешь, я сам не знаю?
‒ Может, стоит тогда сдаться? В конце концов он просто слуга.

Для Артура Мерлин был куда больше, чем просто слуга, но это не значило, что он станет сообщать об этом всяким раздражающим личностям.

‒ Он мой подданный, и его похитили. Я попытаюсь спасти любого из своих людей… любого жителя Камелота, если его заберут против воли.
‒ Любопытно, ‒ Робин летел рядом, за его спиной раскинулись огромные яркие крылья. Не удивительно, что корни и прочая бурная растительность ему не мешали. ‒ Сомневаюсь, что Оберон поступил бы также.
‒ Оберон ‒ самовлюбленный идиот. Он что-то сделал с магией Мерлина и собирается вечно его здесь удерживать. Мне плевать, что нужно будет сделать, но так просто я Мерлина ему не отдам, ‒ Артур в сотый раз споткнулся, но вовремя поймал равновесие и продолжил упрямо двигаться вперед. Бежать было невозможно — с каждым шагом подлесок становился только гуще.
‒ Почему Король так жаждет Эмриса?
‒ Я не знаю! ‒ Артур снова запнулся, но в это раз чувствительно упал на колено. ‒ Его слуга пропал, он хочет нового. Боже, это невыносимо! Пак, так его звали. Ты его знаешь?
‒ Король скучает по нему? ‒ задумчиво спросил Робин, и Артур начал догадываться.
‒ Не знаю. Наверное. Он казался грустным, ‒ Артур украдкой наблюдал за Робином. Тот погрузился в свои мысли и, казалось, был чем-то обеспокоен. А еще крайне заинтересован узнать, что Король чувствовал к этому Паку. ‒ Как ты сказал тебя зовут?
‒ Робин Гудфеллоу. Так я представился.
‒ Но это не единственное твое имя.
‒ Молодец. У меня много имен. Но расскажи еще, насколько печален был Король.
‒ Он скучает по Паку, в этом я не сомневаюсь, ‒ Артур резко остановился. В голове начал вырисовываться план. Он посмотрел на Робина, или Пака, что вероятнее всего, и что-то в его лице подсказало Артуру, что его новый знакомый не меньше скучал по своему Королю, как бы сильно он ни пытался это скрыть. ‒ И не сомневаюсь, что он отпустит Мерлина, если Пак вернется.
‒ У Пака тоже есть гордость.
‒ Не сомневаюсь, что она у тебя есть, ‒ согласился Артур и был вознагражден кривой усмешкой и легким кивком, подтвердившим его догадку. ‒ Достаточно ли ее, что бы ненадолго верой и правдой послужить другому королю?
Робин посмотрел на него долгим испытующим взглядом, а затем улыбнулся:
‒ Что ты задумал, маленький король?

Первым пришел Оберон.

Мерлин знал, что так и будет, и Артуру ни за что не добраться до него первым, но это не мешало ему лелеять надежду. Которой суждено было разбиться вдребезги.

Феи утащили его на цветущую душистую полянку. Ее окружала стена пышной зелени, сквозь которую пробивалась виноградная лоза.

Усадив Мерлина на траву, феи принялись осыпать его цветочными лепестками. Все требования оставить его в покое были проигнорированы, и, как быстро выяснил Мерлин, покинуть поляну было невозможно. Все, что оставалось, сидеть и ждать под причудливым снегопадом из вишневого цвета. Но что хуже всего, феи начали плести ему цветочную корону.

Красивый Эмрис.
Достойный Короля.

‒ Не вашего короля! ‒ огрызнулся Мерлин, пытаясь отогнать от себя назойливую мелюзгу, но противные создания не желали отстать. Но когда ему на голову водрузили корону, он тут же сорвал ее и бросил на землю. Феи затараторили еще громче, но, казалось, не особо расстроились. И секунду спустя Мерлин понял почему. Окруженный еще одной группой крошечных фей на поляну вышел Король.

Однако Мерлин его, похоже, больше не интересовал. Оберон остановился и огляделся, словно ожидая здесь встретить кого-то еще. Уж точно не Артура. Без Мерлина тот сейчас где-то продирался через лес, как неуклюжий идиот, падал и без сомнения винил Мерлина во всех грехах. Мерлин так по нему соскучился! Он снова попробовал использовать свою магию, но все было бесполезно ‒ ее не было. Если бы он только ничего не ел. Но Мерлин не знал и умирал с голоду.

‒ Где Артур? ‒ наконец прервал он молчание.

Король все же обратил на него внимание.

‒ А, где-то там, блуждает в лесу, все еще пытаясь найти тебя. Это даже мило. Он как большой щенок. Неудивительно, что ты так к нему неравнодушен, ‒ Оберон наклонился, подобрал с земли цветочную корону и аккуратно надел ее на голову Мерлина. Стоило тому потянуться снова ее сбросить, Король погрозил ему пальцем: ‒ Э нет, она останется на месте. Тебе предстоит стать консортом Короля. Нужно соответствовать.

С Обероном было что-то не так. Мерлин никак не мог понять что, но Король не казался таким грозным, каким должен бы. Мерлина не покидало ощущение, что его станут держать при себе, как малоинтересную игрушку, не более, и когда однажды Король устанет от него, что случится довольно скоро, ему останется только блуждать по стране Фей до конца своих дней, вдали от друзей и всех, кто ему дорог. Мрачная перспектива.

‒ Ты сказал, что я был судьбой предназначен Артуру, ‒ он решил предпринять очередную попытку. Может, если ему удастся потянуть время, Артур успеет его найти. Оберон без сомнения был красивым феем, но у Мерлина не было ни малейшего желания, чтобы король заявлял на него права. Он имел вполне ясное представление о том, что скрывалось за этой фразой, и Оберон мог сразу забыть об этом. Если бы только Мерлин мог вернуть магию. ‒ Ты нарушаешь порядок мироздания. Я предназначен Артуру. Я хочу только Артура. И никогда не захочу никого другого.

Естественно, ну естественно, Артур выбрал именно этот момент, чтобы появиться и услышать слова Мерлина, за которые в другой ситуации житья б ему не дал.

Впрочем, в глазах Артура отражалась такая необычайная нежность, которой Мерлин никогда прежде в нем не замечал. Без сомнения, он слышал все, что сказал Мерлин. И Мерлин мог бы решить, что он тоже его хочет, но Артур пришел не один. С ним был еще один фей, высокий, похожий на человека, как и Оберон. Темноволосый, большеглазый, он жался к Артуру, а тот обнимал его за талию.

‒ Пак, ‒ прорычал Оберон. ‒ Не смей вмешиваться в это дело. Что ты здесь забыл, и почему ты со смертным королем?

Пак небрежно махнул в сторону Мерлина.

‒ Ты нашел нового слугу. А я отправляюсь в смертный мир со своим новым Королем, ‒ он ласково погладил Артуру по щеке.

Мерлин вскинул бровь, едва сдерживая смех от выражения лица Артура. Оберон не замечал ничего ‒ он не сводил глаз с Пака.

‒ Я запрещаю!
‒ Но ты забрал моего слугу, ‒ заметил Артур.
‒ Консорта! ‒ прошипел Пак.
‒ Ах да, консорта. Так что будет справедливо, если я заберу твоего.
‒ И в отличие от Эмриса я пойду добровольно. Ты знаешь, сколько рыцарей у маленького… у смертного короля? Нет? Говорят, рыцари отличные любовники. Артур обещал поделиться со мной ими всеми.

На лице Артура снова отразилось мимолетное удивление. Очевидно, они с Паком не успели обговорить все детали плана, прежде чем явиться сюда. Но Мерлин, видимо, неплохо натренировал Артура за все эти годы, раз он готов был поддакивать любой чуши, вылетающей из уст Пака. По крайней мере, Мерлин надеялся, что это чушь.

‒ Ты останешься здесь! Я запрещаю! ‒ Оберон даже ногой топнул. ‒ Феи, связать его!
У Пака, в отличие от Мерлина, проблем с магией не было, и он одним движением руки отшвырнул прочь всех крошечных фей.

‒ Серьезно? Никто из них и близко не сравнится со мной, ‒ Пак сделал шаг к Королю, и Мерлин расслышал его тихие слова, когда тот добавил: ‒ Ты единственный, кто мог. Но ты выбрал другого.
‒ Я выбрал, потому что ты ушел, ‒ Оберон не сводил глаз со своего своенравного слуги.
‒ Я ушел, потому что ты невыносим. Высокомерный, эгоистичный, самовлюбленный.
‒ Я король.
‒ О, это не оправдание, ‒ пропел Пак. ‒ Уверен, Артур совершенно другой.

Мерлин чуть не поперхнулся, но вовремя спохватился и невинно улыбнулся Артуру, грозно зыркнувшего на него.

‒ Нет, совершенно не такой. Ни капельки, ‒ поддакнул он.
‒ Поэтому, ‒ Пак вернулся под бок к Артуру, ‒ я выбираю мир смертных.


Не сказать, чтобы Мерлину нравился оборот, который принимал разговор. Единственное, что его обнадеживало — Артур тоже выглядел слегка ошеломленным поведением Пака. Скорее всего, это был его собственный способ манипулирования Королем, потому что Оберон был явно выбит из колеи. Интересно, ему вообще доводилось не получать того, что он хотел? Если судить по Паку, то да и не раз. Этот Фей из него веревки вил. В этом они с Мерлином были похожи. Но Артур хотя бы иногда прислушивался к Мерлину и не вел себя как полный тупица. Ну, хотя бы не все время.

‒ А значит, у тебя остается Мерлин, ‒ продолжил Артур. ‒ Он, правда, похоже, лишился магии, и как слуга совершенно безнадежен. Неряшливый, непослушный и проводит большую часть времени в таверне. Не совсем то, к чему ты привык, да?

Артур без труда включился в игру — Мерлин все же надеялся, что это игра. К счастью для него, Оберон позабыл, что Артур явился именно за этим бесполезным слугой, без которого жизни не представлял. Все внимание Короля было приковано к его собственному слуге, который только что заявил, что собирался сбежать с королем Мерлина.

‒ Если ты сделаешь это, Артур Пендрагон, твое правление будет недолгим. Никто не может взять то, что принадлежит мне, и не поплатиться за это.
‒ Может, оно того стоит?

Мерлин нахмурился. Кажется, Артур слегка перегнул палку.

‒ Если ты попытаешься забрать то, что принадлежит мне, я с корнем вырву твое королевство, обращу в прах и развею по ветру. Я разорву тебя на куски и оставлю кричать в агонии, умоляя о смерти. Я сотру тебя и твое имя из памяти твоего народа. Ты станешь никем, Артур Пендрагон. Никто не узнает о Короле Былого и Грядущего, и когда ты вернешься, ты все также останешься никем.
‒ Как грубо, ‒ отозвался Артур намного спокойнее, чем следовало ожидать в подобных обстоятельствах. Он также не стал уточнять про Короля Былого и Грядущего. Что Пак успел ему наплести?
‒ Пак мой.
‒ Предлагаю мирный обмен, ‒ предложил Артур. ‒ Мой… консорт на твоего.
‒ И безопасный выход в мир смертных, ‒ поспешно добавил Мерлин, ‒ и не раздирать никого на куски.
‒ Думаю, если Пак вернется ко мне, я буду милостив. Пак?

Пак пожал плечами, все еще не двигаясь с места.

‒ Ну не знаю. Мне ты ничего не предложил. У Артура есть рыцари. Много рыцарей. Эмрис станет консортом и будет удостоен соответствующего отношения и всеобщего уважения.

Мерлин, со своей стороны, считал, что часть про уважение крайне маловероятна, но он с радостью согласился бы и на ту, что про консорта. И Артур не опроверг его слова, что позволило крохотному огоньку надежды затлеть в сердце Мерлина с новой силой. Но для начала надо было выбраться отсюда…

‒ Что получу я, если вернусь? “Принеси это, Пак”, “покажи фокус, Пак”, “слетай на край света за какой-нибудь безделушкой, о которой я забуду по твоему возращении, Пак”.

"Что-то это напоминает", — подумал Мерлин и глянул на Артура, вскинув бровь. По тому, как быстро тот отвел взгляд, можно было сказать, что он понял намек.

‒ И что же ты хочешь? ‒ раздраженно бросил Оберон. ‒ В конце концов, служить мне — обязанность моих слуг. И честь.

Пак задумчиво склонил голову набок.

‒ Я хочу трон во дворце рядом с твоим, и корону, и быть представленным двору как консорт, и того же почтительного отношения к себе, что ты оказываешь Королеве.
‒ Королева для меня ничего не значит.

Пак сложил руки на груди.

‒ И все же ты неизменно вежлив и почтителен с ней. Я тоже ничего не значу?
‒ Трон, ‒ согласился Оберон, уклоняясь от ответа. ‒ Небольшой. Меньше моего.
‒ А остальные условия?
‒ Посмотрим, ‒ Оберон повернулся к Артуру. ‒ Мы договорились?
‒ Э… да, ‒ кивнул Артур, ‒ я прямо сейчас забираю Мерлина отсюда.
‒ Он не может уйти, пока ты не заявишь свое право на него.

Артур казался сбитым с толку.

‒ Ну так… я заявляю. Можно нам идти?

Оберон и Пак переглянулись и расхохотались.

‒ Маленький король такой забавный.

Мерлин внутренне восхитился выдержке Артура. Он ожидал, что тот попытается пресечь подобные обращения. Хотя, скорее всего, он уже пытался и потерпел полное фиаско. Феи вообще не особо следили за тем, что говорили и делали.

‒ Ты должен заявить на него право, как на супруга. Лишь это сломает чары, удерживающие его здесь, учитывая, что он добровольно принял нашу еду и воспользовался нашим гостеприимством.

Артур нахмурился еще сильнее, до сих пор не понимая, что от него требовалось.

‒ Балда, ‒ не удержался и пробормотал Мерлин. Артур все равно не слышал, если только…
‒ Что такое "балда"? ‒ удивленно спросил Оберон. Артур обжег взглядом, но смолчал.
‒ Ах, это приветствие у смертных. Ласковая форма обращения супруга к своему возлюбленному королю. Большая честь! ‒ Пак низко поклонился и тайком подмигнул Мерлину. ‒ Может, и я теперь смогу использовать его.

"И то верно. Оберон даже больше Артура подходит для этого звания", — решил Мерлин.

‒ Обращение, достойное короля, ‒ кивнул Мерлин настолько бесхитростно, насколько мог.
‒ Отлично, ‒ решил Оберон. ‒ А теперь объясни Артуру Пендрагону, что ему нужно сделать, чтобы получить слугу назад.
‒ Ты должен сделать его своим во всех отношениях, ‒ пояснил Пак. Мерлин видел, как медленно осознание отражалось на лице Артура, когда до него наконец дошло, что от них требовалось. Он не казался шокированным. Это хороший знак. Плохим знаком было то, что Оберон на пару с Паком не выказывали намеков, что собирались уходить. Феи стояли на месте и с интересом наблюдали за ними.
‒ Смотреть на это необязательно, ‒ проворчал Артур, но когда реакции не последовало, добавил: ‒ Вам самим заняться нечем?

И в мгновение ока феи исчезли, и они с Мерлином остались на поляне одни. Мерлин нервно улыбнулся Артуру.

‒ Что ж, ‒ выдохнул Артур. ‒ И что нам теперь делать?

Мерлин был уверен, что Артур прекрасно знал, что им нужно сделать. Он лег на траву, стараясь подавить внезапный приступ волнения, и попытался выглядеть как можно соблазнительней. Но сомневался, что преуспел.



продолжение в комментариях

@темы: humor, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, NC-17

Название: Не говори Артуру Пендрагону, что он ледышка.
Автор: Reckless London
Бета: Javiks
Размер: 6500 слов
Жанр: романтика, modern!AU, юмор
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: R
Предупреждение: спойлер Стыд из-за ориентации, алкоголь, танцы на столе — всё в наличие.
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Саммари: Всю жизнь Артур пытался жить правильно, подавляя свои желания, но у всего в жизни есть предел. Обидные слова, брошенные невестой, подслушанный разговор и один симпатичный бармен запускают цепную реакцию.
Тема: Первый раз.

21:15

— Двойной виски, — Артур приземлился на высокий барный стул, отчаянно стараясь смотреть прямо.

— Предпочтения? — деловито поинтересовался бармен — худой парень в чёрной рубашке, с рукавами для удобства закатанными до локтя, а может, чтобы продемонстрировать окружающим расписанные цветными татуировками-«рукавами» руки.

Когда-то Артур с ума сходил по таким парням и тоже хотел себе татуировку — маленького дракона над сердцем, эскиз которой всё ещё прятался в одной из книжек в библиотеке отца. Он даже завис ненадолго, пытаясь рассмотреть замысловатые рисунки на худых предплечьях, пока слова: «Эй, приятель!» не вывели его из гипнотического оцепенения.

— Никаких, — буркнул он, на этот раз поймав в фокус длинную аристократически бледную шею. Просвечивающие вены не хуже татуировок раскрашивали голубыми извилистыми линиями тонкую кожу, создавая замысловатый узор.

— Лёд?

Артур дёрнулся, вспомнив утренний разговор со своей невестой Гвен.

«Бывшей невестой», — поправил он сам себя.

— Хотя нет, одно предпочтение будет — меньше льда. Этого добра во мне самом хватает.

Бармен — «Мерлин», кокетливой вязью чернело на белоснежном бейджике, — бросив внимательный взгляд, кивнул и, ловко подкинув бутылку, описавшую опасное сальто перед носом Пендрагона, налил в бокал-тумблер двойную порцию ирландского восемнадцатилетнего. В течение часа повторить это ему пришлось ещё три раза.

Артур методично напивался, заливая… Нет, не горе от потери невесты. Что, по сути, страшного случилось? Он избавил себя от истеричной бабы с объёмной кормой, имеющей все предпосылки через пару лет заставить его расширять дверные проёмы и нянчить детишек-мулатов, совершенно на него не похожих. Сейчас в нём, конечно, говорило раздражение, а когда-то казалось, что добрее и прекраснее женщины в мире нет, что с ней будет уютно и комфортно, и со временем он её даже полюбит. Не полюбил. И вряд ли полюбит хоть одного хомосапиенса, писающего сидя. Голубизна, твою мать, такая голубая, что как не дави её внутри, она всё равно найдёт выход. С возрастом его серые глаза приобрели насыщенный небесный оттенок, о чём не преминула высказаться Гвен, крича и брызжа слюной, напоминая в этот момент самку гориллы:

«Ты такой холодный, Пендрагон, даже глаза заледенели! Не человек, а перемороженная балтийская селёдка!»

Артур лишь поморщился от нелестного сравнения, на секунду задумавшись, видела ли Гвен хоть раз селёдку? Уж он-то понимал, что на самом деле это гомосяцкая натура нашла выход хотя бы в цвете радужки, а нежелание устраивать в постели косплеи немецких фильмов для взрослых связано всё с ней же, той самой, охочей до поджарых мужских филеев, натурой, а никак не схожесть с неведомой рыбой.

Всю свою жизнь Артур старался соответствовать представлениям об идеальном мужчине. А после того, как старшая сестра Моргана, перебив фамильный сервиз на тысячу осколков, собрала вещи в рюкзак и ушла в закат, держась за руки с какой-то белобрысой девчонкой с боевым раскрасом панды на глазах, подвести в миг постаревшего отца пятнадцатилетний Артур просто не мог. Он хорошо учился и играл в школе в футбол для повышения статуса среди сверстников; встречался с самыми красивыми девчонками; поступил и успешно окончил Оксфорд на радость гордого Утера; открыл собственную фирму и раскрутил её с нуля на благо банковского счёта и удовлетворения навязанных амбиций; посещал трижды в неделю тренажерный зал для поддержания тела в том самом идеальном состоянии; выбрал в невесты темнокожую медсестру, что нынче хорошо сказывалось на общественном мнении — толерантность и политкорректность, чтоб их. Наркотики не употреблял, пил редко. Образован, воспитан, в меру строг, всегда одет с иголочки. В ночных клубах или — не приведи Господь — в борделях ни разу замечен не был. Идеальный мужчина. Жаль, что идеальные мужчины не имеют права любить других идеальных мужчин. А ещё не умеют развлекаться и радоваться жизни — просто некогда и некому было научить. Год назад папа Утер умер, а он всё так же продолжал жить по инерции. Нет, часть тщательно распланированного мирка его всё же устраивала — работа была не так плоха и даже интересна, физические нагрузки радовали пышущее энергией тело, а потные парни в обтягивающих майках и трико — глаза, а Гвен отлично готовила. Теперь, правда, порхать у плиты мулатка будет для мачо «с тёплыми карими глазами и горячим темпераментом». Уходя, помимо драгоценностей, шуб и прочего тряпья, она забрала ещё и электрическую бутербродницу, что сначала привело Артура в лёгкое замешательство. Видимо, горячие мачо любят не менее горячие завтраки. Отойдя от шока, он сделал немыслимую для себя выходку — отправил на адрес этой пламенной парочки ещё и коробку чили-перца, чтобы уж наверняка им было горячо.

Так что сейчас Артур методично надирался, чтобы что-то доказать самому себе, а заодно и окружающим. Что это «что-то», обозначить он пока не мог, но точно знал, что алкоголь ему просто необходим. По крайней мере «внутренний лёд» обжигающий виски, не зря названный огненной водой, действительно плавил, расслабляя мышцы и наполняя голову Артура волшебным туманом, снимающим барьеры с его выверенного до мелочей жизненного устоя.

После утреннего скандала с Гвен, Артур пришёл на работу, как ни в чём не бывало, и вёл себя соответственно. Единственное, лёгкая растерянность и постоянный возврат к брошенным бывшей невестой обвинениям не давали, как следует, сосредоточиться на делах. Он чувствовал себя будто невыспавшимся, поэтому пил кофе почти каждый час. Возжелав очередную порцию, он выглянул в приёмную и, не обнаружив секретаря, полез к кофемашине самостоятельно. Как назло, зёрна закончились, что неудивительно — рабочий день подходил к концу, но в комнате отдыха был ещё один аппарат, поэтому Артур решил попытать счастье там. Хоть в этом удача оказалась на его стороне, и Пендрагон с полной чашкой ароматного обжигающего кофе притулился тут же на диванчике, неосознанно спрятавшись за кадкой с раскидистым фикусом. Жмурясь от удовольствия, он не заметил, как в комнату отдыха зашли его секретарь София и Вивиан, девушка из экономического, не заметившие его в ответ.

— По кофейку? — Вивиан кивнула в сторону кофемашины и взяла из вазочки на столе печенье.

— О нет, только не кофе, — закатила глаза София. — Представляешь, наша Ледышка гоняет меня сегодня весь день за этим сраным кофе, будто ночью не спал, упаковавшись в чопорную пижаму, а трахался как минимум до рассвета.

— Пф, я тебя умоляю, да он, наверняка, даже в постели не снимает галстук и костюм. Какая пижама, какое всю ночь? Даже на таких красоток, как мы, не соблазнился. А эта несчастная, Гвен, поговаривают, гуляет с каким-то амиго. У босса, видно, либидо совсем нулевое.

— А может, он просто того… Импотент?

Тут терпение обычно спокойного Артура дало течь, как гоняемый всеми ветрами кораблик. Знать, что ушедшая от тебя невеста согрелась в объятьях другого — одно, но услышать, что об этом осведомлён весь офис… Позор на его репутацию! Да ещё и эти вертихвостки, в своё время пытавшиеся запустить свои наглые ручонки в его штаны, смеют обсуждать его либидо и каков он в постели? С шумом отодвинув кадку с фикусом, тем самым привлекая внимание, Артур встал и одёрнул идеальные брюки.

— О-о-о, мои хорошие, — пропел он, прищурив глаза. — Я снимаю галстук, — Пендрагон сделал многозначительную паузу, а затем продолжил, — ради того, чтобы перевязать им у основания член своего любовника, не давая ему кончить полночи. Но это, конечно же, не ваше дело. А теперь потрудитесь написать для «Ледышки» объяснительные, какого хрена в нерегламентированное время, пренебрегая служебными обязанностями, вы находитесь в комнате отдыха. Жду завтра с утра.

Заглушив стуком кофейной чашки об стол звук падающих на пол челюстей, Артур вышел с гордо поднятой головой. А закрыв за собой дверь в кабинет и прижавшись к ней спиной, медленно сполз на пол.

«Ну, вот и вылез из шкафа, — подумал он и побился затылком о деревянную поверхность. — Глупо, импульсивно и недостойно. Теперь ещё больше слухов пойдёт, поувольняются на хрен, не захотев работать с начальником-гомексуалистом… А и плевать! Пусть валят, будет повод обновить коллектив. Как же всё меня достало!»

На последней мысли Артур дополз до ящика, где уже с месяц валялась подаренная партнёром по бизнесу коллекционная бутылка виски, и заказал пиццу из любимого ресторана итальянского кухни «Дядюшка Перси» — вредно, но гулять — так гулять. Уже значительно позже он узнает, что слухи, конечно, поползи, но увольняться из хорошей компании дураков не нашлось, а вот дурочек, решивших вернуть начальника в стан натуралов, — навалом. Почему-то каждая считала, что он просто не встречал такую богиню, как она, поэтому и зыркает на мужиков похотливым взглядом (чего, к слову, за Пендрагоном никем замечено не было, но немало кому хотелось бы).

Допивая под грустные мысли бутылку, Артур перебрался на диван, да там и уснул на несколько часов, а проснувшись всё ещё изрядно нетрезвым, вывалился из уже опустевшего здания, на выходе показав охреневшим охранникам рокерскую «козу» и язык. С ума сойти — аж третья хулиганская выходка за день.

«Да я шалун», — подумал он и весело рассмеялся от нелепости фразы. Настроение стало значительно выше, а задница захотела приключений.

«Хватит сидеть в раковине идеальности, как какой-то рак-отшельник, пора начинать жить».

Но сказать было легче, чем сделать. Шагая по вечернему Лондону, он надеялся увидеть какой-то знак, и большая рекламная вывеска, светившаяся через дорогу голубым люминесцентным светом, воспринялась не до конца трезвым сознанием, как именно то, что он искал.

— «Лунный свет». Похоже на гей клуб. То, что надо!

Артур никогда не посещал данные заведения, поэтому смутно представлял, что его ждёт внутри. Но красиво отделанное крыльцо с мраморными ступенями, золочёными перилами, цветы в вазонах и приветливо кивнувший охранник вселили в него уверенность.

«Меня же не трахнут прямо на входе? — подумал он, входя в «обитель порока», как называл такие заведения отец. — А даже если и трахнут, то если не по голове, я буду не особо-то против».

Но внутри всё оказалось тоже весьма прилично. С десяток столиков, занятых мужчинами в деловых костюмах, молодыми парнями в дорогих шмотках и молодыми же девушками, видимо, лесбиянками; приглушённый полуинтимный свет; сцена, где выступал шикарно загримированный трансвестит в длинном вечернем платье и коллектив музыкантов, исполняющих бодрую джазовую композицию; вытянутая барная стойка с огромной коллекцией разнообразных бутылок на стене, подсвеченных голубыми светодиодными лампочками. Да сюда не стыдно было привести и деловых партнёров, когда все договоры подписаны, а формальности соблюдены, чтобы просто расслабиться и поговорить уже по-человечески. Клуб явно был не из дешёвых, и Артура это полностью устраивало. Веселья пока не наблюдалось, но и время на часах ещё вполне детское — чуть больше девяти вечера. А значит, нужно осмотреться, выпить ещё и отпустить себя.

22:15

— Давай, парниша, спой что-нибудь эротичное, — сунул Артур купюру в ладошку выпучившего глаза светловолосого певца-трансвестита на сцене. А потом походкой от бедра дошёл до своего столика и принялся претворять в жизнь свой план.

— Задай жару, детка, — крикнул Гвейн сбоку, и Артур, бросив томный и чуть расфокусированный взгляд из-под ресниц, закусил полную нижнюю губу и принялся соблазнительно двигать бёдрами, запрыгнув на стол. Пробежавшись по груди, пальцы немного задрали рубашку, оголяя подтянутый живот с дорожкой тёмно-русых волосков, уходившей от пупка за пояс узких костюмных брюк. Тут же спустившись к ремню, они, огладив бока, расстегнули кожаный аксессуар и ловким движением выпростали его из шлёвок. Чёрная лента мелькнула лакированной поверхностью в свете софитов, игриво подмигнула серебром пряжки и преданным сторожем опустилась кольцами у ног хозяина.

Артур, продолжая неторопливо и чувственно крутить бёдрами, несколько раз изящно взмахнул руками, а затем, томно изгибаясь, освободил пуговицу и раскрыл молнию, демонстрируя кусочек резинки фирменных боксеров и тонкого трикотажа, скрывающего кое-что весьма интересное.

— You’re so fuсking special… — грудным голосом разносилось со сцены. И Артур ощущал себя именно особенным в данный момент.

Подразнив взгляды публики, он со смехом откинул голову назад и, двигая плечами, принялся за мелкие пуговички на рубашке. Артур настолько вошёл во вкус, что ему казалось, будто он танцует на дрейфующем по волнам корабле. Каждую его клеточку захватила эйфория. Он чувствовал себя невероятно желанным, представляя, как страстно и грациозно выглядят его движения со стороны. Изгибаясь в ритме музыки, он постепенно оголял светлую кожу истинного жителя Туманного Альбиона. Рубашка быстро улетела прочь, а длинные красивые пальцы, поиграв на оголённом рельефном торсе, как на музыкальном инструменте, поднырнули под расхристанный пояс брюк и принялись по сантиметру спускать ткань вниз, проходясь плотной кромкой по упругой заднице. О, задницей Артур мог по праву гордиться, и, виляя ей в ритм музыки, собирался продемонстрировать во всей красе. Он наслаждался каждым моментом, балдея от собственного бесстыдства. В танце он извивался, крутил головой, взмахивая волосами, делал замысловатые движения руками, волной идущие откуда-то изнутри. Сейчас точно никто не смог бы назвать его, раскованного и ошеломительно сексуального, так красиво и чувственно раздевающегося, ледышкой.

21:15

Говорят, бармены — отличные психологи, умеющие хорошо слушать. Как говорят сами бармены, им просто некуда деваться от подсевших на уши клиентов. Иногда, конечно, спасаясь от скуки или по собственной инициативе, развести задушевный трёп даже бывало в кайф, да ещё и чаевые, оставленные после психотерапии «в стакане», лишними назвать довольно сложно. Мерлина редко интересовало такое развлечение, людям он предпочитал животных — искренних, бескорыстных, умеющих любить. И животные, будто чуя, часто попадались у него на пути, особенно нуждающиеся в помощи. Многим он помог обрести новый дом, а некоторые остались с ним.

Вошедший этим вечером в бар парень сразу бросился Мерлину в глаза. Да, общаться с людьми он не особо любил, но разглядывал не без удовольствия, сравнивая про себя первое впечатление с тем, что формировалось в течение вечера. В будний день в начале десятого гостей, а соответственно и работы, в заведении было не много, так что цепкий взгляд сразу выхватил высокого симпатичного блондина в дорогом костюме и рубашке, застёгнутой на все пуговицы. Растерянно оглядевшись, он направился прямиком к барной стойке, и Мерлин понял, что красавчик далеко не трезв. Скорее всего, секьюрити на входе пропустил его, оценив одёжку, ну, и на дебошира он похож не был, больше на потерявшегося щенка. Блондинчик заказал двойной виски. Что ж, вполне предсказуемо. Он потянулся за бутылкой и ощутил на себе внимательный взгляд. И от этого взгляда, которым буквально ощупывал его новый гость, стало немного жарко и захотелось расстегнуть уже свои пуговицы на воротнике или выпить ледяной воды, чтобы унять непонятное томление.

— Лёд? — тут же спросил он.

— Этого добра во мне самом хватает.

От этой фразы внутри у Мерлина неприятно кольнуло. Голубые глаза блондина заволокло каким-то тяжёлым маревом воспоминаний, а когда он вынырнул из него, в них поселилась тоска и растерянность. Складывалось впечатление, что парень, несмотря на свой материальный достаток и журнальную красоту, совершенно несчастен и не представляет, что ему делать дальше. Прямо сейчас в баре, сегодня ночью или вообще, Мерлин точно сказать не мог, всё-таки он не мастак читать людские души по одному взгляду. А возможно, это просто действие алкоголя. Но методичное заливание в себя ирландской «огненной воды» только доказывало его предположение.

— Эй, приятель, — обратился он к парню.

— Артур, — нетрезво, но искренне улыбнулся тот.

От этой улыбки у Мерлина защемило под ложечкой, и он с усилием вытолкал из себя слова:

— Артур, может, тебе хватит?

— Может, — легко согласился тот и спросил невпопад. — Ты когда-нибудь влюблялся?

— Да, — кивнул Мерлин.

— Здорово, рад за тебя, правда. И за него. Э-э-э… — немного смутился Артур. — За него — в смысле за объект влюблённости. Это же может быть и «она», вас же вряд ли на гей-детекторе при приёме на работу проверяли…

Мерлину захотелось рассмеяться от той чуши, что нёс Артур. Причём здесь приём на работу, понять так и не получилось, но смущение блондинчика из-за оговорки выглядело настолько милым, что он честно ответил, хоть никогда и не откровенничал с гостями.

— Ты всё верно сказал, расслабься.

— Да я, хм, уже расслабляюсь.

Мерлин всё же рассмеялся, и Артур улыбнулся ему снова.

— И что, тебя совсем не парит твоя ориентация? Прости, если вопрос некорректный.

— А должна?

— Меня парит, — пожал он плечами, но тут же жизнерадостно добавил. — Но я буду с этим бороться.

— А у тебя есть трико? — прищурился Мерлин.

Артур воззрился на него расфокусированно-вопросительным взглядом.

— У всех борцов — с преступностью или просто спортсменов — есть трико. Борцу с комплексами тоже положен костюм из спандекса.

От выпитого алкоголя мышцы лица расслабились, и угрюмые складочки у губ и на лбу разгладились, делая Артура моложе. А заливистый чистый смех, отражаясь от наполированных бокалов над стойкой, проникал в самую душу Мерлина, вызывая стайку мурашек-мутантов по позвоночнику. Кажется, для их устранения тоже потребуется супергерой в красных труселях и плаще — хе-хе, человек-муравей, мать его, Marvel совсем с катушек съехал, — а может, положение спасёт просто хорошая дрочка.

— Спандекс? — хищной кошкой к стойке подошёл мужчина с брутальной, нынче модной небритостью и тёмной копной густых волос по плечи. — Этому зайке, Мерлин, положено носить только Armani. Налей мне водку с мартини и…

— «Взболтать, но не смешивать», я помню, Гвейн, твою страсть к бондиане и позерству, — Мерлин хмыкнул и с сожалением вернулся к своей работе, делая для постоянного гостя коктейль.

— Что поделать, раз я питаю страсть к шпионам, — ничуть не обидевшись, рассмеялся Гвейн, демонстрируя отличные белые зубы. — Привет, мистер А-Пендрагон-обычно-я-заказываю-морепродукты-но-сегодня-привезите-мне-самую-вредную-пиццу, — обратился он уже к Артуру.

— Привет, Гвейн, теперь я буду мистер А-Пендрагон-привезите-таких-пицц-две, — Артур продолжал улыбаться, но теперь уже новому-старому знакомому.

— За это надо выпить, дружище, — Гвейн отсалютовал полным бокалом мартини с водкой, звеня кубиками льда. — Рад, что ты наконец-то весел, а то я уж думал, что после пятиминутного созерцания твоей смурной мордашки сегодня у меня даже самый красивый член в рот не полезет, а то, что чаще всего попадается в штанах лондонских парней, тем более. У вас тут экология, что ли, плохая? Генетика отчаянно страдает! Ирландцы — вот кто образчики настоящей мужской красоты, не обделены природой ни снизу, ни сверху, — он самодовольно тряхнул вьющейся шевелюрой и подмигнул.

Мерлин тихо прыснул, глядя на уже ошарашенную «мордашку» Артура. Он-то к пошлым шуточкам Гвейна привык, а новых людей такая манера частенько шокировала.

— А сверху — это ты про волосы? — Артур чуть скосил глаза к носу, рассматривая собеседника.

— Ага, а снизу — про размер ноги, — заржал Гвейн, давясь оливкой из коктейля. — Так выпьем же за объём сверху и длину снизу. Кстати, обрати внимание на Мерлина — тоже ирландца, кстати. У него всё как надо, друг мой.

Пендрагон отхлебнул из своего бокала и скривился от крепости напитка или прозвучавшей фразы.

— Хэй, я с ним не спал, — Мерлин возмущённо кинулся в продолжающего смеяться Гвейна кубиком льда. — Меня не прельщают места общественного пользования.

— Букингемский дворец тоже тот ещё проходной двор, но прелести своей от этого не теряет, — фыркнул тот, ловко уворачиваясь от холодного снаряда. — Я просто живу в своё удовольствие, не завидуй. И вообще, я тебе тут хорошего мужика сватаю, а ты… Будешь меня обижать, останешься без чаевых.

На это уже фыркнул Мерлин, зная, что Гвейн обожает такие пикировки.

- Налей мне, пожалуйста, виски с колой, что ли. Хочется чего-нибудь сладкого, вредного и менее крепкого. Голова что-то совсем поплыла, — Пендрагон виновато потёр лоб.

— Сдурел? Разбавлять восемнадцатилетний элитный виски какой-то колой? Хочется дряни, выпей её отдельно, — Мерлин налил газировку в тумблер и поставил на стойку.

— Да какая разница? В желудке всё равно смешается, — махнул рукой Артур и выпил залпом содержимое бокала. Только перепутал и выхлебал чистый виски вместо колы.

— Ат маладца, — хлопнул закашлявшегося Артура по плечу Гвейн. — Может, присядем за стол?

— А пошли, — прохрипел Пендрагон. Встать с барного стула у него получилось со второго раза. Выпитый алкоголь, видимо, начал забирать тело и разум под свой контроль.

Они переместились на ближайший к бару столик, но о чём продолжился разговор, Мерлин уже не слышал, только рассматривал белозубую улыбку смеющегося Артура. Его вечер вполне мог закончиться в постели Гвейна, и эта мысль неприятно жужжала в голове, как надоедливая муха. Такого исхода Мерлин бы очень не хотел. И не потому, что Гвейн развратен и неразборчив в связях, и даже не потому, что мечтал затащить блондинчика в свою постель. Хотя, может, и мечтал, но шёпотом, еле-еле слышно, так что вряд ли чётко осознавал. Просто… Для Артура хотелось чего-то лучшего, уж больно несчастными были его глаза, когда он только переступил порог их бара.

— Не переживай, он не выглядит ебабельным, слишком сильно заморочен, а игры в доктора-целителя душ не для меня, — подмигнул Мерлину подошедший за очередной порцией выпивки Гвейн. — Оставлю этот набор комплексов для тебя.

— Я учусь на ветеринара, а не психолога, — буркнул тот.

- Вот и займешься приручением, — хохотнул ирландец.

За весёлый смех Гвейну хотелось врезать только что заполненным ведёрком со льдом. Заодно сразу же и приложит холод к наглой побитой физиономии. Всё-таки Мерлин гуманный человек, будущий врач, хоть и звериный.

22:15

- Двай, парниша, сбацай что-нить эротичное, — на весь зал прокричал Артур, пихая певице деньги. Джорджия, выступавшая в их баре под романтичным псевдонимом Елена, глядела вслед покачивающемуся на каждом шагу Артуру со смесью удивления и оскорблённого достоинства. Ещё бы, её мало того, что назвали «парнишей», так ещё и песню заказали, как в каком-то второсортном кабаке. Но потом девушка разглядела купюру и, видимо, оставшись довольной её номиналом, махнула ребятам из группы, затягивая сочным грудным голосом кавер-версию Creep группы Radiohead. И хоть песня была потрясающе красива, Мерлин рассмеялся от женской мстительности. Артур же, ничего не замечая, кое-как залез на стол и под одобрительные возгласы Гвейна-провокатора («Надо будет не забыть сыпнуть ему слабительного в мартини») принялся… Хм... Сначала Мерлину показалось, что Елена помимо песни про слизняка ещё и ментально — о, женщины в гневе способны и не на такое — насыпала за шиворот Артуру этих ползучих гадов. Потому что он беспорядочно шарил по телу руками, дрыгая задницей, будто у него там отчаянно что-то чесалось. Затем зачем-то расстегнул ремень, вытащил его из шлёвок и полез под рубашку. Видимо, через одежду щекочущие тело ментальные «ползуны» изгоняться не хотели. Продолжая дрыгать задом — вытрясти он оттуда что-то хочет, что ли? — Артур задвигал плечами и замахал руками — то ли кальмар-убийца в брачный период, то ли курица на взлётной полосе. Причём лицо в этот момент у Пендрагона было такое, будто у него не хватает одной хромосомы или ему в этот момент кто-то виртуозно отсасывает. Дебильное, в общем. Мысли о том, как в действительности выглядит Артур, когда его член ласкают ртом, Мерлин отправил в пешее эротическое… На свою съёмную квартирку — вот придёт домой и подумает об этом всласть.

— You’re so fuсking special… — томно прогудела Елена, и Артур, откинув голову назад, дёрнулся ещё пару раз — его определённо кто-то за ляжку укусил— и опасно закачался на столе, начав снимать рубашку.

«Твою мать, этот кальмар стриптиз тут устроить решил?! Бля, точно решил!!!»

За созерцанием «шоу» Мерлин как-то позабыл, что в их приличном и весьма недешёвом лаунж-баре «Лунный свет» — хозяин был ярым фанатом Брюса Уиллиса и детективных сериалов — танцы на столе никогда не случались, а уж стриптиз и подавно. Все гости, что находились в зале, открыв рты, смотрели на бьющегося в конвульсиях «танцующего» Артура, и охрана в том числе, но, когда рубашка слетела с плеч, к нему бочком всё-таки подошёл один секьюрити и громко попросил «уважаемого сэра» слезть со стола и прикрыть срам. «Уважаемый сэр» находился где-то в своём алкогольном мире и выплывать оттуда не собирался совершенно. Артур вцепился в пояс брюк и рваными движениями потащил их вниз, демонстрируя всем упругую с виду задницу под тонкой тканью боксеров. У несчастного секьюрити заалели щёки и бритая блестящая макушка. Он, обиженно топнув ногой, умчался к коллегам, крикнув, что полиция будет с минуты на минуту. Его лицо в этот момент было таким, что крикни он «свят-свят-свят, изыди!», никто бы не удивился.

«Блин! А ведь действительно, полицейское отделение находится на этой же улице, и патрульным не понадобится много времени приехать на вызов».

Подумав об этом, Мерлин, наконец-то, догадался выползти из-за стойки. Быстро добежав до кабинета шефа, он в рекордные сроки отпросился с работы и рванул обратно в зал — Артура нужно было срочно спасать, как пьяную в хлам принцессу на корпоративе рыцарей-блюстителей морали. Потому что эти самые рыцари в чёрных пиджаках и с пружинками гарнитуры за ушами уже вызвали подмогу в виде дружинников-полицейских, и принцессе в лучшем случае грозит выплата подати за хулиганство, а в худшем — знакомство с «комфортабельной» темницей с путанами и прочим сбродом. Бросив рассуждать сказочными понятиями, Мерлин забежал в зал и успел почти вовремя, фирменные брюки Пендрагона только-только спустились к щиколоткам.

— Эй, красавчик, слезай, — позвал он, лихорадочно соображая, как стянуть со стола мужика под шесть футов ростом и весом фунтов сто восемьдесят, на деле принцессой совсем не являющегося. — Артур!

— Я красив и сексуален, — пробулькал Артур, наклоняясь к Мерлину и глядя на него скошенными к носу глазами. Наверно, взгляд должен был быть томным, а интонация мурлычущей, м-да… Качнувшись вперёд, Артур быстро чмокнул Мерлина в губы и расплылся в улыбке.

— Ты в дрова и аморален, — растерявшись, в рифму выдал Мерлин. Он вообще-то примеривался, как бы поудачнее схватить его за дрыгающиеся ноги.

— Ну во-о-от, — обиженно надул губы Пендрагон, делая руками какие-то замысловатые «магические» пассы, продолжая вертеть практически голым задом в скрюченной позе — и как его пьяное равновесие справляется?

— Абра-кадабра, блин, — усмехнулся Мерлин и поднырнул под живот согнутого под девяносто градусов Артура, заваливая его себе на плечо. — Ох, чёрт!

Он, со своими ста шестьюдесятью пятью фунтами, резко просел под навалившимся пьяным телом. Хорошо, хоть оно, тело, не сопротивлялось.

— И где этот блядский Гвейн, когда он так нужен?

Кое-как сцапав брошенную рядом рубашку, Мерлин поволок Артура в подсобку, но путь ему преградили два полицейских.

— Что здесь происходит? — серьезно спросил первый.

— Э-э-э, — замешкался Мерлин, пытаясь придумать, как бы покрасивее и с наименьшими потерями для Пендрагона обрисовать ситуацию. С Артуром, перекинутым через плечо, сделать это было крайне проблематично, ещё и потому что из одежды на нём присутствовали только боксеры и штаны, болтавшиеся на щиколотках. Благо, неснятые ботинки не давали им сползти окончательно. Факт публичного хулиганства на лицо, как ни крути.

— К нам поступил вызов от охраны вашего бара, что в заведении творится бесчинство.

— Но тут всё намного серьёзнее, — сказал второй полицейский с лицом питбуля.

— Это он, это он, — поддакнул из-за плеча полицейского секьюрити. — Это он нарушитель.

— Куда вы несёте этого мужчину, сэр? — «питбуль» ткнул пальцем в обтянутый боксерами зад, выставленный на обозрение. — Предупреждаю, похищение человека карается тюремным заключением сроком от пяти лет, советую вам отпустить его и отойти с поднятыми руками.

И демонстративно положил руку на кобуру со служебным пистолетом. Первый закатил глаза, но стоял молча и за оружие не брался.

— Что? — обалдел охранник.

— Что? — одновременно с ним выдал Мерлин и от неожиданности поднял руки, перестав держать Артура. Без поддержки пьяная тушка с тихим шлепком рухнула на пол на задницу и сдавленно застонала.

— Вы в порядке, сэр? Как себя чувствуете? — над Артуром склонился «адекватный» первый полицейский, как про себя его назвал Мерлин.

— Я краси-и-ив и сексуа-а-ален, — провыл тот и, цепляясь за штанину Мерлина, попытался встать. Стреноженные брюками ноги не дали ему возможностей для манёвров, и Артур, споткнувшись, ткнулся головой в пах Мерлина, да там и замер, сосредоточенно сопя.

— Так, Митч, выпиши этим извращенцам штраф за неподобающее поведение в общественных местах и поехали отсюда, — «адекватный» устало потёр лоб и развернулся на выход, «питбуль» застрочил что-то в бланке, глядя на бейджик Мерлина.

— Этот, что на полу, ещё и стриптиз на столе танцевал, — вставил свои пять центов секьюрити.

— Ну и что? Тело-то у него красивое, пусть бы и танцевал. Вот вы часто видите красивых голых мужиков? То-то же, — отмахнулся полицейский и вышел на улицу, оставив Митча выписывать штраф.

— Я краси-и-ив и сексуа-а-ален, — опять провыл Артур, как бы соглашаясь с высказанным мнением. А на заданный «питбулем» вопрос «Ты кто?» страдальчески выдал: «Балтийская селёдка».

Мерлин лишь закатил глаза и продиктовал свои данные.

22:40

— Мрлн, у тебя на редкость дура-а-ацкое имя! — заплетающимся голосом сказал Артур, ткнув того в грудь пальцем. Данный манёвр стоил ему потери координации, и Мерлин едва успел поймать его «греческий профиль» от встречи с асфальтом. После феерического одевания в подсобке, Пендрагон напрочь отказался садиться в такси, и теперь они вдвоём не спеша брели по тихой смежной с баром улочке.

— Ага, а у тебя на редкость дурацкое выражение лица. Выговори моё имя для начала, а потом подискутируем, — хмыкнул Мерлин, не без усилий приводя в вертикальное положение в хлам пьяную тушу.

— А куда делся мой новый друг?

— Не выдержал позора и сбежал.

— Не-е-ет! Какой ужс! — Артур испуганно расширил расфокусированные глаза. – Я опзорил Гвейна!

— Да ладно, я пошутил. Он ушёл с кем-то симпатичным и длинноногим, как раз в тот момент, когда ты начал своё шоу, — сжалился Мерлин, открывая правду.

— Пхтливый пидорас, — грустно вздохнула туша, обвисая на плече Мерлина всем своим весом. — Так и знал, что низя доверять разносчикам пиццы.

— Твои слова не лишены правды, так как ушёл он с парнишкой. Я от гостей нашего бара слышал, что он вместе с бойфрендом владеет «Дядюшкой Перси», но за постоянные загулы «налево» любовник заставляет его развозить заказы. И он возит, а потом опять отправляется по лебедям. Идиот, не ценящий то, что имеет.

— Не надо, если их всё устаивает, то кто мы ткие, чтобы осуждать? — серьёзно спросил Артур, честно стараясь смотреть в глаза Мерлину. Получалось из рук вон плохо, потому что сверлил он краешек лба и ухо, скосив свои глаза к переносице.

— А ещё от кое-кого слышал, что совладелец — просто его друг, и они никак не связаны романтическими отношениями, а заказы Гвейн развозит просто так. Так что ты прав, осуждать никого не будем.

— А что на это всё грит сам Гвейн?

— Ты же слышал, что он помешан на шпионах, так что это тайна, покрытая мраком.

— Раком? — встрепенулся Артур.

— Крабом! Где ты живёшь, чудо? — рассмеялся Мерлин, чуть встряхивая его за плечо.

— Я родом из Нью-Йо-о-орка-а, Нью-Йо-о-орка-а, — тут же вернулся в режим идиота Артур и заголосил популярную песню, виляя бёдрами и размахивая руками, будто «качает» танцпол. —Слушай, а ты симптичный, пригласи меня на кофе. К себе.

— Кофе на ночь? — тёмная бровь взметнулась в недоумении. — Да и сегодня у меня зёрна закончились.

— У мня та-а-ак давно не было ко-офе с парнем, — мечтательно протянул Артур. — Да и то, тогда был не кофе, а так, баловство. Не путать с блядством! — строго погрозил он пальцем.

— И как же давно? — Мерлин наконец-то догнал этот пьяный бред из анекдота.

— А с пятнадцати лет и не было, как Мргана — эт м’я сестра — призналась в орюи… Оряи.. Орие… Тёлок она любит, кроче. Обоих детей с дефектом отец бы не вынес, — язык Артура даже перестал пьяно заплетаться на последней фразе. Выстраданной, но уже не отдающей болью.

— Гомосексуализм — это дефект, ты считаешь?

— Считал, — кивнул Артур. — И я бракованный на все сто. Но больше мня это не огрчает, птмушто от меня сегодня ушла невеста.

— Поэтому надрался? — спросил Мерлин, чтобы до конца понять состояние своего спутника. — Ты её любил?

— Нет, не поэтому. А любил, насколько это было возможно в нашей ситуации. Ну, знаешь, когда все говорят, что каждый мужчина должен иметь собаку — это хорошо и правильно. И ты заводишь её и любишь, как можно любить собаку, птмушто она ласковая, добрая и ждёт тебя дома, но сексуального влечения к ней нет и быть не может. А когда она решает уйти жить к другому, ты грустишь, но понимаешь, что ей там намного лучше, а тебе теперь станет проще. Не надо, превозмогая себя, ухаживать за ней и гулять… Ну, как-то так. Теперь я хочу начать жить правильно, только границы буду устанавливать сам. Правда, не знаю, получится ли, — пожал плечами Артур.

— Что-то мне подсказывает, что ты уже не так пьян, — хитро улыбнулся Мерлин.

— Воздух бодрит, и голова немного проясняется от твоих вопросов, но я всё ещё не уверен, что, если начну к тебе приставать, не буду об этом завтра жалеть.

— Не вспомнишь?

— Просто порадуюсь, что под алкоголем набрался такой наглости. Ты мне очень понравился.

— Повторишь это на трезвую голову, смельчак, — хмыкнул Мерлин и повёл Артура к себе, думая, кто ещё из них двоих начнёт первым приставать.

Но первыми приставать начали три кота Мерлина и пёс, встретившие вошедшую в квартиру парочку радостными визгами. Внутри было очень тепло, если не сказать, что жарко. Мерлин, по-видимому, уходя, включил сплит-систему на режим нагрева, а не охлаждения. Артур немного растерялся от такого обильного внимания.

— Добро пожаловать. Как владелец кошек и собаки, я очень рад, что ты любишь животных, но не испытываешь к ним влечения, — улыбнулся Мерлин.

— Я тоже рад, но говорил вообще-то о том, что Гвен меня не привлекала, потому что она женщина, и любил я её как друга, — нахмурился Пендрагон.

— Я понял, что ты голубее смурфиков. И как мужчина рад этому ещё больше.

— И это осмурфительно, — рассмеялся Артур, заставляя сердце Мерлина быстро и радостно заколотиться в груди.

Пока он застилал постельным бельём диван — единственное спальное место в небольшой квартирке, Артура снова повело, взгляд поплыл, а ноги стали заплетаться. Кое-как раздев и уложив его, Мерлин сунул пьянице под бок одну из кошек и пошёл кормить остальную живность, а затем в душ, размышляя, стоит ли воспользоваться беспомощностью гостя или не стоит.

9:00

Мерлин открыл глаза от тяжёлого просто просверливающего во лбу дырку взгляда.

— Мы трахнулись? — напряжённо спросил с виду умытый и даже причёсанный Пендрагон, покусывая губу.

— А у тебя болит задница? — хрипло отозвались в ответ.

— Нет, — прислушавшись к своим ощущениям, ответил Артур.

— Вот и у меня нет, — грустно вздохнул Мерлин. — А очень бы хотелось.

— Ты издеваешься, да?

— Почему, когда ты говоришь людям правду, они считают, что это издевательство? — на заспанном лице мелькнула какая-то хитрая улыбка. — Кстати, ты неплохо выглядишь для человека, так сильно напившегося накануне. Где адское похмелье?

— Извини, — засмущался Артур, — твои коты меня разбудили и буквально под конвоем препроводили до холодильника. Похмелье похмельем, а кошачий завтрак по расписанию. Как раз там на дверце я и обнаружил аспирин, пакет апельсинового сока и не распакованную зубную щётку, поэтому голова уже не болит, «сушняка» нет, а во рту мятная грядка вместо помойки. Тебе я сок тоже принёс, ещё раз извини, что похозяйничал на кухне. Кстати, зачем ты хранишь таблетки и новые зубные щётки в лотке для яиц?

— Всё в порядке. Насчёт лекарств — так зачем-то всегда делала моя мама, а щётка там оказалась совершенно случайно, я вообще-то купил её себе, но, видимо по ошибке, выгрузил вместе с продуктами в холодильник, — Мерлин с удовольствием припал к стакану с соком, осушая его за несколько секунд.

— Так у нас точно ничего не было? — немного расстроенно спросил Артур. В голове до сих пор яркими вспышками стояли картинки горячей ночки.

…Влажные от слюны и припухшие губы Мерлина скользили по напряжённому члену Артура, он посмотрел на него исподлобья сверкающими в полумраке глазами и тихонечно простонал, посылая с ума сводящие вибрации, усиливающие возбуждение. Разрисованные цветными татуировками руки с длинными пальцами оглаживали напряжённый пресс, спускаясь к паху, чтобы помочь губам. Артура выгибало от наслаждения на не очень удобном диване, но он хотел почувствовать всё тело Мерлина кожа к коже, а не только горячий рот, обласкать его стройную спину ладонями, помять упругие поджарые ягодицы, совсем не похожие на мягкие женские, впиться в пухлые губы, переплетаясь языками. Он потянул Мерлина за плечи, укладывая себе на грудь, и тот не стал ждать, начиная нетерпеливый затяжной поцелуй. Его член удобно прижался к члену Артура, когда пальцы Пендрагона впились в полушария задницы и притиснули ближе к себе.

— Ох, чёрт, хоть ты и выглядишь адекватным, это совершенно не так. Если я всё правильно понял, то нее могу так с тобой поступить. Ты должен помнить свой первый секс с парнем, — сбивчиво зашептал Мерлин, и Артур лишь каким-то чудом расслышал выданную речь.

Его сознание действительно сейчас походило на густой сироп, настоянный на ирландском виски. Сладкий от получаемого удовольствия и шальной от алкоголя. Мысли вязли, не давая до конца понять смысл сказанного, но градусы придавали уверенности и срывали барьеры, а нестерпимое возбуждение заставляло руки жить собственной жизнью и потакать потребностям организма. Заткнув Мерлина поцелуем, Артур просунул между ними руку и обхватил оба напряженных члена. Мерлин коротко простонал прямо в рот и положил свою ладонь поверх сжатого кулака Пендрагона. Но уже через несколько секунд отстранился под недовольное ворчание, пошарил под кроватью и вытащил оттуда небольшую розовую коробку. Внутри, среди прочей дребедени типа батареек для пульта, влажных салфеток и резиновых мышек, валялся тюбик лубриканта.

— Хоть бы не просроченный, — пробубнил Мерлин, а потом, забив на выискивание даты в темноте, поддался шарящим по телу жадным рукам Артура и выдавил на пальцы гель, возвращаясь к прерванному фроту. Со смазкой от удовольствия чуть искры из глаз не сыпались, Мерлин нетерпеливо подавался бёдрами вперёд, Артур самозабвенно лапал его за задницу и со вкусом целовал. Пендрагон чувствовал, что парень в его руках уже давно на грани и держится из последних сил, дожидаясь только своего нетрезвого партнёра, не имеющего возможности быстро кончить. Поэтому, наконец-то добравшись почти до вершины блаженства, прошёлся скользкой ладонью до поджатых яичек Мерлина и, чувственно прикусив его пухлую и такую соблазнительную нижнюю губу, сжал пальцами головку и шепнул: «Давай». Со стоном облегчения Мерлин сорвался в оглушительный оргазм. Артур, теряя остатки разума, утонул в наслаждении и последовал за ним. Рядом, в полумраке комнаты от света проезжающих по улице машин сверкали три пары круглых глазищ, и раздавалось одобрительное мурчание, смешивающееся с тяжелым удовлетворённым дыханием с дивана и быстрым, по-собачьи частым из-под него…

«Неужели такое могло присниться или привидеться?»

— Если бы ты видел, в каком состоянии я тебя притащил, вопросов бы не задавал, — будто прочитав его мысли, ответил Мерлин.

— События вчерашнего вечера похожи на далматинца: что-то сохранилось в памяти, а что-то — россыпь тёмных пятен. Как дошёл до твоего гей-клуба, ещё помню, а что происходило дальше внутри — смутные образы и вспышки, — «Да, видимо, ещё как могло». Море алкоголя, хроническое подавление собственных потребностей в однополом сексе — проще говоря многолетний недотрах — и близость красивого харизматичного парня рядом — и вот результат. Цветные галлюцинации в режиме 7D.

— А дальше ты танцевал стриптиз на столе и… Я не работаю в гей-клубе, это просто дорогой лаунж-бар для состоятельного контингента, хотя гости к нам приходят разные.

— Боже, как можно так ошибиться, да ещё и так опозориться? — Артур прикрыл глаза рукой и тихонько рассмеялся.

— Да расслабься, это было весело, правда, нам выписали штраф… А, хрен с ним! А то, что не помнишь, не удивительно, — фыркнул Мерлин. — После такой дозы алкоголя лошади дохнут, а ты ничего, даже не пахнешь.

— Перегаром?

— Дохлой лошадью. Ай, не смотри на меня так, с утра я мрачно и несмешно шучу. Ария, брысь с моей ноги!

— Зачем ты привёл меня — незнакомого человека — к себе? — посерьёзнел Артур. Мерлин зарёкся так шутить впредь — улыбающийся Артур нравился ему намного больше такого, что сидел сейчас на его разворошенном диване с хмурой складочкой между бровей.

— Знаешь, я всю жизнь подбираю бездомных котят или заблудившихся щенков. Настало время помочь кому-то покрупнее и найти для него добрые руки и дом.

— Мне нравятся твои руки, — робко улыбнулся Артур, снова преображаясь лицом.

— А мне нравишься ты. Мой дом и моё сердце открыты для тебя, — эмоционально ответил Мерлин, тут же мысленно отвешивая себе подзатыльник. «Что я несу, чёрт возьми? Не хватало его ещё и напугать своим напором. Может, ему нравятся просто татуировки на моих руках, а я тут предлагаю свой ливер и пыль под диваном».

— Ты говоришь это всем подобранным котам?

— Нет, только тем, кто без меня действительно не справится. Нельзя пытаться убежать от себя. Это никого не сделает счастливым, — он решил быть честным до конца, и будь, что будет.

— Я уже это понял.

— Хочешь кофе, Артур? — переменил тему Мерлин. Кажется, Пендрагон не собирается удирать, сверкая пятками, а значит, можно рискнуть.

— У тебя же, помнится, закончились зёрна?

— А зачем нам зёрна? — он хитро улыбнулся и скопировал вчерашнюю мечтательную интонацию Артура. — У меня тоже давне-е-енько не было полноценного кофе c красивым неискушённым мужчиной.

— Погоди, значит, ты меня обманул! Мне не привиделось, и минет с фротом были! — негодующе рыкнул Артур и завалил смеющегося Мерлина спиной на диван.

— Ты спросил, трахнулись ли мы, а я всего лишь ответил, что у меня не болит зад и я об этом сожалею, где здесь ложь?

— Ну, сейчас мы быстро избавим тебя от сожалений, где там розовая коробочка с просроченной смазкой и батарейками?

— Надеюсь, батарейки ты использовать не будешь?

— Как знать…

Три недели спустя

— Да чтобы я хоть раз ещё связался с неискушёнными, но полными энтузиазма взрослыми мужчинами! Артур, ты очень быстро всему научился, но скажи, ты всерьёз решил компенсировать на мне пятнадцать лет отсутствия нормального секса? Господи, и откуда в тебе столько страсти? – Мерлин, задыхающийся после хрен знает какого по счёту оргазма, откинулся на подушку и сыто уставился на Пендрагона. – Что? Только не говори, что придумал применение батарейкам! Этого вибратора моя задница не переживёт! Мне сегодня на смену, между прочим! – он спешно начал отползать в угол дивана, но расслабленные мышцы не хотели слушаться, а тело в очередной раз предавало, предсказуемо реагируя на обнажённого Артура, да ещё и с силиконовой игрушкой в руках...

— Ну, тебе же не сидеть на работе, в отличие от меня, так что иди сюда, — хищная довольная улыбка искривила красивые губы. И Мерлин понял, что шанса сбежать от Артура у него не было даже тогда, в баре. «Нельзя пытаться убежать от себя», — так, кажется, он сказал Пендрагону. Артур ощущался как часть его самого. Вторая сторона его медали. Они много обнимались и разговаривали в промежутках между сексом — отличным, надо заметить, хоть Артур и был в этом плане неопытным — и, несмотря на короткий срок знакомства, оба чувствовали, что подходят друг другу.

Артур сгрёб его в объятия, отрывая от мыслей и включая тихо жужжащего фиолетового монстра.

— Да чтобы я хоть раз ещё стал хранить батарейки в коробке со смазкой! — обреченно выдохнул Мерлин в руках у Артура и расслабился, приготовившись получать удовольствие.


*
Прослушать или скачать RadioHead Creep бесплатно на Простоплеер

@темы: humor, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, romance, R