Для: AyaKudo
От: (stasya)

Название: Фик, в котором ухаживать за Колином оказывается тяжелее, чем казалось
Автор: ifyouweremine
Рейтинг: PG-13
Саммари: “Гипотетически, если бы ты была мной, и я гипотетически, пытался ухаживать за Колином, то чтобы ты — и когда я говорю «ты», я имею в виду я—сделала, чтобы заполучить его сердце, ну и чтобы он позволил тебе взять его в охапку и унести в закат, дабы любить до конца жизни?” – спросил Брэдли.
Предупреждение: Глупость Брэдли, забвение Колина, Тасманские пауки, соевые бобы-убийцы, голый Брэдли в коридорах отеля, Письмо в Небе (попытка), особое упоминание гипнотических грудей Кэти.
От переводчика: перевод строчек из песен приведен в Примечании, сразу после основного текста.

читать дальше“I’ll make love to you! Like you want me to! And I’ll hold you tight! Baby, all through the night!” *

Что за черт? - сказал Колин. Некоторые из команды телевизионщиков обернулись, но поняв, что причиной беспокойства был Брэдли, вернулись к подготовке декораций для новой сцены.

“Это трогательная баллада начала 90-х, исполненная популярнейшим американским R&B певцом Boyz II Men. А теперь заткнись, я пытаюсь расположить тебя к себе при помощи песни”, - сказал Брэдли.

“Я не думаю, что то, что ты поешь можно назвать песней, - сказал Колин. - “Честно говоря, я даже не думаю, что это вообще пение. Это скорее… крик. С выражением. И так, что по странному стечению обстоятельств, слова рифмуются.”

“I’ll make love to you!” – пел Брэдли. - “When you want me to! And I will not let gooooo til you tell me toooooooooooooooooOOOOOOOOOooooooo!”

Колин посмотрел на него.

“Тебе понравилась длинная нота?” спросил Брэдли. - “Я практиковался.”

“Так это тот звук, будто кого-то пытают, который доносился из твоей комнаты в течение последних нескольких дней?”, - спросил Колин.

“Ну да, а ты как думал?” спросил Брэдли.

“Я не хотел спекулировать”,- ответил Колин.
*

“Ты выглядишь расстроенным”, - заметил Брэдли, как только Колин сел за стол напротив него. - “Не хочешь ли ты свернуться в моих объятьях и позволить мне, хотя бы ненадолго, защитить тебя от этого мира?”

“Ммм, нет”,- сказал Колин. “Спасибо”.

“Хорошо, тогда хотя бы расскажи мне, что произошло”, – сказал Брэдли.

“Я думаю…”, - сказал Колин. - “Я думаю, что у меня есть сталкер.”

“Что?!”- взволнованно воскликнул Брэдли.

“Кто-то залез в мой трейлер и оставил мне розы — на которые у меня аллергия— и шоколад— на который у меня тоже аллергия — и какие-то зловещие плохо написанные стихи,” – содрогаясь всем телом, сказал Колин. -“Так что это должен быть сталкер. И он пытается меня убить!”

“Эй”, – сказал Брэдли. - “Может твой сталкер просто ошибся. Возможно, он пытался за тобой ухаживать и подумал, что цветы, шоколад и поэзия затронут самые глубины твоей души, и ты бросишься в его мужественные объятия, чтобы он смог заняться с тобой сексом в течение ближайших 20-ти дней без перерыва. Возможно. Это всего лишь моя теория.”

“В таком случае,” – сказал Колин, - “паршивый у меня сталкер.”
*

“Я приготовил ужин!”, - сказал Брэдли.

“Это же еда на вынос”, – заметил Колин. - “Это заметно. Еда все еще в упаковках”.

“Я заказал ужин!”, - исправился Брэдли.

“Я надеюсь, что в них нет стейка, как в прошлый раз, да?”, - спросил Колин.

“Нет, только вегетарианская хрень, которая тебе нравится. Я специально запретил им использовать любых вкуснейших мертвых животных”, - ответил Брэдли, который выглядел чрезвычайно расстроенный этим фактом.

“Спасибо”, – сказал Колин, тронутый таким жестом Брэдли; ведь он знал, как тот любит вкусных мертвых животных.

Еда была довольно-таки неплохой. На самом деле, даже отличной. Даже Брэдли это своеобразно признал... по крайней мере, с точки зрения невегетарианца, это наверняка было признание.

“Это тофу не настолько отвратительное… мне кажется”,- заметил Брэдли. Он кашлянул.

“Ну, я очень рад, что ты расширяешь границы своих кулинарных предпочтений”, – сказал Колин.

Брэдли кашлянул, почесал горло и еще раз кашлянул.

“Брэдли — у тебя случайно нет аллергии на соевые бобы?”, - спросил Колин.

“Ага, как ты догадался?”, - спросил Брэдли, кашляя.

“Идиот, тофу же сделано из соевых бобов!”, - воскликнул Колин.

В больнице Брэдли дали антигистамины, а Колину пришлось уверять его (и не один раз), что тофу никак не повлияет на его привлекательность и не станет причиной его трагической кончины, которая наверняка погрузит в вечный траур людей по всему миру.

“Все нормально, я не умер”, – сонно заметил Брэдли. - “Было бы досадно стать жертвой соевых бобов-убийц.” Его голова упала Колину на плечо.

“Ага”, – согласился Колин, легко поглаживая волосы Брэдли, но к тому времени он уже спал.
*

“Мой душ захватили Тасманские пауки, так что я воспользуюсь твоим”, – сказал Брэдли.

“…Ок”, – сказал Колин.

“Спасибо, дружище”, – сказал Брэдли и начал расстегивать рубашку, не дожидаясь пока Колин закроет дверь.

“Брэдли!” – воскликнул Колин. - “Ты разве не можешь подождать до ванны, чтобы начать раздеваться?”

“О, прости, неужели мои прекрасные золотые мускулы смущают тебя?” – спросил Брэдли. - “Если тебе необходимо упасть в обморок, то не стесняйся, я тебя поймаю”. С этими словами он расстегнул ширинку на джинсах.

Колин отвернулся от него и сконцентрировался на телевизоре, притворившись, что его ну очень интересует реклама французского ополаскивателя для белья. Его лицо горело.

Когда Брэдли, не спеша, вышел из душа через 15 минут, Колин взвизгнул. Это был не самый лучший его момент.

“Что?” – заботливо поинтересовался Брэдли. Капля воды стекала по его шее.

“Ты голый”, - сказал Колин.

“Да”, – согласился Брэдли.

Пауза.

“Почему ты голый?” - спросил Колин.

“Я люблю сохнуть на воздухе”, - ответил Брэдли.
*

“Пусти меня обратно!” – кричал Брэдли, стучась в дверь Колина. “Я же голый!”
*

“Гипотетически,” – начал Брэдли, как только Энджел открыла дверь, - “скажем, если бы ты была мужчиной - молодым, талантливым человеком, звездой телеэкранов, охренительно красивым, будто герои греческих мифов. Кем-то, скажем так, очень похожим на меня.”

“…Ок”, - сказала Энджел.

“И, предположим”, - продолжил свою тираду Брэдли, - “что тебя бы привлекал милый красавец-Ирландец, как например—ну, я не знаю, возьмем с потолка—кто-то, похожий на Колина. Как бы ты в таком случае за ним ухаживала? С учетом того, что это все вымысел, да.”

“Колин?” – спросила Энджел.

“Абсолютно вымышленный персонаж, которого мы назовем Колином, чтобы было проще”, – ответил Брэдли.

“Нуу”, - сказала Энджел, - “Для начала я бы ему немного польстила, чтобы показать, что он мне нравится—”

“Да, да, просвети меня ”, - сказал Брэдли.

“—и сделала бы для него что-то хорошее—”

“Будет ли Письмо в Небе: Дорогой Колин: Я хочу твою задницу; что скажешь? Люблю, целую, Брэдли технически считаться чем-то хорошим?”- поинтересовался Брэдли.

“Нет”, – сказала Энджел, - “так не пойдет”.

“Хмммм”, - сказал Брэдли. “Мы поняли друг друга. Что еще?”

“Нуу, я не знаю, может, сделала бы ему подарок—что-нибудь, что ты знаешь, что ему понравится. Тем самым ты покажешь, что ты потратил свое время и выяснил, что ему нравится и что тебе хочется видеть его счастливым”.

“Тогда я думаю, что будет лучше, если я лично вручу ему подарок, иначе, он может подумать, что я все еще секретно за ним слежу”, - сказал Брэдли.

Энджел моргнула.

“Долго объяснять”, - ответил Брэдли.

“Просто скажи ему о своих чувствах”, - заметила Энджел, похлопывая Брэдли по плечу. - “Как угодно, только не оставляй ему Послания в Небе**.”

“Спасибо,” – ответил Брэдли. - “И я уверен, что если бы у нас был серьезный разговор насчет реально существующих людей, то это было бы очень познавательно”.
*

“Твои скулы могут свести с ума художников, жаждящих запечатлеть их на своих полотнах”, - продекламировал Брэдли, стоя перед ступеньками, на которых Колин сидел и читал. - “Твои губы были созданы самим Богом для того, чтобы их целовали. Твои запястья были созданы, чтобы идеально укладываться в мои ладони. Все, что ты есть, для меня прекрасно —твоя кожа, твои глаза, твои волосы, ямочка с левой стороны над губами, которая появляется, когда ты улыбаешься. Я хочу тебя. Я хочу до тебя дотронуться, я хочу трахнуть тебя, я хочу сделать тебя своим до тех пор, пока ты мне не запретишь”.

“Прости,” – сказал Колин, отрываясь от книги. - “Ты что-то сказал?”

“Черт побери, ты только что пропустил то, как я пытался за тобой ухаживать!” – воскликнул Брэдли.

“Что?” – спросил Колин.

“Не бери в голову, момент все равно потерян”, - вздохнув, ответил Брэдли. Пауза. -“Ладно... не хочешь пойти со мной пообедать?”
*

Ок, итак, подарок.

Брэдли был умным малым, так что он был уверен, что сможет выбрать такой подарок, после которого Колин поймет, насколько Брэдли привлекательный, красивый и вдумчивый (и в отличной форме—в самом расцвете сил, если бы вы спросили Брэдли, что он думает по этому поводу. А он об этом думал. Часто). Брэдли не сомневался, что он сможет это сделать.

Брэдли набрал в Гугле подарки для маленького субтильного Ирландца, получив которые он меня полюбит. Высветилось 58,500 хитов; Брэдли нажал на первое попавшееся.

“Отлично!” – воскликнул Брэдли.
*

“Не мог бы ты поделиться со мной”, - начал Колин, - “почему ты посчитал хорошей идеей стащить мой iPod на целый день и потом вернуть его, заполненным дисками Celtic Woman?”

“Ты ирландец”, - ответил Брэдли.

“Да, это я знаю, спасибо”, - сказала Колин. - “И как это связано с тем, что ты отобрал мой iPod?”

“Это музыка твоей родины”, - пояснил Брэдли. - “Мелодии твоей души. The Celtic Woman – это Ирландия, Колин. The Celtic Woman – это ты.”

Колин посмотрел на него.

Брэдли уставился на него в ответ.

Тишина повисла между ними.

“Тебе совсем не понравилось?” – через некоторое временя спросил Брэдли и выглядел при этом таким нервным и полным надежд, что Колин знал, что ему придется соврать.

“Эээ, ну да”, – ответил Колин. - “Очень понравилось! Я действительно проникся песнями…до глубины души”.

Брэдли заулыбался.

“Ну?” – спросил Брэдли. - “Ты уже хочешь запрыгнуть на меня?”

Колин развернулся и ушел. Брэдли расценил это как «возможно».
*

“Гипотетически, если бы ты была мной, и я гипотетически, пытался ухаживать за Колином, то чтобы ты — и когда я говорю «ты», я имею в виду я—сделала, чтобы заполучить его сердце, ну и чтобы он позволил тебе взять его в охапку и унести в закат, дабы потом любить до конца жизни?” – спросил Брэдли.

“Ты со мной разговариваешь?” – спросила Кэти, которой как раз накладывали макияж и делали прическу.

“Сконцентрируйся!” – сказала Брэдли. - “Как ты обычно заставляешь людей полюбить себя?”

“Обычно я говорю им, ‘Эй ты. Сюда. Сейчас.’ Неплохо работает”, – ответила Кэти.

“Да, но у тебя есть отличные груди, которое заставляют людей делать то, что ты говоришь. Мне нужен план, в котором мне не придется использовать твои гипнотические груди”, - сказал Брэдли. Потом, подумав, - “ну, если только—я хочу сказать, может ты захочешь—?”

“Я не собираюсь показывать свою грудь кому-то просто для того, чтобы тебе было с кем пойти на свидание, Брэдли”, - ответила Кэти.

“Даже ради настоящей любви?” – поинтересовался Брэдли.

“Если это должно случиться, это случится”, - отрезала Кэти. - “И мои гипнотические груди для этого не потребуются.”

“Ну, все равно стоило попробовать”, - заключил Брэдли.
*

Какой-то кретин включил музыку в коридоре.

Поправка: какой-то кретин врубил музыку на полную громкость в коридоре. В час ночи. В первый за две недели выходной Колина.

“Какого черта—” сказал Колин, распахивая настежь дверь.

За дверью стоял Брэдли. С магнитолой над головой.

“ЗДРАВСТВУЙ, МОЯ ПРЕЛЕСТНАЯ СНЕЖИНКА!” – продекламировал Брэдли.

“ЧТО?” – воскликнул Колин.

“COME ON, BABY, DON’T IGNORE ME, I KNOW WHAT YOU’RE FEELING FOR ME!” пел JC Chasez. ***

“ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?” – спросил Колин.

“YOU CAN’T FIGHT IT, ’CAUSE YOU WANT ME, DON’T YOU MISS THIS OR YOU’LL BE SORRY!” продолжал петь JC Chasez.

“Я ПРИЗНАЮСЬ ТЕБЕ В ЛЮБВИ—” – сказал Брэдли, и тут Колин нажал на кнопку «выкл» на магнитоле.

“Что?” – еще раз спросил Колин. - “Брэдли, у тебя должна быть ну очень хорошая причина, чтобы разбудить меня в час ночи в мой выходной”.

“Как я говорил”, - сказал Брэдли, опуская на землю магнитолу, - “я признаюсь тебе в любви так же как и Джон Крузак в классическом фильме 1989 года Say Anything****…. В этой версии, ты – Иона Скай.”

“Господи, опять этот разговор”, - простонал Колин, схватил Брэдли за рубашку и затащил его в комнату.

“Наконец-то”, – сказал Брэдли, как только Колин закрыл за ними дверь. Брэдли развел руки в стороны.

“А теперь ты можешь броситься в мои объятия в порыве страстного желания”, - сказал Брэдли.

“Да что с тобой, черт побери, происходит!” – в бешенстве воскликнул Колин. -“Меня задолбали твои шутки! Ну да, я на тебя запал—что в этом такого? Это не значит, что ты должен постоянно надо мной прикалываться по этому поводу! Хватит уже, Брэдли.”

“Что?” – спросил Брэдли. - “Ты думаешь, что это, что я—ты действительно думаешь, что я—Господи, Колин, ты идиот! Я ведь всю неделю пытался за тобой ухаживать!”

“—Прости что?” – спросил Колин.

“Ладно, хватит, мне надоело говорить намеками”, - сказал Брэдли. - “Сейчас я тебя поцелую, потом брошу на кровать и буду трахать до тех пор, пока у тебя в глазах не потемнеет, и когда мы будем потные, уставшие и будем не в состоянии больше трахаться, то уснем, и утром мы проснемся и повторим все это еще раз. Возражения?”

“Ммм, нет”, - ответил Колин. - “Звучит —отлично, на самом деле. Да.”

“Отлично”, – сказал Брэдли и сдержал свое обещание.

Конец.

Примечания:
*“I’ll make love to you! Like you want me to! And I’ll hold you tight! Baby, all through the night!” – Я займусь с тобой любовью! Так, как ты хочешь! И я буду крепко тебя держать! Детка, всю ночь! “I’ll make love to you! When you want me to! And I will not let gooooo til you tell me toooooooooooooooooOOOOOOOOOooooooo!” – Я займусь с тобой любовью! Когда ты этого захочешь! И я тебя не отпущу, пока ты мне не скажешь!
** дословно «Писать на небе». У нас чаще известно как «Письмо на Небе».
*** COME ON, BABY, DON’T IGNORE ME, I KNOW WHAT YOU’RE FEELING FOR ME!” – Давай, детка, не игнорируй меня, я ведь знаю, что ты ко мне чувствуешь! “YOU CAN’T FIGHT IT, ’CAUSE YOU WANT ME, DON’T YOU MISS THIS OR YOU’LL BE SORRY!” – Ты не можешь с этим сражаться, потому что ты хочешь меня, не пропускай этот шанс или пожалеешь!
**** Say Anything – Скажи что-нибудь.

@темы: humor, Arthur/Merlin Secret Santa Challenge, Фик, romance, PG-13

Для: ~безумный килт~
От: (yorki)

Санта извиняется за то, что не знает размеров рабочего стола заказчика и предлагает переделать под нужный размер, если этот не подойдет



+2

@темы: Arthur/Merlin Secret Santa Challenge, Арт

Для: rude & not ginger
От: (Nataliny, бета: algine)

Название: Bringing up Baby
Автор: oxoniensis
Пейринг: Артур/Мерлин, пре-слэш
Рейтинг: G
Предупреждение: Передозировка кавая, возможно)
Саммари: У Артура появляется еще одна причина, чтобы уважать Хунис.
Примечание: К этому фику есть замечательный арт от trolleys:


читать дальшеДо этого момента Артур никогда не держал на руках младенцев. Ему подносили их в деревнях, когда он патрулировал границы Камелота, и он умилялся и целовал их, и неискренне соглашался с утверждениями матерей, что их ребенок – самый прекрасный из всех, которых он когда-либо видел. Но он разделывался с этой обязанностью максимально быстро, как и любой уважающий себя мужчина, поэтому ему никогда не приходилось по-настоящему общаться с детьми. И он, разумеется, никогда этого и не хотел. Он бы предпочел биться с драконом или в одиночку отразить атаку преступников, или даже провести несколько часов, обсуждая налогообложение. Укачивать ребенка – совершенно неподходящее занятие для наследного принца.

Он бы никогда не признался, но младенцы его немного пугали. Они крошечные, хрупкие на вид и много плачут, и он понятия не имел, что с ними делать.

Он смотрит вниз. Маленькое личико поворачивается к нему в ответ и улыбается.

На руках у Артура был ребенок, и Артур был в ужасе.

*

Артур укачивает малыша. Ему совершенно точно не показалось: вот только Мерлин едет на лошади и жуёт конфеты, а в следующее мгновение на его месте появляется младенец, который тут же падает с лошади. Ребенок с темными волосами, синими глазами, оттопыренными ушами и невероятно идиотской улыбкой. Ребенок, которого в данный момент было почти не видно под слишком большой голубой рубахой и коричневым шейным платком.

Артур несмело улыбается, и улыбка младенца из идиотской превращается в огромную и беззубую. Артур не может удержать ответную улыбку, должно быть, это одна их тех раздражающих заразных вещей: зевни – и тут же зевает кто-то ещё, - и ребенок начинает смеяться.

Когда Артур слышит этот смех, призрачная надежда на то, что ребенок - не Мерлин - исчезает окончательно. Артур узнал бы его смех где угодно, даже если сейчас он звучит тише и выше и раздается из абсолютно не того тела.

Он держит на руках Мерлина. Мерлина-младенца.

Артур стонет.

Маленький Мерлин только снова смеется и извивается, пытаясь освободиться.

*


Все нужно делать по порядку.

Артур осторожно слезает с лошади, удерживая Мерлина достаточно крепко, но так, чтобы не повредить ему. Он подозревает, что дети давятся очень легко. Он внимательно оглядывается, но дорога тихая, и вокруг не видно ни души. По крайней мере, в ближайшее время его никто не побеспокоит.

- Ум-м-м, - говорит он Мерлину. – Я собираюсь раздеть тебя, пока ты не задохнулся в этой одежде.

Он чувствует себя идиотом, разговаривая с младенцем. Мерлин хихикает и заваливается набок, когда Артур усаживает его на землю. На мгновение Артур впадает в панику - он имеет на это право. Он обучен преодолевать любые трудности, кроме этой, - но когда он поднимает Мерлина, тот только снова хихикает Артуру в лицо.

Рубаха ему настолько велика, что Артур просто стягивает ее вниз, и она опадает вокруг Мерлина. Шейный платок Артур снимает через голову, и Мерлин освобожден. И обнажен.

Шейный платок кажется Артуру единственной подходящей вещью. Артур оборачивает его вокруг тела Мерлина, потом пропускает между ног и закрепляет на поясе, создавая таким образом некое подобие одежды. Он не знает, надолго ли ее хватит, но пока это лучшее, что он может придумать.

*

Артур обдумывает дальнейшие действия. Вернуться назад в Камелот с лошадью Мерлина и грудным ребенком на руках, обернутым в одежду Мерлина, он не может. Каким бы странным ни было колдовство, сотворившее это, Артур думает, что позволить всему Камелоту узнать о нем будет не очень хорошей идеей. Ему стоит только представить выражение лица своего отца, когда тот об этом узнает, и большую вероятность, что Мерлин будет признан виновным, как уверенность в том, что все это стоит держать в тайне, возрастает вдвойне.

Он привязывает кобылу Мерлина - за ней он сможет вернуться позже - и садится в седло. Если он будет осторожен и укроется плащом, он сможет спрятать Мерлина при въезде в Камелот. По крайней мере, это даст ему небольшую передышку.

- Ш-ш-ш, - шепчет он, склоняясь к Мерлину. - Мне нужно, чтобы ты сидел тихо.

Мерлин снова хихикает.

*


Он проносит его в свои покои, хотя и не избежав нескольких весьма удивленных взглядов.
Ему приходится дважды рассмеяться в голос, чтобы заглушить хихиканье Мерлина, и во второй раз он вынужден притвориться пьяным – чем еще он смог бы объяснить прогулки по коридорам и смех наедине с самим собой?

- Это ты во всем виноват, - говорит он Мерлину, закрыв за ними дверь.

Мерлин смеётся так, как будто Артур только что рассказал ему лучшую в мире шутку.

*


Артур ловит проходящую мимо служанку – вроде бы ее зовут Молли, - в коридоре. Он оставил дверь приоткрытой и отчаянно надеется, что Мерлин сможет помолчать несколько секунд.

- Мне нужно, чтобы ты принесла мне еды, - приказывает он.

- Конечно, сир, - говорит Молли: - Что пожелаете?

Что-то, что едят младенцы. У Артура нет опыта в таких делах, но он заметил, что зубов у Мерлина всего пара.

- Я… суп. Да, суп. Без кусков мяса. И еще печеных яблок.

Это должно подойти.

Молли явно обучена намного лучше Мерлина, потому что она даже не приподнимает брови. Только приседает в поклоне и направляется к кухне.

Как только она скрывается из виду, Артур понимает, что не попросил ничего для себя.

- Прекрасно, - говорит он Мерлину. – Из-за тебя мне придется есть бульон и печеные фрукты.

Мерлин отвечает ему в привычной манере – смехом.

*


Мерлин ест невероятно неаккуратно. Едва ли половина бульона оказывается у него во рту. Несмотря на то, что ему, видимо, нравится, он продолжает уклоняться от ложки в последний момент или смеется и выплевывает половину обратно. Большая часть не съеденной Мерлином еды, конечно же, оказывается на Артуре. Он с ужасом рассматривает состояние своей рубахи и брюк.

- Ты отвратителен, - говорит он Мерлину.

В конце концов, он находит способ, чтобы кормить Мерлина.

- Открой рот пошире, - говорит он, - дракон совершает посадку.

Он водит ложкой с печеным яблоком по кругу. Мерлин следит за каждым полетом с непередаваемым восторгом и проглатывает каждый кусочек.

А потом быстро засыпает у Артура на коленях.

Мерлин сопит, извивается и шумно дышит сквозь приоткрытый рот, и Артур вовсе не считает его очаровательным. Он продолжает удерживать его на коленях только потому, что Мерлина некуда положить. И нет, это не объятья, просто, по его мнению, именно так матери держат младенцев. Им нравится, когда их прижимают покрепче.

*


Артур собирается в скором времени сообщить кому-нибудь о случившемся. Но пока он посылает одну записку Гаюсу, в которой сообщает, что Мерлин сегодня не вернется, а вторую Ивейну с приказом провести тренировку сегодня днем, и запирает дверь на случай, если Моргана решит вломиться внутрь, не постучав. Он не оттягивает момент, вовсе нет, это просто разумно - дать себе время все исправить, или магии - развеяться. К тому же он уверен: Мерлин хотел бы, чтобы как можно меньшее количество людей обо всем этом узнали.

Но пока он предоставлен самому себе. С младенцем Мерлином. Который после послеполуденного сна проснулся, выглядя, как обычно – и когда это Артур начал думать об этом, как об обычном? – счастливым, но который сейчас был очень недовольным.

Артур бледнеет и застывает на месте.

Мерлин продолжает извиваться, на его лице написано страдание, и Артур не может понять, в чем дело. Таким беспомощным он не чувствовал себя ни разу в жизни. Он привык брать на себя ответственность за других людей, привык, что они доверяют ему свои жизни, но в этот раз все по-другому. Мерлин так сильно зависит от него, и Артур не может помочь, но очень хочет его защитить.

- Как жаль, ты не можешь мне сказать, в чем проблема, - говорит он, расстроенно глядя на Мерлина.

Он тут же получает то, чего желал. Но только не так, как представлял себе. Мерлин в последний раз хмурится и одновременно с появляющейся на лице улыбкой издает грандиозный пук.

Артур не понимает, как такой маленький ребенок может издавать такую вонь. Это даже хуже, чем запах, который исходит от сэра Драгонета после ночи в пивной, хотя тот всегда гордился своим талантом пукать громче всех.

Артур поднимает Мерлина, и самодельная одежда падает на пол.

- Ты вонючий малыш, - говорит он.

Мерлин счастливо булькает с блаженной улыбкой на лице. Артур улыбается в ответ, пока до него не доходит причина мерлиновской улыбки. Журчащий звук и теплая влага на его ноге позволяют Артуру понять, что произошло, прежде чем он опускает взгляд вниз.

- Этого я тебе никогда не забуду, - говорит он Мерлину.

*


Очистив Мерлина, запеленав его в полотенце, очистившись сам и переодевшись, Артур кладет малыша на несколько подушек и садится рядом с ним.

- Ну что, есть идеи, что произошло? - спрашивает Артур.

Он уже привык так разговаривать с Мерлином, несмотря на то, что скучает по привычным наглым, непочтительным и абсолютно оскорбительным ответам прежнего Мерлина.

- Возможно, это сделал хозяин лавки в Трювормит, - размышляет он. - Ты действительно съел очень много конфет.

Артур к ним даже не прикоснулся. У него слишком часто болел живот после еды странствующих торговцев, чтобы лишний раз рисковать – он предпочитает свой привычный обед. Сейчас, вспоминая об этом, конфеты, которые ел Мерлин, кажутся ему необычными – слишком яркие и, хм, слегка странные. К тому же он не помнил, чтобы видел этого торговца раньше, хотя и знал большинство торговцев, путешествовавших через Камелот.

Великолепно. Доверить Мерлину купить волшебных конфет.

- Будем надеяться, что это временно, - говорит он. – Или завтра ты подвергнешься мучительному воздействию зелий Гаюса. И не надейся, что он сделает их вкус приятнее только потому, что ты младенец.

Малыш Мерлин, разумеется, только смеется в ответ.

*

Он отвернулся всего на минуту. Не больше, он может поклясться.

Когда он поворачивается обратно, Мерлин окружен подушками. Он не двигается. Он сидит именно там, где Артур его оставил, все еще подпирая подушку. Но остальные подушки в комнате летают вокруг Мерлина, отплясывая в воздухе джигу, круг за кругом. Мерлин счастливо хихикает, и когда Артур опускается на колени, чтобы проверить, что с Мерлином все нормально, глаза Мерлина вспыхивают золотом.

Артур задыхается.

- У нас с тобой, - уверенно произносит он, - будет серьезный разговор, как только ты снова сможешь говорить.

Подушка ударяет Артура в грудь. Мерлин смеется так громко и заразительно, что Артур не может удержаться и тоже смеется. Он только что узнал наихудший из возможных секретов своего слуги, который в данный момент является младенцем, и все равно не может прекратить смеяться.

Мерлин никогда не переставал делать его жизнь абсолютно сумасшедшей. Но хуже всего то, что Артур никогда об этом не жалел.

*

В конце концов, Мерлин исчерпал свои силы. Что было хорошо, так как силы Артура закончились ещё раньше. Присматривать за ребенком-волшебником – явно самая трудная работа, которую Артуру когда-либо приходилось делать. У него появилась еще одна серьезная причина, чтобы уважать Хунис – если Мерлин действительно был таким ребенком, она была постоянно обессилена. Артуру пришлось убрать все доступные предметы далеко в шкаф после того, как Мерлин попробовал поиграть с его мечом и кинжалом. Артур ни за что бы не хотел снова испытать ужас, накативший на него, когда он увидел, как меч кружит в воздухе над Мерлином.

Плохо было то, что когда Мерлин утомился – он перестал смеяться и начал плакать. Смех Мерлина - до невозможности счастливый звук, и Артур не может притворяться, что он ему не нравится. Плач Мерлина, напротив, абсолютно ужасен. Пронзительный, душераздирающий крик, заставляющий Артура чувствовать себя беспомощным. Он пробует отвлечь Мерлина, корча рожицы и размахивая подушками, но Мерлин лишь кричит громче. Артур издает глупые звуки: мычит, как корова, хрюкает, как свинья, и даже ползает по полу на коленях, лая, как собака, но Мерлин продолжает плакать. В конце концов, Артур берет его на руки, и в тот же момент, как только он осторожно обнимает его, Мерлин прекращает плакать. Артуру это кажется настоящим чудом. Мерлин прижимается к Артуру и удовлетворенно вздыхает, а Артур пытается игнорировать тепло, зарождающееся у него внутри.

Он ходит по комнате, укачивая Мерлина и подражая матерям, которых видел. Мерлин икает, а затем засыпает у него на руках.

Артур не собирается засыпать. Он просто садится в удобное кресло, Мерлин сворачивается у него на руках, и на мгновение закрывает глаза.

*

- Угрх.

Артур не знает точно, кто из них это произнес. Возможно, он сам, потому что внезапное пробуждение со взрослым человеком, улегшимся на твоих коленях, уже достаточный шок, чтобы оправдать тихое восклицание. Или, может, это был Мерлин, вернувшийся в свои привычные размеры, но все еще сидящий у Артура на коленях. Прикрытый только обрывками полотенца, которые не пережили столь резкого роста.

Мерлин несколько раз моргает.

- Я ведь сплю, правда? – спрашивает он и, ущипнув себя, вскрикивает: – Ой!

- Тебе часто снятся сны, как ты полуголый сидишь на моих коленях? – внезапно даже для себя спрашивает Артур. И усмехается.

Мерлин смотрит вниз. Судя по быстро распространяющемуся румянцу, он не был в курсе своей наготы.

- Я… м-м-м… что? – вскидывается Мерлин, не сдвинувшись с места.

Он тяжелее, чем выглядит, и тепло Артура в тех местах, где Мерлин к нему прижимается, распространяется по его телу. Артур не скидывает его со своих колен.

- Ты ничего не помнишь?

- Мы были… - Мерлин хмурится, пытаясь совладать со своей памятью. – Мы возвращались из Трювормит, и потом я очнулся здесь.

Он кажется абсолютно шокированным.

- Ты ел там конфеты, которые продавал торговец? – спрашивает Артур.

Мерлин выглядит в равной степени удивленно и смущенно.

- Несколько, - говорит он, и Артур переводит это с языка Мерлина как очень-очень много.

- Не показались ли они тебе хоть немного необычными? – спрашивает Артур.

Мерлин садится и думает.

- Может быть? – неуверенно произносит он. – Он были слегка шипучими.

Он трет лицо, как будто все еще не проснулся.

Артур закатывает глаза.

- И ты все равно их съел? Ты идиот.

- Что случилось? – осторожно спрашивает Мерлин.

Артур ухмыляется. Это будет весело.

- Ты превратился в младенца, - говорит он. – Конфеты были магическими.

Мерлин бледнеет.

- В младенца? – повторяет он еще более шокированно.

Артур представляет, что было бы, если бы все случилось наоборот. Если бы Артур превратился в младенца, а Мерлину пришлось за ним присматривать. Он содрогается. Тогда он вспоминает бомбардировку подушками и восторг Мерлина всякий раз, как подушка попадала в Артура, и то, как он радостно писал на ногу Артура.

- Все нормально, - говорит Артур, вдохновленный идеальным планом мести. – Не было никаких проблем. За тобой приглядывала Моргана.

Мерлин бледнеет еще сильнее.

- Моргана, - шепчет он.

Артур кивает с серьезным видом.

Мерлин сползает с коленей Артура на пол. Артуру кажется, что он всхлипывает.

Завтра Артур скажет ему правду. И у них состоится разговор, тот самый, о магическом танце подушек и том, как именно все это могло произойти. Сейчас же он собирается насладиться моментом.

- Ей помогала Гвен, - говорит он. – Со сменой пеленок и прочим.

В этот раз он точно слышит всхлип.

@темы: Arthur/Merlin Secret Santa Challenge, Фик, romance, fluff, PG

Для: Nadis
От: (Дрюко Зойдберг-Малфой де Брильи)

Название: Четыре вещи, которые следует знать о Мерлине (и одна вещь об Артуре, которую нельзя знать никому)
Автор: adelagia
Рейтинг: РG
Жанр: pre-slash

читать дальше

Четыре вещи, которые следует знать о Мерлине
(и одна вещь об Артуре, которую нельзя знать никому)

I.
Мерлин испытывает затруднения с координацией в пространстве.

Знатные люди и их свита собираются в Камелоте, и на праздничном пиру они должным образом приветствуют и отдают дань уважения друг другу и гостеприимному хозяину, и с радостью желают Камелоту процветания. На этот вечер был специально приглашен прославленный бард. И он слагает историю о героических похождениях, интригах и романах, которая, кажется, увлекает даже ревущий в камине огонь, что разгорается и затухает, словно пульс этой легенды.

Артур уже слышал эту историю прежде, а вот Мерлин, судя по его сияющим глазам, нет. Его губы слегка приоткрыты в удивлении, и детская радость практически переполняет его.

Артур старается покинуть Большой Зал, как только это будет возможно. У него был долгий и тяжёлый день в роли идеального и внимательного принца, и развернувшееся представление не шло ни в какое сравнение с восстанавливающим силы сном. Заметив волнение на лице Мерлина, Артур позволяет великодушию одержать верх над усталостью и освобождает Мерлина на ночь, чтобы он мог остаться и дослушать историю до конца.

Широкая улыбка, которую он получает в ответ, уверяет Артура, что он поступил правильно.

Однако десять минут спустя, находясь в своих покоях и еще даже не раздевшись для сна, он вынужден пересмотреть свое решение, когда ему сообщили, что Мерлина отправили в темницу.

- Почему каждый раз, как ты остаёшься хоть на секунду без моего присмотра, происходит что-то ужасное? – сквозь прутья решетки спрашивает Артур.
Мерлин надувает губы, сидя на куче старой соломы.
- Что случилось? – терпеливо (а это приходит лишь с опытом) спрашивает Артур.
- Я не виноват, - ответил Мерлин. - Я клянусь, эта ножка появилась из ниоткуда…
- С самого начала, Мерлин.

Мерлин издает звук - нечто среднее между бурчанием и хныканьем.

- Мне велели принести еще вина для гостей, я так и сделал. И споткнулся, - сообщает он мрачно, сужая глаза, так что Артур почти видит перед собой подлую и подвижную ножку стола, - и пролил вино прямо на подол платья леди Летиции. Она серьезно расстроилась. Очевидно, ее шелк был очень редким, а пятна от вина вывести невозможно, так что она сказала, что меня нужно высечь. Но леди Моргане удалось всех переубедить и согласиться на это.

Он жестом обвел свою камеру и указал на здоровенную цепь.

- Звучит... разумно. Знаешь, людей секли за много меньшие провинности, - замечает Артур, чувствуя, как в душе растет недовольство этой дамой. Богатая отделка и сложный покрой ее платья сами по себе делали её вид грязным. Никто ведь никогда и не говорил, что даже и мысли Артура должны быть беспристрастными.

- Ага, - соглашается Мерлин, подтягивая колени к груди.

- Точно. Ну, так и дуешься ты из-за...?

Мерлин обиженно смотрит на него и краснеет.

- Я хотел узнать, что случится дальше. В истории, - отвечает он. Его голос звучит приглушеннее, когда он обхватывает себя руками.

Артур готов засмеяться. Но вместо этого он вытаскивает из кармана спелое яблоко, которое он прихватил на кухне, спускаясь сюда. Он знал, что Мерлин толком и не поел вечером, совершенно захваченный выступлением барда. Артур бросает фрукт сквозь прутья, Мерлин дергается в сторону, так что яблоко отскакивает от его головы. Артур закатывает глаза и прислоняется к двери камеры.

- Ладно. Итак, жила-была тощая девчонка по имени Мерлин, и за что бы она ни взялась, все у нее шло наперекосяк, - начинает Артур. Поймав лукавый взгляд Мерлина, он добавляет: - А, ты не эту историю имел в виду?
Но всё же он остается, чтобы дорассказать Мерлину историю барда. И даже если его сокращенная версия испытывала недоставало беглости повествования и звучала менее захватывающей, чем в устах барда, прикованный к нему взор Мерлина этого не выдавал.


II.
Мерлина действительно нельзя назвать образцовым слугой.

Что-то совершенно не так с его покоями, это Артур замечает сразу. Он отсутствовал всего несколько дней, улаживая волнения в одной из отдаленных деревень, и комната, которая приветливо встречает его, разительно отличается от той, какой он ее оставил.

Она чистая.

Ничего особенного по обычным стандартам замка. Однако по стандартам Мерлина… Артур предполагает, что вся эта торжественность в его честь.

Чувствуя себя незнакомцем в собственной невероятно опрятной комнате, Артур, словно что-то заподозрив, широко распахивает дверцы платяного шкафа и рассматривает его содержимое. Все аккуратно сложено и упорядочено согласно сезону, назначению и цвету. А то, что вся одежда проложена высушенными цветами и травами, окончательно убеждает Артура, что Мерлин или не имеет к этому абсолютно никакого отношения, или теперь уже окончательно потерял рассудок.

Который, чтобы потерять, для начала надо бы иметь. И Артур про себя оплакивает отсутствие Мерлина, который не слышат этой насмешки о собственных умственных способностях.

Из примыкающей комнаты выскальзывает служанка, неся пустой кувшин, что слуги обычно используют для наполнения ванн и тазов для умывания. Она приседает в поклоне с легким изяществом, которое ясно показывает, что она уже давно занимает эту должность. Артур смутно помнит ее покрытые румянцем черты лица, он порой замечал болтающего с ней Мерлина.

- Полагаю, это ты сделала? - спрашивает Артур, жестом обводя чистые, приведенные в порядок покои, а если его тон и звучит обвинительно, то это потому, что он принц и может говорить так, как ему вздумается.

Она колеблется и вероятно оттого, что не часто ей выговаривают за хорошо сделанную работу.
- Да, сир, - отвечает она, склоняя голову. – Вы недовольны?

- Все нормально, - хмуро говорит, хотя не имеет понятия, почему эта чистота так его беспокоит. - Где Мерлин?

- Он заболел, сир, простуда.

Артур помнит, как Мерлин шмыгал носом точно перед его отъездом. И тогда же произошло эпическое состязание в остроумии, в котором Артур весело обличал Мерлина в том, что он плачет от одной только мысли о расставании со своим дорогим принцем. Мерлин в качестве опровержения весьма красноречиво фыркнул. В итоге мудрые головы (Артурова) и все прочие стороны (Артур) пришли к соглашению, что Мерлин - самая настоящая девчонка.

- Сенешаль отправил меня вместо Мерлина к Вам в услужение, - служанка обращается к ногам Артура, и просто стоит там, сцепив руки и изучая глазами пол.

Артур какое-то время смотрит на девушку, чья кудрявая головка почтительно склонена, и понимает, что она ждет его дальнейших распоряжений. И это так разительно отличается от того, к чему он привык с Мерлином, который редко беспокоится о придворном этикете и всегда смотрит ему в глаза, и часто интуитивно понимает, что нужно Артуру, прежде чем сам принц об этом скажет. (Хотя смысл совершенно понятных сигналов артуровой руки по-прежнему от него ускользает).

- Хорошо, тогда разберись с этим, - приказывает Артур, указывая на броню и кольчугу.

Служанка приближается поспешно и тихо, но ее руки движутся урывками. Но она не обучалась для работы такого рода, так что со стороны Артура было бы несправедливым придираться к тому, как она ее выполняет, тем более что она, кажется, довольно быстро учится. И, тем не менее, раздражение медленно нарастает.

Эта тишина, в которой она работает, возможно, именно она угнетает Артура. Каждый скрип и лязг брони отражается в его ушах, тогда как он должен слушать смешащие его фантастические байки Мерлина о том, что порой говорит Гаюс во сне. Или добродушные жалобы, что он, Мерлин, уверен, что Артур намеренно повсюду собирает грязь, лишь бы задать Мерлину больше работы.

И когда его кольчуга снята, пальцы Мерлина, с загрубевшими со времен деревенской юности подушечками, должны касаться его кожи.

И когда один из наручей случайно гремит об пол, это Мерлин должен щедро приносить извинения.

Хотя что касается Мерлина и Артура, то «принести извинения» и «щедро» - это не те слова, которые в их случае можно поставить рядом. И, кроме того, Мерлин вообще перестал извиняться за то, что тут же становится шуткой, когда они наедине.

Они как будто добились успехов в запутанном танце, в котором они встречаются и притираются и дополняют движения друг друга в суете каждого дня. Хотя мысль о танцующем Мерлине смехотворна, потому что Артур знает, что Мерлин – единственный человек, кто может споткнуться даже о воздух.

Артур отпускает служанку после быстрого умывания лица и рук (для этого она услужливо приготовила ароматизированную воду), надевает чистую рубаху и идет на кухню приказать, чтобы в комнаты Гаюса принесли миску бульона. А затем сам направляется туда же, чтобы заставить Мерлина мучиться от мыслей о чьей-то прекрасной услужливой расторопности.

Юношу это точно должно приободрить. Так что если уж Мерлин сам не может найти свой путь к Артуру, то Артуру придется сделать это для него.


III.
Мерлин - волшебник, хотя и не самый выдающийся.

-Мерлин, - зовет Артур, толкает дверь в его комнату и замирает, потому что части его брони и меч весело плавают в воздухе, полируясь до блеска невидимыми руками.

Металл всей своей тяжестью падает на пол с колокольным звоном. Мерлин с кровати таращится на Артура, такой ошеломленный и наивный, что с тем же успехом он мог бы вышить «виновен» у себя на лбу.

- Я ничего не видел, - тут же говорит Артур, явно игнорируя наплечник, который все еще громыхает у его ног. Но, немного подумав и одарив Мерлина холодным взглядом, добавляет, - Хотя если я обнаружу, что ты продавил мою броню во время этого эффектного выставления на показ собственной глупости, я отправлю тебя в колодки.

Рот Мерлина открывается, но его тело все также остается недвижимо.

Артур продолжает эту одностороннюю беседу, закрывая за собой дверь и двигаясь по комнате, как если бы на его пути не было металлической мозаики.

- Забыл сказать раньше, но мою лошадь надо подковать. Так что ты должен отвести ее к кузнецу до полудня, и убедись, что он использует… Ты вообще слышишь, что я говорю?

-Что? – наконец выдавливает Мерлин срывающимся голосом.

- Мою лошадь, Мерлин. Нужно подковать, - говорит он, смущая Мерлина ещё больше тем, что усиленно имитирует процесс подковывания лошади. И если Артур чуть сильнее вытаращит глаза, то они точно выпадут у него из головы.

– Ради всего святого, прекрати так смотреть! Естественно, я знаю, что ты волшебник. Думаешь, я слепой и глухой, а также непроходимо тупой?

- Нет! – восклицает Мерлин, вскакивая на ноги. Он нервно сглатывает. – Я… И ты на меня не рассержен?

Некоторое время Артур размышляет над этим вопросом.

- Ну, раз уж ты упомянул…

Мерлин немного подается назад, настороженность и опасение пробегают по его лицу, но Артур успокаивающим жестом кладет свою руку на его плечо.

Он глубоко вдыхает и медленно выдыхает, удерживая взгляд Мерлина.

- Нет, Мерлин. Я не рассержен. Теперь уже нет, по крайней мере. Потому что, на твое счастье, я невероятно милый и понимающий. И великодушный. Не говоря уж о том, что я честный и беспристрастный. Справедливый. Милосердный. С добрым сердцем, - он говорит и говорит до тех пор, пока уголки губ Мерлина не приподнимаются в легкой улыбке. И так как его понесло, он добавляет, - И кроме того мне дают понять, что я еще и очень красивый.

И это вызывает настоящий смех, и пусть он и звучит несколько нервно, но он снимает напряжение Мерлина, и снова все хорошо.

- Итак. Моя лошадь, - говорит Артур собравшись.

- Ага. Точно. Подковать. В полдень, - отрывисто произносит Мерлин.

Артур хлопает его по плечу, и на короткий момент обнимает его за шею.

- Будь осторожен, - говорит он мягко, и они оба знают, что разговор вовсе не о лошади.

- Ты… Значит, Вы прощаете меня, сир? – робко спрашивает Мерлин.

Артур смотрит на него, сведя брови, как будто Мерлин только что спросил, действительно ли небо голубое.

- Простил. Уже давно. Выше нос, Мерлин!


IV.
Мерлин невероятно добр с друзьями.

Примерно за месяц до дня рождения Артура Мерлин начинает появляться по утрам со смертельно-уставшим видом, с темными кругами под глазами, и зевающий так сильно, что Артур опасается, как бы тот не вывихнул себе челюсть. Но Мерлин продолжает справляться со своими обязанностями с той же веселой неряшливостью, что и всегда, так что Артур считает, что беспокоиться здесь не о чем. Совершенно ясно, что последние ночи Мерлин не спит, но то, что он делает в свое свободное от обязанностей время, Артура не касается до тех пор, пока он не захочет, чтобы это его касалось. И он не уверен, следует ли дальше развивать эту мысль.

За две недели до дня рождения Артура у Мерлина возникает проблема с тем, чтобы одеть его. Одна из рук перевязана, и он морщится до тех пор, пока Артур не отмахивается от него и не одевается сам.

- А, это я резал кое-что для Гаюса. Корешки и прочее, - после расспросов отвечает Мерлин. - И был неосторожен.

Он улыбается и пожимает плечами так, словно это для него в порядке вещей, и это отчасти правда.

- Он позволяет тебе обращаться с острыми предметами? - обреченно качает головой и отпускает Мерлина, который теперь чувствует себя еще более бесполезным, чем обычно.

В День рождения Артура Большой Зал пышно украшен для пира в честь принца. И Мерлин кричит громче всех во время общего тоста за здоровье Артура.

На следующий после праздника день, его обед подан позднее обычного, а сам Мерлин робко обходит стол, старательно глядя прямо перед собой. Вообще к этому времени он должен бы уже знать, что лучше не пытаться что-то скрыть от Артура, потому что Артур гораздо более наблюдательный, чем некоторые могли бы подумать. А даже если и нет, то все равно всякий сказал бы, что Мерлин так глупо себя ведет только затем, чтобы не смотреть Артуру в глаза. Вот почему Артур немедленно встает со своего стула и начинает медленно кружить вокруг Мерлина, который притворяется, что ничего не происходит. Он вертит головой словно восхищен обстановкой и каменной кладкой в покоях Артура и спешно отпрыгивает к окну, когда понятно, что дальше ему шею не вытянуть.

- Замечательный день, - объявил Мерлин стене. - Идеален для выезда, не так ли?

Не отвлекаясь на приятную погоду, Артур медленно шел по следу Мерлина, уголки его рта опустились, он оценивал обстановку и выжидал, когда же его слуга сдастся, что бы он ни скрывал. Артур никогда не любил упускать добычу, а Мерлин это… Мерлин.

Чувствуя приближение Артура, Мерлин выполняет сложное вращение, чтобы избежать испытующего взгляда, и тогда Артур усмехается. Ему надоело быть терпеливым, так что он говорит:

- Посмотри на меня. И это – приказ.

Отрадно, что Мерлину требуется лишь пара секунд, чтобы подчиниться. Он усмехается Артуру, и затем прикусывает губу, чтобы прекратить. Но это нисколько не помогает.

- Да что с тобой не так? - Артур спрашивает, подозрительно глядя на него.

- Ничего! В смысле, не более, чем всегда, - отвечает он, избавляя Артура от надобности прокомментировать его отсталое умственное развитие.

Артур неудовлетворенно выдыхает, но все же оставляет в покое причину всего этого и садится, чтобы поесть.

Мерлин, кажется, необыкновенно заинтересован едящим Артуром, но странное поведение Мерлина – это обычное положение вещей, так что Артур не особо обращает на него внимания. До тех пор, пока не надламывает корочку фруктового пирога с подноса и не понимает, наконец, почему Мерлин был настолько оживлен все это время.

Ощущая на языке вкус лесных ягод, Артур смотрит на еле сдерживающего волнение.Мерлина.

- Ты его приготовил, - говорит Артур.

Он это точно знает, потому что повара в замке никогда не жалеют ни сахара, ни специй. Но это особенный пирог, теплый и чистый и простой, и он напоминает ему о кратком неожиданном визите, который они с Мерлином нанесли несколько месяцев назад в Эалдор, загруженные подарками для деревни, но главным образом для Хунит. У нее на глазах навернулись слезы, и от этого сердце Артура сжалось, а в это время Мерлин стоял в стороне, переминаясь с ноги на ногу, и как-то по-особенному гордо улыбался. После это Хунит отправила Мерлина собрать в лесу ягод, чтобы она могла «приготовить кое-что особенное для ее мальчиков». И это был самый лучший и самый счастливый пирог, который Артур ел за долгое время.

С тех пор он пытался заставить поваров Камелота воссоздать его, но все безрезультатно.

- Да, - отвечает Мерлин, внезапно покраснев. - Я хотел приготовить его вчера, ну, знаешь, на День рождения. Но мне не позволили из-за всех этих приготовлений к пиру.

- Ты его приготовил, - повторяет Артур.

В лучшем случае Мерлин может приготовить почти сносные настойки и зелья под неусыпным руководством Гаюса, и Артур вдруг понимает причину и мешков под глазами, и небольших травм весь прошлый месяц.

На лице Мерлина отражается тревога

- Эээ… Ты сказал, что тебе он понравился, и я знаю, что здесь его готовят не так, так что я написал маме, чтобы она прислала рецепт. Если не… Но я думал, что сделал все… Я могу унести его, - говорит он, окончательно сникнув, и тянется за пирогом.

- Мерлин. Он хороший, - искренне произносит Артур, и это все, что нужно Мерлину, судя по той улыбке, которая озаряет его лицо подобно рассвету нового дня.


V.
Артур немного влюблен в Мерлина.

Артур приглашает Мерлина сесть и делится с ним пирогом, потому что так все началось, и так и должно быть. И это меньшее, что он сейчас может сделать для человека, который понимает природу его счастья и поддерживает ее всеми способами, даже самыми незначительными, хотя в них-то Мерлин особенно хорош.

- Ммм, - произносит Мерлин, очевидно очарованный собственным кулинарным шедевром, и возвращает ложку Артуру.

И словно бы они вновь в Эалдоре, без званий и обязанностей, и потому Артур спрашивает:

- Напоминает тебе о доме?

- Напоминает о тебе, вообще-то, - рассеянно отвечает Мерлин, облизывая уголок рта. – Так что, думаю, да.

И если Артур немногословен в оставшееся время, то это только потому, что он слишком занят, пытаясь унять волнение собственного сердца.

@темы: Arthur/Merlin Secret Santa Challenge, Фик, romance, PG

Для: Wanted101
От: (rude & not ginger)

Название: Show me. Show me your magic.
Рейтинг: G
Саммари: Иллюстрация к самой, кажется, часто расспространенной сцене каминаута, встреченной мною в фиках.

@темы: Arthur/Merlin Secret Santa Challenge, Арт

Для: yorki
От: (Никакун, бета: Helga)

Название: Лимонные меренги
Автор: adelagia
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG-13

читать дальшеАртур устало потер глаза и вздохнул – радость, охватившая его при виде письма от Мерлина, потихоньку уступала место раздражению – послание ещё предстояло прочитать. А учитывая отвратительнейший почерк Мерлина, это было равносильно расшифровке заросших плесенью от старости текстов, причем на другом языке.
Артур знал наверняка – писать Мерлин обучался у труппы цирковых мартышек, не иначе.

«ДруМ ГрмХмПр», – начиналось письмо.

«Дорогой Артур», – перевел Артур.

«Надеюсь, тебя не сильно побеспокоили мои посылки – я пытался сделать их легко узнаваемыми, чтобы ты догадался, что они от меня и что со мной все в порядке».

Артур мысленно дал себе наказ – при следующей встрече с Мерлином, когда бы она ни случилась, не проболтаться о том, что почти все, что он волшебным образом получил в последнее время, до боли было похоже на простые камни. А все, что не напоминало камни, он, самолично завернув в простыню, утопил в озере – на всякий пожарный.

«Но поскольку я знаю о твоей способности не замечать происходящего у тебя прямо под носом, я решил тебе написать».

– Ах ты жабенок, – фыркнул Артур. Надо же, у Мерлина хватило наглости самому об этом заговорить.

Ну да, три месяца назад до него наконец-то дошло, что Мерлин – маг и волшебник. Да и то – лишь когда Мерлин разорвал в клочья тролля, вознамерившегося отобедать наследным принцем Камелота. Но разве он виноват, что Мерлин обычно прибегал к волшебству в крайне отвлекающих условиях? Как правило, Артура в этот момент пытались убить, так что глазеть по сторонам было особо некогда.

В тот день, злющий и разобиженный, Артур отправил Мерлина на полдня в подземелья – подумать. А потом, сообразив, что Мерлин ни перед чем не остановится для спасения его, Артура, жизни, а в Камелоте это его «ни перед чем» имеет все шансы закончиться под топором палача, Артур заставил Мерлина покинуть замок. Живой, но вдали от Камелота, тот был принцу куда милее, чем рядом, но безголовый.

Мерлин не сразу проникся этой идеей.

«Если я все правильно сделал, письмо должно было оказаться в одном из твоих сапог, где его никто не найдет, кроме тебя».


Да, Артур сразу понял, что день задался – вот прямо с утра.

«Со мной все хорошо, я узнал очень много нового здесь, у друидов. Пергамент и чернила раздобыть нелегко, поэтому часто писать не смогу. Уверен, у тебя все хорошо, и нового слугу ты гоняешь с присущим тебе садизмом».

Он бы, наверное, так и поступил, вот только Артур не захотел брать себе нового слугу после отъезда Мерлина. И не сказать ведь, что заменить было некем – нет, просто кое-что – кое-кого – заменить нельзя.

«Лимонные Меренги».

Артур нахмурился. С одной стороны, можно было это прочитать как «Люблю, Мерлин», с другой стороны, «люблю» и «Мерлин» в одном предложении? И ещё «Я» в начале. Не смешите. Артур успокоился и решил остановиться на меренгах. Наверное, Мерлин был голоден, когда писал письмо.

Хранить послание под подушкой было не самой удачной идеей, поэтому Артур спрятал его в небольшой сундучок с оставшимися от матери драгоценностями и прочими милыми сердцу вещицами.

Мерлин продолжал присылать камешки и прочую мелочевку – Артур ничего не выкидывал.

Спустя год ему пришлось заказать у плотника сундук побольше. Если это на что-то намекало по части его отношения к Мерлину, он предпочитал даже не думать в этом направлении.

Артур привык к тому, что периодически в изножье его кровати возникают разные неживые предметы, но однажды поутру он с удивлением обнаружил там свернувшуюся клубком темно-серую кошечку, под изящной лапкой которой лежало очередное письмо.

– Привет, – с опаской поздоровался Артур, на всякий случай взявшись за меч – мало ли что. Он осторожно вытянул письмо из-под животного.

«Я посылаю тебе кошку», – накорябал Мерлин.

– Вижу, ты совсем спятил, – вслух ответил Артур.

«Полагаю, компания тебе не повредит. Она довольно независимая, так что не волнуйся, если время от времени она будет пропадать.
Лимонные Меренги».

– Ну, – Артур аккуратно свернул письмо и неуверенно глянул на выспавшуюся кошку, которая спрыгнула с кровати и теперь с мурлыканьем терлась о его ноги. – Наверное, можешь остаться, – нехотя разрешил он. – Только не пачкать! У меня нет слуги, чтобы за тобой убираться.

Кошечка замурлыкала сильнее.

Как и предрекал Мерлин, кошка никогда не оставалась надолго. Вместе с Артуром она покидала его покои по утрам и возвращалась неделю спустя или чуть больше. Иногда она поджидала Артура на краю поля, на котором тот натаскивал своих рыцарей, иногда спала, свернувшись у него на коленях, иногда просто слушала принца, лениво щуря чистые голубые глаза – когда тот привык и начал с ней разговаривать.

– Надеюсь, ты не блохастик? – как-то спросил кошку Артур.
В ответ та умудрилась одним выражением мордочки передать столь искреннее негодование, что Артур больше не приставал с глупыми расспросами, поверив, что Мерлин не стал бы ради прикола присылать ему блохастое животное.

– Сразу видно, что ты мерлиновская, такая же ленивая задница, – однажды поделился Артур с кошкой, вольготно растянувшейся у него на коленках.
Та в ответ лениво стукнула Артура по носу кончиком пушистого хвоста.

– Новенькие совершенно безнадежны, особенно тот, рыжий, – спустя несколько недель пожаловался Артур кошке, вернувшись с тренировки.
Она согласно мяукнула.

– Если увидишь Мерлина, передай ему… – Артур запнулся, потому что вряд ли кошка могла бы что-то кому-то передать. С другой стороны, может, и хорошо, что никто не узнает о его тошнотворно-слезливых признаниях. – Передай, что без него тут все совсем не так.

Кошечка потерлась о его шею и, вспрыгнув на подоконник, исчезла в закате. Она никогда не задерживался больше, чем на полдня, обычно нарисовавшись ближе к вечеру, чтобы выпросить у Артура остатки ужина, и испаряясь к полуночи. Артуру было немного жалко, что та не оставалась на ночь. Он был бы совсем не прочь, если бы кто-то теплый и мягкий дрых под боком, тем более, подарок Мерлина ему нравился.

Но в странном расписании ее визитов, как оказалось, была своя логика. Артур выяснил это в конце осени, когда над Камелотом завыли зимние ветра, и кошка совсем куда-то запропастилась.

«Дорогой Артур», – письмо было мятое и пожеванное; в конце концов, принц сначала засунул ногу в сапог и только потом понял, что внутри очередное послание. – «Если ты беспокоился – кошка в порядке».

– Никто не беспокоился! – соврал Артур, глазом не моргнув.

«Просто становится все холоднее, путешествовать туда-обратно все сложнее и сложнее. Но она по тебе скучает, вот так».

– Гм, – растерялся Артур, – ну…

«Я сам соскучился по Камелоту и по всем вам».

– Гммм, – нашелся Артур.

«Не мерзни.
Лимонные Меренги».

Кошке от Мерлина подобной заботы, по всей видимости, не перепало, и прекрасным зимним утром она втащилась в покои Артура, прямо следом за служанкой. Вся в снегу, промокшая до кончиков усов, кошечка являла собой самое жалкое зрелище из всех, что довелось видеть Артуру за свою жизнь.
Животное жалось по углам, пока служанка не закончила с уборкой. Как только дверь за ней захлопнулась, Артур набросил на кошку полотенце, чтобы подсушить, и пересадил поближе к очагу.

– Идиоты, – поделился Артур. – Вы оба. Когда увидишь Мерлина, передай ему от меня, ладно? Уверен, ему сейчас это редко говорят, вдруг он забыл. И-ди-от, – протянул он немного задумчиво.

Кошка задремала, пригревшись у камина, Артур рассеянно погладил ее по голове, и она замурчала.
Тут в дверь постучали – Артуру срочно требовалось явиться к королю. Кошка встрепенулась было от резкого звука, но Артур, пулей вылетевший в коридор, этого уже не заметил. Как не заметил и того, как она со всего размаху врезалась в дверь, ломанувшись вслед за ним.

Артур вернулся к себе уже на закате, когда последние лучи солнца золотились в замерзших окнах. Кошку он увидел мельком – пушистый серый клубок с недовольным мявом метнулся в соседнюю комнату, приспособленную под артуровскую ванную.

– Ну, я тоже рад тебя видеть, – сухо сообщил принц. Он скинул дублет на кровать и отправился ее искать – под предлогом необходимости умыться.

Кошки нигде не было, хотя все ходы-выходы было закрыты наглухо от зимнего сквозняка.
Куда она могла подеваться?.. Мерлин, конечно, предупреждал, что та будет появляться и исчезать, но не настолько же буквально.
– Ты тут? – произнес Артур вслух, чувствуя себя полным идиотом.

За ширмой в дальнем углу комнаты зашуршали. Ширму установили, когда Мерлин уехал, а служанки, которые прислуживали Артуру во время ежедневного мытья, все как одна пялились на него, не таясь. По крайней мере, когда Мерлин этим занимался, у него хватало совести пялиться незаметно. Хотя, пожалуй, Артур не возражал бы, даже если бы было и заметно. Он вообще много против чего не возражал, если это исходило от Мерлина.

В зазоре между краем ширмы и полом виднелись ноги. Человеческие ноги, с изумлением понял Артур.
Меч его находился в другой комнате, но не мог же он выпустить нарушителя из виду и уйти за оружием. Он подхватил пустой медный кувшин – в конце концов, ему будет достаточно одного хорошего удара.

– А ну покажись! – потребовал Артур.

Снова шуршание.

– Э-эмм, не стоит, если ты не возражаешь.

Артур выронил кувшин из рук – он не слышал этот голос больше года и, несмотря на это, все равно узнал его, и был невероятно рад слышать, такой родной и знакомый, словно колыбельная.

Он шагнул вперед, отшвырнув ширму прочь – и оказался совершенно не готов к представшему перед его глазами зрелищу. Артур утратил дар речи, но даже если бы тот к нему и вернулся, он бы все равно не знал, с чего начать.

В углу стоял Мерлин. Совершенно голый.

Это было так, словно в грудь ему угодил снаряд – сильная боль пронзила его сердце насквозь. В этот миг Артур понял, наконец, как ему не хватало Мерлина, и он задохнулся от осознания этого. И все что он мог – стоять и смотреть.

Мерлин по-прежнему был все такой же бледный – по крайней мере, в тех местах, куда не добрался румянец; жилистый – в неярком свете свечей было видно, что он нарастил, наконец, немного мышц. Волосы были длиннее, чем раньше, они спадали на глаза и прикрывали уши; ещё он отрастил короткую бороду – и она смотрелась бы просто замечательно, если б не здоровенный синячище на правой щеке.

– Что это? – выговорил Артур, в конце концов справившись с нервами и вернув себе дар речи. Он не это хотел знать на самом деле, но, понимаете, его мозг возобновил работу относительно недавно, поэтому начинать стоило с мелких и незначительных деталей.

– Ммм? – переспросил Мерлин, которого, судя по всему, меньше всего беспокоило сейчас, что там с его лицом. – Приложило дверью, когда пытался выскочить, – он ухмыльнулся, и ухмылка эта была чем-то средним между улыбкой и гримасой. – Сир, видите ли… – голос у него был немного странный, словно он давно ни с кем не говорил, – не могли бы вы одолжить мне, быть может, простыню?

– Ага, – неожиданно горячо поддержал его Артур, радуясь предлогу чем-то заняться и прекратить уже пялиться. Он огляделся – как назло, служанки, убираясь, не оставили ничего лишнего и ненужного. Ухватив Мерлина за плечо, чтобы не выпустить из виду, он вывел его в спальню, где вручил тут же с благодарностью принятые старые штаны и рубаху.

– Хмм, кстати, как ты? – наиглупейшим образом поинтересовался Мерлин, теребя подол рубахи.

Артур гневно взглянул на него:
– Как я? КАК Я??? Мерлин, ты прекрасно знаешь, как я! Ты же болтался тут под видом кота, шпионил за мной, заставил меня поверить что ты… что ты!.. – он ожесточенно махнул рукой, растеряв весь пыл, потому что в груди опять заныло – ведь ему совсем не хотелось орать на Мерлина. – Ах, черт тебя раздери, иди сюда! – выдохнул он, шагая навстречу, притягивая Мерлина ближе и целуя что было сил.

Такой реакции Мерлин явно не ожидал – на мгновение он окаменел в руках Артура, затем открыл рот, явно намереваясь что-то сказать. Но Артур, отлично знающий склонность Мерлина болтать по делу и не очень, а также весьма поднаторевший в вероятностном анализе, воспользовался представившейся возможностью углубить поцелуй, нежно прикусив нижнюю губу Мерлина. В ответ тот простонал – и это было прекрасно.

Спустя какое-то время Артур смог, наконец, оторваться от Мерлина, ласково взъерошив ему волосы на затылке. Он уселся за стол, жестом пригласив Мерлина сделать то же самое.
Тот шлепнулся в предложенное кресло – по-прежнему угловатый, словно подросток. Артур невольно подумал о том, насколько грациозен он был в виде животного. И в этом был весь Мерлин, который в сумме взаимоисключающих вещей умудрялся на выходе получить что-то новое и совершенного иного свойства.

– Ну, можешь начинать объяснять… – Артур неопределенно махнул рукой. – Все.

– Гмммм, – растерянно произнес Мерлин.

– Можешь начать с того, что ты кот.

– Не всегда!

– Я заметил.

– Это зелье. Я научился его делать ещё в прошлом году и подумал… мне хотелось знать – как ты. Все ли в порядке, – честно признался Мерлин и вздохнул: – Оно перестает действовать спустя какое-то время, поэтому я никогда не оставался. Ну, пока ты меня тут не запер.

– Я не виноват, что у тебя не хватило умишка предположить, что посреди зимы все окна и двери будут закрыты, – Артур нахмурился, не зная, что сказать ещё, точнее, теряясь, чем продолжить – список был бесконечным. – А что, если бы тебя кто-нибудь застукал? Тебе не следовало тут появляться! – он пытался говорить строго, но отрицать, насколько легче ему дышалось в присутствии Мерлина, было бесполезно.

– Знаю, – Мерлин, как водится, совершенно не обращал внимания на то, что пытался донести до него Артур, – побывав тут один раз, невозможно было не вернуться.

– Я не это имел в ви… – начал было Артур, а потом решил не спорить, потому что ясно же: что бы ни случилось, что бы ни произошло, Мерлин всегда вернется к нему – любым способом, в любом виде. Буквально. Неожиданно в комнате стало будто бы жарче. – Что ж, полагаю, твоя неспособность все продумать до конца в этот раз сыграла нам на руку, – подытожил он, и ответная улыбка Мерлина подтвердила, что тот все понял, и самое главное – понял, что Артур тоже очень скучал по нему. Словно поцелуя было недостаточно, чтобы донести эту мысль.

– Тем не менее, – продолжил Артур, – ты что, не мог превратиться во что-нибудь… покомпактнее? Чтобы выбраться отсюда? В крысу или что-то ещё? – он физически ощущал, как раздвигаются границы его мироздания, когда он говорит с Мерлином о волшебстве и о превращениях.

– Артур, я не могу превратиться во что-то просто так, по моему хотению! Кроме того, знаешь ли, мне и кошкой обернуться было совсем не просто!

– Да, как-то я об этом не подумал.

– Да, ну… – протянул Мерлин, – и… ну, как я и говорил, есть специальное зелье, одних заклинаний тут недостаточно. А кошкам особо не в чем носить его с собой.

– Ах, так вот, кстати, почему ты голый…

Мерлин, смутившись, опустил голову:
– Я… эээ… не планировал нашу встречу… что ты меня застанешь вот так…

Артур наклонился чуть вперед, соприкоснувшись коленями:
– Знаешь, столько, сколько ты на меня глазел, пока я ванны принимал… в общем, я считаю – все справедливо!

Мерлин залился нежно-розовым румянцем, но не удостоил Артура ответом.

– Но я понимаю, удержаться пред лицом такого совершенства и воплощения мужской стати было невозможно, – продолжил Артур напыщенно.

Мерлин картинно вздохнул, но в его взгляде, обращенном на Артура, плясали веселые чертики:
– Ваше высочество, быть может, мне стоит оставить вас наедине с вашим феноменальным эго?

Он поднялся, словно собираясь уходить, хотя идти ему было, собственно, некуда.
– Заманчиво, – Артур удержал его за запястье. – Но я бы предпочел, чтобы ты остался.

В поцелуе, когда он, наконец, случился, было все, о чем они не могли сказать. Они понимали друг друга без слов, как понимали их руки, губы и тела – так, словно они были двумя половинками одного целого. Артур запустил руку в шевелюру Мерлина, ему не хватало воздуха, и, судя по сбившемуся дыханию, Мерлину тоже… почему, почему они не нашли смелость сделать это раньше? Ведь они же были созданы друг для друга.

В общем, второй раз за ночь оказавшись голым в компании принца, Мерлин уже особо не возражал.

Перед рассветом Артур откопал где-то свой старый черный, словно зимнее ночное небо, плащ, под которым вместе с Мерлином он незаметно выскользнул во двор замка. На краю леса они распрощались, обменявшись обещаниями.

Несколько дней спустя Артур получил очередную весточку от Мерлина – и очередную травму – как всегда, письмо неожиданно материализовалось в носке сапога.
В тот же миг на кровати из ниоткуда возник сверток с подозрительного вида бутылочками.

«Дорогой Артур, НЕ ПЕЙ ЭТО!»

Артур оскорбленно нахмурился – можно подумать, он бы стал пить бутылками зеленую мерзость просто так, от нечего делать.

«Это для меня, чтобы в следующий раз я мог улизнуть незаметно».

Котовское зелье, ага. Артур задумчиво повертел в руках одну из бутылочек, на миг задумавшись, какой бы кот получился из него. Но, решил для себя раз и навсегда Артур, он не хочет знать, особенно учитывая, какая же гадостная и зеленая эта дрянь на вид.

Так что Мерлин, который добровольно – и неоднократно! – шел на это ради Артура, был достоин всяческого уважения и восхищения. С другой стороны, в этом весь Мерлин.

«Не то чтобы я намекаю, но… я припас зелья побольше. Кстати, ты завтра вечером занят?»

Артур заулыбался.

«Люблю, Мерлин».

@темы: Arthur/Merlin Secret Santa Challenge, Фик, romance, PG-13

Для: Бурозубка белая, волшебная
От: (Швеллер, бета: WebKitten)

Название: В магическое время в мифической земле
Пейринг: Артур/Мерлин, немного Артур/Гвен
Рейтинг: R
Жанр: романс
Саммари: неведомая опасность угрожает Камелоту, и Мерлину нужно найти в себе силы, чтобы справиться с ней.
От автора: К сожалению, условия заявки выполнены не полностью

читать дальшеАртур мгновенно проснулся, почувствовав какое-то движение. На фоне высокого оконного проема мелькнула знакомая фигура, и лунного света было достаточно, чтобы рассмотреть виноватое и несчастное выражение на лице Мерлина, когда тот взглянул на Артура. Прижимая к груди сапоги и куртку, слуга на цыпочках пробирался к двери. Артур хотел бы не просыпаться каждый раз, чтобы не видеть, как Мерлин уходит ночью из спальни, словно покорный слуга, который удовлетворил прихоти своего господина, а теперь отправляется восвояси. Прежде Мерлин никогда не беспокоился по этому поводу, оставаясь в его покоях до утра. Он удобно разваливался в постели, раскидав во все стороны руки и ноги, а к утру прижимался поближе к Артуру, и они лениво обнимались, а потом занимались любовью. Но с некоторых пор, дождавшись, когда Артур уснет, он выскальзывал из кровати, подбирал одежду и крадучись пробирался к дверям. Сон принца был слишком чутким, чтобы этого не заметить. Ему все время хотелось крикнуть: «Мерлин, вернись в постель немедленно!», но он этого не делал.
Артур снова попытался заснуть, чтобы избавиться от неясного и настойчивого чувства вины.
Он знал, когда это началось… с тех пор, как в его жизни появилась Гвен.

Рано утром, натягивая на ходу куртку, Мерлин спешил на кухню за горячей водой. Он слегка проспал, и теперь ему снова предстояло выслушивать ворчание Артура. В коридоре он встретил радостную Гвен в легком лавандовом платье и с цветами в волосах, которая несла, прижав к боку, большую корзину, полную красных яблок. Увидев его, девушка тепло улыбнулась. Они едва успели обменяться приветствиями, как тут же потрясенно замерли, ощутив легкий толчок под ногами, словно внезапно земля ушла из-под ног. Гвен тихо вскрикнула, выпустил корзину из рук, и яблоки рассыпались по полу. Она тут же наклонилась и начала их подбирать. Мерлин засуетился, чтобы ей помочь.
– Ты почувствовала это? – спросил он. – Как будто земля задрожала.
– Что-то странное, – взволнованно ответила Гвен.
Их руки сомкнулись на большом красном яблоке.
– Прежде никогда такого не было, – заметил Мерлин.
Гвен кивнула, кидая яблоко обратно в корзину. Они выпрямились, смущенно улыбаясь друг другу.
– Думаю, ничего страшного, – беззаботно ответила Гвен, – спасибо за помощь.
Мерлин широко улыбнулся.
– Чудесные яблоки!
– Новый урожай из королевского сада. Я несу их для леди Морганы, – сообщила Гвен, – она любит свежие фрукты.
Мерлин улыбнулся. Гвен выбрала из корзины большое яблоко с блестящими красными боками и протянула его Мерлину.
– Вот, возьми…
– О, спасибо! – радостно сказал Мерлин, вытирая яблоко о полу куртки.
– Это… для Артура, – опустив взгляд, тихо добавила Гвен.
– О… да, конечно, – пробормотал Мерлин, чувствуя, как внезапно яблоко в его руке налилось тяжестью, грозясь выпасть из ослабевших пальцев. – Я передам.
Мерлин постарался улыбнуться широко и открыто, но вместо этого вышло натянуто. Гвен тоже было неловко. Мерлин вспоминал о тех временах, когда он нравился Гвен, и она тоже ему чуть-чуть нравилась. Но главное – они были друзьями, и им было легко и весело вместе. Сейчас это все куда-то ушло… Гвен изменилась. Она заметно похорошела – любовь красит каждую девушку, особенно взаимная. И теперь она носила, как невидимые одеяния, имя тайной возлюбленной Артура. От этого ее отношение к Мерлину не изменилось, но она будто стала далекой, недостижимой, словно между ними пролегла пропасть, и теперь Гвен была не такой, как все остальные слуги – она стала особенной, и понимала это. Мерлин старался не слишком об этом задумываться. Он положил яблоко в карман куртки, пожелал Гвен удачного дня и направился на кухню.
Когда Мерлин подавал Артур завтрак в его покоях, принц был недоволен, что слуга опять задержался. Он мрачно отщипывал хлеб и отправлял куски в рот. Чтобы поднять ему настроение, Мерлин положил на стол яблоко, блестевшее гладким боком.
– Что это? – брезгливо спросил Артур, – я не хочу яблоко, я же сказал, что хочу виноград.
– Это от Гвен, – сообщил Мерлин.
– О… Да? – глаза Артура тут же засияли, он схватил яблоко и впился в него зубами. – Оно восхитительно! – с наслаждением проговорил принц, слизывая с губ сок. – Передай Гвен… нет, я сам ее поблагодарю…
Мерлин хотел было сказать, что стоит тогда уж поблагодарить королевского садовника, который вырастил такие яблоки, но не стал. Внутри что-то болезненно кольнуло. Мерлин постарался не обращать на это внимание.
– Сегодня мне нужно собрать трав для Гаюса, он давно просил. Его запасы сильно истощились, – сказал Мерлин.
– Ладно, – кивнул Артур, – ты мне не понадобишься до вечера. У отца сегодня встреча с послами, – доверительно сообщил принц, – я должен его сопровождать.
По его взгляду и красноречивой гримасе Мерлин понял, как Артур к этому относится. Мерлин невольно улыбнулся.
– Надеюсь, ты хорошо повеселишься, – усмехнулся он.
– Мерлин, – предостерегающе подняв палец, сказал Артур, – давай, проваливай за своими травами, пока я не передумал и не заставил тебя почистить все мои сапоги.
–Я же чистил их на той неделе! – возразил Мерлин.
– Мерли-ин, – протяжно сказал Артур.
– Все-все, я ухожу!
Мерлин подхватил пустые тарелки и кубки, составил их на поднос и вышел. Закрывая за собой дверь, он с улыбкой взглянул на Артура, который откинулся на покрытую мехом спинку кресла и рассматривал надкусанное яблоко с мечтательным видом.

Солнце жарко припекало макушку, когда Мерлин, склонившись над землей, аккуратно срезал очередной стебелек и отправлял его в маленькую котомку. Одними губами он повторял названия растений, вспоминая уроки Гаюса, его строгое лицо и вздернутую бровь, и старался ничего не напутать. В воздухе пахло осенью – сладкий дурман поздних цветов, запах спелых ягод и чего-то неуловимо грустного и нежного. Деревья украсили свои одежды золотистой каймой, птицы с громкими криками срывались в светлое небо, чтобы сбиться в стаи, отправляясь на юг, а солнце все ниже нависало над землей. Мерлин уселся в траву, откидываясь назад на вытянутые руки, и посмотрел на небо. День был чудесный и теплый, один из многих, что дарила им ранняя осень. Над головой прожужжало какое-то насекомое, Мерлин тут же вытянул руку, прошептал заклинание, и жук неловко завис в воздухе, дергая лапками и усами, словно пытаясь понять, что же вдруг случилось. Мерлин улыбнулся, повел ладонью, жук перевернулся и поплыл по воздуху, словно пушинка одуванчика. Бедное насекомое продолжало дергаться, пытаясь освободиться, Мерлин сжалился и расколдовал его. Котомка с травами была уже наполнена, и можно было возвращаться в замок, но юноша решил воспользоваться нежданно выпавшим ему свободным днем и прогуляться в свое удовольствие. Он поднялся на ноги и отряхнул со штанов листья и комья земли. Отмахнувшись от висевшей перед лицом мошкары, Мерлин бодро зашагал вперед. Он забросил котомку на плечо, сорвал длинный стебель и размахивал им перед собой, весело насвистывая.
Заметив перед собой нечто странное, Мерлин замедлил шаг. Прямо на его пути, там, где пролегала едва заметная тропинка, которую он успел вытоптать за долгое время, лежал широкий овраг. Мерлин осторожно подошел к с самому краю, чувствуя, как мелкие камушки осыпаются под ногами и падают вниз. Овраг, похожий на жадный рот, был темным и глубоким. Кое-где на его склонах уже выросла молодая трава, но земля в разломе была еще свежей. Мерлин был в лесу около недели назад и точно знал, что никакого оврага тут не было. Он появился совсем недавно, словно земля вдруг ни с того, ни с сего раздвинулась. Юноша нахмурился и отступил назад. Темнота, которая покрывала дно, вызывала у него необъяснимую робость. Он вспомнил, как сегодня утром земля качнулась под ногами, и Гвен рассыпала яблоки. Мерлин почесал затылок. «Это работа магии», – вдруг решил он, а потом усмехнулся, думая, что сейчас похож на короля Утера.
Пение птиц и запах цветов быстро развеяли его тревогу, и когда он добрался до опушки и увидел вдали башни Камелота, то уже обо всем позабыл.

Мерлин улыбнулся, глядя, как с заднего двора на кухню тащат очередную корзину с копчеными окороками.
– Праздник в честь урожая обещает быть великолепным, – с воодушевлением заметил он.
– Хм, – задумчиво отозвался Гаюс.
– У нас в Эалдоре мы тоже устраивали замечательные праздники. Хотя, наверное, не такие пышные, как в Камелоте, – весело проговорил Мерлин.
Гаюс снова что-то неразборчиво хмыкнул. Предстоящий праздник означал для него, что нужно приготовить побольше настоек от несварения, от головной боли и на всякий случай ткани для перевязи – нередко разгоряченные вином жители затевали драки.
Мерлин поджал губы, глядя на наставника. Он понял, что расспрашивать Гаюса о празднике бесполезно. Зато Артур готов был охотно обо всем рассказать. Принц сиял от счастья после тайного свидания с Гвен, на которое он снова ускользнул при помощи Мерлина, сочинившего очередную небылицу для короля. Утер, смирившись с тупостью слуги своего сына, уже перестал отправлять Мерлина в колодки. Мерлин любил, когда Артур радовался, к тому же у него не было причин отказывать принцу в услуге. После таких свиданий Артур был как никогда щедрым и благодарным, и когда они занимались любовью, позволял Мерлину делать все, что тот пожелает. Мерлину не на что было жаловаться. Но порой накатывало раздражение – пусть совсем недолго, но Артур принадлежал ему, они были только вдвоем, но потом тот влюбился в Гвен. И теперь ее стало слишком много в их отношениях – слишком много разговоров о ней и восторженных речей. Слишком сияющий и открытый взгляд Гвен при встрече с Артуром, будто она уже видит себя в роли будущей королевы. Все вдруг стало казаться неправильным. Мерлин понимал, что скоро станет лишним. Но он никогда не возражал, и как всегда оставался в стороне, готовый исполнить любую просьбу Артура – верный Мерлин, добрый друг, который всегда придет на помощь. Такие грустные мысли посещали всякий раз, когда Мерлину становилось одиноко, но потом возвращался Артур, счастливый и великодушный, который принадлежал только ему, и все глупости тут же забывались.
Артур был расслаблен и доволен, после того, как Мерлин долго покрывал его тело поцелуями и игривыми укусами и медленно ласкал обмазанными в масле пальцами. А потом, когда они утомились, принц охотно рассказывал Мерлину о празднике, посвященном урожаю: на полянах выставляли большие столы, заставленные угощениями, кругом жгли костры, а деревья украшали гирляндами из фруктов и цветов. Не стихая, играла музыка, и все – богатые и бедные – танцевали друг с другом до упаду, праздновали вместе, не взирая на титулы и сословия, на один день в году забывали обо всех различиях и просто вместе радовались тому, что урожай хорош, и надеялись, что зима не будет слишком суровой. А в конце вечера на огромном костре сжигали соломенное пугало. Мерлин слушал его с восторгом и улыбался. В Эалдоре тоже танцевали у костров и сжигали пугало. Он радовался, глядя на то, с каким воодушевлением Артур рассказывает о празднике, и тоже ждал его с нетерпением.
За день до самого празднества Артур весь светился от предвкушения, он улыбался всем, кто попадался ему навстречу, и даже на королевском совете его не покидала улыбка. Принц еще более рьяно тренировал своих рыцарей, а потом весело поболтал с Морганой и даже не обменялся с ней ни единым оскорблением. Мерлин был рад видеть принца в таком настроении, тот почти не ругал его и всего пару раз обозвал идиотом. Юный волшебник даже не знал, что принц так любит праздники. Он и сам их очень любил, к тому же это был его первый такой большой праздник в Камелоте.
Ночью Артур был особенно ненасытным, страсть сменялась нежностью, а потом все начиналось снова.
– Ты такой радостный, – заметил Мерлин, убирая со лба Артура прилипшие влажные волосы.
– Ты даже не представляешь! – оживился Артур, – только подумай, в этот день дворяне могут танцевать с простыми горожанами, и никто не посмотрит косо, все будут только радоваться. И я смогу танцевать с Гвеневрой весь вечер!
Мерлин вдруг нахмурился и проговорил полушутя, пытаясь скрыть горечь:
– Мне кажется, не очень-то хорошо говорить о Гвен, когда я в твоей постели.
– А что такое? – невозмутимо спросил Артур.
Мерлин резко сел, все настроение в миг пропало. Словно в теплый день вдруг налетел ледяной буран.
– Ничего. Просто днем ты влюблен в Гвен, а ночью я согреваю твою постель.
– Эй, Мерлин, – нахмурился Артур, – я думал, что между нами все ясно, и ты за меня радуешься. Ты ведь мой друг?
– Да, конечно, старый добрый Мерлин. Хороший и понимающий друг, которому ничего не нужно объяснять, и он всегда рядом, чтобы исполнять все прихоти.
– Да что на тебя нашло?! – с недоумением спросил Артур, а потом нерешительно добавил: – Я думал, тебя все устраивает…
– А как насчет Гвен? – Мерлин обернулся через плечо и криво улыбнулся. – Как ты думаешь, ее тоже все это устроит?
– При чем тут Гвен? Это не имеет к ней отношения, – резко сказал Артур и тоже сел в постели.
– Ты думаешь? А разве это честно?
– Ты вдруг забеспокоился о чувствах Гвеневры или пытаешься устроить мне сцену ревности? Если так, Мерлин, ты же знаешь, что я не стану это терпеть.
– Прости, я не хотел тебя рассердить. Не подумай, что я чего-то требую. Но так ведь не может продолжаться … – он задумчиво прикусил губу, – когда ты так говоришь о ней, ты просто светишься. И когда я вижу, как ты смотришь на нее, у меня все внутри замирает… Ты ни на кого так не смотрел. На меня не смотрел. Ты любишь ее. И тебе не нужен будет любовник.
Артур изумленно смотрел на Мерлина, сбитый с толку этим признанием.
– О чем ты говоришь? Ты всегда мне будешь нужен.
– В вашей истории с Гвен для меня нет места, Артур. Я твой друг, но в твоей постели я скоро стану не нужен…
Принц не задумывался об этом прежде, даже не представлял, что Мерлин испытывает подобные чувства. Он думал, что они друзья, которым просто хорошо вместе. И теперь ночные побеги Мерлина обрели какой-то новый смысл.
Артур потянулся вперед и обнял Мерлина за плечи.
– Глупый, глупый Мерлин, – сказал Артур, целуя его спину, – какой же ты идиот.
– Да, ты прав, – рассмеялся Мерлин.
– Я рад, что ты здесь, со мной, – мягко проговорил Артур, и это звучало почти как самое лучшее признание, которое Мерлин мечтал услышать.
– Где-то это уже было, – усмехнулся он.
Мерлин повернулся к Артуру, и тот потянулся к его губам. Глядя на эту чувственную улыбку и сияющий взгляд, хотелось забыть обо всех тревогах. И все равно Мерлин не мог успокоиться. Он отвернулся, уклоняясь от поцелуя.
– Но все же, Артур… Ты не задумывался об этом? Гвен отнесется к этому иначе, она не будет такой терпеливой и понимающей, как я.
– Зачем ты говоришь об этом, Мерлин? – нахмурился Артур, убирая руку с его плеча.– Ты хочешь заставить меня чувствовать себя мерзавцем?
– Конечно, нет! Я тут виноват никак не меньше.
– Никто не виноват. То, что происходит между нами, не имеет отношения к Гвен.
– Что если она решит иначе? – не унимался Мерлин. – Она посчитает, что ты ее обманываешь, и захочет, чтобы ты сделал выбор.
Артур быстро поднялся с постели. Он подошел к столу, налил полкубка вина и разом его осушил, а потом вытер губы ладонью. Артур не думал, что Гвен способна на такое, и все же в голову закрались сомнения.
– Женщины ведь иначе к этому относятся, – продолжил Мерлин, чтобы заполнить неуютное молчание, – она может не понять того, что ты спишь со своим другом…
– Хватит, Мерлин! – кубок с громким стуком опустился на стол. – Я не хочу об этом говорить. Никто не заставит меня сделать выбор. Я люблю Гвеневру, и ничто этого не изменит.
– Да, конечно, – согласился Мерлин, чувствуя, как сердце сжимается от боли.
– Ты тоже хочешь заставить меня сделать выбор? – хмуро спросил Артур, глядя на Мерлина.
– Нет, конечно! – пылко ответил Мерлин. – Никогда.
– Хорошо, – кивнул Артур, – надеюсь, мы больше не вернемся к этому разговору.
– Нет. Обещаю, – кивнул Мерлин.
Артур вернулся в постель и забрался под одеяло.
– Погаси свечи, – велел он.
Глядя, как Мерлин выбирается из постели, как двигаются его лопатки и локти, Артур снова нахмурился. Даже если они больше не будут говорить об этом, не значит, что он перестанет думать… И сейчас он ненавидел Мерлина за то, что тот поселил в его душе сомнения.

На этот раз Артуру не хотелось останавливать Мерлина, когда тот ушел. Принц еще долго лежал без сна и не мог отделаться от настойчивых мыслей. Ему не хотелось думать о том, что сказал Мерлин. Артуру всегда нравилось, что между ними все просто и понятно, и не надо ни о чем задумываться и сомневаться. Они понимают друг друга, им хорошо вместе. Конечно же, Артур подозревал, что Мерлин немного влюблен в него... а разве кто-то не был? В конце концов, он был самим принцем Артуром! А Мерлин столько всего делал для него, был таким преданным и самоотверженным... Это совсем неудивительно. Однажды ночью Артур проснулся, чувствуя, как Мерлин гладит его плечо кончиками пальцев, целует свежий шрам и отчаянно шепчет: «Я люблю тебя, я так тебя люблю». Тогда Артур заставил себя думать, что это был лишь сон. Его слишком смутило такое проявление чувств, и он не знал, как к этому отнестись. А теперь не мог отвязаться от мрачных раздумий. Мерлин ничего не требовал, никогда не упрекал его до сегодняшнего дня. Но это не значит, что он не мог желать чего-то большего... Артуру даже в голову не приходило, что Мерлин может ревновать к Гвен.
То, что принц чувствует к Гвен – что-то совсем иное, и не имеет никакого отношения к Мерлину. Артур даже не задумывался, что настанет необходимость делать выбор. А что, если действительно ему придется выбирать? Что, если Гвен попросит его это сделать? Разве мог он отказать девушке, которую любил? Но Артур совсем не хотел терять то, что есть у него с Мерлином. Он слишком важен ему – во всех смыслах. Не только как друг, но и как любовник. Он никогда не видел такой преданности, такой честности и открытого желания служить ему, принадлежать ему. И никому Артур так не доверял прежде, как Мерлину. Тот всегда говорит принцу все, что думает, и заставляет его смеяться. И Артур никогда не хотел никого так, как Мерлина…
Принц привык считать себя опытным любовником. У него были не только женщины, но и мужчины. То, что происходит между товарищами, близкими друзьями в их тесном братстве – особое чувство, которое женщинам не дано понять. Но то, что происходит у них с Мерлином – не понять никому... Артур подумал о его худой шее, тонких бледных ключицах, полных губах и гибком теле... Никто не отдавался ему так доверчиво, так страстно, словно желал подарить всего себя и получить то же в ответ... Это не просто физическое удовольствие, это какое-то запредельное слияние, которое нельзя объяснить. Словно две части становятся единым целым… Он просто не мог отказаться от этого... Даже если бы Артур захотел, чтобы между ними все снова было так, как до первого поцелуя, он бы не смог вернуться. Принц никогда не позволял удовольствию возыметь над собой власть и всегда себя прекрасно себя контролировал. Но когда Мерлин оказывался рядом, что-то происходило с ним, и вся хваленая выдержка летела к чертям.
Артур так отчетливо помнил их первый поцелуй после битвы в Эалдоре, что до сих пор ощущал вкус и мягкость губ Мерлина. Тогда Артур обнял его, просто желая поддержать, а потом они посмотрели друг на друга, потянулись вперед… их губы встретились, и они уже не могли это остановить… Мерлин был неуклюжим девственником, но он быстро учился. А потом все стало совсем просто. Было так естественно лежать с Мерлином под одним одеялом у походного костра. Принцу казалось, что все правильно, и мысль о том, что он предается любовным утехам со своим бестолковым слугой, не казалась ему безумной. С Мерлином все приобретало новый смысл.
Когда они вернулись в Камелот, Артур тут же предупредил его:
– Между нами ничего не изменилось – за пределами постели все осталось по-прежнему.
И только Мерлин мог ответить на это в своей обычной дерзкой манере:
– А мы будем делать это только в постели?
Артур не знал, чего ему хочется больше – наказать наглеца или поцеловать кривящиеся в ухмылке губы.
Иногда ему казалось, что они просто не могут оторваться друг от друга. Это было безумно, но так правильно, так прекрасно, что Артуру никогда не приходило в голову остановиться.
Артур вдруг вспомнил, как однажды они валялись в постели – он в одной рубашке, а Мерлин голый – после того, как несколько часов страстно и нежно предавались ласкам, а потом оживленно обсуждали, что принц может подарить на день рождения королю. Мерлин делал нелепые предложения, а Артур отметал их одно за другим. Они смеялись, шутливо препирались, а потом, не спеша, целовались. Принц не мог представить, с кем еще он бы смог так прекрасно и нелепо проводить время. Мерлин мог язвить и работать спустя рукава, а Артур злился, называя его идиотом, и нагружал еще множеством поручений, и все равно это казалось маленькой игрой, будто они лишь притворяются господином и слугой, а на самом деле между ними нет никаких различий и преград.
Теперь Артур скучал по той легкости, что была в их отношениях. Словно между ними появилась невидимая стена. И Артур знал ей имя. Гвеневра. Знал это и Мерлин, который теперь добровольно отходил в тень.

Мерлин робко заглянул в спальню принца и, увидев, что тот уже поднялся и оделся, вошел внутрь, придерживая дверь ногой. В руке он держал поднос, на котором стояло несколько блюд с отличным завтраком и кувшинчик вина. Артур давно не помнил, чтобы Мерлин так старался.
– Доброе утро, – улыбнулся слуга.
– Ты рано, – заметил Артур, подходя к столу.
– Сегодня столько дел! Перед пиром нужно многое успеть, – воодушевленно проговорил Мерлин.
Артур сел за стол и стал внимательно наблюдать за выражением лица своего слуги, который ловко расставлял тарелки и болтал без умолку о том, какие угощения готовят на кухне, как кухарка разлила полное ведро воды в коридоре, а помощник повара целых полчаса гонялся по двору за курицей. Артур улыбнулся – Мерлин был снова открытым и простодушным, и вчерашний странный разговор показался сном. Но тут он посмотрел на принца, и Артур заметил тревогу в его глазах.
– Насчет нашего вчерашнего разговора… – проговорил он нерешительно.
– Не надо, Мерлин, пожалуйста, – отмахнулся Артур, нахмурившись. Он не хотел, чтобы уже с утра Мерлин портил ему настроение. А ведь у него были такие планы на этот праздник.
– Я не должен был затевать его, – будто не услышав, продолжал Мерлин, – прости меня.
Он посмотрел на Артура с такой надеждой, будто от этого зависела его судьба. Артур широко улыбнулся.
– Хорошо, я не сержусь.
– Друзья? – спросил Мерлин, протягивая руку.
– Конечно.
Артур принял его ладонь и крепко пожал, совсем как тогда, перед битвой в Эалдоре. Он снова улыбнулся.
– Я правда не ревную и не хочу, чтобы ты выбирал, – проговорил Мерлин, но его бодрость казалась наигранной, а в глубине глаз затаилась какая-то тень. Артур понял, что в этот момент Мерлин ему лжет. Но не знал, что сказать.
– Вот и хорошо, – произнес он, – тогда забудем об этом. Сегодня праздник, мы должен радоваться и веселиться.
– Это значит, что мне не нужно убирать твою комнату и чистить ботинки? – воодушевленно спросил слуга.
– Мерлин, – протяжно произнес Артур, – не наглей.
– Хорошо, хорошо, я все понял, – проворчал Мерлин шутливо, – даже в праздники никаких поблажек для бедного Мерлина.

Праздничные столы были накрыты на просторной лужайке за тренировочным полем. Деревья, как и рассказывал Артур, были украшены гирляндами из цветов и фруктов, а девушки надели на головы венки из желтых и красных листьев. Вокруг танцевальной площадки развели яркие костры, а музыканты без устали играли зажигательные народные песни. И дворяне, и простолюдины вместе отдавали должное музыке и угощениям, пробовали молодое вино, радостно смеясь, поздравляли друг друга с хорошим урожаем, желая, чтобы следующий год стал таким же плодородным. На площадке танцевали то парами, то собирались в шумные хороводы, и, держась за руки, быстро кружились, пока перед глазами не начинало все мелькать.
Артур станцевал с Морганой и несколькими знатными леди, а потом поймал в хороводе ладонь Гвен и решил, что не отпустит ее до конца праздника. Глаза Гвен сияли от счастья и вина, грудь тяжело вздымалась в вырезе платья, она смущенно опустила ресницы и улыбнулась, когда Артур обнял ее за талию и вывел на середину площадки. В прошлом году Артур даже не представлял, что будет так радоваться празднику и возможности открыто танцевать со служанкой, не заслужив при этом неодобрения двора или своего отца.
– Праздник просто замечательный, – сказала Гвен, перекрикивая музыку и смех.
– Я рад, что тебе нравится, – улыбнулся Артур, наклоняясь к ее уху.
От Гвен пахло яблоками и вином. Ее волосы тоже покрывал венок из золотистых листьев. Кудрявые упругие пряди падали на лоб. Артур снова улыбнулся и заправил непослушный локон за ухо Гвен, она смущенно опустила глаза, а потом посмотрела игриво исподлобья. Так бывало всякий раз, когда Гвен хотела, чтобы Артур ее поцеловал, и если бы не скопление народу, принц бы уже склонился к ее губам, пробуя их сладкий вкус. Он был счастливым и беззаботным, но весь вечер что-то его беспокоило, словно он упустил нечто важное…
Дворяне сами наполняли свои кубки вином из больших бочек, выставленных на столах, не требуя помощи слуг. Когда Артур налил вина для себя и Гвен, он вдруг замер у стола с кубками в руках и огляделся… С самого начала праздника он не видел Мерлина… Обычно тот всегда крутился где-то поблизости, чтобы поинтересоваться, не нужно ли чего Артуру… На празднике не было необходимости прислуживать принцу, и все равно Артур ожидал, что слуга будет постоянно его в поле зрения. К тому же Мерлин так ждал этого вечера.
– Что-то случилось? – спросил Гвен осторожно, делая глоток вина.
Она заметила, что взгляд Артур блуждает где-то вдалеке.
– Нет, все замечательно, – принц осторожно ей улыбнулся.
Гвен льстило, что порой Артур смущался в ее присутствии, словно мальчишка. Она в полной мере ощущала свою женскую власть над ним, когда принц, не зная, как подобрать слова, запинался, застенчиво улыбался и отводил взгляд.
Артур надеялся, что крепкое вино отвлечет его от грустных мыслей, заиграет в крови и развеселит. Он будет танцевать с Гвен и наслаждаться. Но когда он в очередной раз вывел девушку на поляну и обнял, уводя в танец, его глаза снова и снова скользили по толпе в поисках темноволосой макушки, оттопыренных ушей и красного платка…
Музыка стала медленнее и тише, парочки прижались ближе друг к другу, и Артур тоже привлек Гвен ближе к себе, касаясь носом ее волос. Вино зажгло его кровь, он держал в руках девушку, которую любил, обнимал ее так крепко, как не смел прежде… но все, о чем он мог думать – как ему хочется прижать Мерлина к стенке, навалиться на него всем телом, закинуть его ногу на бедро и завладеть губами в жадном и неистовом поцелуе… Он знал, что Мерлин ответит ему с той же страстью, будет непокорным и гибким, крепко обнимет за плечи, будет прижиматься сильнее, тереться о его бедра, показывая, как же ему трудно сдерживаться, как же хочется…
Артур резко отпрянул от девушки.
– Что такое… все хорошо? – удивилась Гвен.
– Да… да… – Артур улыбнулся и кивнул.
Гладя на ее губы, шею и грудь, Артур понимал, что ему не хочется прижать ее к стенке, не хочется припасть к коже ненасытными поцелуями… Гвен можно восхищаться, можно любить ее самой чистой и возвышенной любовью, держать за руку, смотреть в ее прекрасные глаза и целовать… Но она не распаляла его желания так, как Мерлин… Артур тряхнул головой. Он чувствовал, что ему нужно немедленно найти слугу, и злился от этого. Он так ждал этого вечера, чтобы провести его вместе с Гвеневрой. Возможно, все дело в том разговоре с Мерлином, который поселил в его мыслях сомнения, и он не мог просто наслаждаться праздником, а постоянно думал о непутевом слуге… Где и с кем он сейчас? Что если Мерлин тоже отдал должное вину и вниманию какой-нибудь миловидной служанки или знатной дамы, которая в честь праздника сбросила маску неприступности и завалилась с симпатичным слугой принца на сеновал. А что, если он с другим мужчиной? Каким-нибудь пылким рыцарем, который сейчас прижимает Мерлина лицом к стенке… Артур стиснул кулаки… Мерлин не посмеет! Артур никогда ему не запрещал, они даже не говорили об этом, но он знал, что Мерлин предан ему душой и телом и не захочет никого другого… Но что, если в этот вечер он не хочет быть одиноким? Жаркая волна ревности затопила Артура, он никогда еще не испытывал такого сильного собственнического чувства.
– Ваше высочество… Артур… – откуда-то издалека позвал его голос Гвен, – с тобой все в порядке?
– Да, конечно, – Артур постарался, чтобы его улыбка выглядела беззаботной. Ему бы не хотелось, чтобы Гвен догадалась, какие мысли его обуревают, но сдерживаться было очень трудно. – Ты не знаешь, где Мерлин? Я не видел его на празднике.
Гвен удивленно подняла брови, и Артур понял, что она тоже забыла о Мерлине, как и он сам. Почему-то это его рассердило.
– О… нет… я не видела… Но он говорил, что собирается как следует распробовать молодое вино… Возможно, стоит спросить у Гаюса?
Артур посмотрел на придворного лекаря, который весь вечер не отходил от его отца. Король сидел в простом деревянном кресле в окружении самых близких рыцарей за небольшим столом, накрытом разнообразными яствами и бочонками с вином.
– Не думаю, что он знает… – пробормотал Артур.
– Ты… вы хотите, чтобы я нашла его, милорд?
– Нет, – Артур усмехнулся, – конечно же нет…
Артур представил, что Гвен ищет Мерлина, потому что его господин вдруг почувствовал ревность, и понял, как это нелепо. Но желание найти Мерлина и безоглядно предаться страсти никуда не пропало. Это раздражало принца. Он не позволит Мерлину и их глупому разговору прошлой ночью испортить себе настроение.
– Ничего… он никуда не денется, – сказал Артур, по большей части, чтобы успокоить самого себя.
В этот земля под ногами задрожала, словно под ее поверхностью прокатилась невидимая волна. Толпа издала единый удивленный вздох.
– Что это было? – тревожно спросила Гвен.
– Я не знаю, – ответил Артур, озираясь.
Кубки на столах задрожали и попадали, под ногами снова прокатилась дрожь, потом сильнее, а за ней – несколько резких толчков. Кто-то закричал, кто-то упал, нетвердо держась на ногах. Гвен ухватилась за руку Артура, и тот обнял ее, прижимая к себе. Утер встал из-за стола, тревожно посмотрел на Гаюса, потом нашел глазами сына и нахмурился. Артуру было все равно, что король видит, как он обнимает служанку. Снова поднялся ропот, испуганные крики, женский визг, когда земля затряслась сильнее… Один из столов перевернулся, и фрукты покатились по траве из опрокинутого блюда… Люди испуганно прижались друг к другу, не зная, что делать…
Все прекратилось так же быстро, как и началось – несколько мгновений земля тряслась, потом успокоилась, потом снова под ногами прошла легкая дрожь, и все окончательно утихло. Артур продолжал обнимать Гвен, но его взгляд шарил по толпе, по лицам испуганных людей, который все еще прижимались друг к другу.
Утер наклонился к Гаюсу, тот ему что-то сказал, потом король поднял руку, призывая к вниманию, и заговорил громким звучным голосом:
– Жители Камелота, призывая вас успокоиться и не поддаваться панике. Все хорошо, это просто небольшое землетрясение. Оно уже закончилось, так что бояться нечего. Вы можете продолжать праздник или отправиться отдыхать. Мы все равно будем сжигать сегодня пугало!
Король улыбнулся, чтобы показать своему народу, что бояться нечего. Слуга поднес ему кубок с вином, Утер поднял его и осушил, а потом снова сел за стол.
– Гвен… Гвен! Ты в порядке? – испуганно спросила Моргана, подбегая к своей служанке.
– Да, все хорошо, моя леди, – Гвен выскользнула из рук Артура и крепко обняла Моргану.
Артур отстраненно посмотрел на них, ему не терпелось сорваться с места.
– Я… я должен найти Мерлина, – сообщил принц. – Как бы этого идиота чем-нибудь ни придавило, – усмехнулся он.
Девушки даже не посмотрели на него. Сначала Артур покидал поляну быстрым шагом, а потом кинулся бегом. Он спрашивал у всех, кто попадался ему на пути, но на празднике никто не видел его слугу. Возможно, Мерлин остался в замке.
Принц заметил Мерлина у конюшен – слуга вывел, держа за уздечки, четырех его лошадей и пытался их успокоить. Артур испытал невероятное облегчение, которое его удивило.
– Мерлин! – громко позвал он.– Что ты делаешь?
– Лошади испугались, – сообщил слуга, – я не могу их успокоить.
Артур подошел ближе и погладил по морде своего самого норовистого жеребца. Тот фыркнул, повел ушами, но затих под рукой хозяина.
– Ты был в конюшне? – спросил Артур, пристально глядя на Мерлина.
Тот робко улыбнулся.
– Хотел выпить вина в тишине, – сказал он чуть смущенно, – а потом все это началось… земля затряслась… я думал, что сейчас она расколется пополам, и все провалится в пропасть…
Артур усмехнулся.
– Не будь дураком, Мерлин, просто потрясло немного.
– Я не знал, что здесь такое бывает, – отозвался Мерлин.
Артур нахмурился. Вообще-то он тоже не помнил ничего подобного в своей жизни, но наверняка ничего страшного, раз Гаюс сказал отцу, что беспокоиться не о чем.
– Признайся, Мерлин, ты просто от страха едва в штаны не наложил, – сказал Артур, пытаясь за насмешкой скрыть свое волнение.
– Это не я испугался, а лошади! – нахмурился Мерлин, заводя животных обратно в конюшню.
Принц направился следом. Он немного успокоился, увидев, что Мерлин цел и невредим, но все равно не хотел спускать с него глаз.
Лошади возмущенно фыркали, когда слуга запирал их в стойлах. Артур посмотрел на склоненную голову Мерлина и увидел кровоподтек сзади на шее. Он подошел ближе и осторожно коснулся его кончиками пальцев.
– У тебя кровь.
Мерлин зашипел и прижал руку к ране.
– Что-то упало на меня, я даже не понял. Наверное, сбруя…
– А что, если бы упало что-то потяжелее, пока ты валялся тут пьяный? – спросил Артур, хмурясь.
– Я не валялся пьяный, – смутился Мерлин.
Сначала он подумал, что земля трясется из-за того, что он много выпил, но когда лошади начали испуганно ржать и вставать на дыбы, то мигом протрезвел.
– Нужно было скорее уходить из конюшен, – сердито произнес Артур.
– Но ведь твои лошади… – растерянно произнес Мерлин, не понимая, почему Артур злится.
– Ты идиот! – рявкнул принц.
А потом схватил Мерлина за руку, резко дернул к себе и поцеловал, властно, нетерпеливо и яростно. Сначала ревность, а потом страх, распалили его. Он прижал растерянного Мерлина спиной к дверце стойла. Губы слуги неловко раскрывались ему навстречу. Мерлин обнял Артура за шею, а потом обхватил лицо руками и оттолкнул, когда принц особенно болезненно прищемил его губы зубами.
– Артур, успокойся, – попросил он, глядя в потемневшие от ярости и вожделения глаза.
Артур схватил Мерлина за плечи, развернул, прижимая к двери грудью, и навалился сзади. Он коснулся языком ранки на шее Мерлина, тот снова зашипел и начал вырываться, но Артур крепко держал его, пьянея еще сильнее от своей страсти, от вкуса крови на языке.
– Артур, прекрати, что ты делаешь? – слабо протестовал Мерлин.
Его дыхание участилось, он обхватил руками верхний край дверцы и зажмурился, чтобы не видеть любопытную морду лошади.
– Я думал об этом весь вечер, – прошептал ему на ухо Артур, а потом осторожно прикусил мочку уха.
Мерлин подумал, что Артур должен был провести весь вечер с Гвен, и хотел спросить об этом… но все возражения потонули в громком стоне. Артур положил руку ему на живот, ловко расстегивая ремень. Мерлин не понимал, что нашло на Артура, давно он не видел такого вожделения и нетерпения. Мерлин забросил руку назад, обнимая его за шею, повернул голову, их лица встретились, и Артур тут же поцеловал его, не болезненно и неистово, а чувственно, сладко, делясь ярким кислым вкусом вина на языке.
– Все хорошо, Артур, – прошептал Мерлин, – все хорошо…
Артур смотрел в его широко раскрытые глаза, слушал голос Мерлина, и действительно немного успокоился. Его руки быстро сновали по голому животу любовника, губы скользили по изгибу шеи, чуть прихватывая кожу, прикусывая, а потом целуя. Мерлин запрокинул голову ему на плечо, одной рукой он держался за дверцу стойла, другую забросил назад, обхватывая голову Артура, ероша его волосы.
– Скоро будут жечь пугало, – задыхаясь, проговорил принц.
– Тогда мы должны поторопиться, – произнес Мерлин со стоном.

Мерлин и Артур стояли совсем близко, иногда соприкасаясь руками и плечами, и смотрели на огромный ритуальный костер, который пожирал соломенной пугало, обряженное в обноски и привязанное к столбу. Народ немного успокоился после странных толчков и теперь восторженно смотрел на костер, отдавая дань традициям – они провожали год и просили у богов, чтобы новый стал таким же удачным. Артур все время оборачивался, чтобы посмотреть на Мерлина. Огонь бросал на его лицо причудливые отсветы и тени. Отражая пламя, его глаза будто сами горели огнем. В этот момент Мерлин был очень красивым и каким-то недосягаемым. Артур и сам удивился этому ощущению, и чтобы убедиться, что Мерлин обычный человек из плоти и крови, подался в его сторону и тронул пальцами запястье. Мерлин обернулся к нему и улыбнулся уголками губ, его взгляд был почти застенчивым, а принц уже решил, что его любовник разучился так смотреть и улыбаться. Пару раз Артур встретился взглядом с Гвеневрой, она стояла чуть поодаль рядом с Морганой, и тоже любовалась костром. В ее лице он поначалу видел беспокойство, но потом она расслабилась, убедившись, что с Артуром все хорошо, а рядом всего лишь Мерлин… Старый добрый Мерлин. И снова Артура огорчили те мысли, что пришли к нему после недавнего ночного разговора. Что будет, если Гвен узнает? Что будет, если придется выбирать. Но одно принц знал точно, до рассвета еще несколько часов, и в эту праздничную ночь он не намерен отпускать Мерлина от себя. А если тот попытается ускользнуть утром, Артур просто привяжет его к кровати.

Стоя коленями на подушках, Мерлин держался руками за изголовье кровати. Артур накрыл его ладони своими, их пальцы тесно переплелись. Принц почти ложился грудью на спину Мерлина, двигаясь резко и яростно, хрипло стонал и тяжело дышал над ухом.
Толчки становились более частыми, дыхание – отрывистым, и Мерлин понимал, что скоро все кончится, совсем скоро, еще чуть-чуть, совсем немного…
Тут в дверь громко постучали.
– Ваше высочество, Ваше высочество, сир! – громко позвал стражник.
– Проклятье, – прорычал Артур сквозь зубы, продолжая двигаться.
– Мы попались, – проговорил Мерлин, не сумев сдержать смешок, – они знают, что ты здесь…
Артур зажал ему рот ладонью.
– Ваше высочество, король ожидает вас в тронном зале...
– Скажите ему, что я скоро буду, – крикнул Артур, не прекращая толчков. Его голос даже не дрогнул, Мерлин мог только восхититься его выдержкой.
– Да, сир! – отозвался стражник.
Когда шаги в коридоре затихли, Артур сделал еще несколько резких движений и повалился вперед. Кончив, Мерлин не смог сдержаться, и рассмеялся. Потом он упал на постель, уткнувшись носом в подушку, чувствуя уютную тяжесть тела Артура, его жар и запах пота, а потом все исчезло, когда принц резко поднялся, сел на край и подобрал с пола нательные штаны.
– Как думаешь, что случилось? – спросил Мерлин, отрывая лицо от подушки.
Артур пожал плечами, завязывая тесемки, он одевался быстро и даже не потребовал, чтобы Мерлин ему помогал. Тот наблюдал за принцем, удобно устроившись на животе и обхватив подушку.
– Кто знает… Бандиты, очередное чудовище или какой-то колдун, – на последнем слове Мерлин вздрогнул, – что угодно… Просто отцу в очередной раз понадобилось отправить меня на подвиг, – проворчал Артур, натягивая сапог.
Он никогда не избегал опасностей и всегда готов был служить своему королевству и сражаться со злом, но иногда он спрашивал себя, когда уже будет достаточно доказательств, что он достоин своего отца? Когда отец перестанет его испытывать?
Услышав, как Мерлин снова захихикал, Артур повернулся и хмуро сказал:
– А ты чего валяешься? Живо одевайся!
– Но зачем? – Мерлин поднял брови, – я могу остаться здесь… и прибраться в комнате.
– Собирайся, Мерлин, ты пойдешь со мной, – велел принц.
Мерлин вздохнул и поднялся на ноги, когда Артур говорил таким тоном, с ним лучше не спорить.
– Тебе нужна моя поддержка? – спросил Мерлин, пытаясь устоять на одной ноге и попасть в штанину.
– Мерлин, не дерзи, – предупреждающе произнес принц, – и пошевеливайся.
– Все-все, я уже почти готов, – примирительно сказал Мерлин, натягивая на голову рубаху.
У него был такой растрепанный вид – горящие глаза, покрасневшие губы, румянец на щеках и взъерошенные волосы, – что любой бы мог догадаться, чем Мерлин только что занимался, Артур покачал головой, а потом поправил на шее Мерлина неизменный платок. Мерлин чуть смущенно улыбнулся и пригладил волосы рукой.
Они вошли в тронный зал, немного запыхавшись от быстрой ходьбы.
– А, Артур, вот и ты! – воскликнул Утер, приподнимаясь с трона.
Перед королем стоял сэр Леон, который как раз делал доклад, но, увидев принца, прервался и поклонился. Артур ответил быстрым кивком и занял свое место рядом с отцом. Мерлин привычно встал у колонны рядом с Гаюсом и шепнул ему:
– В чем дело?
– Тсс! – шикнул на него лекарь.
– Сэр Леон как раз рассказывает о слухах, поступивших из нескольких деревень, – сообщил король.
– Чудовище? – спросил Артур.
– Как ты узнал? – удивился Утер.
– Просто догадался.
– Да, сир, – прокашлявшись, сказал рыцарь, – крестьяне жалуются, что после того, как земля задрожала, она разверзлась и выплюнула наружу порождения тьмы.
– Это крестьяне говорят? – удивился Артур.
– Кучка спятивших священников, – отмахнулся Утер, – но народ утверждает, что чудовищ видели поблизости нескольких деревень, и совсем недалеко от Камелота. Ты должен отправится туда и лично все осмотреть.
– Конечно, сир, – кивнул Артур, ничего другого он и не ожидал.
Недавнее землетрясение порядком всех удивило и напугало, но кроме разбитой посуды и поломанных стульев особого ущерба не принесло, так что народ успокоился и начал уже забывать о нем. И вот теперь появились слухи о чудовищах. Возможно, все не случайно.
– Я уверен, что это работа магии, – заявил Утер.
Артур кивнул. У его отца почти всегда был готов ответ на любой вопрос.
– Я соберу рыцарей и сегодня же отправлюсь в путь, – сказал Артур.
Утер одобрительно кивнул, а потом начал выслушивать остальные доклады.
– Думаешь, это правда? – спросил Мерлин, складывая в сумку припасы.
– Я не думаю, – ответил Артур, проводя пальцем по лезвию меча, чтобы проверить его остроту.– Пока сам своими глазами не увижу, не собираюсь строить никаких догадок.
Слуга кивнул и снова начал сворачивать котомку.
– Гаюс говорит, что это очень странно… Джеффри проверил летописи, нигде не упоминается, чтобы в Камелоте случались землетрясения…
– Ты закончил? – раздраженно спросил Артур, – через полчаса выезжаем. Жду тебя у конюшни.

Артур взял с собой шестерых рыцарей и, конечно, Мерлина. Даже считая его абсолютно бесполезным в таких поездках, принц каждый раз брал слугу с собой. Мерлин даже не задумывался, почему так, он просто знал, что всегда должен быть с Артуром, что бы ни случилось.
Поездка до ближайшей деревни, в которой по слухам видели чудовище, заняла около двух часов. Артур расслабленно переговаривался с рыцарями, иногда они смеялись, и настроение у всех было приподнятое. Возможно, они воспринимали этот рейд, как очередное приключение, в котором их не ждет ничего опасного. И только Мерлин был начеку. Он пытался уловить хоть какие-то признаки магии, но ничего необычного не замечал – воздух был почти по-летнему жарким, наполнен ароматом цветов и прелых листьев, солнце светило все так же ярко, и день был чудесен. Ничто не указывало на вмешательство враждебной магии.
«Земля разверзлась и выплюнула наружу порождения тьмы», – вдруг вспомнил Мерлин слова сэра Леона. Волшебник нахмурился, чувствуя какую-то тревогу, а потом внезапно вспыхнуло воспоминание о другом летнем дне еще до праздника, когда он бродил по лесу, собирая травы, и наткнулся на странный глубокий овраг, которого прежде там не было. Тогда он тоже не почувствовал ничего магического, но все же насторожился. И теперь по спине Мерлина пробежал озноб. Он стал еще внимательнее осматриваться вокруг, в поисках каких-нибудь отметин в земле. Того оврага было вполне достаточно, чтобы выпустить наружу какое-нибудь чудовище.
Артур оглянулся на Мерлина всего раз и, заметив, с каким рвением тот глазеет по сторонам, только усмехнулся. Мерлин был таким забавным, когда изо всех сил пытался казаться полезным.


Продолжение в комментариях

@темы: Arthur/Merlin Secret Santa Challenge, Фик, romance, R

Для: Швеллер
От: (Lame.)

Название: Шесть поцелуев
Жанр: романс, юмор, флафф
Рейтинг: PG-15
Пейринг: Брэдли/Колин

читать дальше1-ый, утренний.

Утро пахло кофе. Серое пушистое небо гляделось в окна, отпечатывалось снежинками на стеклах. В ванной еле слышно шумела вода.
Колин плавно, как кот, потянулся, сладко зевнул. Его тут же обвили сильными руками, прижались небритой щекой к шее, щекотно зашептали в ухо какую-то чушь. Колин умиротворенно улыбнулся и, повернув голову, зарылся носом в спутанные золотистые пряди.
Просыпаться с Брэдли было привычно и непривычно одновременно – их утра были непохожи друг на друга, как непохожи одна на другую роли в театре. Брэдли мог унестись с самого утра куда-то по своим блондинистым делам, оставив лишь запах парфюма, капитально въевшийся в подушку, мог спать до часу дня, смешно сопя и приоткрыв рот, мог встать чуть раньше и даже приготовить завтрак, если был в совсем уж хорошем настроении. Но куда больше всяких завтраков Колин любил вот такие вот пробуждения – неспешные, тягучие, такие… утренние. Хотя каждое утро заслуживало, по мнению Моргана, отдельного упоминания – как заслуживала этого каждая его роль, в которую он вложил душу и любовь.
Колин коротко, мягко поцеловал Брэдли в губы и отправился умываться. У них обоих было море планов на сегодняшний день.
За окнами занимался рассвет.
День обещал быть отличным.

2-ой, спасительный.

-Морган, знаешь, что? БЕСИШЬ! – громко и возмущенно шипит Брэдли, оттащив в перерыве Колина за локоть куда-то вглубь замковых коридоров. Колин с сердитым непониманием смотрит на Брэдли, весь его вид словно бы говорит: «ну и?».
Брэдли смотрит несколько секунд на Моргана и, не дождавшись никакой реакции, продолжает тираду:
-Я понимаю, тайные нереализованные сексуальные желания Мерлина не дают тебе покоя, визуализация и все дела, но – не мог бы ты прекратить до меня дотрагиваться при каждом удобном и неудобном случае?
Мимо проходит одна из ассистенток, поэтому заканчивает речь Брэдли пламенным шепотом.
Морган фыркает и смотрит на него, как на опасного сумасшедшего.
-Я тебя трогаю? Разве?.. – тут его лицо приобретает задумчивое выражение, - да я до тебя дотронулся всего пару раз! Ну, подумаешь… отряхнул куртку, как и подобает порядочному слуге.. Ну, поправил ножны… но Мерлин ведь не такой нерасторопный неуклюжий идиот, каким его считает Артур, почему бы ему не побыть полезным?
-Морган, - ласково говорит Брэдли, - потому, что по концепции сериала, Мерлин – нерасторопный неуклюжий идиот. Но милый, правда. И ты дотронулся до меня не «пару раз», о, попрошу заметить, это было несколько больше раз, чем пару!
Лицо Колина приобретает несколько виноватое выражение, но он продолжает спорить, несмотря на то, что Брэдли в чем-то прав – просто это же Брэдли, и если согласиться с ним в чем-то одном, потом придется соглашаться с ним всю жизнь.
-Я просто несколько раз дотронулся до твоей руки, Брэдли! Ты же сам знаешь про рейтинги, гомоэротизм и «романтичную дружбу»! И вообще, тебе так неприятны мои прикосновения?.. А, кстати, ПО КОНЦЕПЦИИ НАШЕГО СЕРИАЛА, это как раз Артур – самодовольный надутый идиот. А Мерлин менее прямолинеен, тем более, что ему приходится скрывать от Артура свои способности, и Мерлин ведет себя мило и неуклюже в повседневной жизни потому, что он – целиком магическое, неземное создание, и его тянет к Артуру, поэтому прикосновения вполне нормальны, и…
-О Боги, Морган, - говорит Брэдли со скучающим видом. И, совершенно блядским жестом потянувшись, затыкает Колину рот.
Поцелуем.
Все их споры необычайно глупые, нелогичные и заканчиваются одинаково.

3-ий, случайный.

На улице – жаркое, влажное, иссушающее лето, и спрятаться в квартиры с кондиционерами, тумблеры которых повернуты на минус тридцать, не получается – стены не спасают, холодная вода нагревается быстрее, чем ты успеешь открутить пробку, а лед испаряется, не успев намочить тебе руки.
Единственный способ справиться с жарой этого лета – смириться с ней, поддаться ей.
Колин и Брэдли идут по парку – майка Брэдли, мокрая, висит у него на плечах, и Колин одетый в легкие летние брюки и футболку с коротким рукавом, избегает смотреть в сторону Джеймса.
Они ищут, по определению Брэдли, «хорошенькое зеленое деревцо с раскидистой кроной, чтобы под ним не сидело кучи туристов, а трава рядом со стволом была мягкой и густой – и желательно нам найти его, пока сэндвичи не растеклись по корзинке».
Идея выбраться на пикник в такую жару принадлежит исключительно Брэдли Джеймсу – тому вдруг пришло в голову, что «клин клином вышибают» и вообще, грех сидеть дома в плюс сорок и ныть на тему того, что «ах, я страдаю, жизнь не удалась».
Колин не нашел, что противопоставить железной логике Брэдли, и теперь вынужден терпеть не только высокоинтеллектуальные (эй, как думаешь, если заморозить утку, а потом ударить по ней ногой, она расколется на куски или взлетит?) разговоры Джеймса, но и сорокаградусную жару.
К счастью Моргана, у которого в глазах уже начали летать маленькие Брэдли Джеймсы с корзинками, дерево вскоре находится. Брэдли придирчиво разглядывает его, обходит кругом, но не находит, видимо, за что зацепиться.
Друзья расстилают на траве скатерть, достают скромный завтрак – есть в такую погоду не хочется совершенно.
Брэдли с совершенно серьезным лицом протягивает Колину куриную ножку.
-Ты издеваешья? – кривится Морган.
-Ой, ну да, прости, я забыл, что ты вегетарианец, - мило улыбается Брэдли. И достает из корзинки сандвич с помидорами. – Может, это подойдет?..
Морган возмущенно кричит: «эй!» и, смеясь, заваливает Брэдли на траву. Тот и не думает сопротивляться – а Колин не рассчитывает на это и потому падает на Джеймса сверху, губы мимолетно задевают щеку, цепкие пальцы смыкаются на запястьях, держат железной хваткой.
-Аккуратней, - говорит Брэдли, в глазах его – ни капли смеха.
В корзинке лежат вегетарианские сандвичи, которые Брэдли приготовил специально для Колина.
Очень-очень жарко.

4-ый, самолетный.

-Полет будет проходить на высоте 10000 метров. Пристегните ремни и ознакомьтесь с инструкцией безопасности, находящейся в кармане переднего кресла, - говорит стюардесса с широкой улыбкой.
Колин сидит, полуприкрыв глаза, тонкие пальцы сжимают подлокотники кресла, ремень затянут так, что худющий Морган рискует слиться со спинкой.
-Эй, Колин, ты что, нервничаешь? – слегка удивленно спрашивает у него Брэдли.
-У-этой-стюардессы-нервная-улыбка-и-легкая-паника-в-глазах, - монотонно отвечает ему Морган, - почему я не могу понервничать, раз нервничает даже экипаж?
-Колин боится летаааать, - смеется Брэдли, откидываясь в кресле, - подумать только!..
Вместо ответа Колин приоткрывает один глаз и красноречиво смотрит на Джеймса. Тот вскидывает руки в защитном жесте и, в знак перемирия, лезет в карман переднего кресла – за инструкцией безопасности.
-Ну Колин, - извиняющимся тоном начинает он, - смотри, все не так уж и страшно. Ты ведь отключил мобильный телефон, ноутбук и джипиэс, если ты знаешь, что это? Ты не куришь, не находишься в состоянии наркотического опьянения, и на тебе нет.. о! на тебе даже нет нейлоновых колготок и очков с острыми дужками!
-Это, без сомнения, поможет мне, если мы упадем с десяти тысяч метров, - безучастно отвечает Колин.
Брэдли растеряно замолкает – ему совсем не нравится состояние Моргана.
-Истеричка, - еле слышно фыркает он, но Колин каким-то таинственным шестым чувством умудряется услышать нелестный комментарий.
-О, заткнись, Брэдли, - все тем же безразличным тоном говорит Морган, отбивая пальцами по подлокотнику замысловатую мелодию. Брэдли раздраженно хватает его за руку и бездумно подносит ее к губам – быстро, горячо целует костяшки. Морган спокоен – лишь пальцы его крепко сжимаются на руке Джеймса.
По салону идет стюардесса с подносом ирисок. Брэдли берет пару, но Колин отказывается их есть.
Самолет начинает разгон, как всегда закладывает уши.
Брэдли осторожно держит белого, как полотно, Колина за руку.

5-ый, постановочный.

Брэдли целует жестко, глубоко – завоевывая, подчиняя, уничтожая остатки воли.
В номере мигает свет, превращая картинку на экране камеры в подобие дешевого фильма ужасов. На экране камеры целуются Брэдли и Колин – странная, глянцевая, сюрреалистичная смесь ужастика с домашним порно.
Колин широко открывает рот, целует, не задумываясь – долго, плавно, уступая Брэдли. Края губ неровные, искусанные – алеют пятна от зубов на подбородке.
Брэдли с тихим рычанием отрывается от губ Колина, наклоняется к шее, сжимает губами бьющуюся голубоватую жилку – Морган доверчиво откидывает голову назад, открывая беззащитное горло, подставляя его под губы Джеймса. Брэдли криво, жестко улыбается – блестят в неровном свете шальные глаза.
Вспышка.
Брэдли прикусывает кожу на ключице Моргана – из его ключиц можно пить виски, - тот глубоко и совершенно бесстыдно стонет. На белой-белой коже остается алеющий след от поцелуя-укуса.
Вспышка.
Джеймс широко, уверенно проводит языком по шее Колина вверх, к уху, прихватывает губами мочку, проводит рукой по позвоночнику, зарывается пальцами в волосы, с силой тянет назад. Колин – гибкий, послушный – выгибается до предела. Брэдли сползает чуть ниже и расстегивает на Моргане рубашку – аккуратно, очень медленно – на контрасте с уверенной силой, которую он излучает.
Вспышка.
Морган видит перевернутую обстановку не слишком хорошего номера – застиранные простыни, типовая картинка на стене, невнятный рисунок на тускло-зеленых обоях, ломкий свет торшера в углу комнаты, массивные черные кресла… Морган закрывает глаза, отдаваясь ощущениям. Брэдли целует его грудь.
Вспышка.
Брэдли вдыхает запах Колина, прижавшись к его солнечному сплетению, приоткрыв рот – запах сильный, животный, запах подчинения и желания. Брэдли кусает Моргана в это место – и тут же зализывает, зацеловывает укус. Метит. Скользит языком по ребрам, спускается к бедренным косточкам, тяжело дышит – мерцает красный огонек камеры, беспристрастно подглядывающий за ними.
Вспышка.
-Брэдли… - тянет Морган и… неожиданно хихикает, - черт, Джеймс, щекотно, дурацкая твоя щетина!
Этого возгласа достаточно для того, чтобы разрушить глянцевую ненастоящесть момента.
Брэдли отстраняется от него, тяжело дыша, выключает камеру.
-Ну что… На Ютьюб? – спрашивает он язвительно, но голос звучит неожиданно хрипло.
Колин солнечно улыбается и выключает раздражающий мигающий свет, прежде чем вернуться к губам Брэдли.

6-ой, хулиганский.

Футболка, ветровка, голубые джинсы, кроссовки поудобней – и все готово, поехали в безвременное никуда.
Они прибывают в Ирландию рано утром, самолет садится в рассвет.
Колин преображается тут же – его акцент звучит совсем незаметно, безумная футболка с надписью «Ирландия – страна цветов» перестает так уж пугать, а широкая улыбка не очень его красит, но он выглядит счастливо, и это главное.
Они едут в отель – Колин хотел устроить сюрприз, так что не говорил матери о своем приезде и не просил приготовить им комнаты – но Колин, только закинув сумку в номер, нетерпеливо тащит Брэдли куда-то. Они идут по улочкам – Брэдли совсем здесь не ориентируется, а Колин, кажется, вспоминает город заново, а вовсе не несется, движимый конкретной целью. Брэдли замечает, как Колин старается дышать глубже и чаще – словно бы пытается надышаться родным для него воздухом.
Колина даже узнают на улице – но это не фанаты, а, видимо, друзья семьи – почтенный мужчина в ярко-красной толстовке и полная женщина в широкополой шляпке подходят и здороваются, осведомляясь о здоровье и о чем-то еще – Брэдли почти ничего не понимает.
-Это старые друзья матери, - поясняет Колин шепотом, когда чета отходит на почтительное расстояние.
Брэдли кивает и продолжает изучать обстановку вокруг – здесь все кажется свежим, непонятным, необычным.
Внезапно выражение лица Колина меняется – оно из одухотворенно-прекрасного вдруг становится испуганно-встревоженным.
-Что-то случилось?.. – спрашивает его Джеймс – в обычной ситуации он вряд ли обратил бы внимание на такие нюансы, но в новой обстановке единственным ориентиром для него является Колин.
-Да-да-да, - горячо, испуганно шепчет ему на ухо Морган, - видишь вон ту женщину?..
Джеймс смотрит в ту сторону, куда кивает Колин, и видит благообразную сухощавую старушку в длинном платье с цветами.
-Да, а что?.. Это боевая старушка-андроид, направленная на уничтожение Колина Моргана?.. – осторожно интересуется он. Брэдли всегда отличается повышенной болтливостью в непривычных ситуациях.
-Почти, - сглотнув, отвечает Морган, - надо сделать так, чтобы она меня не заметила… - тут старушка поворачивается к ним и, радостно-удивленно всплеснув руками, направляется через улицу к их скромному уголку.
-Проклятье, - обреченно констатирует Морган.
-Не дрейфь, - тихо подбадривает его Джеймс, мысленно оценивая ситуацию, а потом, решив для себя что-то, берет Колина под руку. Тот испуганно дергается, но Брэдли проводит большим пальцем ему по запястью – «шшш, молчи» - и Колин действительно молчит.
-Колин, сколько лет!.. – слащавым голоском говорит старушка, кажется, стремясь потискать Колина за щечки.
-Здравствуйте, тетя, - скромно и чуть смущенно улыбается Колин.
-Ты, я гляжу, совсем вырос! – продолжает щебетать старушка, - глядишь, скоро и впрямь станешь известным во всем мире актером, эх, чего только старики не дожидаются от своих племянников, сколько радости вы доставляете нам! Только ты что-то совсем похудел, Колин, так нельзя, слышишь? Нужно питаться! Неужели твоя девушка совсем не умеет готовить?
Колин смущенно кашляет, и старушка тут же начинает пристально-озабоченно вглядываться в него.
-Милый мой мальчик, неужели у тебя нет девушки?.. – хмурится она, - и, кстати, кто этот милый молодой человек? А то ты не представил нас, даже как-то неловко, ха-ха, - она улыбается, прикрывая рот ладошкой.
Колин выдавливает из себя нечто нечленораздельное – и тут Брэдли понимает, что пора брать инициативу в свои руки.
-Эм, здравствуйте, мадам, - он лучезарно улыбается бабушке, - меня зовут Брэдли Джеймс, я друг Колина, и Колин пригласил меня… погостить, ну, вы понимаете…
-Друг? – растерянно улыбается старушка – ей не нравится та интонация, с которой Брэдли произносит эту невинную фразу.
-Друг, - утвердительно кивает Джеймс, и, кажется, слово «друг» никогда не звучало так многозначительно и пошло.
Старушка хмурится, глядя на переплетенные руки мальчишек.
-Аа.. Как вы познакомились? – спрашивает она ради поддержания светской беседы.
-Я – партнер Колина по съемкам, - еще шире и радужней улыбается Брэдли, - сериал «Мерлин», вы наверняка должны были слышать про грандиозный успех вашего племянника в нем!
-Я не смотрю подобные вещи, к моему великому сожалению, банально не хватает времени… - изображает вселенскую скорбь на лице тетя Моргана, силясь что-то вспомнить, - а это не ваш ли сериал случайно назвали «одним из самых любимых геями сериалов последнего десятилетия»?...
-Именно наш, - ухмыляется Брэдли, нежно гладя Колина по бедру.
-Эм.. Ну, очень приятно было пообщаться, я пойду, пожалуй, Колин, не забывай, заходи… - и старушка в смятении удаляется.
Как только она скрывается за поворотом, Брэдли, расхохотавшись, хлопает в ладоши:
-Нет, ну ты это видел? – смеется он, глядя на Моргана, - такая боевая старушка – и не нашла, что ответить!..
-Угу, - улыбается Колин, - теперь она расскажет всей родне про моего «хорошего друга, который играет в одном из самых гейских сериалов десятилетия».
-Скажи спасибо, что я тебя не поцеловал при ней, - самодовольно ухмыляется Джеймс.
-Спасибо. – Колин прикрывает глаза и, помолчав, продолжает:
-Спасибо, можешь поцеловать меня сейчас.

@темы: humor, Arthur/Merlin Secret Santa Challenge, Фик, romance, fluff, PG-13