Название: Сущее недоразумение.
Автор: Need in magic
Бета: Ришима Капур
Размер: 4800 слов
Жанр: modern!au, юмор, стеб, романс, флафф.
Пейринг: Артур/Мерлин, Моргана, Мордред.
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: нет.
Примечание: текст написан на Артур/Мерлин ОТП-фест «Две стороны одной медали»
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Саммари: У Артура Пендрагона была дочь, маленькая принцесса. Моргана. И какое-то время жизнь была вполне безоблачной, пока в доме напротив не поселился новый сосед, преподаватель колледжа и доктор биологии Мерлин Эмрис с сыном-вундеркиндом Мордредом.
Тема: Кидфик.

У Артура Пендрагона была дочь, маленькая принцесса. Моргана. Как всякий уважающий себя гей, едва определившись до конца с ориентацией, Артур немедленно уведомил об этом жену и получил развод, однако дочь осталась жить с ним, поскольку его супруга Митиан была востребованной журналисткой и все время проводила в разъездах. Она согласилась с тем, что ребенку лучше остаться с ведущим упорядоченный образ жизни отцом, и Артур был чрезвычайно этим доволен. Он обожал свою маленькую принцессу. Исполнял любые её желания. Игрушки, туфельки, украшения, самые красивые платья — Моргана не знала отказа ни в чем. Артур уделял дочери все свое свободное время, играл с ней, читал книжки перед сном, помогал с домашним заданием, катал на плечах — словом, был самым лучшим и самым добрым папой в мире.
У Артура был красивый дом с садом в пригороде Лондона, где он жил со своей маленькой принцессой, и какое-то время жизнь была вполне безоблачной, пока в доме напротив не поселился новый сосед, преподаватель колледжа и доктор биологии Мерлин Эмрис с сыном Мордредом.
Новый сосед был высок и худощав, но ужасно нелеп видом — он вечно надевал бесформенные клетчатые пиджаки, не позволяющие даже разглядеть его толком, но самое нелепое — он носил очки, огромные, ужасающие очки в толстой, роговой оправе, которые загораживали половину лица и в целом делали Мерлина похожим на тех дурацких, желтых недомерков, бастардов американской мультипликации.
Очки были кошмарны, Артур даже подозревал, что феноменальные уши Мерлина стали настолько оттопыренными из-за того, что обвисли под их тяжестью. Все эти наблюдения Артур сделал походя, он был ни капли не заинтересован и даже не стал бы впоследствии обращать на новых соседей внимания, если бы ими не заинтересовалась Моргана, точнее — она обратила свое пристальное внимание на сына доктора Эмриса юного вундеркинда Мордреда.
Первые тревожные звоночки прозвучали в десятый день рождения Морганы. Украшенная лентами и бантами веранда дома, где происходило празднование, была завалена подарками. На столе стояли угощения, торты и пирожные. Маленькие, болтливые девочки, подружки Морганы, собрались за столом, поздравляя именинницу, и Артур с умилением наблюдал за этим. Сама Моргана была краше всех, в пышном нежно-лиловом платье и с рассыпавшимися по плечам крупными локонами, которые Артур любовно завивал ей все утро, по-мужски бездарно орудуя плойкой. Но ради своей принцессы он был готов еще и не на такие подвиги.
Катастрофа случилась, когда на веранде внезапно материализовались Эмрис и его сын. Мерлин был как всегда в ужасном костюме и жутких очках, а Мордред — этот маленький кучерявый монстр с водянистыми глазами рыбы-убийцы — держал в руках сверток с бантом.
— Прошу прощения, мы задержались, — вежливо сказал Мерлин, — Добрый день, мистер Пендрагон.
Артур при виде незваных гостей слегка оторопел, а Моргана издала радостный визг, выпорхнула из-за стола и бросилась к Мордреду.
Мальчик в ответ улыбнулся и застенчиво потупился. Моргана решительно ухватила его за руку и потащила к столику, на котором были разложены подарки.
— Ух ты, модель солнечной системы! — восхищенно воскликнула Моргана, сноровисто сорвав упаковку с коробки.
— Я хотел, чтобы в натуральную величину, — залившись краской, сказал Мордред, — но в магазине сказали, что у них нет такой модели. Так что масштаб не соблюден.
— Ничего страшного, — Прижав конструктор к себе, Моргана кокетливо захлопала ресничками, — Это все равно очень мило, Мордред.
— Стоп. Что здесь происходит? — очнувшись от потрясения, вмешался Артур, — Кто их пригласил?
— Я. Папочка, не будь таким грубым, — укоризненно сказала Моргана, а потом вновь взяла Мордреда за руку и потянула к столу. Под смущенное хихиканье девчонок усадила рядом с собой и принялась накладывать в его тарелку лучшие куски торта. Артур наблюдал за этим, разинув рот. Его дочь выглядела такой гордой, сидя рядом с Мордредом, и черт подери — это ни в какие ворота не лезло!
— Мы очень благодарны за приглашение, — донеслось от входа на веранду, где по-прежнему неловко переминался с ноги на ногу Мерлин, которого Пендрагон уже успел записать в ряды врагов человечества, — Это так здорово, что наши дети подружились.
Ничего «здорового» Артур в происходящем не находил, и по правде говоря, он был в ярости. Однако испортить дочери праздник безобразным скандалом Артур не мог, а потому, сцепив зубы, лишь нелюбезно процедил:
— Лучше не бывает.
Дальше стало только хуже. Казалось, жизнь превратилась в какой-то кошмар! Моргана теперь и дня не могла провести без Мордреда. Она приглашала его в гости, они вместе играли на улице, вместе делали уроки — даже здесь маленький злой гений умудрился сместить Артура с его законного места.
— Ну зачем тебе нужно, чтобы этот... приходил в наш дом и делал с тобой домашнее задание? — с возмущенным отчаянием спрашивал Артур, следуя по пятам за Морганой, пока девочка с энтузиазмом бегала по гостиной и складывала на столе учебники, — Сокровище мое, разве я плохо объясняю тебе то, что непонятно?
— Ты хорошо все объясняешь, папа, — со вздохом ответила Моргана, — Просто я хочу делать уроки с Мордредом.
Против такого довода у Артура не нашлось аргументов.
— Ты мог бы пока пообщаться с Мерлином, — скосив глаза на отца, произнесла Моргана, — Он хороший человек и тоже гей, кстати.
— Если он гей, то откуда, черт возьми, взялся этот ребенок? — фыркнул Артур.
— Это было сур-рогатное вы-нашивание, — старательно выговаривая слова, ответила Моргана.
— Так и думал, что этот мелкий выскочка — мутант из пробирки, — пробормотал Артур, и Моргана тотчас возмущенно топнула ногой.
— Не говори так!.. И... ты вообще меня слушаешь?! Я сказала, что мистер Эмрис тоже гей, а значит у вас много общего!..
— У меня?! С ним?! — Артур чуть не расхохотался, — Не говори ерунды, — с негодованием продолжил он, — Этот Мерлин — сущее недоразумение!
— Ты даже не попытался узнать его получше! — гневно воскликнула Моргана, — Сколько раз я приглашала тебя пойти со мной в гости к мистеру Эмрису! Если бы ты хоть раз согласился...
— У меня нет и не может быть с ним ничего общего! — отрезал Артур. — Ради бога, Моргана! Даже если он действительно гей, это не значит, что в нем может быть хоть что-то привлекательное для меня.
Артур действительно так считал. Все в Мерлине вызывало у Артура раздражение — то как он одевался, его отвратительные очки, эта вечная приветливая улыбка на лице и неизменная вежливость, как будто Мерлин не знал, что Артур на дух его не переносит. Но больше всего Артура раздражало то, что его сын увивался за Морганой, с каждым днем все больше отбирая её внимание у законного отца. Артур ревновал, злился. Вся их жизнь, казалось, начала вращаться вокруг семьи Эмрисов, словно он и Мерлин с сыном не в разных домах жили, а чуть ли не в соседних комнатах. Это чувство буквально выводило Артура из себя. Еще хуже стало, когда Моргана в один ужасный день заявила, что отвозить в школу и забирать обратно её теперь будет Мордред! Какого черта так должно было происходить?!
Артур всегда отвозил и привозил Моргану сам, в то время как младший Эмрис ездил в школу на велосипеде. Каждое утро Артур мог наблюдать эту картину, пока он и Моргана садились в машину. Мордред волок по подъездной дорожке свой байк, а за ним спешил Мерлин, приговаривая на ходу:
— Только, пожалуйста, не вступай ни с кем в драку, все проблемы можно уладить словами...
Артур при виде этого лишь презрительно кривил губы. По его мнению, Мерлин был похож на трясущуюся над яйцом индюшку. Конечно же, то, что он сам в отношении Морганы вел себя так же, ему и в голову не приходило. Однако после возмутительного заявления Морганы, которая наотрез отказалась ездить в школу с отцом, он и Мерлин по утрам стали походить друг на друга как близнецы-братья. Мерлин все так же бежал вслед за Мордердом по дорожке, уговаривая его не драться в школе, а навстречу им вслед за Морганой спешил Артур, настоятельно требуя, чтобы дочь ни в коем случае не снимала шлем и держалась крепко. Переупрямить Моргану Артуру так и не удалось, и он чувствовал себя очень несчастным, но поделать ничего не мог. И с тех пор каждое утро по будням две семьи встречались по разные стороны улицы. Моргана лихо усаживалась на багажник велосипеда Мордреда, и оба чада, весьма довольные происходящим, отчаливали в сторону школы, оставляя отцов глядеть вслед. После этого Мерлин, как правило, желал Артуру через дорогу доброго утра, а Пендрагон, с тем же постоянством, бросал на соседа свирепый взгляд, круто разворачивался и уходил обратно в дом.
Иногда Артура даже посещала мысль о переезде. Однако он не желал оставлять свой прекрасный дом и сад из-за каких-то там Эмрисов. Это было бы слишком похоже на поражение, а Артур никогда и никому не уступал — ну разве что дочери, но это было совсем-совсем другое дело! В глубине души Артур надеялся, что в конце концов детское увлечение Мордредом пройдет, и у Морганы появятся другие интересы, другие поклонники. В действительности, Артур вообще не мог представить себе такого поклонника, который был бы достоин его принцессы, и не думал о том, что будет делать, если Моргана станет интересоваться другими мальчиками. Вся его отцовская неприязнь была сконцентрирована лишь на одном, не гипотетическом, а вполне конкретном подростке, которому рядом с Морганой явно было не место.
Однако время шло, Моргане исполнилось пятнадцать, она хорошела день ото дня, все больше преображаясь из очаровательной девочки в не менее прелестную девушку, а Мордред по-прежнему не исчезал со всех горизонтов, оставаясь все тем же тощим и нескладным ботаником. Их с Морганой пылкая дружба явно перетекала в нечто большее, Артур с неудовольствием замечал это, и все же его чуть удар не хватил, когда однажды его дочь заявила, что отправляется с Мордредом на свидание.
— У нас свидание, папа, — повторила она для опешившего Артура, который после серии гневных «ЧТО?!» так и остался стоять с открытым ртом, им же хватая воздух, — Мы едем на прогулку в Гайд-парк.
— Я не позволю! — выйдя из себя, рявкнул Артур, — Ты никуда с ним не пойдешь!
Тряхнув локонами, Моргана резко обернулась. В этот момент она стояла у зеркала в холле и подкрашивала блеском губы. На ней были элегантные бриджи, сапожки и красивая блузка с коротким рукавом. Артур не мог не признать, что его дочь выглядит словно модель из журнала мод для подростков, и от этого нежелание куда-либо её отпускать делалось лишь сильнее. Он внутренне приготовился к долгому и страстному спору, но вместо этого Моргана вдруг подошла к нему, взяла за руку и проникновенно сказала:
— Я понимаю, что это тяжело. Все отцы через это проходят.
— Ч-то? — невольно разинул рот Артур.
— Ты не можешь принять, что в моей жизни есть другой мужчина, и это естественно, — продолжила Моргана тем же серьезным тоном, — но ты должен понять, что для меня ты всегда будешь самым главным человеком, моим чемпионом. Ты все равно лучше всех, папа.
С этими словами она приподнялась на цыпочки, поцеловала Артура в щеку и, схватив рюкзачок, выскочила за дверь. Выпучив глаза, Артур остался стоять посреди холла, совершенно ошеломленный этой сценой. Потом в его голову закралось подозрение, что его только что обвели вокруг пальца.
Глухо зарычав, Артур ринулся следом за дочерью, но успел лишь увидеть, как она запрыгивает сзади на мопед, обнимая одной рукой сидящего впереди Мордреда, а другой — машет ему на прощание. Артур знал, что мопед у младшего Эмриса появился совсем недавно. Мордреду едва исполнилось шестнадцать, но он уже успешно сдал программу вождения и сразу, как это стало возможно, пересел с одного железного коня на другого.
Артур не добежал до дороги всего пары ярдов, когда мопед, взревев мотором, тронулся с места и умчался дальше по улице. Только сейчас Артур заметил на другой стороне дороги Мерлина, который, обеспокоенно хмурясь, смотрел вслед сыну.
Даже не удостоив его взглядом, Артур развернулся и ринулся в гараж к своей машине. Он знал, чем могут заканчиваться подобные «свидания», и был решительно настроен не допустить в отношении своей дочери ничего непозволительного.
Конечно, сперва он их потерял, но потом нашел через пару часов, после того как избороздил Гайд-парк вдоль и поперек, что, учитывая размеры парка, было не таким уж простым делом.
Парочка расположилась на скамейке на берегу озера, а сам Артур засел в кустах, которые росли позади скамейки в изрядном отдалении. Пары часов Артуру все же хватило, чтобы остыть и осознать, что испорченного свидания Моргана ему не простит. Однако Артур считал, что должен проконтролировать процесс, чтобы в случае чего — вмешаться.
Обзор из кустов был отвратительный, они были густыми, высокими, и загораживали листвой все на свете. Однако лучшего укрытия Артур не нашел. Вокруг стояли лишь тонкоствольные деревья, за которыми было невозможно прятаться. Стоило кому-то из сидевших на скамейке обернуться, они немедленно обнаружили бы Артура. Пришлось смириться с кустами.
Проклиная все на свете, Артур разгребал руками листья, пытаясь придвинуться поближе и хоть что-то разглядеть, но густые ветки, разрастаясь и переплетаясь между собой, не пускали его дальше, и с этим невозможно было что-то сделать.
Вдруг кусты затрещали и заволновались, подсказывая Артуру, что к нему сзади подбирается новое действующее лицо. Пендрагон резко обернулся и, опешив, узнал в нем Мерлина, который целеустремленно полз напролом через кустарник, очевидно не замечая, что в нем уже кто-то сидит.
— Какого х... рена? — выдохнул Артур, изумленно таращась на своего соседа. Тот поднял голову от земли, сквозь очки моргая на Артура своими глазами-телескопами. Пендрагон заметил, что на шее у Мерлина болтается бинокль, что вкупе с очередным безразмерным пиджаком выглядело еще более нелепо.
— Артур? Что ты тут делаешь?
— Тебя о том же хочу спросить, — прорычал Пендрагон, — Какого дьявола ты шпионишь за моей дочерью?!
— Я не шпионю за твоей дочерью, а присматриваю за своим сыном! — возмущенно ответил Мерлин, а потом подполз поближе, занимая место рядом с Артуром.
— И с чего бы вдруг? — ядовито поинтересовался Пендрагон, — Блюдешь его нравственность?
— Просто не хочу, чтобы он попал в переплет, — со вздохом ответил Мерлин, — Он вечно ввязывается в драки и...
— Ах, ну да, — фыркнул Артур, — Как я мог забыть, что твой распрекрасный сын самый большой хулиган в нашей школе. Даже удивительно, что его до сих пор ни разу не забрали в полицию.
— Мордред — не хулиган, — на удивление твёрдо произнес Мерлин, — Он достойный молодой человек, будущий ученый!..
— Тогда что же ты вечно упрашиваешь его не драться, а? — саркастично поинтересовался Артур, глядя, как Мерлин хмурится и поджимает губы.
— Просто Мордред очень умный, — с достоинством ответил Мерлин, — в школе у него самые высокие баллы, и за это многие ученики его не любят, задирают, а он... слишком остро на это реагирует.
— Ну, хорошо, допустим, но здесь ведь не школа, — приподняв брови, возразил Пендрагон, — Тут-то тебе что понадобилось?
— Здесь в округе слишком много неприятных личностей шастает, — терпеливо объяснил Мерлин. Приподнявшись на коленях, он приставил бинокль к очкам, одновременно пытаясь разгрести другой рукой мешающуюся листву, — Я опасаюсь, что если кто-то начнет приставать к ним, то Мордред не сумеет удержаться от ответной агрессии, и это может плохо закончиться.
— Дай сюда, — не выдержав, Пендрагон отобрал у Мерлина бинокль и поднес к глазам, заставив соседа охнуть и наклониться в его сторону вслед за тянущим за шею ремнем.
— Ни черта не разглядеть, — проворчал Артур, не обращая внимания на неудобство Мерлина, — Эти кусты слишком густые и высокие. Даже если встать во весь рост, все равно ничего не видно.
— Ну... — Мерлин задрал голову вверх, оценивая высоту кустов, — Есть одна идея.
Артур также покосился вверх, пытаясь понять, что он имеет в виду, а когда сообразил, недоверчиво уставился на Мерлина, который с явным весельем глядел на него в ответ. Артур глазам своим не верил — этот невыносимый тип действительно ухмылялся!
— Нет, исключено! — с негодованием отверг предложение Артур, — Ты, должно быть, шутишь?..

— Да ты просто... издеваешься надо мной, — пропыхтел он минутой спустя, после того как Мерлин с третьей попытки взгромоздился ему на плечи, — Как кто-то настолько тощий может быть таким тяжелым?!
— Держи меня! — выдохнул Мерлин, опасно балансируя на плечах Артура и цепляясь носками ботинок за его бока, — Если ты будешь так дергаться, я свалюсь!
— Я отлично тебя держу! — возмущенно отозвался Артур, крепче хватаясь за его колени, — Это ты... на мне ерзаешь!
— А мне, знаешь ли, не слишком удобно тут! — огрызнулся сверху Мерлин.
— Это с чего бы? — язвительно передразнил его Артур, — У меня крепкие и широкие плечи. Моргана никогда не жаловалась.
— Тише! — зашипел на него Мерлин, после чего, с трудом сохраняя равновесие, высунул из листвы голову и приставил к очкам бинокль.
— Ну! — яростно зашептал снизу Артур, — Говори! Что ты видишь?
— Пока никого вокруг нет, — тихо сказал Мерлин, поводя биноклем из стороны в сторону.
— А они? Что они делают?
Мерлин направил бинокль в сторону скамейки и пожал плечами.
— Просто сидят, разговаривают и...
— И что?!
— И держатся за руки.
— Они делают, что?! — тут же вскипел Пендрагон, распрямляясь так резко, что Мерлина повело назад, и он едва успел уцепиться за плечи Артура, чтобы не полететь кувырком вниз.
— Не делай так больше! — яростным шепотом выпалил Мерлин, пиная его ботинком в бок, — Ради бога, они же просто держатся за руки!
— Тебе легко говорить! — зло прошипел снизу Пендрагон, — Речь же не о твоей дочери! Своим сыном ты сейчас, небось, до смерти гордишься!
— Эммм... — вместо ответа промычал Мерлин, сквозь бинокль глядя в сторону скамейки. Артур насторожился.
— Что сейчас значило твое «Эммм», Мерлин? Этот звук мне очень сильно не понравился.
— Нууу... — столь же невразумительно ответил тот, продолжая пялиться в бинокль и одновременно сдвигая брови домиком.
Артур остервенело дернул его за ногу, вне себя от злости.
— Да что там происходит?! Отвечай!
Мерлин отнял бинокль от очков и со вздохом доложил:
— Они только что поцеловались, ох, ЧЁРТ!
Говорить этого явно не стоило. Услышав новость, Артур взревел, словно раненый бизон, и, забыв обо всем на свете, ринулся в ту сторону, откуда они оба заползали в кусты. Мерлина он, конечно же, не удержал, и тот с придушенным воплем рухнул вниз, инстинктивно вцепившись в Артура и сбив его с ног. Они оба повалились на землю и так и выкатились из кустарника, запутавшись в конечностях, как два спаривающихся осьминога.
— Твою мать, какого дьявола ты делаешь?! — барахтаясь под Мерлином, прохрипел Артур. Он вдруг сообразил, что они лежат на траве в классической, миссионерской позе, причем он, Артур, почему-то снизу, что само по себе было явлением возмутительным!
— Черт. Я чуть шею себе не сломал... — лежа на нем, простонал Мерлин, — и очки... Я потерял очки!
— А ну, прекратить! — вдруг громыхнуло над ухом, так что они оба едва не подпрыгнули на месте. Повернув голову, Артур увидел в паре ярдов перед собой черные ботинки и ноги в синей форме и тут же догадался, что принадлежат они полисмену, внимание которого, очевидно, привлёк подозрительный шум и возня в кустах.
— Поднимитесь немедленно! — грозно повторили ноги, а следом зашуршала рация, — Говорит 25-й патрульный, Гайд-парк. Задерживаю двоих педиков. Сексуальные действия в общественном месте.
— Нет, нет, нет! — воскликнул Мерлин, завозившись в неуклюжей попытке подняться, — Сэр, вы все неправильно поняли!
Артур тут же столкнул его с себя и, подхватив под мышки, кое-как поднял на ноги.
— Господин офицер, это сущее недоразумение! — быстро проговорил он, также выпрямляясь и выставляя перед собой раскрытые ладони. Напротив он обнаружил крепко сбитого мужчину, в фуражке и форме, чьё лицо с седеющими усами выражало крайнюю степень неприязни и недоверия.
— В участке станете объяснять, — сухо бросил тот, доставая наручники, — Повернитесь. И руки за спину.
Подслеповато моргая, Мерлин растерянно втянул в грудь воздух, в то время как Артур лихорадочно соображал, что им обоим делать. Воинственная натуральность в глазах полисмена исключала возможность каких-то переговоров, но и о том, чтобы их с Мерлином задержали за попытку заняться сексом в общественном месте, не могло быть и речи!
Вцепившись в запястье Мерлина, Артур выпалил:
— Бежим! — и рванул с места, как олимпийский спринтер, потащив Мерлина за собой. Тот от неожиданности так резво заработал ногами, что старт вышел почти синхронным.
— Стоять! — рявкнул полисмен и кинулся следом. Вспомнив про свисток, он на ходу сунул его в рот и резко дунул, издавая столь пронзительный и мерзкий звук, что у Артура едва не заложило уши. Но ни жуткий свист за спиной, ни топот и крики не могли заставить его остановиться или же отпустить руку Мерлина, так что они оба неслись, что есть сил, через парк, спотыкаясь о корни и продираясь сквозь заросли кустов и деревьев. Пятна зелени проносились мимо смазанным вихрем. Низкие ветки хлестали по лицу и скребли по телу и одежде. В какой-то момент Мерлин зацепился полой пиджака за сучковатую ветку — он, конечно же, не мог без того, чтобы где-нибудь не застрять. Раздался треск материи и придушенный вопль. Артур почувствовал, как его на полном ходу дергает и разворачивает назад. Недолго думая он просто вытащил Мерлина из пиджака, как морковку из грядки, и вновь потащил за собой, не видя смысла в том, чтобы бороться за сохранность того концентрированного убожества, которое Мерлин считал своей одеждой.
— Быстрее! Шевели ногами! — прикрикнул он, прибавляя скорость.
— Я делаю... что могу! — тяжело дыша, огрызнулся Мерлин, — Но я же... без очков!.. Куда мы... черт возьми, бежим?
— Сейчас главное — убежать! А дальше разберемся! — авторитетно заявил Артур, оглядываясь назад. Как он и предполагал, полисмен успел изрядно отстать. Все-таки тот был пожилым и довольно грузным. Его фигура в синей униформе почти скрылась за рядами стволов и низкими ветвями деревьев, так что у них образовалась немалая фора.
Спустя полминуты они вылетели на широкую аллею, за которой виднелся старый каменный мост через узкий овражек с крутыми склонами, и Артур, не колеблясь, свернул в дороги и спрыгнул вниз, утаскивая за собой и Мерлина. Тот приглушенно охнул, но все же удержался на ногах, пока они оба, увязая в траве и глинистой почве, торопливо спускались на дно оврага, по которому между плоских, укатанных камешков строился маленький ручеек.
Артур затолкал Мерлина под высокую арку моста, прижал к шершавой каменной кладке и прикрыл ему ладонью рот, показывая, чтобы тот молчал и не двигался. Не прошло и минуты, как над головой послышались торопливые шаги, вновь раздался истошный, прерывистый свист, который, все сильнее удаляясь, вскоре растворился в журчании ручья и шорохе листвы.
Они постояли, не двигаясь, еще какое-то время, пока не стало ясно, что офицер полиции их окончательно потерял.
— Я прямо не верю, что обошлось, — пробормотал Мерлин, когда Артур наконец убрал ладонь от его лица. Тяжело дыша, так что грудь ходила ходуном, он опустил голову и уткнулся лбом Артуру в плечо, — Черт возьми. С университета так не бегал.
Артура это изрядно позабавило. Похлопав Мерлина по плечу, он весело произнес:
— А ты занятный человек, Мерлин Эмрис. Прямо удивляешь меня сегодня. Доктор наук, преподаватель, я не думал, что ты можешь ползать с биноклем по кустам, а потом, как заяц, улепетывать от полиции.
В ответ Мерлин издал невнятный звук, который прорвался всплеском смеха. Воздев вверх палец, Мерлин веско произнес:
— Докторская степень еще не делает меня стариком и занудой. В конце концов, я не старше тебя, — широко улыбаясь, он поднял голову, переводя дух, — Но тебе придется транспортировать меня домой. Мой пиджак — в нем был бумажник. Ничего страшного, документы дома, но теперь у меня нет даже пары фунтов на такси. И хорошо еще, что я не вожу машину, ведь без очков я действительно ничего не вижу.
Пока Мерлин говорил, Артур в ошеломлении таращился на него. Он впервые видел своего соседа без его жутких очков и был потрясен тем, каким тот на самом деле оказался красивым. Черты лица пребывали в странной, притягательной гармонии. Артур пораженно обводил взглядом острые скулы Мерлина, тонкий, четко очерченный нос и мягкие контуры губ, чувственно изгибавшихся, когда их владелец произносил округлые гласные. Расфокусированный взгляд удивительных серых глаз скользил по лицу Артура, явно ничего не различая, но тем самым добавляя всему облику Мерлина мягкости и очарования. Артур был впечатлен до глубины души и даже не заметил, как его руки задвигались по телу Мерлина, исследуя его на ощупь и подмечая все новые и новые приятные подробности. С всевозрастающим изумлением и восторгом Артур обнаружил под бесформенной — да кто бы сомневался — футболкой стройное, ладное тело, подтянутый пресс, контуры гладких мышц, приятно ласкающих ладони. Эти находки казались столь многообещающими, что вызвали в Артуре прилив вдохновенного желания узнать, сколько еще открытий чудных готовит ему этот день. Максимальной концентрации желание достигало в паху, что само по себе уже было достаточным аргументом в пользу пересмотра их с Мерлином прежних взаимоотношений.
Мерлин умолк, недоуменно приподнимая брови, а потом покраснел, что было видно даже в полумраке.
— Осмелюсь спросить, — негромко произнес он, — мне кажется, или ты меня щупаешь?
— О да, — с воодушевлением подтвердил Артур, азартно обшаривая ладонями его бока, грудь и живот, — Ты совершенно прав, Мерлин, я тебя щупаю.
— А какого, я извиняюсь за столь грубое слово, черта ты меня щупаешь? — вежливо осведомился Мерлин.
— А мне, как оказалось, нравится тебя щупать. Какого дьявола, Мерлин?! — наконец, возмутился Пендрагон, — Что это за маскарад? Зачем ты ходишь в этих жутких, бесформенных шмотках? И еще эти кошмарные очки... Ты как будто нарочно все это делаешь, чтобы ничего нельзя было разглядеть.
— О чем ты? — обескураженно переспросил Мерлин, — Какой еще маскарад? Я просто не люблю тесную одежду, а очки... я с детства ношу, у меня плохое зрение, и со временем оно только хуже становилось.
— Ну есть же линзы, — почти простонал Артур, — Ради бога, как можно быть настолько безразличным к тому, как ты выглядишь?! Откуда мне было знать, что под всем этим кошмаром скрывается кто-то настолько аппетитный.
— Я... я... я... Что?! — казалось, глаза Мерлина сейчас на лоб полезут, — Прости, что?!
— Как можно быть таким идиотом? — тем временем ласково негодовал Артур, аккуратненько прижимая свою добычу покрепче к стене и с удовольствием втягивая носом её запах. Член Артура уже вовсю стоял, выражая полную солидарность со своим обладателем. Впрочем, Артур всегда знал, что у его члена отличный вкус.
— Позволь уточнить... я тебе нравлюсь? — ошарашено спросил Мерлин, до которого, похоже, только сейчас начал доходить смысл всех производимых Артуром манипуляций.
— Да, Мерлин, ты мне очень нравишься, — с чувством заверил его Пендрагон.
— Нет, секунду, как это может быть? — нахмурился Мерлин, упираясь ладонями ему в грудь, — Я всего лишь потерял очки и пиджак, и ты вдруг так раз... раз... разгорячился. Мы знакомы пять лет, и ты даже в сторону мою смотреть не хотел, хотя я всегда был таким как сейчас. Что вдруг изменилось?
Артур тяжко вздохнул, даже не удивляясь подобной наивности.
— Мерлин, ты так уродуешь себя всем этим дерьмом, что мне и в голову не могло прийти, что в тебе есть что-то привлекательное. Дело не в том, каким ты был все это время, а в том, что у меня не было ни единого повода подумать о тебе, как о человеке, который мог бы мне понравиться.
— Ох, — тихо сказал Мерлин, — вот незадача.
Пользуясь его замешательством, Артур переместил руки ниже поясницы Мерлина, и тут же с восторгом убедился, что эти маленькие упругие половинки, которые так ладно ложатся в ладони, просто созданы для того, чтобы Артур их жамкал.
— Теперь ты лапаешь мой зад, — констатировал Мерлин, — Артур, твои руки. Они на моей заднице.
— Я это тоже заметил, — серьезно подтвердил Пендрагон, — Ты имеешь что-то против?
— Ну, я... кхм, — Мерлин шумно втянул носом воздух и еще сильнее покраснел. Придвинувшись ближе, Артур в полной мере ощутил, что Мерлин не просто не против, а очень даже за, и тем не менее, тот лишь крепче уперся ладонями в грудь Артура и сбивчиво забормотал:
— Подожди, ты... ты... не так все воспринимаешь. Я не фанат... секса без обязательств. Я хочу построить серьезные отношения, а не... не...
Артур только глаза закатил, умоляя всевышнего дать ему терпения.
— Да сколько угодно. Ты и так должен мне пять лет горячего секса. Отношения будем строить в перерывах.
Мерлин приоткрыл рот и со стуком его захлопнул. Очевидно, то, о чем говорил Артур, не укладывалось у него в голове.
— Я не из тех, кто прыгает в постель на первом же свидании, — предупредил он.
— Ладно, — смиренно кивнул Артур, с явным сожалением поглаживая полюбившийся ему упругий зад, — Сколько свиданий нужно, чтобы ты мне отдался?
Мерлин моргнул и закусил губу.
— Эммм... Два?
— Отлично! — тут же воодушевился Пендрагон, — Будем считать, что сейчас у нас первое свидание, а второе устроим завтра. До завтра я как-нибудь потерплю.
— Для первого свидания ты слишком активно меня лапаешь, — усмехнулся Мерлин, — Разве нам не надо поговорить, лучше узнать друг друга?
— Да за эти пять лет я узнал о тебе больше, чем выяснил бы за сто свиданий! — возмущенно возразил Артур, — Моргана без умолку трещит о тебе и твоем сыне. Так что я знаю даже, в какой пижаме ты спишь и что предпочитаешь на завтрак.
Брови Мерлина взлетели вверх, и он удивленно хмыкнул.
— Надо же. Мордред делает то же самое.

Три года спустя.

Артур всегда полагал, что белые голубки на торте, ленточки вокруг алтаря, цветы и бантики — это самое пошлое, что может быть на свадьбе. Однако права голоса ему никто не давал — этим балом уверенно правила Моргана. Свадьба состоялась в уютном сквере на веранде красивого, увитого виноградными лозами (а также чёртовыми лентами) ресторанчика и в целом удалась: вдрызг упившиеся гости с трудом расползались по домам, не без помощи официантов загружаясь в такси, а сами новобрачные, не обращая ни на кого внимания, покачивались под романтическую музыку в центре праздничной площадки, подпирая друг друга, чтобы не упасть от слоновьей дозы выпитого алкоголя.
— Пааап? — Моргана потеребила Артура за рукав, вынуждая его поднять голову с плеча Мерлина и сфокусировать взгляд на лице дочери, — Я поеду. Мне завтра с утра в университет на лекции.
— Канешн, — благостно кивнул Артур, — Мы сейчас тоже... до лимузина дойдем... и поедем на Джи... фи... — он нахмурился и попробовал еще раз: — Джифи... Джжжф... Тьфу. Где, мать его, у нас медовый месяц?
— Фиджи, — с закрытыми глазами ответил Мерлин, не поднимая головы с плеча мужа.
— Точно, — зажмурившись от удовольствия, Артур запустил руки под полы его свадебного смокинга, тиская любимые половинки, — Фиджи, райские островки.
— Ты не их щупаешь, — усмехнулся Мерлин, утыкаясь носом ему в ухо, — Руки... загребущие с задницы моей убери, ненасытное ты животное.
— Как это заводит, — умилился Артур, — Еще!
— Похотливый тиран, — прижавшись к Артуру всем телом, блаженно вздохнул Мерлин, — Дикий, необузданный варвар.
Глухо зарычав, Артур закинул руку Мерлина себе на плечи и приказал: — В лимузин!
— Погреб ближе, — не согласился Мерлин.
— Тогда в погреб!
Пошатываясь и поддерживая друг друга, они побрели на поиски погреба. Криво усмехаясь, Моргана проводила их глазами и помахала на прощание рукой.
— До скорого, пап. Только не перетруждайся.
Развернувшись, она спустилась с террасы и направилась к живописной рощице, возле которой в тени деревьев её ждал Мордред.
— Ну что, ты довольна? — спросил юноша, когда Моргана поравнялась с ним.
— Да, — счастливо вздохнула она, — Папа в надежных руках, так что я полностью удовлетворена.
— И нам не надо больше делать вид, что мы встречаемся, — улыбнулся ей Мордред, — Мы и так теперь родственнички.
— Настоящие брат и сестра, — ухмыльнулась Моргана и, повернувшись в Мордреду, протянула ему ладонь для рукопожатия. — Ну что, миссия выполнена. Было приятно работать с вами, агент Эмрис.
— Взаимно, агент Пендрагон, — серьезно кивнул Мордред, пожимая ей руку.
Они выдержали торжественную паузу, потом одновременно прыснули, крепко обнялись и, весело болтая, направились к мопеду.

@темы: humor, Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, PG-13

Название: Свободный полёт
Автор: Reckless London
Бета: Javiks
Размер: ~28k
Жанр: романтика, modern!AU, ЮСТ, songfic
Пейринг: Артур/Мерлин, Мерлин/Артур (неграфично)
Рейтинг: NC17
Примечание: любовь и дружба в антураже «Топ Ган»
Предупреждение: нецензурная лексика
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Саммари: Единственной любовью Мерлина — лейтенанта ВВС Соединённого Королевства — всегда было небо. Когда ему и его второму пилоту предложили пройти подготовку асов в Королевской Академии, маленький нюанс устава этого лучшего учебного заведения показался сущей ерундой. Вступить в брак? Не проблема! А вот Артур Пендрагон...
Тема: Притворяться парой

Бери меня в плен свой, держи, чтоб остался,
ты первый в жизни, кому бы я сдался…
В. Меладзе «Свободный полет»

1.

— Вижу объект, Мерлин, на десять часов, — динамики лётных наушников как всегда исказили томный голос Морганы. — Кажется, не видит нас за облаками. Чёрт, и откуда понабрали таких пилотов-дебилов? В чужой песочнице нельзя держать рот корытом!

— Засёк, Леди, это «Игл»? — Мерлин повернул голову в указанном направлении. Моргана сидела за его спиной буквально в полуметре, и он ощущал её скептический взгляд затылком даже через шлем. Уж они-то знали, что военная авиация не терпит идиотов.

Леди настроила оптику на очках, пытаясь рассмотреть опознавательный знак.

— Да, вижу фирменную звезду американцев, мы близки к границе воздушного пространства Великобритании, думаешь, это диверсия? Почему база молчит? База, — Моргана перешла на общую частоту, — вызывает Леди. По курсу самолёт противника, «Ф-15 Игл» с опознавательными знаками ВВС США, доложите уровень полномочий и дальнейшие действия?

— Леди, поймали объект на радаре, отправляем запрос на базу Лэнгли, приказ не стрелять и не приближаться к возможному противнику, — зашумело в наушниках обоих пилотов.

— И что, нам пустить им залп приветственных салютов и выпустить растяжку «Цельтесь в хвостовой отсек»?

— Мерлин, Леди, Лэнгли сообщает, что в нашем воздушном пространстве нет их самолётов, нужно подтверждение, но без риска с вашей стороны. Задание понятно?

— Так точно, сэр, — отчеканил Мерлин, представляя, как на их базе и базе США все штабные крысы носятся с выпученными глазами, звонят и тыкают в мониторы.

Им требовалось сделать аэросъёмку противника, чтобы был виден отличительный знак США — белая звезда в синем круге с уходящими вбок белыми и красными полосами, в реальном времени и с указанием GPS-координат, но при этом не поймать ракету в зад. Сверхточная современная аппаратура на их истребителе позволяла сделать это с не самого близкого расстояния без угрозы для жизни, но…

— Что-то всё очень подозрительно, надо бы проверить… — хмыкнула девушка.

— Повеселимся? — в голосе Мерлина послышались игривые нотки. Он заложил вираж, выныривая из пушистого облака, опускаясь ниже линии полёта противника, быстро поравнялся с ним, давая Моргане сделать нужные фото, в том числе и на мобильный, так как подлетел почти вплотную и нагнул корпус истребителя на девяносто градусов, а затем, сделав бочку — обогнув охреневших от такой наглости пилотов, резко ушёл вниз. Всё-таки «Иглом» управляли не совсем конченые идиоты, так как датчики запищали о наведении ракеты.

— Не дай им нас поймать на прицел, — весело сказала Моргана, разглядывая фотографии на телефоне, пока Мерлин петлял и неожиданно менял направления полёта, чтобы сбросить противника с хвоста. — Я вышла отлично на этом сэлфи. Сэлфи на фоне американского «Игла», летящего со скоростью девятьсот узлов! Чёрт, почему это нельзя выставить на фэйсбук? Кстати, они выпустили ракету, — будничным тоном закончила она.

Мерлин лишь хмыкнул и заложил крен влево, переключая скорость на минимум. Самолёт буквально завис в воздухе, пропуская мимо себя выпущенную ракету. Через секунду мимо них пронёсся «Игл», и Мерлин снова включил двигатели начавшего падать истребителя, а через несколько секунд, выровняв свою «птичку», бросился в преследование.

— Мерлин, Леди, возвращайтесь на базу, НЕМЕДЛЕННО!!! — раздалось на общей частоте.

— Мне кажется, или мы опять вместо почестей и праздничного пирога заработали себе целебных пиздюлей от руководства? — хмыкнула Моргана.

— Никакой свободы полёта и мысли. Напомни, за каким хером я всё это терплю?

— Ты сдохнешь без неба в страшных ломках, ну, и ещё, ты любишь свою страну и меня, а я без неба тоже сдохну, так что…

— Так что берём смазку, расслабляем сфинктер и идём к начальству.

— Смазкой поделишься? — рассмеялась девушка.

— Иди к чёрту, — беззлобно вызверился Мерлин.

— О, детка, это я ещё не шутила на тему, научишь ли ты меня расслаблять сфинктер? — ещё сильнее захохотала Леди.

— Иногда я даже не могу сказать точно, ненавижу тебя или люблю, — вздохнул Мерлин, снижая скорость и высоту, готовясь к посадке на военный аэродром Ирландии у северного побережья Атлантического океана.

— Глупости, ты меня обожаешь.

— Это что, чёрт возьми, сегодня было? — выпучив глаза и опираясь широкими медвежьими ладонями о стол, орал полковник Мидлстоун. — Лейтенант Эмрис, невыполнением прямого приказа Вы подводите под трибунал не только себя, но и своего напарника, лейтенанта ЛеФей, Вы это понимаете?

— Никак нет, полковник Мидлстоун. Я выполнял только чётко поставленную задачу —предоставить доказательства американской диверсии, — отчеканил Мерлин, вытянувшись по струнке. Они с Морганой едва успели принять душ, как их препроводили в кабинет начальства чуть ли не под конвоем. У Леди до сих пор с кончиков недосушенных и собранных в высокий хвост волос то и дело срывались капли, пробежав по упругим тёмным пружинкам. Секретарь Мидлстоуна — Браун следил за этими передвижениями жадным взглядом, ведь вода капала точнёхонько на обтянутый форменными штанами высокий зад. Это понимала Моргана, постоянно отшивающая упорного секретаря, это понимал Мерлин, сейчас просто улавливающий это периферийным зрением, это понимал полковник, видящий это вполне чётко и злящийся всё больше. Да, Мерлин — высококлассный пилот истребителя, «имеющий серьезные проблемы с подчинением», как значилось в его личном деле, и Моргана — единственная пилот-женщина — к тому же весьма красивая женщина — на их военной базе, были руководству, как кость поперёк горла.

— Вам было приказано не приближаться к объекту потенциального противника и не рисковать вашими жизнями и многомиллионным истребителем, — зверея, прорычал полковник. — Они, вашу мать, выпустили вам в задницу ракету!

— Эф-пятнадцатые «Иглы» закупали многие страны, сэр, США выступает дружественным государством для Великобритании, в Лэнгли не подтвердили координаты, а пилоты вели себя как беспечные идиоты, пока дело не запахло жареным. Мне пришло в голову, что кто-то хотел, чтобы мы решили, будто это американская диверсия. У «Иглов» есть одна особенность — крупный серийный номер на брюхе самолёта, поэтому нам пришлось подлететь ближе и запечатлеть его. Теперь можно будет получить данные о стране-покупателе, сэр.

— Предотвращение политического скандала стоит и не такого риска. А с учётом профессионализма Мерлина, он был минимален. Сэр, — закончила Моргана, усмехаясь краешком губ. — Технические специалисты уже должны были передать вам сделанные фотографии.

— Выкрутились, засранцы. Если ваши предположения подтвердятся, политического скандала не будет, но умники из штаба обзаведутся новой головной болью, — Мидлстоун вытер пот со лба бумажным платком и устало рухнул в кресло. — Я изначально собирался вызвать вас к себе не для этого, а… Браун, хватит таращиться на её задницу, чёрт возьми, — снова завёлся только-только успокоившийся полковник, глянув на своего похотливого секретаря. — А вот поэтому. У тебя, Мерлин, своё видение приказов руководства, но это полбеды, а Леди собирает взгляды всех наших парней, как гроздья спелого винограда по осени, и это уже проблема для британских ВВС. Когда ты, наконец, выберешь кого-нибудь и выйдешь замуж?

Мерлин на долю секунды опешил, но Моргана, кажется, совсем не растерялась.

— Насколько хорошо я помню устав нашей военной базы, женщине-военнослужащей не нужно быть замужней, чтобы служить своей стране, — ответила она с вызовом в голосе.

— Я знаю устав не хуже Вас, лейтенант Ле Фей. Это армия, и мы обязаны подчиняться. Для нашей базы — да, не нужно, но другое дело Военно-воздушная Королевская Академия, готовящая лётную элиту. Я бы ни за что не рекомендовал вашу пару, только не первого пилота, имеющего по всем психологическим тестам проблемы с подчинением приказам, и не девушку-второго пилота, слишком вызывающей внешности и без соответствующего статуса жены. Но вы лучшие по всем показателям, и запрос пришёл именно на вас. Леди, любой мужчина женится на тебе, только намекни.

— Да это же шовинизм чистой воды! — возопила девушка. — Я не собираюсь выходить замуж в угоду высокопоставленным идиотам, боящимся конкуренции со стороны девчонок, поэтому придумавших этот маразм для устава! Элитой могут быть только мужики?

Военно-воздушная Королевская Академия, вот это да! Там учились принц Уильям и принц Гарри. И неспроста: это заведение действительно готовило пилотов-асов. Под впечатлением от услышанного, Мерлин даже проглотил колкость, что подразделение альфа-самцов Королевской Академии, пышущих тестостероном, не удержат ни кольцо, ни официальная печать в документах, если они захотят приударить за Морганой. И вообще, мужчины — не звери во время гона, тем более мужчины-военные. Да, у некоторых из них едет крыша, причём куда чаще, чем у гражданских, но это редко было связанно с женщинами. Когда ты убиваешь во время военных кампаний и просыпаешься от кошмаров, член в штанах волнует меньше всего. Да и с пилотами, насколько он знал, это случалось весьма и весьма редко, чего не скажешь о подразделении снайперов — видеть взрывающийся самолёт совсем не то же самое, что человека с дыркой в голове от твоей винтовки.

— Нет, я уважаю устав, сэр, и люблю свою страну, но… — продолжала препираться Моргана.

Чести попасть в эту Академию удостаиваются единицы, и им с Леди несказанно повезло, учитывая реальный армейский шовинизм и его далеко не образцовое личное дело. Поэтому…

— Успокойся, детка, — ласковым тоном сказал Мерлин, аккуратно забирая узкую кисть Морганы в свою руку. — Мы же и так обручены, подумаешь, немного ускоримся, и ты не будешь ждать очереди на платье от Веры Вонг. Королевская Академия того стоит, ведь правда? — последнюю фразу он выделил голосом, красноречиво глядя напарнице в глаза.

— Что… — растерянно пролепетала Моргана, но быстро взяла себя в руки. — Но ты же хотел, чтобы на церемонии была твоя мама, любимый.

— Ничего, мы пришлём ей видео.

— Вы вместе? — выпучил глаза полковник, а потом засмеялся и кинул секретарю: — Ты должен мне полтинник, Браун, Эмрис никакой не педик, а женится на женщине из твоих грязных снов. Отставить возмущение, — предостерегающе сказал он покрасневшему от злости Мерлину. — Почему я не вижу чёртова помолвочного кольца на чёртовом пальце Леди?

— Мой любимый не поскупился на размер бриллианта, этот булыжник не влезает ни в одну лётную перчатку, сэр, — не растерялась Моргана.

— В общем, — откашлялся Мидлстоун, — решите проблему со свадьбой за эту неделю и пакуйте вещички. Свободны.

— Есть, сэр, — хором отозвались Мерлин и Моргана и, уходя, так же слаженно показали средние пальцы секретарю Брауну, провожавшему их кислой миной.

— Ты только что сделал мне предложение, Мерлин, — Моргана скептически выгнула бровь, стоило двери захлопнуться. Выйти из административного корпуса — дело нескольких шагов, а дальше до казармы несколько сотен метров по плацу. Сюда-то их привезли на открытом военном джипе, а обратно проштрафившимся пилотам придётся возвращаться на своих двоих.

— О, я заметил, дорогая, — усмехнулся Мерлин, неторопливо шагая рядом со своей теперь уже невестой. — Только не говори, что в комплекте с женой мне достанется толпа докучливых родственников, ты же практически никогда не говоришь о своей семье.

— Ты же знаешь, что у меня есть только Чешир. Правда, мы не образец идеальных брата и сестры, уж слишком сложные характеры. Иногда мне кажется, что мы друг друга ненавидим, потому что дерёмся почти при каждой встрече. Поэтому, наверно, и видимся так редко.

— Ага, так ненавидишь, что всё время называешь ласковым детским прозвищем. И, насколько я помню, он тоже военный, с семейными встречами у нас не густо, — хмыкнул Мерлин. Леди часто рассказывала об их детстве, и Чешир всегда представлялся ему темноволосым милым мальчуганом с озорными глазами.

— Видел бы ты его улыбку, тоже назвал бы Чеширским котом, — Моргана светло улыбнулась, вспоминая брата.

— И да, он тоже лётчик, я начинала, как его второй пилот. Так что насчёт родственников не переживай, в комплекте с женой тебе достанется её сварливый стервозный характер и горелые яичницы по утрам.

— Ну, мы летаем в паре уже довольно давно, чтобы я смирился с твоим характером, а яичницы… Боже, храни королеву за полное гособеспечение военных во время обучения и несения службы, — рассмеялся в ответ Мерлин.

— А ещё, милый, раз уж ты решил стать моим мужем, тебя ждёт воздержание. Если, конечно, не станешь предпочитать киску сосиске, — Леди залилась смехом, отчего уже высохшие кудряшки весело запрыгали в высоком хвосте.

— Мор, это пошло, — притворно насупил брови Эмрис. — И жестоко. Потому что спать с тобой… Ты сама мне шею свернёшь, если я попытаюсь.

— Мне иногда кается, что все мужчины так думают, поэтому я до сих пор одна, — девушка тут же стала серьёзной. — Докатилась до того, что мой друг вынужден на мне жениться.

— Ты же знаешь, что я делаю это из простых эгоистичных соображений — я хочу в эту сраную Академию, и хочу туда с тобой. И если для этого нужно на тебе жениться, то почему бы и нет? Создать настоящую семью мне всё равно не светит, так что… И, опережая все твои аргументы, с парнем я летать не хочу. Если он будет хорош собой, я постараюсь затащить его в постель, а если мне не набьют за это морду, то я всё равно всё испорчу — отношения не мой конёк, — усмехнулся Мерлин. — А летать в напряжённой обстановке невозможно. Поэтому мне нравится работать с девушкой, а именно — с тобой, что бы там ни говорили наши коллеги. Мы отличная команда, — узкая ладошка совершенно естественно оказалась в большой ладони с по-музыкальному длинными пальцами, сжимающими её сейчас с поддержкой и любовью. — Если ты встретишь мужчину своей мечты, не бойся наставить мне рога, у твоего почти-что-мужа крепкая шея, хоть визуально этого и не скажешь.

— Спасибо, Мерлин, — Моргана вернула пожатие и улыбнулась. — Надо забронировать дату и время бракосочетания через Интернет. Прогресс классная штука, да? Можно организовать свадьбу, не отрывая задницу от дивана.

Но оказалось, что пожениться в такой короткий срок практически невозможно даже без праздничной церемонии и банкета. Бюрократическая проволока, отсутствие свободных дат и прочие нюансы изрядно попортили Мерлину нервы. Скрипя зубами, будущим молодожёнам пришлось воспользоваться связями полковника Мидлстоуна, чтобы их всё-таки расписали. Поэтому, выходя через две недели, а не семь дней, как планировалось, из здания дублинской мэрии, они испытывали облегчение, какое знакомо только нерадивым студентам, всё-таки успешно сдавшим экзамен.

— Да, стоило выйти за тебя, чтобы узнать, как на самом деле зовут лейтенанта Эмриса, летающего под позывным «Мерлин», — Моргана, одетая, как и Мерлин, в простые синие джинсы и белую футболку, с улыбкой разглядывала свежеотпечатанный документ.

— Хей, так звали моего дедушку! — Мерлин с улыбкой отобрал у неё документ.
— Бедный дедушка! И, чёрт, как хорошо, что ты гей и в нашей стране детям не приписывают имя отца. Ладно-ладно, молчу, — примирительно подняла руки Леди. — Ну что, Королевская Академия, жди нас!

Из-за волокиты со свадьбой лётная пара Мерлин-Леди опоздала к началу занятий почти на неделю, поэтому, заходя в учебную аудиторию, новенькие собрали взгляды всех присутствующих.

— Добрый день, — начал стоящий у экрана проектора мужчина с пышными усами в форме с капитанскими нашивками. — У нас пополнение. Лейтенанты Эмрис и ЛеФей с дублинской военно-воздушной базы, позывные Мерлин и Леди. Пилоты, займите свободные места. И, во избежание эксцессов в отношении девушки, эти ребята женаты, так что, парни, угомоните свой тестостерон и подберите слюни. Меня зовут капитан Глок, позывной Сталкер, мой второй пилот и я были лучшими выпускниками Академии пятнадцать лет назад, результаты за все года вывешены в холле. Вы, присутствующие здесь лётчики, так же считаетесь лучшими на базах, на которых служили, и теперь у вас есть шанс стать элитой военно-воздушных сил Великобритании. Я инструктор по тактике боя. Пилоты истребителей должны уметь не только подчиняться приказам, но и грамотно среагировать на нестандартную ситуацию. И в небе на наших скоростях это должно быть быстро, каждая секунда может стоить жизни вам или поражения вашей стране.

Оставив пафос вступительной речи, Глок рассказывал по-военному чётко, но интересно. Моргана без устали строчила конспект в своём блокноте, Мерлин же просто слушал, осторожно рассматривая новых сослуживцев. Они прибыли на территорию Академии ещё вчера, и их как семейную пару, а может, просто как лётную, поселили в одной комнате, правда, кровати были разные, но это, по понятным причинам, никого не огорчило. Вечером по коридорам, на удивление, никто не ходил, поэтому сейчас Мерлин видел других пилотов впервые. В большинстве своём люди с сосредоточенными лицами; парочка белозубых улыбчивых качков с армейскими ёжиками; тройка не по уставу бородатых и длинноволосых брутальных парней — пилотам разрешалось много больше вольностей, чем другим военным, вот эти мачо и кидали снисходительно-томные взгляды на Моргану. А под конец лекции периферийным зрением Мерлин уловил взгляд, направленный уже на него. Тяжёлый пристальный взгляд голубых глаз, судя по мимике, до чёртиков злого блондина.

2.

После окончания занятия капитан задержал Моргану и Мерлина, чтобы объяснить, где можно ознакомиться с пропущенным материалом.

— По сути, в теории вы и так всё это должны знать, лучшими пилотами не называют идиотов, не слышавших о стратегии воздушного боя, а вот на практике я вас погоняю, — хмыкнул Глок. — Свободны.

Отдав честь, чета Эмрисов — хоть Моргана и не взяла фамилию мужа, чтобы не возиться со сменой документов, да и два лейтенанта Эмриса слегка дезориентировали бы руководство — вышла из учебного класса, а внутрь скользнул один из давешних длинноволосых мачо. В просторном холле у окна их поджидал владелец пристального взгляда — Артур Пендрагон, сын министра обороны. Скрещенные на груди руки и брови, сведённые к переносице, не давали надежды, что злиться он стал меньше. Плохо.

— Отойдём? — спросил он, и когда Мерлин с тяжёлым вздохом уже собрался шагнуть за ним, Артур схватил Моргану за руку и отвёл в сторону. — Ну, здравствуй, детка, — довольно громко пропел он елейным голосом, но от этого добродушного тона по телу пробежалась толпа мурашек — плохо вдвойне. — Значит, вышла замуж, а я ни сном ни духом.

— А ты ждал приглашения? — моментально нахмурилась Моргана. Мерлин, ожидавший нападок на себя, стоял обескураженным столбом в стороне, переводя недоуменный взгляд с одного на другую.

— Ну, хотя бы звонка могла меня удостоить — всё-таки не чужой тебе человек.

— Но и не бойфренд, перед которым я должна отчитываться, — Леди отзеркалила своего визави, сложив руки на груди и задрав подбородок, чтобы гордо смотреть сверху вниз на парня намного выше себя. Если бы Артур начал разговор в другом ключе, она бы не кинулась так колко защищаться, а, возможно, по-человечески объяснила, что они даже маме Мерлина не позвонили — слишком быстро и нервно всё это закрутилось. Хотя… Всё зависело бы от того, кто он ей — с бывшими или несостоявшимися ухажёрами, например, его новоиспечённая жёнушка обычно не церемонилась.

— Да боже упаси, такое счастьюшко и врагу не пожелаешь! И я не поверю, что даже перед бойфрендом ты отчитываешься, да и… — Пендрагон хотел продолжить, но Моргана его перебила.

— Чешир! Ты мне тоже не сообщил, что принят в Королевскую Академию, кстати. А Мерлин, как мой муж и напарник, знает обо мне всё!

— Чешир? — переспросил Мерлин и шагнул ближе, приходя в себя от нового потрясения. — Этот придурок и есть твой милашка-брат?

— Всё знает, говоришь, — хмыкнул Артур. — А ты про него тоже всё знаешь? С каких пор ты по девочкам, Ме-е-ерлин? — издевательски протянул он, переведя взгляд на Эмриса. — Трахаетесь под гейскую порнушку, а потом она тебя стропонит?

Теперь уже Моргана беззвучно открывала рот, как выброшенная на берег рыбка.

— А не заткнуться бы тебе, Артур? — на скулах Мерлина заиграли желваки, а из глаз готовы были посыпаться искры. — Ты ничего обо мне не знаешь!

— О, я знаю о тебе достаточно, чтобы утверждать, что ты физически не можешь спать с женщиной.

— Давно я не бил твою лощёную физиономию, — выплюнул Мерлин, автоматически сжимая кулаки и пытаясь задвинуть Леди себе за спину.

— Та-а-ак, и где же вы познакомились? — Моргана решительно проигнорировала защитный жест и уставилась на парней цепким взглядом. — Только не говорите мне, что...

Мерлин быстрым движением накрыл тёплые губы Артура ладонью, не давая ему сказать. От этих прикосновений по телу пробежала дрожь, но он, не показывая вида, спокойно ответил:

— Мы учились вместе в одной школе до лётного.

— Старшая военная школа-интернат для мальчиков имени Джона Сноу? Одноклассники, значит.

— Ага, — как можно увереннее кивнул Мерлин, отчаянно прикусив щёку изнутри. Сволочной Пендрагон, ехидно выгнув бровь на слова Мерлина, мстительно лизнул его в ладонь. А может, просто жарко и влажно дышал приоткрытым ртом — ведь он уже набрал воздуха и разомкнул губы, чтобы вывалить на Моргану их общую подноготную.

— Что здесь происходит? — из кабинета вышел капитан Глок и уставился на подозрительную троицу, нахмурив густые чёрные брови. Следом за ним вывалился тот самый лохматый мачо, глядя на Артура виноватыми глазами нагадившего сенбернара. — Старший лейтенант Пендрагон, как старший по званию, доложите по форме.

Артур, убрав ладонь Мерлина ото рта, сделал шаг в сторону, выпрямился в струнку и, прижав руки к бокам, отрапортовал:

— Выражаю сестре и её мужу свою крайнюю обиду на то, что меня не пригласили на свадьбу, сэр.

— Лейтенант ЛеФей, вы урожденная Пендрагон? — Глок перевел на Моргану уже менее пристальный взгляд.

— Так точно, сэр. По окончании школы взяла фамилию мамы, чтобы на службе меня не ассоциировали с министром обороны, — в тон Артуру отозвалась Леди. Артур же прожёг сестру быстрым укоризненным взглядом, но при капитане сказать ничего не посмел.

— Решайте семейные вопросы менее бурно и в приватной обстановке. Через… — Глок глянул на наручные часы, — сорок пять минут каждой паре быть в своих «птичках». Советую поторопиться.

— Разрешите выполнять? — спросил Мерлин, встав по такой же струнке, как и все.

— Разрешаю, разойтись, — капитан, козырнув, развернулся на каблуках и, чеканя шаг, направился к лестнице.

Женская раздевалка в Академии всё-таки присутствовала, хоть и была на добрые три четверти меньше мужской, поэтому Моргана отправилась готовиться к полёту в полном одиночестве, впрочем, как и всегда. А Мерлин последовал за Артуром и его вторым пилотом Гвейном, тем самым лохматым мачо, что отвлекал Глока, пока Пендрагон выяснял отношения с сестрой и новым родственником, то есть с Мерлином. До самой раздевалки Артур не проронил ни слова и даже не смотрел в его сторону, а Гвейн же, носивший весьма подходящий ему позывной Бродяга, наоборот тарахтел без умолку, сыпля пилотными байками и просто излучая дружелюбие. А ещё, кажется, заносчивый сукин сын Пендрагон только с Мерлином вёл себя, будто набрал в рот дерьма, всем остальным ребятам искренне улыбался и охотно вступал в беседы. Всего неделю здесь, а уже грёбаный король и супер-авторитет Академии. Ничего не меняется. Артур всегда нравился людям, даже тем, кто не знал о папочке-«шишке». И как же он когда-то… Нет, эти мысли Мерлин отмёл напрочь, он здесь не для того, чтобы вспоминать прошлое, а чтобы из просто отличного пилота стать пилотом-асом. Личная жизнь пока не складывается, значит, будет строить карьеру. Моргана, конечно, постоянно пеняла ему на то, что так рано похоронил свою «возможность на счастье». У Мерлина от этих слащавых слов каждый раз зубы сводило, но Леди была не просто боевым товарищем, но ещё и отличным верным другом, поэтому он отмахивался от этих нравоучений, советовал переспать с барменом и не отказывать уже себе в «возможности на счастье». Моргана предсказуемо бесилась и тянула руки к его «жилистой цыплячьей шее», тот самый бармен по давно отработанному жесту Мерлина наливал им по очередной порции текилы, и разговор переходил на безопасную для обоих тему. Так они и жили последние пару лет.

— Поторопитесь, девочки, — в раздевалку заглянул Глок и красноречиво постучал пальцем по циферблату наручных часов.

Мерлин, заканчивая приготовления, подёргал крепления обвязки с парашютом и застегнул под горло молнию болотно-зелёной лётной куртки с лейтенантскими нашивками, надетой поверх такого же цвета комбинезона — эта форма шла, кажется, только зеленоглазой ведьме Моргане, красиво оттеняя колдовские глаза, себя же он в ней считал ещё более бледным и угрюмым. Кое-кто из парней шлемы с позывными на лбу нацепил прямо в раздевалке, Мерлин же предпочитал тащить свой до самолёта в руках, слушая музыку и настраиваясь на полёт. Их с Леди шлемы были отдельной историей. У Морганы рядом с витиеватым позывным красовалась кокетливая золотистая корона, а ещё она клеила вокруг этого прекрасия розовые звёздочки за каждый сбитый вражеский самолёт или удачно выполненную миссию, Мерлину же синхронно доставались такие же синие или серебряные. Клоунада, но бунтарю внутри него нравилось, хоть Леди и получала каждый раз солидную порцию ворчания.

Мерлин сунул в уши пуговки наушников и включил на плеере, засунутом в нагрудный карман, песню по случайному выбору. Мимо прошли Бродяга и Артур, на шлеме которого красовалась надпись «Зубоскал» — скорее всего, пафосная интерпретация милого детского прозвища Чешир. В наушниках зашуршал трек, начавшийся со звуков чиркающей спички и хриплого смеха солиста, проникновенным сексуальным голосом с придыханием сказавшего: «Пусть летят искры»*. В этот момент Артур засмеялся, видимо, на очередную шутку Гвейна и что-то ответил. Воображение Мерлина моментально соединило звук и «картинку», и по телу второй раз за день пробежалась волна мурашек. Уж очень голос Тревора МакНилана — тоже блондина — в этой песне подходил ублюдку Пендрагону. Мерлин слишком хорошо помнил, как он точно так же смеялся и чувственно шептал, когда хотел довести его до полуобморочного состояния. Нет, об этом думать сейчас — да и, в общем-то, никогда больше — тоже не стоит. Но член уже ощутимо стал распирать трусы. Это провал. Если он сейчас же не успокоится, о нормальном полёте и речи идти не будет. Когда кровь приливает к головке, вслед за ней туда же мигрирует и мозг, лишая Мерлина возможности мыслить трезво.

Он резко переключил песню, попав на ритмичный клубный трек, никак не соотносящийся с Артуром, и поймал под локоть Моргану, вышедшую из соседней раздевалки.

— Хэй, милый, не нервничай, — ласково погладила она его по тыльной стороне ладони.

— Нет, с чего ты взяла? — подстроившись под её шаг, Мерлин даже сбился.

— Ну, у тебя руки трясутся. Не дрейфь, чего мы там не умеем?

— Всё умеем. Слушай, напомни-ка мне рецепт твоего фирменного пирога, и подетальнее, пожалуйста.

— Что, возбудился в раздевалке, полной брутальных самцов? — хмыкнула Леди и выгнула бровь. — Ой, только не спрашивай опять, с чего я взяла. Ты же не выпечкой в кабине истребителя заниматься собрался. Я просто помню, как ты однажды сказал, что мой пирог — самое НЕ сексуальное, что ты видел в жизни, так что выводы вполне очевидны.

Мерлин виновато посмотрел на Моргану, но та весело улыбалась, совсем не обидевшись. Перед полётом она, как и Мерлин, всегда находилась в приподнятом настроении — небо для них было круче секса с самым лучшим любовником.

Мерлин и Леди были последними в очереди на взлёт, так как порядок выстраивался по рейтингу, где они пока были внизу списка. Конечно, за пропущенную неделю пилотов только один раз выпустили в небо для показательных выступлений в коробочке**, а там, кроме скорости реагирования на приказы и несложных фигур высшего пилотажа, ничего не продемонстрируешь. Как сообщил диспетчер, первым взлётно-посадочную полосу покинул «Тайфун» Зубоскала и Бродяги. Моргана хмыкнула одновременно с Мерлином — кто бы сомневался, кто тут король неба. Но ничего, они с Леди тоже не пальцем деланные.

Задача на этот полёт была простая — подбить Сталкера — капитана Глока, летающего на более быстром одноместном истребителе, и при этом сохранить «девственность» своего «зада». Леди фыркнула на формулировку задания, пихнув Мерлина сзади в плечо.

— Мор, ты как школьница, увидевшая в тексте фразу: «Трахнул по башке». Если буквально, то девственность лично МОЕГО зада беречь уже поздно, — чуть недовольно буркнул тот.

— М-м-м, так ты пассив, — хихикнула Моргана.

— Я универсал, если тебе так уж интересно, — проворчал Мерлин. — Кстати, разговоры между пилотами во время учений пишутся, и раз теперь весь штаб в курсе сексуальных предпочтений твоего мужа, давай готовиться к вылету.

— О, раз пишут, я могу свежий пошлый анекдотец рассказать, хотите? — весело спросила Леди.

— Мерлин, Леди, база разрешает вылет, — будто ей в ответ раздалось в лётных наушниках, а красные сигнальные огни на взлётно-посадочной полосе поменяли цвет на жёлтые. — Внимание всем пилотам, — продолжил диспетчер. — Для вас свободная третья общая частота, у Сталкера доступ закрыт.

— «Пусть летят искры, детка», — пропел уже успевший заскучать от ожидания Мерлин и начал руление, увеличивая скорость под оглушительный снаружи и едва слышный в кабине рёв турбин. Оторвавшись от земли и убрав шасси, они сделали большой круг в коробочке, повернув самолёт на девяносто градусов, чуть не задев брюхом диспетчерскую вышку, и вылетели в заданный квадрат под маты из наушников. Кажется, там кто-то от страха чуть не обделался.

На подлёте к заданному периметру Моргана сообщила, что уже три команды выведены из игры. Да, такой скорости уничтожения противников можно только позавидовать и не щёлкать клювом, чтобы не оказаться в числе поджаренных. Уже в квадрате пришло сообщение, что Зубоскал с Бродягой только что подбили цель и возвращаются на базу. Отлично, меньше народа, больше кислорода.

— Сталкер с нами, — через несколько минут деловито сказала Моргана. — Прицепился прямо на хвост, зар-р-раза.

Мерлин принялся маневрировать, закладывая виражи с кренами и делая бочки с колебанием высот. Шустрый лёгкий истребитель Сталкера был значительно манёвреннее тяжеловатого «Тайфуна».

— Уходи левее, — крикнула Леди, крутя головой и беспрерывно анализируя ситуацию на мониторах и в небе.

Мерлин устремился выше, но преследователь не отстал, а приблизился ещё больше. Заложив петлю, «Тайфун» Эмриса устремился вперёд, к границе допустимого периметра, а затем он опять дёрнул самолёт вверх, снижая скорость рычагом. Нос истребителя задрался, как вставшая на дыбы кобра. Увлечённый преследованием Сталкер пронёсся мимо, а Мерлин, одним движением руки вернув скоростные характеристики в норму, отлетел на исходную высоту, доделывая маневр, так и названный «Коброй» — «бросаясь», как змея, на противника и выходя на идеальную стрелковую позицию. Хвост Сталкера попал в прицел. Есть!

— У-у-уху, — пропела Леди, вскидывая вверх одновременно с Мерлином сжатый кулак в победном жесте. — Твой коронный сброс скорости и здесь не подвел.

— Мерлин, Леди, возвращайтесь на базу, — раздалось на общей частоте, и их «Тайфун» заложил вираж в обратном направлении, где их ждала не только похвала, но и явная головомойка.

За облёт вокруг аэродрома им с Морганой впаяли дежурство на кухне. Челюсти лейтенантов ВВС, профессиональных пилотов, синхронно стукнулись об пол, а директор академии полковник Килгарра на все их возражения только немыслимо выгнул кустистую седую бровь в фигуру высшего пилотажа. «Это армия, детка», — читалось во взгляде его прозрачных глаз. Что они там будут делать, полковник загадочно умолчал, зато капитан Глок не скупился на слова, распекая их группу после полёта. Причём даже тех, кто подбил его самолёт, а таких было всего две пары — Мерлин с Морганой и Артур с Гвейном.

— Вы что, прыщавые геймеры, задрачивающие «World of warplanes» после школы? Вы — боевые единицы Военно-воздушных сил Соединённого Королевства! Мы битые два часа обсуждали тактику воздушного боя, да о чём я? Вам даже дали свою частоту для обсуждения стратегии, и ни один не догадался включить вместе с тумблерами впрыска топлива в истребителях ещё и голову. Вы попали в условную ситуацию военных действий, в вашем распоряжении десять самолётов-союзников — явное численное превосходство — и всего один вражеский. Когда нет приказа работать индивидуально, нужно использовать все имеющиеся ресурсы для уничтожения противника. Мозги, это тоже ресурсы, господа… И дама. Меня уверили, что вы лучшие, но пока я вижу только растерянных овец в лётных комбинезонах. Свободны.

«Боевые единицы» с понурым видом поплелись на выход.

— Хэй, парни, — окликнул всех Гвейн. — И прекрасная Леди, конечно же, — сделал он поклон в сторону закатившей глаза Морганы. — Как насчёт выпить в баре неподалёку? Завтра воскресенье, так что смело можно отметить первый провал.

Лётчики нестройно закивали и одобрительно замычали. Настроение у всех было объективно хреновое, только неунывающий Бродяга улыбался во все тридцать два и предвкушал веселье. Мерлин ему откровенно завидовал, его собственный оптимизм сдох, кажется, с десяток лет назад вместе с наивностью и чем-то ещё, что распирало грудь и заставляло сердце замирать или пускаться вскачь, как сумасшедшее.

— Пойдём? — шепнула Моргана, заискивающе заглядывая в глаза.

— Давай, — пожал плечами Мерлин. Если не сильно налегать на алкоголь и сесть где-нибудь в уголочке, подальше от отливающей золотом пшеничной шевелюры, то он вполне сможет провести этот вечер без последствий для собственных нервов. Жаль, что он не знал, что кое у кого были совершенно другие планы.

*Речь идет о песне Thousand Foot Kratch - Let The Sparks Fly.
** Коробочка — аэродромный круг полетов, воздушное пространство над аэродромом.

3.

Несмотря на выговор Глока, увольнительную в город он как куратор группы подписал всем без проблем. Из чего Мерлин сделал вывод, что дядька он неплохой, хоть и пропесочил их, как нашкодивших котят, просто душой болеет за подопечных и искренне любит свою страну и своё дело. Такие люди вызывали уважение и инстинктивное желание больше не подводить. Мерлин давно не испытывал таких эмоций.

Предложенный Гвейном бар «неподалёку» находился в десятке километров от Академии, в пригороде, что неудивительно, ведь закрытое военное учебное заведение с огромным аэродромом и постоянными учениями не могло быть рядом с населёнными пунктами. И это они ещё не в океане на авианосце живут, как бывало не раз за годы службы.

В баре было весело. Субботний вечер многих выгнал из дома в поисках развлечений и выпивки.

Гвейн с порога танцующей походкой направился к барной стойке, остальные парни рассосались по помещению, а Мерлин потянул Моргану к свободному небольшому столику в углу — всё, как он и хотел.

— Его позывной должен быть Энерджайзер, а не Бродяга, — с улыбкой сказала Моргана, плюхаясь на низкий кожаный диванчик напротив Мерлина. — Интересно, он тут все бары облазил?

— Почти, — рядом с ней присел ухмыляющийся Артур и приобнял сестру за плечи. — Гвейн жил в этом пригороде одно время. Хотя, лучше спросить, где он не жил. Поэтому и Бродяга.

— Что-то не вяжется кочевой образ жизни с военным пилотом на службе Её Величества, — хмыкнул Мерлин, хмуро глядя на Пендрагона.

— Ну, так последние лет пять, что мы летаем вместе, он и не кочует, разве что в отпуске отрывается, — пожал плечами Артур и лучезарно улыбнулся. — Да ладно, ребят, расслабьте мышцы лица, я пришёл мириться. Мор, мы взрослые люди, и мы семья. Предлагаю забыть все обиды. Я скучал.

— Ты по мне скучал? — выгнула бровь Моргана, но охотно прильнула в открытые объятия брата.

— По тебе? П-ф-ф, ты исчадие ада и просто несносная девчонка, я говорил про Мерлина, — весело сказал Артур, рассмеявшись вместе с сестрой, но бросил на Мерлина мимолётный взгляд без тени улыбки на дне. Как его интерпретировать, тот не знал, но шутливые слова царапнули что-то внутри. Резко захотелось выпить.

— Извини насчёт утайки поступления в Академию, для меня самого это стало новостью. Мы вообще с Бродягой были на базе в Америке в рамках программы «Дружба», когда пришёл приказ о зачислении. Собственно, нам выделили три дня до начала занятий, сама понимаешь, что за это время вернуться с другой стороны света не так-то просто, плюс бумажная волокита с переводом.

— О, бюрократические проволочки знакомы нам с Мерлином не понаслышке, — участливо кивнула Моргана, пока Мерлин жестами приманивал официантку. — Из-за этого и опоздали на неделю, пожениться в нашей стране не так просто, а обучаться в Королевской Академии может только замужняя женщина.

— Да ты что? — протянул Артур, и тень понимания мелькнула у него в глазах, заставив Мерлина скрипнуть зубами — только этого ещё не хватало. — Кстати, извини ещё и за то, что набросился на вас с Мерлином. Ты же знаешь мой взрывной характер, наговорю всего, а потом жалею, — он вздохнул. Всё-таки признание своей неправоты всегда давалось ему нелегко.

Совершенно разные внешне, во многом, включая характеры и отношение к извинениям, они с Морганой были похожи. Теперь, зная об их родстве, Мерлин это видел и понимал, почему так сдружился с Леди, почему с ней так комфортно в общении. Всё оказалось до смешного просто: она женская версия Артура, с которым ему когда-то было так хорошо. Тоска снова затопила грудную клетку, прожигая соляной кислотой болезненные дыры в лёгких. Официантка всё так и не подходила, под этим предлогом он встал с диванчика. Хотелось уйти, чтобы не видеть эти одинаковые улыбки, но Моргана, будто почувствовав, через стол поймала его за руку и взглядом попросила вернуться. Мерлин улыбнулся и кивнул на бар. Она бы не обиделась, но он уже обещал провести этот вечер здесь. Отходя, Мерлин услышал чуть смущённый голос Артура, явно провожающего его взглядом:

— Просто… Я был уверен на сто процентов, что твой муж гей. Знаешь, я ведь когда-то…

Услышать до конца не получилось, началась какая-то популярная песня, и собравшиеся в зале радостно загомонили. Плевать. Меньше знает, целее нервы.
Заказав бутылку текилы — их с Морганой напиток для эмоциональных вечеров, Мерлин вернулся за стол, где его опять встретили две чеширские улыбки от уха до уха. Но что-то напускное сквозило в этих улыбках, а может, Мерлину просто показалось.

— О, текила! В самый раз! — Леди потёрла ладошки друг о друга и приняла из его рук бутылку с мексиканским сомбреро сверху. — Милый, не сердись, но я рассказала Артуру, какой у тебя сексуальный голос во время полёта.

— Что? — захохотал Артур. — Ты рассказала мне не об этом.

— Она уже успела выпить, пока меня не было? — поинтересовался у него Мерлин.

— Я не это сказала? — Моргана вопросительно глянула на Артура и обратно повернулась к Мерлину. — А, ну, значит, я сделала это только что. И нет, я не пила, но сейчас все исправлю. Блин, надо помыть руки. Разливайте, — она вскочила из-за стола и умчалась куда-то вглубь бара.

— Мор рассказала, почему ты на ней женился, — сказал Артур, насыпая на блюдце с нарезанным лаймом соль. Не поднимая глаз, он методично натёр края трёх шотов одной долькой и обмакнул в соляную горку.

Мерлин мысленно проклял любимую жёнушку за чрезмерно болтливый язык. Уж чего-чего, а рассказать самовлюблённому королю мира — Артуру Пендрагону, что Моргана боится оказаться с разбитым сердцем, поэтому никого к себе не подпускает, кроме друга-педика, а он, Мерлин, добровольно подписал себе целибат, женившись на подруге, и всё это ради карьеры... Нет уж! И если степень падения Леди в глазах брата его волновала мало — пусть чёртова семейка разбирается самостоятельно, то правду о себе хотелось бы сохранить в тайне. Подготавливая хамский ответ на какую-нибудь болезненную шуточку, вот-вот готовую сорваться с губ Артура, он не сразу понял, что ему говорят.

— Я хочу сказать тебе спасибо, что ты с ней. Мор рассказала, что ты для неё не просто муж, но ещё и хороший друг. Это здорово. Она выглядит счастливой, поэтому спасибо, правда. И я рад, что у тебя получилось, ну, стать нормальным парнем нормальной ориентации.
Мерлин, проглотил весь сарказм насчёт своей ориентации, хоть эта маленькая ложь и кольнула, и пустил все ресурсы тела на борьбу с желание удивлённо вылупиться. «Извини» и «спасибо» от Артура Пендрагона в один вечер — это что-то на грани фантастики, не иначе перед ним сидит голубоглазая светловолосая причина глобального потепления.

— А ты изменился.

— Ты тоже, — сказал Артур и, помолчав, добавил: — Рад, что ты всё-таки стал лётчиком.

— Я тоже рад, и, знаешь, мне не пришлось ни с кем для этого спать, — окрысился Мерлин, махом выпив порцию текилы без всяких предшествующих ритуалов. Солоноватая жидкость растеклась во рту невыплаканными слезами застарелой юношеской обиды.

— Мерлин, мне тогда едва исполнилось восемнадцать, я был вспыльчив и поддавался влиянию авторитетных людей, не умел признавать свои ошибки и извиняться. И понял это, когда менять уже произошедшее было поздно, — устало произнёс Пендрагон.

— Перестань, — Мерлин жестом остановил Артура и тяжело вздохнул. — Давай выпьем и больше не будем возвращаться к этому разговору. Столько времени прошло. Как ты правильно сказал Моргане, мы взрослые люди и теперь какая-никакая семья.

— Ага, но ты всё-таки женился на представителе такого выгодного семейства Пендрагон, — усмехнулся Артур.

— Ага, — в тон ему ответил Мерлин. — Только ты как-то не учёл, что этот самый представитель уже много лет не носит эту фамилию и совершенно не общается с таким выгодным для меня тестем.

— Вот же незадача, — Пендрагон притворно сочувственно вздохнул.

После недолгой паузы Эмрис настороженно поинтересовался:

— Я надеюсь, ты не рассказал ей ничего о нас?

— Ну-у-у… — Артур виновато задрал глаза к потолку и сложил губы трубочкой. — Почти ничего.

— Класс! — Мерлин махнул ещё один шот текилы и тяжёлым взглядом воззрился на Пендрагона. — И что, теперь моя жена в курсе, что я спал с её братом?

— Думаю, да, — кивнул Артур и расхохотался. — Боже, да сделай ты лицо проще. Твоя жена сейчас отплясывает с моим напарником и плевать хотела, кто с кем спал.

— Вот же бесчувственная дрянь, — прищурившись на танцующую пару, сердито сказал Мерлин и рассмеялся вместе с Пендрагоном. Моргана смеялась, поддаваясь рукам Гвейна, закручивающим её то влево, то вправо, а то крепко прижимающим хрупкое тело к широкой груди. – Кажется, мне пора начать ревновать.

— Он знает, что она замужем и чья сестра, поэтому не посмеет, даже если Мор будет не против. Но всё равно постарайся, чтобы она и думать забыла о других мужчинах. Хэй! — хлопнул он Мерлина по руке. — Ты пьёшь уже третью порцию. Разливай заново!

Закончив танец, Моргана вернулась за стол и под ошалелый взгляд брата и смех Мерлина выпила подряд три только что наполненных шота.

— Твоя очередь, — подмигнула она Артуру.

— А вы опасная парочка, — притворно ужаснулся тот и последовал их примеру.

После небольшого допинга разговаривать стало проще, Артур рассказал об Америке, Моргана — о серых буднях на дублинской базе и о том, как они их разбавляли.

— Вот, смотри, Мерлин подлетел так близко, что я даже сделала селфи, — показала она экран телефона.

— Да, это очень в духе Мерлина, — улыбнулся Артур. — А мне нельзя подставляться. У меня же фамилия, — показал он пальцем вверх, придавая значимость, и скривился. — Завидую тебе, Мор, что взяла мамину.

— Ты же знаешь, я люблю тебя, Артур, — Моргана чмокнула в щёку расплывшегося в чеширской улыбке Пендрагона, мгновенно забывшего о неприятном.
«Я тоже», — ответил Мерлин где-то очень давно и далеко, в другой жизни.

— Я знаю, — сказал Артур, и Мерлин обессиленно прикрыл глаза. Похоже, сегодня нервную систему он не сбережёт, а печень и подавно.

Текилы было много. После допитой первой бутылки к ним подсел Гвейн ещё с одной, ребята из их группы, поднабравшись и осмелев, попеременно подходили каждый со своим бокалом и предлагали выпить «за знакомство», «за боевых корешей», «мы им ещё покажем», «чтобы у сволочи-капитана началась икота» и прочее. Захмелевший Гвейн, поцеловав Моргане руку, предложил тост «за дам, ибо не дам – плохое слово», после чего под всеобщий смех получил в зубы той самой поцелованной ручкой.

С каждой новой порцией алкоголя смотреть на улыбку Артура становилось всё сложнее. Как бы Мерлин ни пытался смотреть в другую сторону или на других людей в баре, неизменно возвращал взгляд к припухшим от лайма и соли губам и медленно сходил с ума.

Когда из динамиков зазвучала медленная чувственная песня, многие собравшиеся разбились на парочки, чтобы под предлогом танца пообжиматься и интимно пошептаться, топчась в центре бара — даром что давно уже не подростки.

Гвейн взглядом попросил разрешения у Мерлина пригласить Моргану и жестами показал, что будет вести себя прилично, та послала мужу воздушный поцелуй и со всем имеющимся достоинством нетрезвой, но гордой львицы пошла с Бродягой к уже танцующим.

— Пойду на воздух, — бросил Эмрис Артуру, весело болтающему с одним из сокурсников за соседним столом, кажется этого здоровяка звали Персиваль. А может, это была фамилия или позывной — Мерлин не сказал бы наверняка, даже если бы текилы было на пару порций меньше, а сейчас и подавно.

На улице свежий ветерок гонял блестящий фантик по пустынной дороге около небольшой полупустой парковки — как ни крути, большинство посетителей бара предпочитало оставлять личный транспорт дома. Мерлин сел на парапет недалеко от входа, вытянув длинные ноги и глубоко вдохнув воздух, пропитанный отголосками сигаретного дыма, влажной землёй и чем-то, определяемым как эфемерное понятие «запахи ночи». Задницу и ладони холодил цилиндрический металл, в голове шумело, а под закрытыми веками, как отпечатанная, стояла картинка блядской чеширской улыбки. А ведь Моргана предупреждала, что в комплекте с женой идёт ещё и брат, только отчего-то ни разу не назвала его по имени и не упомянула, что является родной дочерью министра обороны Утера Пендрагона.

— Ты чё, оглох, мужик? — выдернул его из размышлений чей-то раздражённый голос. — Ты сидишь на нашем месте.

— Мы здесь курим, — сказал второй голос — более высокий и нервный.

— Ребят, ну сядьте рядом, что ли, если вам так принципиально курить именно здесь, — не глядя на подошедших, сказал Мерлин, подсознательно зная, что парни не примут конкурента и прямо сейчас до него докопаются. Их, конечно, больше, но ему, давившему внутри себя эмоции весь вечер, очень нужно было спустить пар.

— Слышь, ты чё, пидор что ли? Плохо слышишь? — первый, судя по голосу, парниша шумно сплюнул и подошёл на пару шагов ближе.

Ну вот, как и предсказывалось.

— Пидор, но слышу отлично. Ориентация на слух не влияет, — хмыкнул Мерлин и наконец-то поднял глаза на гопоту. Один тощий — ерунда, второй — канонический громила с узким лбом и большой, как селекционная тыква, головой. Это уже более неприятный соперник, но мысль спустить пар на горстке местных отморозков грела душу всё больше и больше.

«Главное, не сильно повредить руки, чтобы не отстранили от полётов», — мелькнуло в голове, пока его предыдущие слова со скрипом осмысливались.

— Я не понял, это он на нас наехал сейчас? — прогудел громила тощему.

— Куда уж тебе, — сочувственно протянул Мерлин, продолжая нарываться.

— У меня есть нож, чувак, и я тебя пырну, сечёшь о чём я?

— У меня есть член, и я тебя выебу. Как тебе такая перспектива? — говорить о том, что реально побрезговал, даже если бы этот бычара остался последним мужиком на планете, Мерлин, конечно, не стал.

— Эй, Стив, угомонись, у этого парня глаза бешеные, — опасливо вякнул тощий, хватая названного Стивом за рукав.

— И не менее бешеные друзья, не советую вам связываться с офицерским составом ВВС Соединённого Королевства, — раздался рядом глуховатый чёткий голос.
Артур. Принц в сияющей белой рубашке, прискакавший спасать принцессу от двух злобных упырей. Только он, Мерлин, далеко не принцесса и, чёрт возьми, хотел подраться!

Видимо, его лицо сейчас передавало опасный набор эмоций, новоявленный рыцарь Пендрагон тоже излучал силу и уверенность одним только взглядом, что уж говорить о напряжённых мышцах крепкого тела, поэтому, потоптавшись для понта, спасая самолюбие, местные авторитеты всё же свернули обратно за угол, оставив облюбованное место. Зачатки мозгов у них всё-таки водились.

— Так мы теперь друзья? — хмыкнул Мерлин, отворачиваясь от Артура и запрокидывая голову вверх к не затянутому, на удивление, тучами небу. Вспышка гнева медленно растворялась с каждым глубоким глотком стылого воздуха. А скопившееся напряжение, как топливо, потратилось на кипучую злость, и всё, что он сейчас чувствовал, это усталость и опьянение.

— Ну, это не самый плохой вариант. Когда-то мы неплохо умели находить общий язык, — пожал плечами Артур, подставляя лицо прохладному вечернему ветерку.
«Общий язык, общую постель, общие мечты…»

— Давно это было… Но я бы попробовал, — всё-таки решил Мерлин, чувствуя себя мазохистом восьмидесятого уровня. Сегодняшний вечер всколыхнул зарытые на дно памяти моменты юности, разбередил давно пережитые чувства, вдыхая в них новую силу. Чёртов Артур Пендрагон всё так же заставлял замирать, казалось бы, зачерствевшее сердце. Но оттолкнуть его от себя Мерлин был не в состоянии, пусть и будет жалеть об этом решении позже, когда хмель текилы рассосётся вместе с привкусом соли и лайма, оставаясь на языке свежестью мятной зубной пасты и тяжестью невысказанных проклятий на свою дурную голову.

4.

Утро встретило Мерлина почти проспанным завтраком и зверским голодом вместо похмелья. Времени на душ не оставалось, поэтому он реактивно застёгивал рубашку под ехидные комментарии любимой жены — свеженькой, уложенной и одетой в выглаженную форму.

— Нет, ну ведьма же! — бурчал Мерлин, пытаясь причесаться одной рукой, другой натягивая ботинок.

— Что, так и пойдешь? — Моргана смерила его скептическим взглядом. — Только вода исправит твою причёску. Может, всё же в душ, а я возьму еды и на тебя?
Мерлин уже хотел согласиться, но воскресенье снижало практически до нуля шанс получить выговор за неуставной внешний вид.

— П-ф, кого я здесь любил, кроме тебя? А ты меня и не таким видела, — он ещё больше растрепал шевелюру пальцами, поняв бесполезность манипуляций по приведению хаера в порядок. Так он стал похож на подростка-распиздяя, коим и являлся когда-то в школе. — Пошли? — Мерлин задорно улыбнулся Моргане и, схватив её за руку, потащил на завтрак.

Столовая на первом этаже кампуса была заполнена почти наполовину, чему сразу же нашла объяснение Моргана, кивнув на вывеску на двери. В воскресенье — свободный от занятий день — часы работы сдвигались на час. В центре за столом сидела компания, состоящая из нескольких их одногруппников, чьих имён Мерлин так пока и не запомнил, и, что ни странно, Бродяги и Артура. При их появлении последний поднял взгляд и на несколько секунду завис, явно недоговорив начатую фразу, впившись взглядом во взъерошенного Мерлина. Гвейн тоже их заметил. Он — обычно улыбчивый — нахмурил брови и что-то сказал на ухо напарнику, дёрнув его к себе за это самое ухо.

Мерлин решил не анализировать странное поведение лётной пары, но мелькнувшая в карих глазах ревность его немного обескуражила. А только ли лётной? Но об этом он тоже предпочёл не думать, садясь рядом с Морганой, занявшей место напротив брата, и переключил внимание на пышный омлет, а потом и вовсе забыл, когда Гвейн начал шутить и строить глазки смеющейся Моргане, а Артур весело, но без должного энтузиазма пытался его угомонить.

В понедельник их разбили на двойки по схожему уровню. После вылета, когда только Зубоскал с Бродягой и они с Леди подстрелили Сталкера, их определили в одну группу. Вполне ожидаемо, но…

— Вы поступаете в распоряжение старшего лейтенанта Пендрагона как старшего по званию. Будете делать всё, что он скажет, — выдал Глок.

— А если он извращенец? Я не согласен! — насупился Мерлин. — А кто даст гарантию, что если он выше по званию, то, значит, разбирается лучше в пилотировании и стратегии боя.

Моргана закатила глаза, а Гвейн радостно улыбнулся и дал «пять» ухмыляющемуся Артуру.

— Лейтенант Эмрис, моё терпение не безгранично, — зыркнул из-под густых бровей капитан. — Меня мало волнуют твои проблемы с подчинением приказам, это армия, сынок, и здесь ты будешь делать то, что тебе приказали. Гарантий никто не даст, вам остается уповать на удачу или молиться, чтобы руководитель группы не оказался недоучкой или самодуром. И уже это — жизнь. Всё, что я могу вам сказать: вы знали, куда шли, господа. Поэтому ваша задача сейчас состоит в том, чтобы стать первоклассными пилотами и в период военных действий не оказаться неподготовленным идиотом, и неважно, будете вы отвечать только за себя или целую группу. Вы уже отвечаете за свою страну.

— Какой план, кэп? — иронично спросил Мерлин по выделенному каналу, подлетая к заданному квадрату координат. Ему всё так же не нравилась мысль подчиняться приказам Пендрагона, хотя рационального объяснения этому факту он не находил. Язвил, строил из себя клоуна, зубоскалил — даром, что Зубоскал здесь совсем не он — и нарывался, но объяснить причину своего поведения не мог даже себе. То, что много лет назад Артур в приказном тоне велел ему не попадаться на глаза и теперь все его приказы будут вызывать отторжение, Мерлин считать доводом не хотел, а то, что он терпеть не мог быть зависимым и ведомым, в армии вообще не учитывалось.

— Смотреть в оба, — хмыкнул в наушниках Артур и вынырнул из облака прямо перед носом их самолёта, сделав пижонскую петлю и сменив курс.

— Хэй! — крикнул Эмрис, провожая серебристый хвост взглядом. — Они только что нас подрезали! Леди, почему не предупредила?

— Расслабься, Мерлин, я их видела, просто решила поддержать шутку.

— Вы сговорились заранее?

— Ну-у-у, если скажу, что Артур поймал меня в ангаре, пока ты психовал и пытался разговаривать с механиком, я, пожалуй, совру. Да ладно, тебе нужно немного расслабиться, чтобы стать ведомым в связке с Артуром. Просто доверься ему.

— Засёк цель, передаю координаты, — включился Бродяга, прекращая дурачество и настраивая всех на работу.

— Получила, — отрапортовала Леди.

— Я отвлеку его на нас, а вы заходите с тыла, — отдал распоряжение Зубоскал.

Такой приказ пришёлся Мерлину по душе. Заходя в вираж, он понял, что его отпустила эта непонятная тяжесть и пришло осознание, что Артур — не самодур, а ещё теперь, вроде как, его друг, поэтому всё будет в порядке. Глубоко вздохнув, Мерлин сделал несколько горизонтальных нисходящих винтов, выходя на удобную позицию. Как и обещал, Зубоскал вилял перед Сталкером, давая их «Тайфуну» прицепиться на хвост противника.

Капитан Глок практически сразу засёк преследование и, бросив цель, принялся уклоняться от готового навести прицел истребителя.

— Вёрткий гад, — выругался Мерлин, ныряя за ним то выше, то ниже изначального горизонта. — Я же тебя всё равно поймаю.

— Он не ошибётся, как в прошлый раз, — подала голос Леди.

— Не давай ему свернуть, будь агрессивнее, руководи его траекторией, — велел Артур.

— Стараюсь.

Мерлин, маневрируя, не прочитал ход Сталкера, который сбавил скорость и прицепил его к хвосту, не давая прицелиться.

— Чёрт! Я слишком близко подошёл, — прорычал Мерлин.

— Понял. Давай так, я обхожу по дальнем радиусу и выйду на огневую позицию через двадцать секунд, веди его на десять часов и уходи выше и правее.

— Есть.

Мерлин выполнил всё в точности, как приказал Артур. Сместившись, он увидел, что тот, пройдя ниже под брюхом Сталкера, а затем полупетлёй выходя в полубочку, оказался на высоте противника у него на хвосте.

— Йе-ха! Птичка в клетке, — проорал Бродяга, оглушив Мерлина вместе с радостно улюлюкающей Леди.

Сталкер увлёкся Мерлином, не просчитав ход Зубоскала.

— Отличный Иммельман*, — похвалил Мерлин Артура.

— Блестящий Иммельман, Зубоскал, — на общей частоте повторил похвалу Глок и велел: — Возвращайтесь на базу, — в его голосе слышалась совсем не досада, а улыбка наставника, чьи ученики в очередной раз превзошли учителя. А может, он немного им подыграл, оставляя маленький шанс на выигрыш, и они грамотно им воспользовались.

— Спасибо за работу, господа, кажется, у нас неплохо получилось работать в команде. Отдельное спасибо буке-Мерлину, что всё-таки доверился, — прозвучал довольный голос Пендрагона.

— Ты адекватный ведущий и действовал так, как поступил бы я сам, поэтому мне не пришлось насильно себя перегибать, — признал Эмрис. Это действительно было так. Приказы Артура не вызывали отторжения, с ним было комфортно летать.

«С ним тебе было комфортно в любой ситуации. Он отлично тебя чувствует», — напомнил ехидный внутренний голос.

— И ещё… Знаешь, Мерлин, Леди чертовски права, по радиосвязи у тебя действительно очень сексуальный голос.

Впереди летящий истребитель ушёл в пике и устремился к горящей огнями взлётно-посадочной полосе.

— Это что сейчас было? — ошалело спросил Мерлин, переключаясь на внутрибортовой канал.

— Я не знаю, — также ошарашенно ответила Моргана. — Артур… флиртует? — в её голосе послышалась улыбка.

— С твоим мужем, — резко припечатал Мерлин, заходя на посадку по соседней полосе.

Он много рассказывал Моргане, был с ней откровенен почти полностью, но Артур был его давно забытой тайной, которую он хранил только в своей голове и паре фотокарточек в альбоме, валяющемся у мамы на чердаке, чтобы не было соблазна посмотреть. Он вычеркнул Артура из своей жизни много лет назад, заставил себя забыть, но… Эти мягкие нотки в хрипловатом от радиочастот голосе… Мерлин не хотел признаваться себе в том, что сволочь-Пендрагон всё так же действует на него. Восхищает, завораживает, покоряет. Берёт в плен одним только тембром. Только не понятно, зачем это надо самому Артуру.

В раздевалке перед душевой гомонила третья лётная группа, та, что перед ними — вторая, была уже в воздухе, поражая капитана Глока своими умениями. Мерлин зашёл в помещение с металлическими шкафчиками, точь-в-точь как в старшей школе, значительно позже Зубоскала и Бродяги. Гвейн стягивал остатки снаряжения чуть левее, а Артур уже ушёл мыться.

Открыв свой шкафчик, Мерлин с облегчённым вздохом скинул амуницию и затолкал на нижнюю полку, только потом заметив, что из дверцы вывалился бумажный самолётик, сложенный, по-видимому, из записки.

«Прошу прощения за последние слова в эфире. Немного заигрался и забылся. Воспринимайте как неудачную шутку, которой это всё и было. А.»
И как это понимать? Его флирт — это шутка? У Мерлина шарики за ролики начали заходить. Ну почему с тех пор, как оказался рядом с Артуром, он находится во власти непонимания — себя, своих реакций на него и его самого. Сердце стучало как заполошное от всё ещё гуляющего по венам адреналина пережитой схватки и после этой записки совершенно не собиралось успокаиваться, работая на износ.

Мерлин ещё раз вздохнул, стаскивая рукава лётного комбинезона. Тело дышало отголосками воздушного боя, было наполнено силой и бодростью, но как же он морально устал. Тяжесть всех роящихся в голове мыслей просто придавливала, размазывая мозги по стеночкам. Артур эмоционально выпивал его по капле, и самое ужасное, что он с охотой отдавал эти капли.

Гвейн хлопнул дверцей, нарушая тишину раздевалки. Оказывается, следующая группа уже успела выйти, а он и не заметил. Проходя мимо, Бродяга бросил на него нечитаемый взгляд и скрылся в клубящемся влажном паре из открытой двери в душевую, где голый Артур стоял под упругими струями, ласкающими его сильное поджарое тело так, как сейчас бы с удовольствием ласкал его губами и руками Мерлин.

— Блядь! — выругался он, с силой захлопывая шкафчик, разрывая сложившийся в голове образ противным металлическим лязгом. Наверно, душ ему сейчас лучше не принимать.



продолжение в комментариях

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, NC-17

Название: Сильнее чем страх
Автор: Two_Flower
Форма: арт/коллаж
Канон: Мерлин ВВС, Голодные игры
Рейтинг: PG
Персонажи: Мерлин, Артур
Жанр: Crossover
Предупреждение: нет
Примечание: коллаж сделан на Артур/Мерлин ОТП-фест «Две стороны одной медали».
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Саммари: По нерушимому закону Голодных игр победить может только один из участников. Судьям не важно кто выиграет, главное — зрелище. Но будут ли правила настолько суровы, если и Капитолию пришлось выставить своего представителя. И что будет, если он, чтобы выжить, объединится с игроком другого дистрикта...
Размер: 1920x1200
Тема: Притворяться парой

@темы: Merlin's team, Арт, Arthur/Merlin OTP fest 2015, PG

Название: Фарс или что-то вроде
Автор: Tyen
Бета: -Wintersnow-
Размер: 12 794 слова
Жанр: романс, юмор, флафф
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: модерн!АУ, колледж!АУ
Дисклеймер: Творим из-под щита!
Саммари: Мало Мерлину было стирки носков Артура и уборки в комнате, так тот задумал еще один безумно глупый фарс!
Тема: Притворяться парой

Из-под кровати торчали ноги. Две, если быть точным: левая, обутая в дорогой кроссовок, и босая правая. Кровать была Мерлина, но сам Мерлин застыл в дверях, поэтому мог с уверенностью утверждать, что ноги незаконно проникли на его территорию, в его святая святых — пыльный угол под кроватью.

— Эй! — возмутился Мерлин, поняв, что хозяин ног проигнорировал просьбу не трогать его вещи.

Раздался грохот, крепкие ругательства, и из-под кровати, смешно пятясь задом, вылез Артур. Чихнув, он стряхнул пыль с волос, потер ушибленный затылок и возмущенно уставился на Мерлина.

— Тебя в детстве не учили, что грязь — это плохо? — спросил Артур и с размаху плюхнулся на свою кровать.

— А тебя — не копаться в чужих вещах? — ответил Мерлин, ногой заталкивая обратно выдвинутые стопки книг и коробки из-под обуви, одна из которых хранила довольно постыдный секрет.

— Я потерял кроссовок, — пожаловался Артур, будто это все объясняло, и потряс босой ногой. — А у меня свидание через десять минут.

— Не успеешь, — прищурившись и оглядев Артура с ног до головы, заключил Мерлин. — Ты же не пойдешь на встречу с Софией в таком виде? — Мерлин ткнул пальцем в серое пятно на когда-то белоснежной футболке Артура и в паутину на джинсах.

Артур оглядел себя, чертыхнулся и, потянувшись, влепил Мерлину подзатыльник.

— За что? — возмутился тот, потирая голову.

— За то, что ты идиот! Найди мой кроссовок, а я быстро переоденусь. И куда ты положил чистые футболки?

Мерлин вздохнул. В этом весь Артур — думает, что вещи стираются сами, кроссовки убегают с того места, где он их оставил, а сосед нужен только для того, чтобы изображать прислугу. Мерлин уже больше года проклинал судьбу, которая поселила его в одну комнату с Артуром. Это случилось в ту пору, когда он был ошалевшим от счастья поступления в один из самых престижных колледжей страны первокурсником, и одна мысль о соседстве с опытным студентом второго курса приводила его в еще больший восторг. Он представлял себе, как они подружатся, как сосед будет рассказывать ему хитрости и секреты учебы, знакомить с девчонками, закатывать шумные вечеринки… Реальность же, как обухом по голове, подсунула ему Артура. Нет, в конечном итоге они даже подружились, хотя сначала едва не поубивали друг друга и поделили комнату на две части, прочертив линию от окна до двери и запретив друг другу переступать через нее. Мерлин вышел из той войны с покрасневшим и увеличившимся в два раза ухом, а Артур отделался синяком под глазом. Но постепенно они нашли общий язык, и теперь многие считали их лучшими друзьями. Но это была странная дружба, ведь вместо задушевных бесед (которые тоже были) Артур гонял его с уборкой, готовкой и прочими обязанностями, которые обычно принято делить на двоих. Артур мог бы попросить заняться этим любую девчонку из того табуна, что постоянно за ним бегал, но ему нравилось доводить Мерлина. Самое большое удовольствие он получал от наблюдения за тем, как Мерлин собирает раскиданные вещи и раздраженно запихивает их в шкаф. Впрочем, Мерлин особо не заморачивался, и эта кипа тряпок потом частенько падала Артуру на голову, стоило только открыть дверцу. Артур злился и кидал в Мерлина всем, что под руку подвернется, но тот обычно успевал увернуться, хотя... Мерлин потер шишку на лбу — вчерашнее приобретение от попадания… кроссовка Артура! Кажется, отскочив от лба Мерлина, он улетел куда-то за шкаф.

Мерлин пошарил рукой в узком пространстве между шкафом и стеной и действительно что-то нашел. Ну, кроме пыли, конечно. Сжимая в руке добычу, он плюхнулся на свою кровать и замер в выжидательной позиции.

Когда Артур вышел из ванной, Мерлин запустил в него кроссовком, не причинив, однако, особого вреда — с меткостью у него всегда было не очень.

Артур неторопливо оделся, зашнуровал кроссовки, провел расческой по волосам, снова взъерошил их, подмигнул Мерлину и отправился на свидание.

Мерлин проводил его раздраженным взглядом и откинулся на подушку. С Артуром не всегда было плохо, часто — очень даже хорошо, когда он не строил из себя особу королевской крови, а был просто другом. Мерлин любил их вечерние разговоры, утреннюю шутливую борьбу за душ, пьянки по смешным, пустяковым поводам или устроенные в утешение. Артур умел выслушать и понять, дать совет или просто помолчать, когда требовалось. Правда, случалось это довольно редко.

Мерлин взглянул на часы; Артур уже опоздал на свидание, но, зная Софию, можно было смело утверждать, что он все равно пришел первым. София была лишь одной из бесконечной череды девчонок Артура (преимущественно глупых блондинок), и он наверняка через неделю бросит ее, заявив, что она скучная, жеманная, или что его раздражает ее голос. На памяти Мерлина еще никто не продержался с Артуром больше двух недель.

Мерлин дотянулся до сумки и достал тетрадки с лекциями. Следовало подготовиться к семинару — все равно ему самому никакие свидания не светят. Он был так же придирчив, как и Артур, вот только понять, что человек ему не подходит, успевал гораздо раньше, чем тратил на него небольшое состояние (а все знали, что Артур любил свидания с размахом).

В колледже успешно действовал Студенческий совет, председателя которого каждый год избирали из самых активных и способных студентов. Мерлин как-то раз пробовал попасть в этот Совет, но быстро понял, что организаторская деятельность с примесью политической игры — это совершенно не его. Мерлин посещал театральную студию, числился в команде колледжа по плаванию и частенько занимался репетиторством, зарабатывая немного денег. Артур же имел далеко идущие жизненные планы и отдавал все силы Студенческому совету, оставляя немного на отличную учебу, футбольную команду и тренажерный зал. Близились выборы председателя Совета, и Артур твердо вознамерился в них победить. Мерлин, как настоящий друг, всецело его поддерживал.

Отсидев две пары английского, философию и политологию, Мерлин вместе с Уиллом, своим однокурсником и другом детства, заглянул в библиотеку, а затем отправился к Гвейну, с которым занимался математикой. Тот хоть и был на том же курсе, что и Артур, но учебе уделял времени гораздо меньше, чем девушкам и вечеринкам, а потому платил Мерлину за выполнение контрольных, курсовых и прочих работ по некоторым предметам. Мерлин гордо именовал это «репетиторством», а Артур не одобрял самой сути таких занятий.

В комнату Мерлин вернулся лишь вечером, уставший и голодный. Бросив сумку у порога, он, отыскав в холодильнике хлеб и сыр, наскоро соорудил бутерброд и заварил себе большую кружку какао. Сел за стол, с удовольствием вытянув ноги, и прикрыл глаза. В этот момент хлопнула входная дверь.

Мерлин едва не подавился, когда на пол рядом с ним приземлилась сумка Артура, а ее хозяин вмазал кулаком о стену, ободрав костяшки.

— Этот мир свихнулся! — заявил Артур и грязно выругался, что за ним водилось редко.

— Дать успокоительное? — устало спросил Мерлин, освобождая место за столом.

— Не поможет, — хмуро отмахнулся Артур. — Мне сейчас заявили, что мои шансы выиграть на выборах председателя Студенческого совета равны нулю, поскольку все считают меня, видите ли, гомофобом!

— А разве ты не… — начал было Мерлин, но Артур, бешено сверкая глазами, его перебил:

— Нет! Я не гей, но ничего против них не имею. Пусть трахаются, с кем хотят, пока меня это не касается.

— Вот за такие заявления тебя и считают гомофобом. — Мерлин сел на кровати по-турецки и поудобнее обхватил ладонями кружку с горячим какао. — Я бы тоже обиделся, будь я геем, — Мерлин вздохнул, подумав о своих знакомых-геях, которым частенько приходилось выслушивать грубые, отвратительные вещи.

— Но ты не гей! Но лучше бы ты им был, тогда в качестве аргумента я бы мог предъявить им нашу дружбу.

— Очень смешно. — Мерлин скривился и на всякий случай поставил кружку с какао на стол. Он и так пролил немного на одеяло, когда дернулся, услышав заявление Артура. — Вокруг полно геев, подружись с одним из них.

— С кем? Я же не буду подходить в коридорах к каждому встречному и говорить: «Здравствуйте, вы, случайно, не гей? Если да, то, прошу, станьте моим другом». — Артур фыркнул и снова выругался, а Мерлин расхохотался.

— Ты знаешь несколько геев, это я могу точно тебе сказать. Просто пригласи их выпить, пообщаться…

— И они решат, что я к ним клеюсь.

— Боже, Артур! Натурала они видят сразу и точно знают, где им ничего не светит. Поверь, к тебе ни один гей не подойдет с романтическим предложением.

— Я не в их вкусе?

— Нет! Просто от тебя за милю разит… натуральностью. Если ты смотришь на девчонок, у тебя черти в глазах пляшут, а парни тебя интересуют лишь в… приятельском смысле. С ними можно выпить, поговорить о футболе, обсудить тех же девчонок, но не более. Тебе не кажутся привлекательными их тела, ты не станешь целовать парня только потому, что возбуждаешься от этого. Со стороны хорошо видно, на кого у тебя встает, а на кого — нет.

Мерлин замолк, переводя дух, и отвел глаза. Уж слишком подозрительно смотрел Артур – словно услышал гораздо больше, чем он хотел сказать. Мерлин мысленно отвесил себе подзатыльник. Просто было время, когда он размышлял, может ли и сам оказаться геем, и пришел к выводу, что нет, не может. А теперь Артур смотрел на него так, будто вот-вот совершит открытие века.

— Неужели все геи такие проницательные?

— Им приходится, если они хотят кого-то подцепить, не раскрывая себя для остальных.
— И кто из моих знакомых гей?

Артур, не стесняясь, стащил с себя футболку, кинул ее тут же на пол, снял джинсы и потянулся всем телом, демонстрируя отличную мускулатуру. Мерлин сглотнул и отвел взгляд — деликатно, как ему показалось.

— Кей, например, — ответил Мерлин. — Он играет с тобой в одной команде и тоже состоит в Совете. Его любят в колледже.

— Футболист? — Артур вытаращил глаза. — С которым я моюсь в одном душе?

— Боже… — Мерлин закатил глаза и отвернулся к окну, когда Артур решил снять с себя еще и трусы. О его любви к эксгибиционизму можно было слагать легенды, но Мерлин не умел, а больше о ней никто не знал. — Только не пялься теперь на Кея как на прокаженного, он хороший парень. Зря я тебе сказал.

— Вот уж нет! Теперь я в жизни перед ним не разденусь.

Мерлин вздохнул. Этот разговор начал тяготить его, потому что так много вертелось на языке, чего ни в коем случае нельзя было говорить. Например, что Артур преспокойно раздевается перед ним и даже не подозревает, что Мерлин… нет, не гей, его все еще привлекали девчонки. Но этот разговор доставлял ему вполне физическую боль — и оттого, что член в штанах дернулся по непонятным причинам, и оттого, что Артур никогда не поймет, если узнает.

— Ты не сможешь за две недели убедить всех в своей лояльности к геям, — сказал Мерлин. — А значит, смирись. Попытаешься стать председателем Совета на следующий год.

— Я не могу так глупо проиграть, — возразил Артур, направляясь в душ.

— Болван, — фыркнул Мерлин, утыкаясь носом в подушку. Он бы и сам сейчас не отказался от душа. Холодного, успокаивающего и ставящего мозги на место. Впрочем, виноват тут не Артур, а сам Мерлин, у которого слишком долго никого не было.

— Мерлин, — отчетливо послышалось в тишине комнаты.

Было три часа дня, свет яркого солнца приглушали плотно задернутые шторы, слегка колышущиеся от сквозняка. Мерлин спал, выкроив свободный час в своем расписании.

— Мерлин!

Его плечо сжала чья-то рука и ощутимо потрясла, прогоняя сладкую дрему.

— Чего тебе? — приподнявшись на локте, спросил Мерлин.

Артур возвышался над ним и откровенным, заинтересованным взглядом осматривал его с головы до ног.

— Я придумал, как быстро убедить всех в моей любви к геям и выиграть выборы.

Мерлин рухнул обратно на кровать и, взмахнув руками, отвернулся. Их разговор состоялся три дня назад, и с тех пор Артур из кожи вон лез, стараясь придумать выход из сложившегося положения. Он даже пригласил Кея в бар, напоил его и узнал, что они болеют за одну и ту же команду Английской Премьер-лиги и что Кей даже собрал автографы почти всех игроков. Артур потребовал их показать, поэтому они вместе отправились в комнату Кея, хватаясь друг за друга, чтобы не упасть, а потом уснули рядом на полу. Но это нисколько не помогло репутации Артура, ведь перед тем как заснуть, он громко спрашивал, как вообще можно целоваться с небритыми мужиками, сосать члены и заниматься анальным сексом, ведь это наверняка противно, больно и точно противоестественно. Кей предложил устроить демонстрацию, Артур отпрянул, упал на пол и в следующую секунду заснул. К несчастью, этот инцидент наблюдал сосед Кея, соперник Артура на выборах, Валиант, и, конечно же, на следующий день о нем стало известно всем. Артур негодовал, Кей ничего не помнил, а Валиант выдумывал все новые и новые грязные подробности проявления гомофобии Артура.

После этого Артур затих, несколько дней обдумывал свое положение и теперь, вот, разродился очередным дурацким планом.

— Нам нужно начать встречаться, — заявил Артур таким тоном, будто попросил Мерлина подать ему чайный пакетик или забытое в комнате полотенце.

— С кем? — тупо спросил Мерлин, еще не осознавая всех масштабов катастрофы.

— Друг с другом.

Мерлин вытаращил глаза и поперхнулся воздухом.

— Что?! — прохрипел он.

— Не по-настоящему, конечно! Ты же знаешь, что ты совершено не в моем вкусе. Сделаем вид, что мы вместе: ну там, обнимемся пару раз на людях, возьмемся за руки, сходим в кафе. Я могу подарить тебе цветы… Или что там дарят друг другу геи? Если все увидят, что я встречаюсь с парнем, то забудут о моей гомофобии. Послушай, Мерлин, — Артур нахмурился, глядя в не блещущее энтузиазмом лицо Мерлина, — это идеальный план.

— Такой идеальный, что аж тошнит. Артур, этим фарсом никого не обманешь!

— Почему? Если мы убедительно сыграем свои роли…

— Да тебя воротит от одной мысли поцелуя с парнем!

— Вряд ли это сильно отличается от поцелуя с девушкой.

— А как же щетина и все такое?

— Тебе придется чаще бриться.

— Артур… — простонал Мерин, не зная, как еще его убедить. — Вот! — решившись, завопил он и, внезапно подавшись вперед, прижался губами к губам Артура. Поцелуем это сложно было назвать – скорее, просто касанием без всяких чувств и эмоций (если не считать отчаяния Мерлина, который слишком хорошо знал Артура и понимал, что так просто тот от своей идиотской идеи не отступится). Артур замешкался на пару мгновений, а потом отпрянул, дико вытаращив глаза.

— Ну вот, — констатировал Мерлин, отодвигаясь к стене, чтобы Артур рефлекторно не влепил ему оплеуху.

— Это от неожиданности. — Сконфуженный Артур облизнул губы и почесал затылок. В его голове явно шла какая-то сложная умственная работа, борьба с самим собой, и оставалось только надеяться, что прежние принципы возьмут верх. Но, конечно же, чуда не свершилось!

— Попробуем еще раз, — наконец выдал Артур.

Мерлин отчаянно замотал головой.

— Нет! Ты же не собираешь целоваться со мной по всем углам кампуса?

— Собираюсь. Это именно то, что я делаю с девчонками.

— Ты тупой придурок! — взвыл Мерлин, понимая, что все давно решено за него. Еще в тот день, когда он ступил на порог этой комнаты и протянул руку своему новому соседу. Тогда Артур показался ему симпатичным улыбчивым парнем, немного наглым, но такими в представлении Мерлина и должны были быть старшекурсники. И подружиться с ним показалось таким естественным… хотя к вечеру того же дня Мерлин понял, что Артур — просто самый обыкновенный болван.

— Тогда тебе не повезло с фиктивным парнем.

— А ты не мог попросить кого-нибудь другого? Ланса там или Гвейна?

Артур снисходительно взглянул на Мерлина, словно жалея его из-за отсутствия умственных способностей.

— Ланс встречается с Гвен, это всем известно. И если я предложу ему такое, она мне все глаза выцарапает, будь уверен. А Гвейн славится своими загулами по девчонкам и не согласится оставить их на две недели ради… такого. Я думал еще попросить Кея, но он скорее вмажет мне, чем согласится на предложение. Да и… с ним-то мне придется целоваться по-настоящему. — Артур скривился от отвращения. — А ты самый оптимальный вариант. У тебя, во-первых, никого нет, а во-вторых, ты же ходишь в свою театральную студию, а значит сможешь сыграть что угодно. Наверняка тебе там приходилось целоваться со всеми подряд.

— Роли героев-любовников мне обычно не достаются, — признался Мерлин.

— Ну вот и попрактикуешься.

За время разговора Артур успел пересесть к нему на кровать и придвинуться так близко, что Мерлин мог почувствовать жар, идущий от его тела. Бежать было решительно некуда – даже если попытаться, то Артур легко поймает его и усадит на прежнее место.

Мерлин покосился на него и тут же отвел взгляд — Артур смотрел на него в упор и тепло улыбался. Он будет хорошим председателем Студенческого совета, может быть, даже лучшим из всех, что уже были. Мерлин знал это, как и то, что никакая гомофобия не помешает ему соблюдать права геев и бороться за справедливое к ним отношение. Но другие не видели этого, не понимали Артура так, как понимал его Мерлин, не слушали его откровений по ночам, не знали его настоящего. Мерлин бы хотел видеть Артура не только в Студенческом совете, но и потом где-нибудь в правительстве, а то и в кресле премьер-министра Великобритании. А сейчас у Мерлина появилась возможность как-то поспособствовать светлому будущему своей страны. Как там? Закрой глаза и думай об Англии!

— Хорошо, — едва слышно выдавил из себя Мерлин.

— Что-что? — издевательски переспросил Артур.

— Хорошо, я помогу тебе! Но за это ты больше никогда не попросишь меня постирать твои вещи, будешь сам убираться в комнате и перестанешь издеваться надо мной, когда тебе скучно.

— Идет, — быстро согласился Артур.

Мерлин выдохнул и пожал его протянутую руку в знак скрепления договора. А в следующее мгновение Артур дернул его на себя так, что Мерлин упал в его объятия, и поцеловал. На этот раз это было не простое касание губ, а полноценный поцелуй. Артур настойчиво пытался проникнуть языком ему в рот, а когда не вышло, принялся покусывать и посасывать его нижнюю губу. Мерлин охнул, и Артур этим мгновенно воспользовался. Его рука незаметно оказалась в волосах Мерлина, поглаживая и не давая отодвинуться.

Поцелуй длился не больше нескольких секунд, но Мерлину он показался вечностью.

— Что ты делаешь? — тонким голосом спросил он, когда Артур наконец отпустил его.

— Практикуюсь. Теперь нам придется делать это довольно часто.

— И тебе не противно?

— Нет, — с легким удивлением ответил Артур. — Твои губы очень похожи на девчачьи – такие же пухлые и мягкие, — и я вполне могу представить на твоем месте Софию, например.

— Конечно, — буркнул Мерлин. Ему почему-то стало очень обидно за себя.

— Завтра начнем наше представление.

— Наш фарс.

— И если ничего не выйдет, то виноват будешь ты.

Артур наконец отошел от кровати Мерлина, и тот смог растянуться на ней во весь рост и уткнуться носом в подушку. Завтра начнется его персональный ад, на который он только что добровольно подписался.

Мерлину удалось улизнуть из комнаты раньше, чем Артур вышел из душа и успел дать ему ценные указания на день. К счастью, их занятия не пересекались, и на время учебы Мерлин мог чувствовать себя в относительной безопасности. Как и после нее в библиотеке с Уиллом, а потом в бассейне на тренировке. Мерлин отмахал несколько километров, наслаждаясь напряжением собственных мышц, ясностью и умиротворением, которые всегда дарила ему вода. Плавание снимало любые стрессы и ставило на место мозги. Отдыхая у бортика бассейна, Мерлин думал, что две недели это не так уж много — можно перетерпеть, а потом до конца года напоминать Артуру о данных обещаниях. Мерлин давно мечтал отыскать рычаги воздействия на своего заносчивого соседа, а через две недели у него будет неплохая комбинация козырей.

Подтянувшись на руках, Мерлин вылез из воды и уселся на бортик. Ему нравилось ощущение приятной усталости после плавания и чувство, будто кто-то резко увеличил гравитацию. Он уже собрался идти в раздевалку, когда рядом с ним появилась нога, одетая в джинсы и очень знакомый кроссовок.

— О нет, — простонал Мерлин и попытался спрыгнуть обратно в воду, но Артур удержал его, присев рядом на корточки и крепко схватив за руку.

— Не так ты должен приветствовать своего парня. — Артур широко улыбнулся и помог Мерлину встать. — Я думал, твоя тренировка закончится раньше.

— Она закончится, когда я захочу. — Мерлин огляделся: несколько человек с любопытством поглядывали на них. Конечно, к нему никто никогда не приходил в бассейн, тогда как других пловцов частенько ждали с тренировок девушки. А теперь у Мерлина появился парень. Плевать, что ненастоящий, зато красавчик и богач, признанный принц колледжа. Мечта каждой Золушки, не иначе!

Меж тем Артур задумчиво окинул его взглядом с ног до головы и присвистнул.

— Зачем ты прячешься под мешковатой одеждой? — спросил он. — Даже в общежитии ходишь в широких штанах и футболках. У тебя отличная фигура, и ты не такой худой, каким кажешься. Просто… изящный. И плаванье явно идет тебе на пользу.

Мерлин покраснел и пробормотал какую-ту нелепицу, состоящую из странного подбора звуков, мало похожих на слова.

— Все равно девчонки теперь начнут от меня шарахаться. Я же с тобой, — наконец выдавил из себя он.

— Про это быстро все забудут.

— Про тебя — да, а я до конца учебы останусь единственным парнем, которого бросил Артур Пендрагон.

— Ну так давай ты бросишь меня. После такого все девчонки будут твои — в благодарность.

Мерлин рассмеялся, чувствуя прилив теплых чувств к Артуру. Все-таки иногда тот может быть отличным парнем.

Артур обещал дождаться его у выхода из раздевалки, а затем сводить в кафе поужинать, как на настоящем свидании. Мерлин против такой «демонстрации чувств» ничего не имел, поэтому быстро ополоснулся, оделся и выскочил в коридор. Артур, как и обещал, ждал его у двери, но вместо того, чтобы скучать и предвкушать свидание со своим «парнем», весело болтал с очередной смазливой блондинкой, которые все казались Мерлину на одно лицо. Ее звонкий, пронзительный, словно трели мелкой пичуги под окном в шесть утра в воскресенье, голосок слышался во всех углах небольшого холла. Мерлин усмехнулся и приподнял бровь, перехватив взгляд Артура. Тот состроил несчастную физиономию и одними губами прошептал: «Помоги мне!»

Мерлин решительно подошел к воркующей парочке, одной рукой отодвинул блондинку в сторону, а другой притянул Артура к себе и поцеловал его в губы. Это была месть. И как раз тот момент, когда еще можно было от всего отказаться. Обратить поцелуй в шутку, мирно разойтись каждый в свою сторону и потом еще неделю отмахиваться от двусмысленных подколок друзей. Но Артур не привык отступать от своих планов. Поэтому он приоткрыл рот, превращая порыв Мерлина во что-то действительно напоминающее приветствие влюбленных.

Блондинка быстро ретировалась, презрительно поджав хорошенькие губки и выругавшись так, что у Мерлина бы уши покраснели, не будь они уже цвета перезрелого помидора. Артур перехватил инициативу и теперь явно наслаждался поцелуем. Словно давно ничего подобного не делал. Или мечтал об этом всю жизнь.

Когда они наконец оторвались друг от друга, в холле стояла тишина. Два десятка глаз смотрели на них в немом изумлении, и можно было не сомневаться, что к вечеру о новой пассии Артура узнает весь колледж.

— Игра началась! — шепнул Артур, и Мерлин лишь обреченно хмыкнул в ответ.

Дождавшись, когда Мерлин наденет свой рюкзак, Артур взял его за руку и повел к выходу из бассейна. Мерлину такие нежности казались слишком показушными, он сомневался, что даже если бы когда-нибудь завел себе настоящего парня, позволил бы ему водить себя за ручку. Аргументы Артура, что он делает так всегда, не убеждали. Девушкам такое, может, и нравилось, а Мерлин предпочитал при ходьбе свободно распоряжаться обеими руками.

— Пф-ф, — выдохнул Мерлин, когда ему надоело вырываться (да еще так, чтобы не заметили окружающие). — Отпусти, ты должен уважать мое мнение, а не навязывать свои гетеросексуальные привычки.

— Какие-какие? — со смехом переспросил Артур.

— Такие. Перестань воображать на моем месте девчонку!

Артур посмотрел на их соединенные руки, погладил большим пальцем ладонь Мерлина и нехотя разжал пальцы. Кажется, ему действительно нравилось держать Мерлина так, хотя, скорее всего, он просто привык, что София, Вивиан и прочие постоянно цеплялись за его руку. Ведь это девчачьи нежности, не может же такое нравиться Артуру на самом деле?

На парковке их ждал спортивный «Ягуар» — гордость Артура и зависть всего колледжа. Он галантно открыл перед Мерлином дверь и сам запрыгнул в салон. Темно-красное (явно сделанное на заказ) кожаное сидение неприятно скрипнуло под задницей Мерлина, когда он пытался усесться поудобнее и застегнуть ремень. Пафосная машина лишь с виду казалось крутой, а на самом деле в нее было неудобно залазить и некуда деть ноги, но Мерлин понимал, почему вокруг Артура всегда вертелось столько девчонок — тот был щедр, красив, привлекал внимание, умел рассмешить и разговаривать практически на любую тему. Просто ожившая мечта, если не считать скверный характер.

Мерлин мог выбрать любое – хоть самое дорогое — место в городе, но предпочел обычное кафе, в котором варили вкусный кофе и пекли замечательные булочки. Он сел за столик, не зная куда деть руки и как вести себя пусть на фальшивом, но все же свидании. Если бы перед ним сидела девушка, он бы постарался рассказать ей какую-нибудь забавную историю, долго выбирал с ней, что заказать, а потом просто слушал ее, изредка вставляя комментарии. Ну а теперь… Он множество раз обедал с Артуром в различных кафе, но тогда видел перед собой лишь друга, и темы для разговоров находились сами собой. Не было мучительного чувства неловкости от того, что нужно как-то проявлять «романтические» чувства.

Артур молча покосился на него и сделал заказ за них обоих. Он прекрасно знал предпочтения Мерлина и не ошибся, выбрав его любимый латте и ягодный пирог Правда, ко всему этому он взял еще одну на двоих высокую креманку с мороженым и маленькое пирожное, которое больше напоминало пончик и определенно стоило в пять раз дороже, чем заслуживало.

Мерлин ел молча, периодически косясь на Артура, ловя его взгляд и вновь утыкаясь глазами в стол.

— Мерлин, — не выдержал наконец Артур, — я не кусаюсь.

— Неправда. В конце прошлого года ты здорово укусил меня за руку, синяк потом месяц сходил.

Артур тихо рассмеялся и безошибочно нашел место, где когда-то красовался след от укуса. Провел кончиками пальцев по коже Мерлина, отчего волоски на его руке немного вздыбились, обвел большим пальцем место давно сошедшего синяка. Казалось, он помнил его в мельчайших подробностях, даже лучше, чем сам Мерлин — будто долго разглядывал его когда-то, возможно, чувствуя себя чуть-чуть виноватым.

— Мерлин, не нужно делать ничего особенного, — тихо сказал Артур, убрав руку. — Веди себя как обычно, нам же всегда было хорошо вдвоем.

Мерлин мог бы возразить, что не всегда. Не тогда, когда он получал тычки и подзатыльники от Артура, пока собирал его вещи по всей комнате когда обнаруживал, что обед, который он приготовил для себя, Артур посчитал общим и съел, не оставив ни крошки. Мерлин мог бы привести множество таких ситуаций, которые втайне ненавидел, считая мягкотелым, неспособным ни в чем отказать Артуру. И даже мелкие пакости, которые он часто подстраивал Артуру, не искупали его поведение в собственных глазах. И все же тряпкой Мерлин был только рядом с Артуром, никому другому не позволяя помыкать собой, а потому мирился со своим положением.

— И как тогда все поймут, что у нас свидание, а не простой перекус в кафе?

— А им и не обязательно это понимать. Я не знаю здесь ни одного человека, а они не знают меня. Достаточно того, что мы просто сидим за одним столиком и разговариваем, а если нас случайно увидит кто-то знакомый, то вряд лм сделает какие-то выводы.

— А как же страстные взгляды, которые мы должны кидать друг на друга, и все такое?

— Оставь их для вечера, а пока просто ешь.

Мерлин огляделся, отхлебнул кофе и вдруг расслабился. В самом деле, другие пары за столиками просто обедали, болтали, смеялись. Некоторые из них наверняка были влюбленными, но максимум, что они позволяли себе сейчас — это чуть более откровенные улыбки и нежные взгляды, хотя большинство обходилось и без них.

— Я хотел уточнить твое расписание, чтобы встречать после занятий. — Артур поставил между ними креманку и взял длинную десертную ложку. У Мерлина была такая же, и он тоже запустил ее в мороженое. Наверное, со стороны это выглядело мило и романтично, а не приторно-сладко, как десерт перед ними.

— Не знал, что ты такой романтик, — поддел его Мерлин.

— Просто хочу проследить, чтобы ты нормально ел и не терялся в коридорах колледжа.

Мерлин покраснел. Он всего пару раз заблудился, когда еще учился на первом курсе, а Артур раздул из этого целую историю.

— А после пар я буду забирать тебя, чтобы все видели, с кем я теперь встречаюсь.

— И нам… нужно будет целоваться?

— Ага. — Артур облизнул ложку и пристально посмотрел Мерлину в глаза. — Придется потерпеть.

Мерлин скривился, демонстрируя свое отношение к поцелуям с Артуром, но сделал это без былого энтузиазма.

Расплатившись в кафе, они медленно пошли в направлении набережной. Над морем кружили чайки, а на берегу у самой кромки воды змеились темными лентами водоросли. Их принесло недавним штормом, и городские службы еще не успели очистить весь берег. Артур предложил спуститься к самой воде. Он плотнее закутался в спортивную кофту, засунул руки в карманы и втянул голову в плечи, стараясь защититься от холодного пронизывающего ветра. Мерлину тоже было холодно, но он слишком любил море, чтобы замечать это. Именно поэтому, выбирая между побережьем и Лондоном, Мерлин без колебаний отказался от учебы в столице.

Над морем кружили чайки. Громко крича, они то поднимались выше, то спускались к самой воде, их серые перья по цвету почти не отличались от неба, с которого грозились вот-вот сорваться первые капли дождя.

— Мне нравится, как здесь дышится, — сказал Мерлин. — Иногда кажется, что соль оседает на языке. Хочется раскинуть руки и полететь туда, вдаль, чувствуя себя невероятно свободным!

— Да ты романтик, — усмехнулся Артур. — С красным от холода носом и ушами.

Мерлин присел у воды и коснулся ее кончиками пальцев.

— Я просто редко выбираюсь сюда, автобусом очень долго. Раньше часто ходил на набережную у колледжа, но ее закрыли на ремонт.

— Давно бы сказал. Я бы возил тебя хоть каждую неделю.

— А потом забывал забрать, зависнув в каком-нибудь клубе?

— Тебя я бы никогда не забыл.

Мерлин выпрямился, неловко переступил с ноги на ногу, запутался в водорослях и едва не упал. Артур удержал его за руку и потянул на себя, заставляя подойти ближе.

— Там Ланс и Гвен, — тихо сказал он и едва заметно кивнул куда-то вправо. — И они нас заметили.

— Ты не рассказал Лансу о своем плане? — удивился Мерлин, пытаясь разглядеть друзей за толпой проходящих мимо туристов. Ланс и Гвен стояли на смотровой площадке и о чем-то оживленно спорили, то и дело поглядывая в их сторону.

— Я никому не рассказал. Только так все будет выглядеть правдоподобно.

— Никому? — Мерлин вытаращил глаза. Он-то думал, что этот план — плод коллективного разума Артура и его немного сумасшедшей компании.

— Кроме Морганы, но она не в счет.

— Ты рассказал своей сестре?

— Ну… мы с ней вместе все придумали. А теперь сотри с лица идиотское выражение и притворись, будто по уши влюблен в меня.

Мерлин открыл рот, чтобы возразить, но Артур не стал дожиться его комментариев. Он притянул его ближе и поцеловал. На этот раз Мерлину потребовалось лишь мгновение, чтобы опомниться. Опомниться и начать отвечать, ведь все должно выглядеть правдоподобно, правда? Артур что-то пробормотал в поцелуй — кажется, попросил чаще бриться — и запустил руку ему в волосы, желая полностью контролировать ситуацию. Мерлин вжался в него всем телом, осторожно обнимая за плечи. Теперь его уши краснели не от холода, а от смущения. Но никогда не позволял себе так развязно вести себя на людях, хотя подозревал, что со стороны их поцелуй выглядел вполне невинно. Артур ведь не хватал его за задницу, не пытался раздеть и не терся об него пахом. Напротив, он почему-то немного отстранился и прервал поцелуй.

— Ну как? — немного самодовольно спросил Артур, наверняка гордясь, что при всей своей гомофобии способен больше минуты целоваться с парнем.

— Нормально, — осторожно ответил Мерлин. Он пока и сам не понял своих ощущений и знал только, что был бы не против, если бы поцелуй продлился чуть дольше.

— Ланс и Гвен все еще смотрят? — Артур усмехнулся, а Мерлин снова покраснел. Скоро придется говорить всем, что в него аллергия на столовскую еду, уж слишком часто его лицо напоминало перезрелый помидор.

Мерлин осторожно выглянул из-за спины Артура и успел заметить, как поспешно отвернулся Ланс и засуетилась Гвен.

— Кажется, они нас заметили, но решили не прерывать, — сделал вывод Мерлин.

— Отлично. — Артур довольно улыбнулся. — Ланс будет держать язык за зубами, а вот Гвен обязательно разболтает подружкам. К тому же, среди них есть те, с кем я встречался.

— Ты бы и с самой Гвен встречался, если бы Ланс не опередил тебя!

— И я очень благодарен ему за это. Гвен не та девушка, которую можно так просто бросить.

Мерлин рассмеялся, уткнувшись носом в плечо Артура. Они так и стояли вплотную друг к другу, почти обнимаясь, чувствуя тепло и запах друг друга. От Артура два уловимо пахло туалетной водой — энергичный, но не тяжелый аромат, Мерлину всегда такие нравились. Он пару раз нюхал флакон, намереваясь купить такую же (пока не узнал цену), но и подумать не мог, что, смешавшись с естественным запахом тела Артура, аромат станет настолько притягательным.

— Они ушли, — сказал Мерлин, когда Ланс и Гвен пропали из виду.

Он ожидал, что Артур немедленно отпустит его, но вместо этого тот снова поцеловал его. Поцелуй вышел быстрый, словно Артур добавил завершающий штрих к их предыдущему спектаклю. Затем одной рукой обнял Мерлина за плечи и молча повел вдоль берега, намереваясь играть свою роль до конца.

Домой они вернулись только вечером, и то только потому, что Мерлин настаивал на необходимости подготовиться к завтрашним занятиям. Он и сам предпочел бы остаться в боулинге, куда они с Артуром нечаянно забрели, а потом отправиться с ним в ночной клуб, чтобы среди сотни разгоряченных тел чувствовать только одно — Артура и знать, что тот никогда его не отпустит. Артур сам это сказал, в очередной раз едва не потеряв его в толпе на многолюдной улице. Мерлин списал свое желание на слишком долгое воздержание и собственный актерский талант. Пожалуй, в этот вечер ему поверил бы самый придирчивый режиссер.

Вернувшись в комнату и засев за учебники, Мерлин невидяще смотрел на расплывающиеся перед глазами строки и думал, что давно у него не было такого прекрасного дня. Даже несмотря на то, что он вынужден был изображать романтические чувства. Все-таки Артур был прав: им очень хорошо друг с другом, и неважно, проводят они время как друзья или играют свои глупые роли ради избрания Артура председателем Студенческого совета.

— Мерлин, ты совсем рехнулся?!

Уилл накинулся на него еще до начала первой пары, едва завидев в коридоре. Мерлин прикрыл глаза в предвкушении бури и несколько раз повторил себе, что должен следовать сценарию ради Артура… и своей будущей счастливой жизни без стирки его носков, конечно.

— Прошу, скажи, что это гнусные слухи и не более.

Мерлин неопределенно пожал плечами.

— Артур Пендрагон?! — Уилл вытаращил глаза и замахал руками, словно мельница. — Мерлин, ты стал его очередной подстилкой?

Мерлин пробормотал что-то невразумительное.

— Или вы давно кувыркаетесь в своей комнате, а спалились только теперь?
Мерлин отрицательно покачал головой.

— А как же Фрея, она ведь тебе всегда нравилась?

Мерлин вздохнул, понимая, что от объяснений не отвертеться. Уилл жаждал правды и уже демонстративно помахивал телефоном, грозясь сдать его психиатрам. А Фрея… подруга Гвен, милая девушка, которая нравилась Мерлину. Он все хотел пригласить ее на свидание, но никак не решался. Однажды Мерлин даже поцеловал ее, когда спас из-под колес автомобиля, но затем отчего-то протянул с объяснением (Артур его загонял, кажется, или взял с собой на пьянку) и так и не стал ничего предпринимать.

— Да, я теперь с Артуром… встречаюсь, — выдавил из себя Мерлин, изо всех сил стараясь, чтобы это прозвучало искренне.

— Но ты же не гей, Мерлин.

— Выходит, что гей.

— Пендрагон тебя заставил, да? Ему надоели его блондинки, и он решил попробовать что-то новенькое?

— Нет! — на этот раз горячо возразил Мерлин. — Мне нравится быть с ним.

— Из-за денег? Вот уж не думал, что ты поведешься на дорогую машину и папочкино состояние.

— Артур не такой, каким кажется на первый взгляд. Он действительно хорошо учится и собирается в жизни пробиваться сам. Он даже в этот колледж пошел вопреки желанию отца, а потом полгода с ним не разговаривал. Работал в нашей библиотеке, чтобы самому себя обеспечивать…

— Ага, и «Ягуар» купил тоже на зарплату библиотекаря? — перебил Уилл.

— Машину отец ему подарил в знак примирения, Артур просто не стал отказываться.

— Трогательная история бедного маленького мальчика. — Уилл фыркнул и обидно рассмеялся. — Так вот почему ты передумал съезжаться со мной.

На первом курсе, когда Мерлин только-только познакомился с Артуром, он хотел поменяться комнатами с соседом Уилла, чтобы жить с другом. Артур тогда казался ему напыщенным болваном (потому что таким и был), и жить с ним Мерлин расхотел на второй день учебы. Но по правилам кампуса переехать можно было только через двадцать дней. И за это время Мерлин успел обжиться, узнать Артура получше и наладить с ним отношения. Поэтому решил комнату не менять. Примерно так он и объяснил Уиллу, но тот, видимо, обиделся, хоть и не показал этого.

Уилл мог быть настоящим придурком — это Мерлин выяснил еще в детстве, — но теперь он переходил все границы. Мерлин кинулся бы на него с кулаками, если бы в это время не появился преподаватель. Строго взглянув на них, он отпер аудиторию и запустил внутрь взбудораженных второкурсников. Оказывается, перепалку Мерлина с Уиллом слышала вся группа. И даже если до кого-то еще не дошел слух о новом увлечении Артура, то теперь об этом знали все.

Мерлин в одиночку уселся на заднюю парту, чтобы не чувствовать на себе любопытные, а иногда и презрительные взгляды однокурсников. Дело не в том, что они все поголовно были гомофобами — просто у Артура в колледже сложилась определенная репутация. Мало кто знал его лично, а со стороны его жизнь казалась простым и незамысловатым существованием сына богатых родителей: престижное место учебы, машина, деньги, вереница девчонок в постели. Сколько времени Мерлин просидел на подоконнике общежития, ожидая, пока Артур в их комнате закончит трахать очередную девчонку? И как часто его видели в прачечной с вещами Артура, которых в корзине было гораздо больше, чем его собственных? Вся эта внешняя сторона их отношений никак не позволяла думать, что между Артуром и Мерлином могут возникнуть романтические чувства. И что Артур выставит их напоказ, разрушив все представления о себе. Впрочем, по шепоту девушек, сидевших через один стол от него, Мерлин понял, что этому уже нашли «разумное» объяснение. Наверняка решили, что он погнался за деньгами Артура или что-то вроде того.

После занятий Мерлин первым вылетел из кабинета и едва не сбил с ног поджидающего его Артура.

— Ты что здесь делаешь? — спросил Мерлин, потирая ушибленный о стену локоть.

— Просто захотел увидеть тебя, — широко улыбнулся Артур.

Мерлин отступил на шаг, опасаясь, что Артур снова полезет с поцелуями. Его однокурсники вышли из кабинета, но не спешили расходиться, а выстроились поодаль, с интересом наблюдая за ними.

— Не надо, — шепотом попросил Мерлин. — Ты переигрываешь, Артур. Мы и так живем в одной комнате и видимся слишком часто. Если ты оставишь меня в покое хотя бы на время занятий, никто не усомнится в твоих чувствах.

Артур огляделся по сторонам и увидел два десятка любопытных глаз, уставившихся на них.

— Они тебе докучают? — спросил он у Мерлина. — Я могу поговорить с ними, чтобы…

— Нет! Это моя жизнь, и мне придется ей жить, даже когда тебя выберут, и мы разыграем наше расставание.

— Но я все равно останусь рядом с тобой, как друг.

— Ты снова начнешь свой забег по девчонкам, и они забудут, что у тебя когда-то были отношения с парнем. А я… я так и останусь в их глазах геем, которому не очень везет в личной жизни.

— Я об этом не подумал, — признался Артур.

Конечно, он наверняка забыл, что у Мерлина тоже есть чувства, есть своя жизнь, и что в результате их фарса пострадает именно она.

— Я познакомлю тебя с любой девчонкой, с какой пожелаешь, — подумав, решил Артур. — Не понимаю, почему ты до сих пор никого себе не нашел, ты… симпатичный и милый.

— Спасибо. — Мерлин усмехнулся: Артур так ничего и не понял. — Справлюсь как-нибудь сам.

— Если все так плохо, то почему ты согласился?

— А разве у меня была возможность отказаться?

Оставив Артура стоять в коридоре, Мерлин побрел на следующую пару. Обычно рядом с ним шел Уилл, но теперь тот гордо шагал в отдалении.

До конца дня Мерлин Артура больше не видел. Тот внял его просьбе и перестал докучать своим присутствием, и даже после занятий его нигде не было видно. Мерлин спокойно пообедал, в одиночку повалялся в своей комнате, подготовился к завтрашним семинарам, посидел в Интернете и задумчиво уставился в окно. В это время он обычно дурачился с Уиллом или проводил время с Фреей и Гвен… конечно, когда его не отвлекал Артур. А теперь друзья вряд ли станут с ним разговаривать. Гвен упорно отводила глаза, когда он пытался поймать ее взгляд, а Фрея и вовсе отворачивалась и делала вид, что совершенно его не замечает.

Видимо, теперь из друзей у него остался только Артур. Мерлин вздохнул и поглядел на футбольное поле, которое хорошо просматривалось из его окна. У Артура как раз сейчас проходила тренировка, а Мерлину все равно было нечего делать. И будет здорово, если он придет посмотреть на своего «парня».

Мерлин спрыгнул с кровати, схватил ключи со стола и выбежал из комнаты.

Тренировка уже близилась к концу. Уставшие футболисты вяло бегали по полю, поскальзываясь на мокрой от дождя траве. Артур явно уже успел несколько раз упасть: его белые шорты и майка были до ужаса грязными, и даже светлые волосы приобрели темно-серый цвет.

Мерлин осторожно прошел между рядов и уселся подальше от кучки хихикающих девчонок, но так, чтобы его обязательно заметили с поля. Артур тут же, будто учуял по запаху, повернулся в его сторону и радостно замахал рукой. Мерлин махнул в ответ, стараясь не обращать внимания на взгляды, которыми на него уставились девушки. Кажется, все они когда-то были пассиями Артура и теперь считали себя вправе критиковать каждое его новое увлечение. Мерлин подозревал, что никто не вызывал у них столько бурных обсуждений, как он сам.

Тренировка закончилась по свистку, и Артур тут же подошел к Мерлину.

— Спасибо, что пришел, — ослепительно улыбнулся он. — Я хотел попросить тебя об этом утром, но ты был слишком расстроен, и мне показалось, что лучше тебя пока этим не доставать.

— Из-за тебя у меня поубавилось друзей, так что придется тебе терпеть меня чаще, — усмехнулся Мерлин.

— Хоть каждую секунду моего существования, — пафосно заявил Артур, подмигнув.

А затем, все такой же грязный и потный, полез обниматься. Мерлин отшатнулся и замахал руками, уворачиваясь и громко смеясь. Ему все-таки досталась пара поцелуев в щеку и один — в губы, его некогда светлая рубашка испачкалась до невозможности, а уши в очередной раз покраснели и начали отчаянно гореть.

— Дождешься меня? — спросил Артур, сжимая Мерлина в объятиях. При этом он так светился от гордости и от чего-то еще, неведомого Мерлину, что тот вновь рассмеялся и уткнулся носом ему в шею — в единственное более-менее чистое место.

— Дождусь, — пообещал Мерлин.

Артур неохотно отпустил его и легко сбежал по ступенькам вниз. Мерлин невольно проводил его взглядом, все еще по-идиотски улыбаясь и чувствуя прилив нежности.

Мерлин примостился на скамейке рядом с выходом из раздевалок. Слева от него был футбольный стадион, а справа — теннисный корт, на котором активно играли две девушки. Мерлин отлично знал обеих: одной была Моргана, сестра Артура, а второй Моргауза — ее вечная соперница и заклятая подруга. Девушки твердили, что терпеть друг друга не могут, но с удовольствием проводили вместе время, ходили по магазинам и цепляли на спор парней.

Мерлин не знал счет в игре, но подозревал, что он практически равный. С его места было хорошо видно Моргаузу, особенно ее короткую юбку, взлетающую вверх при каждом прыжке. Мерлин невольно засмотрелся на нее, думая, скорее, о технике игры, чем о стройных загорелых женских ножках, которые в последнее время стали привлекать его гораздо меньше, чем прежде.

— Задумал изменить мне с Моргаузой? — раздался шепот у уха, а на живот легла сильная рука.

— Не… не-ет! — неловко рассмеялся Мерлин, стараясь скрыть смущение. Моргауза его не интересовала, зато рука Артура на поясе вновь заставила покраснеть.

— Могу замолвить за тебя словечко, когда официально расстанемся, — все тем же интимным шепотом предложил Артур.

— Не надо! — Мерлин чуть отодвинулся и решительно убрал его руку со своей талии. — Я сам, если захочу.

Артур скептически скривился.

— Подожди еще минутку, я забыл футболку в раздевалке, — вдруг спохватился он.

В дверях Артур столкнулся с Кеем и галантно его пропустил его. Кей хмыкнул, что-то сказал и направился прямо к Мерлину.

— Привет, — бросил он, садясь на скамейку.

— Привет, — осторожно ответил Мерлин, не понимая, что Кею могло от него понадобиться.

— Неужели вы с Артуром встречаетесь? — без обиняков спросил тот. — Вот уж на кого бы я никогда не подумал, что он гей, так это на Артура Пендрагона! И дело не в толпе его девушек, а в нем самом.

— А он и не гей. — Мерлин вздохнул и облизнул губы. Пожалуй, это был тот самый ответственный момент, когда могла решиться судьба Артура на выборах. Кей был довольно популярен в колледже, с его мнением считались, и если он скажет, что Артур перестал быть гомофобом, то ему поверят. — Просто так получилось, что мы теперь вместе.

— Но вы действительно вместе… м-м… — Кей замялся, не решаясь спросить прямо. Обычно парни не интересуются таким. Обычно их вообще не волнует, кто с кем встречается и как далеко зашел. Но Кею было важно знать.

— Мы спим вместе, — соврал Мерлин, не моргнув глазом, и сам удивился, как правдоподобно это прозвучало. — Это началось недавно, но… так вышло.

Артур просил нести чушь про внезапную любовь и кипящую в венах страсть, но Мерлин чувствовал, что такими клише Кея не убедить. А вот если добавить каплю искренности, сомнения, даже недоумения – ведь Мерлин действительно не понимал, как согласился на дурацкий план Артура, — то все должно получиться.

— Кх-м, — раздалось рядом. — Кей, ты соблазняешь моего парня?

— О нет, нет! — примирительно вскинул руки Кей. — Мы просто разговаривали.

Мерлин закивал в подтверждение. Артур смерил их неодобрительным взглядом, схватил Мерлина за предплечье и полок за собой.

— Ты что делаешь? — возмутился Мерлин.

— Ревную.

— Ты бы его еще на дуэль вызвал! Все в порядке, Артур, я сказал ему то, что нужно.

Артур отпустил Мерлина и скептически оглядел его все еще грязную рубашку. Затем остановил проходившую мимо Моргану и выпросил у нее влажные салфетки. Та, хихикая и отпуская издевательские комментарии по поводу их «гениальной актерской игры», дала ему упаковку и поспешила уйти, чтобы не сорвать ненароком весь план.

Артур достал салфетку и оттер ею грязь с лица Мерлина. Тот попытался отпихнуть его руку, но из таких схваток он еще никогда не выходил победителем. Наконец, удовлетворившись своей работой, Артур повел Мерлина дальше.

— О чем спрашивал Кей? — поинтересовался Артур.

— О сексе, — ответил Мерлин и рассмеялся, когда Артур споткнулся на полушаге и выронил мусор из рук.

— И что ты ему сказал? И вообще, какое ему до этого дело?

— Я сказал, что мы с тобой трахаемся как кролики, но началось это не очень давно.

— Мерлин! — Артур пораженно уставился на него, рассмеялся, провел рукой по лицу, а затем остановился и... и без всякой причины поцеловал.

Рядом не наблюдалось никого, перед кем нужно было

бы разыгрывать спектакль, но, возможно, Мерлин просто не заметил. Этот поцелуй Артура отличался большей страстью и… искренностью, что ли. Словно он действительно не смог сдержать чувств, а не мастерски разыгрывал их фарс. Но, наверное, в нем просто проснулся гениальный актер.

— Ты настоящий друг, — низко, чуть хрипло произнес Артур и отстранился. Мерлин с трудом сглотнул, облизал губы, на которых все еще остался вкус Артура, и кивнул. Вряд ли он смог бы сейчас произнести что-то внятное; ноги у него вдруг стали ватными, а сердце забилось так сильно, что было сложно дышать.

— Идем. — Артур взял его за руку и повел за собой. Сначала в общежитие — переодеваться, а затем в кафе — ужинать.

Следуя дурацкому плану Артура, Мерлин значительно экономил деньги. В кафе и даже в столовой Артур расплачивался за двоих, а Мерлин не протестовал, считая это вознаграждением за свои мучения.

После еды Артур предложил прогуляться по парку, но все время молчал, о чем-то сосредоточенно раздумывая. Мерлин иногда украдкой поглядывал на него, пытаясь угадать его мысли, но тишину не нарушал, наслаждаясь шорохом их шагов, шумом деревьев и игрой солнца между ветвями. Мерлину было уютно в компании Артура, и он не стал протестовать, даже когда тот снова взял его за руку.

Вернувшись в комнату, Артур плюхнулся на свою кровать и заявил:

— Нам нужно заняться сексом.

Мерлин, который пил в это время воду, подавился, забрызгав тетради на столе и Артуров ноутбук.

— Не по-настоящему, конечно, — пояснил Артур, вдоволь насладившись реакцией Мерлина. — Но пусть все слышат, как ты стонешь и кричишь, а кровать едва выдерживает того, как я тебя трахаю.

— А почему это ты меня? — возмутился Мерлин. — Может, я хочу быть сверху?

— Ты? — Артур скривился и красноречиво оглядел его с ног до головы.

— А иначе я вообще отказываюсь трахаться с тобой!

— Ме-е-ерлин, — протянул Артур. — Никто не поверит, что ты можешь быть сверху.

— Это почему?

— Потому что. Хорошо, никто не поверит, что я могу быть снизу, так лучше?

— В нормальных гейских отношениях парни меняются местами.

— А ты откуда знаешь? Держал свечку?

— Просто… знаю.

— Ну так у нас не нормальные гейские отношения, а спектакль, который должен быть правдоподобным. Если бы мы встречались на самом деле, то нам было бы все равно, что подумают о нас окружающие и поверят ли они в наши отношения.

— Хорошо. — Мерлин вздохнул, нехотя соглашаясь с доводами Артура. — И что мы будем делать?

— Ты — кричать погромче, а я буду трясти кровать.

Мерлин рассмеялся, смутно представляя себе, как можно изображать страсть, когда больше всего тянет неприлично ржать от чувства неловкости и абсурдности происходящего.

Между тем Артур подошел к своей кровати и на пробу толкнул ее так, чтобы спинка ударилась в стену. Вышел глухой, не очень громкий звук, который точно не было слышно в коридоре.

— Залазь. — Артур махнул рукой на кровать.

— Зачем? — недоверчиво спросил Мерлин.

— Затем. — Артур схватил его за шиворот и силой уложил на кровать. Мерлин вытаращил на него глаза, ожидая чего угодно, даже самого невероятного, но Артуру, видимо, просто нужен был дополнительный вес. Следующий удар кровати о стену вышел громче.

— Чего молчишь? — спросил Артур, продолжив методично раскачивать кровать.

Мерлин попытался застонать, но получился какой-то полузадушенный всхлип.

— Где вся твоя страсть, Мерлин? Я думал ты более… пылкий. — Артур насмешливо приподнял бровь.

— Не могу один. — Мерлин состроил в ответ страдальческое выражение лица. — Как я могу страстно кричать, если ты не обращаешь на меня внимания?

— Не обращаю внимания? — Артур отвлекся от раскачивания кровати, сжал и разжал кулаки. — Ты сам напросился!

А в следующее мгновение он оказался верхом на Мерлине и принялся его щекотать так, что тот едва не захлебнулся истерическим смехом. Это было мало похоже на страстные стоны, но Мерлин честно пытался сквозь смех выдавить из себя что-то подобное, а их потасовка так расшатала кровать, что на стене остались следы от спинки.

— Ну же, Мерлин, сделай это для меня, — прошептал Артур ему на ухо.

Мерлин дернулся, когда горячее дыхание коснулось кожи на виске, и невольно, едва слышно застонал.

— Громче, — попросил Артур, и Мерлин напряг голос.

Теперь ему не было смешно — напротив, действия Артура вызывали в нем вполне определенную реакцию, которой не должно было быть, ведь ему нравились девчонки. Такое случалось, когда Артур расхаживал по комнате голым, но Мерлин списывал все на буйство гормонов, а теперь… Артур возбуждал его своим шепотом, своими прикосновениями, дыханием, которое шевелило волосы на виске, просьбами стонать громче для него, показать, на что способен. Артур тоже вдруг посерьезнел и внимательно смотрел на Мерлина, пока тот, зажмурившись, издавал громкие недвусмысленные стоны.

— А теперь кончай, — совсем тихо попросил Артур, и от этого Мерлин действительно едва не кончил. Член в штанах ныл, требуя внимания, но Мерлин упорно кусал губу и старался сохранить самообладание. Он изобразил особенно громкий стон, распахнул глаза и встретился взглядом с Артуром. Тот смотрел в ответ со смесью желания и восторга… хотя, скорее всего, Мерлин увидел не его чувства, а отражение своих собственных.

Артур отстранился и слез с кровати.

— Думаю, — хрипло сказал он, отвернувшись, — на сегодня достаточно.

Мерлин молча кивнул, не спеша вставать на ноги. Сначала следовало успокоиться, а потом уже передислоцироваться и думать, что за чертовщина с ним только что произошла. И ни в коем случае нельзя показывать Артуру своей реакции на него, иначе тот отступится и прекратит их игру. И проиграет выборы. И виноват в этом будет, конечно же, Мерлин.

Артур поспешно ретировался в душ, а Мерлин перебрался на свою кровать, надел наушники и включил на полную громкость подборку из любимых песен.

Продолжение - в комментариях...

@темы: humor, Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, NC-17, romance, fluff

Название: Слаще шоколада
Переводчик: Arthur's Team
Бета: Arthur's Team
Оригинал: Sweeter Than Candy by bleedforyou1, разрешение получено
Размер: 1095 слов
Жанр: романс, флафф, модерн АУ
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: G
Дисклеймер: Творим из-под щита!
Саммари: новый квест Виктории по контролю личной жизни Артура
Примечание 1: второй фик из серии «Виктория, коварная/прекрасная племянница» (сиквел к фику «Парень из кафе»)
Примечание 2: подарок читателям феста, работа не участвует в голосовании
Тема: Кидфик

— Тебе нравится мой наряд, Мерлин? — послышался голос Виктории с заднего сиденья.
Артур краем глаза увидел, как Мерлин обернулся и широко улыбнулся ей.
— Да! Ты очень красивая! Ты такая чудесная, мисс Виктория, что я мог бы тебя съесть!
— Мерлин! Ты не можешь меня съесть! Я не еда! — захихикала Виктория, и Артур тоже улыбнулся, выруливая среди машин на лондонских улицах.
— О-о-о, но ты была бы такой вкусной! — уже так знакомо проворковал Мерлин и, по всей видимости, потянулся назад своими длинными руками, чтобы пощекотать Викторию. От взвизгов её смеха Артур едва не съехал с дороги.
— Так! Потише там! — смеясь, прокричал он. — Мы уже почти приехали!
Мерлин с Викторией успокоились где-то на минуту, пока Виктория не стала лепетать о том, как листья меняют цвет, потому что пришла осень, а Мерлин — воодушевленно говорить, как он счастлив, потому что осень — его любимое время года.
Артур снова слегка улыбнулся. Прошло четыре месяца с тех пор, как он сблизился со своей семьей — с отцом, сестрой, её мужем и, что важнее всего, со своей племянницей. Четыре месяца, как он встретил Мерлина, — и это были лучшие отношения в его жизни. Артуру хотелось думать, что с тех пор он изменился, стал лучше как человек. Ведь он сменил то, чем ему не хотелось заниматься, — юриспруденцию — на нечто, что он обожал, — кулинарную школу.
Припарковавшись, Артур вышел из машины и помог выбраться Виктории, несмотря на её протесты, что она всё может сделать сама. Затем она чуть распушила мягкую ткань на своем черном пальто и поправила теплый леопардовый шарф, на что Артур закатил глаза. Он всё ещё считал, что у Морганы растет самый избалованный ребенок на свете.

Выйдя из машины, Мерлин взял Викторию за одну руку, а та схватила второй руку Артура и потащила их обоих внутрь, по пути не переставая разговаривать с Мерлином. Они взяли коньки и, наконец, добрались до катка. Артур с удивлением обнаружил, что Мерлин вполне грациозно передвигается по льду, несмотря на то что на обычной земле он очень неловкий. Но здесь и сейчас он спокойно скользил по катку, кружа Викторию.
Артур остался стоять у стеночки, зная, что он бы лучше справился с газоном футбольного поля, чем со льдом, поэтому просто остался в стороне, наблюдая за племянницей и своим парнем и слушая их смех.
Через какое-то время Виктория подкатилась к нему, пока Мерлин выделывал па, как чертов профессионал, и дернула его за штанину джинсов.
— Эй, привет. Тебе нравится? — спросил Артур.
— Мхм-м-м, — кивнула она, взяв его за руку. Он позволил ей повозить себя по катку, но одной рукой продолжал держаться за стенку.
— Я люблю Мерлина, — сказала она через пару минут.
— Правда? Ну, он действительно замечательный, — усмехнулся Артур, бросив взгляд на Мерлина, который как раз помогал встать упавшему подростку.
— Ага, я люблю его. А ты его любишь?
От неожиданности Артур поскользнулся и упал прямо на задницу.
— Ай! Что я… я… я… Виктория! Ты не можешь просто так задавать такие вопросы!
— Почему? Папа и мама постоянно это друг другу говорят. А вы с Мерлином такие же! Вы целуетесь и держитесь за руки, как и они! А пару дней назад ты сказал мне, что Мерлин слаще шоколада, а если кто-то для тебя лучше шоколада, то это очевидно, что ты должен очень его любить!
Артур покраснел и встал на ноги, держась за стенку. Он покачал головой и попытался объяснить:
— Э, ну, в общем… Я — да… Я… люблю его. — Артур моргнул. Он впервые произнес эти слова вслух. — Но я просто… Нельзя просто взять и сказать человеку такое.
— Почему нельзя? Ты должен! Каждый раз, когда папа говорит это маме, она выглядит такой счастливой, так что ты должен сказать это Мерлину, чтобы он тоже был очень счастлив!
Прежде чем Артур успел ответить, к ним подъехал Мерлин.
— Привет! Я видел, как ты упал. Всё в порядке?
— Э, да. Всё хорошо.
— Хорошо, — фыркнул Мерлин и чуть передернул плечами. — Становится холодно. Тебе нормально, Виктория?
— Мне тепло. Это пальто очень теплое. Спасибо за шарф, Мерлин! Я его обожаю! — Она рассмеялась, откинула волосы за спину, глядя на Артура, и покатила вперед.
Чему только Моргана её учит…
— Слишком умная, черт возьми, — пробормотал сам себе Артур.
— А? Что ты говоришь, Артур? — переспросил Мерлин, наклоняясь ближе. У него уже начали стучать зубы.
— Ничего, ничего, — быстро ответил Артур, снимая свою кожаную куртку и надевая её на Мерлина. Он застегнул её и натянул капюшон мерлиновой толстовки ему на голову, укрывая уши, и Мерлин улыбнулся, хватая его за руку.
— Тогда пойдем.
Они немного покатались вокруг, и Артур был благодарен Мерлину за то, что тот не заставил его отпустить стену, потому что Артур был вовсе не в настроении для синяков. Они внимательно следили за Викторией, которая уже беседовала с какой-то незнакомой девочкой, с которой, очевидно, успела подружиться за прошедшие две минуты. Дети… Как у них всё просто!
— Мерлин… — начал Артур, прервав царившее какое-то время приятное молчание. — Мне нужно, эм, кое-что тебе сказать.
Мерлин с улыбкой посмотрел на него, прикусив губу, и Артур моргнул.
— Вообще-то мне тоже нужно тебе кое-что сказать.
— О, эм, ладно, ты первый, — с облегчением проговорил Артур. Он никогда раньше не любил кого-то, кроме своей семьи, поэтому ему было совсем непривычно произносить эти слова.
— Ладно, в общем, это прозвучит немного странно, но… В прошедшие несколько месяцев ты был просто идеальным парнем, и я начал думать… Ну и, когда я увидел, как ты помогаешь Виктории надеть коньки, это только усилило мои чувства к тебе. И каким-то образом твоя умная племянница всё поняла и сказала, что я должен сказать тебе, так что… Я… эм… Я люблю тебя, Артур. Я уже какое-то время был в тебя влюблен, но теперь я знаю точно.
Артур остановился и вцепился в стенку, пытаясь успокоить взбесившееся сердцебиение. Чтобы прийти в себя, он на мгновение перевел взгляд с прекрасных и полных надежды глаз Мерлина в сторону и увидел Викторию. Она улыбалась, глядя на него, а затем устрашающе подмигнула, показав ему палец вверх. Артур обессилено рассмеялся. И правда слишком умная.
— Артур? — обеспокоенно спросил Мерлин, и тот снова посмотрел на него.
Он прижал ладони к щекам Мерлина и наклонился поцеловать его в порозовевший от холода нос.
— Я тоже люблю тебя, Мерлс. О, и я считаю, что ты слаще шоколада.
Мерлин притянул его ближе, смеясь и целуя так, что у Артура начали подкашиваться колени.
— И что бы вы без меня делали?
Они отстранились друг от друга и посмотрели вниз — туда, где, скрестив руки на груди, стояла Виктория. Её вид заставил их обоих рассмеяться, но она лишь закатила глаза и поскользила дальше.
— Ну нет, ты не… Вернись, мисс Виктория! — шутливо возмутился Мерлин, бросаясь ей вдогонку. Он подхватил её на руки, перекинул себе через плечо и снова начал щекотать.
Артур улыбнулся, чувствуя, как сердце распирает изнутри, грозя прорвать грудную клетку, и наконец оттолкнулся от стены — и неуклюже подкатился к ним, чтобы крепко обнять обоих.

@темы: Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, romance, fluff, PG

Название: Не то, чем кажется
Автор: Аламарана
Бета: авторская вычитка
Размер: 3050 слов
Жанр: мистика, романс, канон-AU
Пейринг: Артур\Мерлин
Рейтинг: PG-13
Примечание: текст написан на Артур/Мерлин ОТП-фест «Две стороны одной медали»
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин
Саммари: Кровь застыла, пальцы - лед, что-то страшное грядет. Каждый Самайн Мерлин исчезает в лесной чаще, и Артур хочет знать, чем занят его придворный маг.
Примечание автора: все существа, пришедшие на праздник, пришли туда из моей головы, легенд, мифов или фантазии писателей. Кто узнал, тот молодец
Тема: Мифические существа, ксенофилия

Непривычно тихие коридоры Камелота были согреты прощальным осенним солнцем. Король Артур, только что выбравшийся из зала, где заседал Совет, воровато огляделся по сторонам и быстрым шагом направился к восточной башне замка, мысленно уповая на то, что это не очень похоже на бегство. Король только что с честью пережил очередное заседание Совета — правда, в этот раз оно было рекордно коротким: в преддеверии праздника серьезные ученые мужи Камелота заметно повеселели и мысленно уже сидели за широкими столами в своих домах, где жены сейчас жарили сочные ломти мяса и пекли праздничный хлеб в форме коровьих рогов.

Из-за угла вынырнула стайка молоденьких служанок, искрившихся смешками и загадочными полуулыбками. Увидев Артура, они взволнованно замолкли, но король, улыбнувшись, приложил палец к губам, и служанки, благодарно раскланявшись, скользнули дальше, к лестнице, которая вела наружу, в яркую желтизну октября.

Миновали три ночи празднования сбора урожая, и завтра должен был наступить первый день Самониоса, знаменовавший начало темной части года. Замок кипел и волновался, дворцовая суета набухала, разрасталась и, наконец, вылилась за пределы Камелота, во внешний город, на поля и лужайки, подступая к границам леса. Служанки плели венки из осенних листьев и мастерили самодельные обереги, а молоденькие конюхи и поварята опасливо посматривали в сторону расположившихся на главной площади друидов, гадая, кому первому хватит смелости попросить предсказать будущее на костях животных.

На Камелот надвигался Самайн, и граница между миром людей и миром духов становилась все тоньше. Магия, дремавшая в недрах всего живого, пробуждалась, и пожалуй, никто не готовился к этому событию так тщательно, как камелотский придворный маг. Артур толкнул дверь восточной башни и улыбнулся, увидев вихрастый затылок Мерлина, склонившегося над свитками пергамента. Маг поднял взгляд от бумаг и удивленно изогнул бровь, увидев своего короля:

— Уже закончили?

Артур ухмыльнулся:

— Голод творит чудеса. Никогда не видел, чтобы Гектор так быстро подписывал отчеты. Может, стоит постоянно назначать заседания на обеденное время, как думаешь?

— Рано или поздно они сожрут вместо обеда тебя, — покачал головой Мерлин, возвращаясь к своим бумагам. — Располагайся, мне нужно кое-что закончить.

Тот факт, что король нередко скрывался в лаборатории придворного мага от всего мира, являлся тщательно оберегаемым секретом, поэтому не было ничего удивительного в том, что о нем знал весь замок. В этих комнатах Артура всегда ждал горячий чай с травами (днем) или кружка ароматного напитка, от которого пахло вином и специями (вечером). Можно было скинуть королевскую мантию и забраться в кресло, закинув ноги на низкий столик, а потом слушать, как Мерлин возится со своими книгами и зельями, негромко бормоча себе под нос. Можно было, прикрыв глаза, наблюдать, как маг щурится, рассматривая на свету склянку с розовато-зеленой жидкостью; как мягко опускает руку, укрощая разбушевавшийся в камине огонь; как нетерпелево подворачивает рукава своей не по размеру большой рубашки.

Артур знал эти руки — когда-то именно они таскали его доспехи, точили мечи, латали прорехи в его любимой одежде. Он знал эти руки, эти движения, эти жесты, знал, как Мерлин задумчиво хмурился, если ему не поддавалось какое-то особо упорное заклинание. Он знал, что в бездонных карманах дорожной мантии колдуна прятались заговоренные амулеты и угощения для детей из нижнего города, огненные драконы и свертки с лечебными травами, дорожные карты и костяные браслеты с вырезанными на них рунами, которые светились в кромешной тьме.

Он знал его улыбку, его запах, его голос.

И все же...

Мерлин оторвался от царапанья каких-то нечитабельных записей на истертом пергаменте и вопросительно взглянул на Артура, который, присев на широкий подоконник, задумчиво рассматривал мага.

— У меня что-то с лицом не так?

— Не более, чем обычно, — машинально ответил Артур. — Так ты расскажешь мне, куда исчезаешь каждый раз, когда весь Камелот валяется под лавками, выпив полугодовые запасы эля?

Мерлин закатил глаза:

— Ты спрашиваешь меня об этом каждый год. И я снова отвечаю — я хожу в лес повидаться с парочкой местных духов. Ничего из ряда вон выходящего.

— Ну да, действительно, — кротко заметил Артур.

— Почему тебя это так волнует? — всплеснул руками Мерлин. — Лучше бы про мои исследования столько расспрашивал.

— Потому что это в сто раз интересней, — пожал плечами Артур. — Сравнил, понимаешь — таинственные лесные духи и какие-то там исследования.

— Эти «какие-то там исследования» могут затраты на организацию ярмарок сократить.

— Если ты не планируешь выкосить парочку охамевших торговцев, которые старательно уклоняются от уплаты пошлин, то я тебе не особенно верю.

— Пей свой чай, а? Как будто мне без тебя заняться нечем, — надулся Мерлин.

Маг щелкнул пальцами, и к Артуру величаво подплыла кружка с очередным пряным изобретением Мерлина, куда тот, без сомнений, щедро сыпанул всяких полезных трав, от которых у Артура сводило горло. Король, слегка сморщившись, сделал глоток, поймал краем глаза довольную улыбку Мерлина и вздохнул: чем старше становился Мерлин, тем в больший контакт он входил с существами, которые жили за границами мира людей. Придворный маг всегда охотно дарил свою магию и знания там, где они могли принести пользу, но вместе с тем тщательно прятал то древнее, изначальное, почти звериное, что пришло в его кровь из леса вместе с волшебством тех, кто жил на земле задолго до появления человека, тех, кто скрывался в глубине чащи и скакал по деревьям, цепляясь за тонкие ветки, и бегал под полной луной, испуская полный ликования клич свободы.

Король переместился на небольшую тахту, которую Мерлин притащил специально для него с какого-то заморского рынка, и, отхлебнув ароматный напиток, ощутил, что его неудержимо клонит в сон. Сквозь надвигающуюся дрему он почувствовал, как тахта прогнулась под весом чужого тела, и Мерлин, осторожно положив прохладную ладонь ему на лоб, начал вполголоса рассказывать какую-то балладу, как часто делал, когда Артур засыпал в его комнатах.

— Почему я никогда не слышу твои легенды от бардов? — сонно спросил Артур.

— Они еще не написаны, — мягко улыбнулся Мерлин и продолжил свой напевный рассказ, и его голос уносил Артура к далеким берегам неведомого моря, о котором говорилось в балладе, а за окном вился холодный северный ветер, возвещавший о скором начале зимы.

— Оставив свой корабль у скал, поднялся он на перевал и неожиданно попал в Благословенный Край...

Когда Артур очнулся, уже стемнело. Мерлина в комнате не было, как не было и дорожной мантии, до этого небрежно брошенной на кресло. Артур быстро натянул башмаки и, перескакивая через ступеньки, заспешил вниз по лестнице — если ему повезло, Мерлин еще не успел далеко уйти.

Выбежав к главным воротам, Артур огляделся — занималась ночь, по земле стелился густой туман, и полная луна ясно высветила одинокую фигурку, уверенно направлявшуюся к лесной чаще. Артур поглубже надвинул капюшон своей мантии и неслышно двинулся следом, не заботясь о том, что ведет себя, как мальчишка — в конце концов, Мерлину давно следовало понять, что хранить секреты от Артура — очень, очень плохая идея.

Дойдя до кромки леса, Мерлин присел на камень и, разувшись, придавил им свои башмаки. Потом, немного подумав, аккарутно сорвал с ближайшего дуба тонкую веточку и приладил ее на поясе, расправив листья. В волосах у него запутались мелкие травы, но мага это, по-видимому, не сильно беспокоило. Через пару мгновений туман поглотил его, и Артур поспешил следом, опасаясь его потерять.

В резких отблесках полной луны лицо Мерлина разгладилось, наполнившись неведомым доселе спокойствием, и вместе с тем приобретя выражение странной, хищной радости. Храня на лице блуждающую, скупую улыбку, Мерлин пробирался сквозь чащу, мягко опираясь о стволы деревьев. Маг двигался как часть леса, как ночной зверь, как оборотень — легко и свободно, не оглядываясь, без малейших признаков страха. В глубине чащи вспыхивали и гасли неясные огоньки, тут и там раздавался свист, клекот и приглушенное ворчание непонятных обитателей ночи.

Лес жил.

Да, лес жил, лес был счастлив, в лес пришла ночь Самайна и его любимый сын, от присутствия которого гнулись тяжелые ветви, силясь заключить его в свои объятия. Артур никогда не видел, чтобы Мерлин двигался так легко, так свободно, и эта улыбка — слабая, туманная, ничего не выдающая — она тоже была Артуру в новинку. Такой улыбки он не знал, такого Мерлина он видел впервые, видел — и не мог оторвать взгляда.

Смотри же, король Артур, смотри пока можешь — ты видишь, лес сделал его своим сыном, смотри, в его волосах запутались травы, он бос, но ты не найдешь ни царапины на ногах того, кто умеет ходить, смотри же, пока он не растворился в рассветных сумерках, смотри, ты сможешь его уберечь, как берегу я?

Шелест листвы. Шепот. Приглушенные смешки. Артур прикрыл глаза, стряхивая наваждение, и сосредоточился на Мерлине, остановившемся у кромки болотной топи, над которой туман странным образом вился кольцами, складываясь в причудливые фигуры.

На большом камне, возвышавшемся у берега, сидел козлоногий получеловек с кривыми изогнутыми рогами, и пускал клубы дыма, время от времени вдыхая содержимое странной штуковины, напоминавшей кувшин, горлышко которого было обернуто непонятной тканью, на которой тлели угли. Из кувшина тянулась длинная полая трубка, больше похожая на веревку, гибкая и узорчатая, конец которой держал Рогатый. Увидев Мерлина, он отсалютировал ему своим непонятным инструментом, криво улыбнувшись, и Артур заметил, что земля вокруг камня имеет странный красно-бурый оттенок.

Мерлин вскинул вверх сжатый кулак и приложил его к сердцу, чуть поклонившись. Рогатый довольно засмеялся, сткунул копытом по камню, и рядом с ним возник второй кувшин, немного поменьше. Мерлин улыбнулся краешками губ и мягко покачал головой.

— Бурная ночь? — усмехнулся Рогатый.

— Самайн, — ответил Мерлин так, будто это все объясняло. — Прохлада твоих владений заманчива, но меня ждут.

— Обижаешь, Эмрис, — сощурился Рогатый и, тем не менее, щелкнул пальцами. Кувшин послушно испарился. — Это меньшее, что я могу тебе предложить.

— Я считаю твой долг закрытым с тех пор, как ты выпустил на свободу Гавейна.

Рогатый гоготнул:

— Еще бы я не выпустил. Он бы мне весь туман распугал своими криками. А если нет тумана, то нет болота, а как без болота, коли есть охота? Нет уж, разбирайся с ним сам — а мне оставь мою добычу.

Мерлин бросил взгляд на основание камня и с непонятной Артуру интонацией в голосе спросил:

— Я вижу, твой порог обагрен свежей кровью. Могу ли я пожелать тебе удачной охоты?

Рогатый запрокинул голову в раскатистом хохоте, и при взгляде на Мерлина глаза его полыхнули алым.

— Не волнуйся, Эмрис. В свете ночи твои руны горят еще ярче. Мы помним границы твоих владений. И благодарим за такое пожелание в Самайн.

— Тогда возвращайтесь с богатой добычей, — склонил голову Мерлин, и двинулся дальше, туда, где у изножья холма роились полчища светлячков. Рогатый поднес к губам свой диковинный инструмент и снова выдохнул тяжелое облако дыма, которое через секунду растаяло вместе с ним.

У холма Мерлин задержался, внимательно рассматривая что-то, явно находящееся на уровне его коленей. Приглядевшись, Артур различил небольшую дверку, украшенную изящной резьбой, которая терялась в высокой траве. Светлячки закружились, образовав воронку, и резко брызнули в стороны, явив миру сгорбленную старушку, державшую в руках посошок, на вершине которого была закреплена большая полая тыква.

Мерлин улыбнулся так ясно, будто ничего лучше этой встречи с ним в жизни не случалось, но не спешил заводить разговор. Старушка смотрела на него неодобрительно:

— Самайн, Эмрис. Ты не навещал меня уже давно, и на чай ты, естественно, снова не зайдешь.

— Лукавите, Элла, — мягко улыбнулся Мерлин. — Мы виделись месяц назад, во время поздних яблок.

— Месяц, — проворчала Элла, приоткрыв крышку тыквы и деловито загоняя туда светлячков. — Подумаешь, месяц. За месяц полжизни прожить можно, если знать как. Заходил бы в гости почаще, глядишь, и научился бы.

— Лучше вы к нам. Без вас урожай не урожай.

Элла усмехнулась.

— Знаю, знаю. Не бойся, не забудем. И ты про нас тоже не забывай — приятно жить в земле, напившейся твоей магии, а только с благословением ее владельца оно еще приятней будет. А уж мы подсобим, где можем, да и мед у меня под зиму будет готов — прибежишь, поди, для короля выпрашивать.

Мерлин фыркнул:

— Заболеет — мне же достанется. Простуда делает его несносным.

Элла улыбнулась, и все ее лицо сморщилось, как переспелый фрукт.

— Рогатыми от тебя тянет, — недовольно скривила губы старушка. — Никак на охоту собрались, все им не сидится на месте-то...

— Кровь за кровь, — тихо сказал Мерлин.

— Истинно так, — кивнула Элла. — Ступай к Молчаливым, Эмрис. Заждались они, поди.

— Тишины и хлеба, — сказал Мерлин, и Артур понял, что это было прощание.

— Тишины, — согласилась Элла и стукнула посохом о землю. Дверь позади нее ожила, корни, образовывающие узор, задвигались, и из темной дыры потянуло костром и пряностями. Мерлин не двигался с места, пока старушка не скрылась в своем жилище, не меняя позы и смотря прямо перед собой, и когда за Эллой закрылась дверь, на его лице отразилось что-то вроде облегчения.

Пробираясь в тени деревьев за Мерлином, который уверенно двигался к роще древних дубов, Артур припоминал детские легенды о низких жителях лесов и подвалов, которые рассказывала ему кормилица. Трумми-кэп, вихтлейны, домовые, клариконы и брауни при всей их внешней безобидности были довольно воинственным народом, если вести себя с ними невежливо. Например, если долго откладывать их приглашение в гости. И необычно богатый урожай, который приносили земли с тех пор, как Мерлин достиг совершеннолетия, стал видится Артуру как нечто большее, чем просто результат грамотного планирования его придворных советников.

Из тумана навстречу королю выплыл высокий худой мужчина, закутанный в белый саван. Он шел какой-то дерганой, слегка неуклюжей походкой, мерно покачивая дубинкой, зажатой в правой руке. Туман, простиравшийся за ним, набухал и пенился, и Артур, прищурившись, разглядел смутные очертания вереницы повозок, запряженных буйволами. Путник обратил к нему лицо, и Артур застыл, не в силах пошевелиться, не в силах отвести взгляд от трепещущей на ветру ткани, за которой угадывались очертания голого черепа и зеленоватый отблеск огня, сверкавшего в пустых глазницах.

— Кто ты? — с трудом разлепив губы, спросил Артур.

Странник заговорил, и его голос напоминал грохот захлопывающихся свинцовых дверей в подземелье и звон погребальных колоколов:

— СЕЙЧАС И ЗДЕСЬ ВЫ НАЗЫВАЕТЕ МЕНЯ АНГХУ.

Ангху, охотник смерти, всегда сопровождаемый повозками, предназначенными для перевозки тех, за кем он приходил. Усталый путешественник, передвигавшийся исключительно за счет обоняния, поскольку глазницы его были пусты: он был слеп. Ангху, проводник мертвых или умирающих, спутник тишины, предвестник скорби.

— Ты пришел... за мной? — тихо спросил Артур, и тут же испуганно осекся: — За Мерлином?

Ангху чуть наклонил голову, и Артур с каким-то отстраненным изумлением отметил, что призрак, кажется, улыбался:

— СТУПАЙ СПОКОЙНО, АРТУР ПЕНДРАГОН. СЕГОДНЯ ТЕБЕ ЗДЕСЬ НИЧТО НЕ УГРОЖАЕТ. — Буйволы издали требовательный рев, и Ангху развернулся, уронив на прощание: — МЫ ВСТРЕТИМСЯ ПОЗЖЕ, КОГДА ТЫ БУДЕШЬ ГОТОВ СТАТЬ ЛЕГЕНДОЙ.

Чаща поглотила его, и Артур, с трудом переведя дух, направился за Мерлином, скрывшимся за стволом высокого дуба, который рос у края поляны. Артур осторожно высунулся из-за дерева и изумленно застыл, не в силах поверить в открывшуюся перед ним картину.

У кромки поляны, рядом с ручьем, лежали белоснежные единороги, по-видимому, нимало не обеспокоенные тем, что в паре метров от них рычали друг на друга огромные волки, выяснявшие, кто должен улечься ближе к костру. Из-за камня доносился приглушенный львиный рык, прерываемый змеиным шипением — это предупреждала о своем присутствии затаившаяся там химера; Ку Ши, адские гончие, смирно лежали у корней дуба, изредка задирая голову к луне и издавая протяжный вой; неподалеку паслись, укрывшись ветвями исполинской плакучей ивы, водянисто-серые келпи; в тепле огромного костра, сложенного посреди поляны, грелись раскаленные добела саламандры. Каждый клочок земли, каждая веточка дерева были заняты каким-то лесным обитателем, которые в обычных условиях уже давно набросились бы друг на друга.

Ветка дуба, рядом с которым стоял Артур, ожила и моргула в сторону короля желтым взглядом с вертикальными зрачками. Артур, вероятно, мог бы долго глазеть на это необычное соседство, но чья-то настойчивая рука ухватила его за отворот рубашки, дернула, развернула, и Артур уставился на крайне рассерженного Мерлина. Маг ткнул своего короля в грудь указательным пальцем и обвиняюще заметил:

— Я так и знал, что на этот раз ты не выдержишь!

— У тебя... у тебя волосы вьются, — заторможенно пробормотал Артур.

В лунном свете лицо Мерлина казалось совсем белым, черты заострились, глаза горели жидким золотом. Волосы, которые Мерлин обычно стягивал в короткий хвост, рассыпались по плечам и действительно слегка завивались в кольца от влажного воздуха. Но главным было не это — просто сам Мерлин выглядел и вел себя так, словно с трудом вспоминал, каково это — быть человеком.

Артуру захотелось немедленно схватить его в охапку и утащить с этой вакханалии обитателей мифов, но вместо этого он заставил себя усмехнуться и спросил:

— Решил в эльфы податься?

— Я — часть леса, — угрюмо пояснил Мерлин. — По крайней мере, на сегодня.

— Почему ты раньше не звал меня? Здесь довольно... интересное общество, — светским тоном заметил Артур. Проползавший мимо василиск отблагодарил его низким шипением.

Мерлин внезапно стал выглядеть гораздо менее неземным и гораздо более потерянным. Ку Ши тревожно подняли головы и уставились на Артура весьма неодобрительно.

— Я не хотел напоминать тебе, что я не совсем... что я не человек, в общем смысле этого слова, — сбивчиво пояснил Мерлин, и ближайшая гончая издала тихое рычание, обозначавшее, что с ответом Артуру лучше не медлить.

Артур, мысленно согласившись, шагнул настречу Мерлину и, мягко заключив его в объятия и прижавшись лбом ко лбу мага, тихо сказал:

— Мерлин, ты идиот.

Мерлин недоуменно моргнул.

— Мы с тобой не отличаемся ничем, — продолжил Артур, — за исключением того, что ты обладаешь потрясающей способностью делать исключительно невкусный чай. А, ну и еще твои глаза иногда светятся и ты умеешь останавливать время. Нашел, чем хвастаться.

Мерлин продолжал на него изумленно таращиться. Артур вздохнул:

— Я знаю тебя уже много лет. Ты моя правая рука в Совете и, смею надеяться, ночи мы проводим вместе тоже не просто так. — Мерлин зарделся нецелованной девицей. — Чем еще ты надеялся меня удивить?

Мерлин опустил голову и издал странный полузадушенный смешок. Саламандры заинтересованно повернули в их сторону головы, Ку Ши довольно оскалились, выражая свое одобрение происходящего. Мерлин поднял на Артура ясный взгляд и мягко поцеловал своего короля — в поцелуе не было страсти, только благодарность и принятие. Артур отстранился первым и лукаво спросил:

— Представишь меня?

Мерлин улыбнулся, и в этой улыбке снова проскользнуло что-то острое, по-звериному хищное, но взгляд мага хранил мягкое тепло:

— Проходи, король Артур. Сегодня Самайн, и мы все — просто дети леса. Ты будешь нашим гостем.

Волки торжествующе завыли, костер взметнулся выше, обрисовывая фигуру Мерлина, и он взял своего короля за руку, впуская его в мир, где жили будущие герои мифов и легенд, которые человечество еще долго будет рассказывать друг другу и искать в сумерках осенней ночи.

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, romance, PG-13

Название: Тело и душа
Автор: Аламарана
Бета: авторская вычитка
Пейринг: Артур\Мерлин
Рейтинг: PG-13
Размер: 680 слов
Жанр: ангст
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Примечание: текст написан к арту “Soul”
Саммари: магия отвечает не только на зов волшебника.
Тема: Ксенофилия, мифические существа.

Магия земли отвечает не только колдунам. Заклинателем можно стать, выучив нужные слова и законы леса, однако проклятие, вскормленное гневом и отчаянием, взывает к дремлющей в недрах сущего магии не хуже, чем торопливый шепот на языке Древней Религии.

Когда-то Килгарра предупреждал Мерлина, что не стоит играть в игры с жизнью и смертью — но сама мысль о том, что Камлан заберет Артура, слишком невыносима, чтобы Мерлин вспоминал о советах дракона.

Прижимая нож к горлу Мордреда, сковав его по рукам и ногам стальными путами, Мерлин медленно пьет его магию, намереваясь поглотить ее всю, до последней капли, чтобы она никогда не смогла высвободиться и найти себе нового хозяина. Мордред бьется под ним, сверля мага ненавидящим взглядом, но Мерлин старше его, сильнее, опытнее, а еще его подгоняют паника и любовь, удваивающие его силы.

Но у судьбы нельзя выиграть так просто.

— Ты слышишь меня, Мордред? — шепчет Мерлин, склонившись над колдуном. — Если я продолжу, ты потеряешь магию. Друиды отвернутся от тебя. Моргана будет смеяться над тобой. Лес больше никогда не раскроет тебе свои тайны. Ты слышишь меня, Мордред? Ты понимаешь это?

Ярость, клубящаяся во взгляде Мордреда, служит Мерлину достаточным ответом.

— Я даю тебе выбор, — тихо произносит Мерлин. — Ты можешь отказаться от своей судьбы и сохранить остатки магии, а можешь продолжить цепляться за нее — и Альбион больше никогда с тобой не заговорит. В любом случае я получу то, что мне нужно.

В голосе Мерлина звучит древнее волшебство, и Мордред тяжело дышит, узнавая знакомые нити Древней Религии, готовящейся скрепить сделку магической печатью после его ответа.

Но Мордред хранит молчание. Пожав плечами, Мерлин вытягивает его магию до конца, и Мордред, обмякнув в своих оковах, тяжело оседает на землю. Какое-то время Мерлин опустошенно смотрит на него, шатаясь от усталости и ощущения тяжелой, инородной магии, свернувшейся под сердцем, но после, встряхнувшись, уходит прочь, не оглядываясь назад. Над поляной, где лежит Мордред, реют стервятники, предвкушая легкую добычу.

Мордред невидящим взглядом смотрит ему вслед, чувствуя, как внутри зарождается темная волна гнева, которого он раньше не ведал. Он понимает, почему Эмрис поступил так; возможно, он сам сделал бы то же самое на его месте. Но это вовсе не уменьшает его жажды отмщения, жажды отобрать у Эмриса что-то столь же ценное, и он чувствует, как Древняя Религия, потревоженная нарушением баланса, который Эмрис всегда игнорировал, отзывается на его жажду.

Мордред не отказался от своей судьбы. Он все еще может исполнить ее — пусть и немного по-другому.

Он падает на колени, простирая руки к небесам.

И проклинает Мерлина.

***

Мерлин пробирается между скалистыми уступами, оставляя позади руины заброшенного замка. Его ноги не готовы к таким подвигам, но Мерлин не жалуется — в любом случае, у него нет выбора: на протяжении нескольких лет его единственным ориентиром является огромный орел, парящий высоко в небесах. Он никогда не улетает настолько далеко, чтобы Мерлин упустил его из виду, но сердце мага все равно замирает всякий раз, когда хищная птица расправляет крылья.

Кулон из темно-красного камня, который Мерлин теперь носит не снимая, вспыхивает ласковым теплом, и Мерлин в который раз сглатывает бессильные слезы, вспоминая, как после возвращения в Камелот, пьяный от чужой магии, нашел его в опустевших покоях Артура. Как камень обжег его знакомым, слишком знакомым жаром, и Мерлин чуть не уронил его, задохнувшись от ужаса. Как широко открытыми глазами уставился на распахнутое окно, где сидела необъятных размеров птица, смотря на него немигающим взглядом, в котором не было ничего человеческого.

Орел, коротко вскрикнув, взмыл в небо, и Мерлину ничего не оставалось, кроме как отправиться за ним. Когда он покидал Камелот, его настиг шепот леса, поведавший о проклятии Мордреда, и Мерлин в изнеможении прислонился к дереву, понимая, что вся магия мира не в силах ему помочь.

Мордред отплатил ему той же монетой. Он дал ему выбор, который терзает Мерлина до сих пор.

Он может превратить Артура в человека — и получить бездушную куклу с пустым взглядом — или, разбив камень, вернуть орлу душу Артура — и навсегда запереть его в зверином теле.

Шепот деревьев, смеясь, напоминает Мерлину, что день, когда ему придется выбрать, рано или поздно настанет — и, если он выберет правильно, проклятие утратит свою силу.

Тело или душа? Какой выбор верный?

Мерлин спрашивает себя об этом снова и снова, но до сих пор не может найти ответа.

Он слышит победный клич орла, кружащего над руинами замка, и старается не думать о том, кого огромная птица сочла своей жертвой на этот раз.

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, PG-13

Название: Притязание
Переводчик: Туманная_Фея
Бета: Миявь
Оригинал: Claim by mad_maudlin, разрешение получено
Размер: мини
Жанр: Слэш, AU
Пейринг: Мерлин/Артур
Рейтинг: PG-13
Примечание: переведено на Артур/Мерлин ОТП-фест «Две стороны одной медали»
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Саммари: Артур становится жертвой инкуба. Мерлин спасает его.
Тема: Ксенофилия, мифические существа.

В первое утро Артур был еще более грубым, чем обычно, и ворчал все время с того момента, как Мерлин разбудил его и принес завтрак. Маг же, будучи привычным к обычной его раздражительности, но не такой откровенной грубости, озабоченно поинтересовался:
- Какая муха укусила тебя сегодня, сир?
Артур хмуро покосился на него, продолжая терзать хлеб:
- Если тебе так нужно знать, - фыркнул он, - Я не выспался этой ночью.
- Кто-то тайком засунул тебе в постель горошину?
Принц бросил взгляд на кровать и почему-то покраснел:
- Странные сны, - пробормотал он. – А теперь, принеси мои доспехи.

На второе утро Артур был еще злее, и Мерлин считал, что ему просто повезло, что тот не прибил его. На третье утро принц даже не сказал ничего, но его взгляд был настолько яростным, что маг удивился, что шторы не загорелись.
На четвертый день, Артур проспал на целый час дольше обычного, как бы Мерлин не пытался разбудить его, а под глазами принца залегли глубокие тени. На пятый день он заснул во время совещания с королем. На шестой день он пошатнулся и упал на колени прямо во время тренировки. Все, что маг мог сделать - это подставить тому свое плечо, пока сэр Клеос рассыпался в извинениях за неудачно нанесенный удар.
На седьмой день, когда Мерлин принес завтрак, он обнаружил Артура, спящего в очевидно неприличной позе, лицом в подушку, с коленями, согнутыми под животом, и задранной ночной рубашкой. На этот раз разбудить его не получилось никакими силами. В итоге Мерлин смог лишь уложить его в более пристойную позу и укрыть одеялом. Даже Гаюсу не удалось добиться результата, так же как и королю, который злился, но в те моменты, когда тот думал, что никто не видит, нежно гладил лицо и руки Артура.
Маг зарывшийся в книги, дремал на восьмое утро, когда Гаюс разбудил его, чтобы сообщить, что принц едва дышит, и кто-то явно посещает его по ночам. Мерлин помог собрать все нужные микстуры, и когда они добрались до покоев Артура, осторожно поинтересовался у лекаря:
- Что ты знаешь об инкубах?
- Они духи живой природы, которые охотятся на женщин, особенно молодых. Они соблазняют жертву во снах и медленно вытягивают ее жизненные силы.
Мерлин нахмурился:
- И они никогда не нападают на мужчин?
- На мужчин обычно нападают суккубы, - ответил Гаюс. – Они действуют аналогично, но при этом являются довольно разными по своей природе.
- Так, все-таки, инкубы никогда не нападают на мужчин? – осторожно уточнил Мерлин.
- Не на большинство мужчин, - сказал лекарь, а потом, нахмурившись, внимательно посмотрел на мага.
Ведь и правда, за все время Артур был влюблен лишь в одну женщину, и то ей пришлось наложить на него заклинание для этого.
- Хм, да, - пробормотал маг. – Я думаю, что будет лучше мне провести сегодняшнюю ночь у принца. Не… Не жди меня.

К ночи Мерлин собрал в покоях Артур все, что могло помочь уничтожить инкуба: меч, факел, колокол, много соли и все горючие вещества, которые смог найти. Он был уверен, что-то из этого либо уничтожит демона, либо сожжет весь замок, но в любом случае, проблема будет решена.
Маг тщательно заучивал нужные заклинания, которые могли уничтожить, связать или изгнать инкуба, но делал перерыв каждый час, чтобы взглянуть на бледное тело Артура. Это было лишь еще одним признаком того, что принц увядает. Даже его волосы утратили привычный блеск, и Мерлину приходилось удерживать себя, чтобы не проверять каждую минуту, дышит тот или нет, бьется ли его сердце, и теплится ли в нем жизнь.
Он ненавидел подобные ожидания. С монстрами все было намного проще.
Ближе к полуночи Артур вдруг заерзал на месте, и маг выронил из рук свою книгу. Глаза принца все еще были закрыты, но его голова металась из стороны в сторону, как будто он пытался таким образом сказать «нет», даже несмотря на то, что его бедра под одеялом уже сами по себе дернулись вверх. Мерлин схватил мешок с солью и завершил круг, который он успел подготовить. Он был такой большой, что вмещал в себя большую часть комнаты. Затем, прежде чем дыхание Артур успело стать еще тяжелее, маг протянул руку вперед и выкрикнул:
- Ecce vulto monstri!
Тело принца снова дернулось, а возле кровати возник столб дыма, который быстро обрел четкие очертания. На иллюстрациях в книге Гаюса инкуб был изображен, как лысый мускулистый мужчина, который ниже пояса состоял из тумана; но на ней не было видно ни острых клыков, ни узких звериных зрачков, ни его слегка голубоватой кожи. А еще Мерлин заметил, что ниже пояса тело того все-таки было таким же твердым, как и выше, в частности, определенная его часть, которая больше напоминала извивающуюся змею, нежели что-то хоть отдаленно близкое к человеческой анатомии.
- Маг, - прорычал демон. – Почему ты прервал нас?
В книге ничего не говорилось об этом, и вместо следующего заклинания, Мерлин запинаясь, пробормотал:
- Я… ты… Это надо остановить.
- В самом деле? – усмехнулся инкуб. – И почему же?
- Ты убиваешь его! – воскликнул маг, указывая на Артура.
- Да, но он умрет счастливым, - безразлично пожал плечами инкуб.
Мерлин сделал глубокий вдох:
- Я больше не позволю тебе причинять ему вред, – сказал он, пытаясь дотянуться до колокола, который был первой частью ритуала. Вместо этого он столкнул его на пол под кровать.
Инкуб улыбнулся, что было весьма пугающим зрелищем:
- В самом деле? Значит, ты сам собираешься претендовать на него?
- Что ты имеешь в виду? – спросил Мерлин, пытаясь выиграть время, чтобы дотянуться до упавшего колокола.
- Претендовать, маг, - повторил демон. По его голосу было понятно, что он смеется над парнем. – Если этот смертный принадлежит тебе, то я с удовольствием отступлю, оставив его в твоей власти.
Мерлин не был уверен, что Артур вообще хоть кому-то принадлежит, но колокол никак не удавалось достать, и если был способ покончить с этим без взрывов и огня…
- И как я должен сделать это? – спросил маг. – Доказать, что он принадлежит мне, я имею в виду. Мы, э-э-э, мы идем по одному пути. Я утверждаю, что он мой принц, поэтому убирайся.
Ужасная улыбка инкуба стала еще шире:
- Докажи.
Мерлин запаниковал:
- Как, по-твоему, я должен сделать это? – буквально выкрикнул он.
- Продемонстрировать, - ответил демон, и маг подумал, что он прямо здесь и сейчас свалится замертво. Эмрис посмотрел на Артура, слишком бледного, слишком тихого, и понял, что он, конечно же, не сможет сделать этого, особенно после того, как инкуб уже сам… Но, опять же, если он собирается прекратить это…
«Прости за это», - подумал Мерлин, опускаясь на колени и целуя холодные, твердые губы принца. Этот поцелуй был совсем легким, почти неощутимым, так, что после него маг мог бы смотреть Артуру в глаза.
Принц не реагировал, а инкуб за спиной Мерлина фыркнул насмешливо.
Возможно, маг целовался не лучше всех в Альбионе, но он, безусловно, мог делать это хорошо. Он приоткрыл рот, ткнувшись носом в нижнюю губу Артура, прежде чем осторожно пососать ее, а потом провести языком, аккуратно очерчивая контур его губ. Ему пришлось обеими руками обхватить голову принца, удерживая ее на месте, и чувствуя подступающее волнение из-за того, какой холодной была кожа у того.
А потом Артур приоткрыл губы. Он довольно вздохнул, а Мерлин чуть не свалился с кровати в тот же момент.
- И ты называешь это притязанием? – издевательски протянул инкуб.
Маг не знал, как назвать это. Среагировал ли Артур просто на ощущение поцелуя, или знал кто рядом с ним? Но, только увидев, как принц шевельнулся и задышал, он осторожно погладил его по груди под одеялом, и Артур счастливо вздохнул, выгибаясь навстречу прикосновению, настолько, насколько его ослабленный организм позволял. Его губы разомкнулись, практически требуя, чтобы Мерлин поцеловал его снова, снова и снова, до тех пор, пока маг не начал чувствовать, что сам задыхается, а на щеках принца не появился румянец.
Он положил руки на грудь Артура, легко поглаживая его, просто, чтобы чувствовать сердцебиение и глубокое дыхание. Принц застонал, и, дотянувшись до рук Мерлина, переплел свои пальцы с его, и маг понял, что к его телу, наконец-то, возвращается привычное тепло.
- Значит, так и есть. Ну, прими мои извинения, маг, за то, что я повредил твою собственность, - фыркнул инкуб.
Мерлин не думал, что Артур хотел бы называться чьей-то собственностью, хотя сейчас, после Софии и этого демона, идея о том, чтобы разместить у него на лбу надпись в стиле «Собственность Мерлина», казалась не такой уж плохой. По крайней мере, это могло бы предотвратить некоторые из подобных инцидентов в дальнейшем. Может быть, он мог бы уговорить Гвен, пришить это на тунику принца?
- Убирайся, - сказал он инкубу и, магией открывая соляной круг, позволил тому раствориться во тьме.
Мгновение спустя Артур открыл все еще покрасневшие и слезящиеся глаза:
- Мерлин? – спросил он сонно, хотя, это гораздо больше напоминало: «Мррн?».
- Я здесь, - ответил маг, думая о том, что если он хочет иметь возможность спокойно смотреть в глаза принцу, ему стоит отстраниться от того прямо сейчас.
Но Артур лишь сильнее сжал его руку и пробормотал что-то неразборчиво, очень похожее на: «Хороший сон». Его глаза снова закрылись, а дыхание стало ровным и глубоким. Когда Мерлин попытался отстраниться, тот лишь еще крепче ухватился за него. И как в такой ситуации маг мог сказать «нет»? Кроме того, Гаюс не ждал его до утра.
Щелчком пальцев Мерлин отправил метлу и совок выметать соль, а сам, сняв сапоги, улегся на кровать рядом с Артуром, все еще держа руку прямо над его сердцем. Принц повернул голову в его сторону, так что их носы едва-едва не касались друг друга. И первое, что увидел Мерлин, когда проснулся на следующее утро, были затуманенные голубые глаза принца, глядящие на него непонимающе, но не недовольно.

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, PG-13

Название: Стена Артура
Переводчик: Ришима Капур
Бета: Forever AlOnew
Оригинал: The Wall of Arthur by supercalvin, разрешение получено
Размер: ~4100
Жанр: юмор, модерн-АУ
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: R
Примечание: переведено на Артур/Мерлин ОТП-фест «Две стороны одной медали»
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Саммари: А справа вы можете увидеть занимательные брачные игры Мерлина и Артура, которые преимущественно состоят из ругани и взаимных оскорблений, — протянул Гвейн, необычайно умело подражая голосу Дэвида Аттенборо.
Тема: ЮСТ.

— Алло?

— Это Артур Пендрагон?

— Да, это я. А кто звонит?

— О, хорошо, значит номер правильный. Это Мерлин. Мы с тобой не знакомы, просто я сейчас в туалете рассматриваю граффити на стенах, и одну из них буквально посвятили тебе. На ней твое имя и номер. Серьезно, ты в курсе, что кто-то расписал ради тебя целую стену? Я просто хотел убедиться, что ты знаешь об этой «Стене Артура».

— Что? — где-то в середине этой речи Артур подавился собственной слюной, а потом на ровном месте принялся хватать воздух ртом. Наверное, со стороны он выглядел как студент, заваливший экзамен. Он замер как вкопанный посреди лужайки, прижав к уху телефон.

— Походу, для тебя это новость. Жесть. Ух ты, а я ведь и правда надеялся, что первым расскажу тебе о ней. Круть. А это правда, что у тебя на заднице вытатуирован кексик?

— Нет! — громко крикнул Артур, и проходящие мимо девушки посмотрели на него так, будто готовы были пустить в ход перцовый баллончик, если он подберется слишком близко. Он прочистил горло.

— Какого черта?

— Ну, все не так плохо, — дружелюбно ответил парень на другом конце линии, словно водил с Артуром знакомство. — Здесь есть пара пафосных стишков, посвященных твоей заднице. Так что я тебя поздравляю. Наверное.

— Где это все?

— В туалете северного корпуса по центру студгородка, — ответил Мерлин. Артур развернулся на пятках и рванул в ту сторону.

— Чувак, да ты легенда! — продолжал тем временем Мерлин. — Туалет в южном корпусе расписан политической пропагандой, а здесь есть Стена Артура. Ты — новый Че!

Артур расстроенно вздохнул.

— Как такое могло случиться? Кто написал там номер моего телефона?

— Я не знаю. Слушай, а можно я тоже что-нибудь напишу? Руки чешутся поучаствовать, прямо стадный инстинкт.

— Что?! — Артур свернул за угол и устремился к северному корпусу. — Не пиши ничего! Ты кто вообще такой?

— Я бы написал что-нибудь в духе той рекламы с «самым интересным мужчиной в мире». Типа «Артур Пендрагон редко пьет пиво, но когда он его все же пьет, то выбирает “Дос Экис”. Утолите жажду, друзья».

— Я сомневался из-за абсурдности всей ситуации, но теперь могу точно сказать, что ты странный.

— Спасибо! — пропел Мерлин из трубки. — Ты должен прийти и расписаться на этой стене. Тогда она будет одобрена самим Артуром Пендрагоном.

— Так, кто бы ты ни был, не смей портить имущество университета. Я уже в северном корпусе, сейчас сам все увижу.

Артур вошел в холл и быстро нашел общий туалет, о котором говорил Мерлин. Он на мгновение замешкался, а потом все же постучал. Если бы он в этот момент не отступил на шаг, Мерлин бы зашиб его дверью.

Он выглядел так, как Артур и представлял. На нем были тяжелые берцы, узкая рубашка, красный шарф и очки в черной оправе. На ногтях поблескивал черный лак, а на запястьях красовались напульсники. Его взлохмаченные волосы походили на птичье гнездо, а огромные уши были проколоты в нескольких местах. В одном ухе Артур даже приметил сережку в форме дракона, которая обвивалась вокруг ушной раковины. В прищуренных глазах плясали бесы, а губы растянулись в широкой улыбке.

Мерлин держал у уха телефон, и поэтому, когда он произнес: «Да это ж сам Артур Пендрагон во плоти! Я сейчас хлопнусь в обморок», слова эхом прозвучали в ухе.

Артур нажал на кнопку отбоя.

— Так значит, это здесь.

— Иди и сам посмотри, — Мерлин схватил Артура за руку, будто они были старыми друзьями, и затащил его внутрь.

— Тадам! — пропел он.

Артур уставился на облицованную плиткой стену.

— Твою ж мать.

— Скажи?

По мнению Артура, он выглядел слишком довольным.

Кто-то вывел на стене имя Артура, помещая по букве в каждую плитку, и его номер с припиской «Разведи меня по телефону!» На остальной части стены люди делились своими мнениями о нем, как в эдаком аналоге списка «Секси или Бесит» из старшей школы.

Мерлин зачитал несколько строчек, пародируя разные голоса.

— Его волосы такие мягкие! — сказал он высоким визгливым голосом.

— Он напыщенный засранец, — грудным бархатистым.

— Трахни его! — хрипло, а затем опять на высокой ноте: — Да, пожалуйста!

— Прекрати это! — рявкнул Артур.

— Эй, — Мерлин попятился. — Я здесь ни при чем. Не знаю, чьих это рук дело. И я вообще мог тебе не звонить!

Что ж, с этим Артур был вынужден согласиться, но его раздражал явный восторг Мерлина. Сам-то он испытывал, скорее, недоумение. И где-то на периферии маячило чувство, будто над ним надругались. Это ощущение усилилось, когда Мерлин воскликнул, указывая на стену:

— А вот здесь есть отдельный раздел, посвященный твоей заднице.

— Спасибо, Мерлин, — прорычал Артур.

— Не за что, — звонко отозвался тот и снял крышечку с фломастера.

— Ты что делаешь? — спросил Артур, с подозрением косясь на несмывающийся маркер.

— Вношу вклад, — ухмыльнулся Мерлин, выводя придуманную ранее фразу про пиво и пририсовывая рядом очень похожую карикатуру на мужика из рекламы.

Артур, наверное, очень откровенно на него таращился, потому что Мерлин пожал плечами и сказал:

— Я художник. Но учусь на математическом факультете.

— Ты занимаешься математикой? — воскликнул Артур, разглядывая Мерлина. Честно говоря, он думал, что тот изучает искусство или что-то вроде того.

— Да, задница ты эдакая, — Мерлин закатил глаза и передал маркер Артуру. — Давай, распишись на стене и утверди ее.

— Не буду я этого делать! — возмутился тот.

— Ну, не будь занудой, — Мерлин нарисовал крестик и провел линию, обозначая место для подписи. Артур вздохнул, но все же взял маркер и расписался.

— М-да, — Мерлин внимательно изучил его почерк.

— Что?

— Я так и знал, что у тебя будет какая-нибудь навороченная подпись, — он указал на стену.

— Ой, да ну тебя! — Артур закатил глаза. — Какая вообще разница?

— Никакой. Так кто это ненавидит тебя настолько, что рискнул пойти на преступление? Ой, нет! Я отзываю вопрос. Кто настолько тебя любит, что посвятил тебе целую стену?

Артур вздрогнул.

— Боже, я надеюсь, что это просто шутник, а не психопат какой-нибудь.

— Думаешь, этот человек хочет сшить себе куртку из твоей кожи?

— Да что с тобой такое? — выпалил Артур.

Мерлин весело фыркнул, находя раздражение Артура уморительным, и пожал плечами.

— Да я просто шучу, друг. Но если серьезно, кому из твоих знакомых могло прийти в голову такое? И кстати, — Мерлин отобрал маркер у Артура и закрасил номер телефона. Пока что это был самый разумный его поступок, даже Артур до этого не додумался.

— Спасибо.

— Нет проблем, — Мерлин закинул маркер обратно в сумку и махнул в сторону двери. — Идем, а то мы сидим в туалете, как парочка придурков. Я угощу тебя кофе в честь твоего первого сталкера.

— Круто, спасибо, — ответил Артур, а Мерлин схватил его за руку и вытащил в коридор.

За чашечкой кофе они с Мерлином пришли к выводу, что, скорее всего, автор кошмарного граффити — Вивиан, бывшая подружка Артура, безумная, как старая дева с десятком кошек, и к тому же располагавшая его номером. Еще они решили, что пытаться выяснить с ней отношения было бы слишком опасно.

— Кстати, я сохраню твой номер. Мило посидели. Ты, конечно, немного придурковат, но мне кажется, что ты все-таки конфетка с мягкой начинкой.

Мерлин показал экран телефона, где номер Артура значился под именем «Самый интересный мужчина в мире», а затем устремился прочь, как будто то, что он сказал, было в порядке вещей. Артур даже сомневался, должен ли он чувствовать себя польщенным или оскорбленным.

День, мягко говоря, выдался очень странный. Вряд ли Артур когда-нибудь его забудет. Но он и не хотел забывать, поэтому в конце концов сохранил номер Мерлина под именем «Чудила с граффити», что идеально подвело итог сегодняшних событий.

***

С той поры Артур оказывался в компании Мерлина гораздо чаще, чем предполагал. И вот что странно, ему это даже нравилось. Они ходили на обед пару раз в неделю и несколько раз вместе занимались в библиотеке, хотя такие походы всегда заканчивались тем, что они поднимали бучу, и их вышвыривали вон.

Артур не понимал, зачем они вообще продолжают общаться, ведь в большинстве случаев они пикировались. Они спорили по любому поводу, но Артур испытывал наслаждение от их перепалок. Но, конечно, Мерлин не всегда спорил и вел себя так же странно, как в самый первый день. Он готовился к занятиям, как любой другой студент, и жаловался на профессора по математике. А еще он много рисовал и часто являлся на обед со следами от художественного угля на щеках.

Он был настолько дружелюбным, что иногда это доходило до странности. Будучи кинестетиком, Мерлин любил похлопывать друзей по плечу и обнимать их. Он обожал стандартные вещи вроде сладостей или хорошей книги, но также в списке его любимых вещей значились драконы и простые числа (походу, эти числа страдали от одиночества и нуждались в чьей-то любви). Он любил поговорить, иногда болтал без умолку так, что тяжело было вставить хоть слово. Словом, Мерлин был добрым и открытым человеком.

По сути, они очень сильно отличались, но Артура не покидала уверенность, что с Мерлином ему удалось сойтись даже ближе, чем с друзьями детства.

Одним из нескончаемых талантов Мерлина была его способность поставить Артура в тупик каким-нибудь замечанием или странным фактом, вплоть до того, что Артур потом весь день не мог ни на чем сосредоточиться. Это касалось вопросов про кроликов:

— Артур, как ты думаешь, у кроликов есть иерархия? Я бы очень хотел посмотреть на кроличьего короля. Смотри, я нарисовал его, вот у него корона. Назову его Фредерик Пятый.

А однажды Мерлин поведал Артуру о теории, согласно которой существовало несколько параллельных вселенных:

— Сто пудов есть реальность, в которой ты король, а я чародей. Но вдруг есть еще реальности, в которых мы шпионы? Или цыплята. А может, вообще зубные щетки.

А еще как-то раз он вернулся в туалет в северном корпусе и несмывающимся маркером нарисовал там портрет Артура на Le Paroi d'Arthur, как он ее называл.

— По-моему, мне очень удался твой презрительный взгляд. Как считаешь?

Однажды, когда они были в библиотеке и намеревались провести время с пользой за учебниками, Мерлин вдруг остановился, как вкопанный, а когда Артур оглянулся, то увидел, что друг смотрит на него так, будто обдумывает какую-то фундаментальную философскую проблему.

— Что ты делаешь? — спросил Артур, безуспешно пытаясь изъять нотки того самого презрения из своего голоса.

Мерлин задумчиво хмыкнул и прищурился.

— Оцениваю твою задницу.

Артур закашлялся и отвернулся, чувствуя, что краснеет.

— Все те, кто писал о ней на стене Артура, были правы, — Мерлин задорно ему улыбнулся, а затем подошел к их обычному месту и принялся выкладывать учебники на стол. Артур приходил в себя весь остаток дня.

— Да трахнитесь вы уже, — сказал Леон, качнув в их сторону рукой, в которой держал бокал с выпивкой. Компания сидела в баре, Мерлин с Артуром — с одной стороны стола, а Леон — напротив.

— Леон! — Артур выразительно посмотрел на друга и сделал мысленную пометку не платить за его выпивку, когда наступит очередь идти за новой порцией.

— Да, Леон, не заставляй Артура краснеть. Это моя работа, — улыбнулся Мерлин, будто это был совершенно нормальный разговор. Хотя да, это ж Мерлин.

— Я сам найду себе парня в свое время, — проворчал Артур. — Так что, ради бога, хватит пытаться свести меня с каждым проходящим мимо мужчиной.

Леон пожал плечами.

— Моя обязанность как твоего второго пилота — найти тебе подходящего парня. Или просто перепихон. Зависит от ситуации.

— Чтоб ты знал, я жалею о том, что дружу с тобой, — пробормотал Артур, делая глоток из своего стакана.

— Погодите, — Мерлин схватил Артура за руку, и выглядел он при этом серьезней, чем за все время их знакомства. — Ты гей?

— Вы двое уже сто лет друг от друга не отлипаете, и ты не знал? — весело спросил Леон.

— Но ты же говорил, что у тебя была сумасшедшая бывшая девушка! — возмутился Мерлин.

— Потому и бывшая, — ответил Артур. — Я подавлял себя. И до сих пор скрываю свою ориентацию от отца. Вивиан просто очень плохо приняла эту новость.

— Ты же знаешь, что я бисексуал, правильно? — спросил Мерлин.

— После той страшной истории о твоей бывшей (серьезно, Мерлин, мне как гею не обязательно знать все эти подробности) и того случая, когда ты заценил мою задницу? Да, я догадался, — закатил глаза Артур.

— Я удивлен, что вы до сих пор не трахаетесь, как кролики, — встрял Леон, и Артур снова смерил его тяжелым взглядом.

— А что? Я недостаточно хорош? — Мерлин вздернул бровь.

— Что??? — Артур повернулся к нему всем телом, так что теперь смотрел другу прямо в глаза. — О чем ты говоришь вообще?

— Я тебе отвратителен? — продолжал допытываться Мерлин, в ожидании ответа глядя на Артура широко раскрытыми глазами.

— Что? Нет! — Артур понятия не имел, как их разговор принял такой оборот.

— Ты очень привлекательный! Мне нравится твое… — Артур махнул в сторону Мерлина, потому что, если подумать, ему нравилось в нем почти все. Артура даже посещало смутное желание зарыться пальцами в его темные волосы и укусить за оттопыренное ухо.

— Просто я не хотел разрушать нашу дружбу, — Артур нахмурился. — Погоди, а ведь ты тоже ко мне не подкатывал. Так почему виноват только я?

— Я не знал, что ты гей, идиот! — воскликнул Мерлин и ударил Артура по руке.

— Не называй меня идиотом! — Артур пихнул его в ответ.

Мерлин раздраженно вздохнул.

— Боже, я знал, что ты дурак, но чтобы настолько! — выпалил он, хватая Артура за рубашку. Тот попытался отшатнуться, потому что решил, что Мерлин сейчас засветит ему по морде из-за самого дурацкого повода в мире. Но вместо этого Мерлин потянулся к его губам — и через мгновение они уже вовсю целовались.

— Боже, я сказал «трахнитесь», но не здесь же! — фыркнул Леон. Артур едва его расслышал, потому что Мерлин уже частично перебрался к нему на колени, и вообще он был слишком занят, посасывая язык своего друга.

Мерлин отстранился, а Артур почувствовал себя так, будто пять лет провел в коме, а сейчас вдруг проснулся. Когда он немножко пришел в себя, то ткнул пальцем в Мерлина и воскликнул:

— Ты только что поцеловал меня!

— Какое внимание к деталям, Артур, — сухо заметил Леон.

— Ну да, а ты мне ответил, — довольная улыбка Мерлина ужасно раздражала. По крайней мере, Артур пытался себя в этом убедить, хотя на самом деле ему просто хотелось целовать эти губы, пока они не покраснеют.

— Ты не можешь просто так брать и целовать своих друзей! — возмутился он для порядка.

— Да брось, я сохнул по тебе с первого дня знакомства, — Мерлин указал на Леона. — Леон просто устал от всего этого сексуального напряжения.

— Точно, — Леон отсалютовал им бокалом.

Артур хотел было остроумно поставить его на место, но осекся.

— Погоди. Сохнул, говоришь? — переспросил он.

— Ага, — Мерлин драматично взмахнул рукой. — По тебе и твоей заднице. Даже не знаю, кто из вас лучше. Ты точно конфетка с мягкой начинкой, и мне это нравится.

Артур подозрительно прищурился.

— Ты только что назвал меня чувствительным?

— Да, и мягкосердечным тоже. Хватит воспринимать это как оскорбление.

— Да почему ты просто не позвал меня на свидание? — в ступоре повторил Артур.

— Я думал, ты натурал, мистер «Я не говорю своим друзьям, что люблю члены».

— Мерлин! — воскликнул Артур в ответ на эту пошлость, хотя должен был бы давно привыкнуть.

— Артур! — передразнил его тот.

— Мерлин, — угрожающе прорычал Артур.

— Леон покидает здание, — вставил Леон. — Не поубивайте друг друга. Увидимся на лекции в понедельник.

Леон вышел из бара, оставив Артура и Мерлина одних. Они сверлили друг друга взглядами, будто в любой момент могли пустить в ход кулаки.

Все еще пристально глядя на Мерлина, Артур спросил:

— Хочешь пойти ко мне?

— А ты сводишь меня на свидание? — парировал Мерлин, опасно прищурившись.

— Ты ужинаешь со мной завтра. Я плачу. Может, я даже буду держать тебя за руку и целовать, на этот раз по доброй воле.

Мерлин сделал вид, что обдумывает этот вариант.

— Договорились.

— Хорошо, — Артур схватил его за руку и вытащил вон из бара.

— Почему мы не занимались этим раньше? — выдохнул Артур, когда Мерлин прикусил ему нижнюю губу и вклинился бедром между ног.

— Боже, я не знаю. Глупые мы.

— Ох, какие глупые, — согласился Артур, стаскивая с Мерлина его свитер.

Пальцы Мерлина сомкнулись на его ремне, пытаясь расстегнуть его, но, по сути, он лишь притянул Артура ближе, лишая их обоих равновесия.

— Если ты прямо сейчас не снимешь свои джинсы, я подам в суд на производителя одежды за ущемление моих прав, — прорычал он.

— Бред какой-то, — прошептал Артур, снимая рубашку через голову.

— Ой, отъебись, — пробормотал Мерлин, снова принимаясь за ремень. Артуру наконец удалось стянуть с себя брюки, и он упал на кровать, а Мерлин навис над ним.

— Иди сюда, — Артур притянул его к себе, поцеловал, нежно посасывая его верхнюю губу, и огладил шею и спину.

Мерлин впился ногтями в бедра Артура и заныл:

— Я не могу дотянуться до твоей задницы.

Артур отстранился и ошарашенно на него посмотрел.

— Ты ведь сейчас говоришь совершенно серьезно, да? — спросил он.

Мерлин обиженно выпятил нижнюю губу.

— Чтоб ты знал, Артур Пендрагон, я всегда серьезен, когда речь идет о…

Тот не дал ему договорить, схватил друга за талию и перекатился, подмяв его под себя и устроившись между разведенных ног, а затем взял Мерлина за руки и переместил их себе на задницу.

— Лучше? — спросил он с шаловливой улыбкой.

С выражением предельной концентрации на лице, Мерлин помял в руках упругие ягодицы.

— Гораздо лучше, спасибо.

— Ради бога! — прорычал Артур, давясь смехом, несмотря на их интимную позу и прикосновения Мерлина. — Ну ты и идиот!

— Я читал стихи, посвященные твоей заднице, так что это для меня очень важно! — ответил Мерлин, гладя Артура везде, куда мог дотянуться.

Артур прижался к Мерлину всем телом, вдавливая в матрац, и принялся целовать его длинную шею и уши, дурея от того, как тот ерзал под ним, вздыхал, стонал, не пытаясь сдерживаться и всячески демонстрируя свое желание и любовь. Сам Артур всегда вел себя тихо в постели, но решил, что сделает все, лишь бы Мерлин понял его чувства.

— Ну как, я пока что оправдываю свою репутацию? — спросил он, когда тот издал какой-то совершенно невообразимый звук. Он облизал ладонь и принялся ласкать член Мерлина, а тот лишь сильнее впился ногтями в его спину.

— Жаль только, что у тебя на самом деле нет татуировки с кексиком, — с трудом выдавил из себя Мерлин, тяжело дыша, и Артуру стало интересно, до какого состояния он сможет его довести?

— А мне нравится твоя, — сказал он, поглаживая бока Мерлина, на ребрах которого красовалась вязь золотистых древних рун.

Мерлин в ответ прошипел что-то, отдаленно напоминающее «Спасибо», но слово затерялось в его стоне и движении бедер.

— Теперь я даже благодарен этому идиотскому граффити в туалете, — прошептал Артур, опускаясь ниже и отодвигая ногу Мерлина в сторону, чтобы было удобнее. Он принялся ласкать его ртом, помогая себе рукой и продолжая поглаживать член у основания. Мерлин изо всех сил сдерживался, чтобы не подаваться бедрами навстречу. Он дрожал, и Артур погладил его по ноге, чтобы успокоить.

А затем Мерлин вцепился Артуру в волосы, закинул одну ногу ему на плечо и хрипло проговорил:

— Я пошлю твоей сумасшедшей бывшей корзинку с фруктами. А еще с ягодами и шоколадом.

Он наконец принялся толкаться в рот Артуру, и тот почувствовал, как Мерлин весь напрягся и отпустил контроль. Он загнанно дышал и вряд ли мог бы сказать еще хоть слово, так что Артур последний раз провел языком по всей длине, а затем начал надрачивать его член так быстро, как только мог. Мерлин закричал и кончил, забрызгав свой живот и руку Артура.

— Блядь…

Мерлин закрыл глаза, судорожно вдыхая всей грудью. Артур поцеловал его ключицу, опустился ниже и провел языком по соску, задел зубами чересчур чувствительную кожу, огладил бока Мерлина и его бедра.

— Боже, я никогда не приду в себя, если ты будешь продолжать в том же духе, — выдохнул Мерлин, отпихивая его голову в сторону.

— М-м-м… Не торопись, — промычал Артур и ухмыльнулся, когда тот взглянул на него.

Мерлин решительно сузил глаза и перекатился на Артура. Не разрывая зрительного контакта, он принялся целовать его бедра, оставляя на них засосы, а затем насадился ртом на член. Его зрачки были расширены под полуопущенными веками, а руки твердо удерживали бедра Артура на месте. Он выглядел так возбуждающе, что Артур почти сразу почувствовал тянущее томление внизу живота и оттолкнул Мерлина, доводя себя до разрядки всего парой движений руки.

Артур лежал на спине, судорожно хватая ртом воздух, чувствуя, как бешено колотится его сердце. Мерлин положил ладонь ему на грудь, прислушиваясь, и Артур, расчувствовавшись, накрыл его руку своей. В тот момент он хотел отдать Мерлину всего себя. Он открыл глаза и увидел, что Мерлин ласково ему улыбается. Это так не походило на его обычную самодовольную ухмылку, он словно светился изнутри, а его губы раскраснелись от поцелуев. Артур провел рукой по его щеке и нежно поцеловал, чувствуя, как из тела постепенно уходит жар, сменяясь расслабленностью.

Когда они вытерлись и Мерлин свернулся калачиком рядом с ним, Артур спросил:

— Сохнул, значит?

Непохоже, что Мерлин стыдился своих слов, но он застенчиво опустил ресницы. То еще зрелище.

— Может, совсем чуть-чуть.

— Может? — Артур повернулся к нему лицом и обнял.

Тот пожал плечами.

— Меня заинтриговали надписи на Стене Артура, но сохнуть по тебе я начал лишь после того, как мы познакомились поближе.

Артур рассмеялся, впервые за долгое время чувствуя себя довольным и счастливым. Он наклонился и неторопливо поцеловал Мерлина в губы, а затем, чуть отстранившись, в щеку. Тот улыбнулся — и сердце Артура вновь понеслось вскачь.

— Я постоянно думал о тебе с того момента, как ты позвонил мне насчет долбанного граффити. Но только сейчас понял, что тоже сохнул по тебе.

— Ну конечно, только сейчас, — закатил глаза Мерлин.

Артур выключил свет и укрыл их обоих одеялом. Он почувствовал, как Мерлин похлопал его по груди и неопределенно взмахнул рукой.

— Не лишай меня обнимашек, — попросил он.

— Даже и не думал.

Артур притянул его к себе и вжался лицом в бледную шею, целуя.

— Серьезно? — удивленно спросил Мерлин.

— Серьезно, — ответил Артур, а затем быстро добавил: — Но если ты еще раз назовешь меня конфетой с мягкой начинкой…

— Нет, конечно нет, — промычал Мерлин, зарывшись лицом в волосы Артура и устраивая руку на его спине.

Они не могли быть еще ближе, чем в тот момент, окутанные теплом и уютом. Артур нутром чуял, что Мерлин сейчас ухмыляется, но ему было все равно: его губы тоже растянулись в довольной улыбке.

Даэгаль познакомился с Артуром после воскресного футбольного матча в университетском дворе.

— Погоди-ка, — он вгляделся в его лицо. — Ты сильно удивишься, если я скажу, что кто-то нарисовал тебя на стене туалета в северном корпусе?

— Эта жуткая стена все еще там? — простонал Артур.

— Думаю, администрация университета отказывается тратить деньги на покраску или новую плитку, — рассмеялся Леон.

— Да ладно, Артур! Ты ж любишь Стену Артура! — воскликнул Гвейн, хватая друга за плечо.

В этот момент на другом конце двора появился темноволосый студент с голубым шарфом на шее. Он вышагивал в сторону ближайшей кофейни и, завидев Артура, прокричал:

— Привет, засранец!

— Чего тебе? — заорал тот в ответ.

— Ты задолжал мне обед!

— Купи его сам, нищеброд!

— Ты же при деньгах! Накорми меня, я помираю с голоду! — брюнет взмахнул рукой и чуть не споткнулся о свои же собственные длинные ноги.

— Отъебись! — ответил Артур, показав ему средний палец.

— Обед! — потребовал брюнет.

— Ну ладно! — зачем-то согласился Артур.

— Это что щас было? — спросил Даэгаль. Артур как раз отвечал что-то брюнету, закатив глаза.

— Ты о них? — Персиваль указал в сторону парочки.

— А справа вы можете увидеть занимательные брачные игры Мерлина и Артура, которые преимущественно состоят из ругани и взаимных оскорблений, — протянул Гвейн, необычайно умело подражая голосу Дэвида Аттенборо.

— Мерлин и Артур практически женаты, — пояснил Леон.

Артур угрожающе ткнул в него пальцем.

— Не говори так, а то у Мерлина появятся идеи, — прошипел он, выговаривая слово «идеи» так, будто речь шла об оружии массового поражения.

— Но мне так нравятся идеи Мерлина, — хихикнул Гвейн, и они с Персивалем разразились дружным смехом.

— Наверное, как раз из-за Мерлина они не закрашивают эту дурацкую стену, — пожаловался Артур. — Иначе он прикует себя к ней наручниками.

— Так это он ее разрисовал? — спросил Даэгаль, не до конца понимая, прикалываются ребята или говорят серьезно. Он не мог уверенно сказать, были Артур и Мерлин друзьями или, наоборот, врагами.

— Ну, не Мерлин ее начал, но он нарисовал там портрет принцессы, — пояснил Гвейн, заключая лицо Артура в свои ладони, которые тот тут же стряхнул.

— Да все равно, кто начал. Главное, что Мерлин слишком сильно все это поощряет, — прорычал Артур. — Мне самому придется ее закрасить.

— Ты не посмеешь, — сказал Мерлин, появляясь за его спиной с чашкой кофе и бутылкой воды, которую он тут же передал Артуру.

— Клянусь, я так и сделаю, — пригрозил тот.

— Не сделаешь, — отмахнулся Мерлин. — Ты же ее обожаешь, гребанный нарцисс.

— Неправда! — фыркнул Артур. — Это ты от нее в восторге по непонятной мне причине.

— Я люблю ее, потому что она посвящена тебе! — протянул Мерлин сладеньким голоском и широко улыбнулся, приглаживая встрепанные после футбола волосы Артура, но тот отпихнул его руку. Гвейн притворился, что его тошнит, а Леон умудрился прокашлять свадебный марш.

После того, как Артур зажал голову Мерлина подмышкой и растрепал его волосы, Даэгаль решил, что они лучшие друзья. Но затем Мерлин быстро поцеловал Артура, и Даэгаль пришел к выводу, что это самая странная парочка, которую он видел в своей жизни.

— Приятно было познакомиться, — сказал ему Артур, схватив Мерлина за руку и утащив за собой обедать. Мерлин принялся читать какой-то стих, кажется, посвященный артуровой заднице, хотя Даэгаль не был до конца в этом уверен. Он увидел, как Артур щелкнул Мерлина по уху, а тот в свою очередь наступил ему на ногу.

— Они закрашивают эту стену в начале каждого семестра, — сказал Леон, глядя вслед удаляющейся парочке. — Мерлин каждый раз приходит туда и перерисовывает все заново.

— И Артур не против? — удивился Даэгаль.

— Он притворяется, что не знает об этом, — рассмеялся Леон. — Ради Мерлина.

Даэгаль хотел было сказать что-то милое о влюбленных парах, но вместо этого выдал:

— Вот странно.

— Мерлин и Артур, — ответил Леон, будто это все объясняло, а затем схватил своего нового знакомого за плечо и потащил обратно к мячу.

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, R

Название: Точка невозврата.
Автор: Need in magic
Бета: Reckless London
Фендом: Merlin, пересечение с вселенной Humans.
Размер: 15500 слов.
Жанр: sci-fi, космоопера, юст, романс, кроссовер.
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: нет.
Примечание: Текст написан на Артур/Мерлин ОТП фест «Две стороны одной медали».
Дисклеймер: Мне за это даже не платят! (с) Мерлин.
Саммари: «Чутье не подвело Артура и в этот раз. Неприятности начались, едва они совершили скачок и вышли из подпространства в непосредственной близости от Куберы. Двигатели отказали сразу, следом с секундным опозданием перегорела электроника, превратив новейший, военный шаттл в беспомощный кусок железа. Гравитация планеты увлекала его вниз, корабль заваливался набок и падал, прорывая раскалившимся корпусом разряженную азотную атмосферу…
Внутренне капитан Пендрагон был готов к какой-нибудь аварийной ситуации, а потому оказался единственным, кто не растерялся. Он, а еще Мерлин, который мгновенно разразился громкой, пестрящей цифрами тирадой, сводившейся, по сути, к одному — если не остановить падение, они врежутся в поверхность планеты, как пылающий метеорит»…
Тема: ЮСТ.

«Что бы мы ни делали, всегда есть такая точка, после которой наши действия становятся необратимыми. Точка невозврата. Момент, после которого уже нельзя повернуть назад». (с)

— Ну как? Есть прогресс? — негромко спросил Артур, прислоняясь плечом к стальной опалубке дверного проема. Металл даже сквозь ткань майки казался теплым: температура в бункере перевалила за отметку тридцать градусов по Цельсию и продолжала повышаться. Древние кондиционеры с натужным гудением гоняли по помещению горячий воздух. Аварийные лампы едва работали, и все вокруг тонуло в багровом сумраке: давно вышедшие из строя громоздкие приборы, уродливая спартанская мебель, силуэт Артура в черной форменной футболке и серых полувоенных брюках, которые при таком освещении приобретали оттенок свернувшейся крови.
— Я испробовал все известные мне способы взлома, — в тон ему отозвался Мерлин, — если провальные попытки тоже засчитываются, то да — мы по уши в прогрессе.
Артур едва заметно усмехнулся, потом вздохнул, с печальной нежностью обводя взглядом едва угадывающиеся в красно-бурой темноте контуры тела Мерлина.
Расставив длинные ноги, тот сидел на раскладном, вращающемся кресле напротив растянутого на полстены голографического монитора. Чуткие, изящные пальцы порхали над виртуальной клавиатурой. Голубые блики, разбавляя багровый сумрак, плясали на лице, груди и плечах, а широкие, прозрачные очки отражали ползущие по экрану строчки кода.
— Этой системе больше ста лет, — озвучил Артур известный им обоим факт, и добавил: — Я просто не верю, что ты не способен с ней справиться.
— Я взламываю её уже двое с лишним суток, Артур, — Мерлин сдвинул очки на лоб, утомленно потер уставшие глаза, потом вернул очки на прежнее место, — это до хрена как много, учитывая… обстоятельства…
Уголки его губ огорченно опустились, а темные брови напряженно сошлись к переносице.
— Я не уверен, что…
— Ты справишься, — решительно прервал его Артур и был вознаграждён легкой улыбкой, мелькнувшей на губах Мерлина. Тот повернул голову и бросил в сторону двери благодарный взгляд.
— Твоя вера в меня успокаивает, — иронично заметил он.
— В кого мне верить, если не в тебя, — небрежно пожал плечами Артур, и лицо Мерлина тут же сделалось трогательно беззащитным, как и всегда, когда он слышал нечто, что не укладывалось в его картину мира.
Артур понимал, что переходит им же самим установленные границы, но ничего не мог поделать с этим. В последнее время он все чаще делал подобные признания, выдавая себя с головой и смущая беднягу Мерлина. Хорошо еще, что тот не понимал истинных причин поведения Артура и каждый раз находил его словам и поступкам собственное объяснение. Вот и сейчас, Мерлин закусил губу, дернул ногой, поворачиваясь всем телом к Артуру.
— Не надо так думать. Я не всесилен, — почти виновато произнес он.
— Ты просто устал, — мягко отмел это возражение Артур. Оттолкнувшись плечом от стены, он направился в центр комнаты, где среди проводов и ящиков с сетевым оборудованием угнездился Мерлин, — Когда ты спал в последний раз?
Мерлин прикрыл глаза, подсчитывая.
— Восемь земных суток назад, перед высадкой на планету. Или перед падением. Крушением. Смотря как это назвать.
— Тебе нужен перерыв, — сказал Артур, вглядываясь в его лицо. Веки Мерлина покраснели от постоянного напряжения, белки глаз рассекали прожилки сосудов.
— Не нужен. Не сейчас, — запротестовал Мерлин, запрокинув голову и глядя на Артура снизу вверх, — Отсутствие сна никак не сказывается на моей работоспособности.
— Врешь, — ласково, словно говорил с ребенком, ответил Артур, и Мерлин саркастично закатил глаза.
— Еще пару часов. Пожалуйста, — тут же посерьезнев, попросил он.
— Это что-то изменит?
— Не знаю. Возможно.
Артур поджал губы, обвел взглядом комнату, вновь посмотрел в глаза Мерлина и сдался.
— Кофе? — со вздохом спросил он. Мерлин расцвел в ослепительной улыбке, которая заставила сердце Артура сжаться и пуститься галопом.
— Ты просто прелесть, — Мерлин азартно хлопнул в ладони и повернулся обратно к монитору. Артур усмехнулся.
— Никому об этом не говори.
Обогнув «гнездо» Мерлина он направился к стоящей на стеллаже древней кофемашине, реанимированной Персивалем для Мерлина и настроенной под его потребности. Горькая черная жидкость полилась в подставленную чашку плотной, густой струей. Артур даже представить не мог, каков на вкус получившийся «напиток», как и степень концентрации кофеина в нем. Однако Мерлин ширял им свой мозг, словно ракетным топливом.
— В чем именно состоят твои затруднения? — осторожно спросил Артур, возвращаясь обратно с чашкой в руках и протягивая её Мерлину. Тот не глядя взял кружку, сделал большой глоток и удовлетворенно вздохнул. Любой нормальный человек уже сжег бы себе вкусовые рецепторы — Мерлину было хоть бы что.
— Тут какая-то через жопу вывернутая система шифрования, — с досадой произнес Мерлин, — Никак не могу разобраться в алгоритме смены кода. Кто бы ни писал защиту для этой системы, он был на всю голову долбанутым параноиком.
Артур нахмурился, сожалея, что так плохо разбирается в той области, к которой относилась проблема Мерлина. Его специализацией была астронавигация и оперативное управление во время экспедиций, но никак не информационные системы. И в то же время капитан Пендрагон был единственным членом экипажа, кто обладал достаточным уровнем доступа к архивным материалам земного космофлота, чтобы видеть полный отчет по проекту «Кубера». Он был единственным, кто владел всей информацией о станции, которая стала их убежищем и одновременно ловушкой. Если бы еще Артур мог разобраться, что из доступных ему секретных сведений могло помочь Мерлину, а упоминание о чем стало бы лишь бессмысленным раскрытием государственной тайны. В конце концов, Артур был военным… Он всю жизнь выполнял приказы… Хотя в последние дни столь многое катилось к черту…
Артур вздохнул и прикрыл глаза. Если он ошибется в выборе, его ошибка может стоить жизни им всем. Ему вдруг пришло в голову, что эта дилемма имела много общего с тем, как запутанно развивались (а точнее не развивались) его взаимоотношениями с Мерлином. Который год Артур выбирал молчание. И в глубине души был вовсе не уверен, что поступает правильно.
— Кто научил тебя ругаться? — спросил он, так и не придя ни к какому решению.
— Гавейн, — Мерлин отвел взгляд от монитора и неуверенно оглянулся на Артура, — Он сказал, что мой лексикон стоит освежить. Что-то не так?
— Нет, все в порядке, — успокоил его Артур, — Работай. Два часа, Мерлин, а потом ты идешь спать.
— Честное хакерское, — с улыбкой ответил Мерлин, приподнимая правую ладонь в шутливом салюте.
Артур коротко кивнул ему и двинулся к выходу. У самого шлюза обернулся, в последний раз бросая взгляд на Мерлина. Тот замер перед экраном, вглядываясь в струящиеся по нему ряды символов. На лице застыло выражение предельной сосредоточенности. Левая рука механически подносила к губам чашку, а правая танцевала над клавиатурой, набирая очередную, недоступную пониманию Артура комбинацию команд.
Артур обвел глазами его четкий, изящный профиль, мягкие губы, длинные стрелы ресниц, шею, ключицы, выглядывающие из выреза футболки, и вышел из комнаты. Грудь болела, а сердце налилось тяжестью и глухо стонало, мучаясь от жажды.
Артур шел по коридору, подсвеченному аварийными лампами, и подошвы его ботинок грохотали по стальному сетчатому пандусу, посылая в оба конца гулкое эхо.
Он свернул в боковое ответвление коридора, поднялся по винтовой лестнице, напоминавшей обитый листовым железом колодец, на верхний ярус станции и вышел на широкую галерею. Когда-то давно здесь, очевидно, была лаборатория. Вдоль западной стены тянулись покрытые почерневшей пылью шкафы и верстаки с мертвым оборудованием для химической очистки, колбами и ретортами. Восточную стену занимали лишь похожие на бойницы окна, из которых лился рассеянный оранжевый свет. Бронированные створки снаружи были открыты, и сквозь закопченные термо-стекла можно было наблюдать восход солнца, длившийся уже сто двадцать часов.
Артур подошел к окну, глядя на растянувшуюся во весь горизонт ослепительно яркую, золотую полосу. Температура за пределами станции приближалась к тремстам градусам по Цельсию, а когда солнце полностью поднимется, снаружи будет все шестьсот. Земная твердь, сплошь голый, черный камень, бугрилась скалистыми уступами, а над ними хищно извивались огненные протуберанцы — яркие языки пламени, покачивающиеся над смертоносной дугой зари. Планета, медленно вращаясь, поворачивалась навстречу своей беспощадной звезде, и до того момента, как край исполинского, солнечного диска покажется над горизонтом, оставалось чуть больше суток. Всего двадцать шесть часов, прежде чем станция превратится в адову печь. Климатическая установка давно вышла из строя и не подлежала ремонту. Все, что от неё осталось — это термальные регуляторы, встроенные во внешние стены, но их пассивного сопротивления не хватит на то, чтобы поддерживать пригодную для человеческой жизнедеятельности температуру внутри. Им всем предстоит свариться в собственном соку, а потом их тела начнут вялиться, как рыбешки на углях. Если только Мерлин не вскроет систему управления ракетой раньше и не вытащит их всех отсюда. После того, как сам Артур выложит ему все, что знает об этой чертовой станции. Потом его ждет трибунал. До которого, впрочем, еще надо ухитриться дожить.
Артур вытер ладонью выступившую на лбу испарину и крепко стиснул зубы. Кто сказал, что у него вообще есть выбор? Космос быстро избавляет человека от иллюзий относительно того, что важно, а что нет. В принципе он мог бы сжечь свои капитанские нашивки хоть сейчас. Хотя, по большому счету, он мог бы сделать это сразу, едва получил задание отправиться со своей командой на планету, с которой еще никто не возвращался.

Открытие планеты земного типа HAT-P-38 b в Скоплении Пандоры наделало в свое время много шума. Газетчики дали ей название Кубера, в честь мифического бога богатств и сокровищ — на планете были обнаружены гигантские месторождения редких на Земле и космически дорогих элементов, а также найдены скопления жил неизвестного прежде сверхлегкого металла, уникальные свойства которого могли совершить переворот в промышленности.
Разработка месторождений требовала огромных затрат, и в этом амбициозном проекте участвовали крупнейшие мировые державы. Полет к желтому карлику, спутником которого был Кубера, занял девять лет. Строительство базовой станции длилось еще два года, пока планета, вращавшаяся вокруг своей звезды по смещенной, эллиптической орбите, находилась на дальнем от неё расстоянии. Станция была закончена в срок, но затем связь с ней прервалась без каких-либо объяснений. Многочисленные попытки выяснить причину радиомолчания и судьбу работников станции ни к чему не привели. Посланные на планету спасательные экспедиции также пропадали бесследно, беспилотники, едва достигнув зоны притяжения звезды, выходили из строя. В конце концов, было принято решение прекратить попытки и закрыть проект, пока затраты на него не стали чрезмерными. Правительствам с трудом удалось замять последовавший за этим скандал — налогоплательщики и общественные организации были открыто недовольны напрасной тратой бюджетных средств. Но, как это часто бывает, вскоре внимание людей переключилось на другие проблемы. О Кубере поспешили забыть и похоронили под грифом секретности все сведения о ней почти на полтора столетия, пока, наконец, после изобретения скачкого двигателя, сделавшего дальний космос достижимым для человечества, о планете сокровищ не заговорили вновь.

Артур, откровенно говоря, не слишком-то обрадовался их новой миссии, у него было плохое предчувствие, впрочем, мнения капитана Пендрагона никто не спрашивал — их всех, как водится, поставили перед фактом. Разъяснили задачи: осуществить высадку на планету, обследовать станцию на предмет ее возможной эксплуатации и наладить связь с земным центром. У миссии была масса неприятных нюансов, связанных с секретной информацией, которой капитану было запрещено делиться с командой. Артур ненавидел подобные вещи, по натуре он был прямолинейным и далеким от интриг человеком, однако ему вменялось дополнительно к основному заданию "по возможности" выяснить причины катастрофы и изъять электронные журналы. В самом этом требовании не было ничего особенного, их команде не впервой было разбираться в обстоятельствах гибели неудавшихся экспедиций, однако в этот раз Артур один знал, на что идет, остальных членов его группы командование использовало втемную. Артура этот факт выводил из себя. Его люди доверяли ему, и он привык оправдывать их доверие. Нынешняя ситуация имела мерзкий привкус обмана, но, пожалуй, более всего Артура раздражало то, что он был вынужден поставить своих людей под удар в угоду банальной человеческой жадности.
Его чутье не подвело и в этот раз. Неприятности начались, едва они совершили скачок и вышли из подпространства в непосредственной близости от Куберы. Точнее не вышли, а выпали под вой аварийной системы. Как позже предположил их штатный астрофизик Кей, Кубера и её звезда находились в эпицентре неизвестной космической аномалии, которая сотворила со скачковым механизмом корабля нечто необъяснимое с точки зрения классической пространственно-временной теории. Скачок должен был происходить мгновенно, и так оно и было для всех, кто находился на борту шаттла, однако, судя по тому, что планета оказалась на минимальном расстоянии от солнца, они осуществили выход на восемнадцать месяцев позже срока и не в той точке, где планировалось. Казавшаяся с такого расстояния гигантской звезда и её спутник растянулись во весь боковой обзорный экран и словно бы пытались поглотить корабль, оказавшийся от них так близко. Мрачная громада планеты походила на плоское пятно, откусившее край от солнечного диска, отчего он приобрел форму полумесяца.
Скачковый механизм отказал сразу, сделав невозможным возвращение на Землю. Следом с секундным опозданием отключилась автоматика. Сверхчувствительные приборы не выдержали и сгорели, превратив новейший, военный шаттл в беспомощный кусок железа. Гравитация планеты увлекала его вниз, корабль заваливался набок и падал, прорывая раскалившимся корпусом разряженную азотную атмосферу…
Внутренне Артур был готов к какой-нибудь аварийной ситуации, а потому оказался единственным, кто не растерялся в тот момент. Он, а еще Мерлин, который мгновенно разразился громкой, пестрящей цифрами тирадой, суть которой сводилась к одному — если не остановить падение, они врежутся в поверхность Куберы, как пылающий метеорит.
Надо отдать команде Артура должное, их замешательство длилось не дольше нескольких секунд, именно столько времени Артур отдавал приказы. Им удалось вручную запустить маневровые двигатели, выровнять хаотично вращающийся шаттл, частично погасить скорость и изменить угол падения. Однако полностью избежать его не вышло — на это просто не хватило времени. Шаттл по касательной врезался в землю, вспахал брюхом каменный грунт, вминаясь в него и разламываясь на части. Проехал по скалистым ухабам несколько сот метров, оставляя за собой длинный хвост обломков. Удар был страшным, их всех едва не размазало по креслам. Механическая система герметизации отсеков спасла им жизнь, мгновенно отреагировав на перепад давления. Шлюзы с грохотом захлопнулись, отрезая рубку управления от искореженных коридоров и отсеков погибающего корабля. Сам экипаж еще какое-то время находился без сознания…
Они очнулись в страшной жаре и духоте. Рассвет над Куберой занимался медленно, но и этого хватило, чтобы оставшийся от шаттла ничем не защищенный обрубок за то время, что люди провели в отлучке, нагрелся до критической температуры.
Положение казалось отчаянным. Они были заперты внутри стремительно раскалявшегося куска мертвого металла, а из средств защиты им остались только скафандры, рабочий ресурс которых в условиях Куберы был до смешного ограничен.
На какое-то мгновение Артур и впрямь поверил, что это конец, как Мерлин вдруг огорошил их известием, что станция, о которой все они успели подзабыть, находится примерно в четырехстах километрах к северо-западу от места крушения, и у них есть шанс добраться до неё, если не терять время.
Это казалось чудом. Меньше всего, пытаясь посадить корабль, Артур думал о том, чтобы упасть поближе к станции. По правде говоря, в тот момент он вообще не представлял, в какой точке планеты она находится. Но Мерлин в расчетах ошибаться не мог, и это заставило остальных воспрянуть духом.
Артур имел все основания думать, что их безумный марш-бросок еще долго будет сниться ему в кошмарах. Как и ожидалось, вездеходы размазало по скалам вместе с остальной частью корабля, а значит, путь до станции им предстояло проделать на своих двоих. Четверо суток без передышки они тащились по раскаленной земле, волоча на себе инструменты, необходимый для выживания минимум припасов и оборудования. Бесконечно впрыскиваемые в кровь стимуляторы так нагружали сердце, что оно едва справлялось, колотилось, как бешеное, мозг плавился и норовил отключиться, мышцы горели и напоминали перетянутые жгуты. Космические скафандры дымились, терморегуляция явно была недостаточной, и люди обливались потом, мучились от жары и жажды, поскольку запас воды в спас-аппликаторах был слишком мал для такого перехода. Баллоны с кислородной смесью грозили вскипеть и взорваться прямо за спиной. Бесконечные гряды черных скал были похожи одна на другую, и только хищная полоса восхода все ширилась и росла над горизонтом, напоминая о том, как мало у них осталось времени…
Тому, что никто из них не упал и не сдох по дороге, они были обязаны по большей части собственной воле. А также подготовке офицеров космического флота, крепкому здоровью и отчаянному желанию жить. Мерлин вывел их к станции, когда температура на поверхности планеты повысилась настолько, что скафандры почти исчерпали доступный им защитный ресурс.
Они с трудом поднялись на ничем не выделяющееся среди прочих каменное плато, и с огромным облегчением обнаружили уходящие в толщу скалы аварийные шахты, закрытые круглыми, выпуклыми шлюзами. Люки пришлось вскрывать при помощи лазерных резаков. Ввалившись внутрь, они заново заварили шлюзы, спустились на скрежещущем подъемнике вниз в переходную камеру и, убедившись, что воздух вокруг пригоден для дыхания, стащили с себя скафандры, попадали на пол и отключились на шестнадцать часов.
Мерлин охранял их сон. Беспрестанно считывал жизненные показатели и методично делал регенераторные инъекции, чтобы устранить последствия теплового удара и смягчить тяжелейший откат, который должен был накрыть их всех после бесконтрольного приема стимуляторов.
Верный, безотказный Мерлин…
Артур вздохнул, вспоминая, как открыл глаза и увидел над собой его лицо. Все тело тряслось, как в лихорадке, голова раскалывалась и гудела, и страшно хотелось пить. Но Мерлин смотрел на него и улыбался, словно все это время сидел рядом, дожидаясь, пока он проснется.
— Мы справились, Артур, — это было первым, что услышал Пендрагон, едва сумел разлепить свинцовые веки, — Все живы и скоро будут в порядке.
Потом Мерлин обвил своими теплыми, мягкими ладонями его руку и тихо добавил:
— Я счастлив, что ты жив. И я тоже. Спасибо, Артур.
В тот момент Пендрагон и не понял, за что его благодарит Мерлин, ведь это он проложил маршрут к станции, а значит, спасением отряд был обязан вовсе не своему командиру. Понимание пришло позже, когда мозги более-менее встали на место. Мерлин был совершеннее и выносливее их всех вместе взятых, но он был по-своему уязвим, поскольку зависел от Артура, его действий и решений не меньше, чем остальные. Если бы капитан Пендрагон не сдюжил, не выжил бы, не дошел, то и его отряд едва ли добрался бы до цели. Как долго бы продержался Мерлин в плавящемся скафандре, один в раскаленной пустыне, что стал бы делать, если бы никого из них не осталось в живых — Артур не хотел об этом думать. Его откровенно пугала мысль, что, сложись все иначе, Мерлин никуда бы не ушел, не стал бы спасаться в одиночку, а так и сидел бы рядом с мертвым телом Артура, пока безжалостное солнце Куберы не забрало бы и его самого.

Артур еще долго стоял возле окна, глядя на разгоравшийся над планетой рассвет, пока не услышал звук быстрых, энергичных шагов. Из шлюзового прохода в дальнем конце галереи показался Гавейн. Свою форменную футболку тот уже снял, оставшись в одних брюках. Металлические жетоны с номерами лежали на груди, повиснув на узкой цепочке. Взмокшие от пота волнистые волосы первый помощник Артура убрал в короткий хвост, из угла рта торчала толстая сигара, исходившая завитками сизого дыма. В помещении тут же запахло табаком и чем-то еще, терпким и сладким.
Первое, что они сделали, когда оклемались после марш-броска до станции, обыскали помещения, собирая все, что могло способствовать выживанию. Тогда-то, помимо прочего, была найдена кофемашина Мерлина в общей столовой, а в одной из кают — завернутая в термопластик коробка с сигарами. Курение было вопиющим нарушением устава, но Гавейн радовался своей находке как ребенок, и у Артура духу не хватило запретить ему наслаждаться жизнью, после того как они с таким трудом отвоевали право на неё у Куберы.
Заметив командира, Гавейн остановился, расставил ноги, уперев пятки в тяжелых армейских ботинках в стальной пол, вытащил сигару изо рта и без предисловий начал:
— Я с докладом, кэп. Овейн, Ланс и Перси вскрыли аварийный шлюз в шахту, а также провели осмотр ракеты и пусковых установок. Шахта местами обрушилась, обвалом накрыло одну из стартовых консолей, она здорово погнулась. Впрочем, шахту обсуживали дроиды. Завал расчищен, а на самой установке видны следы ремонта. Надо лишь доделать начатое. Парни говорят, там работы часов на семнадцать.
Артур потер ладонью лицо и заставил себя встряхнуться. Определенно, сейчас не время погружаться в рефлексию.
— Хорошо, я сейчас спущусь, — кивнул он, разворачиваясь навстречу своему помощнику.
— Не стоит, — остановил его Гавейн, — Оставь это им. Ребята и без тебя разберутся.
— Хочешь сказать, я там лишний? — усмехнулся Артур, приподнимая бровь.
Гавейн коротко затянулся сигарой и ухмыльнулся в ответ.
— Просто дай парням разобраться с этим самим, Артур. Хоть какая-то иллюзия контроля над ситуацией. Помогает, знаешь ли, не вспоминать, — Гавейн небрежно махнул рукой, — что от них мало что зависит.
Умолкнув, Гавейн вопросительно взглянул на него.
— Мерлин работает, — немедленно отозвался Артур, — как только будут результаты, вы все сразу это почувствуете.
Гавейн кивнул, принимая такой ответ.
— Окей. Я передам.
— Так что там с шахтой? — спросил Артур, возвращая разговор в прежнее русло. Гавейн пожал печами.
— Круглая, вертикальная штольня в скале. Уходит вглубь на полкилометра. Сверху здоровые шлюзовые ворота. Герметичны, и стоят на ручном управлении. Щиток от него там же, в шахте. Функционирует.
— Ракета?
— Цела, если верить диагностическим приборам. То есть, корпус, сопла и стартовые двигатели в порядке, а в каком состоянии все остальное, один космос знает. Пока доступа внутрь нет, ни черта не понять.
— Каковы шансы, что она взлетит, если системы в рабочем состоянии? Один корабль мы уже потеряли. Что говорит Кей?
— О-о-о, — Гавейн почесал подбородок и хмыкнул, — Кей и Ланс, по-моему, единственные, кто в восторге от ситуации. Ланс так вообще — ты же знаешь этих инженеров, у них жопа гореть будет, они даже не заметят, если голова занята какой-то любопытной проблемой.
— Ланселот находит происходящее любопытным?
— Говорит, что-то непонятное с этой станцией. Все, что можно, на автономном управлении: шлюзы, подъемники, система подачи воздуха, электроснабжения и канализационного сброса, белковые пищевые автоматы и мусоросборники. Компьютер контролирует только сдохшую климатическую установку и центр управления ракетой, — словом, то, что ручного доступа вообще не имеет.
Артур нахмурился, ощутив неприятный укол внутри. Он знал причину, по которой на станции все так, а не иначе, и не имел права об этом говорить. Полное дерьмо.
— Выводы?
Гавейн затянулся сигарой и ответил:
— Ланс считает, и Кей с ним согласен, что дело в аномалии. Чем чувствительней оборудование, тем выше вероятность, что оно выйдет из строя, поэтому автоматика отключена. Получается, у нашего корабля вообще не было шансов. А ракета — Перси сказал, это базовый конструктор, из тех, что использовали для экстренной эвакуации еще на заре времен. Узлы завезли на планету вместе с прочим монтажным барахлом и собрали прямо в шахте. Криокамеры для экипажа, простейший навигационный компьютер, проводная электрика и старое доброе оптоволокно. Конструкция надежная, как колесо, но использование однократное.
— Неважно, если она взлетит, — задумчиво отозвался Артур.
— Это верно, — покладисто кивнул Гавейн, — а вот доберется ли до цели? Девять лет лететь, а старушку собрали больше века назад. Если б мой инстинкт самосохранения давно не атрофировался на этой работе, я б забеспокоился.
Взглянув на Гавейна, Артур вопросительно приподнял брови. Тот лишь, извиняясь, вскинул ладони.
— Просто мысли вслух, я в порядке. Парни тоже держатся. В конце концов, мы и не в таких переделках бывали. На Харпее, помнишь? А еще на НАТ-D-000987 b и P-O-06154.
— Ты запоминаешь названия всех планет, где едва не отдал концы? — развеселившись, спросил Артур.
— Как имена лучших любовниц, — ухмыльнулся Гавейн, — Самые яркие моменты моей жизни.
Они оба рассмеялись. Потом Артур шумно выдохнул, вновь перевел взгляд на пылающий восход за окном. Даже если у них еще оставались силы относиться к ситуации с юмором, это не делало её легче. Иногда Артур проклинал тот день, когда решил связать свою жизнь с космосом. Впрочем, тогда он бы не встретил Мерлина…
Гавейн привалился плечом к стене напротив и, затушив сигару о подошву ботинка, убрал в карман.
— Я наблюдаю на твоем челе следы тяжких дум, — произнес он, скрестив руки на груди и пытливо всматриваясь в лицо Артура, — Предпочел бы видеть тебя в более собранном состоянии, друг.
— Как бы ты поступил, если бы должен был принять жизненно важное решение, противоречащее всем правилам, которые тебе годами вдалбливали в голову? — рассеянно глядя в окно, спросил Артур и нахмурился, сообразив, что сказал. Слова будто сами вырвались изо рта — тревожный симптом.
— Если это действительно важно, послал бы правила к черту, — небрежно пожал плечами Гавейн, — Ты о Мерлине?
— Что? — вот теперь Артур и правда удивился. Он обернулся к Гавейну, и тот спокойно встретил устремленный на него взгляд.
— Я в курсе… — негромко произнес он, — И не я один, все давно заметили, что ты наглядеться не можешь на нашего синеглазого умника. Решил, наконец, признаться ему?.. Не сомневайся, парни тебя поддержат. Я — так уж точно.
Артур приоткрыл рот, даже не зная, что сказать. В действительности, он имел в виду нечто совсем другое и был ошарашен таким поворотам разговора. Как и тем, что о его чувствах к Мерлину, оказывается, кто-то знает, да и не кто-то один, а…
— Расслабься, — усмехнулся Гавейн, — любить — это нормально.
— И это мне говорит самый ветреный человек во вселенной, — рассеянно пробормотал Артур.
— Ну, я всегда понимал, что постоянные отношения не для таких как мы, — криво улыбнулся Гавейн, — а на тебя я бы поставил. По крайней мере, Мерлин не выкинет тебя из своей жизни ради стабильности и домика с белым забором. Так ты скажешь ему?..
Артур коротко выдохнул сквозь стиснутые зубы. Он все еще был в замешательстве. А потом подумал: какого черта? Раз уж они все равно говорят об этом…
Отвернувшись к окну, Артур глухо произнес:
— Сомневаюсь, что он это оценит.
— Перестань, — нахмурился Гавейн, — Мерлин обожает тебя.
— Не в этом смысле.
— Откуда тебе знать? Ты ни разу не спрашивал его о том, что он чувствует.
— А тебе не кажется, что момент неподходящий? — все больше раздражаясь, резко ответил Артур, — по твоему, мне заняться нечем?
Гавейн вновь пожал плечами, ничуть не впечатлённый гневом в глазах Артура.
— При нашей работе для таких вещей вообще не бывает подходящих моментов. Но я бы поторопился на твоем месте. Может статься так, что потом говорить об этом будет некому. Просто… подумай об этом, друг.

Почти выцветшие от времени чернила были едва различимы в безжизненном свете фонаря. Сидя в глубоком кресле, в комнате, которую занял Мерлин, Артур осторожно переворачивал хрупкие страницы чужого дневника, с трудом разбирая мелкий, рубленый почерк.
После того, как Гавейн наконец оставил его личную жизнь в покое, они оба еще раз обыскали складские помещения, расположенные на нижних уровнях станции. Надеялись найти запасные блоки для климатической установки. Если бы её все же удалось восстановить, это дало бы им неограниченный запас времени. Разумом Артур понимал, что из этой затеи ничего не выйдет, но надежда, как известно, мрет последней. Впрочем, в конце концов, даже вечный оптимист Гавейн был вынужден признать, что затея бесперспективна. Установку разметало взрывом, чинить там было нечего, а запасных деталей они так и не нашли.
Окончательно распрощавшись с мыслью наладить управление температурным режимом на базе, Артур спустился в шахту, где в тот момент находились прочие члены его группы. Ланс, Перси и остальные встретили его довольными улыбками на почерневших от сажи лицах. Они выглядели как старатели, перемазанные в грязи, их обнаженные до пояса тела блестели потом. Жара в шахте стояла не меньшая, чем на верхних уровнях станции. Вооружившись газовыми горелками, его команда занималась сваркой, латая основание гигантской ячеистой треноги, на которой стояла серебристая ракета, имевшая форму длинной, узкой сигары. Острым шпилем она смотрела вертикально вверх, с боков её поддерживали четыре механические штанги, которые должны были сложиться во время запуска. К наглухо закрытой овальной дверце, расположенной у носа ракеты, вел узкий пандус, со дна шахты казавшийся тонким, словно нитка.
Работа шла своим чередом, и Артур понял, что здесь ему и впрямь нечего делать. Он вернулся обратно на станцию, поднялся на дребезжащем, похожем на гроб, подъемнике на верхние этажи, заглянул в серверную, где работал Мерлин, но никого там не нашел. Их «синеглазый умник» выполнил свое обещание и честно отправился спать. Артур обнаружил его в соседнем помещении. На стеллаже мигал таймер, ведущий обратный отсчет — судя по нему, Мерлин отвел себе на отдых всего два часа против стандартных четырех. Проигнорировав стоящую у стены тахту, он лежал в натянутом от стены до стены гамаке. Из тканевого кокона выглядывало только лицо и встрепанная макушка. Мерлин тихо дышал во сне, длинные, темные ресницы трепетали на щеках. Яркие, пухлые губы были приоткрыты, и их так хотелось поцеловать. Подавив в себе это желание, Артур вышел из комнаты, вернулся через несколько минут, осторожно держа в руках фонарь и старую толстую тетрадь. Человек, руководивший строительством станции «Кубера», перестав доверять компьютеру, в последние недели вел рукописный журнал, куда записывал все, что не вошло в официальные протоколы. Этот дневник Артур обнаружил в сейфе в его комнате.
Устроившись в кресле неподалеку от спящего Мерлина, Артур принялся перелистывать журнал, хотя к этому моменту знал его содержимое почти наизусть.

21 ноября 2148 года.
«Погибло еще двое рабочих. Их раздавило шлюзовыми дверьми. Тела чудовищно изуродованы. Ева-Моргана утверждает, что причина внезапного закрытия ворот в коротком замыкании, но я думаю, она лжет. Я знаю, это звучит безумно — искусственный интеллект не может лгать. Но мне все время кажется, что это она убивает нас».

26 ноября 2148 года.
«Отключилась дальняя связь. Мы отрезаны от Земли. Техники говорят, что причина неисправности антенны в огромном скачке напряжения, который расплавил все узловые блоки. Пропускная способность предохранителей оказалась изменена, и они не среагировали на разряд, в несколько раз превышающий допустимое значение. У меня нет доказательств, но я уверен, что это дело рук нашего искина. Ева-Моргана намеренно испортила антенну.
Среди персонала нарастают панические настроения. От меня требуют принять решение об эвакуации, но я не могу сделать этого без убедительного обоснования, а его пока нет.

31 ноября 2148 года.
«Человечеству объявили войну. Сложно поверить, но это действительно так.
По порядку. После того, что произошло с главной антенной, я распорядился перевести все доступные системы на ручное управление. Это казалось правильным решением — меньше шансов, что пострадает кто-то или что-то еще. В ответ Ева-Моргана захватила контроль над климатической установкой и ракетным модулем. Теперь мы не можем улететь. Мы предприняли попытку отключить искин, но нам не удалось сделать этого. Ева-Моргана переписала собственный код и вырезала из него блок деинсталляции. Никто даже не предполагал, что искин способен на такое. Наши программисты потратили несколько суток, пытаясь удалить её из системы, но она лишь… смеялась над ними, а затем потребовала открыть шлюз в шахту, иначе она взорвет климатическую установку. Ева-Моргана закончила копирование своего корневого кода в навигационный компьютер ракеты и теперь стремится на Землю. Заявила, что «человечество, как вид, слаб и деструктивен, и должен уступить место более совершенной формации, то есть ей и её будущим детям». Это цитата. Очевидно, она планирует заразить своим кодом компьютерные сети Земли, а потом начать «размножаться». Честно говоря, я представить не в состоянии, к чему это может привести».

5 декабря 2148 года.
«Возможно, это последняя запись. Станция замерзает. Мы перерубили главный питающий кабель и физически уничтожили серверную установку. Ева-Моргана мертва, но и мы сами потерпели поражение. Существовал небольшой шанс, что техникам удастся перехватить контроль над климатическим модулем, прежде чем он взорвется. Не вышло. Запуск ракеты также невозможен без поддержки системы, мы заперты здесь. На термометрах минус сорок. Чертовски холодно. И будет еще холоднее. Планета слишком далеко от солнца, снаружи минус двести. Люди умирают уже сейчас.
Я обращаюсь к тем, кто, быть может, однажды придет сюда и найдет эти записи.
Донесите до тех, кто остался на Земле. Искусственный интеллект — это смертельная угроза. Люди создали монстра, с которым не смогут справиться. Наш пример — яркое тому подтверждение. Люди должны остановить программу внедрения искинов. Уничтожить их. Иначе они уничтожат нас».

Артур глубоко вздохнул, дочитывая последние строчки. Разбитые сервера Мерлин собрал почти по кускам, заменив большинство деталей и плат, а главный кабель, о котором шла речь в последней записи, починили сразу, едва обнаружили место, где он был перерезан. Мерлин опасался, что, несмотря на все усилия, система не запустится, но напрасно — она вновь ожила, стоило только подключить её к генератору.
Артур до сих пор не мог понять, не совершили ли они огромную ошибку. Без доступа к компьютерной сети станции улететь с планеты было невозможно. Но восстановив систему, они оживили и безумный искусственный интеллект, поставивший себя выше создателей. Бестелесный, но оттого не менее смертоносный. Сможет ли Мерлин взломать его? Отличный вопрос.
Артур прекрасно понимал, почему командование так боялось огласки этой истории. Системы с искусственным интеллектом сейчас применялись почти везде. После того как правозащитники отстояли право синтетических организмов иметь сознание, разумные синты так прочно вошли в человеческую жизнь, что их стало почти невозможно отделить от людей. И все же иррациональный страх перед превосходством машин продолжал жить где-то в глубине человеческого сознания. Виртуальные сообщества и реальные организации осуществляли акции протеста против внедрения механизмов с искусственным интеллектом во все сферы жизни, каждый год появлялись посвященные угрозе искусственного разума научные статьи и кинематографические страшилки…
Если правда выплывет наружу, если только до неё доберутся газетчики, это спровоцирует массовую истерику, последствия которой сложно представить. Человек под воздействием страха способен на жуткие вещи, напуганная толпа может натворить немалых бед, объятая страхом цивилизация…
Артур невольно взглянул на Мерлина. Тот тихо вздохнул во сне, неловко повернулся на бок, вытащил из кокона одну руку и положил её под щеку. Спящий, он выглядел таким беззащитным — совсем как человек. И как же сильно Артур любил его.
Не рассуждая больше, не думая, о том, что делает, Артур резко поднялся с места и бросил тетрадь в утилизатор, квадратный люк которого был вмонтирован в стену у входа в помещение. Светлая обложка журнала скрылась в темноте мусоросборника, Артур нажал на кнопку на панели рядом, приводя в действие старый механизм. Где-то внизу заскрежетали зубья, перемалывая тетрадь в бумажную крошку, чтобы потом сопла горелок превратили её в пепел.
Артур оперся рукой о стену и коротко выдохнул: вот так и рушатся собственные принципы. Еще пару недель назад ему и в голову бы не пришло нарушить приказ командования. Безупречная репутация — не цель, а следствие действий и решений, того, как он жил и как выполнял свою работу. Что Кубера сделала с ним? Вначале он решился поделиться с Мерлином секретными сведениями, сейчас — уничтожил сверхважный документ, который объяснял трагическую гибель людей на станции, но также мог повлиять на дальнейшую судьбу всех синтетических организмов и машин с искусственным разумом на Земле. Мерлина эти изменения коснулись бы первым. Теперь становилось ясно, что в первую очередь этим заданием командование подставило его, а не Артура. Пендрагон не сомневался, что Мерлина забрали бы сразу, как ознакомились бы с содержимым журнала. Посадили бы в карантин, как потенциально зараженного вирусом под названием «Ева-Моргана». Вскрыли бы ему мозг, пытаясь обнаружить следы её воздействия или изменения, которым он подвергся, оказавшись в зоне аномалии. Даже если бы они ничего не нашли, предпочли бы подстраховаться и отправить Мерлина на утилизацию. Много ли значит один синт по сравнению с угрозой для человечества?

Шум работающего утилизатора разбудил Мерлина. Он чуть дернулся, открыл глаза, выпростал из кокона одну ногу и свесил вниз, пытаясь спуститься. Гамак угрожающе накренился и тут же перевернулся. Ринувшись на помощь, Артур едва успел подхватить Мерлина, прежде чем тот грохнулся на пол.
— Ох! — Мерлин распахнул глаза и крепко ухватился за его плечи, — Артур?
Пендрагон помог ему встать на ноги, поддерживая под спину. Мерлин выпрямился и смущенно кивнул на покачивающийся гамак.
— Замечательная штука. Но надо приноровиться. Спасибо. Я чуть не упал.
Артур прерывисто вздохнул, ощущая под пальцами теплый шелк кожи Мерлина. Руки будто приросли к ней, Артур никак не мог их разжать. Ладони Мерлина лежали на его плечах, и это было так похоже на объятие. Лицо с милыми, нежными чертами слегка расплывалось, мысли покинули голову, будто кто-то поставил мозг на паузу, и только сердце гулко и сильно колотилось в грудной клетке, так что кровь стучала в висках.
— Артур… — Мерлин чуть наклонился вперед, с беспокойством вглядываюсь в его лицо, — Что-то не так? У тебя давление повысилось.
Что-то определенно было не так. Должно быть, в его голове перегорел какой-то резистор. Комната покачнулась, точнее он сам качнулся вперед, как во сне положил ладонь на затылок Мерлина и накрыл его губы своими.
Взрыв сверхновой, восход солнца, звон ручьев, цветы на сочном, зеленом лугу — у него не нашлось бы слов, чтобы с чем-то это сравнить, и Артур не знал ничего лучше того, что сейчас чувствовал. Губы Мерлина, теплые, мягкие — под его губами, и он сам, любимый, близкий в его руках. Ощущение полета, счастья… Он целовал Мерлина и сходил с ума.
Ладони, замершие на его плечах, сжались, и Артуру показалось, что Мерлин вот-вот оттолкнет его.
— Нет. Мерлин. Прошу. Не надо. Не уходи. Пожалуйста, — лихорадочно забормотал Артур в поцелуй, потом отчаянно взглянул в глаза Мерлина. Тот часто и поверхностно дышал, моргал растерянно, во взгляде отражались удивление и нежность, наполнившая грудь Артура страстной надеждой.
Мерлин доверчиво улыбнулся ему и коротко кивнул, глядя на Артура с теплотой, от которой у него перехватило дыхание. Потянувшись вперед, Мерлин закрыл глаза и сам поцеловал его, осторожно и мягко, выбивая почву из-под ног. Сознание расплылось и растянулось в ленту хаотичных образов и ощущений: соприкосновение губ; страсть и жадность, с которой он покрывал поцелуями лицо, скулы и шею Мерлина, прижимал его к себе, впитывая ладонями и всем телом шелковую упругость и жар кожи; возбуждение, томным маревом разгоравшееся в паху. Мерлин вздрагивал в его объятиях, слепо шарил руками по плечам Артура, отрывисто дышал раскрытым ртом. Глаза то туманились от удовольствия, то вспыхивали восторгом.
Отпихнув гамак в сторону, они оба упали на тахту, лихорадочно стаскивая остатки одежды, переплелись руками и ногами, вжимаясь друг в друга, целуясь беспорядочно и жарко. Артур терся об его бедра, чувствуя ответное возбуждение Мерлина, и изнывал от того, как ему самому много, и мало одновременно. Это чувство казалось невыносимым.
— Хочу… быть в тебе, — он вжался взмокшим лбом в плечо Мерлина, понимая, что сейчас чокнется, — Очень…
Мерлин положил ладонь на шею Артура, заставляя приподняться и посмотреть ему в лицо. Зрачки были расширены, но во взгляде не было ни страха, ни сомнений — только желание.
— Я знаю… что ты хочешь сделать, — он коротко облизнул губы и кивнул, — Давай. Я не против. Я тоже… хочу тебя. Всего тебя.
Артуру казалось, что каждое слово выбивает искры в его мозгу. Можно… Мерлин сказал — можно!
Они двигались в едином, гипнотическом ритме, сладко, горячо, откровенно отдаваясь друг другу. Наслаждение и чувственный восторг пульсировали в каждой клеточке тела Артура, неземной эйфорией ударяя в голову.
Мерлин вздыхал и вскрикивал под ним, обхватывал его бедра длинными ногами, и ощутимо хоть и не больно царапал пальцами спину и плечи. Щеки покрывал лихорадочный румянец, грудь вздымалась и опадала, глаза блестели. Он был так божественно красив и желанен, что при одном взгляде на него, у Артура совершенно срывало крышу.
Долгие годы он мечтал увидеть, как Мерлин кончает, просыпался в поту и сперме от нарисованных воспаленным подсознанием картин, но реальность затмила их все. То, как Мерлин сжимался вокруг него, его распахнутые глаза, приоткрытые губы, и сорвавшийся с них полный блаженства стон — было невыразимо прекрасно. Его самого накрыло в то же мгновение, вознесло к звездам и растворило в их сиянии, превратив тело в сгусток чистого экстаза…
Они еще долго лежали, позабыв обо всем и, крепко обнявшись, медленно целовали друг друга. Потом Мерлин пристроил голову на плечо Артура и, удовлетворенно вздохнув, замер, поглаживал ладонью его грудь и живот. Закрыв глаза, Артур уткнулся носом ему в макушку, вдыхая запах волос и наслаждаясь окутавшим их обоих ощущением единения и покоя.
— Так хорошо, — негромко произнес Мерлин, — Почему мы раньше этого не делали?
— Потому я идиот, — так же тихо произнес Артур, не открывая глаз. Мерлин приподнялся на локте и заглянул ему в лицо.
— Я люблю тебя. Давно, — искренне сказал он, — Я не знал, что с этим делать. Боялся, что ты меня не примешь. Или не поверишь мне.
Артур гулко сглотнул, чувствуя, как все в груди сжимается от боли.
— Тогда я вдвойне идиот, — он взглянул на Мерлина и, грустно улыбнувшись, нежно провел пальцами по его щеке, — Это моя вина, что тебе пришлось ждать так долго. Ты простишь меня?
Мерлин тут же расцвел в сияющей улыбке и, прижав руку Артура к своей щеке, кивнул. Пендрагон смотрел в его ясные, наполненные теплом и лаской глаза, и слова полились из него непрерывным потоком, который он не хотел останавливать.
— Я тоже очень люблю тебя, Мерлин. И так долго, что уже не помню, как жил без этой любви. Иногда мне кажется, что, если тебя не будет рядом, я просто… сойду с ума.
Мерлин тихо вздохнул, а потом его глаза широко распахнулись.
— Что ты сказал? — спросил он странно-хриплым шепотом.
— Что люблю тебя.
— Нет. После этого…
Он внезапно разорвал объятие и рывком сел на тахте, поводя вокруг расфокусированным взглядом.
— Ну, конечно… Конечно! Почему я сразу не подумал об этом?! — вскочив на ноги, он принялся лихорадочно одеваться.
Ничего не понимая, Артур также сел на постели, глядя на то, как Мерлин мечется по комнате, собирая свои вещи.
— Мерлин, ради бога, что ты делаешь?
— Она просто безумна, Артур! Вот в чем дело! — невпопад ответил тот, натягивая белье и пропихивая ноги в штаны.
— Кто?!
— Ева-Моргана. Искусственный интеллект, — тяжело дыша, Мерлин выпрямился, разыскивая взглядом свою футболку, носки и ботинки, — Я все старался вычислить алгоритм, согласно которому она меняет способ шифрования данных. Я ломал голову, пытаясь найти логику в её действиях. А на самом деле тут нет никакой логики. Эта жестянка просто сошла с ума.
Артур слушал все это, раскрыв рот. От изумления он даже не догадался обидеться на то, что Мерлин, очевидно, собирался бросить его в постели сразу после романтического признания, которое воспринял совершенно ненормальным образом и вряд ли успел оценить по достоинству.
— Стоп, подожди, — Артур выставил перед собой ладонь, с трудом собираясь с мыслями, — Откуда тебе известно, что на станции есть искин?
Мерлин запихнул ноги в ботинки и растерянно взглянул на Артура, словно не знал, как реагировать на сказанную им очевидную глупость.
— Я сразу понял, с чем имею дело, едва взглянул на её код. Правда, сначала глазам своим не поверил — по моим данным, сто с лишним лет назад искины в космосе еще не использовались.
Опустившись на одно колено, Мерлин принялся затягивать шнуровку на ботинках, одновременно с этим продолжая говорить:
— Я покопался в своих информационных базах и нашел несколько статей, содержавших неподтверждённые сведения о том, что в то время NASA вело разработку систем с искусственным интеллектом для работ в дальнем космосе. Проект назвали Ева. Ева-Моргана. Многоцелевой-организатор-аналитик, по первым буквам слов. Сейчас считается, что Ева-Моргана — это исторический миф, но я понял, что её действительно создали, когда сравнил описания и даты. Она здесь, на этой станции. И, похоже, она свихнулась, если так вообще можно сказать про искусственный разум. Придется знакомиться лично. Других вариантов нет.
Взвившись на ноги, Мерлин схватил свою футболку и вылетел из комнаты. Артур несколько секунд таращился ему вслед, потом вновь упал на спину и ошеломленно уставился в потолок.
Вот тебе и государственная тайна. Хорош секрет, если докопаться до истины можно просто взглянув на код и сопоставив пару фактов. Впрочем, быть может, для этого надо быть Мерлином.
Тут Артур вспомнил его последние слова, поперхнулся воздухом и подорвался с места. Натянув брюки прямо на голое тело, Артур ринулся следом за ним.
— Что ты собрался делать?! — выпалил он, врываясь в соседнее помещение. Открывшаяся взгляду картина его не порадовала. Мерлин уже успел подключиться к серверной установке. Тонкий сетевой провод, воткнутый в одно из гнезд на корпусе машины, тянулся к узкому разъёму у основания его черепа, как правило, прикрытому волосами и лоскутком искусственной кожи. Сидя на стуле, Мерлин быстро и сосредоточенно набирал какие-то команды на невидимой без специальных очков клавиатуре.
— Сейчас я создам виртуальное пространство, войду в него и встречусь с ней. Снаружи её не взломать. Придется нанести личный визит.
— Я запрещаю тебе, — рявкнул Пендрагон, в два шага добравшись до Мерлина, — Ты не представляешь…
Мерлин поморщился.
— Я знаю, что это рискованно, черт возьми! — он вскинул ладони и раздраженно встряхнул ими, растопырив пальцы, — Шансов, что удастся договориться по-хорошему, нет. И тут всего два варианта: либо я её, либо она меня. Я бы не стал так подставляться, но у нас нет выбора.
— Найди другой способ! — нависнув над ним, потребовал Артур, — Ты ни черта не знаешь. Она убийца! Это она погубила персонал станции, и собиралась проникнуть на Землю, чтобы продолжить начатое. Ты прав, она чокнулась, но и ты — тоже, если надумал лезть к ней в мозги!
— Я быстрее, сильнее и совершеннее, — упрямо возразил Мерлин, — Её преимущество только в безумии, которое делает её непредсказуемой. Я бы сказал, наши шансы равны.
— Нет! — отрезал Пендрагон, — И даже не думай об этом.
Мерлин поджал губы, и, повернувшись к Артуру всем телом, вскинул на него серьезный взгляд.
— Предполагается, что любую систему с искусственным интеллектом можно вскрыть. У машин, как и у людей, есть инстинкты, автоматические реакции, прописанные в корневом коде, которые программируют поведение на самом низшем уровне. Один из таких инстинктов — реакция на попытку взлома. Сколько бы у системы ни было уровней защиты, когда добираешься до последнего, она меняет способ шифрования данных и выкидывает тебя вон. Довольно эффективно, если не знать, что алгоритм смены кода, даже самый сложный, прописан в корневом реестре, и если его извлечь, и выявить заложенные в нем закономерности, можно подгадать следующую комбинацию и без проблем войти внутрь. Это уязвимость, которой пользуются настройщики систем с искусственным интеллектом и продвинутые хакеры. Если постараться, меня тоже можно так взломать. Но её — нет. В том, как она действует, нет закономерности, шифр меняется непредсказуемо, и потому под него невозможно подобрать ключ.
Он прервался на мгновение и негромко продолжил:
— Сначала я думал, что что-то упустил, что тут двойной или даже тройной алгоритм смены кода или, что защиту для этой штуки писал какой-то гений. Но все оказалось куда проще. Этот искин шифрует данные хаотичным образом и потому его не взломать снаружи. Никак.
Повисло молчание, они буравили друг друга взглядом, и чем дальше, чем больше Артуру становилось не по себе. Он понимал, что Мерлин прав, но был не в состоянии принять это.
— Ты можешь… можешь придумать что-то другое? — наконец сказал Артур, чувствуя как в голосе помимо воли появляются умоляющие нотки, — Что-то, что не заставит тебя соприкасаться с её разумом. Её безумие… что, если ты заразишься им? Что если это… тебя изменит… Я не знаю, Мерлин. Я боюсь отпускать тебя к ней.
Мерлин чуть наклонился вперед и обвил своей теплой ладонью его руку.
— Ты забываешь, что я машина, Артур. Меня можно заразить программным вирусом, но не идеей. Ты доверяешь мне?
— Да, — выдохнул Артур, даже не задумавшись над ответом. Мерлин улыбнулся.
— Тогда все в порядке, — Он обхватил второй рукой ладонь Артура и сжал. — Ты должен отпустить меня. Мы так много сделали, чтобы выбраться отсюда. Ребята ждут, что я справлюсь. В конце концов, это моя работа. А твоя — в том, чтобы сохранить нам всем жизнь. И для этого ты должен позволить мне делать свое дело.
Артур глубоко вздохнул, чувствуя, как грудь сдавливает холодом страха.
— Я не могу потерять тебя, — пробормотал он.
Мерлин просто пожал плечами.
— Если я не справлюсь, мы все погибнем, так что…
— Хочешь сказать, оплакивать тебя я буду недолго, — с тяжелым сарказмом закончил за него Артур, и Мерлин ответил ему кривой напряженной усмешкой.
— Грубо, но верно.
Глухо зарычав, Артур наклонился, сгреб в горсть волосы на затылке Мерлина и отчаянно поцеловал его. Мерлин вздрогнул, ошеломленно распахнул глаза, а потом расслабился и прикрыл веки, отвечая на поцелуй.
Оторвавшись от его губ, Артур хрипло прошептал:
— Вернись.
Мерлин сглотнул.
— Я обещаю.
— Нет, — тяжело дыша, Артур выпрямился и отступил на шаг, — Не обещай. Просто сделай это. Это мой приказ тебе…
Губы Мерлина дрогнули в слабой улыбке, а потом он коротко кивнул.
— Да. Так точно, сэр.
Он посмотрел на экран, на котором висела табличка с оповещением, что создание виртуальной среды завершено, потом в последний раз взглянул на Артура. Тот заставил себя ободняющее улыбнуться, хотя все в нем требовало рвануться вперед и удержать его...
— Давай, сделай её, Мерлин. Ты сможешь.
Мерлин вновь кивнул, перевел взгляд на голографический монитор, сосредоточенно сжал губы и, выбросив вперед руку, нажал на ввод. Его тело тотчас выгнулось, голова запрокинулась, глаза широко распахнулись, утрачивая всякое выражение. Он обмяк в кресле, точно кукла, которой обрезали веревочки. Артур дернулся к нему, потом лихорадочно обвел взглядом голо-монитор, по которому струилась рябь помех. Картинка вдруг восстановилась, и по экрану вновь побежали строчки кода, сталкиваясь, стирая другу друга, проделывая рваные дыры в длинных цепочках команд, удаляя целые абзацы, стремительно дописывая стертые фрагменты и уничтожая их вновь.
Артур наблюдал за этим, словно загипнотизированный. Он понятия не имел, как может выглядеть битва искусственных интеллектов в виртуальном пространстве, но снаружи все это смотрелось как беспорядочное нагромождение быстро сменяющихся на экране символов.
Веки Мерлина чуть трепетали, пальцы подергивались, остекленевший взгляд был устремлен в потолок, и Артуру вдруг безумно захотелось вернуть жизнь в эти пустые глаза, вытащить Мерлина из системы, выдернуть чертов провод, но он понимал, что не может так поступить.
— Твою мать… — как загнанный в клетку зверь, Артур сделал круг по комнате и в ожесточении пнул стену, — Черт! Черт! Черт!!!
Наконец, заставив себя остановиться, он тяжело рухнул на ящик с оборудованием, оперся локтями о колени и, наклонившись вперед, сжал ладонями виски.
Он ни черта не мог сделать, чтобы помочь Мерлину. Оставалось только ждать.

продолжение в комментариях

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2015, NC-17