Название: Одиночество вдвоем
Автор: Arthur's team
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: G
Жанр: ангст
Предупреждение: нет
Примечание: коллаж сделан на Артур/Мерлин ОТП фест «Две стороны одной медали»
Саммари: Вдвоем бываешь иногда более одинок, чем наедине с собой. Как бы сильно ни любил.
Размер: 1400х900
Тема: Модерн-ангст

@темы: angst, Arthur's team, Арт, Arthur/Merlin OTP fest 2014, PG

Название: Принцип мыльного пузыря
Автор: Merlin`s Team
Персонажи: Мерлин/Артур, Гавейн, Леон
Рейтинг: R
Жанр: драма, экшен
Размер: мини (4850 слов)
Предупреждение: мир после катастрофы, обрывочная матчасть, элементы нуара, спойлерсмерть персонажа
Примечание: фанфик написан на Артур/Мерлин ОТП фест «Две стороны одной медали»
Саммари: Мыльный пузырь вполне может устоять на кончике иглы - если поймает равновесие. Но стоит ему слега покачнуться - и только мыльные брызги во все стороны
Тема: Модерн, ангст

Холодный осенний ливень заливает лицо так, что даже трудно открыть глаза. Артур проводит ладонью по лицу – ага, поможет, как же – и малодушно радуется, что в этот раз с неба льется хотя бы вода, а не как в прошлый раз – птичья кровь. Или не птичья? Или что вообще было?

Над головой что-то громыхает – Артур непроизвольно дергается, но тут же с тихим шипением прижимается к земле, пряча лицо в какой-то странной непонятного цвета поросли. Остается надеяться, что она его не укусит.

Рука горит, и это хорошо: значит, ее все-таки не оторвало. В момент, когда огромный огненный шар впечатался в плечо, Артур успел попрощаться со своей конечностью и придумать несколько вариантов, как можно перезаряжать автомат одной рукой. Выходило в любом случае хреново. Так что такая боль – горячая, острая, продирающая до костей и выплавляющая мысли из головы – теперь была просто за счастье. А то, что спецовку испортил – так не в первый раз. Мерлин пару минут поворчит и успокоится.

В ухе оживает, шипя и фыркая, передатчик. Артур подбирается и дергает плечом, принимая сигнал.

- Артур, - шипит чей-то хриплый голос – новобранцы меняются с чудовищной скорость, Артур не просто не успевает их всех запомнить. – Нас накрыли на пересечении Третьей и Двадцать Шестой. Кажется, они знали, что мы придем.

- Черт, - тихо ругается Артур. Их тоже подловили на подходе: похоже, в их ряды затесалась крыса. – Сколько?

- Дохрена, - отвечает передатчик. На заднем плане трещат автоматы, слышатся крики и стоны. – Мы их не удержим.

- Да мать твою, вас сколько? – почти кричит Артур и тут же прижимается к земле. Разорался, молодец. Вот что он будет делать, если его найдут – одного, с последним блоком зарядов и разодранной рукой. Ребят из его отряда, судя по пугающей тишине вокруг, уже не осталось.

Артур сцепляет зубы и зажмуривается, глотая кислую густую слюну и молясь, чтобы хоть кто-нибудь из них был еще жив – добраться бы до Мерлина, а дальше можно не волноваться.

- Трое, - кашляет передатчик и затихает, только слышится вой пламени и скрежет падающих зданий.

Трое, повторяет про себя Артур и принимается считать варианты. До пересечения Третьей и Двадцать Шестой – всего ничего, два квартала вниз по улице, он может преодолеть это расстояние за пять минут. Мог – с целой рукой и отрядом, прикрывающим спину. А теперь…

Передатчик снова оживает, и Артур уже знает, что услышит:

- Возвращайся, - коротко бросает Леон и сразу отключается.

Артур вжимается лбом в асфальт и тихо хрипит от злости и невозможности хоть что-то изменить. В этом «Возвращайся» он слышит и «Операция завершена», и «Они уже ушли», и «Тебе навстречу выдвинулись медики», и «Оставь уже этих троих».

Артур понимает, что это неправильно, понимает, но ничего не может сделать: он один доберется до нужной точки намного позже, чем это «дохрена» растерзает его людей. И вряд ли сможет оттуда вернуться. Поэтому он в последний раз выходит на связь, говорит тихо:

- Простите, парни.

И отключает передатчик, чтобы не слышать сдавленных криков и смачного треска догорающих тел.

Боль прокатывается по телу горячими волнами, оседает мурашками в пальцах и железистым вкусом на языке. Артур приподнимается, подтягивается на локтях и снова падает, тихо матерясь: кажется, ему защемило ногу обломком здания. Хорошая была идея – напасть на магов в их собственном квартале. И просто ужасная – недооценить, на что они способны. Мерин ведь рассказывал, что при переходе в берсерк-режим у них активируются дополнительные уровни силы, а Артур думал, что тот просто хвастается и хочет, чтобы его боялись. Хотя, конечно, где Мерлин – и где «боялись». Два абсолютно не совместимых понятия.

Нет, отец все-таки был прав, он слишком надеется на себя.

Артур подгребает ладонь здоровой руки под щеку и прикрывает глаза. В такой позе его и находят.

Голоса приближаются колышущимся несвязным шумом – наверное, человек семь или восемь медиков. Ради него одного столько бы не послали, значит, кто-то из его парней все-таки вышел на связь. Артур пытается улыбнуться, но ссохшаяся нижняя губа трескается, и бесполезное занятие приходится прекратить. Потом наулыбается - когда победят. Совсем немного же осталось – судя по тому, как все отчаяннее и злее атакуют маги, и все чаще идут дожди.

Шум нарастает, приближается, и из шелестящей какофонии Артур на автомате вылавливает голос Мерлина – тихий, но звонкий – и цепляется за него, чтобы окончательно не провалиться в небытие.

- Артур, ты как? – кто-то присаживается рядом. Артур не может вскинуть голову – мешает придавившая его махина – поэтому видит только серый потертый носок сапога и крепкое голенище. Рыцарский набор – кто-то из своих.

Артур с трудом поднимает руку с оттопыренным большим пальцем и пробует свою удачу:

- Ланселот?

- Сам ты Ланселот, - добродушно ругается голос, и Артур наконец догадывается – Гавейн. – Нехило тебя пришпилило. Повезло, что еще не убило.

- Да я просто везунчик, - усмехается Артур и старается не кашлять: не хотелось бы увидеть ошметки своих легких на тротуаре. Хотя, судя по тому, что говорит он вполне свободно, все не так уж и плохо.

- Самый удачливый засранец из всех, кого я знаю, - соглашается Гавейн, чем-то громыхая над его головой. Если он пытается сдвинуть эту дылду в одиночку – не получится. У Артура же не получилось.

- И много засранцев ты повидал за свою жизнь? – спрашивает Артур. Разговор все больше и больше напоминает бред сумасшедшего, но Артуру просто необходимо что-то спрашивать, что-то говорить, чтобы не отключиться окончательно.

Черт побери, где там шляется этот Мерлин?

Над головой скрипит арматура, и ногу раздирает болью. Артур вскрикивает и затыкает рот кулаком.

- Что? – испуганно переспрашивает Гавейн, и арматура опускается на место.

- Нога, - выдавливает Артур. И не выдержав, все-таки спрашивает: - Где там Мерлин?

Гавейн понимающе хмыкает и кричит куда-то в сторону:

- Мерлин! Все там нормально? – Как там может быть все нормально, Артур не понимает, да и ответа Мерлина услышать не выходит. – Отлично, - уже веселее кричит Гавейн. – Тогда оставь их нам и иди сюда. Его Высочество тебя зовет.

Артур пытается ударить его по ноге, но в руке снова вспыхивает боль, а перед глазами начинают мелькать цветные полосы – как в испорченном телевизоре. В ушах гулко и влажно стучит кровь, и сквозь ее шум Артур едва различает тихий зовущий голос:

- Артур! Эй, Артур? – Мерлин присаживается рядом и проводит кончиками пальцев по окровавленному запястью. У Артура внутри все переворачивается и падает, и он совсем не уверен, что все дело в магии, что сейчас Мерлин тонкой струйкой вплавляет в его тело. – Где больше всего болит?

- В плече, - тихо отвечает Артур – Мерлин сидит очень близко, если будет нужно, он сможет даже по губам прочитать. – Или в ноге. Не знаю. Еще перед глазами плывет.

- Ясно, - прерывает Мерлин. Хотя по тону понятно, что ни черта ему не ясно, просто надоело слушать полубредовые объяснения Артура. – Понятно, - зачем-то еще добавляет он.

Он нервничает, очень сильно нервничает, понимает Артур, когда с удивлением замечает, что пальцы, гладящие его по руке, мелко подрагивают. Медикам ведь не пристало нервничать, так? Артур улыбается – почти счастливо. Тянет губы в улыбке, пока нижняя губа не начинает кровоточить.

- Ты похож на идиота, - так же тихо сообщает ему Мерлин. Он, оказывается, еще и зол. Ну да, в конце концов, Артур не так уж и часто подставляется сам. Впервые – настолько сильно, если быть совсем точным.

- Пофиг, - фыркает Артур и произносит быстро, пока Мерлин, как обычно при таких разговорах, не свалил: - Я по тебе…

Договорить не получается: Мерлин что-то тихо шепчет, и арматура с лязгом и грохотом медленно начинает подниматься. Артур всхлипывает и прикусывает костяшки, заталкивая крик обратно в горло. На него сыплются куски пластика и бетонная крошка – видимо, этот дом когда-то был жилым: рядом шлепается огромный шмат штукатурки с обрывком обоев.

Взгляд Мерлина печет макушку, ощущается горячим лазерным прицелом – так и хочется спрятаться, зарыться, сбежать. Мерлин следит, чтобы Артуру было не так больно – обычно он вздергивает обломки одним резким движением. Если бы он дернул сейчас, Артур наверняка бы остался без ноги.

Мерлин заботится о нем.

В такие моменты Артур любит его до помутнения рассудка.

Громадина дергает ногу в последний раз – Артур все-таки вскрикивает, не в силах сдержаться, - взмывает в воздух и вспыхивает над головой ослепительным маревом. Артур вдыхает полной грудью и понимает, что наконец может двигаться. Цепкие пальцы тут же впиваются в плечи, ощупывают, помогают перевернуться на спину, а в вены уже течет звенящее и теплое. Чужая магия вливается в кровь живительной каплей, стирает боль, забирает усталость и раздражение.

Артур вскидывает руку и успевает ухватить дернувшегося Мерлина за запястье – тот вздрагивает и вдруг улыбается, едва заметно, самым уголком губ. Артур не понимает, как однажды сможет его отпустить. Проиграть, потерять. Просто не может себе представить.

Как не мог себе представить, что такая война вообще может случиться.

Наверное, стоило бы винить во всем Утера, но у Артура просто не хватает сил на него злиться. Так же, как не хватало сил заплакать на его похоронах – Моргана настаивает именно на таком названии. Артур не спорит, хотя до сих пор не может забыть лицо отца в тот момент, когда он медленно оседал на землю, держась за пробитое плечо, а пламя лизало его ноги, заползало под доспех и въедалось в кожу.

Упаси, господи-боже, их всех от таких похорон.

Артур тогда верил, что отцу еще можно было помочь – тянул к нему руки, отбиваясь от лезущих к нему магов, белых, как смерть, с красными отекшими глазами и скрюченными узловатыми пальцами – но Леон просто схватил его за шиворот, как неразумное дите, и уволок из опасного квартала.

Сейчас Артур благодарен ему за это. Тогда – ненавидел до потери памяти.

Что-то мягкое тычется в спину, и Артур нехотя открывает глаза – и когда это, спрашивается, он успел уснуть? Вокруг светлые стены и рыжие светильники на потолке. Лагерь. Его комната. Надолго, выходит, он отключился.

Гавейн устало разминает плечо и смотрит на Артура с веселым укором:

- Ты тяжелый как конь, - сообщает тот, и Артур жалеет, что в комнате нет ничего, чем он мог бы в него запустить.

- Иди нафиг, - вместо этого беззлобно огрызается он и садится на кровати. – Не понял, кто меня переодел?

- Угадай с одного раза, - улыбается Гавейн.

Артур бросает на него тяжелый взгляд и передергивает голыми плечами. Мерлин его переодел. Переодел и свалил. Какое свинство.

- И где он сейчас?

- В госпитале, - Гавейн вмиг серьезнеет. Его лицо становится жестким, руки сжимаются, а сам он будто разом взрослеет на несколько лет. – Много раненых, - Артур собирается спросить про своих, но Гавейн его опережает: - Из твоих – только трое, остальные… Извини.

Артур не понимает, за что он извиняется.

- Понятно, - бормочет он и приподнимается на кровати. Пытается приподняться – реальность вдруг встает на дыбы и бьет под дых, как бешеное животное. Гавейн едва успевает схватить его за плечи и удержать, когда он начинает заваливаться с кровати.

- Артур? – И голос у Гавейна не на шутку обеспокоенный. Таким сообщают в городских больницах, что жить пациенту осталось недолго. Или на городских площадях – что сенатор Пендрагон скончался.

Артура мутит от дурацких несвоевременных ассоциаций.

- Нормально, - отвечает он. Перед глазами все еще пляшет чумной космос, но сквозь потоки звезд уже проступают очертания кровати и стульев. – Что это?

- Это… - Гавейна перемыкает, и он мнется, не зная, что сказать, - впервые за все время, что Артур его знает. – Мерлин предупреждал, что такое может быть.

- Мерлин, - внутри все холодеет от внезапной догадки. – Мерлин, он… С ним все хорошо? Он еще…

И что дальше? «С нами»? «Наш»? Артур слишком устал от безнадежного ожидания.

Гавейн тяжело вздыхает и каменеет в плечах.

- Да, с ним все в порядке, - говорит он, и Артур понимает, что, оказывается, не дышал.

Вот же глупость – волноваться о Мерлине. Это же… Мерлин. Да он еще всех их переживет. Он же самый сильный маг на этой земле – если, конечно, Гаюс правильно прочитал руны.

- Просто ему сейчас очень тяжело, - тихо заканчивает Гавейн. Его пальцы крепче впиваются Артуру в плечи.

Артур шипит и отстраняется, откидываясь на подушки.

- Он кого-нибудь…

- Нет, не убил. Но, по-моему, собирался. Кажется, он даже сам не понял, как это произошло. – Гавейн медлит несколько секунд, покусывая нижнюю губу. – Артур, ты уверен, что это безопасно – оставлять его в лагере?

Артут молчит. Ему не хочется говорить «нет»: он слишком доверяет чутью Гавейна. Его инстинкты не раз спасали жизнь целым группам и даже отрядам.

Но и с уверенностью сказать «да» он уже больше не может: в конце концов, Мерлин маг, один из них. И это только вопрос времени, когда его утянет за грань.

Артур с неудовольствием понимает, что начал сомневаться в своих решениях – отец бы не одобрил. У него всегда были четкие убеждения и нерушимые принципы. Из-за которых он и развязал эту войну.

Семь месяцев назад маги могли вполне спокойно работать в офисах, трудиться на стройках или разносить пиццу, получать штрафы за опоздание или неправильную парковку, водить детей в школы и детские сады, ужинать в ресторанах, мыть в ресторанах полы, если нечем было заплатить за ужин, устраиваться в ресторан на постоянную работу, если такая плата оказывалась приемлемой. Маги могли жить жизнью обычных людей, получив при рождении свидетельство другого образца и поставив в поликлинике печать «Социально неопасен».

Они быстро убирались в квартирах, разговаривали с бродячими животными и устраивали маленькие магические представления на домашних праздниках. Люди так смирились с их существованием, что почти привыкли к этим маленьким странностям.

Почти все люди. Те, кто был рожден после Х-катастрофы.

Артур то время не застал, но с детства любил слушать истории отца. В них были могущественные колдуны, волшебные звери, огненные драконы, разрушенные дома, разбитые семьи. Маги уничтожали людей, а люди боялись их и пытались держать в клетках, как диких животных. Отец рассказывал обо всем этом, а потом шел на кухню, и Артур разглядывал тонкую полоску света, выбивающуюся из-под закрытой двери, пока не засыпал. А просыпаясь видел ее снова.

Артур с детства не любил магов.

Хлипкое равновесие наступило с приходом к власти одного из друидов. Люди слишком боялись его, чтобы возражать, а маги слишком любили и уважали, чтобы сомневаться в его идеях. Маги сожгли на кострах все оружие прошлых войн, а люди заперли в библиотеках волшебные книги и пробирки с заклинаниями.

Мир замер в шатком равновесии, как мыльный пузырь на самом кончике иголки. Мир жил в ожидании войны.

Которая разразилась с приходом к власти Утера Пендрагона.

Утер так искренне ненавидел магов, что сумел убедить в этой ненависти тысячи людей. И за ним пошли. Ветераны, которые вступили в двадцать первый век испещренные шрамами и прокопченные запахом дыма и пороха; молодежь, которая жила предвкушением революции, ожиданием чего-то нового, еще не испытанного; даже дети, наслушавшиеся от отцов и дедов страшных сказок про волшебную небыль. Утер сумел убедить всех.

И мир покачнулся и лопнул, разлетевшись разноцветными брызгами.

Артур запомнил самое начало войны: тогда казалось, все будет просто. Магов сжигали на площадях, вешали в камерах, расстреливали в тюрьмах. Родственники сдавали друг друга, друзья предавали друзей, живя единственной надеждой – жить, не оглядываясь на прошлое. Артур искренне верил, что борется за такую возможность, что каждый день умирают сотни, чтобы выживали тысячи.

Но никто не учел, что раненый зверь всегда оказывается самым опасным. Особенно, если он хищник и привык быть свободным.

Однажды ночью небо треснуло и пошло по швам, по огромным разъезжающимся швам, которыми была сшита вселенная. На небе засияла огромная многоконечная звезда, а маги дрогнули и завыли дурным голосом. Мировоздание устало терпеть людской хаос. Мировоздание звало своих детей домой.

Маги сходили с ума. Артур видел собственными глазами, как Торен, дружище Торен, которого он знал с детства и который после смерти Утера поклялся защищать Артура, наплевав на все обычаи своего рода, упал на колени и закричал. Артур пытался его дозваться, а он все кричал и кричал, и глаза его разгорались желтым, пока не вспыхнули ослепительным золотом, чтобы больше уже никогда не потухнуть.

Торен в тот день сжег почти целый квартал, пока его успели остановить. Он спускался вниз по улице, страшный, незнакомый, практически не уязвимый, и ничего не боялся: ни ветра в лицо, ни пуль в спину, ни клинка по ребра. Торен больше был не с ними. Торен уходил домой и пытался забрать с собой как можно больше.

Гаюс сказал, что проклятие такого рода не снять с помощью обычных заклинаний, что законы природы не повернуть вспять, а неизвестную звезду не сбить с неба. Он сказал, что остался единственный выход. Сказал – и сошел с ума.

И мир утонул в крови.

Мерлин остался последним из магов, кто, вопреки воле Утера, был с самого начала и собирался остаться до самого конца. Артур верил ему как самому себе, Артур любил его как самого себя.

Но вот теперь мировоздание медленно отзывает и его.

Артур бьет кулаком по кровати – Гавейн вздрагивает, но не говорит ни слова. Вместо этого он замечает с излишним спокойствием:

- Я бы на твоем месте лучше сходил его проведать.

- Почему? – Артур вскидывает бровь, поворачиваясь к нему всем корпусом. Если ответ Гавейна будет содержать слова «твой любимый» и «соскучился», он точно сломает ему нос.

Но тот отвечает на удивление серьезно:

- Он все еще в госпитале. А сегодня дежурит отряд Беринга.

- Вот черт!

Да по-другому и не скажет. Отряд Беринга это «вот черт», «вашу мать» и еще много цветастых выражений различной степени зацензуренности. Потому что отряд Беринга – это двадцать крепких солдат, друзей Утера по военным походам в эпоху Х-катастрофы. Они ненавидят магию и все, что с ней связано. Они терпят Мерлина только потому, что Артур обещал перерезать горло всякому, кто хоть пальцем его тронет.

А сегодня Мерлин еще и странно себя ведет.

- Ну что, Ваше Высочество, - насмешливо говорит Гавейн, и у Артура внутри разжимается жесткий комок, мешавший дышать все это время. Гавейн шутит – значит, жизнь продолжается. – Помочь вам одеться?

- Иди на фиг, - советует ему Артур, прекрасно понимая, что уже через полминуты будет об этом жалеть.

Гавейн шутливо кланяется, перехватывает брошенную в него подушку и скрывается за дверью.

В госпиталь Артур влетает весь взмыленный и в перекошенном свитере. И очень, просто до безобразия вовремя – как там Гавейн его назвал? Удачливый засранец?

Беринг держит Мерлина за грудки, а у того глаза наливаются желтым и в ладонях вспыхивает пламя.

- Сукин сын, - яростно сплевывает Беринг и трясет рукой. Мерлина мотает в стороны, но лицо у него по-прежнему до безумия спокойное. Артуру даже на секунду становится страшно, что он не успел, но в этот момент Мерлин моргает, и в его глазах появляется привычное растерянное выражение.

- Я не хотел, - бормочет он словно с испугом, но Артур знает – не боится. Ни черта не боится – ненавидит до смерти.

- Дрянь, - громыхает Беринг, - артурова подстилка, я научу тебя…

- Прекратить!

И все действительно прекращается. Все смотрят на Артура со странной смесью раздражения, предвкушения и радости. Артуру льстит, что во взглядах, направленных в свое время на Утера, радости было куда меньше.

- Что здесь происходит? – по-прежнему громко спрашивает Артур, пробираясь все ближе к Мерлину.

Беринг яростно выдыхает и почти рычит:

- Этот маг хотел убить Вилли, - кивает он в сторону, и Артур замечает сидящего на полу Винсента, ошарашенно глядящего по сторонам. – Этот ублюдок…

- Я не хотел, - упрямо повторяет Мерлин. Он все еще висит в руках у Беринга, но его это, похоже, нисколько не смущает. – Он прервал заклинание, и магия рванула – я не спел удержать.

- Он колдует в лагере!

- Я доктор.

- Ты чертов маг!

- Хватит, - почти спокойно говорит Артур, но его все равно слушают. – Беринг, отпусти его.

- Но Артур…

- Отпусти, я сказал.

Беринг недовольно зыркает на Мерлина, последний раз встряхивает его в руках и отпускает, отталкивая его от себя. Артур уговаривает себя дышать размереннее.

- Мерлин, - зовет он, но Мерлин не смотрит на него – он не мигая глядит на Беринга, и у него в глазах пляшут отголоски недочитанного заклинания. – Что случилось с твоей магией? Почему ты не смог справиться и атаковал Винсента? Почему…

- Я не знаю, - спокойно отвечает Мерлин, и от его тона сердце смерзается в одну большую ледышку. – Я не… я не собираюсь ничего тебе доказывать, - неожиданно говорит он и выходит из палатки.

Беринг провожает его тяжелым недобрым взглядом.

- Артур.

- Беринг, пожалуйста…

- Дослушай. Этот Мерлин, - говорит Беринг, и в его голосе нет прежней яростной злости, только взрослое взвешенное понимание ситуации, - этот мальчик много раз спасал жизнь всем нам. Я ненавижу это, но понимаю. Но сейчас он становится опасен, его нужно устранить – надеюсь, ты это понимаешь.

У Артура вместе с сердцем замерзает горло, так плотно, так больно, что не получается выдавить ни звука. Артур не знает, что ему делать сейчас, как доказать всем, что это же просто Мерлин, их старый бестолковый Мерлин, он просто не может быть опасен.

Как доказать это всем, когда уже не веришь в это сам.

- Я вспомнил, - неожиданно хрипло говорит Винсент, прежде чем Артур успевает открыть рот. – Вспомнил, зачем я к нему полез. У него было такое страшное выражение на лице – я думал он хочет убить раненого.

Артур глубоко вдыхает, разбивая ледяную корку, покрывшую горло.

- Я сам с ним разберусь, - говорит он и выходит, не в силах терпеть выражение на лицах окружающих.

На лицах его солдат – сочувствие и предчувствие скорой беды.

У себя в комнате Артур поспешно раздевается, неаккуратно сваливая вещи на табурет, и нашаривает в тумбочке розовое масло, чертовски душное, но нормальная смазка закончилась у них еще позавчера, а бегать по лагерю в поисках новой нет времени: неизвестно, в какой момент и в каком состоянии вернется Мерлин.

Артур выливает на пальцы сразу много, ложится на спину и, хорошенько смазав вход, сразу вводит в себя палец. Сегодня в этом процессе нет обычного тянущего удовольствия: Артур торопится, боясь не успеть. Артур впервые в жизни по-настоящему боится Мерлина – то ли увидеть, то ли потерять.

Мерлин входит в комнату, едва он успевает добавить второй палец. Он коротко оглядывает комнату, запирает дверь и очень быстро раздевается. Подходит к кровати, на которой раскидался Артур, закидывает его ноги себе на бедра и, прижавшись губами ко рту, резко толкается внутрь. Артур рвано выдыхает и задерживает дыхание, борясь с крадущей все ощущения болью. Сегодня Мерлин не дает ему времени: оттягивается и снова толкается вперед, растягивая непослушные мышцы, заставляя принять себя.

Артур прогибается, закидывает руку ему на шею и начинает целовать.

У Мерлина чертовски холодные, но очень мягкие губы. Их приятно целовать – обычно, а не когда они искажены яростью и болью, как сейчас. Артур не представляет, как больно Мерлину сегодня, но знает – если не выпустить эту энергию сейчас, Мерлин действительно кого-нибудь убьет. Поэтому он сосредотачивается на губах и только жмурится, пока Мерлин продолжает двигаться в нем, не сбавляя темпа.

Смотреть на Мерлина сейчас страшно: тонкая кожа испещрена узорами, жидкое золото течет по венам, перекрашивая их в желтый, подсвечивая изнутри. Иногда Артуру кажется, что Мерлин вот-вот взорвется, просто не выдержит давления той сумасшедшей магии, беснующейся внутри него. Но Мерлин всегда открывает глаза – золотые, но уже с голубыми крапинками у самого зрачка – и все становится на свои места.

Всегда, но не сейчас.

Мерлин не отвечает на поцелуй, даже когда Артур требовательно кусает его за нижнюю губу, и не откликается, когда он зовет его по имени. У Артура холодеют кончики пальцев. В голове проносится мысль, что его автомат был сломан в последней операции, а за новым он еще не успел сходить.

И следом за ней приходит другая, такая горькая и отчаянная, что хочется выть.

Господи, пожалуйста, у них ведь еще есть время?

- Мерлин, - зовет Артур, гладя того по растрепанным черным волосам и острым скулам. – Мерлин, помедленней, Мерлин. Мерлин!

Крик выходит случайно: слишком много всего – боли, отчаяния, злости – скапливается внутри. Но Мерлин отчего-то замирает. Глядит несколько секунд куда-то поверх головы Артура, а потом медленно открывает-закрывает глаза, и они сцепляются взглядами. Артур глядит в растерянные широко распахнутые глаза и с облегчением замечает, как голубеет ослепительно желтый зрачок.

- Прости, - еле слышно шепчет Мерлин и прижимается губами к мокрому виску. У Артура внутри трескается лед и распускается незапланированная весна.

В эту ночь он впервые кончает не прикоснувшись к себе.

На следующий день на операцию они выходят тремя отрядами и одной группой медиков и больше не сосредотачиваются по позициям – идут дружным строем, опасаясь повторения вчерашней ошибки. Артур оглядывается через плечо и не может сдержать улыбки: Мерлин вышагивает рядом, хмурясь и отчаянно зевая. Он не любит боевые вылазки – отчасти из-за раннего подъема, отчасти из-за долгого пути, отчасти из-за автомата, который виситу него за спиной опасной огнестрельной палкой.

Отчасти из-за того, что он знает по именам всех, кого они идут убивать.

У болтающейся над головой звезды почти не осталось лучей, они все обломались, скрошились со временем, и теперь она гладкая и круглая, как бильярдный шар. Только с одной стороны торчат несколько тонких – не толще вязальных спиц – отростков. Магов почти не осталось на этой земле, их время пришло. С падением последнего проклятого пропадет и эта звезда.

В отрядах тише и напряженней, чем обычно: близость победы обманчиво пьянит, но сегодня в деле только проверенные воины, люди, с которым Артур прошел и огонь, и воду, и облазил все медные трубы. Он доверяет им, как никому. Ну, или почти никому.

Маги нападают неожиданно: огненные комья летят из окон, сыплются с обломков крыш, бьют из щелей в переломанном асфальте. По их числу и силе Артур понимает – здесь все оставшиеся, это последняя битва.

- Огонь, - приказывает он и до того, как раздастся треск автоматов, успевает выкрикнуть: - Свободная формация, рассредоточиться по периметру зоны.

И все бросаются врассыпную, прижимаются к стенам домов. Артур, не рассчитав силы, с размаху впечатывается плечом в бетонную поверхность, и почти изумленно дергается, когда боль в плече сразу пропадает – Мерлин прижимается к спине, вскользь касается пальцами открытой шеи.

Улыбается виновато в ответ на удивленный взгляд:

- Так от меня хоть какая-то польза.

И перебегает следом, когда Артур перемахивает к следующей стене.

Мерлин за спиной ощущается как нечто очень важное, жизненно необходимое – как парашют или запасные крылья. Артур не представляет, что произойдет, что будет, если отрезать, отсечь его.

Автомат привычно ложится в руки, и ненужные мысли вытесняет жаркая агония боя. Артур быстро оценивает ситуацию, успевает помочь трем парням, попавшим под перекрестный обстрел, когда его догоняет ударом. Автомат вышибает из рук, а он сам отлетает в переулок, ударяется головой о стену и с трудом поднимается на колени, схаркивая кровь и мотая головой в безуспешной попытке разогнать туман перед глазами.

Маг спрыгивает совсем рядом, перекрывая выход на большую дорогу, к своим парням и запасному оружию. У него в руках растут шары желтого до белизны света – сводящая с ума, абсолютная, бескрайняя магия, чистая и беспокойная, как речная вода. Артур сжимает руки в кулаки, заранее понимая, что ему нечего ей противопоставить.

Он уже решается на отчаянную попытку уйти из-под удара – и это в маленьком переулке, котором попробуешь двинуться – только локти собьешь – когда маг странно дергается и вспыхивает желтым огнем. Заклинание сжимается и взрывается с тихим хлопком.

Артур открывает глаза и поднимает лицо – Мерлин стоит рядом и, не глядя в его сторону, протягивает свой автомат. На кончиках его пальцев пляшут золотистые искры. Артур тормозит всего несколько секунд – Мерлин оборачивается, глядит недоуменно сначала на него, потом на автомат.

- Да бери, - говорит он со смешком, - мне он все равно никогда не нравился.

Артур прижимает чужое оружие к плечу – вроде, все одинаковые, заводского образца, а все равное каждое ложится в руку по-разному – и выскакивает на большую улицу. Бои идут еще в трех точках, но даже с первого взгляда становится понятно, что бои – это сказано слишком громко. Это больше похоже на бойню. Маги, окруженные солдатами, кричат что-то на своем и огрызаются, пытаются бросаться огнем, но падают раньше, чем успевают произнести заклинание.

Артур смотрит на все это и никак не может определиться с тем, что он чувствует.

Мерлин возникает рядом неожиданно: просто в один момент прижимается к плечу, держа в руках выроненный Артуром автомат.

- Это намного хуже, чем я себе представлял, - тихо говорит он – сквозь стрекот автоматов и не слышно почти.

- Война она всегда хуже, чем ты ее себе представляешь, - говорит Артур и кажется самому себе древним-предревним стариком. Поэтому поспешно добавляет: - Не будь такой неженкой, Мерлин.

Мерлин фыркает и прижимает автомат к груди.

- Просто я до сих пор поверить не могу, что все. Это – все.

- Ну да, я вижу, - улыбается Артур. – Вон как в приклад вцепился. Боишься, что кто-нибудь выпрыгнет из-за угла?

- Нет, - возвращает улыбку Мерлин. – Это так, для дела. И из-за какого еще угла, вы здесь все углы-то посносили!

Ему тоже эйфория ударяет в голову.

Парни медленно стягиваются обратно. Их мало, их осталось адски мало, но даже на лицах выживших больше желания праздновать победу, чем плакать по погибшим. Они все просто чертовски устали плакать.

Звезда сияет в небе одиноким острым лучом.

- Какого черта? – рычит Беринг. У него явно сломаны пальцы и куртка прожжена в трех местах, но это, похоже, интересует его в последний момент. – Какого черта эта хреновина не падает? Мерлин, ублюдок, ты же сказал, что если убить всех проклятых, мы сможем увидеть нормальное солнце, а не этот волшебный заменитель. Где?

- Я… - Мерлин отступает на шаг назад, и Артур сжимает в руках автомат. Что еще не так? Почему? – Я… Извините, я…

- Пацан! – кричит Моррис, и все оборачиваются на его крик.

Там, за углом, действительно мелькает чья-то фигура: белые лохмотья, черные волосы, горящие глаза. Четверо парней срываются вслед за ним, скрываются за поворотом, и вскоре оттуда доносится короткая очередь и сдавленный булькающий крик.

Артур облегченно выдыхает, когда за спиной – эхом – раздается еще один выстрел. Все вздрагивают, но никто не поворачивается. Кто стрелял? Позади же не осталось магов, только…

Артур чувствует, как все внутри обмирает.

«Убить всех проклятых…»

«Извините, я…». Не смог сразу это сделать?

«Это так, для дела…»

Крик рождается в горле, но так и не находит выхода.

Над головой с оглушительным треском лопается звезда и расползаются тучи. Тонкие солнечные лучи облизывают обломки, выжигают искореженные тела, цветными бликами ложатся на лица.

Артур ждет хоть слова, хоть звука, подтверждающего, что ему нет смысла сходить с ума. Но все молчат.

И только солнце выползает на небо, мешая высоко в небесах две краски – пронзительную голубизну и ослепительное золото.

Артур не знает, сможет ли он снова полюбить солнечный свет.

@темы: angst, Merlin's team, Фик, drama, Arthur/Merlin OTP fest 2014, R

Название: Девятнадцать
Оригинал: Nineteen
Автор: kickflaw
Переводчик: Arthur's Team
Бета: Arthur's Support Team
Оформление: Arthur's Team
Разрешение: запрошено
Персонажи: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Размер: 1987 слов в оригинале
Саммари: Артур слишком стар для этого.
Примечание: Написано по заявке: Артур правит королевством уже много лет. Мерлин бессмертен. Благодаря этому он перестал стареть физически с тех пор, как достиг совершеннолетия (или же стареет невероятно медленно).
Тема: канон-пвп

Когда они были одного возраста — когда они выглядели на один возраст, — Мерлин был просто Мерлином. Просто его слугой, просто парнишкой с острыми, неловко расставленными локтями, и неуклюжими ногами, и ушами, слишком большими для его головы. Он улыбался своей обычной улыбкой, когда был рад и доволен. И эта улыбка определённо не заставляла сердце Артура делать кульбит.

Артур помнит, каково быть молодым. Молодость — это плавность мышц и суставов, крепкий сон по ночам, острое зрение. И хотя Артур старается держать себя в форме (по меньшей мере час в день уделяет тренировкам), он не в силах тягаться с собственными годами. Он уже не молод.

Но и не стар. Волосы его всё ещё густые, серо-жёлтые, хватка всё такая же крепкая, мускулы по-прежнему вздуваются на руках, когда он сжимает кулаки. Долгие ночи переносить стало труднее, но терпимо. Артур ещё не настолько стар, чтобы об этом беспокоиться.

Однако достаточно стар, чтобы стать осмотрительней, и, как он считает, достаточно стар, чтобы не поддаваться тому, что распускается в его груди с медленной непреклонностью и стремительным жаром. Он знаком с любовью, бывал на короткой ноге и с ней, и с её муками, от начала до конца. Он слишком стар для этого.

Мерлин бессмертен. Они обнаружили это случайно, посредством серии неравномерных событий.

1) Мерлин, уставший до такой степени, что не способен ясно соображать, кидается наперерез летящему в Артура кинжалу. Когда тот пронзает спину, силой удара Мерлина отбрасывает Артуру в объятия. Артур сжимает его, опускается вместе с ним на пол, чувствуя липкую горячую кровь под пальцами. Он не может вымолвить ни слова, не в состоянии думать ни о чем, кроме того что хватка Мерлина за его рубаху слабеет, он кашляет, произносит что-то и обмякает, и вот он уже — бесполезный мёртвый вес в Артуровых руках, он — труп.
Вот только — четыре часа спустя — он открывает глаза.
2) Утер пытается сжечь его — Мерлин сгорает.
3) Утер пытается отрубить ему голову — та катится по земле.

Они бы заметили гораздо быстрее, если бы Мерлин не ушёл. Постоянство его возраста не было бы таким шокирующим, останься Мерлин рядом: на это бы не обращали внимания. Возможно, смеялись бы, приговаривая: «Ох, Мерлин — такое чувство, что он никогда не вырастет». Но Мерлин уходит.

4) Мерлин уходит, и годы летят. Артур, и Гвен, и Гаюс, и все остальные ощущают на себе быстротечность времени. Артур отращивает бороду, у Гвен появляются морщинки смеха в уголках глаз, Гаюс усыхает. Все стареют.

Поэтому, когда Мерлин возвращается, выглядя не старше того дня, когда впервые обозвал Артура задницей (только на этот раз на нём непривычная искусная одежда, а на кончиках пальцев потрескивает магия), все поражены этой странностью, этой ненормальностью — тем, что почти тридцатилетний мужчина выглядит на девятнадцать.

Одно дело — быть бессмертным, и совсем другое — вечно молодым.

Мерлин выглядит точно таким же. Вот только не совсем. Вместо неловких острых локтей — длинные, умелые ладони, переходящие в узкие белые руки. Неуклюжие ноги стали стройными, с красивыми изгибами щиколоток. Уши... уши остались такими же, только теперь Артуру хочется нашёптывать в них грязные словечки и чувствовать, как Мерлин под ним дрожит.

Если бы только он хотел Мерлина, когда был молод, когда они оба были молоды, тогда это было бы возможно.

Артуру сорок четыре; он имел и потерял жену. Он — король, который сформировал единую нацию из грызущихся останков римской экспансии. Король, который ни перед кем не отчитывается, который повелевает величайшим магом, когда-либо жившим (и жившим, и жившим, и жившим) на земле. И всё же он пал жертвой похоти, как дикое животное.

Он стыдится себя, когда смотрит на Мерлина...

...посапывающего во сне; Мерлина, идущего вприпрыжку; Мерлина, склоняющегося в поклоне; Мерлина, помешивающего зелья; Мерлина, плавающего в озере; Мерлина, гладящего котят; Мерлина, призывающего шторм с небес, чтобы отогнать саксонские корабли; Мерлина, пьяно развалившегося в любимом кресле Артура; Мерлина, кушающего виноград; Мерлина, поёживающегося на холодном весеннем ветру; Мерлина...

...и чувствует, как похоть разгорается; стыдится, когда трахает свой кулак утром, и в полдень, и поздним-поздним вечером; стыдится ограниченности своего желания и непристойных вещей, о которых мечтает.

Но когда Мерлин ему улыбается, Артур не чувствует стыд: он чувствует себя надеждой всего мира и знает, что просто устал.

Мерлин приходит к нему однажды вечером, когда Артур сидит перед камином, погружённый в размышления.

— Артур, — нетерпеливо говорит он, привалившись к косяку, словно намеренно позирует. — Ты закончил?

Артур вскидывает бровь, отзывается эхом:

— «Закончил»?

— Ты знаешь, о чём я, — взмахивает руками Мерлин. — Всё это: твоё томление, и благородное подавление, и прочая ахинея. Не мог бы ты уже прекратить?

— Я понятия не имею, о чём ты, — говорит Артур. К сожалению, так и есть. — Объясни толком, Мерлин.

Мерлин награждает его абсолютно незаслуженным осуждающим взглядом — в конце концов, это он тут ерунду несёт.

— Что ж, ладно, — фыркает он, вдоволь насмотревшись на Артура. — Похоже, я здесь один всё должен делать.

Он входит в комнату и закрывает за собой дверь на задвижку, затем идёт прямо к Артуру и садится ему на колени, оседлав его на манер уличной девки — обхватив бёдрами, упершись коленями между сиденьем и подлокотниками кресла. Артур шокированно отшатывается, потом подаётся вперёд, к теплу его тела, затем снова назад, в ужасе от самого себя. Мысли его скачут с «какого чёрта» на «дадада» и «нетнетнет».

— Прекрати, — твёрдо говорит Мерлин и целует его.

Его рот горячий и сочный. Должно быть, Артур отключается на мгновение, потому что следующее, что он понимает — он обеими руками крепко вцепился Мерлину в волосы и вылизывает его зубы. Ему хочется... хочется отстраниться, потребовать объяснений... Что с Мерлином, он околдован? О чёрт... Но Артур не в силах, просто-напросто не в силах. Всё, что он может — это прижимать Мерлина к себе и целовать, целовать, целовать его.

Он стискивает его с такой силой, что Мерлину, должно быть, больно — у Артура самого от напряжения трясутся мышцы, но Мерлин лишь посасывает его язык и стонет, и трётся об Артура. Его упругое тело пылает, словно живая молния, пронзающая Артура в самое сердце. По телу прокатывается возбуждение, член наливается кровью так быстро, что кружится голова, но Артуру так хорошо, так приятно толкаться вверх, во вжимающегося в него Мерлина. Он уже давным-давно не ощущал себя так.

— Проклятье, — глухо бормочет Мерлин: он пытается оборвать поцелуй, но Артур не позволяет, ловит его губы своими. — Давай же, идём. На кровать.

— Мерлин, — Артур пытается ухватиться за остатки самоконтроля, — я не…

— А я — да, — перебивает Мерлин. Он с улыбкой соскальзывает с Артуровых бёдер, хватает его за камзол и вытягивает из кресла — чересчур нетерпеливо, Артуровы колени протестуют. Вместе, спотыкаясь, они ковыляют до постели, где Мерлин опрокидывает Артура на спину и забирается сверху. Он упирается ладонями Артуру в грудь и просто… скользит по его члену своим, трётся похотливо, наклонив голову и приоткрыв рот. Одежда всё ещё на них, но Артур уверен, что способен кончить и так, будто зелёный юнец.

Он гладит ладонями бёдра Мерлина, обхватывает тонкие, костлявые бока, сжимает ягодицы, пытаясь усилить трение. Мерлин снова стонет и цепляется за его тунику, закатывает её Артуру под мышки, царапает короткими ногтями его волосатую грудь. Артуру хочется натянуть тунику обратно, прикрыть свой рыхлый живот, демонстрирующий его возраст.

Он этого не делает. Мерлин смотрит ему в лицо, и глаза его такие тёмные, какими Артур никогда не видел их даже в своих фантазиях.

Беспомощный, он приподнимается за очередным поцелуем. Мерлин уворачивается, вместо этого внезапно сдёргивая камзол вместе с рубашкой ему через голову, затем борется со своей, и всё это время продолжает раскачиваться на нём сверху, помогая себе ногами. Торс Мерлина узкий и бледный, с чёрными жёсткими волосками вокруг сосков и ниже пупка. Шрамов на нём нет.

Артур обхватывает его за шею и тянет вниз. Они снова целуются, наконец-то, мокро и жадно. Артур проводит языком по нижней губе Мерлина, прикусывает её, просто чтобы почувствовать её мягкость между зубами. По его бороде стекает слюна. Кожа Мерлина мягкая и твёрдая одновременно — ошеломляющая.

Артур перекатывает их обоих, вжимает Мерлина в матрас всем своим телом, и Мерлин с готовностью подчиняется. Он такой гибкий: и рот, и ноги, и руки открываются для Артура, привлекая его как можно ближе. Артуру хочется зарыться ему под кожу, под его идеальную кожу, и жить там вместе с Мерлином вечно.

Мерлин обхватывает ногами его бёдра и выгибается, шепча:

— Брюки.

— Ты у нас колдун, — бормочет Артур ему в горло.

— Ха! Ленивец.

Артур собирается ответить тем же, но Мерлин заставляет их штаны исчезнуть, и…

Их члены соприкасаются, скользят вместе, липкие от выступившей смазки. Мерлин влажно ахает Артуру в щеку и проводит ладонями по его спине, собирая пот. Артура пробирает дрожь.

— Мерлин, Мерлин, — стонет он.

— Да, сейчас, только, ух, — стонет в ответ Мерлин, сталкивает Артура с себя и встаёт на четвереньки. Он смотрит на него краем глаза и вытягивается, прогибает спину на всю длину своего порочного, зрелого тела — худой и невероятный в Артуровой постели. Спустя мгновение широкая улыбка разрушает эффект, но следующие слова, произнесённые игривым тоном, всё равно посылают ток по телу Артура.

— Трахни меня?

Пальцы Артура, смазывающие Мерлина, выглядят загрубелыми и старыми, и всё же Мерлин хныкает, нетерпеливо подаётся им навстречу. Артур покусывает его лопатки и царапает бородой вдоль позвоночника. Он зачарованно смотрит, как сжимается розовая дырочка, когда он вводит два пальца внутрь. Масло стекает по ладони, капает с запястья, когда Артур льёт его тонкой струйкой меж раздвинутых ягодиц Мерлина. Делает его задницу славной и влажной, чтобы погрузить в тесноту третий палец.

Мерлин падает на локти под волной ощущений, дрожит, затаивает дыхание, не в силах вымолвить ни слова.

Артур не спрашивает — просто приставляет к анусу багровую головку своего члена, размазывает ею остатки масла между ягодиц и медленно толкается внутрь.

Мерлин — гибкий, как танцоры с ярмарки, — покорно подчиняется, когда Артур раздвигает его колени шире, сминая тяжёлое бархатное одеяло. Он прогибается под Артуром, низко опускает голову, уткнувшись лбом в кровать. Этот Мерлин — весь из себя по-дурацки новый, вечный, красивый — насаживается на его член, издавая пошлые звуки, вроде «чёоооорт да даа ах сюда сюда сильнее ох».

Уютно погружённый в тело Мерлина член — это наслаждение, которого Артур никогда не знал прежде. Он дрожит с каждым толчком, жёсткие лобковые волосы царапают Мерлину ягодицы. Артуру хочется растянуть удовольствие, но он может лишь трахать — быстро, сильно, размашисто. Одна мозолистая ладонь с возрастными пятнами покоится на левом бедре Мерлина, другая — на его пояснице. Артур тянет его на себя, подаваясь вперёд, и их кожа шлёпает друг о друга.

Пока неожиданно оргазм не окатывает его волной, и Артур, дёргаясь, изливается в Мерлина. Тот, выворачивая руку, обхватывает свой член и надрачивает, пока Артур падает на матрас и остаётся лежать сбоку. Несколько быстрых движений — и Мерлин натягивается, как струна, и кончает Артуру на камзол. Артур смотрит: на его дрожащие ресницы, на алые губы, на костлявые коленки, по которым стекает семя, — смотрит в глаза. Мерлин смотрит на него в ответ.

Артур знает, как сейчас выглядит. Выдохшийся, раскрасневшийся, потный и измотанный. Старый.

Мерлин улыбается.

— Я любил и буду любить тебя дольше, чем ты можешь себе представить.

— О, — произносит Артур, чувствуя, как перехватило дыхание.

Он слишком стар для этого.

И всё же, когда Мерлин улыбается…

Когда Мерлин улыбается, всё такой же свежий и юный, как в день, когда они впервые встретились, всё с тем же дразнящим блеском в глазах, Артур снова чувствует себя молодым. Не старше девятнадцати.

END

@темы: Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2014, NC-17, pwp

Название: Навязчивое любопытство, или почему Мерлин такой чертовски обворожительный
Автор: rurounihime
Переводчик: Merlin's Team
Бета: Merlin's Team
Оформление: Merlin's Team
Пейринг: Мерлин/Артур
Рейтинг: NC-17
Ссылка на оригинал: тут
Разрешение на перевод: ожидается
Размер: около 8000 слов
Саммари: Артур знал, что у него отвисла челюсть, но возмущение его было слишком велико.
– Кто, интересно, тебе позволил совать мои руки, куда тебе заблагорассудится?
Дисклеймер: не имел, не состоял, не сумел, не устоял, не был, не был, не был, не был, даже рядом не стоял (с)

***
Он не станет просить, — само собой, нет — потому что он никогда не "просил" желаемое. Приказывать тоже не станет, потому что это отвратительно и оскорбительно, и он выше этого. Артур калечил людей булавой за одну мысль, что это не так.
Ergo, этого не произойдет — и точка.
Вот только ему очень-очень хотелось, как капризному ребенку…
В капризах Артуру не было равных. В детстве он ныл гениально, так что даже отец с трудом прятал улыбку, пытаясь прочесть ему раздраженную нотацию.
Артура можно было назвать опытным и искушенным, но на самом деле у него никогда раньше не было длительных сексуальных отношений с одним партнером. Ему стало любопытно, каково быть в другой роли, с той секунды, как Мерлин впервые выгнулся под ним, стаскивая рубаху. И, боже, у Мерлина оказался восхитительный живот — и тело, (какое тело!) и руки, и все остальное, — но живот был просто невероятный: впалый, подрагивающий от напряжения, когда Мерлин едва сдерживался, чтобы не кончить — вздымающийся и опадающий в такт тяжелому дыханию. Артур целовал и вылизывал этот живот, оставляя засосы на мягкой нежной коже даже чаще, чем в действительности трахал Мерлина, что само по себе впечатляло, ведь Артур великолепно трахался.
И это не простое тщеславие, а всем известный факт. Он тренировал различные приемы самостоятельно с почти научной въедливостью, пока у него не появилась первая девушка, и оказалось, что думать во время поцелуев — самая эффективная тактика. То был его первый в жизни поцелуй, при этом девушка превозносила его, и очень удивилась, узнав, что Артур никогда раньше не целовался.
Позже были и другие, более смелые девушки, чему либидо Артура несказанно радовалось. А потом... Потом начались мальчики — и это было как возвращение домой после долгого похода. Тут требовалось мастерство, и Артур овладел им. Черт подери, он нашел свое призвание и не успокоился, пока не стал в нем виртуозом. И вообще, принцы должны обладать самыми разнообразными умениями. Артур не видел смысла себя ограничивать, учитывая, что и ему это приносило уйму наслаждения.
Мерлин не был первым, кто показал ему, что большая часть его собственного удовольствия заключалась в том, чтобы доставить удовольствие партнеру. Но он был первым, с кем Артур каждую ночь старался превратить в нечто особенное, и прикладывал для этого массу усилий. Это все равно, что в первый раз взять в руки копье после целого года стрельбы из лука, всего за месяц до важного турнира, — мышцы, о существовании которых давно забыл, потускневшие в памяти движения и огромное напряжение. Но придушенные тихие всхлипы выгибавшегося под ним Мерлина того стоили. Нежная, чувствительная кожа его живота точно того стоила. Поцелуй полуоткрытых губ, которым обессиленный Мерлин прижимался к его шее, достигнув пика, точно-точно того стоил.
Тот факт, что Мерлин делал все это, пока Артур двигался в нем, быстро или медленно, глубоко или наоборот, резко или плавно, пробуждал любопытство — то самое, из-за которого Артур потом связывался с банши или оказывался на дне озера, или становился причиной голода целой страны. И хотя Артур знал, что для принцев главное — самопожертвование и выбор, что достойно внимания, а что нет, любопытство оказалось чертовски навязчивым.
Вот только оно никогда не будет удовлетворено. И на то есть свои причины. Во-первых, будет больно. Он видел боль на лицах своих любовников, да и на лице Мерлина тоже. Если уж совсем честно, то в их первый раз, когда Артур входил в него, как можно медленнее — хотя рот Мерлина, его живот, хриплый шепот, которым он произносил имя Артура, отвлекали внимание — было видно, что ему больно. Оно и понятно, их тела не предназначены природой для подобного секса. Нужна была долгая подготовка. А тело Мерлина оказалось недостаточно готово, и Артура до сих пор мучила мысль, что в ту ночь Мерлину не очень понравилось.
Но, на самом деле, боль — это дурацкая причина, ведь то, как сонный, горячий со сна Мерлин, что-то бормоча, по утрам залезал на него… Или, беззаботно устроившись на столе с остатками обеда, притягивал Артура между своих разведенных бедер… Или, подготавливая себя, закусывал губу и насаживался на член Артура, а потом... Потом наклонялся к нему и целовал, словно Артур был дороже золота, ценнее рубинов, желанней самого рая...
Короче... Было совершенно очевидно, что Мерлин бессовестно наслаждался своей ролью. И, честно говоря, хотя Артур и знал, что хорош в постели, он никогда не думал, что настолько хорош. От реакции Мерлина у Артура перехватывало дыхание, — как правило, именно тогда, когда он пытался вдохнуть.
Но он не мог попросить... Просто не мог. Тот самый воздух, который иногда не получалось вдохнуть, застревал в легких, отказываясь выталкивать слова каждый раз, когда наступал подходящий момент. В итоге Артур краснел и отворачивался, не в силах смотреть Мерлину в глаза. Ведь естественно... Естественно Мерлин сразу станет по-другому к нему относиться. Естественно он начнет видеть Артура в каком-то ином свете. Артуру же были просто необходимы чувства, которые ему постоянно дарил Мерлин — настолько необходимы, что он ни при каких условиях не готов был ими рисковать.
Вот только Мерлин становился чертовски наблюдательным в самые неподходящие моменты, и не тогда, когда это было нужно Артуру — о, нет. Не тогда, когда, допустим, кольчужная перчатка должна была быть вычищена до блеска или седло начало съезжать вправо, — нет. Он включал данное умение, когда Артур лежал на спине, войдя в него как можно глубже… или стоял, толкая Мерлина на кровать, намереваясь войти в него, как можно глубже… или колебался всего мгновение — одно чертово мгновение — прежде чем прижать Мерлина к кровати, чтобы уже заняться этим "как можно глубже в Мерлине"... В такие моменты Артур просто не мог смотреть в его понимающее лицо. Как Мерлину удавалось выглядеть понимающим, учитывая, что он совершенно ничего не понимал, оставалось огромной, жуткой тайной.
Самое страшное в таком раскладе было то, что Мерлин начинал выуживать информацию, когда Артур оказывался совершенно к этому не готов. Например, сразу после того, как Артур, взорвавшись тысячью ослепительных искр, обессиленно падал на Мерлина и практически растекался по нему, если такое вообще возможно, и не желал ничего другого, кроме как вдыхать запах его кожи — что делало каждый следующий раз чуть более неловким, чем он мог бы быть. Впрочем, иногда это случалось, когда Артур просто встречался с Мерлином взглядом, когда они были полностью одеты, а кровать еще оставалась нетронутой.
Пальцы Артура едва успели превратить волосы любовника в воронье гнездо, а ладонь — коснуться его лица первым несмелым прикосновением…
– Так ты мне скажешь, что с тобой сегодня? — спросил Мерлин будничным тоном, словно сообщал, что почистил стойло.
Его губы мягко коснулись кожи Артура — у которого тут же покраснела шея. Он отдернул руку от лица Мерлина, чувствуя, как его обжигает давно знакомым стыдным чувством. Отвернувшись, принц рухнул в ближайшее кресло. Точнее рухнул бы, если б тонкие пальцы не обхватили его запястье. И, боги, Мерлин был недостаточно силен, чтобы вот так удержать его на месте, но похоже Артур был не в себе — опять — потому что вырвать руку, сохранив видимость спокойствия, у него не вышло. Мерлин даже притянул его назад. Осторожно развернув, поднял ту ладонь, которую держал, и прижал обратно к своей щеке.
Артур знал, что у него отвисла челюсть, но его возмущению просто не было предела.
– Кто, интересно, тебе позволил совать мои руки, куда тебе заблагорассудится! — процедил он сквозь зубы.
Глаза Мерлина потускнели, он отодвинулся. Совсем чуть-чуть.
Слишком далеко.
– Я не это имел в виду, — вздохнул Артур, вновь привлекая внимание Мерлина.
– Тогда, в чем дело? Я сделал что-то, что тебе не понравилось? Если так, то просто скажи мне. Я же не читаю мысли, на это косо смотрят, знаешь ли.
Артур открыл рот. И снова закрыл.
– А ты не взрывайся, как перезревший прыщ, на это тоже косо смотрят.
Судя по выражению лица Мерлина, Артур тут был единственным, кто напрашивался на косые взгляды.
– Все нормально, — скучающим тоном произнес Артур. Ему всегда легче было взять себя в руки, если удавалось отвлечь от себя внимание окружающих. — Нет, ты ничего не сделал. И прекрати глядеть на меня так, словно я только что вытоптал твои лекарственные травы.
Лицо Мерлина потемнело. Он сел ровнее, легонько хлопнул себя по коленям. Потом встал, расправил покрывало, помявшееся под его весом.
– Ладно. Раз ты не хочешь... Ладно.
Легкие Артура на одно мгновение словно сковало льдом. Тело, кажется, забыло, как надо дышать. Глупо, каким важным становится дыхание, когда оно невозможно. Ощущение пропало так же быстро, как и появилось, но выражение обращенного к нему лица Мерлина осталось прежним. Артур понял, что на самом деле хотел сказать Мерлин, глядя, как тот расправляет кровать и снимает штаны и ботинки.
От одной мысли, что Мерлин думает, будто Артур ему не доверяет, что отгородился от него, становилось больно. И стыдно — даже больше, чем от непрерывно мучающего любопытства.
– Мерлин, — обойдя столбик кровати, он нежно взял любовника за руку, заставив остановиться, — дело не в тебе. Клянусь. Понятно?
– Если ты недоволен... — Мерлин кивнул в сторону кровати, не глядя на Артура.
– А я выгляжу недовольным? — возмущенно перебил Артур, потому что Мерлин явно переборщил с мелодрамой, да и вообще, иногда бывал ну такой нежной фиалкой, что сил нет.
– Разве я хоть раз проявил недовольство происходящим между нами? Мерлин! Где ты вообще умудрился разглядеть недовольство?
Уголки губ Мерлина дрогнули, он по-прежнему не смотрел на Артура, но лицо стало менее напряженным. Усевшись на кровать, он натянул на колени покрывало.
– Ладно-ладно. Ты и правда выглядишь необыкновенно довольным. Последнее время.
– Я всегда доволен, — фыркнул Артур. — Я же принц. И могу иметь, все что угодно.
– Только не ночью, — хмыкнул Мерлин.
Артур почувствовал, что выглядит загнанным в угол, даже раньше, чем сообразил, что именно происходит. Потому что Мерлин внезапно решил, что кровать совсем не то место, где ему хочется находиться, и выскочил оттуда, запутавшись левой ногой в покрывале и не обращая внимания, что ниже пояса на нем ничего нет. Он подрыгал ногой, сбрасывая ненужную тряпку, и одновременно двинулся к Артуру, которому показалось, что в ближайшее время ему предстоит подбирать с пола ударившегося головой слугу, "раскучивать" ему глаза и останавливать кровь из носа. Вот только Мерлин не упал. Напротив, он удивительно ловко обогнул кровать, так что Артур даже отступил на пару шагов — не попятился, ни в коем случае — в надежде выиграть время, чтобы перестать выглядеть так, словно прилюдно засунул себе вилку в неприличное место.
– У тебя действительно это есть? — в голосе Мерлина сквозило напряжение. — Все что угодно в смысле... Ну... Ночью, я имею в виду. Потому что...
Бросившись вперед, Артур схватил Мерлина и заткнул его глубоким, мокрым и совсем не высокотехничным поцелуем. После которого Мерлин выглядел достаточно потрясенным, чтобы Артур успел сказать:
– Боже, Мерлин! Да. Да. И еще раз да. Понятно?
Он посмотрел на Мерлина, многозначительно приподняв брови. Мерлин покраснел и вцепился в его руку. Артур поздравил себя с очередным удачным отвлекающим маневром.
А мог бы уже и привыкнуть, что Мерлин вечно нападает, когда его гребаная защита на нуле.
– Потому что, судя по виду, тебе чего-то не хватает, — резко бросил Мерлин. Артур вновь почувствовал раздражение, потому что Мерлину не полагалось упражняться в коварстве, во всяком случае, не за счет нервной системы камелотского принца, которого он играючи выводил из равновесия, только чтобы добиться от него правды. Какой эгоизм! Может, Артур сейчас и был немного несправедлив и мелодраматичен, но в целом-то он был прав, само собой. Кроме того, он пока даже не был готов признаться Мерлину в своей одержимости его впалым, бледным животом, не говоря уже...
– Ты прав, Мерлин, естественно. — Уж в отвлекающих маневрах Артуру не было равных. — Разве возможно, чтобы я был счастлив, как никогда в жизни? Я наверняка мучаюсь от скуки, круглые сутки мечтая о чем-то лучшем. Потому что, видит бог, ты-то точно не можешь меня удовлетворить, сделать счастливым и привнести в мои будни разнообразие, черт подери.
– Обязательно надо иронизировать? — Мерлин покраснел и отвел глаза.
– Обязательно. Хотя бы потому, что у тебя есть удручающая привычка себя недооценивать, Мерлин — особенно во всем, что касается меня.
–Ладно, значит дело не во мне, — Мерлин вскинул руки, сдаваясь. — Получается, дело в тебе.
М-да... Разговор свернул не туда, куда планировал Артур. У Мерлина была еще одна неудобная привычка: нащупав болевую точку, он давил на нее, не переставая, и не останавливался, пока она не прекращала болеть. Ну или проблема не рассасывалась сама собой чисто из жалости к Артуру. Учитывая обстоятельства, приказывать Мерлину заткнуться и проявить уважение, было бесполезно.
– Слушай, у меня все хорошо, — отвернувшись, Артур стащил куртку и швырнул ее на стол. — Королевство в целости и сохранности, стены замка не собираются рушиться на наши головы, я здоров, ты здоров, все счастливы. Остальное ерунда.
– Ну, в сравнении с этим... — тон Мерлина явно был недостаточно почтительным, по мнению принца. — Артур, что угодно будет ерундой при таких стандартах!
– Оставь меня в покое, Мерлин! — Артур вцепился себе в волосы. Кожа казалась слишком сухой и натянутой, мышцы дрожали, конвульсивно подергиваясь. Его внезапно бросило в жар, и Артур рванул на груди рубаху, чуть не разорвав мягкую кожаную шнуровку.
– Это королевский приказ? — просто спросил Мерлин.
Прикрыв глаза, Артур потер лоб.
– Нет.
Он слышал, как Мерлин подходит к нему, и знал, что он тянется, чтобы прикоснуться, еще до того, как ладонь любовника опустилась ему на плечо.
– Артур, — Мерлин успокаивающе погладил его руку, — наверняка все не так страшно. Ладно тебе.
Артур медленно развернулся и... Господи, ну как? Как, глядя в льдисто-голубые глаза Мерлина, он мог рассказать, что все его прошлые любовники, все без исключений, отводили ему одну лишь ведущую роль, настолько часто, что до недавнего времени он и представить не мог ничего другого? В случае с женщинами оно и понятно — так логичней, учитывая, что и куда надо засовывать, и обилие доступных «куда». Но и в случае с мужчинами "что" и "куда" неизменно повторялось без существенных вариаций. Все отводили Артуру одну и ту же роль: и в постели, и в жизни.
Пока не появился Мерлин — со своими придушенными всхлипами, полуприкрытыми глазами и судорожно сжимающимися от каждого толчка Артура пальцами. Мерлин — беспомощно выгибающий шею, словно он не мог держать голову, когда Артур был в нем.
Глядя, как безоглядно, бесстыдно, язычески наслаждается Мерлин, Артур в глубине души жаждал узнать, что же такого он делает, что чужое тело без остатка отдается сексу — отдается ему.
С другими его это никогда не интересовало. Может оно и к лучшему. Артур просто знал, что ему добровольно отдавали контроль. Но он никогда не задумывался, чем заслужил это.
– Очень даже страшно, — его голос чуть заметно дрогнул. Похоже, убедительные шутки сегодня не в его репертуаре. Но теперь ничего не поделаешь, да и Мерлин уже заметил, судя по сморщенному носу. — Все действительно ужасно. Да просто катастрофа.
– Какая прелесть, а то я уж испугался, что ты начал от меня уставать.
Артур понятия не имел, что именно Мерлин увидел на его лице, но это явно его расстроило.
– А кроме шуток? — со вздохом прошептал Мерлин. — В том все и дело? Ты от меня устал?
– Твою мать, Мерлин, я только что тебе сказал, что это не так!
– Ну да, но у тебя такое выражение лица... Неужели ты думаешь, что я за столько лет не научился его узнавать?
– А может быть, ты просто не так хорошо меня знаешь, как тебе кажется? — выдавил Артур, и, рывком расстегнув ремень, бросил его на стол.
На несколько бесконечных мгновений повисла тишина. Артур не решался повернуться, не зная, есть ли кто-то в комнате или уже нет, и в данный момент у него не было сил проверить. Когда же Мерлин, наконец, шагнул к нему, он понял это по движению воздуха, и почувствовал, как все сильнее напрягаются плечи, пока на них не опустились руки Мерлина.
– Знаешь, когда я решил перестать недооценивать себя? — голос Мерлина был полон нежности. Артур покачал головой. — Когда рассказал тебе.
Не надо было уточнять, что именно. Артур давно уже чувствовал магию Мерлина рядом с собой, как еще одного человека... как второго Мерлина. Артур вздрогнул, его рука невольно поднялась и накрыла пальцы Мерлина.
– Может внешне этого не видно, — продолжил Мерлин, уткнувшись Артуру в спину, — но внутри я перестал. В глубине души. Я очень старался перестать. От этой привычки сложно отвыкнуть, и я знаю, что иногда все еще... — Он вздохнул, пальцы на плече Артура сжались. — Но ты заставил меня понять, что это глупо. Ты принял меня таким, какой я есть. И мне ничего не оставалось, кроме как принять себя самому. Если такое возможно.
Рука исчезла с плеча Артура. Мерлин обошел его, одновременно разворачивая любовника к себе.
– И дело не только в том, что я тебе верю, главное я верю в тебя, в твою оценку окружающего. Ты судил меня и признал достойным. Принял меня таким, какой я был. И есть. — Мерлин придвинулся ближе, так что их носы соприкоснулись.
– Артур, я приму от тебя что угодно. Ты должен это понимать.
По правде говоря, Артур не понимал. Вот до этой самой минуты. И дело было не в том, как много мог выдержать Мерлин, Артур знал, насколько он силен, и давно перестал недооценивать своего друга по очевидным причинам. Но в данный момент он просто поверил его словам, потому что невозможно было не верить, глядя в эти глаза. По сравнению с признанием Мерлина в колдовстве страдания Артура по поводу разнообразия его сексуальной жизни казались мелочью. Их даже сравнивать нельзя было. Артур почувствовал себя глупо.
– Я... — он вдруг забыл, что собирался сказать. Скорее всего, придумал очередную увертку. Но Мерлин погладил его щеку кончиками пальцев, и внутри Артура полыхнуло — да ну к черту, ебись оно конем! Всего на одно мгновение.
– Эм-м... Сложно объяснить, — заговорил Артур, бурно жестикулируя, обычно это помогало ему подобрать слова. — Не уверен, что это то, что ты думаешь.
Мерлин лишь кивнул, удерживая его взгляд, и Артур подумал, что если он не может довериться Мерлину — Мерлину, который посвятил его в свою самую страшную тайну, предоставив Артуру решать, казнить его или миловать, то кому он вообще может довериться? Кроме того, он изучил тело Мерлина лучше, чем собственную душу, знал его настолько хорошо, что, засыпая, мог представить в мельчайших деталях.
Наверное, перед разговором стоило присесть, может даже приказать принести эля, конфет и каких-нибудь деликатесов. Мысль показалась настолько смешной, что Артур даже улыбнулся, губы Мерлина дрогнули в ответной улыбке, и Артуру вновь стало не по себе, он занервничал, не желая показывать свою уязвимость.
Но Мерлин ждал, нежно держа его за руку и... Он же обещал попытаться. Хотя вслух он ничего не говорил, но чувствовал, что должен.
Лучше ринуться в омут с головой. Оторвать присохший бинт от кожи раньше, чем почувствуешь боль.
– В общем, когда мы... — он вновь принялся жестикулировать. — Иногда бывает, когда мы в постели... Мерлин, я часто чувствую...
Звучало ужасно глупо, учитывая, что они просто делили постель гораздо чаще, чем «делили постель». Артур обхватил голову руками.
Мерлин вздохнул.
– Осторожней, Артур, — кажется, в его голосе проскользнула насмешка, — я начинаю думать, что я тебя не удовлетворяю.
Артур осекся и смерил его гневным взглядом.
– Мерлин, конечно же, ты меня удовлетворяешь! Более чем. Ты очевидно не... Постой, когда я говорю, ты вообще слушаешь или мои слова просто уплывают вдаль, минуя твои гигантские уши? Тебе не кажется, что если бы ты, твою мать, меня не удовлетворял, я бы давно сказал тебе об этом. И может быть, учитывая, что я чертов принц, я бы не стал возиться с тем, кто меня не удовлетворяет. Как ты думаешь, почему я вновь и вновь тащу тебя в свою постель? Позволь тебя уверить, вовсе не из жалости или чувства долга.
– Похоже, где-то там был комплимент, — в глазах Мерлина плясали чертенята.
Махнув рукой, Артур отвернулся. Тут же повернувшись обратно, ткнул Мерлина пальцем в грудь.
– Ты можешь удовлетворить кого угодно, черт возьми! И если кто-то говорит, что это не так, я не хочу об этом знать! И смотри у меня, Мерлин, чтоб судей кроме меня в этом вопросе не было. Потому что ты такой... Я даже описать не берусь, какой именно, одно это уже о многом говорит! А, придумал: ты сногсшибательный! И когда мы вдвоем в постели, ты просто... Ты себе представить не можешь. Я явно вижу, как ты наслаждаешься происходящим, каждым долбаным мгновением. Словно хочешь, чтобы оно продолжалось вечно! Словно я заставляю тебя чувствовать что-то удивительное. И это изумительно. Так что не говори мне, что ты можешь кого-то там не удовлетворять!
Увидев, что Мерлин сощурился так, что глаз стало почти не видно, Артур занервничал. Веселье давно пропало с лица Мерлина, и теперь он изучал любовника, рассматривая, кажется, каждую морщинку или складочку. С трудом втянув воздух, Артур резко выдохнул. Мерлин заговорил.
– Значит, я изумителен, — простое утверждение. Артур что-то рыкнул в ответ. Ноздри Мерлина затрепетали, а глаза чуть приоткрылись.
– Или... Изумительно то, что я испытываю.
Ладони Мерлина опустились на плечи Артура, и он почувствовал, как по коже растекается жар. Он покраснел, в горле пересохло. Он отступил на шаг, однако Мерлин шагнул вслед за ним, разглядывая его, словно сделал важнейшее открытие.
– Да, ты изумителен! — в отчаянии воскликнул Артур, вырывая руку. Мерлин надвигался на него, оттесняя к столбику кровати. Артуру пришлось остановиться, чтобы не оказаться прижатым к нему. Внезапно ему пришло в голову, что не только он знает тело и душу Мерлина, знание было обоюдным, надо было быть первостатейным идиотом, чтобы не подумать об этом раньше. — Мерлин…
– Ты же знаешь, что можешь попросить меня о чем угодно, — негромко перебил Мерлин. Артур отвернулся, покраснев еще сильнее. Мерлин удержал его, обняв за шею. — Артур.
Нет, он не скажет этого вслух, и Мерлину лучше бы уловить это своими огромными ушами на сей раз. Он не вынесет, если на него станут смотреть по-другому, в особенности Мерлин. Наверное, глупо было думать, что Мерлин будет воспринимать его иначе, учитывая, что сам Артур не изменил мнения о нем, после того, как впервые втрахал Мерлина в его же собственный матрац, но… он думал. Думал. После той ночи Мерлин стал для него совершенно другим: цвет его кожи в свете свечей, звук голоса, даже то, как он моргал — все стало глубже, ранимей, притягательней и, как не странно, загадочней.
И все же он боялся, что мнение Мерлина о нем изменится не так, ведь Артур знал, как должен выглядеть в чужих глазах. Хотя здесь от него ничего не ждали, не зависимо от силы страсти или того, сколько раз Мерлин цыкал на него и грозил ему пальцем, словно он не был первым среди элиты Камелота, Артур видел проблески благоговения в его взгляде. Раньше он видел ожидание в десятках глаз, прежде чем они закатывались или, трепеща, закрывались, прежде чем раздавались стоны и вырывались вздохи, иногда даже прежде, чем он успевал коснуться любовников. И он всегда покорял новую вершину, чтобы соответствовать их ожиданиям, теперь он это понимал, даже если не понимал тогда. С такой высоты падать было страшновато.
– Это не совсем просьба, Мерлин, — медленно сказал Артур, потому что заговори он быстрее, стало бы заметно, как у него поджилки трясутся.
– Просто скажи мне.
Артур оттолкнул его. Наконец.
– Господи, Мерлин, тебе никто ничего не рассказывает, — он не думал, что облегчение будет таким сильным. Сохранить твердость походки оказалось непросто. Не успел Артур сделать и пары шагов, как Мерлин вцепился в него, вынуждая остановиться.
– Скажи, почему я изумителен. Я хочу знать.
– Прости, я уже забыл. Моя ошибка, — резко ответил Артур.
– Тогда хочешь, я тебе скажу, почему ты изумителен?
Артур фыркнул. Отмахнувшись от Мерлина, стянул сапог и точным пинком отправил его под стол.
– Не трудись, а то я не знаю.
– Потому что ты никогда не понимаешь, что тебе позволено что-то. Правда.
– Бог мой, ты что забыл, кто я? — медленно повернувшись, Артур уставился на Мерлина.
Мерлин затряс головой, бешено жестикулируя.
– Понятно, что ты принц, и тебе все позволено. Я не это имел в виду. Ты никогда не понимаешь, что тебе позволительно чего-то хотеть. И дело не в Камелоте или твоих подданных и даже не в твоем отце. Когда с тобой происходят по-настоящему важные вещи, ты — Артур, а не наследный принц Камелота, упускаешь их, даже не спросив о том, чего тебе хочется.
– Мерлин...
– Если ты несчастлив, я должен знать, — голос Мерлина резал, как серебряный клинок. Артур потерял дар речи. Мерлин был так близко. Глаза в глаза. Артур сглотнул.
– Мерлин, я счастлив, — наконец прошептал он. Мерлин вскинул подбородок, молча принимая ответ, но Артур знал, что от него ждут продолжения. Возможно, он нервничал сильнее, чем думал, или они слишком долго играли в кошки-мышки для одного вечера, но в груди Артура колыхнулось вовсе не стеснение, а раздражение.
– Просто отстань! — взорвался он. — Почему, ну почему ты вечно думаешь, что меня мучают внутренние демоны? Боже! Мне что, не может быть просто любопытно? Или это противоречит магическому протоколу?
Иногда ему с оскорбительной отчетливостью становилась видна пропасть, лежавшая между ними: Артур до сих пор не мог свыкнуться со способностью Мерлина повелевать силами природы, хотя ему не раз приходилось видеть это своими глазами. Баланс сил между ними кардинально изменился много месяцев назад, и хотя Артур не злился на Мерлина за это, иногда… Иногда становилось труднее помнить о собственной силе, о мастерстве в обращении с оружием, со словом или жестом. На мгновение ему захотелось напомнить Мерлину, каково это — чувствовать собственное бессилие.
Естественно, Мерлин на все это не обратил внимания.
– И что тебя интересует? — безмятежно спросил Мерлин. Артур скривился. Схватив ближайший стул, он намеревался швырнуть его на пол, и посильнее, но передумал и резко повернулся к Мерлину.
– Если тебя это, правда, интересует, — прорычал он, рывком притягивая Мерлина к себе, — тогда прекрати, — и грубо поцеловал, — черт подери, — укусил за губу, — наконец, — раздвинул языком губы, изучая податливый рот, — трепаться.
Резко вздохнув, Мерлин вцепился Артуру в волосы. Лицо и шею его залила краска. Мерлин касался полуоткрытыми губами губ Артура снова и снова, пока они пытались восстановить сбившееся дыхание. Артур снова запечатал рот Мерлина долгим поцелуем, чувствуя, как сильнее сжимаются вокруг него руки любовника, как тянут за волосы его пальцы. Толкнув Мерлина вперед, он опрокинул его на кровать и навалился сверху, уверенно развязывая пояс его рубахи. Отдернув грубую ткань, он обнажил изгиб бледного бедра и, наклонившись, припал к нему губами.
– Никакого трепа, — выдохнул Мерлин, игриво боднув любовника носом, когда Артур поднял голову.
– Посмотрим, насколько тебя хватит, — ухмыльнулся принц.
Он оказался в хорошо знакомой ситуации: аромат кожи Мерлина и его тепло окутывали Артура, переполняли, затапливали жаром, смешиваясь с привычным запахом постели, покрывал и сухих дров из камина. Артур запустил пальцы в волосы любовника и нежно потянул, вновь начиная целовать его.
Мерлин ловко помог ему избавиться от штанов и рубахи. Артур возблагодарил всех богов, новых и старых, за то, что когда-то не пожалел времени на то, чтобы научить Мерлина, как правильно одевать и раздевать члена королевской семьи. Оно того стоило: каждый упрек, каждый погнутый доспех или порванная шнуровка. Зато теперь Мерлин проделывал все это автоматически, совсем не используя магию, и Артуру это нравилось. Нравилось чувствовать руки Мерлина на своей коже, пока с него снимали вещь за вещью. Удивительное ощущение.
Он не совсем понял, когда все изменилось, и как. И чем это было вызвано. Он помнил ласковые руки Мерлина прижатые к своей груди, которые мягко, но уверенно тянули его вверх. Пьянящие поцелуи заставляли задыхаться. И Артур сдался, позволив любовнику делать, что ему заблагорассудится. Но изменилось все даже не в этот момент… позже. Артур оказался на спине, утонув в роскошных простынях и недоумевая, как он тут оказался, а Мерлин навалился на него сверху.
Нежные руки Мерлина, гладящие его лицо, отвлекали и не давали сосредоточиться. Он обожал эти руки. Боготворил их — почти так же сильно, как живот Мерлина. Потянувшись вперед, он провел тыльной стороной ладони по нежной коже. Мерлин со стоном отстранился.
В этот момент в голове Артура прояснилось достаточно, чтобы оценить ситуацию.
– Я… — неуверенно начал Артур. Взяв Мерлина за плечи, он отстранил любовника. Мерлин подчинился без разговоров, внимательно глядя на него сверху. Артур прочистил горло. — Ну…
– Мы ведь это уже проходили, — беззаботно заметил Мерлин. А вот Артуру почему-то было очень не по себе.
– Естественно, мы это проходили, — взорвался Артур, крепче сжав плечи Мерлина. И тут же пожалел о своей вспышке. Но Мерлин лишь склонил голову и пригладил ему волосы. Артур чувствовал, как синхронно они дышат, инстинктивно подстраиваясь друг под друга. Вдох – выдох. Раньше он такого не замечал. Неожиданно это успокоило его. Мерлин продолжал гладить его по волосам, отводя в сторону спутанные пряди. Артур почувствовал, как ровнее забилось сердце.
– Артур… — начал Мерлин, и тот, не выдержав, отвернулся.
– Не думаю, что мне так уж этого хочется, — пробормотал он. Мерлин кончиками пальцев коснулся щеки Артура, поворачивая его голову, пока они снова не оказались лицом к лицу.
– Я бы предпочел, чтобы ты мне сказал, чего именно «этого».
Артур смерил его недовольным взглядом. Ему вдруг захотелось сбросить с себя Мерлина. Достаточно было бы одного движения бедрами.
– Ты прекрасно меня понял. Я ведь тоже могу по твоему лицу читать, чтоб ты знал.
Наклонившись, Мерлин поцеловал его нежно и успокаивающе. Пару мгновений Артур не реагировал, потом сдался. Обнял Мерлина за шею, погладил по спине. Мерлин прервал поцелуй, напоследок чмокнув любовника в уголок рта. Замер, не отстраняясь — близко-близко, так что даже их волосы смешались.
– Ты прав, прости, — выдохнул он в губы Артуру.
Повисла тишина. Артур чувствовал, что снова начинает нервничать. Сжав его плечо, Мерлин приподнялся и посмотрел ему в глаза.
– Если тебя волнуют остальные… в смысле, что окружающие узнают, ты должен понимать, что я никогда…
– Да черт возьми, Мерлин! — Артур оттолкнул его и закрыл глаза. Прикрыл лицо ладонями и шумно выдохнул сквозь пальцы. Вес Мерлина знакомой тяжестью давил на бедра, а руки нежным теплом согревали грудь.
– Артур, — голос был тихим и успокаивающим, без каких-либо собственнических интонаций, — ты не пожалеешь. — Склонившись к уху Артура, Мерлин прошептал: — Я позабочусь об этом, обещаю.
Артур сглотнул. Он чувствовал, как нарастает внутренняя дрожь. Он колебался. Сейчас достаточно было бы всего пары слов согласия, облегчения, разрешения и можно плыть по течению, отдав инициативу. И он хотел этого сильнее, чем когда-либо раньше. Течение уже подхватило его. И он мог просто сказать «да» — да, Мерлин, сделай это для меня, я хочу этого. В конце концов, они уже практически начали. Все, что ему оставалось...
– Ну раз ты обещаешь, — к концу фразы голос предательски дрогнул. Артур отказывался краснеть, в конце концов, он уже не мальчик, хотя иногда складывалось такое впечатление. Мерлин очертил его губы кончиком пальца. Артур замер.
Мерлин наклонился поцеловать его. Уверенно и глубоко, достаточно крепко, чтобы заставить Артура тут же открыть рот. Из его груди вырвался удивленный стон. Он обвился вокруг Мерлина, обнимая его, наслаждаясь вкусом его губ. Мерлин целовался с нескрываемой страстью, тщательно, но беспорядочно изучая рот любовника. И Артуру это нравилось, он обожал, когда Мерлин так целовался. Приходилось признать, что Артур любил целоваться, обниматься и прикасаться. И Мерлин в этом плане отлично ему подходил. Он любил, когда его трогали, любил, когда его сгребали в охапку и держали, любил чувствовать чужие руки, любил, когда пальцы Артура чертили что-то на его коже. Любил перехватывать его руки своими, повторять узоры, прочерченные пальцами Артура, словно стараясь запомнить эти ощущения навсегда.
Артур тоже любил чувствовать на себе руки Мерлина, так что их желания идеально сочетались. Вот сейчас, например, раскрытые ладони Мерлина с ленивой чувственностью поглаживали его бока, периодически нажимая на самые чувствительные места. И это было только начало. Его тело давно уже привыкло позволять Мерлину распалять его, готовя к тому, что будет дальше. И Артур знал, что прелюдия будет восхитительно долгой, и кончить он сможет еще нескоро. Мерлин дразняще провел ногтями по ребрам, так что Артура подбросило на кровати. Мышцы живота напряглись. Артур со стоном разорвал поцелуй. Но Мерлин тут же вновь запечатал его рот своим. Его руки легли на бедра Артура, поглаживая их. Застонав, Артур приподнял ногу, прижимаясь теснее к любовнику. Думать стало труднее, Артур помнил, что еще недавно нервничал и о чем-то волновался, но уже плохо понимал, о чем. Что-то похожее бывало, когда утром у него не было тренировки, но он внезапно просыпался и почти успевал выскочить из постели, только потом вспоминая, что никуда не опаздывает.
Мерлин двинул бедрами, одним долгим плавным движением прильнув к любовнику. Задохнувшись, Артур запрокинул голову, прерывая поцелуй. К его шее тут же приникли нежные губы. Мерлин потерся носом о влажную кожу. Схватив Мерлина за волосы, Артур потянул его вверх и поцеловал в лоб.
– Ну и? — Артуру не хватало воздуха. Одно долгое мгновение Мерлин смотрел ему в глаза. Потом улыбнулся.
– Не волнуйся, я не буду спешить.
Артур почувствовал, как щеки заливает краска, а с губ вот-вот сорвутся слова, что он совсем не волнуется, а Мерлин просто засранец. Но тут рука Мерлина, скользнув по боку, спустилась ниже, и Артуру пришлось признать, что он действительно волновался. Когда же в него на самом деле проникли пальцы, Артур чуть не подскочил на кровати и схватил Мерлина за свободное запястье. Потому что Мерлин, конечно, и раньше так делал. Артура это ощущение уже не удивляло, но на сей раз он знал, что итог будет совершенно другим. Этого было достаточно, чтобы в горле встал ком. Пытаясь сглотнуть его, Артур, не отрываясь, смотрел на Мерлина, который так же внимательно смотрел на него.
До боли сводило челюсть. Артур заставил себя расслабиться и разжать зубы. На это потребовалось несколько секунд, но Мерлин не шелохнулся.
– Все хорошо, продолжай, — просипел Артур. Он не смог справиться с голосом, не знал, как сделать так, чтобы он звучал нормально. Просто что-нибудь сказать — уже подвиг.
Свободной рукой Мерлин погладил его по щеке и, потянувшись вверх, нежно поцеловал в губы. И вновь напряжение отпустило Артура. Он знал рот Мерлина, ощущение его языка во рту, его вкус — все это было до боли знакомо. Мерлин взял его за руку и переплел их пальцы, ни на мгновение не прекращая целовать и ласкать. Когда Мерлин начал двигать внутри него пальцами, нежно, но настойчиво, Артуру показалось, что ощущения от поцелуя усилились, у него вырвался стон — о боже, он просто обожал руки Мерлина, и происходящее сейчас было явным тому доказательством — прогнувшись в спине, он крепче сжал Мерлина коленями.
Он мог так и кончить. Они оба могли бы. Артур не раз доказывал это. От скольжения пальцев внутри Мерлин стонал и выгибался под Артуром, даже зимой, распластавшись поверх одеял, словно его уже втрахивали в матрац. Его глаза закатывались, становясь почти серебристыми. Ресницы то беспомощно опускались, то вновь поднимались. По позвоночнику Артура разливалось тепло — с каждым новым поцелуем, с каждым движением руки внутри Мерлина становясь все жарче.
Сейчас же пальцы гладили внутри его самого, вот только Артур не мог толком сосредоточиться на своих ощущениях, потому что у Мерлина обнаружился настоящий талант его отвлекать. Оторвавшись от губ Артура, Мерлин лениво лизнул подбородок, припал поцелуем к изгибу шеи. Он целовал и вылизывал его кожу, а иногда просто прижимался к ней, постепенно спускаясь к груди Артура. То тут, то там Артур чувствовал щекотное прикосновение ресниц. А еще он заметил, что Мерлин тоже одержим его животом. Когда же Мерлин поцеловал выступающую косточку на бедре, Артура окончательно повело… Боже! Артур моргал, пытаясь сфокусироваться на балдахине кровати и вырваться из водоворота ощущений, вызванных поцелуями Мерлина, его языком и пальцами, выписывающими узоры на его теле, так что дрожали все мышцы. Артур напрягся, не понимая, то ли отшатнуться, прерывая муку удовольствия, то ли наоборот, поддаться, продлевая ее.
– Твою ж… твою ж мать, Мерлин, продолжай!
Окинув его оценивающим взглядом, Мерлин, что-то шепча, добавил еще один палец. Артур увидел, как глаза Мерлина наполняются янтарным сиянием, почувствовал действие заклинания, которое облегчало проникновение и делало мягче ощущение растянутости. Артур беспорядочно зашарил руками по плечам Мерлина, схватил его за запястье и тут же отпустил. Он отчаянно искал, что ему нужно, и находил этого. Наконец Артур, задыхаясь, просто дернул Мерлина за плечо, притягивая к себе. Закинув ногу на бедро любовника, он прижался к нему, ощущая волны жара, расходящиеся от того места, где соприкасались их тела.
– Давай же, Мерлин…
С трудом приподнявшись, он запечатал рот Мерлина отчаянным поцелуем, от которого Мерлин чуть не потерял равновесие. Зрачки его расширились, заполнив радужку почти целиком, так что осталась лишь тонкая голубая полоска. У Мерлина вырвался раскатистый стон, услышав который, Артур чуть не кончил. Со вздохом он оттолкнул Мерлина.
– Только если ты готов, — выдохнул Мерлин ему в ухо.
– Да я, блядь, давно готов! — прошипел Артур. Он понятия не имел, действительно ли это так, но прекрасно знал, каково быть на месте Мерлина, и хотел… — Давай быстрее!
Мерлин кивнул. В тот момент это было единственное, на чем мог сфокусироваться Артур. Убрав пальцы, Мерлин развел шире ноги Артура, устраиваясь между ними.
– Будет больно.
– Не хочу ничего знать.
Глаза Мерлина вспыхнули золотом, когда он толкнулся в него. Артур ничего не смог с собой поделать, напрягся всем телом, такой неожиданной и странной оказалась боль. Не невыносимой — нет, он испытывал невыносимую боль, и сейчас все было иначе. Но это… зажмурившись, Артур закусил губу. Сжал покрывало так крепко, что заломило пальцы. И это было только начало, он это понимал, но ощущения были такими странными и чуждыми, что…
Вспомнив, что надо дышать, Артур шумно втянул воздух и открыл глаза, чтобы тут же встретиться взглядом с напряженно наблюдавшим за ним Мерлином.
– Артур?
Он прекрасно слышал, но Мерлину пришлось еще раз его окликнуть, чтобы Артур нашел в себе силы ответить:
– Да?
– Если это слишком… ты только скажи, и я…
У Артура вырвался короткий задыхающийся смешок. Протянув руку, он зарылся пальцами во влажную шевелюру любовника.
– Все хорошо, Мерлин, — свободной рукой он очертил старый глубокий шрам на своем левом плече. Тогда было намного больнее, и ему до сих пор снились кошмары о том дне. — Все хорошо, — повторил он, твердо глядя в глаза Мерлину.
Тот медленно кивнул, Артур кивнул в ответ. Однако Мерлин не двигался, глядя, как дышит Артур, привыкая к ощущениям. Артур удивился, что люди вообще занимались этим, учитывая, что первый раз вызывает такой шок. Он зажмурился и тут же открыл глаза, встречаясь с напряженным взглядом любовника, сосредоточенным исключительно на нем. В тот же миг он понял, почему люди снова это делают. В следующее мгновение понимание пропало, и вновь вернулось, пока Артур открывал и закрывал рот, не зная, что сказать.
Наклонившись к нему, Мерлин потерся носом об его нос. Боже, он и носами одержим? Артур слабо улыбнулся, чувствуя, что почти пришел в себя, и тоже боднул Мерлина носом в ответ.
– Двигайся давай.
Мерлин имел наглость ухмыльнуться в ответ. И начал двигаться. Артур судорожно вздохнул и сжал зубы, пытаясь избавиться от чувства дискомфорта. Нет, это неподходящее слово. Скорее уж… ладно, если попытаться описать все вместе взятое, то для этого вообще не существовало чертовых слов, и бесполезно было даже пытаться их подобрать. Артур инстинктивно крепче сжал коленями бока Мерлина.
– Вот... — Мерлин просунул руку под правое колено Артура, — так будет немного легче...
Осторожно приподняв его ногу, Мерлин перекинул ее через свое плечо. Словно в бреду Артур чувствовал движение внутри, там, где раньше его никогда не было. И он ничего не мог поделать с участившимся дыханием, и с тем, как его пальцы впивались в плечо Мерлина. Стало вдруг невыносимо тяжело держать голову прямо, и Артур откинулся на подушки. Часто моргая, он попытался сфокусировать взгляд на балдахине кровати, пока Мерлин снова не остановился.
Действительно, стало легче. Угол не такой странный, или что-то в таком духе. Артур не был уверен, что сможет доходчиво объяснить, и откровенно говоря, плевать ему было на все объяснения. Мерлин вновь повел бедрами плавным, круговым движением. Сейчас дискомфорт уже не был таким сильным. По лицу Артура вновь разлилась краска возбуждения.
– Боже, Мерлин!
Не прекращая двигаться, Мерлин погладил его бедро. Вначале Артур просто плыл по течению, радуясь, что разум перестал метаться. Он с облегчением понял, что немного пришел в себя. Ему даже стало чуть-чуть приятно — нет, очень приятно, невероятно при... Боже, кому нужны эти глупые мысли, если Мерлин двигается слишком медленно.
Приподнявшись, он рывком притянул Мерлина к себе, чувствуя, как ноют от напряжения мышцы спины, но неприятные ощущения меркли, когда Артур кожей чувствовал, как тяжело дышит Мерлин, как вздымается и опускается его грудь, притиснутая к груди Артура. Обхватив Мерлина за бедра, он прижал его еще ближе, с восторгом глядя, как рушится самообладание Мерлина, белеют от напряжения губы, сжатые в тонкую линию, а с виска катится капля пота. Судорожно вздохнув, Мерлин внезапно замер. Артур понял, что Мерлин и сам готов взорваться и разлететься на тысячи искр.
Обняв Мерлина, Артур погладил его по спине, чувствуя каждую впадину, каждую выступающую косточку, жар его кожи, его сбитое, хриплое дыхание. Качнувшись вперед, Мерлин яростно поцеловал Артура. Тот вскинул бедра ему навстречу, вырвав из груди любовника новый стон, задавая новый ускоренный ритм. Ощущения были одновременно странными и завораживающими. Более глубокое проникновение вызвало к жизни безудержную волну неописуемого удовольствия, смывшую и без того уже поблекшие воспоминания о первоначальной боли. Нужно было остановиться хотя бы на секунду. И когда он это сделал, Мерлин уронил голову ему на плечо и оставил так. Влажная челка липла к коже Артура при каждом движении.
– Мерлин, спасибо, — прохрипел Артур и закрыл глаза, кажется, в сотый раз. А когда открыл, то увидел, что Мерлин поднял голову и, несмотря на едва сдерживаемую страсть, смотрит на него с любопытством. — За то что... что так прислушиваешься к моим желаниям, — Артур жестом указал на их сплетенные тела.
– Артур, — выдохнул Мерлин и пригладил дрожащей рукой его волосы, — ты всегда делал то же самое для меня. Каждый раз.
Артур уставился на него, удивленно приоткрыв рот. На секунду сбившись с ритма, Мерлин потерся носом о висок Артура.
– Ты не знал, — еле слышно выдохнул Мерлин.
В его голосе не было вопроса. Артур все еще чувствовал себя неприятно растянутым. Поморщившись, он прикрыл лицо рукой.
– Мерлин, заткнись.
Рука Мерлина нашла его ладонь и сжала, переплетая пальцы. Мерлин отвел от лица ладонь Артура и прижал ее к подушке над его головой, крепче сжимая их сомкнутые руки.
– Ты даже не представляешь, какой ты хороший любовник, — прошептал Мерлин. Его ладонь сжала бедро Артура. Нежно. Благоговейно.
– Хватит болтать, неужели нельзя просто… о боже! — он отвернулся, борясь с желанием вырвать руку, чтобы прикрыть очередную волну краски, проступившую на и без того пунцовой коже щек. Мерлин плавно двинул бедрами, и Артур застонал.
– Ты любишь, когда я болтаю, — голос Мерлина звучал так низко, что слов практически не было слышно.
Артур вздрогнул от ощущений, граничащих с болью, но Мерлин продолжал двигаться, плавно подаваясь вперед, и Артур задохнулся, вжимаясь в кровать. Зажмурившись, он потянул Мерлина на себя. Мерлин сжал его пальцы. Артур вцепился в него, отвел руку, утягивая Мерлина за собой, двигаясь вместе с ним, потому что остановиться казалось невозможным. Но все равно чего-то не хватало. Он почувствовал, как чуть подрагивающая от напряжения рука Мерлина уверенной, теплой тяжестью легла на его бедро. Уголка рта коснулись нежные губы.
Казалось, что его ласкают изнутри, что кровь сгустилась, лениво перекатываясь по венам. Сердце стучало где-то в ушах оглушающим тук-тук-тук.
– Иди… Иди ко мне, — схватив Мерлина за локоть, он притиснул его к себе. Угол проникновения тут же изменился, отдаваясь сладкой болью. Артур слышал шепот Мерлина, видел золото в его глазах, чувствовал, как боль уходит, оставляя лишь теплое ощущение наполненности, как немеют кончики пальцев, как Мерлин целует его. Артур отчаянно ринулся в поцелуй, вылизывая рот Мерлина, подаваясь ему навстречу, пока Мерлин, задыхаясь, не разорвал поцелуй. Мерлин поднял и вторую руку Артура, с силой прижимая ее к подушке. Он весь дрожал от напряжения, продолжая вбиваться в податливое тело любовника. Артур хватал воздух полуоткрытым ртом. Он растворялся в происходящем, и ему было наплевать, как это выглядит со стороны.
– Мер… — сил закончить имя не хватило, но Мерлин и так его понял. Полуприкрытые золотистые глаза подернулись дымкой. Мерлин явно с трудом сдерживался. Он наклонился еще сильнее, практически согнув Артура пополам. Поза была неудобной, но это не могло стать причиной останавливаться, когда можно было смотреть в сияющие золотом глаза…
– Ты можешь… — выдохнул Артур в ухо Мерлину, — всегда, когда захочешь… делать это.
Отпустив запястья, Мерлин погладил его по щеке. Взъерошив волосы Артура, поцеловал его почти с отчаяньем, задыхаясь, но не прекращая двигаться. И бесконечное движение внутри, и то, как влажные пальцы Мерлина с каждым толчком все крепче сжимали его ладони, то, как Мерлин, отпустив руку Артура, обхватил его член, ни на секунду не прекращая двигаться, все это оказалось слишком. Артур сорвался в пропасть, он падал и падал, погружаясь в приправленное болью наслаждение. О боже, да…
Казалось, оргазм длился вечность. Артур хватал ртом воздух и не мог надышаться. Глаза блуждали, ничего не замечая вокруг. Тело Мерлина покачивалось, пока тот продолжал вбиваться в него. Артур скрестил ноги на пояснице любовника. Нога, лежавшая на плече Мерлина, давно сползла, а он и не заметил, ему было все равно — и еще было все равно, что ему все равно. Артур прижал Мерлина к себе, что было сил, удерживая, когда тот вскрикнул, уткнувшись ему в плечо, и кончил.
Артур сомневался, что ему известны слова, способные описать то, что он чувствовал. Все — так, но... Но ему хотелось бы суметь описать все это. Было больно, значительно больнее, чем он думал. Это было неожиданно. И непередаваемо. В языке просто не было слов, которые не утратили бы свою ценность и значимость от того, что их произносили слишком часто. Артур сглотнул, чувствуя, как перехватывает горло. Похоже, он вот-вот скатится... во что-то чересчур эмоциональное.
С другой стороны, он всегда давал волю эмоциям, когда дело касалось Мерлина. Наверное, это должно было его тревожить, но ему давно стало все равно. Тем более что Мерлин отвечал ему тем же. Артур никогда не подвергал сомнению то, что видел в глазах Мерлина в неярком свете камина, и это само по себе было странно, ведь Артур не считал себя особо доверчивым, по крайней мере, последнее время. В пылу страсти ему частенько приходило в голову, что он просто обязан показывать Мерлину свои чувства. И что девушки испытывали большее удовольствие в постели именно потому, что им можно было свободно обниматься и нежничать. И, черт возьми, кожа Мерлина, его живот и щеки, — все это хотелось трогать и гладить, особенно когда они не занимались сексом. Так что пошло оно все, ему тоже позволительно быть чуть эмоциональным.
Тело вдруг напомнило о себе резкой болью. Поморщившись, Артур открыл глаза, чтобы понять, какого хрена происходит, и увидел, что Мерлин гладит его по щеке и шепчет что-то успокаивающее, медленно выходя из него. Он двигался очень осторожно, но все равно было больно — неприятное, жгущее, тянущее ощущение. Артур закусил губу и замер, дожидаясь, пока все закончится. Мерлин скатился с него и лег рядом, не наваливаясь на любовника и продолжая гладить его лицо. Артур старался дышать как можно ровнее. Осторожно выпрямив ноги, он растянулся на кровати. Теперь, когда Мерлин вышел из него, боль ослабла, и, в общем-то, ощущения оказались лучше, чем он ожидал...
Но с утра будет здорово саднить.
Артур застонал и откатился от Мерлина. Остановился и повернулся обратно. Мерлин растекся по нему, как приливная волна, затапливая его общим теплом их тел. Он просунул колено между ног Артура, словно бросая якорь, а его губы прижались к виску нежным поцелуем. И снова. И снова. И снова.
Артур прижал Мерлина к груди, выравнивая дыхание. Наконец Мерлин приподнялся и, обхватив ладонями лицо Артура, заглянул ему в глаза.
– Как ты?
Первым порывом Артура было отвернуться, но он заставил себя выдержать взгляд Мерлина.
– Думаю, лучше, чем ты был после нашего первого раза, — прошептал он.
– Не смей думать, будто причиняешь мне боль, — чуть заметно улыбнувшись, Мерлин приник к губам любовника нежным поцелуем, который развеял сомнения Артура.
– Буду знать, — прошептал Артур, когда Мерлин оторвался от его губ, сомневаясь, что тот его услышал.
– Я сейчас… — глаза Мерлина вспыхнули золотом, рука накрыла изгиб ягодиц принца, а кончики пальцев погладили между ними, и Артур почувствовал, как боль внутри становится слабее, словно горячий пар, облаками ложась на кожу стремительно теряет тепло.
Мерлин зажмурился, челка упала ему на глаза, скрывая лицо.
– Я не могу убрать боль полностью, — виновато прошептал он, — ей нужно куда-то деваться, превращаться во что-то другое.
Артур погладил его по подбородку, и Мерлин открыл глаза.
– Все хорошо, Мерлин.
Оставалось надеяться, что Мерлин поймет, что он имеет в виду. Все действительно было хорошо: и Мерлин, и эта боль — то, что Артур бы безумно рад, что все случилось именно так и именно с этим человеком… и что его наконец-то отпустило, потому что дело было сделано.
– Оказалось не так недостойно, как я думал, — пробормотал он, и тут же посмотрел на Мерлина, жалея, что не заткнулся немного раньше. Но Мерлин лишь криво улыбнулся и погладил его по боку, заставив беспомощно вздрогнуть.
– Артур, в тот день, когда ты потеряешь достоинство, твой отец отречется от престола и сделается странствующим бардом.
Артур фыркнул, представив себе такую картину — в этом была половина удовольствия. Улыбка Мерлина стала шире, и он вернулся к своему любимому занятию, прижался щекой к шее Артура. К его щеке. К груди. Да к чему хотел.
– Думаешь, это умаляет меня? — неожиданно прозвучало возле самого уха Артура. Простое любопытство и ни капли возмущения. Артур пригладил влажные спутанные волосы любовника.
– Нет, — он был в этом так же уверен, как и в том, что не сдаст Мерлина, когда узнал о скрытых талантах своего слуги.
«Тогда почему это должно умалять тебя?» Мерлин не произнес этого вслух. Артур зажмурился и благодарно поцеловал его в макушку. Потому что Мерлин был слишком сострадательным, чтобы швырнуть такие слова в лицо Артуру, хотя тот, по сути, только что сделал именно это, хотя и не намеренно. В этом был весь Мерлин: он понимал, умел заглянуть под маску, отметая пустяки и замечая по-настоящему важное.
Артур открыл было рот, чтобы сказать «спасибо». И вновь закрыл. Зарывшись носом в волосы Мерлина, глубоко вдохнул и крепче обнял любовника.
– Не за что, — пробормотал Мерлин.
И тут Артур сказал свое «спасибо», много-много раз, вцеловывая его в волосы Мерлина, в его шею, в кожу за ухом. Может быть, слишком много, но кто же считал. Мерлин прервал его поцелуем, который плавно перешел в объятье. Когда они оторвались друг от друга, Артур с огромным удивлением увидел новое чувство в снова ставших голубыми глазах.
– Спасибо, — прошептал Мерлин дрогнувшим голосом, — за то что доверился мне.
– Мерлин, — чуть запоздало хмыкнул Артур, — о недоверии к тебе у меня даже мысли не возникало.
Обнимавшие его руки сжались сильнее, передавая все то, о чем Мерлин промолчал. У Артура вдруг почему-то перехватило дыхание.
Как только воздух в комнате перестал казаться таким вязким, Артур прочистил горло.
– Это был Уилл, я угадал? В смысле, твой первый раз.
Артур почувствовал, как зажатые между постелью и его телом ладони Мерлина, гладят его спину. Мерлин кивнул ему в плечо, потом поднял голову. Пригладил растрепавшуюся челку Артура, словно не мог остановиться.
– Ага. Он.
– Хорошие воспоминания? — Артур заглянул в глаза любовника.
– Насколько это возможно, — кивнул Мерлин, продолжая ерошить светлые пряди.
– Я рад, — чертово горло опять перехватило, но он теперь понял: боль – неотъемлемая часть происходящего. Артур порадовался, что Мерлин не смог убрать ее полностью. В глубине души ему хотелось ее чувствовать.
Мерлин гладил и гладил его кожу, глядя на Артура, словно пытаясь запомнить все до мельчайших деталей. Он открывал и закрывал рот, словно не решаясь что-то сказать. Артур не настаивал.
– Я бы не советовал завтра ездить верхом, — неожиданно ухмыльнулся Мерлин, словно ничего не произошло. Артур хмыкнул.
– Отменю, — пробормотал он, со вздохом прикрывая лицо рукой, — совершенно точно всенепременно отменю.
Ладонь Мерлина покоилась на груди Артура островком ленивого тепла, а нежные губы касались кожи.
– Вот и хорошо, — прошептал Мерлин, опуская голову на плечо Артура.
И Артур улыбнулся в сгиб собственной руки не в силах сдержаться.

Конец

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2014, NC-17, pwp

Название: Парень для практики
Переводчик: Arthur's Team
Оригинал: "The Practice Boyfriend" авторства giselleslash, разрешение в процессе
Бета: Arthur's Support Team
Оформление: Arthur's Team
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Размер: 24495 слов в оригинале
Жанр: модерн, романс, флафф, ангст
Саммари: Мерлин давно влюблён в Ланса и хотел бы позвать его на свидание, если бы не боялся всё испортить - все прошлые свидания Мерлина заканчивались полным провалом. Так что Мерлин решил потренироваться и набраться опыта, чтобы потом не упасть в грязь лицом. Его парнем для практики согласился стать Артур Пендрагон, известный любитель лёгких отношений.
Тема модерн-романс

– Ты ведь понимаешь, что эта идея – самая нелепая в мире? – Елена спросила Мерлина, сидя на его кровати и наблюдая, как он роется в своём гардеробе.

– Понимаю, конечно, – ответил Мерлин, достав рубашку, вопросительно помахав ею перед Еленой и убрав обратно после равнодушного пожатия плечами, – но всё равно её осуществлю.

– Я всё ещё не понимаю, почему ты не можешь просто дождаться возвращения Ланса с Тайланда?

– Он не вернется ближайшие шесть месяцев. А мне двадцать шесть, Эл, и очень досадно, что у меня никогда не было нормального парня. Я не хочу быть жалким геем, четыре года чахнущим по Лансу.

– Я думаю, это мило.

– То что я – жуткий неудачник, у которого никогда не было даже нормального свидания?

– Нет, то что ты так уверен насчёт Ланса. Я никогда не встречала никого настолько уверенного. Ты просто знаешь, да? Вот это я и считаю милым.

– И жалким, – ответил Мерлин, улыбаясь ей через плечо.

– Ну да, и это тоже, – Елена улыбнулась в ответ.

Мерлин сел на кровать рядом с ней:

– Я просто хочу набраться немного опыта. Не хочется потом корчить из себя идиота рядом с Лансом.

– Ты был на свиданиях раньше, ты не совсем не опытный.

– Поход в кино с Уиллом и попытка ему подрочить на заднем ряду вряд ли может назваться грандиозным успехом.

– Но ты пытался, – весело возразила Елена. –Откуда тебе было знать, что та старушка так громко завизжит, завидев вас?

– Они же в самом деле остановили фильм и выпроводили нас, – Мерлин покраснел от одних воспоминаний.

Елена задумчиво прикусила губу:

– Ты однажды встречался с Гавейном.

– Не считается. Он купил нам выпить, увидел тебя и бросил меня даже до того, как я допил.

– Он тебя не бросил, – сказала Елена. – Он спросил, будет ли это сильно страшно.

– Как будто я мог сказать «нет», когда вы двое таращились друг на друга с сердечками в глазах.

– Да, прости за это, – Елена нахмурилась.

– Это не ваша вина, – сказал он, сжав руку Елены. – Вы двое подходите друг другу куда лучше.

– Тем не менее, – ответила Елена.

– Ты ведь не пытаешься от меня сейчас отделаться, да?

– Конечно, нет. Я сказала, что возьму тебя, – так что возьму.

– Хорошо, потому что было бы обидно просто так провести весь вечер за перебиранием одежды.

– Я до сих пор считаю, что ты должен надеть фиолетовую на пуговицах. Ты в ней прекрасно выглядишь.

Мерлин вытащил рубашку из гардероба и приложил к себе:

– Правда?

Елена кивнула:

– Правда. С теми джинсами и первым пиджаком.

– Да ты лучше, чем стилист–гей,– подразнил её Мерлин, снимая рубашку с вешалки.

– Я знаю, – ответила Елена, скрывшись из виду с другой стороны кровати, чтобы достать оттуда пару ботинок. – И обуй это.

– Итак, расскажи мне о всех прекрасных парнях, которые будут сегодня там.

– Сначала я хочу познакомить вас с Перси. Он большой, как чёртова гора, но милейший человек из всех, кого я знаю. Он как щенок–переросток с большой дурацкой улыбкой, слишком очаровательный, чтобы можно было передать словами.

– Звучит многообещающе.

– Есть еще Леон, но я на сто процентов уверена, что у него сексуальные отношения с Митиан.

– «Сексуальные отношения»? А попроще, Эл?

– Ты предпочёл бы услышать мои подозрения, что Митиан седлает его и скачет, как на жеребце? Потому что я могу и так выразиться.

– Нет, спасибо.

– Да, я так и подумала, – сказала Елена. – Бойся своих желаний.

Мерлин её проигнорировал:

– Кто ещё?

– Я вполне уверена, что Стюарт и Эйдан гомосексуальны, и они оба прекрасны, так что я вас обязательно познакомлю. Ещё, возможно, будет Чарли, – голос Елены затих, когда она перечислила всех парней со своей работы, которых можно потенциально свести с Мерлином.

– Что насчёт Артура? – спросил Мерлин.

– Чёрт, только не он, – сказала Елена, – ни за что. Без шансов.

– Почему нет? Ты сказала, что он не слишком разборчив в связях с мужчинами и женщинами.

– Потому что он – кобель. Нет, к Артуру я тебя не подпущу. Он бы встречался с доской, если бы у неё были сиськи. Или член. И отрицательный IQ.

– Но ты говорила, что он великолепен.

– Так и есть, и он об этом знает. Кобели всегда великолепны – это то, что позволяет им быть кобелями. Но это не означает, что ты должен с ним встречаться.

– Но он был бы прекрасным решением. Очевидно, что он не хочет никаких отношений.

– В теории он, может быть, и выглядит «прекрасным» решением, но на практике? Боже, нет. Я не хочу, чтобы ты что–нибудь подхватил, – Елена спрятала лицо в ладонях.

– Он не может быть настолько ужасен.

– Может.

– Ты говорила, что он мил, – Мерлин продолжал упорствовать.

– Он потрясающе мил и шикарен как босс, но как парень? Он заставит твоё маленькое трепетное сердце истекать кровью за пятнадцать минут.

Мерлин кинул носок в голову Елены:

– Я тебе не нежная фиалка.

– Поверь, для Артура Пендрагона ты именно фиалка. Он флиртует со всем, что имеет пульс, и дьявольски хорош в этом. Только настоящие кремни могут против него выстоять. Ты должен набирать опыт постепенно. Думай про Перси, Мерлин, не про Артура. Не про Артура.

– Ладно, хорошо. Не Артур. Перси, – согласился Мерлин.

– Просто повторяй это как мантру, и всё будет хорошо, – сказала Елена, вставая с кровати и одергивая Мерлину пиджак. – Боже, ты великолепен. Все парни сегодня будут твоими.

– Будем надеяться, – нервно улыбнулся он.

Когда Мерлин и Елена появились на вечеринке, Гавейн расцеловал Мерлина, к огромной радости Елены, и затем представил Перси, Стюарту и Эйдану. Чарли пока оставили в стороне, потому что сначала нужно было использовать на нём гей–радар и выяснить, подходит ли он для дела. А Елена говорила, что её гей–радар всегда работает лучше в связке с Гавейном.

Мерлин считал, что это – бред.

Сейчас он стоял в углу и разговаривал с Перси, который действительно оказался так хорош, как рассказывала Елена, и такой же большой – у Мерлина сводило шею только от разговора, – и настолько же милый, но на этом всё и заканчивалось. Мерлин думал, что скорее общался бы с Перси как с другом, а не как с парнем. Он внутренне скривился от мысли, что придётся объяснять это Елене, которая не слишком тонко представила их друг другу. Мерлин прямо признался Перси, что надеется на свидание, если тот сам не понял из проведенного Еленой с чрезмерным энтузиазмом знакомства. К счастью, Перси только расхохотался и сказал, что с удовольствием поболтает с Мерлином, несмотря на то, что тот умудрился выбрать её в друзья. Но сказал это с такой любовью, что было понятно: Елена – его любимица, и он просто шутит.

Они отлично болтали, пока Мерлин случайно не натолкнулся на кого–то сзади.

– Прости, приятель, не хотел сбить тебя с ног, – сказал голос позади Мерлина.

– Ничего страшного, – ответил Мерлин, разворачиваясь. – К счастью, выпивка всё ещё у меня в руках.

– Слава яйцам, никогда в жизни не хотел случайно прикончить абсолютно невинный напиток.

Мерлин открыл рот, чтобы ответить на это абсолютно идиотское заявление, но был остановлен светлыми волосами, голубыми глазами и зубами. Зубами везде. И улыбкой. Да, улыбкой тоже.

– Ты нелеп, Артур, – сказал Перси. – Ты осознаешь это?

– Конечно, но это не имеет значения, – он легонько отстранил Перси и обратил всё своё внимание на Мерлина. – А ты кто?

– Мерлин. Я зовусь Мерлин.

Мерлин покраснел, когда понял, что ляпнул, и услышал тихий смех Перси рядом.

– Фантастика. Я зовусь Артур, а он зовётся Перси, – сказал Артур, указывая на Перси. – Теперь мы все друзья. И раз уж мы друзья, я чувствую своим долгом спасти тебя от Перси, который, несомненно, очень мил, но ужасно зануден.

– Ты так говоришь, потому что я считаю «Арсенал» дерьмом.

– Я так говорю, потому что у тебя очевидное повреждение мозга, а Мерлин устал веселить тебя и слушать глупости, – Артур улыбнулся и хлопнул Мерлина по плечу, не обращая внимания на нахмурившегося Перси. – Идём, Мерлин. Я расскажу тебе что–нибудь более интересное.

– Если ты называешь что–то интересным, то не факт, что оно таким окажется, – возразил Перси.

Артур вздохнул:

– Ладно. Но я его всё равно забираю. Пусть я и не укокошил его выпивку, но она отчетливо нуждается в дозаправке, и я могу с этим любезно помочь. С дороги, Перси.

– Ты нелепо выражаешься, Перси был прав, – сказал Мерлин, позволяя Артуру тащить себя в сторону бара.

Артур только улыбнулся ему:

– Я постараюсь добавить больше очарования. Или хотя бы возведу нелепость в абсолют.

– Думаю, ты можешь попытаться, – Мерлин пожал плечами.

– Ха, – Артур хохотнул и хлопнул Мерлина по плечу, – не даёшь мне быть о себе слишком высокого мнения, я смотрю. Неужели ты уже повстречал Елену?

– Нет, – икнул Мерлин, осознавая, что покраснел, потому что Артур снова расхохотался.

– Из тебя плохой лжец, Мерлин, но ладно, я притворюсь, что она тебя не предупреждала насчёт меня. Подозреваю, в разговоре витало слово «кобель», так что стоило бы её уволить, но мне слишком нравится видеть её мордашку в офисе, чтобы всерьёз решиться на это.

– Повезло ей, – улыбнулся Мерлин.

– Я знаю, – заговорщицки прошептал Артур, и Мерлин рассмеялся, – так что ты пьёшь?

– Виски. Чистый.

Артур уже собрался забрать бокал у Мерлина, но остановился, посмотрел на бокал, потом на Мерлина и громко рассмеялся немного оскорбительным и абсолютно великолепным смехом, который заразил и Мерлина.

Мерлин покраснел и пожал плечами:

– Всегда мечтал это сказать. Всё–таки: «Пина Коладу. Чистую» – звучит как–то не так.

Артур опять рассмеялся и схватил бокал Мерлина:

– А это не Пина Колада, да?

– Нет, но... – начал Мерлин, когда их прервали.

– Отмена! Отмена! Мерлин, отмена! – кричала на него Елена, пробираясь к ним двоим и почти расшвыривая людей в процессе. – Отмена!

– Это было почти незаметно, Елена, – сказал Артур, подняв бровь, когда она тяжело упала рядом с Мерлином в попытке отдышаться.

Она просто отмахнулась от него:

– Без разницы. Отмена, Мерлин.

– Елена, – вздохнул Мерлин, – вот чёрт.

– Помни свою мантру, – сказала она, начиная тянуть Мерлина за руку в сторону. – У нас дела, Артур. Увидимся.

Мерлин закатил глаза, но позволил Елене себя увести. Он обернулся на окрик Артура:

– Я принесу тебе виски, Мерлин, даже если придётся пройти сквозь огонь и воду, обещаю.

Мерлин рассмеялся и слегка помахал ему рукой, в которой держал стакан. Артур отсалютовал своим.

– На самом деле он не так плох, Елена.

– Боже ж мой, Мерлин, что я тебе говорила? Это то, что Артур делает. Он тебя заманивает, а потом – бам! – ты с ним спишь, и он больше никогда не звонит.

– Я не собираюсь прыгать к нему в постель, – прошипел Мерлин.

– Да, это ты сейчас так говоришь.

– Елена.

– Что?

– Доверься мне немного.

Елена вздохнула:

– Ладно, ладно. Я знаю, что ты в состоянии о себе позаботиться, но ты ведь как маленький ребенок во всех этих вещах, типа свиданий, флирта, кобелиных дел. Я чувствую, что должна за тобой присмотреть.

– Я буду в порядке, Эл, поверь.

Елена нагнулась и чмокнула его в щеку, взяла под руку и спросила:

– Так о чём вы болтали с Перси?

– О том, как Артур хорош в постели, – сказал Мерлин, пытаясь скрыть улыбку.

– Ух, Мерлин, – вздохнула Елена, – ну в самом деле!

Весь оставшийся вечер Мерлин терпел неловкие попытки Елены его знакомить. Каждая встреча была хуже предыдущей, и к тому времени, как он добрался до Чарли – Гавейн и Елена сошлись во мнении, что гомосексуальности в нём больше, чем во всём гейском параде, – Мерлин был уже сильно раздражён. И делу совсем не помогало то, что он видел, как Артур следит за его злоключениями краем глаза. Он был всё время поблизости, слоняясь из стороны в сторону и даже не пытаясь скрыть довольную улыбку. Мерлин не мог решить, раздражало его это или забавляло.

Наконец, он отделался от Чарли, соврав про то, что ему нужен туалет, и уже собирался свалить домой, как чья–то рука мелькнула перед ним, перегородив дверной проём.

– Наслаждаешься тусовкой?

Мерлин повернулся к Артуру, который улыбался идиотской улыбкой и смотрел на Мерлина в упор.

– Не могу представить более приятного вечера, – ответил Мерлин.

– Я тоже, – радостно сказал Артур, – думаю, больше всего мне понравилось, когда Елена представила тебя Чарли, заявив, что ты – поклонник грибного ризотто и коллекционируешь старинные открытки. А, и что ты хорош в настольных играх. Я и не знал, Мерлин.

– Ха–ха, смейся сколько влезет, но я на самом деле хорош в настольных играх.

– Так случилось, что я их обожаю, особенно «Монополию». Мы играем с Митиан, и я рад заявить, что не раз доводил её до слёз своей педантичной игровой стратегией.

– Я бы не хвастал тем, что заставляю подругу плакать.

– Ты её не видел, иначе был бы сильно впечатлён.

– Поверю тебе на слово.

Артур убрал свою руку с дверного проёма, но облокотился на стену рядом:

– Так что за история с этими очаровательными знакомствами с помощью Елены? Не могу поверить, что ты по собственной воле так проводил вечер.

– Не совсем, – признал Мерлин.

– Итак? – окончание фразы зависло в воздухе.

– Почему ты думаешь, что я тебе что–нибудь расскажу?

Артур пожал плечами:

– Просто так. Всего лишь надеюсь на это, потому что безумно любопытно, почему кто–то настолько потрясающий, как ты, позволяет Елене вывести себя на рынок. Она могла бы позволить им проверить твои зубы и копыта.

Мерлин попытался заставить себя прекратить краснеть, когда Артур назвал его «потрясающим».

Артур продолжал на него смотреть, и Мерлин не знал, что на него нашло: должно быть что–то в пристальном взгляде было такое, из–за чего захотелось рассказать всё как есть. Искренность в глазах заставила Мерлина вздохнуть и ответить на вопрос.

– Ну, раз уж ты хочешь знать, – начал он, – она помогает мне найти парня.

– Это было вполне очевидно. Вопрос в том – зачем?

– Потому что он мне нужен.

Артур хохотнул:

– Разве не всем нам?

– Нет, – вздохнул Мерлин, – мне нужен для практики, чтобы потом я смог пойти на настоящее свидание. Или, по крайней мере, на такое, которое не включает провальную попытку дрочки.

– Дрочки? – Артур выпрямился, и Мерлин рассмеялся от его вышколенного рефлекса. – Расскажи об этом поподробнее.

– Абсолютно исключено, – сказал Мерлин сквозь смех, – ни за что.

– Обломщик, – проворчал Артур.

– Я только что признался, что нуждаюсь в тренировке для того, чтобы отправиться на свидание, а ты заостряешь внимание на дрочке?

Артур только отмахнулся:

– Я могу разобраться с безумием учебных свиданий и позже, но на твои руки я залипал весь вечер, так что тема дрочки сейчас гораздо более интересна.

Мерлин почувствовал, что опять краснеет, и почему–то спрятал руки за спину, подальше от взгляда Артура. Он не знал, зачем это сделал, но соображение работало плохо после признания Артура. Он понимал, что тот просто балбесничает и флиртует, как предупреждала Елена, но мысль об Артуре, залипавшем на его руках, послала по спине легкую дрожь.

– Ну нет, не делай этого, – сказал Артур, наклоняясь к Мерлину и вытягивая его руку за запястье назад. Артур был так близко и настолько вкусно пах, что Мерлин бессознательно подался вперед. Пальцы Артура вокруг его запястья дарили тепло, и было непонятно, как на всё это реагировать.

– Не делать чего? – спросил Мерлин бессмысленно. На что Артур закатил глаза, но все равно улыбнулся.

– Итак, свидания для практики? – спросил Артур, все ещё удерживая в руке запястье Мерлина. – Осмелюсь спросить, что же это такое?

Мерлин определенно чувствовал себя неловко из–за руки на своём запястье. Это далеко выходило за границы приличной близости, так что он собрался отстраниться, но Артур нашёл пальцем его пульс и стал водить по нему вверх и вниз.

– Именно то, как звучит, – свидания для практики, – ответил Мерлин с намеком на недовольство в голосе; ему не нравились странные чувства, возникающие в нём.

– Да, но раньше их называли просто свиданиями.

Мерлин уставился на своё запястье и руку Артура, помедлил с ответом, который в итоге получился необычайно честным.

– У меня было немного свиданий, на самом деле всего четыре, и все оказались эпически провальными. Есть кое–кто, кто мне нравится, и я хочу пойти на свидание с ним, – Мерлин не мог смотреть Артуру в глаза, поэтому потупился и постарался собраться с духом. – На настоящее свидание, которое не окончится катастрофой, так что я подумал немного попрактиковаться, понимаешь?

Артур во время разговора продолжал водить пальцем по запястью Мерлина и еле слышно хмыкнул после признания. Этот тихий звук привлёк внимание Мерлина и заставил посмотреть в глаза.

– Это глупо, да? – спросил он. – Так и знал, что глупо. Елена и Гавейн думают, что я чокнулся, но всё равно помогают мне, потому что они, ну, это они и любят меня, несмотря на всю идиотичность.

– Я не думаю, что это глупо, – возразил Артур. – Звучит очень логично.

– Боже, наверняка это ужасно глупо, раз для тебя звучит логично.

– Эй, – засмеялся Артур, – что я натворил, что ты обо мне такого плохого мнения?

– Елена кое–что рассказала.

– Елена рассказывает ложь и выдумки, сфабрикованные извращенным воображением.

– Всё, что она мне рассказывала, звучало очень обоснованно. А теперь, после личной встречи, я склонен ей верить.

– О, неужели? – спросил Артур.

Мерлин просто улыбнулся в ответ, потому что Артур выглядел ужасно довольным всем их разговором.

– Ну что же, в таком случае я обязан сходить на свидание для практики, – сказал Артур, – чтобы смягчить пристрастный и душераздирающий приговор.

– Ты зовёшь меня на свидание? – спросил Мерлин. – Я не очень понимаю твою вычурную речь.

Артур засмеялся:

– Ладно, выражусь проще. Ты. Я. Еда?

Мерлин пожал плечами, но улыбка сама расцвела на лице.

– Может быть неловкая дрочка? – добавил Артур с характерным движением руки.

– Господи! – сказал Мерлин, шлёпнув Артура свободной рукой. – Что если кто–нибудь смотрит на нас?

Артур выглядел чрезвычайно расслабленно:

– Пф–ф, они все итак меня знают.

– Думаю, меня должен беспокоить тот факт, что это не является для тебя необычным, – ответил Мерлин.

– С этим разберёмся позже. Сейчас главное – позволишь ты мне или нет быть твоим парнем для практики.

Мерлин был уже готов отказаться, учитывая все предупреждения Елены, но взгляд на Артура, всё ещё стоящего перед ним и мягкого держащего его запястье, заставил передумать.

– Ладно, – ответил он и кивнул, – пожалуй, я пойду с тобой на свидание.

– У меня коленки дрожат от твоего энтузиазма. С ума сойти, Мерлин.

– Переживёшь.

Мерлин не знал, что на него нашло, обычно он не общался так с людьми, с которыми только что познакомился. Он не мог шутить или подтрунивать, по крайней мере удачно, и вёл себя как рохля. Но Артур засмеялся над его ответом, и всё, что Мерлин мог сделать в ответ – пытаться не улыбаться как сумасшедший.

– Думаю, да, как–нибудь, – сказал Артур. – Так ты свободен завтра вечером?

– Завтра? Так быстро? Мне надо построить из себя недотрогу или что–нибудь типа того? – спросил Мерлин. – Я даже не знаю, что нужно отвечать.

– Строить недотрогу – это кретинизм, просто глупая игра, – ответил Артур. – Всегда лучше быть прямым и честным, а не плести интриги. Это тебе урок номер один.

– Какое облегчение. Уверен, что облажался бы по полной, если бы попробовал. Так что, да, завтра я свободен. Куда ты хочешь пойти?

– Как насчёт классики: ужин и кино?

– Это я смогу.

Артур улыбнулся ему и спросил номер мобильного, вытаскивая свой телефон из кармана. Только сейчас, когда Артур отстранился, Мерлин осознал, что тот всё время держал его запястье – весь разговор Артур наклонялся к нему, удерживая руку. Мерлин представил, как они выглядели со стороны, и почувствовал вдруг горячую вспышку неуверенности от мысли о завтрашнем свидании. Он чувствовал, что куда бы они не пошли и что бы не делали – они всегда будут на виду, наблюдаемы и обсуждаемы – Артур просто был таким человеком, в отличие от Мерлина. И было неясно, восхищает это или пугает.

– Жду–не дождусь завтра, Мерлин, – тихо сказал Артур, когда они разобрались с номерами.

– Я тоже, – неожиданно для себя сказал Мерлин и на самом деле имел это в виду.

Восхищение или страх – не важно, он пройдёт через это.

– Мерлин, – Елена вздохнула, – что я тебе говорила насчёт Артура?

– Держаться подальше от него и его кобелиного поведения?

– Верно. И с кем ты встречаешься меньше, чем через час, несмотря на постоянные предупреждения?

– С Артуром и его кобелиным поведением?

– Да. Так скажи мне, почему все предупреждения были тщетными?

– Они не были тщетными, – сказал Мерлин, падая на диван рядом с Гавейном, который тщательно игнорировал беседу и смотрел футбол. – Просто он показался приятным и понравился мне.

– Конечно, – сказала Елена, – всем нравится Артур. Он очень располагающий парень, в том–то и проблема.

– И в чём проблема быть располагающим?

– Всё удаётся ему слишком легко, Мерлин, и слишком часто. Тебе нужно начать с кого–то более спокойного и менее артурного.

– То, что у него было много свиданий, не значит вообще ничего. Мы просто пойдём в кино, а потом перекусить. Он ведь не увозит меня в Париж на выходные. Мы будем держаться традиционных схем.

Должно быть, в этот момент объявили перерыв в игре, потому что Гавейн потянулся и сказал Елене:

– Оставь его, Эл. Вряд ли Артур сожрёт его живьём. Будет как сказал Мерлин: они посмотрят плохой фильм и поедят в чересчур дорогом ресторане. Сомневаюсь, что он разобьёт Мерлину сердце за один вечер.

Мерлин был потрясён, что Гавейн вообще их слушал, и благодарен, что тот занял его сторону. Когда Елена заводилась, её было не остановить. Единственный, кому удавалось с ней справиться, был Гавейн.

– Ну, он просто на это способен, – возразила Елена, скрестив руки и смотря на Гавейна. – Он делал это раньше. Не собирался, конечно, но делал. Артур просто не предназначен для отношений.

– Что делает его идеальным вариантом для Мерлина, – ответил Гавейн. – Он тоже не заинтересован в отношениях, а только хочет научиться, как не быть полным придурком на свидании.

– Кажется, я должен тебя поблагодарить, но не уверен, что буду, – сказал Мерлин Гавейну, который только рассмеялся и легко толкнул его.

– Я просто беспокоюсь за него, – настаивала Елена, – не хочу, чтобы он пострадал.

– И я не хочу, – заверил её Мерлин, – я знаю, что ты раздражаешь меня из благих побуждений, но, будь добра, отстань.

Елена шлёпнула его по коленке, но улыбнулась, сдаваясь:

– Ладно, отстану. Но когда ты будешь заливать слезами мороженое и шоколадки, не говори, что я тебя не предупреждала.

– Обещаю, – сказал Мерлин, – я буду объедаться и рыдать в одиночестве и никогда не скажу тебе об этом ни слова.

– Вот и молодец, – кивнул Гавейн Мерлину, похлопав того по плечу, и опять отвернулся к телевизору.

Елена кинула последний обеспокоенный взгляд, но промолчала, за что Мерлин был благодарен. Нет причин для волнений.

Он будет в порядке.

Артур удивил тем, что встретил его на соседней станции метро, куда он на метро и приехал, и тем, что повёл в маленький, непритязательный ресторан. Мерлин ожидал чего–то роскошного и тихо паниковал от необходимости заказывать чудовищное блюдо, вроде устриц, к которым вообще непонятно с какой вилкой подступиться. А вместо этого получил огромную тарелку с пастой и теперь смеялся над Артуром, который пытался съесть свою, не вымазавшись в соусе целиком. Мерлин предполагал, что будет единственным неуклюжим придурком на свидании, поэтому увидеть Артура неидеальным стало приятной неожиданностью. Это заставило Мерлина расслабиться и получать удовольствие от вечера больше, чем он надеялся.

Затем Артур повёл их на самый отвратительный фильм на памяти Мерлина и наслаждался каждой минутой.

– Ты не можешь искренне признать, что тебе понравился фильм, – возражал Мерлин, когда они вышли из кино и пошли вниз по улице.

– Понравился? Нет. Влюблен в каждый кадр всеми фибрами души? Да, – Артур притворялся серьезным, и Мерлин не смог не улыбнуться.

– Ты точно идиот.

– Не будь фильмо–снобом. Там был кот–зомби, Мерлин. Кот–зомби. Одно это делает фильм лучшим из всех когда–либо созданных.

– Ты парень без запросов, не так ли?

Артур рассмеялся:

– Я чрезвычайно прост. Дай мне кота–зомби, пожирающего мозги, и я буду вне себя от восторга.

Мерлин улыбнулся и покачал головой:

– Надо признаться, существует не так много вещей более поразительных, чем кот–зомби.

Артур согласно хмыкнул, но затем остановился и схватил Мерлина за локоть, останавливая его:

– Только если нет козы–зомби. Боже, Мерлин, обязательно должна быть коза–зомби.

Мерлин засмеялся:

– Я должен этим заняться. Надо позвонить в Голливуд.

– Позвонишь? – спросил Артур, – Я бы был благодарен.

– Я в деле, – пообещал Мерлин. Артур улыбнулся и взял его за руку, окружая знакомой теплотой, которую Мерлин помнил по предыдущей ночи. От этого немного сбилось дыхание, но он не знал, что с собой поделать. Комбинация его руки в руке Артура и мысль о том, как он выглядит, гуляя по улице с таким красавцем, заставила его кожу покрыться мурашками.

– Это приемлемо? – спросил Артур, немного сжимая руку Мерлина.

Мерлин кивнул и выдавил из себя:

– Да.

– Я просто подумал, что нам нужно пройти через все основы свиданий, – сказал Артур, притянув Мерлина поближе к себе.

– Звучит логично.

– Я – сама логика, – заверил Артур.

– Или её ровная противоположность, – засмеялся Мерлин, и Артур улыбнулся.

– Итак, ты хорошо провёл время?

Мерлин не ответил сразу, потому что вдруг с удивлением осознал, что так и было:

– Знаешь, думаю, что да.

– Ты выглядишь шокированным этим фактом, – сказал Артур, очевидно довольный ситуацией.

– Ну, все остальные свидания к текущему моменту уже оборачивались катастрофой, поэтому немного пугает, что пока не случилось ничего трагически нелепого.

– Ещё не вечер.

Мерлин рассмеялся:

– Обещания, обещания.

– Я надеялся на неловкую дрочку, но пока не видно признаков её приближения.

– И не будет видно, – Мерлин почувствовал, как стремительно краснеет.

– Обломщик.

– Эй, это был очень травмирующий жизненный опыт, не нужно его вытаскивать наружу.

– Естественно, я собираюсь его вытащить, – возразил Артур. – На следующем свидании мне нужно описание каждой детали, каждой унизительной минуты.

– На следующем свидании? – спросил Мерлин, и Артур посмотрел на него с проблеском неуверенности в глазах.

– Ты не хочешь следующего? – спросил он. – Я подумал, что, может быть, пока мы... Но, если ты не хочешь, то всё в порядке.

По какой–то причине Мерлину показалось, что для Артура будет не в порядке пойти только на одно свидание, и это сделало Мерлина необычайно счастливым.

– Нет, – начал Мерлин, – то есть да, я хочу следующее. Не нет. Я хочу.

Артур рассмеялся мягким низким смехом, и это показалось настолько интимным звуком, что всё существо Мерлина отозвалось на него. Он сулил восхитительные возможности и обещал много приятных вещей, которых Мерлин не испытывал ни на одном из своих халтурных свиданий.

– Предыдущее высказывание должно было нести смысл? – спросил Артур. – Потому что я не уверен, что он там был.

– Для меня смысл был, – выпалил Мерлин.

– Хорошо, – улыбнулся Артур, – главное, чтобы для тебя он был.

– Ты завтра свободен? – вопрос вылетел у Мерлина изо рта до того, как мозг успел его заткнуть. Он уже собрался пойти на попятную, но Артур успел ответить:

– Как насчёт семи?

– Так ты завтра свободен? – повторил вопрос Мерлин.

Артур кивнул:

– Да, – сказал он, а потом остановил их посреди улицы, чтобы внимательно посмотреть на Мерлина, – ты действительно серьезно насчёт всего этого? Свиданий для практики и остального?

– Да, я же говорил. Даже если это дурацкая идея, я настроен серьёзно.

– Ты знаешь, что я не считаю её дурацкой, – возразил Артур, – я просто не понимаю, почему ты считаешь, что должен это делать.

– Я делаю это для Ланса, – ответил Мерлин, – чтобы не упасть в грязь лицом. Хочу наконец чего–то реального и хочу этого с ним. Каждая предыдущая попытка достичь чего–то стоящего заканчивалась либо унижением, либо трагедией, либо и тем и другим. И я хочу выяснить, как не быть ходячей катастрофой.

– Со мной у тебя все нормально получилось.

– Потому что не было давления, а если бы я волновался из–за конечного результата, то, возможно, меня бы уже на тебя стошнило.

Артур засмеялся:

– Стошнило бы, Мерлин? Серьёзно? Тебя бы на самом деле стошнило?

Мерлин помахал рукой в воздухе:

– Ну, никогда не знаешь наверняка. Я – неудачник, Артур.

– Но привлекательный неудачник, – сказал Артур, – что, полагаю, работает в твою пользу.

Мерлин на это мог только рассмеяться. Артур был необычайно мил, что было совершенно неожиданно после жутких историй Елены о серийном любовнике. Он сделал так, чтобы вечер был не таким смущающим, каким мог бы быть. А ведь Мерлин сначала чуть не умер от одних приготовлений к нему, а потом был готов скончаться от ужаса на самом свидании. С Артуром оказалось удивительно легко, Мерлин мог представить его своим другом после того, как закончатся практические свидания, и это сняло напряженность. Конечно, сначала были и беспокойство, и тревожность, и желание сбежать, поджав хвост, но беззаботная улыбка Артура заставила их испариться.

Они медленно шли, до сих пор держась за руки, когда Мерлин понял, что они почти рядом с его станцией метро:

– Я должен проводить тебя домой? Это ожидается на правильном свидании? – спросил он.

– Отлично, Мерлин, очень по–джентельменски. Но я не затаю зла, если ты этого не сделаешь.

Мерлин умудрился не вздохнуть и не закатить глаза:

– Тогда завтра вечером?

– Да, завтра вечером.

Мерлин почти отпустил руку Артура, чтобы пойти к своему поезду, когда тот внезапно притянул его и поцеловал в щеку. Это было неожиданно и мило, и каким–то образом заставило сердце Мерлина стучать быстрее, чем всё произошедшее за вечер.

Когда он отстранился, то увидел, что Артур улыбается ему. И это была всё та же ободряющая улыбка, которая снимала напряжение с самого начала свидания. Мерлин улыбнулся в ответ, несмотря на возникшее головокружение.

– Увидимся, – сказал Артур тихо, обернувшись через пару шагов.

Мерлин неловко махнул рукой прежде, чем Артур отвернулся, а потом до прихода поезда смотрел, как тот уходит.

По каким–то причинам завтрашний день казался безумно далёким.

– Итак, – сказал Артур после того, как они сели и заказали еду, – выкладывай всё начистоту об этих свиданиях для практики. Что ты от них хочешь?

Мерлина напугала внезапность вопроса. Они не говорили о его безумных планах прошлым вечером, и он надеялся, что Артуру просто неинтересно. Он шумно вздохнул и потянулся за бокалом, прежде чем ответить.

– М–м–м, примерно того же, что и вчера?

– Это вопрос или утверждение?

Мерлин уже готов был вляпаться в очередной идиотский ответ, когда посмотрел на Артура и заметил его улыбку.

– Ой, замолкни, – засмеялся Мерлин, откидываясь на стуле и поглядев на Артура.

– Я не спрашивал тебя вчера, так как подумал, что нам нужно сначала познакомиться поближе, прежде чем решить заниматься этим.

– А ты всё ещё хочешь этим заниматься? – спросил Мерлин.

Артур пожал плечами:

– Конечно, почему бы и нет? Ты ведь хорошо провёл время?

– Не считая твоего чудовищного выбора фильма, думаю, что вечер прошёл очень удачно.

– Ну вот видишь, мы можем справиться. Ты ведь тоже хочешь продолжить, не так ли? Даже несмотря на всю ту информацию, которой Елена накачала твою голову?

Мерлин покраснел, он не хотел говорить Артуру, что тот прав, по крайней мере насчёт Елены – она закатила ему грандиозную головомойку, услышав, что он не только отлично провёл время на свидании, но и собирается на следующее. Ему определенно не хотелось повторять вслух некоторые высказывания, направленные в адрес Артура.

Похоже, Артур заметил заминку Мерлина, потому что снова заговорил:

– Всё в порядке, что бы она ни сказала. Скорее всего, это правда в любом случае. Лучше сразу выложить карты на стол: я обожаю отношения на одну ночь, ненавижу связи в любом виде и, скорее всего, являюсь самым поверхностным человеком, которого ты когда–либо встречал.

Мерлин наблюдал за Артуром, вываливающим наружу своё грязное бельё и делающим вид, что ему всё равно. Но Мерлин видел, что это не так – за маской, которую Артур показывал миру, были трещины. Он не собирался указывать Артуру на это, просто рад был узнать для начала хотя бы такую мелочь.

– Ещё она сказала, что ты невероятно добр, – добавил Мерлин вместо того, чтобы признаться, что не верит ему.

– Я – отличный парень, – ответил Артур, – что всё ещё не делает меня доступным для длительных отношений.

– Именно поэтому ты мне идеально подходишь.

– Точно, – Артур наградил Мерлина теплой улыбкой и задержал на нём взгляд, прежде чем продолжить, – значит, возвращаемся к тому, что ты от этого хочешь.

– Просто хочу чувствовать себя более комфортно с другим человеком. Я всё время был жалким неудачником в романтических делах и хоть и пытался думать, что все должно стать лучше, но этого никогда не случалось.

– А ты дал себе шанс? На скольких свиданиях ты вообще был?

– Четырёх.

– Четырёх?

– Не смейся надо мной, – сказал Мерлин, хотя видел, что Артур этого и не планировал. Он только нахмурился, пока Мерлин не продолжил. – Извини, старая задротская привычка. Обычно, когда люди слышат, что к двадцати четырём я был только на четырёх свиданиях, они либо смеются, либо смотрят с жалостью.

– Я не собирался делать ни того, ни другого, к твоему сведению, – сказал Артур.

Мерлин взглянул на него и увидел абсолютную искренность:

– Спасибо.

Артур только отмахнулся:

– Ну, я в той же лодке, только по противоположной причине. Когда люди узнают про мой развратный образ жизни, то либо отпускают плоские шуточки, либо смотрят на меня, как на самое жалкое существо во вселенной. Поэтому я бы никогда не поступил так с тобой.

Похоже было на то, что Артур хочет сменить тему, так что Мерлин решил вернуться к первоначальному вопросу.

– Я хочу делать всякие свиданнеческие вещи, – сказал Мерлин и улыбнулся на веселое фыркание Артура на слово «свиданнеческие». – Хочу повеселиться с кем–нибудь, вместо того, чтобы разрушать все вокруг своей неловкостью, хочу иметь шанс расслабиться и говорить то, что хочется, а не вести скучные разговоры о погоде и о том, чем занимаюсь по жизни, хочу знать, что делать в конце вечера, вместо того, чтобы смущенно пожимать руки на прощание, хочу знать, как флиртовать с кем–то так, чтобы было очевидно, что это именно флирт, а не приступ болтания чепухи. Я хочу быть нормальным.

Мерлин перевел дыхание в конце своей речи. Артур пристально смотрел на него без следов осуждения на лице, да и вообще без определенной реакции, которую Мерлин мог бы идентифицировать, а затем медленно улыбнулся.

– И это всё? – поддел Артур.

Мерлин собирался было отпустить саркастическое замечание, но его мозг опять не успел за словами, вылетевшими изо рта.

– И хочу держаться за руки. Хочу держаться за руки, идя по тротуару, и чувствовать в животе бабочек каждый раз, когда наши плечи соприкоснутся. И краснеть при этом каждый раз и чувствовать жар, пытаясь угадать, было ли это случайно или намеренно, – Мерлин остановился и почувствовал, как горит лицо. Он вздохнул и повторил тише, – хочу держаться за руки.

Он не мог представить, какой будет реакция Артура, но точно не ожидал, что тот перегнётся через стол и поцелует его. Это был короткий, мягкий, совершенно непредсказуемый поцелуй. Мерлин сомневался, что ответил на него правильно, к тому же он закончился чуть ли не раньше, чем начался, но это абсолютно точно был лучший поцелуй в его жизни. Когда Артур сел на место, Мерлин промолчал и просто сжал губы, надеясь таким образом сохранить вкус.

– Я хотел сказать тебе, какой ты милый, – объяснил Артур, – но это всегда звучит слишком претенциозно. Так что это был лучший способ, пришедший в голову. Ты действительно классный, Мерлин, и я просто в шоке, что никто этого до сих пор не заметил.

Мерлин смущенно пожал плечами – он никогда не умел принимать комплименты:

– Да уж, ну, пока я отвадил всех парней–геев, которых знаю. Думаю, у меня талант.

Артур покачал головой, неудовлетворенный ответом Мерлина:

– Это абсолютная бессмыслица. Чем больше мы проводим времени вместе, тем больше я убеждён, что ты из тех людей, которые находят кого–то, влюбляются и потом верны чувствам до самой смерти. Это действительно прекрасно. Надеюсь, что Ланс поймёт, какой он счастливчик.

Мерлин удивленно посмотрел на Артура – тот смог его понять. Мерлин всегда чувствовал это в себе, всегда знал, что его сердце слишком романтично, и затаённо стыдился, но в устах Артура описание прозвучало почти идеально. Мерлин вдруг почувствовал себя необычайно счастливым.

– Спасибо, – он постарался вложить в это слово всю искренность, – я тоже на это надеюсь.

Пока они возвращались к дому Мерлина – там Артур бросил машину, чтобы пойти в ближайшее кафе у дома, – Мерлин обнаружил, что Артур снова сжимает его руку. Он посмотрел на Артура и увидел удовлетворенную улыбку у него на лице. Мерлин немного поддразнил его за это, но не слишком настойчиво – очень здорово было вот так вместе идти по улице. И каждый раз, когда их плечи сталкивались, Мерлину хотелось рассмеяться.

Это была чудесная прогулка, и Мерлину не хотелось, чтобы она заканчивалась.

Когда они дошли до квартиры, Артур снова поцеловал его – так же, как в ресторане: мягко, быстро, почти не ощутимо, но этого оказалось достаточно, чтобы Мерлин прикрыл глаза в лёгком забытьи. Он почувствовал палец Артура у себя на губах прежде, чем открыл глаза. Прикосновение было так мимолётно, что не осталось даже уверенности в его существовании.

Прежде, чем отпустить руку и уйти, Артур наклонился к Мерлину и сказал:

– Просто для сведения: каждое касание плечами – абсолютно намеренно.

Мерлин расхохотался, и Артур поцеловал его в щеку, прежде чем уйти. Мерлин на пороге смотрел на удаляющуюся фигуру до тех пор, пока она не исчезла за углом.

Он понятия не имел, о чём говорила Елена – Артур не мог быть ещё более идеальным вариантом для него.

Был конец их пятого свидания, и Артур привёз Мерлина домой, но вместо того, чтобы выпустить Мерлина, он положил руку ему на бедро, удерживая в машине.

– Знаешь, сейчас будет самое время предложить мне что–нибудь выпить, – сказал он.

Мерлин засмеялся, чтобы скрыть внезапный нервный мандраж:

– Разве я похож на человека, который напитками заманивает людей в свою квартиру?

– Если честно? – спросил Артур с улыбкой. – Нет. Но ты говорил, что хочешь научиться, как играть в свидания, так что уже давно пора пригласить меня к себе.

Рука поднялась выше по бедру Мерлина, и тот не мог оторвать от неё глаз.

– Что я могу предложить вместо напитков, – спросил Мерлин тихим голосом, сосредоточив всё внимание на руке, – чтобы ты поднялся в мою квартиру?

– Если опять начистоту? – спросил Артур. – Уже всё что угодно. Я, кажется, вечность жду возможности поцеловать тебя нормально.

Упоминание поцелуя переключило фокус внимания на рот Артура.

– Наши поцелуи были нормальными, – ответил Мерлин бездумно, вспоминая легкое касание губ Артура на прошлом свидании.

– Полагаю, что так, – сказал Артур, наклоняясь ближе к Мерлину, – и в этом вся проблема. Они были слишком нормальные.

Глаза Мерлина прищурились, следя за губами Артура, и потребовалось пара секунд, чтобы сообразить, о чём речь.

– О, – выдохнул Мерлин, – точно. Чересчур нормальные.

– Мы должны позаботиться об этом, – сказал Артур, почти накрывая своими губами губы Мерлина, и тот почувствовал тепло даже сквозь одежду.

– Поднимешься ко мне? – просто спросил Мерлин.

– Безусловно, – Артур отодвинулся от него и мягко улыбнулся, – кстати, это было идеально – гораздо более в твоём стиле, чем предложение выпить.

Мерлин почувствовал, что беспричинно гордится собой. Казалось бы, такой простой вопрос, но для него это было действительно большим делом.

– Покажешь мне куда? – предложил Артур, так как Мерлин не двинулся с места.

– А, да, прости. Идём.

Они вышли из машины, и Артур пошёл вслед за Мерлином вверх по лестнице, внутрь. Тот почувствовал, как начинается неловкое молчание, пока они ждали лифта, который, к счастью, работал, но Артур держался к нему близко, держа руку на спине, и это каким–то образом заставило мысли Мерлина разбегаться во все стороны.

Как только Мерлин впустил их обоих в квартиру и закрыл дверь, руки Артура обвили его и прижали к стене.

– Извини, не могу больше сдерживаться, – проговорил он, целуя Мерлина в шею. – Надеюсь ты не возражаешь начать ту часть свидания, которая называется «не могли удержать руки друг от друга, поэтому начали безумно целоваться прямо у порога».

Левая рука Артура улеглась на бедре Мерлина, а правая проскользнула за спину ровно настолько низко, чтобы вызвать сладкую дрожь.

– Нет, – выдохнул Мерлин, – не возражаю.

Мерлину показалось, что он расслышал ответное «хорошо», но тут рот Артура накрыл его собственный, и единственная оставшаяся мысль была о поцелуе.

Конечно, Мерлин целовался и раньше, но никогда так чертовски хорошо, поэтому просто не понимал, что в этом такого особенного. Он никогда не хотел просто целовать и целовать кого–то бесконечно, но Артур прижал его к стене и показал, каким должен быть настоящий поцелуй – и Мерлин понял.

От поцелуев ноги становились ватными, что до этого момента казалось ему абстрактным выражением, но руки Артура так крепко его обняли, а их бедра разделило настолько маленькое, дразнящее расстояние, что Мерлин осознал, как легко может потерять контроль над ногами и совершенно не грациозно сползти вниз по стене на пол.

А его мысли, чёрт, его мысли разбегались в разные стороны. Начиная с неразберихи, переходя в панику, что он абсолютно ужасно целуется, обратно к совершенной неразберихе – и так примерно каждую секунду. Всё, о чём он мог думать, было: Артур, губы, Артур, Артур, Артур, чёрт, что я вытворяю, правильно ли я это вытворяю, губы, Артур, губы, для него это наверное худший поцелуй в мире, Артур, Артур, о боже.

Мерлин даже не осознавал, что его пальцы вплелись в волосы Артура, пока тот не начал двигать их вглубь комнаты, к дивану. Артур отстранился всего на секунду, чтобы проверить, куда они направляются, но Мерлин сразу вновь поймал его губы.

Они свалились на диван: Артур на спину, а Мерлин – на него сверху. Мерлин резко выдохнул, когда они приземлились, и он почувствовал прижатое к нему во всю длину тело Артура.

– О, боже, извини, – выдавил Мерлин, пытаясь подняться.

– Извинить за что? – спросил Артур, снова прижимая Мерлина к себе вниз.

Мерлин засмеялся:

– Очевидно, не за что, – и наклонился обратно поцеловать Артура.

Скоро дыхания стало не хватать обоим, и Артур, схватив Мерлина за запястье, развернул его на бок, прижав к себе.

– Дышать нечем, – выдохнул Артур и вдавил Мерлина надёжнее в спинку дивана.

– Не знаю, должен ли я быть этим уязвлён.

Артур только улыбнулся в ответ и начал снова целовать его, на этот раз неспешно, почти лениво. Мерлин чувствовал приятную усталость, быть так рядом к Артуру было превосходно, чувствовать вокруг его руки, медленно пробовать его вкус.

– Всё в порядке? – спросил Артур, держа в ладони подбородок Мерлина и пальцем поглаживая челюсть.

Мерлин кивнул, и они ударились носами после попытки Мерлина поцеловать его в доказательство.

– Придется немного притормозить, – объяснил Артур между поцелуями, – иначе я не смогу остановиться.

Мерлин отстранился:

– Серьёзно?

– Боже, да. Это должно быть несколько очевидно, – Артур с усмешкой немного передвинулся, и Мерлин стремительно покраснел, когда понял, на что намекал Артур. Тот расхохотался, увидев удивленное выражение лица.

– Извини, – выдавил Мерлин, – просто обычно я ни на кого не производил такого эффекта.

– Не могу представить, почему нет.

Мерлин молча смотрел на Артура, вбирая в себя его слова. Он никогда не встречал кого–то, кто говорил бы комплименты так же просто, как Артур – верилось каждому слову. Он никогда не пытался угодить, не льстил, чтобы добиться чего–нибудь, всегда был откровенным, искренним и внимательным.

– Думаю, дело в тебе, – сказал Мерлин, возвращая уютное тепло в ответ, – это ты вытащил из меня то, что теперь разглядел.

– Вот что делает меня прекрасным парнем для практики, – поддел Артур. – Я воспитаю тебя так, что ты потом сможешь разбивать сердца направо и налево.

– Я не хочу разбивать чьи–то сердца, хочу только удержать одно.

Артур снова улыбнулся мягкой улыбкой, очерчивая пальцем контур нижней губы Мерлина.

– Ты – хороший человек. Не думаю, что нужно волноваться, насколько ты идеален для Ланса. Ты отлично разобрался бы и сам.

– Но я правда плохо справлялся. Всё оборачивалось трагично со всеми, кроме тебя.

Артур приподнялся на локте и дразняще посмотрел вниз на Мерлина:

– Это потому что со мной удобно.

– Да, ты удобен, – подтвердил Мерлин без раздумий, заставив Артура поперхнуться и рассмеяться. И быстро добавил, – не в этом смысле, господи, Артур! Я имел в виду, что с тобой удобно находиться рядом.

Артур глянул на Мерлина, пока медленно водил пальцем по горбинке носа и вдоль скулы. Похоже было, что он полностью погрузился в свои мысли, так что Мерлин не смог устоять и коснулся его в ответ.

– Спасибо, Мерлин, – сказал Артур, прижимаясь к уголку губ Мерлина.

Артур немного наклонил голову, и Мерлин почувствовал, как по коже забегали мурашки от теплого дыхания в шею. А когда тот встал с дивана, медленно отодвигаясь от него и отпуская из объятий, то появилось чувство одиночества.

– Мне пора идти, – сказал Артур с, как надеялся Мерлин, печалью в голосе. – Немного рановато злоупотреблять гостеприимством.

Мерлин хотел ответить, что это вряд ли и что Артур сейчас находится в самом правильном месте.

– Не хочу, чтобы ты чувствовал принуждение к продолжению.

– Да, я не из таких, – пошутил Мерлин, надеясь, что это не прозвучало слишком плоско.

– Но мы скоро снова увидимся, да? – спросил Артур.

– Конечно, – ответил Мерлин, вставая с дивана, чтобы проводить Артура. Он положил руку ему на спину, когда они медленно шли к двери.

– Хорошо, – Артур обернулся и обнял Мерлина, – сегодня я провёл вечер совершенно волшебно.

– Да, я тоже, – Мерлин обнял его в ответ.

– До связи, – Артур в последний раз быстро поцеловал Мерлина.

Когда Мерлин закрыл за ним дверь, то долго не мог прекратить мечтать о том, что сейчас Артур снова выйдет из лифта и постучит в дверь.

– Ой, что это такое? Я пришёл с едой? Наверное, я – самый потрясающий ненастоящий парень во всей вселенной, – сказал Артур, обходя Мерлина и ставя на стол пакеты с едой из забегаловки. – Урок номер неважно какой: всегда приходи с едой.

– Замётано, – Мерлин достал тарелки и серебряные приборы, – умираю с голода.

– А у меня есть еда. Видишь – уже заработал хорошие очки, а вечер ещё даже не начался. Урок усвоен.

– Низкий поклон тебе, капитан очевидность, – Мерлин с уважением поставил тарелку перед Артуром.

– Эй, это был мудрый совет!

– До которого мог додуматься любой человек с мозгами. То есть, кто не любит еду?

– Не знаю. Люди, объявившие голодовку? – спросил Артур, взмахнув рукой. – Присоединяйся.

Мерлин засмеялся и сел напротив Артура:

– Ты иногда такой идиот.

– Это дар, – объяснил Артур, накладывая еду в свою тарелку.

Они ели в дружеском молчании, пока нога Артура не двинулась вверх по штанам Мерлина, который покраснел и рассмеялся от неожиданности.

– Что? – спросил Артур. – Это ноги. Не могу их контролировать.

Мерлин закатил глаза, но вытянул ногу, чтобы Артуру было легче забираться наверх.

Мерлин заметил, что во время еды Артур напряженно на него смотрел, как будто пытался что–то в нём найти или думал о том, как сформулировать мысль – а это совсем не походило на Артура. Обычно он просто высказывал все мысли, едва те возникали в его голове.

– Ну, в последний раз, – наконец сказал Артур, – было забавно, да?

– М–м–м, угу? – Мерлин промычал забитым лапшой ртом.

– Нам надо бы повторить.

Мерлин утвердительно хмыкнул и продолжил есть.

– Что ты думаешь насчёт секса? – непринуждённо спросил Артур, облокотившись на спинку и глядя на Мерлина. – Мы должны им заняться, верно?

Мерлин подавился лапшой и постарался удержать её во рту:

– Что? – у него получилось откашляться.

– Секс. Нам нужно им заняться, – повторил Артур, словно это помогло делу.

– Э... Ладно... – Мерлин подозревал, что от его лица идёт пар, настолько сильно оно горело.

– Если ты хочешь, конечно, – добавил Артур, – не хочу на тебя давить, просто интересно, как далеко ты хочешь зайти в теме свиданий для практики. Хочешь ли ты попрактиковать и этот аспект?

– Боже, – простонал Мерлин, роняя голову на стол, – во что превратилась моя жизнь?

Артур протянул руку через стол и потрепал его по голове.

– Ну–ну.

– Ургх, – прорычал Мерлин, сбрасывая руку и садясь прямо. – Это такой унизительный разговор.

– Но необходимый, – возразил Артур. – Я должен знать решение по этому вопросу. Ты хочешь, чтобы мы этим занимались?

Мерлин вспомнил о своем прошлом эпическом провале в сексе и поёжился. Ещё одна вещь, в которой он был ужасен и не видел смысла в повторении. Логически он понимал, что секс – обычно приятная штука и предыдущий опыт можно считать исключением из правил. Но до встречи с Артуром ему так ни с кем и не захотелось проверить так ли это.

В этом и крылся ответ. Он хотел заниматься сексом с Артуром, с Артуром и его лицом, и его ртом, и его руками, и его телом, и, ладно, с каждой его частицей. Плюс, Артур, очевидно, знал, что делать, и это было несомненным бонусом. Единственное, чего опасался Мерлин – как ужасен будет он сам. Он ярко представлял себе, как Артур остановится в середине процесса, умирая от смеха из–за полного отсутствия у Мерлина необходимых навыков.

– У тебя ведь был секс раньше, да? – спросил Артур.

– Абсолютно ужасный, но да, был.

– Вот видишь, настала пора трансформировать твой сексуальный опыт от абсолютно ужасного до скучнейше обычного.

Мерлин рассмеялся:

– Ты и мёртвого уговоришь.

– Меня можно было принять за заносчивого ублюдка, если бы сказал правду.

– И это?..

– Вынос. Мозга, – Артур раскинул руки в стороны.

– Я описываю себя ровно противоположным образом, – засмеялся Мерлин. – Выброс. Неудачника.

Артур улыбнулся, но перегнулся через стол, чтобы взять Мерлина за руку.

– Ты восхитительный, Мерлин.

И почему–то Мерлин ему поверил.

– Значит, ты скоро собираешься с ним переспать?

– О, господи, перестань говорить так громко, – шикнул Мерлин на Елену в многолюдном кафе, где они обедали.

– Самое время, – Гавейн промычал с едой во рту, – боюсь, что твой член отсохнет, если ты не будешь его использовать.

– Ты совсем не помогаешь, – Елена помахала ножом перед Гавейном. – Заткнись и ешь свою еду.

Гавейн отсалютовал ей и принялся за обед.

– Да, мы собираемся переспать. Ради бога, что в этом такого ужасного? – спросил Мерлин.

– Надеюсь, ты никуда не спешишь. Список большой.

– Остановись. Просто остановись, – произнёс Мерлин, – я не хочу этого слышать, потому что ума не приложу, против чего ты возражаешь в текущей ситуации. Я не ищу серьёзных отношений, ты прекрасно это знаешь, а ещё знаешь, что Артур прекрасно подходит для моих целей. Так что было бы здорово, если бы ты не устраивала истерику каждый раз, когда слышишь о нас.

– Я понимаю твою точку зрения, Мерлин, и да, теоретически Артур – именно тот, кто тебе нужен, не буду спорить. Но у него есть и другая сторона: он добрый и заботливый, вне зависимости от того, что он говорит и делает. И эта сторона заставляет его временных партнёров влюбляться в него, разбивает им сердце. Люди привязываются к Артуру вне зависимости от его желания. Потом он чувствует себя плохо, но это не меняет фактов.

Мерлин потянулся и взял Елену за руку:

– Я знаю, что ты за мной присматриваешь, и люблю тебя за это, ты ведь знаешь. Но ещё ты знаешь, что вот уже четыре года я глупо влюблён в Ланса. Он мой лучший друг, и я боюсь с ним всё испортить, но сейчас, когда он уехал в Тайланд, появился шанс набраться смелости и подготовиться к нашей встрече. Артур поможет в этом, вот и всё, Эл. Вряд ли я выброшу четыре года своей жизни и променяю человека, с которым хочу быть, на парня, которого буду знать всего пару месяцев.

Елена упала на стул:

– Хотелось бы верить, Мерлин, но я слишком хорошо тебя знаю – у тебя душа нараспашку. И знаю Артура. И поэтому всё, о чём могу думать – о том, как всё кошмарно закончится.

– Ты тоже собираешься на это давить? – спросил Мерлин Гавейна. – Надо полагать, что ты на стороне Елены?

– Я ни на чьей стороне, – ответил Гавейн.

– Но у тебя ведь, конечно, есть мнение. Обычно у тебя есть мнение по любому поводу.

Гавейн наклонился и посмотрел на Мерлина:

– Тебе действительно нужно моё мнение? Честное и беспристрастное?

– Конечно, нужно. Иначе бы не спрашивал.

– Думаю, что Елена права. И не потому, что я хочу ещё когда–нибудь заняться сексом, – добавил Гавейн быстро, прежде чем Мерлин успел вставить саркастический комментарий, – а потому, что ты – не трус. Никогда тебя таким не считал, так что, если бы ты был на сто процентов уверен, что Ланс – тот самый, то ты бы пошёл к нему, не взирая на весь свой печальный опыт. Ты – смешной, маленький, романтичный человечек – сделал бы благородный жест, даже зная, что тебя в конце ждёт унижение. Однако, ты медлишь с Лансом. Я знаю вас обоих и могу представить как пару – это было бы милое, спокойное существование. Но тебе нужно больше, Мерлин. Ты ждёшь не смелости, ты ждёшь большего.

– Вот именно, – Елена указала в сторону Гавейна.

Мерлин не знал, сможет ли открыть рот и не накричать на них обоих одновременно, так что тихо сидел пару мгновений, прежде, чем достаточно успокоился для продолжения разговора.

– Прекрасно узнать, насколько низкого вы мнения обо мне и моей способности заботиться о себе.

– Мерлин, – начал Гавейн, – я не это имел в виду, и ты это знаешь.

– Очевидно нет, – Мерлин взманул рукой. – Очевидно, я слишком простодушен и не умею разбираться в чувствах людей. Слава богу, хоть вы у меня есть, чтобы напоминать об этом.

Мерлин резко поднялся, чтобы уйти. Елена с Гавейном постарались удержать его, но он вывернулся из их рук.

– Не сейчас, ладно? – он быстро надевал куртку. – Просто оставьте меня ненадолго в покое.

У него получилось выйти из кафе размеренным шагом. Елена и Гавейн, к счастью, знали его достаточно хорошо, чтобы пытаться остановить. На улице он сунул руки в карманы и постарался успокоиться.

Как эти двое могли так снисходительно высказывать свое мнение о его жизни? Они оба знали, как сильны его чувства к Лансу и как долго они длятся, а теперь, когда он, наконец, сделал первый шаг к своей мечте, решили высказать свое негативное мнение.

Это было нечестно с их стороны, и у Мерлина было полное право сердится. Полное право.

Что абсолютно не объясняло, почему у него внутри зародились росточки сомнений.


Продолжение в комментариях.

@темы: angst, Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2014, NC-17, romance, fluff

Название: Загадка тайного бойфренда Артура
Оригинал: The Conundrum of Arthur's Secret Boyfriend
Автор: Wreckage
Переводчик: Arthur's Team
Бета: Arthur's Team
Разрешение на перевод: получено
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, модернАУ
Размер: 5260 слов
Саммари: У Артура есть парень, чье имя он отказывается говорить. У Утера есть личный помощник, который должен выполнять все его поручения. Утер требует, чтобы помощник узнал, кто тайный любовник Артура. Мерлин не слишком этому рад.
Примечание: переведено на Артур/Мерлин ОТП фест «Две стороны одной медали» 2014.
Тема: модерн-романс

Большинство людей были в ужасе от босса Мерлина, и он, пожалуй, не мог их в этом винить. Вряд ли можно было отрицать, что Утер Пендрагон – довольно-таки ужасающий человек, и у Мерлина было даже больше поводов бояться его, чем у остальных. Но, два года проработав в качестве его личного помощника, Мерлин уже начал понимать, как с ним справляться. Его ни разу не уволили на самом деле, хотя Утер Пендрагон был известен тем, что увольнял своих помощников направо, налево и посередине. Стало быть, что-то Мерлин всё-таки делал правильно. Но несмотря ни на что, он был совершенно не готов к невероятному поручению, которое ему предстояло получить одним, казалось бы, абсолютно обыкновенным утром, когда мистер Пендрагон вызвал его в свой кабинет.
– Эмрис, – поприветствовал его босс, – пожалуйста, закройте дверь и присядьте.
Он был, как и всегда, вежлив, но из-за этого вежливого фасада угрожающе проглядывала оглушительная ярость. У Мерлина не было причин думать, что у него проблемы; просто Утер всегда так себя вёл. Мерлин повиновался.
– Как я могу вам помочь, мистер Пендрагон? – усевшись, спросил он.
– Речь о моём сыне.
Мерлин был озадачен. И с этого момента его озадаченности было суждено только расти.
– Об Артуре?
– Да.
– А что с ним?
– Вчера он поведал мне нечто довольно тревожное, и я считаю, что мне необходимо действовать.
– …Так.
– Я уже давно считаю, что ему пора остепениться и жениться, поэтому предложил ему кандидатуры нескольких достойных молодых леди, которые идеально бы ему подошли.
Об этом Мерлин прекрасно знал. Как и любой, кто находился в пределах слышимости от Артура Пендрагона, когда тот был в плохом настроении. И Мерлин был даже рад знать об этом, потому что эта информация снабжала его достаточным боевым запасом в борьбе против Артура – на случай, если понадобится его подразнить. И такая надобность возникала часто.
– В общем, вчера я ненароком предложил ему встретиться с дочерью одного моего старого друга. Он сильно разозлился и сказал мне, что совершенно не заинтересован, потому что он уже с кем-то встречается. С мужчиной.
– …А.
На несколько секунд повисла невероятно неловкая тишина, пока не стало ясно, что мистер Пендрагон не собирается продолжать разговор самостоятельно.
– У этого мужчины есть имя?
Утер закатил глаза – выражение лица, которое не должно было выглядеть уместно, и тем более устрашающе, на почти шестидесятилетнем человеке. Тем не менее, оно так выглядело.
– Я вполне уверен, что есть, мистер Эмрис, но, к сожалению, я его не знаю. Кто бы ни был этот мужчина, он еще не совершил, как говорится, «каминг-аут», и Артур не склонен раскрывать его личность.
– Понятно.
– И здесь вступаете вы.
– Непонятно.
Утер нетерпеливо вздохнул, как будто не мог поверить, что Мерлин такой заторможенный идиот. Очевидно, подобное отношение было в крови у этой семьи.
– Мне нужно, чтобы вы узнали, кто тайный друг Артура.
Он буквально выплюнул последние слова, как будто его оскорблял их вкус.
– Что? Вы хотите, чтобы я шпионил за вашим сыном?
– Да, если это необходимо, чтобы получить информацию. Я хочу знать, кто этот человек и как от него можно избавиться.
– Избавиться?
– Угрозы, деньги, что угодно. Я хочу, чтобы он оставил Артура, и чем раньше, тем лучше. Всё ясно?
– Да, сэр.
– Хорошо. Вы можете вернуться на ваше место. Я позову Артура для небольшого разговора, это даст вам время обыскать его кабинет.
Мерлин кивнул и встал, чтобы уйти, но засомневался, уже почти взявшись за ручку.
– Мистер Пендрагон… вы же знаете, что я гей, да?
– Да и пожалуйста, – ответил Утер, даже не подняв глаз от своих бумаг, – в гомосексуализме нет ничего плохого, но Артур – не гей, и чем раньше он прекратит эту бессмыслицу, тем лучше.
С этим высказыванием можно было поспорить, но Мерлин предпочел промолчать.

Не стоит и говорить, что полученное поручение показалось Мерлину довольно странным. За прошедшие два года его босс всегда был благоразумен. Разумеется, он был невероятно требователен к своим подчиненным, и работать в качестве его личного помощника оказалось отнюдь не легко, но все его требования были необходимы и связаны с работой. Утер Пендрагон знал, как управлять компанией. Но это последнее поручение казалось абсолютным безумием. Настолько ненормальным, что Мерлин до сих пор не знал, как реагировать. Он всё еще думал об этом, когда предполагаемая жертва шпионажа неторопливо прошла мимо него, мимоходом столкнув с его стола на пол стопку бумаг.
– Задница… – привычно проворчал Мерлин и встал с места, чтобы поднять бумаги. Артур самодовольно подмигнул ему, входя в кабинет отца, и Мерлин покачал головой. Он поймал взгляд Елены, стоявшей у кулера с водой. Она из вежливости хотя бы попыталась сделать вид, что её не повеселило их небольшое столкновение, хотя это получилось у неё не так уж и хорошо. А вот Гвейн рядом с ней даже и не думал притворяться и широко ухмылялся. У Мерлина была теория, что решающим фактором, позволявшим ему не потерять рабочее место, было его непрерывное противостояние с сыном босса, служившее лучшим развлечением для всего офиса и, безусловно, поднимавшее общий боевой дух. Постоянные ехидные комментарии, шутки и просто мелкие шалости, как эта. Но, тем не менее, Мерлина очень обеспокоило то, что Утер поручил ему шпионить за Артуром.
Собрав разбросанные документы, Мерлин незаметно направился в сторону кабинета младшего Пендрагона, как ему и велели. Если кто-то и увидел его, то наверняка подумал, что он собирается как-нибудь отомстить. Он чисто символически заглянул во все ящики, зная, что не найдет ничего интересного. Что вообще Утер ожидал там найти?
Когда Артур вернулся, Мерлин ждал его, удобно расположившись в его кресле. Раздраженно что-то пробормотав, Артур закрыл дверь, и ему потребовалась пара секунд, чтобы заметить своего неожиданного гостя.
– О. Привет.
– Привет.
– Чему обязан таким приятным сюрпризом?
– Твоему отцу.
– Ну разумеется. И в чем же состоит его новейший план по выведению меня из себя?
Мерлин встал и театрально прошелся по помещению.
– Ну, он сказал, что ты где-то прячешь тайного бойфренда, скрывающего свою ориентацию. Мне стоит волноваться?
Артур удивленно округлил глаза, а его лицо болезненно перекосилось, и он закрыл его ладонями.
– О боже. Нет, естественно, тебе не о чем волноваться. Извини. Он всё донимал меня своими дурацкими планами, как меня с кем-нибудь свести, и я просто… У меня вырвалось.
– Понятно.
– Подожди-ка. А что он хочет, чтобы ты с этим сделал?
– Он хочет, чтобы я пошпионил за тобой и выяснил, с кем ты спишь.
– Я бы очень обеспокоился, если бы у тебя были хоть какие-то проблемы с ответом на этот вопрос.
– А дальше, – продолжил Мерлин, игнорируя Артура, даже когда тот обнял его за талию и нежно укусил за ухо, – он хочет, чтобы я узнал, при помощи каких угроз или взяток можно от него избавиться, потому что очевидно же, что ты не гей. Это было бы просто нелепо.
– О боже. Тогда мне действительно стоит опасаться. Что, если он предложит тебе достаточно денег, чтобы построить собственную армию роботов? Не уверен, что я смог бы с ней конкурировать.
– О, я бы взял деньги.
– Ты бессердечная скотина.
– И первое, зачем я бы использовал своих роботов: я бы пошел в эпическое приключение, чтобы вызволить одного прекрасного принца, заключенного в башне гетеронормальности его злым, но желающим добра отцом.
– Как нетипично по-геройски. Жаль, что если он узнает, что это ты, то прибегнет скорее к угрозам, нежели взяткам.
– С чего ты вообще сказал, что я закрытый гей? Ты ведь отлично знаешь, что это не так. Проецируешь на других, что ли?
– Пфф. Как грубо. Я просто подумал, что натравил бы на тебя собак, если бы ответил, что не могу сказать ему имя, потому что «он боится, что ты его уволишь». К тому же, думаю, я совершил официальный каминг-аут, пусть отец в это и не верит.
– Думаю, ты прав. Поздравляю, дорогой.
– Спасибо, детка, – произнес Артур, прижимаясь губами к коже Мерлина у воротника рубашки. Он целовал его шею, покусывал и втягивал кожу, недостаточно сильно, чтобы оставить следы, но достаточно, чтобы отвлечь Мерлина. И тот был очень горд своей силой воли, когда все-таки смог отстранить Артура от себя.
– Нет, серьезно, нам нужно придумать план.
– Ладно, – неохотно согласился Артур. – Почему бы тебе просто не сказать ему, что тебя это смущает с этической точки зрения, и не попросить не делать этого? Не станет же он наказывать тебя за невыполнение одного поручения. Он же не дьявол, в самом деле.
– Я в этом не уверен. В любом случае, тогда он наймет кого-то другого шпионить за тобой, кто справится с заданием лучше меня, будет безжалостен и вряд ли подтасует результаты в нашу пользу. И когда твой отец узнает о нас, плюс – что я ему соврал, то он уж точно сделает со мной что-нибудь очень нехорошее.
– Ты говоришь так, как будто у тебя уже есть план.
– Не всё получится так сразу, но пока что я могу просто притвориться, что собираю информацию, но не могу найти ничего конкретного.
– Это не особо продуманный план.
– Это всё, что у меня есть.
– Мы в любой момент можем ему сказать.
Мерлин вздохнул. Артур всегда был немного смелее, когда речь шла о том, чтобы противостоять Утеру. Но он не хотел рассказывать о своей ориентации, не рассказав при этом об их отношениях. Для него на кону стояло гораздо меньше. Когда Мерлин начал работать в компании, их периодические встречи вне офиса быстро вошли в привычку. При самой первой встрече Мерлин был так взволнован и растерян, что во время разговора перепутал какие-то данные. Но как только Артур безжалостно накинулся на него за это, то с удивлением осознал, что его жертва прекрасно может за себя постоять. Излюбленные обращения «задница» и «идиот» пошли в ход в первые же десять минут. В тот же день после работы они вместе отправились выпить кофе, и всё это время Артур ехидно комментировал и критиковал окружающих, в то время как Мерлин ужасно много хихикал и качал головой, выражая веселое неодобрение. Несколько дней спустя они обменивались колкостями уже за обедом, и оказались насколько поглощены всё новыми и новыми оскорблениями, что оба опоздали обратно на работу. На третьем свидании, во время ужина, они не успели толком ни о чем поговорить, потому что уже минуты через три их рты просто приклеились друг к другу и не отклеивались до самого утра следующего дня. Настоящая еда была забыта.
– Ты слышал хоть слово из того, что я сказал? С таким настроением твоего папочки, правда – не вариант.
– Согласен. Ну, тогда надеюсь сегодня вечером увидеть твою машину, припаркованную напротив моего дома, и в ней тебя, наблюдающего за мной в бинокль.
– Ты не будешь разочарован.
– Отлично. Увидимся.
– О, не сомневайся.

– Итак, дал ли плоды тот небольшой проект, который я вам поручил?
Плоды. Как будто этот проект был садом или животноводческим хозяйством. Мерлин считал, что от животноводства вполне можно получать плоды.
– На данный момент могло бы быть и лучше.
Конечно, речь шла вовсе не о плодах и не о животноводстве.
– Хм. Я заметил, что вы еще не вернулись на свое место, когда я его отпустил. Он что-то заподозрил?
– Не особо. Я сделал вид, что пришел к нему спросить про счет Палмера, но он сказал, что уже обсудил его с вами.
– Да, это как раз было моим предлогом, чтобы позвать его в мой кабинет.
Если бы его боссом был кто угодно, кроме Утера Пендрагона, Мерлин не упустил бы возможности пошутить, что «великие умы думают одинаково», раз они использовали один и тот же предлог. Но в этом офисе было бы неслыханно даже в шутку намекнуть на то, что он считает себя «великим умом», или, о ужас, полагает, что он на одном уровне с боссом. Поэтому Мерлин промолчал, позволяя Утеру продолжить.
– Ничего. Расскажите мне, что вам удалось узнать.
– Ну, в его офисе я не нашел ничего, что бы его выдало. Я скопировал номера из его телефонной книги, но, насколько я понимаю, это всё сотрудники этой компании и пара инвесторов. Возможно, у него есть отдельное место для хранения личных номеров.
Или, возможно, он жалкий неудачник-трудоголик. Мерлин с уверенностью мог сказать, что правдив именно второй вариант.
– Понятно. Что насчет других способов расследования?
– Ну, я, э… припарковался у его дома, чтобы разведать, нет ли чего подозрительного.
– И ничего не увидели?
– Ну, э, оказалось, что он узнал мою машину, и вышел спросить, что я там делаю. Я изобразил удивление и сказал, что потерялся. Он, эм… – Когда они с Артуром придумывали эту историю предыдущим вечером, она казалась просто прекрасной, но сейчас звучала странно и очень неправдоподобно. – Он пригласил меня на чашку чая и помог разобраться с дорогой домой. Прежде чем вы спросите, да, я немного осмотрелся под предлогом, что мне нужно в туалет; в ванной стояла еще одна зубная щетка, но ничто не указывало на то, кто этот человек. Если только у вас под рукой нет простого и удобного набора для проверки ДНК.

– Что он сказал?
– Он сказал, что раздобудет такой набор.
– Да ты шутишь.
– Нет, не шучу. Он одобрил эту идею. Это была самая близкая к комплименту фраза, которую он когда-либо произносил относительно меня. Боюсь, дорогой, твой отец окончательно спятил. К тому же, его совершенно не мучает совесть из-за вторжения в твою личную жизнь.
– Это уже слишком.
Артур упал в одно из трех кожаных кресел, стоявших в форме треугольника в гостиной у Мерлина. Мерлин уже не раз слышал – в основном от Артура, но и от других тоже, – что только он мог посчитать покупку таких кресел хорошей идеей. Но Мерлин был уверен в своем выборе – эти кресла были дешевыми; возможно, не особенно стильными, но зато уникальными.
– Смотря с какой стороны посмотреть, – прокомментировал он, садясь на одно из оставшихся кресел и используя колени Артура вместо скамеечки для ног. Артур что-то проворчал, но больше никак не высказал своего возражения. – Вообще-то ему понравилась идея подружить нас с тобой. Чтобы я смог приходить к тебе в гости и собирать улики, которые оставил после себя твой загадочный парень. Я сказал ему, что у него самого есть хорошая возможность следить за тобой, потому что он твой отец и всё такое, но он считает, что в его компании ты всегда настороже.
– Ты так говоришь, как будто для тебя это просто шутка.
– Ну, я не думаю, что есть другие варианты. Я могу посмеяться над этим или впасть в отчаяние, и я знаю, что мне больше по душе. По крайней мере, это дает нам возможность общаться с его благословления. – Он наклонил голову, пытаясь поймать задумчивый взгляд Артура. – Ты ведь понимаешь, почему мы не можем рассказать ему о нас, да? Невозможно предугадать, как он отреагирует.
– Да, – согласился Артур, но выглядел при этом отнюдь не счастливо.

Несколько дней спустя, после пары официальных визитов к Артуру «на чай», подойдя к своему столу в офисе, Мерлин обнаружил, что все его бумаги – все, начиная с важных отчетов и заканчивая стикерами с записками, что нужно напомнить Утеру о чем-то, о чем он и без того помнил, но был бы недоволен, если бы его помощник забыл об этом упомянуть, – тщательно сложены в оригами. Это вызвало у Мерлина целый спектр разных эмоций. Разумеется, он был раздражен, но при этом и впечатлен теми усилиями, которые вложил Артур в изучение оригами, только чтобы позлить его. Он сразу ощутил это теплое, приятное, радостное чувство, всегда появлявшееся у него, когда он обнаруживал очередную проделку Артура. В конце концов, это был единственный способ публично показать свою привязанность.
Однако сейчас момент был очень неподходящим. К счастью, рядом оказалась Елена и помогла ему расправить бумаги.
– О-о, некоторые фигурки – просто произведения искусства! Посмотри на этого зайца! Не знала, что Артур умеет делать оригами, – ворковала она, едва ли не выводя Мерлина из себя этой похвалой его врага, хотя про себя Мерлин думал то же самое. На какое-то время он отключился от её лепета и поспешно схватил фигурку журавлика из синей бумаги, на которой, как оказалось, было нарисовано сердце – вполне в стиле Артура. Такой романтик. Мерлин скатал помятую бумагу в шарик и выкинул в мусорку, прежде чем Елена её заметила, надеясь, что они не найдут других тайных сообщений. Но он не мог подавить легкую улыбку, которая заставила Елену удивленно приподнять брови.
– Спасибо, – сказал Мерлин, пытаясь отвлечь её, прежде чем она спросит. – Я правда очень благодарен за помощь.
– Не за что. Интересно принять в этом участие; за вами уже давно можно наблюдать, как за спортивной игрой.
– И вы с Гвейном – главные болельщики, да, я в курсе. Вы выбираете чью-то сторону? Ты болеешь за меня?
– Честно говоря, я думаю, что мы все болеем за тебя. У Артура всегда была особая репутация. Хотя, – смягчилась она, поднимая в воздух особенно удачную рыбку кои, – кажется, у него тоже есть таланты.
Мерлин хмыкнул в ответ.
– Не говоря уже о некоторой доле соперничества между нами с Гвейном. На вас ставят ставки, но я не буду посвящать тебя в подробности.
– И я безгранично тебе за это благодарен. Но я рад, что есть какое-то соревнование. Это делает всё гораздо интереснее. Думаю, закончится это тем, что вы не выдержите и неизбежно признаетесь друг другу в бесконечной любви, да?
За это Мерлин получил по голове только что расправленным новым вариантом бюджета.
– Самое печальное, – вздохнула Елена, – что мы, скорее всего, действительно в итоге будем вместе. Но я постараюсь жить на полную катушку как можно дольше, прежде чем окончательно сойтись с этим засранцем! Черт возьми, я слишком молода, я хочу свободы!
– Как вдохновляюще, – сухо ответил Мерлин. – О, а вот и расписание Салгардской конференции. Мне нужно отнести его. Увидимся позже, – сказал он, погладив её по голове, и добавил: – мой рыцарь в сияющих доспехах.
– До скорого.

– А, Эмрис, вот вы где. Есть прогресс в деле Артура?
– Скоро будет, – сорвал Мерлин. В действительности «дело», которое, скорее всего, отличалось от того, о чем думал Утер, заключалось в том, что же сказать мистеру Пендрагону, чтобы сбить его со следа. И с каждым разом это становилось всё труднее.
– Вы завязали с ним дружбу?
– Ну, я бы сказал, что мы… сближаемся? – осмелился ответить Мерлин, кладя на стол Утера мятое расписание Салгардской конференции, уже ожидая недовольство.
– Что с ним случилось?
– Не знаю, сэр.
Кажется, ответ был не очень удачным, но его босс больше ничего не сказал, только откинулся в кресле, просматривая документ.
– Я рад, что вы начали ладить, – рассеянно проговорил он. – Это позволяет вам наблюдать с очень выгодного ракурса. А вообще… – Он замолчал и, нахмурившись, уставился перед собой, очевидно, размышляя над новой идеей, прежде чем продолжить свою речь: – Узнать, кто этот неудобный нам мужчина – только один шаг. Эффективнее было бы разорвать их отношения, не затрагивая этого человека.
К этому моменту Мерлин был еще только немного растерян, но уже чувствовал себя очень неловко. Отвратительно было слышать, что о нем говорили, лишь как о неудобстве, слышать о планах, которые выстраивали, чтобы разрушить его прекрасные отношения, и в которых никакого внимания не уделялось его чувствам.
– Разумеется, если некоторые вещи, о которых я не могу вас просить. Я бы и не подумал просить о чем-то неуместном, и я знаю, что вы с Артуром не всегда… ладите.
При этих словах Мерлин вспомнил огромную ссору, которую они устроили в прошлом году, чтобы одновременно получить отпуск и устроить совместную поездку. Ссора включала в себя много криков и Утера, выступившего в роли посланника мира и предложившего «компромисс» – обойти правила компании и позволить двум сотрудникам взять отпуск в одно время. Мерлин до сих пор гордился этой идеей, но сейчас он пытался понять, какому плану Утера может помешать их предполагаемая вражда. Поэтому он ничего не ответил, позволив недоумению отразиться на своем лице, и ожидая, пока его начальник продолжит.
– Возможно, я не знаю подробностей жизни моего сына так хорошо, как я считал, но я знаю, какое у него сердце. И он совершенно точно благороден. – Мерлину пришлось подавить свою потребность согласиться; чертово артурово благородство заставляло его постоянно предлагать рассказать правду об их отношениях и волноваться из-за этого обмана, как будто он был тяжким преступлением. – И чрезвычайно верен. Но если бы дошло до измены, я не сомневаюсь, он бы немедленно прекратил отношения…
– Что? Вы хотите, чтобы я совратил парня Артура? Да я даже не знаю, кто он…
Мерлин замолчал, увидев недовольное выражение лица Утера.
– Я думал о другом варианте.
– О. Вы… О. – Он прочистил горло. – Я… подумаю над этим.
– Прекрасно. Это больше, чем я бы мог просить.
Выйдя из кабинета Утера, Мерлин тут же достал свой телефон и написал Артуру:
«Кажется, твой отец только что велел мне переспать с тобой».
Ответ пришел уже через несколько секунд:
«Ну, хотя бы это поручение ты можешь выполнить должным образом».
Несмотря на беспечный ответ, Мерлин прекрасно знал, что Артур недоволен. Да и нечему было радоваться. Как бы иронична ни была их ситуация, вряд ли она обещала что-либо хорошее хотя бы для кого-то, кто был в ней замешан. Мерлин вздохнул, набирая ответ:
«Кстати, спасибо за журавлей, говнюк».

Занавески в спальне Артура не были как следует задернуты, так что между ними остался небольшой просвет, расположившийся именно под таким углом, что Мерлин проснулся на рассвете, когда ему по глазам резанул яркий солнечный луч. Для начала поморщившись и поворчав, Мерлин подумал, что вообще-то он даже рад. Теперь он мог какое-то время полежать и посмотреть на Артура рядом с собой – это получалось так редко со всей этой ситуацией, в которой они оказались. Он бы хотел, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось, чтобы он мог лежать здесь, в постели, и смотреть, как подымается и опускается грудь Артура, повторяя ритм его дыхания. Он прекрасно знал, какой разговор им предстоит, когда они оба проснутся.
И как будто от одной этой мысли, проскользнувшей у Мерлина в голове, глаза Артура резко распахнулись и, на секунду скосившись от внезапного появления внешнего мира, сфокусировались на лице Мерлина. Несмотря на тяжесть на сердце, улыбнуться, смотря на глупое утреннее лицо Артура, оказалось вовсе нетрудно.
– Привет, – тихо сказал Мерлин. Улыбки в ответ не последовало.

– Мы оба знаем, что так не может продолжаться, – наконец заявил Артур, нарушив тяжелую тишину, повисшую за завтраком. – Мы знали, что это только временная мера, а теперь нам нужно принять решение. Тебе нужно принять решение.
– То есть, ты ставишь мне ультиматум.
– Если ты хочешь так это назвать. Да, я ставлю тебе ультиматум.
– Либо мы говорим твоему отцу, и я лишаюсь работы и карьеры, либо мы расстаемся и я лишаюсь тебя.
– В общих чертах так.
– Ты знаешь, что я не могу выбрать тебя.
– Знаю.
– Я бы выбрал. Я хочу выбрать тебя. Но я поклялся… Ты ведь знаешь… Я не могу снова пройти через это. Если я пожертвую чем-то одним ради тебя, то лавина будет катиться и катиться, и я… Это разрушит всё, над чем я трудился.
– Я не хочу, чтобы ты пожертвовал всем ради меня.
– Тогда, думаю, мы оба понимаем, что это значит.

Пожалуй, это было самое болезненное, через что только приходилось проходить Мерлину. Он знал, что это будет больно, отнимет много сил и разобьет ему сердце. Но, в конце концов, решение было принято на серьезных основаниях – исходя из того, что ему было необходимо и что было лучше для него. В долгосрочной перспективе. Но несмотря на то что он был готов, стиснув зубы, пройти через это, сила удара его потрясла. Он спотыкался на каждом шагу, будто находясь не в этом мире и не ощущая ничего, кроме своей утраты. Когда пришло время возвращаться в офис и под надзор Утера, он изо всех сил постарался вести себя, как обычно, но и сам знал, непривычно много молчит, выглядит печальным и не улыбается. Елена начала переживать из-за его ухудшившегося настроения и пришла поговорить, как она часто любила делать.
– Хочешь поговорить об этом? – спросила она, проводя пальцами по его волосам, как будто он был раздраженным щенком.
– Не особо, – пробормотал он, и Елена кивнула. Она на секунду исчезла, а подойдя снова, поставила перед ним чашку горячего кофе с печеньем, а потом вернулась на свое место. Эта забота немного взбодрила Мерлина, но как только на его лице появилась малейшая улыбка, его тут же вызвали в львиное логово, и улыбка исчезла.
– Эмрис, я могу с вами поговорить?
Уже в кабинете мистер Пендрагон жестом показал ему, чтобы он сел. Скорее всего, он заметил, что Мерлин расстроен, он ведь не был слепым, но скорее ад замерз бы, чем Утер снизошел бы до беспокойства.
– А теперь скажите мне, сработал ли наш план?
– Могу уверить вас, что Артур больше не состоит в отношениях.
Мерлин чувствовал, как его душа буквально вытекает из него с каждым новым слогом, и к концу предложения ему хотелось просто сжаться в комок и умереть, но Утер не обратил внимания и расплылся в непривычно широкой ухмылке.
– Превосходно. Поверьте, я не собираюсь интересоваться подробностями. Отличная работа, Эмрис, можете ожидать вознаграждение за ваши труды.
Мерлин не нашел в себе сил отреагировать на его слова.
– Это всё, сэр?
– Разумеется.

Почти час после этой встречи Мерлин сидел за своим столом и совершенно ничего не делал. То, что он сказал это вслух, – что между ними всё кончено, – подкосило его настолько, что единственное, что он мог делать, так это смотреть на записки с напоминаниями перед собой. Поднять глаза или сосредоточиться на том, что написано на этих бумажках, было выше его сил. Когда он, наконец, пришел в себя, то заметил чашку кофе, которую ему так любезно принесла Елена. Кофе уже давно остыл. Колоссальным усилием воли Мерлин заставил себя встать и взять чашку. Отсюда путь до комнаты отдыха был вполне посильным, и он про себя возликовал о своей победе, выливая остывший кофе в раковину. Крохотные шажки, подумал он.
Естественно, только выйдя из комнаты отдыха, он врезался в Артура. Он с трудом сумел не разлить весь свой только что приготовленный кофе, но ничего не мог поделать с тем, что его с таким трудом новоприобретенная решимость рухнула, как будто её и не бывало. Особенно когда Артур не стал тратить времени на разговоры, или даже на неловкие взгляды, а просто потянулся вперед и поцеловал Мерлина без всяких объяснений или комментариев. Поначалу он был осторожен, словно спрашивая своим поцелуем. Но когда Мерлин никак не возразил, Артур продолжил решительнее.
Да и разве смог бы Мерлин возразить? Артур подловил его в момент слабости, и Мерлин просто ответил на поцелуй, игнорируя всплывшую в голове картинку своего старого психотерапевта, качающего головой. Он ощутил ужасное облегчение от этого поражения, успокоение от вновь обострившегося чувства, наслаждаясь Артуром и тем, что тот рядом, снова с ним. По крайней мере, Артур не выдержал первым, а это уже хоть что-то.
Несколько коллег аплодировали им, отчего по лицу Артура разлился умилительный румянец.
– Поговорим чуть позже, хорошо? – пробормотал он, и Мерлин кивнул. Они оба скрылись с места преступления – Артур, вероятно, пошел в свой кабинет, а Мерлин – подышать свежим воздухом, пытаясь осознать, что только что произошло.
Не было ничего удивительного в том, что, вернувшись, Мерлин обнаружил неприлично ухмыляющегося Гвейна, сидевшего на его рабочем столе. В их офисе было прекрасно развито сарафанное радио, поэтому уже-не-новость о них с Артуром наверняка успела стать достоянием общественности, и Гвейн тоже хотел узнать подробности.
– Мерлин, мальчик мой! Поздравляю!
– Э, спасибо.
При всей своей молодости и красоте Гвейн имел любопытную привычку говорить, как старый дядюшка.
– И, черт возьми, как раз пора. А теперь мне нужно разрешить вопрос огромнейшей важности. Как давно?
– Что, прости?
– Как давно вы с Пендрагоном-младшим перешли от соперничества к страстному роману? Пожалуйста, скажи, что больше месяца назад, я поставил на это 50 фунтов против Елены.
– Боже мой… Э, два года назад.
– Оу! О, ну, это больше, чем месяц.
– Да.
– Эмрис. В мой кабинет. Сейчас же.
Мерлин поморщился.
– А вот и последствия. Поздравляю с выигрышем.
– Я буду за тебя молиться.
– Спасибо.
– Но, конечно, при условии, что ты расскажешь мне всё с самого начала.
В ответ Мерлин вымученно простонал, но Гвейн подбадривающее похлопал его по спине, и это на удивление помогло. После всеобъемлющего отчаяния, которому он позволил охватить себя чуть раньше, оказалось относительно легко подавить страх встречи со своим до сего момента находившимся в блаженном неведении свекром. Но даже при всей своей решительности, нужно было признать, что взгляд, которым окинул его Утер, вполне мог бы прожечь дыру в шестифутовой стальной стене.
– Сядьте.
Мерлин сделал, как ему велели.
– По офису ходит интересная история, Мерлин.
– Правда? – ответил Мерлин, стараясь заставить свой голос не дрожать. Мистер Пендрагон никогда не обращался к нему по имени. Никогда.
– Не знаю, что, по-вашему, вы делаете, но не стоит и говорить, что подобные… проявления недопустимы.
– А. Быстро новости расходятся. Это было-то сколько, минут пять назад?
– Что бы ни произошло между вами с Артуром, оно должно было закончиться еще до этого. Вы немедленно это прекратите.
– Нет.
– Простите?
– Я сказал «нет». Извините, но я его не отпущу.
По выражению на лице мистера Пендрагона можно было бы предположить, что у него вдруг оказался полный рот грейпфрутов.
– В таком случае, вам должно быть очевидно, что вы не можете больше у меня работать. Вы получите выходное пособие в соответствии с вашим договором, но я больше не желаю видеть вас после сегодняшнего дня. Вам всё ясно?
– Да, сэр.
Он вышел из кабинета, не поднимая на Утера глаз и продолжая смотреть в пол всю дорогу до своего стола. Он окинул взглядом свои бумаги, все свои вещи – ему предстоит немало упаковать.

– Что ты делаешь?
Мерлин выглянул из картонной коробки, в которую складывал вещи, и увидел раздраженного Артура, глядящего на него.
– А на что это похоже?
– Ты не можешь паковать вещи. Он не уволил тебя.
– Не знаю, как ты пришел к такому выводу, опираясь на представленные тебе факты.
Артур выругался и направился в сторону кабинета своего отца.
– Артур, что… Артур, нет! – прокричал Мерлин и бросился за ним.
– Ты не можешь его уволить, – заявил Артура, только открыв дверь. Его отец поднял взгляд от бумаг, которые изучал до этого – Мерлин узнал договор по Хэнсену. Они отвлекли его от важного дела.
– Полагаю, это верно, потому что он больше не мой работник, чтобы я мог его уволить.
– Я тебе не позволю.
Утер вздохнул, отложил договор и снял свои очки для чтения.
– Мистер Эмрис, не могли бы вы любезно закрыть дверь? Едва ли этот разговор для ушей всего офиса.
Мерлин нервно закрыл дверь.
– Артур, – продолжил Утер, – то, как я управляю моими работниками, вне твоей компетенции. Нет никакого смысла приходить сюда и устраивать сцену.
– Ты не можешь уволить кого-то за то, что он состоит в отношениях.
– Он мой… был моим личным помощником. Я должен ему доверять, а он обманул мое доверие. Этой причины более чем достаточно для увольнения.
– Значит, найми его заново.
– Артур, повторяю еще раз: твой голос в этом вопросе не учитывается.
– Найми его заново или я уйду.
– Ты… что?
И в кои-то веки Мерлин был абсолютно согласен с Утером. Они оба уставились на Артура, как будто у того вдруг отросла вторая голова.
– Я уйду, – повторил Артура.
– Это нелепо. Если ты думаешь, что это хорошо скажется на твоем резюме…
– Ты уже давно готовил меня к самостоятельному управлению отдельной компанией. Я мог бы её открыть. У меня есть контакты. У нас есть преданные работники, отец, преданные нам обоим. Но если бы им пришлось выбирать, сколько из них, по твоему мнению, осталось бы работать на тебя? И сколько бы стало работать со мной… с нами?
К этому моменту он держал Мерлина за руку, хотя тот не был уверен, что хочет становиться сообщником в этом деле. Но, очевидно, Артур не закончил, потому что продолжил:
– Ты все равно будешь видеть Мерлина. Он теперь часть семьи.
От этой мысли в голове у Мерлина забила сотня набатов, сквозь которые он едва расслышал ответ Утера.
– И ты посмеешь? Неужели ты разрушишь всё, над чем работала наша семья, ради… Мерлина?
– Я не хочу этого делать. Но если придется, то да. Во имя любви.
Мерлин не знал, какое желание в нем было сильнее: сжаться от стыда, зарядить Артуру по морде или зацеловать его до бесчувствия. Но ни один из вариантов не был уместен в данной ситуации, поэтому он только вздрогнул, сжимая ладонь своего отчаянного парня. Убийственный взгляд Утера остановился на Мерлине.
– Отлично. В этом не будет необходимости.
Мерлин почувствовал, как Артур облегченно вздохнул.
– Но вы, Эмрис, продолжайте собирать вещи. Вас перераспределят. – Он многозначительно посмотрел на своего сына. – Хотя бы для того, чтобы избежать обвинений в протекции родне.

Когда они снова оказались в безопасности офиса, улыбка Артура была просто невыносима.
– Я спас положение, – гордо заявил он.
– У тебя был готов план действий.
– Ага.
– Всё это время.
– Ага.
– Говнюк. – Мерлин ударил его по руке. – Если ты еще хоть раз провернешь что-нибудь подобное, я пас.
От этих слов самодовольное выражение слегка сошло с лица Артура.
– Но ведь всё получилось.
– Ну, допустим. Но ты даже не подумал спросить моего мнения, дать мне высказаться и, ну, знаешь, хотя бы предупредить?
– Я думал, ты будешь рад.
– Я рад. Наверное. Хотя меня немного пугает мысль о том, чтобы быть частью семьи твоего отца. Я… я, ну, знаешь. Ты немного засранец.
– Если в этом мире есть что-то, что, как мне кажется, ты знаешь…
Мерлин больше не мог сдерживать улыбку. Он закатил глаза и легонько поцеловал Артура в губы.
– Просто предупреди меня заранее в следующий раз, когда соберешься сделать что-нибудь глупое и драматичное.
– Мне кажется, ты имел в виду героическое.
– Засранец, – повторил Мерлин.
– Твой засранец, – уточнил Артур. – До тех пор, пока я тебе не надоем.

@темы: Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2014, romance, PG-13

Название: В одно касание
Автор: Arthur's Team
Бета: Arthur's Team Support
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, драма
Размер: 3003 слова
Саммари: "Мы не знали друг друга до этого лета"
Примечание/Предупреждение: автор вдохновлялся одной небезызвестной песней группы Сплин, а так же нагло, но частично использовал форму повествования из романа С. Ахерн "Там, где заканчивается радуга"
Тема: модерн-романс

— Алло! Артур Пендрагон? Алло!
— Моргана, не ори так в трубку, прошу тебя.
— Артур, ты куда делся? Тебя все разыскивают. Утер весь на нервах.
— Все со мной в порядке, я — в аэропорту.
— Что-о-о?
— Не надо удивляться. Я лечу в Индию.
— …
— И?.. Ты что-нибудь скажешь? Между прочим, моё заявление об отпуске лежит на столе у отца со вторника. Только не знаю, подписал ли он его. Наверное, да, учитывая, что планировался медовый месяц… Ну что?! Я не хочу из-за какого-то недоразумения отказываться от законного отпуска, в котором не был уже три года!
— Ты это так называешь?.. Недоразумение? А в отсутствии отпуска ты сам в этом виноват, трудоголик чёртов!
— О, теперь мы перешли к ругательствам…
— Очевидно, что ты так просто не отделаешься. Когда я доберусь до тебя, Артур Пендрагон…
— Если я не умру от какой-нибудь лихорадки, которую могу подхватить в джунглях, то я полном твоём распоряжении, сестричка.
— Советую тебе всё же остаться где-нибудь в джунглях. Тут уже к тебе очередь выстраивается.
— Ну не знаю… Уточните у Елены, когда я буду свободен. Я перезвоню ей, чтобы она организовала запись.
— Не отшучивайся! Ты хоть понимаешь, что ты сделал?
— Разозлил отца? Не поверишь — это такое потрясающее чувство! Хотя, стоп, тебе же оно, наверное, уже привычным стало.
— Не переводи стрелки, в этот раз виноват ты, Артур. Как ты мог — в голове не укладывается! От тебя я такого точно не ожидала. Бросить собственную невесту прямо в день свадьбы!
— Слушай, Гвен умная девушка, она всё поймёт. Мы с ней оба знаем, что в противном случае совершили бы ошибку.
— Но ты так долго добивался её, заискивал перед Утером и всё же выпросил разрешение на брак. Я даже поверила, что вы любите друг друга.
— Да, было такое…
— И что же произошло?
— Я не могу это объяснить… Такое чувство, что я упускаю что-то или кого-то.
— Ты серьёзно, Артур? Я никогда не замечала за тобой… таких склонностей к самокопанию.
— Серьёзно, Моргана. И это сводит с ума.
— Тогда тебе точно нужно сделать перерыв.
— То есть ты будешь рада, если я привезу тебе магнитик с Тадж-Махалом?
— Ты идиот, Артур. Позвони, как приземлишься.

— …Уважаемые дамы и господа, убедительно просим вас пристегнуть ремни безопасности и отключить перед взлётом все мобильные устройства.

— Уважаемые дамы и господа, наш самолёт произвёл посадку в международном аэропорту имени Индиры Ганди города Дели, Индия. Местное время — двадцать три часа двадцать минут. Температура за бортом — семьдесят два градуса по Фаренгейту. Просим вас…

— Моргана, привет.
— Артур, ты уже долетел?
— Да… да.
— Всё в порядке? Кажется, ты немного взволнован.
— Да? Может быть. Просто это всё такое безумие…
— Ради всего святого, Пендрагон, говори уже!
— У тебя когда-нибудь были проблемы с сердцем? Конечно же, нет — я бы знал.
— Что-то случилось? У тебя был приступ?
— Можно и так сказать. Оно остановилось. Это продолжалось секунд пятнадцать-двадцать, не больше.
— Господи, как это произошло? Большая высота?
— Нет, голубые глаза. И губы… пухлые, как у девчонки. А ещё лохматые тёмные волосы. Ох, а эти скулы. Ты бы только видела эти скулы.
— Ты там не сошёл с ума, случайно? Ещё суток не прошло, как ты бросил Гвен, а уж мечтаешь о… о ком, кстати?
— Его зовут Мерлин, он летел в Индию как волонтёр по какой-то там образовательной программе. Не знаю, он болтал без умолку весь полёт. Сказал, что ему это помогает. Он боится летать, вообще-то. Сидел прямо рядом со мной.
— И он симпатичный, судя по твоему описанию.
— Именно.
— Умоляю, только не говори, что вы ещё и уединились в туалете прямо в самолете!
— Нет, Моргана. Ты что обо мне думаешь? К тому же, он сам не выказал никакой заинтересованности.
— Уверен?..
— Он оставил свою визитку, когда мы приземлились. Здесь нет телефона, только электронный адрес…
— И чего же ты размышляешь? Ты просто обязан ему написать!
— И ты вот так просто толкаешь меня на новое знакомство после того, что я сделал с Гвен?
— Одумался, наконец. В любом случаем — это уже неважно. Гвен, кстати, рыдает у меня под боком… В крепких объятиях Ланса. Так что всё в порядке.
— Я же говорил.
— Только не начинай Артур, это не снимает с тебя вину.
— Я обязательно поговорю с ней… Когда вернусь.
— Давай, езжай уже в свои джунгли. И напиши этому Мерлину — у меня предчувствие.
— Предчувствие, говоришь?
— Только посмей рассмеяться, Артур Пендрагон.
— Я тоже тебя люблю, сестричка.

Кому: merlinandyesitisnotajoke
От кого: onceandfutureking
Тема: Привет?

Привет, Мерлин. Это Артур Пендрагон. Мы с тобой летели вместе в одном самолете в Дели два месяца назад. Может быть, ты помнишь? Как твои дела? Я пишу не просто так, ты не подумай. Помнится, ты упоминал, что занимаешься вирусологией. Так вот, кажется, я всё-таки подхватил что-то в джунглях, а врачи не хотят мне верить. Говорят, что со мной всё в порядке. Ты моя последняя надежда! Встретимся?

Кому: onceandfutureking
От кого: merlinandyesitisnotajoke
Тема: Re: Привет?

Привет, Артур. Конечно, помню. Такую заносчивую задницу трудно забыть. Бедная стюардесса сломала ногу, когда бегала по твоим поручениям. Слушай! А может быть, это карма и ты не зря заболел? В любом случае через два дня я возвращаюсь в Лондон и готов с тобой встретиться. Заглядывай в университет, я почти всё время на кафедре.

Кому: merlinandyesitisnotajoke
От кого: onceandfutureking
Тема: Re: Re: Привет?

Она сама виновата: не надо было надевать каблуки на такую работу! К тому же я привык к комфорту и плачу за него.
Здорово, что ты согласился. Тогда до встречи.

— Ну, Артур, и как всё прошло?
— Моргана, обязательно мне звонить в тот же вечер?
— Гвен отменила наш кофе и, как я подозреваю, убежала на свидание с Лансом. Так что мне скучно, и я хочу знать все подробности.
— А я не хочу об этом говорить. Пока.

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Моргана
Ты прав, братик, в следующий раз заявлюсь прямо к тебе домой. Эта твоя Елена раздражает меня!

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Моргана
И хоть бы спасибо сказал за кофе! Удачи с Мерлином. Всё решится, вот увидишь.

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Мерлин
Артур, перестань мне названивать! Ты поступил глупо и безответственно.

— Да?
— Мерлин, прошу, не клади трубку!
— Артур?.. Чёрт, я не посмотрел на телефон — сейчас три часа ночи, знаешь ли, и нормальные люди спят в своих постелях. Иначе бы не ответил, как и много раз до этого.
— Я знаю, но ты же не можешь дуться вечность!
— Я не дуюсь и даже не обижен. Просто не хочу иметь ничего общего с такой задницей, как ты. Подумать только — я приложил столько усилий, чтобы можно было провести полный анализ и осмотр в тот же день, договорился с Гаюсом. А выясняется, что вероятная болезнь была лишь предлогом.
— Предлогом встретиться с тобой.
— А просто сказать нельзя было? У меня теперь из-за тебя проблемы в университете.
— Так ты бы согласишься встретиться со мной?
— Поменьше энтузиазма, ковбой. Теперь я что-то даже сомневаюсь…
— Ну же!
— Не привык к отказам?
— Если честно — нет.
— Так, слушай… на следующих выходных у одних моих очень хороших друзей свадьба. Можно сказать, что жених — друг моего детства. Естественно, я не могу пропустить это событие, но такие мероприятия раздражают меня. Будешь моей поддержкой?
— Конечно! Всё, что ты попросишь!
— Я бы не разбрасывался такими обещаниями, Артур Пендрагон.
— А я — обещаю! И запомни — Пендрагоны всегда держат своё слово.

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Моргана
Ты самый непроходимый тупица и идиот, которого я когда-либо знала, Артур Пендрагон!

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Артур
Мерлин, я стою прямо под твоими дверьми. Открой, пожалуйста.

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Артур
Я принёс вино.

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Артур
Ты не можешь дуться вечно. Ну, подумаешь не пришёл на свадьбу незнакомых мне людей.

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Артур
Хорошо. Прости меня. Прошу.

— И? Он впустил тебя?
— Да.
— Что, так просто?
— Моргана, а чему ты так удивляешься?
— Да-да, закажи мне именно это.
— Что, прости?
— Извини, это не тебе. Я сейчас в ресторане с Гавейном.
— Что за тип?
— Мой новый парень, который, в отличие от некоторых, держит свои обещания.
— Вот только не надо снова об этом. Ты прекрасно знаешь, что тот деловой ужин стал неожиданностью для меня.
— Елена могла бы предупредить тебя и раньше.
— Она ни в чём не виновата.
— Сделаю вид, что согласилась с тобой. Так что там с Мерлином?
— Мы провели ночь вместе.
— В смысле переспали?
— Да — а что же ещё? Поговорили по душам? Не смеши меня.
— Но как?!
— Моргана, ты же уже взрослая девочка и…
— Я не про это, придурок! Как это Мерлин согласился?
— Ну-у… Мы выпили вина, а потом он сказал, что у него выдалась трудная неделя.
— И ты помог ему снять напряжение?
— В точку!
— Я так и вижу перед собой твоё сияющее и довольное лицо. И что теперь?
— Мы договорились о следующем разе.
— О свидании?
— Нет, о сексе.
— И вас это устраивает?
— Абсолютно.
— Смотри не пожалей о своих словах, Артур. Всё — мне пора.

Кому: merlinandyesitisnotajoke
От кого: onceandfutureking
Тема: встреча

Привет, твой номер выключен уже несколько дней, куда пропал?
P.S. Последняя ночь была крышесносной, хочу тебя!


Кому: onceandfutureking
От кого: merlinandyesitisnotajoke
Тема: Re: встреча

Ой, прости, я совсем забыл тебя предупредить. Я сейчас в Штатах на одной научной конференции, другой номер.
P.S. Жду с нетерпением.

Кому: onceandfutureking
От кого: merlinandyesitisnotajoke
Тема: поза 67?

Привет, ты свободен завтра вечером?
Почему не отвечаешь на звонки?

Кому: merlinandyesitisnotajoke
От кого: onceandfutureking
Тема: Re: поза 67?

Завтра никак, я в командировке во Франции. Кажется, нам надо обменяться рабочими номерами.

Кому: onceandfutureking
От кого: merlinandyesitisnotajoke
Тема: Re: Re: поза 67?

Да, конечно так и сделаем. Amuse-toi bien*


Кому: merlinandyesitisnotajoke
От кого: onceandfutureking
Тема: Re: Re: Re: поза 67?

Ха-ха-ха!

— Вы — что?!
— Ходили в кино. Уилл, ты не оглох ли там вообще? Предупреждая твой вопрос — мы договорились не считать это свиданием. Просто вынужденное времяпрепровождение.
— Это как же?
— Ну, мы договорились о встрече, а потом я сломал запястье и не успел предупредить Артура. Он приехал ко мне, покачал головой, назвал растяпой и недотёпой, усадил в машину и отвёз в ближайший кинотеатр. «Чтобы вечер даром не потерять», — и это я цитирую.
— Твой Артур — говнюк, ты знаешь это?
— Какая разница? В смысле мы же встречаемся только для секса — верно? А фильм мне понравился, к слову.
— Не хочу больше слушать о ваших гейских заморочках. Только не обижайся.
— Хорошо, не буду. Привык уже, между прочим. Как семейная жизнь?
— До сих пор не могу поверить, что ты отказа такой чудесной девушке, как Фрея!
— Друг, я — гей, ты помнишь?
— Очень хорошо помню. Как и все твои рыдания и жалобы, начиная с четвёртого класса.
— Эй, я просто всегда был эмоциональным ребенком.
— Кажется, что ты и сейчас ребенок… Ты и твой Артур!
— Что ты имеешь в виду?
— Ох, забей.

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Артур
Доброе утро, Чикаго!

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Мерлин
Спокойной ночи, Гонконг!

— Артур, я тут подумал: раз уж мы оба сейчас в Лондоне, то могли бы…
— Читаешь мои мысли. А ты не такой идиот, каким кажусь сначала, Ме-е-ерлин.
— Но ты всё ещё остаёшься задницей.
— Я припоминаю, что насчёт моей задницы ты не жаловался, когда мы пересекались в ЮАР.
— Отвали. Постой, что это у тебя играет?
— Король, Мерлин, король.
— Элвис, что ли?
— Я знаю, что ты сейчас изо всех сил пытаешься не смеяться в трубку. Это классика, так и знай!
— Да я не из-за Элвиса рассмеялся, дубина. Ох, чёрт!..
— Что такое?
— Кофе убежал. Я перезвоню.

Кому: merlinandyesitisnotajoke
От кого: onceandfutureking
Тема: Re: послушай

Эти чуваки ненормальные — играть на кухонных инструментах! Что это вообще за музыка такая?

Кому: onceandfutureking
От кого: merlinandyesitisnotajoke
Тема: Re: Re: послушай

Propellerheads — офигенны, Артур Пендрагон! И не спорь со мной!

— Моргана, я должен поехать в Ливерпуль. Сегодня! Извинись перед отцом за меня. Семейный ужин придётся отложить.
— Ну, конечно же, опять Моргана. Ты меня совсем не жалеешь. Зачем тебе, вообще, в Ливерпуль?
— Я для нас с Мерлином забронировал на выходные номер.
— Романтичный уикенд?
— Не знаю… Может быть…
— Договаривай, Артур.
— Кажется, я в него влюблён.
— Кажется или это точно?
— Вот это я и хочу выяснить, Моргана.
— Хорошо, так и быть, выручу тебя в очередной раз. Всё равно собиралась знакомить Гавейна с отцом, так что для тебя же лучше находиться совсем в другом месте.
— Поаккуратней с отцом, ладно?
— А это уже как пойдёт.

— Чувак, где пропадал все выходные?
— И тебе привет, Уилл. Да, так, был в Ливерпуле.
— И что же ты там забыл?
— Кажется, своё сердце…

— Артур?..
— Здравствуй, Гвен. Я не знаю, к кому мне ещё обратиться. Моргана моя сестра, но иногда она бывает такой….
— Настойчивой? Раздражающей? Язвительной?
— Ого, а я-то думал, что вы лучшие подруги!
— Так и есть, Артур. Что случилось?
— Я встретил одного человека, и он мне очень дорог.
— Тот самый, да?
— Да, ты права. Тот самый, которого я встретил после того, как бросил тебя…
— Не стоит ворошить прошлое, Артур. Тем более мы благодарны тебе… Я и Ланселот.
— Рад за вас ребята — правда.
— И что с тем человеком?
— Он не хочет принимать моих чувств. Говорит, что всё это неправда и любовь только всё усложнит, сделает хуже.
— А ты пытался понять, почему он так считает?
— М-м-м… нет. Я разозлился и ушёл. Возможно, хлопнув дверью.
— Артур Пендрагон, ты бесчувственный чурбан! Ты должен срочно перед ним извиниться и выяснить, что же на самом деле между вами происходит.
— И почему мне все говорят, что и кому я должен?
— Может, потому, что ты словно маленький ребенок, который привык брать всё, что хочет? Не знаю… Извини, меня ждёт Ланселот.

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Артур
Привет, встретимся?

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Мерлин
Не сейчас, Артур.

— Мерлин? Здравствуй, сынок. Как же я рада тебя слышать.
— Я тоже, мама.
— У тебя взволнованный голос.
— Всё хорошо, мама. То есть нет… слушай, мне нужно тебя о кое-чём спросить.
— Хорошо.
— Мой отец… он хоть любил тебя? Прежде чем бросить тебя, оставив беременной мной.
— Конечно, Мерлин. Если это и была не любовь, то даже не могу представить себе более лучшего чувства. Знаешь, когда мы встретились в первый раз, мне показалось, что моё сердце будто бы остановилось. Надеюсь, что и ты когда-нибудь полюбишь по-настоящему.
— Тогда почему он всё же бросил нас?
— Мерлин… я долго не решалась сказать правду.
— Мама?..
— Он не бросал нас. Балинор был вынужден уйти. Он скрывался от властей.
— Мой отец был преступником?!
— Нет! Его подставили, и не было никакой возможности доказать это. Он сделал это ради нас — ушёл, чтобы обеспечить нам спокойную жизнь. Ведь мы даже не успели расписаться. Прости, что говорю всё это так, по телефону, но я устала от тайн.
— Правда?.. Но кто-то же был виноват, да?
— Отец подозревал своего делового партнера — Утера Пендрагона.
— Что?!

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Артур
Мерлин, поговори со мной.

— Артур!
— Не сейчас, Моргана. Отс… ост… отвали!
— Ты пьян?
— И что с того? Почему ты так удивляешься? Раньше тебя это не волновало.
— С тех пор как ты встретил Мерлина, я редко видела тебя в таком состоянии.
— А теперь у меня нет Мерлина!

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Неизвестный номер
Здравствуй, Мерлин. Это Моргана — сестра Артура. Он сейчас переживает не самые лучшие времена, и, если Артур тебе хоть капельку небезразличен, перезвони, пожалуйста. Нам лучше встретиться и обсудить сложившуюся ситуацию. Я переживаю за вас обоих.

— И что теперь, Мерлин?
— Я не знаю, Уилл. Я запутался. Я так запутался…

Кому: merlinandyesitisnotajoke
От кого: onceandfutureking
Тема: (без темы)

Мерлин, умоляю прочесть это письмо до конца!
Если ты всё же продолжил читать, то знай — я люблю тебя. Да, я — Артур Пендрагон — главная задница твоей жизни — люблю тебя, Мерлин Эмрис. С того самого момента, когда ты неловко упал на меня в самолете — тогда, помнишь? Ты случайно коснулся моего запястья — и мою кожу будто обожгло! Но это было приятное ощущение. А ещё мне показалось, что моё сердце замерло. Я смотрел на тебя и не мог поверить в собственную удачу. Красивый парень, который застенчиво улыбнулся мне, извинился и сел рядом, очевидно, являясь моим соседом на этот полёт. В тот день я бросил невесту прямо в день свадьбы, я не говорил тебе этого — боялся осуждения. Но это было словно наваждение. Я знал, что, женившись, предам кого-то. Кого-то, кого ещё не встретил. И вдруг появился ты.
Я не умею писать письма. Совсем. Это, вообще, самое длинное моё письмо, потому что даже деловые письма за меня печатает мой секретарь. Но ты должен знать, что в Ливерпуле я не врал тебе. И сейчас не вру. Да, мы не идеальны. Я не стал великим футболистом, как мечтал в детстве, ты всё ещё покоряешь научный мир (и я верю, что твоя диссертация произведёт фурор). Я не всегда держу обещания, я облажался тысячи раз. Но я отчетливо помню, как ты стонал подо мной на том диванчике в Ливерпуле и просил меня быть рядом. И я хочу быть рядом с тобой. Всегда! Не только в постели! Я хочу разделить с тобой жизнь.
Моргана рассказала мне о том, что сотворил отец. Это просто ужасно! Я серьёзно поговорил с ним. Он утверждает, что раскаивается в содеянном. Думаю, это сущая правда — я никогда не видел его таким жалким. Отец сказал, что сожалел об этом всю свою жизнь и уже три года как прилагает все усилия, чтобы отыскать твоего отца. Кажется, у него появились кое-какие зацепки в Австралии. Я собираюсь туда вылететь на следующей неделе.
Мерлин, ты не можешь бегать от меня вечность. Мы оба знаем, что не выдержим долгой разлуки. Помнишь, как ты звони и писал мне, когда мы были на разных концах света? А ведь нас тогда разделяло всего лишь расстояние…

P.S. Я люблю тебя, Мерлин Эмрис. Вот так вот — влюбился в одно касание.

Мерлин прочёл пришедшее на электронную почту письмо и судорожно втянул воздух, как телефон оповестил о входящем сообщении.

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Артур
Мерлин, я стою прямо под твоими дверьми. Открой, пожалуйста.

И ещё одно.

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Артур
Я принёс вино.

И ещё.

Вам пришло одно текстовое сообщение от: Артур
Давай начнём всё с начала?

Мерлин улыбнулся и, чуть не упав со стула, помчался открывать дверь. Артур стоял перед ним в костюме, с коробкой в руках и самым воодушевлённым выражением лица, на которое был только способен. Мерлин прислонился к косяку и придирчиво оглядел его с ног до головы. Всё же он скучал…

— Мерлин… — начал было Артур.
— Я тут понял, что ни разу ещё не был в Австралии, — поспешил его прервать Мерлин и втянул улыбающегося Артура внутрь.
Мерлин положил руку на грудь Артуру — туда, где находится сердце.
— У меня оно тоже остановилось…
— А потом отдышалось немного…
— …И снова пошло, — закончил Мерлин, притягивая Артура для поцелуя.

________________________________
*Amuse-toi bien — хорошо развлечься (фр.).

@темы: Arthur's team, Фик, drama, Arthur/Merlin OTP fest 2014, romance, PG-13

Название: First Day Of My Life
Автор: Merlin`s Team
Бета: Merlin`s Team
Пейринг: Артур/Мерлин
Жанр: слэш, романс, мистика, модерн-ау.
Рейтиг: PG
Cлов: 6 751
Саммари: Мерлин - медиум, он может общаться с мертвыми.
Артур - один из тех, кого называют "охотником за призраками".
Если первый полагается на свое шестое чувство, то второй доверяет лишь тому, что можно обосновать научным путем. Получится ли у них сработаться в одной команде? Или же разногласия в методах помешают им в расследовании необъяснимых паранормальных явлений в замке Шато де Пьерфон.
Тема: Модерн.Романс

Пролог.

После суперлуния в августе 2014 года в замке Шато де Пьерфон стали происходить необъяснимые события: людям в залах, открытых для посещения, становилось не по себе, многие жаловались на упадок сил, некоторые даже падали в обморок. Персонал замка говорил о похожих симптомах, к тому же охранник, остававшийся дежурить в ночную смену, не раз слышал подозрительные шумы и звон разбитой посуды, смех и печальную мелодию, которую будто кто-то играл на скрипке.
В итоге хозяин замка Марк де Трюне, потомственный граф, нес существенные финансовые потери и прекрасно понимал, что если ситуация не изменится, то ему придется выставить замок на продажу. Его жена Виктория предложила пригласить экстрасенса, чтобы тот прекратил всю эту чертовщину или же подсказал, к кому им обратиться и как дальше быть. Что если их жизни находятся под угрозой? Виктория не желала переезжать из любимой спальни замка в гостиницу в городе, поэтому Марк оставался рядом, когда как персонал замка отказался ночевать под одной крышей с призраками.
Идею пригласить помешанного на эзотерике шарлатана (все они таковыми и являются, лишь бы не работать) Марк не приветствовал, но и перечить жене не стал, поступив еще и по-своему. Граф – скептик и прагматик по природе, поэтому решил, что им не помешает еще и рациональная точка зрения специалиста по паранормальным явлениям, их в народе еще называли «охотниками за призраками». Пускай приедет, установит свои приборы, видеокамеры и что там ещё и выяснит происхождение подозрительных звуков, и на себе проверит, так уж ли серьезна проблема. Или же никаких доказательств не обнаружится и можно будет со спокойной совестью говорить о том, что виновато чье-то богатое воображение. Потому что сам граф ничего не видел и не слышал, правда, жена частенько жаловалась ему на головные боли. Но причем тут призраки? Скорее всего, ей просто нужна поездка на море, шоппинг и всякие там женские процедуры для лица в салонах красоты.
- Дорогая, только нам все же придется оставить замок на несколько дней, пока будет проводиться расследование, ты ведь это понимаешь? Эти двое приезжают уже завтра.
- Понимаю. Надеюсь, все это не затянется… - Виктория тяжело вздохнула и выключила лампу на прикроватном столике.

***
- Какого хрена?! – Артур зло опустился на кровать. Кроваво-красный балдахин покачивался от ветра. Окно в спальне оказалось открытым, и закатные лучи солнца проникали внутрь. Молодой человек не любил, когда возникали сюрпризы, а особенно в отношении его работы. А сейчас и случилось подобное: помеха в образе тощего парнишки в черном пальто, считающего себя медиумом, раздражала. И о чем думали хозяева замка, когда пригласили его? Пустая трата денег только. Видно же, что этот… как там его? Мерлин… далек от понятия реальности. И будет только путаться под ногами, мешая настоящему исследованию. Бледный, со странным взглядом: один глаз у медиума был серый, другой какой-то синевато-дымчатый. Линзы что ли? Скорее всего, напялил для создания пущего эффекта. Шизофреник какой-то. Таких Артур повидал немало в своей сфере деятельности. И все же отказываться от предложенной работы он и не думал. Деньги заплатят в любом случае, Марк де Трюне ему это гарантировал и заверил письменным договором. Поэтому Артур, стиснув зубы, начал разбирать сумки с оборудованием - необходимо подготовиться к предстоящей ночи. А в том, что она будет долгой, парень даже не сомневался. Мысленно он пообещал себе, что постарается держать руки при себе и не придушить экстрасенса… ну, по крайней мере, не сразу.

***

Мерлин - медиум, экстрасенс в пятнадцать лет пережил клиническую смерть, после которой начал видеть потусторонний мир, попросту к нему стали являться тени умерших людей. Он слышал их голоса, видел воспоминания затерявшихся между мирами душ. Поначалу открытие в себе экстрасенсорных способностей привело Мерлина в ужас, да что там, голову разрывало от чужих эмоций, а ночами невозможно было спать из-за жутких снов, он месяцами не выходил на улицу, пропускал занятия в школе и отказывался есть. Мать Мерлина пробовала обращаться к специалисту, но тот хотел упечь ее сына в психиатрическую клинику, и Хунит поняла, что лучше оставить все как есть и уповать на время. Сумасшедшим она своего мальчика не считала, так как он действительно «видел» и «слышал». В этом она убеждалась постоянно. Как-то раз сын заговорил в точности как ее умерший муж, теми же словами и с той же интонацией. Женщина долго потом отходила от случившегося, приводя себя в чувство успокоительными настойками.
Со временем Мерлин осознал, что должен научиться управлять своим даром, и около года провел в медитации в хижине в лесу вместе с учителем, который наставлял его на пути мага; вместе они изучали различные эзотерические практики и направления. И все же Мерлина больше тянуло к потустороннему миру. Он не стал белым магом, хотя и знал методы управления силами вокруг и внутри себя. Впрочем, по темной дороге Мерлин тоже не пошел, а решил помогать людям, потерявшим близких, запутавшимся в собственных мыслях, чтобы они могли скинуть с себя груз скорби и печали.
Вскоре прослышав о способностях Мерлина, к ним в дом потянулись люди - в их маленьком провинциальном городке скрыть что-то от соседей было невозможно. Когда Мерлину исполнился двадцать один год, он изъявил желание поступить в Сорбонну - университет в Париже. Во-первых, потому что хотел уехать из тесного городка, а во-вторых, во Францию его тянуло уже давно.
Отучившись по специальности «археология и история искусства», Мерлин остался жить в Париже, и даже не думал уезжать из столицы. За время учебы он стал известен в эзотерических кругах города, а вскоре о нем узнала и вся Франция. Мерлин принял участие в реалити-шоу «Экстрасенсорный круг», где соревновались между собой маги, колдуны, шаманы и те, кто считал себя посвященными в мир, скрытый от большинства людей. Взяв главный приз, Мерлин доказал остальным, что он в свои двадцать пять лет уже может многое. Но если к тебе приходит известность, то с ней появляются не только деньги, но и дополнительное беспокойство. Мерлин нанял секретаря для записи на личный прием: сам он не любил шумные сборища, а особенно терпеть не мог вести беседы с неадекватными фанатами.
За несколько месяцев до августовского суперлуния Мерлин почувствовал, что скоро начнется что-то бесконтрольное. У живых людей начнет сносить крышу по любой мелочи, обострятся нервные срывы и возрастет смертность. Но больше его беспокоила ситуация с миром мертвых - могут открыться ненужные порталы, из которых всякая нечисть хлынет наружу. И не все люди, обладающие хоть каким-то экстрасенсорным даром, смогут противостоять этой разрушительной энергии… С Мерлином случилось нечто похожее, но после недельной так называемой «ломки» он смог почти полностью восстановить свою защиту, хотя далось это ему тяжело. Он сильно похудел, под глазами появились черные круги размером с блюдца, бледность, казалось, навсегда поселилась на щеках. К тому же Мерлин не мог согреться, холод, словно пришедший из глубин кладбищенской земли, сковывал по рукам и ногам. Приходилось тепло одеваться и выглядеть полным идиотом, выходя на улицу в пальто в середине августа. Впрочем, Мерлину было глубоко плевать на мнение окружающих. А после последствия суперлуния, когда его правый глаз поменял цвет, смотреть ему в лицо мало кто осмеливался.
А потом поступил заказ из замка Шато де Пьерфон в пригороде Парижа от супруги графа Марка де Трюне. Мерлин не сразу согласился, поскольку подкоркой чувствовал: ему придется там нелегко. Вдобавок, холод все еще не оставил его, то и дело накатывая новой волной, заставляя зябко кутаться в шерстяную одежду.
На месте оказалось, что беспокоиться ему следовало не только из-за потусторонних сил. Светловолосый молодой охотник за призраками Артур с этим пренебрежительным взглядом голубых глаз ясно дал понять, с каким отношением Мерлину придется мириться. Волновало ли это? Совсем нет. А вот царящая на территории замка атмосфера сразу заставила медиума «включить» все возможные способы энергетической защиты. Что-то сильное, наполненное густым мраком, потянулось к нему, заскребло по ребрам, сжало свои ледяные лапищи на горле. Мерлину удалось ослабить нападение и не упасть прямо перед хозяевами на мостовую внутреннего двора замка, хотя он был близок к этому позорному событию.
Марк и Виктория уехали спустя полчаса. Мерлин решил, что им с Артуром, хотят они того или нет, придется разобраться с тем, как они будут работать этой ночью. Поэтому он направился искать охотника, который занимался тем, что закреплял по всем залам оборудование: от микрокамер до специальных микрофонов, устанавливая еще какую-то неизвестную Мерлину технику, впрочем, в этих делах он был совершеннейший ноль, поэтому даже и не пытался узнать, для чего та или иная хреновина предназначена.
Артур обнаружился в одном из коридоров замка, где возился с множеством проводов.
На Мерлина он глянул мельком, явно не желая вступать в разговор. Весь замок был уже час как обесточен. Оборудование работало от электрогенераторов, привезенных охотником за призраками.
Медиум же встал около окна, прислонившись спиной к стене, и внимательно наблюдал за Артуром. Нет, он и не думал как-то сканировать пространство вокруг парня, слишком сильно его заботила своя жизнь, которая на данный момент подвергалась опасности, поскольку темные силы решили не ждать, когда на часах пробьет полночь, как обычно это показывают в фильмах.
Мерлин быстро снял рюкзак и достал из него черную свечу, словно одержимый он старался делать все максимально быстро. Зажег пламя, присел на корточки, закрыл глаза и погрузился в нахлынувшие ощущения.
Артура напрягало то, что ему приходилось терпеть этого психопата, поэтому подсоединив оборудование и решив, что уже пора начинать, посчитал должным высказать Мерлину пару своих замечаний на тот случай, если парень решит вмешаться в процесс исследования и все испортить. Оглянувшись, Артур увидел, что экстрасенс уже «включился» в какой-то ритуал, явно спертый из очередного сериала про сверхъестественное. Пламя черной свечи металось из стороны в сторону (сквозняк, по ходу дела), самого Мерлина трясло, как в лихорадке. Разве что глаза он не закатывал. Артур забеспокоился, вдруг с парнем случился припадок, и он прямо здесь склеит ласты. Только этого не хватало в его послужном списке! Смерти на расследовании!
- Эй, ты там как? – решился подойти ближе Артур.
Парень ничего не ответил, только широко распахнул глаза, в которых тонула реальность, затягивая в опасную, болезненную и шокирующую синеву. Артур отшатнулся. Что здесь происходит такое?! Никакие линзы не способны давать зрачкам такой эффект. Температура в коридоре резко упала, по позвоночнику прошел нервирующий холод, словно кто-то коснулся мокрыми кончиками ледяных пальцев. Охотник быстро кинулся к приборам, чтобы зафиксировать обстановку. Включив видеокамеру, он направил ее на термометр, показывающий, как цифры резко стали уменьшаться.
Охренеть! Только об этом и мог думать Артур. Мерлин внезапно вскочил, в его руке сверкнул нож, и парень стал "резать" им пространство перед собой. Господи, откуда у него оружие? Поранится еще ненароком, безумный! Артур повесил камеру на плечо, раздумывая, чего делать с экстрасенсом.
- Их слишком… много, - наконец заговорил Мерлин. – Они повсюду, словно их кто-то позвал и не дает вырваться!
- Они? – недоуменно прошептал Артур и включил диктофон. Если появились призраки, то возможно, ему удастся записать шумы или голоса. Хотя Мерлину он не верил. Вдруг понижение температуры связано с чем-то другим, и этому позже найдется рациональное объяснение?
- Невозможно… Нельзя сейчас вторгаться! - Мерлин опустился на колено и затушил свечу. – Нужно уйти отсюда! Быстрее! – он схватил рюкзак.
- Чего? – Артур не собирался покидать столь хорошее место. Ведь здесь прекрасная активность необъяснимых явлений. – Если «они», я имею в виду призраков, действительно здесь, то я могу задать им вопросы, и возможно, получу на них ответы. Это и есть работа, ради которой я здесь!
- Послушай, за тобой стоит около пяти фантомов, теней, призраков, называй, как тебе угодно. И поверь, лучше тебе с ними не общаться. Им хреново настолько, что они способны… - Мерлин запнулся и замолчал на пару секунд, словно настраивался на только ему ведомую волну. - Нет времени объяснять, нам надо на улицу! Покинуть это место! Давай, живее! Я поставил защиту, это их пока сдержит, и они не увяжутся за нами! – медиум схватил Артура за руку и с такой силой сжал, потащив прочь из коридора к лестнице, что охотник даже забыл о сопротивлении, удивившись напору Мерлина. А он совсем не так прост, как показался Артуру сначала, а ведь при встрече произвел впечатление загнанного, замерзшего зверька.

Оказавшись во дворе замка, Мерлин резко остановился, Артур перевел дух и, высвободившись из хватки ледяных пальцев, зло бросил:
- Так и знал, что от тебя будут одни лишь неприятности! Я не собирался участвовать в твоих шизофренических заскоках! – снова включив видеокамеру, настроенную в режиме ночного видения, Артур раздумывал, почему дал увести себя из коридора. Этот Мерлин странно на него влиял. – Ты как хочешь, а я обратно! Ночь не такая длинная…
Мерлина колотило, он сжимал в ладони рукоять ножа и смотрел куда-то в пустоту. Черно-белый экран монитора видеокамеры создавал некое выпадение из привычного мира, из-за этого лицо медиума выглядело устрашающим. Артур даже задышал чаще, а его ноги словно приросли к месту. Неужели он такой внушаемый? Артур корил себя, не понимая, с чего вдруг с ним случились такие перемены? Ведь он работал довольно долго, считался профессионалом в своей области и никогда не поддавался на провокации, все подвергая сомнению и ища разумные причины того или иного события или состояния. Но тут, судя по ощущениям, было нечто иное, пока необъяснимое. Многие охотники за призраками полагались еще и на свои чувства, понимая, что их нельзя списывать со счетов и необходимо указывать в итоговом анализе по результатам прошедшей ночи исследования.
Артур испытывал на себе некую силу, нет, его никто не трогал, и холод пропал, но волосы на голове зашевелились от обострившегося чувства опасности, словно его взяли в невидимые тиски.
- Да что тут за херня творится? – прошептал он, разозлившись, обращаясь к Мерлину, который, наконец, убрал нож и повернулся к нему. – Ничего не понимаю.
- Это нечто идет из подземелья, тут должны быть какие-то захоронения…
- Склеп. Я там был, когда камеры устанавливал… Ничего такого не заметил. Все обычно, затхлый запах… О чем ты? Тебе пора выключить воображение и не путаться под ногами!
- Точно! – Мерлина словно осенило, он даже оживился, пропуская мимо ушей гневные слова в свой адрес. – Дай мне свою руку!
- Зачем?
- Нужно, раз я прошу.
К Артуру начало возвращаться привычное состояние спокойствия, он решил понаблюдать, а потом уже делать выводы. Хотя к Мерлину он относился все так же с присущим скептицизмом и недоверием, а руки чесались от желания схватить и потрясти паренька как тонкоствольное деревце, так, чтобы как листья по осени с него слетела напускная таинственность, в которую Мерлин закутался с головы до ног.
Медиум взял его за руку, и Артура охватил озноб, пробежав по телу мелкими иголочками. Интересно, этот парень изо льда что ли? Артур не видел в темноте, но по ощущениям понимал, что Мерлин смотрит на него, не отрывая взгляда. Они были почти одного роста, Мерлин чуть повыше, он стоял совсем близко, и чтобы прогнать холод Артур закрыл глаза и постарался думать о чем-то согревающем… Словно из ниоткуда во внутреннем взоре возникла картинка: смеющийся Мерлин в клетчатой рубашке за рулем… Черные волосы развевал встречный ветер из приоткрытого окна. У Мерлина такая чарующая улыбка, прогоняющая боль и все страхи… Деревенская дорога… На зеркале у лобового стекла болтаются какие-то амулеты с рунами, кажется… И тут Артур понял, что сидит на пассажирском сиденье рядом и держит Мерлина за руку…
Образ растаял так же быстро, как ворвался в разум.
Открыв глаза, Артур отшатнулся. Мерлин отпустил его руку и отошел.
- Теперь мне ясно, почему… - тихо произнес он, голос его был чуть слышен, как ветер, истончившийся перед появившейся преградой.
- Что тебе ясно? – поспешил развеять мысли об увиденном Артур, стараясь не зацикливаться на том, как такое возможно, что он видел себя и Мерлина при том, что с парнем он знаком всего несколько часов. И тем более не мог знать, как тот улыбается.
- За тобой стоит фантом твоей матери, поэтому у тебя такая сильная защита. И ты хоть и чувствуешь что-то, но тебя не трогают… Боятся…
- Моя мать? – Артуру стало совсем не по себе. Его мать умерла при родах, подарив ему жизнь, и он не знал ее. И постоянно жил с ощущением тоски в сердце. – И что это значит?
- Она тоже была наделена способностями… - уверенно произнес Мерлин. – Поэтому твою защиту пробить нелегко, и все же реально… если у призрака собрано достаточно сил на это.
- Подожди, - Артур засуетился. – Ты хочешь мне сказать, что моя мать была экстрасенсом?
- Ведьмой, ведуньей… Называй, как тебе удобно. Да. Одной из нас.
- Я не верю в эту чепуху, - покачал головой Артур, собираясь с силами, отрицая то, что нельзя проверить на практике. – А особенно не верю твоим словам. Сказать можно все, что угодно! То, что ты думаешь, будто видишь призраков, не значит, что это правда. Ты превращаешь мою работу в фарс! Я трачу свое время на тебя, и меня это начинает бесить по-настоящему!
- Твою работу? Я ничего не делаю такого, похоже, ты забыл, что я тут тоже не просто так оказался… Тебе стоит прислушаться к тому, что я говорю, нам действительно опасно находиться внутри замка долгое время… - Мерлин сложил руки на груди, пытаясь согреться, сентябрьская ночь уже полностью вступила в свои права. Артур беспокоил медиума как закрытая заклинанием от чужих глаз магическая книга, потому что дух матери не только оберегал сына, но еще и блокировал информацию, не выходя на контакт. А такое с Мерлином, если подумать, случалось совсем редко.
- И что, я должен все бросить, потому что ты мне запретил? – усмехнулся Артур. – Глупости какие… Ты мне никто и через несколько дней исчезнешь из моей жизни. И только эта мысль греет душу, если честно…Ты мне не нравишься, чего уж скрывать. Такие, как ты, везде суют свой нос и думают, что наделены чем-то, в то время как на деле…
- Подожди, - перебил парня Мерлин. – А как я узнал, что твоя мать умерла?
- Догадался, просто повезло… - пожал плечами Артур.
- Ясно, но я докажу тебе обратное… - Мерлин развернулся и пошел прочь от Артура к одному из входов в замок.
- Эй, ты куда?! – крикнул вслед Артур. – Ты же только что уверял меня, что туда нельзя!
Мерлин скрылся в темноте, прекрасно в ней ориентируясь без какого-либо освещения. Охотник сжал в руке фонарик. Мерлин если не псих, то самый настоящий идиот, раз слова у него с делом расходятся. Пришлось поспешить за ним, чувствуя, как нарастает тревога где-то в животе.
Мерлин шел на запах, его вели призраки, окружившие со всех сторон, и все они создавали в голове медиума рой голосов, на самом деле больше мешая, чем помогая. Они молили о помощи, кричали, и все хотели одного: получить свободу от той, которая их призвала. Медиум видел его четко, слишком ярко и это заставило его приостановить шаг… Фантом женщины даже после смерти владел черной магией, а сейчас являлся источником, открывшим портал в мир мертвых…
На лестнице, ведущей к подземельям, Мерлин остановился, схватившись за перила… Мир качнулся перед глазами, в горле запершило и стало подташнивать… Но его продолжало тянуть вниз, к склепу, туда, где все и началось. Остановить, он должен остановить ее! Мерлин знал, что отступать поздно: очередное полнолуние намечалось на завтрашнюю ночь, и тогда ведьму уже ничто не остановит, и начнется самый настоящий ад, и одной жертвой явно не обойдется.
Артур догнал Мерлина, подхватил со спины, не дав приложиться лбом о каменный пол.
- Очнись! Что с тобой?! Ты в порядке? – охотник осветил фонариком лицо парня, который еле стоял на ногах и весь покрылся испариной. – Ты припадочный что ли?!
- Уйди… отсюда… - выдавил из себя Мерлин, восстанавливая дыхание. Почему-то прикосновение Артура вернуло ему силы, и пространство вокруг перестало кружиться.
- Ага, размечался! – Артур приобнял Мерлина, поддерживая. – Ты тут сам точно не справишься… Я думаю, тебе вообще лучше прилечь, но, похоже, ты упрямее меня.
Мерлин издал смешок, подумав, что Артур чертовски верно это подметил.
- И в этом ты прав… Мне уже лучше, - он выпрямился. – Можешь меня не держать больше.
- Хм… - Артур с сомнением покосился на него, но руки убрал. И отметил, что сделал это с сожалением. – Так что произошло? Снова станешь мне про воздействие призраков втирать?
- С тобой невозможно разговаривать, - вздохнул Мерлин, доставая из кармана сигарету.
- Ты куришь? – изумился Артур, наблюдая за тем, как парень щелкает зажигалкой.
- Только если это необходимо… Как вот сейчас. Думаешь, это простой табак?
- А, ну да… Ты же из этих, чеканутых, еще и шаманишь…
- Настроиться помогает… - Мерлин выпустил облачко дыма.
- Пахнет ужасно, - поморщился Артур. – Ладно, что мы делать будем?
- Мы? – теперь пришла очередь Мерлина удивляться.
- Да, потому что от тебя не избавиться, ты ведь намерен переть в этот склеп? Ну вот… а мне все равно надо там отработать, сделать пару снимков, сеанс записи на диктофон провести…
- А ты начинаешь мне нравиться, Артур, - Мерлин затушил сигарету о стену и сунул бычок в карман пальто, а затем улыбнулся. По-настоящему. Точь-в-точь как видел Артур в том странном… видении? Он прикрыл глаза, что за ерунда с ним происходит? Неужели помешанность на магических штучках заразна? Или это начало какой-то редкой формы психического расстройства?
- Не спеши с выводами, не забывай, что я не верю в твои способности, - Артур постарался сделать тон голоса как можно более равнодушным, надеясь скрыть возникшее вдруг волнение. – Хватит болтать. Давай лучше спускаться…
- Подожди, - остановил Артура медиум. – Я понимаю, ты можешь отказаться, но мне нужно для дела, и хоть ты в это не веришь, но прошу тебя помочь мне…
- О чем ты? – Артур в замешательстве остановился на ступеньках лестницы.
- Фантом твоей матери… Он… - Мерлин помедлил, а потом все же решился высказать то, что думал. – Он поможет мне сохранить силы, я как только коснулся тебя, ощутил энергию. Поэтому разреши мне держать тебя за руку, пока мы будем внизу?
Не ожидавший такого поворота событий Артур замолчал, раздумывая. А может быть так, что Мерлин просто подкатывал к нему? И все эти разговоры про дух матери лишь предлог? Артур отогнал эти подозрения прочь. Чушь. Но просьба показалась ему слишком странной.
- Эм… Тебе не кажется, что это уже перебор?
- Я так тебе неприятен? – в голосе Мерлина прозвучала печаль. Артур не видел его лица, но понял, что отказ вышел слишком резким. И стало как-то не по себе.
- Нет, дело совсем не в этом…
- Хорошо, я не настаиваю. Пошли… - сверкнуло лезвие металла, Мерлин снова достал нож.
Артур выключил фонарик и направил видеокамеру прямо перед собой. Чувство вины из-за того, что он отказал Мерлину, отчего-то вдруг неприятной волной прошлось по телу и поселилось в груди. Может, стоило позже поговорить с ним и объяснить, что причина в другом?
Реальность разворачивающихся событий путала мысли. Артура все еще сбивал с толку тот момент, когда Мерлин взял его за руку. Возникший в сознании образ-видение, в котором они с Мерлином были вдвоем, казался таким ярким и родным, словно являлся воспоминанием из жизни, ее неотъемлемой частью… И все же, что это было?

Как только он оказался в подземелье, Мерлин остановился; он был здесь впервые, в отличие от Артура, но прекрасно знал куда идти. И в какую сторону свернуть дальше, чтобы войти под своды древнего склепа. Она звала его. Ведьма. Ее голос обладал неким гипнотизмом, остальные призраки стояли рядом, но померкли в сознании Мерлина, в то время как потусторонняя энергия умершей женщины отдавалась в висках пульсацией. Фантом звал его...
- Ты чего застыл здесь? Нам дальше надо, - Артур прошел мимо. – Склеп совсем рядом.
Мерлин стиснул зубы, боясь отвлечься на разговор и потерять контроль над защитным блоком вокруг себя. Ведьма знала, что на ее территорию пришел не просто человек, а тот, кто мог ее слышать и общаться с ней. Подавив телесную слабость, Мерлин заставил себя пройти под аркой.
Зал не был широким, он представлял собой прямоугольник. С правой стороны тянулись гробницы умерших предков семьи де Трюне. Слева шла стена.
- Я установил камеру в центре, - донесся приглушенный шепот Артура. – Давай, я сначала проведу свое исследование, а ты веди себя тихо и не разговаривай, понял? – он обратился к медиуму, замершему возле самой дальней гробницы. Тот не ответил, и Артур посчитал молчание знаком согласия, не зная, что парень уже погружен в себя и борется с невидимым врагом.
Мерлин не мог ответить, так как уже пытался разобраться с потоками силы, которыми дух женщины окутал его. Она была могущественной при жизни, и ее похоронили заживо. В наказание. Ее злость и обида не давала ей покинуть этот мир, уйти в другие пласты эфира.
«Тебе не место здесь», - Мерлин пытался вытеснить фантом, ощущая, как холод пробирает с головы до ног, пробуждая болезненные очаги по всему телу. Температура резко понизилась. Мерлин старался не терять концентрации, но что-то уже пошло не так, он чувствовал это. И предвидел, еще там, на лестнице… Знал, что сил может не хватить в борьбе с тенью, наполненной черной магией, но остаться в стороне от всего этого не мог, нужно было все же сделать попытку.
«Напротив… Я должна возродиться!»
«Я не допущу этого… Ты ведь знаешь…»
«Не допустишь? - ведьма засмеялась. – Ты уже в шаге от провала, не ври себе… Твоя судьба освободить меня!»
«Никогда!» - Мерлин задействовал все силы, «включив» все знания, которыми владел. Стремительно опустившись на колени, он достал из рюкзака черную свечу, поставил на гроб, зажег ее и стал рисовать углем рисунок из собрания пентаграмм, звезд и кругов, при этом произнося вслух путаное заклинание. Нельзя допустить, чтобы фантом подчинил его себе, тогда он подвергнет всех настоящей опасности. Быстрее… быстрее! Мерлин торопился, его руки дрожали, а в глазах мутнело. Ведьма лишала его сил и зрения…
- Мерлин, но я же просил! – Артур недовольно повернулся в сторону парня, который что-то бормотал себе под нос и водил ножом над свечой. – Господи, что за..? – охотник подошел ближе и смог заметить, как медиум порезал себе ладонь, капли крови упали на каменную крышку гроба, где было что-то нарисовано. Артур не мог понять, что за ритуал там проводил Мерлин, но это точно уже было ненормально. – Эй, заканчивай с этим! Не хватало тут еще тебе инфекцию подхватить! И вообще, мы же договарива… - обращение Артура прервал истошный крик Мерлина, потом медиума как будто что-то отшвырнуло и прижало к стене, лезвие со звоном упало на пол.
- Это уже не смешно! – Артур подскочил к парню, пытаясь схватить за плечи, но тот ушел от захвата и кинулся к ножу. На лицо Мерлина было страшно смотреть - что-то бесовское было в нем. Схватив рукоятку, Мерлин поднял лезвие и с яростью пошел в сторону охотника. Сомнений не оставалось: этот псих намеревался убить его.
По-настоящему охреневая от того, что творится, Артур ринулся вперед, зная, что лучшая защита - это нападение, а армейские приемы ещё свежи в памяти. Выбив из рук Мерлина нож, он прижал парня к стене. Но что-то здесь было не так… Артур вдруг интуитивно осознал, что даже если обезоружить Мерлина, это ничего не даст. Чувство опасности ударило в мозг яростной волной. Заранее мысленно извинившись, Артур вырубил парня. Подхватив начавшего оседать Мерлина, Артур покачал головой и вдруг заметил, что порез на ладони медиума исчез. Не поверив своим глазам, он на всякий случай проверил и другую руку. Чисто. Похоже, что списать это на галлюцинации он не мог. Где же рациональное объяснение? Значит, в замке действительно творилась какая-то паранормальная дурь. Если что-то и обитало здесь, какая-то сущность, то, похоже, именно она заставила Мерлина съехать с катушек. Придется разобраться, но для начала лучше покинуть склеп. Артур схватил рюкзак, быстро покидал туда вещи Мерлина, и взяв парня на руки, поспешил к выходу.

Боясь очередных попыток Мерлина совершить необдуманные поступки, Артур решил, что лучше всего связать его, от греха подальше, как говорится.
Положив связанного парня на кровать в одной из спален, Артур направился вниз, чтобы включить свет в замке. Раз уж все равно расследование пошло в эту ночь наперекосяк, нет смысла и дальше оставаться в полнейшей темноте. Повернув рубильник, Артур удивился, когда ничего не произошло. Он щелкнул выключателем туда-сюда - глухо. Не, ну это бред какой-то! Не мог же он сломаться?! Повозившись еще где-то минут десять, Артур плюнул на все и поспешил вернуться к Мерлину, захватив внизу мощный фонарь и сумку с провизией.
В комнате наверху электричество тоже не включалось. Оглянувшись, Артур заметил подсвечники с воткнутыми туда свечами. Он зажег их, чтобы зря не тратить батарею фонаря, который вдруг начал работать с перебоями: то светил, то нет.
Мерлин лежал на постели неподвижно, на щеке виднелась ссадина. «Это я его так?», - Артур ощутил вину. Он не хотел причинять боль и испытывал еще и беспокойство за состояние молодого человека, хотя почти не знал его. Что это был за припадок? И повторится ли он вновь? Может, стоило обратиться за помощью к местным, найти врача?
Мерлин и когда находился в сознании, выглядел едва живым, а сейчас на него страшно было смотреть, казалось, что он мертв. Артур похолодел, предположив худшее и обогнув стул, подошел ближе. Господи, да он как ледышка! И все же дышал… Нужно же что-то делать! Артур сжал кулаки, отойдя к окну, не отводя взгляда от Мерлина, и что-то подсказало, что спасти его мог только он – Артур.
Повернувшись спиной к Мерлину, Артур закрыл глаза, считая про себя до десяти, пытаясь успокоиться и принять взвешенное решение. Лучше отвезти парня в больницу. Да. И это будет правильно, говорил рациональный голос внутри. Но другой голос более настойчиво твердил, что нельзя этого делать. Артур действительно начинал верить, что помощь здесь нужна уже ему самому, и при том одним разговором с психиатром он может и не отделаться… И тут Артур открыл глаза и… увидел ЕЕ… И его по-настоящему поглотил страх, пробрав до самых костей, он еще никогда не чувствовал такого эмоционального шока, как в эту минуту. В огромном зеркале, стоявшем напротив кровати, отражался не Мерлин, а жуткая старуха с длинными седыми патлами и крючковатым носом, с безобразными руками, покрытыми шрамами, у нее отсутствовал один глаз, а другой заплыл под морщинами, избороздившими все лицо. Она словно сошла с афиш низкопробных фильмов ужасов. Артур обернулся назад, но увидел лишь всё того же Мерлина: бледную кожу, темные волосы и гримасу боли на лице, словно он боролся с чем-то внутри себя. Артур нутром ощутил, что если Мерлин очнется, то это будет уже не он, а эта противная ведьма из зеркала. Но что он мог предпринять? Если это все плод воображения, то надо срочно валить отсюда, а что если нет? То тогда Мерлин обречен. Артур начинал верить, что все это время обманывался он сам и зря отрицал сверхспособности Мерлина. Но ведь и повода усомниться в собственной точке зрения у него не было! Он никогда не сталкивался с настоящими экстрасенсами. Да, Артур слышал шорохи, отмечал понижения температуры и записывал чужие голоса на пленку, но и только. А человеческая психика могла играть с хозяином в кошки-мышки. И все же… какой же он был кретин, что не позволил Мерлину взять себя за руку! Теперь надо срочно спасать положение вещей! Но вот как?! Артур - настоящий чайник в эзотерике, только слышал об этом, а о практике и говорить не приходилось. Про экзорцизм он знал только из фильмов ужасов.
«А вдруг мама на самом деле рядом?» - пронеслось в мыслях Артура.
Артур присел на постель, накрыл ладонями связанные руки Мерлина, стараясь поделиться теплом, идущим от самого сердца.
- Держись, прошу, не сдавайся, Мерлин… Ты ведь сильный, я… Прости, что не верил тебе.
Мерлин не двигался, не издавал ни звука, а Артур кусал губы в бессилии. Нежить, захватившая тело медиума, словно почувствовала, что ее хотят изгнать, и то ли сила матери Артура, то ли иные причины послужили последующим событиям, но Мерлина выгнуло дугой, его глаза широко раскрылись, и он прошипел:
- Думаешь, раз она с тобой, ты вернешь его?! Ха-ха… Глупец! Ты – никто, и вскоре поплатишься своей жизнью!
Веревки натянулись, и казалось, что ведьма вот-вот освободится, и тогда уже они оба будут обречены. Артур понимал это, он не отпускал руки Мерлина и шептал:
- Мама… что мне делать? Помоги мне! Я не справлюсь без тебя…
Оглянувшись на зеркало, Артур решил попытаться, он уже понял, что оно является порталом в потусторонний мир, а значит, изгнать ведьму с его помощью возможно. Вот только Артур сомневался, что если он просто поднесет к зеркалу Мерлина, и тот отразится в нем целиком, все получится. Такое бывает лишь в кино. Надо что-то еще… Но вот что? Внезапно будто что-то щелкнуло внутри, и Артур уже знал, словно ему в мозг вложили информацию. Теперь оставалось действовать как можно быстрее, потому что ему придется отпустить Мерлина на некоторое время, которого может быть достаточно, чтобы колдунья полностью освободилась от веревок.
- Я сейчас… Потерпи, Мерлин, скоро все закончится, - произнес Артур.
- Он не слышит тебя, ублюдок! – завопила голосом Мерлина старуха.
- Ты слышишь меня… Я чувствую, - Артур отпустил руку медиума. Найти рюкзак, скорее… Так, а вот и они. Черная свеча и ритуальный нож.
Опустившись на колени перед зеркалом и не обращая внимания на шум позади себя и вопли порабощенного фантомом Мерлина, Артур зажег свечу, надрезал руку и кровью стал рисовать на зеркале руны вперемешку с заковыристыми символами. Руны создавали собой круг, а символы помещались в центре. Готово! Теперь оставалось вертикально поставить Мерлина перед зеркалом. Веревки натянулись, готовые порваться в любой момент, и ведьма материла Артура на чем свет стоит.
- Если это словечки из твоего лексикона, Мерлин, - Артур схватил брыкающегося парня и с трудом подтащил к зеркалу, избегая попыток плененного медиума укусить его, – … то я не горю желанием ссориться с тобой в будущем…
Отразившаяся в зеркале мерзкая ведьма будто бы стала еще ужаснее, она бормотала какие-то заклинания, но слова начали застревать в её горле, и вскоре Мерлина затрясло, он захрипел, извиваясь в каком-то трансе. Но Артур держал парня крепко, не давая упасть и отклониться в сторону, и он мог поклясться, что на какое-то мгновение увидел в зеркале светловолосую женщину, свою маму… Мерлин снова закричал не своим голосом, а когда его наконец-то перестало трясти, и глаза закрылись, то в отражении больше не было жуткой старухи. Артур понял, что все получилось. Он все еще не верил, что весь этот дурдом позади.
Аккуратно положив драгоценную ношу обратно на кровать, охотник перевернул зеркало и ударил несколько раз рукоятью ножа по его поверхности. Только разбив зеркало, Артур вздохнул с облегчением.
В комнате стало светлее. Отодвинув штору, Артур увидел на горизонте робкие солнечные лучи. Рассвет.
Освободив Мерлина от веревок и сняв с него пальто, Артур укрыл медиума одеялом и прилег рядом на кровать, совсем не испытывая чувства неловкости, словно все шло так, как и должно быть. Улегшись на бок, он взял парня за руку (похоже, это уже вошло у Артура в привычку) и некоторое время рассматривал лицо лежащего рядом. От Мерлина теперь шло тепло, на щеках играл румянец, ресницы оказались длинными, а губы, слегка приоткрытые, так и манили коснуться и ощутить, каковы они на вкус… Артур усмехнулся своим мыслям. А не влюбился ли он в того, кого всего несколько часов назад терпеть не мог?
То странное видение теперь не казалось Артуру галлюцинацией. К Мерлину стоило присмотреться, а вдруг он, и правда, его судьба?

Голова гудела так, будто он всю ночь где-то пьянствовал. Мерлин поморщился… Странно, но он отказался от спиртного довольно давно… Потом воспоминания начали постепенно возвращаться, складываясь в цельную картинку: замок Пьерфон, склеп… фантом некромантки… Да! Точно! Она поработила его, прорвала защиту, снеся дверь с петель, не оставив и шанса… Но Мерлин боролся с ней, даже когда уже не мог контролировать физические реакции, а потом… Артур? Не может быть! Мерлин сел на кровати. Рядом кто-то пошевелился.
- Ничего не понимаю… - прошептал медиум, ошарашенно уставившись на Артура. – Ты изгнал ее?
- Видимо, да, раз ты жив и больше не пытаешься меня зарезать, - Артур зевнул и провел рукой по волосам, он был расслаблен и (Мерлин поразился собственным мыслям) офигенски привлекателен сейчас, в постели, с играющими солнечными лучиками в волосах. До Мерлина только сейчас дошло: они спали на одной кровати. И почему-то этот факт смутил его. Нечего придумывать того, чего нет. Мерлин отругал себя. Артур наверняка так устал, что сразу заснул прямо здесь.
- Но как? – он старался скрыть волнение в голосе. - А… Ясно. Дух твоей матери, дело в нем… Я помню, что перед тем, как провалиться в беспамятство, я видел ее. Она настоящая красавица! И при жизни, похоже, была сильной ведьмой…
- Кто знает… - Артур нехотя поднялся. – Зато теперь я точно могу сказать, что ты был прав. Простишь меня за недоверие?
- Эм?
- Я прощения попросил, но дело твое… Не смотри ты на меня так… странно, будто сомневаешься в том, что я говорю правду, - теперь Артура совсем не пугал взгляд этих разноцветных глаз, а пленял и зачаровывал. Он уже подозревал, что дело совсем не в линзах, потому что когда в Мерлина вселилась старуха, то глаза парня изменили цвет: они стали черными, как всепоглощающий мрак. А это значит… что радужки у Мерлина такие от природы. – Ты же экстрасенс, должен насквозь меня видеть… Или же ты решил меня поработить? - Артур решил перевести все в шутку, чтобы разорвать пленку напряжения. К тому же, Мерлина до умопомрачения захотелось обнять и уткнуться носом в оголенную ключицу, которая сейчас виднелась из-за ворота футболки.
- Сначала я думал, что твоя мама не дает мне почувствовать тебя, а сейчас понимаю, что дело даже не в этом… Если ты мне доверяешь теперь, то по идее… Надо проверить…
- Не понял… О чем ты?
Мерлин выглядел заинтересованным, он легко спрыгнул с кровати, оказавшись перед Артуром. Медиум протянул ему руку.
– А сейчас… ты позволишь мне?
Артура охватило волнение, он кивнул, и Мерлин коснулся его ладони. Длинные пальцы дарили тепло, от кисти и выше распространилось покалывание. И закрыв глаза, Артур вновь увидел ту самую картинку с Мерлином в машине…
Мерлину не требовалось закрывать глаза, он и так мог видеть то, что недоступно обычным людям. Артур открылся ему легко, так, словно ждал, когда Мерлин сделает это. Он увидел даже больше, чем намеревался, сначала его захватили образы из прошлого, еще до рождения самого Артура. Его мать показала медиуму этапы своей жизни, он погрузился в ее мысли. Игрейн… Имя перекатывалось на языке, словно целительный бальзам. Она дала Артуру жизнь и часть своей силы, став вечным ангелом-хранителем для сына. А потом… потом парня забросило в будущее, туда, где он увидел себя со стороны вместе с Артуром, они ехали в машине и смеялись… Мерлин сразу понял, что у них общее видение на двоих. Определенно. Это возможное будущее… самое вероятное, но и оно может измениться, потому что судьба подвластна человеку, и повернуть потом события в другую сторону можно в любую минуту.
По лицу Мерлина нельзя было понять его реальные эмоции, но отпустив руку Артура, он тихо спросил:
- Ты ведь видел… нас?
- Да, - выдохнул Артур, размышляя о том, как вести себя дальше. Для себя он решил: отпускать Мерлина он не намерен, он определился и был тверд в своем решении, хотелось узнать о загадочном парне как можно больше, стать ближе.
- И совсем не удивился? Я ожидал услышать что-то вроде: «бред какой-то, такое невозможно!»
- После прошедшей ночи я могу точно сказать: я не сумасшедший. И в мире не все поддается объяснению... Меня интересует, что думаешь ты?
- Видения бывают разные… - пожал плечами Мерлин. На нем была тонкая футболка и джинсы, но холода он больше не чувствовал, наоборот, что-то грело изнутри… И, определенно, изменения еще не закончились. – Чтобы ты знал, все можно изменить… Я могу поспособствовать этому, так что…
- Даже не думай! – сердито воскликнул Артур. – Не смей этого делать!
- То есть… - теперь Мерлин перестал что-либо соображать. – Тебя совсем не напрягает будущее, в котором ты и я… эм… вместе?
- Меня? Нисколько, - Артур присел на стул, чтобы не начать ходить по комнате от переизбытка эмоций. Он, кажется, понял, что Мерлин не разделяет его чувств, и это нормально. Нельзя же так быстро привязываться к человеку, которого почти не знаешь. Ага, такое случилось только с ним, Артуром. Дурак дураком. Такое только в мыльных операх показывают. Хоть прямо сейчас готовый сценарий о неразделенной любви отправляй на киностудию. – Если уж мы начали говорить на чистоту, то ты.. ты мне нравишься, Мерлин. Да… Нравишься больше, чем просто… Хорошо, я думаю, что влюблен в тебя! Боже, говорю, как мальчишка! – Артур закрыл ладонями лицо, чувствуя себя идиотом, сам не понимая, как дошел до такой жизни. – Ты можешь ничего не отвечать, я пойму… Давай просто забудем и займемся отчетом для заказчиков…
Мерлин наклонился и обхватил ладонями лицо Артура, посмотрел пристально в голубые глаза, не давая отвести взгляд:
- Вот что, оказывается, согревает меня… изнутри, - расцвел он в счастливой улыбке. – Вот он ответ. Любовь... Артур, я торможу… Наверное, еще не восстановил до конца силы. Ты уж прости меня, но я привык быть один, думать один и сторониться людей. Поэтому не сразу понял, вот только после твоих слов…
Артур подался вперед и обнял Мерлина, притянув к себе, и поцеловал, чувствуя, что больше не может сопротивляться этому желанию. А Мерлин… Мерлин ответил ему, пылко и лишая последних разумных мыслей. Им хотелось обладать, ласкать, сжимать в своих ладонях и слышать стук чужого сердца.
- Артур, мы…
- Ни слова, молчи… - Артуру не хотелось прерывать поцелуи.
- Подожди…
- Что-то не так? – с подозрением спросил Артур, уже коря себя за поспешность.
- Все хорошо, - заверил его Мерлин. – Просто я думаю, на кровати нам будет намного удобнее, чем на стуле…
- Снова ты прав.
Они переместились на постель, срывая друг с друга одежду, ощущая каждой клеточкой желание любить и отдавать себя, забыв про безумный мир вокруг.
Чувства поглотили их, затягивая в плотский омут. Разрядка наступила быстро, но Мерлин с Артуром еще долго не хотели останавливаться и покидать смятую постель. Только проснувшийся голод вытянул их из мягкого плена подушек.
Мерлин обернулся в простыню и, сидя на краешке стула, жевал бутерброд, запивая чаем из термоса. Артур наблюдал за ним с улыбкой.
- Знаешь, а белый цвет тебе тоже идет, - прокомментировал он.
- Мне все идет, - самоуверенно хмыкнул Мерлин.
- Даже и не сомневался… Я тут подумал, а давай работать вместе. В команде.
- Медиум и охотник за призраками? Мы будем ругаться постоянно. Передеремся еще…
- Значит, ты против?
- Ты ведь уже знаешь, что я все равно соглашусь, - Мерлин не хотел расставаться с Артуром - источником силы, и тем, кто вывел его из холодной тьмы, словно возродил, подарив новую жизнь. – У нас одно будущее на двоих.

@темы: Merlin's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2014, romance, PG

Название: Let Go and Watch the Sunlight Bend
Автор: cherrybina
Переводчик: Arthur's Team
Бета: Arthur's Support Team
Оформление: Arthur's Team
Разрешение: запрошено
Персонажи: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance
Размер: ~15 000 слов в оригинале
Саммари: Это самое жаркое лето в истории Камелота. Артур запутывается в себе, Мерлин пытается помочь ему разобраться с его желаниями, но ни один из них понятия не имеет о том, чего они хотят на самом деле.
Тема: канон-романс

Это самое жаркое лето на памяти жителей Камелота.

День за днём жар знойного солнца валит людей с ног, отражается от раскалённой брусчатки, давит со всех сторон, не давая дышать. Очередь к водяному насосу выстраивается с рассветом, и каждый день по меньшей мере одного бедолагу доставляют к Гаюсу с тепловым ударом.

После полудня, когда температура достигает максимума, жизнь в городе замирает. Лавки на рынке закрываются, их владельцы прячутся по домам от тяжёлого воздуха до тех пор, пока солнце не опускается пониже и жар уже не окатывает волнами улицы. Те, кому повезло работать в замке, не высовывают носа наружу, оставаясь за прочными каменными стенами, дающими хоть какую-то защиту от солнца.

После полудня на улицах стоит тишина, однако на тренировочном плаце за замком жизнь кипит по-прежнему.

Артур бросает взгляд на солнце и поворачивается к стоящему перед ним строю потрёпанных рыцарей. Они тренируются уже несколько часов, и с каждым поединком мужчины всё больше слабеют. Волосы Артура, прижатые шлемом, облепили голову, и он чувствует, как по спине неприятными струйками катится пот.

— Ладно, продолжим спарринги один на один. Кто хочет сразиться со мной следующим? — спрашивает он, оглядывая измученные лица.

— Я, милорд, — выступает вперёд Леон.

Волосы его пропитал пот, лицо раскраснелось, однако он всё ещё выглядит сильнее и бодрее остальных.

Кивнув, Артур вновь тянется за шлемом, но внимание его привлекает движение на краю поля. Повернувшись, он видит машущего ему Мерлина. Артур решает было его игнорировать, однако Мерлин принимается махать настойчивее, и Артур велит рыцарям сделать короткий перерыв и попить воды, а сам пересекает плац и подходит к слуге.

— Это настолько важно, что необходимо меня прерывать? — раздражённо вопрошает он.

— Знаю, ты не желаешь ничего слышать, но Гаюс просил передать, что не стоит гонять рыцарей в это время суток. Он считает, что в такую жару тренировки лучше проводить либо рано поутру, либо вечером. — Мерлин протягивает ему полный бурдюк.

— А Гаюс у нас разбирается в тренировке армии? Нас могут призвать на войну в любую погоду. И наши враги не прервут битву на середине из-за какой-то жары, — отвечает Артур, прежде чем сделать большой глоток.

— На этой неделе уже трое умерли от удара, — Мерлин поднимает руку, не позволяя Артуру перебить его, — и среди них лишь один старик. Двое других были здоровыми молодыми людьми.

Артур возвращает бурдюк и берёт предложенную Мерлином тряпицу. Он уже больше часа в плохом настроении, и вмешательство Мерлина ситуацию не улучшает. Однако, протирая шею и лицо, он видит, как рыцари валяются на траве по всему полю, и неохотно признаёт, что Гаюс прав. Пусть даже его парни сильные и выносливые, жара делает своё дело. Будет большой неприятностью, если с кем-то из них что-нибудь случится во время тренировки.

— Ладно, так и быть. — Он кидает потную тряпку обратно Мерлину в руки.

Грозовой тучей прошагав на поле, Артур объявляет окончание практики и приказывает рыцарям быть здесь завтра рано поутру, прежде чем наступит жара. На лицах мужчин читается явное облегчение, и это лишь увеличивает раздражение Артура.

Вернувшись к Мерлину, он швыряет ему меч и щит.

— Почему ты выглядишь таким удручённым? — спрашивает Мерлин. — Мне с моего места было видно, что ты выиграл все поединки.

— А мне с моего места было видно, что ты всё это время ни черта не делал! — рявкает Артур.

Мерлин лишь улыбается ему, раздражающе весёлый.

— О, ну тогда в следующий раз я присоединюсь к вам на поле. Уверен, всё пройдёт отлично.

Артур чувствует, как сдают нервы, и знает, что готов взорваться.

— Пойди прочь, Мерлин.

— Не глупи, сам ты из своих доспехов не выберешься. — Мерлина так просто не напугать.

Артур не в настроении спорить, поэтому лишь вздыхает.

— Ладно.

Они пересекают лужайку; Мерлин не отстаёт, как Артур ни старается ускорить шаг, и не закрывает при этом рот: трещит что-то о Гаюсовом изучении долговременных последствий жары и о другой чепухе, слушать которую Артуру совершенно не интересно.

Внутри замка температура заметно ниже, и Артур глубоко вдыхает прохладный воздух. Теперь, отвлёкшись от рыцарей, он замечает, что сам запыхался и вымотался гораздо сильнее, чем обычно после тренировок.

Подойдя к своим покоям, он с силой распахивает дверь. Мерлин следует за ним, с громким бряцаньем сгружая на стол меч и шлем.

— Дай-ка я освобожу тебя от всего этого, — подступает он к Артуру. — Ты, наверное, уже заживо сварился.

Мерлин прав. Даже сейчас, вдали от солнца, Артуру невыносимо жарко и неудобно. Пропитавшаяся потом одежда липнет к спине, натирая, а доспехи вместо привычного веса на плечах ощущаются тесной клеткой. Артур, всё ещё задыхаясь, начинает бороться с ремешками наручей, жаждая почувствовать свежий воздух на коже.

Мерлин отводит его руки и берётся за дело своими проворными пальцами. Его неуклюжесть в обращении с доспехами, наблюдавшаяся в ранние дни службы, испарилась: он снимает каждую пластину с наработанной лёгкостью. Обычно он останавливается, раздев Артура до зипуна, и предоставляет дальше действовать самому, но сегодня Мерлин снимает с него и зипун, пока Артур слишком отвлечён, чтобы успеть прервать его. Оставив Артура в одних штанах и рубашке, прилипших к телу, Мерлин обнаруживает причину его недовольства.

— О, э-э... прости, я не... — лопочет он, не убирая ладоней с Артуровой груди и старательно отводя взгляд от его натянувшихся спереди брюк.

Артур раздражённо отпихивает его руки.

— Это ничего не значит.

Мерлин смотрит вниз и снова поднимает на него глаза. Уголки его губ чуть тронуты улыбкой.

— Это из-за рыцарей?

Артур замирает.

— Прошу прощения?

Мерлин пожимает плечами, словно обсуждает самую обычную тему.

— Ну, они ведь все красавцы, как на подбор. А также храбрые, верные и сильные. Я понимаю, почему ты... ну, сам знаешь. — Он кивком указывает на Артуровы брюки.

Лицо принца полыхает, он с трудом делает вдох, прежде чем ответить:

— О чём ты вообще... Они рыцари Камелота, Мерлин. Разумеется, они храбрые, верные и сильные!

— И красивые, — добавляет тот, ободряюще улыбаясь.

— Это... я не могу... — Артур едва сдерживается, чтобы не заорать. Он на мгновение прикрывает глаза и продолжает, с трудом заставляя голос звучать ровно: — Вероятно, это самая нелепая и неуместная вещь, которую ты произносил, а это говорит о многом. А теперь, пока я не передумал и не посадил тебя в колодки за неподобающее поведение, советую тебе пойти позаботиться о моих доспехах где-нибудь в другом месте.

— Да, Артур, — отвечает Мерлин без капли почтения.

Он собирает амуницию принца и движется к двери.

— В следующий раз попробуй... — он делает непристойный жест рукой, едва не роняя шлем, — перед тренировкой. Может быть, поможет.

Артур награждает его суровым взглядом.

— Убирайся.

Когда Мерлин наконец уходит, Артур прислоняется лбом к стене, чувствуя, как холодный камень охлаждает разгорячённую кожу.

Позже Артур выезжает на проверку пшеничных полей. Им повезло, что, несмотря на жару, дождей выпадает достаточно и людям хватает как воды, так и зерна. Поездка туда-обратно занимает весь остаток дня, и к тому времени как Артур возвращается в свои покои, он полностью выжат. Переодевшись в ночную рубашку, он падает на постель, даже не накрывшись простынёй — так ему жарко.

Тело вымотано, однако мысли скачут галопом. Артур крутится и вертится, пытаясь угомонить их и наконец заснуть. В итоге разум подбрасывает сегодняшний разговор с Мерлином, и Артур заново прокручивает его в голове, несмотря на отчаянное желание забыть.

Насколько же идиотское предположение, будто он может находить своих рыцарей красивыми или желать их в каком бы то ни было качестве. Артур уверен, что Мерлин, как обычно, нёс ерунду. А может, это глупые идеи деревенских жителей — их представление о том, как на самом деле устроен рыцарский орден. Возбуждение же Артура после тренировки — это вполне естественное последствие интенсивной физической активности, и ничего больше.

Артур перекатывается на живот, и его член задевает матрас сквозь ткань рубашки. Принц был наполовину возбуждён еще с того момента, как забрался в кровать, но лишь сейчас, уже намеренно потершись о простынь, он обращает на это внимание. Он со вздохом переворачивается на спину. Сгибает колени, упираясь ногами в матрас, и позволяет ночнушке сползти на живот, оголив нижнюю часть тела. Ночной воздух приятно холодит обнажённую кожу, и кажется вполне логичным стянуть ночнушку вовсе, оставшись абсолютно нагим.

Обычно Артур не раздевается, когда ласкает себя — лишь засовывает руку под ночную рубашку или приспускает штаны. И теперь он удивлён, насколько эротично это ощущается — лежать голым, раскинувшись на постели. Он проводит рукой вниз по обнажённой груди, до упирающегося в живот члена, полностью возбуждённого и уже влажного на головке. Пробегает пальцами по лобку, задевая кончиками всю длину члена. За этим движением ещё не кроется никаких намерений: он просто дразнит себя ленивыми прикосновениями, чувствует, как нарастает жар под кожей, пока не становится так же душно, как на солнце днём.

Артур проводит по члену кулаком — легко, не сжимая, — затем движется ниже, перекатывает яйца в ладони и мягко тянет, после чего возвращается к члену. На кончике блестит капелька смазки, и он размазывает её пальцем по всей головке, резко втягивая воздух, когда чувствует, как тело отзывается на прикосновение.

Он сосредотачивается на каждом движении, заставляющем его ахать и вздрагивать, но когда наконец обхватывает себя рукой и тянет, все мысли кружатся роем. Его фантазии никогда не носили какой-то определённый характер — может, туманные представления о чьей-то руке или рте на его теле, — однако сегодня в голове возникают образы выстроившихся перед ним рыцарей, готовых и жаждущих сделать всё, что он прикажет.

Артур крепко зажмуривается, пытаясь вытолкнуть эти мысли, но, не в силах бороться с самим собой, сдаётся своему воображению. Кулак скользит по члену, чему немало способствует выступивший на теле пот, а образы мелькают за закрытыми веками: большая рука вокруг его члена, ласкающая его мозолистыми пальцами; крепкое тело, прижатое к его собственному; низкий голос, шепчущий в ухо, убеждающий Артура «просто сделать это».

Он принимается ласкать себя быстрее и не может сдержать стон, который звучит чересчур громко в ночной тишине. Он раздвигает ноги и упирается в постель свободной рукой, толкаясь бёдрами вверх, вбиваясь в собственный кулак.

Он так близок, чертовски близок, когда мысли снова плывут и он видит перед собой образ высокого, широкоплечего человека. Лицо нечёткое — один из рыцарей и все они одновременно, — но он обнажён и ему явно не терпится. Когда рыцарь падает на колени и шепчет «я сдаюсь, милорд», Артур выгибается на постели и кончает так сильно, что видит звёзды.

На следующее утро, после завтрака, Артур вышагивает туда-сюда перед окном. Несмотря на то, что он едва спал, он взбудоражен и полон энергии и жаждет очутиться на поле, чтобы снять напряжение.

Останавливаясь, он оглядывается на Мерлина: тот сидит за столом и молоточком выправляет вмятину на грудной пластине.

— Ты там скоро?

— Почти, — отвечает Мерлин, не поднимая головы.

— Ты вообще в курсе, что должен был сделать это ещё вчера?

— Я весь вечер высушивал и полировал твои доспехи, чтобы те не заржавели. Ты чересчур обильно потеешь, Артур. — Мерлин морщится.

Артур отчаянно вздыхает.

— Ну поторопись тогда. Сам же вчера мне говорил, что нужно начинать тренировки пораньше.

Мерлин не отвечает и ещё пару минут молча постукивает молоточком, пока не кивает удовлетворённо и не откладывает инструмент.

Облачив Артура в доспех, он отступает.

— Ты полностью готов.

Артур молча встряхивает головой.

— Ты в порядке? Выглядишь... странно.

— Да, Мерлин, я в порядке. — В голос Артура закрадывается раздражение.

Мерлин распахивает глаза, будто до него доходит.

— О! Ну так как, ты...

— В твоих же интересах не заканчивать этот вопрос, — перебивает Артур сквозь стиснутые зубы, направляясь к двери.

— Извини, — произносит Мерлин, следуя за ним, однако тон его отнюдь не извиняющийся.

Раннее утреннее солнце висит в небе, подёрнутое дымкой. Хотя воздух уже горячий, удушающая жара ещё не накрыла улицы. Подходя к тренировочному полю, Артур видит на нём собравшихся рыцарей.

— Я опоздал на собственную тренировку, — выдавливает он. — Просто замечательно, Мерлин.

— Да, но зато твой доспех в идеальном состоянии!

Добравшись до границы плаца, Артур вырывает свой шлем у Мерлина из рук и смотрит на рыцарей: те дружески болтают между собой. Когда Артур переводит взгляд на Леона, выделяющегося своим высоким ростом, к лицу его приливает кровь и он чувствует лёгкую тошноту. Отвернувшись, он замечает, что Мерлин наблюдает за ним с понимающей улыбкой.

— Они ждут тебя, — говорит он, протягивая Артуру по очереди меч и щит.

Артур оборачивается на рыцарей, в большинстве своём уже прервавших разговоры и глядящих в их сторону, и покрепче перехватывает эфес.

— Да, ждут.

Мужчины в бодром расположении духа благодаря относительной утренней прохладе, и Артур начинает с привычных разогревающих упражнений. Когда кровь разогнана по венам, а пот собирается над верхней губой и струйками скатывается с затылка, настроение Артура улучшается. Сколько он себя помнит, он лучше всего ощущает себя именно так: с мечом в руке и волнами адреналина, омывающими напряжённое до предела тело.

Утро уступает место дню, раскалённое солнце всё выше поднимается над горизонтом, неся с собой знойный жар, и в конце концов Артур объявляет короткий перерыв, позволяющий всем напиться, и заново собирает людей на поле.

— Начнём с того, где закончили вчера. Я хочу, чтобы вы отточили техники, с которыми мы работали ранее. Сперва я продемонстрирую их на ком-нибудь из вас, затем разобьётесь на пары.

Сэр Леон мгновенно делает шаг вперёд.

— Сир, раз уж мне не удалось сразиться с вами вчера, вызываюсь добровольцем.

В груди у Артура сжимается, он с трудом сглатывает и кивает.

Они с Леоном выходят на середину поля и встают лицом друг к другу, окружённые рыцарями. Несколько капелек пота срываются со лба и попадают Артуру в глаз; он моргает, пытаясь поймать противника в фокус сквозь узкую прорезь шлема. На секунду это его отвлекает, однако, как только Леон поднимает меч и делает выпад, Артур забывает обо всём прочем.

Когда он сражается, весь его мир сужается до точки, включающей в себя лишь его щит, его меч и его тело, наносящие удары и блокирующие их. Сэр Леон — один из лучших рыцарей и опасный противник. До Артура доносятся испуганные и восторженные вскрики подбадривающей толпы, и ему требуется вся его сосредоточенность, чтобы опережать Леона.

Он видит свою победу ещё до того, как она настаёт: Леон в попытке предвосхитить его атаку выставляет защиту слева, однако Артур наносит удар справа и движением запястья выбивает меч у Леона из рук.

Леон стягивает шлем и падает перед Артуром на колени. Глядя на принца из-под взмокшей чёлки, он произносит:

— Я сдаюсь, милорд.

У Артура перехватывает дыхание, он отшатывается, едва не запинаясь. Леон тут же вскакивает и делает шаг вперёд.

— Сир, вы в порядке?

Артур срывает с головы шлем и глубоко вдыхает.

— Тренировка окончена. — Он поворачивается и идёт прочь с поля, не обращая внимания на растерянные лица рыцарей.

Мерлин ухмыляется ему уже издалека, и Артуру так и хочется врезать ему по голове рукояткой меча.

— Так значит, сэр Леон, да?

Артур швыряет шлем с мечом на землю, игнорируя протянутые руки Мерлина, и, резко развернувшись, в одиночестве шагает к замку. Мерлин не слишком силён, зато быстр, поэтому догоняет Артура на середине лестницы за главным входом.

У себя в покоях, пока Мерлин расстёгивает его снаряжение, Артур молча стоит на месте и пытается подчинить тело силой воли, но это, как обычно, не срабатывает. Сняв доспехи, Мерлин смотрит вниз, потом снова Артуру в лицо, склоняет голову набок и вскидывает брови.

— Пожалуй, оставлю тебя одного, — говорит он, собирая доспехи и проследуя к двери.

У Артура уже нет сил кричать на него: он лишь приваливается к ближайшей стене и, дождавшись, пока Мерлин уйдёт подальше, стягивает брюки до колен. С кулаком вокруг члена и ещё свежими воспоминаниями о тренировке ему хватает считанных минут, чтобы излиться себе в руку.

На протяжении следующих часов Артур придумывает для Мерлина столько ужасных, отвратительных поручений, сколько возможно. Он обнаруживает Мерлина прохлаждающимся в тенёчке на ступеньках главного входа.

— Вижу, ты опять ничем не занят.

Мерлин лишь пожимает плечами.

— Гаюсу моя помощь не требуется, а твои доспехи я уже почистил. Не хотел возвращаться в твои покои, вдруг ты там ещё не закончил... сам знаешь что, — заканчивает он с очередным пошлым жестом.

Артуру чертовски хочется спихнуть его с лестницы. Никто бы и слова не сказал — со слугами порой куда хуже обращаются, — вот только он планировал насладиться выражением лица Мерлина, когда велит ему вычистить водосток над своим окном, полный мерзкого птичьего помёта и влажных листьев, гниющих на жаре. А после этого — вынести ночные горшки всех обитателей замка.

Однако, прежде чем он успевает обрадовать Мерлина новостью, что ему придётся провести остаток дня по локоть в вонючих испражнениях, к ним подходит один из отцовских пажей.

— Милорд, вас хочет видеть король.

— Хорошо, — вздыхает Артур и бредёт обратно в замок. Мерлин следует за ним к тронному залу.

Утер сидит на троне в окружении стражи. Несмотря на жару, он по-прежнему одет в лучшие одежды из богатейших тяжёлых тканей и свои неизменные кожаные перчатки. Единственный признак того, что на него, как и на всех, влияет высокая температура — это его поза: он чуть ссутулился на престоле, сгорбив обычно прямую спину.

— Ты хотел меня видеть, отец?

— Да, Артур. — Король отрывается от пергамента. — Мы получили донесение о стаде диких кабанов к северу отсюда, за рекой. Немедленно собирай своих людей и принеси как можно больше добычи.

— В прошлый раз, когда мы получили похожее донесение, дикие кабаны оказались четырьмя молочными поросятами, сбежавшими с ближайшей фермы. Я сам поеду к реке и поищу следы. Обернусь за один день. И если найду что-нибудь многообещающее, следующим же утром поведу за собой охотничий отряд.

— Превосходно, — одобряет Утер. — Моргана вернётся из своей поездки по деревням уже через пару дней, будет неплохо, если мы встретим её богатым пиром.

По пути обратно в свои покои Артур едва не врезается в сэра Леона.

— Милорд, — восклицает тот, разворачиваясь и следуя за ним по коридору, — если желаете, я составлю вам завтра компанию.

Артур сглатывает, игнорируя свои сделавшие внезапный кульбит внутренности.

— Нет... нет, в этом нет необходимости.

— Но сир, дороги слишком опасны для путешествия в одиночку. На них полно разбойников и других личностей, жаждущих навредить наследному принцу.

— Это лишь разведывательная поездка, которая займёт всего несколько часов. И я поеду не один, — импровизирует Артур. — Мерлин будет меня сопровождать.

Леон удивлённо вскидывает брови, переводя взгляд с принца на слугу.

— Уверен, Мерлин прекрасный наездник, — дипломатично произносит он, — но дорога местами очень трудна.

— Да, мне это известно, — отвечает Артур грубее, чем намеревался. — Но Мерлин более чем прекрасный наездник.

Леона это не убеждает.

— Я мог бы присоединиться к вам третьим. Нет ничего плохого в лишних предосторожностях.

— Я ценю твою заботу о моей безопасности, но вопрос закрыт. Мы с Мерлином выезжаем завтра вдвоём, — безапелляционно заявляет Артур.

— Да, милорд. — Леон вешает голову.

Артур разворачивается на каблуках и поспешает вдоль по коридору. Мерлин — хвостиком за ним.

— Артур... — начинает было он.

— Заткнись, Мерлин, — шипит принц, чувствуя, как терпение улетучивается. — Просто заткнись.

И в кои-то веки Мерлин его слушается.

Артур с Мерлином выезжают ранним утром. Жара и не думает спадать: даже в такой час воздух влажен и предвещает очередной душный день.

Мерлин так сосредоточен на своей лошади, что не в состоянии поддерживать разговор и всевозможно усложнять Артуру жизнь. Тот находит молчание невероятно приятным. К полудню они достигают реки, прорезающей западную часть королевства, и переходят её вброд.

Артур без труда отыскивает кабаньи следы. Опустившись на колени, он прикладывает ладонь к земле и сравнивает размеры. Отпечатки копыт определённо не принадлежат сбежавшим с фермы поросятам. Они с Мерлином следуют по ним несколько минут, и в итоге Артур удовлетворён: охотники смогут с лёгкостью выследить стадо.

Когда они поворачивают домой, уже далеко за полдень; знойное солнце пробивается сквозь ветви над головами. Снова добравшись до реки, юноши делают привал в тени под плотными кронами деревьев.

— Отдохнём здесь немного. Лошадям жарко, — говорит Артур, привязывая животных к стволу на таком расстоянии, чтобы те могли дотянуться до воды и попить.

— Это мне жарко, — отвечает Мерлин, жадно присосавшись к бурдюку, который они взяли с собой.

Артур стягивает перчатки и рукавом вытирает пот со лба и висков. Сидеть на лошади весь день, конечно, жарко, но Артур любит выезжать в лес: здесь не приходится делить с остальными спёртый камелотский воздух.

Через несколько минут тишины Мерлин принимается стягивать сапоги. Артур смотрит, как он закатывает штаны по колено и заходит на мелководье. Постояв, он оборачивается к берегу, и на лице его играет широкая улыбка.

— Тебе стоит попробовать, Артур. Очень приятное ощущение.

Артур колеблется всего мгновение, после чего скидывает собственную обувь и присоединяется к Мерлину в реке. Вода чудесно омывает ступни и лодыжки. Ещё лучше было бы искупаться с головой, но и так тело довольно неплохо охлаждается. Артур плещет себе в лицо и на шею, стараясь не намочить одежду.

Отсюда до замка всего несколько часов, а летнее солнце не заходит подолгу, поэтому Артур решает, что торопиться им некуда и они вполне могут переждать здесь дневную жару.

Он вылезает из реки и находит на берегу сухое, не слишком грязное местечко. Земля мягкая, прохладная, и Артур ложится на спину и вытягивается во весь рост. Мерлин всё ещё плещется в воде. Он уже не молчит, как во время езды на лошади: его голос в отдалении такой знакомый в своём постоянстве, что Артур чувствует невероятную расслабленность. Приятно лежать вот так и слушать болтовню Мерлина, долетающую с реки вместе с ветерком.

Несколько минут спустя Мерлин выбирается из воды. Глаза Артура закрыты, однако он слышит, как Мерлин подходит и плюхается рядом на спину. Пару секунд он молчит, а потом поддевает Артура локтем.

— Ты спишь?

— Да, — отвечает тот, не открывая глаз.

Мерлин театрально фыркает.

— Ну и ладно. Будем лежать здесь с тобой, пока нас не сожрут медведи.

Артур приоткрывает глаза и ухмыляется ему.

— Можешь возвращаться без меня. Если, конечно, сумеешь отыскать дорогу.

— Разумеется, я знаю дорогу. — Мерлин перекатывается на живот и утыкается подбородком в ладонь, вглядываясь в лес. — Если поеду в ту сторону, то доберусь до замка через пару часов, — показывает он пальцем.

Артур смеётся.

— Если поедешь в том направлении, тебя точно сожрут медведи. Честное слово, Мерлин, я удивляюсь, как ты умудряешься самостоятельно одеваться по утрам.

Мерлин пожимает плечами и снова переворачивается на спину, улыбаясь ему.

— Если тебе требовался спутник, умеющий ориентироваться в лесу, нужно было брать вместо меня сэра Леона. Вы бы с ним сблизились на почве общего навыка выбираться из чащи леса, мимоходом завалив медведя голыми руками. А потом... ну что сказать, земля здесь довольно мягкая, верно?

Артур слишком расслаблен, чтобы сердиться, поэтому лишь закатывает глаза.

— Если я пригрожу тебе несколькими ночами в темнице, ты наконец оставишь эту тему?

— Я всего лишь пытаюсь помочь.

— Ты бы очень помог своим молчанием, — бормочет Артур.

— Не понимаю, почему ты ведёшь себя так, словно это такое уж большое дело, — игнорирует его Мерлин. — Это же просто... двое людей, понимаешь? Не обязательно всё усложнять, когда можно просто покувыркаться в лесу, или в твоей гигантской мягкой кровати, или где там этим занимаются наследные принцы.

Его замечание настолько нелепо, что Артур не может сдержать смех.

— А у тебя, как я вижу, много опыта в подобных вещах?

Мерлин поворачивается к нему, расплываясь в улыбке.

— В мягких кроватях — нет. А в остальном... могу сказать, что в Эалдоре было не так уж много развлечений.

— Так значит, правду говорят о деревенских парнях?

— Полагаю, да. — Мерлин виновато пожимает плечами. — Но у вас, особ королевской крови, наверняка существуют какие-то свои искусные способы, о которых мне неизвестно.

Улыбка Артура увядает. Он не уверен, как разговор свернул на эту тему, но он хочет закончить его прямо сейчас.

Мерлин не замечает перемены в его настроении, продолжая разглагольствовать.

— Ты, должно быть, отвратительно великолепен в этом, как и во всём остальном.

К лицу Артура приливает краска, во рту становится сухо.

Мерлин наконец-то замечает его молчание и поворачивается к нему.

— Артур? Что... ты же... ты же занимался этим раньше, ведь так?

Артур краснеет ещё сильнее и чувствует, как полыхают уже не только щёки, но и грудь. Он знает, что Мерлин на него пялится, но не решается встретиться с ним взглядом.

— О, ну что ж. Ладно, это... нормально. — Тон Мерлина удивлённый и слегка неуверенный, но Артур ничего не отвечает, и Мерлин в конце концов замолкает.

Они лежат на спинах в тишине, глядя на древесные кроны над головами. Артур не знает, в чём причина: может быть, в этой тишине, за исключением журчания реки, щебета птиц и шелеста листьев, а может быть, в отдалённости от замка и ощущении, что они одни в целом мире... Он не знает, в чём причина, однако облизывает губы и поворачивается лицом к Мерлину.

— Так... это...

Мерлин смотрит на него вопросительно. Артур едва не замолкает снова, едва не забывает свой вопрос и не рявкает Мерлину, что пора ехать, вот только он хочет знать, а спросить не у кого. Не у кого, кроме Мерлина.

Взгляд Мерлина твёрдый, и в кои-то веки он не отпускает шуток. Возможно, понимает, чего это стоит Артуру, и именно это дарит принцу решимость наконец-то озвучить вопрос, уже несколько лет не дающий ему покоя.

— Ты бывал... ну, с девушкой?

— Да.

— Это... Каково это?

Мерлин пожимает плечами.

— Ну, девушки очень мягкие и в большинстве своём приятно пахнут, но в некотором роде это... запутанно. Я до сих пор не уверен, что понимаю, как всё должно работать, — смущённо смеётся он, глядя вверх на деревья. — Я никогда не мог определить, действительно ли им было хорошо под конец или они лишь делали вид.

Артур с трудом сглатывает и притворяется, что Мерлин не замечает его красное до корней волос лицо. Когда он задаёт следующий вопрос, его голос такой тихий, что Мерлин вряд ли его слышит.

— А с другими... другими...

Мерлин оборачивается к нему, ловя его взгляд. Он уже не улыбается, только медленно моргает.

— Другими парнями? Ага.

— Это... приятно?

Мерлин выдыхает смешок, больше напоминающий порыв воздуха, чем звук.

— О да. Это... очень приятно.

Мозг Артура разрывается между вопросами «а как ты...», и «куда же...», и «а ты можешь...», и, наверное, Мерлин это понимает, поскольку решает продолжить сам.

— С мужчинами по-другому. Я знаю, как... в смысле, ориентируюсь, что к чему. И под конец не приходится гадать, было ли партнёру хорошо, потому что... ну, сам понимаешь.

— Да, — единственное, что может прохрипеть в ответ Артур. У него слишком пересохла глотка, чтобы выдавить что-либо ещё.

Голос Мерлина теперь звучит по-другому: на тон ниже, глубже, и говорит он непривычно медленно, неторопливо.

— Здорово чувствовать на себе чужие руки и рот, и чужой... — Он на секунду прикрывает глаза, а когда снова открывает, они потемневшие. — Это правда чертовски приятно.

В груди у Артура сжимается, не даёт вдохнуть, и он вскакивает на ноги и идёт к лошадям, повернувшись спиной к Мерлину.

— Пора отправляться, — окликает он через плечо секунду спустя.

Они седлают лошадей, а в воздухе между ними висит неловкая, неуютная тишина.

— Мерлин, — говорит Артур, когда они уже готовы ехать. — Я запрещаю тебе... ты не должен никому ничего рассказывать.

Лицо Мерлина темнеет.

— Я знаю, что значит хранить секрет.

Артур лишь кивает. Несмотря на все Мерлиновы выбешивающие черты, в этот момент он ему верит.

Поездка до дома выходит молчаливой, но вместо того чтобы наслаждаться тишиной, как на пути туда, Артуру безумно хочется завести бессмысленный разговор, способный отвлечь от кружащихся в голове мыслей. К тому времени как принц со слугой доезжают до замка, солнце уже висит низко над горизонтом, а знойная жара растворяется в приятной вечерней прохладе.

Доехав до конюшен, Артур передаёт свою лошадь Мерлину.

— Позаботься о лошадях, а после возвращайся в мои покои и собери всё необходимое для завтрашней охоты. Когда закончишь, набери на кухне провизии, чтобы хватило шестерым мужчинам на четыре дня. Сбор завтра здесь, на рассвете, так что приготовь двух коней.

— Я тоже еду?

— Да, Мерлин, ты тоже едешь. А теперь предлагаю тебе заткнуться и приступить к работе. Мы выезжаем рано, и день будет долгий.

— Да, Артур.

Артур ожидает, что он скажет что-нибудь ещё — возможно, что-нибудь ужасно неприличное о нескольких днях в лесу с одним определённым рыцарем, — однако Мерлин лишь смотрит на него с нечитаемым выражением. Мгновение спустя Артур разворачивается и отправляется к отцу — предупредить о планируемой охоте.

Следующим утром Артур просыпается задолго до рассвета. Он выходит на улицу, пересекает тёмный двор и идёт по траве, а вокруг тишина — почти все ещё спят в этот ранний час.

Приблизившись к конюшням, он с удивлением замечает внутри отблески факела. Ступив за порог, он обнаруживает Леона: рыцарь стоит в одном из стойл с лошадью Артура, и тот видит, как Леон поглаживает лошадиный бок и успокаивающе шепчет что-то.

Артур борется с желанием незаметно выйти и вместо этого заставляет себя сделать шаг вперёд.

Леон поднимает голову.

— Милорд, — приветствует он, не убирая руку. — Не ожидал увидеть вас здесь так рано.

— Просто хотел убедиться, что всё готово перед выездом.

— Разумеется. А я проверял всех наших коней. — Леон ласково похлопывает животное по шее. — Хотел убедиться, что они в хорошем состоянии.

Артур знает, что Леон умеет находить подход к лошадям. Принц сам видел, как его прикосновение успокаивало не одного норовистого жеребца, а во время долгих путешествий именно Леон заботится, чтобы коней должным образом кормили и поили. Неудивительно, что рыцарь решил потратить своё время, чтобы проверить животных перед многодневной поездкой.

Леон в последний раз похлопывает лошадь Артура, выходит из стойла и подходит к нему.

Прежде чем Артур успевает ответить, позади раздаётся шум. Повернувшись, он видит входящего в конюшни Мерлина. Мерлин переводит взгляд с Артура на Леона и обратно, и лицо его освещает широкая улыбка.

— Простите, не хотел помешать... Я пойду...

Артур широкими шагами пересекает разделяющее их расстояние и втягивает Мерлина в помещение, схватив за рукав туники.

— У меня сейчас нет времени на твои глупости. — Он предупреждающе наставляет на него палец. — Так что принимайся седлать лошадей. Мы выезжаем с рассветом.

Немного спустя и остальные мужчины собираются у конюшен, и, когда солнце встаёт над горизонтом, освещая небо веером розоватых лучей, отряд выезжает в лес.

К полудню они добираются до реки и останавливаются напоить коней. Рубашка Артура насквозь мокрая от пота, а обутые ноги распухли от жары. Он передаёт поводья своей лошади Мерлину и присаживается на поваленный ствол, чтобы поправить пряжки на сапогах.

Они сейчас практически на том же самом месте, где Артур с Мерлином останавливались днём ранее. Со своего места Артур видит отрезок сухой земли, где он лежал рядом с Мерлином, разговаривая и глядя на кроны деревьев. Он тут же чувствует волну жаркого смущения, окатившую его при воспоминании о выданном секрете, который он тщательно скрывал годами.

Взгляд сам собой отыскивает сэра Леона: тот переходит от коня к коню, проверяя подпруги на сёдлах. Желудок Артура делает не такой уж неприятный кульбит, когда он наблюдает за движениями Леона. Это всё вина Мерлина — он вложил эту идею Артуру в голову, и теперь, когда она там прочно засела, Артур не может от неё избавиться.

Мерлин тут как тут, появляется словно из ниоткуда и шлёпается рядом с Артуром на поваленный ствол, вытягивая ноги. Артур приходит в себя и отводит глаза от Леона, чтобы с недовольством воззриться на своего слугу.

— Не пристраивайся тут, мы скоро выезжаем.

— Я просто хотел тебе сказать, что, на мой взгляд, эта поездка — не лучшее время для... сам знаешь чего. — Мерлин поднимает бровь и наклоняет голову в сторону Леона, ведущего одну из лошадей к реке. — Просто ты целый день просидел верхом и сам знаешь, как обильно ты потеешь.

— Мерлин, — начинает Артур, с трудом сдерживаясь, чтобы не повысить голос, — я знаю, что сейчас не лучшее время, и лучшего времени не будет никогда, поскольку того, на что ты намекаешь, не существует. И если не заткнёшься на эту тему, клянусь, я привяжу тебя к дереву и оставлю здесь на съедение медведям.

Артур поднимается на ноги и, не оглядываясь, возвращается к рыцарям.

Перебравшись на другую сторону реки, они сворачивают на север и едут по следам до самого захода солнца. Тогда им приходится остановиться и разбить лагерь на ночь. Ранним утром они снова выезжают, но и этот день оказывается таким же безрезультатным, как предыдущий, и после полудня Артур уже начинает отчаиваться.

Они едут до тех пор, пока мягкая земля не сменяется каменистой почвой, на которой уже не разглядеть следов. Артур пересекает каменистый участок и ведёт своих людей к широкому пролеску, где спешивается и держит речь:

— Мы разобьём здесь лагерь и в оставшееся до заката время попытаемся снова отыскать след. Как только обустроитесь, разделяйтесь и ищите кабаньи тропы.

Разгрузив лошадей, Артур приказывает Леону охранять лагерь, пока остальные будут прочёсывать местность. После этого он поворачивается к сидящему на земле усталому Мерлину.

— Мерлин, ты со мной.

— Ты уверен, что не хочешь оставить меня тоже присмотреть за лагерем? — Мерлин оценивающе смотрит на его арбалет.

Артур вскидывает бровь.

— Думаю, сэр Леон справится и без тебя. Вставай, идём, — говорит он, протягивая Мерлину копьё. — И аккуратнее с этой штукой.

Они углубляются в лес и следуют на север вдоль реки. Артур не отрывает глаз от земли, надеясь обнаружить след. Он замедляется, когда доходит до купы деревьев, и преклоняет колени, осматривая корни и кору.

Мерлин, не останавливаясь, идёт дальше. Он вновь ведёт какой-то бессмысленный монолог вслух, но Артур слишком занят, чтобы прислушиваться. Не найдя следов ни бивней, ни копыт, он встаёт и отряхивает руки, недовольный тем, как бессмысленно проходит день.

Краем глаза Артур замечает лёгкое движение сбоку и замирает, внимательно осматривая лес. Вглядываясь между деревьями, он видит оленя, почти полностью скрытого листвой. Животное ещё не совсем взрослое, но его хватит, чтобы поужинать всему отряду.

Не отводя глаз от оленя, Артур заряжает болт в арбалет. Однако, взведя оружие, понимает, что всё ещё слышит болтовню не замечающего ничего вокруг Мерлина.

Артур знает, что, если отведёт взгляд, упустит свой шанс, поэтому он остаётся на месте и надеется, что за короткое время, нужное для прицеливания, Мерлин не успеет наделать шума. Но секунду спустя оказывается уже поздно. Под ногой Мерлина громко хрустит ветка, и спугнутый олень беззвучно скрывается меж деревьев.

— Мерлин, — рычит Артур, всё ещё стоя в прежней позе.

— Да? — Мерлин наконец поворачивается. — Что ты с ним делаешь? — спрашивает он, указывая на арбалет.

Артур опускает оружие и устало трёт лицо.

— Ничего. Абсолютно ничего.

Мерлин распахивает глаза и неуклюже поднимает своё копьё, вглядываясь в лес.

— Ты видел кабана?

Раздражение из-за неудачного дня выливается за край, и Артур кричит:

— Нет, я не видел кабана! И не думаю, что мы его увидим, пока ты сам топаешь по лесу, как боров, и распугиваешь всех живых созданий!

В кои-то веки Мерлину хватает приличия выглядеть пристыженным.

— Извини.

Артур вытирает пот со лба и приваливается к дереву.

— Там был олень, и если бы ты не шумел, он стал бы нашим ужином. Теперь нам придётся довольствоваться сушёным мясом и сухарями.

— Может и нет. — Мерлин кивает на своё копьё. — Может, я сам поймаю оленя.

Мысль о Мерлине-охотнике настолько абсурдна, что Артур не сдерживает смех.

— Вот это будет зрелище. Олени чрезвычайно пугливы. Не думаю, что ты способен подобраться к ним бесшумно. — Артур снимает с пояса бурдюк с водой, делает глоток и предлагает Мерлину. — Я в самом деле не понимаю, ты вроде вырос в деревне посреди дикой природы. Почему же из тебя такой ужасный охотник?

Мерлин принимает бурдюк, пожав плечами.

— Я не слишком часто ходил на охоту с качественным оружием.

— Разумеется, как я мог забыть. Ты был слишком занят, украдкой орудуя рукой в штанах своих приятелей.

Мгновение Мерлин выглядит удивлённым, затем его губы складываются в ухмылку.

— Ну, в этом-то я точно хорош.

Артур издаёт сухой смешок.

— Что, правда?

Улыбка у Мерлина самодовольная, на лице — ни капли сомнения.

— Да, правда.

Артуру хочется сказать что-нибудь уничижительное касательно его способностей, но Мерлин выглядит таким уверенным в себе, и Артуру неожиданно приходит в голову, что он видел руки Мерлина за работой. Видел, как умело и ловко они обращались с его доспехами. Горло перехватывает, а по коже внезапно разливается жар. Мерлин смотрит на него с непривычным выражением; улыбка постепенно пропадает, и взгляд какой-то незнакомый. Спустя долгое-долгое мгновение Артур отводит глаза и поднимает их к небу, где солнце уже висит низко над горизонтом.

— Нужно возвращаться. Уже почти закат.

Мерлин не произносит ни слова всю дорогу до лагеря.

Остальным рыцарям не повезло со следами так же, как и Артуру. Принц истощён и весь липкий от пота. Ему просто хочется, чтобы этот день уже закончился. Чтобы начать поутру, свежими и бодрыми. После того как все укладываются на ночь, Артур ёрзает в своём спальнике. Ему нравится спать под звёздами, ночной воздух спокойный и приятный, вот только Артур ещё долго не может заснуть.

Его будит непривычный звук. Поначалу Артур дезориентирован, однако, бросив взгляд на едва начинающее светлеть небо, тут же вспоминает, где он. Он снова слышит этот звук — громкое шуршание среди деревьев, — и сонному мозгу хватает пары мгновений, чтобы сложить два и два.

Артур вскакивает с земли и оглядывает опушку. Остальные уже выбираются из спальников, и Артур кричит им хватать оружие. Леон первым дотягивается до копий и бросает их остальным рыцарям. Как только Артур надёжно обхватывает своё копьё, на поляну выскакивают четыре борова и мчатся прямо на них.

Люди Артура крепко стоят на ногах, глядя на приближающихся животных, дожидаясь подходящего момента. Сам он тоже готов и спокоен, однако не в лучшем положении, чтобы прицелиться, поэтому стискивает копьё и доверяет это рыцарям. Мгновение спустя четыре копья взвиваются в воздух со смертоносной точностью, пронзая кабанов одного за другим. Всё кончается в считанные секунды: мёртвые животные лежат на земле, а оружие Артура всё ещё у него в руках.

Артур уже собирается поздравить своих людей, когда позади него раздаётся шорох. Он разворачивается кругом и видит ещё одного борова, выбегающего на поляну с противоположного направления. Животное несётся вперёд, прямо на безоружного Мерлина, всё ещё сонно потирающего глаза.

Артур не паникует. У него нет времени паниковать.

— Мерлин, ложись! — кричит он, и впервые в жизни Мерлин подчиняется без вопросов и падает на землю.

Артуру хватает мгновения, чтобы прицелиться, рассчитав скорость животного, и он со всей силы кидает копьё.

Боров тяжело грохается на землю, копьё торчит у него в боку.

На поляне воцаряется тишина. Мужчины вглядываются в деревья, прислушиваясь к малейшему шороху. Когда становится ясно, что опасность миновала, все принимаются за дело: собирают свои копья, осматривают мёртвых кабанов.

Артур переводит дыхание, ощущая, как на него разом обрушиваются все сдерживаемые чувства. Он подходит к Мерлину, всё ещё неподвижно лежащему на земле лицом вниз, и дрожащим голосом произносит:

— Мерлин. Всё в порядке, можешь вставать.

Мерлин перекатывается на спину и поднимает на него шокированный взгляд.

— Я его не видел. Я должен был что-нибудь сделать.

Сердце Артура всё ещё колотится от адреналина, и всё же он улыбается нелепой мысли, как Мерлин останавливает взрослого борова голыми руками.

— Что ты мог сделать? У тебя даже копья не было.

— Верно, — со смешком выдыхает Мерлин.

Он садится и таращится на мёртвое животное, и выглядит при этом ещё бледнее обычного, поэтому Артур присаживается рядом на корточки.

— Ты в порядке?

— Да, всё... всё нормально, — отвечает Мерлин, пробегая рукой по торчащим во все стороны волосам. Глубоко вздохнув, он поднимает на Артура немигающий взгляд и смотрит куда серьёзнее, чем обычно. — Спасибо.

По возвращении в Камелот король самолично приветствует охотничий отряд. Время далеко за полдень, большой пир устраивать уже некогда, однако Утер хлопает сына по плечу и объявляет, что завтра на кухне приготовят лучшие блюда в честь принца и его рыцарей.

Вернувшись в свои покои, Артур переодевается в чистую рубашку. Умывшись, он распаковывает сумки, проверяет своё оружие. Ножи требуют чистки и заточки, так что он откладывает их в сторону для Мерлина.

Часом позже тот приносит Артуру ужин. Принц видит поднимающиеся с подноса облачка пара и, подойдя ближе, наклоняется. Так и есть — курица горячая. Артур удивлённо переводит глаза с тарелки на Мерлина.

— Горячая еда, — говорит он, подцепляя куриную ножку. — Всё это время я думал, что ты не в состоянии добраться до моих покоев до того, как еда остынет. — Он садится за стол.

— Я просто шёл очень быстро, — пожимает плечами Мерлин.

— Если это благодарность за спасение твоей жизни, напомни мне делать это почаще, — отзывается Артур с набитым ртом. — Хотя, должен признать, я уже привык к холодной курятине.

Мерлин непривычно тих, и, когда Артур поднимает взгляд, он видит, что Мерлин смотрит на него с другого конца комнаты, вертя в пальцах один из кинжалов.

— Ты собираешься чистить ножи или тебе что-то нужно?

— Поднимаясь с кухонь, я встретил сэра Леона. Он направлялся в конюшни. Сказал, хочет убедиться, что с лошадями всё в порядке после поездки.

Артур сглатывает.

— К чему ты ведёшь, Мерлин?

Тот ковыряет кончиком ножа столешницу.

— Он, скорее всего, ещё там, — говорит он, не поднимая глаз. — Ты же знаешь, как он относится к лошадям. Если пойдёшь сейчас на конюшни, наверняка застанешь его.

— Почему ты решил, что я...

— Артур, я тебя умоляю, — закатывает глаза Мерлин.

— И, по-твоему, мне следует просто... пойти туда?

Мерлин поднимает взгляд. Он покусывает нижнюю губу и смотрит на Артура с задумчивым выражением.

— По-моему, если это то, чего ты действительно хочешь, то стоит.

Может быть, всё потому, что Мерлин впервые в жизни попытался приободрить его, не используя нелепые жесты и понимающую ухмылку, но Артур в самом деле обдумывает эту идею. Спустя минуту размышлений он откладывает куриную ножку на тарелку и встаёт из-за стола. Уже подойдя к двери, он оглядывается на Мерлина, однако тот сгорбился на стуле, с головой уйдя в работу. Без единого слова Артур выходит из комнаты.

Солнце снаружи только начало клониться к горизонту. Пересекая двор, Артур замечает идущую навстречу Гвен.

— Милорд, — приветствует она.

— Гвиневера, — отвечает он. — Я не знал, что вы вернулись.

— Да, прибыли сегодня утром. Мы чудесно провели время, но, кажется, Моргане не хватало некоторых удобств родного дома.

— Хочешь сказать, её одежды? — смеётся Артур. — Уж я-то знаю Моргану, она наверняка заскучала без своей внушительной коллекции платьев.

Гвен улыбается, склонив голову.

— Возможно, она что-то об этом говорила.

— В любом случае, вы очень вовремя — Моргана сможет отпраздновать своё возвращение, выбрав лучшее платье к завтрашнему пиру.

Гвен поудобнее перехватывает корзину, доверху наполненную принадлежностями для шитья.

— Я как раз иду помогать ей принять решение. Кстати, я слышала, что это вас нужно благодарить за предстоящий пир.

Артур чувствует прилив гордости, но лишь скромно кивает.

— Охота выдалась славной.

— Я видела сегодня на кухне Мерлина. Он сказал, что вы спасли его от самого гигантского кабана, какого он видел в своей жизни.

Артур хмыкает.

— Мерлин склонен к преувеличениям.

— Он сказал, вы были неподражаемы, — добавляет Гвен, прижав голову к плечу.

Улыбка сползает с губ Артура; он морщит лоб.

— Так и сказал?

— Так и сказал.

Пару секунд Артур осмысливает услышанное. Он никогда прежде не задумывался, что Мерлин рассказывает о нём своим друзьям, когда Артура нет поблизости, и слова Гвен его удивляют.

— Не буду вас больше задерживать, — в конце концов произносит она.

— Да, доброго вечера, Гвиневера, — говорит Артур ей вслед.

Стоя посреди двора, он складывает руки на груди и смотрит через поле на конюшни. Внутри виднеется свет зажжённого факела. Постояв некоторое время, Артур разворачивается и возвращается в замок.

Добравшись до своих покоев, он обнаруживает, что Мерлин уже ушёл, а вычищенные и наточенные кинжалы аккуратным рядком выложены на столе. Артур садится в кресло и в одиночестве доедает остывшую курицу.

С началом пира веселье в Большом Зале бьёт ключом. Утер провозглашает тост за Артура и его рыцарей в честь удачной охоты, и все присутствующие одобрительно поднимают кубки. Повара трудились весь день, и замковые слуги вносят подносы с жареной свининой и другими отменными яствами, что может предложить Камелот.

Артур позволяет себе подхватить всеобщее праздничное настроение, отодвинув на задний план стресс прошедших дней. Ведь на столе превосходная еда, вино льётся рекой, а в воздухе витает удовлетворение от успешной охоты.

— Ну и каково быть героем вечера? — спрашивает сидящая рядом Моргана.

— Так же, как и обычно, — с ухмылкой отвечает Артур, потягивая из кубка.

Моргана возводит глаза к потолку.

— Вижу, ты всё такой же скромник. Ты уверен, что заслужил похвалу, а не позволил своим рыцарям сделать всю грязную работу, чтобы после присвоить себе славу?

— Да будет тебе известно, что именно я в одиночку завалил самого большого борова.

— Ну конечно, конечно. — Моргана утешительно хлопает его по руке.

— Моргана, тебя не было дольше двух недель. Ты правда хочешь провести первый совместный ужин, непрестанно издеваясь надо мной?

— Да, Артур, меня не было дольше двух недель, а ты даже не спросишь меня о поездке.

— Ладно. — Артур откладывает вилку и поворачивается к девушке лицом. — Я весь внимание. Как прошла твоя поездка?

— Ну надо же, Артур, как чутко с твоей стороны поинтересоваться! — притворно удивляется Моргана, но затем улыбается, и Артур видит, как теплеют её глаза. — Поездка была чудесной. Я уже и забыла, как легко дышится в деревне, хотя там так же жарко, как в городе. Думаю, я бы привыкла к такой жизни.

— Если, конечно, смогла бы выжить без своей обширной коллекции платьев.

Моргана подозрительно прищуривается.

— Ты разговаривал с Гвен?

— Моргана, я знаю тебя с детства. Можешь строить из себя сколь угодно несгибаемую девицу, но стоит кому-нибудь лишить тебя гардероба, и ты будешь молить о пощаде.

Моргана корчит рожу, и мгновение Артур думает, что она вот-вот покажет ему язык, словно им снова по одиннадцать, но она лишь качает головой и вновь принимается за еду.

Позже, после того как Мерлин наполняет кубок Артура в третий раз — и Моргана тоже не отстаёт, — она поворачивается к нему с хитрой улыбкой.

— Я ещё кое-что хотела спросить. Ты скрываешь от меня секреты?

Моргана не может ничего знать, но Артур всё равно чувствует, как краснеет лицо.

— Не понимаю, о чём ты.

— Ты должен сказать мне, если тебе кто-то нравится, а если не скажешь, мне придётся угадать самой. — Моргана изгибает изящную бровь и наклоняет голову в сторону соседнего стола, за которым сидит Леон с остальными рыцарями.

Артур сжимает руки в кулаки и делает глубокий вдох.

— Убедительно прошу тебя прекратить гадать и не поднимать больше эту тему, — выдавливает он.

Улыбка Морганы увядает, на лице появляется озабоченное выражение.

— Артур, мне не стоило этого говорить. Я просто подумала...

— Что ж, ты ошиблась.

Моргана замолкает, и Артур не заговаривает с ней снова. Радостное настроение исчезает, и он, взвинченный, кипя от ярости, дожидается, пока отец объявит завершение увеселений. По окончании пира он пытается протолкнуться ко входу, но толпа движется медленно: люди переполнены едой, вином и духом праздника. Протиснувшись в другой конец зала, Артур обнаруживает смеющегося и болтающего с другими слугами Мерлина. Тот стоит к нему спиной, и Артур окликает его по имени. Мерлин оборачивается, и улыбка умирает на его губах, когда он видит выражение лица принца.

— Идём со мной, — велит пышущий гневом Артур.

Он ведёт Мерлина в узкое ответвление основного коридора и толкает его к стене. В этом месте мало кто бывает, однако на стене горит одинокая свечка, дающая достаточно света, чтобы узреть перепуганное лицо Мерлина.

Тот таращится на принца, открыв рот.

— Артур, что...

— Как ты посмел. Как ты посмел, — шипит Артур.

— Я не понимаю, о чём ты, — округляет глаза Мерлин.

Артур не собирается играть в эти игры.

— Я только что поболтал с Морганой. Она хотела знать, что происходит между... — Артур чувствует новую волну унижения, — между мной и...

Он видит, как лицо Мерлина освещается пониманием.

— Я ей не говорил! Я бы никогда... Артур, я бы никогда такого не сделал.

— Ты поклялся, что никому не скажешь. Поклялся мне! — кричит Артур, и его голос отражается пронзительным эхом в узких стенах.

— Я знаю, что такое хранить секрет, — с болью говорит Мерлин. Он делает глубокий вдох и трёт лицо руками. — В смысле, я знаю, что значит иметь подобный секрет.

Артур чуть успокаивается, вспоминая, как Мерлин признавался в собственных предпочтениях. Гнев частично угасает, остаётся лишь чувство поражения. Он приваливается к стене позади и скользит вниз, опускаясь на холодный каменный пол.

— Тогда как же она узнала? — спрашивает он, ощущая себя невероятно несчастным.

Пожав плечами, Мерлин тоже садится, привалившись к стене напротив.

— Может, сама догадалась.

Артур чувствует очередную волну смущения.

— Получается, об этом знают все?

Мерлин робко улыбается ему.

— Не думаю. Но Моргана знакома с тобой с детства и понимает тебя лучше всех остальных. К тому же, она девушка, а они каким-то образом всегда знают такие вещи.

— Ты тоже знал.

Улыбка Мерлина становится шире, и Артур видит в ней намёк на привычную дерзость.

— У меня был другой источник.

Артур краснеет, понимая, о чём он.

— Это не смешно.

— Прости. — Мерлин безуспешно пытается сделать суровое лицо.

Артуру следовало бы рассердиться, однако это всё настолько нелепо — прятки в безлюдном коридоре, сидение на полу вместе с Мерлином и этот разговор, — что ему остаётся лишь рассмеяться. Звук выходит сухим и невесёлым, но грудь уже не сдавливают невидимые путы, и на душе становится легче. Закончив смеяться, Артур поднимает взгляд и видит, что Мерлин смотрит на него как никогда серьёзно.

— Но дело не только в этом, — говорит он. — Я просто... знаю тебя, Артур. Лучше, чем многие другие.

— Полагаю, так и есть.

Мерлин смотрит на него без намёка на улыбку. Он наклоняется вперёд, и в свете одинокой свечи его глаза мерцают, а черты лица проступают резче. Артур закрывает глаза, откидывает голову, прижимаясь затылком к стене, и делает глубокий, рваный вдох.

Долгое время оба молчат, и, когда Артур открывает глаза, Мерлин всё ещё наблюдает за ним. Артур по-прежнему не может вдохнуть нормально; он встаёт с пола, желая поскорее закончить эту ночь. Отряхнув брюки, он выходит в главный коридор и оборачивается. Мерлин смотрит на него снизу вверх.

— Я тебе верю, — говорит Артур.

Мерлин кивает, но теперь его лицо скрыто в тенях, и Артур не видит его выражения.

— Спокойной ночи, Артур.

Принц разворачивается и уходит без единого слова.

Следующим утром Артур дожидается Мерлина в своих покоях, однако тот не приходит. Тренировки на сегодня не запланировано, и принцу не требуется помощь с доспехами, но Мерлину положено приходить на работу каждый день.

Дверь в каморку Гаюса открыта: лекарь сидит за столом в окружении полупустых бутыльков и сушёных трав и пристально изучает какую-то книгу.

— Артур, — приветствует он, поднимая глаза на принца и снимая очки. — Чем могу быть полезен?

— Я ищу Мерлина. — Артур хмуро оглядывает комнату.

— Боюсь, его здесь нет, сир. Он всё утро собирает травы. Он сам вызвался мне помочь, поэтому я решил, что вы сегодня освободили его от работы.

Артур удивлённо вскидывает брови.

— Мерлин сам предложил помочь?

— Да, я ещё подумал, что это странно, — усмехается Гаюс. — Но у меня заканчивается жаропонижающее, и его помощь пришлась очень кстати. Желаете, чтобы я сходил привёл его?

— В этом нет необходимости, я сам его найду.

Артур направляется в открытое поле за конюшнями. Мерлин сидит на коленях на земле посреди каких-то ярко-зелёных растений, сбоку от него стоит корзина. Заслышав шаги Артура, он поднимает взгляд, загораживаясь от солнца ладонью.

— Ты не явился утром на работу, — говорит Артур вместо приветствия.

— И ты пришёл меня уволить? — спрашивает Мерлин, тыкая пальцем в почву вокруг растений.

При обычных обстоятельствах Артур раскритиковал бы его некомпетентность, на что Мерлин ответил бы чем-нибудь абсолютно неуместным, но сейчас принц не в настроении ругаться, поэтому просто садится на землю.

— Не сегодня.

— Гаюсу требовалась моя помощь.

— Он сказал, что ты сам её предложил.

Мерлин пожимает плечами.

— Ему в его возрасте не стоит долго находиться на солнце. Случись с ним что — и мы окажемся в сложном положении.

— И поэтому ты не пришёл утром? Из-за Гаюса?

Не поднимая глаз, Мерлин принимается собирать листья и класть в корзину.

— Да, — тихо говорит он.

Он оглядывается на Артура, и на мгновение тот чувствует, будто они снова на краю чего-то, но затем Мерлин расплывается в привычной ухмылке, и всё возвращается на свои места.

Артур вынимает одно растение из корзинки, вертит в руках стебелёк и узнаёт запах.

— Это мята.

Мерлин кивает, растирает пальцами пучок листьев, подносит к носу и глубоко вдыхает.

— Гаюс говорит, мята охлаждает тело, но здесь, на солнце, она не очень-то помогает. Мне по-прежнему жарко.

— Всем жарко, Мерлин.

Тот отряхивает руки и отклоняется на пятки.

— Мне хуже, чем тебе.

— И почему же?

— Из-за волос. — Мерлин говорит так, словно это само собой очевидно.

— При чём здесь твои волосы?

— Ты ведь знаешь, что солнце всегда печёт сильнее, когда на тебе тёмная одежда? Мои волосы намного темнее твоих — значит, на солнце мне гораздо жарче, чем тебе.

Очередная глупость, которую можно ожидать только от Мерлина, и Артур фыркает от смеха.

— На волосы это не распространяется.

— Распространяется, — настаивает Мерлин.

Ухмыляясь, Артур бросает стебелёк мяты на землю.

— Ну, раз уж мои волосы всегда будут светлее твоих, мы никогда не узнаем правды.

Секунду Мерлин хмурится, будто задумавшись, а потом лицо его озаряется, и он встаёт на колени.

— Положи руку на свои волосы.

Артур возводит глаза к небу, однако прикасается к своей голове. Мерлин подползает к нему на коленях, оказываясь напротив.

— А теперь коснись моих. — И он наклоняется к Артуру.

Поначалу тот замирает, затем медленно поднимает руку и нерешительно, самыми кончиками пальцем касается Мерлиновых волос. Они толще его собственных и грубее, но мягче, чем он ожидал. Артур неуверенно зарывается в них рукой, пропуская пряди между пальцев. Убрав вторую ладонь с собственной головы, он опирается ею о землю, подбираясь ближе к Мерлину. Он чувствует, как сердце колотится в груди, но продолжает вести рукой, пока большой палец не касается Мерлинова виска. Мерлин не отводит от него глаз, и, когда Артур поглаживает кромку волос, скользя по липкой от пота коже, ресницы Мерлина трепещут и он вжимается лицом Артуру в ладонь.

Артур едва может дышать, однако подаётся вперёд — так близко, что видит блестящую полоску пота над верхней губой Мерлина. И лишь когда он неосознанно поднимает руку и тянется прикоснуться, то приходит в себя. Он отдёргивает ладонь от чужих волос и торопливо вскакивает на ноги, отшатываясь. Кожа гудит, Артуру жарче, чем секунду назад — чувство ему знакомо, но он не ожидал ощутить его от близости Мерлина, и эта мысль заставляет сердце стучать с удвоенной скоростью. Мерлин отклоняется на пятки, стиснув кулаки на коленях. Грудь его ходит ходуном, будто он запыхался, и на Артура он смотрит оцепенелым взглядом.

— Я не могу... Я должен... — Артур делает пару шагов назад, не отрывая глаз от сидящего на земле Мерлина.

— Артур, постой, — говорит тот, но принц, не дослушав, разворачивается и быстрым шагом возвращается в замок, чувствуя, как кружится голова.

Вечером Артур сидит за столом и читает отчёты пограничных патрулей, когда входит Мерлин с ужином. Артур бросает на него быстрый взгляд и снова утыкается в пергамент, изо всех сил игнорируя прилившую к щекам краску.

Ни слова не говоря, Мерлин пересекает комнату, однако шаги его замедляются по мере приближения к столу. Артур поднимает глаза, когда Мерлин делает последние пару шагов и ставит поднос на столешницу. Он так близко, что Артур чувствует жар его тела своим боком. От него пахнет перечной мятой и солнечным светом, и, твёрдо глядя на Артура, он открывает рот, намереваясь сказать что-то, но принц его перебивает.

— Завтра, — выдавливает он.

Мерлин озадаченно моргает.

— Что?

Артур с трудом сглатывает и делает вторую попытку:

— Завтра я должен проверить одно пшеничное поле. Приготовь к утру двух лошадей.

Артур впервые берёт Мерлина с собой на подобное задание, но если тот и удивлён, он этого не показывает — просто кивает, всё ещё нависая над столом и глядя на Артура сверху вниз. Воздух между ними тяжёлый, напряжённый, и Артур на секунду позволяет себе мысль о том, как близко стоит Мерлин — протяни руку и коснёшься, — но в следующее же мгновение отводит взгляд.

— Мне... мне нужно закончить с отчётами, — говорит он, указывая на кипу пергамента.

Мерлин кивает и на нетвёрдых ногах отходит от стола.

— Ясно. Тогда до завтра.

После его ухода Артур просматривает лежащие перед ним свитки, ища тот, на котором остановился, но в конце концов сдаётся и отпихивает их подальше. Он переводит глаза на тарелку с ужином, но не чувствует голода. Решив покончить с бессмысленным вечером, Артур забирается в постель раньше обычного в надежде, что сон избавит его от калейдоскопа мыслей в голове.



продолжение в комментариях

@темы: Arthur's team, Фик, Arthur/Merlin OTP fest 2014, NC-17, romance

Название: Похожие жизни
Автор: Arthur's team
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: G
Жанр: романс
Предупреждение: нет
Примечание: коллаж сделан на Артур/Мерлин ОТП фест «Две стороны одной медали». Вдохновением послужила песня Diary Of Dreams - Matching Lives.
Саммари:
Утонешь ли ты со мной, где-то там...
В открытом море?
Пойдешь ли ты со мной до конца времен
И увидишь ли со мной то, чего никто другой не видел?©
Музыкальное сопровождение:
слушать песню
Размер: 1500х1042
Тема: Канон-романс

@темы: Arthur's team, Арт, Arthur/Merlin OTP fest 2014, romance, PG